Жаркая схватка

ГЛАВА 6

К тому времени, как Джессика вновь обрела голос, было слишком поздно: Франклин уже донес ее до машины.

— Крэгг! — взвизгнула она. — Ты что, сбрендил?

— Очень может быть.

Да негодяй, черт его дери, от души забавляется! Забавляется, когда она беспомощно висит на его плече, точно куль с мукой!

— Отпусти меня! — потребовала Джессика, колотя кулаками по его широкой спине. — Проклятье, Крэгг! Отпусти меня немедленно!

— Приказывайте — повинуюсь! — заверил Франклин, усаживая свою «жертву» на кожаное сиденье вместительной, роскошной машины.

Джессика рванулась к дверце. Франклин, уже устроившийся за рулем, бесцеремонно втянул ее назад, ловко уворачиваясь от ударов, застегнул на ней ремень безопасности и довольно хмыкнул, оглядев пленницу: дескать, не вырвешься! Вот так связывают ножки и крылья цыпленку, предназначенному на сковородку.

— О'кей, — кивнул он, поворачивая ключ зажигания. Мотор тихо заурчал, Франклин отпустил сцепление, и автомобиль плавно стронулся с места.

— Терпеть не могу варваров! — холодно сообщила девушка.

— А как насчет стейка? — Франклин крутанул руль — и машина свернула на наезженную дорогу. — Любишь его?

— Люблю — чего? — захлопала глазами Джессика.

— Стейк. И салат из картофеля с креветками. — Франклин шумно вздохнул. — Ммм… Просто слюнки текут. Но если ты предпочитаешь французскую кухню…

— Французскую?..

— Ну, луковый суп, например, или спаржа под соусом из шампиньонов…

— Я отлично знаю, что такое французская кухня.

— Так что ты предпочтешь? Должен же я знать, в какой ресторан тебя везти.

Может, это не Крэгг нуждается в услугах психиатра, а она сама? Джессика вдруг представила, что в каждом ресторане Западной Виргинии и Аризоны благоговейно ждут появления Великого мистера Крэгга… Она с трудом сдержала истерический смех.

— Крэгг, ты зря теряешь время.

— Джесс, — терпеливо принялся втолковывать он, словно спутнице его было пять, а не все двадцать пять лет, — давай отложим войну на потом. Я голоден. И ты, надо думать, тоже. Рамона сказала, что у тебя с утра крошки во рту не было.

— У Рамоны слишком длинный язык, — холодно парировала Джессика.

— Послушай, просто выбери что-то одно, ладно? Французскую кухню или…

— Знаю я твои штучки, Крэгг. Ты предоставляешь мне выбор, который, кстати говоря, невелик. А я должна быть по гроб жизни благодарна за мягкое обращение… Вот так между похитителем и жертвой возникает эмоциональная связь!

Франклин расхохотался от души. А девушка вдруг осознала нелепость происходящего и тоже фыркнула от смеха.

— Будь ты аризонцем, — с достоинством отозвалась она, — ты бы знал, что подобный вопрос — глупость несусветная. Конечно, стейк!

Франклин ухмыльнулся и нажал на педаль газа.

Минуту спустя он оторвал взгляд от дороги, чтобы искоса посмотреть на спутницу. Похоже, та злилась. Нет, не злилась. Судя по позе и выражению лица, слова «кипит яростью» куда более точно описывали состояние Джессики.

И винить ее, в общем-то, было нельзя. Он набросился на бедняжку с утонченностью и тактом бегемота, сообщил, что хочет видеть ее в своей постели, и, пока она осмысливала сказанное, схватил девушку, перебросил через плечо точно мешок с зерном — и был таков!

Впрочем, нет. Джессику Меррилл никто не сравнил бы с мешком — при ее-то соблазнительных формах! Женственна до последнего дюйма… и если он не перестанет об этом думать и не сосредоточится на темной, петляющей дороге, дело кончится аварией.

— Мистер Крэгг, а вы всегда так назначаете свидания?

Джессика глядела прямо перед собой, скрестив на груди руки, выставив вперед подбородок. Черт подери, до чего хороша!

— А если да, то вам не приходило в голову удивиться, что, когда вы предлагаете девушке встретиться во второй раз, у нее всегда находятся неотложные дела?

Черт возьми, а ведь она права! Он пригласил ее в тот самый день, когда сцепился с Гриффитом Уинстоном. Нет, не так. Не пригласил, а поставил перед фактом. А сегодня заявился в дом, отлично зная, что Джессика никогда не согласится провести с ним вечер.

— Послушай, если я самую чуточку погорячился…

— Чуточку погорячился? Ты пер напролом, точно бык! И мне это не по душе.

— Да ну? — Трудно было рассмотреть лицо девушки в приглушенном свете индикаторов приборной доски. И все-таки, кажется, щеки ее зарумянились.

— Сарказм здесь абсолютно неуместен, Крэгг!

— Это не сарказм, малышка, это прописная истина. Тебя влечет ко мне с той же силой, что и меня — к тебе. А я не могу не думать о тебе с того самого дня, когда ты едва не затоптала меня своей рыжей кобылой.

Джессика сглотнула, до боли сцепила руки на коленях.

— Вот тебе еще одна прописная истина. Ты зря теряешь время. Я отнюдь не собираюсь… спать с тобой.

— Рад слышать, потому что и я с тобою спать не собираюсь. — Голос Франклина звучал чуть хрипло. — Когда ты окажешься в моей постели, нам будет не до сна.

— Боже милосердный, да ты невыносим! Возомнил о себе невесть что! — Джессика с достоинством выпрямилась. — Надеюсь, вечер проходит для вас приятно, мистер Крэгг, потому что обещаю: второго вы в моем обществе не проведете.

— Когда получше меня узнаете, мисс Меррилл, — в тон ей ответил Франклин, — вы поймете, что бросать мне вызов небезопасно.

— А когда ты получше узнаешь меня, ты поймешь, что это не вызов, а твердое обещание!

— Называй как хочешь. — Он посмотрел в зеркало заднего вида, включил указатель поворота и свернул на узкую, неосвещенную дорогу. — Мне явственно послышалось подзуживание.

— Дурацкий разговор получается, — вздохнула Джессика, в мыслях которой царило самое настоящее смятение. Конца дороге не предвиделось. Ветви деревьев сплетались шатром, закрывая луну. Куда он ее везет? Округу она знает, как свои пять пальцев. До ближайшего ресторана — мили и мили.

И вдруг впереди замаячили огни. Приглядевшись, Джессика рассмотрела смутные очертания какого-то строения.

— Это что-то новенькое? — подозрительно осведомилась она. — Я знаю все рестораны и бары Аризоны. А про этот отродясь не слышала.

Теперь, в свете фар, она различала здание вполне отчетливо. Но если это ресторан, то, видимо, здесь в рекламу не верят. Ни светящейся надписи над входом, ни стоянки для машин… И ни одной машины, если на то пошло.

— Ну с меня хватит! — негодующе сощурилась Джессика. — Отвези меня домой.

— Разумеется.

Франклин затормозил у входа и выключил двигатель. Тотчас же вокруг зазвучали голоса ночи: перезвон миллиардов цикад, шорох листвы, отдаленный лай собак.

Спокойно, внушала себе девушка. Спокойно, не дрожи, ничем не выдавай своего страха, и он отвезет тебя назад. Франклин Крэгг, безусловно, загадка, но он не насильник и не убийца.

— Крэгг, я хочу домой.

— Ты уже дома. — Франклин вышел из машины и придержал для нее дверцу. — То есть у меня дома.

Она отпрянула от протянутой руки, но Крэгг оказался проворнее. Пальцы их сплелись.

— Джесс, — тихо проговорил он. — Я правда здесь живу.

— Здесь? — изумилась Джессика. — Но Гриффит уверял, что… — Она испуганно прикрыла рот ладонью, но было уже поздно. И выражение лица собеседника ясно дало понять, что за ошибку она совершила.

— Ты расспрашивала обо мне отчима?

— Нет. С какой стати? Ну… то есть да. В смысле, вы поссорились, тебя выставили из дома, и я… я… — Проклятье! До чего неубедительно звучит! Девушка набрала в грудь побольше воздуху. — Ну ладно, сознаюсь: мне было любопытно, — неохотно проговорила она, выходя из машины.

— А сейчас уже не любопытно? — Франклин махнул рукой в сторону великолепного особняка. — Мне — еще как! Этот дом я впервые увидел только сегодня утром.

— Что?!

— Я попросил агента по продаже недвижимости показать мне несколько выставленных на продажу ранчо. Она свозила меня в три-четыре места. Но когда я увидел вот это, сразу решил: беру! — Франклин усмехнулся. — Дом продавался вместе с меблировкой.

— Как удобно! — неловко похвалила Джессика.

— Вот и я так подумал. И тотчас же внес задаток. Однако прежде чем подписывать бумаги, мне хотелось бы выслушать чье-нибудь непредвзятое мнение.

— Непредвзятое мнение? — Джессика откашлялась. — Ах вот, значит, зачем ты меня сюда привез? Спросить, что я думаю о доме, прежде чем оформлять сделку?

— Ну да. Что я, в сущности, знаю про аризонские ранчо? Я, недотепа-провинциал из Западной Виргинии?

Джессика недоверчиво сощурилась. Если Франклин Крэгг — провинциал-недотепа, то она — английская королева.

— Джесс, окажи мне любезность, погляди на домик!

А ведь Франклин не из тех, кто снисходит до просьб! Что-то здесь не так… Да и женское любопытство в ней разыгралось. Тем более, когда она пригляделась к особняку повнимательнее.

— Это ведь ранчо Гарднеров?

— Верно, — кивнул Франклин. — Ты их знаешь?

— Не то чтобы близко. Бывала тут как-то раз с Гриффитом на годовщине у старины Чарли. — Джессика со вздохом высвободила руку. — Не знаю, что я смогу тебе рассказать сверх того, что сообщила агент по продаже…

— Ну-у, — протянул Франклин, открывая входную дверь и зажигая свет, — для начала не скажешь ли, есть ли в штате закон, по которому на окнах непременно должна висеть эта дрянь?

Джессика подняла взгляд. До самого полу складками ниспадали ярды и ярды алого бархата, украшенные фестонами, оборками и тяжелой золотой бахромой. С трудом сдержав смех, она посмотрела по сторонам. Да здесь, в придачу к алому бархату и позолоте, куда ни глянь — купидончики, пастушки, целующиеся голубки…

— Я слыхала, что вторая жена Чарли отделала дом заново, — проговорила Джессика и вдруг, не в силах более сдерживаться, звонко расхохоталась. — Брр… что за восхитительная вульгарщина!

— Ну теперь я спокоен, — облегченно выдохнул Франклин. — А то агентша уверяла… Модлин Кирк ее зовут… ты, кстати, ее не знаешь?

— Кто ж ее не знает? Эта особа держится так, словно у нее хронический запор… — Джессика покраснела. — В общем, чопорная особа. Если ее чудом угораздит улыбнуться, люди говорят: не иначе где-то землетрясение!

— Здесь ей не до улыбок было, — заверил Франклин, подходя к окну и дергая за шторы. — Я сказал, что дом смахивает на первоклассный бордель, и дамочка чуть в обморок не грохнулась.

— Вот здорово! — Джессика запрокинула голову и снова залилась смехом. — Жаль, я не видела! Крэгг… Крэгг, что ты делаешь?

Еще рывок — шторы с грохотом обрушились и легли на пол, точно застывшие волны безбрежного алого моря.

— Я спросил, что ты думаешь, и ты честно ответила, — простодушно пояснил Франклин. — До свидания, шторы!

Усмехнувшись, Джессика потянулась к алебастровой статуэтке.

— До свидания, пастушок? — Она кивнула в сторону огромного камина из розового мрамора, занимающего по меньшей мере полстены.

— Всенепременно.

Франклин выжидательно скрестил руки на груди. Джессика ухватила пастушка за ноги, прикинула расстояние до камина, прикусив кончик языка — такой розовый и нежный!

— Правда, можно? — на всякий случай переспросила она, оглядываясь на владельца.

— Честное ковбойское.

Джессика отвела назад руку — и пастушок приземлился точнехонько в камин.

— Ух, ты! — одобрительно прищелкнул языком Франклин. Щеки девушки раскраснелись, глаза сияли, и ему вдруг мучительно захотелось заключить ее в объятия и зацеловать. Даже сердце заныло. Но Франклин не стронулся с места. Он только улыбнулся и шутя отсалютовал Джессике. — Классный бросок.

— У меня был хороший учитель, — улыбнулась она.

— Кто-нибудь из олимпийских чемпионов? — изогнул бровь Франклин.

— Джефф Уинстон, — еще шире улыбнулась Джессика. — Мой средний братец. Когда я приехала в «Форталесу», мне было только десять. И Заку с Джеффом не хотелось, чтобы какая-то там девчонка путалась у них под ногами.

— Но со временем они тебя узнали и полюбили, да?

— Когда им осточертело от меня бегать, они, видно, решили, что им остается лишь примириться с моим существованием. — Лицо девушки на миг омрачилось. — Это случилось, когда моя мать сбежала в Нью-Йорк с одним… — Джессика вспыхнула и сменила тему: — Не знаю, зачем я тебе все это рассказываю, если тебя интересует только мое мнение по поводу штор.

— Я рад, что ты разоткровенничалась, — мягко отозвался Франклин. — Мне хотелось бы знать о тебе больше.

«А я хочу знать о тебе все» — слова эти прозвучали в ее сознании настолько отчетливо, что на секунду Джессике почудилось, будто она произнесла их вслух. И хорошо, что только почудилось. Еще чего не хватало — говорить такое мужчине!

— А я не прочь побольше узнать о доме, — улыбнулась она краем губ. — Зачем ты вообще его купил?

— Земельная собственность, недвижимость — очень выгодное капиталовложение, — ухмыльнулся Франклин.

— Только не в случае с ранчо. Здесь ты зависишь от погоды, состояния рынка…

— Я могу себе это позволить.

Джессике понравилось, как он это сказал: без ложной скромности, но и без высокомерия.

— Я уже догадалась. Тем сложнее мне понять, зачем ты заявился в «Форталесу» под видом бездомного бродяги.

— Мне нужно было поговорить с твоим отчимом и выяснить кое-какие подробности.

— И ты думал, что скорее узнаешь все, что нужно, если никто не заподозрит о твоем богатстве?

— Ну да, — пожал плечами Франклин. — Примерно так я и рассуждал, мисс Меррилл… Джесс…

— Покажи мне дом, — поспешно оборвала его девушка и, не дожидаясь ответа, стремительно зашагала вдоль стены, то и дело останавливаясь и качая головой при виде очередной статуэтки или гигантского полотна с нимфами и фавнами. — Миссис Гарднер-вторая, похоже, обожала пухленьких голых дамочек и мускулистых… жеребцов.

— Вот и я сказал что-то в этом роде мисс Кирк, — рассмеялся Франклин.

— Не может быть!

— Еще как может!

На сей раз девушка задержалась у скульптуры, изображающей Амура.

— Прелесть какая! — тихо проговорила она.

— Да, — отозвался Крэгг, следя за тем, как рука его гостьи благоговейно касается мрамора. — Авторское повторение Жана Антуана Гудона.

— Вот это да! — восхитилась Джессика.

А Франклин по-мальчишески обрадовался тому, что девушка выделила единственно стоящую вещь, чудом оказавшуюся здесь и способную стать гордостью любой коллекции.

— Ну, что скажешь? Как тебе дом?

Джессика рассмеялась и закружилась на месте — так, что юбка ее голубого сарафана поднялась колоколом.

— Замечательный! А станет еще лучше, когда ты выбросишь всю эту сентиментальную мишуру. Представляешь, каково будет отделать гостиную светлым дубом? А паркет…

Джессика замолкла на полуслове. Пока она строила планы, он снял пиджак и закатал рукава рубашки. Ох, до чего же красив! Ей никогда не приходило в голову, что подобный эпитет уместен по отношению к мужчине, но какое слово подойдет лучше? Эти резкие черты лица. Эти густые темные волосы, этот непослушный завиток у виска. Эти сильные руки и мускулистые плечи…

Эта теплая кожа, эти жаркие губы…

— Итак, ты откупил усадьбу Гарднеров вместе с подлинным Гудоном и всем, что в ней есть, — продолжила Джессика, намеренно игнорируя его жадный взгляд.

— Совершенно верно, — подтвердил Франклин. Голос его звучал глухо и низко, и пульс ее внезапно участился, превышая дозволенную норму. — Джесс…

Франклин стоял совсем близко: девушка ощущала исходящий от него жар. А когда он положил руки ей на плечи и привлек к себе, поняла: более невозможно прятаться за глупыми шутками, или холодными словами, или мнимым гневом.

— Не надо, — еле слышно пролепетала она. — Пожалуйста, не надо. Я не… я не готова к этому, Франклин.

Джессика заглянула в его глаза. И ей вдруг показалось, будто она стоит на краю пропасти. Логика подсказывает, что опасности нет, но нечто темное в глубинах подсознания так и подзуживает: прыгай!

— Пойду, посмотрю, что у нас на ужин, — прошептал Франклин, ласково проводя пальцем по приоткрывшимся розовым губам.

— На ужин? — недоверчиво усмехнулась она. — Только не говори, что уже и повара нанял.

— Есть такое заведение с девизом: «Ваш заказ, наша доставка», — пояснил Франклин.

Джессика улыбнулась, радуясь отсрочке… и тут же затаила дыхание. Франклин притянул ее к себе и поцеловал — на сей раз не бережно и нежно, точно она сделана из стекла, а так, словно собирался овладеть ею здесь и сейчас. И небеса свидетели, Джессике только того и хотелось, только о том и мечталось!

— Поищи пока бокалы, — тихо попросил Франклин, отстраняя от себя девушку. — А потом поможешь мне в кухне, ладно?

— Конечно, — бодро заверила она. Непременно поможет… как только снова обретет способность держаться на ногах.

Стол накрыли во внутреннем дворике. В подсвечниках мерцали свечи, пологом служило звездное небо. Жареное на вертеле мясо смотрелось так эффектно на матово-белом фарфоре, серебряным ножом так удобно было намазывать маслом вареные кукурузные початки, а ароматное красное вино ничуть не проигрывало даже в пластиковых стаканчиках.

— Откуда они? — удивился Франклин при виде посуды для пикника.

Джессика рассмеялась и предположила, что стаканчики прилагались к купидончикам и шторам.

— Изумительно, — задумчиво произнес Франклин, глядя через стол на девушку, с которой познакомился лишь пару недель назад.

Такая искренняя, бесхитростная, открытая… и в манере одеваться и на словах. Скольких женщин перевидал он в своей жизни… многие могли похвастаться чертами лица более правильными, телом более роскошным. Но никогда ему не приходилось ужинать во внутреннем дворе дома, смахивающего на разряженную проститутку.

И еще Франклин знал, что это — самый замечательный вечер в его жизни. Пусть даже его спутница сказала, что не готова к тому, чего так страстно хотелось им обоим. Ведь в глубине души Франклин понимал: сам он тоже не готов, потому что панически боится этого нового, нежданно пришедшего чувства.

Впервые за тридцать пять лет его тянуло сказать правду. Послушай, это звучит глупо, но я понятия не имею, кто я такой. Даже имени своего не знаю. Вот за этим я и приехал в «Фор- талесу»: разгадать тайну, что мучает меня всю жизнь…

Да он, никак, спятил! Признаться, что он — сирота? Что рос на попечении совестливых супругов, которые никогда его особо не любили, а потом — милостью добренького государства? Открыть, что почти год провел в исправительной колонии для несовершеннолетних правонарушителей?

Он решительно отодвинул стул и встал.

— Франклин, пожалуйста… — Джессика тоже поднялась. — Расскажи мне, что происходит. С тех пор как Гриффит вышвырнул тебя из дому, он просто рвет и мечет.

— Вышвырнул — меня? — Франклин негодующе фыркнул. — Для того чтобы вышвырнуть меня из дому, понадобился бы не только старый сукин сын, но и его сыночки в придачу… да и тогда им пришлось бы повозиться. Кроме того, я привез тебя сюда не затем, чтобы разглагольствовать про Гриффита Уинстона.

— Но послушай, Франклин…

— Слушаю. — Не сводя с девушки глаз, Франклин подошел ближе. — Мне нравится, как ты это говоришь.

— Что — говорю? — Джессика отступила на шаг. — Что я такого сказала?

— Произнесла мое имя. — Франклин погладил ее по щеке и попросил: — Скажи еще раз.

— Уже очень поздно… — смятенно пролепетала она.

. — Джесс…

Голос Франклина был отраднее меда и в то же время чуть с хрипотцой, а от вкрадчивых интонаций в крови у нее разливалось пламя. До чего он хорош собой! Красив этой невероятной, опасной, мужественной красотой… Франклин Крэгг — живое воплощение того, о чем мечтает каждая женщина, о чем мечтает она сама с тех пор, как впервые задумалась: а каково это — оказаться в мужских объятиях и самозабвенно отдаться страсти?

— Франклин, — шепнула она, понимая, что одно-единственное, чуть слышно произнесенное слово выдало ее с головой.

Зеленые глаза потемнели, взгляд их обратился к ее губам. Джессика затрепетала, представляя, как эти сильные руки уложат ее на мягкую постель.

— Хочу тебя, — глухо проговорил Крэгг, целуя девушку.

И Джессика не стала сопротивляться. Как можно, если вкус его губ пьянит сильнее вина? Если прикосновения его рук — это все, что имеет значение? Она застонала, обвивая руками его шею.

Ладони Франклина скользили по телу девушки, словно лепя его заново, отмечая печатью своего прикосновения. Вот он с хриплым стоном просунул руки под юбку — и это едва не стало последней каплей. Боже, как его к ней влечет!

— Нежная моя Джесс, — прошептал Франклин, сжимая ладонями ягодицы и с дрожью ощущая ее близость. — Стань моей, — проговорил он, не отрывая губ от ложбинки у основания ее шеи. — Позволь мне любить тебя до самой зари…

Джессика изо всех сил пыталась сохранить ясность сознания. Она всегда знала, что хорошо и что плохо, но Франклин все смешал воедино, весь мир поставил вверх тормашками. Добро и зло уступили место желанию и страсти, и это пугало.

— Мне нужно… мне нужно время, — проговорила она с запинкой. — Мы же только что познакомились. Ты меня почти не знаешь, а мне про тебя известно только то, что зовут тебя Франклином Крэггом.

И тут в нем словно по волшебству произошла перемена. Он разжал объятия и отступил назад. Теперь в зеленых глазах светилось холодное равнодушие.

— А этого, безусловно, недостаточно. — Голос его звучал ровно, но за внешней невозмутимостью Джессика различила грозное неистовство бури. — В конце концов, кто такой Франклин Крэгг?

— Нет же, я не об этом!

— Конечно, об этом! И ты абсолютно права, что задаешь вопросы. Только полная дурочка станет крутить интрижку с парнем, у которого за душой нет ничего, кроме имени.

— Не понимаю, о чем ты.

Франклин подошел к окну и долго глядел на темные холмы. Минуты шли. А когда он наконец обернулся, лицо его напоминало маску.

— Ты права: уже очень поздно, а неделя для нас обоих выдалась не из легких. — Он улыбнулся пустой, лишенной всякого выражения улыбкой. — Я отвезу тебя домой.

Франклин взял девушку под локоть. Отстраненный жест вежливости, не более… Трудно было поверить, что совсем недавно его прикосновения распаляли в ней неуемное пламя.

— Франклин… — Джессика робко дотронулась до его плеча. — Пожалуйста, скажи, что не так? Я не хотела тебя обидеть.

— Все в порядке, — заверил он, улыбаясь все так же безучастно, и легонько поцеловал Джессику в лоб.