Генерал Н. В. Крисанов

Форсирование Днепра

В 1943 году, в результате крупной победы под Курском, началось общее наступление советских войск. По замыслу Ставки Верховного Главнокомандования, основной удар по врагу Советская Армия должна была нанести на Украине. В ходе этого наступления ей предстояло разгромить главные силы группы гитлеровских армий «Юг», освободить томившихся под игом фашизма советских людей и очистить от врага Донбасс и богатейшие сельскохозяйственные районы Украины. Намечалось также форсировать с ходу крупную водную преграду — Днепр и захватить плацдармы на его правом берегу.

38-я армия под руководством генерал-лейтенанта Н. Е. Чибисова, преследуя на правом крыле Воронежского фронта отступающего противника, к 22 сентября в районе Дарницы (под Киевом) прижала к Днепру и затем разгромила семь фашистских дивизий. В ночь на 26 сентября соединения 38-й армии, используя подручные переправочные средства, предприняли первую попытку форсировать Днепр, но мощный огонь противника заставил прекратить ее.

Крисанова глубоко волновал исход операции по форсированию Днепра. Он провел большую подготовительную работу. Сотни инструкторов-саперов были направлены им в батальоны, полки и дивизии, чтобы на местах, в конкретной обстановке обучить солдат, сержантов и офицеров искусству форсирования. И только после этого Днепр был форсирован: передовые отряды 38-й армии заняли узкую полосу вдоль берега Днепра в районе села Лютежа.

Занятие плацдарма было всего лишь началом большой битвы за правобережную Украину. Крисанов хорошо представлял себе оперативную обстановку и возможную ликвидацию плацдарма противником. Поэтому он сразу же принял все необходимые меры по укреплению плацдарма и обеспечению переправы через Днепр главных сил армии. Хорошо зная то, что для ведения длительного боя, прежде всего, требуются танки и артиллерия, а также регулярное снабжение боеприпасами, Крисанов в своем докладе командующему армией предложил: «Несмотря на трудности, через Днепр необходимо построить мост на сваях».

Саперы под руководством Крисанова изучали по ночам Днепр: промеряли его глубину и разыскивали выходы на правый берег. Наконец, удобное место для постройки моста было найдено. Командование решило: несмотря на артиллерийский огонь противника, мост у Лютежа необходимо построить за четыре дня. В мирное время, чтобы построить такой мост, потребовалось бы не менее семи-восьми суток. Но теперь надо спешить. За пять-шесть суток противник может подтянуть к Лютежскому плацдарму свои стратегические резервы.

Инженерные войска, руководимые генералом Крисановым, с гордостью отнеслись к выполнению боевого задания. Бойцы и командиры хорошо понимали, что от их упорства, находчивости и мужества зависит освобождение столицы советской Украины Киева.

В эти дни Крисанов не расставался с логарифмической линейкой. Нужно было все рассчитать, предусмотреть, проверить. Наконец, кажется, все готово. Началась постройка моста.

Саперы армейского инженерно-саперного батальона были разделены поротно: две роты работали на берегу, одна — на середине реки, а четвертая занималась заготовкой материала в лесу. На 150 подводах, выделенных стрелковыми дивизиями, бойцы четвертой роты перевозили лес на замаскированную кустами площадку, расположенную в восьмистах метрах выше моста. С наступлением темноты лес переправлялся на плотах непосредственно на строительный участок.

Только развернули работу, выяснилось, что Днепр глубже, чем рассчитывали. Чтобы избежать удлинения срока строительства моста, Крисанов предложил на середине реки, где глубина превышала три с половиной метра, не забивать сваи.

По его мысли, средняя часть моста длиной около 60 метров должна была наводиться с паромов и находиться на плаву. Это в случае надобности давало возможность пропускать через мост плавучие средства, избежать забивки свай на самом трудном участке. А главное — разводка моста днем позволяла скрыть от противника переправу. Командующий армией утвердил предложение начальника инженерных войск.

Сооружать мост пришлось в исключительно тяжелых условиях. Артиллерийские обстрелы, налеты бомбардировочной авиации и, наконец, осенние холода — все это осложняло задачу. Авиационные налеты и артиллерийский обстрел уносили много жизней. Днем сваи не забивались. Небольшие группы саперов лишь выравнивали уже забитые сваи и закрепляли насадки на опорах. Во время налетов авиации деваться было некуда, и, прижавшись к бревнам, бойцы по нескольку раз в день смотрели смерти в глаза.

С наступлением сумерек до рассвета на всем протяжении моста кипела работа. К артиллерийским обстрелам настолько привыкли, что перестали обращать на них внимание. Саперы работали в ледяной воде без одежды, так как важно было сохранить одежду сухой. Костры раскладывать было нельзя. Единственным средством согревания служил бочонок с водкой, к которому через каждые два часа работы подбегали группы посиневших от холода людей за очередной порцией. Несмотря на такие условия, заболеваний почти не было. Впрочем, возможно, нездоровье скрывалось. Люди горели желанием быстрее построить мост.

Командовал саперным батальоном капитан Цицишвили, отличившийся еще под Воронежем и Курском. Крисанов записал о нем в своем дневнике: «Капитан Цицишвили, архитектор по образованию, стройный, подтянутый офицер, грузин по национальности, производил впечатление хрупкого человека. На самом деле он обладал огромной силой воли и мог не спать по нескольку ночей, появляясь в самых опасных местах в нужные моменты. Он был одинаково хороший инженер, прекрасный организатор и беззаветно преданный Советской Родине командир. Может быть, достаточно для его характеристики сказать, что, когда во время постройки моста он был тяжело ранен осколком снаряда, застрявшим в позвоночнике, он не позволил себя эвакуировать; пролежав в армейском госпитале несколько дней (осколок так и не был извлечен), вернулся в батальон.

Весь личный состав батальона прошел трудный путь войны, офицеры и солдаты были закалены в труде и лишениях, спаяны в единую дружную семью. Только с таким батальоном и можно было решать сложные задачи постройки свайного моста в условиях форсирования реки Днепр под огнем противника».

Крисанов руководил своими подчиненными не на расстоянии, а непосредственно на переднем крае — на участке строительства моста.

В один из налетов вражеской авиации Николай Васильевич находился у входа на мост. Спокойно отдав приказание спрятаться всем в укрытие, он окинул взглядом строительство, и в этот момент черный самолет со свастикой сбросил бомбы. Взрыв. В глазах у Николая Васильевича быстро-быстро поплыли облака, и почему-то плыли они по замкнутому кругу. Голова сразу отяжелела. Он попытался ухватиться за что-то, но руки не послушались.

— Товарищ генерал, вы ранены? — спросил подбежавший старший лейтенант Сергеев.

Не получив ответа, он решил волоком тащить Николая Васильевича в укрытие.

— Оставьте меня, — вдруг еле слышно проговорил генерал. — Одним заходом фашисты не ограничатся… Проверьте, чтобы все заняли укрытия…

Тело Крисанова безжизненно повисло на руках старшего лейтенанта.

Когда, уже в укрытии, Николай Васильевич пришел в сознание, то спросил:

— Что произошло? Я ранен?

— Нет, товарищ генерал, вы контужены. Вас приказано эвакуировать в госпиталь.

— Не выйдет, товарищ, военфельдшер… Выполняйте последнее приказание: ни в какой госпиталь я не поеду. Лечите сами.

О контузии генерала и о том, что он остался руководить строительством моста, быстро узнали все. Солдаты, сержанты и офицеры утроили свою энергию.

Сто восемь часов без сна, в напряженных, нечеловеческих условиях люди строили этот мост, и, наконец, 30 октября на рассвете по нему прошел первый танк Т-34. Мост выдержал испытание.

К этому времени войска 38-й армии, ведя героические бои, расширили плацдарм на правом берегу Днепра. Наступление главной ударной группировки фронта, предпринятое 12 и 13 октября на Букринском плацдарме, захлебнулось. Командующий фронтом приказал подготовить к началу ноября новую наступательную операцию с плацдарма 38-й армии. В конце октября и в начале ноября по мосту, построенному под руководством генерала Крисанова, переправились на Лютежский плацдарм 510 танков, более двух тысяч орудий, 4440 автомашин, 120 тысяч солдат и т. д.

3 ноября после мощной артиллерийской подготовки и ударов авиации войска Первого Украинского фронта с Лютежского плацдарма перешли в наступление. 5 ноября 38-я армия совместно с другими армиями фронта благодаря смелому маневру ворвались на северную окраину Киева. Всю ночь шли уличные бои, а на рассвете советские войска полностью освободили Киев от гитлеровских захватчиков.

Командование по заслугам оценило боевую деятельность Николая Васильевича Крисанова. Командующий и член Военного совета армии в своем представлении на присвоение генерал-майору инженерных войск Крисанову звания Героя Советского Союза писали: «В период форсирования реки Десны лично организовал переправу 51-го стрелкового корпуса на местных средствах.

Под систематическим артиллерийским огнем и авиационной бомбежкой противника Крисанов лично руководил постройкой 30-тонного моста через Днепр. По этому мосту переправились все части усиления армии и танковый корпус.

Будучи контужен, не оставил руководства строительством моста до полного окончания работ. Достоин присвоения звания Героя Советского Союза».

В освобожденном Киеве десятки тысяч советских граждан продолжали находиться в опасности. Немецко-фашистские захватчики оставили в городе тысячи мин и коварных фугасов. В канун великого праздника генерал Крисанов получил задание от члена Военного совета Первого Украинского фронта и руководителя коммунистов Украины Никиты Сергеевича Хрущева: к утру 7 ноября закончить разминирование Киева и обезопасить жителей города.

Саперы Крисанова в течение суток, без отдыха, обезвредили в Киеве тысячи мин и фугасов. Были спасены тысячи человеческих жизней, сотни жилых домов и государственных учреждений. В центре города, на улице Крещатик, фашисты установили серию сложных фугасов замедленного действия. Все разведывательные данные говорили о том, что механизмы взрыва должны были сработать в 9 часов утра 7 ноября. Учитывая сложность задачи, офицеры саперного батальона сами взялись за ее выполнение. Работа затянулась до 6 часов утра. До взрыва оставалось три часа. И лишь в 8 часов 40 минут под личным руководством Крисанова в исключительно опасных для жизни условиях фугасы были обезврежены. Так было закончено разминирование города.

Киевляне горячо приветствовали воинов-освободителей и с большой радостью праздновали 26-ю годовщину Октября. Но воинам 38-й армии не пришлось участвовать в торжествах: они продолжали стремительно двигаться вперед, на запад.

Для фашистской Германии потеря Киева была тяжелейшим ударом. Гитлеровское командование не могло примириться с потерей такого важного стратегического узла обороны, поэтому оно стремилось во что бы то ни стало очистить от советских войск захваченные ими плацдармы.

Как и следовало ожидать, 8 ноября с помощью прибывших из глубокого резерва танковых дивизий противник начал ожесточенные контратаки. Но к этому времени инженерные войска 38-й армии уже заминировали основные рубежи противотанковыми и противопехотными минами. Генерал Крисанов в ходе боя проводил широкий маневр инженерными частями. Все это позволило быстро увеличить плотность инженерных противотанковых заграждений. Атаки противника захлебывались одна за другой.

Боевые действия 38-й армии во второй половине ноября и в декабре 1943 года отличались умелой, хорошо продуманной организацией устойчивой и глубоко эшелонированной обороны. Создание такой обороны проходило в условиях, когда советские войска вели наступление, а противник, подтянув свежие танковые дивизии, всеми силами пытался прорваться к Киеву и к переправам на Днепре. Немецко-фашистское командование, понеся большие потери на минных полях и противотанковой обороне, было вынуждено отказаться от попытки овладеть Киевом и перешло к обороне.

Вскоре после освобождения Киева, отвечая на вопрос корреспондентов газет «Правда» и «Красная звезда» — в чем секрет того, что инженерные войска, руководимые Крисановым, во время постройки моста через Днепр, под огнем противника выполнили несколько норм, — Николай Васильевич ответил:

— Нет никакого секрета. В этих условиях было крайне необходимо внушить каждому солдату, что судьба скорейшей победы над фашистской Германией решается на Днепре. Все солдаты и командиры должны были проникнуться сознанием того, какое огромное значение в предстоящей операции имеет обеспечение переправы танков и артиллерии через Днепр. Нужно было довести до сознания каждого воина, что весь советский народ ждет не дождется скорейшего освобождения столицы Украины Киева… Большое значение имело в эти дни обращение Военного совета фронта к войскам о выполнении своего долга перед Родиной при форсировании Днепра. Зажигательные слова этого исторического обращения явились ключом к солдатским сердцам. Простые и правдивые слова призыва звали на подвиги. Когда предстоящая боевая задача была доведена до каждого воина, вся партийная работа была направлена на то, чтобы коммунисты личным примером увлекали солдат и командиров на образцовое выполнение боевых заданий…

Успех форсирования Днепра и инженерного обеспечения киевской наступательной операции, а также успех 38-й армии в других операциях объясняется массовым патриотизмом и героизмом советских воинов, а также талантливым руководством начальника инженерных войск армии генерала Крисанова. Он обладал глубокими разносторонними знаниями в области инженерного дела. Эти обширные знания у него сочетались с высокими организаторскими способностями, которые он унаследовал от своего учителя, выдающегося деятеля военно-инженерного искусства и народного героя Д. М. Карбышева.

Крисанов в своей деятельности особое место отводил людям. На примере капитана Цицишвили и других офицеров, подчиненных Крисанову, видно, как он умел правильно расставлять кадры, воспитывать и выращивать их. Лейтенант Цицишвили в армейском саперном батальоне 38-й армии за короткий срок вырос до капитана, командира отдельного батальона, и заслужил звание Героя Советского Союза.