Геомант

ГЛАВА 1

Ярость надзирателя Тиана почувствовала задолго до того, как он прошел половину своего пути по заводу. Громко хлопали распахнутые двери, испуганные рабочие при его приближении разбегались в разные стороны, меч лязгал, ударяясь о мебель.

— Где эта чертова Тиана? — ревел он, не сбавляя хода. — Пусть лучше не прячется!

Желание спрятаться было очень сильным, но совершенно бесполезным, так что Тиана осталась сидеть на своей скамье. Чем она провинилась? Никогда раньше ее работа не вызывала нареканий.

Наконец дверь каморки с треском распахнулась, и на пороге возник тяжело дышавший надзиратель Грист. Огромный вспотевший мужчина, от которого постоянно воняло чесноком и луком. Завитки волос пробивались между пуговицами его натянувшейся на груди рубахи.

— Что с тобой случилось, Тиана? — заорал он. — Этот хедрон не работает! — Он швырнул кристалл на стол перед Тианой. — Из-за него контроллер не действует, кланкер потерял управление и погибли солдаты!

Кулак Гриста, размером с дыню, приблизился вплотную к лицу Тианы. Девушка испуганно взвизгнула и отшатнулась. Тиана и ее начальник никогда не были друзьями, но в такой ярости она его еще не видела. Наверное, дела на фронте опять плохи. Тиана взяла в руки хедрон — кристалл кварца, размером с ее кулак, ограненный с двадцати четырех сторон.

— Он прекрасно действовал, когда я закончила работу. У тебя есть контроллер?

Грист осторожно поставил механизм на стол. Этот сложный психомеханический прибор требовал особой деликатности в обращении и был собран настолько точно, что ни один надзиратель не мог ни к чему придраться. Контроллер напоминал металлического осьминога с двадцатью четырьмя манипуляторами, расходившимися от плетенного из медной проволоки корпуса, покрытого стеклом.

Тиана вставила хедрон в гнездо контроллера и развернула гибкие манипуляторы. Девушка взяла в руки висящую на шее подвеску и испытала некоторое потрясение. Сосредоточившись на необходимом движении, она поднесла индикатор к одной из металлических конечностей. Манипулятор изогнулся, подтянулся к корпусу и вдруг прыгнул как лягушка.

— Ну вот, — вздохнул Грист и наклонился над столом. — Это уже лучше.

Тиана отпрянула, пытаясь увернуться от волны смрада. Грист ничего не понял. Контроллер не выполнил и сотой доли того, что требовалось для управления боевой машиной, или кланкером, как их все называли. И аура вокруг кристалла едва просматривалась. Здесь было что-то не так. Тиана представила себе следующее движение. И снова манипулятор лишь слабо подпрыгнул. Она нахмурилась и испытала третью конечность контроллера. На этот раз не последовало абсолютно никакой реакции, та же участь постигла и все остальные манипуляторы. Свечение кристалла сошло на нет.

— Хедрон умер.

Тиана обеспокоенно сдернула свою подвеску, одна из граней кристалла блеснула в свете лампы.

— Я ничего не могу понять. Что они сделали с контроллером? Пытались взобраться на утес?

— Это случилось в пятнадцати лигах от Тикси! — огрызнулся Грист, похлопывая по бедру своим покрытым пятнами ржавчины мечом. Казалось, он получает удовольствие, запугивая Тиану. — И еще два твоих контроллера тоже сдохли. На линии фронта.

Кожа Тианы покрылась мурашками. За последние двадцать лет ни один из контроллеров этого завода не выходил из строя.

— Что же случилось? — прошептала она.

— Никто ничего не знает, но потеряно два бесценных кланкера и погибли двадцать солдат. И все из-за твоей небрежности, ремесленник!

Тиана поникла, сидя на своей скамье. Двадцать человек. Она оцепенела от ужаса. Никогда еще в ее работе не было сбоев. Что же произошло?

— Я… я должна поговорить с операторами кланкеров.

— Одного из них разорвал на куски лиринкс, второй утонул. Что случилось с третьим, я не знаю. Что скажет управляющий, когда узнает…

Тиана похолодела.

— Ты получил остальные контроллеры? — спросила она упавшим голосом.

— Как бы мне это удалось? — проворчал Грист.

Язык Триста был окрашен в желтый цвет — надзиратель постоянно жевал нигу. Снадобье применялось в армии, чтобы солдаты не испытывали усталости и всегда были готовы к сражению. Этим объяснялся и сильный специфический запах: Грист пытался при помощи чеснока скрыть свою привычку.

— Первый кланкер был захвачен врагами, второй унесло течением. Этот контроллер снят с третьего. Мы не потеряли машину лишь потому, что она не дошла до линии фронта. Ги-Хад отправился в Тикси, чтобы выяснить, что произошло. Теперь из-за тебя может пострадать все производство.

Ги-Хад, управляющий работой завода, обладал неограниченной властью над рабочими. Если Тиана разгневает его, он может послать ее работать под землю, в шахту, а там черная пыль съест ее легкие.

— Он… он сильно разозлился?

— Я никогда не видел его в такой ярости, — сердито произнес Грист. — Он заявил, что причины должны быть выявлены за неделю, иначе тебе придется худо. А это напоминает мне еще об одном деле…

Тиана поняла, что имел в виду начальник. Она с застывшим лицом терпеливо выслушала нотацию Триста о своем долге и всеобщей угрозе.

— Долг каждого из нас — обеспечить потомство, ремесленник. Здесь не может быть никаких исключений. Наша страна, весь наш мир нуждается в детях.

— Только для того, чтобы они погибли на войне, — не сдержалась Тиана.

— Не мы начали эту войну. Но мы непременно проиграем ее, если не будет солдат и рабочих, если не будет женщин, способных рожать детей. Ты не глупая девочка, Тиана, даже несмотря на эту неудачу. Ты должна передать свой талант детям.

— Я знаю свой долг! — заявила Тиана, не желая выслушивать дальнейшие нравоучения.

На производстве отчаянно не хватало мужчин. Кроме того, ни один из них не привлекал ее настолько, чтобы она решилась соединить с ним свою судьбу.

— Скоро я выберу себе супруга.

Как она это сделает? После ухода надзирателя Тиану одолели грустные мысли. Кого здесь можно выбрать?

Наконец она снова задумалась над тем, что произошло с контроллерами. Как они могли испортиться? Эти приборы извлекали энергию из поля, из. рассеянного облака, окружавшего природные силовые узлы. Поле определяло всю ее жизнь. Ремесленники изготавливали контроллеры и, что еще важнее, настраивали их таким образом, чтобы приборы не разрушали поля, а плавно вытягивали из них силу и направляли в кланкер. Если контроллер расстраивался или требовалось приспособить его к другому источнику, ремесленники справлялись и с этой задачей. Их работа была просто необходима для ведения войны.

Кланкеры представляли собой тяжелые бронированные машины, которые двигались на восьми стальных конечностях. Они были ужасно неудобны для экипажа и доставляли массу забот ремесленникам, которые заставляли их работать, но эти машины были единственной защитой людей от врагов. В корпусе кланкера помещалось до десяти солдат, а наверху имелись мощная катапульта и арбалет, мечущий тяжелые копья. Но без источника силы кланкеры превращались в бесполезные груды металла, так что контроллер должен был работать бесперебойно.

Неужели она допустила грубую ошибку? Тиана повертела в пальцах хедрон, тщательно осматривая его со всех сторон. Темные прожилки рутила сплетались в клубок в центре кристалла. На вид он был безупречен. Никаких видимых дефектов, никаких признаков повреждения, и тем не менее он не работал. И Тиана не могла понять причины.

Даже не с кем посоветоваться. Старый мастер по контроллерам, Крафтер Баркус, умер еще в прошлом году. Те записи, которые он вел всю жизнь, были совершенно неразборчивы, и большинство знаний умерло вместе с мастером. Тиана помнила все, что он счел нужным ей сообщить, и даже смогла несколько улучшить конструкцию контроллеров, ее предложения и сейчас использовались на многих других заводах. Однако в свои двадцать лет она была слишком молода, чтобы перешагнуть ступень, отделяющую ремесленника от старшего мастера. К сожалению, на производстве не было никого, кто был бы достаточно опытен в этом деле.

За открытой дверью ее товарищи по работе что-то оживленно обсуждали. Несомненно, неудачу Тианы. Она ощущала на себе их сочувственные взгляды, догадывалась о нескромных шутках и предположениях по поводу ее долга перед страной. Ей уже двадцать лет, и она ни разу не была с мужчиной, наверное, у этой особы что-то неладно со здоровьем. Об этом говорили только намеками, но Тиане было не легче.

«Я здорова! — сердито подумала Тиана. — Просто еще не встретила достойного мужчины. И скорее всего не найду никого среди здешних недотеп и придурков».

Двое подмастерьев захихикали совсем рядом с дверью ее каморки, потом виновато потупились и покатили дальше тяжелые шлифовальные камни. Тиана вспыхнула и выбежала из мастерской. Она торопливо прошла через комнату, занятую клерками, миновала коридор с крошечными кабинетами, библиотеку и промывочный участок, лазарет и столовую, и наконец достигла основного производства.

Здесь стоял непрерывный лязг металла, в воздухе пахло дымом, все покрывал толстый слой копоти. Тиана повернула налево, к главным воротам, и пересекла неприглядный двор, вымощенный известняковыми плитами, которые при необходимости использовались при строительстве домов. Во дворе летали хлопья пепла и под ногами лежала пыль. Все было покрыто тонкой пленкой маслянистой сажи. Уборщики не справлялись со своей работой.

— Я собираюсь спуститься в шахту, — сказала она Ноду, служившему привратником уже тридцать лет.

У старого знакомого Тианы была такая длинная седая борода, что он мог заправлять ее за пояс, зато на голове не осталось ни одного волоска. Нод поднял железную решетку, одна створка ворот была распахнута. Но привратник рукой преградил путь. Никто не мог покинуть завод без письменного разрешения надзирателя.

— Извини, Нод, — произнесла Тиана. — Я опять забыла пропуск.

Грист всегда раздражался по пустякам, так что Тиана предпочитала не обращаться к нему с просьбами, хотя посещение шахты входило в ее обязанности. Нод оглянулся по сторонам и махнул рукой:

— Я никого не видел. Удачи тебе, Тиа!

И он ободряюще похлопал ее по плечу. Тиане это показалось дурным предзнаменованием. Никогда раньше привратник не желал ей удачи.

Девушка поплотнее закуталась в пальто и вышла навстречу пронизывающему ветру. Тропинка, ведущая к шахте, раскисла от талого снега, ставшего здесь коричневатым из-за круглосуточно дымившихся заводских труб. Тиана дошла до первого поворота, как раз перед опушкой леса, и оглянулась. Завод по изготовлению кланкеров уродливым шрамом пересекал склон горы. Издалека он представлялся угрюмым нагромождением серых зубчатых стен в десять спанов высотой, прорезанных бойницами и увенчанных по углам сторожевыми башнями. Дозорные редко появлялись в башнях, поскольку до линии фронта было несколько сотен лиг. Целый лес громадных труб извергал разноцветный дым — белый, оранжевый, угольно-черный.

Тиана не замечала угрюмости этого места. Она знала только дом и работу, два этих понятия заменяли ей представление о мире. Завод стал ее домом, с тех пор как мать, одна из лучших производительниц в детском питомнике под Тикси, продала на завод контракт своей шестилетней дочери. С тех пор Тиана жила здесь. Иногда она отправлялась в Тикси, дорога туда занимала три-четыре часа ходьбы по каменистой тропинке, но остального мира для Тианы не существовало. На него просто не оставалось времени. Вся жизнь подчинялась войне и ее потребностям. Работа казалась утомительной и бесконечной, но зато преступность сошла на нет, и теперь никто не боялся ходить по улицам ночью.

Влево от дороги отходила еще одна тропинка, ведущая под акведук, потом через ров вверх по склону к месту, где добывали смолу. В редкие для этих мест жаркие дни смола сочилась из древних скал и ее можно было собирать в бадьи. В остальные дни рабочие срубали твердые куски в горизонтальных штреках или разыскивали наплывы смолы в скальных разломах. Это занятие считалось самым тяжелым, и лишь немногие доживали на ней до преклонных лет, но кто-то должен был заниматься и этим. Без смолы не могли гореть печи. Без плавильных печей не было бы кланкеров. Без кланкеров людям грозило поражение.

Контроллеры были так же важны. Тиана попыталась представить себе чувства солдат перед лицом атакующих злобных лиринксов, когда они обнаружили, что беззащитны из-за отказа контроллеров. Непереносимо сознавать, что все это могло произойти по ее вине.

Тиана ускорила шаги, направляясь к нижней шахте, где были обнаружены последние хедроны. Ей пришлось минут двадцать шагать по открытой местности, этого хватило, чтобы девушка осознала весь ужас своего положения, но так и не пришла ни к какому выводу, подойдя ко входу в шахту.

— Доброе утро, Тиана.

Седой Леке, дневной сторож шахты, приветствовал ее из своей пещеры, вырубленной в скале; он выглядел почти как древняя статуя в нише храма. Его неудобные вставные челюсти, как обычно, лежали в углу. Время от времени кто-нибудь из шахтеров прятал их, и тогда начинались лихорадочные поиски, сопровождавшиеся энергичными проклятиями.

— Доброе утро, Леке. Ты не подскажешь, где мне отыскать Джо?

— Спускайся на пятый уровень, — неразборчиво прошамкал Леке, не вставляя челюсти. — Он в конце шестого туннеля с правой стороны.

— Спасибо.

Тиана выбрала себе на полке фонарь, зажгла его от тайком установленной жаровни, полной горящих шишек, и отправилась в шахту. Вдоль стен туннеля громоздились сломанные колеса вагонеток, треснувшие бадьи, истрепанные веревки и весь тот хлам, который накапливается в старой шахте. Дойдя до подъемника, Тиана обнаружила, что в нем никого нет. Она позвонила в колокольчик, но тщетно. Тогда девушка забралась в клеть, высвободила тормоз и стала спускаться самостоятельно. Первый уровень, второй, третий… Темные пустые туннели шахты уходили в сторону. Эта выработка существовала за сотни лет до того, как была открыта ценность кристаллов. Опустившись на четвертый уровень, Тиана почувствовала струю воздуха, чуть не погасившую ее фонарь. Наконец-то починили систему вентиляции. В последний свой приход Тиана чуть не задохнулась под землей от спертого воздуха. Тогда чуть не умер один из горняков.

Остановившись на пятом уровне, Тиаиа вышла из подъемника и освободила тормоз, иначе никто не смог бы воспользоваться механизмом и кому-то из подростков пришлось бы спускаться по веревке. В отличие от стужи наверху, в туннеле было довольно тепло. На заводе тоже всегда было холодно, если не сидеть у самой печи, где, наоборот, слишком жарко. Мастерская ремесленников находилась на противоположном конце здания, в южном крыле далеко от печи, и большую часть времени Тиана невыносимо мерзла.

Тиана стала пробираться вперед. Каждый обломок ненужной породы приходилось вытаскивать наверх, так что туннели были пробиты ровно настолько, сколько требовалось для подхода к гнездам руды и жилам кристаллических отложений. Время от времени девушке приходилось ползти на четвереньках или протискиваться в такие щели, что невозможно было перевести дыхание, не оцарапавшись об острые углы. Туннель был пробит в розовом граните, испещренном темными прожилками, извивавшимися подобно кровеносным сосудам в глазном яблоке пьяницы. Шахтеры искали здесь золото, платину, серебро, медь или олово, а ее старинный друг Джоэн искал нечто более ценное — кристаллы, из которых изготавливались магические хедроны. Некоторые достигали размеров кулака — эти были самыми дорогими. Но для изготовления хедронов подходили далеко не все, и лишь немногие из горняков могли определить, что надо взять, а что выбросить.

Тиана обогнула глыбу гранита, в котором блестели слои слюды, и увидела впереди слабый отблеск света. В овальной пещере сидел пожилой горняк, перед ним на полу стоял фонарь, рядом лежали молоток и кирка.

— Джо! — воскликнула Тиана. — Наконец-то я тебя нашла!

— А я и не знал, что потерялся, — усмехнулся рудокоп.

Он с трудом поднялся на ноги, скрипя и щелкая натруженными суставами. Джоэн был небольшого роста, сухощавый и жилистый; ему уже перевалило за семьдесят, морщинистая кожа на вытянутом лице почернела от въевшейся пыли. Он был единственным верным другом Тианы. Джо так крепко обнял девушку, что у нее затрещали ребра. Поздоровавшись, они уселись рядом. Джо предложил Тиане отхлебнуть из его бутыли, но она благоразумно отказалась. Спирт, перегнанный из забродившего турнепса и пастернака, был настолько крепким, что мог свалить с ног и медведя.

— Ты что-нибудь ела сегодня?

— Только горбушку хлеба.

Джо протянул ей сверток, в котором оказались три печеные картофелины, сваренное вкрутую яйцо, пучок сельдерея и шарик клейкого риса, сдобренный диким шафраном и горными финиками. У Тианы потекли слюнки. До сих пор она даже не сознавала, насколько голодна. Она выбрала самую маленькую картофелину.

— Ты уверен, что обойдешься?

— Поднимись, Тиана, дай мне на тебя взглянуть. Тиана встала, не выпуская картошку из рук. Девушка была среднего роста и несколько худощава. Ее иссиня-черные волосы, небрежно отброшенные назад, доходили до середины шеи, миндалевидные глаза были темно-карего цвета, над ними разлетались широкие брови, а губы небольшого рта отличались приятной пухлостью. Кожа девушки имела оттенок хорошо отполированного янтаря.

— Ты похудела со времени нашей последней встречи месяц назад.

— Мне должны были заплатить за последние контроллеры, но…

— Тиана, но ведь на всем производстве никто из работниц не сравнится с тобой.

Девушка уставилась себе под ноги, не зная, что ответить на такую похвалу.

— Джо, три моих контроллера вышли из строя после отправки с завода. Потеряно два кланкера вместе с операторами, погибли двадцать солдат.

От волнения у нее перехватило дыхание. Джо пристально посмотрел в ее глаза:

— Это еще не значит, что ты допустила ошибку.

— Мои контроллеры вышли из строя. Конечно, это моя вина.

— Тогда постарайся понять, в чем дело.

— Я даже не знаю, с чего начать.

— Не голодать же из-за этого.

— Я только упорядочила свой рацион, — пробормотала Тиана. — Я хочу скопить достаточно денег, чтобы выкупить свой контракт. Через два года мне это будет под силу.

— Но ты же все равно останешься на заводе, в твоей жизни ничего не изменится. Зачем так торопиться?

— Я хочу стать свободной! Хочу сама выбирать, оставаться мне на заводе или нет. Не хочу работать по принуждению только потому, что моя мать вычеркнула меня из жизни, когда мне было всего шесть лет.

Тиана упрямо выставила вперед подбородок, в ее глазах зажглись сердитые огоньки.

Ее контракт действовал до двадцати пяти лет, и до тех пор она была собственностью завода. В, случае неудачи в работе или по какой-то другой серьезной причине управляющий мог перепродать ее контракт кому угодно, и Тиана ничего не могла сделать. Ги-Хад не был жестоким или мстительным, но он был строгим, иначе не был бы управляющим.

Существовал и другой путь — стать старшим мастером по изготовлению контроллеров. В этом случае ее контракт аннулировался и Тиана стала бы членом совета завода, получив при этом немало привилегий и власти. Но о таком можно было только мечтать. Мастеру недостаточно хорошо выполнять свою работу. Ремесленники, как правило, были весьма ненадежным народом, а Тиана плохо ладила с людьми.

— Что произошло с твоими контроллерами?

— Я и сама не знаю. Я поняла только, что они вышли из строя. Но пока я с ними работала, все было в полном порядке.

— Как давно тебе платили в последний раз? — строго спросил Джоэн.

— Шесть недель назад.

— Садись и завтракай!

— Это твой завтрак, — упрямилась голодная Тиана, не любившая благотворительности.

— Ты должна съесть все, что там лежит.

— Но…

Джо встряхнул бутылку:

— Мне достаточно и этого. Я все равно скоро пойду домой, я уже выполнил сегодняшнюю норму.

— Норму по запрещенной выпивке? — насмешливо спросила Тиана.

— Делай, что сказано!

Джо снова приложился к бутылке. Тиана проглотила печеные картофелины и принялась очищать яйцо от скорлупы. Теперь ей было намного лучше.

— Так зачем ты пришла, Тиана? Я, конечно, всегда рад тебя видеть, но…

— Неужели должна быть причина?

— Нет, но она имеется. И я буду сильно удивлен, если ты пришла не за моими камушками.

Даже редкие по совершенству кристаллы Джо всегда называл «мои камушки».

— Ты прав, — ответила Тиана. — Те три кристалла, что ты отыскал для меня в последний раз, казались совершенными, но умерли после нескольких недель работы в кланкерах.

— Они несколько отличались от остальных кристаллов, — заметил Джо, глотнув из бутылки. — Но в них не было ничего необычного.

— Могу я посмотреть то место, где ты их нашел? — спросила Тиана, еще не прожевав яйцо и уже ощущая приятную сытость в желудке.

— Тогда нам надо вернуться назад.

Джо посветил фонарем в ту сторону, откуда пришла Тиана. Они отправились в путь, причем Тиана на ходу смаковала сладкий рисовый шарик. Пучок сельдерея она оставила про запас, чтобы освежить рот после еды. В тесном туннеле Джо пришлось ползти на четвереньках, чтобы протиснуться под огромной глыбой гранита, испещренной светлыми прожилками. Наконец они попали в пещеру, где можно было встать во весь рост. При свете лампы Тиана увидела нити серебра, прошивающие одну из стен, а поперек другой шла жила крупных кристаллов.

— Мне нравится здесь, под землей, — произнес Джо, поглаживая стеку. — Камни удивительны. Все они разные, даже те, что похожи, словно близнецы.

— Ты говоришь так, как будто это твои друзья.

— Так оно и есть.

— Это новый участок?

— Шахтеры пробили этот штрек в прошлом году. Когда-нибудь они вернутся и продолжат начатое.

— Почему они не сделали этого сразу?

— Они нашли интересные камушки и были вынуждены пригласить меня, чтобы я их посмотрел. Горе тому шахтеру, который осмелится разбить кристалл в поисках залежей серебра или золота.

— Проклятая война! И когда она только кончится? Джо легонько ковырнул жилу концом кирки.

— Она длится уже сто пятьдесят лет, и лиринксы многого достигли, с тех пор как проклятая Феламора открыла врата Бездны. Не думаю, что все это скоро закончится.

Тиана с детства знала эту историю наизусть. Двадцать седьмое Великое Сказание, созданное летописцем Гартасом, было важной частью недавней истории, и каждый ребенок цивилизованного мира заучивал его наизусть. Оно продолжало двадцать третье Великое Сказание, известное как «Сказание о Зеркале», которое теперь было запрещено.

После падения Непреодолимой Преграды, двести шесть лет тому назад, Сантенар наводнили многочисленные создания, но выжил только один вид — крылатые лиринксы. Высокоразвитым существам понравился вкус человеческой плоти, кроме того, ими двигало страстное желание обрести собственный мир. С тех пор на Сантенаре продолжалась жестокая война.

— Нам никогда не победить лиринксов, Джо?

— Похоже, что так. Они слишком большие, слишком проворные и чертовски упрямые. Я слышал, Туркад уже пал.

Тиана слышала об этом, и даже видела тысячи беженцев на дороге. Туркад был славным и древним городом, главным на острове Мельдорин. Он всем был известен в этом мире. Тикси находился почти на другом конце света от Туркада и оккупированного Мельдорина, но их судьба говорила о многом. Если уж такой могущественный город пал, на что может надеяться Тикси?

Джо снял с пояса зубило, осторожно приставил к жиле и легонько стукнул молотком раз, потом еще. Тиана наблюдала за его работой, рассеянно пережевывая стебелек сельдерея. Здесь она чувствовала себя лучше, чем дома, но только из-за Джо.

— Как ты узнаешь нужный кристалл?

— Сам не знаю! Когда я к нему прикасаюсь, я ощущаю тепло, а перед глазами как будто распускается водяная лилия в пруду.

Тиану удивило столь красочное сравнение. В их краях слишком холодно для лилий, даже у подножия гор, в Тикси, климат был неподходящим.

— Ты всегда это чувствовал?

— Ничего подобного! Это началось лет десять назад, мне как раз стукнуло шестьдесят шесть. Однажды вечером после ужина я заболел, чуть не умер. Позже выяснилось, что попросту отравился свининой. До того случая я ел свиное мясо постоянно, но теперь, стоит мне понюхать ломтик бекона, как горло сжимается и я почти задыхаюсь. После болезни я вернулся в шахту, тогда я искал серебро, но случайно прикоснулся к кристаллу и увидел прекрасную лилию; видение повторялось каждый раз, когда я дотрагивался до кристалла. Тогда я забрал этот камень и положил рядом со своей постелью.

— Но зачем?

— Мне нравилось его действие. Благодаря кристаллу я ощущал тепло. Мне уютно. Оба моих сына погибли на войне, а жена умерла от горя…

— Мне очень жаль, я не знала…

— А тебе и не к чему это знать. Она умерла тридцать пять лет назад. Жизнь стала такой тоскливой.

— Почему ты не женился во второй раз? Я думала… Ну ладно, у меня неприятности еще и потому, что я еще не выбрала себе мужчину…

— Вот и я ни разу не встретил женщину, которую смог бы полюбить.

Тиана задумчиво посмотрела на пожилого рудокопа. Они стали друзьями с первой встречи.

— Ты ведь не считаешь…

— Тиана, не будь дурочкой, — грубовато прервал ее Джо. — Так или иначе, кристалл остался у меня, и я уже не чувствовал себя таким одиноким. Однажды я случайно обмолвился о своей находке старику Баркусу. Он тоже был вдовцом, и мы иногда коротали вечера за кувшином вина. Баркус зашел ко мне домой и взглянул на кристалл. Больше я не добывал серебро. Мне удвоили вознаграждение и приказали распознавать кристаллы. С тех пор я этим и занимаюсь.

— Хотелось бы и мне так уметь, — вздохнула Тиана.

— Если бы я мог, то непременно научил бы тебя.

Рассказывая свою историю, Джо ни на минуту не прерывал работы. Он уже обколол почти всю породу вокруг кристалла, и теперь зацепил его острым концом кирки. Камень качнулся.

— Ты не могла бы подхватить кристалл? Камень упал прямо в руки Тианы.

— Возьми его себе, если хочешь, — предложил рудокоп.

— Спасибо. А вдруг он выйдет из строя, как и другие? Ты обнаружил новую жилу?

— Нет еще, хотя видел несколько многообещающих мест на шестом уровне.

— Теперь ты отправишься туда? — с надеждой спросила Тиана.

— Нет, если смогу обойтись без этого.

— Почему?

— Порода там расшатана. Потолок грозил обвалиться в любую минуту, пока мы его не укрепили. Там проходит зона вертикального ствола.

— Ну хорошо. Надеюсь, ты отыщешь свои камушки где-нибудь в другом месте.

— Я тоже так думаю. — Джоэн потянулся и зевнул. — Пора уходить отсюда. В этом конце забоя воздуха все еще не хватает.

Только теперь Тиана тоже почувствовала сонливость и заметила, что их фонари горят не так ярко, как раньше. Она поспешила вслед за Джо, забралась в клеть подъемника и позволила старому шахтеру поднять ее на поверхность.

Они распрощались наверху, где холод и пронизывающий ветер быстро прогнали сонливость.

— Пока, — произнес Джо и свернул на тропу, спускающуюся к деревушке горняков, к своей одинокой хижине.

— Если кристалл не будет работать, позови меня, — бросил он через плечо. — Я найду для тебя другой, еще лучше.

— Спасибо тебе, я непременно так и сделаю.

Девушка запахнула тонкое пальтецо и отправилась назад по скользкой от слякоти тропе.

Тиана огранила кристалл и с величайшей осторожностью приступила к его пробуждению, к превращению в магический хедрон. Эта операция производилась при помощи подвески, всегда висевшей у нее на шее, ее персонального индикатора, позволявшего видеть поле. Без этого устройства девушка была психологически слепой. Индикатор был личным инструментом, почти душой каждого ремесленника; изготовление индикатора являлось подтверждением того, что подмастерье соответствует званию ремесленника. У Тианы на цепочке из белого золота висел небольшой хедрон из кристалла желтого тигрового глаза, помещенный в оправу из слоистого стекла и серебра. Она пользовалась своим индикатором каждый день последние три года, и в совершенстве изучила все его особенности.

Для того чтобы превратить кристалл кварца в хедрон, способный извлекать силу из поля, требовалось пробудить его, и никто, даже Тиана, не мог в точности описать, как это происходит. Это была психологическая настройка соответствия мысли и материи, этот талант либо проявлялся инстинктивно, либо не проявлялся вообще. Его можно было развить, но научиться ему было нельзя. Кроме того, это было опасно: работа с хедронами могла вызвать галлюцинации, привести к безумию или даже к кристаллической лихорадке. Начинающие ремесленники годами трудились под наблюдением опытного мастера, использовали простейшие осколки кристаллов, и только потом приступали к самостоятельным изысканиям. И все же несчастные случаи не были редкостью, самые безрассудные отваживались на запрещенные приемы, но результаты всегда были плачевными.

Каждый кристалл имел собственный характер, а пробуждение этого было необычайно тяжелым, казалось, он сопротивляется Тиане. Она едва различала его структуру сквозь клубящийся туман. Тиана напрягала свои способности до тех пор, пока ее сердце не стало давать перебои, только тогда туман понемногу стал рассеиваться. Тиана мысленным взглядом увидела крошечную пирамиду, дрожащую в неясном центре, вокруг нее выстроились другие, точно такие же пирамиды, все они были связаны между собой шестиугольниками, простирающимися в бесконечность. Тиана утратила чувство реальности и растворилась в море непрерывности связей.

Течение уносило ее все дальше, время текло незаметно. Тиана не знала, как долго находилась внутри кристалла, но она помнила, что некоторые ремесленники так и не смогли выбраться назад. Но зато теперь она знала, как пробудить этот кристалл.

Усилием воли она сбросила чары камня и мысленно отступила на шаг назад, теперь ее усилия сосредоточились не на непрерывности связей, а на тонких завитках, беспорядочно пронизывающих кристалл. Выбрав один из них, она мысленно заставила его распрямиться и занять нужное положение. Завиток не поддавался, но Тиана усилила давление, используя мощность своего индикатора. Наконец ниточка шевельнулась. Первое усилие всегда было самым трудным. За ним последовал другой, потом десятый, наконец, тысячи завитков распрямились и вытянулись в нужном направлении. Внезапно все они померкли. Тиана присмотрелась к кристаллу: его аура возникла подобно южному сиянию на ночном небе. Кристалл пробудился и теперь был неразрывно связан с полем.

Несмотря на сильную усталость, Тиана продолжала работать. Надо было еще очень много успеть. К десяти часам вечера она уже знала, что новый кристалл обладал теми же свойствами, что и три предыдущих. Неужели и этот откажется работать? Тиану сильно лихорадило, руки дрожали, но таковы были последствия работы с хедроном, и они не всегда проходили бесследно. Нередко ремесленников находили мертвыми на рабочих местах, их тела выгорали изнутри, или мозг плавился от непосильного напряжения. Этот эффект называли антрацизмом, и каждый ремесленник жил в постоянном страхе перед ним. У Тианы в голове забилась сильная боль. Пора остановиться.

Ослабевшая и голодная, Тиана погасила лампу и вышла из своей каморки в лабиринт завода, таивший сотни рабочих мест. Повсюду неустанно трудились люди, в основном это были женщины, изготавливающие отдельные узлы и детали кланкеров, жизненно важных для ведения войны. Изготовление боевых машин требовало столь колоссальных усилий, что тысяча рабочих, при круглосуточно работающих печах, могла выпустить только двенадцать кланкеров за год. А врагам хватало нескольких минут, чтобы разрушить машину.

Тиана добралась до своей крошечной, но все-таки отдельной комнатки. Большинство рабочих ночевали в общих спальнях и никогда не знали уединения. Девушка забралась в постель, но тревожные мысли не оставляли ее. В войне сохранялось хрупкое равновесие, чаша весов могла склониться в любую сторону. Так им говорили. Потеря нескольких кланкеров может привести к гибели армии, тогда война будет проиграна. И буквально все зависело от контроллеров и хедронов, при помощи которых они действовали. Только так люди могли сконцентрировать силу, рассеянную в поле, и управлять тяжелыми боевыми машинами.

Лиринксы превосходили людей во всех отношениях. Только кланкеры могли уравновесить силы. Без них человечество обречено…

Тиана плохо спала и проснулась очень рано. В ее голове кружились яркие изменчивые картины — кристаллические сны. После напряженной работы они всегда преследовали девушку. На этот раз ей снились погибшие солдаты, они лежали в ряд, покрытые простынями, чтобы скрыть их ужасные раны.

Задолго до того как неяркое осеннее солнце выглянуло из-за гор и пронизало лучами туман и дым плавильных печей, Тиана вернулась на завод. От голода подвело живот, и она попыталась обмануть его несколькими глотками воды, отдававшей смолой. Заводские помещения заполнялись людьми. Ремесленники работали в небольшом отдельном здании, пристроенном к заводу с холодной южной стороны, там же располагались и некоторые другие службы, не связанные с физическим трудом. Мастерская отделялась от цехов двойной дверью, чтобы защититься от сажи и копоти, но двери не спасали от шума. Тиана закрыла дверь своего закутка, она не могла сосредоточиться при постоянном грохоте металлических молотов по сотням наковален, громких разговорах рабочих и криках мастеров. Фоном всем этим звукам служили шипение кузнечных мехов и рев плавильных печей.

Злополучный хедрон был таким же безжизненным, как и вчера, ни единого проблеска ауры не появилось на его гранях при контакте с руками Тианы. Казалось, он полностью истощен, весь его потенциал исчерпан. Теперь перед ней лежал обыкновенный кусок кварца.

Тиана взяла со стола кружку и собралась наполнить ее водой из бадьи, стоящей снаружи. Она открыла дверь и чуть не столкнулась на пороге со смуглым крепким мужчиной, лицо которого украшал крючковатый нос. Он взмахнул рукой, словно преграждая ей путь. Несмотря на нормальное телосложение, руки этого мужчины были очень длинными и жилистыми.

— Управляющий Ги-Хад!

Тиана непроизвольно шагнула назад. Она ожидала его появления, но визит все равно застал ее врасплох.

— Ремесленник Тиана, что вы можете доложить о своих расследованиях?

Брови Ги-Хада подобно одежным щеткам нависали над глубоко посаженными глазами. В одной руке он держал деревянный ящичек.

— Я…

Тиана вернулась к своему столу, на котором лежал хедрон и обездвиженный контроллер, напоминавший разобранную игрушку.

— Я еще не выяснила причины произошедшего. Все контроллеры работали отлично, когда покидали мастерскую.

— Однако они перестали работать, и в результате погибли солдаты.

— Я знаю, — тихонько произнесла Тиана. — Но я не могу понять, почему это случилось. Я должна поговорить хотя бы с одним из операторов.

— В живых остался только Ки-Ара. Завтра он будет здесь. Ему предстоит установить новый контроллер на кланкер. Он очень расстроен.

«Это вполне понятно», — подумала Тиана. Между оператором и машиной всегда существовала тесная связь. Лишиться контроллера было все равно что потерять родственника. Кроме того, оператору теперь придется привыкать к новому прибору, изучать его малейшие особенности, а это было тяжело и физически, и эмоционально.

— Какие причины могли привести к отказу контроллера? — настаивал Ги-Хад.

— Возможны… две причины. Или кристаллы имеют скрытые дефекты, или поле каким-то образом разрушило их…

Тиана умолчала о третьей, наиболее пугавшей ее причине катастрофы.

— Или? — раздраженно продолжил Ги-Хад. Его свинцовые глаза сузились и стали похожи на щелочки. — О чем ты умолчала?

— Или враги нашли способ выводить хедроны из строя, — прошептала Тиана.

— Будем надеяться, что это не так, иначе все мы скоро окажемся в желудках лиринксов.

— Я делаю все, что в моих силах.

— Но сумеешь ли ты разобраться?

— Я…

— Я уже отдал приказ. Теперь довожу его до твоего сведения. Если ты не справляешься с работой, я найду того, кто с ней справится, даже если мне придется привезти его за сотни лиг. У тебя неделя на решение проблемы, ремесленник.

Надзиратель открыл ящик и выложил на стол Тианы два контроллера рядом с тем, над которым она работала.

— Двадцать солдат были убиты из-за того, что эти приборы отказали. Еще трое погибли ради того, чтобы вернуть их. Запомни, у тебя всего одна неделя, Тиана.

— А если я не успею? — медленно произнесла Тиана.

— Ты уже подумала о своей второй ответственности перед людьми?

Лицо Тианы стало белым как полотно. Она даже не сразу поняла, о чем он говорит.

— О твоей ответственности за потомство! — раздраженно объяснил ей Ги-Хад. — Начальник еще вчера говорил с тобой на эту тему.

Неужели каждый будет указывать ей на долг перед страной?

— Я еще не решила, — протянула она. Разговоры о потомстве вызывали у Тианы сильное сердцебиение. — Но я скоро все исполню, обещаю.

— Ты обещаешь уже третий год. Извини, но наместник пошлет меня ко всем чертям, если я и дальше буду тебя защищать. Раз уж ты не справляешься с работой, тебе придется выполнить свой долг.

— О чем вы говорите?

— Я могу отправить тебя в детский питомник.

ГЛАВА 2

Эти слова напомнили Тиане, что она уже больше месяца не встречалась с матерью. Нельзя сказать, чтобы она жаждала этих встреч, но это было еще одной из ее священных обязанностей. Кроме того, после угрозы Ги-Хада она была неспособна размышлять о чем-то серьезном, так что можно было навестить Марни, которая вообще никогда ни о чем не думала.

— Я отправляюсь в Тикси, — сказала она Ноду у заводских ворот. — Пойду навещу мать.

На этот раз привратник не стал спрашивать у нее письменное разрешение.

— Надеюсь, ты вернешься назад, Тиана?

Нод суетливо заправил свою бороду за пояс, потом выдернул ее обратно. Старик до сих пор придерживался старого понятия, что мужчины и женщины равны между собой, но теперь у него уже почти не осталось единомышленников. В старые времена женщины занимались тем, на что были способны, так же как и мужчины. Но война расшатала основы человеколюбия. Численность населения катастрофически снижалась, и теперь женщины были просто обязаны приносить потомство. Мать Тианы в этом отношении была чемпионкой. За двадцать один год она родила и выкормила пятнадцать здоровых и удивительно талантливых детей. Но Тиана не хотела об этом даже задумываться.

— Не беспокойся, я обязательно вернусь.

Девушка поплотнее запахнула пальто, накинула капюшон и отправилась в долгий путь к подножию гор, в Тикси, не переставая обдумывать слова Ги-Хада.

Наместник провинции Эйнунар, включающей в себя эти земли, представлялся ей загадочной фигурой. Он был главой всех шпионов и секретных агентов, советником губернатора и, по слухам, пользовался большим влиянием. Кроме того, он входил в Совет Наместников, занимавшийся делами восточных земель. Никто не мог сказать, как возник этот Совет и перед кем он отчитывался. Это все, что знала Тиана, но ей было более чем достаточно. Никто не хотел попасть на заметку наместнику. Тиана поежилась и ускорила шаги.

Завод, где работала Тиана, находился в гористой местности, в шахтерском районе Глиннинар провинции Эйнунар, на конце восточного отрога Великих Гор. Цепь непреодолимых горных вершин начиналась у истоков Ха-Дроу на заснеженном юге, огибала Мирилладелль и Тарраладель и разбрасывала свои ледники во все стороны света. Другая часть горной цепи на протяжении почти восьми тысяч лиг шла вдоль изрезанного фиордами побережья Эйнунара. С севера горный массив ограничивал западную часть земли Лаураллин и простирался вплоть до сказочно богатого субтропического Крандора.

Тиана вздохнула при мысли о теплых краях и поплелась дальше. Вокруг нее лежала бедная гористая местность, в которой не было ничего хорошего, кроме деревьев. Все время, с весны до поздней осени, если не было ливней, то моросил мелкий дождь. Каждую ночь с гор спускался холодный туман, а редкие теплые дни заканчивались нашествием тумана с моря. С осени до весны держались морозы, а вместе с ними приходили бури, снег и ледяная крупа, и так шли неделя за неделей.

На дороге Тиана встретила немало путников, поскольку Тикси был ближайшим к заводу населенным пунктом. Несмотря на то что она знала большинство из них, девушка ни разу не остановилась, чтобы поболтать. Ни у кого теперь не осталось свободного времени на разговоры. В лучшем случае люди обменивались на ходу дружескими приветствиями, а чаще обходились просто кивком. Суровая местность налагала свой отпечаток на ее обитателей, а война только усугубила необщительность жителей.

Тиана с детства была застенчивой и неуютно чувствовала себя в присутствии других людей. Она с трудом заводила друзей, поскольку никогда не знала, о чем с ними говорить, и ощущала их сдержанную неприязнь. Но люди сторонились девушки вовсе не из-за этого, дело было в том, что она родилась в детском питомнике и не знала своего отца. Никакая военная пропаганда не смогла преодолеть это предубеждение, даже сама Тиана считала себя не такой, как все. Она была очень одинока в этом мире.

Через час или два ходьбы под моросящим дождем Тиана присела отдохнуть на пару минут. Задержись она подольше, девушка промерзла бы до костей. Она с удовольствием разглядывала темные сосны, покрытые мхом, и полосы свисающего лишайника, развевающиеся на ветру, словно знамена. В этом была особенная, суровая красота. Тиана подобрала кусочек покрытого трещинами гранита и раскрошила его в пальцах, просыпав зерна в слякоть, оставшуюся от вчерашнего снегопада. Надо идти, задерживаться нет причин.

Еще час или два ходьбы, и из серой мглы стал вырисовываться город — скопление высоких и узких строений, увенчанных желтыми черепичными крышами. Двери и оконные рамы везде были выкрашены голубой краской. В Тикси все старались быть похожими друг на друга. Этот город с двадцатитысячным населением был самым крупным на сотни лиг вокруг.

Здание детского питомника виднелось издалека. Официально этот особняк носил название Материнский Дворец, но буквально все знали эти заведения, возникшие в стране за последние тридцать лет как детские питомники. Стены здания, возведенные из желтого камня, резко контрастировали с унылыми серыми домами вокруг. В суровых условиях военного времени жизнь в Материнском Дворце была наградой за самую важную работу. У Тианы, прожившей там первые шесть лет своей жизни, детский питомник вызывал совсем другие ассоциации. Это заведение олицетворяло общество, присвоившее себе ее права.

Позади города, внизу, Тиана заметила голубое сияние океана. От горизонта до самого берега ледяными горами возвышались огромные айсберги. В этом году их было больше, чем обычно.

В воротах произошла небольшая заминка, поскольку Тиана забыла взять свой служебный пропуск. После недолгих споров страж пропустил ее внутрь, хотя и взял на заметку недисциплинированную посетительницу. На территории заведения девушка, как и всегда, внимательно разглядывала лица посетителей, ища среди них своего отца. Несмотря на то что она не имела представления о его внешности и имени, Тиана все же надеялась, что сразу его узнает.

Пока она пробиралась сквозь толпу торговцев во дворе, одна из пожилых женщин прошипела ей вслед:

— Убирайся домой и выполняй свой долг!

Остальные обитатели детского питомника с осуждением поглядывали на ее стройную талию и руку без обручального кольца. Тиана вспыхнула от обиды. Она признает свой долг, просто еще не совсем готова выполнить его.

Подойдя к зданию, она распахнула переднюю дверь и кивнула стражнику. Внутри дворец поражал своим великолепием. Украшенные лепкой потолки сияли всеми цветами радуги, стены оклеены дорогими обоями, повсюду висели картины и стояли драгоценные статуэтки. На столике в холле поднос со сладостями. Скорее всего эти конфеты кто-то забыл и теперь их выбросят. Тиана сглотнула слюну.

Детский питомник был воплощением самой откровенной пропаганды будущей роли женщины, когда единственной заслугой станет произведенное ею потомство, годное для возмещения военных потерь на полях сражений и выращивания следующих многодетных матерей.

Тиана тяжело вздохнула, открыла дверь в апартаменты матери и вошла внутрь. Как самая заслуженная производительница во всей истории заведения, Марни занимала роскошные покои со множеством мебели и различных безделушек. Одна ее кровать занимала большую площадь, чем вся комнатка Тианы на заводе. Ложе было застелено шелковыми простынями малинового цвета и бархатным покрывалом. Марни распростерлась на смятой постели, на ее животе спал младенец. Атласная ночная сорочка, слишком нескромная, по мнению Тианы, задралась и открыла большую часть пухлых бедер. Огромной величины грудь, еще сочащаяся молоком после кормления ребенка, осталась обнаженной. Наконец Марни приоткрыла глаза.

— Тиана, радость моя! — воскликнула она. — Где ты пропадала? Я не видела тебя целую вечность!

Тиана нагнулась и поцеловала ее в щеку. Марни выглядела точь-в-точь как свиноматка в луже; она не потрудилась ни спрятать грудь, ни одернуть сорочку. Кроме того, Тиана с отвращением почувствована запах, оставшийся после недавнего визита очередного гостя. Девушка поставила стул подальше от кровати и присела.

— Прости, мама. Мы теперь работаем семь дней в неделю.

— Не называй меня мамой, зови просто Марни! Почему ты так далеко? Я плохо тебя вижу, подвинься поближе.

— Извини, Марни, у меня совершенно не хватает времени.

Глазки мамаши прошлись по фигурке Тианы.

— Ты ужасно выглядишь, Тиана. Ты определенно исхудала! Почему ты меня никогда не слушаешь? Эта ужасная работа на производстве целыми днями и ночами! Такая жизнь — не для тебя. Возвращайся домой. Любая из моих дочерей будет хоть завтра принята во дворец. Мы тебя хорошенько подкормим. Ты сможешь целыми днями валяться в кровати, и больше никогда не придется работать.

— Мне нравится моя работа! Я неплохо справляюсь и чувствую, что делаю что-то полезное.

Как всегда, Тиана не сдержалась. Она глубоко вдохнула и постаралась успокоиться.

— Подумаешь, каждый дурак справится с твоей работой. Что хорошего возиться с грязными деталями каких-то машин!

Марни протянула пухлую ручку и нащупала коробку с конфетами на столике рядом с кроватью. Она высыпала содержимое на свой обширный живот и тщательно рассортировала сладости. Одна из конфет скатилась и затерялась в складках простыни.

— Проклятие! Как обычно, самые любимые уже кончились. Не хочешь ли сладкого, дорогая?

— Нет, спасибо, — отказалась Тиана, несмотря на голод.

В душе снова поднялась волна гнева. Несмотря на репутацию самой лучшей матери на земле, Марни была эгоисткой до мозга костей. Ее любовь к детям заканчивалась, как только они выходили из младенческого возраста. Закончив кормить их молоком, она отсылала детей в ясли, а после шести лет продавала контракты любому, кто предложит хорошую цену. Марни была одной из самых богатых женщин в Тикси, но детям не доставалось абсолютно ничего.

Тиана решила сменить тему разговора:

— Марни, я всегда хотела тебя спросить…

— Если ты опять о своем беспутном папаше… — со вздохом протянула женщина.

— Нет, — прервала ее Тиана. — Это касается тебя и меня.

— Что ты хочешь узнать обо мне, дорогая?

Марни сдула пушинку с шоколадной конфеты, лизнула ее, затем откинулась на подушки. Ни один допрос не занимал ее больше, чем разговор о собственной персоне.

— Я хотела выяснить, от кого мне достался особый дар — мыслить образами? Как только я над чем-то задумываюсь, я вижу предметы так ясно, как будто смотрю на них через окно.

— Конечно от меня! А я унаследовала его от моей матери. Мы с ней немало поспорили, когда я решила перейти сюда.

Это Тиана вполне могла себе представить. Мать Марни была придворным философом, гордой и резкой женщиной.

Бабка состояла писцом при губернаторе, сестра была известным на всю страну иллюзионистом. Как могла Марни покинуть такую семью?

На самом деле Марни думала о своем. Она прикрыла глаза и погрузилась в приятные воспоминания.

— Ах, Том, — прошептала она, — я помню все мгновения, проведенные с тобой, так ясно, как будто ты и сейчас лежишь со мной рядом…

Тиана резко поднялась со стула. Теперь Марни начнет громко восторгаться последними любовниками, не пропуская самых интимных подробностей. Тиана совсем не хотела выслушивать рассказы о них из уст матери. Кем бы ни был этот Том, он определенно не мог быть ее отцом.

— Марни, мне пора уходить.

— Но ведь ты только что пришла, — капризно протянула женщина. — О своей дурацкой работе ты беспокоишься гораздо больше, чем обо мне.

Терпение Тианы лопнуло.

— Любой дурак может делать то, что делаешь ты! — закричала она. — Ты похожа на свинью у кормушки!

Марни резко перекатилась на живот, рассыпав конфеты по ковру. Младенец проснулся и заплакал, Марни инстинктивно поднесла его к груди.

— Я исполняю свой долг так хорошо, как только могу! — пронзительно крикнула она. — Я произвела на свет пятнадцать детей, и все они живы и здоровы, умны и хорошо работают.

Гнев Тианы немного остыл.

— Но я никогда их не видела, — мечтательно протянула она, представив себе огромную семью, как у многих других людей.

— Только потому, что каждый из них выполняет свой долг и не мешает остальным. Я сделала для тебя все, что могла. Ты получила лучшую профессию, какую только можно было найти, и не думай, что это было легко.

Тиана рассмеялась. Марни, как всегда, все перевернула с ног на голову. Ее мать не только не позаботилась о профессии, напротив, она всячески старалась препятствовать обучению дочери.

— Может, ты и любишь свою работу, Тиана, но она не может тебя даже прокормить.

— Лучше голодная свобода, чем изнеженное рабство!

— Ты хочешь сказать, что ты свободна? — крикнула Марни. — Это я могу уйти отсюда в любой момент, и везде ко мне будут относиться с уважением. А ты даже почесаться не можешь без письменного разрешения своего начальника. Да и работа твоя, как я слышала, идет не так уж успешно. Не вздумай прийти ко мне за утешением, когда они вышвырнут тебя вон! Я не пущу тебя на порог! Это было уже слишком.

— Я скорее умру, чем опущусь до такой жизни, как у тебя!

— Тебе не придется этого делать! Ни один мужчина не захочет лечь с такой костлявой уродиной.

Тиана выскочила из комнаты и хлопнула дверью. Каждый ее визит заканчивался слезами и упреками, но такого еще не было.

Встреченные в коридорах люди смотрели на нее с пониманием, а иногда даже дружески улыбались. Все вокруг знали об их отношениях с матерью. Интересно, могло ли Марни хоть что-нибудь расстроить?

Тиана присела на ступеньку лестницы, стараясь унять дрожь. Она не была ни костлявой, ни уродливой, просто голодной и испуганной. Все остальные оскорбления матери уже вылетели у нее из головы. Но при одном воспоминании о чувственности Марни Тиана не могла спокойно подумать о встречах с мужчинами, даже для того, чтобы исполнить свой долг. Никогда! Она с содроганием попыталась прогнать эти видения, решив, что лучше покончит с собой.

К несчастью, Тиана отчаянно жаждала любви. В детстве она слышала от бабушки немало романтических сказок, но ей хотелось чего-то большего. Все женщины на заводе имели мужей или любовников и постоянно разговаривали о них между собой. Тиане страстно хотелось, чтобы кто-то любил ее. Но, кроме старика Джо, у нее не было ни одного друга.

Внезапно голодные спазмы скрутили желудок. Тогда Тиана нащупала медную монетку в своем кошельке и направилась к мальчику с тележкой. Она купила длинную пряную сосиску, запеченную в тесте, и отправилась в обратный путь, жуя на ходу. Сосиска была вкусной, горячей, с острым перечным ароматом. Даже половины хватило, чтобы насытиться и почувствовать себя гораздо лучше.

Обратный путь в гору по скользкой тропе под дождем был долгим и тяжелым. В это время года темнело после пяти часов вечера, и заводские огни появились перед ней уже в сумерках. Тиана преодолела последний участок пути, миновала ворота и наконец уселась в своей рабочей каморке.

На столе все еще лежал злополучный хедрон. За все это время Тиана ни на шаг не приблизилась к решению проблемы, но все же решила повидать управляющего Ги-Хада.

— Он отправился в горы, — сказал ей привратник Нод. — В шахте, где добывают смолу, произошло несчастье. Похоже, воздух был отравлен.

— Тогда он вряд ли вернется сегодня, — ответила Тиана. Дорога до того места занимала около четырех часов. — Ты не знаешь, где сейчас Грист?

— Он наблюдает за расчисткой канализации.

Тиана вышла из ворот и повернула налево, по тропинке, идущей вдоль заводской стены. Обогнув угол, она решила сократить путь, пройдя между огромными каменными цистернами, вырубленными прямо в скале. Вода в них не замерзала все четыре зимних месяца. Между двумя емкостями она заметила парочку, сплетенную в тесных объятиях. На производстве было так много народа, что уединение не представлялось возможным, так что даже такие мало приспособленные местечки пользовались спросом у влюбленных.

Сливной желоб акведука по краям густо оброс сосульками. Неподалеку няня объясняла двум или трем десяткам своих маленьких питомцев принцип использования рогаток. Они с азартом расстреливали шариками изображение крылатого лиринкса, нарисованное на опоре акведука.

Дальше тропинка проходила мимо складов, амбаров, скотобойни и помещений для разделки туш. Вонь стояла непереносимая. Тиана поспешно пробежала мимо помещений, где работали ткачи и другие вспомогательные рабочие, обслуживающие основное производство. На окраине громоздились кучи шлака и золы, из некоторых каменных труб на землю сочилась ядовитая жидкость.

Тиана разыскала надзирателя по свету зажженных факелов. Он распекал группу чернорабочих, извлекающих смолу из каменной трубы. Каждая группа могла работать всего несколько минут, потом ядовитые испарения заставляли их уходить подальше. Руки мужчин были по локоть в смоле, покрасневшие носы непрерывно хлюпали.

— Извините меня, — осторожно обратилась Тиана к начальнику.

— Ну что еще? — прорычал Грист, похлопывая мечом по бедру.

— Мне надо поговорить с вами о конт…

— Не здесь, — рявкнул Грист и потащил девушку за собой. Освободив руку от хватки Гриста, Тиана поморщилась от боли.

— Ты не можешь разговаривать со мной перед землекопами, ремесленник.

— Почему?

— У них и так низкий моральный дух. Кроме того, они могут что-то не так понять, пойдут слухи… Где ты была все утро?

— Я ходила в Тикси проведать мать.

— Я не давал тебе разрешения.

— Я… я прошу прощения.

Он все равно не дал бы согласия, и Тиана решила не тратить попусту время, уйдя без пропуска.

— Я сыт по горло твоей ленью и расхлябанностью. Я добавляю еще месяц к сроку твоего контракта. Если это повторится, я добавлю шесть месяцев, — проворчал он. — Что тебе надо?

Тиана онемела. Такое наказание было несоизмеримо с провинностью. Ей даже не пришло в голову спорить с надзирателем или хотя бы спросить, имеет ли он на это право.

— Ну, ремесленник? Не трать попусту мое время.

— Я должна выяснить, как именно контроллеры вышли из строя, — торопливо выпалила Тиана. — Случилось ли это сразу? Какие были условия? Не происходило ли в тот момент чего-нибудь необычного?

— Я получил донесение с поля боя, но там об этом не говорилось. Контроллеры стали действовать неустойчиво, а потом поле и вовсе пропало. Некоторые манипуляторы какое-то время еще работали, другие отказали сразу. Потом они и вовсе замерли.

— А как вели себя контроллеры, изготовленные на других заводах?

— Не имею представления. Они находились на расстоянии полутысячи лиг, а у нас не так много скитов, чтобы обмениваться посланиями. Все птицы сейчас тоже на службе в армии.

Грист коротко кивнул на прощание и вернулся к рабочим.

Разочарованная, Тиана вернулась на территорию завода и открыла комнаты, которые занимал покойный мастер Баркус. Все в них осталось не тронутым со дня его смерти. Новый мастер после назначения займет его помещение, но Тиана, будучи старшим ремесленником, не имела права пользоваться комнатой. Субординация на производстве соблюдалась очень строго. Тиана до сих пор занимала то же самое помещение, в котором начинала работу подмастерьем.

Девушка потратила долгие часы в тщетных попытках отыскать среди записей упоминания о выходе контроллеров из строя. Аккуратности Баркуса хватало только на то, чтобы восемь лет ее ученичества изо дня в день проверять записи подмастерья. Его собственные труды не поддавались никакой системе, не было ни каталога, ни даже простой нумерации страниц. Оставалось только прочесть все, что он написал за свою жизнь. Но и это не представлялось возможным, поскольку заметки прерывались на середине исследования и продолжения невозможно было отыскать. Некоторые записи были сделаны на полях книг и журналов, попавшихся ему под руку.

Тиана просмотрела все, что нашла на книжных полках, в шкафу и ящиках письменного стола, заваленных свитками, но не нашла ничего, относящегося к ее задаче. В письменном столе не осталось ничего интересного — все секретные материалы были вывезены после смерти мастера. Вот только нижний ящик заклинило, и Тиана никак не могла открыть его до конца.

Потратив немало времени, девушка освободила ящик и решила посмотреть, в чем дело, но ничего не обнаружила. Вероятно, полозья стола надо было просто навощить. Натирая дерево огрызком свечи, Тиана обнаружила, что ящик уже, чем предназначавшееся ему углубление. Это могло означать только одно. Открыть потайное отделение не составило труда. Внутри оказалась тонкая книжечка со страницами из рисовой бумаги, переплетенными в мягкую кожу. Тиана осмотрела находку. На титульной странице она прочла: Рансибль Нунар. Искусство колдовства.

Неудивительно, что Баркус прятал книгу. За хранение нелегальной книги по колдовству полагалось страшное наказание. Труды Нунар были широко известны, и существовало немало копий ее книг, хотя подобные занятия жестоко преследовались властями. Но для чего Баркусу, безобидному мастеру на заштатном производстве, понадобилась копия книги?

Внезапно хлопнула входная дверь, и Тиана не раздумывая засунула книгу в карман пальто, одновременно задвинув ящик на место. Недовольный голос нарушил ее размышления:

— Чем это ты здесь занимаешься?

— Прошу прощения? — переспросила Тиана.

Голос принадлежал Иризис Стирм, такому же ремесленнику, как и Тиана, лишь немногим ее старше, хотя сама Иризис так не считала. Она стояла у порога, нетерпеливо постукивая маленькой ножкой. Иризис знала себе цену. У нее была соблазнительная фигура, копна пшенично-золотых волос и ярко-голубые глаза. Она славилась красотой по всему заводу. Тиане никогда больше не приходилось встречать людей с таким цветом волос и глаз, хотя, возможно, глаза старого мастера в дни его молодости тоже были голубыми.

— Ты не имеешь права входить в это помещение. Это комнаты мастера. А он был моим дядей!

Иризис никогда не упускала случая похвастаться своим родством.

— Я отвечаю перед Ги-Хадом, а не перед тобой. Следи лучше за качеством своей работы!

Тиана совершила ошибку. Иризис гораздо лучше, чем Тиана, управлялась с другими ремесленниками. Более того, из-под ее рук выходили самые изящные и красивые контроллеры, настоящие произведения искусства. Зато с кристаллами она работала неохотно, но совершенно не переносила критики в свой адрес.

— Мои контроллеры, по крайней мере, работают, — огрызнулась Иризис.

— Только потому, что мы все помогаем тебе их настраивать.

— Да как ты смеешь! — воскликнула Иризис — Если бы дядя Баркус был жив, он бы поставил тебя на место.

— Не сомневаюсь! Он и раньше ставил мою работу выше твоей, и теперь мне приходится отвечать за твои изделия.

— Ну и пусть, — не сдавалась Иризис. — Все равно ты скоро отправишься в детский питомник исполнять свой долг.

Тиана не нашлась что ответить. Иризис часто и с удовольствием старалась исполнить свой долг, хотя до сих пор не было никаких признаков успеха на этом поприще. По всей вероятности, она предохранялась. Это считалось серьезным преступлением, хотя и встречалось довольно часто. Тиана подошла к двери и рассмеялась:

— Думаю, я гораздо больше пользы приношу на производстве, чем там!

Иризис гневно сверкнула глазами:

— Ты не способна руководить даже вывозом навоза из свинарника! Однажды я стану мастером, вот тогда ты у меня попляшешь!

Иризис продолжала стоять в дверях, и Тиане пришлось уйти. Вернуть книгу на место не удалось.

Вернувшись на рабочее место, она увидела, как Иризис в комнате напротив надела защитные очки и перчатки и села за точильное колесо. Инструмент пришел в движение, девушка поднесла к нему кристалл, и вскоре по всей комнате разлетелись мельчайшие частицы камня.

Тиана провела несколько часов в бесплодных попытках найти причину неудачи. Наконец от усталости она начала клевать носом и уронила голову на стол. Когда Тиана очнулась, время приближалось к полуночи и завод уже опустел. Девушка дотащилась до своей комнатки, умылась холодной водой из кувшина и рухнула на соломенный тюфяк. Как только голова коснулась подушки, невеселые мысли вернулись; несмотря на крайнюю усталость, сон не приходил. Тиана снова и снова перебирала всевозможные причины неудачи, но тщетно. Наконец, поняв, что все равно не уснет, она зажгла свечу, заперла дверь и взяла в руки запрещенную книгу.

Долгое время Тиана не решалась ее открыть. Если попытаться вернуть находку в комнату мастера, шпионы Иризис немедленно донесут об этом. Если утром отдать ее надзирателю, он решит, что Тиана прочитала книгу. У наместника тоже есть свои соглядатаи на заводе. И от его внимания не ускользнет ни одна мелочь. Тогда ее репутация будет испорчена окончательно. Можно, конечно, выбрать момент и бросить находку в плавильную печь. Но если книга защищена заклятием, что вполне возможно, с ней ничего не случится. Кроме того, книги представляли собой большую ценность и считались почти священными, так что Тиана не могла допустить, чтобы одна из них погибла в огне. Может, ее спрятать? Но что будет, если кто-то обнаружит тайник? Что, если она попадет в руки врагов?

Тиана все же открыла книгу. Бумага была тонкой и шелковистой, очень приятной на ощупь. Текст явно писали разные люди, это определенно копия. Язык, на котором написана книга, был общеупотребительным для юго-восточного региона, так что Тиана свободно читала слова, хотя с трудом понимала их значение. Это неудивительно. Ее собственный дневник, куда она записывала все особенности работы с контроллерами, тоже был бы непонятен большинству людей. Тиана рассеянно перелистала страницы, и один из заголовков привлек ее внимание.

«Применение Специальной Теории к Снабжению

Механических Приспособлений».

Моя «Специальная Теория Силы» описывает рассеянную энергию, или поле, составляющее структуру силовых узлов. Именно эту энергию извлекают колдуны с тех самых пор, как было впервые использовано Тайное Искусство, то есть уже больше семи тысячелетий. Но развитие колдовства всегда тормозилось из-за нашей неспособности понять природу поля: как оно возникает, как изменяется с течением времени и как можно его использовать без опасений за свою жизнь.

Вся извлекаемая сила должна сначала пройти через тело маневра, и, чем больше силы, тем для него это опаснее. Непомерное извлечение силы, как было неоднократно доказано, может иметь фатальные последствия.

Общепринятым решением этой проблемы были заряженные артефакты, такие как зеркало, кольцо или драгоценный камень. Мансеру требовалось в нужный момент только освободить запасенную силу. Но возникали другие трудности: артефакты, как правило, сложны в обращении, могут изменять свойства под воздействием времени (свидетельство тому — Аркимское Зеркало) и иногда теряют заряд, становясь совершенно бесполезными.

Однако из древности до нас дошли сведения о случаях, когда силы пополнялись. Мы и сейчас не можем объяснить, как это происходило, но как иначе рассматривать такие долговечные магические предметы, как Зеркало, как заколдованная крепость Ялкары, или механическое устройство, требующее огромного количества силы, как легендарная Машина Рулька?

Поле — самый неуловимый из пяти природных элементов, единственный пригодный для маневров истопник силы. Тем не менее в этой области предстоит немало изменить. Моя «Специальная Теория» дает возможность понять природу рассеянной энергии и, возможно, создать контроллер — аппарат для безопасного извлечения силы. Вместо того чтобы пропускать через себя необходимое количество силы, со всеми вытекающими отсюда неприятными последствиями для плоти, маневр может просто опознать поле и через межпространственный эфир направить силу прямо в контроллер. А контроллер уже передаст энергию в механическое приспособление, будь то самоходная тележка, насос или иной механизм.

Будучи всего лишь теоретиком, я оставляю разработку контроллера тем, кто в этом заинтересован и достаточно искусен. Могу лишь утверждать, что устройство должно содержать следующие компоненты…

Тиана достаточно хорошо знала эти приспособления, ведь это была ее работа. Она пропустила несколько абзацев и продолжила чтение.

Этот процесс может вызвать появление ауры вокруг кристалла, питающего контроллер, возможно, это будет напоминать контуры поля, окружающего силовой узел, из которого извлекается энергия. Находящийся поблизости чувствительник может определить появление ауры, хотя при нормальном использовании это не представляется важным…

Тиана отложила книгу. Это тот самый документ, где Нунар впервые изложила принцип действия контроллеров примерно сто лет назад. Ее теория позволила создать кланкеры и некоторые другие секретные устройства, без которых люди давным-давно проиграли бы войну.

Тиана снова углубилась в книгу. Нунар продолжала размышлять на тему «Общей Теории Силы», в которой предполагала изложить сведения о силовых узлах, некоторых мощных силах, заключенных в этих узлах, об их взаимодействии и, наконец, о безопасных способах извлечения этих сил. Нунар предостерегала, что использование действительно огромных сил никогда не будет безопасным. Еще она упоминала о святыне для всех мансеров-теоретиков, об «Общей Теории Силы», в которой предполагалось рассмотреть все силы, используемые мансерами, как слабые, так и мощные, применительно к понятиям единого поля. В заключение Нунар утверждала, что подобная теория появится еще не скоро.

Тиана спрятала книгу в углублении за расшатавшимся кирпичом у изголовья кровати. Она показалась ей совершенно бесполезной.

Девушка ненадолго задремала, в голове снова возникли яркие образы кристаллических снов, разбудившие ее ответом на долго мучивший вопрос. Надо сделать устройство, способное считывать информацию с умерших хедронов, чтобы понять, что произошло. Только тогда можно разобраться в случившемся. Не вставая с кровати, Тиана пододвинула к себе грифельную доску и принялась делать наброски мелом.

Едва она закончила первую грубую схему и задула свечу, как со двора донесся скрежет и грохот кланкера, проходящего по дороге. Вероятно, Ки-Ара вернулся. До рассвета оставалось совсем немного, так что Тиана натянула одежду и вышла наружу.

При ее приближении сонный привратник с фонарем в руках открыл одну створку ворот. Ги-Хад уже был во дворе, должно быть, он вернулся глубокой ночью. Тиана пристально следила за механическим чудищем, появляющимся из темноты. Кланкер попал в полосу света, и стал ясно виден его широкий корпус, покрытый находящими одна на другую пластинами брони, и четыре пары механических ног, управляемых сложной системой передач. Он был настолько велик, что вмещал десяток солдат с полной выкладкой, хотя находиться внутри было довольно тяжело из-за жестокой тряски. Наверху, рядом с катапультой, крепилось сиденье стрелка, сейчас пустовавшее.

Кланкер подобрался к навесу и остановился. Машина в последний раз лязгнула, заскрежетала, затем все стихло, кроме жалобного воя пары маховых колес, сохранявших энергию на случай внезапного исчезновения поля. Эти громадины будут вращаться еще полдня.

Открылся задний люк, и оттуда выскочил стройный молодой мужчина, державший в одной руке сверток, а в другой — ранец. Водитель выпрямился, заботливо осмотрел машину и только тогда обернулся к стоящим поодаль людям.

Ки-Ара не мог похвастаться большим ростом. Его худощавое привлекательное лицо слегка портила безвольная нижняя челюсть, глаза покраснели от усталости, на щеках виднелись следы смазки и копоти. Несмотря на эти явные недостатки, Тиане понравился его облик.

— Как приятно снова чувствовать, что машина исправна, — промолвил Ки-Ара, избегая смотреть на Тиану. — После гибели контроллера… я уже не надеялся сдвинуть ее с места.

На лице юноши появилась неподдельная печаль. Связь между оператором и кланкером была ничуть не слабее, чем связь между любящими людьми, и любая угроза могла привести к нервному срыву. Судя по состоянию Ки-Ары, он был недалек от кризиса. Тиана от души сочувствовала ему.

— Нелегко приспособиться к новому контроллеру, я заработал жуткую головную боль, — продолжал он. — Я привез вам пакет, лар.

— Спасибо, — ответил Ги-Хад и отвернулся, чтобы вскрыть послание.

Но мере чтения письма лицо надзирателя все больше хмурилось.

— Что случилось, когда контроллер перестал работать? — спросила Тиана, обращаясь к Ки-Аре.

У оператора обидчиво скривились губы, но он сдержался:

— Мы вышли из Тикси и направлялись вдоль побережья. Поначалу все шло отлично. Кланкер двигался в силовом поле узла Липпи и должен был перейти в зону Ксанпта, тоже довольно мощного источника поля…

— Да, я знаю о нем, — вставила Тиана.

Ей определенно нравился рисунок губ оператора. Странно, что до сих пор она никогда не обращала на него внимания.

— На мне был надет шлем оператора, и силовое поле Ксанпта уже чувствовалось. Силовое поле между двумя узлами очень неустойчиво, и мне не хотелось застрять между ними. Маховики вряд ли потянули бы груженый кланкер так далеко.

Ки-Ара искоса взглянул на Тиану, и она согласно кивнула.

— Поле Липпи стало меняться: временами оно было достаточно сильным, а спустя мгновение исчезало совсем, стало очень трудно различить его присутствие, я никак не мог настроиться. — Голос оператора вздрогнул при воспоминании об ужасной сцене. — Я уже решил, что поле узла Липпи пропало совсем, но два идущих впереди кланкера, казалось, не испытывали никаких трудностей.

Ки-Ара побледнел и опустился на скамью.

— Что было дальше? — вступил в разговор давно молчавший Ги-Хад.

— Я их потерял. Исчезли оба поля! Хедрон умер, и я ничего не смог сделать. Если бы такое произошло на поле боя… — Ки-Ара вздрогнул. — Я отсоединил контроллер, вернулся в Тикси на телеге, а потом отправил прибор к вам.

— Он и сейчас находится в моей мастерской, — сказала Тиаиа. — Я до сих пор не могу понять, что с ним случилось. Кристалл не проявляет никаких признаков жизни.

Ки-Ара выглядел растерянным, словно заблудившийся мальчуган.

— Если это все, — произнес он, заботливо поглаживая контроллер, — то я, пожалуй, поеду в свою часть. Я не спал уже двое суток.

— Да, конечно, и спасибо тебе, Ки-Ара, — ответил Ги-Хад. — Я уверен, ты сделал все, что мог. Тебе нелегко пришлось.

Молодой оператор отошел, и Тиана задумчиво проводила его взглядом.

— Ты думаешь, он тебе подойдет?

Ворчание Ги-Хада нарушило ее задумчивость и одновременно сильно удивило. Тиана вспыхнула. Он совершенно точно угадал ее мысли. Если уж ей необходимо соединиться с мужчиной, то почему бы не выбрать этого молодого оператора кланкера? В их занятиях много общего, а если они все же не сойдутся характерами, так ведь он большую часть времени будет отсутствовать. Тогда никто не осмелится сказать, что она уклоняется от выполнения долга.

— Совершенно верно, — тихо ответила Тиана.

— Странный народ эти операторы. Ты ведь знаешь, что машины для них всегда на первом месте.

Ги-Хад не ожидал ответа на свое утверждение. Он развернул недавно полученное донесение и снова помрачнел.

— Плохие новости? — спросила Тиана.

— Еще одна беда, похуже первой.

— Неужели? — встревожилась Тиана.

— Уничтожено еще несколько кланкеров, теперь на побережье, к северу от Ксанпта. И опять лиринксы знали, где их искать.

— Кланкеры довольно шумные машины, — заметила Тиана.

— Только не эти. — Ги-Хад оглянулся по сторонам. Его помощник стоял довольно далеко, но надзиратель все же понизил голос. — Там применялось новейшее изобретение — звуковая маскировка! Их было совершенно не слышно, даже на марше. Кроме того, никто не знал, куда они направляются.

— Но это значит, — заволновалась Тиана, — что враги нашли способ обнаруживать наши машины. При помощи Тайного Искусства…

Ги-Хад резко повернулся:

— Эй ты, убирайся отсюда немедленно!

Высокий лысый мужчина почесал бровь и убрался восвояси. Это был местный дурачок Эйрин Масс, выполнявший самую грязную работу на производстве. Он имел обыкновение шататься по территории и повсюду совать свой нос.

Ги-Хад снова обернулся к Тиане:

— Если уж они обнаружили те машины, то они смогут легко разыскать и все остальные. И нас! Тиана, ты должна выяснить, как они это делают.

— Это задание важнее, чем выявление причин отказа хед-ронов? Или изготовления новых контроллеров?

— Все задания очень важны, — прорычал надзиратель.

— Я не могу справиться со всем этим одновременно. Я и так уже совершенно вымоталась.

— Ладно, контроллерами пока займутся другие мастера. На всех заводах лучшим мастерам приказано сосредоточиться над этими задачами.

Тиана резко подняла голову:

— Так, значит, не только мои контроллеры вышли из строя?

— Похоже, что так. Но это не означает, что с тебя сняты все обвинения.

— А вы довольны моей работой, управляющий?

— Я все равно не перестану приглядывать за тобой, даже и не надейся.

Ги-Хад отрывисто кивнул и торопливо удалился.

ГЛАВА 3

Крил-Ниш Глар со своей рабочей скамьи наблюдал за проходящей мимо Тианой. Он страстно жаждал обладать ею с тех самых пор, когда появился на заводе три года назад. К несчастью, Тиана не обращала на него никакого внимания. Это обстоятельство сильно огорчало молодого человека, более известного под издевательской кличкой Ниш, что на местном диалекте означало «ничтожество».

Ниш был маленького роста, и это еще больше омрачало его жизнь. Он был потомком поколений коротышек, и в душе презирал каждого из них. В остальном его наружность вовсе не была отталкивающей, наоборот, темные волосы и яркие глаза, которые, подобно океану, меняли цвет от зеленого до серого, были по-своему привлекательны. К сожалению, Ниш обладал сальной прыщавой кожей на лице, а его покрытый пушком подбородок вызывал ехидные насмешки.

И все-таки у Ниша было хорошо тренированное тело; широкие плечи, плоский твердый живот и упругие ягодицы заставляли печально вздыхать многих работниц завода. Ниш мог утешить себя еще и тем, что природа вооружила его шикарным органом для обзаведения потомством.

Однако, грустно сознавал Ниш, случай воспользоваться им выпадал нечасто. Несмотря на хроническую нехватку мужчин как на заводе, так и в деревне шахтеров, женщины не спешили завести роман с механиком. Ниш винил в своих неудачах маленький рост и отсутствие бороды. Он ненавидел свое тело.

Конечно, с этим ничего нельзя было поделать. Но во время войны даже самые уродливые мужчины не страдали от недостатка женщин, а у Ниша имелись неоспоримые преимущества. Он был умен и происходил из хорошей семьи. Но существовала еще одна помеха: находясь в обществе любой женщины моложе своей матери, Ниш настолько смущался, что нередко терял дар речи. Он был не слишком искусным механиком, но быстро соображал и легко учился. Кроме того, у него была исключительная память — помнил все увиденные лица и предметы, не забывал и подслушанные разговоры. Это давало ему преимущество еще в одном неафишируемом занятии. Оба его родителя — и отец, Ял-Ниш Глар, и мать, Ранья Мгел, были экзаменаторами. Тем более было непонятно, как они допустили ошибку в отношении собственного сына. На востоке страны, да и на всем Сантенаре, каждый ребенок в возрасте шести лет должен был предстать перед экзаменаторами, которые выявляли любой талант или способности к умственному и физическому труду. На основании испытаний определялась дальнейшая судьба ребенка — кому-то предстояло стать рабочим или шахтером, купцом или ремесленником, солдатом или производителем детей. На беззаботное детство времени не оставалось, война с лиринксами длилась уже более полутора сотен лет. Места погибших солдат не должны пустовать, детям приходилось работать. Весь мир был поглощен одной задачей — выжить.

Испытания повторялись в одиннадцать лет, а потом в шестнадцать, чтобы исключить возможность ошибок. Некоторые одаренные дети проявляли свои способности рано, другие созревали позже. В пору ученичества Ниш был доволен должностью писца при одном из значительных купцов Фассафарна, торгового города на южном побережье Эйнуна-ра. Через этот незамерзающий порт проходили несметные количества товаров, направляемых в Крандор и даже в Туркад, до его падения. Ниш успешно усваивал все языки и диалекты Сантенара и был неплохо подготовлен к самостоятельной работе. Ему нравились встречи с важными людьми и возможность участвовать в переговорах в качестве переводчика. Он и сам мечтал когда-нибудь стать важным купцом и разбогатеть.

Катастрофа грянула, едва ему исполнилось шестнадцать. За встречей с экзаменаторами последовало недолгое совещание, и уже через несколько часов родители отправили его через горы в качестве ученика механика на этом всеми забытом производстве. Ниш был раздавлен. Он и представить себе не мог, что такое назначение спасло его от действующей армии. Единственным напутствием родителей было «держать глаза и уши открытыми и подробно писать обо всем каждый день». Ниш был послушным сыном. Он до сих пор детально записывал все, что узнавал за день, и раз в месяц его объемистое послание уходило с остальной почтой.

Первый год на производстве был сплошным кошмаром. Все другие ученики, как юноши, так и девушки, оказались выше его. Лицо несчастного Ниша покрылось пятнами. К тому же как механик он ничего не умел. В схемах, конструкциях или в управлении военными машинами он разбирался слабее шестилетних детишек, выросших на заводе. Еще его донимала болтовня о неудачной карьере писца, о том, что его отослали на производство в качестве наказания, все окружающие считали, и что если он не удержится в должности механика, то не миновать ему шахты, а это уже было рабством.

Ниш не желал мириться с таким положением и решил добиться успехов на поприще механики, чего бы это ни стоило. Несмотря на отсутствие таланта, он решил добиться признания упорством. Там, где не хватало знаний и опыта, он брал сообразительностью и настойчивостью. Ниш работал днем и ночью, до полного изнеможения. Своими вопросами он доводил наставников до исступления, заставлял их снова и снова объяснять устройство и принцип действия боевых машин, придумывал различные способы для тренировки пальцев, чтобы справляться с операциями, которые легко давались большинству его товарищей.

К окончанию первого года ученичества он был первым среди самых отстающих и откровенно глупых или ленивых учеников. Все же он не был последним, и для Ниша это стало большим достижением. Если успех сына и произвел на родителей какое-то впечатление, они никак не показали этого. Ниш был обескуражен, но решил стараться еще упорнее в следующем году.

К концу второго года он уже занимал место в середине группы. Успех был отмечен скупой похвалой матери и приглашением приехать домой, чтобы отпраздновать восемнадцатилетие. Ниш опасался, что родители снова заставят его сменить профессию, возможно даже отошлют в армию. Ниш отлично понимал, что творится на полях сражений, и совсем не хотел испытать это на своей шкуре.

Приехав в отчий дом, он обнаружил, что отец сменил профессию. Ял-Ниш стал следователем и занимался выявлением вредителей, саботажников и предателей, где бы они ни находились. Это была ответственная и неплохо оплачиваемая должность, подотчетная только наместнику Эйнунара. Теперь его отец мог и сам со временем занять этот высокий пост.

После третьего года ученичества Ниш немного продвинулся в средней группе подмастерьев, но, увы, на этом и остановился. Острый ум и упорный труд не могли заменить недостающих способностей. Это его сильно беспокоило, но Ниш все же уведомил своего отца о результатах обучения и о том, что был бы не прочь вернуться к должности писца. Ял-Ниш не выразил ни удивления, ни разочарования. Он написал сыну: «Все идет хорошо. Не забывай писать каждый день».

Ниш склонился над частями кланкера, с которыми провозился уже целое утро. Детали должны были составить узел управления механическими конечностями машины, а эту часть сборки механик ненавидел от всей души. Запчасти производились на десятке различных участков, и, если хотя бы одна из них имела малейшее отклонение от стандартного размера, сборка превращалась в подлинный кошмар. Иногда ему приходилось тратить несколько дней только на то, чтобы убедиться в непригодности одной из деталей, потребовать ее замены, а потом начинать все заново.

Ниш постучал грязным пальцем по агрегату. Как обычно, он с ног до головы испачкался в смазочном масле. Механик ненавидел грязь, он всю жизнь стремился выглядеть наилучшим образом. К тому же заводские работницы при виде механиков насмешливо морщили носы и презрительно называли их слесарями и грязнулями. Некоторые женщины и сами работали механиками, эти были достаточно дружелюбны, но Ниш не обращал на них внимания. Он всегда презирал механиков, хотя и был одним из них. Взоры Ниша были обращены на верхушку пирамиды, к которой он принадлежал по праву рождения.

В это время мимо механика прошла Тиана. Ремесленники пользовались на заводе наибольшим уважением. Они тоже работали руками, но имели дело лишь с благородными материалами: золотом и серебром, платиной и ртутью, медью, янтарем и кристаллами. Большинство ремесленников были подлинными художниками в своем деле. Более того, ремесленники вкладывали в свою работу чувства. Они обладали особым талантом, близким к Тайному Искусству, это роднило их с магами и мансерами.

Без врожденного таланта у Ниша не было ни малейшей надежды стать ремесленником. Но честолюбие не давало ему покоя, и механик стремился к связи с одной из ремесленников-женщин. На заводе их было четверо, но Нишу подходили лишь двое. Одна из них, Иризис, проходила мимо слесарей, высоко задрав носик, поскольку происходила из дома Стирмов, ее отец и дядя были мастерами, и девушка считала, что предназначена для чего-то большего, чем участь простого ремесленника. Ниш ее терпеть не мог, хотя думал о себе так же. Он был во многом похож на эту девушку.

Тиана была совершенно другой. Ниш считал, что они могли составить неплохую пару. Вот и сейчас он отложил работу, чтобы проводить взглядом возвращающуюся Тиану. Ее положение на заводе было достаточно высоким, но все же Ниш считал себя аристократом по сравнению с Тианой, ведь она родилась в детском питомнике и не знала отца. Лишиться отца во время войны было обычным делом, но не знать своего происхождения считалось большим недостатком в обществе, воспитанном на семейных сказаниях.

Тиана ходила с высоко поднятой головой, хотя и не задирала нос, как Иризис. Она попросту не обращала никакого внимания на окружающих, как будто все, что ее интересовало, находилось в ее голове. Некоторые называли девушку Ледяной Девой, но Ниш был уверен в другом. Он считал, что понял ее: она просто стремится забыть обо всем, что не касается работы. Может, это из-за ее низкого происхождения?

Тиана носила просторные брюки и блузу из серого льна, на ногах были надеты поношенные, но безукоризненно вычищенные ботинки. На производстве, рядом с печами, большего и не требовалось. От покачивания ее грудей в такт легким шагам все внутренности Ниша превратились в жидкий кисель, все, кроме страстного желания, потеряло смысл. Он слишком долго колебался. Тиана прошла мимо, на губах играла слабая загадочная улыбка, черные блестящие волосы достигали середины шеи.

Еще немного, и она завернет за угол и скроется в собственном рабочем кабинете, в самой холодной части здания. Вперед, глупыш! У тебя есть что ей предложить. Теперь Ледяная Дева не сможет тебе отказать. В ее фамильных сказаниях только детский питомник. Она ждет лишь подходящего предложения, а твое будет для нее лучшим.

Ниш швырнул инструменты на верстак, вытер руки замасленной ветошью и устремился за девушкой по коридору, за угол, в то крыло, которое занимали ремесленники и те рабочие, чья работа требовала чистоты. Эта мастерская была отгорожена двойными дверями.

Тиана уже скрылась из виду. Ниш рванулся сквозь двери, не позаботившись надеть чистую накидку или снять ботинки. Все, кто находился в помещении, уставились на механика, но он не обратил на них внимания.

— Тиана! — закричал он. — Ремесленник Тиана!

Она как раз закрывала за собой дверь кабинета, но обернулась:

— Да?

Ниш подбежал к ней, неподвижно замер и с трудом выдавил из себя следующее:

— Тиана, я восхищен твоей работой. Я… я считаю тебя самой выдающейся женщиной.

В глазах Тианы мелькнул мимолетный испуг, но его быстро вытеснил гнев.

— Если уж ты так восхищен, — ледяным тоном заговорила она, — то почему приносишь с собой грязь и потеки смазки?

Ниш вспыхнул от смущения. Отчаяние чуть не лишило его дара речи.

— Прошу прощения, я все уберу.

— Не стоит беспокоиться. Так что ты хотел сказать, механик?

— Просто поговорить. Ты выдающийся ремесленник, Тиана.

— Ты уже говорил это.

— Может быть, ты…

Ниш смутился под ее пристальным взглядом. Он видел перед собой ее пурпурные губы цвета раздавленной вишни. Ему до боли хотелось приникнуть к ним.

— Что-что?

— Я думал… может, мы поужинаем вместе… может, прогуляемся по окрестностям, а потом…

Ниш никак не мог закончить на виду у всех этих хихикающих подмастерьев, таращивших на него глаза. А тут еще Фистила Тир, на последнем сроке беременности, присела неподалеку и принялась отчищать шлифовальный диск. Тиана обратила к нему свои удивительные глаза и осмотрела от пунцовых щек до кончиков грязных пальцев и запылившихся ботинок. Ниш был уверен, что она поняла, о чем он подумал. Он не только весь в пыли и пятнах смазки, но еще и коротышка!

— И что дальше? — спросила она совсем негромко, но ее голос заставил смешливых учеников склониться над работой.

Ниш тоже почуял нотки угрозы, но если он не осмелится заговорить сейчас, он никогда уже не сделает этого.

— Мы оба должны выполнить свой долг. Я считаю, мы могли бы вместе лечь в твою кровать, — выпалил он. — Или в мою, если тебе больше нравится. У меня…

Смуглое лицо Тианы мгновенно стало красно-коричневым. Целую минуту она не могла поднять глаз. Наконец девушка справилась со своими чувствами.

— Как ты посмел? — прошипела она. — Как ты мог вообразить, что я отдамся именно тебе, грязному коротышке-механику? Да меня тошнит от одной этой мысли! Пошел прочь!

Даже сквозь слой пыли было видно, как побагровел Ниш. С противоположного конца комнаты, открыв рот от удивления, за ними наблюдала Иризис. Сегодня вечером весь завод будет смеяться над его неудачей. У него осталась лишь одна возможность отыграться.

— Похоже, ты не знаешь, кто мой отец, ремесленник Тиана, — холодно произнес он. — Ял-Ниш Глар — главный следователь, он один из самых влиятельных людей в этих краях. Подумай, Тиана, он может помочь тебе, а может и сломать. А моя мать — главный экзаменатор, тоже влиятельное лицо. — Ниш оглянулся через плечо и понизил голос. — Я знаю, что ты и Иризис — соперницы. Ты сможешь многого достичь при покровительстве моего отца. Тогда тебе никогда не придется опасаться Иризис.

Ниш неуверенно улыбнулся. Он впервые осмелился на такой ход. Ему еще не доводилось пользоваться влиянием своих родителей, и он не был уверен, что все получится, хотя не раз наблюдал подобное в бытность писцом.

— Ну, что ты скажешь, Тиана? Мы можем доставить удовольствие друг другу, и твоя карьера пойдет вверх. Неужели ты собираешься до конца дней прозябать на этом заброшенном заводе? Пойдем…

— Скорее я пересплю с лиринксом! — крикнула Тиана. — Мне абсолютно все равно, кто твой отец. Я никогда в жизни не разделю с тобой постель. А теперь, ничтожество, убирайся из моего кабинета!

— Почему бы тебе не исполнить свой долг, ремесленник? Чего ты боишься?

Тиана побледнела.

— Пошел прочь, коротышка.

Ниш уже почти не владел собой, но все же сделал еще одну попытку:

— Если бы ты знала, кто я на самом деле, ты бы…

— Вон! — заорала Тиана, схватила с жаровни докрасна раскаленные щипцы и нацелилась ему в лицо.

Ниш сдался. Проскочив через двойные двери, он пробежал сквозь помещение лазарета и попал в другое крыло, к плавильным печам. Он не мог отправиться на рабочее место, иначе все заметили бы слезы ярости, выступившие у него на глазах. Обойдя вокруг одной из печей, Ниш нашел в теплой нише отлынивающего от работы метельщика, схватил его за ухо, выдворил из убежища и сам устроился на его месте зализывать раны. Он не успокоится, пока не уничтожит Тиану. Он овладеет ее телом, а потом бросит.

Спустя некоторое время Ниш услышал легкие шаги и, к его немалому удивлению, увидел перед собой Иризис. Она опустилась рядом и протянула ему белоснежный носовой платочек.

— Механик Крил-Ниш, — произнесла она, мгновенно завоевав расположение тем, что назвала полным именем, а не постыдным прозвищем. — Хочешь узнать, как доставить удовольствие настоящей женщине?

Ниш решил, что он ослышался. Иризис вовсе не славилась своей добротой. Наверняка это какая-то злая шутка. Он не знал, что ответить.

Иризис наклонилась вперед и запечатлела на губах механика страстный поцелуй. Его тело мгновенно отозвалось. Девушка довольно рассмеялась и взяла его за руку, правда предварительно обернула кисть носовым платком.

— Пойдем в мою комнату. — Но потом она сморщила свой хорошенький носик. — Нет, сначала надо помыться. За один-два часа нас никто не хватится, а этого будет достаточно для пары уроков, — сказала она, глядя Нишу в глаза. — А потом мы найдем, о чем поболтать в постели.

— Поболтать? — озадаченно переспросил Ниш.

— О наших общих друзьях. И врагах.

ГЛАВА 4

Иризис, опершись на локоть, рассматривала молодого человека, погрузившегося в блаженную дремоту после любовной близости. Она не испытывала по отношению к Нишу никаких нежных чувств, хотя и убедилась, что в постели он достаточно энергичен и показал себя с лучшей стороны, пытаясь понять, что именно доставляет ей удовольствие. О своем предыдущем любовнике Иризис не могла сказать даже этого. Но истинный интерес для нее представляли его слова, сказанные Тиане, с которой Иризис соперничала с самого детства.

Девушка провела ладонью по груди своего партнера. Такой скудной растительности на теле она еще не встречала. Прикосновение гладкой безволосой кожи понравилось ей с самого начала. Ниш улыбнулся во сне. Рука Иризис скользнула ниже, к островку пушистых волос внизу живота. Юноша мгновенно открыл глаза.

— Крил-Ниш, любимый, — прошептала она, щекоча своим дыханием его ухо.

Иризис старалась, чтобы парень мог думать только об одном. Ниш повернулся и прижался к ее телу, но Иризис движением бедра отстранила юношу, и он послушно остановился. В его глазах возникло замешательство. Хорошо. Некоторое время Иризис продолжала осматривать его, прикрывшись простыней до самого горла. Потом, якобы случайно, простыня выскользнула из ее руки и позволила Нишу увидеть тяжелую грудь, покачивавшуюся у самого его лица. Его глаза завороженно следили за каждым ее движением, и Иризис поняла, что Ниш полностью в ее власти.

— Мы оба знаем, к чему ты стремишься, Крил-Ниш. Парень снова потянулся к ней, но Иризис немного отодвинулась назад и задумчиво продолжила:

— Я слышала, твой отец больше не занимает должность экзаменатора.

— Теперь он главный следователь во всем Эйнунаре и окрестностях, — важно произнес Ниш.

— О! — воскликнула Иризис.

Эти слова произвели на нее впечатление, но девушка постаралась его скрыть. Она позволила парню некоторое время погреться в отраженных лучах славы своего отца.

— Может, он когда-нибудь даже станет наместником? Ниш резко выдохнул. Иризис поймала его на том, что он пытался представить своего отца более важной фигурой, чем на самом деле. Он рассеянно оглядел развороченную постель, пытаясь сообразить, не предстал ли он перед девушкой совершенным глупцом.

— В любом случае, — Иризис махнула рукой, прекрасно сознавая, как этот жест всколыхнул некоторые другие части ее тела — кого волнуют эти важные посты? Гораздо больше меня интересуешь ты сам.

— Кто, я? Но почему?

Ниш уставился на ее темный сосок. Он был готов сделать что угодно, лишь бы снова обладать Иризис.

— Я уже давно поглядываю на тебя, Крил-Ниш. — Это была явная ложь. — Расскажи мне о себе.

Ниш принялся рассказывать историю всей своей жизни, пытаясь произвести наилучшее впечатление. Не успел рассказ дойти до середины, как Иризис его прервала:

— Все это я уже знаю. Но существует одна вещь, которой мне никак не понять…

— О чем ты?

— Почему в конце концов ты оказался здесь. Ты ведь не механик, Крил-Ниш.

— Я механик! — сердито воскликнул Ниш. — И я немало постарался, чтобы им стать.

Иризис всплеснула руками:

— Прости меня. Я не хотела тебя обидеть. Конечно, ты механик, и даже один из лучших…

— Я не нуждаюсь в твоем покровительстве!

Ниш скатился на край кровати и потянулся за своими брюками. Простыня окончательно соскользнула с тела Иризис, открыв вторую грудь и подвеску-индикатор ремесленника, висевшую в соблазнительной ложбинке. Ниш громко сглотнул. Иризис обняла его за шею и привлекла к своей груди. Парень пытался противиться, но недолго.

— Я вовсе не это имела в виду… Наверняка твой отец прислал тебя сюда по какой-то очень важной причине. Только ради этого тебе пришлось стать механиком. В качестве писца, помощника купца или даже в должности секретаря наместника от тебя было бы больше пользы.

— Да, — хрипло ответил Ниш, не в силах оторваться от ее кожи.

Попытка вырваться из-под власти соблазнительного тела не удалась.

— Что же это за цель?

Иризис медленно провела по его груди кончиками пальцев.

— Я еще и осведомитель, — вырвалось у Ниша.

Осведомитель был учеником следователя, стоял на нижней ступени лестницы, ведущей к высокому рангу. Дознаватель, следователь и, конечно, недосягаемый наместник стояли на самом верху этой пирамиды.

— Ты шпион! — воскликнула Иризис, натягивая простыню.

Ниш снова потянулся к ней, на этот раз более решительно. Она некоторое время молча позволяла ему ласкать свое тело через ткань, потом снова отстранилась. Ниш попытался успокоить свою подругу.

— Я не шпионю. Просто наблюдаю, помогаю поддерживать порядок. Наш завод имеет огромное значение…

— Неужели? — прервала его Иризис. — Но ведь таких предприятий сотни по всей стране. Почему именно наш так важен?

— Мы выпускаем самые лучшие кланкеры, поскольку наши контроллеры самые удачные.

— Почему? — спросила Иризис, позволив руке Ниша проникнуть под простыню.

Ниша даже прошиб пот.

— Потому, — хрипло ответил он, — что у нас здесь лучшие хедроны и лучшие ремесленники. Наместник желает понять, как это получается, защитить работников от любых неприятностей и предотвратить утечку секретной информации.

— Кто-то должен быть лучшим. А если у нас наилучшие кристаллы, то, естественно, и контроллеры должны быть самыми надежными…

Иризис исподтишка посмотрела на механика. Он явно колебался, сознавая, что уже сказал много лишнего. Она своими пальчиками передвинула его руку пониже. Ниш застонал.

— В самом месте расположения производства есть нечто особенное! — вырвалось у Ниша. — Наши ремесленники работают намного лучше, чем другие. Даже если они используют привезенные издалека кристаллы, хедроны получаются сильнее. Очевидно, где-то поблизости расположен мощный силовой узел.

Иризис постаралась изобразить нежность на своем личике.

— Простой наблюдатель не сможет решить такого рода проблему. Это задача для мансера.

Ниш выглядел огорченным, он уже наговорил много такого, что не предназначалось для посторонних ушей.

— Как долго ты пробыл осведомителем, Ниш? Его лицо вспыхнуло.

— Только с тех пор, как пришло последнее письмо отца. Всего неделю.

— Ну, если он узнает, о чем ты мне рассказал, тебе недолго занимать эту должность.

Ниш притих. Иризис склонила голову, так что ее блестящие волосы коснулись его плеча. Ее взгляд прошелся по телу механика и остановился пониже живота.

— Я умею кое-что еще, что может тебе понравиться. Голова девушки склонилась ниже. Как только она внезапно остановилась, с губ Ниша сорвался стон.

— О чем ты пишешь отцу, мой маленький шпион?

— Я не могу тебе сказать, — выдохнул он. — Осведомитель, который рассказывает о своих занятиях, заканчивает жизнь рабом или подлежит казни.

— Или отправляется на фронт, что примерно то же самое. Я сама попытаюсь догадаться. Это местечко богато разными слухами, но кто может отличить правду от домыслов? И что тогда делает осведомитель? Он выискивает людей, которые отлынивают от работы, тех, у кого в голове возникают вредные идеи, и тех, кто считает, что некто может управлять миром лучше, чем наши руководители. Однако на нашем заводе таких нет. Это хорошо отлаженное, благополучное производство. Но у осведомителя есть еще одна задача. — Иризис одарила своего любовника долгим томным взглядом и снова склонила голову. Ниш поперхнулся. Во взгляде девушки сверкнуло торжество.

— Он охотится за шпионами!

Изменившееся выражение его лица чуть не заставило ее рассмеяться. Ниш уже не мог рассуждать здраво. Как ей нравилась эта власть над мужчинами! Не многие женщины могли похвастаться успехами в этой области в военное время.

— Пожалуйста, — проскулил Ниш.

Иризис продолжала молча смотреть ему в лицо. Он обнял ее за шею и попытался заставить склониться. Иризис немного поддалась, но потом остановилась, а когда Ниш попробовал применить силу, внезапно показала зубки. Они казались на удивление острыми. Добиться желаемого Ниш мог только одним способом. Он облизнул пересохшие губы.

— Здесь есть шпион, отец уверен в этом. Уже дважды враги получали секретную информацию о кланкерах, выпущенных именно нашим заводом.

— И кто же этот шпион?

— Мы не знаем. Кто бы он ни был, он достаточно умен.

— Или она.

— Или она, — повторил Ниш.

— Я тебе помогу. Люди опасаются тебя только из-за того, что твой отец — главный следователь. Но у них нет причины не доверять мне.

Ниш колебался.

— Ты боишься, что я лишу тебя славы, — протянула Иризис, насмешливо улыбаясь. — Не стоит волноваться. Я меньше всего хочу получить звание охотника за шпионами.

— А чего ты на самом деле хочешь, Иризис?

— Того, что ты обещал Тиане. Того, что принадлежит мне по праву. Я хочу быть мастером, управлять всей работой над контроллерами, а в один прекрасный день стать смотрителем всей промышленности в провинции.

— Но ты всего лишь ремесленник и еще недавно была подмастерьем.

— Хочу стать мастером, — сухо произнесла Иризис — А потом смотрителем.

— Лишь немногие ремесленники становятся мастерами, а смотрителями — и того меньше.

— У меня для этого есть все данные. Кроме того, существует наследственность. Мой отец, дядя, дедушка и прадедушка, а до него его мать — все занимали должности мастеров, и даже более высокие. Уже четыре поколения мастеров первенствуют в этом деле. Я буду представлять пятое поколение.

— Ты еще слишком молода.

— Это правило при необходимости можно и нарушить.

— Я не могу нарушать закон.

— Зато главный следователь может. Ты обещал это Тиане, я сама слышала.

— Я тебе совсем не нужен, — воскликнул Ниш. — Ты только хочешь воспользоваться положением моего отца.

— Разве ты недоволен тем, как мы провели время?

— Н-нет!

— Прекрасно, поскольку я не выношу нытиков. Может, ты обманывал Тиану? Больше всего на свете я ненавижу лжецов, Ниш. Надеюсь, ты никогда не будешь меня обманывать.

Лицо механика исказилось от гнева.

— Я… думаю, я смогу что-нибудь для тебя сделать. Я пользуюсь немалым расположением отца, и матери тоже. Надеюсь, я смогу убедить их изменить мнение о тебе и твоих способностях.

Иризис ничуть не поверила его словам, но она и не ожидала ничего другого.

— Вот и хорошо. Как мы скрепим наш договор?

Иризис посмотрела вниз, а Ниш поднял глаза ей навстречу. Он снова обнял ее за шею и притянул к себе. На этот раз Иризис исполнила его желание.

Иризис повернулась в постели и растолкала Ниша. Он с трудом перешел из состояния глубокого сна к вялому бодрствованию. Девушка приподнялась на локтях и посмотрела ему в глаза:

— Пока ты храпел, я усиленно размышляла.

— Да? — безучастно откликнулся он.

— Мне кажется, я знаю, кто может оказаться шпионом. Ниш резко поднялся:

— Неужели?

Он схватил ее за руку и заглянул в глаза:

— И кто же это?

Иризис улыбнулась, и снова блеснула зубками:

— Я думаю, это Тиана. Ниш расхохотался:

— Тиана? Ты никогда не станешь настоящим осведомителем, Иризис.

Девушка выбралась из постели, обмотав вокруг себя простыню коротким, но величественным движением. Теперь она походила на мраморную статую, вышедшую из-под резца старинного мастера, вот только ее лицо несколько искажало общее впечатление.

— Не веришь? А где она была вчера целый день?

— Навещала свою мать. Она делает это каждый месяц.

— Ее не было довольно долго.

— Она могла пройтись по магазинам.

— А могла встретиться со своими сообщниками и передать им секретные сведения.

— Осведомитель должен представить доказательства, — надменно возразил Ниш. — Нельзя опираться на пустые предположения, основанные на неприязни.

— Я тебе докажу! — прошипела Иризис. — А теперь, дорогой Ниш, убирайся отсюда!

Ниш покинул комнату Иризис, испытывая приятную физическую усталость, но прежнее беспокойство стало еще сильнее. Если Иризис проболтается, ему не поздоровится. И прощай тогда должность осведомителя. Ему останется только идти на фронт и стать пищей для лиринксов.

Иризис ошибается. Он долгие месяцы наблюдал за Тианой. В ее поведении нет ничего подозрительного. Тиана работает день и ночь, общается только со своим единственным другом, старым шахтером, да еще изредка навещает мать в Тикси. В этом вся ее жизнь.

Если уж здесь имеется шпион или вредитель, а похоже, так оно и есть, им должен быть кто-то другой. Возможно, сама Иризис, как ни невероятно это звучит. Среди тысячи работников производства не так-то просто отыскать предателя.

Лучше не ссориться с Иризис. Нельзя допустить, чтобы девушка стала его врагом, она слишком много знает. С такими мыслями Ниш вернулся на свое рабочее место, но образ роскошного стройного тела девушки занимал его больше, чем работа. Ниш понимал, что ему крупно повезло. Лучшей любовницы он и не мог себе представить, и страстно желал продолжения ее уроков. Придется ублажать ее, делать вид, что разделяет ее подозрения, обещать помочь с продвижением по службе, а при необходимости можно слегка пригрозить своим положением осведомителя.,

Но если появится хоть малейшая улика против самой Иризис, он не станет ее прикрывать. Хотя и не без сожалений.

ГЛАВА 5

Новости, рассказанные Ги-Хадом, принесли немалое облегчение Тиане. Она уже было начала сомневаться в себе, но если хедроны с других заводов тоже отказывались работать, то причина вовсе не в ее плохой работе. По-видимому, враги нашли способ издалека выводить устройства из строя. А может, кто-либо из людей осмелился им помочь непосредственно на производстве? Как можно испортить кристалл, если на нем не остается никаких следов? Ни Тиана, ни другие ремесленники никогда не слышали о таких случаях.

Во время завтрака, когда все были в столовой, Тиана осмотрела помещение мастера в надежде отыскать в его записях хоть какое-то упоминание об отказах хедронов. Она не обнаружила ничего подобного, но не вернула книгу о Тайном Искусстве на место. Тиана просто еще не решила, что с ней делать.

Едва Тиана заперла дверь, перед ней появилась Иризис.

— Что ты тут делаешь? — сердито спросила она.

— Я пытаюсь выяснить, как можно разрушить кристалл, не оставив при этом никаких следов, — ответила Тиана и пошла прочь.

В глазах Иризис сверкнул таинственный огонек; она еще долгое время смотрела вслед сопернице.

Тиана смогла придумать только один метод — как можно глубже исследовать дефектные хедроны, даже если в процессе работы она окончательно разрушит кристаллы. Девушка укрепила собственный пробник на голове и склонилась над первым из испорченных хедронов, но тут же остановилась. А вдруг повреждение повлияет на ее инструмент? От мысли о возможности лишиться своего индикатора у нее перехватило дыхание. Этим она не могла рисковать. Тиана отложила кристалл и достала наброски, сделанные ею прошлой ночью. После непрерывной трехдневной работы от рассвета до заката

Тиана разделила устройство для исследования хедронов на две части. Первая представляла собой сферу, изготовленную из медной проволоки, идущей вдоль и поперек, даже по диагонали шара. На ней были закреплены подвижные бусинки. Это сооружение напоминало модель нескольких лун на орбитах. Бусинки были разными: одни были сделаны из металла, другие из стекла или керамики. Второй частью прибора служил шлем, сплетенный из покрытых эмалью медных и серебряных полос. От шлема под волосами шли многочисленные провода. Их расплющенные концы подобно лапкам паука прикасались к вискам и затылку Тианы. На передней части шлема было гнездо, в которое можно было вставить кристалл.

Тиана разняла две половинки сферы и поместила внутрь один из испорченных хедронов. В гнездо на шлеме она поместила осколок кристалла и укрепила сооружение на голове. От проводов по коже распространился холодок. Затем Тиана обхватила ладонями сферу и просунула внутрь пальцы, прикоснувшись к граням хедрона. В тот же миг она ощутила слабую ауру в центре хедрона — слишком расплывчатую и неясную, словно хвост далекой кометы. Тиана несколько раз передвинула бусинки на сфере. В некоторых положениях аура становилась сильнее, в других почти исчезала. Один или два раза аура пропадала совсем. Тиана стала поворачивать сферу, меняя положение полюсов, но это не подействовало. Аппарат был не настолько мощным, чтобы отчетливо распознать ауру, но зато у Тианы появилось неприятное ощущение постороннего взгляда, следившего за ней. Девушка даже подошла к двери и распахнула ее, но завод к тому моменту уже опустел.

Тиана осмотрела кристалл, укрепленный на шлеме. Это был обыкновенный осколок, первый, попавшийся ей под руку. Она просмотрела остатки кристаллов в своей мастерской, но не обнаружила ничего подходящего. Корзина с забракованными камнями тоже была пуста.

— Гол?

Тиана оглянулась в поисках мальчика-уборщика, но его нигде не было видно. Тиана разыскала маленького лентяя в укромном уголке позади одной из печей. Он спал, положив голову на холщовый мешок. Такие убежища использовались ребятишками с того самого момента, как был построен завод. Самой Тиане тоже приходилось прятаться здесь пару раз, когда она еще была маленькой девочкой.

Тиана присмотрелась к спящему мальчишке. Он обладал поистине ангельской внешностью — смугло-оливковая кожа, безукоризненный овал лица, яркие губы и густые брови, полускрытые вьющимися волосами.

— Гол!

Тиана встряхнула его за плечи. Мальчик сначала улыбнулся, потом медленно приоткрыл глаза, словно не желая расставаться с приятными сновидениями. Как только Гол увидел, кто стоит перед ним, он сразу же проснулся:

— Ремесленник Тиана!

Мальчик выбрался из нити, пытаясь изобразить, как он занят.

— Чем я могу вам помочь?

Тиана с трудом удержалась от улыбки. Этот мальчишка всегда был готов взяться за любое поручение, но ничего путного у него не получалось. Он был суетливым лентяем и совершенно не понимал разницы между сделанной работой и позорным провалом. Более строгий наставник нещадно выпорол бы мальчишку, но Тиана не могла на это решиться.

— Куда ты дел забракованные кристаллы из моей мастерской?

— На задний двор, в кучу золы, — жизнерадостно ответил Гол. — Хотите, я вам покажу?

— Я же приказала тебе собрать их в корзину и оставить в кладовке! — строго произнесла Тиана. — Если такое повторится, я отошлю тебя к матери, Гол.

Можно подумать, это было в ее власти. Бедная женщина и так чуть не сошла с ума, воспитывая семерых ребятишек, из которых не выйдет ничего путного, кроме корма для лиринксов.

— Простите меня!

На лице Гола появилось выражение искреннего раскаяния. Его мимика была бесконечно разнообразна, но Тиана сильно сомневалась, что в этой голове найдется хоть одна мысль.

— Пойдем скорее, я тороплюсь.

Они прошли мимо кузнечного участка, где полуголые парни размахивали огромными молотами на длинных рукоятках. Эйрин Мосс, прислоняясь к наковальне, посматривал на молодых парней и нахально усмехался. Парочка подмастерьев за его спиной передразнивали местного дурачка, высунув языки и пуская слюни. Тиана неожиданно задала себе вопрос: требуют ли от таких, как Мосс, выполнения долга по воспроизведению потомства?

На механическом участке Тиана почувствовала на себе пристальный взгляд Ниша. С тех пор как она выгнала его из своей мастерской, Ниш постоянно наблюдал за Тианой. Она ускорила шаги и, не глядя по сторонам, подошла к задним воротам.

Двор завода представлял собой унылое зрелище. Открытые сточные ямы испускали резкую вонь человеческих испражнений, смолистых отходов топлива и серы. Эта смесь убивала любую растительность в окрестностях производства. По всей лощине виднелись высокие курганы золы и шлаков, самые свежие из них еще курились паром. Такая картина виднелась по всей долине до самой реки. Вода в реке была отравлена по меньшей мере на несколько лиг ниже по течению. В нескольких прудах на поверхности плавали маслянистые разводы, убивавшие все живое.

Гол довольно долго петлял между дымивших куч золы, потом резко остановился.

— Здесь их нет! — выкрикнул он и выругался.

Тиана подошла к краю ущелья. От паров аммиака глаза начали слезиться. После продолжительных дождей на прошлой неделе большая часть золы и шлаков осыпалась вниз, образовав гигантские оползни. Отыскать здесь драгоценные осколки не представлялось возможным. Тиана шмыгнула носом:

— Перестань скулить, Гол. Ну почему ты никогда не делаешь то, что тебе приказано?

Мальчишка заныл еще громче.

— Пошли! Возвращайся к своей работе! В другой раз я непременно тебя высеку.

Гол, все еще всхлипывая, отправился наверх по тропинке. Тиана прислонилась к обломку стены. Это единственное, что осталось от монастыря, простоявшего здесь тысячу лет. В прошлом тысячелетии паломники приходили сюда, чтобы поклониться святому источнику, погребенному теперь под грудами шлака. Вероятно, этот источник был связан с силовым узлом, находящимся в этой местности.

Тиана вернулась в мастерскую и осмотрела рабочие столы других ремесленников. Все отходы были убраны. В кладовой имелся запас новых кристаллов, но Тиане не хотелось гранить и подгонять кристалл под гнездо в шлеме. Ей нужен кристалл совершенно определенного размера. Она решила утром сразу же спуститься в шахту.

— Доброе утро, Леке! Я ищу старого Джо. Он все еще работает на пятом уровне?

Леке покинул свою нишу в скале. Он был маленьким и толстым и походил на матрешку, которая после любого толчка возвращается в вертикальное положение.

— Я не видел его сегодня, Тиана, — произнес он совершенно отчетливо, вероятно, еще не успел снять зубной протез. — Похоже, он сегодня не работает.

— Я надеюсь, он не заболел?

— Старина Джо? Да он крепче шахтерской робы. Наверное, отправился в Тикси.

— На всякий случай я посмотрю в его домике. Спасибо, Леке.

Тиана отправилась в деревню шахтеров, раскинувшуюся в полулиге под горой. Около полусотни каменных домиков стояли вдоль тропинки на небольшой террасе. Хижина Джо забралась выше, под самые деревья. Продолговатый домик, состоящий из двух комнат, был сложен из гранита, покрыт замшелой соломой и обнесен плетнем.

Тиана толкнула калитку при первых лучах всходившего солнца. Усыпанная гранитной крошкой тропинка привела ее к крыльцу с северной стороны домика. У двери стояло простое кресло, а вдоль стены росли кустики лесных маргариток. То тут, то там вспыхивали цветки осенних крокусов. Чуть подальше от дорожки был разбит огород с грядками лука, чеснока, черемши и нескольких кочанов красной капусты.

Дверь была закрыта, но из трубы поднималась струйка дыма. Тиана постучала в дверь. Никакого ответа. Она постучала снова, на этот раз ей показалось, что она услышала слабый голос. Тогда Тиана распахнула створки, опасаясь, что с ее другом что-то неладно. Внутри было сумрачно, комната без окон освещалась только отблесками очага. Поначалу девушка ничего не могла разобрать внутри помещения.

— Черт меня побери, если это не Тиана! — послышался хрипловатый голос откуда-то из-за очага. — Входи, моя дорогая.

Тиана рассмотрела фигуру человека, сидевшего на скамье у огня. Джо начал было подниматься, но сильно закашлялся.

— Джо, с тобой все в порядке?

Тиана подбежала к скамье. Джоэн рукавом рубашки вытер слезящиеся глаза.

— Шахтерские легкие! — проворчал он, прочистил горло и сплюнул в огонь. — Это повторяется каждое утро.

— Я беспокоилась. Решила, что с тобой что-то случилось.

— Я просто уже выполнил свою норму, и сегодня мне не хочется работать.

— Но…

— Тиана, мне уже семьдесят шесть. Я продолжаю работать только потому, что иначе будет совсем нечем заняться. Но иногда у меня нет настроения спускаться под землю.

— Могу я тебе помочь?

— Я не инвалид, — улыбнулся Джо, — но я бы не отказался от чашечки отвара, если ты не торопишься и составишь мне компанию. Кипяток в кувшине, на жаровне.

Тиана сняла кувшин, взяла несколько стружек дерева ги, опустила в чайник и залила кипятком.

— Слабый или крепкий?

— Сделай крепкий, как деготь. Положи побольше заварки, и пусть чайник постоит несколько минут. А мы пока посидим на крылечке.

Джо вынес стул и поставил его рядом с креслом. Некоторое время они сидели молча и наблюдали, как утренний туман поднимается между соснами. Ветер шуршал сухими ветками плетня. Наконец Джо заговорил:

— Я всегда рад тебя видеть, Тиана, но уверен, ты пришла не ради того, чтобы приятно провести время.

— Джо, как мне найти супруга? Шахтер окинул ее взглядом и улыбнулся:

— Не понимаю, в чем трудности.

— Я боюсь…

— Это не такая уж обременительная обязанность, девочка.

— Я не об этом. Лучше пойду принесу напиток. Тиана резко встала и принесла две деревянные чашки. Из них поднимался парок, пахнувший корицей и перцем. Между глотками Тиана заговорила о кристаллах. Джо задумался.

— Ты хочешь, чтобы я разыскал для тебя кристалл?

— Самый сильный, какой только сможешь. Предыдущий был слабоват.

— Полагаю, это срочно?

— Ги-Хад грозился, что отошлет меня в детский питомник, если я не разберусь во всем до конца недели.

— Да как он сможет! Ты для него слишком ценный работник, Тиана.

— Зачем тогда он заговорил об этом, если не собирается выполнить свою угрозу?

Тиана плохо разбиралась в людях и не могла отличить пустые угрозы от настоящих намерений.

— Он и сам оказался в неприятной ситуации из-за потери кланкеров, а надзиратель Грист нашептывает ему обо мне всякие гадости. Он меня не любит.

— Грист никого не любит. Особенно после того…

— После чего?

— Он должен был стать управляющим, когда Ги-Хад вернулся с войны героем. А Грист в свое время считался виновником провала операции, хотя причина там была совсем в другом. Но все же он был разжалован в рядовые. С тех пор он сердит на весь мир. А его дурная привычка только еще больше все портит.

— Листья ниги?

— Да. Он становится еще злее. Кроме того, это стоит немалых денег.

— Я его боюсь. Война идет не так, как нам хотелось бы. А отчаявшиеся люди способны натворить глупостей.

— Мы терпим поражения с тех пор, как я был еще мальчишкой. Пройдет немного времени, и ты перестанешь верить всему, что тебе говорят. Я настолько стар, что видел, как переписываются Сказания.

— Сказания говорят правду! — воскликнула Тиана. Сказания и летописи лежали в основе их мира. Изменить их было бы святотатством.

— Не сомневаюсь. Только чью правду ты имеешь в виду?

— Не понимаю, о чем ты говоришь?

— Этого не понимает большинство людей. Теперь не многие доживают до моих лет. Ты когда-нибудь слышала про Сказание о Зеркале?

— Я знаю, что оно лживо от начала до конца.

— А в годы моего детства оно таким не считалось. Это было одним из Великих Сказаний, а Лиан Чантхеда почитался как великий летописец. Теперь он известен как Лиан-лжец, исказивший историю. Почему, как ты думаешь?

— Я полагаю, это было доказано…

— Когда Лиан впервые рассказал Сказание о Зеркале, среди слушателей присутствовали такие великие люди, как библиотекарь Надирил, Ипур, Шанд, Малиена из рода аркимов. Никто не произнес ни одного слова против, и так было в течение ста тридцати лет, а потом Совет Наместников почему-то переписал его. Почему, Тиана?

— Я не знаю.

— Эта война разрушила наши святыни. Тиана беспокойно заерзала на стуле.

— Джо, мне не нравится этот разговор.

— Не думаю, что детский питомник придется тебе по вкусу, — переменил тему старый шахтер. — Хотя там живут роскошно и в свое удовольствие, — усмехнулся он.

— Перестань насмехаться, Джо! Я не хочу, чтобы со мной обращались как с племенной свиноматкой! — Лицо девушки вспыхнуло от гнева. — Я люблю свою работу и делаю ее лучше, чем многие другие. Я всего лишь хочу работать и жить своей собственной жизнью.

— Этого хочет каждый из нас. К несчастью, война…

— Будь проклята эта война!

— И все же я не думаю, что Ги-Хад отпустит тебя с завода. Ты ведь лучший ремесленник, Тиана.

— Мне кажется, у меня какой-то особый талант, — задумчиво произнесла Тиана.

— Я тоже слышал об этом. Откуда он у тебя?

— По словам матери, это от нее. Хотя она сделала все возможное, чтобы зарыть его в землю.

— Неужели?

— Впервые этот дар обнаружился на экзаменах, когда мне было шесть лет. Мне буквально на несколько секунд показали картинку, а потом начали задавать вопросы. Я ответила на все. Члены комиссии были поражены, хотя для меня это не составило никакого труда — перед моим мысленным взором вся картинка предстала совершенно ясно и во всех подробностях. Я до сих пор ее помню: на зеленой лужайке дети играют со своими родителями. Там были мать, отец, девочка, мальчик и собака.

Тиана тяжело вздохнула:

— Потом мне показывали много различных изображений. Были карты мест, о которых я даже не слышала, часовой механизм, гобелен с картинами древности. Но мои ответы отличались неизменной точностью, поскольку в голове оставались ясные образы всех картинок.

— О чем еще тебя там спрашивали? — заинтересовался Джо. — Я ни разу не проходил экзаменационные испытания. Когда я был ребенком, они еще не вошли в обиход.

— Неужели? — удивилась Тиана. — Вопросы были самыми разнообразными. Я должна была читать, писать, считать, запоминать, бросать в цель какие-то предметы, еще были головоломки. — Она улыбнулась при воспоминаниях о далеком прошлом. — Один из тестов вовсе не показался мне испытанием. Они положили передо мной маленький кусочек медовых сот и сказали, что если я не трону его до их возвращения, то получу гораздо большую порцию.

— И ты не съела его? — спросил Джо.

— Нет, хотя и очень хотелось. Еще были тесты, во время которых я должна была собирать конструкции из шестеренок, колес и других металлических деталей. Тогда я не лучшим образом справилась с заданием.

— Довольно странно для конструктора контроллеров.

— У меня никогда не было таких игрушек. Моя мать презирала людей, работавших руками. Она считала, что ее дочери не придется этим заниматься. Экзаменаторы, казалось, были разочарованы. Как будто эта неудача перечеркнула тот, другой талант. Я помню, как они потом собрались поодаль, обсуждали меня и покачивали головами.

— И как же ты умудрилась все-таки попасть на завод? Джо отпил еще несколько глотков и откинулся на спинку кресла.

— На последнем испытании мне показали коллекцию кристаллов; наверное, там были и хедроны, по крайней мере несколько штук. Остальные были поддельными. Один из них дали мне в руки и при этом закрыли лицо маской. Потом попросили рассказать, что я видела.

Тиана замолчала и поднесла кружку к губам.

— И что же ты увидела?

— Ничего. Казалось, я провалила очередное испытание. Кто-то взял из моих рук кристалл и вложил в ладони другой. Я постаралась сосредоточится, но даже не представляла, что я должна увидеть.

Джо запрокинул голову и прикрыл глаза. Тиана продолжала:

— Они дали мне третий кристалл, он был очень холодным. Я уже начала говорить, что снова ничего не вижу, но вдруг перед глазами возникла розовая волна. Она почти сразу же пропала, а я, должно быть, вскрикнула. Кто-то из присутствующих спросил меня, что случилось. К тому времени кристалл нагрелся в моих руках, и, казалось, я смотрю в пруд, заполненный маслом. Я увидела какие-то контуры, и время остановилось. Я видела слои разных цветов, они двигались вверх и вниз, взад и вперед, проходили друг через друга. В некоторых местах они скручивались, как вода, проходящая в сливное отверстие, иногда появлялись снова, возникали ниоткуда — и все начиналось сначала. Это было так красиво! Но вдруг все пропало. Экзаменатор забрал у меня кристалл. Оказалось, я держала его в руках уже больше часа.

Я в ужасе смотрела на него. Мне безумно хотелось снова взять в руки кристалл. Я стала визжать и брыкаться, чего до сих пор ни разу не было. Это было первое в моей жизни лишение. Желание получить обратно кристалл заслонило все остальные чувства. Когда я рассказала об увиденном, экзаменаторы заволновались. Я попросила испытать другие кристаллы, но они не разрешили и отослали меня к матери. Через несколько недель, когда был подписан контракт, я оказалась на заводе. Марни была в ярости! Она добивалась для меня более выгодного назначения, но экзаменаторы приняли решение.

— И сделали тебя учеником изготовителей контроллеров? — спросил Джо.

— В итоге, да. Хотя первые два года я подметала пол и выносила корзины с мусором. Я уже не была маленькой умницей Тианой, я стала отродьем из детского питомника. Я до сих пор в какой-то мере осталась такой же. Так и не смогла завести здесь друзей.

— Кошка, которая гуляет сама по себе, — проворчал Джо. — Ты слишком особенная, Тиана.

— Как это?

— Со стороны кажется, что тебе никто не нужен. Это может отпугивать твоих сослуживцев.

— Полагаю, я хотела… много чего. Так или иначе, старый мастер Баркус начал обучать меня ремеслу, едва мне исполнилось восемь лет. Тогда я чувствовала, что совершенно ни на что не гожусь. Все могли что-то мастерить, а мне казалось, что обе руки — левые. Прошла целая вечность, пока я научилась выполнять простейшие задания.

— И что же ты сделала?

Джо усмехнулся, как будто и сам знал ответ. Возможно, так оно и было. Слухи об этом пронеслись по всему заводу.

— Я не могла выбросить из головы мысли о кристаллах и о тех видениях, которые их сопровождали. Страстное желание завладеть одним из кристаллов не ослабевало. В мастерских ремесленников бьшо множество хедронов, но мне не позволялось к ним даже прикасаться. Подмастерьям до двенадцатилетнего возраста хедроны в руки не дают. Я выносила корзины с осколками камней, но это были обломки кристаллов, которые еще не пробудили. Все они прошли через мои руки, но ни один не вызвал видений.

Однажды, через несколько месяцев после качала моего обучения, в корзину по ошибке попал осколок хедроиа. К тому времени я уже перестала ощупывать каждый осколок, так что просто высыпала содержимое в груду шлака. Как только я перевернула корзину, перед моими глазами вспыхнул цветной луч. Несколько часов потребовалось, чтобы найти в этой свалке осколок хедрона. Но как только мои пальцы коснулись его, я увидела. Никто, кроме меня, не видел таких красок и образов, находящихся в постоянном движении. Тогда я не могла понять назначения этих кристаллов и стала тайком слушать лекции старого Баркуса. Уверена, он об этом знал. Он никогда ничего не говорил, но иногда отвлекался от теорий и переходил к инструкциям, настолько глубокомысленным, что подмастерья только чесали в затылках и сомневались в его здравомыслии. Тогда я поняла очень многое.

— И что же именно ты узнала?

— Я поняла, для чего нужны хедроны. И стала одержимой. Moil кристалл стал для меня одним из друзей, которых я была лишена. Целыми днями я держала его в руке. И ночами тоже. Я научилась распознавать постоянно меняющееся поле вокруг силового узла лучше, чем кто-либо на заводе. В возрасте девяти лет я сделала серию рисунков, на которых отображались изменения поля день за днем на протяжении целого месяца. Поле вовсе не было беспорядочным, как считали многие. Имелся определенный порядок, но никто не мог видеть поле так отчетливо, как я, чтобы распознать его. Я бросилась в кабинет мастера со своими рисунками… — Тиана замолчала, по ее телу пробежала легкая дрожь. — Я ворвалась к нему как раз в тот момент, когда он разговаривал со следователем!

Джо хихикнул.

— Наступила мертвая тишина. Потом следователь взял мои рисунки и повесил на стену. Комнату заперли, у двери поставили стражника, а меня допрашивал строгий пожилой человек, которого я видела первый раз в жизни. Откуда я взяла рисунки? Я боялась, что он прикажет меня высечь. Он так и сделал, но это было еще не самое страшное. Он забрал мой хедрон. Я ни на минуту не расставалась с ним долгие месяцы и испытала настоящее потрясение. Мне казалось, что я умру. В течение четырех дней меня била жестокая лихорадка. Следователь никак не мог поверить, что именно я составила картину изменения поля, до тех пор пока не допросил каждого ремесленника и оператора на завода Моя карта была лучше тех, что имелись в армии, эта информация представляла огромную ценность, особенно для врагов.

— А как только я сообщила, что могу изменять контуры поля, следователь надолго замолчал. Ведь именно таким образом мансеры извлекают энергию, и это является одним из величайших секретов. Следователь испугался, что ребенок может по неведению проболтаться о важных вещах, а еще он считал, что я могу непроизвольно извлечь энергию и вызвать гибель кого-то из окружающих или причинить вред самой себе. Ему оставалось только одно. Мое настоящее обучение началось уже на следующий день, на три года раньше, чем было принято, но это не значит, что оно закончилось хоть на день раньше. Баркус сразу стал обучать меня работе с хедронами, а мой дар ничуть не облегчал учебу. Изготовление мельчайших частей контроллеров превратилось для меня в сущий кошмар. Я была самым неумелым подмастерьем во всех видах работ ремесленников. Все мои старания были напрасны.

— Но ты все же овладела мастерством ремесленника.

— Да. Мои контроллеры и сейчас не так красивы, как у Иризис, но работают они лучше.

Тиана нагнулась и понюхала цветы осенних крокусов.

— Оставшаяся часть обучения тоже не принесла особой радости.

Джо молча ожидал продолжения рассказа.

— Распознать и пробудить хедрон вовсе не трудно. Но вот настроить плохо сделанный контроллер на работу с хедроном, а потом совместить все это с силовым полем куда сложнее.

Джо снова отхлебнул из кружки и скривился:

— Напиток слегка отдает плесенью.

— Прости, — огорчилась Тиана. — Я…

— Это виновата заварка, а не ты. Продолжай.

— Пока мы были учениками, у нас не было собственных хедронов. Мы пользовались приборами, изготовленными специально для обучения, много лет назад. Они никогда не настраивались индивидуально, но все же я видела отзвуки различных чувств, овладевавших предыдущими учениками. В любом случае эти кристаллы были изначально забракованы.

— Никто не станет давать в руки подмастерью ценный материал. Это бесполезно.

— Да, конечно.

Тиана подошла к калитке и посмотрела на лес.

— Ты остановилась на настройке контроллеров, — напомнил Джо после недолгого молчания.

— Я помню. — Тиана вернулась к своему стулу. — Почти все хедроны имеют те или иные дефекты, и, чтобы приспособить их к работе, надо изменить множество частей контроллера. Иногда ремесленник не знает, как это сделать. Изменение характеристик какой-нибудь одной детали может привести к отказу всей системы. На то, чтобы вернуться к исходному варианту, может уйти целый день, даже если ты знаешь, где именно допустил просчет. А подмастерье почти никогда этого не знает, и порка только добавляет неуверенности.

— Никогда бы не подумал, что старый Баркус мог ударить ребенка, — нахмурился Джо.

— Нет, конечно. Он был добрым стариком. Это все старшие подмастерья. Они меня недолюбливали. Неважно, это было так давно. Учеба далась мне нелегко, но когда я наконец поняла, в чем дело, все пошло на лад. Я никогда не думала, что смогу самостоятельно изготовить и настроить контроллер. Но с тех пор как я смастерила собственный индикатор, я смогла совершенно отчетливо видеть поле. Как будто…

— Как будто ты надела свои очки, — прервал ее Джо. — После того как пыталась носить чужие.

— Точно. Не знаю, что я буду делать, если меня лишить моего индикатора.

Тиана поднесла руку к горлу, где всегда висел ее прибор, но вдруг вспомнила, что оставила его на рабочем столе. Она слегка забеспокоилась, хотя вряд ли кто-нибудь осмелился бы даже прикоснуться к нему.

— Я думаю, нам пора идти, — произнес Джо, допив остатки чая.

Тиана не шелохнулась.

— Я беспокоюсь, Джо. Иризис пытается присвоить себе все мои успехи, а неудачи относит за мой счет. Она ненавидит меня за то, что я работаю лучше, чем она, и боится, что меня назначат старшим мастером. Ее дядя занимал эту должность…

— И ее отец и дед тоже. Происхождение много значит для всех нас.

— Ко мне это не относится. Тем более что у меня нет отца.

— Ну что ж, раз ты обделена наследством, ты берешь свое умом и трудолюбием. Пойдем-ка спустимся в шахту и посмотрим, что мы сможем найти.

Шахтный лифт миновал пятый уровень, а Джо все не останавливал кабину.

— Я считала, что этот уровень уже закрыт, — заметила Тиана, когда лифт остановился на шестом.

— Так и есть.

— А это не опасно?

— Кое-где — очень опасно. К счастью, я знаю, где именно. Тиана посмотрела вниз. Ствол шахты терялся в сумрачной глубине.

— А что там, внизу?

— Седьмой, восьмой и девятый уровни. Никогда не смей худа спускаться.

— Неужели вся эта скала разрушается?

— Да, а некоторые части давно затоплены водой. Жаль, там остаются самые богатые залежи руды, намного лучше, чем на верхних уровнях.

— А кристаллы?

— Не знаю. Это случилось еще до меня. Тогда кристаллы никого не интересовали. По крайней мере здесь. Все, что оставалось, выбрасывалось в отвалы, пока кто-то не обратил на них внимание из-за красоты.

— Может, мне поискать там?

— Поздно. Я уже там был, но ничего не увидел. Пригодны лишь недавно добытые кристаллы.

— Может быть, в этом и кроется причина, — задумчиво произнесла Тиана. — Операторы могли надолго оставить контроллеры под ярким солнцем, а последние кристаллы были слишком чувствительны к солнечным лучам.

— Возможно. Или на них повлияла жара, или мороз, или влажность. Ну что, пойдем?

Туннель изгибался то в одну, то в другую сторону, следуя контуру пласта руды. Часто встречались тупики, где залежи руды иссякали, или ходы уходили в сторону от пласта и были прорублены по ошибке, или были завалены обломками породы и скользкой глиной. После нелегкого перехода Тиана и Джо уперлись в невысокую насыпь щебня. Старый шахтер внимательно осмотрелся, высоко подняв фонарь.

— Видишь эти трещины? Древний разлом проходит как раз здесь. Только несколько кварцевых пластов удерживают потолок от падения.

Тиана проследила взглядом за рукой Джо. Весь потолок над ними был покрыт паутиной трещин. Одна из них, самая большая, терялась в глубине туннеля.

— А если…

— Если мы не успеем уйти, нам конец. Если потолок обрушится позади, то, возможно, удастся разгрести обломки и выбраться. Смотря какой кусок обвалится. Ты еще не передумала идти со мной?

— А ты можешь отыскать необходимый кристалл в другом месте?

— Это будет не скоро.

Джо вопросительно поднял бровь, на которой уже виднелись частицы шахтной пыли.

— Я сделаю все, что ты скажешь.

— Слишком много шахтеров, уповавших на крепкий потолок, погибли под землей. Но я все же считаю, что этот продержится еще немного. Мы будем действовать осторожно. Постарайся идти тихо. Держись в десяти шагах сзади, чтобы успеть отскочить.

По телу Тианы от одной этой мысли пробежала дрожь. Джо оглянулся:

— Я впервые спустился в шахту восьмилетним мальчишкой. Если доживаешь до старости, у тебя поневоле вырабатывается особое чутье на опасность.

Тиана отстала на десять шагов и с опаской прошла под трещиной. В тот же момент ей на шею сверху просыпался крупный песок. Конечная цель находилась довольно далеко. Им пришлось пересечь еще несколько ненадежных участков, прежде чем Джоэн остановился перед площадкой, откуда в разные стороны отходили три тупиковых ответвления, похожие на обрубки ампутированных пальцев.

— Посмотри туда!

Джо долотом указал наверх. Тиаиа подняла свой фонарь повыше. Под потолком среднего из коридоров шла широкая жила кристаллов. Камни величиной с кулак и больше блестели в лучах фонарей; таких великолепных образцов ей еще не приходилось видеть. И Тиана распознала кое-что еще — присутствие силового поля. Ей очень не хватало оставленного на работе индикатора, чтобы определить его природу и контуры. Закрыв глаза, девушка почти видела поле — цветные завитки и волны, словно полосы окрашенного тумана беспрерывно двигались в трех измерениях. Тиана ощутила, как обострились все ее чувства, казалось, поле подпитывает их. Ей страстно захотелось прикоснуться к кристаллам, и Тиана рванулась вперед. Джо успел остановить ее, схватив за воротник.

— Стой!

От неожиданного толчка она упала на колени. Горло, стянутое воротом, саднило, и Тиана машинально потерла его рукой, потом с помощью Джо встала на ноги.

— Извини, я не хотел сделать тебе больно. Здесь опасно.

Весь потолок над средним проходом покрывали трещины. Одни располагались концентрическими окружностями, а другие расходились от центра к боковым стенам. Вся картина напоминала сеть гигантского паука. По спине Тианы от страха забегали мурашки.

— Не понимаю, почему я побежала вперед. Они притягивают меня, Джо.

— У меня такое же ощущение. Я частенько чувствую их притяжение под землей, хотя и ни разу не поддавался искушению. Даже не представляю, как нам добраться до жилы. С тех пор как я был здесь в последний раз, потолок стал намного хуже. Он вот-вот обрушится!

— И нам никак нельзя его поддержать? Джо внимательно оглядел породу.

— Это будет нелегко. На то, чтобы доставить сюда опоры, и может уйти несколько дней, а камки могут свалиться нам на голову во время установки крепежа.

— А если сначала обрушить потолок? Джо почесал подбородок:

— Никогда не знаешь, сколько породы упадет и что останется от этой пещеры.

— Увы!

Тиана почувствовала, что рушится ее последняя надежда. Джо прошелся взад и вперед, разглядывая опасный участок с разных позиций.

— Подожди, еще рано отчаиваться.

Джо уселся на пол и достал из своего заплечного мешка моток шнура, закрепил его на рукоятке кирки скользящим узлом, потом намотал на нее весь шнур. Он прополз вдоль стены до самой границы треснувшего потолка и протянул кирку вверх, но не смог дотянуться даже до крайнего кристалла. Джо шагнул вперед, под самые трещины, но снова не сумел дотянуться до камней. Тогда шахтер попытался забросить веревочную петлю на один из кристаллов, но шнур соскользнул вниз. Джо поднял его, уменьшил петлю и попробовал снова, опять неудачно. Он шагнул еще дальше, снова бросил петлю, на этот раз она зацепилась за кристалл. Тогда Джо отступил на безопасный участок, положил кирку на землю и потянул за шнур. Кристалл не поддавался, а когда Джо резко дернул, шнур не выдержал и разорвался пополам. Старый шахтер выругался с досады и тут же согнулся в приступе кашля.

— Не стой там, — предупредила Тиана. — Отойди подальше, пожалуйста.

Девушке почудилось, что потолок угрожающе вздрогнул. Ни один кристалл не стоил такой жертвы. Приступ кашля прошел. Джо вытер губы, слабо улыбнулся Тиане и снова посмотрел на потолок.

— Мой срок еще не пришел, Тиана, — пробормотал он.

— Сколько погибших горняков так считали?

— Тысячи, — снова усмехнулся Джо.

Он отвязал шнур от кирки, скользнул вдоль стены до самой жилы и одним резким ударом выбил небольшой кристалл. К несчастью, камень отскочил и затерялся среди обломков породы. С потолка посыпалась пыль, и у Тианы перехватило дыхание. Джо перехватил кирку поудобнее, привстал на цыпочки и выбил из стены еще один кристалл. На этот раз он поймал его свободной рукой, рванулся назад и быстро оказался на безопасном участке. С потолка посыпались мелкие камешки.

Джо подошел к Тиане танцующей походкой, немало удивившей девушку.

— Моей леди, — торжественно произнес Джо и поклонился.

— Огромное спасибо тебе.

Тиана обняла шахтера. Кристалл, зажатый в его пальцах, легонько задел ее за ухо, и девушка напряженно замерла.

— Что случилось? — спросил Джо, отступая на шаг назад. Тиана потерла ухо:

— Меня как будто кто-то ужалил.

Тиана взяла кристалл в руки. Он был меньше тех, с какими она обычно работала, не крупнее фаланги большого пальца. Из этого камня не вышел бы хедрон, но для шлема он подходил идеально. В отличие от многих других, он был почти совершенно чистым, если не считать шестиугольника из пузырьков воздуха в середине.

Камень не причинил боли ее пальцам, но Тиана совершенно отчетливо ощущала его силу — намного большую, чем у любого из виденных ею хедронов.

ГЛАВА 6

— Ниш, — закричала Иризис ему в самое ухо, — просыпайся быстро!

Ниш перекатился на бок, поморгал глазами и попытался закрыться подушкой.

— Еще рано, — простонал он. — Я так устал.

Иризис плеснула ледяной воды ему за шиворот. Ниш взвизгнул и спрыгнул с кровати.

— Что ты творишь, черт побери?

— Смотри, чем теперь занимается Тиана! — сердито сказала Иризис.

Ниш сосредоточился и прогнал сон. Девушка держала в руках самый красивый из виденных им контроллеров. По крайней мере, он был таким до недавнего времени. Несколько манипуляторов были оторваны, другие скручены, как будто кто-то топтал его ногами.

— Что с ним случилось?

— Тиана, эта грязная корова, испортила его!

— Зачем это ей?

Ниш никак не мог поверить, что кто-либо нарочно мог испортить такое чудесное изделие, тем более Тиана. Иризис присела на кровать и прижала останки контроллера к груди. Сломанные манипуляторы безжизненно повисли.

— Я только вчера закончила с ним работать.

Губы ее задрожали, и девушка отвернулась, как бы стыдясь такого проявления чувств.

— Я потратила на него целый месяц, он лучший из тех, с которыми я работала. Сегодня я встала пораньше, чтобы вставить в него хедрон, но контроллер уже был разбит. Он лежал в таком вот виде под самой дверью мастерской Тианы.

— В конторе днем и ночью дежурит охранник. — Ниш потер шею, все еще ощущая холодные брызги. — Попробуй его расспросить.

— Я уже спрашивала! Единственной, кто приходил после моего ухода, была Тиана. Она продалась врагам. Ниш, ты должен ее остановить.

Иризис придвинулась поближе к механику. Тепло ее тела чуть не отвлекло его внимания. Ниш отвернулся.

— Не глупи, Ниш. Контроллер валялся совсем рядом с ее мастерской. Не сам же он туда пришел. Она испортила мой прибор и задерживает изготовление остальных.

— В это трудно поверить.

— Что же должно произойти, чтобы ты поверил? — воскликнула Иризис. — Неужели ты позволишь ей разрушить все производство?

— Необходимы точные доказательства, — убежденно возразил Ниш.

Ему очень хотелось отомстить Тиане, но осведомители были обязаны придерживаться правил. Его отец никогда не простит обвинения невиновного, и Нишу больше никто не доверит никаких важных дел. Особенно если под удар попадет лучший на заводе ремесленник.

— Иди и поговори со стражником, — ледяным голосом потребовала Иризис.

— Хорошо, я поговорю.

— Ба, — фыркнула Иризис. — Да ты все еще тайно влюблен в нее! Тебе не хочется ее выдавать!

Ниш вышел и отправился на поиски охранника, дежурившего в конторе той ночью. Этот пост находился совсем рядом с мастерскими ремесленников. Ниш разыскал охранника в столовой и объяснил, что произошло.

— В мою смену туда никто не входил, — небрежно ответила женщина, сменившаяся с дежурства.

Она пренебрежительно дернула плечом, ведь перед ней стоял всего-навсего механик. Нишу пришлось поверить ее словам, хотя вредитель мог проскочить за то время, пока она была в туалете, или болтала с другими сторожами, или грелась у печей. За охраной никто не присматривал, особенно по ночам. Дневной сторож разговаривал с Гристом, когда Ниш обратился к нему с расспросами. По его словам, вечером в мастерской никого не было, кроме Тианы, а вскоре после ее ухода пришла Иризис.

— Дверь моего кабинета постоянно открыта, — добавил Грист. — Если бы мимо прошел кто-то еще, я бы заметил.

— А где сейчас Тиана? — спросил Ниш у Иризис, подошедшей к мастерской.

— Она опять куда-то ушла. Пойдем!

Ниш последовал за девушкой к заводским воротам.

— Куда она пошла?

— А я откуда знаю?

У ворот они расспросили Нода.

— Она отправилась в шахту, — доложил Нод.

— Она слишком часто туда ходит, — проворчала Иризис, выходя за пределы завода.

— Ей приходится отбирать лучшие кристаллы.

— Ты глупец, Ниш! — сердито огрызнулась Иризис. — Она там продает наши секреты, и сегодня опять пошла на встречу со своим сообщником.

— Не смей называть меня глупцом, — обиделся Ниш. — И не зови меня этим дурацким прозвищем. Мое имя — Крил-Ниш.

Его гнев заставил Иризис пойти на попятную. Она склонила голову и взяла его за руку.

— Прости, — вздохнула Иризис. — Я не хотела тебя обидеть, Крил-Ниш. Давай пойдем и убедимся своими глазами.

Как только они вышли из леса, на тропинке появилась Тиана, идущая в деревушку шахтеров. Иризис и Ниш пропустили ее вперед и пошли следом, держась на приличном расстоянии.

— Куда она отправилась? — спросил Ниш.

— Я думаю, в хижину старого Джо.

Они проследили путь Тианы до самой хижины у кромки леса, дождались, пока девушка вместе с шахтером вышли из домика и уселись на крылечке.

— Что они там делают? — прошептала Иризис.

— Пьют чай.

Спустя некоторое время Тиана и Джо направились по тропинке к шахте.

— Пошли! — скомандовала Иризис.

Ниш вслед за ней подошел к хижине. Иризис скользнула внутрь.

— Быстрее! — прошипела она, как только Ниш замешкался на крыльце.

Ниш был уверен, что в хижине они не найдут ничего заслуживающего внимания, но тем не менее вошел внутрь. Однако спустя некоторое время под сложенными на кровати одеялами он обнаружил сложенный лист бумаги. Ниш поднес находку к двери. Обе стороны листка были исписаны мелким почерком. Это было списание метода пробуждения хедрона.

— Это почерк Тианы! — воскликнула Иризис, заглядывая ему через плечо. — Шпионское донесение.

Ниш обследовал листок, небрежно оборванный с трех сторон и ровно обрезанный с четвертой.

— Выглядит так, как будто его вырвали из книги.

— Вероятно, из ее ежедневного журнала.

Больше они ничего не обнаружили. На обратном пути к заводу Ниш хранил молчание. Там он обследовал спальню Тианы и ее мастерскую. В комнате ничего не нашлось, а в ежедневнике недоставало одной, аккуратно вырезанной страницы. Ниш запер мастерскую, положил ключ в карман и отправился на поиски управляющего Ги-Хада. Встретив его, Ниш объяснил, что он является осведомителем, тайно работающим на своего отца, главного следователя, показал письмо, подтверждающее его назначение, а потом рассказал Ги-Хаду о сломанном контроллере и недостающей странице в дневнике Тианы.

— Я не могу в это поверить! — произнес управляющий, хотя и немало удивился полученным сведениям.

— Враги могут подкупить кого угодно.

— Только не Тиану. За ней не числится никаких грехов, у нее нет секретов и никакой личной жизни, одна работа.

— Может, кто-то из ее братьев или сестер попал в беду и ей отчаянно нужны деньги.

Ги-Хад сверился с бухгалтерскими записями:

— У нее на счету сорок девять серебряных таров, больше, чем у кого-либо на заводе. Еще двадцать шесть монет, и она может выкупить свой контракт. Неслыханно!

Ниш присвистнул. Наконец-то небольшая удача.

— Ну вот, это плата за ее предательство.

— Это ее заработок за последние четырнадцать лет! За все это время она почти ничего не тратила. Можешь проверить порядок начислений, механик. Здесь учтено все, до последнего медяка.

Ниш проверил; оказалось все так, как говорил Ги-Хад. Это обстоятельство потрясло его.

— Может, вы сами хотите взглянуть на ее журнал?

— Хочу, — ответил управляющий.

При виде вырезанной страницы его лицо помрачнело.

— Это мог проделать кто угодно! Зачем ей было вырезать страницу и ставить себя под подозрение, когда она могла ее просто переписать?

Огорченному Нишу пришлось обдумывать альтернативную возможность того, что Иризис испортила свое изделие и подстроила обвинение своей соперницы.

— Может, ты подозреваешь кого-нибудь другого? — раздраженно спросил Ги-Хад.

Очевидно, что сам он думал совсем об ином человеке.

— Кто, я? — прохрипел Ниш.

— Но ведь это ты — осведомитель.

— Я должен обдумать все это.

— Так думай быстрее! Я должен сегодня же отослать рапорт. У Тианы особое задание, а тут такие неприятности. Это крайне подозрительно! Если кто-то пытается подставить моего лучшего ремесленника, я оторву голову негодяю и вывешу ее на воротах завода. И неважно, в какой семье он родился! — Глаза управляющего сверкнули недобрым огнем. — Я поставлю стражника у дверей мастерских. Нет, лучше двух стражников, днем и ночью.

Ги-Хад развернулся и пошел прочь. Потрясенный Ниш присел на стул Тианы. Что ему теперь делать? Он был почти уверен, что это Иризис вырвала страницу из дневника. Если она была вредителем, ему придется донести отцу. Ниш не мог отказаться от ответственности.

Дверь скрипнула, и на пороге появилась улыбающаяся Иризис. При виде лица Ниша Иризис стала серьезной.

— Так это сделала ты! — процедил Ниш сквозь зубы. Он вскочил так резко, что опрокинул стул.

— Ги-Хад уверен, что Тиану подставили, и считает виновной тебя. Я сейчас же позову его.

— Зови. Он мой кузен.

— Не могу поверить, что ты разрушила собственный контроллер! — сердито произнес Ниш.

Иризис некоторое время ошеломленно смотрела на него, потом развернулась на каблуках и выбежала из комнаты. Ниш бросился следом и схватил ее за руку. Девушка резко обернулась:

— Ты ведь поверил в это, Ниш! Ты думаешь только о ней, а не обо мне!

— Ты лживая сучка! Как ты смеешь использовать меня?

— Ты в нее влюбился, — огрызнулась Иризис. — Твои мозги протухли из-за этой телки.

— Я ее презираю, но не так сильно, как презираю тебя. Не смей мне лгать, Иризис. Ты еще будешь отрицать, что сделала это?

Иризис промолчала. Ниш посмотрел ей в глаза, но она выдержала его взгляд.

— Ты не можешь этого отрицать, не правда ли?

— Я не собираюсь перед тобой оправдываться, Ниш.

— Тебе придется.

— Мне нечего сказать.

— В таком случае мне придется исполнить свой долг осведомителя и доложить о своих подозрениях Ги-Хаду.

Иризис резко выдернула свою руку из его пальцев.

— Если ты решишься на это, не думай, что я побоюсь поднять шум. Твой отец, главный следователь, узнает обо всем, что ты разболтал мне в моей же постели, особенно о том, что я подговорила тебя уничтожить Тиану и помочь мне занять пост старшего мастера. Это будет твое последнее донесение, бывший осведомитель Крил-Ниш.

Ниш понимал, что Иризис выполнит свою угрозу. Он со своей стороны мог все отрицать, но репутация осведомителя будет сильно подпорчена. Слухи об их связи уже распространились по всему заводу, и Иризис вполне может выдать их сотрудничество за согласие на предательство. Такой ход событий был бы катастрофой для них обоих. В случае поражения Иризис Ниш мог многого лишиться, а если продолжить их дружбу, можно кое-чего достичь. Семья девушки занимала почти такое же высокое положение, как и его собственная. Их союз был бы одобрен всеми, не говоря уж об удовольствии, получаемом от роскошного тела любовницы. И все же в случае подтверждения ее предательства Ниш обязан расстаться с Иризис. Чувство долга одержало победу.

— Мне наплевать. Я ненавижу Тиану, но я скорее умру, чем стану помогать врагам…

Ниш постарался придать своему лицу выражение непоколебимой решительности.

— Ну хорошо, — призналась Иризис. — Допустим, что я могла вырвать страницу из ее дневника, но только потому, что она так поступила с моим контроллером.

Ниш глубоко вздохнул. Одно другого не легче.

— А что на самом деле произошло с твоим прибором?

— Не говори чепухи!

Иризис твердо посмотрела ему в глаза Ее слова звучали очень убедительно, но механик уже убедился, как легко давалась ей ложь.

— Поклянись!

— Я клянусь, — с готовностью произнесла Иризис. — Клянусь священными преданиями моей семьи, что я невиновна во вредительстве. Ни в этом, ни в каком другом.

Ниш все еще не до конца поверил ей, но ему ничего не оставалось, как принять утверждения Иризис за истину.

— Тогда кто мог это сделать?

— Это Тиана! — заверила его Иризис. — Почему ты не замечаешь очевидного? В моих словах нет противоречия. Ты же сам слышал рассказ стражника — в мастерской больше никого не было.

— И все же я должен рассказать Ги-Хаду, что это ты вырвала страницу.

Иризис отшатнулась, как от удара по лицу. Ее огромные глаза неотрывно смотрели в его лицо, одинокая слезинка повисла на ресницах. Девушка неуверенно шагнула вперед, качнулась на цыпочках, ее грудь тяжело вздымалась, пуговицы блузки, казалось, вот-вот не выдержат. Это была старая уловка, и Ниш не собирался поддаваться ей.

— Прошу тебя, Крил-Ниш. — Иризис умоляющим жестом протянула к нему руки.

Ниш изо всех сил старался овладеть собой и скрестил руки на груди. Иризис незаметно качнула бедрами, ее брюки соскользнули на лодыжки, и она переступила через них. Ох, все же ее тело поистине было великолепным!

— Неужели ты без сожаления позволишь меня казнить? Они вырежут мои внутреыности, а тело четвертуют и пустят на корм стервятникам.

Еще одно движение, и она предстала перед Нишем совершенно обнаженной.

— Как ты можешь допустить, чтобы все это пропало? — Иризис обеими ладонями приподняла свои груди.

Ниш не выдержал, бросился вперед, и они сплелись в любовных объятиях прямо на полу кабинета Тианы. Когда все было закончено и любовники, покрытые испариной, откатились друг от друга, Иризис открыла свои ярко-голубые глаза.

— По-моему, я знаю, как решить обе проблемы сразу.

— Неужели?

— Как ты считаешь, Тиана виновна или нет?

— Я не знаю, — устало произнес Ниш.. — Но что ты думаешь?

— Судя по косвенным уликам, она виновна.

— Тогда помоги мне ее остановить. Если с Тианой что-нибудь произойдет…

Ниш резко отшатнулся:

— Что ты замышляешь? Надеюсь, не то, о чем я подумал? Хотя, после того что произошло, он мог решиться на многое. Иризис толкнула его в плечо, и механик расслабился:

— Она предала свою страну, и тебя, и меня! Погибли наши солдаты, потеряны кланкеры. Я тоже знаю свой долг, Ниш. Мы должны избавиться от нее ради победы в войне.

Ниш никак не мог уследить за ходом ее мыслей.

— Но ведь… на заводе невозможно обойтись без ее работы.

— Да ты хоть знаешь, сколько ремесленников в одной этой провинции?

— Понятия не имею.

— Больше тысячи! Что бы ни случилось с ней или со мной, если уж на то пошло, любую из нас заменят в течение суток!

— Я и не предполагал, что у нас так много ремесленников, — удивился Ниш.

— Можешь мне поверить.

— Но ты не можешь отрицать, что она — одна из лучших? — спросил Ниш.

— Тиана очень талантлива. Если быть честной, она работает лучше, чем я. Но она использует свои блестящие способности против нас, Ниш. Он помогает врагам.

— Мне не нравится эта идея.

— Это потому, что ты все еще ее любишь.

— Ничего подобного. Но…

— И это после того как она тебя выгнала в тот день? Настоящий мужчина ни за что не стерпел бы такого оскорбления.

И все же Ниш колебался. Иризис поднялась во весь рост.

— Выбирай, Ниш. Если ты будешь продолжать защищать ее, ты никогда больше не получишь меня. Ну, что ты решил?

— Я действительно ненавижу Тиану за то, что она со мной сделала, — сказал он. — Если против нее будут найдены улики — настоящие улики, — я помогу тебе уничтожить предателя.

— И ты не расскажешь Ги-Хаду о вырванной странице? Огромные голубые глаза снова смотрели прямо на него.

— Нет, — сдался Ниш.

Весь остаток дня Ниш провел в раскаянии от того, что ввязался в это дело. Сокрытие улик было серьезным преступлением, и в случае виновности Иризис ему грозила неминуемая гибель.

ГЛАВА 7

Тиана вернулась из шахты, все еще продолжая размышлять над утверждением Джо о непригодности кристаллов, выброшенных в отвалы. Не обращая внимания на то, что происходило вокруг, она набрала горсть осколков хедронов и разместила их в различных местах, как внутри помещения, так и во дворе, чтобы проверить эффект воздействия природных условий.

На обратном пути Тиана заглянула в библиотеку и прошла к стеллажу, на котором хранились Великие Сказания. Эти двадцать девять книг были средоточием величайших достижений истории, и каждый ребенок заучивал их наизусть. Копии, сделанные для завода, были переплетены в красную кожу, украшенную медным орнаментом, и прикованы к полкам массивной медной цепью. Тиана одну за другой перебрала все книги. Все Великие Сказания были на месте, кроме двадцать третьего — «Сказания о Зеркале».

Она обратилась к хранителю библиотеки — лысому, словно мраморный шар, старику с тонкими высохшими руками и постоянно слезящимися глазами.

— Добрый день, Гарлис, — приветствовала ока библиотекаря. — Я ищу одно из Великих Сказаний.

— Они все стоят на полке, — буркнул старик, не поднимая глаз от каталога.

— Нет, одного не хватает. «Сказания о Зеркале». Старый Гарлис вздернул голову, открыл рот, потом снова закрыл. Он вздрогнул, словно от удара, слезы сильнее закапали из глаз.

— Здесь нет «Сказания о Зеркале»!

— Но оно числится двадцать третьим. Оно должно…

— Его здесь нет, — проговорил Гарлис. — И если ты будешь настаивать, я упомяну твое имя в донесении для наместника.

— Прошу прощения, что побеспокоила, — поблагодарила его Тиана и вышла.

Итак, Джоэн оказался прав. Но из-за чего изъяли Сказание?

Сразу по приходе в мастерские Тиану вызвали в кабинет Ги-Хада. Управляющий сидел за своим рабочим столом. Он не произнес ни слова, пока Тиана входила в кабинет и закрывала за собой дверь. Так же молча он указал на стул, и девушка присела.

— Из-за чего меня вызывали, управляющий?

Он буквально сверлил ее своими глубоко посаженными глазами.

— Из-за этого!

Ги-Хад швырнул на стол искореженный контроллер.

Тиана остолбенела. Перед ней был прибор, над которым Иризис трудилась весь последний месяц, но он был настолько изломан, что не подлежал восстановлению. Тиана взяла прибор в руки.

— Как это случилось?

— Иризис обвиняет тебя, — беспристрастно произнес Ги-Хад.

— Меня? — Тиана задохнулась от негодования. — Зачем бы мне это понадобилось?

— Может, затем, что вы с Иризис постоянно враждуете? Ты ненавидишь ее? А может, из-за того, что ты продалась врагам?

Ги-Хад развел руками, словно приглашая девушку сделать выбор, но Тиана моментально почувствовала непреодолимый страх. Угроза перемещения в детский питомник показалась ей наименьшим из зол. Ги-Хад выглядел таким же разъяренным, как следователь из ее далекого детства. Кроме того, Иризис приходилась ему дальней родственницей. Кровное родство — не пустые слова.

Тиана заговорила с большим трудом:

— Я… Я недолюбливаю Иризис, но между нами нет ненависти. Я только стараюсь как можно лучше работать ради нашей победы.

— Стражник утверждает, что, кроме тебя, никто не входил в мастерскую рано утром.

— Ночные охранники большую часть времени проводят в болтовне у горячей печи. Ни один из них никогда не видит, когда я ухожу.

— Дневной охранник подтвердил его слова. А контроллер Иризис был найден под дверью твоего кабинета.

— Может быть, кто-то пытается избавиться от меня, — предположила Тиана.

— Ты имеешь в виду Иризис?

— Мне не верится, что она могла разбить свой контроллер даже ради того, чтобы убрать меня с дороги. Ока слишком любит свою работу.

— Тогда кто?

— Я не знаю, управляющий.

— Тебе придется как можно быстрее это выяснить! Как только главный следователь Ял-Ниш узнает об этом неприятном происшествии, он может нанести нам визит. Он не так доверчив, как я, Тиана, кроме того, он быстро принимает решения. Если следователь сочтет тебя виновной, мое заступничество тебе не поможет. Это все, можешь идти.

Тиана вышла, словно окутанная черной тучей. Она была наслышана о новом главном следователе. А у себя в кабинете она вспомнила еще один повод для опасений. Главный следователь приходился отцом отвергнутому ею механику Нишу. Теперь Ниш стал любовником Иризис. Не оставалось никаких сомнений, чью сторону примет этот важный чиновник.

Единственным утешением Тианы была ее работа, хотя даже она не смогла прогнать навязчивые мысли об опасности. Новый кристалл, принесенный из шахты, не нуждался в огранке. Тиана пробудила его при помощи своего индикатора, почистила несколько граней и подогнала гнездо на шлеме. К середине дня она уже вставила новый хедрон в свое устройство. Он подошел почти идеально. Тиана щелкнула зажимами и откинулась на спинку стула. Это была превосходная работа, лучшая из всех, что ей приходилось выполнять, но она не принесла удовлетворения. И вновь, отложив инструменты, Тиана ощутила чей-то далекий взгляд, наблюдавший за ней.

Расстроенная девушка закрыла глаза и устало опустила голову на стол. Вдруг дверь кабинета открылась, и на пороге появилась Иризис, кого Тиане хотелось видеть в последнюю очередь.

— Я слышала о происшествии с твоим контроллером… — заговорила Тиана.

Ярость, сквозившая во взгляде Иризис, заставила ее замолчать.

— Не смей говорить об этом, — огрызнулась та. Тиана опустила взгляд на свой шлем, задавая себе вопрос, что потребовалось Иризис в ее мастерской.

— Ты уже нашла решение проблемы? — спросила Иризис, трогая пальцем один из отказавших хедронов.

— Нет, но я работаю над этим. А ты?

— Мои контроллеры не выходили из строя.

— Я-то думала, ты хочешь помочь ради общей цели, — раздраженно заметила Тиана.

Эта небольшая колкость немного повысила ей настроение. Взгляд Иризис упал на шлем и сферу.

— А это что? Еще одна игрушка для твоих братьев-ублюдков?

Еще двадцать лет назад эти слова не считались бы оскорблением, в те времена женщины сами выбирали, выходить им замуж или оставаться одинокими. Тиана сжала пальцы, а Иризис громко рассмеялась:

— Ты вышла из детского питомника, и там тебе придется окончить свои дни. Это все, на что ты способна, — лежать на спине, широко разведя ноги.

Тиана скрипнула зубами, но ничего не сказала, понимая, что молчание досадит Иризис больше, чем самый остроумный ответ.

— Ну так что это такое? — раздраженно переспросила Иризис.

— Я считала, что с твоим богатым опытом и наследственностью старших мастеров ты и сама можешь обо всем догадаться.

— Скажи сейчас же!

— Это прибор, — ответила Тиана. — Он способен прочитать историю отказа контроллеров и выяснить причину неудачи.

Глаза Иризис сверкнули.

— Прибор наверняка не сработает.

Иризис схватил шлем, повертела его в руках и водрузила на голову, где он выглядел как украшение на праздничном пироге.

— Его невозможно даже надеть!

— Моя голова меньше твоей.

Иризис постаралась натянуть шлем, дергая за провода, потом протянула руки к сфере, в которой до сих пор был заключен неисправный хедрон. Как только она прикоснулась к ней пальцами, кристалл на шлеме полыхнул белым огнем, что-то щелкнуло, потом зашипело. Иризис громко вскрикнула, сорвала шлем с головы и швырнула на стол.

— С тобой все в порядке? — Тиана не могла даже предположить, что произошло.

Иризис неуверенно осмотрелась по сторонам, ее взгляд никак не мог сосредоточиться, а пальцы сильно дрожали. Тиана усадила ее на стул. Кожа на голове под тем местом, где находился кристалл, покрылась волдырями, а прядь золотистых волос обгорела. Наконец Иризис пришла в себя, и тогда она изо всех сил ударила Тиану по лицу, так что та отлетела в сторону.

— Ты, гадкая корова, нарочно это подстроила? Держись подальше от меня, поняла?

Тиана отступила еще на шаг, потирая щеку. Иризис вскочила со стула и бросилась к двери. На ее лице застыло выражение испуга, выражение, совершенно не подходившее ее нраву. Что такое с ней приключилось?

— Этот прибор опасен, как и ты сама, Тиана. Ты никогда не сможешь его использовать.

— Ты просто не поняла его, — возразила Тиана вслед уходящей Иризис. Она не смогла противиться искушению оставить за собой последнее слово. — Может, это тебе придется отправиться в детский питомник.

— Такие, как я, никогда не попадают в детский питомник, — огрызнулась Иризис, весьма болезненно относившаяся к суждениям о своих способностях ремесленника. — Мы выходим замуж за достойных людей и живем в роскоши. Наслаждайся, пока сможешь, Тиана. Тебе недолго осталось.

Предками Тианы по женской линии, исключая ее мать, были гордые и независимые женщины, и ей нестерпимо захотелось наброситься на обидчицу с кулаками. Но она сдержалась и просто захлопнула дверь перед лицом соперницы. Всего за несколько дней она нажила себе двух смертельных врагов. Несмотря на недостаток мужчин, Тиана не сомневалась, что Иризис сделает хорошую партию. Такие не пропадут.

Эти проклятые контроллеры должны решить судьбу Тианы. Если удастся разгадать загадку и понять причину отказа, она будет в безопасности. Если нет, ей грозит гибель.

Тиана не смогла бы смириться с детским питомником. С одной стороны, это было военной пропагандой, а с другой — метод использования женщин, не нашедших себе применения ни в одной из отраслей промышленности и не сумевших подыскать себе мужа, поскольку слишком много мужчин погибло в боях. Целые поколения отправлялись на фронт, чтобы никогда не вернуться.

Тиана уже не могла думать о работе. Она выглянула за дверь и увидела Ниша, прислонившегося к стене рядом с дверью в кабинет управляющего. Наверняка он собирает улики, чтобы написать своему отцу. Петля вокруг Тианы затягивалась все туже.

Тиана отправилась в свою спальню, но, не в силах поесть или вымыться, просто швырнула одежду в корзину и свернулась калачиком между холодными простынями. Работа с хедронами всегда вызывала у нее фантастические видения, словно ее мысли подхватывались потоком эфира, служившего проводником для силовых полей. Она надеялась, что на этот раз видения развлекут ее. Эти сны были отдушиной в угнетающей действительности, и она никогда еще не нуждалась в них так сильно, как сегодня.

На этот раз ей приснился незнакомый мир, мрачная земля, скудно освещенная оранжевым светилом, совершенно не похожим на луну. Черная трава сгибалась под свистящим ветром. Местами виднелись гнилые болотины, воду в которых затянуло маслянистой пленкой. По берегам росли голубые, пурпурные и черные цветы, флюоресцирующие в темноте. Она стояла на балконе и вглядывалась в поблескивающие вершины гор на западе. Тиана чувствовала, как ее сердце колотится о ребра, как ладони покалывает от страха. Пальцы вцепились в перила с такой силой, что стало больно, а зубы дробно стучали. Но чего она так боится?

Вдали раздался низкий рокот, напоминающий отдаленные раскаты грома, но более низкий, как будто он пробивался из-под земли. Ветерок гнал мимо ее лица клочья тумана, но в нем чувствовалась едкая вонь серы, вызывавшая слезы на глазах.

Тиана вытерла глаза. Осматривая изломанную линию горизонта, девушка осознала, что сдерживает дыхание, ожидая чего-то ужасного. Она стала считать удары сердца — один, два, три… десять. Потом в обратном порядке. Она еще не успела досчитать, как раздался оглушительный взрыв, яркая вспышка на дальнем склоне осветила небо. Вверх взлетели желтые светящиеся шары, постепенно меняющие цвет по мере падения от ярко-оранжевого до тускло-красного.

Вслед за первым последовали еще взрывы. Вспышки освещали облака дыма, поднимавшегося к небу. Черные клубы напоминали сжатые кулаки или зловещие грибы. Среди облаков сверкали беззвучные молнии, но, кроме свиста ветра, в траве ничего не было слышно.

Взрывы охватили весь горный хребет от одного края горизонта до другого, казалось, весь мир раскалывается на части, выбрасывая в небо дымящиеся внутренности. Облака дыма стали столь густыми, что молнии между ними были еле видны. Пока Тиана смотрела, от места первого взрыва по склону горы зазмеился поток светящейся массы, словно красный слизень выбрался наружу из горшка. Вслед за первым потоком вырвались наружу другие, пока весь склон не засветился от горящей лавы. Тиана ощутила новый приступ страха.

Лава растекалась повсюду, спускалась с каждой вершины горного хребта, медленно заливая все уголки земли, словно стараясь завоевать целый мир.

Тиана перевела взгляд. Теперь она рассматривала чью-то чужую фигуру на том же самом балконе. Это был молодой привлекательный мужчина, высокий и широкоплечий, с блестящими темно-каштановыми волосами, аккуратно подстриженной бородкой и полными чувственными губами. Он напомнил девушке бесстрашного принца из романтических сказок ее бабушки.

Молодой мужчина казался таким же испуганным, как и она сама, и Тиана знала, что угроза исходит от светящихся потоков, покрывающих склоны гор. Он простер руки, словно отчаянно призывая кого-то на помощь из темноты ночи. Помоги! Тиана увидела, как его губы произнесли это слово. Пожалуйста, помоги мне!

До того как этот призыв донесся до ушей Тианы, раздались оглушительный грохот и рев, как будто раскатился гром изо всех туч сразу. Плотная стена ветра пригнула к самой земле траву и чахлые деревья, заставила покачнуться человека на балконе. Вот он посмотрел прямо на нее и замер. Его неуверенная, почти умоляющая улыбка растопила сердце Тианы. Она улыбнулась в ответ, юноша снова выкрикнул призыв о помощи, и в тот же миг балкон и человек на нем пропали. Почва содрогнулась, исчезая из-под ног, сон закончился.

Но позже, той же ночью, Тиана снова видела этого юношу лежащим рядом с ней. Это был волнующий сон — чувственный, почти эротический. Тиана была смущена, но хотела, чтобы сон длился как можно дольше.

Тиана поднялась утром с головной болью и смутными воспоминаниями о первом сне — взрывах, запахе серы, неистовом ветре. Она вспомнила благородное лицо юноши на балконе, его просьбу о помощи. Как странно! Можно подумать, что именно ее он умолял помочь. Ну да ладно, это всего лишь очередная фантазия, вызванная работой с хедронами. Тиана выбралась из постели и поспешила в мастерскую.

Первые опыты работы с новым устройством прошли неплохо. Тиана стала разбирать историю кристалла, записанную в слоях света, заключенного в хедроне. Странно, но обычно прохладный хедрон сегодня испускал тепло. Несмотря на первые успехи, ей все же не удалось прочесть всю историю.

Ближе к полудню головная боль стала нестерпимой, казалось, мозг тлеет внутри головы, словно огонек в центре хедрона. Не стоит так увлекаться: антрацизм — ужасная смертоносная болезнь ремесленников.

Тиана вышла из своей каморки, собрала осколки кристаллов и разложила их на столе. Она попыталась надеть шлем, но пронзительная боль заставила ее отказаться от дальнейших исследований. Вошедшие Ги-Хад и надзиратель Грист, как всегда пахнущий чесноком, застали ее, когда Тиана опустила голову на руки и закрыла глаза.

— Так ты не скоро решишь проблему, ремесленник Тиана, — произнес Грист.

Тиана исподлобья взглянула на вошедших мужчин.

— Я работаю по восемнадцать часов в сутки, — резко ответила она. — Моя голова горит огнем, Ги-Хад. Я боюсь…

Он мгновенно побледнел:

— Тогда остановись. Я не хочу, чтобы у кого-то на моем заводе закипели мозги.

— Но я кое-чего добилась. Вот это устройство способно читать историю хедронов, — показала она на шлем и сферу.

Ги-Хад взял в руки шлем, повертел его, коснулся пальцем кристалла. Тиана перестала дышать от страха, что надзиратель пострадает, как и Иризис, но ничего не произошло. Неудивительно. В этот момент его мысль была ленива, как у овцы. Тиана поместила хедрон внутрь сферы и рассказала, как должно работать устройство. Управляющий и надзиратель внимательно выслушали ее, но явно ничего не поняли. Это неважно. Они не знали даже, как действуют контроллеры, но зато понимали их важность в военном деле.

— И что ты выяснила? — рявкнул Грист, словно обращался к новобранцу в строю.

— Все три хедрона показывают один и тот же образец ауры. Все они работали как положено, когда я установила их в контроллеры. У меня здесь есть учетные книги, если хотите. Можете их проверить…

Ги-Хад небрежно махнул рукой:

— Мы верим тебе на слово.

— Зато я не доверяю тем, кто нарушает мои правила, — вмешался Грист. — А она частенько уходит с территории без разрешения.

Управляющий жестом заставил надзирателя замолчать. Тиана пересказала наблюдения Джоэна о влиянии солнечных лучей на кристаллы и поведала о собственных экспериментах. Она рассказала о каждом из осколков, лежащих на столе:

— Эти восемь кристаллов были оставлены снаружи. Два из них под солнечными лучами, два в тени, два в сыром месте, два в сухом. А эти восемь кристаллов были внутри. Два из них лежали у самой печи, следующие немного подальше, где все еще жарко, еще два оставались в тепле, а два последних — у самой стены, где очень холодно.

Объяснения заинтересовали Ги-Хада.

— И что из этого вышло?

— Пока ничего. Я только что собрала их.

— Ба, я так и знал, — махнул рукой Грист. — Это пустая трата времени.

— Сохраняйте спокойствие, младший надзиратель! — оборвал его Ги-Хад.

Лицо Триста превратилось в угрожающую маску, и Тиана поняла, что у нее появился еще один враг.

— Исследуй их немедленно, ремесленник, — приказал Ги-Хад.

Тиана могла только молиться, чтобы не разочаровать управляющего. Она надела шлем и стиснула зубы от боли, но все же поместила первый из осколков в сферу.

— Его аура сохранилась, но едва просматривается.

Так один за другим она исследовала все экспериментальные осколки хедронов.

Управляющий задумчиво повертел в своих громадных лапах осколок кристалла.

— Номер первый, — прочитал он. — Он лежал под солнцем?

— Да, верно.

Пока Ги-Хад просматривал характеристики кристаллов, Грист и Тиана хранили молчание.

— Два осколка, находящиеся под солнцем, сохранили свои свойства, но слабо. Четыре кристалла, нагретые у печи, умерли. Все остальные остались неизменными.

Ги-Хад был в замешательстве. Тиана сочла своим долгом пояснить:

— Способность хедронов извлекать энергию из силового поля пропадает, если поместить их на солнечный свет, хотя этот процесс довольно медленный. Для большого хедрона потребуется несколько дней, а может, и недель.

— Это не может быть причиной отказа твоих контроллеров, — возразил Грист. — Они прекрасно работали.

— Нет, но… У меня есть еще одна идея!

Тиана взяла еще несколько осколков из корзины и убедилась, что все обладали сильной аурой.

— Прошу вас пройти со мной.

Они пошли за Тианой, хотя Грист не скрывал своего раздражения.

— Я должен заняться работой, даже если всем остальным нет до нее никакого дела, — ворчал он на ходу.

Тиана положила два кристалла у самой печи, где стенка была красной от жара, два кристалла оставила чуть подальше, где все еще было так жарко, что можно было обжечь пальцы. Потом она выждала пять минут и щипцами собрала кристаллы. Вернувшись в свой кабинет, она исследовала осколки.

— Первая пара совершенно разрушена, вторые два кристалла сохранили остатки ауры, но она исчезает на глазах. Видите, — торжествующе воскликнула она. — Стоит нагреть кристаллы, и они отказываются работать. Если нагреть не очень сильно, их способности сохраняются, но ненадолго.

— Ты считаешь, твои кристаллы были намеренно испорчены? — спросил Ги-Хад и посмотрел на сильно побледневшего надзирателя.

— Я не могу представить, что еще могло с ними произойти, — ответила Тиана. — Кристаллы не попадают под солнечные лучи ни в шахте, ни в мастерских. А когда контроллеры переходят в руки операторов, они находятся под пристальным надзором. Но стоит поместить их всего на пять минут к горячей печи, и хедроны становятся бесполезными камнями. Это может сделать кто угодно.

— Ты можешь сказать, кто именно?

— В слабых проблесках ауры неисправного хедрона я обнаружила странные следы, но не смогла прочесть их. Мне нужен очень сильный хедрон, чтобы исследовать все до конца. Может, при помощи личного индикатора…

— Уф! — Ги-Хад шумно выдохнул, подошел к двери, приоткрыл ее и убедился, что никто не подслушивает. — Значит, вредитель находится среди нас.

— Выходит, что так и есть.

— Тебе придется постараться и обнаружить его, пока не приехал следователь. — Ги-Хад снова обнаружил признаки беспокойства.

— Я пытаюсь, но…

— Никаких извинений! — прорычал Ги-Хад. — Наши солдаты гибнут, нуждаясь в защите кланкеров. Если я не обеспечу выпуск необходимой продукции, мне придется закончить свои дни на фронте. И это в моем-то возрасте!

— После десяти минут работы у меня начинается сильная головная боль.

— Тогда найди себе помощника. Иризис не выглядит особенно занятой работой сегодня.

— Она уже попыталась, — возразила Тиана. — Шлем причинил ей сильную боль.

— Она утверждает, что ты хотела ее уботь, — вставил надзиратель.

— Я не просила ее трогать мой шлем.

— Тогда найди кого-нибудь еще.

— Ни у кого здесь нет достаточного опыта и выдержки.

— Не может быть! На заводе работает тысяча человек, черт возьми!

— А вы доверите простому кузнецу изготовить ожерелье для вашей жены? Или библиотекарю работать в литейном цехе? Никто, кроме меня, не сможет выполнить эту работу, управляющий Ги-Хад.

— Тогда отправляйся к аптекарю, пусть он приготовит снадобье против головной боли, и принимайся за работу. Теперь все зависит от тебя, Тиана!

— А как же шпион?

— Грыст займется этим в первую очередь.

— Я начну прямо сейчас, — угрюмо произнес надзиратель. — Как будто у меня без того мало забот.

Ги-Хад нацарапал Тиане направление в аптеку.

— Пошли, надзиратель, у нас еще бездна работы.

Они поспешно вышли за дверь. Управляющий прекрасно разбирался в работе с металлом и рудой, знал все механические узлы машин и хорошо чувствовал себя на этих участках производства. Работа ремесленников была недоступна его пониманию, и он не задерживался в их мастерской.

Тиана вернулась из госпиталя без лекарства: на его приготовление требовалось время. Она сделала несколько глотков пахнущей смолой воды, потерла виски и отправилась посмотреть, чем занимаются подмастерья. Дарья склонила голову над точильным камнем. Вине и Ру-Дан осторожно подгоняли зажимы, стараясь не повредить кристалл. Остальные ученики тоже были заняты за своими столами.

— А где Гол? — спросила Тиана.

Ру-Дан подняла глаза и что-то сказала Винсу, устанавливающему кристалл в зажим. Потом девочка встала, сняла защитные очки и маску. Она была невысокой толстушкой, с жизнерадостным круглым личиком, отмеченном, но не изуродованном шрамом от оспы над уголком рта.

— Прошу прощения? — переспросила Ру-Дан, отводя прядь каштановых волос блестящей от каменной пыли рукой.

— Я ищу Гола.

— Я не видела его уже час или два.

— Чем же он занимается?

Подмастерья промолчали, не желая накликать беду на товарища.

— Держу пари, он опять бездельничает, — промолвила Тиана. — Когда найдется, передайте, что я хочу его видеть, немедленно.

Ру-Дан кивнула:

— Что-нибудь еще? Вине и я собираемся устанавливать кристалл в гнездо.

— Нет, это все. А вы не видели Иризис?

— Несколько минут назад она была в вашей мастерской. Тиана ощутила укол беспокойства.

— Спасибо.

Через несколько часов Иризис зашла к Тиане с небольшим кувшином в руках.

— Я проходила мимо аптеки, и меня попросили передать это тебе, — сдержанно произнесла Иризис.

— Спасибо.

На этикетке было указано, что снадобьем надо протирать виски каждые четыре часа, а если боль не уймется, то чаще.

Тиана сняла крышку, плеснула немного жидкости на пальцы и принялась растирать виски. Коже сейчас же стало тепло. Ноющая боль немного отступила. Тиана отставила кувшин в сторону, взяла в руки сферу и оглянулась в поисках шлема.

Его нигде не было видно. Тиана перегнулась через стол и осмотрела комнату. Неужели Иризис осмелилась его взять? Может, она и есть неизвестный враг? Маловероятно. Но ей нечего терять в попытках уничтожить соперницу, а добиться она может очень многого.

Тиана решила, что эти мысли вызваны переутомлением и чувством голода. Она вышла за дверь и направилась в столовую, но увидела, что у самой стены что-то блестит. Ее шлем! Он был безобразно смят, настолько, что Тиана с трудом смогла выправить проволоку. Все более волнуясь, она осмотрела кристалл и мгновенно заметила трещину, проходящую через самый центр шестиугольника из пузырьков. От нее отходили более мелкие, как после удара молотком.

Тиана надела шлем, заранее зная, что ее ждет. Он был абсолютно безжизненным. Кристалл погиб.

ГЛАВА 8

После доклада о происшествии Ги-Хаду, сразу вызвавшему к себе Гриста, Тиана вернулась в мастерскую. Как ни досадно, ей оставалось только снова обратиться к Джо с просьбой найти еще один кристалл. Тиана даже подумала о том, чтобы самой спуститься на шестой уровень и не беспокоить Джо, но это было бы безответственно. Джо будет в ярости, а что, если произойдет несчастный случай? Нет, Джо знает, как обойтись без ненужного риска, ее самодеятельность была бы глупостью.

Джо, как и на прошлой неделе, работал на пятом уровне. Он был рад Тиане даже после того, как она коротко рассказала ему, зачем пришла. Тиана показала поврежденный кристалл.

— Мне кажется, нам лучше снова спуститься на шестой уровень.

Джо предложил Тиане свой обед, и она взяла один из мясных пирожков. Он оказался очень вкусным и горячим, так что на лбу у нее выступили капли пота.

— Я не хотела просить тебя об этом.

— Почему?

— Ненавижу просить об одолжении. Ты и так уже много для меня сделал.

— Надеюсь, ты не думала о самостоятельной попытке спуститься на шестой уровень? — спросил шахтер, пристально глядя ей в глаза.

Тиана не менее пристально рассматривала свои ботинки. Один из шнурков развязался, и она не спеша поправила узел.

— Тиана, это моя работа. И моя жизнь. Если мне придется сто раз спускаться на шестой уровень, я сделаю это с удовольствием. Особенно для тебя.

Тиана не нашла что ему ответить.

— Кроме того, вчера я забросил туда кое-что из крепежа, — продолжал он. — Всего лишь брусок и пару стоек, но будет намного безопаснее.

Джо при помощи ножа начертил на полу устройство крепежа.

— Ну как, не передумала идти?

— Конечно нет.

На этот раз путешествие не показалось ей таким уж угнетающим. В пещере Тиана стояла за спиной Джо, пока тот рулеткой измерял высоту потолка. Потом он замерил стойки, укоротил одну из них на толщину пальца, а другую — на толщину руки.

— Теперь начинается самое опасное. Если ты верующая, самый раз прочитать молитву.

Тиана не была религиозной, но все же произнесла одну из молитв.

— Теперь слушай, что нам предстоит сделать, — сказал Джо. — Каждый из нас возьмет по стойке и донесет ее до опасного участка. Затем мы с их помощью поднимем к потолку брус, наподобие притолоки над дверью. Когда поставим стойки вертикально, они упрутся и прижмут брус к потолку. Настолько плотно, чтобы не дать ему осыпаться, но не так сильно, чтобы он не выдержал. — Джо усмехнулся.

— Хорошо бы!

Тиана нагнулась, чтобы поднять стойку, толщиной почти в половину ее талии. Она оказалась непомерно тяжелой. Напрягая все мышцы, Тиана сумела поднять один конец до уровня плеча. Стойка была сделана не из местной сосны, а из плотной тяжелой древесины, от которой несло резким запахом заношенных носков.

— Прислони ее к стене, — посоветовал Джо. — На ней есть зарубки, чтобы было легче поднимать. — Сам он уже поставил свою ношу поодаль. — Сделай передышку.

Потом они вместе подняли брус, который весил еще больше, чем стойки, и установили его горизонтально на вершинах подпорок.

— Готова? — спросил Джо. — Нам предстоит чертовски трудная работа.

Отвести стойку от стены оказалось довольно легко. А вот удержать наверху брус — убийственно трудно. Острый край врезался в плечо, занозы ранили пальцы, но все это казалось мелочью по сравнению с необходимостью поднять стойку над землей вместе с перекладиной и еще пройти со всем этим сооружением несколько шагов. После первого же шага Тиана почувствовала себя совершенно обессилевшей, после второго заныли кости, после третьего мускулы были готовы разорваться.

— Поставь ее! — скомандовал Джо, несущий свою часть ноши без видимых усилий, — вероятно, такая работа была для него привычной. — Надо было привести сюда пару шахтных рабочих, но у всех них есть семьи, а шестой уровень считается закрытым…

— Надеюсь, я справлюсь, — напряженно произнесла Ти-ана. — Конечно, я привыкла работать кончиками пальцев, а не таскать тяжести.

— Мы будем проходить по одному шагу за раз. Как только станет тяжело, опускай свой конец.

Тиана слабо улыбнулась. Ей было тяжело еще до того, как она пыталась оторвать стойку от земли. После второго шага руки задрожали, и она поспешно поставила ее. Еще один шаг. Теперь они уже были под треснувшим потолком. Стойка качнулась. Тиана снова опустила ее на землю, ожидая, что брус непременно свалится ей на голову. Рука Джо вовремя остановила подпорку.

Целые куски породы наверху, обведенные трещинами, казалось, вот-вот упадут. Тиана прикрыла глаза и в тот же момент увидела фрагмент вчерашнего сна — красивый юноша на балконе умолял о помощи на фоне разливающейся лавы и облаков пепла. Девушка тряхнула головой и открыла глаза. Видение исчезло.

— Ты в порядке? — спросил Джо.

— Да, — изумленно ответила она.

Они снова подняли крепеж, прошли еще шаг, потом другой.

— Тиана, тебе осталось сделать полшага влево. Наконец переход был закончен.

— Теперь самое трудное, — сказал Джо. — Надо медленно поднять стойки в вертикальное положение и прижать брус к потолку. Как только мы это сделаем, я подобью нижние концы опор потуже, и дело будет сделано. Будь особенно осторожна. Тебе начинать, я буду выравнивать брус.

Тиана начала поднимать стойку. Медленно, очень медленно. Она попыталась помочь себе плечом.

— Аккуратнее, не торопись, — уговаривал ее Джо. — Еще одно усилие.

Теперь стойка серединой опиралась на плечо Тианы, поднимать ее становилось все труднее. Брус наверху качнулся. Тиана всем своим весом старалась остановить движение, но нижний конец скользнул по случайному камешку, стойка сильно наклонилась, и брус стал соскальзывать.

— Поднимай резче! — крикнул Джо, но было уже поздно.

Тиана уронила опору и пригнулась, закрывая голову руками. Верхняя перекладина грохнулась о землю, а стойка уперлась в стену. Джоэн остался на месте, все еще держа свою стойку и внимательно всматриваясь в потолок. На спину Тиане посыпался крупный песок, обломок гранита ударился в брусок, у девушки перехватило дыхание.

— Мне очень жаль, Джо.

— Это моя вина. Идея была не так уж и хороша.

— Давай попробуем еще раз. Только один раз.

— Ты уверена?

— Думаю, да.

Вторая попытка давалась еще тяжелее, чем первая. У Тианы раскалывалась от боли спина, а в руках совершенно не осталось силы. Но теперь она понимала, как удержать равновесие при помощи почти незаметных движений. На этот раз они подняли опоры почти вертикально, совсем не качнув брус.

— На последнем этапе будет труднее всего, — предупредил Джо.

— Я готова.

Она должна была справиться. Сил на третью попытку уже не было. Тиана подняла стойку почти до вертикального положения и с трудом удержала покачнувшийся брус. Джо резко поднял свой конец опоры и прижал брус к потолку. Тиане стало легче предотвращать качание, и она преодолела последний подъем. Они справились!

— Не отпускай стойку, — сказал Джо.

Он подсунул клин под нижний конец стойки и стукнул по нему носком ботинка. Потом повторил то же самое со второй стойкой, потряс опору рукой — конструкция не качнулась.

— Теперь можешь отпустить.

Теперь, когда напряжение ослабло, Тиана с трудом держалась на ногах. Она доковыляла до противоположной стены, уселась на пол и прислонилась к ее прохладной поверхности горящей щекой. Тем временем Джо молотком вбивал клинья под основания стоек. Наконец он сел рядом с Тиа-ной. Девушка принялась сосредоточенно вытаскивать занозы из ладони.

— Это предохранит нас от небольшого обвала.

— А от большого?

Джо обвел глазами сооружение:

— Нет. Но, чтобы добыть кристалл, потребуется всего несколько минут.

Шахтер протянул Тиане свою флягу с бренди из репы. На этот раз она не отказалась. Жидкость обожгла ей горло, но приятно согрела изнутри. Тиана почувствовала себя намного лучше, но сделать второй глоток не решилась.

Джо подошел поближе к жиле и осмотрел камни.

— Подойди сюда. Выбери, какой тебе больше нравится. Джо сцепил руки и подставил их Тиане. Она поставила ногу на его ладони, и шахтер поднял девушку до уровня плеча.

— Ох, Джо, это самые лучшие камни, которые я когда-либо видела. Они кажутся такими сильными, даже лучше, чем тот кристалл, что ты подарил мне в прошлый раз.

Тиана присмотрелась к одному камню, потом ко второму, но никак не могла выбрать. Если бы она взяла с собой индикатор, можно бьшо бы сразу определить наиболее подходящий из них. Тиана вздохнула от разочарования.

— Как определить, который из них годится, Джо? Если я возьму обычный кристалл, я ничего не добьюсь.

— Я думаю, они все здесь годятся. Я немного присмотрелся к ним, когда принес крепеж.

— Это значит?..

— Да. В этой жиле столько прекрасных кристаллов, сколько во всей шахте.

Невообразимое богатство. Если бы Тиана владела хоть одним из них, то могла бы выкупить сразу десять контрактов. Она приподнялась на цыпочки, отыскивая камень, который ей понравился бы больше остальных.

— Джо, послушай!

— Что такое?

— Эта жила тянется очень далеко, и вся она усыпана кристаллами. Здесь, наверное, сотни прекрасных камней. — Тиана изумленно вздохнула. — Или даже тысячи!

— Не хочу тебя расстраивать, но хотя ты только уменьшенная копия женщины, я все же не могу держать тебя вечно.

— Прости. — Тиана забыла обо всем на свете. — Ты хочешь отдохнуть?

— Нет, если ты нашла то, что искала.

Тиана выбрала идеальную шестиугольную призму, увенчанную пирамидой. Кристалл был окрашен в кежно-розо-вый цвет и почти прозрачен.

— Я выбрала один.

— Поставь ноги мне на плечи, а я подам тебе молоток и долото.

Тиана получила инструменты и одним точным ударом выбила кристалл кварца из породн. Он отлетел назад и упал в неглубокую расщелину. Тиана вытянула руку, чтобы его достать.

— Ой!

— Что случилось?

— Как будто сотня горячих иголок впилась мне в кожу. Все в порядке, я его нашла. А это что такое? — Тиана привстала на цыпочки.

— Где?

— Вон там, наверху. Один из кристаллов светится сам по себе.

— Далеко?

— Довольно далеко. За семь или восемь шагов. Это нечто особенное, я ни разу не встречала такого. Двойная пирамида.

— Жаль, но тебе не удастся его получить. Нам туда не пробраться.

— Я думала… может, с другой стороны?

— Потребуется несколько недель, чтобы пробить туннель, даже если потолок выдержит. Извини, Тиана.

— Ну ладно, — опечаленно протянула Тиана. — Жаль, он кажется идеальным.

Девушка наконец спрыгнула на пол.

— Они все кажутся идеальными издали.

Джо нагнулся, чтобы выбить клин из-под опоры.

— Может, пока не убирать крепеж? На тот случай, если еще что-нибудь произойдет с этим кристаллом.

— Иризнс?

— Или вредитель, если это не одно и то же лицо.

— Ты права.

Джо поднялся и стал собирать инструменты.

Пробудить силы нового кристалла оказалось намного сложнее, и эта операция совершенно вымотала Тиану. За последние несколько дней она пробуждала уже третий хед-рон, а это утомило бы любого, даже самого лучшего ремесленника. Закончив работу с кристаллом, Тиана не стала торопиться и надевать шлем. Она не представляла, что ждет ее в ближайшем будущем. Беспокойство возникло из-за головной боли, мучившей ее каждый раз после работы с новым устройством. Да и все остальные происшествия последних дней тревожили девушку ничуть не меньше.

И еще Тиана никак не могла не думать о странном кристалле в пещере. Никогда раньше ей не приходилось слышать, чтобы камни светились сами по себе. Удивительным было и возвращение видений о молодом человеке. Обычно кристаллические сны пропадали сразу после пробуждения, но на этот раз она ясно видела перед собой лицо мужчины. И отчаяние в его глазах. Тиана вспомнила сладострастные видения, сопровождавшие первый сон, и ее бросило в жар.

Не стоит предаваться глупым мечтам. Это был всего лишь сон! Тиана водрузила на голову шлем и приступила к работе. Она пыталась проследить все события, сопровождавшие работу хедрона с того момента, как она вставила его в гнездо контроллера несколько недель назад. Ничего не получилось, но ее осенила блестящая идея. Что, если насильно пробудить кристалл во второй раз и считать информацию с индуцированной ауры? Придется рисковать собственным индикатором, но другого способа добиться желаемого у Тианы не было.

Она сняла с шеи свой прибор, отстегнула цепочку и поместила индикатор в сферу, вплотную к поврежденному кристаллу. Беспокойство пронзило ее острой иглой, ее личный индикатор мог пострадать. Легонько перебирая бусинки на сфере, Тиана стала нащупывать силовое поле. Знакомое свечение разлилось перед ее мысленным взором. На этот раз поле оказалось особенно интенсивным, завитки и волны приобрели пурпурный оттенок. Настроившись на подходящий поток, Тиана стала перекачивать энергию в свой индикатор, как делала уже тысячу раз. Она прижала индикатор к поврежденному хедрону и стала направлять в него поток энергии, но не увидела ни малейших признаков ауры. Энергия исчезала, словно проходила сквозь кристалл и снова вливалась в поле.

Очень странно. Даже умерший хедрон должен был после такого потока энергии показать хоть небольшое свечение. Тиана увеличила приток энергии, но результат не изменился, зато кристалл стал нагреваться. Это еще более странно, совершенно непостижимо. Девушка сделала несколько глубоких вдохов, чтобы расслабиться, опустила руки и потрясла кистями, наклонила голову. Она не пыталась присматриваться к силовому полю, просто позволила видениям проходить сквозь нее. Картина изменилась. На этот раз перед ней был поток гораздо более мощный, чем она использовала раньше. Он закручивался в водоворот и пылал бело-голубым светом. Тиана сосредоточилась и нащупала эфирную дорожку от потока к индикатору. Она почувствовала опасность. Поток мог нести в себе энергию, которую она не способна выдержать. Наконец Тиана решилась и позволила потоку энергии свернуть на протянутую к индикатору дорожку. Ну, давай!

Возникший водоворот переливался пурпурным, голубым, красным и желтым цветами, наконец, стал черным. Приступ боли пронзил мозг, индикатор ярко вспыхнул, и на одно мгновение вокруг умершего хедрона появилась аура. Тиана запечатлела в памяти возникшую картину, потом что-то щелкнуло, поле исчезло, аура погасла.

— У меня получилось! — воскликнула Тиана в восхищении от своей удачи.

Она стала мысленно исследовать картину, возникшую в умершем хедроне. Что-то в ней смущало Тиану. Она заметила следы присутствия сил, совершенно ей незнакомых. Они казались разумными, но совершенно чуждыми ее разуму.

В голове снова запульсировала боль. Тиана сдвинула шлем, протерла виски лекарством и снова занялась работой. В ее мыслях возникло еще одно видение. Покрытая броней и увенчанная гребнем голова, громадные желтые глаза, страшная зубастая пасть, в которой запросто могла поместиться голова девушки. Сложенные за спиной крылья прояснили картину. Лиринкс! Казалось, он разговаривает с кем-то из людей, похоже с мужчиной. Что-то в контуре его головы, в развороте плеч показалось Тиане смутно знакомым. Но видение стало меркнуть, и она не смогла рассмотреть его подробнее. Может, это и есть шпион?

Тиана потерла пальцами глаза. Она ощутила непереносимую усталость и слабость. С трудом передвигаясь на непослушных ногах, девушка направилась к двери.

— Тебе не встречался Гол? — спросила она у проходившей мимо Иризис.

— Нет, — фыркнула она в ответ. — А зачем он тебе?

— Я хотела послать его за Ги-Хадом.

Ноги Тианы подогнулись, и она сползла вдоль стены на пол.

— Что с тобой происходит?

— Слишком много работаю, — прохрипела Тиана, желая как можно быстрее избавиться от присутствия Иризис.

— Над чем?

Голубые глаза мгновенно обследовали кабинет Тианы. Иризис схватила сферу, легонько встряхнула ее и положила на стол.

— Я передам Ги-Хаду. — Иризис снова оглянулась на сферу. — Я все равно иду в ту сторону.

Тиана была слишком измучена, чтобы удивиться такому благодушию.

— Спасибо, — прошептала она и уткнулась головой в колени.

Чья-то грубая рука встряхнула девушку за плечо.

— Что здесь происходит, ремесленник Тиана?

— Управляющий Ги-Хад, — протянула Тиана. — Я хотела вас видеть.

Лицо управляющего побледнело, как будто из него внезапно выкачали всю кровь до последней капли. Что случилось на этот раз? За его спиной появилась Иризис и встала у двери.

— Что ты делаешь, сидя на полу? — спросил он, помогая Тиане подняться на ноги.

— Я не понимаю, что произошло.

Тиане не удавалось сосредоточиться, как будто она слишком много выпила.

— Ремесленник Иризис выдвинула против тебя серьезное обвинение, — сказал управляющий.

Тиана не могла понять, о чем идет речь.

— Я только выясняла причину отказа хедронов.

— Это ложь, — вмешалась Иризис — Аппарат чуть не убил меня, как только я хотела испытать его вчера вечером. Может, она соорудила его специально для убийства. Она специально испортила кристалл и подстроила все так, чтобы я пострадала. А теперь она загубила еще и свой индикатор.

У Тианы перехватило дыхание. Иризис может придумать что угодно, лишь бы избавиться от соперницы.

— Ни один ремесленник не станет портить свой индикатор, — презрительно возразила она. — Легче отрезать себе РУКУ!

— Ни один здравомыслящий ремесленник, — ответила Иризис. — А ты страдаешь от галлюцинаций, Тиана. Или ты вражеский шпион… или подхватила кристаллическую лихорадку.

— О чем ты говоришь? — воскликнула Тиана. — Управляющий, она все сочиняет. Она ненавидит меня.

— Разве? — Иризис указала изящным ухоженным пальчиком на сферу. — Взгляните сюда!

Тиана бросилась к столу и сжала в руках сферу. Шар раскрылся на две половинки, поврежденный хедрон выкатился на стол. Его сердцевина стала молочно-белой.

— Она окончательно уничтожила кристалл, — заявила Иризис. — Вы должны избавиться от нее, управляющий, ради благополучия завода.

Ги-Хад раздраженно хлопнул по стопке бумаг:

— Тебе придется найти убедительное объяснение, ремесленник.

— Я считывала информацию с хедрона, — неуверенно произнесла Тиана.

Она взяла в руки свой индикатор, и кристалл тут же рассыпался на мелкие осколки. Тиана ошеломленно уставилась на стол. Ее индикатор погиб. На изготовление нового потребуется не одна неделя. Девушка чуть не зарыдала от горя.

— Ну, — закричал Ги-Хад, — что я должен доложить следователю?

Тиана опустилась на колени и заплакала.

— Это кристаллическая лихорадка! — повторила Иризис — Она не понимает, что творит. Она больше не сможет работать, управляющий.

— Заткнись!

Ги-Хад присел на корточки рядом с Тианой и протянул ей платок:

— Ты должна мне помочь, Тиана. Девушка вытерла слезы.

— Я пыталась извлечь информацию из хедрона, — заговорила она, не переставая всхлипывать. — Я повторно пробудила кристалл и вызвала его ауру. И я кое-что увидела.

— Она все врет, — прервала ее Иризис. — Ее не было на заводе целый день.

Озадаченный Ги-Хад переводил взгляд с одной девушки на другую, не зная, кому из них поверить.

— Я спускалась в шахту вместе с Джоэном, — продолжала Тиана. — Я рисковала жизнью на шестом уровне, лишь бы отыскать подходящий кристалл.

— Где ты была? — переспросил Ги-Хад.

— Только там можно достать кристаллы подходящей мощности. Остальные никуда не годятся.

— Этот уровень давно закрыт! Как ты посмела ставить под угрозу свою жизнь? На заводе без тебя не обойтись.

— Так ли уж это важно? У вас же есть ремесленник Иризис, — не удержалась Тиана.

Ги-Хад ничего не ответил, и это придало Тиане смелости. Похоже, он не до конца верит Иризис.

— Мое открытие может спасти жизни сотен солдат. И если те кристаллы окажутся такими, как я предполагаю…

— Что ты нашла? — воскликнул Ги-Хад.

— Эти камни гораздо сильнее, и их там очень много. С их помощью кланкеры будут двигаться вдвое быстрее, и это поможет нам выиграть войну.

Управляющий смягчился:

— Конечно, это был смелый и самоотверженный поступок. Но никогда не повторяй таких выходок! Если уж рисковать чьей-то жизнью, то лучше той, без которой мы можем обойтись. А что ты разглядела в хедроне?

Тиана поместила шлем на угловатую голову Ги-Хада, вложила ему в руки сферу, а сама взяла в руки молочно-белый хедрон и сосредоточилась на образах, увиденных в его ауре. Управляющий сначала казался обеспокоенным, потом на его лице появилось выражение упрямого недоверия и разочарования. Но вот внезапно лицо его напряглось. Ги-Хад бессознательно поднялся, словно робот с широко раскрытыми глазами.

— Я видел, — обернулся он к Тиане. — Я видел морду чудовища!

— Это лиринкс?

— Да! — он содрогнулся от ужаса. — Он скорчился за каким-то укрытием, словно светящийся гриб, похоже, он шпионил за нами. Потом разговаривал с каким-то человеком. Шпион! Он узнает все наши планы! Они перебьют все наши кланкеры один за другим.

Иризис не могла этого вынести:

— Она обманывает! Она сама вызвала это видение в вашем мозгу. Она ничего не знает, ее место в детском питомнике…

Ги-Хад ударил ее ладонью по щеке:

— Заткнись, кузина! Мы стараемся спасти свои жизни. Как ты позволила своей глупой зависти вмешиваться в дела производства?

Иризис приложила руку к горящей щеке.

— Но я… Против нее такие улики…

— Я вижу, — угрюмо произнес управляющий. — И к большинству из них ты имеешь непосредственное отношение.

— Но… Дядя обещал, что я стану старшим мастером. У нее даже нет отца. Она родилась…

— Именно там ты и окажешься, ремесленник, если не перестанешь вредить делу. Тиана снова доказала, что она искусный ремесленник. Я не смогу без нее обойтись.

Отметины на щеке Иризис стали багрово-красными.

— Вы не посмеете…

— Жестокие времена, ремесленник. Кто-то выводит из строя хедроны, враги запросто находят наши кланкеры, а теперь еще и…

Ги-Хад внезапно побледнел, задрожал и буквально упал на стул.

— Что с вами, кузен? — закричала Иризис.

Тиана впервые заметила на ее лице беспокойство за другого человека. Но ведь он был ее родственником. Девушка протянула Ги-Хаду кружку с водой.

— Вы упомянули о каком-то несчастье? Управляющий отпил воды, посмотрел на обеих девушек.

— Я думаю, вы должны об этом узнать, — хрипло заговорил он. — Это касается нас всех, но особенно — ремесленников.

— Что произошло? — спросила Иризис, взяв его за руку.

— Сообщение пришло только сегодня утром. Это случилось на побережье, в двухстах лигах к северу отсюда. Силовой узел полностью прекратил свое существование.

— Прекратил существование? — эхом повторила Иризис.

— Сам узел остался на своем месте, но его энергетическое поле иссякло, остановив пятьдесят кланкеров на плато Минньен. Враги уничтожили большую часть машин и солдат и теперь продвигаются на пятнадцать лиг каждый день. Если лиринксы будут продолжать наступление, они будут у ворот Тикси уже к середине зимы.

Все замолчали. Им угрожало поражение в ужасной войне, где проигравших съедают.

— Кто-либо может рассказать, как это произошло? — спросила Тиана, стараясь сохранить спокойствие. — Это похоже на то, что случилось с контроллерами раньше?

— Мы не знаем. Есть два предположения, одно ужаснее другого, — сказал Ги-Хад. — Первое: враги нашли способ блокировать поле, или уничтожить источник энергии.

— А второе?

— Возможно, кланкеры забрали сразу слишком много энергии, и источник иссяк, словно колодец, когда из него достают чересчур много воды.

Никто не сказал ни слова. Ги-Хад поднялся.

— Объявлено чрезвычайное положение. Я могу делать все, что сочту нужным, ради выпуска кланкеров. Военные цели прежде всего. — Он разочарованно махнул рукой. — Что толку в кланкерах, если враги научились засекать их издалека?

— Если лиринксы способны распознавать ауру, — задумчиво заговорила Тиана, — нам потребуется соорудить что-то вроде экрана, чтобы сделаться невидимыми для врагов.

— Экран? — неуверенно повторил управляющий. — А это возможно?

— Вероятно. У меня есть идея, которую стоит попробовать, лар управляющий.

— Прекрасно. Можешь отложить всю остальную работу на два дня, но не больше. Потом доложишь мне о результатах. А какие идеи у тебя, кузина?

— Я подумала о том же, — ответила Иризис.

— Хорошо, — кивнул Ги-Хад. — Когда ты представишь мне результаты?

Иризис была озадачена, но быстро нашлась:

— Через день. Или два.

Окинув Тиану откровенно злобным взглядом, она вышла из комнаты.

Ги-Хад тоже собрался уходить, но у самой двери обернулся:

— В испорченном хедроне и твоем индикаторе хранится информация о предателе. Существует ли какой-то способ выяснить, кто это?

— Без нового индикатора это невозможно.

— Ты не возражаешь, если я их заберу? Может, мы найдем человека, который сумеет извлечь информацию.

— Мне они не нужны.

Ги-Хад завернул останки хедронов в кусок ткани и положил в карман. Тиана проводила взглядом свой индикатор и всхлипнула. Она больше не могла ни о чем думать, пришлось отправиться в спальню. На этот раз она заперла дверь мастерской, а шлем, сферу и новый кристалл забрала с собой.

Она промучилась около двух часов. Как удалось врагам засечь ауру хедронов? Может, лиринксы обладают способностями, недоступными людям? У Тианы не возникло ни одной стоящей идеи, а гибель индикатора удручала ее больше всего.

Потеря сделала ее несчастной, и со временем горечь только усиливалась. Тиане не оставалось ничего больше, как подготовить замену индикатору. Впереди ее ждала неделя непрекращающихся страданий. Погружаясь в беспокойный сон, Тиана осознала, что постоянно возвращается мыслями к сияющему в пещере кристаллу. Сильнее, чем прежде, она жаждала заполучить этот камень.

Помоги! Пожалуйста, помоги мне!

В ее голове снова раздалась эта отчаянная мольба о помощи. Тиана не видела ничего, кроме дыма, и едкий запах серы снова раздражал ее обоняние. Завод охвачен пламенем! Она в темноте потянулась за своей одеждой, но не обнаружила ничего, кроме грубой растительности, напоминающей папоротник или вереск. Ее нога запуталась в корневище, и девушка растянулась в зарослях кустарника.

Какой-то яркий и горячий предмет с шипением пролетел по темному небу, вращаясь на ходу, и пропал из виду. Он врезался в землю совсем недалеко, и от сильного удара земля качнулась под ногами. От раскаленного снаряда занялся кустарник, и легкий ветерок погнал огонь навстречу Тиане.

Она побежала, острые листья царапали кожу, ветки кустов цеплялись за лодыжки. Она снова упала. Слишком измученная, чтобы подняться, девушка осталась лежать, хотя пламя пожара все приближалось. Она закричала.

Тиана проснулась в своей постели, тяжело дыша, едва сознавая, что опасность сгореть заживо ей больше не грозит. Она потянулась к фонарю и долго продолжала стучать кремнем, даже после того, как фитиль загорелся. Освещенная комната выглядела как всегда. Головная боль вновь дала о себе знать, и Тиана протерла виски лекарством, стоящим рядом с постелью. Кто-то громко забарабанил в дверь:

— Что здесь происходит?

Тиана завернулась в одеяло и подошла к двери. Снаружи собрались несколько ее сотоварищей по работе.

— Простите, — сказала она. — Мне приснился кошмар. Наверное, переутомилась. Теперь со мной все в порядке.

Рабочие немного поворчали и вернулись в свои постели. Тиана заперла дверь, и только она укрылась одеялом, как снова погрузилась в этот странный кристаллический сон. На этот раз она стояла в центре острова посреди широкой реки.

Позади нее стоял павильон, украшенный семью колоннами под медными куполами. Тиана только протянула руку к корзине с фруктами, как вдруг, неизвестно откуда вырвалась струя горячего пара, а по реке прокатилась волна кипящей воды. В воздухе запахло вареной рыбой. Страшная волна с обеих сторон обогнула остров, потом уровень воды резко упал. Тиана облегченно вздохнула, но вдруг замерла от ужасающего шума. Сверху по течению пронеслась волна обжигающе горячего воздуха, а вслед за ней появился вал багрово-красной лавы. Он неторопливо наступал, подминая все, что попадалось на пути. Ничто не могло остановить жидкий огонь.

Тиана заметалась по острову, но со всех сторон ее окружала кипящая вода, отрезая любые пути к спасению. Девушка беспомощно смотрела на приближающуюся лаву. Помогите! Но призыв остался без ответа.

Помогите! Словно эхо донеслось до нее, и Тиана увидела юношу на балконе из своих снов. Он смотрел прямо на нее, протянул к ней руки и улыбнулся так ласково и печально, что на глазах девушки выступили слезы. «Он переживает за меня», — благодарно подумала Тиана. Она рванулась к нему навстречу, но волна горящей лавы унесла юношу прочь.

Тиана снова закричала и проснулась, снова ей пришлось успокаивать раздраженных соседей у дверей комнаты. Она пыталась уснуть, но опять попала в кошмар. Тиана бежала по коридорам дворца, а раскаленные камни из жерла вулкана бомбили крышу, сея огонь и разрушение. Помогите!

Но никто не отвечал.

ГЛАВА 9

К тому времени, когда скудные утренние лучи проникли в окно, все обитатели спален пребывали в сильном волнении, а Тиана уже не различала границ между снами и действительностью. Сиделка осмотрела ее и вызвала лекаря, а тот в свою очередь послал за аптекарем. После недолгого совещания они решили, что Тиана сошла с ума, и уже собирались надеть на нее смирительную рубашку, как вдруг появился запыхавшийся управляющий Ги-Хад:

— Что, черт возьми, здесь творится?

— Это кристаллическая лихорадка, — уныло произнес лекарь Тул-Кин.

Вокруг него распространялся сильный запах самогона из репы.

— Ее мозги сломались и больше никогда не поправятся. Можете отсылать ее в детский питомник.

— В смирительной рубашке? Лекарь пожал плечами:

— Рубашка кончается на талии. Это не помешает ей выполнять свои обязанности.

— Вот задница! Мы не сможем обойтись без нее на заводе! Выясни, что у нее не в порядке, и вылечи!

Тиану перенесли в госпиталь, сиделка обтерла ей лицо и лоб мокрым полотенцем, потом напоила чаем с кусочком хлеба. Страшные кошмары мучили девушку до полудня, потом она внезапно очнулась и села в кровати со словами: «Как я здесь оказалась?»

Она помнила отрывки кошмаров, но они быстро стирались из памяти. Через час Тиана могла припомнить только юношу на балконе и картину разрушающегося мира. Он действительно заботился о ней, она была уверена. Это не могло быть просто сном. Он все время искал ее. Тиана твердо решила выяснить, кто это.

Вернуться в мастерскую Тиане разрешили только к полудню. Все подмастерья собрались вокруг, радуясь ее выздоровлению. Она нравилась ученикам, хотя ни с кем из них не поддерживала дружеских отношений. Иризис с непроницаемым лицом стояла неподалеку. Тиана смутно припомнила лицо Иризис, стоявшей у двери ее мастерской, и злобную радость, которую та не смогла скрыть накануне. Девушку это озадачило. Весь тот эпизод с каждой минутой казался ей все более странным. Неужели у нее был приступ кристаллической лихорадки? Тиана не могла поверить в это. Приступ не был похож на те случаи, о которых им рассказывали. Хотя никто из заболевших никогда не признавал у себя эту страшную болезнь.

Тиана поручила Голу принести шлем, сферу и кристалл из ее спальни и приступила к работе. Пока она ожидала возвращения мальчика, пришел старина Джо, весь покрытый подземной пылью. При виде Тианы он расплылся в широчайшей улыбке.

— Я так испугался! — заявил он, как только подмастерья разошлись по своим рабочим местам. — Каких только сплетен я не наслушался! Уже приготовился выбить двери и украсть тебя отсюда.

Тиана была так растрогана, что на глазах появились слезы:

— Ты был готов пойти на преступление ради меня? Она обняла старого друга.

— Жизнь отнеслась ко мне не слишком ласково. Какая разница, как я умру? Но тебе предстоит еще так много совершить в твоей жизни, Тиана. Так много отдать и так много получить!

Тиана чуть не лишилась остатков самообладания. В этот момент на пороге появился Гол с ее вещами в руках.

— А ты не принес кувшин с лекарством? — спросила Тиана.

— Вы не говорили о нем. Хотите, я сбегаю еще раз?

— Не стоит. Спасибо. А теперь я бы хотела, чтобы ты опорожнил корзины с мусором между столами учеников.

Парень убежал выполнять поручение. Джоэн повертел сферу в своих натруженных пальцах.

— Мне пора идти. Будь осторожна, Тиана. Я за тебя беспокоюсь.

— Все будет в порядке. Я просто слишком много работала в последние дни.

— Дело не только в работе. За всем этим стоит чья-то зависть, и мы оба знаем, чья именно.

Джо через плечо оглянулся на Иризис. Та ответила ему взглядом, полным холодной ярости.

— Если с тобой что-то случится, неважно, что именно, приходи ко мне.

Джо ушел. Испытывая ужас от непомерной работы, которую ей необходимо сделать, Тиана надела шлем. Чувствовала она себя прескверно. Ее бросало то в жар, то в холод, словно при высокой температуре. Чувство потери индикатора усугубляло ее недомогания, и Тиана решила полностью погрузиться в работу, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Но что, если у нее действительно кристаллическая лихорадка? Работа с кристаллами только ускорит новый приступ. Тиана попыталась выбросить эту мысль из головы. Ей необходимо оправдаться перед Ги-Хадом. Завтра может быть уже поздно. Ей определенно требуется хороший прорыв в работе.

Размышляя об экранировании поля, Тиана вспомнила строки из книги Нунар. Этот процесс может вызвать генерирование переменчивой ауры вокруг кристалла, питающего контроллер… Находящийся неподалеку чувствителъник может распознать ее, хотя при нормальной деятельности этот факт не имеет значения.

Что имела в виду Нунар, говоря о нормальной деятельности? Вероятно, небольшие устройства, потребляющие малые энергии. В те времена, девяносто лет назад, никто не мог и вообразить себе таких механических чудищ, как кланкеры, и непомерное количество энергии, потребляемое ими. Для опустошения такого мощного узла, как Минньен, потребовался очень сильный поток, создавший обширную ауру. Вероятно, у лиринксов имеется устройство, способное обнаруживать такие явления на большом расстоянии. Так вот почему кланкеры больше не могут передвигаться скрытно от врага! Все дело в ауре хедронов.

Следовательно, их необходимо экранировать. Интересно, что написала Нунар по этому поводу? Тиана отправилась в спальню и перелистала книгу, но ничего не нашла. Нунар не могла предвидеть быстрого развития контроллеров и способности простых людей пользоваться этими устройствами. У мансеров имелись собственные способы защиты своих действий от врагов. Контроллеры сегодня имели роковой недостаток — их аура выдавала все секреты. Тиана спрятала книгу на место и вернулась в мастерскую.

Перед ней стояла задача — укрыть ауру хедронов от посторонних чувств, но не препятствовать при этом их взаимосвязи с контроллером. Тиана перепробовала различные материалы: смолу, воск, глину, бумагу, кожу, но так и не добилась успеха.

Наверное, стоит попробовать металл. Тиана взяла в руки лист кованой меди и обернула им хедрон, задаваясь вопросом, есть ли в этом смысл. Металлический экран блокировал распространение ауры, но он мог и препятствовать извлечению энергии. Как ни удивительно, хедрон работал. Проводником потока энергии были межэфирные пути, а не материальные вещества. В «Специальной Теории» Нунар это утверждение было основополагающим для Тайного Искусства. Но одновременно Тиана оказалась перед следующей проблемой: медный лист преграждал путь энергии от хедрона к контроллеру. Тиана расправила лист металла таким образом, чтобы он не касался металлических соединений. Теперь сигнал поступал на контроллер, но вокруг появилась незначительная аура.

Девушка испробовала лист серебряной фольги вместо меди. Получилось гораздо лучше, поскольку серебро было мягче, но остатки ауры все же пробивались наружу. Тиана закрепила оконечники манипуляторов контроллера на гранях хедрона при помощи горячей смолы. Контроллер работал, как и прежде, даже чуть-чуть лучше. Может, попробовать лист золота? Оно более податливо, чем серебро. Надо ухитриться плотно прижать концы листа друг к другу. Тиана отправилась в помещение, занимаемое бывшим старшим мастером, и достала из бутыли несколько золотых кругляшей. Она расплющила их молотком, получив лист величиной с книжную страницу, посмотрела сквозь фольгу на свет, чтобы убедиться в отсутствии отверстий. Все в порядке.

Тиана аккуратно обернула хедрон вместе с приклеенными смолой контактами манипуляторов, стараясь не оставить ни одной морщинки и не прикоснуться к металлическим частям. Часть ауры пробивалась над одним из манипуляторов. После уплотнения экрана хедрон стал невидимым. После этого она покрыла весь хедрон вместе с фольгой слоем теплой смолы, предварительно убедившись, что масса не слишком горяча, разгладила поверхность шпателем, убедилась, что не оставила внутри пузырьков воздуха, и только тогда поставила на мягкую смолу свое личное клеймо. Теперь никто не мог нарушить целостность оболочки, не оставив видимых следов. Даже незаметно нагреть хедрон теперь стало невозможно. Тиана решила разом две задачи.

Тиана дождалась, пока смола затвердеет, и снова испытала контроллер. Прибор действовал превосходно. И никаких следов ауры. Задача выполнена. Она записала результаты работы в ежедневный журнал, потом сочинила рапорт для Ги-Хада, подробно изложив способ решения и метод изготовления экрана. Положив рапорт в карман, Тиана зевнула. Голова снова раскалывалась от боли. Пожалуй, самое время наверстать те часы сна, которых она лишилась прошлой ночью. Пришло время грез о молодом мужчине, при одном воспоминании о котором на ее лице появилась улыбка. Тиана оставила контроллер в рабочем состоянии на всю ночь, заперла дверь и отправилась в постель.

Тиана легла на кровать, предвкушая сладкий сон, но головная боль мешала расслабиться. Еще ей хотелось пить, но было лень подниматься, идти через весь холл ради кувшина с холодной водой. Она взяла двойную дозу лекарства и растерла ее пальцами по лбу и вискам. Снадобье едва ли помогло. Боль пульсировала в такт ударам сердца. Втерев еще одну порцию лекарства, Тиана опустила голову на подушку и прислушалась к завыванию ветра за окном. Сегодняшняя ночь выдалась холодной, много холоднее, чем накануне. Недалеко то время, когда горы затянутся пеленой снежных буранов.

Постепенно Тиана погрузилась в сон. Видения появились тотчас же.

Весь мир содрогался от взрывов. Двадцать тысяч вулканов одновременно начали извержение. Воздух стал густым от пепла, пыли и дыма, легким пришлось перекачивать желтый туман, пылающие тучи пепла, такого горячего, что он жег кожу, скатывались с горных склонов, уничтожая поля и леса, засыпая деревни дымящимися курганами.

Юноша снова стоял на балконе, отчаянно призывая кого-нибудь, кто мог бы спасти его мир. Никто не откликнулся, и молодой человек обреченно опустил голову на руки, на его глазах сверкнули слезы. Жаркое дыхание вулканов высушило их, не дав скатиться на щеки.

В середине ночи кто-то вошел в спальню Тианы. Пришелец закрыл за собой дверь, подошел к кровати и зажег свечу. Несмотря на холод, обнаженная Тиана лежала поверх одеял, ее кожа блестела от испарины. Неизвестный натянул матерчатую перчатку, вылил на нее снадобье из кувшина и стал натирать Тиану — лицо, руки, живот, бедра и спину. Девушка беспокойно пошевелилась и снова затихла. Как только вся кожа была протерта лекарством, незнакомец, или незнакомка, удалился так же тихо, как и вошел.

Вскоре после этого визита видения Тианы переменились. Ничто уже не могло сдержать безудержной фантазии. Она погрузилась в озеро кипящей лавы и пронзительно закричала. Прошло четыре часа, Тиана не переставала кричать. Через восемь часов она лишилась голоса. Горло превратилось в сплошную кровоточащую рану, на губах появилась розовая пена. Крики прекратились, но они продолжали звучать в воспаленном мозгу, пересохший рот оставался открытым в беззвучных воплях, широко открытые глаза ничего не видели.

Иризис шпионила за Тианой весь день. После наблюдения успешного эксперимента она задумчиво отправилась в свою спальню. Проснувшись от крика, вышла за дверь и лодслушала разговор лекаря и сиделки. Несомненно, Тиана сошла с ума от приступа кристаллической лихорадки. Иризис получила долгожданный шанс.

Она воспользовалась ключами старшего мастера и отперла дверь мастерской Тианы. Записи в журнале содержали все, что ей было нужно. Иризис уничтожила последнюю страницу записей, забрала со стола законченный вариант контроллера и прихватила два других, еще не исправленных. В своей мастерской она приготовила все необходимое и настроилась работать столько, сколько потребуется.

Ги-Хад навещал Тиану пять раз. Он никак не мог смириться с ее сумасшествием. Кристаллическая лихорадка не была таким уж исключительным явлением среди ремесленников, но вот уже двадцать лет на заводе не было ни одного случая. Управляющий советовался с лекарем и сиделкой, даже приказал доставить в госпиталь древнюю старуху Ру-зию, которая уже десять лет тому назад удалилась на покой.

— Она совершенно невменяема, — через силу толковал лекарь Тул-Кин. Весь день он пьянствовал. — Даже если она очнется, то уже не сможет выполнять работу ремесленника. Можете спросить кого угодно.

Ги-Хад вопросительно посмотрел на старуху. Она уже почти ослепла, и голова тряслась от старости, но ум оставался ясным.

— Боюсь, что он прав, — слабым голосом произнесла она. — Нет никакой надежды. Когда ремесленники начинают так бредить, они редко приходят в себя.

— Вылечи ее, черт побери! — закричал Ги-Хад. — Я не могу без нее обойтись.

— Тебе придется, — ответила Рузия.

Они проспорили еще около часа, и наконец Ги-Хад смирился. Если уж от Тианы не будет пользы на производстве, пусть отправляется туда, где сможет внести хоть какой-то вклад в общее дело.

В этот момент к нему подошла Иризис с блестящим решением проблемы обнаружения контроллеров. Управляющий придирчиво осмотрел ее работу, потом все же улыбнулся. Маленький светлый луч немного разогнал тучи.

— Спасибо, кузина. Извини, что я в тебе сомневался. Несмотря на молодость Иризис, он предложил ей занять пост, которого девушка так долго добивалась, — пост старшего мастера ремесленников. А затем управляющий подписал приказ о переводе контракта Тианы в детский питомник.

ГЛАВА 10

Прошло десять дней, из которых в памяти Тианы сохранились лишь смутные обрыв и воспоминаний. Несколько раз перед ней возникало то озабоченное, то раздраженное лицо матери. Тиана с трудом вспоминала других женщин, а также пятилетнего Тоби, одного из пяти ее сводных братьев. И Джоэна. Дважды, просыпаясь, она видела его у своей постели, но Тиана с трудом открывала глаза. Потом просыпалась снова, но стул рядом с кроватью уже опустел. Все мужчины и женщины что-то ей говорили, но она не могла даже повернуть голову, чтобы посмотреть, кто к ней обращается.

— Мне это не нравится, — произнес один из мужчин. — Она даже не сознает, где находится.

— Так у нее кристаллическая лихорадка! — отвечал другой. — Все бумаги в порядке, а кроме того, она еще и девственница. С ее помощью мы неплохо заработаем.

— А что, если…

— Прекрати ныть! Ее все равно не запишут в учетный журнал.

Голоса затихли, и Тиана снова уснула. В следующий раз она открыла глаза и увидела Джо.

— Джоэн? — хрипло прошептала Тиана. — Что случилось? — Она огляделась, но комната была совершенно не знакома. — У меня был еще один приступ?

— Мне сказали, что ты кричала двенадцать часов, как будто заживо горела в огне.

— Я ничего не помню.

Из ее памяти стерлись даже сновидения. Последнее, что вспомнила Тиана, было завершение работы с контроллером и желание лечь спать. Однако горло все еще болело и голос оставался хриплым.

— Надо вставать, у меня много работы.

Тиана села в кровати, обнаружила, что на ней нет никакой одежды, и смущенно скользнула под простыню.

— Ты должна отдохнуть и поправиться.

— Но мне необходимо доработать еще два контроллера. Кроме меня, с этим никто не справится. На войне…

— Те контроллеры уже давно доработаны и отправлены на фронт.

— Что ты говоришь?

Тиана непонимающим взглядом окинула его лицо. Казалось, мир сходит с ума.

— Иризис исправила контроллеры, пока ты… была больна, — осторожно промолвил Джо.

Тиана схватила его за руку:

— Этого не может быть!

— Это так, Тиана.

— Джо, это я отремонтировала первый из контроллеров перед тем, как отправиться спать вчера вечером. Если Иризис выправила два остальных, значит, она просто скопировала мою работу.

— Ты в этом уверена?

В его беспокойном взгляде было сомнение.

— Конечно уверена! — Тиана рассказала, как именно она изготовила экран для хедрона. — Иризис ненавидит меня. Она всегда старается выехать за мой счет. Кроме того, она жаждет меня унизить.

Изменения в выражении лица Джо обеспокоили Тиану.

— Где я нахожусь? — Она тревожно оглядела незнакомое помещение. — Это не похоже на госпиталь.

— Это больничная палата в детском питомнике.

— Не думала, что настолько больна…

Тиана внезапно напряглась и уставилась в суровое лицо Джо. Старик отвел глаза, не в силах выдержать ее взгляда.

— Нет! — выдохнула она.

Весь воздух покинул легкие Тианы, она открыла рот, намереваясь закричать. Джо ладонью ударил ее по лицу, достаточно сильно, чтобы привести в чувство. Тиана остолбенела.

— Не смей кричать, — сказал Джо. — Или я тоже поверю, что ты сумасшедшая.

— Так вот почему меня продали в детский питомник? Но я не сошла с ума. Вчера я решила задачу…

— Тиана, — ласково прервал ее Джо, — ты здесь уже больше недели, и большей частью без памяти. А перед этим ты кричала не переставая почти полночи. Неудивительно, что лекари сочли тебя сумасшедшей. У Ги-Хада не осталось выбора. Заводу нужны здоровые ремесленники.

— А заменила меня Иризис? — В голосе Тианы послышались опасные нотки.

— Тихо! Дело даже не в этом. Специальным декретом ее назначили исполнять обязанности старшего мастера, хотя ей всего двадцать один год.

У Иризис есть все основания праздновать победу. Тиане захотелось умереть.

— Я здесь не останусь. Я никогда не смирюсь с жизнью здесь. Если бы только добраться до Ги-Хада, я смогла бы его убедить…

— Дело сделано, Тиана. Дважды у тебя случались припадки безумия, и два лекаря признали неизлечимую кристаллическую лихорадку". Ги-Хад не смог бы тебя спасти, даже если бы захотел. Безумный ремесленник опасен.

— Но я в своем уме!

— Люди, подверженные кристаллической лихорадке, всегда так говорят. Твой контракт передан детскому питомнику.

— Но Ги-Хад — честный человек:..

— Он должен управлять производством и выпускать клан-керы. На севере мы потерпели неудачу, за один час разбито целое подразделение боевых машин.

— Я слышала, что… — Тиана осеклась, она опять чуть не сказала «вчера».

— Теперь ты женщина из детского питомника. Ремесленника Тианы больше нет. Мне очень жаль.

На глазах Джо появились слезы.

Дверь в палату распахнулась, и на пороге появилась громадная толстуха.

— Время посещения истекло. Попрощайтесь. Тиане требуется отдых. Скоро настанет первый день ее работы!

Женщина торопливо вышла за дверь.

Только теперь до Тианы дошел весь ужас ее положения. Ее работе, ее жизни, самому существованию пришел конец. Все, что ей осталось, — это занятие, которое она презирала от всей души. Желание заорать было почти непереносимым. Она уже открыла рот, но выражение лица Джо удержало рвущийся наружу вопль.

— Я никогда не стану женщиной из детского питомника! — прошептала она.

— Я не знаю…

— Я в своем уме. И я сбегу отсюда.

— В военное время отказ от предназначенной работы является преступлением.

— Мужчин никогда не направляют в детский питомник!

— А женщин не посылают на передовую, на съедение лиринксам, как послали моих сыновей, — тихо сказал Джо. — Я не утверждаю, что это правильно, Тиана. Просто ничего нельзя поделать.

— Все равно я здесь не останусь. Это место мне противно.

— Став беглянкой, ты лишишься своих прав. Первый встречный сможет забрать тебя к себе или избить совершенно безнаказанно.

— Мне все равно, — огрызнулась Тиана. — Я сама выберу мужчину, которому отдамся.

— Времена меняются, Тиана. Война…

— Будь проклята эта война! Это только повод лишить нас наших прав. Джоэн, ты обещал мне свою помощь. Так вот теперь она нужна мне, как никогда.

Джо растерялся. Тиана знала, он боялся за нее, не за себя.

— Конечно, я помогу тебе. Но только если ты соберешься с мыслями. Что я могу сейчас для тебя сделать?

— Зайди в мою комнату на заводе. Если ее еще не освободили, забери оттуда одежду, записи, инструменты, проволочную сферу и шлем. И еще там хранится книга. — Тиана рассказала, как отыскать тайник с трактатом Нунар. — Никому ее не показывай.

— Тиана, кристаллы вызвали у тебя припадки безумия. Если ты снова к ним прикоснешься…

— Я не сумасшедшая, — нетерпеливо возразила она. Дверь распахнулась, на пороге снова появилась матрона.

— Время вышло. Пора!

— Пожалуйста, Джоэн!

Старый шахтер кивнул и покинул палату.

— Отвратительный старик! — заявила матрона. — Такие, как он, здесь не встречаются. Слезай с кровати! — Женщина дернула Тиану за руку. — Дай на тебя посмотреть.

Матрона осматривала Тиану, словно та была окороком в лавке мясника. При этом она еще нещадно шлепала и щипала девушку.

— Хм! Красивые волосы, хотя и ужасно подстрижены. Как будто цирюльник пользовался топором. Чудесные глаза, необычный цвет. И кожа хороша, всего несколько пятнышек, но это мы быстро исправим. Нос не такой широкий, как предпочитают многие, но сойдет. Уши…

Она отвела назад волосы Тианы.

— Ушки очень изящные. Такие темные губы, это прекрасно. Открой-ка рот, состояние зубов невероятно важно. Ну что ж, по крайней мере почти все на месте. Вот эти два могли бы быть и более ровными, но никто не совершенен.

Матрона осмотрела десны, язык и горло, не переставая беспрерывно разговаривать сама с собой.

— Прекрасно, прекрасно, никаких болячек, никаких язвочек.

Она повертела голову Тианы из стороны в сторону и сделала несколько пометок на грифельной доске.

— Голова потянет на восемь из десяти. Или на семь с половиной? Не могла бы ты мне улыбнуться?

Тиана ощутила очередной щипок, но неожиданно для себя самой захотела с честью выдержать испытание. Она улыбнулась.

— О, чудесно! Еще и ямочки на щеках. Определенно восемь баллов.

Осмотр продолжился.

— Плечи несколько узковаты. Невероятно, но есть любители и на такие.

Ее собственные плечи выглядели почти квадратными и основательно заплыли жиром.

— А ты немножко костлява, девочка! На такую худобу редко бывает спрос. Ничего, мы тебя быстро откормим.

Матрона провела пальцами по ребрам и взвесила на своей широкой и влажной ладони грудь Тианы.

— Неплохо, совсем неплохо! Могли бы быть побольше, особенно левая, но я не вижу особых недостатков.

Женщина потеребила соски, пока они не встали торчком, потом продолжила осмотр.

Оказалось, что живот Тианы слишком впалый, волосы на лобке чересчур густые и кудрявые, бедра излишне стройные, а ступни ног непозволительно большие. Но самое страшное ожидало впереди.

— О, дорогая, посмотри на свои руки! Чем ты занималась, девочка? Можно подумать, передо мной руки матроса! А в большом пальце еще и загноившаяся заноза!

Фигура была оценена всего на шесть с половиной баллов, хотя матрона предполагала несколько улучшить показатели при помощи правильного питания и соответствующего ухода.

— Однако лучше, чем я ожидала. Особенно после того… но не будем об этом. Определенно, мы сделали хорошее приобретение.

Пойдем со мной, девочка, нам предстоит большая работа.

— Работа? — озадаченно переспросила Тиана.

— Ванна, маникюр, прическа, уход за кожей, будь уверена, мы еле управимся до обеда.

Две прислужницы вымыли Тиану в такой огромной ванне, что в ней свободно могла поместиться лошадь. И эта ванна была до краев наполнена горячей водой! Тиана чуть не упала при виде такого великолепия. На заводе застенчивость мешала ей мыться вместе со всеми, для мытья она обходилась тазом, кувшином с холодной водой и желтым щелочным мылом, которое немилосердно щипало глаза. Тиана не могла припомнить случая, когда мылась в горячей воде.

Ее продержали в воде до тех пор, пока голова не закружилась, а кожа на пальцах рук и ног не сморщилась. Во время мытья Тиане принесли поесть — ароматные пирожные, засахаренные в меду фрукты, гору конфет и сладкий йогурт. Помощницы матроны так уговаривали Тиану есть, что ее желудок заполнился до отказа. От горячей воды Тиану охватило странное чувство — она почувствовала себя ленивой и распутной. Две женщины за это время отскребли ее так, что кожа стала скрипеть. После этого ее уложили на стол, покрытый мягкой тканью. Теперь они принялись втирать в ее кожу приятно пахнущий крем и массировали до тех пор, пока мускулы не расслабились до состояния желе. С тела девушки удалили все до единого волоски, отшлифовали руки и ноги пемзой, обработали ногти, почистили зубы и красиво уложили волосы. В последнюю очередь ей наложили почти незаметный макияж.

Одна из помощниц поднесла зеркало. Тиана поразилась. Она совершенно преобразилась, стала почти красавицей. После этого стоило задуматься о примирении с мыслью о детском питомнике.

— Неплохо! — воскликнула подошедшая матрона, склонив набок голову. — Лучше, чем я предполагала. Ну-ка, девочка, будь умницей, покажи руки.

Тиана протянула вперед ладони, но матрона нахмурилась.

— Неплохо, но впереди еще много работы. На первый раз придется притушить свет и повесить плотный полог в изголовье кровати. И еще сорочку с глубоким вырезом. Как давно она ела?

— Два часа назад, — ответила помощница с песочно-желтыми волосами.

— Покормите еще. — Матрона повернулась, чтобы уйти. — Нет, сначала надо покончить с формальностями. Пойдем со мной.

— Куда мы идем? — заволновалась Тиана.

— В мой кабинет. Тебе не о чем беспокоиться.

Но Тиана не успокоилась. Хватка пальцев матроны на ее запястье казалась железной. Так они миновали коридор, поднялись на один пролет по лестнице, завернули за угол и оказались перед массивной дверью. В небольшой комнатке стоял письменный стол, на котором громоздились кипа бумаг и поднос с бисквитами и несколькими кружками с темной маслянистой жидкостью.

— Садись!

Матрона опустилась в кресло по другую сторону от стола, взяла бисквит и пододвинула поднос к Тиане.

— Подкрепись, тебе это необходимо.

Она повернулась к стенному шкафу и отперла его маленьким ключиком. Внутри стояло несколько книг и толстых тетрадей, но матроне было нужно что-то другое.

— Где эта чертова бумага? — бормотала она себе под нос, перебирая стопку бумаг на столе.

Ее усилия привели к тому, что среди бумаг нашлась еще одна тетрадь. Матрона взяла ее в руки, нахмурилась и отложила в сторону, как вдруг кто-то постучался в дверь.

— Ну что там? — крикнула женщина.

— Это… один из клиентов устроил разгром, матрона. Он слишком много выпил. А малышка Зизза бьется в истерике. Вам лучше побыстрее спуститься вниз.

Матрона метнула разъяренный взгляд на свою помощницу, но быстро поднялась с кресла, не сводя глаз с Тианы.

— Я мигом приведу ее в чувство…

Снизу донесся вопль, сопровождаемый звоном бьющейся посуды. В один момент матрона метнулась к выходу.

— Подожди здесь, Тиана. И ничего не трогай. С этими словами матрона скрылась за дверью.

Тиана некоторое время посидела спокойно, потом ей стало скучно, и девушка стала перебирать бумаги. В основном там лежали неинтересные финансовые и административные документы. Она положила их на место и открыла журнал. Заголовок на обложке гласил: «Записи о родословных 4102, Тикси». На первой же странице Тиана обнаружила список женских имен и номера страниц напротив каждого. Девушка перевернула первую страницу. Наверху она прочитала имя Нумини Тисда, эту женщину она однажды встретила в питомнике. Страница делилась на графы, в которых стояли даты, записи о ее месячных циклах, состоянии здоровья, имена мужчин с описанием их талантов и наследственности, откровенно интимные подробности о сексуальных особенностях и еще множество символов и сокращений, ни о чем не говорящих Тиане. Отдельная колонка содержала сведения о беременности — изменения веса, недомогания, выкидыши и рождения детей — шестеро за одиннадцать лет, хотя в живых осталось только четверо.

Тиана снова перевернула страницу. Наверху стояло другое имя, но дальше шли те же самые сведения. Потрясенная Тиана захлопнула тетрадь. Это же настоящая племенная книга!

Вдруг ей пришло в голову посмотреть сведения, относящиеся к ее матери, но в коридоре уже слышался голос матроны. Тиана положила журнал и села прямо, приняв скучающий вид. Матрона появилась в кабинете с раскрасневшимся лицом и тяжело дыша. Она поспешно пересекла комнату и упала в кресло.

— Некоторые люди не стоят даже того, что тратится на их питание! — Она подозрительно покосилась на Тиану. — Надеюсь, ты не из таких.

Девушка опустила глаза, надеясь произвести впечатление непонятливой скромницы. Матрона вернулась к беспорядочно разбросанным бумагам.

— Что же я хотела сделать?

Она вытащила запечатанный пергамент, некоторое время смотрела на него, потом отложила в сторону.

— Ну наконец-то я вспомнила!

С торжествующим видом матрона вытащила пачку скрепленных бумаг и открыла на последней странице.

— Это твой контракт. Подпиши здесь.

Тиана взяла в руки документ и принялась читать.

— Подпиши, и все, — поторопила ее матрона.

— Я никогда не подписываю того, что не прочитала, — возразила Тиана. — Я знаю свои права.

— Отдай мне контракт.

Матрона выглядела разъяренной. Тиана дрожащей рукой протянула ей бумаги. Женщина аккуратно сложила листы и положила в шкаф у себя за спиной. Потом встала. Тиана последовала ее примеру, гадая, что последует дальше. Матрона обошла стол и внезапно ударила девушку кулаком левой руки. Тиана отшатнулась, но ее настиг удар справа. Она упала на четвереньки, а матрона угрожающе нависла над ней.

— Теперь ты подпишешь?

Она задыхалась, а трясущиеся щеки цветом напоминали сырую печенку.

— Нет! — крикнула Тиана, прикрывая голову в ожидании следующих ударов.

Гнев матроны исчез так же быстро, как и появился.

— Неважно! — На лице матроны читалось выражение мрачной решимости.

— Вы не можете держать меня здесь без моей подписи. Я не ребенок!

Матрона раздраженно фыркнула:

— Ты была признана невменяемой своими лекарями. Об этом имеется запись, подтвержденная свидетелями и законником с завода, и еще нашим законником. Так что твоя подпись мне не нужна.

— Но я не безумная! — запальчиво воскликнула Тиана.

— А у тебя есть справка, подтверждающая это?

— Таких справок нет ни у кого, — ответила Тиана.

— Тогда ты считаешься невменяемой. Так гласит закон.

Матроне явно наскучили эти препирательства. Она позвонила в колокольчик, и у двери появилась одна из прислужниц.

— Отведи Девственницу Тиану в ее комнату. И на всякий случай запри на замок.

Тиану бросило в жар. Присвоенное имя унижало ее.

— Прошу вас, — заговорила она как можно мягче. — Я хочу увидеться с матерью.

Девушка ощущала себя потерянной, ей необходима была поддержка Марни.

— Хорошая идея! Марни — потрясающий экземпляр. Уже столько лет живет здесь, а все еще пользуется успехом и регулярно рожает детей. Никто не сумеет убедить строптивую девственницу, как старушка Марни. Пусть пообедают вместе.

Марни, как и всегда, лежала в постели и перелистывала иллюстрированный журнал. Как только Тиана окликнула ее, женщина со скучающим видом отложила свое занятие. Выражение скуки было на ее лице постоянным, исключая те моменты, когда она ела или занималась своим внешним видом.

— Тиана, — воскликнула Марни, — сколько забот ты мне доставила. Я приложила все силы, чтобы доставить тебя сюда.

Тиана сомневалась, чтобы ее мать сделала хоть что-нибудь, но решила не обращать внимания.

— Ты хорошо выглядишь, мама.

— Вовсе нет. Я прилагаю невероятные усилия, чтобы держаться в форме, иногда это приносит свои плоды. Десяток мужчин добиваются свидания со мной каждый вечер. Не каждая женщина в моем возрасте может этим похвастаться.

«Тщеславная корова», — подумала про себя Тиана. Ее мать не покидала пределов детского питомника уже лет двадцать. Кожа стала такой бледной, что женщина казалась жирным слизняком, развалившимся на постели.

— Мама…

— Марни, дорогая. Зови меня Марни, я не желаю слышать слово «мама».

Как странно, ведь понятие «мама» определяло всю сущность ее жизни.

— Марни, я хочу задать несколько вопросов об этом месте.

Марни небрежно махнула пухлой ручкой:

— Спрашивай о чем угодно, дочка. Я так рада, что ты здесь. Мы славно проведем время.

— Что я должна делать?

— Встречаться с мужчинами и рожать детей.

— А в остальное время?

— Купаться в ванне, есть, одеваться. Разговаривать с детишками. Читать. Ты можешь заниматься чем угодно.

— А что еще? — Тиана ощутила тревогу.

— Ты ничего не должна делать. И это самое замечательное.

— А как насчет работы? Я не могу ничем не заниматься, Марни. Я же превращусь в безмозглую идиотку… — Она осеклась, но было поздно.. '

— Да как ты смеешь?!

Марни запустила в Тиану вазой с цветами, стоящей на столике у кровати. Тиана пригнулась, и сосуд ударился о стену. Девушка принялась полотенцем собирать воду и осколки.

— Оставь! — визгливо крикнула Марни. — Это занятие не для нас.

Тиана все же закончила начатое.

— Прости меня, Марни. Я не хотела тебе нагрубить. Марни всхлипнула и повернулась к ней широкой спиной.

Тиана обошла вокруг кровати и, опустившись на колени, взяла мать за руку. Она прекрасно знала, как ее успокоить.

— Мне очень жаль. Я высоко ценю все, что ты для меня сделала, — солгала она. — Я… я боюсь, мама. Я не знаю, как должна пройти встреча с клиентом.

— Ты не знаешь? — Брови Марни изумленно взлетели вверх.

— То есть знаю, но я ни разу не занималась этим с мужчиной.

— Но ведь тебе… — Марни подсчитала, загибая пальцы на руке. — Но ведь тебе уже двадцать лет! — Ее слова прозвучали почти обвиняющее.

Прекрасно, ты даже в состоянии вспомнить, сколько лет твоему первенцу!

— У меня всегда было так много работы.

— А я-то еще переживала по поводу твоего целомудрия в этом ужасном месте! Немудрено, что у тебя случился срыв, — плаксиво протянула Марни. — Ты должна жить, дитя мое. Нельзя думать только о работе. Женщинам это нужно не меньше, чем мужчинам. Конечно, ты могла сойти с ума от воздержания. А теперь слушай, что произойдет во время свидания. Ты ляжешь в кровать, раздвинешь ноги, а мужчина…

— Я представляю, как это все происходит, мама! — разозлилась Тиана. — Не считай меня законченной идиоткой. Я хочу знать, чего ждут от меня? Как часто мы должны встречаться с мужчинами? Раз в год? Раз в месяц? Сколько нужно, чтобы родился ребенок?

Марни разразилась смехом, от которого затряслись складки жира на ее животе и подбородке.

— Моя девочка, ты совсем ничего не знаешь? Тиана сжала зубы.

— Поэтому я и спрашиваю, Марни.

— У тебя будет один клиент в течение месяца. И ты будешь встречаться с ним каждый день, кроме того времени, когда у тебя месячные. Именно благодаря такому порядку Дворец Матерей живет и процветает.

В глазах Тианы померк свет.

— Ты хочешь сказать, что это заведение… обыкновенный бордель? А мы все — просто шлюхи?

Проституция не была бесчестным занятием, шлюхи ставились на одну ступень с белошвейками, прачками или сиделками, но они были гораздо ниже ремесленников.

— Конечно нет! — Марни даже приподнялась на подушках. — За кого ты меня принимаешь? Мы здесь выполняем жизненно важную работу и подаем пример женщинам всего мира. Никакая деятельность не сравнится с производством потомства. Без этого человеческий род исчезнет.

— Но для этого вовсе не нужен детский питомник.

— Нет, нужен! Слишком многие женщины становятся эгоистками вроде тебя. Они предпочитают работать, вместо того чтобы исполнять свое истинное предназначение. Мы демонстрируем, как сильно они заблуждаются.

— Но обычные мужчины и женщины…

— Половина мужчин погибла, их осталось слишком мало. Кроме того, мужчин для нас тщательно отбирают.

Эти слова напомнили Тиане о записях в родословных и ее стремлении узнать имя отца.

— Кто был моим отцом, Марни?

— Не начинай все сначала! — неприязненно произнесла женщина.

— Я должна узнать свою фамильную историю. Ты ведь можешь это понять? У меня как будто только половина жизни.

— Ты не узнаешь от меня ничего! — огрызнулась Марни. — Семейные сказания — пустая трата времени. Твой отец не заслуживает этого.

— Мама! — в ужасе воскликнула Тиана. — Как ты можешь говорить такие ужасные вещи?

Семейные сказания всегда были очень важны. Иногда люди пытались подправить свое прошлое, но никогда не осмеливались забыть его. Иметь неблаговидную историю семьи считалось предпочтительнее, чем вовсе не знать семейной истории.

— Ну хорошо, ты права. Надо думать о будущем. Хотела бы я никогда не встречать твоего отца. Если бы в то время я не была такой молодой и неопытной, я бы ему отказала.

— Каким он был? — продолжала умолять Тиана. — Скажи мне по крайней мере об этом. Неужели ты не понимаешь, как тяжело жить без семейных сказаний? Я почти ничего не знаю о себе самой.

— Он был эгоистичным, самоуверенным и жестоким. Считал, что обо всем знает лучше, чем я. Он хотел забрать меня отсюда, из единственного места, где я могла быть счастлива. А потом еще этот скандал после твоего рождения.

— Что за скандал? — нетерпеливо спросила Тиана.

— Он вообразил себе, что имеет на тебя какие-то права, и хотел забрать тебя к себе домой. Глупец. Все они глупцы! Они несколько раз ложатся с нами в постель и считают, что у них есть права! Они всего лишь инструменты для рождения детей.

— И что произошло?

— Матроне пришлось вызвать стражу, он не хотел уходить. А я поговорила с одним из своих влиятельных клиентов. Твой отец отправился на передовую.

— Он был солдатом?

— Нет, конечно! — Марни фыркнула. — Кем ты меня считаешь?

Тиана покрепче сжала зубы. Она представила себе реакцию матери, если скажет, кем считает ее на самом деле.

— Что с ним произошло?

— Он не вернулся назад, — спокойно ответила Марни. — Думаю, его сожрали враги.

Тиана задохнулась, как от удара в живот.

— Ты убила его! — закричала она. — Ты убила моего отца!

— Его убили враги. Почему он должен был остаться в живых, если погибает так много других?

— Тогда зачем ты живешь на свете?

— Я создаю будущее!

— Только до тех пор, пока можешь рожать детей, — холодно парировала Тиана.

Марни выпрямилась и глубоко вздохнула. Так вот в чем дело, поняла Тиана. Жизнь в питомнике для Марни подходила к концу, и ее мать испытывала ужас перед предстоящими переменами.

— Извини меня, мама, пожалуйста.

Марни отвернулась к стене, и Тиана решила больше не затрагивать эту тему. Она долго молчала.

— Ты сказала, наших партнеров тщательно выбирают, — наконец заговорила девушка.

— Это лучшие экземпляры мужчин, — важно провозгласила Марни. — Их выбирают по качествам, которые передаются детям.

— Но они платят за свидания?

— Конечно они платят! Как ты думаешь, откуда это все берется? — Она обвела рукой комнату.

— Большое спасибо, мама. Я узнала все, что хотела.

Тиана подошла к двери, и в этот момент на пороге возникла прислужница с подносом в руках. Наступило время обеда.

— Я буду обедать в своей комнате, — гордо заявила Тиана и вышла.

Всю дорогу до комнаты Тиана продолжала размышлять об отце. Он действительно заботился о ней. Он даже попытался забрать ее из этого отвратительного заведения. Такие мысли согревали ее душу.

Разум говорил ей, что ее несчастный отец погиб, но в глубине души Тиана не переставала надеяться, что он выжил, возможно, попал в плен в далеких землях. Тем важнее представлялось ей узнать его имя и семейные сказания. Когда у нее самой появятся дети, они должны узнать правду. Она считала преступлением выпускать в жизнь детей, не имеющих прошлого. Тиана пыталась угадать, какие качества отца передались ей при рождении. Поскольку с матерью у нее было очень мало общего, надо думать, что она похожа на отца. Марни никогда не назовет его имя, следовательно, остается лишь один путь — еще раз наведаться в кабинет матроны и заглянуть в племенной журнал.

Тиана рассеянно перепробовала пирожные, лежащие на подносе. Все они были очень вкусными, но оставляли во рту привкус жира. Кроме того, она еще не проголодалась. Надо выбираться отсюда, иначе можно на самом деле сойти с ума. От следующей мысли Тиана улыбнулась. Или превратиться в копию матери.

Она вышла из комнаты в просторный холл, немного стесняясь того, что под халатом была совершенно голой. Но никто не обратил на нее ни малейшего внимания. На всех остальных женщинах были надеты более или менее цветастые копии ее одеяния.

По отлогой лестнице Тиана спустилась фойе с мраморными колоннами, но там ее остановил пожилой мужчина в темно-бордовой ливрее.

— Тиана Лиз-Map, — обратился он к девушке, — куда вы направляетесь?

— Пройтись по магазинам. Мне надо сделать кое-какие покупки.

— Вы не можете выйти без сопровождения. Ваш контракт еще не выкуплен.

Тиана развернулась и вихрем ворвалась в комнату Марни.

— Они не выпускают меня на улицу! — закричала она. Марни окинула ее тревожным взглядом:

— Естественно, ты не можешь выходить одна. А вдруг тебе придет в голову убежать?

— Хочешь сказать, я должна до самой смерти оставаться в этом ужасном заведении?

Ее мать поджала губы:

— Один раз в месяц тебе будет разрешено отправиться за покупками с одной из помощниц матроны. Но и тогда тебе придется надеть браслет с цепочкой, прикованной к браслету помощницы.

— И это навсегда?

— Пока не окупишь свой контракт.

— Но до этого еще два года, даже если отдать все деньги, которые я накопила на заводе.

— Твой старый контракт оплатили, как только ты попала сюда, а в питомнике составили новый. За все это надо платить, — сказала Марни. — Твоя одежда, питание, прислужницы…

— Не забудь о браслетах. Полагаю, за них тоже придется заплатить.

— Конечно придется. Деньги не летают в воздухе, как мотыльки.

— Но я не просила ни о чем подобном.

— Таков порядок.

— И как долго? — хрипло спросила Тиана.

— Это зависит от того, сколько клиентов ты примешь, сколько родишь детей и сколько из них останется в живых. Некоторые женщины справляются за пять лет, другие — за десять или двенадцать, а некоторые…

— Двенадцать дет! — в отчаянии воскликнула Тиана.

— Доченька, здесь удивительно приятная жизнь. Скоро она тебе понравится.

— Если здесь так хорошо, то откуда взялся обычай надевать наручники при выходе на улицу?

ГЛАВА 11

Еще два дня Тиана ела, спала и выжидала. Прислужницы появлялись дважды в день, они ухаживали за ее кожей, ногтями и волосами. Она едва замечала их присутствие. Тиану не оставляли мысли об отце. Выходило, что он был молодым человеком из приличной семьи. Ясно, что он любил дочь, а Марни отплатила ему высылкой на фронт. Каждый раз, вспоминая об этой несправедливости, Тиана не могла удержаться от слез. Как же его разыскать? И спросить больше не у кого. Бабушка умерла девять лет тому назад, а других родственников у Тианы не было. В детском питомнике она постоянно находилась под присмотром, не было никакой возможности проскользнуть в кабинет матроны и перелистать журнал.

Наступил ранний вечер третьего дня. Тиана сидела молча, пока прислужницы не закончили свою работу над ее руками. Она пыталась составить план побега. Завтра ей предстояло принять первого клиента, значит, бежать придется уже этой ночью. Ничто не могло заставить девушку отдаться мужчине за деньги. В ее памяти хранилось слишком много воспоминаний о романтических приключениях, рассказанных бабушкой. И слишком много видений. Как только она об этом подумала, перед ее глазами снова предстал молодой человек, призывающий на помощь. Все остальные видения исчезли.

Неужели это просто сны? Они слишком отличались от тех, что были вызваны работой с кристаллами и пропадали сразу после пробуждения. Образ молодого человека очень отчетливо хранился в ее памяти. Каждую подробность этих видений она помнила совершенно ясно, как будто все происходило на самом деле. Это должно быть реальностью. И юноша именно к ней обращался за помощью, это глубоко трогало Тиану. Надо найти его, чего бы это ни стоило. Но как?

Возможно, карьера ремесленника для нее закончилась, но работать в этом отвратительном заведении она не станет. Они не имеют права держать ее насильно, что бы ни говорил по этому поводу закон. Она непременно вырвется и начнет новую жизнь где-нибудь подальше отсюда. При этой мысли Тиана почувствовала страх перед неизвестностью. Вся ее предыдущая жизнь планировалась кем-то другим. На производстве все было организовано таким образом, что ей оставалось только работать. В детском питомнике будет то же самое. А если она убежит, как суметь выжить? Беглецов нигде не ждут. Хватит ли у нее храбрости? Тиану охватили сомнения.

За решеткой окна поднималась луна. Весь день шел снег и было пасмурно, но к ночи небо очистилось. Уже поздно, около десяти часов вечера. Тиане не хотелось спать — она отдыхала целую неделю. Как же убежать? Из болтовни прислужниц она поняла, что работа в детском питомнике продолжается почти до утра.

Тиана села у окна и стала перебирать в уме различные варианты побега. Оконные решетки были установлены основательно, и, чтобы их вытащить, потребуется не один день. Ей потребуются деньги и теплая одежда — приближается зима, даже на побережье ночами уже холодно. Но в первую очередь необходимо заполучить сумку с инструментами, это ее основное богатство. Если бы еще вернуть индикатор. Воспоминания снова наполнили душу Тианы горечью. Отчаявшиеся ремесленники ради возврата своих индикаторов были способны на любые крайности.

Дверь в комнату распахнулась, на пороге возникла матрона.

— Твой первый контракт вступает в силу завтра с полудня. Прислужница принесет завтрак в девять утра, в одиннадцать тебя проводят в ванну, чтобы приготовиться. А теперь ложись спать.

Матрона захлопнула за собой дверь, в замочной скважине скрипнул ключ.

Тиана осталась наедине со своим отчаянием. А что, если при контакте с хедроном возобновятся приступы безумия? Если это случится где-нибудь среди снегов, где некому будет о ней позаботиться? Тиана не представляла, как сможет выжить в мире, который она почти не знала. Уверенность в себе таяла с каждым часом. Может быть, она все же не слишком отличается от своей матери?

Лунный свет залил лицо Тианы. Полнолуние, на улице почти светло. Наверное, уже далеко за полночь. Тиана зажгла лампу и на цыпочках подошла к двери, чтобы внимательно осмотреть замок. Это старинное устройство было рассчитано на обычных пленников, но никак не на опытного ремесленника.

Тиана отогнула один из зубцов на оставленной после обеда вилке и в течение минуты справилась с запором. В коридоре было темно, лишь в дальнем конце на стене неярко светила лампа. Девушка вернулась в комнату, прихватила со стола нож и вышла в холл. Надо найти одежду и обувь, но в первую очередь — журнал.

Кабинет матроны Тиана отперла так же легко, как и свою дверь. Она отыскала и зажгла лампу. Журнала родословных на столе не было. Стенной шкаф заперт, а зубец вилки не проходил в маленькую скважину. Тиана оглянулась по сторонам в поисках подходящего предмета, чтобы взломать дверцы шкафа. Ее взгляд остановился на кованом металлическом стержне, служившем опорой вьющемуся растению. Тиана вытащила его, вставила один конец в щель между створками и нажала. Деревянная дверца с громким треском раскололась сверху донизу. Девушка вытащила нужную тетрадь и стала лихорадочно переворачивать страницы.

Внизу, в холле, раздался чей-то окрик. Надо торопиться. Все записи велись в хронологическом порядке. Как назло, Тиана не помнила год, когда Марни появилась в детском питомнике. Она с трудом разбирала почерк матроны в тусклом свете лампы. Наконец она наткнулась на упоминание знакомого имени — Джаски, одной из своих сводных сестер, значит, она на верном пути. Тиана посмотрела на верхнюю строчку, но не обнаружила там имени матери. Марни пробыла здесь так долго, что ее записи занимали несколько страниц. Девушка пролистала назад несколько листов, пока увидела собственное имя, запись о своем рождении и первых годах жизни, проведенных в питомнике. В колонке примечаний она прочитала загадочную фразу: «Обладает ли она этим?» А ниже, другой рукой, ответ: «Невозможно определить. Надо устроить на подходящую работу и подождать». О чем шла речь?

Звук шагов привлек ее внимание. Кто-то идет. Имя, скорее найти имя! Тиана просмотрела соответствующие заметки, но это ей не помогло. Чернила уже выцвели, почерк отвратительный. Первое имя можно было прочитать как Амарти, или Аманти, или даже Арранти. На месте второго имени стояла закорючка, совершенно не поддающаяся определению. Это мог быть и Уллердин, и Менодин, и кто угодно еще. Тиана мысленно произнесла несколько вариантов имен, ничего знакомого. Под именем другим почерком сделана приписка: «Скончался». Тиана непроизвольно вскрикнула. Он умер, и ей никогда не суждено с ним встретиться.

Она задула лампу, сунула журнал под мышку и выскользнула из кабинета. Дойдя до угла, она тихонько высунула голову, чтобы осмотреться, но тут же отпрянула. Из противоположного конца коридора на нее надвигалась обширная тень. Похоже на матрону.

Тиана встала на цыпочки и задула ночник. Потом прижалась к стене и стала осторожно красться вдоль коридора. Добравшись почти до середины, она разобрана бормотанье приближающейся матроны:

— От этой жирной коровы больше беспокойства, чем прибыли. Давно пора выставить ее за дверь. Она скопила достаточно золота, чтобы оплатить все расходы на войну, а теперь еще претендует на половину прибыли по новому контракту! Эта костлявая малышка не протянет и года. Да она уже через месяц сойдет с ума, и с чем я останусь? Клиенты за такое не заплатят и медной монеты.

Тиана замерла на месте. Неужели Марни, у которой денег было больше, чем у легендарного правителя Туркада, ожидала получить прибыль от контракта дочери? Девушка почувствовала себя преданной.

Матрона, шаркая и тяжело дыша, подошла совсем близко, и Тиана затаила дыхание.

— Безмозглая горничная! Я же приказала ей проверить все лампы! — Она остановилась напротив Тианы. — Забавно. Есть здесь кто-нибудь?

У Тианы сердце ушло в пятки. Наверняка матрона ее услышала. Но старуха отдышалась и пошла дальше. Тиана метнулась в противоположную сторону, к лестнице. На бегу она пыталась вспомнить, закрыла ли за собой дверь. Вероятно, нет. Все равно, теперь уже слишком поздно.

Верхняя площадка лестницы была освещена только лампами в фойе. Девушка перегнулась через перила и у нижних ступенек увидела стражника Обойти его незаметно не было ни малейшего шанса. Она торопливо отступила под прикрытие темноты, но тут же наткнулась на громадный куст жасмина, росший в горшке. С грохотом, слышным, вероятно, во всем доме, горшок ударился о пол и раскололся. Журнал выскочил из-под руки Тианы и отлетел в сторону. Она принялась торопливо шарить рукой по полу.

— Что случилось? — закричал стражник, поднимаясь по ступеням.

Бесценный журнал как в воду канул. Как только стражник поднялся до верхней ступени, Тиана подобрала подол рубашки и побежала. Через несколько метров коридор изгибался; Тиана свернула влево, но тут же в темноте наткнулась на стену. Потирая ушибленный нос, она помчалась в другую сторону. Как обидно, что она потеряла журнал!

В этом месте коридор не освещался и заметно сузился, так что Тиане пришлось замедлить бег. Вдруг под ее ногой оказалась ступенька, и Тиана, уже падая, сумела ухватиться за перила. Сидя на ступени, она перевела дух, но вскоре услышала окрики и торопливые шага сторожа. Внизу, после лестницы для прислуги, располагалось несколько комнат, которые Тиана различала по запаху — прачечные, гладильные, буфетные, кладовые, потом шла просторная кухня, освещенная парой плит, в которых никогда не гасился огонь. В закрытых кадушках поднималось тесто, Тиана учуяла его по особому запаху. Скоро уже придут пекари, чтобы изготовить новую порцию пирожных и булочек на весь день. Вторая дверь вела наружу, но на ней был сложный замок, который Тиана не сумела открыть. В кладовых и буфетных укрыться невозможно — как только придут повара, туда постоянно будет кто-то заходить. Тиана ощутила себя сбежавшей преступницей.

Где-то невдалеке от нее раздался голос матроны, отдававшей приказы. Тиана нырнула в прачечную, освещенную лишь лучами луны, проникавшими сквозь высокое зарешеченное окно. В комнате стояли баки для кипячения белья и квадратный ларь, полный грязных вещей — по большей части ночных рубашек и постельного белья. Вот кто-то уже вбежал в кухню, загрохотали крышки баков и кастрюль. Следующей будет прачечная. Тиана забралась в ларь и укрылась под ворохом белья. Внутри все пропахло духами, массажным кремом и чем-то еще более противным. Одна из простыней вся была залита густым сладким вином. Внизу, под толстым слоем тряпок, обнаружился кафельный пол. Тиана забилась в дальний угол и сжалась в комок.

Стало жарко, ларь одним боком примыкал к кухонной плите, по спине Тианы добежала струйка пота.

— Еще не нашли, — послышался близкий мужской голос — Матисса, обыщи прачечную, Хисса, проверь буфетные и кладовые. Запирай каждую комнату после того, как просмотришь. Я останусь на кухне. Матрона, поставь стражников в каждом коридоре. Как только она шевельнется, мы ее схватим. Матисса?

— Я ищу! — ответил раздраженный женский голос. Наступила напряженная тишина, прерываемая только грохотом дверей и шкафов. Тиана гадала, ищет ли ее стражник или просто затаилась в комнате, ожидая, что жертва выдаст себя сама. После томительно долгих минут ожидания белье придавило Тиану. Значит Матисса забралась в ларь. Будет ли она вытаскивать все тряпки? Если да, то Тиане конец. Тогда ей останется только сбить ее с ног и бежать, она была готова на все, лишь бы выбраться отсюда.

Давление уменьшилось, но Тиана не подумала шевельнуться — даже сквозь толстый слой белья Матисса непременно почувствует движение. Стало светлее, вероятно, в руках у женщины был фонарь. Неожиданно возникшая мысль привела Тиану в состояние паники. А что, если та уронит лампу? Тонкие ткани вспыхнут мгновенно!

Тиана ощутила, как женщина наверху перебралась в другой конец ларя, потом раздался глухой стук, как если бы она спрыгнула на пол.

— Матисса! — Это матрона теряла терпение.

— Я в прачечной, матрона.

— Ты еще не закончила? Ленивая потаскушка! — Раздался шлепок, сопровождаемый визгом. — Ты проверила ларь с грязным бельем?

— Да, — угрюмо ответила девушка.

— Ты пересмотрела все, до самого дна?

— Конечно, — солгала Матисса. — Я как раз забрасывала белье назад.

— Оставь, нам еще сотню комнат надо проверить. Выходи и запри за собой дверь.

Створки двери хлопнули, щелкнул замок. Тиана затаилась, ожидая ловушки. Через пять минут, не услышав ни единого шороха, она решилась вылезти наружу. Медленно, как бабочка из кокона, она выкарабкалась из кучи белья. Комната была пуста. Прокравшись к задней двери, она принялась возиться с замком. Он оказался менее податливым, чем все остальные. Механизм, наверное, не смазывался лет сто. Тиана нажала так сильно, что зубец вилки не выдержал и сломался.

С трудом вытащив его вторым зубцом, Тиана возобновила попытки. Приходилось соблюдать осторожность; если сломается и этот зубец, ей не справиться с запором. Через несколько минут замок все же щелкнул и открылся. Девушка распахнула дверь, впустив в комнату морозный воздух.

Надо найти теплую одежду и еду на дорогу, если удастся. Но дверь в прачечную заперли. Стоит ли пытаться открыть ее снова?

Отдаленные сердитые выкрики убедили Тиану отказаться от этой затеи. Она нашла шерстяное одеяло, разрезала его пополам, свернула несколько раз и обернула босые ноги, завязав тесемками, оторванными от простыни. Потом она надела на себя одну за другой восемь ночных рубашек, надеясь, что хоть так сможет согреться. Тиана поискала еще одно одеяло, но не смогла найти. Тогда она накинула на себя три простыни и стянула их на талии еще одной полоской ткани. Ее внимание привлекло кремневое огниво, лежащее на полке над котлами, и Тиана привязала его к поясу. Такая вещь вполне может спасти ей жизнь. К огниву она добавила немалый кусок трута. Наконец Тиана вышла из прачечной и, помня о прошлой ошибке, заперла за собой дверь, хотя ей и пришлось снова повозиться с замком.

Затем она бросилась бежать, под ногами заскрипел гравий на дорожке. Уже подморозило, все лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя, покрылись ледяной корочкой. Легкие облака скрыли заходящую луну. Наверное, уже около четырех часов утра. В это время года рассветало в половине восьмого, так что придется поторопиться, чтобы до рассвета выбраться из города.

Тиана обогнула здание, придерживаясь садовой дорожки, ведущей к главному входу. У приоткрытой двери под фонарем стояла матрона и о чем-то разговаривала со стражником. Неподалеку стоял экипаж, дыхание лошади поднималось вверх клубами пара, точно так же парила и куча навоза позади нее. Укрываясь в тени соседних домов, Тиана отправилась в путь.

На улицах было пустынно. Даже редкие бродяги, в летнее время ночевавшие на порогах домов и под мостами, к наступлению зимы нашли себе более надежные укрытия. Тиана направлялась к восточным воротам, старательно обходя нечастые круги света от зажженных уличных фонарей.

Вскоре мимо нее проехал закрытый экипаж. Он выглядел точно так же, как и тот, что стоял у дверей питомника. Тиана метнулась в заросли облетевшего кустарника, надеясь, что возница ее не заметит. К счастью, одетый в толстую пелерину и меховую шапку кучер смотрел прямо перед собой, без сомнения, он просто торопился попасть домой.

Пустынные улицы в ночное время вызывали странное чувство. Все вокруг казалось фантастическим и таинственным.

Перед рассветом сгустился туман, его подвижные клубы наводили на мысли о ночных кошмарах. Тени то возникали, то пропадали, по мере того как облака неслись по небосклону, временами совершенно скрывая луну. Вполне обычные при дневном освещении дома Тикси казались теперь сказочными замками и башнями.

Тиана не испытывала страха. Преступности в Тикси почти не было, особенно с тех пор, как каждый житель, начиная с шестилетнего возраста, был обязан работать по двенадцать часов в день. Так что туман и темнота теперь стали ее друзьями. Неподалеку от перекрестка Тиана услышала цоканье подбитых гвоздями башмаков. Она мгновенно нырнула под изгородь и затаила дыхание, пережидая, пока стражник пройдет мимо. Мужчина вел себя так, словно он провел на дежурстве целые сутки, — он не смотрел ни направо, ни налево.

Неожиданный порыв ветра приподнял край ее одежды и выдул тепло, нагнав морозного воздуха. Замерзшие руки уже побаливали. Тиана заторопилась вперед. Необходимо выбраться на дорогу к заводу задолго до рассвета. Как только станет светло, в город потянутся повозки с продовольствием. За беглянку наверняка назначат награду, и за ней будет охотиться каждый прохожий. Миновать дорогу тоже не удастся, в это время года, да еще в такой одежде и обуви, ей не пройти по лесу.

До восточных ворот девушке удалось добраться никем не замеченной. Неожиданный шквал осыпал ее снегом и дождем. Хотя промок только верхний слой одежды да еще волосы, ледяная вода стала просачиваться сквозь обрывки одеяла на ногах.

Городские ворота предстали перед ней непреодолимой преградой. Ночной стражник расхаживал взад и вперед, не давая ей надежды выбраться из города.

ГЛАВА 12

Тиана затаилась под прикрытием невысокой ограды у самой сторожки. Внутри светились огоньки жаровни, но в караулке наверняка было холодно, поэтому стражник так энергично расхаживал вдоль ворот. Горящий огонь навел Тиану на блестящую идею.

Маршрут стражника не отличался разнообразием. Он проходил пятьдесят шагов вдоль стены, разворачивался, большими шагами возвращался назад, окидывал взглядом закрытые ворота и повторял все сначала. Каждый раз его прогулка занимала не более минуты, перелезть за это время через ограду было невозможно.

Тиане надо было отвлечь его внимание. Она сняла с крюка висевшее у колодца ведро и спрятала его под огоадой на противоположной стороне улицы. Как только стражник развернулся у дверей сторожки, она скользнула внутрь, ее завернутые в одеяло ноги неслышно ступали по камням мостовой. Внутри не было ничего, кроме единственного шкафа и вбитых в стену крючков, на которых висели лишь два клеенчатых плаща, да пара ботинок стояла под ними. Девушка выгребла из жаровни пригоршню тлеющих угольков и высыпала их в карман одного из плащей. Клеенка задымилась. Тиана бросила второй плащ на пол и опрокинула на него жаровню. Она уже собиралась выскочить, как за дверью раздались шаги вернувшегося сторожа. «Клик-клак, клик-клак» — цокали по мостовой сапоги с железными подковами.

Она слишком задержалась. Теперь Тиане пришлось притаиться на полу и молиться, чтобы хозяин сторожки не заметил дыма, поднимавшегося от плащей, или ему не пришло в голову зайти внутрь погреться. Шаги затихли у самой двери. Тиана приготовилась защищаться, сознавая всю тщетность этой затеи. Она перестала дышать, прислушиваясь к тишине снаружи.

Снова раздался «клик-клак» удаляющихся шагов. Тиана подула на тлеющие угли, и плащи занялись. Девушка выскочила наружу и, притаившись под стеной стоящего напротив дома, тихонько мяукнула. Стражник остановился, прислушался, но продолжил свой путь. К тому времени, когда он вернулся к сторожке, пламя поднялось до самого потолка. С криком «Проклятая кошка!» он побежал к колодцу. Его проклятия по поводу пропавшего ведра могли поднять даже мертвецов с соседнего кладбища. Стражник добежал до ближайшего дома и забарабанил в дверь.

— Пожар! Пожар! Ведро мне!

Тиана стремительно метнулась к воротам, приподняла щеколду, выскочила наружу и хлопнула створкой; щеколда упала на место. Оказавшись наконец на свободе, она побежала по дороге, ведущей к заводу, и не останавливалась до самого поворота, откуда ее уже не могли увидеть. Там она присела на обледеневший камень и расплакалась от радости. Луна просвечивала сквозь тонкие облака, словно лампа через замерзшее стекло. Силуэты деревьев казались нарисованными черной тушью. Падающая звезда прочертила огненную линию по темному небосклону, а потом разлетелась на множество медленно гаснувших осколков. Может, это какое-то предзнаменование?

Решив, что испытания только начались, Тиана отправилась в путь.

Луна скрылась за горами. Рассвет уже недалеко. Еле просвечивающие сквозь туман звезды лишь немного рассеивали непроглядный мрак. Тиана продолжала идти по тропе, руководствуясь только инстинктом. Она давно замерзла, жалкая одежда не спасала от утренней сырости. Ветер обжигал холодом кожу, словно на ней была газовая сорочка, одна из шерстяных обмоток протерлась почти насквозь.

Тиана продолжала идти, пока небо на северо-востоке не посветлело. Ноги настолько замерзли, что она боялась обморожения. Наконец девушка свернула с тропы и поднялась по склону, избегая тех мест, где она могла оставить следы. Наверху не было ничего, кроме поросших мхом плит, оставшихся от разрушенной сторожевой башни. Зато на другой стороне хребта можно было спрятаться среди вывороченных обломков скал и искривленных деревьев. Разведенный там костер вряд ли будет виден с дороги.

Тиана уже собрала хворост для костра, когда взошло солнце и длинные тени протянулись сквозь остатки тумана. Девушка полюбовалась красотой раннего утра, развела костер и высушила остатки одеяла. Все это время она не переставала размышлять о своем отце, пытаясь представить его жизнь и смерть, его семейные сказания. Интересно, как могла случиться его встреча с матерью? Неужели это была обычная сделка в детском питомнике? Тиане не хотелось так думать.

Мысли о журнале записей родословных тоже не оставляли ее. Зачем вести такие подробные записи, если стремиться только к рождению детей? Все записи о свиданиях подтверждали одно: в течение месяца женщина принимала единственного мужчину. Это не связывалось с представлениями Тианы о подобных заведениях. Неужели в детском питомнике стремились получить младенцев с определенными талантами? Может, ее отец был выбран именно по этой причине? Что за ужасные мысли!

Тиана с удовольствием замотала ноги в сухие и теплые обрывки одеяла, забросала огонь снегом и вернулась на тропу. Прошел еще час, приближался полдень. Шерстяное одеяло снова протерлось от ходьбы. Тиана смахнула снег с лежащего бревна и присела, чтобы перевязать ноги. Едва успев закончить с первой обмоткой, она услышала возбужденные голоса. Поисковый отряд? Тиана скатилась с бревна на другую сторону, надеясь, что густая тень скроет ее от глаз преследователей. Под ней что-то хрустнуло. При падении девушка угодила в замерзшую лужу, теперь лед треснул, и ледяная вода обожгла бок. Тиана не осмелилась пошевелиться и только мысленно проклинала свое невезение.

Вскоре мимо проскочила группа людей, бежавших так, словно они опасались за свои жизни. Люди спускались с горы, следовательно, не могли преследовать беглянку. Вероятнее всего, они шли с завода или из шахты. Из своего укрытия Тиана не смогла узнать никого из прошедших, но заметила каску солдата на одном из них и форму стражника на другом. С приближением людей Тиана втянула голову в плечи, но это не было обязательно: люди не смотрели по сторонам. Что там могло случиться?

Спустя несколько минут Тиана решилась выйти из укрытия. Промокшие простыни уже покрылись коркой льда. Она стряхнула ледяные крошки, перевязала вторую ногу и вновь отправилась вверх по тропе. Дорога петляла среди выветрившихся гранитных глыб, спускалась в узкую лощину, пересекала открытое пространство, где от скал остались только россыпи кварца, затем переходила на противоположную сторону хребта. В лощине стало темно от нависших сосновых лап, и Тиана настороженно замедлила шаг. От чего бы ни убегали те люди, опасность могла оказаться совсем близко.

В горных чащах водились громадные медведи, в десять раз крупнее человека. Еще встречались дикие кошки разных видов — от пантер до курносых безусых рысей. Дикие собаки тоже представляли угрозу для одинокого путника. Но случаи нападений хищников были редкими, особенно осенью, когда существовало много гораздо более легкой добычи, чем вооруженный и мстительный человек.

Еще реже встречались бандиты, но о них слышали только на побережье, так высоко в горы они не забирались. С другой стороны, на шахте могли добывать драгоценное белое золото, платину, которую легко унести и спрятать.

Тиана уже собралась выйти из леса на открытую поляну, как вдруг в дуновении ветра ощутила запах крови. Источник запаха был совсем рядом, иначе она его не почувствовала бы. Поляна перед ней образовалась после недавнего оползня, унесшего немало деревьев. Тиана вернулась в лесную тень и вскарабкалась вверх по крутому склону. Оказавшись на вершине хребта, она повернула вправо и прошла добрую сотню шагов, пока не оказалась над поляной. Сначала девушка убедилась, что ветер дует ей навстречу, так что собственный запах не сможет выдать ее присутствие. Она выбрала себе наблюдательный пункт за большим валуном и осторожно подползла к нему, стараясь не сдвинуть ни единого камешка. Упав на дорогу, он мог привлечь внимание врага. Благополучно добравшись до валуна, Тиана осмелилась взглянуть на дорогу.

Ни одно из ее предположений не оправдалось. Не было ни хищников, ни бандитов. Гораздо хуже! Совершенно новенький кланкер, только что покинувший территорию завода, лежал на боку, беспомощно выставив свои металлические опоры. Задняя часть машины была разбита валуном, скатившимся с насыпи. Без сомнения, вся команда погибла. Тиана подумала о Ки-Аре, надеясь, что не он был оператором на разбитой машине. Она попыталась вспомнить его лицо, но перед глазами возникло видение юноши из ее грез.

На дороге лежало не меньше шести тел. А над ними склонился ие кто иной, как лиринкс. У Тианы замерло сердце. Она была поражена размерами и очевидной мощью чудовища. Лиринкс намного превосходил человека ростом, массивное мускулистое существо, казалось, состоит из когтей, зубов и крепких мышц. Кроме того, за спиной виднелись сложенные крылья. Лиринкс обладал большой головой, увенчанной зеленым гребнем, что указывало на женский пол особи. Тиана с ужасом вспомнила, что эти создания поедают людей!

В то же время было очевидно, что лиринкс чувствует себя неуютно и неуверенно в собственном теле.

Еще два лиринкса методично отрывали бронированную обшивку кланкера, вскрывая его, словно консервную банку перед обедом. С помощью плоских металлических рычагов они разворотили броню. Тотчас же мешки и сумки солдат были выброшены на землю, вскрыты и тщательно обследованы.

Кланкеры частенько использовались для доставки золота в Тикси, но было очевидно, что лиринксов это не интересовало. Несколько слитков вывалились из распоротой сумки, но так и остались лежать на земле. Что же они ищут?

Один из лиринксов высунул голову из кланкера и пронзительным свистом подозвал третьего. Самка оставила осмотр тел и присоединилась к своим собратьям. Они втроем откатили валун, закрывавший заднюю часть машины, и сбросили его вниз по склону.

Тиана использовала эту суматоху и подползла поближе к краю. Лиринксы исследовали искореженную машину от края до края. Наружу вылетели остатки снаряжения и еще три безжизненных тела. Внезапно самка пронзительно вскрикнула и торжествующе подняла вверх предмет, слишком хорошо знакомый Тиане.

Это был один из новых контроллеров с покрытым смолой хедроном. Неужели лиринксы искали именно его? Похоже, что так и есть. Вся троица собралась вместе и что-то оживленно обсуждала, сопровождая свою речь удивительными изменениями цвета кожи. Внезапно разговоры прекратились. Лиринкс-женщина уложила контроллер в небольшую сумку, висящую на груди, потом каждый из них прикоснулся к головному гребню и они расстались. Женщина отправилась вниз, Тиана слышала, как она обходит откатившийся валун. Второй лиринкс бегом устремился по дороге в Тикси, возможно, вслед за недавно прошедшими беглецами. Третий оторвал ногу от одного из тел и, обгрызая на ходу кость, стал подниматься наверх, прямо туда, где скрывалась Тиана.

Казалось, ничто не поможет ей скрыться. Тиана скорчилась за камнем и принялась молиться. Лиринкс наискосок поднялся по осыпи, обогнул валун и прошел мимо, всего в тридцати шагах от девушки. Тиана даже почувствовала запах его пота и крови. Вдруг и лиринкс почует ее запах?

По мере его продвижения вперед Тиана пятилась назад. На расстоянии ста шагов он остановился и оглянулся, принюхиваясь к налетевшему ветерку. Тиана едва не лишилась чувств. Но лиринкс отправился дальше и вскоре скрылся среди деревьев.

Тиана не шелохнулась. В ее ногах сил осталось не больше, чем в бездыханных телах, лежащих на дороге. Как могли ли-ринксы появиться здесь? По всей видимости, дела на фронте совсем плохи, раньше она никогда не слышала о появлении врагов так близко к Тикси. Так или иначе, положение на фронте всегда скрывалось от гражданских лиц. Ясно одно: лиринксы охотились за экранированным контроллером. Значит, на заводе действительно есть шпион.

Показалось солнце, и Тиана обрадовалась его пусть слабым, но все же теплым лучам. Она промерзла до костей. Надо известить о трагедии людей на заводе. Но как это сделать без риска быть пойманной и отправленной в детский питомник?

Тиана спустилась на дорогу посмотреть, не выжил ли кто-нибудь из солдат. Но нет, все тела были разорваны пополам. Возможно, кому-то удалось убежать вверх по дороге, но определить это невозможно, на каменистой тропе не оставалось никаких следов. К счастью, среди тел не было Ки-Ары.

Девушка продолжила путь сквозь лес; вокруг было так тихо, что звенело в ушах. Через час, когда ее обувь, сделанная из одеяла, уже разваливалась на кусочки, до Тианы донесся звук трубы. Она свернула под защиту сосен и увидела группу стражников, спускавшихся по дороге. Отлично, они поймут, как было дело, не хуже ее, значит, нет необходимости рисковать своей свободой.

Уже через несколько минут она дошла до того места, откуда начиналась тропинка, ведущая в деревушку шахтеров. Немного не доходя до первого дома, девушка свернула в лес, обогнула деревню и вышла к хижине Джо. Хорошо, что ее никто не видел, — в своих одеяниях она сильно смахивала на привидение.

Тиана распахнула калитку, бегом кинулась по тропинке к дзери и торопливо постучала. Она не ожидала застать Джо, поскольку тот имел обыкновение с рассветом спускаться в шахту. Однако хозяин появился на пороге, недоуменно разглядывая странную посетительницу.

Тиана неуверенно улыбнулась. Похоже, он не очень рад ее видеть. Но потом сообразила, что старые глаза шахтера еще не привыкли к свету.

— Это я, Тиана.

— Что ты здесь делаешь? Заходи быстрее!

Джо схватил ее за руку, втащил в комнату и захлопнул дверь.

— Я сбежала, — тихо сказала Тиана. — Я так боялась, что не застану тебя.

— Я не выхожу уже несколько дней. Нет настроения. Наконец он улыбнулся, обнял девушку и подтолкнул к огню.

— Господи, что на тебе надето?

— Половина белья, предназначенного для стирки. Это все, что я смогла найти.

— Полагаю, ты здорово проголодалась.

— Ужасно проголодалась. И очень замерзла. Джо придвинул кресло к огню:

— Садись здесь. Сними свои обрывки и поставь ноги на решетку.

Джо захлопотал на кухне. Он отрезал несколько ломтей солонины, добавил сморщенное яблоко и большой сладкий рисовый шарик. Как только Тиана занялась едой, он поставил на огонь котелок.

— Тебе нельзя здесь оставаться надолго. Могут прийти и поискать в любой момент.

— Я думаю, некоторое время они будут заняты чем-то другим.

Тиана рассказала Джо о том, что произошло на дороге.

— Теперь никто не осмелится выйти на дорогу без небольшой армии.

— Лиринксы здесь?

Джо беспокойно прошелся по комнате:

— Вероятно, им что-то надо на заводе или в шахте.

— Кто знает? Что ты собираешься делать дальше, Тиана? Она долго не отвечала. Тиана обдумывала возможность возвращения на производство. Есть ли вероятность того, что ее примут обратно после этих ужасных событий?

— Как ты думаешь, у меня есть шанс вернуться? — грустно спросила она. — Смогу я снова работать ремесленником?

— Может быть, и есть… Я знаю Ги-Хада с тех пор, как он был еще мальчишкой. Его отец был вторым мужем моей младшей сестры. Хочешь, чтобы я с ним поговорил? Как бы ненароком?

Тиана колебалась. Воспоминания об ужасных приступах и пребывании в детском питомнике внушали ей страх. Она вздрогнула:

— Я боюсь. Скорее умру, но не вернусь туда.

Джо подошел к очагу заварил чай с мятой и еще какой-то травой, висевшей над камином, подсластил его медом и протянул чашку Тиане.

— Спасибо. Тебе удалось забрать мои… вещи?

— Я получил их сразу по возвращении из Тикси. Все, кроме твоего журнала. Его забрал старший мастер.

— Спасибо. Если бы ты только знал, что на мне надето! Тиана размотала грязные простыни, пропуская тепло очага. Джо расхохотался:

— Я слишком стар для таких штучек. Тиана зевнула:

— Я так устала. Пожалуй, я усну прямо здесь.

ГЛАВА 13

Тиана спала без всяких сновидений и проснулась уже после наступления темноты, когда Джо принес с улицы дрова. Она потянулась, зевнула и выпрямилась в кресле.

— Ночка будет морозной, — заметил Джо, поправляя огонь. — Хорошо, что тебе не пришлось ночевать в лесу в этих лохмотьях.

— А куда ты дел мою одежду? — спросила Тиана, протягивая-руки к огню.

— Все вещи в мешке под кроватью.

Тиана вытащила мешок и достала оттуда шерстяные брюки, рубашку, белье, носки и ботинки, плотную куртку из непромокаемой ткани с меховой оторочкой, зубную щетку и расческу, еще кое-какие мелочи, копию книги Нунар и последнее, самое драгоценное ее имущество, — сумку с инструментами ремесленника. Она развернула сверток с бесчисленными кармашками, в каждом из которых хранился один из инструментов. Тиана припомнила день, когда завершила работу над набором. В тот день окончилось ее ученичество и она стала ремесленником. Девушка провела пальцами по рукояткам своих инструментов. Может, ей и не бывать больше ремесленником, но никакая сила не могла заставить ее бросить эти предметы. Все ее богатство заключалось в этом небольшом холщовом свертке.

— Там было что-нибудь еще?

— Да, конечно!

Джо достал с полки над дверью большую кожаную сумку.

Тиана расстегнула застежки и открыла сумку. Просунув внутрь руку, она нащупала шлем, и в тот же момент перед ней возникло лицо юноши на балконе, взывавшего о помощи. Девушка замерла, потом подняла глаза на Джо, начала что-то говорить, но передумала. Она положила шлем на колени, сверху пристроила сферу.

— Красивые вещицы, — отметил Джо. — Для чего они?

— С их помощью я обнаружила причину порчи контроллеров. Кристалл, который мы нашли в тот день, вставлялся в это гнездо.

Воспоминание о потере хедрона пронзило ее сердце сожалением. Она должна изготовить другой индикатор. Тиану лихорадило от желания снова обрести главный инструмент ремесленника.

— В твоей комнате не было кристалла, — сказал Джо.

— Вероятно, Иризис унесла его к себе в мастерскую.

— Удивительно, что она не забрала и эти вещи.

— Они сделаны специально для меня. Она не смогла бы с ними работать.

— Здесь есть кое-что еще.

Джо поднес сверток к ее носу. Тиана отшатнулась:

— Это мое лекарство от головной боли.

— Где ты его взяла?

— В аптеке. Из-за работы с кристаллами у меня начались сильные боли.

— А ты уверена, что от этого снадобья тебе становилось легче?

— Да. А в чем дело?

— Моя бабушка хорошо разбиралась в травах и предостерегала от использования именно этого — корня каллуны. Я так и не забыл его запаха. Это снадобье вызывает видения, приступы безумия, а если не остановиться вовремя, может вызвать смерть.

— Но зачем аптекарю добавлять каллуну к моей мази?

— Не знаю. Может, он был твоим отвергнутым любовником? — с усмешкой спросил Джо.

— У меня никогда не было любовника, — откровенно призналась Тиана. — Я едва знакома с этим человеком.

— Может, он — тайный воздыхатель?

— Сомневаюсь. Я слышала, что он… несостоятелен.

— Мог кто-нибудь подмешать снадобье в лекарство? Тиана задумалась:

— Мне было некогда ждать, пока приготовят лекарство. Вот оно! Это Иризис принесла мне его в мастерскую. Она хотела избавиться от меня.

— Теперь она своего добилась, и ты не сможешь ничего доказать. И лишить ее места тоже.

— Я думала…

— Она твой враг, Тиана. Она никогда не допустит твоего возвращения на завод.

Глаза Тианы наполнились слезами.

— Сама не знаю, почему я до сих пор надеялась. Завтра я уйду, хотя еще и не знаю куда.

— Мы поговорим об этом позже. Пора ужинать.

Джо снял крышку с котелка, стоявшего на углях. По комнате распространился аппетитный аромат, и Тиана облизнулась. Джо зачерпнул вареного риса из другого котелка, сделал в нем углубление и налил хорошую порцию мясной подливки. Потом протянул тарелку Тиане.

— Я не могу столько съесть!

— Отправляться в путь можно только сытым.

— Я не справлюсь до завтрашнего утра!

— Тебе еще не скоро придется отведать горячей пищи, да еще такой вкусной.

Это верно. Тиана взялась за вилку. Густая подливка из мяса и овощей была густой, ароматной и горячей. Тиана ела медленно, не переставая размышлять о завтрашнем дне. Она чувствовала себя потерянной, такой же несчастной, как и юноша из ее снов.

Может, эти галлюцинации были вызваны ядовитым снадобьем? И этот юноша был всего лишь порождением отравленного мозга? Тиана не могла с этим смириться. Все, что было хорошего в ее жизни, заключалось в этих видениях. Кроме того, она впервые увидела волшебный сон накануне употребления лекарства.

Тиана заметила грустный взгляд Джо, обращенный к ней.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Нет, ничего. Так славно, когда можно с кем-то разделить трапезу. У меня не было такого ужина с тех пор, как умерла жена.

Тиане было так уютно в его хижине, чувство одиночества совершенно пропало, казалось, что здесь она дома.

— Я тоже почти всегда ем одна. Я… я не знаю, что говорить людям. Они считают меня странной.

— Все люди немного странные. Тем не менее мы сидим рядом — ты, на пороге своей взрослой жизни, и я, чей путь подходит к концу.

— Не смей так говорить, — вскричала Тиана. — Джо, ты мой единственный друг.

— Тогда тебе пора завести еще одного. Не многие шахтеры доживают до семидесяти шести лет. Мне ни разу не встречался восьмидесятилетний, да и не хочется. Какие у тебя планы, Тиана? Я знаю, ты что-то задумала. Это видно по тому, как ты мечтаешь и улыбаешься, словно думаешь о далеком возлюбленном.

— Я отправлюсь вслед за своей мечтой. — Тиана не стала ничего объяснять: Джо мог не поверить реальности ее снов. — Но есть одна проблема…

Джо собрал остатки риса и подливки со своей тарелки и отправил их в рот.

— Так в чем дело?

— Мне снова нужен кристалл, Джо.

— Зачем? — воскликнул он, едва не поперхнувшись.

— Шлем и сфера совершенно бесполезны без кристалла. Это… как будто я не могу найти свои очки для чтения. Как будто я вижу слова на странице, но не могу понять их смысла.

Джо внимательно посмотрел ей в глаза:

— Ну что ж, крепеж все еще на том же месте. Полагаю, достать еще один камень будет не слишком опасно.

— Подойдет любой из старых кристаллов. — Тиана чувствовала себя виноватой. — Совершенно необязательно искать что-то особенное.

Острое желание завладеть кристаллом снова охватило все ее существо. Кристалл, кристалл, кристалл! Она обязательно должна заполучить его, чего бы это ни стоило.

— Я так не думаю. На той дороге, по которой тебе придется идти, потребуется самое лучшее. — Джо помолчал. — Я отправляюсь на прогулку. Надо переварить ужин перед сном. А тебе, наверно, надо помыться и переодеться.

— Спасибо тебе.

Как только дверь за Джо захлопнулась, Тиана перемыла посуду и поставила сушиться над огнем. Потом сняла с себя все ночные сорочки и вымылась так тщательно, как смогла, имея в своем распоряжении всего одно ведро воды. Потом надела собственные брюки и майку и улеглась перед огнем, постелив на полу снятые тряпки. Она очень быстро заснула.

Снова явились грезы о молодом человеке на балконе, но в этот раз сон был безрадостным и унылым, словно юноша потерял всякую надежду. Затем сон превратился в одну из романтических историй ее бабушки. В ней говорилось о молодой женщине, готовой пойти на риск ради своего возлюбленного, и этой женщиной была Тиана. Она повернулась на другой бок, вздохнула и снова погрузилась в сон. В следующий раз она проснулась около полуночи, когда пришел Джо. Тиана приподнялась, рассеянно улыбнулась ему и снова уснула. Джо покачал головой, снял ботинки и пошел в свою холодную кровать.

Тиана проснулась с рассветом, но кровать Джо уже была пуста. Девушка с удовольствием надела свое, позавтракала остатками риса с подливкой и чаем с листьями мяты. Только после еды у входной двери она обнаружила надпись, сделанную мелом на обломке черного сланца:

«Я ушел в шахту, вернусь к обеду. Будь осторожна. Я оставил тебе некоторые старые вещи жены».

Но кровати Джо лежал стеганный с пухом жакет и такой же комбинезон, кроме того, там был и спальный мешок, тоже пуховый. Таких роскошных вещей у Тианы никогда не было, и она молча поблагодарила Джо.

Стражники из Тикси могли явиться за беглянкой в любой момент. Она упаковала одежду в узел, воспользовавшись старой простыней. Никогда не знаешь, что может пригодиться в дороге. Зная, что Джо не отпустил бы ее без запаса провизии, она прибавила к своему багажу кусок солонины, пригоршню рисовых шариков и головку сыра.

Наконец Тиана стерла записку Джо и на ее месте написала просто «Спасибо, Джо». Закончив сборы, она выглянула наружу и выбежала в лес. Она выбрала дерево, с которого хорошо просматривалась дорога в деревушку, взобралась на него и приготовилась ждать.

Стояло ясное морозное утро, ветерок с каждым часом все усиливался и к полудню уже сотрясал стены хижины. Тиана в очередной раз порадовалась своей одежде. Внизу ничего не происходило, лишь случайные прохожие изредка нарушали тишину. Никто из них не задержался у хижины, Джо тоже не было видно. Обеспокоенная Тиана сбегала в хижину за хлебом, сыром и водой, потом возобновила наблюдение.

Прошло немало времени, Тиана уже решила отправиться на поиски Джо, когда на дороге появился невысокий мужчина в одежде механика. Этот отвратительный Ниш шел так, словно тропа принадлежала ему одному.

Неужели он ищет ее? Новости из Тикси уже наверняка достигли завода. Тиана вспомнила о брошенных под кроватью Джо лохмотьях, но убирать их было уже поздно. Джо все не приходил. Тогда Тиана бегом отправилась на шахту, пытаясь оставлять на дороге как можно меньше следов.

У входа в штрек никого не было видно, Леке укрылся в своей пещерке, подсчитывая добытую за день руду и записывая результаты на сланцевой пластинке. Девушка пригнулась пониже и осторожно скользнула к подъемнику, прихватив по дороге заправленную маслом лампу. Она незамеченной забралась в корзину лифта и спустилась на шестой уровень. В случае погони ее легко вычислить по брошенному подъемнику, но с этим пришлось смириться.

Высоко подняв зажженный фонарь, Тиана отправилась в туннель; она могла только надеяться, что Джо был все еще там. Он мог отправиться на завод, не заходя домой, и тогда они неминуемо разминулись бы. Тиана была так поглощена своими мыслями, что почти не обращала внимания на опасные участки туннеля.

Теперь уже недалеко. Тиана протиснулась сквозь узкий участок коридора, обошла выступ скалы, и перед ней открылось разветвление трех тупиковых туннелей. Она даже без индикатора чувствовала присутствие сильного энергетического поля. Девушка была готова зубами выгрызать кристалл из стены, если не будет другого способа. Без хедрона она не представляла своего существования.

Тиана прошла вперед и остановилась. Средний проход был почти весь завален обломками породы и деревянных стоек. Часть потолка обвалилась. Девушка стиснула зубы и, призвав на помощь остатки надежды, двинулась вперед. В конце концов, этот обвал мог произойти еще на прошлой неделе. Но вот она осветила фонарем лежащую впереди груду обломков и заметила потрепанный ботинок. Сердце Тианы замерло.

— Джо? — шепотом позвала она. — Джо?

Она обежала вокруг груды камней. Джо лежал лицом вниз, одна из стоек придавила его спину, а поверх стойки насыпалась куча крупных обломков скальной породы. Тиана опустилась на колени, отвела со лба редкую прядь волос. Кожа была теплой.

— Джо? — еще раз позвала Тиана, почувствовав в воздухе запах крови. — Джо?

Из глубины груди шахтера вырвался еле слышный стон, веки приподнялись.

— Тиана?

— Это я! — Она схватила Джо за руку. — Что произошло?

— Я хотел… достать для тебя самое лучшее.

Тиана вспомнила о сияющем в глубине пещеры кристалле, который она так хотела получить. Джо мог выбить любой кристалл с краю, там было несколько десятков вполне подходящих камней. Горечь снова охватила Тиану при одном воспоминании о волшебном кристалле, даже сейчас, когда ее друг умирал в шахте. Тиана возненавидела себя за эту слабость.

— Тебе не стоило забираться так глубоко, Джо. Любой из них мог подойти мне. Как же ты решился?

Джо взглядом указал на длинный шест с привязанным на конце кувшином, который закрывался при помощи веревки.

— Ох, Джо! — Тиана погладила его брови. — Давай выбираться отсюда.

Она принялась отбрасывать в сторону камни. Сверху тут же посыпался песок.

— Прекрати, — прошептал Джо. — С потолка скоро снова рухнут камни. Он весь может обвалиться.

— Неважно! Я не оставлю тебя здесь!

— Тиана, — хрипло вздохнул шахтер, — я ничего не чувствую ниже пояса. Спина сломана, и внутри что-то порвалось. Я умираю.

— Нет, — вскрикнула Тиана. — Я тебя не брошу.

— Раньше или позже, это должно было случиться. Я одинок, вся моя жизнь прошла в шахте. Неужели ты хочешь, чтобы я превратился в калеку, неспособного даже подтереть себе задницу?

— Я хочу, чтобы ты жил, — пробормотала Тиана.

— Это жестоко. Но ты можешь кое-что для меня сделать.

— Все, что скажешь.

— Возьми себе мой пояс. Я хочу, чтобы он достался тебе.

— Мне не нужен этот проклятый пояс!

— Делай, как я говорю, Тиана.

Тиане пришлось нелегко, но все же она приподняла верхнюю часть туловища Джо и смогла отстегнуть пояс. Он выглядел довольно тугим и оказался очень тяжелым.

— В нем зашиты деньги, — прошептал Джо. — Там достаточно золота и серебра, чтобы преодолеть немалую часть дороги.

— Я не могу взять твои деньги, — упрямо возразила Тиана.

— Я же не смогу забрать их с собой. И у меня нет родственников. Надень его.

Уступая его настойчивости, Тиана обернула пояс вокруг талии и обнаружила, что ей не хватает еще одной дырки. Она принялась ковырять кожу острием ножа.

— Нож тоже возьми с собой, это неплохой инструмент.

Тиана застегнула пояс, повесила на него чехол с ножом.

Сердце ее разрывалось от горя. Она принялась ходить взад и вперед по туннелю. Ее глаза наткнулись на кучку кристаллов, доставшихся шахтеру такой дорогой ценой. Девушка нагнулась и подняла один из них, но ничего не почувствовала. Кристалл надо пробудить, а без индикатора ей придется немало потрудиться над этой задачей. Она снова нагнулась над Джо:

— Как ты себя чувствуешь?

— Бывало и получше. Я бы хотел выпить.

— У меня есть бутылка с водой…

— Я не хочу никакой воды. Лучше умру, чем буду пить воду!

Тиана печально улыбнулась и отыскала его мешок, аккуратно поставленный у дальней стены. Она вынула фляжку, приподняла голову Джо и поднесла горлышко к губам. Джо глотнул свой убийственный напиток.

— Еще, — он постарался улыбнуться. — Такая доза не убьет меня.

— Как ты можешь шутить над этим? Тиане пришлось смахнуть слезы с ресниц.

— А почему бы и нет?

Тиана снова поднесла фляжку к его губам.

— Так-то лучше, — выдохнул Джо. — Именно так я и надеялся уйти, Тиана. Не могла бы ты принести мне молоток и зубило? Хочу, чтобы они были у меня под рукой.

Девушка разыскала инструменты и положила их рядом с Джо.

— Мы долгое время проработали с ними вместе и стали хорошими друзьями, — сказал Джо. — Последний шаг мы тоже пройдем вместе, не правда ли? — Пальцами левой руки он погладил рукоятку молотка. — Вы мне верно послужили.

Джо закрыл глаза и пробормотал припев старинной песенки, популярной в дни его молодости.

— Ты еще здесь, Тиана?

— Да, — прошептала она, едва сдерживая рыдания. — Я никуда не уйду.

— Дай мне еще глоток бренди.

Тиана наклонила фляжку, но на этот раз старик не смог пить, только смочил кончик языка.

— Джо? — Тиана тронула его руку.

— Что?

— Есть ли из шахты другой выход?

— Зачем тебе?

— Меня ищут. Механик Ниш прошел в деревню как раз перед тем, как я ушла.

Джо долго не отвечал, и Тиана уже решила, что все кончено. Его костлявая ладонь лежала у нее на руке. Тиана сжала пальцы, и тогда он заговорил:

— Я слышал, что есть другой выход с девятого уровня. Очень длинная штольня, идущая на юг, в шахту Бу-Гил. Когда-то этот проход закрывали, но, по всей видимости, открыли снова. Шахтеры — скрытный народ. Мало кто знает о втором выходе.

— А еще какие есть выходы?

— Больше нет… или я не знаю о них. В шахтах не должно быть много выходов, иначе золото может унести сквозняком… или течением.

— Неужели больше никак не выбраться?

— Кто знает? Среди шахтеров встречаются воры, но они не рассказывают о своих делишках честным труженикам.

Его рассказ не слишком обнадежил Тиану.

— Хочешь еще выпить, Джо?

— Разве что капельку, чтобы почувствовать вкус.

Тиана наклонила фляжку к его губам, но жидкость вытекла наружу. Пальцы Джо сжали рукоятку молотка, потом снова расслабились.

— Джо! — закричала Тиана. — Джо!

— Есть для тебя кое-что еще, — едва слышно прошептал он. — Это тебе поможет на твоем пути.

— Ты уже все отдал мне, Джо.

— Кое-что еще…

Он попытался улыбнуться, но дыхание со свистом покинуло его легкие, слабая дрожь пробежала по телу, и Джо затих.

Он умер. По щекам Тианы потекли слезы. Бедный Джо, он был таким добрым и ласковым с ней. Девушка поцеловала его в лоб и положила ему в правую руку лежащий рядом молоток. При этом движении из левой руки выкатилось что-то блестящее.

Это был тот самый кристалл, который Тиана страстно хотела получить со времени их последнего посещения шахты. Он представлял собой двойную пирамиду, окрашенную в чистейший розовый цвет, а внутри обеих вершин виднелись пучки расходящихся иглами кристаллов, каждый из которых был тоньше человеческого волоса, они почти соединялись в центре, но там находился маленький пузырек, наполовину заполненный водой.

Тиана подняла кристалл, и в ее мозгу вспыхнул яркий свет, осколки радуг протянулись во все стороны, стали изгибаться и переплетаться между собой. Она ощутила себя в центре силового потока, но совершенно непохожего на те, с которыми ей приходилось работать раньше. Волны, кольца и шары разных цветов возникали из ниоткуда, колебались, меняли цвета и очертания, проплывали мимо, словно перед ее взором проносились образы из неведомого на земле измерения.

Кристалл не требовал пробуждения, он уже готов к действию. Чувство восторга охватило Тиану, но так же быстро исчезло, уступив место ощущению потери. Она никак не могла совладать со своими чувствами.

Тиане не раз приходилось видеть кристаллы с таким наполнением, большинство хедронов на заводе изготовлялись из таких камней. Но никогда прежде ей не встречался такой идеально симметричный и совершенный экземпляр. При мысли о его возможностях у Тианы по коже поползли мурашки.

Она завернула кристалл в обрывок кожи и тщательно спрятала в свой узел. Потом она еще раз поцеловала Джо в лоб и подняла флягу. В его мешке нашелся кусок хлеба и сыра, девушка в последний раз разделила трапезу со своим другом и помянула его глотком бренди из репы.

Она оставила рядом с телом его заплечный мешок и зажженный фонарь. Потом подняла свои вещи, второй фонарь и ушла не оглядываясь.