Героями рождаются. Сборник рассказов

Трудно не сказать лишнего

А вы не жалели, что сказали лишнее? Иногда это всего одно слово, или одна мысль. Выскочила воробьем, нагло чирикнула, и улетела. А вы остаетесь с последствиями. Да, бывают сожаления и по другому поводу. Как же я, такой или такая умная и не сказала главного слова или промолчал? А это слово было бы, как удар молотка по пасхальному яйцу, как колокол среди ночи: все бы подпрыгнули от неожиданности. И они бы тогда ответили, а я бы тогда сказал еще слово. А так, лежи перед сном, и продолжай диалог со своей подушкой.

Но промолчать бывает еще сложней. Когда сказанное не тайна, и не несет никому печальных последствий, кроме тебя. Когда воробей, вылетая, гадит только на своего освободителя.

В кабинете начальника сделали ремонт. Начальник в погонах полковника, и ремонт ему делали солдатики, вчерашние мальчики из далеких сел и городков. У них свой взгляд на эстетику и дизайн. Зовет меня начальник к себе. Обычно он любитель покричать на подчиненных и даже на каждого офицера завел папочку с компрометирующими материалами, которые хранил в дальнем уголке сейфа. Однажды он заболел, врачи ошиблись с диагнозом. Он, перед операцией в госпитале, позвал всех подчиненных офицеров, попросил прощения за всё, и сообщил, что папочки со всякими кляузами он сжёг. Но болезнь оказалась легкой, начальник вернулся и заявил, что еще не успел очистить свой сейф.

И вот он позвал меня к себе в отремонтированный кабинет. Там были ярко – розовые стены и сейф, который солдатики пытались покрасить под дерево. Нанесли на темно-коричневый фон светло-коричневые пятна и полосы. В хорошем расположении духа, «шеф» обратился ко мне по имени отчеству.

–Юрий Семёнович, Вы любите искусство, у вас развитое эстетическое восприятие, – начал он, разглядывая розовые стены, – как на Ваш взгляд, сейф такого цвета не очень сочетается с внешним?

Я понимал, что сейчас скажу то, чего не надо говорить. Но не смог.

– Зато прекрасно сочетается с внутренним.

–А почему с внутренним? – Он пытливо взглянул мне в глаза. Я заметил, как его глаза начинают меняться. Сначала в глубине светился вопрос. Вопрос погас. Глаза стали больше по размеру и выпуклые по форме. В них любопытство быстро переросло в ярость.

–Ты хочешь сказать, что в моем сейфе говно?

Мне показалось, что он даже понюхал воздух, чтобы убедиться, что это не так. На самом деле у него раздувались ноздри от негодования.

–Ты сам говно, и в твоем сейфе говно, и в кабинете у вас говно! – Он искал слова, кроме «говна», чтобы все покрасить в коричневый цвет. Не нашёл. И ещё долго продолжал речь в основном состоящую из этого же слова.

Он постарался покрасить мою ближайшую жизнь именно в этот цвет. И всем досталось, кто попадал под руку. Меня перевели на новое место службы, на Камчатку, а сейф и стены перекрасили.

А до Афганистана? С генералом по кличке Кровавый Карлик. Ему дали такую кличку еще до нас, где-то в Группе Советских войск в Германии. Он, когда злился становился красным, как спелый помидор, а злился он всегда. Никто не мог его уволить, потому что он был в хороших отношениях с большим московским начальником, тоже маленького роста, по фамилии Цинёв. Или Цвигун? Кто из них маленький? Не важно.

Приехал к нам Карлик с инспекцией. Нашел желающих для откровенного разговора. И узнал, что некий капитан любит шутить. Одессит. А шутки вызывали у Кровавого Карлика дикую злобу. Собрал он офицеров, приказал мне встать, и сразу покраснел.

–Вот, посмотрите, у нас завелся шутник. Вместо офицера у нас клоун! – Клоун, клоун, клоун, – всё больше заводился генерал. Только ещё не подпрыгивал при этом, как ребёнок, который дразнится. Вот он выкричался, и лицо начало розоветь после красного.

– Вам есть, что ответить? – Спросил он меня. Но опять меня черт дернул.

–Никак нет, товарищ директор цирка!

Помидор опять покраснел. Начал кричать и угрожать. Он кричал что-то про купленную мной машину, что надо посмотреть на какие деньги (старенькую, я её отремонтировал и ездил) я не слушал, думал о возможных последствиях.

Последствия наступили. Мой однокурсник по учебе, работал в отделе кадров, позвонил мне.

–Что ты такого сказал генералу, что он лично прибежал в отдел и дал указание капитана Яковлева отправить в Афганистан на самый сложный и опасный участок. А если откажется ехать – уволить!

Вот так я и уехал в Афганистан. А там не было таких начальников. Реже встречались. Да еще и в диких горных краях. Избегали этой загранкомандировки. Лично мне не встретились. И шутки там могли оценить.

А потом в интернете. Критиковал майдан и новые власти на Украине. И всё это пошло в дело. А когда подослали агента и он спросил, как я буду встречать русские танки на улицах Одессы, представляете?

–Традиционно, – ответил я. Ну и можно было не отвечать на дальнейшее.

–А как это традиционно,– не унимался посланец СБУ.

–Немецкие с гранатой, русские с цветами!

И вот они там, а я здесь, в России.

Да эта «болезнь» у меня с детства. Помню, родители наказывали, после жалоб на родительском собрании, что все дети нормальные, а этот молчит, а потом может сказать, что-то очень едкое. И это передается по наследству. Дочку спросили на уроке биологии, правильно ли будет, для оказания помощи, закапывать в землю человека, которого ударила молния? Она ответила, что скорее всего правильно. Закопать. Когда молния попадает в человека, обычно так и делают. Учительница пожаловалась, как когда-то на меня. Только мы не ругались, а смеялись. Да и в четыре годика, когда я её обнимал, небритый, она сказала: «Ты не ёжик, а я тебе не яблочко, чтобы насаживать на свои колючки»! Дай бог, чтобы ей это не мешало, а помогало в жизни.

Да и мне не мешает. Жена привыкла, ей нравится. Вот только лежишь и думаешь, а если бы не сказал лишнего? А если бы вот так сказал? А если наоборот? Или от слов ничего никогда не меняется? Есть судьба и в любви, и в работе, и во всей остальной жизни. Или сначала было слово?

2020 г.