Герои Перемышля

Накануне

В предгорьях Карпат, на земле. издавна получившей название Галицкой, там, где река Сан, петляя среди холмов, круто сворачивает к востоку, на обоих её берегах раскинулся древний славянский город Перемышль. Его старые дома, костелы, крепостные сооружения и форты многое повидали на своем веку.

Перемышль стоит на перекрестке важных путей. Город пережил много войн. И после каждой войны оставались на нем раны. Был Перемышль в составе древнерусского государства, владели им Польша, Венгрия, Австро-Венгрия, опять Польша. Его неоднократно завоевывали и отвоевывали, сжигали и разрушали, отстраивали и вновь укрепляли.

На Перемышль совершили опустошительный набег монгольские орды в XIII в. В память об этом один из окрестных холмов до сих пор называется Татарским. Об ожесточенной Галицийской битве 1914 г. в первую мировую войну напоминают многочисленные форты, опоясывающие город, частью разрушенные во время боев, а частью уцелевшие, но ненужные, забытые и теперь заросшие, кладбище русских солдат с ровными рядами дубовых крестов и памятники погибшим.

В сентябре 1939 г. стены города стали свидетелями мужественной, но неравной четырехдневной борьбы частей польской армии и населения Перемышля с развязавшими вторую моровую войну гитлеровскими захватчиками [3].

После воссоединения украинских и белорусских земель осенью 1939 г. граница между Советским Союзом и оккупированной гитлеровцами Польшей в южной её части была установлена по реке Сан. Она разделила город на две части – южная была советской, в северной, в Засанье, хозяйничали фашисты [4].

Река Сан, рассекающая восточные склоны Карпат, в своем верхнем течении очень красива. Множество изгибов, поворотов, высокие холмистые берега, густо поросшие лесами, небольшие долины, перерезанные узкими полосками возделываемой земли, - все это придавало ландшафту очень мирный вид.

Но сосед на том берегу был далеко не мирным.

Начатая реакционными силами империализма вторая мировая война огненным вихрем прокатилась по Европе. Одна страна за другой были раздавлены гитлеровской военной машиной. Черная тень свастики легла на большую часть европейского континента. Развязав себе руки на западе, захватив или подчинив своему влиянию всех западных соседей Советского Союза, фашистская Германия начала готовиться к нападению на великое социалистическое государство. Враг стремился использовать временные преимущества: «милитаризацию экономики и всей жизни Германии; длительную подготовку к захватнической войне и опыт военных действий на Западе; превосходство в вооружении и численности войск, заблаговременно сосредоточенных в пограничных зонах» [5].

В то время, когда советский народ был занят мирным созидательным трудом, стратеги гитлеровской армии разрабатывали план «Барбаросса» – план стремительного разгрома и порабощения страны социализма. Составлялся он тщательно, пунктуально и педантично, по всем канонам теории «молниеносной войны», с таким успехом оправдавшей себя в воинах с капиталистическими государствами Запада.

Восточная часть города Перемышля

«Гитлеровские планы молниеносного разгрома Советского Союза были глубоко авантюристичны и основаны на явной переоценке своих сил и глубоком заблуждении относительно экономических, политических и военных возможностей Советской страны. Гитлеровцы считали нашу Родину колоссом на глиняных ногах, который развалится после нескольких серьезных ударов, а Красная Армия при первом же ударе немецких войск потерпит поражение» [6].

По плану «Барбаросса» важное значение придавалось южному участку советско-германского фронта. Здесь находились плодородные земли Украины, овладение которыми германские империалисты и их фашистские идеологи выдвигали в качестве одной из своих задач: без этого, по их мнению, не могла существовать «Великая Германия», здесь была сконцентрирована значительная часть кадровых стрелковых и механизированных соединений Красной Армии, быстрый разгром которых предрешил бы окончательный исход войны.

К началу войны перед фронтом 5-й, 6-й, 26-й и 12-й армий, входивших в состав Киевского военного округа, фашистское командование развернуло 34 дивизии [7].

Сосредоточенные на северном фланге группы армий 6-я и 17-я гитлеровские армии и 1-я танковая группа должны были нанести сокрушительный удар танковой группировкой в направлении Ровно, Новоград-Волынский, Житомир, Киев и при последующем стремительном продвижении вдоль Днепра, к юго-востоку, окружить и во взаимодействии с действующими южнее 11-й немецкой и 3-й, 4-й румынскими армиями уничтожить советские войска на всем южном крыле фронта, а 17 я армия под командованием генерал-полковника фон Штюльпнагеля, используя успех танковой группы Клейста, выйти в район Винницы и Бердичева и, смотря по обстановке, продолжать наступление в южном или юго-восточном направлении.

В середине июня 1941 г. немецко-фашистские соединения группы армий «Юг» заняли исходные рубежи в непосредственной близости от советской границы. Все эти приготовления гитлеровское командование тщательно маскировало.

Для захвата Перемышля оно назначило 101-ю легкую пехотную дивизию [8], имевшую в своем составе 228-й и 229-й пехотные и 85-й артиллерийский полки.

Быстрое овладение Перемышлем давало фашистам возможность в дальнейшем наступать вдоль автомагистрали Перемышль – Львов – Броды – Ровно – Новоград-Волынский.

По принятому весной 1941 г. плану прикрытия границы в случае войны Перемышльский укрепленный район должен был вместе с имевшимся в нем гарнизоном взаимодействовать с 99-й стрелковой дивизией. Севернее её развертывались 97-я стрелковая, а южнее 72-я горнострелковая и 173-я стрелковая дивизии. Передний край обороны 99-й стрелковой дивизии шириной 40 – 45 км от Радымно до Ольшан проходил вдоль изгиба реки Сан.

99-я стрелковая дивизия входила в состав 8-го стрелкового корпуса, которым командовал генерал-майор М. Г. Снегов, опытный военачальник, прошедший во время гражданской войны путь от командира взвода до начальника штаба дивизии, впоследствии работавший в штабе В. К. Блюхера в Китае и занимавший ряд ответственных должностей в Красной Армии. Командование вновь сформированным корпусом он принял в 1940 г. и за короткий срок вывел его в число передовых.

Командир 8-го стрелкового корпуса генерал-майор М. Г. Снегов (фото 1941 г.)

Командир 99-й стрелковой дивизии полковник И. И. Дементьев (фото 1940 г.)

8-й стрелковый корпус в свою очередь входил в состав 26-й армии под командованием генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко.

99-я стрелковая дивизия имела славную боевую историю. Сформирована она была в 1923 г. в городе Кременчуге на базе прославленных в годы гражданской войны и иностранной интервенции 44-й Краснознаменной Киевской стрелковой и 45-й Краснознаменной Волынской дивизий [9].

44-я стрелковая дивизия в годы гражданской войны была создана из рабочих дружин и красногвардейских отрядов Киева, партизанских отрядов Киевщины, Полтавщины, Черниговщины и Волыни, в неё влились легендарные полки богунцев и таращанцев. Дивизия вела решающие бои с петлюровцами. Успешно вышла из окружения, отражая контрнаступление белополяков летом 1920 г., освобождала Киев.

Первым командиром 99-й дивизии был старый революционер, поляк Казимир Францевич Квятек. Одиннадцать лет он отбывал каторгу, потом принимал активное участие в Октябрьской революции. В качестве красноармейца Семеновского отряда сражался в боях за Новгород-Северский, Коуты и Киев [10].

Командующий артиллерией 99-й стрелковой дивизии полковник И. Д. Романов (фото 1943 г.)

Начальник штаба 99-й стрелковой дивизии С. Ф. Горохов (фото 1943 г.)

В 1918 г. Квятек окончил 1-е Кремлевские курсы красных командиров, был послан на фронт, участвовал в боях на Украине, где сначала командовал взводом, затем ротой, батальоном и наконец знаменитым Богунскпм полком, а в начале 1920 г. – 130-й Богунской бригадой [11].

Квятек был умелым и мужественным командиром. Вот что о нем говорится в книге «Сорок четвертая Киевская дивизия» (Киев, 1933, стр. 102): «Лихой захват Винницы с эскадроном конной разведки, славные дела богунцев на р. Случь, упорный бой на Ирпени, защита Коростеля, октябрьский смелый налет на Киев, удачная чернигово-киевская операция, разгром деникинцев под Кукшипом, захват Киева... геройский прорыв из махновского кольца, форсирование р. Стыри, бои под Колками, выход к Бугу в жестокие бои богунцев под Грубешовом – вот наиболее яркие моменты из боевой деятельности тов. Квятека...» [12].

У многих из перечисленных городов, сел, деревень, где отличались богунцы, также мужественно и геройски дралась 99-я стрелковая дивизия в период Великой Отечественной войны.

За подвиги и победы Квятек был награжден орденом Красного Знамени [13].

В мирное время К. Ф. Квятек много сил и времени уделял обучению бойцов и командиров, достижению высокой мобильности, развитию широкой инициативы и смелости действий бойцов и командиров, всему тому, чем так славились богунцы в годы гражданской войны. Именно их традиции старалась в годы Великой Отечественной войны поддерживать 99-я дивизия.

Со дня образования и до начала войны дивизия дислоцировалась на Украине, упорно училась, вела большую шефскую работу. Частыми гостями в ней были видные деятели Коммунистической партии Г. И. Петровский, В. Я. Чубарь, Н. А. Скрынник.

В сентябре 1939 г. дивизия в составе 6-й армии участвовала в освобождении западных районов Украины. В этом походе её бойцы и командиры проявили отличную выучку и дисциплинированность, за что 34 человека получили ордена и медали [14].

Партийная и комсомольская организации дивизии, где процент членов Коммунистической партии и Ленинского комсомола был сравнительно высок [15], вели активную и целенаправленную работу. Здесь прошли хорошую воинскую школу многие командиры, прославившиеся в годы Великой Отечественной войны, а такие, как генерал-лейтенант М. Ф. Лукин, генерал армии С. Г. Поплавский, стали крупными военачальниками.

В связи с надвигавшейся угрозой войны Коммунистическая партия и Советское правительство неустанно заботились о всемерном укреплении Красной Армии. В 1939 – 1941 гг. по решению ЦК партии был проведен ряд партийных мобилизаций, в ряды армии были направлены из республик и областей лучшие кадры партийных и комсомольских работников для пополнения политорганов.

В конце 1939 г. в 99-ю стрелковую дивизию прибыли политработники, выделенные Сталинградским обкомом ВКП(б).

Заместитель командира 99-й стрелковой дивизии полковой комиссар А. Т. Харитонов (фото 1941 г.)

Начальник 92-го пограничного отряда Я. И. Тарутин (фото 1941 г.)

По решению партии и правительства значительно увеличивалась численность Красной Армии. Создавались новые части и соединения, но это влекло за собой изъятие из кадровых частей определенного контингента строевых командиров и политработников, в результате чего в предвоенные месяцы особенно усилилась текучесть кадров. Например, в июне 1940 г. в 197-м стрелковом полку из 12 командиров рот свыше одного года на этой должности продолжал службу только один [16]. Во вновь формируемые части посылались, как правило, лучшие командиры. За период с января по февраль 1940 г. из 99-й дивизии были переведены в другие части 256, а с июня по июль того же года – 92 человека из начальствующего состава. В последующие месяцы текучесть еще более возросла.

В сентябре 1940 г. 99-я стрелковая дивизия участвовала в тактических учениях Киевского и Белорусского военных округов, проводившихся наркомом обороны С. К. Тимошенко. На учениях присутствовали генералы армии Г. К. Жуков, К. А. Мерецков и другие представители высшего командования Красной Армии. Дивизия заняла первое место. Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко отмечал: «...Артиллерия этой дивизии показала, что она не на словах, а на деле борется за то, чтобы быть грозной для врага и надежным помощником своей пехоты... Вот такая артиллерия должна быть во всех дивизиях» [17].

В приказе народного комиссара обороны от 27 сентября 1940 г. говорилось: «С 25 по 27 сентября мною проведены смотровые тактические учения 99-й стрелковой дивизии Киевского особого военного округа, Дивизия показала хорошие успехи в боевой подготовке и образцово действовала на смотровых учениях. Красноармейцы и начальствующий состав дивизии в процессе учений показали умение решать боевые задачи в сложных условиях.

За успехи в боевой подготовке и за образцовые действия на смотровом тактическом учении награждаю:

99-ю стрелковую дивизию – переходящим Красным Знаменем Красной Армии.

Артиллерию 99-й стрелковой дивизии – переходящим Красным Знаменем артиллерии Красной Армии» [18].

Всему личному составу дивизии была объявлена благодарность. Кроме того, народный комиссар наградил после учений 9 командиров и политработников частей золотыми часами и 34 командира и красноармейца – ценными подарками [19].

В числе получивших награды были начальник штаба дивизии полковник С. Ф. Горохов, начальник артиллерии дивизии полковник И. Д. Романов, командир батареи 22-го артиллерийского полка лейтенант Стель, командир дивизиона этого же полка капитан И. В. Перепелица, начальник штаба 71-го гаубично-артиллерийского полка капитан Л. П. Ищенко, командир батареи этого же полка старший лейтенант Н. Ф. Туровец, красноармеец 1-го стрелкового полка Белоусов. Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко особо отметил высокое воинское мастерство командира 3-го батальона 1-го стрелкового полка старшего лейтенанта Г. Л. Чикваидзе, за что ему тогда же было присвоено досрочно очередное воинское звание.

Пройдет всего несколько месяцев, и многих отличников учебы мы найдем среди отличившихся ужо в боевых действиях. И это закономерно – победа куется в мирное время.

Выступивший после учений перед бойцами и командирами 99-й дивизии начальник Генерального штаба Красной Армии генерал армии К. А. Мерецков сказал: «Я вместе с вами горжусь тем, что наша 99-я дивизия, стоящая на ответственном участке границы, получила такую высокую оценку от народного комиссара обороны. Я уверен, что эту оценку вы оправдаете во всей вашей дальнейшей боевой работе» [20].

За достигнутые успехи в боевой и политической подготовке был награжден орденом Красной Звезды также 1-й стрелковый полк дивизии, а многие бойцы и командиры – орденами и медалями, значками «Отличник РККА», 103 командира были досрочно повышены в воинских званиях, переведены на более высокие должности. Ордена Красной Звезды получили все командиры полков, заместитель командира дивизии по политической части полковой комиссар А. Т. Харитонов, командир дивизии участник гражданской войны полковник Николай Иванович Дементьев, с 1936 г. начальник штаба дивизии, а с 1940 г. – её командир. Незадолго до начала войны командир 8-го стрелкового корпуса, куда входила дивизия, генерал-майор М. Г. Снегов в аттестации на полковника Н. И. Дементьева писал о нем как о большом знатоке тактики ведения боя мелкими подразделениями, хорошем методисте, волевом и инициативном командире, который в течение всего 1940 г. много внимания уделял подготовке и обучению пехоты, часто лично проводил занятия в поле и на стрельбищах [21].

Командир дивизии полковник Н. И. Дементьев, начальник штаба полковник С. Ф. Горохов, заместитель командира дивизии по политической части полковой комиссар А. Т. Харитонов, начальник артиллерии полковник И. Д. Романов, командир 206-го стрелкового полка майор М. В. Тюленев и многие другие командиры были участниками гражданской войны, членами Коммунистической партии, прочно связавшими свою жизнь с Красной Армией, упорно учившимися и передававшими свой опыт другим.

Обо всем этом свидетельствуют документы предвоенных лет, хранящиеся в архивах, – приказы, характеристики, планы боевой и политической подготовки. Так, в приказе войскам 12-й армии от 3 декабря 1940 г. об итогах боевой подготовки и социалистического соревнования соединений и частей 12-й армии за 1939 – 1940 гг. говорилось: «На первое место среди корпусов армии по всем видам боевой подготовки вышел 8-й стрелковый корпус... Первое место среди дивизий армии занимает 99-я стрелковая дивизия... 8-му стрелковому корпусу, 99-й стрелковой дивизии, 197-му стрелковому полку, занявшим первые места, вручить переходящие знамена с надписью: «3а первенство по боевой подготовке корпуса», «За первенство по боевой подготовке дивизии», «За первенство по боевой подготовке стрелковых полков»» [22].

В целом 99-я стрелковая дивизия была укомплектована до полною штата, оснащена положенной по штатам того времени техникой и вооружением. её стрелковые полки насчитывали по 3 тыс. бойцов и командиров. Дивизия до последнего времени продолжала получать боевую технику новых образцов. Так, незадолго до войны в её распоряжение поступили новые 122-мм гаубицы.

К сожалению, артиллеристам лишь один раз, и то далеко не всем, пришлось стрелять из новых орудий на учебных стрельбах. Во многом это было связано и с тем, что бойцы призыва 1940 г. только начинали проходить курс боевой стрельбы, который по-настоящему осваивать пришлось уже в боях.

К 22 июня 1941 г. 99-я стрелковая дивизия имела следующее построение: 206-й стрелковый полк располагался в лагерях недалеко от села Медыка, на расстоянии 2,5 км от реки Сан; два батальона со спецподразделениями 1-го стрелкового полка, находившегося во втором эшелоне, – в селе Седлиска и один батальон этого же полка – в селе Нижанковичи; 197-й стрелковый полк оставался на зимних квартирах, в казармах, в юго-восточной части Перемышля; 22-й артиллерийский [23] и 71-й гаубично-артиллерийский полки и 113-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион, а также два корпусных артполка за две недели до начала войны были высланы в район своих заранее оборудованных позиций, в так называемый походный лагерь, в лесу у села Седлиска, в нескольких километрах от границы.

Огневые и запасные позиции, наблюдательные пункты батарей в инженерном отношении были оборудованы полностью. Артиллеристы имели один боекомплект. Связь со штабом дивизии и 206-м полком поддерживалась по телефону, с погранзаставой – через посыльных. Этот участок командование дивизии в своей обороне считало самым уязвимым, поэтому и сосредоточило здесь столь значительные силы.

46-й отдельный разведывательный батальон, 34-й отдельный батальон связи, 18-й автотранспортный батальон располагались в Перемышле пли в близлежащих населенных пунктах.

Границу в районе Перемышля оборонял 92-й пограничный отряд под командованием подполковника Я. И. Тарутина [24].

Отряд сформировался только в 1939 г. В его обязанности входила охрана 215-километровой государственной границы, протянувшейся по реке Сан. Основные кадры для отряда выделил 2-й Рыбницкий погранотряд. В 1940 г. 92-й погранотряд получил пополнение нового призыва: среди вновь прибывших было немало уроженцев Можайского, Озерского, Подольского и Волоколамского районов Московской области.

Участок был ответственный, и служба на нем ежедневно и ежечасно была сопряжена с опасностями. За короткий срок бойцы и командиры 92-го погранотряда десятки раз вступали в вооруженные столкновения с нарушителями границы, выловили немало немецких шпионов и диверсантов, агентов и членов националистических банд. В этой обстановке мужал и креп 92-й погранотряд.

Он состоял из 21 линейной заставы, нескольких комендатур, маневренной группы и подразделений обслуживания. На вооружении пограничных застав были винтовки, автоматы, самозарядные винтовки, по два станковых и четыре ручных пулемета. Из оборонительных сооружений на каждой заставе имелись окопы, блокгаузы, наблюдательные вышки [25]. Какие-либо средства борьбы с танками, кроме гранат, в отряде отсутствовали, так как предполагалось, что с началом военных действий линию пограничных укреплений немедленно займут части Красной Армии, а отряд будет отведен и приступит к выполнению других задач.

Заместитель командира 99-й стрелковой дивизии П. П. Опякин (фото 1940 г.)

Инструктор политотдела 92-го пограничного отряда И. А. Любчиков (фото 1941 г.)

Несмотря на короткий срок совместного пребывания в районе Перемышля, между 92-м погранотрядом и 99-й стрелковой дивизией установилась крепкая дружественная связь. В погранотряде проходили стажировку разведчики дивизии, в свою очередь многие её подразделения оказывали помощь пограничникам в охране границы, В мирное время неоднократно производилась отработка взаимодействия погранотряда и дивизии по двум вариантам: 1) когда нарушали границу мелкие группы и дивизия выделяла в распоряжение погранотряда дежурные подразделения или даже часть; 2) на случай начала войны, когда дивизия выходит в свою полосу обороны погранотряд переходит во временное подчинение командованию дивизии.

В конце 1940 г. штаб Киевского особого военного округа предупреждал командиров частей, что по линии германской разведки происходит «усиленная вербовка и засылка агентов с задачей в ближайшее время детально осветить пограничные гарнизоны СССР в гг. Перемышль, Владимир-Волынский, Брест, Рава-Русская, не жалея на это ни сил, ни средств» [26].

Внимательно и зорко следили пограничники за всем происходившим по ту сторону. На основе их сведений штаб 6-й армии в 1940 г. сообщал в своей разведсводке: «По данным 92-го погранотряда, в район Краков, Пшеворск, Ярослав и Перемышль прибыла с запада 17-я армия» [27]. В своих донесениях пограничники постоянно информировали о том, что немцы ведут интенсивную работу по улучшению состояния аэродромов, увеличивают количество посадочных площадок и число дислоцируемых на них самолетов, что авиационные бомбы выкладываются прямо на землю, что стягиваются танковые части, форсируются подвоз и накопление запасов бензина, боеприпасов и продовольствия.

Не осталась незамеченной работа немцев по расширению шоссейных дорог. Разведчики 71-го гаубично-артиллерийского полка 29 ноября 1940 г. сообщали: «Оборонительные работы производятся больше всего рабочими отрядами, созданными из украинцев. Более же ответственные оборонительные работы производятся солдатами. Железная дорога на участке Перемышль – Радымно и шоссейная дорога на участке Перемышль – Журавица все время ремонтируются и подправляются» [28].

По разведывательным данным ясно обозначились пункты сосредоточения крупных немецких сил – район Люблина, Замостья, Перемышля. Перед 99-й дивизией еще до начала войны были обнаружены огневые позиции немецкой артиллерии, минометов, засечены наблюдательные пункты.

С сентября 1939 г. советская западная граница не знала покоя, а с самого начала 1941 г. обстановка на ней стала особенно обостряться.

Участились случаи наглых полетов немецких самолетов над нашей территорией. Так, 15 апреля 1941 г. вблизи Перемышля германский самолет нарушил советскую границу и был приземлен истребителями Красной Армии в районе Ровно, на расстоянии более 200 км от границы [29]. У экипажа оказались карты Черниговской области, аппаратура для аэрофотосъемки, заснятая пленка. Об этом инциденте говорилось в сводке НКВД от 12 июня 1941 г.: «...За май и 10 дней июня 1941 г. границу СССР нарушил 91 германский самолет. Нарушения не носят случайного характера, что подтверждается направлением и глубиной полетов над нашей территорией. В ряде случаев немецкие самолеты пролетали над нашей территорией до 100 и более километров, и особенно в направлении районов, где возводились оборонительные сооружения, и над пунктами расположения крупных гарнизонов Красной Армии» [30].

При встречах командования погранотряда с немецкими представителями последние обычно не отрицали нарушения германскими самолетами границы и заявляли, что летают молодые летчики, которые теряют ориентировку, обещали принять меры к недопущению подобных случаев, но практически полеты над советской территорией не только не прекращались, а их становилось еще больше.

Бывшие командиры 99-й стрелковой дивизии С. Ф. Горохов и П. П. Опякин в 1965 г. рассказали автору этих строк, что весной 1941 г., во время посещения Перемышля командующим Киевским особым военным округом генерал-полковником М. П. Кирпоносом, был случай, когда немецкий самолет на глазах группы начальствующего состава округа и сопровождавших их командиров соединений и частей на небольшой высоте бесцеремонно нарушил границу.

Такие провокационные выходки не получали должного отпора потому, что советская сторона не хотела давать повода фашистской Германии для развязывания войны против нашей страны.

Но это отнюдь не означало, что не велась подготовка к отражению удара фашистов. Нет, входившие в состав округа армии и соединения готовились к войне, в приближении которой никто не сомневался: укомплектовывались и оснащались новой техникой войска, строились укрепления и т. д. [31]

В районе Перемышля создавался новый укрепленный район, где возводились долговременные сооружения. Причем, 99 я стрелковая дивизия, начиная с конца 1939 г., когда установилась новая граница, создавала свою полосу обороны. Работы велись почти круглый год и приостанавливались только на короткий зимний период. Полоса обороны дивизии состояла главным образом из укреплений полевого типа – дзотов, огневых позиций, окопов, ходов сообщений, наблюдательных пунктов. Бойцы дивизии построили 21 дот. Передний край полосы обороны дивизии проходил вдоль границы на расстоянии 50 м – 7 км от неё.

С дотами дело обстояло не совсем благополучно: первоначально они строились в расчете на 37-мм пушки, а затем переоборудовались в расчете на 45-мм орудия. Переоборудование к началу войны так и не было закончено. По характеру рельефа наиболее опасный участок обороны был у 206-го стрелкового полка, к тому же там имелось наибольшее число еще не достроенных и не оборудованных укреплений.

Тревожная обстановка в мае-июне 1941 г. заставила командира дивизии держать на ряде участков позиций постоянные гарнизоны. Было установлено круглосуточное наблюдение. Ежедневно выделялось от отделения до взвода для усиления пограничных застав.

Еще в середине 1940 г. из добровольцев, прошедших соответствующую подготовку, во всех полках были созданы взводы пеших разведчиков – всего из 282 человек.

В это время активизировалась деятельность шпионов и диверсантов. Усилились также выступления националистических элементов. Незадолго до 22 июня 92-й погранотряд уничтожил несколько диверсионных групп.

Все чаще немецкая сторона устраивала различные провокации.

11 июня 1941 г. в 7 км северо-восточнее Перемышля пограничный наряд обнаружил телефонный кабель, проложенный под водой через Сан на нашу сторону с целью подслушивания телефонных разговоров. Кабель имел четыре отвода: два по направлению к железной дороге и один – к проволочному заграждению. Прокладку их немцы закончить не успели. Для отвлечения внимания наших пограничников накануне вблизи границы, в противоположной стороне немцы произвели несколько выстрелов осветительными ракетами.

Германский представитель после предъявления ему обнаруженного кабеля и катушек немецкого производства вынужден был признать нарушение границы со стороны Германии и подписать соответствующий акт.

14-я пограничная застава все чаще и чаще задерживала пытавшихся переходить границу непосредственно в черте Перемышля. Всего с октября 1939 г. по июнь 1941 г. на её участке было задержано несколько сотен нарушителей.

Вызывали подозрения и другие мероприятия гитлеровцев, такие, как поездка генерал-губернатора Франка вдоль советской границы, проведение им ряда совещаний с руководителями националистических организаций, торжественное открытие в оккупированной части Перемышля национал-социалистской школы, появление в германской печати статей, в которых Перемышль описывался как форпост для распространения нацистской идеологии на Восток, в клеветническом духе изображалась жизнь населения советской части Перемышля и т. д.

В черте города и вдоль реки фашисты, почти не маскируясь, строили укрепления, огневые позиции, наблюдательные пункты. Значительно увеличилась численность войск на этом участке. В первой половине июня 1941 г. часто устраивались на том берегу Сана тактические учения немецких войск. Все это не оставляло сомнений, что фашистское командование натаскивает свои подразделения именно на тех участках, где в случае войны им придется форсировать Сан.

Происшедший за несколько дней до начала войны случай свидетельствовал о том, что фашистские войска находятся в полной боевой готовности. На складе железнодорожной станции Перемышль от неосторожного выстрела нашего часового взорвались боеприпасы. По-видимому, гитлеровцы посчитали, что русские решили упредить их в нанесении удара. Поднялась тревога, немецкие солдаты начали спешно занимать свои позиции, выкатывать орудия, загрохотали к границе танки, десятки прожекторов нервно обшаривали небо. Стало ясно, что немецких войск тут сосредоточено гораздо больше, чем необходимо для охраны границы с государством, с которым заключен договор о ненападении.

Обо всем, что наблюдала дивизия на противоположной стороне Сана, докладывалось вышестоящему командованию. В середине июня 1941 г. начальник штаба 26-й армии полковник И. С. Варенников в специальном донесении на имя командования округом утверждал: «Немцы подготовляют исходное положение для наступления» [32].

От задержанных на границе и из других источников стало известно, что фашистские войска делают дорожные указатели с обозначением советских населенных пунктов. В приграничной части на железной дороге рабочие и служащие польской и украинской национальностей были заменены немецкими гражданами. Эшелоны шли под усиленной вооруженной охраной. В крестьянских хозяйствах мобилизовали лошадей. Появился также приказ, в котором предлагалось эвакуировать с границы немецкие семьи, в противном случае им не гарантировалась безопасность. Все гражданские лечебные учреждения немцы заняли под военные госпитали, куда все время продолжал прибывать медицинский персонал. Кроме того, из приграничной зоны они начали выселять польских мирных жителей. «Причем немецкие комендатуры предупредили местные польские власти: если начнутся боевые действия, население не должно создавать паники. Паникеры будут беспощадно расстреливаться на месте... Еще более тревожны сведения о том, что немцы повсюду начали заменять своих пограничников полевыми войсками, что у самой границы, в районе западнее Перемышля и Радымно, они продолжают сосредоточивать огромное количество мобилизованных крестьянских подвод» [33].

Фашистские войска готовятся к нападению. Перемышль. 21 июня 1941 г. (немецкое фото)

Перед нападением. Инструктаж. Засанье. 21 июня 1941 г. (немецкое фото)

Изменились тон и поведение немецких представителей при встречах с нашим командованием, которые осуществлялись в соответствии с пограничным режимом, усиливалась немецкая охрана, увеличивалось количество часовых и патрулей, в ресторане на набережной не стало видно семей немецких военнослужащих.

Многие польские и украинские товарищи, жившие по ту сторону границы, стремились предупредить советских людей о нависшей над их страной опасностью. С этой целью они нелегально переходили границу и сообщали все, что им известно. Иногда поступали иначе. Так, однажды крестьянка с той стороны крикнула нашему пограничному наряду: «Берегитесь, браты, бо германец мосты наготовил!»[34]. И таких случаев было немало.

Сгущение грозовых туч все явственнее ощущалось и в самом Перемышле. С 15 июня 1941 г. в зарубежной части города было введено затемнение. Полицейский час, действовавший и ранее, стал соблюдаться еще строже.

За несколько дней до начала войны командование 99-й дивизии предусмотрительно приняло меры, сыгравшие впоследствии весьма существенную роль. Оно приказало снять все подразделения, запятые на строительстве полевых укреплений, различных хозяйственных работах, и держать их в распоряжении своих частей. С Львовского полигона был отозван артиллерийский дивизион 71-го гаубично-артиллерийского полка, проводивший там учебные стрельбы.

В это же время подполковник Я. И. Тарутин провел совещание с командным составом штаба отряда, на котором с докладом о повышении бдительности при охране границы выступил старший политрук И. А. Любчиков. Как рассказал автору участник этого совещания И. И. Жомов, был намечен ряд мероприятий по усилению боеготовности, и группе работников штаба отряда было приказано отправиться на заставы для немедленного проведения их в жизнь.

Наступила суббота 21 июня 1941 г.

В этот день из Берлина в штабы групп германских армий была послана шифрованная телеграмма, после чего командование группы армий «Юг» передало в штабы подчиненных ему частей пароль: «Сказание о героях. Вотан. Некар. 15». Это был сигнал о начале войны против Советского Союза утром 22 июня [35].

Вечером заходящее солнце в последний раз позолотило шпили костелов, в скверах заиграли духовые оркестры.

Вечером в фашистских частях было зачитано воззвание Гитлера к немецкому народу и армии о предстоящей войне. Части заняли исходные позиции и стали ждать установленного часа.

О последней предвоенной ночи бывший политрук 14-й заставы, несшей охрану непосредственно в Перемышле, М. 3. Скрылев рассказал автору этих строк: «В ночь с 21 на 22 июня, согласно очередности, мне пришлось дежурить на заставе. Сначала вроде все было спокойным, а как только начало темнеть, от нарядов по телефону стали поступать сообщения, одно тревожнее другого. Около 23.00 у разрушенного моста через Сан в центре города на нашу сторону перешел мужчина в гражданской одежде, который был задержан нарядом и доставлен на заставу. Мне, как старшему на ней, пришлось первому производить предварительный допрос его. Ввиду важности полученных сведений я сразу же попросил спуститься к нам начальника штаба комендатуры А. М. Бакаева, которая находилась в одном здании с нашей заставой. И нам еще раз этот мужчина повторил, что с утра 22 июня немцы начнут войну, что они собираются в первый день захватить Перемышль, на второй – Львов, а через 10 дней быть в Киеве».

Об этом в своих воспоминаниях, присланных автору, пишет также присутствовавший на допросе бывший политрук 4-й пограничной комендатуры А. А. Тарасенков: «Поверив и не поверив этому нарушителю границы, я тут же позвонил дежурному по отряду. Вскоре в комендатуру прибыл офицер отряда, который, забрав нарушителя границы, увез его в штаб отряда».

В штаб отряда с пограничных застав сообщали, что немцы начали выкатывать орудия на огневые позиции, в Перемышле на набережной они повалили забор, за которым скрывалась артиллерийская батарея, что замечено усиленное передвижение отдельных солдат и небольших групп, использующих различные виды маскировки, что все ранее оборудованные наблюдательные пункты на той стороне заняты солдатами и офицерами. В ряде пунктов на нашу сторону были переданы световые сигналы. Во многих местах на противоположном берегу слышался шум моторов и лязг гусениц.

Около полуночи телефонная связь с частью застав оказалась прерванной. Со стороны Кракова прибыло два поезда, причем один из них. состоявший из цистерн и платформ, груженных танками, остановился в Засанье. недалеко от железнодорожного моста через Сан.

Как и в обычные дни, после полуночи, строго по расписанию, с советской стороны через Перемышль проследовал через границу товарный эшелон. Торговый договор между СССР и Германией еще продолжал действовать. По встречный товарный поезд – немецкий – почему-то запаздывал. Такие случаи имели место и раньше. Дежурный по станции запросил по телефону немецкую станцию о причине запаздывания. «Ему дали ответ, смысл которого стал ясен позднее: «Ждите, утром будет!..» [36]

Некоторое время спустя начальник 92-го погранотряда подполковник Я. И. Тарутин отдал приказ пограничным заставам и комендатурам увеличить количество нарядов на границе и усилить наблюдение за противоположной стороной.

Шли первые часы воскресенья 22 июня 1941 г. О войне солдаты и командиры 99-й стрелковой дивизии и пограничники 92-го погранотряда узнали по артиллерийской и авиационной подготовке, начатой гитлеровскими захватчиками в 3 часа 15 минут.