Геракл

Геракл спасает Гесиону

Доблестный Ил одержал победу на атлетических состязаниях во Фригии и получил в награду пятьдесят юношей и пятьдесят девушек. Еще вручили герою пегую корову.

Явился однажды во сне победителю Зевс и сказал, чтобы тот шел вслед за дарованной коровой и основал город там, где утомленное животное ляжет отдохнуть.

Словно другим человеком проснулся Ил на следующее утро. Решил он свято исполнить волю громовержца. Погнал Ил корову, и шло без устали животное много дней и ночей, пока не легло отдохнуть у подножия высокого холма на берегу темных вод Геллеспонта.

И построил там Ил город и приказал поселиться в нем своим юношам и девушкам. И стал Ил править в городе, дав ему имя — Троя.

Шло время. Город разросся, стал богатым и красивым. Умер Ил, и на трон заступил его сын Лаомедонт.

Все это рассказывал Гераклу Иолай, когда шли приятели по обширному темному лесу, который подступал к Трое с одной стороны. Близко от Трои пролегал путь друзей, направляющихся в желанный Тиринф, однако Геракл решил не задерживаться в Трое, спеша домой.

Как-никак, три года не был дома! Как там чувствует себя его жена — прекрасная Деянира, как растет без отца сын Геракла — Гилл? Было отчего волноваться сердцу отцовскому, и не мудрено, что спешил домой Геракл, и постоянно торопил приятеля.

Да и Иолай не был против. Несказанно надоели ему путешествия, приключения и опасности. Хватил юноша их по самое горло! Скорей бы родной дом, а там можно будет подумать о том, чтобы присмотреть какую-нибудь девушку, да жениться на ней, да И зажить долго и счастливо и детишек воспитывать.

И не беда, что пока родной дом для Иолая — это дом его закадычного друга Геракла, ведь всегда приветливо встречают юношу под этой крышей, накормят сытно, оденут и отдохнуть положат.

Но не дано предугадать человеку собственную судьбу! И чем известней человек, тем, зачастую, тяжелейшую долю ему определяют богини судьбы, неумолимые и суровые Мойры.

Мойра Клото прядет жизненную нить человека, отмеряет ему беспощадной рукой срок пребывания на земле. Мойра Лахесис вынимает жребий жизни, и никуда тогда не уйти человеку от стерегущих его опасностей…

Мойра Атропос заносит все в жизненный свиток, дабы ни один поступок человека не остался неоцененным. Все смертному припомнится после его ухода в мир теней, и да страшится своей участи неправедный!

Тихэ — богиня счастливой судьбы, богиня счастья людей, но так редко кто-нибудь может похвалиться ее вниманием! Нет, все держат в своих холодных руках первые три мойры…

Геракл спешил домой, но не дано было ему знать, что новые жизненные невзгоды обрушатся вскоре на его голову, и не мог даже подумать герой, что его возвращение в родной дом отложится на весьма долгий срок…

Не мог потом Геракл припомнить точно, с чего начались его новые испытания. Ну, разве что, можно было повести их отсчет с того момента, когда приятели вдруг услышали звуки охотничьего рожка, которые разносились над лесом в спокойной вечерней тишине.

Что это? — насторожился и спросил Геракл.

Иолай оглянулся вокруг:

Так трубят на охоте у царя Лаомедонта! — Сказал юноша. — Но что царь может делать в лесу под вечер?

Ты прав, — подтвердил Геракл. — Ведь охота начинается рано утром и к обеду уже заканчивается…

Между тем, звук рога раздался совсем близко.

Слушай, это точно царская охота! — воскликнул Иолай. — И она приближается!

Почему у тебя встревоженный голос? — поинтересовался Геракл. — Думаешь, если это Лаомедонт, то он может как-то навредить нам?

Не знаю, — ответил юноша. — Быть может, тревожное настроение вызывает просто вечерний лес. Нет, все-таки, неуютно как-то!

Он передернул плечами.

Не беспокойся! — сказал Геракл. — Сейчас свернем с дороги, выйдем на полянку и разведем огонь! Когда ты согреешься и до отвала наешься, твое тревожное настроение как рукой снимет!

Если бы так! — хмуро заметил Иолай. — Только у меня все равно, остается в душе какое-то неспокойное предчувствие…

Внезапно рог протрубил в третий раз, теперь, буквально, над самым ухом Геракла. Сзади раздался стук копыт, и, едва герои успели отскочить с дороги в сторону, их обогнали шесть боевых колесниц, запряженных прекрасными рысаками, откормленными и полными сил.

На колесницах сидели люди, у них были луки, стрелы, копья и другое вооружение. Кроме колесниц, приятели увидели и просто всадников, они большей своей частью не имели оружия, но у каждого был привязан к поясу охотничий рог, сделанный из настоящего бараньего, или же медный.

Сидящий на первой повозке пожилой человек в позолоченных, блестевших даже на слабом вечернем солнце доспехах, властно прокричал:

Эй! Вы кто такие? Беглые рабы?

«Кто это?» — глазами показал Геракл Иолаю на человека.

У юноши брови поползли вверх.

Это сам Лаомедонт, царь троянский! — шепнул Иолай и упал на колени.

Геракл, однако, остался стоять, дерзко глядя царю прямо в глаза.

Я Геракл! — гордо обвестил сын Зевса. — А этот юноша — мой спутник и оруженосец Иолай.

Геракл? — поднял кустистые брови царь. — Но где же твое оружие, если ты имеешь оруженосца?

Геракл достал из-за ноги дубину.

Внушительная штуковина! — засмеялся старик. — И не стыдно тебе ходить с ней? Что она может против меча?

Не спеши царь, делать поспешные выводы, — процедил Геракл. — На моих плечах шкура. Лев, которому она принадлежала, также не оценил всю серьезность моего оружия…

Лаомедонт не понравился Гераклу с первого взгляда. Бегающие глаза, хитрое, но не простодушное при этом лицо, властные крепко сжатые челюсти — все выдавало в царе человека властолюбивого, и жесткого.

«От такого не жди пощады! — подумал Геракл и прикинул, какую позицию ему лучше занять, если на них с Иолаем неожиданно нападут.

Однако, царь и не думал нападать.

Лев? Ты убил его дубиной? — воскликнул Лаомедонт. — Молодец, тогда беру свои слова обратно. Вы собрались ночевать здесь? Больше у вас никаких нет дел этой ночью?

Дел никаких нет, это правда. Что же может интересовать путников с приближением ночи, как не место ночлега после тяжелой дороги? Но не думай, царь, что мы с Иолаем такие мученики: мягкая лесная трава будет прекрасной подстилкой под мои плечи, а шкура отлично послужит в качестве одеяла…

Ты, Геракл, так все расписал, что мне, признаюсь, самому захотелось отпустить моих людей и остаться в этом лесу, чтобы провести ночь под звездным небом, — с улыбкой проговорил царь Лаомедонт. — И все-таки, я приглашаю вас, о герои, посетить Трою, наш прекрасный город. Мы как раз туда направляемся!

Я и мой товарищ Иолай благодарим тебя, о царь, начал Геракл, — но мы рассчитывали не отклоняться с пути, чтобы быстрее достичь родных мест…

Ерунда! — прервал его Лаомедонт, — Мы же вас подвезем, не ночевать же, в самом деле, вам в лесу?

Геракл заколебался и вопросительно посмотрел на друга, который в это время поднимался с колен.

Иолай в ответ пожал плечами.

Залезай в мою колесницу, о Геракл, — воскликнул царь, — а друга своего посадим к моему помощнику, досточтимому Меликарту. Расскажешь дорогой про свои приключения, послушаешь про мои.

«Наверное, мое первое впечатление обманчиво», — подумал Геракл, ставя ногу на подножку колесницы.

Иолай забрался в следующую повозку.

Царь правил сам. Он поднял руку, после чего кавалькада пришла в готовность и тронулась с места.

Что же ты делаешь на охоте под вечер, о славный царь? — спросил Геракл первым, чтобы Лаомедонт не успел поинтересоваться, откуда шли они с Иолаем.

Горестная эта охота, о Геракл, — глубоко вздохнул царь. — Ох горестная. Случилась со мной беда великая. Послушай мою историю, воин, может быть поможешь добрым советом.

И царь Лаомедонт начал рассказывать. Геракл слушал царя и только удивлялся.

Все было хорошо у Лаомедонта, богатства вдоволь, любимая жена, несколько крепких сыновей, красавица- дочь.

Да только невиданное несчастье свалилось на город. Стало появляться из моря, на берег которого выходили городские стены, невиданное чудовище, огромное, мерзкое и всегда голодное. Оно стало потихоньку есть людей, которые зазевавшись, гуляли по морскому берегу, проглатывало рыбацкие лодки вместе с сидящими в них рыбаками.

Чудовище рычало так громко, что его голос был слышен в самых отдаленных уголках города, и в ужасе ходили все люди и не знали, что делать, как от зверя избавиться.

Горожане стали бояться выходить к морю, суда перестали приставать к берегу, свернулась торговля, голод стал одолевать Трою.

Долго ломал голову Лаомедонт, как избавить город свой от невиданной напасти, как вдруг, когда гулял царь по городской стене, выходящей на море, явился ему великий морской бог Посейдон, и сказал, что до тех пор чудовище не оставит в покое город, пока не принесет в жертву царь Лаомедонт этому ужасному зверю свою прекрасную дочь Гесиону.

Ужаснулся судьбе своей царь, не захотел покориться страшной участи, и отдать дочь свою на растерзание морскому зверю. Несчастной девушке поначалу вообще ничего не сказал. Но чудовище стало все дальше вылезать на сушу и довольно удачно охотиться за населением окрестных сел, наводя панику на всех жителей окрестности.

И решил испробовать царь последний способ: убить на охоте хорошую стройную молодую лань и принести в жертву ее вместо своей дочери.

— Ну какая разница этому зверю, — говорил Лаомедонт Гераклу, — кого съесть? Он и отличия не почувствует! Я видел его голову — хоть пасть у чудовища большая, сама голова такая маленькая, что не может быть в ней мозгов — слишком лоб низкий!

Геракл кивал головой. Да и, собственно, что он мог возразить? Разве мог он сказать отцу, чтобы тот отдал на растерзание морскому зверю любимую дочь?

Лань мы выследили и убили. Ты заметил ее в одной из колесниц?

Геракл кивнул, хотя не помнил, чтобы он ее видел. Но разве это важно?

Она достаточно стройна и я уверен, аппетитна! Она должна заменить мою дочь!

Царь в отчаянии стукнул кулаком по подлокотнику колесницы.

Завтра до рассвета положим у стены города лань — у той, что выходит на море, — сказал, помолчав, царь. — С восходом солнца эта зверюга вылезает из воды и начинает свою заунывную песню. О Зевс, даже мурашки по коже, как вспомню этот голос!

Геракл шумно вздохнул. Он пока не знал, сможет ли помочь чем-нибудь Лаомедонту. Как говорится, надо сначала увидеть неприятеля, а потом уже определять, сможешь или нет его победить.

Поэтому и молчал Геракл, хотя в глубине души ему казалось, что не спроста старик ему это все рассказывает, ждет заступничества, хитрый.

Геракл подумал: «Надо еще и на девушку посмотреть, стоит ли из-за нее жизнью рисковать?»

Мы осветим лань, может быть, зверь подумает, что это моя дочь! — сказал старик.

Глаза его засветились надеждой.

Но если не удалится после этой жертвы чудовище, — пробормотал Лаомедонт, — и не оставит наш город в покое, тогда… Я не знаю, что мне и делать!

Слезы закапали из глаз старика.

Страшного усилия воли стоило Гераклу не начать тут же бить себя в грудь и обещать свое содействие в таком трудном деле.

Наконец прибыли в город. Он действительно стоял на берегу моря, но действительные размеры Трои, как и ее богатство можно было оценить только днем. Теперь же ничего не было видно.

Ночь уже опустилась и залила все вокруг непрозрачной теменью, однако море угадывалось в наиболее темной стороне, и еще о нем говорил тихий шум волн.

Дворец Лаомедонта примыкал к городской стене со стороны берега.

Когда Иолай слез со своей колесницы и подошел к приятелю, оказалось, что историю появления морского чудовища юноше рассказывал и Меликарт, правда, немного по-своему, без подробностей.

Гераклу и Иолаю отвели богато убранные покои для знаменитых гостей. Геракл еще некоторое время размышлял, куда поселил бы их царь Лаомедонт, если бы знал, что они возвращаются из рабства.

Когда они с Иолаем осмотрели отведенные им комнаты, Геракл предложил прогуляться по двору. Иолай отказался, сказав, что будет спать, а Лаомедонт увязался с Гераклом, царю неловко было оставлять гостя одного.

Когда они вышли во двор, Геракл вдруг услышал громкое ржание.

Что это, о царь — с любопытством спросил сын Зевса.

Лаомедонт внезапно засмущался, замялся и отвел взгляд в сторону:

Да так, понимаешь… Кони, конечно, кто же еще ржать может?

Покажи! — загорелся Геракл.

Зачем? — начал отговаривать его старик. — Кони как кони. Ты что, лошадей не видел?

Да видел, — притопнул ногой Геракл. — Но тут я слышу, ржание какое-то особенное! А ну покажи, не жмись!

Так что, царь, покажешь ты мне этих коней? — в третий раз спросил Геракл.

Царь все не решался ответить.

А как же священный закон гостеприимства? — наседал Геракл.

Наконец, царь махнул рукой:

Ладно, идем!

Они зашли в конюшню.

Геракл ахнул, когда увидел двух коней, чье ржание привлекло его внимание. Он узнал коней своего отца Зевса, которых когда-то в глубоком детстве видел у отца и играл с их гривами.

Хорошие мои, хорошие, — погладил Геракл лошадей по холкам.

Кони тихо заржали и потянулись к Гераклу мягкими губами — они узнали его.

Откуда у тебя эти благородные животные? — спросил у Лаомедонта, как бы невзначай, Геракл.

Старик снова замялся.

Да так, понимаешь… Продавал тут один человек… Грех было такой товар упускать, я и купил!

И дорого заплатил? — с иронией в голосе поинтересовался Геракл.

Дорого, ой дорого! — запричитал старик, схватившись за вопрос Геракла как утопающий хватается за протянутую руку. — В десять раз переплатил!

Ну что же, повезло тебе… — ответил Геракл. — Смотри за ними хорошо, знатные кони!

А про себя подумал: «Врет, старый хрыч! Откуда у него кони моего отца? Не хочет говорить! Ладно, я узнаю это другим способом».

Лаомедонт и Геракл вышли из конюшни во двор. Царь попросил прощения у гостя за то, что не проводит того до выделенного ему покоя и стал прощаться:

Пора мне, о Геракл, удалиться! Я старый больной человек, должен я ложиться спать в строго определенное время! К тому же завтра вставать рано, еще до рассвета! Ведь лань надо подсунуть зверюге этой ненасытной, чтобы ее разорвало, проклятую…

Геракл не стал настаивать на присутствии Лаомедонта во дворе. Старик скрылся на своей царской половине дворца.

Оставшись один во дворе, силач как бы случайно подошел к Меликарту, который возился у колесницы, и спросил:

Слушай, что это за такие красивые кони у старика Лаомедонта?

A-а, эти? — протянул Меликарт и махнул рукой. — Да ну их! От них проку никакого — жрут много, а ездить на них Лаомедонт не дает. Бережет, видите ли!

А откуда они у вас?

Погоди, сейчас отвечу…

Меликарт решил поменять колесо повозки. Он прикатил новое колесо и прислонил его к колеснице. Потом схватился могучими волосатыми руками за бок колесницы и приподнял ее над землей.

А ну-ка подсоби! — попросил он Геракла.

Геракл с готовностью согнулся и подставил плечо под повозку. Меликарт отпустил руки и быстро и деловито поменял колесо.

Все, можешь ставить! — весело сказал он. — Будет ездить, как новенькая!

Что это ты сам исправляешь колесницы? — удивился Геракл, опуская повозку. — Слуг у тебя нет, что ли?

А ну их, слуг этих! — просто сказал Меликарт. — Пока докличешься, так проще самому все сделать. Да и мускулам хорошая разминка!

Так что насчет коней? — напомнил Геракл.

А царь тебе не рассказывал?

Нет! — Геракл покачал головой.

Надоел уже старик со своей таинственностью, — вздохнул Меликарт, — этаким хитрым все прикидывается. Кони вот откуда. Был у старика сын, звали его Ганимед. Красивый мальчишка был, шустрый, ловкий. Стал подрастать — мускулистым сделался, девки на него заглядываться стали. Так вот, однажды прилетел орел к Лаомедонту и говорит: я твоего сына, говорит, заберу на Олимп, он там у меня виночерпием будет! Старик рассмеялся орлу в лицо, и ответил, что какой виночерпий у птицы? А орел нахохлился и говорит: не орел я, а бог, значит.

Меликарт передохнул и спросил у Геракла:

Ну, как история?

Геракл сказал:

История ничего, только причем тут кони?

Совсем забыл! — стукнул себя кулаком в лоб Меликарт. — Потом орел говорит: иди, мол, старик, в конюшню, там двое коней у тебя стоят! Лаомедонт отвечает: да никаких коней там нет! А орел за свое: кони там, говорит, как выкуп за мальчишку! Старик пошел проверять, да и ахнул: стоят кони, такие красивые, выхоленные, аж светятся! Вот откуда кони у царя-то нашего.

Геракл усмехнулся. Он давно понял, что орлом обернулся его отец, великий бог Зевс. Любил Зевс такие шутки, являлся к людям в разных обликах. Пошалит, пошалит, — да и опять на Олимп возвращается.

Значит, взял Зевс красавчика-сына от Лаомедонта к себе в виночерпии! Понятно! Не хватило женщин, решил мальчиком побаловаться.

Но кони-то, кони! Глубоко Гераклу в душу они запали. Детство напоминали, слезу из глаз вышибали.

Решил герой подумать, как можно их у хитрого и жадного царя вытянуть. Но в эту минуту в голову ничего не приходило, и пришлось ему отложить этот непростой вопрос до поры, до времени.

А что, у царя единственный сын был? — спросил Геракл Меликарта.

Какое там! — махнул тот рукой. — Выло у царя двенадцать сыновей. Одного орел забрал, один умер, — Меликарт начал загибать пальцы. — Стало быть, десятеро осталось, сыновей-то! И каких! Все красавцы и, к тому же, силач к силачу! Да еще дочка, Гесионой звать. А красива — глаз не оторвешь от девки!

Поблагодарил Геракл Меликарта за полученные сведения, да и покинул того во дворе. Зашел во дворец, по мраморной лестнице поднялся. Хотел было сначала к Иолаю заглянуть, поделиться новостями, да передумал. Решил, что утро вечера мудренее.

Пошел Геракл в свою комнату, да и спать завалился. И не слышал во сне, утомленный долгой дорогой, как царь перед рассветом вместе со слугами вынесли лань, как читали долгие заклинания над ней — морское чудище обманывали, как вылез зверь из воды с первыми лучами солнца, понюхал лань и, не дотронувшись до нее, закричал рассерженно и протяжно.

И стал на себе рвать волосы старый Лаомедонт, который наблюдал эту сцену из укрытия, и катились крупные слезы из глаз старика по морщинистым щекам. А зверь обратно к себе в пучину морскую уполз.

Не видел этого ничего Геракл, да и не слышал. Спал сном младенца.

Пришел день в Трою. Проснулся Геракл, сходил в соседнюю комнату, разбудил друга. Спустились они вниз к царю, смотрят — а тот невесел, побледнел, плачет, трясется, сжавшись в один тугой комок на троне, ноги не то, что бы дрожат — прыгают!

Хмурые придворные стояли поодаль от трона и с угрюмым видом обсуждали какие-то дела.

Что случилось, о царь? — вскричал Геракл. — Понравилась морской ящерице ваша лань?

В ответ зарыдал громко царь и проговорил сквозь слезы с трудом:

Нет, какое там! Видно не так он глуп, как нам кажется!

И что же ты царь теперь делать будешь? — спросил Иолай.

Смерть свою встречать! — вскричал Лаомедонт. — Любимую дочку-красавицу отдавать на съедение морскому зверю поганому!

Постой, царь! — сказал тихо Геракл. — Может еще обойдется как-то?

А чего обойдется? — Лаомедонт поднял на Геракла красные от слез глаза.

В душе Геракла что-то шевельнулось, одновременно вспомнил он и о конях.

Веди сюда свою дочь, старик! — сказал Геракл. — Веди Гесиону!

Это зачем еще? — удивился царь.

Посмотрю на нее! — отрезал Геракл.

Царь уставился на нахала долгим взглядом, но вдруг что-то сообразил и понесся на женскую половину.

Скоро он вернулся с царевной.

— Вот, полюбуйся! — показал Лаомедонт рукой на дочь. — Вот она во всей красе — Гесиона!

Девушка стояла и не могла поднять глаз от смущения.

Брось стесняться, дура! — прикрикнул царь. — Ты же посмотри, это же сам Геракл тебя рассматривает, может, в жены возьмет!

Женат я, старик! — поспешил разочаровать царя Геракл.

Девушка все не поднимала взгляда, однако, Геракл видел прекрасный овал ее лица, пухленькие детские губки и густые блестящие волосы с ровным пробором посередине маленькой головы.

Гераклу надоела стеснительность царской дочки, которой, может быть, через несколько часов предстоит умереть, а она тут стыдиться вздумала. Он взял двумя пальцами девушку за подбородок и решительно поднял ей голову.

Перестань стесняться, девушка, — отеческим тоном проговорил Геракл. — Я не морское чудище, я тебе ничего не сделаю!

Девушка нехотя повиновалась и посмотрела на мужчину томным и долгим взглядом из-под длинных густых черных ресниц.

Сбоку зацокал языком Иолай.

Стихни! — рявкнул на приятеля Геракл. — Не до того теперь!

«Ну что ж, за такую можно и жизнью рискнуть! — подумал Геракл. — Особенно, если к ней еще прибавить коней моего отца!»

А что же братья ее? — вдруг спросил Геракл, кивая на Гесиону. — Что, не желают жизнью рискнуть из-за сестры своей?

Лаомедонт поперхнулся.

Так они-то, — затараторил старик. — Выросли до неба, а толку никакого! Ходят себе по двору, десять бугаев, на охоту мотаются, а как дело какое — так и не отыщешь! Вот и сейчас-как поехали на очередную свою охоту, так и ни слуху ни духу! Даже не знаю, в какую сторону гонцов посылать! А тут эта напасть — змей морской, чтоб его разорвало!

Царь! — сказал Геракл, — Я хочу тебя обнадежить! Я решил сражаться за жизнь твоей дочери!

Хвала великому Гераклу! — возопил Лаомедонт, воздевая руки к небу. — Прославленный герой согласился оказать нам бесценную услугу!

Придворные зашептались.

Тихо! — рявкнул на них царь.

Отчего же — бесценную? — возразил старику Геракл. — Услуга имеет отличную цену, и я думаю, у тебя, Лаомедонт, ее стоимость обиды не вызовет…

Назови же поскорее эту цену! — начал горячиться старик. — Если ты имеешь в виду мою дочь, то, нет никаких вопросов, я…

Понимаешь, если бы я не был женат, тогда другое дело! — сказал Геракл.

Старик осекся.

Да, если бы я был холост, — начал ходить вокруг да около Геракл. — Тогда бы сразу все было ясно — отдавай свою дочь, и конец! Но теперь… Иолай, возьмешь в жены красавицу?

Нет! — быстро проговорил Иолай.

Почему?

Еще не созрел для семейной жизни! — так же быстро ответил юноша.

Ну вот, — обратился Геракл снова к старику. — Я думаю, что ты, Лаомедонт, жизнь дочери ценишь выше, чем каких-то двух коней!

Каких коней? — не понял царь.

Тех самых, что мне показывал!

Да бери ты их, конечно, я не против! Когда мою дочь будешь спасать?

Старик был хитрым: он вовсе не собирался отдавать коней, однако, сейчас он мог сказать что угодно, лишь бы этот заезжий герой согласился спасти его дочь.

Буду спасать? — спросил Геракл. — На нее же пока никто не нападает! Ее сначала надо приковать к стене, чтобы потом спасти!

Приковать к стене? — округлил глаза старик. — Для чего это?

Ну, царь, это же просто! Зверюга видит прикованную девушку, высовывает голову из воды, а тут я — бац! И все в порядке!

Это у тебя очень просто выходит на словах.

Не бойся, на деле будет еще проще, — успокоил старика Геракл.

Назавтра чудище было привлечено следующей картиной.

Девушка визжала и извивалась, прикованная цепями к стене. В ее глазах ясно читалось выражение неподдельного ужаса. И только наблюдательный человек мог заметить легкие хитринки в глазах Гесионы.

Геракл укрылся за насыпью, которую приказал воздвигнуть вчера вечером вокруг себя. Расторопные слуги Леомедонта быстро выполнили задание: высокий вал укрыл с головой силача от внешнего мира. Чтобы заметить Геракла, надо было не только иметь огромный рост, но еще и заглянуть через вал.

Иолай сидел рядом, он должен был подстраховывать Геракла во время поединка с чудовищем. Правда, Геракл долго был против, чтобы юноша вообще принимал участие в этом ерундовом, по мнению сына Зевса, деле.

Тебе что, жалко? — с обидой в голосе спрашивал Иолай.

Тут и одному работы маловато! — парировал Геракл. — Отдохни, милый!

Геракл не хотел делиться обещанными за спасение Гесионы конями ни с кем.

Когда приковывали девушку, она пристально и красноречиво смотрела на Геракла-все старалась поймать его взгляд. Но герой напустил на себя страшно занятой и деловой вид, изо всех сил показывая, что он делает серьезнейшую мужскую работу, и не до женских глазок ему теперь.

Таким образом, девушка смотрела на чудище и одновременно косилась в сторону насыпи, ожидая действий Геракла. Но тот подпускал зверя все ближе и ближе.

Крик Гесионы вначале был ненатуральным. Кроме морского зверя, ему не поверил никто. Иолай даже заметил Гераклу:

Что это она кричит, как будто поет?

Однако, с приближением чудовища ее крик переставал быть притворным и постепенно переходил в настоящий вопль ужаса. И вот девушка заголосила без малейшего притворства.

Геракл!!! — кричала сама не своя Гесиона. — Геракл!!! Что ты медлишь?!!

Геракл удовлетворенно крякнул. Иолай толкнул приятеля в бок:

Пора!

Да погоди ты! — отмахнулся герой. — Пусть покричит, а то все хихоньки-хахоньки ей!

Он пристально наблюдал за чудовищем, которое шлепало перепончатыми лапами по прибрежному песку.

«Настоящий увалень! — отметил герой. — И чего это все так его боятся?»

Геракл решил, что всему виной страшный и громкий голос морского зверя. «Если это чудище наслал на Трою Посейдон, то не понимаю я его! — думал герой. — Неужели у него на дне морском не нашлось зверя пострашней? Нет, по-моему, это не серьезно!»

Лаомедонт со свитой наблюдали за ходом схватки с высокой городской стены.

…убью мерзавца! — донесся до Геракла далекий голос царя. — Сколько можно сидеть и…

Дальнейшие слова заглушил ветер.

Тебе хорошо там стоять, как в театре! — огрызнулся Геракл в сторону царского наблюдательного пункта. — Ты тут посиди, когда нужно выбрать один определенный момент, ведь второго удара не будет!

Его слова услышал только Иолай, находящийся рядом.

Почему не будет? — спросил юноша. — Я могу выскочить и помочь тебе.

Посмотри, какая у этой ящерицы вертлявая шея! — сплевывая, сказал Геракл. — Сиди и не рыпайся, понял? Все дело в том, чтобы она не заметила меня в первый раз.

Это именно потому ты решил изменить своей дубине? — спросил просиявший Иолай.

Геракл кивнул. Он держал в руке острый широкий меч.

Кажется, пора… — беззвучно прошептали губы Геракла.

Что ты сказал? — не расслышал Иолай.

Ну, пока, милый! — воскликнул Геракл и одним прыжком взлетел на насыпь.

Чудище было уже почти у самой девушки. Зверь отполз далеко от воды. Этого также ожидал Геракл, который хотел драться со зверем на непривычной для того суше.

Кроме того, так исключалась возможность, что чудовище до своей смерти успеет удрать в море.

Геракл подбежал к громадному созданию сзади. Меч он держал наготове, для того, чтобы всадить оружие в бок зверя, требовался всего один миг.

«О боги, но где же у него сердце? — внезапно подумал Геракл. — Я совсем забыл, что об этом надо было подумать раньше!»

Только прямой удар в сердце мог сразу свалить чудовище. Геракл заметался возле исполинской туши, которая, хвала Зевсу, пока его не замечала.

Что ты медлишь? — донесся до Геракла встревоженный голос Иолая.

Гнев Аида на мою глупую голову! — в замешательстве закричал Геракл. — Куда тебя ударить, ящерица?

Медлить больше было нельзя. Чудовище добралось до девушки и в любое мгновение могло схватить ее своими острыми и огромными как мечи зубами. Оно не сделало этого пока только потому, что на секунду остановилось полюбоваться в последний раз на свою жертву и удостовериться, что сегодня все без обмана.

Чудовище издало торжествующее рычание — оно узнало царскую дочь. Геракл еще раз выругался и всадил со всего размаху меч туда, где, по его расчетам, должно было биться сердце морского зверя.

Чудовище заверещало. «Как этот исполин может издавать своей глоткой такие тонкие звуки? — с недоумением подумал Геракл и едва успел отскочить, потому что чудовище резко завалилось набок и упало замертво. Громадная голова ударила по земле в нескольких шагах от Геракла.

Зверь несколько раз дернулся и испустил дух. Геракл издал победный крик и запрыгал от восторга. Ему удалось сделать это! Радость переполняла его сердце.

А от насыпи к Гераклу уже бежал ликующий Иолай.

Геракл! Ты настоящий герой! — кричал приятель. — Если честно, я думал, что твои навыки притупились, — сказал юноша тихо, когда подбежал к Гераклу вплотную, — а ты, оказывается, еще ничего, молодец!

Скажешь тоже! — отмахнулся Геракл.

Но ему было все-таки приятно.

Они вдвоем с Иолаем подошли к Гесионе и отвязали ее от стены. Девушка сразу бросилась на шею к своему спасителю.

Вот это уже лишнее! — строго проговорил Геракл, отстраняя Гесиону от себя. — Ты забыла, царевна, что у меня есть жена?

Девушка смущенно шмыгнула носом.

Жена? — промямлила она. — Ну и что? Подумаешь, гордый какой, уже и обнять нельзя!

Она резко крутнулась на длинных ногах и пошла прочь. Ее волосы развевались на ветру.

Геракл и Иолай посмотрели Гесионе вслед.

Ишь, пигалица! — насмешливо сказал Иолай.

Брось, не надо, — поморщившись, остановил его Геракл. — Пусть забудет этот ужас, она ведь только что так переволновалась…

Приятели подошли к неподвижной туше морского зверя. Геракл пнул чудовище ногой.

Ничего себе гора мяса! — сказал он. — Как ты думаешь, что с ним троянцы сделают?

Иолай пожал плечами:

Съедят, наверное!

Геракл подошел к ране и с трудом вытащил меч.

Интересно, что кровь этого создания тоже красная, как и человеческая, — заметил Геракл, засовывая меч в ножны.

Но давай поспешим к царю Лаомедонту, он там уже извелся весь от нетерпения, на своей стене! — с иронией заметил Геракл, и приятели не спеша двинулись в город.

Только ранним часом можно было объяснить то, что народа на улицах не было. Если бы горожане знали, что произошло этим утром, они высыпали бы на улицы и устроили народное гуляние.

Но сейчас улицы Трои были пусты, и Геракл с Иолаем беспрепятственно добрались до дворца.

Хвала героям, победившим морского дракона! — воскликнул Лаомедонт, когда друзья переступили порог тронного зала. Гесиона стояла тут же, возле царя.

А, брось, царь, — сказал честный Иолай. — Это он все, — юноша показал рукой на Геракла. — Я-то тут и ни при чем!

Ладно, ладно! Оба хороши! — примирительно воскликнул Лаомедонт. — Ну, теперь жители нашего города вас запомнят навеки! И когда же вы собираетесь отбыть из Трои?

Царь выразительно посмотрел на Геракла, ожидая услышать от того твердый ответ.

Безмерно удивился Геракл.

Что я слышу, о царь? — осведомился герой. — Не ты ли приглашал нас погостить у тебя?

Но ведь вы сказали, что спешите и задержитесь только на ночь! — парировал царь. — Сейчас уже утро, так что если желаете, я прикажу подать колесницу, чтобы она домчала вас до границ моего царства!

Геракл вскричал:

О Леомедонт! Склонен я думать, что ты не хочешь чествовать нас, как победителей морского чудовища, принародно! И, чувствую, хочешь ты нас быстрее отправить отсюда, пока все спят, чтобы все горожане думали, будто это ты убил зверя! Не принесет тебе, о царь, никакой радости украденная слава!

Лицо царя пошло красными пятнами, и сын Зевса понял, что попал в самую точку.

Берегись, о несчастный! — закричал Лаомедонт. — Я ужасен во гневе!

Во гневе любой ужасен, — спокойно ответил Геракл, — я, к примеру, тоже внушаю страх. К тому же, мы говорили о конях. В конце концов, я достаточно вкусил славы и больше за ней не гонюсь. Я бы мог подарить тебе эту победу, дай мне только обещанную награду!

Какую награду? — сделал большие глаза царь. — Ты хочешь награды?

Коней! — напомнил Геракл.

Каких коней? — царь изумленно возвысил голос.

Ты обещал мне вчера за чудовище коней моего отца Зевса!

А кто это слышал? — взвился Лаомедонт. — Кто докажет, что ты говоришь правду? У тебя есть свидетель?

Я полагался, что твое слово, о царь — слово чести! — холодно проговорил Геракл. — Но, видят боги, я ошибся! Ты, царь, бесчестный человек!

Лаомедонт затопал ногами от ярости.

Что я слышу в моем дворце! — брызгая слюной кричал Лаомедонт. — Я подбираю в лесу двух бродяг, которые утверждают, что они знаменитые герои Геракл и Иолай, привожу их к себе, обогреваю, кормлю, даю ночлег! А в виде благодарности — такие речи!

Боги накажут тебя, Лаомедонт, — проговорил Геракл побелевшими от гнева губами. — Но их карающей рукой буду я, запомни это, царь! Жаль твоей только что спасенной красавицы-дочери, а то я бы тебе показал уже сейчас!

Что? Что ты сказал? — стал переспрашивать Лаомедонт, но Геракл уже развернулся и стремительно пошел к выходу. Лаомедонт мысленно выругался.

А ты что стоишь? — крикнул Геракл через плечо на оставшегося Иолая.

Тот встрепенулся и поспешил за приятелем.

Иолай догнал Геракла уже во дворе.

Что ты задумал? — с тревогой спросил юноша.

Геракл остановился и глянул на друга.

Слушай, Иолай! — страшно волнуясь, сказал Геракл. — Посмотри на меня внимательно и скажи: кого ты видишь перед собой?

Что за вопрос, Геракл? — удивился юноша. — Я вижу перед собой прославленного Геракла, самого великого из героев Греции…

Ошибаешься! — с горечью воскликнул сын Зевса, — ты видишь перед собой недавнего раба, размазню, которого все оскорбляют и посылают подальше!

Что ты такое говоришь? — замахал руками Иолай.

Послушай, это ведь правда! Разве ты забыл, что меня в последнее время преследуют неудачи?

Да! — согласился Иолай.

Неудачи — это еще мягко сказано! — продолжал Геракл, снова трогаясь в путь. — И я намерен…

Что? — воскликнул Иолай, догоняя приятеля.

Я намерен рассчитаться со всеми. Сначала Эврит, потом Лаомедонт… Они все обходились со мной как с несмышленышем, нарушали свое слово, низко оскорбляли меня… Хватит, с меня довольно!

Геракл потряс кулаком.

Я рассчитаюсь с ними. Начну с Лаомедонта!

Но ведь ты сегодня спас его дочь!

Девушку я не трону, но царю намерен преподнести суровый урок. Сейчас мы уходим, но я вернусь. Я намерен созвать войско и жестоко отомстить Лаомедонту и Эвриту!

А также Омфале? Ведь у нее ты пробыл в рабстве целых три года!

Нет, эту женщину я не трону! — подумав, ответил Геракл. — Все-таки она вела себя со мной достаточно благородно. Конечно, у нее бывали срывы, но это из-за капризов, которые случаются у всякой женщины.

Так что же ты предпримешь?

Я уже сказал! — воскликнул Геракл. — Я созову войско и вернусь к Лаомедонту!

С огнем и мечом?

Совершенно верно!

Чтобы забрать обещанных тебе коней?

Нет! Я намерен разорить весь дворец этого негодяя! Иначе он будет рассказывать всем, что потешался над Гераклом, а тот все стерпел молча!

— А если он будет сопротивляться?

Тогда я убью его!

А как же Троя, Геракл?

Если жители города будут мешать мне, тем хуже для них!

Иолай ужаснулся задуманному.

Слушай, Геракл, ты серьезно это все решил?

Абсолютно серьезно! Шутки кончились, понимаешь? Сегодняшний поступок Лаомедонта переполнил чашу моего терпения, а ведь я держался долго!

И когда ты рассчитаешься с царем Трои, ты двинешься на Эврита?

Да! Иолай, если ты мне друг, ты поможешь проучить этих наглецов!

Не знаю, Геракл, не знаю… — сокрушенно покрутил головой юноша. — Что-то мне подсказывает, что это неправедный гнев…

Послушай, Иолай! — резко сказал Геракл. — Я уважаю тебя, но сейчас хочу сказать одно: не становись на моем пути!

Он посмотрел на приятеля в упор. Взгляд сына Зевса был суров и тяжел.

Ты понял? — спросил Геракл.

Хорошо, — вздохнул Иолай. — Делай как знаешь. В конце концов, такого обращения с тобой дальше терпеть нельзя, ты прав. Но постарайся хотя бы, чтобы было поменьше жертв!

Постараюсь, — буркнул Геракл.

Они вышли из Трои. Иолай бросил взгляд на город. Троя мирно спала. Ее жители и не подозревали, какие ужасные события их ожидают в недалеком будущем…

Геракл идет войной на Трою

С попутным кораблем Геракл и Иолай прибыли в Грецию. Как только нога Геракла ступила на священную землю Эллады, герой сразу стал собирать своих друзей для предстоящего похода к стенам Трои.

Восемнадцать кораблей снарядил Геракл для этой войны. Много прославленных героев согласились принять участие в этом походе.

Погожим летним днем отплыли корабли от берегов Греции. Попутный ветер наполнял паруса, и корабли стремительно бежали по волнам, рассекая морскую воду могучими носами с изображениями богинь счастливой судьбы.

А в минуты, когда затихал ветер, двадцать пять пар весел дружно подгоняли каждый корабль, и бодро летели боевые песни воинов над корабельными палубами, и погружали в воду весла мужи, не зная усталости.

На палубе флагманского судна стояли Оикл и Пасий, молодые воины, с которыми недавно познакомился Геракл.

С верхушки высокой мачты спускался к ним сын Зевса. Он сам вел флагманское судно, неразлучный и верный Иолай вел следующий корабль, Теламон и остальные герои — оставшиеся корабли.

Друзья! — дрожащим от волнения голосом объявил Геракл. — Видны уже вдали берега Трои. Будем же готовы, друзья, сразу вступить в решительный бой, ибо не известно, что нас ждет впереди. Хитрый и коварный царь Лаомедонт может давно поджидать нас со своим войском на берегу!

Согласно кивнули Оикл и Пасий. Их лица были торжественны и серьезны. Соединили руки друзья и поклялись воевать мужественно и решительно.

Проверьте, все ли воины готовы! — срывающимся от напряжения голосом приказал Геракл. — Вот-вот корабли наши прибудут к берегу, вот-вот придется обнажить мечи, натянуть тугие тетивы…

Бросился к воинам Оикл. Построил свои доблестные отряды, проверил оружие у солдат, поднял настроение доброй шуткой.

Хороший воин Оикл! Смотрит — не налюбуется на него Геракл. Недаром, думает, позвал его с собой. Способный юноша, все на лету схватывает. Решил Геракл присмотреться к нему повнимательнее, решил какое-нибудь ответственное дело доверить — нравится ему Оикл, чувствует в юноше сын Зевса возможности великие.

Да и Пасий не хуже. Давно ли поколение Геракла во всех походах основную роль играло? Было время, когда Геракл думал, что перевелись настоящие герои на земле греческой, вместе с его поколением понемногу постарели, семьями и детьми обзавелись, в жестоких битвах полегли. Но нет! Подросла молодежь, и собой самую достойную смену отцам представляет!

Что повесил нос, Пасий? — весело спросил Геракл юношу.

Ох, Геракл, — отвечал молодой воин. — Волнение сердце гложет, все-таки это первый мой поход…

Волнение, говоришь, сердце гложет? — усмехнулся Геракл и выпятил грудь вперед. — А знаешь ли ты, о Пасий, что помогает в трудную минуту?

Нет, — покрутил голов. ой юноша.

Я тебе скажу!

Положил Геракл тяжелую руку на плечо юноше.

В самые трудные минуты, о. Пасий, не забывай, что ты грек! И всегда помни, юноша, что у тебя в жилах течет греческая кровь, а за спиной — великая Эллада! И ты защищаешь честь ее!

Это и спасет меня в трудную минуту? — спросил юноша. Глаза его блестели — слеза прошибла Пасия.

Да, о Пасий! — сказал Геракл. — А теперь слушай! Надо передать Иолаю, Теламону и другим, чтобы готовились к битве неслыханной, чтобы мечи и луки проверили, жертвы богам начали приносить. Близко Троя…

Слушаюсь, о Геракл! — с жаром воскликнул юноша и стремительнее самой быстрой лани бросился исполнять приказание Геракла.

Тем временем корабли приближались к берегам Трои. И увидел Геракл, что пустынен берег, не поджидает, вроде бы, его никто, хотя это просто невероятно! Разве возможно такое? Ведь был Геракл уверен, что сотни шпионов успели доложить царю, что собирает сын Зевса поход против него.

Как бы там ни было, берег был пуст.

«Ну что же, — подумал Геракл. — А может, оно и к лучшему…»

Подозвал Геракл Ойкла и говорит ему:

Ну как воины наши? Все ли веселы? Все ли готовы по первой команде выступить на бой справедливый?

Вытянулся в струнку Оикл, ответил бодро:

Не беспокойся, о Геракл! Каждый из присутствующих на этом, да и на остальных семнадцати кораблях, почитает за большую честь сражаться под твоим предводительством, о самый великий герой Эллады! Каждый только ждет команды твоей, чтобы обнажить свой меч и напоить его кровью недостойного и нечестивого врага!

Кивнул головой Геракл, нравятся ему речи юноши. Бальзамом на сердце льются. Посмотрел Геракл в верные молодые глаза, да и говорит:

Благодарю тебя, Оикл, славный сын Эллады! Молод ты, однако, по сердцу ты мне! Думаю я тебе поручить одно весьма ответственное дело…

А надумал Геракл вот что. Когда корабли пристанут к берегам троянским, решил он дождаться скорой уже ночи, собрать с кораблей большой отряд, да и двинуться под покровом темноты на Трою. Но с кем оставить корабли? На кого можно положиться? Иолай и Теламон нужны ему в бою тяжком.

Оиклу решил доверить Геракл трудное дело охраны кораблей, на которых они прибыли сюда.

Так ты понял? — в сотый раз спрашивал Геракл у порозовевшего юноши.

Тяжелая ответственность ложилась на плечи Оикла, но в сотый раз кивнул он уверенно, потому что ни мало не сомневался, что справится с поставленной задачей.

Повтори, что я тебе сказал, Оикл, чтобы была спокойна душа моя! — сказал Геракл.

Юноша глянул в излучавшие нежность и восхищение глаза старого прославленного воина и в сотый раз терпеливо принялся повторять:

Как только мы пристанем, Геракл, пойдешь ты с основными силами на Трою. А мне с небольшим отрядом ты доверяешь охранять корабли. Так?

Правильно! — довольно подтвердил Геракл.

Если что, ты приказываешь зажечь три больших костра, чтобы вы смогли их увидеть, и тогда повернете и поможете нам! Правильно?

Ты верно запомнил слова мои! — удовлетворенно кивнул Геракл.

Нет, не ошибся он в Оикле! Но куда же назначить Пасия, чтобы не обидеть и сего достойного юношу? Подумал-подумал Геракл, да и решил просто взять его с собой, и доверить командовать ему специальным отрядом. Отряд этот герой сам придумал включить в войско свое.

Подобрал он несколько десятков молодцов, изрядно владеющих искусством метания камней из пращи. Вот командиром над ними и будет Пасий, решено!

Удовлетворенно крякнул герой и потер руки. Всех пристроил, всем дело нашел! Но про себя не забыл ли? Если столько командиров назначил, кем сам командовать будет?

Никому не говорил о своей тайной мысли Геракл. Но придумал он себе задачу ни сколько не менее трудную, чем всем остальным своим товарищам.

Решил Геракл сам выследить, где скрываться будет царь Лаомедонт, чтобы самому сразиться с ним и с его десятью сыновьями. Ведь герой месть задумал, а если царь с семьей отсидится где-нибудь в укромном месте, пока войска сражаться будут — что же это за месть получится? Не месть, а так-смех один.

Правда, так и не решил пока герой, что ему с Гесио- ной, прекрасной дочкой царя Лаомедонта делать. Убить, что ли? Но зачем тогда выручал, из лап мерзкого зверя морского вытягивал?

Надоело Гераклу ломать голову понапрасну. «Надо подождать. Вот ввяжемся в настоящую драку, — решил герой, — а там видно будет!»

— Разводите костры жертвенные! — распорядился Геракл. — Пора воздать должное богам, и если они будут довольны, то и нам удача сопутствовать будет!

Развели на носу корабля большой костер, привели жирного барана, которого специально держали для такого момента на судне. Наконец час его настал, и хоть блеяло животное громко, Геракл собственноручно перерезал барану глотку и собрал кровь жертвенную в тяжелую чашу.

Треть чаши вылил Геракл за борт — чтобы Посейдон был доволен. Треть чаши выпил Геракл — чтобы самому ему счастье не изменяло. И оставшейся кровью священной окропил Геракл костер жертвенный, чтобы он больше дыму давал, так быстрее боги костер заметят.

Оглянулся Геракл. На носах остальных кораблей взметнулись к небу языки огня — то воины его жертвенные обряды проводили.

Как будто бы все в порядке, и все равно какое-то волнение сердце гложет! Но не показал Геракл никому беспокойства своего, как и подобает настоящему воину.

Вечерело, когда подплыли корабли к крутым берегам. Из — за прибоя подходить к скалам побоялись, и поэтому на воду были спущены ладьи.

На кораблях остались по два-три человека.

Ну давай, Оикл! — сказал на прощание Геракл. — Смотри в оба! Сейчас тихо, — он оглянулся вокруг. — Но не обольщайся этой тишиной, она может быть обманчивой. За любым холмом могут прятаться не знающие жалости войска коварного Лаомедонта!

Кивнул головой Оикл. Он все понял и обещал быть внимательным.

С небольшим отрядом остался у судов Оикл, воинов себе он сам отбирал — Геракл ему позволил.

А с основными силами сын Зевса двинулся на Трою.

Медленно сгущалась тьма. Из-за холма виднелись башни Трои. На них и ориентировался Геракл, в полной тишине ведя войско вперед.

Рядом с Гераклом шли верные спутники его Иолай и Теламон. Положил руку сын Зевса на плечо Теламону и попросил его взглядом задержаться.

Поотстали от воинов Теламон и Геракл.

Слушай, друг! — обратился к Теламону сын Зевса. — Для меня это очень важно. Сейчас мы идем на Трою. Не смей же заходить в город первым, предоставь мне такую честь!

Теламон удивленно глянул на Геракла.

Почему? — спросил он. — Ведь дело у нас общее, какая же разница, кто в город первым войдет?

Теламон! — возвысил голос Геракл. — Я тебя как друга прошу. Не зли меня, долго рассказывать о причинах такого пожелания…

Но у нас есть время! — осторожно возразил Теламон. — Пока мы вплотную подойдем к стенам города, мог бы и рассказать…

Хорошо! — резко воскликнул Геракл. — Если ты настаиваешь, скажу. Знаю я, что ты тоже славы хочешь, но для меня это не просто слава…

А что же еще? — насмешливо посмотрел на собеседника Теламон.

Геракл перевел дух. Когда собирал он героев в поход на Трою, не рассказывал он о причинах, обрисовывал все в общих чертах. Теперь же приходилось быть откровенным. Жестоко оскорбил меня царь Лаомедонт, — осторожно начал Геракл, после каждого слова смотря пристально на Теламона, чтобы проверить как тот к этим словам отнесется. — И я поклялся ему отомстить. Пойми, поэтому должен я первым в Трою войти!

На лице Теламона не дрогнул ни один мускул, но потом брови его удивленно поползли вверх:

Как можно было позволить оскорбить себя? Не представляю!

Геракл уже пожалел о своей откровенности.

Дай слово, что никому не скажешь! — пристал он к Теламону.

Тот насмешливо посмотрел на приятеля.

Слово? Ты хочешь слова? — Теламон усмехнулся. — Что ж, мне не жалко. Вот оно, мое слово.

Он остановился и торжественно поднял руку.

-- Клянусь, никому не скажу, — нараспев проговорил Теламон, — что Лаомедонт оскорбил Геракла!

Геракл хмуро наблюдал за клятвой друга.

Ну как, ты удовлетворен? — закончив, спросил Теламон.

Вполне! — вздохнул Геракл.

Но что-то беспокоило его, слышался Гераклу какой-то несерьезный оттенок в клятве Теламона. Поэтому Геракл сурово сдвинул брови и произнес хмуро:

Смотри, друг, не отнесись к этому как к шутке!

Теламон стукнул себя кулаком в грудь.

За кого ты меня принимаешь? — обиженно спросил он. — Я тебя уважаю Геракл, иначе не пошел бы с тобой! И потому не буду шутить!

У Геракла отлегло от сердца.

Ну так как? — заныл он. — В город первым не войдешь?

Постараюсь! — бросил Теламон и ускорил шаг.

«Послушается или нет? — напряженно думал Геракл. — Насчет того, о чем поклялся, я спокоен, он не расскажет. Но надо было вторую клятву взять, чтобы в Трою первым не входил! Ну да ладно, вроде бы все и так обойдется…»

Еще Геракл подумал, что такой же разговор ему надо провести с Иолаем. Первый друг ему Иолай, но все-таки тоже может не удержаться!

Но Иолай уже сам бежал к Гераклу, и лицо юноши было до предела встревоженным.

Посмотри, о Геракл! — вскричал Иолай. — Ты какое задание давал Оиклу? Ты приказывал ему жечь костры? Обернись, и увидишь три огня!

Волосы зашевелились на голове у Геракла. Лихорадочно оглянулся он и — о ужас! — в самом деле увидел, как над далеким горизонтом ночную темень прорезали три огромных языка пламени.

О Зевс! — вскричал герой. — Несчастье с отрядом Оикла! Быстро поворачиваем назад!

Его приказ передали по цепочке. Воины быстро развернулись и почти побежали к месту их недавней высадки на троянский берег.

Ужасная картина предстала перед их глазами. Ярким пламенем горели костры, а возле них лежали горы трупов. Геракл обвел сумасшедшим взглядом все вокруг.

О Зевс! — простонал герой. — Я оставил его на верную гибель!

Вдруг Геракл услышал негромкий стон. Он посмотрел в ту сторону, откуда звуки доносились, и увидел там лежащего истекающего кровью Оикла.

Одним прыжком подскочил Геракл к умирающему юноше.

О храбрый Оикл, скажи, чем помочь тебе? — взмолился Геракл.

Ты мне уже ничем не поможешь, — прошептал Оикл губами, на которых запеклась кровь, — Веди оставшихся в живых и, прошу тебя, отомсти за нас!

Я жестоко отомщу, — пообещал Геракл. — А теперь расскажи, если имеешь силы, что здесь произошло!

Юноша принялся рассказывать.

Геракл сразу понял в чем дело. Лаомедонт или знал, что Геракл с войском идет войной на Трою, или же просто заметил их с берега. Но царь решил схитрить и ничем не показал своей осведомленности. Он, видимо поставил своей задачей захват кораблей греков — тогда храбрые воины Геракла были бы у него в руках.

Но на пути коварного Лаомедонта оказался маленький, но отважный отряд под предводительством Оикла. Воины полегли все как один, а сам Оикл был тяжело ранен.

И вот теперь умирал юноша на руках у Геракла.

Крупные слезы катились из очей сына Зевса, но не стыдился их герой. Знал он, что заслуживает их Оикл. Благодаря юноше сами корабли остались нетронутыми.

А где же коварные троянцы? — спросил Геракл.

Оикл махнул рукой в ночь. Как услышали, что вы возвращаетесь, — ушли туда, забрав с собой раненых!

Далеко не уйдут! — воскликнул Геракл, кулаком утирая слезы.

Выпрямился Геракл. Сурово глянул в лица товарищей. Ничего не сказал, но все его поняли.

Ну что, мы его еще догоним? — спросил Иолай.

Да! — ответил Геракл. — Быстрее же, они где-то здесь!

Воины поспешили по следам убегавших врагов.

«Какая низость! — думал Геракл. — Мы приехали, чтобы вступить в бой открыто, а они напали трусливо, под покровом ночи! Чувствуется рука Лаомедонта!»

Первые ряды воинов Геракла услышали впереди себя какой-то шум. Гонцы возвестили об этом Гераклу.

Пошлите в первые ряды лучников и метателей камней! — распорядился силач. — Пусть они как следует куснут троянцев за пятки!

Так и сделали. Примерно, сотня лучших стрелков из лука и полностью отряд Пасия выбежали на несколько десятков шагов вперед основных сил греков. Зазвенели тетивы, засвистели камни и стрелы. В рядах неприятеля послышались изумленные возгласы, а следом за ними — стоны и ругань.

Затем в греков полетели ответные стрелы — троянцы также умели обращаться с луками. Но, поскольку воины Геракла уже ожидали этого нападения, они умело прикрывались щитами, никто не пострадал.

Впереди Троя! — возбужденно объявил Теламон. — Я вижу огоньки!

Отлично! — с азартом вскричал Геракл. — Мы войдем в город прямо за отступающим противником и предадим Трою огню и мечу!

Иолай укоризненно посмотрел на Геракла. Тот вспомнил, что когда-то обещал приятелю постараться не допускать лишних жертв.

Но ведь горожане поддержали Ааомедонта! — крикнул Геракл Иолаю. — Без них у него не нашлось бы солдат на такое большое войско!

Ну и что? — спокойно парировал приятель. — Зачем же жечь город?

Хорошо! — согласился Геракл. — Предадим Трою мечу, огню предавать не будем!

Вот это — другое дело!

И теперь ты доволен?

Я буду доволен, когда мы живыми выберемся отсюда! — хмуро ответил Иолай.

Выберемся! — крикнул Геракл. — И слава наша приумножится! Но где же Теламон?

Он оглянулся вокруг. Только что шедшего рядом славолюбивого юноши не было видно.

Проклятие! — выругался Геракл. — Он побежал вперед, чтобы первым вступить в Трою! А ведь я его так просил этого не делать!

Не будет ли там какой-нибудь западни? — встревоженно спросил Иолай.

Не думаю, — ответил ему Геракл. — Но я проучу наглеца!

Сын Зевса имел в виду Теламона.

Греки ворвались в город. Городская стена препятствием не явилась, ведь троянцы просто не успели после себя запереть ворота.

В особо ответственные моменты битвы участие в ней принимали и Геракл с Иолаем, в остальное же время они руководили войсками с заднего плана.

Геракл постоянно порывался помахать дубиной, но более смышленый спутник убеждал его:

Меч или дубина — это ведь оружие простого солдата! Но, если ты предводитель, твое оружие — отряды воинов, обращайся с ними так же, как простой солдат обращается со своим мечом!

Надо сказать, такие доводы убеждали сына Зевса, и он стал внимательнее наблюдать за ходом битвы, посылая гонцов то туда, то сюда, чтобы они управляли передвижениями сил греков.

Такая тактика вскоре стала приносить свои плоды. Греки начали теснить противника на всех участках.

Вдруг Геракл увидел Теламона, который с довольным лицом бежал куда-то по пустынной улице. Геракл зарычал от ярости и, выхватив у ничего не успевшего сообразить Иолая меч, бросился наперерез Теламону.

Стой, нахал! Я проучу тебя, как первым врываться в Трою! — закричал Геракл.

Теламон посмотрел на Геракла, увидел в его глазах нешуточную решимость и, моментально нагнувшись, стал собирать камни.

Но ведь я ворвался сюда для того, — жалобно стал оправдываться хитрый Теламон, — чтобы насобирать камней для жертвенника в твою честь, о Геракл, в честь великого завоевателя Трои, чья нога первой вступила в город!

Геракл застыл с открытым ртом. Находчивый Тела- мон своим ловким ответом сбил Геракла с толку и совершенно усмирил его гнев.

Покровительственно похлопал Геракл Теламона по плечу:

Ну что же, дело ты затеял хорошее! Полезное, надо сказать, дело! — Геракл улыбнулся. — Только не рановато ли? Ведь город мы еще не захватили!

Ерунда! — махнул рукой Теламон. — Я нисколько не сомневаюсь, что это дело нескольких часов!

Геракл вернулся к Иолаю, а Теламон, воспользовавшись моментом, убежал куда-то по своим делам.

— Наши продвигаются ко дворцу! — сообщил Иолай Гераклу.

— Да? — Геракл страшно рассердился. — А что мы тут с тобой делаем? Мне просто необходимо быть там!

Геракл! — пробовал урезонить приятеля Иолай. — Твои воины прекрасно справятся без тебя!

Геракл дернулся, чтобы убежать, но Иолай схватил его за край львиной шкуры.

Отстань! — пронзительно закричал Геракл.

Он дернулся, рука Иолая разжалась и юноша от неожиданности упал на песок.

Когда он поднялся, Геракл был уже далеко. В числе первых он пробивался ко входу во дворец, разбрасывая вокруг себя сразу по десять человек.

Иолай вытер пот со лба. Не удержался его друг, вступил сам в бой! Теперь придется Иолаю руководить сражением, а вся слава опять Гераклу достанется!

Вздохнул тяжело и протяжно Иолай. Но ему было не привыкать…

Через несколько часов все закончилось. Троянцы были наголову разбиты и сложили оружие.

Начинало светать. Новый день обещал быть жарким и солнечным.

Иолай пробивался сквозь толпу кричащих от радости греков. Он спешил во дворец царя Лаомедонта, где еще ночью скрылся Геракл. С того момента сын Зевса не выходил из дворца, и Иолай уже начал волноваться, не сложил ли силач там свою голову.

Юноша пробежал по лестницам. Нигде никого! Он начал метаться по коридорам, заглядывать во все двери, но пусто было кругом.

Наконец, в какой-то маленькой комнатке увидел Иолай Геракла. Развалясь, сидел герой на широкой мраморной скамье, а перед ним с поникшей головой стояла Гесиона.

— Геракл! — с радостью воскликнул Иолай. — Хвала богам, ты жив!

Почему это я должен был умереть? — спокойно спросил Геракл.

Ну, тебя же не было так долго! — растерялся Иолай.

Ну и что?

Я переволновался.

Я был занят делом!

Но тебя могли убить! — воскликнул Иолай.

Меня? — Геракл хохотнул. — Кто?

Лаомедонт и его сыновья! Кстати, почему его нигде не видно?

При этих словах девушка вдруг закрыла лицо руками и разрыдалась.

Что это она? — показал на Гесиону Иолай.

Геракл хмуро посмотрел на царевну, потом перевел взгляд на Иолая.

Дело в том, что мне пришлось убить их всех! — объяснил герой.

Как? Ты говоришь о Лаомедонте? — поразился Иолай.

Да! — ответил Геракл, — Сам царь и девять его сыновей лежат там, — он указал рукой на дверь в соседнюю комнату.

Теперь ты отомщен? — спросил Иолай.

Они сопротивлялись! — вздохнул Геракл.

Он наклонился к самому уху приятеля и прошептал:

Если бы не это, я не знаю, может быть я и не убивал бы их! Но погоди, не шуми! Здесь наклевывается очень интересное дельце!

С этими словами Геракл обратился к Гесионе:

Так ты говоришь, чтобы я не убивал твоего любимого брата?

Девушка сквозь слезы кивнула.

О ком идет речь? — спросил Иолай.

Его зовут Приам! — сказал Геракл юноше. — Это младший из сыновей Лаомедонта! Его я оставил в живых и решил взять в плен. А вот Гесиона торгуется, чтобы выкупить брата. Ну что, Гесиона, надумала?

Девушка кивнула опять.

Что ты хочешь? — с любопытством спросил Иолай.

Геракл отвел его в сторону и тихо сказал:

Хочу отдать ее замуж!

— Не за меня ли? — язвительно и в то же время со страхом спросил юноша.

Не! — успокоил его Геракл.

Кто же этот несчастный?

Почему несчастный? — удивился Геракл. — Посмотри, как девушка красива!

Как бы женщина красива ни была, тот, кто берет ее в жены — несчастен! — с глубокой уверенностью произнес Иолай. — Например, ты!

Геракл с улыбкой смерил его взглядом.

Не волнуйся, друг! — сказал сын Зевса. — Я бы себя таковым не назвал.

Назови мне лучше имя несчастного, для которого вызвался сватать Гесиону?

Геракл немного помедлил и сказал:

Это Теламон!

Теламон?

Иолай вытаращил глаза и залился веселым смехом.

Ой, не могу! Ой, держите меня! Теламон — женатый человек!

Прекрати! — прошипел Геракл. — Ты мне испортишь все дело…

Гесиона слушала их тихий разговор, понурив голову. Ни словом, ни движением не напомнила девушка о своем присутствии, пока о ней не вспомнил сам Геракл.

Итак, Гесиона, — проговорил сын Зевса. — Ты выйдешь замуж за одного из лучших моих воинов, моего друга и спутника Теламона! И тогда я отпущу твоего брата Приама, и даже, более того, — я оставлю его править Троей! По-моему, это будет справедливо!

Девушка подняла на Геракла красные от слез глаза и чуть слышно произнесла:

Хорошо… Я согласна!

Не слышу! — требовательно сказал Геракл. — А ну-ка, громче!

Я согласна! — повторила Гесиона громче и опять расплакалась.

Геракл шумно вздохнул и сказал, повернувшись к Иолаю:

Ну вот, теперь, пожалуй, можно считать нашу миссию здесь оконченной.

А как же кони, Геракл?

Совсем забыл! — спохватился Геракл. — А ну, пошли на конюшню!

Геракл выглянул в окно. Во дворе он увидел Пасия.

Поднимись-ка сюда! — распорядился Геракл.

Когда юноша вошел в комнату, Геракл приказал ему разыскать Теламона и объявил тому о воле Геракла, как предводителя похода.

Этой волей сын Зевса приказывал Теламону взять в жены красавицу Гесиону.

Оставив девушку на попечение Пасия, Геракл с приятелем заспешили на дворцовую конюшню. Чудесные кони Зевса стояли на своем месте и, похрапывая, таращили встревоженные глаза на вошедших.

Ах вы, мои милые! — воскликнул Геракл. — А вот и я за вами пришел! Надоело тут стоять, поди?

Кони потянулись к силачу мордами.

А ну, Иолай! — крикнул Геракл, отчаянно махнув головой, — выпускай коней!

Что молвишь ты, о Геракл? — изумился юноша. — Уж не ослышался ли я?

Нет! — заорал силач. — Ломай загородку! Круши стойла! Кони — вольные звери, пусть бегают на воле!

Иолай ошеломленно посмотрел на Геракла и поразился тому, что увидел. В глазах героя застыли воспоминания далеких дорог, на лице блуждала отрешенная улыбка.

Вздохнул Иолай, да и отодвинул загородку. Кони только того и ждали. Моментально покинули они тесное стойло и оказались во дворе. Раз или два пронеслись божественные кони по кругу, ища выхода из закрытого пространства.

Геракл весело свистнул. Кони заржали.

Эх, залетные! — неистово заорал Иолай, тонко прочувствовав настроение приятеля. — А ну отсюда! Но-о-о!

Внезапно откуда-то появившийся Теламон широко распахнул ворота. Кони заметили выход и с веселым ржанием вынеслись на улицу.

Геракл, Иолай и Теламон выбежали следом.

Со слезами умиления на глазах смотрел Геракл, как кони быстро пересекли площадь, пронеслись по улице и скрылись за угловым домом. Там недалеко, знал герой, был конец города, а еще дальше начинался тот самый лес, где они с Иолаем в первый раз повстречали царскую охоту.

И где же еще этим коням место, как ни в лесу? По- настоящему счастлив только тот, кто сам себе хозяин!

Теламон! — проговорил неожиданно Геракл. — А ведь я тебе жену нашел!

Неужели? — смеясь, воскликнул Теламон, — Вот, не верю своему счастью! И кто же она?

А ты угадай! — прищурился Геракл.

Теламон присел, зажмурил глаза и задумался.

Тихо! — поднял он руку в сторону Иолая, — не подсказывай, я сам попробую догадаться!

Он напряженно наморщил лоб. Потом приоткрыл глаза и хитро глянул на сына Зевса.

Гесиона? — вдруг спросил Теламон.

Геракл не ответил. Рядом стоял Иолай и еле сдерживался, чтобы не захохотать в полный голос.

Ну что вы молчите, разрази вас гром! — с волнением произнес Теламон. — Я ведь угадал?

Геракл кивнул.

— Гесиона? Правда? — Теламон подпрыгнул на месте. — А ты не врешь?

Геракл покрутил головой. Теламон посмотрел на Иолая, тот повторил движение силача.

Ура!!! — заорал Теламон, — я давно о ней мечтал!

Он в самом деле не верил, что Геракл его не разыграл. А как он был рад женитьбе! «Ничего, — подумал сын Зевса, — поживет немного с Гесионой, и его взгляды на жизнь переменятся. Хотя это уже не мое дело!»

Все были веселы, и никто не догадывался, какую тонкую шутку сыграл Геракл с простодушным Теламоном: ведь, если тот женится, у женатого не будет времени, чтобы в чем-то опередить самолюбивого Геракла!

Гера насылает на героев бурю

Скучно стало жить на Олимпе! Все давно известно, давно приелось. Сколько можно пировать да любоваться на серебристые облака, неподвижно сидя перед окном?

Вконец надоела Гере такая жизнь. Хочется богине каких-нибудь развлечений. Но кто ее позабавит? О муже своем, Зевсе, и говорить-то не приходится. Совсем забыл он о Гере. Если и вспоминает, только для того, чтобы очередную сцену ревности устроить или покарать, чтобы другим неповадно было.

И это при том, что сам гуляет, как мартовский кот!

На полную грудь вздохнула Гера, провела рукой по волосам. Упали на плечи тяжелые косы, рассыпались по спине густые волосы.

«Где это моя посланница Ирида? — подумала богиня. — Летает она по свету, людей видит. Спрошу-ка я у нее, что нового…»

Только подумала — глядь, а Ирида тут как тут. Залетела легкокрылой птицей в окно, да на подоконнике уселась.

Гера сначала все порывалась сказать, чтобы не сидела так — ведь упасть совсем немудрено, а с Олимпа до земли далеко, запросто разбиться можно. Но потом вспомнила, что птице сродни Ирида — если и падает, то не разбивается, а крылья всегда успевает расправить.

Приветствую тебя, о прекрасная повелительница! — несмело воскликнула Ирида. — Как живешь в своем величественном дворце?

Гера поморщилась. «Все заискивает… — подумала она с раздражением. — Девка этакая нашлась. В самом соку, а все мозги парню крутит…»

Гера имела в виду Автолика, сына Гермеса. Она знала про историю со стадами Эврита. Помнится, тогда она чуть живот не надорвала, так смеялась. Особенно понравилось Гере, что попутно вышло так, что остался в дураках Геракл, ее давний недруг, человек, которого Гера страшно не любила, даже особенно не задумываясь за что. Вот не любила — и все! Так не любят зиму, или наоборот любят, так любят или не любят осень — неизвестно за что, но не любят и ничего не могут сказать про свое чувство.

Но выкрутился как-то из этой истории Геракл, чем вызвал дополнительное раздражение Геры. Уж как она мыслила, чем бы силача на этот раз допечь?

Богиня протянула руку к низкому столику, который стоял рядом с троном. В расписной вазе лежала целая гора фруктов. Гера поколебалась и выбрала яблоко.

Послушай, Ирида, а как там наш Геракл? — спросила Гера, слегка наморщив изящный лоб.

У яблока оказался весьма приятный вкус.

Геракл? — Ирида удивилась. — А что — Геракл? Живет себе, чем-то там занимается.

Гера вертела в руке надкушенный плод.

Как, ты не знаешь, что у него нового?

«Вот старая карга! — подумала Ирида, — захотелось ей ни с того ни с сего. Геракла, видите ли, ей подавай!»

А, кстати, вот он! — воскликнула Ирида, посмотрев в окно. — Возвращается на кораблях с друзьями домой после похода на Трою!

На Трою? — подняла брови Гера. — И каким же был этот поход? Много ли потерял Геракл? И почему его не убили?

Его не могли убить! — воскликнула Ирида.

Что?! — вскричала Гера.

Прости, Гера, оговорилась. Дело в том, что этот поход не мог быть опасен для Геракла. Он собрал большое войско и легко победил Лаомедонта!

Лаомедонта? — припомнила Гера. — Этого старого выжившего из ума дурака, который всегда воображал, что хитрее самого Зевса?

Совершенно верно! — радостно подтвердила Ирида. — Это был он.

Почему же был?

Геракл сурово наказал его!

Как же?

Как? Просто убил — и все!

Да? За что же?

Лаомедонт жестоко оскорбил Геракла, нарушил законы гостеприимства, пообещал подарок за спасенную дочь, а после взял свои слова назад…

Откусила Гера от яблока еще кусочек.

Что же, Геракл проучил его правильно…

Вдруг до Геры дошло, что она только что похвалила Геракла. Сказанные слова слетели у нее с языка сами собой, она не особенно-то и задумывалась над их значением. Так, сделал кто-то правильно — и все. Но тут особый случай — это же Геракл!

Закашлялась Гера, закрыла рот ладонью.

Что случилось, госпожа? — моментально оказалась возле нее Ирида. — Может воды подать или по спине стукнуть? Только скажите!

По спине… — прохрипела Гера.

Ирида подождала, пока повелительница наберет полную грудь воздуха для следующего кашля, и с размаху врезала богине по спине.

Ты что, с ума сошла? — подскочила на месте Гера, — Ты моей смерти хочешь?

Она сверлила Ириду грозным взглядом. Девушка бросилась на колени.

Прости, госпожа, я хотела как лучше!

Несчастная! Ты хочешь, чтобы я, вытерпев и пережив столько козней моих врагов, умерла от того, что просто подавилась яблоком?

Ирида не могла вымолвить ни слова от страха, она только молча стояла на коленях и затравленно смотрела на повелительницу.

Прости меня, — наконец, еще раз выдавила из себя Ирида. — Я отвлеклась мыслью о Геракле…

Ирида знала, на кого переводить гнев богини! И она не ошиблась — суров стал взор Геры, посередине лба легли глубокие морщины.

Говоришь, думала о Геракле? — спросила богиня. — И говоришь, что он сейчас в море, после успешно проведенной военной кампании?

Ирида дважды согласно кивнула.

Гера задумалась. Можно было, конечно, просто убить Геракла. Ударить его молнией, как сам Зевс. Или бросить тяжелый камень. Но так было неинтересно, к тому же, тогда ее бы не пощадил Зевс: все-таки Геракл — это его любимый сын. Когда-то Зевс давал слово не помогать Гераклу, однако, не сдержал обещания. Вот как старик любил своего сына Алкида, которого люди окрестили Гераклом!

Что и говорить, не пощадит старик Геру, если узнает о ее прямой вине в смерти своего сына.

Значит, надо действовать окольным путем. Сделать так, чтобы все, включая Зевса, подумали, что все произошло само собой, а руки Геры чтобы и не заметили.

Например, плывут несколько кораблей по морю, а тут сама собой начинается великая буря. Прекрасная мысль! Ведь что такое явление природы? Неизвестно что! Само собой началось, само собой и кончилось, только кораблей тех уж нет, будто и в помине не было.

Хихикнула Гера и потерла руки от удовольствия. Значит, буря! Отлично, только надо посмотреть, где там Геракл. Стоп, прежде требуется отпустить на все четыре стороны эту девку, а то еще мужу расскажет…

Ирида! — воскликнула Гера.

Да, госпожа?

Ты свободна.

Хорошо, госпожа. Я только хотела…

Ирида, все вопросы потом. Прилетай завтра!

Это Гера произнесла ледяным тоном, иначе, знала, от занудливой девчонки не отделаться.

— Слушаюсь, госпожа…

Ирида упорхнула в окно.

Уф-ф! — шумно вздохнула Гера. — С одной разобрались! Где теперь искать второго?

Богиня высунулась в окно и внимательным взглядом окинула землю. Долго не было видно ничего похожего на корабли, но вот Гера заметила около двух десятков черных точек, которые пересекали далекое море.

Ага, вот куда мне нужно наслать бурю. Что ж, приступим!

Гера весело улыбнулась и начала громко произносить заклинание, вызывающее ужасную бурю — как это делать, она тайком подсмотрела у своего мужа.

Вдруг на полуслове Гера услышала знакомое хлопание крыльев. Она едва успела отпрянуть от окна, как в комнату снова влетела запыхавшаяся Ирида.

Госпожа! — плаксиво протянула девушка, — ты действительно не гневаешься на меня за то, что я тебя ударила по спине?

Изыйди, несчастная! — визгливо закричала Гера. — Изыйди, чтобы я тебя не видела больше!

Гнев ее был страшен. Ирида побледнела, проклиная все на свете, приложила ладони к щекам и выпала из окна.

Гера, однако, была спокойна. Она знала, что девчонка не разобьется.

Оставь свои штучки для таких, как Автолик! — прокричала Гера вслед Ириде.

«Хуже то, что она видела, чем я занимаюсь, — подумала богиня. — Она может меня выдать… Ну, да ладно, я разберусь с ней потом!»

Через секунду Гера подумала: «Но девчонка принесла пользу тем, что вернулась! Ведь она вовремя задержала меня: я бы могла погубить себя и при этом ничего не добиться с этой бурей!»

Гера рассуждала: «Такая буря, которая сможет потопить корабли Геракла, не пройдет незамеченной, Зевс обязательно ее узреет, а увидев, поймет, что ее вызвала я. Что же делать?»

Гера в раздумье принялась ходить по залу, потом остановилась возле вазы с фруктами и протянула руку за спелым персиком.

Однако, ее рука застыла на полпути.

Ага! — сказала Гера. — Я знаю, что надо делать!

Гера вспомнила о Гипносе, боге сна. Она всегда с большим удовольствием вспоминала этого юношу. Она даже думала, что он по праву мог бы считаться не только богом сна, но и богом всего того, чем люди занимаются в постели вместо сна.

Гера сама считала себя первостепенной соблазнительницей, но этот юноша побил ее по всем статьям, когда наслал на Геру приятный леностный сон и, пока Гера находилась в этой сладкой полудреме, с большим мастерством овладел ею.

«Да-а-а!» — облизнулась Гера. Мороз пробежал по ее коже, когда она вспомнила о своем любовнике. «Его-то мне и нужно!»

Чтобы призвать бога сна Гипноса, Гере потребовалось всего только закрыть на несколько мгновений глаза и сосредоточиться.

Ты звала меня, о Гера?

Гера открыла глаза и увидела перед собой стройного молодого человека со знакомой усмешкой на тонких губах.

Да, мой милый!

Гера спасала себя пренебрежительным тоном, но все равно истома уже разливалась по ее телу, сковывая руки и ноги приятной тяжестью.

«Нет! — подумала богиня, — так нельзя! Еще немного- и мне не понадобится ни Зевс, ни Геракл!»

Она резко встряхнулась и сурово посмотрела на ехидного юношу.

Брось свои чары, Гипнос! — решительно произнесла Гера. — Сейчас они не к месту!

Неужели? — широко улыбнулся Гипнос. — У тебя есть кто-то другой, чьи чары более к месту?

Гипнос был как никогда уверен в себе. Казалось, он просто излучал сияние. Холеная внешность, белоснежные зубы, снисходительная улыбка — все это неотразимо действовало на женщин вообще и на Геру в частности.

Все это Гера почувствовала и сейчас, а потому бросилась спасать свою репутацию даже с излишней может быть суровостью.

Дрянной мальчишка! — воскликнула богиня капризным тоном. — Я не шучу!

Разве ты не за этим звала меня? — юноша указал рукой на постель.

Гера злобно сжала губы и отрицательно покрутила головой.

Забудь на время свои неуемные фантазии, не то я пожалуюсь на тебя своему мужу Зевсу!

Гипнос присмирел.

Чего же ты хочешь? — осторожно спросил он. — Зачем звала меня?

У меня деловое предложение! — произнесла Гера. — Ты должен доказать свое высокое умение насылать сон на людей!

Зачем тебе?

Прости, но это мое дело! — отрезала Гера.

Не хочешь говорить? Ладно, тогда хотя бы скажи, зачем мне это?

На этот вопрос у Геры была припрятана заготовка.

Ведь я знаю твою тайную страсть, Гипнос, — произнесла богиня. — И эта страсть посильнее, чем у Эрота…

Юноша заинтересовался.

Ну-ну? Продолжай!

Я могу назвать тебе, Гипнос, одну прекрасную девушку, с которой ты еще незнаком…

Что я должен сделать взамен?

Гера усмехнулась. Она все-таки страшно нравилась самой себе — за какую-то минуту смогла найти подход к этому ослепительному и гордому до предела болвану.

Ты должен доказать свое умение насылать сон!

Как? Я хотел сказать, на ком мне это надо доказать?

На ком-то из богов!

Гера! — укоризненно произнес юноша. — По-моему, ты меня разыгрываешь. Я вынужден напомнить тебе, ты же сама поддавалась на мои чары. Что, скажешь, нет?

Гера вынуждена была подтвердить, что умение Гипноса на нее действовало неотразимо.

Так какого доказательства ты еще желаешь? — воскликнул юноша. — Ты же сама почти самая главная богиня, и поддавалась мне! Извини, что об этом напоминаю…

Ничего. Но бери выше, Гипнос, — Гера подняла вверх указательный палец.

Что-о? — протянул юноша. — Ты имеешь в виду…

Вот именно! — воскликнула Гера. — Его я и имею в виду. Моего мужа…

Стой! — взмолился Гипнос. — Я все понял, только не надо имен.

Договорились, — кивнула Гера. — Когда ты можешь начать?

А когда надо?

Гера пожала плечами:

Да хоть сейчас!

Сейчас? Пожалуйста!

Гипнос важно надул щеки, скрестил руки на груди и чуть-чуть выставил вперед одну ногу. Вид у него стал такой уморительный, что Гере стоило большого труда взять себя в руки, чтобы не рассмеяться.

Но юноша внезапно принял прежний лучезарный вид.

Что? — спросила Гера.

Все! — торжествующе кивнул Гипнос. — Он готов! Он спит без задних ног и проснется только завтра!

Ты не врешь?

Что это ты, мамаша! — обиженно закричал юнец. — Я играю по-честному!

Ладно-ладно! Я тебе верю! — бросилась успокаивать молодого бога Гера. Ей очень надо было сейчас провернуть дельце с Гераклом, причем тихо, иначе она ни за что не простила бы Гипносу «мамашу».

Еще вопросы есть? — осведомился Гипнос.

Нет! — помотала головой Гера. — Спасибо, услужил так услужил!

Ну, тогда называй девушку — и до свидания!

Гера задумалась. С кем еще не успел переспать Гипнос? А вот, пожалуй с ней… Гера быстро проговорила:

Нюкта, богиня ночи, очень желала тебя!

Гипнос вытаращил глаза:

Как? Нюкта?

Да! — кивнула Гера. — Я сама слышала, как она мечтала о тебе как о мужчине!

Замер в недоумении Гипнос.

Нюкта, Нюкта… А что, неплохая девушка! И как это я раньше ее не замечал…

Гера внимательно выслушала, но ничего не сказала.

Ладно, мамаша! — махнул молодой бог на прощание ручкой. — До скорого свидания! Если понадоблюсь — ты знаешь, как меня найти!

Гера только что видела Гипноса, и вот его уже не стало. Она позавидовала юноше. «Ох уж эта молодежь, — раздраженно подумала богиня, — все они умеют, все у них получается гораздо лучше, чем у нас. А ведь мы еще вовсе не старые, нет-нет!»

Потом она вспомнила о своем плане расправы с Гераклом.

«Сходить к мужу? — думала богиня. — или поверить Гипносу на слово?»

Если вспомнить, как юнец действовал на нее, то выходило, что можно было спокойно поверить на слово.

Отогнав ненужные теперь мысли, Гера снова высунулась из окна и быстро затараторила заклинание. Она спешила покончить со всем этим, пока ее еще что-нибудь не остановило, либо пока она сама не решила передумать.

Вот такой народ женщины, пускай они даже живут на Олимпе и называются богинями!

Закончив заклинание, Гера посмотрела вниз и с громадным удовольствием начала замечать, что небосвод стал затягиваться тяжелыми грозовыми тучами, подул сильный ветер, на море вздыбились большие волны, которые стали швырять корабли из стороны в сторону как простые щепки.

«Ну, похоже, что Гераклу на этот раз пришел на стоящий конец!» — подумала Гера и потерла руки.

Когда поднялся ветер, Геракл созвал Иолая и Теламона и сказал им:

Это не простая буря. Чует мое сердце, чем-то прогневали мы богов.

Кто недоволен нами? — прокричал Иолай, перекрывая свист бури.

Покрутил головой Геракл.

Не могу сказать! — сокрушенно ответил он. — Но, как бы там ни было, надо подумать о спасении.

Поговори со своим отцом! — посоветовал Теламон.

При таком ветре и дожде, — Геракл до боли сжал кулаки, — нечего и думать разжечь костер, а просто так Зевс не услышит меня!

Что же делать? — взялся руками за голову Теламон.

Иолай презрительно посмотрел на него.

Брось паниковать, молодожен! — процедил он сквозь зубы. — Геракл что-нибудь придумает!

Именно потому и паникую, что молодожен! — парировал Теламон. — И не за себя, а за молодую жену!

Гесиона была здесь же, в каюте.

Между прочим, спешу заметить, что нам всем надо подумать о спасении, — ехидно добавил Теламон. — Ведь мы везем богатый груз!

И вправду, корабли шли назад до предела нагруженные всевозможным добром, которое герои забрали у поверженных троянцев.

Геракл наморщил лоб.

Насколько я помню по дороге на Трою, — начал он. — Где-то здесь должен быть остров Кос. Если я не ошибаюсь, мы сможем прекрасно укрыться там от непогоды. Берега острова буквально изрезаны большим количеством бухт, удобных для стоянки!

Ура! — запрыгал от радости Иолай. — Конечно, остров Кос! Как я раньше не догадался!

Теламон посмотрел на Геракла долгим взглядом.

Чтобы вздохнуть с облегчением, нужно хотя бы найти этот остров на карте! — напомнил он.

Сбегали за картой.

Вот он, этот остров! — сказал Геракл, тыча пальцем в крохотное пятнышко посреди безбрежных просторов.

А где мы? — спросил Теламон.

Геракл напряженно наморщил лоб.

Ночью были примерно здесь! — показал он по карте. — Но с тех пор прошел почти целый день, и я не знаю, куда нас могло отнести.

Да, придется дождаться вечера, чтобы увидеть звездное небо! — протянул Иолай.

Три тысячи молний на мою глупую голову и проклятие всем нам! — вдруг выругался Теламон. — Мы же ничего не увидим вечером, все небо затянуто тучами!

Стон вырвался из груди Иолая.

Друзья, — нервно заговорил он. — Давайте быстрее что-нибудь решать! А то я не вынесу!

Где же твоя знаменитая выдержка, Иолай? — с укоризной сказал Теламон. — Будь мужчиной, ты же недавно доказал это в бою!

Умереть в сражении с врагом я вовсе не боюсь! — воскликнул Иолай, — но смерть в морской пучине, в противной горькой воде? Бр-р-р! Нет, благодарю покорно!

Короче говоря, друзья! — воскликнул Геракл, снова поднимая карту к глазам, — За день мы проходили примерно такое вот расстояние.

Он показал по карте.

Утром наши корабли были тут, — палец ткнул правее острова Кос, — Значит, сейчас мы примерно здесь! Это совсем недалеко от острова!

Недалеко от острова! Недалеко от острова! — принялся бормотать Иолай, вытаращив глаза.

Геракл посмотрел на него и вдруг ударил своей тяжелой рукой по спине приятелю.

— Ты что? — заверещал Иолай. — Решил вогнать меня в палубу вместо мачты?

Веди себя достойно! — усмехнулся в бороду Геракл. — На тебя воины смотрят.

Медведь! — прошептал Иолай, потирая ушибленное плечо.

Так, друзья! — возвысил голос Геракл. — Курс — на остров Кос! Правда, его не видно, так что вознесите мольбы Зевсу, авось он нас услышит и не даст заблудиться среди этих взбесившихся волн!

С большим трудом повернули греки на новый курс и пошли в никому не ведомые дали. Какова же была радость воинов, когда в последних сероватых отблесках вечерней зари они заметили полоску земли.

Остров Кос! — эта новость моментально разлетелась по всем кораблям и удесятерила силы гребцов.

Наконец, корабли подошли к острову вплотную и укрылись в нескольких удобных бухтах. Не страшна теперь стала буря доблестным грекам.

А что же Гера? До боли в глазах, до рези, всматривалась она с высокого Олимпа в морские просторы, но, в конце концов, потеряла черные точечки, которыми были корабли воинов Геракла.

Тем временем ночь наступила, и решила Гера преспокойно спать улечься, чтобы утром посмотреть, что там с Гераклом произошло, где он смерть свою встретил.

Тихи ночи на Олимпе! Ни звука не доносится до жилищ богов с земли. Если что и слышно, то звук этот имеет местное, олимпийское происхождение.

Похрапывал во сне Зевс, сцепив старые узловатые пальцы на груди. Постанывал Автолик, видя во сне, как его очередной раз водит за нос хитрая Ирида.

Ворочалась в постели Гера. Не шел к ней сон, хоть минутой раньше спать хотела она, хоть вешайся.

«Мужчину мне сюда надо, что ли? — подумала богиня. — Точно, мужчину! С ним в один миг успокоюсь!»

Богиня стала в уме перебирать, кого она сегодня желает. Гипнос — надоел, слишком слащав. Гефест — слишком грязен. Автолик — вообще юнец, и хоть по этой причине заглядывается подряд на всех женщин, пусть его Ирида терпит, прыщавого. Кто там еще остался? Аполлон? Ох, Аполлон…

Гера подумала, что Аполлон уже не по зубам ей, женщине немолодой, хоть еще и в соку. Нет, остер на язык бог солнца, только попробуй, покажи перед ним свое желание, как скажет что-нибудь… Он с музами целый день гуляет, они ему и пляшут, и поют, и по телу гладят. Тьфу, пакостницы противные! И все ведь как на подбор — девки гладкие, ядреные…

Зевс… Стоп! Гера даже на кровати села. Зевс, ее законный муж! И знала она, что тот сейчас должен просто спать, стало быть не гуляет нигде.

Давно Гера не общалась в таком смысле со своим законным. Почти забыла вкус объятий его, все больше злость желание тех объятий заменяла.

А ведь, бывало, как обнимет, как сожмет… Чисто медведь! Аж дух тебе захватывает, недаром же его все бабы любят…

Но нужен ли Зевс кому-нибудь из них так, как ей? Гера даже всплакнула. Нет, выходит, не нужен! Кто еще так ночью по Зевсу слезами подушку вымочит?

Стало безмерно жаль Гере своего мужа, и решила она, что никого так не желает в эту минуту, как его самого, своего законного.

Подхватилась богиня с постели, выбежала из покоя. Коридор темен, да до двери мужа рукой подать.

Потянула Гера ручку на себя, дверь тихо заскрипела. Скользнула светлой тенью богиня в темную комнату, босыми пятками по полу застучала.

По храпу определила Гера, где кровать стоит, ощупью нашла ее да к старику Зевсу под одеяло и забралась. Когда подкатывалась под теплый бок мужа, подумала еще, что Гипнос правду сказал.

«Придется будить старика? Это не беда! — подумала Гера. — Бурю я вызвала? Вызвала! Дело уж сделано, а если Гипнос усыпил старика, я ли не разбужу его? Я же еще в самом соку, разве не разгоню я сон стариковский?»

Заворочался со сна Зевс. Почувствовал тепло женского тела, стал просыпаться. Да только чувствует — голова какая-то непривычно тяжелая, не все в порядке было со сном.

Афродита? — буркнул старик. — Ты, что ли?

Гера про себя выругалась. «Сама виновата! — подумала она. — Ласки мужа захотела? Так получай ее сполна!»

О молния! — пробормотал Зевс. — Что это с головой моей, Афродита?

Зевсушка, милый, — тоненьким голоском протянула Гера, стараясь влить в этот голос всю переполнявшую ее нежность. — Я это, Гера, жена твоя…

Наконец, до Зевса дошло. Старик одним махом сел на постели и прижал покрывало к груди.

Кто здесь? — свистящим шепотом спросил он.

Ты что, не понял? — переспросила Гера. — Это я, Гера, жена твоя!

Зевс взялся рукой за голову.

Ох, как болит… Гера? Что ты делаешь здесь, несчастная? — вскричал громовержец.

Да вот, пришла, — заискивающе пробормотала Гера. — Пришла к тебе, как к супругу своему…

Что? — громовым голосом рявкнул Зевс.

Все обитатели Олимпа перевернулись в этот момент на другой бок. Некоторые проснулись.

Как ты посмела прийти сюда, чтобы напомнить мне о супружеских обязанностях? Вопиющая наглость!

Старик принялся расхаживать по комнате. Гера с убитым видом сидела на кровати.

Почему у меня такая тяжелая голова? — спросил раздраженно Зевс. — Это также твоих рук дело?

Гера торопливо покрутила головой, но Зевс не обратил на это никакого внимания.

A-а, я знаю, чьих это рук дело! — воскликнул старик. — Это Гипнос, твой дружок, больше некому!

Раскрыла Гера рот, чтобы возразить, что знать не знает больше Гипноса, да разве старик поверит? Вот и промолчала Гера, авось, меньше говорить будешь — меньше выслушивать придется!

Почему тебе и дружку твоему Гипносу понадобилось усыплять меня? — спросил Зевс. — В чем дело?

Гера подавленно молчала и только крутила мелко-мелко головой, мол, не так это все, не так!

Но Зевс был не глупый старик. Посмотрел он еще раз на Геру, да и говорит:

А вот я прикажу сюда Ириду позвать!

Сказал так и остановился, довольный эффектом, что произвели его слова.

Гера побледнела и заплакала. Вот ведь, каков старик! Безжалостно бьет в самую точку! Но, как говориться, не был бы Зевс Зевсом, если бы не был таким проницательным.

Крикнул Зевс слугам, чтобы привели Ириду к нему в комнату. Слуги сильно удивились — середина ночи! — но приказание исполнили.

Ввели упирающуюся Ириду.

Отвечай сейчас же, девка! — прокричал Зевс, сурово сдвинув брови на переносице. — Отвечай, а то выпороть велю! Зачем Гере понадобилось усыплять меня?

Ирида сделала большие глаза.

А почему ты, Зевс, думаешь, что она это сделала?

Ясное дело — она, больше некому! — парировал старик.

Даже перепуганной Ириде этот довод показался неоспоримым. И она заголосила:

Послушай, о Зевс, я не видела, чтобы Гера что-то против тебя замышляла…

Проницательный старик сразу уловил один нюанс в речи девушки и решил его выяснить.

А против кого, — торжественно произнес бог богов, — замышляла?

Отшатнулась от Зевса Ирида, да было поздно. Пришлось девке все как на духу выкладывать:

Против Геракла, о великий Зевс, против него исключительно…

Что? — вспылил старик. — Опять сыну моему любимому козни строите?

Замерла Ирида, втянула голову в плечи. Но не против нее был уже направлен гнев старого Зевса. На свою жену обозлился старик. Спросил, брызгая слюной:

Что ты Гера, надумала?

Решила Гера признаться, пока не поздно. Сказала:

Захотела я погубить Геракла. Наслала бурю на него великую.

Что? Бурю? — завопил старик. — А где мой сын?

Где-то в море между Троей и Элладой с друзьями плывет, с войны домой возвращаются.

Ах ты, богомерзкая Гера! — прошипел Зевс. — Усталые мужи с войны возвращаются, а ты им свои женские козни строишь?

Пронзил взглядом Зевс Геру, потом забегал, засуетился, несколько раз в окно глянул.

Ну и ну! Что ты сделала с Гераклом, нечестивая? Утонул он уже, поди?

Гера отрицательно покрутила головой.

Не знаю, — тихо сказала она. — Наступила ночь, я перестала видеть корабли, на которых он плыл…

А ведь и правда, ночь-то какая темная! — всплеснул руками старик. — И ничего не сделаешь до утра!

Он повернулся к притихшей Гере и погрозил в ее сторону кулаком.

У-ух, негодная! Сиди тут и не шевелись, пока я за Гефестом не сбегаю! — сказал старик.

Кивнула согласно Гера, но любопытство разобрало богиню, и спросила она:

А Гефест зачем?

Думать вместе с ним будем, как наказать тебя! — прокричал Зевс на прощание и скрылся за дверью.

Слуги пожали плечами и поплелись спать до следующего вызова верховного бога. Попробовала Гера использовать момент и скрыться от греха подальше, а не может пошевелиться, только губы да язык у нее и двигаются.

Что ты сидишь, госпожа? — спросила Ирида, — удирай, пока твой не вернулся! Как придет, так ведь еще хуже будет!

Да рада бы я, — прошипела Гера. — Да не могу. Приковал меня намертво старик к постели, только язык у меня и губы шевелятся…

А-а-а, — протянула Ирида, — в таком случае, ничем не могу помочь… Если что — зови!

С этими словами девушка упорхнула.

Слезы начали душить Геру. Все ее покинули! Хотела как лучше — а старый дурак все испортил.

Через некоторое время из коридора послышался топот двух пар мужских ног, и в комнату влетели Зевс и Гефест. Бог-кузнец нес подмышками по наковальне, а в руках у него тьма всяких цепей позвякивала.

«Это еще что? — ошеломленно подумала Гера. — Что они задумали? И к чему наковальни?»

Гром и молния! Весь Олимп обыскал-нигде подлеца нет! — выругался Зевс.

Какого подлеца? — не поняла Гера.

Да Гипноса, дружка твоего! — разъяснил старик.

Гера вздохнула спокойно. Она вовремя посоветовала Гипносу отправиться к Нюкте, богине ночи. Не то, чтобы богиня беспокоилась о Гипносе — да сгори он ясным пламенем! — просто, если бы Зевс его нашел, юнец мог бы еще чего-нибудь наговорить старику о похождениях жены.

Что молчишь, женушка? — язвительно проговорил Зевс. — Ведь я не отнимал речь у тебя!

Гера прикусила язык и поклялась себе самой страшной клятвой не раскрывать больше рта, что бы Зевс с ней ни делал.

Ну, ладно, не хочешь говорить — не надо! — решил Зевс.

Полным презрения взглядом одарила мужа Гера. Но старика это нисколько не тронуло.

Слушай меня, о Гера! — начал Зевс свой приговор. — За то, что ты решила в очередной раз сына моего Геракла погубить, надумал я тебя наказать примерно!

Широко распахнулись глаза Геры.

Мы с Гефестом, — продолжал старик, — подвесим тебя между небом и землей, чтобы на тебя все боги смотрели и каждого страх брал!

Заплакала навзрыд Гера. Но не подействовали слезы на мстительное сердце повелителя богов.

По приказу Зевса заковал Гефест Геру в золотые несокрушимые опоры и подвесил между небом и землей. А те самые наковальни, что принес Гефест, прицепил Гере Зевс к стройным ногам.

Так твои ноги только длиннее станут! — деловито пояснил при этом старик.

Так и осталась висеть Гера. Единственной надеждой было ей дождаться, когда утихнет гнев мужа, а до того ничего не оставалось, как только мучаться.

Уютными и тихими оказались бухты острова Кос для Геракла и его товарищей. Где-то далеко бушевала буря, ветер поднимал исполинские волны, а тут было все спокойно. За бортом плескалась невидимая в темени ночи вода, и только непрерывный дождь напоминал о непогоде.

Сойдем на берег? — спросил Иолай.

Геракл с сомнением осмотрел скалы.

Нет! — возразил он. — Нужно дождаться утра!

Ты прав, сейчас опасно думать о высадке! — поддержал силача Теламон. — Надо подождать. Не для того мы укрывались от бури, чтобы в спокойной бухте рисковать кораблями, полными драгоценностей!

Геракл обернулся к друзьям.

Останемся на кораблях до утра! — подвел итог он. — Будет немного тесно, но, я думаю, мы выдержим эти неприятности!

Иолай и Теламон подали команды воинам готовиться к ночлегу на кораблях. Послышались вздохи, где-то облегченные, ведь дневная работа закончилась, где-то разочарованные, потому что всем надоело покачиваться на волнах.

Вымотанные за день солдаты улеглись там, где сидели. Скоро всех сморил сон. Не спали только несколько человек, которых Геракл выставил в качестве охраны.

Все корабли греков тесно сбились вместе посередине бухты и покачивались на волнах.

Скоро дождь кончился, ветер поутих. На востоке начало светать. Короткая ночь заканчивалась.

И тут Геракл проснулся. Но не оттого, что наступил день, а оттого, что большой камень ударил по палубе совсем рядом с его головой.

Герой в один миг вскочил на ноги и спрятался за мачту, откуда осторожно выглянул.

Он увидел странную картину. Примерно сотня человек стояла на высоком скалистом берегу острова, у каждого был в руках камень или обломок скалы. Некоторые люди тащили к берегу большие валуны по двое и даже по трое.

Подъем! — истошно закричал Геракл и принялся расталкивать спящих воинов.

На других кораблях повторили его команду, и скоро все греки были на ногах. Солдаты протирали заспанные глаза и с недоумением таращились на берег.

А там царило большое оживление. Все довольно громко принялись что-то обсуждать, потом замерли на несколько секунд. И вдруг все как один размахнулись и метнули свои камни в сторону кораблей.

Солдаты стали укрываться кто где мог. Некоторые просто прикрылись щитами. Настоящий каменный дождь накрыл корабли. Маленькие и большие камни простучали по палубе как основательный град. Кое-где не обошлось без жертв: несколько солдат со стонами катались по палубе и зажимали руками кровоточащие головы. К ним уже вовсю спешили товарищи для оказания первой помощи.

Обычно в таких случаях греки смывали кровь, а после накладывали повязки с использованием алоэ.

Осторожно! — сказал товарищам Геракл. — Сейчас они сделают второй залп!

И правда, жители острова Кос снова запаслись камнями и без промедления послали их в сторону ничего не понимающих греков.

Надо было что-то предпринимать! И Геракл понял, что если не он, то никто ничего не сделает. Поэтому герой схватил у первого попавшегося солдата щит, прикрылся им и стал на носу судна.

Он поднял вверх руку, как знак того, что хочет говорить.

Островитяне обратили внимание на Геракла. Посыпались насмешки.

Эй, здоровяк! — крикнул один островитянин. — Осторожней, не то упадешь в воду!

У него на лице был шрам от удара мечом, из-за этого улыбка говорившего была кривой и жутковатой.

Спрячь свою голову! — раздался голос второго жителя острова. — Она торчит из-за щита! Так и хочется взять в руки камень!

Чтобы проверить, насколько у него голова крепкая! — дополнил предыдущего третий, толстый человек с короткими ногами.

Почему вы бросаете в нас камни? — перекрикивая островитян, уверенно воскликнул Геракл. — Почему не позволяете пристать к берегу?

При первых звуках его голоса толпа было притихла, но потом снова зашумела.

Он еще спрашивает! — насмешливо прокричал тот человек, что назвал Геракла здоровяком. — Вы же морские разбойники!

Как мы можем позволить разбойникам сойти на нашу землю? — спросил другой островитянин.

Третий островитянин вместо слов размахнулся и запустил камнем в Геракла.

Получай! — громко крикнул он, — Это тебе от нас подарок!

Сын Зевса, однако, успел прикрыться щитом. Камень отлетел от щита и упал в море. Толпа на берегу приветствовала попадание ликующим воем. Геракл внимательнее присмотрелся к стоящим на берегу. По одежде и повадкам это были самые обычные крестьяне.

Послушайте, честные люди! — начал Геракл. — Выслушайте меня, никакие мы не разбойники…

Он называет нас честными! — перебил его кривой островитянин.

А сам-то он какой? — крикнул его товарищ.

Вали отсюда, здоровяк!

Честные люди с тобой и разговаривать не станут!

За стол один не сядут! — покатился со смеху толстый.

Правильно, Тирот! Даже за стол один не сядут!

Лови камень, разбойничек! Головой лови, не щитом!

Геракл вздохнул. Ему было крайне неприятно, что жители этого острова оказались такими неприветливыми. А он-то рассчитывал отдохнуть на острове денек-другой, набраться сил, дать передышку воинам…

Но кто вам хотя бы сказал, что мы разбойники? — решил спросить Геракл.

Наш царь! — последовал ответ. — Ты слышал о нем? Его зовут Эврипил!

Но откуда ваш царь может знать о том, кто мы? — снова спросил Геракл.

А он все знает! — радостно прокричал толстый Тирот. — Ведь он сын самого Посейдона!

«Вот оно что, сын Посейдона! — поморщился Геракл. — Теперь все ясно!»

Действительно, все сразу прояснилось. Эврипил мог знать, кто они такие и откуда плывут, от своего отца. Понятна и не любовь Эврипила к путешественникам: ведь Геракл убил морского змея, а тот мог быть чудищем лишь самого Посейдона.

«Ну и скряга этот Посейдон! — с возмущением подумал Геракл. — Морского змея ему жалко. Он же может их сотворить если захочет, десятками — и прямо из пены морской! Или из водорослей! Что у него, водорослей не хватает?»

Потом мысли Геракла переключились на царя острова Кос. «Хоть он и сын самого Посейдона, а тоже порядочная сволочь! В общем-то Эврипил потому и сволочь, что сын самого Посейдона! Он запросто отдал приказ забросать камнями десять сотен человек, которых вымотала дальняя дорога!»

Геракл помахал на прощание островитянам рукой и, прикрываясь щитом, вернулся к мачте. Там его ждали Иолай и Теламон.

Вы все слышали? — спросил Геракл и обвел друзей взглядом.

Те молча кивнули.

Что предлагаете предпринять? — спросил Геракл.

Во всяком случае, так оставлять этого нельзя! — заявил Теламон.

Я согласен с ним, — кивнул на Теламона Иолай, — Островитянам нужно отомстить!

С одной поправкой, — нахмурился Геракл. — Не островитянам, а их царю, злобному и жестокому Эврипилу.

Ты не боишься ссоры с Посейдоном? — притихшим голосом спросил Иолай.

Нет, — ответил Геракл. — Меня уже не остановят такие страхи. Я не намерен прощать никому из тех, кто меня оскорбляет! Ты же помнишь, Иолай, я тебе объяснял это…

Да, я помню, — кивнул юноша.

Ну так вот, — продолжал Геракл. — Я не настаиваю, вы можете продолжать путь, но я останусь здесь и проучу Эврипила…

Как хочешь, Геракл! — сказал Теламон. — Я думаю, ты не обидишься, если я тебе скажу, что не поддерживаю такого решения!

Я отнесусь к этому совершенно спокойно, — подтвердил Геракл. — Теламон, я знаю, среди моих воинов есть еще такие, они думают как ты. Возьми их с собой, и отплывайте сегодня же. А я останусь здесь…

И я с тобой! — воскликнул Иолай.

Геракл улыбнулся другу.

Узнаю верного Иолая! — воскликнул сын Зевса. — Но нужно спросить мнения всех участников нашего похода к стенам Трои. Займись этим, Иолай!

Юноша кивнул.

Я не сомневаюсь, что воины поддержат нас! — с жаром воскликнул он.

Если это будет так, то мы дождемся ночи и высадимся на остров! И я тогда не позавидую этому Эврипилу! — с воодушевлением сказал Геракл.

Теламон с сожалением посмотрел на Геракла и Иолая.

Не знаю, может я и не прав, — сказал он. — Однако, я отправляюсь в путь!

Он махнул рукой и перешел на свой корабль. Это ему нетрудно было проделать, поскольку корабли стояли так тесно, что можно было запросто перескакивать с борта одного на палубу соседнего.

Иди и ты на свой корабль, Иолай, — обратился к юноше Геракл. — Нам надо сделать вид, что мы испугались угроз островитян и все уходим.

Иолай кивнул и подчинился.

Корабли снялись с места и один за другим вышли в открытое море. Вслед им неслись проклятия и улюлюканье.

— Слушайте меня, о воины! — обратился Геракл к солдатам, сидящим за веслами.

Замерли спутники Геракла, внемлют своему предводителю.

Храбро вы сражались, нет у меня на вас обид! — сказал сын Зевса. — Но застала нас в пути буря великая, и мы вынуждены были прийти к острову Кос, чтобы искать у берегов его защиты от непогоды!

Геракл остановился, набрал в грудь воздуха и затем продолжил:

Но злобный и жестокий Эврипил, царь острова, зная о том, кто мы такие на самом деле, тем не менее сказал своим подданным, что мы морские разбойники. И люди принялись бросать в нас камни!

Зароптали воины. Геракл поднял руку, призывая мужей к спокойствию.

Буря кончилась, снова сияет солнце, и мы можем продолжать наш путь к берегам родной Эллады! — возвысил голос герой. — Но я хочу остаться здесь и проучить обманщика Эврипила! Так вот, я говорю вам: кто согласен со мной, тот может остаться!

Снова поднялся шум. Воины принялись обсуждать предложение Геракла. Одни говорили, что они уже достаточно навоевались и нужно спокойно доплыть до родных берегов, чтобы доставить домой богатую добычу, другие же с пеной у рта доказывали, что нельзя спускать ужасное оскорбление, до которого опустился Эврипил, назвав их разбойниками.

— Я хочу спросить у вас, о воины! — сказал Геракл. — Кто остается со мной?

И поднялся юный Пасий, и вышел, и стал рядом с Гераклом.

Я останусь с тобой! — проговорил юноша и положил Гераклу на плечо свою руку.

И начали вставать воины со своих мест и подходить к Гераклу, окружая его плотным кольцом.

Прослезился герой. Не ждал он такого от Пасия и остальных.

Благодарю вас, любезные друзья мои! — воскликнул он. — А теперь, прошу вас, сядьте на свои места, ибо перевернется корабль наш, и тогда умрет ненаказанным наглец Эврипил!

Расселись соратники Геракла по местам, снова схватили мозолистыми руками весла. Опять полилась над палубой тревожная песня.

Геракл направил свой корабль к кораблю Иолая.

Ну что? — прокричал силач другу.

Скривился Иолай, развел руками.

Никто не хочет! — ответил растерянно. — Я уж и так, и этак, все объяснил — а они ни в какую!

Ну и оставь их, пусть плывут себе! — махнул рукой герой. — Перескакивай на мой корабль, мы и сами прекрасно справимся!

Иолай недоверчиво смотрел на Геракла.

Перескакивай, кому говорю? — крикнул Геракл.

Плюнул Иолай, да и перескочил с борта на борт.

Никипей! — крикнул уже с корабля Геракла. — Остаешься за старшего!

Со скамьи подхватился высокий юноша, стал крутить головой, не веря своему счастью.

Будь спокоен, Иолай! — крикнул Никипей. — Все будет нормально! Извини, что так получилось…

Ничего, — воскликнул Иолай. — Передавай привет всем, кого увидишь!

Корабли разошлись.

Таким образом, Теламон и Никипей сразу развернули корабли и стали удаляться от берегов острова Кос, а корабль, на котором были Геракл и Иолай, и еще несколько других парусников остались на месте.

Вы тоже можете быть свободны! — прокричал Геракл воинам, которые находились на соседних парусниках.

Очень скоро корабль Геракла остался один среди безбрежных морских просторов.

Как же мы одни справимся? — недоуменно спросил Иолай.

Геракл поднял на юношу спокойные глаза.

Как в прошлые разы! — ответил он. — Один на один! Умением, а не числом!

А-а-а, значит, хитростью? — догадался Иолай.

Ты очень правильно выразил мою мысль!

Геракл весело засмеялся, Иолай вторил ему тоненьким хихиканием.

Весь день судно простояло на якоре возле острова под прикрытием высоких скал. Когда спустилась тьма, Геракл направил корабль в бухту.

Он приказал воинам поднять весла. Судно, подгоняемое только ветром, без единого всплеска подплыло почти к самому берегу.

Геракл глянул на скалы. Там кое-где горели костры.

«Они выставили дозор!» — понял силач.

Очень тихо на воду была спущена ладья, в которую вошли Геракл и Иолай.

Ты с остальными будешь на корабле! — остановил Геракл Пасия, который направился было за ним. — Пойми, что нам нужен здесь надежный человек!

Пасий посмотрел долгим взглядом на Геракла, потом кивнул.

Иолай оттолкнулся шестом от борта корабля. Ладья заскользила к берегу.

Приятелям удалось найти среди скал пологий участок берега. Ладья ткнулась носом в песок и замерла.

Геракл посмотрел на костер и с облегчением вздохнул. Кажется, их не заметили, во всяком случае, было тихо.

Они вытянули лодку на берег и спрятали ее под кустом. Потом Геракл схватил дубину, Иолай взял лук и стрелы, и друзья начали пробираться среди скал по направлению к горящему костру.

Через несколько шагов Геракл сделал рукой знак Иолаю остановиться. Юноша замер, тогда Геракл наклонился к самому его уху и прошептал:

Дальше я пойду один, охраняй мой тыл!

Почему пойдешь один? — спросил Иолай.

Если они заметят меня, подумают, что со мной никого нет, тогда тебе проще будет помочь мне!

Геракл снял с плеча дубинку и отдал ее Иолаю.

Нам надо узнать, что они замышляют! — так объяснил свои действия силач. — Я подслушаю и вернусь, дубина будет только мешать!

Иолай спрятался за куст, Геракл пошел вперед.

Из-за облаков выглянула луна. «Глупая Селена, — подумал Иолай. — Нашла, когда показываться!»

Однако, в следующую секунду он подумал, что не прав и что рад появлению капризной богини: ведь теперь стало так светло, что можно было запросто рассмотреть дорогу перед собой, окрестности, а также кусты, среди которых скрылся Геракл.

Через некоторое время Геракл вернулся. Он дышал радостно и возбужденно.

Ну что скажешь? — опередил его на миг нетерпеливый Иолай.

Можно подойти к ним почти вплотную! — объявил Геракл.

Как? — спросил юноша.

Там есть пещера!

Прекрасно, — сказал Иолай, — но куда она ведет?

Как куда? Конечно, наверх! — прошептал Геракл. — Я только что был там, у выхода густые заросли и очень удобно прятаться.

Иолай поднялся.

Так чего же мы сидим?

Не боишься? — улыбнулся Геракл. — Тогда пойдем!

Полная луна освещала их путь.

Геракл провел Иолая вперед, потом остановился у скальной стены, почти вертикально уходящей вверх. Где-то там, наверху, сиял костер, оттуда были слышны приглушенные мужские голоса.

Геракл начал молча осматривать скалы, медленно продвигаясь вдоль их подножия. Наконец, он издал торжествующий возглас и указал Иолаю на темное пятно над невысоко расположенным выступом на вертикальной стене.

Это, без сомнения, был искомый вход в пещеру. Под выступом лежали груды камней. Приятели без особого труда взобрались по ним наверх. Все сомнения Геракла рассеялись. Вот он, вход в пещеру, а рядом с ним кучка сложенных им камней — он сложил их для памяти, что здесь можно подняться на вершину скалы.

Пошли, это наша дорога, — бросил Геракл Иолаю и первым влез в пещеру.

Иолай двинулся следом. Судя по гладким стенам и по грудам гладких камней, это углубление в скалах было вымыто водой. Проникнуть в пещеру удалось только сильно нагнувшись. Геракл пыхтел где-то впереди.

Приятели медленно продвигались вперед. Пещера сначала полого, а потом все более круто начала уходить вверх.

Иолай поскользнулся на гладком камне и упал, сильно ударившись коленом.

Проклятие на мою голову! — громко крикнул он.

Геракл обернулся к юноше, и тут сзади их что-то задрожало, завибрировало. Воины услышали шум осыпающихся камней и упали на пол пещеры.

Вскоре все кончилось. Геракл подобрал упавшую дубину и посмотрел назад. Проблески лунного света исчезли.

Иолай, чтоб тебя перевернуло — тихо выругался он. — Кто надоумил тебя кричать? Обвал!

Иолай широко раскрытыми глазами смотрел на силача. Геракл подполз к завалу и вытащил несколько камней.

Это ничему не помогло, лишь расшатало более крупные глыбы, которые, того и гляди, могли обрушиться вниз и придавить друзей.

Геракл бросил это дело.

Назад хода нет, — объявил он.

Иолай проговорил сдавленным голосом:

Но нам же надо вперед!

И можешь не таращиться! — продолжал Геракл. — Это прекрасная могила! Если вверху вдруг не будет выхода на поверхность, я тебя заставлю твоими собственными корявыми руками разгребать камни, так и знай!

Иолай промолчал.

Геракл снова пополз вперед. Продвигаться ощупью было неимоверно трудно. Несколько раз сын Зевса поскальзывался на известняковых наплывах и ронял дубину.

Иолай, проклиная все на свете, двигался за ним. Он до крови, как ему казалось, стер локти и колени. Дико болела ушибленная нога.

Постепенно воздух в пещере стал свежеть. Стало ясно, что он мог поступать только из внешнего отверстия, и что второй выход, хвала Зевсу, не завален. Геракл поднял голову. Впереди показался мутный проблеск. Силач быстрее заработал локтями и коленями, бросив Иолаю:

На этот раз тебе повезло!

Через узкое отверстие под большим камнем приятели выбрались наружу. Теперь они стояли на небольшой площадке. Сзади был обрыв, впереди снова крутая скала. Вплотную к обрыву подступал густой кустарник.

Где же костер? — спросил Иолай.

Геракл прижал палец к губам и скорчил зверскую рожу. Иолай мысленно выругал себя за несдержанность.

Силач посмотрел юноше через плечо. Иолай оглянулся, но тут Геракл опустился на корточки, спрятавшись в кусты. Иолай присел рядом:

Что такое?

Они там, о Иолай! — прошептал Геракл. — Ради всего святого, тише! Ведь их уже должен был встревожить обвал! Это чудо, что они до сих пор не всполошились!

Иолай перевел дух, потом осторожно поднялся. Неслышно ступая, стали друзья подкрадываться ближе к костру.

Стой, кто там! — вдруг раздался резкий окрик.

Душа Иолая ушла в пятки. Даже Геракл вздрогнул от неожиданности.

Но просто чудом они не вскрикнули, и это их спасло.

Расслабься, Икел! — прозвучал ленивый голос. — Никого там нет!

Как нет? — раздался голос Икела. — Что ты плетешь, Тинат? Я же ясно слышал шум!

Тебе показалось! — уверенно произнес Тинат. — Возвращайся к огню и давай спать дальше!

Я вам покажу, как спать на посту, нечестивые! Гнев Посейдона на ваши головы!

Эти слова прозвучали с другой стороны и заставили вздрогнуть как Геракла с Иолаем, так и Икела с Тинатом.

Сам Эврипил! — охнул Тинат и мгновенно вскочил на ноги. Иолай и Геракл увидели, как вытянулся, словно тетива лука, солдат и какое собачье выражение появилось у него на лице.

Нам неслыханно повезло! — воскликнул Геракл. — Судя по всему, Эврипил проверяет посты.

Что ты думаешь делать? — спросил Иолай, видя, что Геракл сжал дубину в руках.

Что? — переспросил герой. — Дальше все будет очень просто…

С этими словами Геракл с диким воем выскочил из кустов и устремился к онемевшим от неожиданности солдатам.

Ты неслыханно оскорбил меня, Эврипил, и сейчас умрешь! — прокричал Геракл и опустил дубину на голову царя.

Эврипил упал замертво. Икел и Тинат схватились за оружие, но Геракл был проворнее. Двумя ударами своей увесистой, палицы он уложил солдат и обратился к царской охране.

А вы что стоите? Вам пора уносить ноги…

Геракл не стал ждать реакции воинов на свои слова. В четвертый и пятый раз взмахнул он дубиной, в результате чего вокруг костра лежали уже пять тел.

Ну, как я их? — подмигнул Иолаю Геракл.

Отлично! — восхитился Иолай. — Я даже не успел испугаться за тебя!

Нечего за меня бояться! — усмехнулся Геракл. — Особенно, когда я разозлен.

Иолай подошел к костру и, присев, вытянул к пламени руки.

Что же мы будем делать с тобой сейчас? Уничтожим всех островитян по одному?

Геракл задумался и кивнул головой.

Мы приумножим наши богатства! — сказал герой.

Но Иолай поднялся на ноги и посмотрел на друга долгим взглядом.

Я думаю, не стоит этим заниматься, Геракл! — произнес юноша.

Почему же?

Мы могли бы с тобой очень просто предать опустошению весь остров, но зачем это нам? Наш корабль нагружен до предела, новую добычу просто некуда класть!

Ты прав, как всегда, Иолай! Давай просто отдохнем на этом высоком берегу, посмотрим на звезды!

И они улеглись у костра и стали молча смотреть в небо. Вокруг стояла полная тишина. Но вот начало светать, занималось новое утро.

Битва с гигантами

Утром обнаружил Зевс своего сына на острове Кос живым и невредимым. Готовился Геракл к отплытию.

Тут вдруг раздался стук в дверь и к Зевсу вбежала Афина Паллада. Она тяжело дышала, глаза ее были расширены от страха.

О Зевс, великий отец мой! — вскричала девушка. — На нас напали гиганты! Они атакуют Олимп со всех сторон!

Старик выглянул в окно:

О чем ты? Никого же не видно!

Присмотрись повнимательнее!

Зевс прищурился и увидел вдалеке какое-то движение. Там, без сомнения шло сражение.

— Проклятие! — пробормотал Зевс. — Ты права!

Много раз свирепые гиганты, порожденные из капель крови свергнутого Урана, хотели отвоевать Олимп у богов, чтобы самим править всем миром. Сейчас начали они свою очередную попытку.

Сделай же что-нибудь! — взмолилась Афина. — Мы, боги, бессильны убить гигантов!

Да, — пожевал губами Зевс. — Нам нужен Геракл. К счастью, я знаю где он! Смертные имеют силу умертвить этих исполинов!

Послал Зевс Афину Палладу на остров Кос призвать великого героя на помощь. С быстротой молнии обернулась Афина, и вот уже сражается бок о бок смертный Геракл с богами. Теснят они свирепых гигантов.

Ни на шаг не отходит Геракл от любимой сестры Афины, защищает ее от камней гигантов. Не раз уже уворачивалась девушка от кусков скал, летящих ей прямо в голову.

Хвала тебе, о Геракл, достойный брат мой, что с риском для своей жизни помогаешь нам, — сказала Афина. — Я тебя тоже не забуду! Если сгустятся над тобой тучи, приду я к тебе на помощь, отблагодарю тебя за доброе сердце!

Наконец, отогнали ненавистных гигантов боги. Много страшных исполинов полегло в этой битве, остальные еле унесли ноги. Спрятались гиганты на далеких островах и принялись там зализывать свои раны.

Несказанно был рад Зевс победе. С великими почестями проводил он своего сына-героя на Землю.

После того, как Геракл участвовал в войне богов с гигантами, ему пришлось принять участие еще во многих войнах и поединках. Совсем не бывал дома герой: то Зевс непременное условие поставит, то другие обстоятельства.

Так и бегал Геракл, не в силах воспротивиться злой судьбе известного героя. Был он в настоящем зените своей славы! Но скоро она его начала раздражать, а потом и до предела надоела, да ничего не мог поделать со славой герой! Как он мучался! Слишком нужен был всем такой заступник, как Геракл.

Вознесение на Олимп

Все очи проплакала Деянира, высматривая дорогу, уходящую вдаль от Тиринфа. Нет ее любимого мужа! Как отдали Геракла в рабство Омфале, так и кончилось ее недолгое женское счастье!

За время отсутствия Геракла превратился его сын Гилл в высокого стройного подростка, почти юношу. Позвала Деянира его, еще раз полюбовалась на сына и сказала:

О, возлюбленный сын мой! Позор, что ты не ищешь своего отца. Вот уже много лет нет от него вестей.

Гилл удивленно уставился на мать.

Как я могу пойти куда-то? Ведь тогда я оставлю тебя одну с моими братьями и сестрами!

Деянира посмотрела сыну в глаза. Вырос, возмужал за последнее время Гилл. Жаль, не видит его сейчас Геракл! Как бы он гордился сыном!

Ведь говорил мне отец твой во время нашей последней встречи об осаде Ойхалии, — продолжала Деянира, видя, что внимательно слушает ее сын. — Говорил Геракл, что или погибнет под городом, или же, взяв его, будет жить счастливо. Нет, сын мой, иди, молю тебя, разыщи своего отца! Нет больше моих сил терпеть ужасное одиночество!

Гилл, покорный воле матери, собрался и отправился в далекий путь на остров Эвбей, в Ойхалию, искать отца.

Через несколько дней после того, как Гилл покинул Трахину, зашел в покои Деяниры Кейк. Он сообщил ей, что прибыл к нему один воин. Этот воин сказал, что к ним в Трахину едет Лихас, посол Геракла.

Наконец, приехал Лихас.

И рассказал ей воин, что Геракл и не думал умирать. После долгой осады он взял город Ойхалию, убил коварного Эврита и скоро вернется домой во славе победы и с богатой добычей.

Некоторую часть добычи Геракл передал с Лихасом, в частности, это были пленники, которых захватил Геракл на острове Эвбей.

Это было уже интересно! Деянира поспешила во двор, где сейчас проводили время пленники в ожидании своей дальнейшей судьбы.

Но вот нахмурилась Деянира. Заметила она среди невольников женщину необычайной красоты, и заволновалось почему-то ее сердце.

И тут убитая горем Деянира вспомнила о сосуде с кровью, который дал ей кентавр Несс.

Вот надежное средство от моих бед! — воскликнула ликующая Деянира. — Кентавр как будто предвидел этот случай!

Припомнила в подробностях Деянира слова умирающего кентавра. Сказал ей Несс перед смертью:

Натри кровью моей, кровью влюбленного в тебя кентавра, одежды Геракла, и будет вечно твой муж любить тебя, как ни одну женщину в мире! И никто ему не будет дороже, чем ты до самой его смерти!

Достала Деянира роскошный плащ, который выткала в подарок мужу долгими вечерами одиночества и смочила его в крови кентавра.

Но как передать плащ Гераклу?

Положила женщина одежду в ящик, плотно закрыла его и позвала Лихаса.

Ты отнесешь мой подарок мужу! — вскричала Деянира. — Я долго не видела его и хотела бы передать этот ящик ему, чтобы вспомнил он поскорей родной дом и что постоянно ждут здесь его! Спеши в Ойхалию, о Лихас! Скажи моему любимому, что здесь хранится плащ, который вышивала я собственными руками. Пусть мой муж наденет плащ, когда будет приносить жертву Зевсу. Скажи ему, что ни один смертный не надевал еще этого плаща. Не хотела я, чтобы хоть кто-то красовался в этом одеянии, кроме моего мужа. И еще скажи Гераклу, о доблестный Лихас, что не касался этого плаща даже луч светлого солнца, так хранила я этот дорогой моему сердцу подарок!

Склонил голову Лихас в знак согласия. Взял он ящик и выехал к Гераклу.

Геракл готовился к богатому жертвоприношению. Пора было воздать должное богам, ведь со смертью злобного Эврита все недруги Геракла, которым он поклялся отомстить, ушли в мир теней.

Герой услышал шум. Обернулся на него Геракл и расплылся в улыбке. Это вернулся его друг Лихас.

Поспешил ему навстречу Геракл, обнял товарища.

Рассказывай быстрей, о Лихас! Как там дома?

Хорошо чувствует себя Деянира, в добром здравии и все дети твои! — ответил посол. — Правда не в Тиринфе нашел я их, а в Трахине. Покинула твоя семья Тиринф, и дал им пристанище Кейк.

— Кейк? — Геракл наморщил лоб. — Мой верный друг! Ну ладно, с делами семейными разберусь потом.

Постой, Геракл. У меня есть подарок для тебя, его передала тебе любящая Деянира.

Велел принести ящик Лихас.

Сказала жена, чтобы ты надел этот плащ, который хранится в запертом ящике. Надень его, когда будешь приносить жертву Зевсу.

Вот как? — поднял брови Геракл. — Ну что ж, хорошо, завтра утром начнем торжественную церемонию, завтра я и одену этот плащ.

Еще хотел я тебе сказать, о Геракл, — продолжал Лихас. — Твой старший сын Гилл поехал сюда, разве он еще не здесь?

Нет, — удивился Геракл. — Что-то заплутал юноша!

Усмехнулся Лихас.

Не стоит волноваться, — заметил он. — Юноша первый раз выехал в большой мир. Надо думать, ему все интересно, но скоро он прибудет.

Да, — ответил Геракл. — Я тоже так думаю!

Ночью Гераклу приснился сон. Явилась к нему богиня Афина Паллада и сказала герою:

Возлюбленный брат мой! Не чувствуешь ты, что устал в этой жизни?

Ощутил Геракл, что во сне появился у него дар речи.

Ты права, сестра! — ответил Афине герой. — Утомили меня дела житейские, пора на покой.

Как тут не вспомнить предсказание Прометея, Геракл! — улыбнулась девушка.

Предсказание Прометея? — удивился Геракл. — А ты откуда о нем знаешь?

Я многое знаю, — спокойно сказала Афина.

— Но я совсем забыл о предсказании, — честно признался герой. — Столько всего произошло за это время… Он говорил, что смерть принесет мне никто иной, как моя жена Деянира!

— И самое грустное, он был прав…

Зачем ты явилась ко мне, о Афина! — вскричал Геракл. — Перед самым торжественным днем моей жизни посетила ты мой сон.

Я хочу успокоить тебя, о Геракл! — с мягкой улыбкой остановила его девушка. — Я хочу сказать, что бы ни произошло, спокойно отнесись к этому! Не отдам я тебя в руки мрачного Таната, посланника Аида! После твоей смерти я вознесу тебя на Олимп и будешь ты жить среди богов.

Спасибо! — с иронией проговорил Геракл. — Твое утешение очень кстати.

Улыбнулась еще раз на прощание богиня, да и пропала, а Геракл проснулся.

За окном занимался новый день. Потянулся Геракл, пора было приступать к священному обряду жертвоприношения.

Надел Геракл подаренный женой плащ и вышел во двор из дворца Эврита. Взглянул на солнце. Медленно поднималось в зенит светило, начинало постепенно согревать землю.

Все было готово к жертвоприношению. Двенадцать отборных быков стояли перед алтарем, ожидая своей участи. Тут же были Иолай, Лихас и — о чудо! — долговязый молодой человек, в котором Геракл узнал своего сына.

Гилл! — вскричал Геракл. — Откуда ты здесь?

Я приехал вчера поздно вечером, — смущенно ответил юноша, — и не хотел тебя будить.

Ладно, — шутливо погрозил Геракл сыну пальцем. — Ты мне все расскажешь после обряда, договорились?

Хорошо, — кивнул юноша.

Иолай подошел к сыну Зевса и окинул его внимательным взглядом:

Смотри ты, на тебе новый плащ! — отметил он.

Ну и как, нравится? — спокойно спросил Геракл.

О да! — Иолай застыл в восторге. — Ты в нем неотразим!

Геракл горделиво выпятил грудь.

А теперь не мешай! — попросил он приятеля.

Лихас поднес факел к костру. Ярко возгорелось пламя, его жар распространился вокруг. Какое-то беспокойство ощутил Геракл, но решил не обращать внимания.

Одного за другим заколол всех быков Геракл и окропил их кровью священный камень в центре костра. Потом остановился, чтобы полюбоваться на дело рук своих.

Но вдруг почувствовал герой, что прилип к его телу плащ и стал причинять большую боль. Боль начала быстро расти, усиливаться с каждой минутой, доставляя Гераклу неимоверные страдания.

Вскрикнул громко Геракл и упал как подкошенный. Лихас, Иолай и Гилл подскочили к нему.

Что случилось? — вскричал Иолай.

Отец! Что с тобой? — вторил ему Гилл.

Геракл скрипел зубами.

«Вот оно, о чем меня предупреждала Афина, — подумал силач. — Отравлен плащ, присланный Деянирой!»

— Что ты мне принес Лихас? — сквозь стоны прошипел Геракл. — Этот плащ отравлен! Он прилип к моему телу…

Лихас опустился на колени и стал лихорадочно отдирать ткань от кожи Геракла. Но плащ пристал к потному телу Геракла и не хотел отставать.

Не прикасайся ко мне! — вскричал Геракл.

Но было поздно. Лихас скорчился от боли и посмотрел на свои руки. Яд разъел кожу почти до кости. Лихас взревел и побежал к морю мыть ладони.

Не прикасайтесь ко мне, — повторил Геракл, — мне это уже не поможет…

Но что же делать? — вскричал Иолай. — Друг мой, научи, ведь не могу же я просто стоять и смотреть, как ты умираешь!

Долго мы вместе бродили по свету, — сказал Геракл, — но теперь закончился наш путь. Помоги моей семье, Иолай, не оставь жену мою.

Сделаю, Геракл, — воскликнул Иолай.

На глазах его были слезы.

Я был неправ, друг, — продолжил Геракл, страшным усилием воли превозмогая боль. — Все никак не мог забыть Иолу… Но уверен я, не со зла прислала мне отравленный плащ Деянира, не со зла!

Отец! — вскричал Гилл. — Как ты мог вообще подумать такое!

Я корю себя за несправедливые мысли, сын, — прошептал Геракл. — По какому-то злому недоразумению сделала так Деянира. Передай матери, Гилл, что умираю я с ее именем на устах…

Затих Геракл, но через некоторое время продолжал:

Пусть же этот жертвенный огонь станет моим погребальным костром. Иолай и ты, сын мой, возложите отца на его последнее ложе!

Гилл глянул на верного спутника отца и застыл в нерешительности. Как можно было положить на огонь умирающего?

Делай, что сказал Геракл, — со вздохом проговорил Иолай. — Не нам судить Геракла, открылся ему уже мир загробный…

Со стонами и слезами возложили они Геракла на начавший уже угасать костер.

И — о чудо! — разгорелся священный огонь с новой силой. Лизало пламя могучее тело Геракла, но, казалось, совсем не испытывал он мук. Наоборот, улыбнулся Геракл и воскликнул каким-то торжественным голосом:

Спасибо, друзья мои! Вы в точности исполнили мою последнюю просьбу!

Закрыл глаза герой, а Гилл и Иолай отошли от костра, руками закрывая лица от большого жара.

Вдруг громы прокатились по ясному небу. Засверкали молнии, и опустилась с облаков к костру золотая колесница. В ней сидела лучезарная Афина Паллада, а правил крылатыми лошадьми Гермес.

Застыли пораженные внезапным видением Иолай и Гилл. Опустились на колени.

За все воздастся Гераклу, — прокричала Афина, — ибо не было на Земле героя, величайшего, чем он!

Ты спасешь Геракла? — отважился спросить у богини Иолай, подняв голову, — Ты заберешь его с собой?

О да! Вознесу я его на светлый Олимп, и станет бессмертным богом Геракл! Ему, первому среди смертных, будет оказана высокая честь! Она явится наградой за все его подвиги на земле, за все его страдания!

Сказала так Афина и щелкнула пальцами. Тут же оказался Геракл в повозке. Щелкнул бичом Гермес, и вмиг унеслась прочь золотая колесница, оставив на земле пораженных Иолая и Гилла.

Так закончил свою земную дорогу знаменитый Геракл. Вступил он в сонм бессмертных богов Олимпа.