Герои ниоткуда

Глава 17 Ссора

Тропинка привела их к стенам замка, и вскоре они стояли у открытых ворот. Мальчики вошли во двор, где не было ни души. Никто не останавливал их и не пытался задержать. Внезапно раздались звуки трубы. Распахнулась высокая двойная дверь замка.

— Похоже, нас приглашают войти, — сказал Джесс.

— Ну что ж, и войдем, — сказал Рич.

Он шагнул вперед. Мальчики прошли в огромный зал. Высоко над головами сверкали позолоченные стропила. Стены были увешаны выцветшими гобеленами с изображением охоты на единорога. Рассеянный дневной свет пробивался через высокие стрельчатые окна, придававшие залу таинственный вид.

Ребята прошли вперед. В дальнем углу на возвышении стояло резное кресло из желтого камня с высокой спинкой; в нем, склонив голову на руку, опирающуюся на подлокотник, сидела женщина. Золотые волосы струились по ее плечам вниз почти до пояса, наполовину скрывая белое платье, расшитое серебряными цветами. На голове женщины был обруч из серебряных кружев, словно бы покрытых изморозью. Женщина медленно выпрямилась и улыбнулась мальчикам.

— Добро пожаловать, — сказала она низким мелодичным голосом. — Я — Аркад, княгиня Эрдура.

Рич взглянул на Джесса и, откашлявшись, представился:

— Я — Рич Деннисон, а он — Джесс Розен.

Княгиня встала и спустилась по ступенькам, чтобы посмотреть на них вблизи.

— Я знаю о вас, — сказала она, — я слышала о вашем поручении. — Она изучающе взглянула на Рича и продолжила: — Так вы и есть обещанный герой? А этот мальчик — ваш помощник?

— Нет, не совсем так, — сказал Рич. — Мы тут вместе.

— Понимаю, но ведь в каждом деле кто-то становится ведущим, а кто-то — ведомым. Когда я посылаю куда-либо своих рыцарей, я отдаю их под начало капитана.

— Думаю, что так, — пробормотал Рич.

— Пойдемте обедать, — сказала княгиня. — А после обеда я расскажу вам, как найти то, что вы ищете.

— Третью нить?

— Да.

— А я думал, она у вас, — вмешался в разговор Джесс.

Чувствуя, что его оттеснили в сторону, он невольно заговорил слишком громко.

Княгиня взглянула на него.

— Грубить нехорошо, дитя, — сказала она мягко. — Иди за нами.

Она положила руку на плечо Рича и повела его к широкой двери, распахнувшейся перед ними. Джесс шел за ними, и его лицо горело от обиды.

Они вошли в столовую — с таким же высоким потолком, как в зале. Перед камином, в котором горели душистые дрова, стоял длинный стол. Один его конец был сервирован тремя приборами - тарелками и кубками из чистого золота. Когда они уселись, откуда-то полилась тихая прелестная музыка, хотя музыкантов не было видно.

Княгиня хлопнула в ладоши. Вошли слуги в зеленых и серебряных ливреях, неся блюда с едой и хрустальные кувшины с белым вином. Слуги двигались молча и совершенно бесшумно. Подав на стол и налив вино, они тут же вышли. Мальчики принялись за еду, в то время как княгиня, потягивая вино, смотрела на них с улыбкой.

Опять обращаясь только к Ричу, она сказала:

— Когда мне сообщили о вас, я не могла поверить, что обыкновенный мальчик посмеет бросить вызов Волку. Но я наблюдала за вами в волшебное стекло и поняла, что в вас есть скрытая сила. К тому же вы обладаете властью над животными, ведь вы усмирили ящерицу Эндрима.

— Это было нетрудно, — заметил Рич. — Я всегда хорошо ладил с животными. А они чувствуют ласку.

Рич старался говорить небрежно, но его лицо светилось от удовольствия. Вся его угрюмость исчезла, он не спускал глаз с княгини и почти забыл о еде.

— Скромность украшает победителя, — сказала княгиня. — Я видела также, как вы спасли своего юного друга, когда Скримир завел вас на берег реки Рэд-Уотер. Я видела и то, как вы храбро сражались с Дхонами. Вы и в самом деле сильны, хотя и молоды.

— Вы так думаете? — Рич посмотрел на нее серьезно. — Вы полагаете, я смогу связать Волка?

— Если вам не помешают — думаю, это возможно.

— Помешают? Вы о ком?

— Она имеет в виду меня, — сказал Джесс. Его голос прозвучал так тонко и злобно, что Джесс сам удивился. Но, ревнуя Рича из-за оказанного ему внимания и обиженный тем, что с ним обращаются, как с ребенком, он не мог остановиться. — Она считает, что все, сделанное тобой, — верх совершенства, а я просто тащусь следом за тобой.

— Нет-нет, — сказала княгиня, не дав Ричу вымолвить ни слова, — ты не можешь помешать, дитя, ты тут совсем ни при чем. Я имела в виду Скримира и его ловушки. Ведь он может приготовить для вас еще какую-нибудь западню. Но, мастер Рич, я дам вам такую вещицу, которая поможет разобраться в его фокусах.

— А что это такое?

— Я покажу вам, когда вы отдохнете.

— А третья нить?

— И ее тоже.

Княгиня отпила из кубка и наклонилась вперед.

— А пока вы обедаете, расскажите мне о вашем странном мире — том, из которого вы пришли.

— Что бы вы хотели знать?

— Как вы живете, чем занимаетесь, на что похожи ваши города…

Рич никогда не был красноречив. Но, чувствуя внимание прекрасной княгини, он вдруг заговорил легко и свободно, рассказывая ей о Брикстоне, о школе, о своей семье. Он говорил без передышки и выглядел таким оживленным, каким Джесс его никогда не видел. Он даже без смущения и колебаний рассказал княгине о своем отце, а Джесс все это время сгорал от зависти и чувствовал себя глупым и беспомощным.

В конце концов словесный поток Рича иссяк. Княгиня сказала:

— Все это весьма интересно и удивительно. И мне кажется, те, кто избрал вас для этой цели, сделали удачный выбор.

Она поднялась.

— А теперь, — сказала княгиня, — вы должны отдохнуть и набраться сил. Лишь после этого мы устроим военный совет.

Ребята заметили, что высокие окна потемнели и что снаружи слабо мерцают звезды. Джесс очень удивился, поскольку, как ему помнилось, замка они достигли около полудня. Однако его тянуло в сон, и он еле сдерживал зевоту. Время за обеденным столом текло весьма странно.

Княгиня провела их по длинному коридору к двум комнатам, соединенным сводчатой дверью. Окна комнат выходили на скалистый склон горы, пурпурный от вечернего света. В каждой комнате стояла уютная кровать с шелковыми простынями и мягким шерстяным одеялом, а также высокие свечи в серебряных подсвечниках, горевшие ясным и мягким светом.

— До завтра, — сказала княгиня и ушла.

Рич сказал:

— Я останусь в этой комнате, а ты — в той.

Джесс бросил с горечью:

— Так-так, давай, командуй.

— А чем ты недоволен?

— Да ничем. Тебе не все ли равно? Знай шагай вперед да изображай из себя великого героя. Конечно, ты — начальник, ты выберешь комнату, какая тебе понравится, а я должен спать снаружи в холле.

— Я знаю, в чем дело. Ты раскис, потому что я больше понравился княгине.

— Неправда. Просто ты слишком много болтаешь…

— Я?! Вот так-так! Да если бы я тебя не остановил, ты бы все выболтал той старой ведьме в хижине! Конечно, все, кто нравится тебе, — хорошие, а если мне кто-то понравился — так тот непременно плохой!

— Я так не говорил. Но эта княгиня постоянно твердила о том, как ты много сделал и как ты силен! Выходит, я вообще ничего не делал? А то чудище в пещере? И разве не я придумал, как попасть в дом профессора Айлберда?

— Чепуха! Громкие слова!

— А ты определенно становишься сосунком, стоит кому-нибудь похвалить тебя!

Они стояли почти вплотную друг к другу. Глаза их горели, и вся прежняя ненависть, бывшая между ними, выплеснулась наружу. Мальчики уже даже не знали, с чего начался спор. И в конце концов Рич, не находя больше слов, толкнул Джесса в грудь. Джесс пошатнулся, зацепился за край кровати и грохнулся на пол. От удара у него перехватило дыхание.

Он сел, тяжело дыша, и сказал:

— Конечно, если не можешь победить в споре — проще всего ударить. У кого ты этому научился? У своего отца?

Рич побелел.

— Ты, грязный маленький… — начал он.

Но тут же резко отвернулся, потому что не смог сдержать слез. Шатаясь, он ушел в соседнюю комнату и захлопнул за собой дверь.

У Джесса тоже защипало в глазах, и он заплакал, но не от боли, а скорее от отвращения к самому себе и к тому, что он сказал.

— Я не виноват, — захныкал он, вставая. — Ты глупый болван, ты дрянь…

Он и сам не понимал, кому говорит это.

Джесс упал на кровать. Огромная усталость охватила его. Он так и уснул, всхлипывая, заплаканный и несчастный.

Он проснулся, окоченев от холода. Кровать под ним показалась ему очень жесткой, он со стоном повернулся и открыл глаза.

Над ним проносились серые облака.

Мгновенно проснувшись, Джесс сел, и у него сердце зашлось от ужаса. Не было ни спальни, ни замка, ни Рича, вообще — никого. Джесс лежал на голом каменистом склоне.