Где наша не пропадала

СЛОВО О ПОЭТЕ

Однажды (это было зимой 1940 года под Выборгом) группа наших бойцов расположилась в лесу на привал. Сели под ель, разложили перед собой завтрак, и вдруг — в солдатский котелок ударила пуля финского снайпера-«кукушки». Все сидели ошеломленные. Слов в этот момент ни у кого не нашлось. Встал лишь высокий худой солдат. Он взял котелок и куда-то ушел с ним. Котелок он запаял, а потом написал о нем стихотворение. Оно называлось «Мой походный котелок».

Вот отрывок из него:

Стихотворение нам понравилось: все дышало в нем правдой только что происшедшего.

«Мой походный котелок» написал Михаил Александрович Дудин.

Тогда, в 1940 году, его стихи часто печатались в военных газетах. Под стихами стояла скромная подпись «М. Дудин». Тогда он был красноармейцем. И был смелым бойцом. Недаром за финскую кампанию Михаил Александрович в числе немногих был награжден медалью «За отвагу». Летом 1940 года эту награду вручил ему Михаил Иванович Калинин.

Зима 1940–1941 годов застала нас в палатках. Было приказано построить казарму. Мы заготовили строительный материал — бревна, доски, гвозди, инструмент всякий, а чем крыть крышу — не знаем: соломы нет, железо взять негде, а рубероида тогда вообще не знали. Выручил Михаил Дудин. Он предложил крыть дранкой, вместе с товарищами сделал драночный станок и организовал артель «Дранка». Получилось хорошо — казарма была построена, крыша удалась на славу.

Сообразительность у Михаила Дудина была особая. Название ей — солдатская смекалка.

После той лютой зимы солдатскую шинель нам снять не пришлось. Грянул 1941 год. Полковая батарея, в которой М. Дудин служил артиллерийским разведчиком, а я минометчиком, вступила в бой с гитлеровцами с первого дня войны. Она сражалась на полуострове Ханко. Гарнизон Ханко стоял насмерть и не отступал. Ханковцы продержались сто шестьдесят четыре дня и ушли с полуострова непобежденными.

Михаила Дудина взяли библиотекарем в полковую библиотеку, а потом в редакцию газеты «Красный Гангут». Но ни в библиотеке, ни в редакции он не сидел. Он беспрестанно пропадал в окопах. Ходил в разведку за языком. И еще писал стихи, много стихов. Они были о войне, о смелости и мужестве наших боевых товарищей.

Стихи Михаил Александрович любит с детства. Многие знает наизусть и одинаково хорошо читает как свои, так и чужие. Любит он читать и Маяковского.

А я, помнится, не любил стихи Маяковского. Очевидно, просто не понимал их. Но однажды (это было в Молдавии, под городом Котовском, в 1939 году) Маяковского читал Дудин. Хорошо читал и выразительно, четко выговаривая каждое слово. И впервые слова поэта показались мне сочными, яркими, необыкновенными. Я вдруг почувствовал, что они звучали по-особому, и мне показалось, что я и не слышал их раньше. А потом я побежал в военторг и купил томик стихов Маяковского. С тех пор я полюбил их…

Наша ханковская дивизия участвовала во многих ответственных операциях на Ленинградском фронте: в прорыве блокады в 1943 году, в Красноборской операции, в штурме Вороньей горы и Выборга… Везде она была на главном направлении. И везде вместе с нами был Михаил Александрович Дудин,

В короткие затишья он писал стихи. Стихи о войне, о морозе и смерти на снегу, о мужественной красоте советского воина. Нам, гангутцам, как и многим участникам Великой Отечественной войны, особенно дороги эти стихи военных лет. В них нет ничего выдуманного, потому что все, о чем пишет Михаил Александрович, он видел своими глазами, слышал своими ушами, до глубины души прочувствовал сам. Поэтому стихи его читали наизусть, их переписывали в тетради, с огненного фронта их посылали в солдатских письмах домой, в далекий тыл.

Вот и книга «Где наша не пропадала» не выдумана. Читая ее, многие гангутцы узнают среди ее героев себя. Вот, например, Щеглов-Щеголихин, один из героев этой интересной книжки. Да это же никто иной как комиссар нашей дивизии Иван Ерофеевич Говгаленко. Или повар. Он был именно таким, как рассказал о нем Михаил Александрович. А в образе Кукушкина себя узнали сразу несколько гангутцев: и Николай Жуков (он работает сейчас архитектором), и Николай Кутузов (ныне художник), и я, и другие. Узнали потому, что образ этот собирательный. Да и сам Михаил Дудин чем-то очень похож на Кукушкина. Та же смелость, та же изобретательная солдатская смекалка.

В этой книге ты прочитаешь послание Маннергейму. Такое послание действительно было. А вот как оно родилось.

Осенью 1941 года главнокомандующий войсками фашистской Финляндии Маннергейм обратился к защитникам Ханко с речью, в которой сначала похвалил их за мужество и отвагу, а потом предложил сдаться. Злость охватила ханковцев: бывший царский генерал, который верой и правдой служил кровожадному Николаю Второму, а потом изменил своей Родине и сбежал за границу, предлагает им, советским воинам, сдаться? И решили наши бойцы ответить этому царскому прихвостню, да так, чтобы ему тошно стало. Вот тогда-то и взялся за перо М. Дудин.

Пришлось вспомнить содержание письма, которое еще в далекую старину писали турецкому султану запорожцы. И написал Михаил Александрович едкое-преедкое письмо — потомки запорожцев на Ханко не лезли за острым словом в карман. Прочитали бы его сейчас запорожцы, наверное бы еще не так хохотали, как на известной картине Ильи Ефимовича Репина.

Товарищ Михаила Дудина художник Борис Пророков оформил послание гравюрами, Ханковцы одобрили текст, а в октябре 1941 года Герой Советского Союза летчик Бринько разбросал листовки с этим письмом над территорией Финляндии с самолета. Речистый Маннергейм уже больше не выступал перед защитниками Ханко. Пропала у него охота.

С тех пор как в областном издательстве в городе Иваново вышла первая книга стихов Михаила Александровича, прошло более трех десятилетий. За это время поэт создал много новых произведений. В 1967 году, например, в издательстве «Художественная литература» вышел двухтомник его стихов. В предисловии к этому изданию поэт Николай Семенович Тихонов, которому еще в 1940 году Михаил Дудин прислал по почте в Ленинград с фронта тетрадь стихов, писал: «Эта книга говорит честно и страстно о большой широкой жизни, о сильном мужественном человеке, строящем будущее мира, это книга хорошего, веселого, стремящегося к высотам духа искателя, солдата, поэта!» А в 1970 году в Лениздате вышел сборник, в который вошли стихи и поэмы — лучшее из написанного поэтом за тридцать с лишним лет. Все они принесли М. Дудину славу н а р о д н о г о поэта, поэта-патриота, который «в России русским парнем родился».

Сейчас Михаил Александрович живет и работает в Ленинграде. Он слагает стихи, готовит для издательства «Детская литература» новую книгу. Она, так же как и эта, будет написана прозой.

М. Дудин ведет большую общественную работу. Он почетный член Совета участников обороны полуострова Ханко при Центральном Военно-морском музее в Ленинграде. Он помог разыскать более двух тысяч гангутцев, которые и сейчас пишут ему из разных концов страны.

Коммунист М. Дудин — страстный защитник мира. Он призывает людей помнить о минувшей войне, помнить для того, чтобы никогда не повторялись ее ужасы. Очерк «Отступления не знавшие», который ты прочитаешь в этой книге, так и заканчивается коротким и предостерегающим словом — «помните».

Мы, гангутцы, узнавшие войну во всех ее жестокостях, не только настойчиво призываем к миру, боремся за мир, но и свято помним имена наших боевых товарищей, имена тех, кто отстоял мир. Помнит о них и Михаил Дудин.

По его инициативе был начат сбор средств на памятник защитникам Ленинграда. Более двух миллионов рублей уже собрали на этот памятник советские люди. Михаил Александрович первым предложил создать вокруг Ленинграда Зеленое кольцо Славы.

Но главное, чем живет этот человек, — стихи. В них он еще не раз расскажет нам о красоте и душевном богатстве советского человека, в них он поведает нам о мужестве и стойкости защитников Родины, мертвых и живых, в них он с гордостью скажет свое влюбленное слово о Родине. Его стихи — это тоже памятник, памятник мужеству, героизму, человечности и неугасимой любви ко всему живому, к миру.

А. БРОВКИН,

участник обороны Ханко,

член Совета ветеранов 188 гвардейского

Ленинградского стрелкового полка