Герой Советского Союза Борис Пирожков

В боевой готовности

Весной истребительный полк перебазировался на полевой аэродром в район небольшого белорусского городка Высоко-Мозовецк, в нескольких десятках километров от государственной границы.

По ту сторону рубежа уже хозяйничали немецкие фашисты. Совершая патрульные полеты вдоль границы, наши летчики видели, как по дорогам Польши сновали гитлеровские танки, автомашины с солдатами. Первое время их было немного. Но в конце мая движение усилилось. Местное население покидало деревушки и со своим скарбом и скотом уходило на запад. Количество всевозможных военных грузов, артиллерийских орудий, походных кухонь все возрастало.

Это вызывало законную тревогу у летчиков. Каждый раз, замечая появление новых групп гитлеровцев, они немедленно докладывали командиру и комиссару полка.

В этих случаях Полунин и комиссар Волков отвечали одинаково:

— У нас с Германией есть договор о ненападении. Мы должны строго придерживаться его. Но учтите, что мы призваны охранять свою страну. Поэтому каждый обязан быть всегда начеку. — И тут же приказывали о любом подозрительном явлении немедленно докладывать в штаб.

Командир и комиссар полка организовали дежурные звенья в готовности номер один, проверяли состояние материальной части оружия и машин, увеличили число полетов. Одновременно усилилась охрана авиационной техники. Днем все боевые самолеты находились на старте, но как только наступали сумерки, истребители откатывали к восточной границе аэродрома, где рос небольшой кустарник, и маскировали их чехлами и зелеными ветками. Одновременно каждый самолет был обеспечен полным комплектом боеприпасов.

В те дни Борис Пирожков подружился со своим земляком — техником самолета Геннадием Бурковым, только что окончившим иркутское авиационно-техническое училище. Несмотря на свою молодость, Бурков отлично знал зарубежную авиационную технику, в особенности немецкие самолеты.

Когда выпадало свободное время, Борис и Геннадий располагались где-нибудь, и начиналось изучение зарубежных самолетов. Эти беседы позволили Борису узнать о вооружении немецких истребителей, бомбардировщиков, о их уязвимых местах, поведении на разных режимах полетов.

Немало времени Борис уделял и чтению газет, журналов, в которых подробно излагался ход военных действий на Западе.

При этом он не только сопоставлял положение воюющих сторон, но также изучал, какими силами они располагают, состояние их техники и вооружения, особенно авиации.

«Может, это пригодится», — думал он в те дни.

И действительно, многие часы, затраченные на тренировки и изучение техники, очень скоро принесли громадную пользу.

Суббота 21 июня 1941 года выдалась исключительно теплой и солнечной. В этот день командир полка объявил учебную боевую тревогу. Самолеты были рассредоточены по всему аэродрому и тщательно замаскированы. В наземном тире пристреливались пулеметы. Чувствовалось общее напряжение. Только к концу дня был дан отбой, и летчики пошли смотреть кинокартину «Танкер Дербент».

Шедший рядом с Пирожковым младший лейтенант Занин сказал:

— Не нравится мне что-то поведение немцев. Целый день они сегодня не летали. Что они готовят?

— Похоже на затишье перед бурей, — ответил ему Бурков.

— Да, это так. Ведь Гитлер во всем хочет быть похожим на Наполеона — и походкой, и делами…

— И сломает себе шею, как Наполеон, — закончил за Буркова Борис Пирожков.

В ту ночь он долго не мог уснуть. Вспоминались беседы комиссара полка Волкова, разговоры о «новом порядке» в Европе, о ненависти фашистов к славянским народам, о разграблении завоеванных стран.

Только когда начался рассвет, Борис задремал. Но уснуть не пришлось. Над палаточным городком раздалась боевая тревога.

Через минуту к своему самолету вместе с товарищами бежал Борис Пирожков. В это время более двадцати фашистских бомбардировщиков, пролетев на малой высоте, обрушили свой удар по мирной деревушке, находящейся около аэродрома. Немцы предполагали, что летчики и технический состав полка проживают там, и ожесточенно бомбили каждый дом, постройки, поливали пулеметным огнем улицы и переулки.

Все это происходило на глазах у летчиков полка, которые собрались около командного пункта. Они ожидали распоряжений командира, который в это время связывался с пограничниками, Ломжей, Белостоком, различными штабами. Из отрывков разговора Полунина по телефону они могли только строить свои предположения. Некоторые думали, что немцы пошли на провокацию, другие открыто говорили, что началась война. Так же думал и Борис Пирожков. А он только что должен был выехать в отпуск и привезти жену и сына.

«Теперь, наверное, долго не придется увидеться с ними», — подумал он.

В помещении командного пункта перестали названивать телефоны, и оттуда вышел майор Полунин.

— Товарищи. Бомбардировка деревни — не ошибка немцев и не провокация. Они начали против нас войну. Сражения идут по всей границе. Будем воевать и бить врага без пощады, — сказал он и начал отдавать распоряжения.

Так началась война.

В этот день летчики непрерывно находились в воздухе. Немцы прилагали все усилия, чтобы разгромить наш аэродром. Но их встречали на дальних подступах и не подпускали к объекту нападения.

Первую победу одержал младший лейтенант Дмитрий Кокарев. В воздушном бою у него вышли все боеприпасы. Тогда он винтом своего самолета ударил по хвостовому оперению фашистского бомбардировщика, и тот камнем пошел вниз.

Отвагу проявил и комиссар эскадрильи старший политрук Лобов. Его до самого аэродрома преследовали два «Мессершмитта». Казалось, положение Лобова было безвыходным. Фашисты уже близко подошли к его самолету, послышались резкие выстрелы из пушек. Но комиссар эскадрильи неожиданно сделал разворот и с близкой дистанции расстрелял головную машину. Через несколько минут Лобов вогнал в землю и второго «Мессершмитта».

Попытки фашистов разгромить советский аэродром успеха не имели. Тогда они пошли на хитрость. Связав воздушным боем две эскадрильи, они тем временем бросили еще одну группу бомбардировщиков на уничтожение склада горючего. На перехват ее вылетел Пирожков.

«Как начать бой, как построить атаки?» — думал Борис, как только самолеты поднялись в воздух: ведь перед ним был опытный и закаленный в боях на Западе противник. Но робость и неуверенность прошли, стоило ему только вспомнить, как фашисты бомбили мирную деревушку и расстреливали жителей.

Он дал самолетам сигнал неотступно следовать за ним. Когда до головной фашистской машины оставалось метров сто пятьдесят-двести, командир звена открыл по ней огонь. Немецкий самолет немедленно отвалил в сторону. Однако тут же топал под огонь чьего-то истребителя и задымил. Вслед за ним, объятые пламенем, упали еще два «Юнкерса».

Борис развернул свой самолет и погнался за тройкой бомбардировщиков, которые на малой высоте устремились к бензохранилищу. Пикируя, Пирожков свалился на «Юнкерс», летевший справа, и дал по нему длинную очередь. Бомбардировщик окутался дымом и резко пошел вниз. В этот миг неизвестно откуда появившийся фашистский истребитель подкрался к Борису сзади. Резкие удары вражеских снарядов разворотили левую плоскость и бак МИГа. Машина резко качнулась, но летчик быстро вернул ее в прежнее положение. Однако истребитель плохо слушался управления. Надо было выходить из боя. Напрягая все свои силы, Борис скользнул вниз и, прижавшись к земле, пошел в сторону аэродрома.

Но остальные летчики звена не подпустили бомбардировщиков противника к складу.