Генеральный Гад

Глава 17

Милана

– Проходите, не разувайтесь. Или разувайтесь. Да, все-таки снимайте обувь.

– Ты уж определись, – закатывает глаза Адам и снимает свои начищенные до ослепительного блеска туфли.

Проходит в квартиру и плюхается на диван.

– Может, никуда не пойдем? – спрашиваю робко.

Как же неорганично он смотрится в моём скромном жилище!

– И что будем делать? – спрашивает провокационно. – Включим телек и будем смотреть мылодраму? Лет через пятьдесят, ага?

Цокаю и ухожу переодеваться.

– А чай? – кричит мне вслед.

Делаю вид, будто не услышала. Потом во мне взыграла совесть, и я отправилась готовить напиток. Все-таки он не случайный гость, а мой босс. Последний человек, кому нужно показывать свой скверный характер.

Завариваю для него «Клубнику со сливками». Шарю по полкам в поисках чего-нибудь съестного к чаю и нахожу в холодильнике сыр. Он даже без естественной плесени! Сойдет.

Сооружаю сендвичи и несу в комнату. Моя кухня такая маленькая, что вдвоем нам будет в ней тесно.

Адам залип в телефоне и не реагирует на мое появление.

– А вот и чай, – говорю нарочито бодро.

Босс поднимает голову и смотрит на меня. Сдвигает брови к переносице и спрашивает:

– Это что?

– Так чай же? – отвечаю растерянно.

– Нет. На тебе что надето?

– Аа, спортивный костюм. А что?

– Я разве упоминал, что мы идет на пробежку? – вздергивает бровь.

– Вроде нет.

– Тогда бегом переодеваться. Надень джинсы и какую-нибудь кофточку с вырезом.

– Опять командуете?!

– Так, Пална, не беси. Не вынуждай меня рыться в твоих вещах.

– Вот еще!

– Тогда иди и оденься нормально.

Задрал этот диктатор!

Ладно, переоденусь. Он еще с теплотой вспомнит о спортивном костюме! Только бы остались те вещи, Ленкины. Надеюсь, я их не выбросила.

Роюсь в шкафу и нахожу короткую черную кожаную юбку с молнией впереди. К ней – белый кожаный топ с декольте в форме сердечка. И сетчатые чулки! Распускаю волосы по плечам и провожу красной помадой по губам.

Зачем я это делаю?

Реакция Годунова предсказуема – взбесится же. Он ведет меня к своим друзьям, а я оделась, как шлюха.

Выхожу в комнату. Гад в этот момент делает глоток чая и, заметив меня, … давится им.

Прокашлявшись, интересуется хрипло:

– Ты кто? Куда Палну дела?

– Я её сестра-близнец. Полина.

– Полина, доиграешься, – угрожающе сверкает глазами. – Ты еще не знаешь, какого волка пустила в свой дом.

– Аахаха, волк, – прыскаю.

Зря я, конечно, его провоцирую.

Очень зря…

Гад Гадович с непроницаемым выражением лица отставляет чашку с недопитым чаем и встает с дивана.

Ловит меня за руку и, прежде чем я успеваю унести ноги, опрокидывает на диван одним махом. Силища у него богатырская!!

В мгновение ока мои пятки оказывается у него на спине, а руки над головой.

– Адам Бокомданнович, я пошутила, отпустите.

– Ах, значит Бокомданнович, да? Будет тебе боком… Полина.

– Я Милана.

– Нет, сегодня ты будешь Полина. Потому как со своими подчиненными я не сплю, а вот с их развратными сестрами – вполне себе.

Между моих ног ощутимо дергается заряженное оружие. Оно пульсирует, отдаваясь эхом в моих ушах.

Доигралась, дура! Это ж Гадунов, с ним нельзя шутить. Чувство юмора отсутствует. Точнее присутствует, но в какой-то странной извращенной форме.

– Отпустите, – пищу.

– Нет, Полина.

Адам дергает собачку, и молния на юбке разъезжается.

На мне черные трусы. Приличные, кружевные. Гад просил не снимать красные, но я ослушалась.

– Спорим, что они уже мокрые? – спрашивает Адам.

Поспорю – проиграю. В его присутствии невозможно оставаться сухой, потому что он мне очень НРАВИТСЯ.

– С чего бы это? – фыркаю. – Я умею контролировать свои желания.

Лежу, распластанная, под ним и пытаюсь пикироваться словами. Смешно, Огнева, но ты уже проиграла этот раунд. Сейчас он сделает с тобой всё, что захочет.

В твоем доме.

Молодец, что привела. Он же и вправду волк!

– Умеешь? – переспрашивает вкрадчивым голосом и, получив утвердительный ответ, добавляет: – Сейчас мы это проверим.

Рывком дергает мои трусы, и вот я уже беззащитная лежу перед ним, с задранными кверху ногами. Как у него получается обращаться со мной, как с куклой?! Меня что, парализовало от его мужской красоты?

– Эй, Адам, я не хочу! – дрыгаю ногами.

– Ты не знаешь, от чего отказываешься… Полина.

– Прекрати меня так называть, – предпринимаю попытку соскочить с дивана.

– Ты сама так назвалась, – стреножит меня, больно схватив за бедра.

– Ай, сшш, синяки останутся! – шиплю.

– Тогда лежи смирно.

Вот и всё, сейчас поимеет тебя, Огнева, на твоем же диване. А завтра забудет, как звали – Милана или Полина. Ему будет всё равно.

Адам проводит двумя пальцами по моей промежности и комментирует:

– Я же говорил, что ты уже намокла.

– Адам, пожалуйста, не делай этого, – из меня вырывается нервное хихиканье.

– Я только попробую тебя.

– Что это значит? – спрашиваю обеспокоенно.

Вставит мне на пол-шишечки? Или что?

– Сейчас узнаешь, – рывком дергает на себя и, наклонившись, впивается ртом в мои половые губки.

Я в полнейшем шоке. Не ожидала. Даже мысли не было, что он сделает мне такую интимнейшую вещь. Ладно, руками трогал, но губами… Куни абы кому не делают, и я это хорошо знаю.

Его язык скользит по моим складкам. Упираюсь пятками в его плечи с ощущением «вот-вот испытаю оргазм».

Так и балансирую на грани, пока он творит со мной ошеломительные вещи: втягивает клитор губами, щелкает по нему языком, обводит острым кончиком вход и даже проникает внутрь.

Моя неожиданность + его умение сделали своё дело, и я забилась в судорогах оргазма.

Перед глазами образовались красные неоновые круги.

Резко рванула его волосы на себя, и он зашипел на меня.

Испугалась, отползла. Смотрит на меня так, будто собирается прибить или… ой, мамочки.

Как топорщится его ширинка!

– Ты не умеешь контролировать свои чувства, – резюмирует Адам. – Кончила за полторы минуты.

Он аристократично вытирает свои блестящие губы указательным пальцем. Другой бы сделал это иначе – быстрое движение тыльной стороной ладони. Но Адам… Он такой…

Тот самый случай, когда словарный запас истощается, когда думаю о нем. Красивый, благородный, с юмором и власть имущий. Хочется, сказать ему что-нибудь возвышенное, например, что он реально Богом дан этому миру, но это перебор.

– Ха! Можно подумать, ты продержишься дольше, – вырывается у меня, прежде чем эти слова одобрит строгий мозг.

– Проверим? – живо интересуется он и щелкает пряжкой ремня.

Ой, мамочки…

Вот теперь мне точно не поздоровится!