Геката. Умереть, чтобы жить [СИ]

25

— Вы посмотрите-ка, кто пришел! — со злобным видом заявляет Лиза, сверля девушку настойчивым взглядом, — Пришла дурить нам мозги?

От ее слов Эмили сжалась как пружина, но, не отводя глаз от лица Дмитрия, заявила:

— Не совсем, — тихо отвечает та, — Я пришла попросить прощение.

Лиза чувствует, как странно она реагирует на присутствие Эмили, словно бы все ее тело наполняется ядом и желанием уничтожить соперницу. Она предельно четко чувствует ту ненависть, которая заставляет ее говорить.

— Лучше бы ты пришла скрепить круг!

Лиза вскидывает нос, не сводя блестящего взгляда с Эмили и девушка жмет плечами:

— Я не знаю! Не знаю, как его скрепить! — искренне отвечает Эмили чувствуя на себе весь груз ответственности, — Если бы я могла вам помочь…

— За то ты очень неплохо помогаешь вампирам, — тихо говорит Рита, не выдерживая напряжения.

Эмили силится с желанием уйти, и даже испарится, но какая-то часть ее, которая не может оставаться равнодушной, заставляет девушку переступить порог хибары и заглянуть ведьмам в глаза:

— Послушайте, — начинает она дрожащим голосом. В горле пыхтит страх, но она справляется с ним так же быстро, как и с желанием убежать, — Я чуть не убила его… я не знаю… не знаю что нашло на меня!

— И это нормально, Эмили! — сердитым голосом отвечает Рита, — Вампиры наши враги. Он твой враг!

— Нет! — вырывается у нее, и она ощущает, как тревожно смотрит на нее Дмитрий. Чувство, что поселяется в ее душе, свербит и давит, но она решается ответить, — Он пытается спасти меня.

Недоверие круга к ней возрастает. В небольшом пространстве ветхого жилища исчезает воздух. Буквально все испытывают злость и раздражение.

Эмили смотрит на каждого из круга по отдельности, но останавливает свой взгляд на Дмитрии и продолжает:

— Он пришел предупредить меня… Алла не остановиться. Они хотят получить мою силу…

Глаза Димы горят. Его подозрения на счет чувств вампира в очередной раз подтвердились, и он не мог относиться к этому равнодушно. Парень взвешивает все «за» и «против», но у него нет причин, не доверят Эмили и даже Анджею. Он спас ее этой ночью, хотя мог воспользоваться моментом и убить, раскрывая портал между древним колдовством и свободой, в которой они так жадно нуждались.

Эмили часто дышит, на ее лице печаль и страх.

— Я не хочу, что бы кто-то пострадал и умирать не хочу, — честно говорит она в полголоса, — Моя жизнь слишком быстро меняется, и я не меня пугает то, что я не могу контролировать это. Я не хочу ни кому причинить вреда, и я пришла попросить вас… забрать у меня эту чертову силу.

На несколько минут, долгих и мучительных, ведьмы молчали. Эмили напряженно выжидала их вердикт, будь-то бы, находилась в зале суда или даже хуже. Первой очнулась Лизка, со своей не самой обаятельной улыбкой, зыкнув на Эмили, и расхохотавшись, холодным смехом с которым обычно одержавший победу противник осмеивает своего погибающего адъютанта.

— И ты решила, что можешь так просто избавиться от этого? — Эмили решила не отвечать, но и Лиза не дала шанса ей открыть и рта, — Ты думаешь, мы так просто высосем из тебя древнюю силу Гекаты и спокойно разойдемся по домам?

— В чем проблема? — непонимающе воскликнула девушка и развела руками, — Вы же строите энергетические поля, боретесь с зомби и… тварями всякими… вам нужна, эта чертова сила, а мне нет!

Ее голос был на грани истерики. Перед глазами пульсировала головная боль.

Лиза одернула плечо и, сцепив руки в замок, медленно подошла ближе. Эмили почувствовался, как напрягается Дмитрий от приближения к Эмили рыжеволосой, хотя сама она ни чувствовала ровным счетом, ни чего. Впервые она с ужасом понимала, что ее сила не даст Лизке и пальцем ее коснуться.

— Ты ведьма! — тихо и грозно сказала Лиза прямо в лицо Эмили, — Рожденная от ведьмы и унаследовала огромную, даже величественную силу! Если бы мы могли забрать ее у тебя, ты думаешь, мы бы умчались с тобой до сих пор?!

На глазах Эмили навернулись слезы, но она стойко выдерживала злобный вид Лизки и молчание остальные ребят.

— Но я не выбирала этого! Я не хотела стать ведьмой!

— Мы, то же это не в лотерею выиграли! — крикнула Лиза, и все стихли.

Даже время замедлилось и остановилось. Эмили стиснула зубы и отвернулась, что бы, не показывать как слезы режут глаза. Ноги подкосившись, согнулись, и Эмили скатилась по стене на пол, уронила лицо в ладони и старалась не дышать.

Несколько часов назад, мысль — расстаться с силой была единственной, которая не давала ей пасти духом. Она думала, что расставшись с ней, всем станет только легче. Она сможет жить дальше, обычной жизнью обычного подростка. Тьма перестанет охотиться за ней, а круг обретет то, что им так необходимо. Но слова Лизы вернули ее с небес на землю. На эту проклятую землю, пропитанную строганьями и войнами, что идут миллионы лет.

В груди сладостно разлилось тепло. Эмили вздрогнула, словно бы это было что-то инородное внутри ее тела, но такое родное и принадлежащее только ей. Сила, мощная древняя сила, которая спала в ней всю ее жизнь, теперь хотела одного — свободы и действий. Как вулкан, который проснулся из многолетнего сна.

Я читала, что есть способ вытащить силу из любого мага или ведьмы, — мысленно сказала ребятам Рита, но Эмили резко поднялась на ноги, привлекая внимание ребят.

— Что? Значит, все-таки есть способ? — с надеждой промямлила Эмили и окинула взглядом молчаливую компанию.

По их лицам Эмили поняла, что ни кто из них не хотел идти ей на встречу и это ее крайне раздражало.

— Расскажите мне! Расскажите мне все!

Лиза усмехнулась:

— И не мечтай дорогуша, Огалко, способный вытаскивать магию, давно утерян…

— Что еще за Огалко?

— Эмили, — тихо позвала ее Рита, и девушка вздрогнула, — Как бы мы не старались забрать твою силу, она не отпустит тебя. Ты рожденная для того что бы вернуть миру свет и побороть тьму. Это твоя судьба, Эмили.

— Но это не справедливо! — уже без доли смущения завопила Эмили, и плотно сжала голову обеими руками.

Она раскалывалась от нелепости, с которой она столкнулась и которую не могла преодолеть в одиночку. Ей нужна была помощь ведьм, но они настырно отказывались помогать ей, и это заставляло ее злиться.

Внезапно в ее груди словно бы зашевелилась змея, распутываясь после глубокого сна. Совсем как тогда в школьном туалете, когда она чуть не поджарила вампира. Испугавшись нового пробуждения ее неконтролируемой силы, Эмили надавила себе на грудь ладонью, но тьма ползла выше и подобралась до глотки. Внутри начался безудержный пожар. Словно бы охваченное пламенем ее тело испытывало боль, но вскоре она стала сладостной и даже приятной.

Эмили вскинула затуманенный взгляд на ведьм, и ее губ коснулась лукавая улыбка:

— Скоро вы пожалеете о своем решении…

Испугавшись, что девушка причинит кому-нибудь вреда, Рита заколдовала:

— Сапту маро кормитурра… Порту рина масс ту рина…

— Что ты делаешь? — вскрикнул Дима, но Влад остановил его взмахом руки.

— Она не справляется со своей силой, надо удержать ее, пока она не придет в себя.

Заклинание Риты, казалось, работает. Эмили, скованная узами магии, сверкала на ведьм гневным взглядом:

— Вам не удержать меня!

От звука ее голоса Дмитрия пробрало роем мурашек, и он принялся шептать заклинание вслед за Ритой:

— Огнитус марро. Септо трипто маро рин…

Максимка сделал несколько шагов назад, в его светлых глазах бушевал страх. Влад достал амулет из кармана, который давал ему силу, что бы победить тьму. Но он считал, что сейчас было самое время, ведь теперь от Эмили, не осталась и следа.

Она несколько раз пыталась вырваться из магического круга, но сила Риты и Димы не давала даже пошевелиться и она захохотала, ледяным смехом, как если бы сама Геката присутствовала в ее теле.

Лиза, испугавшись, создала огненный шар, от которого по всему помещению появились яркие, пляшущие по стенам и полу, тени.

— Это вас не спасет, глупые ведьмы! — голос, из преисподние, поселившийся в Эмили, напугал всех.

Она закрыла глаза и в следующее мгновение удерживающие ее тиски испарились, отталкивая Риту и Дмитрия на несколько метров. Амулет Влада блеснул в темноте, но Лиза отреагировала быстрее. Огненный шар ударился о грудь Эмили под отчаянные крики Димы:

— Нет!

Вопреки всем ожиданиям, огонь, который вспыхнул ярким пламенем в мгновение потух не оставив на девушке и следа.

На лице Эмили заплясала ухмылка, которая вряд ли ей принадлежала. Она со скоростью невиданной человеку пересекла расстояние до Лизы и, схватив ее за горло, подняла над полом.

Рыжеволосая даже пискнуть не успела, как оказалась почти под самым потолком даже не пытаясь сопротивляться. Пальцы Эмили не по-человечески сильные и крепкие сковали ее горло так, что она не могла сделать вдох.

Все произошло так быстро, что ни кто из ведьм, не успел отреагировать и по достоинству оценить весь масштаб катастрофы, которая разворачивалась прямо на их глазах.

Понимая, что их магия бессильна простив мощи Гекаты, Дмитрий громко произнес:

— Эмили, это не ты! — его голос дрожал, но он понимал, что если сейчас не остановить девушку, случиться нечто непоправимое, — Если ты сейчас сделаешь это, то потом будешь страдать… ты должна найти себя в этой тьме…

Девушка не реагировала, пронзая взглядом Лизу, которая висела на ее руке как тряпичная кукла.

— Эмили, услышь меня, — Дмитрий шагнул ближе, и девушка резко одернула взгляд в его сторону.

В ее залитых чернотой глазах не было просветления. Мрак и тьма окутали ее разум, но Дмитрий не останавливался:

— Ты должна меня послушать, Эми…

Звук его голоса как тонкая трель колокольчиков донеслись сквозь кромешный ад в ее сознания. Злоба, что свербела в груди, исчезала, оставляя зияющую рану, как если бы клок ее души вырвали и оставили кровоточить.

— Отпусти ее Эмили! — уже строже произнес Дмитрий и потянулся к ней рукой. Эмили смотрела на его дрожащие пальцы как на нечто уничтожающее, но дала ему прикоснуться к своему плечу, а потом вновь посмотрела на Лизку, — Я знаю, ты не такая! Ты не хочешь причинять ни кому вреда… и ты должна бороться…

Внезапно Эмили вышвырнула Лизку, словно котенка и упала на колени. Силы покинули ее и единственное, что могла она сделать, это заплакать. Громко и пронзительно.

Рита, Влад и Максим озирались на Эмили с негодованием и страхом, пытаясь поднять Лизу на ноги. Она была вяла и туго дышала, но в целом была жива, что, несомненно, радовало.

Теперь ехидная улыбка Лизы сменилась рассудительной сдержанностью. Она возненавидела Эмили крепко и яро, но теперь больше не хотела вынуждать ее терять контроль над своей силой. Теперь она понимала, что это грозит ей смертью. А умирать, она совсем не хотела.

— Я не хотела… — стонет Эмили и смотрит на свои покрасневшие пальцы, как на орудие пыток.

— Я знаю, знаю, — Дима садится на пол напротив нее и заставляет ее посмотреть ему в глаза, — Мы преодолеем это… вместе…

Девушка дрожит. Страх застрял в ее легких не давая сделать вдох. Перед глазами нелицеприятная картина из кучки испуганных лиц и одного полного жалости.

Она мотает головой и пятится назад.

— Эмили, не надо… — шепчет Дмитрий, протягивая к ней руку, но она дрожит и не дает прикоснуться к себе.

— Не надо! — пыхтит она тихо, — Я не хочу, что бы кто-то пострадал.

Дима бросает все попытки прикоснуться к Эмили. Ее вид настораживает и даже пугает. Он биться представить, как тяжело ей справиться со всем, что навалилось на нее в последнее время. Как тяжело бороться с тьмой, которая кажется бесконтрольной.

— Просто успокойся, — просит он, — Мы справимся, я тебе обещаю.

— Нет! — резко отвечает та и удерживает плачь, но из груди вырывается стон и она пятится назад на дрожащих ногах, — Лучше вам оставить меня!

Она срывается с места и несется, прочь слыша, как Дима кричит ей в спину:

— Не надо!

Его голос еще долго преследует ее пока она бежит сквозь кусты, спотыкаясь о ветки и корни деревьев. Падает, но все равно поднимается на дрожащие ноги и бежит дальше в надежде заблудиться в собственных мыслях и больше, ни когда не возвращаться к ним.

Невидящими глазами она шарит по кладбищу, деревьям, старым ненужным могилам. Перед ее взором вдруг появляется дерево, и она врезается в него, но ей не больно. Боль горит в душе и тлеет, как если бы ее сердце сожгли на костре. Она взрывается от слез, которые душат, и сползает на землю, сворачиваясь в клубочек прямо на старой могиле. Над ее головой возвышается крест, она жмется к земле и дрожит, закрывая рот, замызганными, в могильной земле, руками, что бы заглушить стон.

— Я монстр! — свистит ее голос сквозь зажатые зубы.

Она ненавидит себя и презирает. Эту силу, эту реальность, само свое существование. Это причиняет ей боль, но она уже не старается бежать от этого, ведь от этого не скрыться.