Жажда скорости

Глава первая

Четырнадцать лет спустя

Сан-Паулу, Бразилия

— Я ОЧЕНЬ СИЛЬНО БУДУ СКУЧАТЬ ПО ТЕБЕ, ДОРОГАЯ.

Эмоциональный надрыв в голосе моей мамы заставляет мои губы дрожать, глаза же застилают слезы.

— Я тоже буду по тебе скучать, — я обнимаю ее покрепче.

Отодвинувшись назад, она берет мое лицо в свои руки и смотрит прямо в глаза. Она плачет. Ненавижу видеть ее слезы.

— Ты абсолютно уверена, что должна ехать?

Этот разговор за последние пару недель завязывался у нас много раз. Я знаю, что причиняю ей боль, и ненавижу себя за это, но я должна это сделать. Если не сделаю, то буду жалеть весь остаток своей жизни.

— Мам, это прекрасная возможность для меня, — говорю я мягко. — Я знаю, ты переживаешь, но со мной все будет хорошо. Я буду с дядей Джоном, и это не то же самое, что и принимать участие в гонках или сидеть за рулем.

— Я знаю... — вздыхает она.

Это тревожный вздох, и я знаю, чем он вызван. Я знаю, что мой отъезд причиняет ей боль по многим причинам, в основном тем, что она будет скучать по мне, но гораздо больше ее беспокоит место, куда я еду. У нее оно вызывает болезненные воспоминания.

— Я не пытаюсь причинить тебе боль, — говорю я мягко. — Просто я... я должна это сделать.

— Я знаю. — Она целует меня в лоб. — Ты так похожа на своего отца. Он бы так гордился тобой, я точно знаю.

Замечательно, я теряю самообладание, и по моей щеке скатывается слеза.

Мама стирает ее своим большим пальцем.

— Я просто стала глупой наседкой. Не хочу отпускать мою маленькую девочку.

— Я вернусь, — заверяю я ее. — Я уезжаю не навсегда.

— Я знаю. Просто заботься о себе и будь осторожной. Ты будешь во многих незнакомых странах. Ты взяла с собой сигнальный защитный брелок, который я тебе купила?

("rape alarm" стильный брелок с сигнальной кнопкой для отпугивания нежелательных людей и вызова помощи)

— Да, он в моей сумке.

— И ты никуда не будешь ходить одна, особенно в ночное время?

— Не буду.

— И, если тебе понадобится вызвать такси, то ты проверишь, что это зарегистрированная городская организация?

— Проверю.

— И ты будешь связываться со мной каждый день?

— Буду. Обещаю. — Я еще сильнее сжимаю ее в объятиях. — Не беспокойся. — Я поднимаю сумку с пола и закидываю ее на плечо. — Мне нужно идти. Или я пропущу регистрацию.

— Хорошо. — Она пытается остановить слезы. — Пока, дорогая. Безопасного тебе полета.

— Я приеду домой навестить тебя так скоро, как только смогу. Я люблю тебя.

Я спиной начинаю двигаться к регистрационной стойке, мою грудь сдавливает от эмоций.

— И я люблю тебя, — отвечает она, вытирая лицо платком.

— Я напишу тебе сразу, как приземлюсь.

— Хорошо. Я буду скучать, милая.

— И я тоже буду скучать.

Затем я разворачиваюсь и иду прочь. Растирая слезы по лицу, я передаю билет проверяющему и миную службу безопасности.

Шестнадцать часов спустя

Лутон, Англия

Думаю, что до двенадцатичасового перелета Сан-Паулу — Лутон я успела вымотаться еще в аэропорту из-за нескольких часов ожидания задерживающегося рейса; и вот теперь я здесь, в час ночи по местному времени. Мои биологические часы немного сбились, но когда я тащила свой чемодан, проталкивая его через дверной проход для прибывших, меня переполняло волнительное чувство, которое все разрасталось во время путешествия.

Я нервничаю из-за возвращения в Англию, суетясь в преддверии выхода на мою новую работу. Но больше всего я не могу дождаться встречи с дядей Джоном. Мы давненько не виделись с ним.

Взглядом я сканирую шумную толпу людей в поисках дяди Джона и вижу его. Он из тех парней, которых трудно не заметить — с телосложением, как у медведя, и копной волос с проседью.

Он ловит мой взгляд, и на его лице появляется широкая улыбка. Он машет мне рукой. Я ускоряюсь, и он идет мне навстречу, раскрывая руки для объятий.

Я запрыгиваю в эти объятия, как маленький ребенок.

Дядя Джон всегда заставлял меня чувствовать себя так, будто мне снова десять лет.

− Привет, малая. — Он ослабляет хватку, с улыбкой смотря на меня сверху вниз, на его возраст указывают морщинки в уголках его глаз. Дяде Джону далеко за сорок, но выглядит он хорошо.

− Привет. — Я свечусь.

− Как прошел полет? — Он изгибается, чтобы забрать мой чемодан.

− Нормально. Долго.

Мы начинаем путь к выходу.

− Я припарковался в зоне ожидания, так что далеко идти не придется.

− Слава богу.

Я проскальзываю в открывшиеся двери, и меня сражает старый добрый стремительный и холодный английский ветер. Я сильнее запахиваю кожаную байкерскую куртку, но не то чтобы это прибавляет мне немного тепла. Я просто рада, что мне пришло в голову переодеться в туалете самолета, снять шорты и майку с перекрестными бретельками на спине, в которых я покинула Бразилию, и надеть облегающие джинсы и футболку, в которых я иду сейчас. Также я рада, что освежилась влажными салфетками и дезодорантом-спреем. Нет ничего хуже, чем чувствовать себя изможденной и грязной после полета.

Я уже и забыла, каково это — жить в Англии, и как холодно здесь в феврале. Я раньше акклиматизировалась и привыкала к этому, но с тех пор, как я была здесь, прошло четырнадцать лет.

Я родилась в Англии. Жила здесь до того, как мне исполнилось десять. После того, как не стало папы, мы с мамой перебрались в Бразилию, ее родную страну.

− Я бы предложил тебе свой пиджак, если бы он у меня был. — Дядя Джон тихо посмеивается, идя в кофте с длинным рукавом.

− Я в порядке. Не беспокойся.

− Не вопрос, только обогрев в машине я включу лишь тогда, когда прогреется двигатель.

Я обожаю дядю Джона. После смерти отца и нашего с мамой переезда он остался в наших жизнях, принимая в них участие посредством регулярных звонков и электронных писем, а если он бывал в Бразилии, то всегда заезжал в гости.

Дядя Джон главный инженер команды «Райбелл», участвующей в гонках Формулы-1 — точнее сказать, команды Каррика Райана. У каждой команды, участвующей в гонках Формулы-1, есть два гонщика. У «Райбелл» вторым является Нико Треслер, сезонный пилот из Германии.

Каррик Райан — плейбой из Ирландии, и к тому же безумно талантливый пилот.

Он слишком хорош для какой-либо женщины. Он невероятный бабник и тусовщик. В прессе он светится чаще из-за своих ночных выходок и постельных похождений, чем из-за водительских способностей. Он ведет себя скорее как рокер, нежели чем пилот Формулы-1.

Он не похож на того, у кого развита дисциплинированность, в отличие от других гонщиков. Но его талант неоспорим. Его карьера очень быстро набирала обороты: в гонках Формулы-1 он дебютировал в двадцать лет и увез приз домой в том же году. Сейчас, пять лет спустя, за его плечами лишь один проигрыш в борьбе за чемпионство.

Благодаря дяде Джону я буду работать с командой Каррика. Один из их механиков внезапно уволился пару недель назад, и дядя предложил мне работу.

Если вы еще не догадались — я автомеханик.

Еще тогда, три года назад, когда я начинала работать с бразильской командой сток-кар, дядя Джон сказал, что я должна работать на гонках Формулы-1, и как только появится вакансия, в ту же минуту она будет занята мной.

(Сток-кар — гонки на обычных, стандартных легковых машинах, переделанных под гоночные.)

Он не шутил, и вот я здесь.

Работа в команде Формулы-1 не достается легко, особенно в команде Каррика. Он создает сплоченный коллектив, тесно связанный между собой, потому я прекрасно понимаю, насколько мне повезло получить место.

− Как дела у твоей мамы? — спрашивает дядя Джон.

− Она в порядке… пытается смириться с моим отъездом. Переживает. Ты знаешь, как она.

− Да, − усмехнулся он. — Я знаю, как Катя может достать.

− Дядя Джон… ты же никому из команды «Райбелл» не говорил, кем был мой отец?

− Нет. Ты просила не говорить, вот я и молчал. Я понимаю, почему ты хочешь держать это в секрете, но, честно говоря, не думаю, что это такая уж необходимость.

Но для меня она именно таковой и является. Моего отца прозвали одним из величайших пилотов всех времен. Он был кем-то вроде Мессии в Формуле-1. Люди, связывавшие себя с этой индустрией, почитали его — и до сих пор чтят — особенно здесь, в Англии. И я не хочу, чтобы кто-то мог подумать, что двадцатичетырехлетняя женщина-механик получила свою работу только за счет имени своего отца. Уж лучше пускай думают, что меня наняли за мой внешний вид, чем так. Так что, пока я здесь, я собираюсь использовать девичью фамилию моей матери, Амаро, и никому не говорить о том, что я дочь Уильяма Вульфа.

− Я просто хочу проявить себя без того, чтобы люди знали, кем был мой отец.

− Нет необходимости, − повторяет он.

Я одариваю его взглядом.

− Она есть. Люди будут думать, что я получила работу только из-за фамилии.

− Не будут. Ты получила работу, потому что ты первоклассный механик, и ни по какой другой причине.

− Ты это знаешь, но не другие. Я просто хочу шанс проявить себя до того, как всем станет известно, кем был мой отец.

− Ладно, − выдыхает он, защищаясь. — Это твое дело. Я буду держать свой рот на замке до тех пор, пока ты не скажешь мне его открыть.

− Спасибо тебе, − признательно улыбаюсь я ему.

Дядя Джон знает почти всех из мира Формулы-1, так что просить его придержать язык за зубами — это большая просьба.

Дядя Джон работает с Карриком с момента, когда тот начал заниматься картингом в возрасте четырнадцати лет. Вот таким образом дядя и вернулся в мир Формулы-1.

После несчастного случая с моим отцом дядя Джон бросил Формулу-1 и ушел работать в сферу картинга. Мне кажется, что находиться здесь после смерти моего отца для него было слишком трудно. Нам всем было тяжко.

Но когда прогресс Каррика стал очевиден, и дядя Джон увидел в нем талант, Каррик и Оуэн Райан — отец Каррика и по совместительству его менеджер — убедили дядю вернуться к Формуле-1 вместе с ними, и он согласился.

Работать с Карриком невообразимая честь.

Озабочена ли я его репутацией? Безусловно. Но, к счастью для меня, я привыкла к грубым пилотам. Будучи женщиной в мужском мире, мне пришлось. Я работаю в окружении мужчин достаточно давно, чтобы научиться ставить их на место. Быть вовлеченной в отношения с гонщиком для меня не вариант.

После того, как я увидела, что сотворила с мамой смерть папы, я не любитель встречаться вообще. Я принимала ухаживания то от одних, то от других — максимум нечто вроде отношений длилось месяца два. Не то чтобы я была не расположена к парням. Просто мне пока не повстречался тот, с кем бы я хотела проводить много времени. А с моей работой, когда я постоянно в разъездах, это не кажется осуществимым.

Либо я в окружении других механиков, тоже исключительно мужского пола — я не встречаюсь с коллегами, это слишком проблематично — либо в окружении пилотов.

И я определенно не собираюсь когда-либо связывать себя с гонщиком. Никогда.

Они − скользкий путь к разбитому сердцу.

Дядя Джон подходит к стоящей снаружи машине, и я узнаю ее сразу же, потому что, будучи ребенком, провела в ней много времени, катаясь туда-сюда.

− Это… твой старый Форд Капри? — Я широко улыбаюсь.

Дядя Джон владеет этой машиной с тех пор, как я уехала в Бразилию. Черный Форд Капри 1987 года с красными гоночными полосами снизу по бокам. Не могу поверить, что она все еще у него.

− Да, она все еще у меня, − ухмыляется он. С хлопком открыв багажник, он затаскивает туда мой чемодан.

− Поверить не могу, что она все еще на ходу.

− Ты сомневаешься в мастере. — Прежде чем забраться на водительское сидение, он бросает на меня дерзкий взгляд.

Я размещаюсь на пассажирском сидении, пристегнув ремень безопасности.

− Не сомневаюсь, просто думала, что сейчас ты будешь продвинутый.

− Ты никогда не сможешь заменить первую любовь. — Он нежно стучит по рулю. Затем поворачивает ключ в зажигании и машина, рокоча, оживает. — Итак, куда мы едем?

Я смотрю на него с удивлением.

− Я думала, ты знаешь.

− Ну, я подумал, что сначала нужно проверить, изменилась ли ты и стала ли нормальным человеком, который проведя в пути добрую половину дня, захочет отправиться в свои новые апартаменты и немного отдохнуть.

Дядя Джон снял для меня маленькую обставленную однокомнатную квартиру, находящуюся рядом с головным офисом команды «Райбелл», в маленькой деревеньке Хит-энд-Рич в Бедфордшире.

− Но если мои догадки верны, и ты не нормальная — как я — я приму это и тогда отвезу тебя прямо к «Райбелл»?

Я смотрю на него, и на моем лице расплывается улыбка.

− Твои догадки верны.

Во время поездки к команде «Райбелл» дядя Джон разговаривает со мной о работе и о том, с чего я собираюсь завтра начинать.

Он называет мне имена людей, с которыми мне предстоит работать, но я не в силах запомнить хотя бы одно, но уверена − как только я увижу лица, то смогу провести параллели.

Впереди я вижу возвышающееся здание «Райбелл» и начинаю подскакивать на месте от предвкушения.

Я вовсе не беспокоюсь. Это все мои бедра.

Знаете то ощущение возбуждения, возникающее у некоторых девушек в преддверии похода по обувным магазинам? Ну так вот, у меня такое ощущение возникает рядом с машинами, особенно с гоночными.

Большую часть своей жизни я провела в гараже Формулы-1, а другую часть провела дома с кузенами, занимаясь их машинами.

Я практически выросла в гараже, а если быть точной, в гараже Формулы-1, так что для меня все происходящее подобно возвращению домой.

− Энди…

Голос дяди Джона перетягивает мое внимание от пейзажа к нему.

− Я еще этого не спрашивал и просто хочу проверить… ты нормально себя чувствуешь в связи со всем этим?

− Да. Конечно. − Я смущенно улыбаюсь ему.

− Просто… я помню, как сам впервые вернулся в гараж после того, как мы потеряли твоего отца… это было сложно.

Ах, ну да.

Моя улыбка несколько сникла.

− Я в порядке. Это было давным-давно, и я же не впервые возвращаюсь на трек с тех пор, как это случилось.

Каждый раз, когда дядя Джон прилетал в Бразилию на Гран-при, он доставал для меня билет, чтобы я тоже посмотрела. Допускаю, что есть небольшая разница между тем, чтобы быть зрителем на трибуне и быть частью этого, но уверена, все будет хорошо.

− Я знаю. Просто хочу убедиться, что ты в норме, прежде чем мы войдем туда.

− Я в порядке. — Для убедительности я хлопаю его по предплечью.

Дядя Джон сворачивает вниз по частной дороге, везя нас к «Райбелл».

− Вот мы и прибыли. — Он въезжает на парковочное место снаружи строения. Это огромное белое, изготовленное по специальному заказу здание. «Райбелл» во владении нескольких крупных держателей акций, а возглавляема директором Пирсом Воче. Когда-то в прошлом он сам был пилотом, хотя и был не в команде «Райбелл». Пирс и мой отец были в одной команде в более ранние дни их карьер.

Дядя Джон паркует машину, и я следую за ним в здание, проходя мимо придерживаемых им для меня дверей.

− Доброе утро, Лиз. — Дядя приподнимает руку, здороваясь с блондинкой около сорока, сидящей за стойкой ресепшена.

Я вижу, как засветились ее глаза при виде дяди. Кажется, у кого-то есть виды на него. Понятное дело. Дядя Джон привлекательный мужчина в прекрасной форме для того, кому скоро стукнет пятьдесят.

− Лиз, это Энди Амаро, наш новый механик.

− О-о. — Ее брови приподнимаются до линии роста волос. Затем она встает со своего места и тянется ко мне, желая поприветствовать. — Ну, здравствуй, Энди. Приятно познакомиться с тобой. — Она склоняет голову набок, руки кладет на бедра, и начинает оценивать меня взглядом. — Так, значит, ты наш новый механик?

− Именно. − Я натянуто улыбаюсь ей.

− Ну, ты определенно не то, чего я ожидала.

Чего?

Я вижу, какой взгляд она бросает на дядю Джона, отчего тот краснеет.

− Идем. Покажу тебе окрестности, — говорит дядя, бровями пытаясь показать мне, что нужно уходить.

− Энди, могу я попросить тебя оставить подпись, прежде чем ты уйдешь? — обращается Лиз ко мне.

− Конечно. — Поднимая ручку со стола, я небрежно вписываю свое имя внизу в журнал посетителей.

− Пока, Джон, − произносит она слащавым голосом.

Дядя поднимает руку, когда направляется к двери.

− Приятно было познакомиться, − говорю я Лиз.

Я прошла за дверь, которую придерживал дядя Джон.

− Что это было? — спрашиваю я его, как только дверь закрывается.

Он смотрит на меня смущенно.

− Ты о чем?

− Я о «ты-определенно-не-то-чего-я-ожидала» комментарии.

− Ничего, − отвечает он, подозрительно отводя взгляд.

− Дядя Джон. − Я кладу свои руки на его предплечья в попытке остановить.

− Ладно, − немного сердито говорит он. — Рассказывая о тебе людям, я мог упустить упоминание о том, что ты… ну, что ты девушка.

Что?

− Я не девушка. Я женщина. И зачем тебе так поступать?

− Потому что я знал, что Пирс не дал бы тебе работу, если бы узнал, что ты женщина.

− Почему? — Господи, я знаю, что Формула-1 может быть немного сексистской, но не нанимать кого-то, отталкиваясь от гендерной принадлежности несколько не этично, да и незаконно.

Дядя Джон выдыхает.

− Из-за Каррика. Господь знает, я люблю этого парня, но… он разбирается в женщинах.

− Я предупреждена об этом точно так же, как и любой человек, читающий новости. Но лишь потому, что я женского пола, не значит, что я собираюсь с ним спать.

− Я это знаю, а вот Пирс — нет. А так как всего пару недель назад произошел один небольшой инцидент и таблоиды все еще обсасывают его, Пирс хочет держать Каррика подальше от всех возможных соблазнов.

− Какого рода инцидент?

− Ну, ты же знаешь, что твоя вакансия появилась внезапно?

− Каррик поимел последнего механика? Так, погоди. Он разве гей? Каррик играет на два фронта?

− Нет, слава богу. В противном случае он был бы худшим гребаным ночным кошмаром, который нужно было бы контролировать, чем он уже есть. Нет, Рич — парень, который до тебя занимал это место — работал с нами три года. Когда девушка, занимавшаяся административной работой, ушла с должности фронт-хаус, чтобы завести ребенка, девушка Рича, Шарлотта, заняла это место.

(Фронт-хаус — девушки или парни, работающие в отелях, встречающие гостей, а также занимающиеся административной работой, иногда же принимающие на себя обязанности менеджера.)

Я понимаю, к чему все идет.

− Однажды ночью Рич поймал Каррика и Шарлотту, когда те… − Дядя Джон останавливается на полуслове.

− Занимались сексом. Ты можешь это сказать. Мне не десять, дядя Джон, − смеюсь я.

Его щеки покрываются румянцем, когда он неловко улыбается, как может только тот, кто все еще считает вас ребенком.

− В общем, да, Каррик был с Шарлоттой в директорском номере, когда Рич засек их, и это был гребаный кошмар. Они стали драться. К счастью, Оуэн, отец Каррика, и я все еще были здесь, хотя и была поздняя ночь. Рич уволился, затем порвал с Шарлоттой. Она не выглядела слишком расстроенной по этому поводу, потому что думала, что получит гораздо большее от Каррика.

− Но этого не случилось?

Из него вырывается урчащий смех.

− Каррик не дает большего. Она уже счастливица, что была с ним больше, чем один раз.

− То есть у них был роман?

− Роман не в привычном понимании этого слова. Думаю, Каррик переспал с ней пару раз, а она вообразила себе больше, чем было на самом деле. В любом случае, Шарлотта не смогла принять того, что ее вот так списали со счетов, и продала свою историю таблоидам. С уверенностью можно сказать, негативные отзывы в прессе довели Пирса нахрен до белого каления прямо перед самым началом сезона. К тому же, Шарлотта подала в суд на «Райбелл» за потерю работы. Кромешный гребаный кошмар. Потому я знал, что Пирс и Оуэн будут чувствовать себя крайне некомфортно при мысли, что так близко к Каррику будет работать механик женского пола, в добавок ко всему еще и такой симпатичный, как ты.

− Я могу это понять. Ты меня знаешь. Я не так работаю.

− Конечно, я знаю, вот почему я захотел доставить тебя сюда, тогда Пирс и Оуэн уже ничего не смогут поделать. Я не дам тебе потерять работу твоей мечты лишь потому, что Каррик не может удержать себя в штанах.

− Но… но ты ставишь меня в неловкое положение, дядя Джон. Я ценю то, что ты сделал, но я не хочу идти туда и встречаться со всеми, принимая во внимание, что может случиться.

− Ничего не случится. На данный момент Пирса здесь нет. Он на встрече. И я поговорю с ним до того, как вы познакомитесь. Не переживай. — Он руками хватает меня за плечи и крепко сжимая их. — Все будет хорошо. А теперь, ты хочешь сначала посмотреть здание или гараж?

− Гараж. Таким образом, я смогу покончить с неизбежным.

Сейчас я уже менее возбуждена, зная, что окажусь шоком для моих нанимателей.

Давай, Энди. Ты можешь. Что с того, что на тебя будут пялиться и шептаться? В этом не будет ничего нового. Натяни панталоны большой девочки и, женщина, соберись!

С обновленным пониманием цели я следую за дядей Джоном в направлении гаража.

В момент, когда он толкает дверь, я слышу звуки работающих механизмов и ускоряющихся двигателей, также играет включенное радио, а вокруг витает запах, присущий только машинам, особенно гоночным машинам. Вся моя нервозность растворяется в тонком знакомом аромате.

Много воды утекло с тех пор, как я в последний раз была в гараже Формулы-1.

На меня накатывает ностальгия, в горле встает ком.

− И что ты думаешь? — спрашивает дядя Джон, стоя позади меня.

− Я думаю, что это великолепно, − я выдавливаю улыбку.

− Идем. Представлю тебя людям, с которыми тебе предстоит работать.

Я шествую за дядей к одному из болидов, над ним работают двое парней.

− Бен. − Дядя рукой касается плеча парня.

Парень отрывает голову от машины и поворачивается к нам. Он в меру привлекательный со светло-каштановыми волосами и зелеными глазами, а также ненамного выше меня. Не в моем вкусе.

− Энди, познакомься с Беном. Бен главный механик, то есть в основном ты будешь работать с ним. Бен, это Энди Амаро.

Я вижу, как глаза Бена увеличиваются от взгляда на меня.

− Привет, Бен. − Я делаю шаг вперед, протягивая руку для рукопожатия. Его рука покрыта маслом, но меня это не волнует. — Приятно познакомиться. Я так понимаю, что ты один из тех людей, которым дядя Джон забыл сказать, что я девушка.

Взгляд Бена перескакивает с меня на дядю Джона, а затем снова возвращается ко мне.

− Именно так, − Бен прочищает горло. — Но это не то чтобы проблема. Приятно познакомиться с тобой, Энди. С нетерпением жду нашего сотрудничества. Джон рассказывал впечатляющие вещи о тебе и том, как ты обращаешься с машинами. — Он вытирает руки о рабочие штаны и пожимает мою. — Это Робби. — Он ногой ударяет по телу, находящемуся под машиной. — Робби, вытаскивай свой зад оттуда и поздоровайся с Энди.

− Он здесь? — Парень выбирается из-под машины, прежде чем подняться на ноги. Он смотрит на меня, затем сверкает глазами вокруг.

− Это Энди, − жестом Бен указывает на меня.

− Привет. Приятно познакомиться, − я улыбаюсь Робби и протягиваю ему свою руку.

Робби пялится на мою руку так, словно я инопланетянка. Затем он слегка остолбенело смотрит на мое лицо, но в глазах присутствует суровость.

Дядя Джон прочищает горло, стоя позади меня, привлекая внимание Робби.

Робби вытирает руку о свою спецодежду и пожимает мою.

− Приятно познакомиться… Энди. — Затем он поворачивается к Бену. — Мне нужно достать эту… штуку. Я скоро вернусь.

Затем он уходит.

Бен качает головой.

− Не бери в голову, − говорит он мне. — Он не умеет называть вещи своими именами. Хотя и прекрасный механик.

− То есть это не потому, что я девушка? — рычу я.

Бен ухмыляется.

− Нет. Он такой со всеми. Но когда он увидит, что ты одна из парней, то потеплеет со временем… или, может, нет, − смеется он снова.

Бен с каждой секундой нравится мне все больше и больше. Мне кажется, мы прекрасно поладим.

− Джон, у тебя есть минутка?

Я оборачиваюсь на звук голоса, чтобы увидеть мужчину, я бы сказала, примерно того же возраста, что и дядя Джон, одетого в черный деловой костюм. Для мужчины его возраста он очень привлекателен какой-то изысканной притягательностью с его волосами цвета темного блонда с вкраплениями серого, а также с этими пронизывающими синими глазами.

− Оуэн, да, конечно. Только дай мне представить тебе сначала Энди.

Оуэн взглядом проходится по мне, концентрируясь, а затем его глаза расширяются, и в его выражении лица появляется что-то, что не совсем приятно.

В моем животе формируется узел дискомфорта.

Я подхожу к Оуэну вместе с дядей Джоном. Все это время Оуэн следит за мной, словно ястреб.

− Оуэн Райан, познакомься с Энди Амаро, нашим новым механиком. — Дядя делает акцент на слове механик.

Оуэн Райан — отец Каррика.

− Здравствуйте, мне действительно приятно познакомиться с вами, мистер Райан, − говорю я, придавая уверенности голосу. Я протягиваю ему руку для рукопожатия.

Он смотрит на мою руку так, как это делал Робби, но с еще более взбешенным выражением лица.

Проигнорировав меня и мою руку, которую я убираю с чувством неловкости, он разворачивается к дяде Джону.

− Это Энди? — Оуэн пальцем указывает на меня. У него чисто ирландский акцент.

Мне нравится ирландский акцент, и в любой другой ситуации я бы восторженно прислушивалась, но не когда он исходит от мужчины, у которого явно есть претензии ко мне.

Дядя Джон насупливает брови. Сквозь стиснутые губы он проговаривает:

− Да, это Энди.

− И она женщина, − говорит Оуэн сквозь сжатые зубы.

− Определенно.

Я невидимая?

− И, − рычит он, − она выглядит вот так. − Он вниз и вверх машет рукой в моем направлении.

Я выгляжу, как кто?

− Аккуратнее, Оуэн. Ты близок к тому, чтобы переступить черту.

− Я? Это ты нанимаешь автомеханика, который выглядит, как гребаная супермодель, и это я переступаю черту? Это, блядь, гениально, Джон. Пирс ее уже видел? Что еще хуже, Каррик ее видел?

Голос дяди Джона похож на треск хвороста, когда он отвечает.

− Заткнись. Ты и я, пошли отсюда. Сейчас. — Дядя наклоняет голову в сторону двери, находящейся за ними.

С лицом, выражающим угрозу, Оуэн проносится за дверь, а за ним мчится и дядя Джон. Дверь закрывается с хлопком. Затем я слышу низкий гул озлобленных голосов, проникающих с другой стороны.

Ну, все пройдет хорошо.

Я стою, как выжатый лимон, и чувствую себя так неловко, как не чувствовала никогда в своей жизни.

В чем проблема вообще? Безусловно, я женщина, и никто об этом не знал. Но что же из себя представляет Каррик? Он что, собака в период течки с неконтролируемыми позывами?

Если не принимать во внимание тот факт, что он переспал с подружкой предыдущего механика, я уверена, он сможет держать себя под контролем рядом со мной.

Но на данный момент у меня возникает видение сексуально озабоченного Каррика Райна, проделывающего имитацию полового акта с моей ногой, как делают псы, и смеюсь сама над собой.

Мой смех немедленно прекращается, как только из-за только что открытых дверей появляется Оуэн, а за ним и дядя Джон с красным лицом.

Оуэн приближается ко мне. Я напрягаюсь, не зная, чего ожидать. Может быть, и от ворот поворот.

— Энди, — мягко произносит Оуэн, его голос чертовски отличается от того, что был пару минут назад. — Я сожалею о произошедшем ранее. Я говорил необдуманно. Просто ты оказалась сюрпризом для меня. — Он глубоко вздыхает. — Ситуация здесь была немного... напряженной некоторое время. Но это не оправдывает моего поведения. Прошу принять мои извинения.

— Приняты. — Я легко улыбаюсь.

На его лице возникает выражение облегчения. Но его глаза говорят нечто совершенно иное. В них подозрение. И я знаю, что это извинение не для моего блага, и также знаю, что время, проведенное с Оуэном Райаном, не будет легким.

— Из вашего резюме я узнал, что вы довольно опытны для вашего юного возраста.

— М-м-м-м, я росла, засунув голову под капот машины.

— И у вас есть образование в сфере механической инженерии?

— Верно. После обучения я нашла работу у команды, участвующей в гонках серийных автомобилей у меня дома.

— Конечно, вы работали на команду Инго Серра?

— Работала.

Мои ответы сдержанные, потому что если я что-то и поняла в этом бизнесе о таких людях, как Оуэн Райан, то это давать им достаточно, но не для того, чтобы подловить меня.

— Я видел гонку Серра. Он невероятно талантлив.

— Да, так и есть, — я улыбаюсь искренней улыбкой при мысли о моем старом боссе. Инго был очень приятным мужчиной. — Я получала наслаждение, работая с Инго.

— Превосходно. — Оуэн кивает, улыбаясь сильно сжатыми губами. — Ну, Джон отзывается о тебе очень лестно, я уверен, ты приспособишься без проблем.

Он имеет в виду не это. Он беспокоится, что я собираюсь затащить в койку его сына. Но, полагаю, это очень мило, что он так говорит.

— Предвкушаю начало работы.

— Прекрасно. Ладно, мне пора, боюсь, мне нужно украсть Джона на десять минут.

— Ты побудешь тут сама, все будет в порядке? — спрашивает меня дядя Джон, подходя ближе.

— Все нормально, — нежно улыбаюсь я ему.

Дядя смотрит на меня какое-то мгновение. Оуэн ждет дядю у дверей, придерживая их для него.

— Иди, я буду через минуту, — говорит он Оуэну.

Кивнув, Оуэн уходит, закрывая за собой дверь.

Как только дядя Джон убеждается, что тот ушел, он начинает говорить тихим голосом.

— Не то чтобы я извинялся за поведение Оуэна, но случившееся с Ричем и Шарлоттой подкосило его. Он менеджер Каррика. Ему оставалось только прибрать беспорядок, сотворенный его сыном. Пирс был вне себя от злости, спонсоры не любят плохие отзывы в прессе. Это был невообразимый кошмар. Последнее, чего они хотят, так это еще один скандал. Вот почему он отреагировал на тебя именно таким образом.

— И вот почему ты должен был сказать им всем, что я женщина. — Я смотрю на него с разочарованием.

— Если бы я сказал, ты бы сейчас здесь не стояла. А я рад, что ты здесь.

На это я могу лишь улыбнуться.

— Да, я тоже, защищаясь от мгновенно возникшей ненависти одного из боссов.

— Оуэн в порядке. Он не ненавидит тебя. Он проявляет беспокойство. Но как только он узнает тебя и увидит, что Каррик интересует тебя в последнюю очередь, все образуется.

— Да, ты прав. В любом случае, иди. Тебе же нужно, помнишь? — я руками прогоняю его прочь.

— Ты уверена, что все будет хорошо? — переспрашивает он, делая шаг назад.

— Уверена. Я просто осмотрюсь здесь.

— Хорошо. Увидимся через десять минут или около того, и тогда я покажу тебе все остальное.

Я наблюдаю, как дядя Джон уходит через дверь и затем поворачиваюсь к болиду, с которым работали Бен и Робби, но Бена больше не было на месте.

Крышка двигателя все еще поднята, так что я решаю подойти и взглянуть, с чем мне предстоит иметь дело.

Как только я дохожу до машины, по радио начинает играть песня Дэвида Гетты "Dangerous". Подвывая песне, я снимаю курточку, положив ее в кокпит. Я пробегаюсь кончиками пальцев по голубому с серым рисунку на болиде, продвигаясь к задней части машины. Дойдя до конца корпуса машины, я начинаю делать круг, чтобы взглянуть на двигатель.

(Кокпит — кабина гонщика в болиде, гоночной машине.)

— Пожалуйста, скажи, что ты мой подарок на день рождения.

Это медленное ирландское произношение заставляет встать дыбом волоски на моей шее сзади.

Я поворачиваю голову, чтобы обнаружить Каррика Райана стоящим прямо за мной.

Ого. Вот это да.

В реальности он выглядит определенно лучше, чем по телевизору. Я знала, что он привлекательный. Но блондины обычно не в моем вкусе. Я больше из тех девочек, что предпочитают темные волосы и черные глаза.

Но эти волосы цвета темного блонда, подобные греху глаза и полные губы — такие губы, которые можно обсасывать часами — и этот угловатый подбородок, оформленный щетиной... да, кажется, все это действует на меня. Ну, во всяком случае, на мое тело. Определенно не на мою голову. Мужчины-шлюхи не в моем списке предпочтений.

Мои глаза встречаются с его, когда он поднимает свой взгляд после откровенного разглядывания моей задницы. Посмотрев в них, я понимаю, что они сразили меня до самой сути, удивляя до чертиков. Его глаза глубокого голубого оттенка полны тепла. Моя кожа начинает покрываться мурашками, когда его пристальный взгляд чуть ли не прожигает меня.

У меня никогда прежде не было такой сильной реакции на один лишь вид мужчины.

Черт.

Успокойся, Энди. Это не проблема. Ты и раньше встречала хорошо выглядящих мужчин. Ты можешь это отключить. Пилоты запретная зона, особенно те, на которых ты работаешь.

Моя работа слишком важна, чтобы потерять ее из-за парня.

Выпрямившись, я поворачиваюсь к нему лицом.

— Привет, — говорю я ему самым уверенным и формальным голосом.

В ответ я не получаю ничего, потому что он не слышит меня. Он слишком занят разглядыванием моей груди.

Типичный мужлан.

У меня вдруг возникает желание ударить его по этому красивому лицу.

Но я этого не сделаю, потому что я профессионал. Я справлюсь с этим самым лучшим образом, как и делала это раньше, когда сталкивалась с подобными ему членоголовыми извращенцами.

— У тебя день рождения? — мило спрашиваю я, улыбаясь ему так, словно флиртую.

Он усмехается.

— Уверен, что так и есть, а твое присутствие здесь только доказывает это. Ты собираешься сделать его экстра-особенным для меня, сахарок?

Ему кажется, что он отхватил большую удачу.

Как он далек от истины. Елейный мудак.

Я склоняю голову на бок, удерживая улыбку для флирта на моем лице, когда подхожу к нему настолько, чтобы оставить межу нами крошечное расстояние. Я прижимаю свой палец к его груди. Господи, какой он крепкий. Я кончиком пальца могу почувствовать проступающие под одеждой мышцы.

Он очень высокий, выше моих 179 сантиметров на несколько добрых дюймов. Я бы сказала, его рост 186 сантиметров, что высоковато для пилота, но он гибкий. Ему нужно быть в форме, чтобы вписаться в эти автомобили. Могу поспорить, что под одеждой у него нет ничего, кроме натренированных мышц. Гонщики должны быть серьезно подготовлены, и Каррик Райан определенно соответствует этому описанию во всех смыслах.

Вот теперь я представляю его голым. Великолепно. Просто, блядь, чудесно.

Я собираю все силы, чтобы сконцентрироваться на происходящем.

— Ну... — я наклоняюсь к нему еще ближе, и могу слышать, как он резко втягивает воздух. Мне нравится мой голос, когда я шепчу. — Если ты еще когда-нибудь назовешь меня сахарком, то не доживешь до следующего дня рождения. Будь уверен.

Он откидывает голову назад, веселясь.

— Боевая. Мне такое нравится.

Я отступаю назад, отрывая руку от его груди.

— Здесь нечему тебе нравиться.

Его взгляд сканирует меня по всей длине роста, задерживаясь на моих ногах, снова прожигая их похотливым взглядом.

− А я вижу так много того, что может нравиться. Господи… твои ноги просто бесконечные.

Как бы мне хотелось прикрыть их чем-нибудь. Тотчас же я замахала руками, чтобы поднять его взгляд наверх.

− Я не твой тип.

Приподнимая на меня взгляд, он одаривает меня уверенной улыбкой.

− Потрясающая задница. Великолепные ноги. Отличная осанка. Красивое лицо. Да, − кивает он, − ты определенно мой тип.

− А я подумала, что глупые, наивные и внушаемые — какой я не являюсь — были бы больше в твоем стиле.

Он смеется, что вызывает у меня дрожь, заставляя кожу покрываться мурашками.

− Посмотрим — я про внушаемых.

Я отворачиваюсь на вдохе и достаю из болида куртку, прежде чем надеть ее.

− Ты уходишь?

− Похоже на то.

− Дай свой номер.

− Нет.

− Скажи хоть свое имя.

Остановившись, я оглядываюсь на него из-за плеча.

− Андресса.

− Фамилия?

Я улыбаюсь его настойчивости.

И в этот момент в гараж вернулся Бен.

− О, класс. Ты уже познакомился с Энди, − говорит он Каррику, проходя мимо.

Взгляд Каррика сражает меня наповал. На его лице мелькает сомнение.

− Энди?

− М-м-м-м-м.

− Но разве Энди не мой…

− Новый механик? Да, это я.

− Ты Энди… мой новый механик? — его глаза увеличиваются от удивления.

Мне приходится сдерживать улыбку. Склонив голову набок, я кладу руки на бедра.

− Ага.

− Черт бы меня побрал. Я ожидал кого-то…

− С пенисом и низким голосом? Прости, что разочаровала.

Мгновение его лицо ничего не выражает, а затем он взрывается глубоким смехом.

И тогда я поняла, что только что в лицо Каррику Райану сказала слово «пенис».

Я сказала «пенис».

Черт.

Убейте меня. Убейте меня прямо сейчас.

Он смотрит на меня с сексуальным выражением самодовольства на лице, в его глазах любопытство. Он глядит на меня так, словно я его следующая жертва.

Он делает шаг мне навстречу. Когда он обращается ко мне, его голос становится ниже.

− Я далек от чувства разочарования. Ты красивая, умная, боевая и умеешь работать руками. Все мои любимые качества в одном флаконе. — Он снова осматривает меня снизу-вверх.

Я слышу, как кто-то прочищает горло и, разворачиваясь, вижу стоящего за моей спиной дядю Джона с выражением бешенства на лице.

− Каррик, отец хочет видеть тебя в своем офисе.

Он насупливает брови, смотря на дядю.

− Зачем?

− Я не знаю. Почему бы тебе не отправиться к нему и не выяснить это?

Он выдыхает и начинает пятиться. Его глаза все еще сфокусированы на мне.

− Мы все идем сегодня отдыхать: команда и несколько друзей − собираемся выпить в честь дня рождения. Ты должна прийти.

− Ох, − я застигнута врасплох. — Спасибо, мистер Райан, но…

− Каррик. А вообще, зови меня Карр. Так меня зовут друзья.

− Карр. Оригинал. — Я невозмутима. Я ничего не могу поделать. Он с легкостью пробуждает во мне монстра.

Он ухмыляется. Эта ухмылка действительно может срывать трусики.

− Да, ты такая.

О, он хорош. Но я лучше.

− Я привыкла к имени Каррик. Спасибо. И я благодарна за приглашение, но у меня уже есть планы на вечер.

Он хмурит брови.

− С кем?

Не слишком ли грубо? С моей новой кроватью, если ему так нужно знать.

− Со мной, − отвечает дядя Джон с покровительственными нотками в голосе.

Взгляд Каррика мечется от меня к дяде Джону, и затем сосредотачивается на дяде.

− Чем займетесь?

− Поужинаем.

Кажется, сегодня я иду ужинать с дядей Джоном.

− Ну, можете потом заглянуть на напитки. Это даст мне возможность лучше узнать моего нового механика. − Он смотрит на меня наполненным смыслом взглядом. — Увидимся сегодня.

Я наблюдаю за тем, как он уходит, пересекая гараж уверенной походкой.

− Ну так вот, это Каррик, − произносит дядя Джон, давая выйти раздражению вместе с воздухом.

− Хм-м.

− Он хороший парень. Умный как черт и один из лучших пилотов, каких я не видел после, э-э… − Моего отца. Он обрывает себя и прочищает горло. — В любом случае, к сожалению, Каррик слишком зависим от своего члена. — Осознавая, что он сказал, дядя покраснел. — Дерьмо. Прости, Энди.

Я рассмеялась.

− Дядя Джон, я взрослая женщина, и работаю в окружении мужчин все время. Я слышала вещи похуже, чем «член».

− Уверен в этом. — Еще щеки краснеют еще сильнее. — Итак, Каррик хорошо с тобой обошелся? Я слышал, что он сказал…

− Да. Никаких проблем, − резко отвечаю я.

Я решила не говорить ему, что Каррик крайне сильно испытывал свою удачу со мной. Я справилась с этим, так что дяде не о чем беспокоиться.

Внезапно меня захлестывает волна усталости, и мне приходится подавить зевоту.

− Ты уверена, что выдержишь сегодня? Ты не обязана идти.

− Нет, все в порядке. — Зевота отступает. — Это будет хороший способ узнать моих новых коллег получше. Будет ли нормально попросить тебя отвезти меня сейчас в мою квартиру? Мне нужно принять душ и вздремнуть. И тогда я выдержу сегодняшний вечер.

Я зеваю, и дядя Джон усмехается.

− Вперед, соня. Давай отвезем тебя в твой новый дом.