Жажда скорости

Глава тринадцатая

Барселона, Испания

Для начала я проснулась. Все еще темно, но уже брезжит рассвет. И меня обнимает теплое упругое тело.

Каррик.

Я в его постели.

И у нас был секс.

Удивительный, горячий секс.

Картина прошлой ночи проносится перед моим мысленным взором, вызывая трепет в моем интимном местечке. Но вместе с трепетом и образами прошлой ночи, когда шампанское выветрилось и взбушевавшиеся гормоны утихли, явилась смесь сожаления и беспокойства.

Я переспала с Карриком.

Гонщиком.

Я нарушила свое основное правило.

Черт. Черт. Черт.

Не могу поверить, что сделала это. Ладно, поверить-то могу... но вы понимаете, о чем я.

И хуже всего, что я чувствую то, чего не должна чувствовать. А именно: удовольствие от ощущения его тела на моем и желание никогда не уходить.

Жажда большего. Желание к нему. Снова и снова.

Ох, боже.

Нельзя думать в таком ключе. Будто Каррик когда-то хотел бы быть со мной в продолжительных отношениях. Он парень типа "поматросил и бросил". Но дело во мне, что я чувствую к нему. Вот в чем проблема. Мне нельзя влюбляться в него.

А прямо сейчас в его руках уж слишком комфортно. Время уходить.

Со всей осторожностью я вытаскиваю свою ногу, зажатую между его ног. Задерживая дыхание, я пережидаю, чтобы убедиться, что не разбудила его. Уверившись, что он все еще спит, я поднимаю его руку и выскальзываю из постели, словно какой-то ниндзя.

Смотря на него сверху вниз, я сопротивлялась порыву убрать упавшие на его лоб волосы.

Он прекрасен.

И мне на самом деле надо выметаться отсюда к чертовой матери.

Я делаю шаг по направлению от кровати, пытаясь быть настолько тихой, насколько это по-человечески возможно, на цыпочках хожу туда-сюда, собирая свою повсюду разбросанную одежду.

Беру ее с собой, иду в гостиную, и бесшумно и быстро одеваюсь.

Вспоминаю, что мой клатч до сих пор находится в кармане пиджака Каррика, который я нахожу в прихожей, где мы оставили его прошлой ночью, когда я в спешке стремилась избавить Каррика от него, и возвращаю сумочку себе.

Воспоминания о прошлой ночи заполнили мой разум. Каррик, целующий меня везде, трогающий меня... как сильно я хотела его. Мое тело стало изнемогать от желания вернуться к нему, обнять его, обвить его ногами и никогда не отпускать.

Это было бы так легко: снять платье, пойти туда, скользнуть обратно в его объятия, и подождать его пробуждения, чтобы увидеть, что же будет.

Но я не могу.

Так что я вешаю его пиджак на крючок. Взяв клатч и туфли в руки, я тихонечко покидаю номер.

Направляюсь к лифту. Отель мертвый. Проверяю время на телефоне — три минуты седьмого утра.

Когда лифт прибывает, я захожу в пустую кабину и нажимаю на кнопку с цифрой моего этажа.

Босиком мягкой поступью иду по коридору к своему номеру, вознося благодарения за отсутствие очевидцев, вставляю ключ-карту в проем в двери и пытаюсь быть бесшумной настолько, насколько это возможно, лишь бы не разбудить Петру. Но звук разблокировки двери в тишине звучит слишком громко.

Аккуратно закрывая за собой дверь, я пересекаю комнату и ставлю туфли на пол у входа. Ключ-карту и клатч кладу на комод.

— Учитывая, что вернулась домой ты с восходом солнца, я так понимаю, что ночь была стоящей?

— Иисусе! — От звука голоса Петры у меня чуть сердце не ушло в пятки. — Ты напугала меня до усрачки! — Мое сердце колотится как у долбаного загнанного зверя.

Смеясь, она включает лампу, моментально ослепляя нас обеих, и затем перекатывается на постели, разворачиваясь ко мне лицом.

— Итак, ты трахнула Каррика? — На ее лице красуется самодовольнейшая ухмылка.

Садясь на край своей кровати, я пальцами ног зарываюсь в ковер, и пожимаю плечами в ничего не значащем жесте.

— О-о-оу. Ну ты даешь, детка. Выкладывай. Мне нужно что-то, что бы сделало это утро приятнее. Я хреново провела прошлую ночь.

— Почему? Что произошло? — Я поднимаю голову и хмурюсь, ведь знаю, что прошлой ночью она отдыхала с парнями.

— Ох, ничего особого, — отмахнулась она. — Просто без тебя там было дерьмово, да и Робби вел себя как кретин, как и всегда.

От осознания того, что она считает, будто мое присутствие могло бы улучшить ее ночное времяпрепровождение, я засияла.

— Ты ведь знаешь, что нравишься Робби, так? — усмехаюсь я.

— Что? Робби? Нет, не нравлюсь... нравлюсь? — Она встречается с моим насмешливым взглядом.

— Конечно же нравишься. Это очевидно по тому, как он смотрит на тебя все время опьяненным взглядом.

Она хмыкает.

— Тогда почему он ведет себя со мной как мудак?

— Потому что... он мужчина, — беспомощно пожимаю я плечами. У меня нет ни единого понятия, почему мужчины ведут себя так, как ведут.

— Кстати, говоря о странном поведении мужчин — хорошая диверсионная тактика с Робби, хвалю — Каррик. Колись. Мне нужны детали.

С выдохом я выпаливаю:

— Да, у меня был с ним секс.

— Я так и знала, что ты не сможешь противиться ему! Он крут? Я слышала, что он трахается, словно порно-звезда.

Господи, это именно так. Но я не говорю этого. Я смотрю вниз на свои симпатично накрашенные ногти на ногах.

— О мой бог. Он был плох? — В ее голосе слышится ужас. Ее глаза широко раскрыты, а рукой она со шлепком закрывает рот.

— Нет, — говорю я торопливо. — Он был... великолепен. Невероятен. — Несравнимый ни с чем, что я знала прежде. — Просто... кажется, я совершила ошибку, когда переспала с ним.

— Почему? — Она поднимается со своей кровати и садится рядом со мной. — Он после этого всего был засранцем?

— Нет, вовсе нет. Вообще-то он был очень милым, просто я.... — Я выдыхаю и потираю лицо.

— Ты волнуешься о том, что потеряешь работу?

Мои глаза расширяются от шока, когда я слышу ее слова, беспокойство вышибает из меня весь воздух.

— Ну, вот теперь беспокоюсь. Думаешь, я потеряю работу, раз переспала с ним?

— Нет, — говорит она быстро. — Эми потеряла работу лишь потому, что история получила огласку в прессе, и с момента проблем с Ричем и Шарлоттой прошло слишком мало времени. Ты ни в коем случае не потеряешь работу. Джон не допустит этого.

— Да, наверно, — вздыхаю я.

— Итак, в чем же дело тогда? То есть, к чему вы пришли, как решили поступить?

— Эм... ну, мы вообще-то не то чтобы к чему-то пришли. После случившегося он попросил меня остаться, и мы заснули вместе. Затем я проснулась, а Каррик еще спал, так что... я вроде как... ушла.

— О мой бог! Ты втихаря сбежала! — загоготала она. — Тогда это все меняет! Женщина сбегает от Каррика. Обычно в роли кидалы он.

Я бросаю на нее взгляд.

— Как думаешь, он разозлится?

— Ха, он... Каррик, — она сказала его имя так, словно это все объясняет. — Но... он попросил тебя остаться уже после того, как у вас был секс? — Ее голос стал звучать удивленно и любознательно.

— М-м-м-м. — Я начинаю жевать ноготь на большом пальце.

Петра шлепает меня по руке, чтобы остановить.

Я смотрю на нее и снова выдыхаю.

— Я сказала ему, что ухожу, чтобы он мог выспаться, но он ответил, что хочет, чтобы я осталась, и я согласилась.

— Ого...

— Что?

— Ну, исходя из того, что я слышала, Каррик не просит девушек остаться на ночь. Как правило, он выталкивает их за дверь через секунду после того, как кончит.

— Мило, — бормочу я.

Но со мной он не был таким. Вообще-то, он был милым.

— Думаешь, ты нравишься ему?

Я посылаю ей взгляд.

Думаю ли я так?

Даже если я ему нравлюсь, это ничего не меняет.

— Ха, не в этом смысле. То есть, естественно, он хотел трахнуть меня, но, исключая это, мы друзья. Скорее всего он был милым лишь потому, что я работаю на него.

— Он не был милым с Эми и Шарлоттой.

— Ну да, но они не работали в его команде. Я слежу за тем, чтобы его болид был на ходу. Может, он думал, будто я могу повредить тормоза, если он будет вести себя со мной как ублюдок, — усмехаюсь я, но сама не верю в то, что говорю. Честно говоря, я не знаю, что чувствую. От одного лишь разговора с Петрой на эту тему я смущаюсь и вся трясусь.

Петра ухмыляется.

— Сомневаюсь, что причина в этом. Не знаю. С тобой он другой. Я вижу, как он смотрит на тебя. Энди, ты действительно можешь нравиться ему.

— Нет, — я возмущенно качаю головой. — Каррик не запал на меня в этом смысле. Он просто хотел меня трахнуть.

Где-то с минуту она смотрит на меня сияющими глазами, но потом свет в ее взгляде меркнет.

— Да, наверное, ты права. Это всего-то я и мои романтические бредни об укрощении плохих парней. Я увлеклась. Обожаю хорошие любовные истории. Но ты права. Каррик не из тех, кто вступает в отношения.

И это правда. Я сама всячески подталкивала ее в этом направлении. Тогда почему слышать это из ее уст так неприятно?

— Так ты думаешь, он будет вне себя из-за того, что я слиняла втихаря?

— Ха, он будет в порядке. Парни не расстраиваются по поводу подобных моментов. Это мы, женщины, сходим с ума, если просыпаемся, а мужчины рядом-то и нет. Мы к сексу относимся более эмоционально, чем они — ну, ты исключение.

— Эй! — Я игриво толкаю ее, вызывая ее смех. — Что это должно значить?

— Я имею в виду, ты та самая, что сбежала от Каррика. Все женщины, с которыми он спит, как правило, проводят с ним все отпущенное им время, цепляясь за надежду на то, что он предложит им нечто большее.

— Ну, значит, я не такая, как те женщины. Я знаю, кто такой Каррик, и чем была прошлая ночь. В любом случае, я не завожу отношения с гонщиками. — Я поднимаюсь с кровати и достаю телефон из клатча. — Я собираюсь принять душ и потом пойти на трассу.

— Здорово. Тогда я еще посплю, пока ты будешь в душе. Разбуди меня, когда выйдешь, чтобы я пошла после тебя. Я должна приготовить и подать еду богатым и противным. — Она поднимается с моей кровати и забирается в свою.

Я достаю ожерелье из косметички и несу его с собой в ванную комнату. Закрываю дверь и включаю свет.

Делаю душ горячим. Опускаю сидение туалета, сажусь на него и смотрю на ожерелье в моих руках.

Я могу осознавать, что значила эта ночь, или понимать, что именно я ушла от Каррика, но не чувствую себя от этого так легко, как показываю Петре.

Это повлияло на меня. На самом деле я за всю свою жизнь не ощущала такого влияния чего-либо... или кого-либо на меня.

Закрывая глаза, я вижу только его. Я все еще могу чувствовать его запах на моей коже, его прикосновения ко мне.

Я просто хочу...

Чего? Чего я хочу?

Каррика?

Я практически рассмеялась в голос над собой.

Я о стольком мечтаю с момента, как Каррик ворвался в мою жизнь. Чтобы он не был пилотом. Чтобы я могла обладать им.

Необходимо это прекратить.

Делая глубокий вдох, я успокаиваюсь и провожу пальцем по телефону, чтобы разблокировать его.

Использую Гугл: в поисковую строку вбиваю запрос: несчастный случай Уильям Вульф.

Фотографии с изображениями аварии, в которой разбился мой отец, заполняют экран.

Как по сердцу ножом. Я начинаю задыхаться. Но мне необходимо посмотреть эти фотографии. Мне нужно напоминание, почему я не могу быть с Карриком. Он живет опасной жизнью, я не могу снова потерять того, кого люблю.

Не могу рисковать.

Необходимо положить конец всё растущим чувствам к Каррику.

Я не могу влюбляться в него. Потому что ни к чему хорошему это не приведет.

Несмотря на все, я надеваю ожерелье и ступаю под душ.

После того, как помылась и оделась, я оставляю Петру собираться самой и украдкой покидаю отель, боясь столкнуться с Карриком. Я пропускаю здешний завтрак и отправляюсь на трассу, останавливая свой выбор на поджаристом бейгле, который беру в магазинчике рядом с отелем.

Просто я еще не готова встретиться с Карриком лицом к лицу. Это будет неловкая ситуация, и не представляю, как с этим справиться, так как пока... я не справляюсь. Я избегаю встречи.

И довольно-таки успешно. Я все утро прячусь в гараже. Обычно Каррик не спускается сюда до начала гонки, так что я в безопасности. Я даже не смею отлучиться в уборную, учитывая, что рискую столкнуться там с ним.

Я веду себя глупо. Я знаю, что не могу избегать его вечно, но мне нужно время разобраться в своих мыслях, прежде чем увидеться с ним.

Я под болидом, провожу последнюю проверку, когда слышу его голос.

Я замираю. Днище болида исчезает из моего поля зрения, потому что перед глазами стоят заполнившие весь обзор картины произошедшего прошлой ночью, заставляя мое тело ожить.

Я слышу, как он и дядя Джон обсуждают проблемы, возникшие с болидом на вчерашней тренировочной сессии. Дело было в чрезмерном заносе на поворотах. Это первое, что я исправила, придя сюда сегодня утром.

— Все улажено. — Голос дяди Джона становится все ближе.

Это значит, что Каррик тоже приближается. Дерьмо.

— Энди произвела починку. Она была здесь, работая над этим с самого раннего утра, — говорит дядя.

— А сейчас она здесь?

Есть что-то в голосе Каррика такое, что я не могу расшифровать, но его прекрасный ирландский акцент отзывается в моей самой интимной части тела, заставляя меня дрожать.

Его голос трогает меня так же, как и прошлой ночью его руки. Его руки на мне... он во мне...

О, боже. Сконцентрируйся, Энди. Никаких мыслей о сексе с Карриком.

Осознавая, что мужчина, стоящий у моих ног, признает меня, учитывая, что он видел меня голой, я надеваю маску непоколебимости и выталкиваю себя из-под болида.

Черт.

Он выглядит... превосходно. Несправедливо горячо.

Почему он выглядит так охренительно хорошо?

Это лишь все усложняет. Не то чтобы гипотетическая уродливость Каррика упростила бы ситуацию, ведь он по-прежнему оставался бы собой, а это то, что мне нравится больше всего — Каррик хорош не только внешне, но и по своей сути.

Ох, Иисусе. Прекрати. Прекрати сейчас же.

И не успеваю я опомниться, как воспеваю волнительность его голубых глаз.

Которые в этот самый момент сверкают, когда их взгляд устремлен на меня. На его лице непроницаемое выражение. Его волосы цвета грязный блонд в абсолютном беспорядке, словно он и не прикасался к ним с тех пор, как покинул кровать — ту самую, которую он делил со мной.

И теперь я не могу перестать думать обо мне и Каррике в постели.

Его наготе. Его гладкой загорелой коже. Этих шести кубиках. Этом огромном чл....

— Доброе утро, — говорит он, возвращая меня в чувство. Брови его приподняты, а в глазах мерцание, в значении которого невозможно ошибиться.

Он знает, где витают мои мысли.

Я незамедлительно вспыхиваю. Скрывая это, я бормочу:

— Доброе утро, — и поднимаюсь на ноги...

Мне нужно собраться, и побыстрее. В противном случае дядя Джон сразу же раскусит меня. Я веду себя так, что с тем же успехом могу написать о том, что у нас с Карриком был секс, перманентным маркером у себя на лице.

Я могу сделать это. Могу быть взрослой и вести себя так, словно ничего такого не произошло, ведь на самом деле это так. Просто теперь я знаю, как Каррик выглядит голым. И все.

О, господи.

— Твой болид готов. — Я сквозь усилие поднимаю глаза, и когда наши взгляды встречаются, я чувствую удар. Делая глубокий вдох, я глотаю. — У тебя не будет проблем. Теперь он работает исправно.

— Джон, есть минутка? — Это зовет Бен.

— Конечно. Я найду тебя перед гонкой. — Дядя Джон хлопает Каррика по плечу. Он идет к Бену, который находится на другой стороне гаража, оставляя нас с Карриком наедине.

Я наблюдаю за дядей. Когда я возвращаю взгляд к Каррику, то вижу, что он все еще смотрит на меня, но уже более напряженно.

Из-за этого мое сердце ускоряет свой ритм, а в мой живот безжалостно вторгается атакующий рой бабочек. Мне становится жарко, и назрел сильнейший порыв сбежать прочь.

— Итак, да... мне лучше, эм...

Я начинаю пятиться, но Каррик следует за мной.

— Андресса, — его голос звучит низко, — мы можем поговорить?

Как зрелому взрослому человеку, мне следует сказать: "Да, конечно, мы можем поговорить".

Печально, но сейчас я не чувствую себя зрелой, почему и веду себя как совершеннейшее дитя.

Я бормочу:

— Э... Сейчас не могу. Мне нужно, эм... помыть руки.

Я поднимаю испачканные руки в качестве доказательства, и прежде чем он успевает сказать хоть слово, я несусь оттуда так, словно моя задница в огне.

Сердце практически вырывается из груди к тому моменту, как я добираюсь до уборной.

Я останавливаюсь у раковины, мои руки трясутся.

Иисусе, какого черта со мной не так? Почему я не могу просто поговорить с ним?

Потому что ты боишься того, что он скажет.

Он скажет именно то, что должно быть сказано: прошлая ночь была одноразовым развлечением. Вот что мне следует сказать. Потому что так оно и было, и ничего больше.

Даже если бы я не была той, кто я есть, и могла бы быть с ним, это Каррик. У него не бывает подружек в отношениях. Он предпочитает одноразовый секс.

Я тру место в области груди, где возникло странное ощущение, заставившее меня дышать с трудом, чем лишь сильнее пачкаю рабочий комбинезон.

Бросаю взгляд на свое отражение в зеркале.

Мне нужно вести себя соответственно возрасту и поговорить с ним. Я взрослая женщина. Я могу завести разговор с мужчиной, с которым прошлой ночью у меня был секс.

Мне неизбежно придется покончить с этим, чтобы мы с Карриком могли вернуться к нашим нормальным взаимоотношениям. Что бы это ни значило.

Решив, что поговорю с ним в следующий раз как увижу, я выдавливаю немного мыла на руки с чувством, что у меня есть новая цель. Я поворачиваю кран с горячей водой и отдраиваю свои руки от грязи. Как только я хватаюсь за бумажное полотенце, в моем кармане пиликает телефон, возвещая о пришедшем сообщении.

Вытираю руки, выбрасываю полотенце в урну, и достаю телефон из кармана комбинезона.

Каррик.

Сердце начинает биться сильнее.

К: Я не знаю, что за херь сейчас была, но нам нужно поговорить — сейчас же. Комната гонщиков. Две минуты.

Пальцы трясутся, когда я печатаю ответ.

Я: Ладно.

Снова смотрю на свое отражение в зеркале, пытаясь набраться смелости. Я произношу приободряющее напутствие.

— Ты можешь. Это будет просто. Каррик игрок. Он опытен в сексе на одну ночь. Вы оба взрослые люди. Ты можешь сделать это.

Делаю глубокий вдох. Покидаю уборную и иду в комнату Каррика.

Еще один глубокий вдох, прежде чем постучать в дверь.

— Войди, — слышится его грубый голос с другой стороны.

Руки дрожат, я делаю шаг внутрь, прежде чем закрыть за собой дверь.

Каррик прислонился к окну, руки его скрещены на груди, глаза не выражают ничего.

— Привет, — говорю я, мой голос звучит пискляво.

— Какого хрена происходит, Андресса?

— Что ты имеешь в виду?

— Я о том, — он перестает держать руки скрещенными, а сам выпрямляется, — что, во-первых, я проснулся в пустой постели. Спускаюсь в гараж, потому что нам нужно поговорить о прошлой ночи, а ты ведешь себя так, словно у меня какая-то гребаная смертельная болезнь, и убегаешь со всех ног.

— Я не убегала. Мне нужно было...

— Помыть руки. Ага, ты говорила. — Пальцами он потирает лоб, в его глазах проскальзывает нетерпение. — Не дури меня. Я знаю, когда меня избегают.

— Я не избегаю тебя. — Врушка. Вот лгунья.

Он одаривает меня взглядом, а затем вздыхает. Он поднимает руки, располагает их на затылке, и отклоняет голову так, что его глаза устремлены в потолок.

Я вижу, как изгибаются и напрягаются мышцы на его руках, и моментально вспоминаю, какими эти руки прошлой ночью были на мне — как эти руки напрягались рядом с моей головой, когда он был во мне. Эти вспышки воспоминаний оставили неприятное ощущение в моей груди.

— Я думал, мы прекрасно провели время прошлой ночью, — его голос смягчился, стал нежнее, взгляд снова устремился на меня, а руки упали и повисли по бокам от его тела.

Внезапно я почувствовала себя незащищенной. Я обхватываю себя руками и смотрю мимо него в окно, на городское небо за его спиной.

— Мы действительно отлично провели время...

— Но?

— Но... — я выдыхаю. — То была прошлая ночь... ну, а это сегодняшний день.

— Что это значит?

— Я имею в виду... Я не знаю, Каррик. — Опуская руки, я беспомощно пожимаю плечами. — Полагаю, это значит, что прошлая ночь прошла, и мы возвращаемся к тому, что у нас было.

Нечто, похожее на неверие, проскользнуло в его глазах.

— Ты отшиваешь меня.

— Я не отшиваю тебя. Просто... мы переспали, это было великолепно, но... это была прошлая ночь, а сегодня есть сегодня.

— Ну, продолжай.

Он не упрощает задачу, и я не понимаю, почему. Я думала, он захочет этого. Честно говоря, мне казалось, что он скажет это раньше меня.

Рукой я провожу по заплетенным волосам, запуская в них пальцы.

— Что ты хочешь услышать?

— Говори, что собиралась.

— Тебе нужно, чтобы я сказала это вслух?

— Да, именно так.

— Почему ты так поступаешь?

Он пожимает плечами и это выводит меня из себя.

— Хорошо. Прошлая ночь была одноразовым развлечением, которое не должно повториться. — Это прозвучало грубее, чем я того хотела. В его глазах я вижу вспышку чего-то, до ужаса напоминающего боль, из-за чего я почувствовала себя сукой. — У нас обоих были правила, которые нужно было нарушить, и мы сделали это прошлой ночью. В любом случае, ты не похож на того, кто заинтересован в отношениях, а я не связываюсь с гонщиками.

Боже, но как бы я хотела этого. Правда, на самом деле хотела бы быть с тобой.

Он смотрит на меня так, будто не узнает. И сейчас я с ним согласна. Я тоже не узнаю себя. Я не из тех девушек, которые говорят подобные слова.

Каррик тяжело выдыхает, его взгляд устремлен в потолок.

— Итак, что происходит?

— Не понимаю, о чем ты.

Его глаза встречаются с моими, брови его нахмурены.

— Чего тут непонятного? Какого хера происходит? — четко проговаривает он каждое слово.

Точно могу сказать, он становится все злее.

От этого я съеживаюсь.

— Ну... наверно мы снова будем друзьями.

Он недоверчиво смеется.

— Ты загоняешь меня во френд-зону?

Я раздражаюсь и хмурюсь.

— Мы всегда в первую очередь друзья, Каррик.

Раздается глухой смех.

— Поверить не могу, что выслушиваю речь "давай останемся друзьями".

— Это не так.

— Нет? — Он устремляет на меня пристальный взгляд. Затем смотрит в сторону, руками хватается за спинку кресла перед ним, крепко ее сжимает и опускает глаза в пол.

Прежде, чем он снова поднимает взгляд на меня, проходит вечность. И лучше бы он этого не делал, потому что взгляд его стал холодным. Из его глаз исчезла вся теплота, которую я пробуждала, и к которой привыкла, ее сменило нечто безжалостное.

— И что будет, если я скажу, что не хочу быть твоим другом?

Меня сразил резкий удар, в самый центр груди, оставляя меня задыхаться.

Мысль о том, чтобы не быть с ним друзьями... невыносима. За такой короткий промежуток времени он для меня стал слишком важным.

— Каррик...

— Отвечай на гребаный вопрос, — его голос твердый и решительный.

Я не знаю, что говорить. В горле встал ком. Я нервно верчу руками перед собой.

Пытаюсь найти слова, но ничего не выходит.

Все, что заполняет мою голову, это вероятность никогда больше не быть близкой с ним... никогда не иметь возможности пообщаться с ним.

Я даже никогда не учитывала такой вариант развития событий.

Сглатываю страх и разлепляю пересохшие губы.

— Тогда... я буду уважать твое желание. — И проведу остаток жизни, скучая по тебе.

— Конечно же будешь, — голос его отдает горечью.

Я запуталась и не понимаю, что происходит.

— Господи, Каррик, неужели для тебя так невыносимо, что не ты первый сказал, что эта ночь была одноразовой? Я задела твое эго или что? Потому что если дело в этом, тогда я с радостью выйду отсюда и вернусь обратно, чтобы мы могли начать сначала. И тогда ты сможешь произнести речь про секс на один раз. — Я сделаю что угодно, лишь бы мы вернулись к нашим прежним взаимоотношениям.

— Да, дело именно в этом — ты задела мое охеревшее эго, — огрызается он.

— Просто... я не понимаю тебя! — Внутри меня закипает гнев. Я практически вне себя от злости. — Ты все время трахаешься с женщинами. Почему же этот случай делаешь каким-то особенным?

Что-то в нем изменилось, и когда я заметила это, Каррик закрыл глаза, отгораживаясь от меня.

— Я и не делаю. Неважно, Андресса. Все кончено. — Он разворачивается и уходит от меня в направлении окна.

— Кончено? — Паника хлещет меня по лицу. — Каррик, я не могу из-за этого потерять работу. — Слова слетают с языка раньше, чем я успеваю остановиться и понять, что сказала отвратительные вещи, но было слишком поздно.

Я даже не представляю, почему именно эти слова первыми вырвались из моего рта, почему интерпретировала сказанное им именно так, ведь больше всего я боюсь потерять его. У него первостепенное значение в моей жизни.

Он поворачивается ко мне, выражение его лица стало ожесточенным. Живот скрутило оттого, насколько мне стало плохо.

— Ого... — Он горько смеется. — Я и не думал, какого низкого ты мнения обо мне.

— Это не так. Просто... то есть... — Я перебираю слова, пытаясь исправить свою ошибку.

Он поднимает руку, останавливая меня.

— У тебя все еще есть твоя работа. Вопреки популярному мнению, у меня все же есть некоторые принципы. — Он поворачивается ко мне спиной. — Закрой дверь с другой стороны.

— Каррик... — Я делаю шаг по направлению к нему. — Я не пыталась быть сукой. Просто, понимаешь... Эми и Шарлотта — они обе потеряли работу, потому что переспали с тобой. — Почему я не могу заткнуться? Я делаю только хуже, но предложения все выходят и выходят.

Его спина стала несгибаемой. Он медленно разворачивается ко мне, и его взгляд будто бы обдает меня жидким азотом, потому что от него я превращаюсь в лед.

Он смотрит на меня так... словно на самом деле ненавидит меня.

Я чувствую, как задыхаюсь.

Его челюсть сжата так сильно, что кажется, будто вот-вот начнет дробиться от напряжения.

— Убирайся отсюда нахер, Андресса. Сейчас же, — предупреждает он меня спокойным голосом, что гораздо хуже, чем если бы он кричал на меня.

Прикусывая губу, чтобы не заплакать, я поворачиваюсь к двери. Трясущейся рукой берусь за ручку и дергаю ее, чтобы открыть. Выскальзываю из комнаты, закрываю дверь, и прислоняюсь к стене.

Тело дрожит, сердце колотится.

О боже. Кажется, я только что совершила огромную ошибку.

Мой живот втягивается. Я рукой хватаюсь за него, когда рыдания достигают горла и одновременно второй рукой прикрываю рот. Но не могу остановить слезы. И вытираю их тыльной стороной ладони.

Поверить не могу, что наговорила ему таких ужасных вещей. Мне нужно все исправить, но я знаю, что на данный момент он не станет меня слушать. Он слишком зол, да и к тому же я наверняка наговорю еще какой-нибудь ахинеи.

Быстро моргая и успокаивая дыхание, я заталкиваю эмоции за мысленный стальной капкан, думая разобраться с этим позже.

Я дам Каррику успокоиться и поговорю с ним после гонки. Все будет в порядке. У нас все будет хорошо.

Сейчас же у меня есть работа, которую нужно выполнять, и я могу быть для него куда лучшим другом, убедившись, что его болид идеально подготовлен к гонке. Вот что важно сейчас.

Делая глубокий вдох, я расправляю плечи и иду вниз по лестнице в гараж.

Когда приходит время гонки, Каррик спускается в гараж, но даже не смотрит в мою сторону, так что я и не пытаюсь заговорить с ним. Сейчас не время, не перед гонкой.

Он уходит из гаража и направляется к трассе пообщаться с прессой.

Как только с интервью покончено, стайка стройных моделей и грид-герл, нанимаемых для держания зонтиков над головами гонщиков и просто для украшения мероприятия в целом, облепляют его со всех сторон, а он упивается вниманием. Это красивые девушки, одетые в микроскопические шорты и футболки c растянутыми на их пышной груди рекламными нашивками.

Видение его с этими девицами напрягает. Одна чрезвычайно красивая блондинка проскользнула поближе к нему, создавая между ним и остальными пространство. Она всем телом прижимается к его боку, кладет ему на грудь свою руку, тем самым завладевая его безраздельным вниманием.

Меня поражает настолько сильная вспышка ревности, что это шокирует меня до глубины души.

Понадобилось какое-то время, чтобы до меня дошло, что я беспокойно сжимаю и разжимаю руки.

Я пытаюсь дышать, превозмогая боль, хочу отвести взгляд, но не могу. Не могу перестать смотреть на разворачивающуюся передо мной сцену.

Он флиртует с ней, кладет руку на ее плечо, накручивает ее волосы на свой палец, пока она говорит ему что-то.

Я закрываю глаза, моргая очень медленно. Когда я открываю глаза, то вижу, что Каррик смотрит прямо на меня.

Во взгляде, обращенном ко мне, нет ничего, словно он смотрит сквозь меня. Будто я больше для него не существую.

Это ранит даже больше, чем я предполагала. Мое сердце разбито.

Затем, отвергнув меня взглядом, он смотрит на эту девушку, улыбаясь ей его фирменной флиртующей улыбкой, когда она обращается к нему. Убирая ее волосы в сторону, он наклоняется и говорит что-то ей на ухо.

Я могу лишь представить, что он говорит — хотя, беру слова обратно. Не хочу даже представлять.

Она робко улыбается ему, а рукой двигается от его груди все ниже.

Живот болезненно скрутило. Я прижимаю к нему руку, пытаясь сдерживаться.

И когда я улавливаю движение его руки, направленное к заднице девицы, то понимаю, что увидела достаточно.

Отрывая взгляд от этой сцены, я бормочу дяде Джону, что ухожу в уборную, и сразу же несусь туда со всех ног, задерживая дыхание и удерживая слезы, что так и норовят брызнуть из глаз.

Запираясь в кабинке, я опускаю сидение туалета, сажусь и лишь тогда даю волю глупым слезам, стекающим по моим щекам.

Я знаю, что смешна. Все происходит так, как и должно.

Видеть его с другой женщиной больно, и это нормально, безусловно. Просто... я не ожидала увидеть его с другой женщиной так быстро.

Хотя, с другой стороны, я говорю о Каррике Райане. Он не скучает подолгу.

И это к лучшему. Видеть его с ней, как он увлечен ею — это именно то напоминание о том, кто он такой, это мне и нужно.

Игрок.

Гонщик.

Мужчина не для меня.

Однако я все еще сижу здесь, прячусь в кабинке туалета, пока не дойду до состояния понимания того, что не разражусь рыданиями при виде Каррика, лапающего очередную женщину.

К моменту моего возвращения в гараж гонка уже началась. Я и не осознавала, что отсутствовала так долго.

— Где тебя, черт побери, носило? — прошипел Бен, подойдя ко мне.

— Прости. Я себя неважно чувствую — Я прижимаю руку к животу, изображая недомогание. Это не абсолютная ложь. Я паршиво себя чувствую с тех пор, как увидела Каррика, тискающего ту девушку.

Глаза Бена мгновенно обратились к моему лицу.

— Ты выглядишь немного болезненно. Тебе нужно вернуться в отель?

— Нет, я уже в порядке. — Я выдавливаю улыбку и затем обращаю свое внимание на монитор, чтобы посмотреть гонку.

Каррик финиширует четвертым.

Этот финиш одновременно не оправдавший надежд и удививший своим исходом, учитывая его заезд во время квалификации в первый день. Пересекать линию на позиции ниже третьей не в его стиле. Такого прежде никогда не случалось.

И на какой-то момент меня затошнило от мысли, не я ли виновата в этом. Может, наша ссора перед гонкой сбила его концентрацию.

Думая в таком ключе, я еще больше начинаю ненавидеть себя за то, что наговорила ему.

Когда Каррик въехал в бокс, я решилась поговорить с ним, но он вылез из болида без единой реплики кому-либо. Он отправился прочь, поднимаясь по лестнице в комнаты гонщиков.

Я только собираюсь последовать за ним, когда вижу идущего наверх Оуэна.

Тогда я погружаюсь в работу и не вижу Каррика до конца дня.

Позже, когда я возвращаюсь в отель после подготовки болида к перевозке, первым делом я иду не к себе в номер, чтобы помыться, а к нему. Нам необходимо уладить творящееся между нами безобразие и вернуть нашу дружбу к тому, какой она была, потому что я не могу потерять его. Он стал для меня слишком важен, чтобы потерять его.

Я добираюсь до его номера и обнаруживаю дверь открытой, внутри же находится хозяйничающая горничная.

— Каррик Райан? — спрашиваю я у женщины. — Мужчина, который жил здесь? ‒ поясняю я, видя непонимание на ее лице.

— Он выехал, мэм, — отвечает она мне на ломанном английском.

Он уехал.

Мое сердце упало, в этот миг я осознала, что может быть у нас с Карриком ничего не будет в порядке. Может статься, что прошлая ночь была последним моментом моей близости к нему.

Когда я иду от его номера, внутри расползается тягучее отвратительное ощущение опустошенности, разрушающее меня по кусочку. Я ненавижу себя чуточку сильнее.