Гектор и секреты любви

Гектор и Клара все еще любят друг друга?

Спрятавшись, словно охотница в джунглях, за большим креслом с обивкой, украшенной изображениями тигров в прыжке, Вайла наблюдала, как Гектор входит в Реасе Hotel. Он направился к стойке и стал о чем-то расспрашивать одного из служащих, который, похоже, не понимал его английский. А вот Вайле все сразу стало ясно. Она следила за Кларой до гостиницы, мучимая странным удовольствием, которое испытывала, страдая от превосходства соперницы и одновременно стремясь узнать побольше о столь опасном для нее человеке.

Вот Клара поднялась в номер, и Вайла приготовилась испытать один из самых болезненных ударов в своей жизни: увидеть, как Гектор присоединится к ней.

В этот момент Клара появилась в холле, а за ней следовал грум с чемоданом на тележке.

Клара и Гектор заметили друг друга одновременно. Гектор сделал три шага ей навстречу, и тут Клара подняла руку, загораживая лицо, а другой рукой сделала ему знак не приближаться. Вайла сообразила, что за этим жестом скрывался не властный приказ, а скорее мольба о милосердии, словно разговор с Гектором принесет Кларе еще большую боль. Гектор резко остановился, а Клара, согнувшись под тяжестью страдания и с трудом сдерживая слезы, направилась к выходу. Вайла продолжила читать эмоции, мелькающие на лице застывшего в неподвижности Гектора, и распознала среди них жалость и еще ярость, а также муку утраты. Все это она поняла, но не заметила, что по ее лицу, словно облака, проплывают ровно те же эмоции. Потом Гектор как будто проснулся и догнал Клару. Он подвел ее к дивану неподалеку от Вайлы, которая по-прежнему скрывалась от них. Некоторое время Клара и Гектор молчали. Клара вытерла слезы.

— И сколько это продолжается? — спросил Гектор.

Клара пожала плечами, будто это не имело никакого значения.

— Месяц, три месяца, полгода?

Клара собралась встать, и Гектор понял, что пошел не по тому пути.

— Ладно, хорошо, придется мне и с этим разбираться. С подозрениями. Ну вот скажи, когда мы поехали на уикенд к твоим родителям, ты уже была с Гюнтером?

Клара возмущенно вскинулась:

— Нет конечно!

Гектор видел, как слезы текут по лицу, столь им любимому. Любовь — действительно страшная вещь: как же двое любивших и, возможно, продолжающих любить могут доставлять друг другу такие страдания?!

— А зачем ты прилетела в Шанхай?

Клара снова пожала плечами, но на этот раз, чтобы посмеяться над собой.

— Мне пора, — сказала она. — Мой самолет…

— Мог бы по крайней мере отправить тебя самолетом компании, — заметил Гектор.

Стоило ему произнести это, как он почувствовал свое полное ничтожество, но было уже поздно.

Его раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, желание обнять Клару, прижать ее к груди, а с другой — мысль, что изменившую тебе женщину обнимать невозможно.

В конце концов он увидел, как она встала, пересекла холл и исчезла за дверью. И на его сердце появился еще один рубец.

Жан-Марсель понаблюдал за этой сценой с участием Клары, Гектора и Вайлы, а потом осторожно покинул гостиницу через другие двери, чтобы подождать у входа. Он подошел в тот момент, когда Кларино такси отъезжало. Он знал, что Вайла так и будет сидеть, скорчившись, за креслом, пока Гектор не вернется в их отель. Жан-Марсель разбирался в восточных женщинах. Что и было одной из его проблем, поскольку жена как раз в этом его и подозревала.

В такси он сказал Гектору:

— В конце концов, все не так страшно. Я прихожу к окончательному выводу, что ваша беда — слишком широкий выбор.

— Ничего подобного! Она любит другого.

— Ну-ну. Она прилетела в Шанхай и заплакала, едва увидев вас.

— Это говорит о том, что она привязана ко мне, но настоящей любви больше нет.

— Нет любви? Разве привязанность — уже сама по себе не любовь?

Гектор изложил Жан-Марселю точку зрения профессора Корморана на две основные составляющие любви. (Сам Гектор полагал, что существуют и другие ее компоненты, однако он еще не до конца прояснил для себя этот вопрос и потому больше ничего не сказал.) Первая составляющая: желание, страсть, стремление заниматься любовью — распоясавшийся допамин. Она может проявить себя в самую первую встречу (впрочем, как и исчезнуть уже во время второй). Затем вторая составляющая, которой требуется некоторое время — от нескольких часов до нескольких дней, — чтобы сформироваться: привязанность, желание быть нежным с партнершей или партнером, всегда оставаться рядом с ней / с ним. Очень сильное чувство, но более спокойное, именно его испытывают друг к другу родители и дети — так проявляет себя нежная сладость окситоцина. А одна из главных проблем любви заключается в том, что эти две составляющие зачастую рассогласованы у одного из партнеров или даже у обоих сразу. И вот в такой момент как раз и появляется профессор Корморан со своими эликсирами. (Но об этом Гектор ничего не сказал Жан-Марселю — он же на задании, вы еще не забыли?) Излагая все эти соображения, Гектор потихоньку успокаивался, потому что отвлекался от мыслей о Клариных слезах.

— Интересно, — заметил Жан-Марсель, — примерно то же случилось у нас с женой. Большая привязанность, но не так уж много желания. А во время моих поездок все происходит с точностью до наоборот!

— Как дела у вашей переводчицы мадам Ли?

Жан-Марсель смутился и проворчал:

— Никогда не следует смешивать любовь и работу.

— Когда так говоришь, не значит ли это, что они уже немного смешались?

Жан-Марсель захихикал, и Гектор понял, что он неравнодушен к своей переводчице. Есть такой признак: если мужчина неохотно говорит о какой-то женщине, значит, он скорее всего в нее влюблен. Потому что настоящие мужчины, мужчины старой закалки, подобные Жан-Марселю, чувствуют, что любовь может стать источником слабости. А ведь с самого раннего детства им внушали, будто они всегда должны оставаться сильными.

Позднее Гектор почувствовал, что уже достаточно успокоился и может писать. Но стоило ему произнести про себя «Гюнтер», как снова накатывала ярость, убивая всякое вдохновение.