Генрих V

АКТ III

ПРОЛОГ

Входит Хор.

Хор

Так наше действие летит вперед

На крыльях реющих воображенья,

Быстрее дум. Представьте, как садится

Король в доспехах бранных на корабль

В Хемптонской гавани, и гордый флот

В сиянье Феба вымпелами веет.

Взгляните вы фантазии очами,

Как по снастям карабкаются юнги;

Свисток услышьте в рокоте нестройном,

Порядок водворяющий; смотрите,

Надул незримый ветер паруса,

Влекущие громады кораблей

Наперекор волнам. Вообразите,

Что с берега вы смотрите на город,

Качающийся на крутых валах, —

Так представляйся могучий флот,

В Гарфлер31 плывущий. Следуйте за ним!

Цепляйтесь мыслью за корму судов;

Покиньте Англию, как ночь, немую,

Которую старухи стерегут

Да старики, утратившие силы.

Или младенцы, что еще в пеленках;

Ведь каждый, у кого на подбородке

Хоть волосок пробился, поспешает

Во Францию за рыцарями вслед.

Работу дайте мыслям. Перед вами —

Осада города: с лафетов пушки

Разверзли пасти грозно на Гарфлер.

Представьте, что из лагеря французов

Посол, вернувшись, сообщает Гарри,

Что предлагает дочь ему король

И герцогства ничтожные в придачу.

Отвергли предложенье. Канонир

Подносит к пушке дьявольский фитиль.

Тревога. Пушечная пальба.

Все сметено. Игрой воображенья

Прошу восполнить наше представленье.

(Уходит).

СЦЕНА 1

Франция. Перед Гарфлером.

Барабанный бой.

Входят король Генрих, Эксетер, Бедфорд, Глостер и солдаты, которые несут штурмовые лестницы.

Король Генрих

Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом,

Иль трупами своих всю брешь завалим!

В дни мира украшают человека

Смирение и тихий, скромный нрав;

Когда ж нагрянет ураган войны,

Должны вы подражать повадке тигра.

Кровь разожгите, напрягите мышцы,

Свой нрав прикройте бешенства личиной!

Глазам придайте разъяренный блеск —

Пускай, как пушки, смотрят из глазниц;

Пускай над ними нависают брови,

Как выщербленный бурями утес

Над основанием своим, что гложет

Свирепый и нещадный океан.

Сцепите зубы и раздуйте ноздри;

Дыханье придержите, словно лук.

Дух напрягите. — Рыцари, вперед!

В вас кровь отцов, испытанных в бою,

Отцов, которые, как Александр,

С утра до ночи здесь упорно бились

И прятали мечи в ножны тогда лишь,

Когда уж нечего рубить им было.

Не опозорьте матерей своих,

Но докажите, что и впрямь родили

Вас те, кого зовете вы отцами.

Пример подайте вы простолюдинам;

Учите их сражаться. — Поселяне!

Вас Англия взрастила, — так теперь

Явите мощь свою, нам показав,

Что вы ее сыны. Я в том уверен;

Ведь нет средь вас столь низких, в чьих бы взорах

Теперь огонь не вспыхнул благородный.

Стоите, вижу, вы, как своры гончих,

На травлю рвущиеся. Поднят зверь.

С отвагой в сердце риньтесь в бой, крича:

«Господь за Гарри и святой Георг!»

Уходят.

Барабанный бой. Пушечная пальба.

Там же.

Входят Ним, Бардольф, Пистоль и мальчик.

Бардольф

Вперед, вперед, вперед! К пролому! К пролому!

Ним

Прошу тебя, капрал, погоди минутку.32 Уж больно горяча потасовка! А у меня ведь нет про запас лишней жизни. Тут, брат, шутки плохи. Вот какая тут музыка.

Пистоль

Здесь небу жарко, верно ты сказал.

Ударов град; рабы господни гибнут.

Но щит и меч

В кипенье сеч

Стяжают славу нам.

Мальчик

Хотел бы я сейчас сидеть в кабачке, в Лондоне. Я готов отдать всю славу на свете за кружку эля и безопасность.

Пистоль

И я тоже.

О, если б было мне дано

Свершить желание одно —

Удрать в кабак родной!33

Мальчик

Не худо: но бежать отсюда

Трудней, чем птице петь.

Входит Флюэллен.

Флюэллен

К пролому, собаки вы этакие! Вперед, подлецы! (Гонит их.)

Пистоль

Великий герцог, пощади бедняг!

Умерь свой гнев, свой мужественный гнев.

Умерь свой гнев, великий герцог!

Голубчик, дорогой! — Будь милостив, смягчись!

Ним

Славная шутка! А вот вашей чести не до шуток.

Все, кроме мальчика, уходят.

Мальчик

Как я ни зелен, а сумел разглядеть этих трех хвастунов. Я служу всем троим; а вот если бы им пришлось мне служить, они втроем не сумели бы угодить мне одному: ведь из трех таких лодырей не выкроить и одного настоящего человека. Бардольф молодец с лица, а душой овца: хорохорится, а драться не желает. Пистоль на язык лих, а на руку тих: на словах дерется, а за оружье не берется. А Ним где то слыхал, будто молчаливые люди самые храбрые; вот он и боится даже помолиться вслух, чтобы его не сочли за труса. Сквернословил он на своем веку мало, зато мало сделал и хорошего. Никому не разбивал он башки, кроме как самому себе, с пьяных глаз, о столб. Эти молодцы тащат все что угодно и говорят, что все это военная добыча. Бардольф как-то стянул футляр от лютни, протащил его двенадцать миль и продал за полтора пенса. Ним и Бардольф даже побратались, чтобы вместе красть. В Кале они стащили лопатку для углей. Сразу видно: любят ребята жар загребать. Хотелось бы им, чтобы и мои руки, как перчатки и платки, были как дома в чужих карманах, да мне это не по нутру. Если будешь перекладывать из чужих карманов в свои, только совесть замараешь. Надо мне бросить этих хозяев и поискать другой службы; желудок мой слаб и не переваривает их пакостей; надо изрыгнуть эту дрянь. (Уходит.)

Входит Флюэллен, за ним — Гауэр.

Гауэр

Капитан Флюэллен, вас требуют к подкопу: герцог Глостер хочет с вами поговорить.

Флюэллен

К подкопу? Скажите герцогу, что к подкопу не следует подходить. Этот подкоп, видите ли, сделан не по всем правилам военного искусства, он недостаточно глубок. Противник, видите ли, подвел контрмину на четыре ярда глубже, — так и доложите герцогу. Ей-богу, они взорвут всех нас, если не последует лучших распоряжений.

Гауэр

Осадные работы поручены герцогу Глостеру, а он во всем положился на одного ирландца; кажется, это очень храбрый человек.

Флюэллен

Ведь это капитан Мак-Моррис, не правда ли?

Гауэр

Как будто бы так.

Флюэллен

Ей-богу, он осел, каких на свете мало; я готов сказать ему это в лицо. Он смыслит в военном искусстве — я имею в виду римское военное искусство — не больше, чем щенок.

Входят Мак-Моррис и капитан Джеми.

Гауэр

Вот он идет, а с ним шотландский капитан Джеми.

Флюэллен

Капитан Джеми — на редкость храбрый человек, это всем известно; он полон знаний и отлично изучил древнее военное искусство; это видно по его приказаниям. Ей-богу, он сумеет отстоять свое мнение не хуже любого военного, если речь зайдет о военном деле у древних римлян.

Джеми

Добрый день, капитан Флюэллен.

Флюэллен

Доброго дня и вашей чести, добрейший капитан Джеми.

Гауэр

Ну, как дела, капитан Мак-Моррис? Вы бросили ваш подкоп? Саперы прекратили работу?

Мак-Моррис

Да. Скверное дело, ей-богу: работу бросили, протрубили отступленье. Клянусь своей рукой и душой моего отца, скверное дело, — все бросили. Да! Спаси меня бог, я бы в какой-нибудь час взорвал весь город. О, скверное дело, скверное дело, клянусь своей рукой! Совсем скверное.

Флюэллен

Капитан Мак-Моррис! Умоляю вас, соблаговолите немного побеседовать со мной — как бы это сказать — о военном искусстве, о римском искусстве. Это, видите ли, будет спор и дружеская беседа, отчасти — чтобы я мог укрепить свое мнение, отчасти — для сатисфакции моего ума касательно принципов военной дисциплины; в этом все дело.

Джеми

Честное слово, это будет очень хорошо, добрейшие мои капитаны. С вашего разрешения, я тоже приму участие в беседе и при случае вверну свое словцо, черт побери!

Мак-Моррис

Теперь не время для бесед, спаси меня бог! День горячий: тут вам и жара, и война, и король, и герцоги. Совсем не время для бесед. Город осажден. Слышите, трубы зовут нас к пролому, а мы тут болтаем и бездельничаем, истинный бог! Стыдно нам всем, спаси меня бог! — стыдно стоять без дела, клянусь моей рукой! — стыдно! Тут надо глотки резать и дело делать, а у нас ничего не сделано, спаси меня бог! Да!

Джеми

Клянусь мессой, прежде чем закрою глаза на ночь, я сослужу хорошую службу или лягу костьми; но, если придется умирать, я дорого продам свою жизнь — это уж как пить дать, коротко и ясно. Черт возьми, я бы охотно послушал вашу беседу!

Флюэллен

Капитан Мак-Моррис! Я — как бы это сказать, — с вашего разрешения, полагаю, что немногие из вашей нации…

Мак-Моррис

Из моей нации? Что такое моя нация? Негодяи, что ли, какие-нибудь? Ублюдки? Мерзавцы? Мошенники? Что такое моя нация? Кто смеет говорить о моей нации?

Флюэллен

Если вы, капитан Мак-Моррис, придаете моим словам — как бы это сказать — совсем другой смысл, то я, чего доброго, подумаю, что вы недостаточно любезны со мной, недостаточно меня уважаете. А ведь я ничем не хуже вас — и по части военной дисциплины, и по части происхождения, да и во всех других смыслах.

Мак-Моррис

Ну, этого я не думаю. Вот я снесу вам башку, спаси меня бог!

Гауэр

Господа! Вы не поняли друг друга.

Джеми

Ах, какая ужасная ошибка!

Слышны трубы, возвещающие о переговорах.

Гауэр

Город вызывает нас на переговоры.

Флюэллен

Капитан Мак-Моррис! При более подходящем случае — как бы это сказать — я вам докажу, что знаю военное искусство, а сейчас — довольно.

Уходят.

Там же. Перед воротами Гарфлера.

На стенах — комендант и несколько горожан; внизу — английское войско.

Входит король Генрих со свитой.

Король Генрих

Ну как? На что решился комендант?

В последний раз ведем переговоры;

Поэтому на милость нашу сдайтесь

Иль в гордой жажде смерти бросьте нам

Свой вызов. Говорю вам как солдат, —

А это имя очень мне подходит, —

Начав бомбардировку вновь, не кончу,

Пока полуразрушенный Гарфлер

Не будет погребен под грудой пепла.

Замкнутся милосердия врата;

Свирепый воин, грубый, жесткий сердцем,

С душою необузданнее ада,

Рукой кровавой скосит, как траву,

Прекрасных ваших дев, детей цветущих.

Моя ль вина, коль ярая война

В уборе пламени, как тьмы владыка,

С лицом в крови, неистовства свершит,

Что связаны с борьбой и разрушеньем?

Моя ль вина — о нет, скорее ваша, —

Коль ваши девы в руки попадут

Горячего и буйного насилья?

Как удержать разнузданное зло,

Когда оно с горы стремит свой бег?

Ведь так же безнадежно обуздать

Солдат, воспламененных грабежом,

Как на берег призвать Левиафана.

Поэтому, о жители Гарфлера,

Свой город пожалейте, свой народ,

Пока еще подвластны мне войска,

Пока прохладный ветер милосердья

Уносит прочь отравленные тучи

Насилия, убийства, грабежа.

Иначе вы увидите тотчас же,

Как, весь в крови, от ярости слепой,

Солдат ухватит грязною рукой

За косы ваших дочерей кричащих

Рванув отцов за бороды седые,

Им головы о стены раздробит;

Проткнет копьем детей полуодетых,

И, обезумев, матери рыданьем

Свод неба потрясут, как иудейки,

Когда младенцев Ирод избивал.

Что скажете? Вы город нам сдадите?

Иль это все вы претерпеть хотите?

Комендант

Надеждам нашим наступил конец;

Дофин, чьей помощи просили мы,

Ответил, что пока еще не в силах

С таким сразиться войском, чтобы нас

Освободить. Итак, король великий,

На вашу милость город мы сдаем.

Входите к нам; располагайте всем, —

Мы более не в силах защищаться.

Король Генрих

Открыть ворота! — Эксетер, мой дядя,

В Гарфлер войдите; пребывайте там

И укрепитесь против сил французских;

Всем окажите милость, добрый дядя.

Близка зима; растут в войсках болезни,

И мы вернемся временно в Кале.

Сегодня в городе гостим у вас,

А завтра в путь готовы в ранний час.

Трубы.

Король со свитой уходит в город.

СЦЕНА 434

Комната во дворце французского короля.

Входят Екатерина и Алиса.

Екатерина

Alice, tu as ete en Angleterre, et tu parles bien le langage.

Алиса

Un peu, madame.

Екатерина

Je te prie, m'enseignez: il faut que j'apprenne a parler. Comment appelez-vous la main en Anglois?

Алиса

La main? elle est appelee de hand.

Екатерина

De hand. Et les doigts?

Алиса

Les doigts? ma foi, j'oublie les dolgts: mais je me souviendrai. Les doigts? Je pense qu'ils sont appeles de fingres.

Екатерина

La main, de hand; les doigts, de fingres. Je pense que je suis le bon ecolier; j'ai gagne deux mots d'Anglais vitement. Comment appelez-vous les ongles?

Алиса

Les ongles? nous les appelons de nails.

Екатерина

De nails. Ecoutez; dites-moi, si je parle bien: de hand, de fingres, et de nails.

Алиса

С'est bien dit, madame; il est fort bon Anglois.

Екатерина

Dites-moi l'Anglois pour le bras.

Алиса

De arm, madame.

Екатерина

Et le coude?

Алиса

De elbow.

Екатерина

De elbow. Je m'en fais la repetition de tous les mots que vous m'avez appris des a present.

Алиса

Il est trop difficile, madame, comme je pense.

Екатерина

Excusez-moi, Alice; ecoutez: de hand, de fingres, de nails, de arm, de bilbow.

Алиса

De elbow, madame.

Екатерина

O Seigneur Dieu, je m'en oublie; de elbow. Comment appelez-vous le col?

Алиса

De neck, madame.

Екатерина

De nick. Et le menton?

Алиса

De chin.

Екатерина

De sin. Le col, de nick; le menton, de sin.

Алиса

Oui. Sauf votre honneur, en verite, vous prononcez les mots aussi droit que les natifs d'Angleterre.

Екатерина

Je ne doute point d'apprendre, par la grace de Dieu, et en peu de temps.

Алиса

N'avez vous pas deja oublie ce que je vous ai enseigne?

Екатерина

Non, je reciterai a vous promptement: de hand, de fingres, de mails…

Алиса

De nails, madame.

Екатерина

De nails, de arm, de ilbow.

Алиса

Sauf votre honneur, de elbow.

Екатерина

Ainsi dis-je; de elbow, ds nick, et de sin. Comment appelez-vous le pied et la robe?

Алиса

De foot, madame, et de coun.

Екатерина

De foot, et de coun? О Seigneur Dieu! Ce sont mots de son mauvais, corruptible, gros et impudique, et non pour les dames d'honneur d'user: je ne voudrais prononcer ces mots devant les seigneurs de France pour tout le monde. Foh! de foot et de coun! Neanmoins, je reciterai une autre fois ma lecon ensemble: de hand, de fingres, de nails, de arm, de elbow, de nick, de sin, de foot, de coun.

Алиса

Excellent, madame!

Екатерина

C'est assez pour une fois; allons nous a diner.

Уходят.

Там же. Другая комната во дворце.

Входят французский король, герцог Бурбонский, коннетабль Франции и другие.

Французский король

Сомнений нет: он Сомму перешел.

Коннетабль

И, коль теперь мы не сразимся с ним,

Во Франции не жить нам, государь;

Покинем все и варварам-пришельцам

Мы виноградники свои уступим.

Дофин

О Dieu vivant!35 Возможно ли побегам,

Рожденным сладострастьем наших предков,

Росткам, привитым к дикому стволу,

Подняться так внезапно к облакам,

Глумясь над их самих родившим стеблем?

Герцог Бурбонский

Норманны! Все норманнские ублюдки!36

Mort de ma vie!37 Коль мы его не сможем

Остановить, я герцогство продам

И ферму грязную себе куплю

На острове зубчатом Альбиона.

Коннетабль

Dieu de batailles!38 Откуда пыл у них?

Их край туманен, холоден, угрюм,

И солнце бледное, сурово хмурясь,

Плоды их убивает. Разве может

Отвар из ячменя, для кляч пригодный,

Их ледяную кровь разгорячить?

А наша кровь, согретая вином,

Холодной станет? Ради нашей чести,

Не будем мы сосульками на кровле

Висеть, меж тем как тот народ холодный

Горячим потом нам кропит поля,

Что лишь бедны отвагою владельцев.

Дофин

Клянусь я честью!

Все дамы говорят, смеясь над нами,

Что пыл у нас погас, что им придется

Отдать тела английской молодежи,

Чтоб Францию бойцами населить.

Герцог Бурбонский

Шлют к англичанам нас — учить их танцам:

Летучим вольтам, сладостным курантам, —

И говорят, что наша сила в пятках:

Мы мастера лишь бегать от врага.

Французский король

Где наш герольд Монжуа? Послать его,

Пусть вызовом приветствует врагов. —

Воспряньте, принцы, и спешите в бой!

Острей меча пусть будет наша доблесть.

Шарль Делабре, французский коннетабль,

Вы, герцоги Бурбонский и Беррийский,

Брабантский, Орлеанский, Адансонский,

Бургундский, Барский; Водемон, Рамбюр,

Жак Шатильон, Бомон, Фуа, Фоконбер,

Гранпре, Русси, Лестраль и Бусико, —

Вы, герцоги, и принцы, и бароны,

Во имя ваших ленов — стыд наш смойте.

Английский Гарри рвется в глубь страны,

Гарфлера кровью обагрив знамена.

Вы на врага обрушьтесь, как лавина,

Что низвергают снеговые Альпы

С высот на дно подвластных им долин.

Ударьте разом, — сил у вас довольно, —

И привезите пленником в Руан

Его в повозке.

Коннетабль

Это будет славно!

Но жалко мне, что рать его мала,

Изнурена болезнями, походом.

Уверен я: при виде наших войск

Сорвется сердце Гарри в бездну страха,

И вместо подвигов он выкуп даст.

Французский король

Поторопите, коннетабль, Монжуа.

Пусть Генриху он скажет: мы желаем

Узнать, какой он нам предложит выкуп. —

Дофин, останетесь в Руане вы.

Дофин

О нет! Мой государь, я умоляю…

Французский король

Терпение. Останетесь вы с нами, —

Вы, коннетабль и принцы, все в поход!

Пускай скорей победы весть придет.

Уходят.

Английский лагерь в Пикардии.

Входят с разных сторон Гауэр и Флюэллен.

Гауэр

Ну как дела, капитан Флюэллен? Откуда вы? С моста?

Флюэллен

Уверяю вас, на мосту делаются славные дела.

Гауэр

Что, герцог Эксетер невредим?

Флюэллен

Герцог Эксетер настоящий герой, прямо Агамемнон. Этого человека я люблю и уважаю от всей души, от всего сердца; это мой священный долг: всю жизнь буду его любить изо всех сил. Слава богу, он пока целехонек, он защищает мост весьма доблестно, с отличным знанием военного дела. Там на мосту есть один прапорщик-лейтенант, — по совести скажу, мне думается, он храбр, как Марк Антоний; его никто на свете не уважает, а я сам видел, как храбро он нес службу.

Гауэр

Как его зовут?

Флюэллен

Его зовут прапорщик Пистоль.

Гауэр

Я его не знаю.

Входит Пистоль.

Флюэллен

Вот он.

Пистоль

Ну, капитан, мне милость окажи!

Ведь герцог Эксетер с тобой любезен.

Флюэллен

Да, слава богу; признайся, я заслужил его расположение.

Пистоль

Бардольф, солдат отважный, крепкий сердцем

И редкой храбрости, — судьбой жестокой

И прихотью Фортуны колеса,

Слепой богини,

Стоящей на бегущем вечно камне…

Флюэллен

С вашего разрешения, прапорщик Пистоль, Фортуну изображают слепой, с повязкой на глазах, чтобы показать, что она слепая; затем ее изображают на колесе, чтобы показать вам — и в этом заключается мораль, — какой у нее нрав: она неустойчива, непостоянна, ненадежна и вечно меняется; она стоит — как бы это сказать — ногами на круглом камне, и камень тот катится себе и катится. По правде говоря, поэт превосходно описывает Фортуну. Какая здесь прекрасная мораль!

Пистоль

Фортуна Бардольфу — суровый враг:

Распятие похитил он — и будет

Повешен. Злая смерть!

Пусть вешают собак, не человека;

Веревка пусть ему не сдавит глотку.

Но Эксетер обрек его на смерть

За пустяковину.

Замолви перед герцогом словечко —

И пусть Бардольфа жизненную нить

Не перервет грошовая веревка.

Проси его. Я отплачу тебе.

Флюэллен

Прапорщик Пистоль, я вас отчасти понимаю.

Пистоль

Итак, возрадуйся.

Флюэллен

Тут, право, нечему радоваться, прапорщик. Будь он мне даже — как бы это сказать — родной брат, я бы ни слова не сказал, если бы герцог отправил его на виселицу. Дисциплина прежде всего.

Пистоль

Умри, проклятый! Фигу получай!

Флюэллен

Хорошо.

Пистоль

Испанскую!

(Уходит.)

Флюэллен

Прекрасно.

Гауэр

Это отъявленный плут и негодяй. Теперь я его припоминаю; сводник и карманник.

Флюэллен

Уверяю вас, на мосту он говорил такие славные слова, что прямо душа радовалась. Ладно же; это отлично, что он сказал мне. Честное слово, я это ему припомню при случае.

Гауэр

Конечно же, это болван, мошенник и шут, который время от времени отправляется на войну, чтобы, вернувшись в Лондон, красоваться в солдатской форме. Такие молодцы знают наизусть имена всех полководцев и отлично расскажут вам, какие где творились дела, что делалось в таком-то редуте, в таком-то проломе, в таком-то прикрытии; кто отличился, кто был убит, кто разжалован, какие позиции защищал неприятель; они все это изложат вам как нельзя лучше, пересыпая свою речь военными выражениями и новомодными клятвами. Представьте себе, какое впечатление производят борода, подстриженная на манер генеральской, и боевые лохмотья на одурманенные элем головы, среди пенящихся стаканов! Вы должны научиться распознавать этих проходимцев, позорящих наш век, не то можете здорово попасть впросак.

Флюэллен

Вот что я вам скажу, капитан Гауэр. Я вижу, что он совсем не то, чем хотел бы казаться всему свету; и, если я найду у него какую-нибудь прореху, уж я ему выложу все, что о нем думаю.

Барабанный бой.

Слышите, король идет, а мне нужно рассказать ему насчет моста.

Под барабанный бой, с распущенными знаменами входят король Генрих, Глостер и солдаты.

Флюэллен

Да благословит бог ваше величество!

Король Генрих

Ну как, Флюэллен? Ты с моста, я вижу?

Флюэллен

Да, с разрешения вашего величества. Герцог Эксетер весьма доблестно защищал мост; французы — как бы это сказать — удрали. Там были славные, смелые стычки. Противник хотел было захватить мост, но должен был отступить, и мост остался во власти герцога Эксетера. Могу сказать вашему величеству: герцог храбрый человек.

Король Генрих

Как велики наши потери, Флюэллен?

Флюэллен

Потери противника очень велики, очень серьезны. Ей-богу, я полагаю, что герцог не потерял ни одного человека, если не считать некоего Бардольфа, которого должны повесить за кражу в церкви. Может быть, ваше величество его знает? У него все лицо в волдырях, в прыщах, в шишках и в красных пятнах; губы у него подходят к самому носу, а нос — совсем как головня: то посинеет, то покраснеет; но теперь его носу пришел конец, и пламя его потухло.

Король Генрих

Всех таких мерзавцев надо беспощадно искоренять. Мы отдаем строжайший приказ, чтобы во время нашего похода никто ничего не брал в деревнях силой, но чтобы за все платили и чтобы никого из французов не оскорбляли и не поносили бранными словами; ибо там, где кротость и жестокость спорят о короне, выиграет тот из игроков, который более великодушен.

Сигнальные рожки.

Входит Монжуа.

Монжуа

Меня по платью узнаете вы.

Король Генрих

Да, узнаю. Что от тебя узнаю?

Монжуа

Владыки моего решенье.

Король Генрих

Открой его.

Монжуа

Вот что говорит мой король: «Скажи Гарри Английскому, что хотя мы и кажемся мертвыми, на самом деле мы только дремлем: благоразумие — лучший воин, чем торопливость. Скажи ему, что мы могли бы прогнать его от Гарфлера, но мы сочли за благо дать вполне созреть нашей обиде и лишь тогда отомстить за нее. Теперь настало для нас время говорить, и голос наш властен. Английский король раскается в своем безумье, увидев свою слабость, и изумится нашему долготерпению. Поэтому предложите Генриху подумать о своем выкупе, который должен быть соразмерен понесенным нами потерям, числу подданных, которых мы лишились, оскорблениям, которые мы перенесли. Если взвесить это как следует, то его ничтожество не в силах будет оплатить все это. Его казна слишком бедна, чтобы возместить наши потери; его королевство слишком малолюдно, чтобы воздать нам за пролитую кровь, а что касается наших обид, то если бы даже он самолично встал перед нами на колени, это было бы лишь слабым и ничтожным удовлетворением. Прибавь к этому наш вызов и, наконец, скажи ему, что он обманул своих соратников, смертный приговор которым подписан».

Так говорит мой король и владыка, таково возложенное на меня поручение.

Король Генрих

Что ты посол, я знаю. Как зовешься?

Монжуа

Монжуа.

Король Генрих

Ты порученье выполнил прекрасно.

Вернись, Монжуа, и королю скажи,

Что битвы с ним пока я не ищу

И предпочел бы нынче без препятствий

В Кале вернуться. Ведь, сказать по правде, —

Хоть неразумно столько открывать

Могучему и хитрому врагу, —

Мои войска изнурены болезнью,

В числе уменьшились; остаток их

Не крепче равного числа французов.

Когда здоровы были, — знай, герольд, —

Я полагал на каждого из наших

По три француза. Но прости, господь,

Мне речь хвастливую! Французский воздух

Вдохнул в меня такой порок, — я каюсь.

Пойди и королю скажи: вот я;

Мой выкуп — эта немощная плоть.

Мои войска — мне слабая охрана.

Но с божьей помощью пойдем вперед,

Хотя бы встали и король французский

И с ним еще союзник, столь же сильный,

Нам на пути. — Вот за труды тебе.39

(Дает ему кошелек.)

Скажи — пускай обдумает король:

Коль нас пропустит, мы пройдем; коль нет,

Мы вашу почву алой вашей кровью

Окрасим. А затем, Монжуа, прощай.

Вот содержанье нашего ответа:

Не ищем мы сражения теперь,

Однако избегать его не станем.

Так передай.

Монжуа

Скажу. Благодарю вас, государь.40

(Уходит.)

Глостер

Враги на нас не нападут, надеюсь.

Король Генрих

В руках мы божьих, брат, не в их руках.

К мосту ступайте снова. Ночь подходит.

Мы за рекою лагерь разобьем,

А завтра утром их погоним дальше.

Уходят.

Французский лагерь под Азинкуром.

Входит коннетабль Франции, Рамбюр, герцог Орлеанский, дофин и другие.

Коннетабль

Да! Лучше моих доспехов нет на свете. Хоть бы скорее рассвело!

Герцог Орлеанский

Доспехи у вас превосходные, но отдайте должное и моему коню.

Коннетабль

Это лучший конь в Европе.

Герцог Орлеанский

Неужели никогда не наступит утро?

Дофин

Вы, герцог Орлеанский, и вы, великий коннетабль, толкуете о лошадях и доспехах…

Герцог Орлеанский

Вас-то не перещеголяет ни конем, ни доспехами никакой принц.

Дофин

Как тянется эта ночь! — Я не променял бы своего коня ни на какое животное о четырех копытах. Ca, ha!41 Он отскакивает от земли, словно мяч, набитый волосом: le cheval volant, Пегас, qui a les narines de feu.42 Когда я скачу на нем, я парю над землей; я сокол; он несется по воздуху; земля звенит, когда он заденет ее копытом. Самый скверный рог его копыт43 поспорит в гармонии со свирелью Гермеса.44

Герцог Орлеанский

А мастью — прямо мускатный орех.

Дофин

И горяч, как имбирь. Настоящий конь Персея. Он весь — воздух и огонь, а тяжелые стихии — земля и вода — проявляются в нем, лишь когда он терпеливо стоит, готовый принять в седло всадника. Да, это конь, а все остальные лошади перед ним — клячи.

Коннетабль

В самом деле, принц, это самый лучший, самый прекрасный конь в мире.

Дофин

Он король скакунов; его ржание звучит как приказ монарха, и его осанка внушает почтение.

Герцог Орлеанский

Довольно, кузен.

Дофин

О нет! Кто не сможет воспевать моего скакуна с пробуждения жаворонка до отхода на покой ягнят, тот попросту глуп. Эта тема неисчерпаема, как море. Стань каждая песчинка красноречивым языком, всем им хватило бы разговоров о моем коне. Он достоин того, чтобы о нем размышлял король, чтобы на нем скакал король королей. Весь мир, ведомый нам и неведомый,45 должен был бы бросить все дела и только восхищаться им. Однажды я написал и его честь сонет, который начинается так: «Природы чудо…».

Герцог Орлеанский

Я слышал один сонет, написанный кем-то своей возлюбленной; он начинается именно так.

Дофин

Значит, он подражал сонету, который я написал моему скакуну, ибо моя возлюбленная — это моя лошадь.

Герцог Орлеанский

Ваша возлюбленная хорошо вас носит.

Дофин

Меня — хорошо! В этом-то и заключается совершенство хорошей и образцовой возлюбленной.

Коннетабль

Однако, мне кажется, вчера наша возлюбленная строптиво сбросила вас с себя.

Дофин

Может быть, так же поступила с вами и ваша.

Коннетабль

Но моя-то не была взнуздана.

Дофин

О, должно быть, потому, что она у вас старая и смирная, и вы скакали на ней, как ирландский керн, без французских шаровар, в одних собственных штанах в обтяжку.

Коннетабль

Вы, видно, знаете толк в верховой езде.

Дофин

В таком случае я предостерегаю вас: кто так скачет без всяких предосторожностей, легко может угодить в гнилое болото. Я предпочитаю иметь возлюбленною лошадь.

Коннетабль

А мне хочется, чтобы моя любовница была дикой лошадкой.

Дофин

У моей возлюбленной, коннетабль, волосы по крайней мере свои.

Коннетабль

Я мог бы также этим похвастаться, если бы моей возлюбленной была свинья.

Дофин

Le chien est retourne a son propre vomissement, el la truie lavee au bourbier.46 Ты ничем не брезгуешь.

Коннетабль

Я, однако, не пользуюсь лошадью вместо возлюбленной и пословицами, не идущими к делу.

Рамбюр

Скажите, почтенный коннетабль, что изображено на доспехах, которые я видел вчера вечером у вас в палатке, — звезды или солнце?

Коннетабль

Звезды.

Дофин

Боюсь, что утром немало их померкнет.

Коннетабль

На моем небе в звездах никогда не будет недостатка.

Дофин

Возможно, потому что на нем слишком много их, и вам же будет больше чести, если их поубавится.

Коннетабль

Так же обстоит и с вашим конем, которого вы нагрузили похвалами; он бы лучше скакал, если бы с него сбросили часть их.

Дофин

А я хотел бы нагрузить на него столько похвал, сколько он заслуживает.

— Ах, неужели никогда не рассветет! Завтра я проскачу целую милю, и путь мой будет усыпан головами англичан.

Коннетабль

Ну, этого я себе не пожелаю: так, пожалуй, можно и сбиться с пути. Хоть бы скорее настало утро! Уж очень мне хочется схватить за уши англичан.

Рамбюр

Кто хочет бросить кости? Ставка — два десятка пленных англичан.

Коннетабль

Вам придется сначала рискнуть своими костями, чтобы добыть этих пленных.

Дофин

Уж полночь. Пойду вооружаться. (Уходит.)

Герцог Орлеанский

Дофин не может дождаться утра.

Рамбюр

Он хочет отведать английской крови.

Коннетабль

Мне кажется, он съест все, что убьет.47

Герцог Орлеанский

Клянусь белоснежной ручкой моей дамы, он храбрый принц!

Коннетабль

Поклянитесь лучше ее ножкой, чтобы она могла растоптать вашу клятву.

Герцог Орлеанский

Он поистине самый деятельный человек во Франции.

Коннетабль

Быть деятельным — значит что-нибудь делать, а уж он всегда что-нибудь да делает.

Герцог Орлеанский

Насколько мне известно, он никому не причинил вреда.

Коннетабль

Он и завтра никому не причинит вреда и сохранит свою репутацию добряка.

Герцог Орлеанский

Я знаю, что он храбр.

Коннетабль

Мне это говорил один человек, который знает его лучше, чем вы.

Герцог Орлеанский

Кто же это?

Коннетабль

Да он сам, черт возьми! Он еще прибавил, что ему все равно, знают об этом другие или нет.

Герцог Орлеанский

Ему в этом нет нужды; храбрость — не из скрытых его добродетелей.

Коннетабль

Клянусь честью, это не так; никто не видел его храбрости, кроме его лакея. Его храбрость, как сокол, в колпачке: стоит снять с нее колпачок — и она мигом улетучивается.

Герцог Орлеанский

«От недруга не жди доброго слова».

Коннетабль

Эту пословицу я покрою другой: «Дружба льстива».

Герцог Орлеанский

А я прихлопну вашу третьей: «Отдай должное и черту».

Коннетабль

Метко сказано! В данном случае чертом является ваш друг. А вот еще пословица — не в бровь, а прямо в глаз: «Дай дьяволу в морду».

Герцог Орлеанский

Вы сильнее меня в пословицах; недаром говорится: «Дурак всегда стреляет быстро».

Коннетабль

Ваша стрела не попала в цель.

Герцог Орлеанский

Уж очень цель незаметная.

Входит гонец.

Гонец

Великий коннетабль, англичане находятся всего в полутора тысячах шагов от вашей палатки.

Коннетабль

Кто мерил расстояние?

Гонец

Сеньор Гранпре.

Коннетабль

Он храбрый и весьма опытный дворянин. Ах, скорее бы рассвело! Бедняга Гарри Английский! Уж он-то, наверно, не жаждет утра, как мы.

Герцог Орлеанский

Какой жалкий глупец этот английский король! Как он зарвался со своими тупоголовыми молодцами!

Коннетабль

Если бы у англичан была хоть капля здравого смысла, они бы удрали от нас.

Герцог Орлеанский

Да, им этого не хватает. Если бы их головы были защищены броней разума, они не носили бы на них таких тяжелых шлемов.

Рамбюр

Их остров — родина храбрых созданий; их бульдоги необычайно воинственны.

Герцог Орлеанский

Дурацкие псы! Они кидаются прямо в пасть русскому медведю, и он разгрызает их черепа, как гнилые яблоки. Так можно назвать храброй и блоху, которая завтракает на губе льва.

Коннетабль

Верно-верно! Эти люди сильно смахивают на бульдогов. Они лезут напролом, оставив разум вместе с женами дома. Дайте им хороший кусок говядины да добрый меч в руки, — и они будут жрать, как волки, и драться, как дьяволы.

Герцог Орлеанский

Да, но сейчас — эти англичане испытывают сильный недостаток в говядине.

Коннетабль

В таком случае мы завтра убедимся, что у них аппетит только к еде, а не к драке. — Однако пора вооружаться. Идемте, надо быть наготове.

Герцог Орлеанский

Теперь лишь два часа, а к десяти

По сотне пленных сможем нагрести.

Уходят.