Желание

1

«В ночь, когда в небе умерла старая луна, но ещё не родилась новая, нужно пойти в дальний лес, где начинаются холмы. Там ты найдёшь три камня, а среди них растёт осина. Нужно стать под ней, лицом на запад и позвать безыменя именем умерших, убитых и заблудящих. Проси его, что хочешь, но в плату он потребует свежей крови. Дай ему стакан, не больше, иначе не упасёшься».

Дорей по прозвищу Рогожка воровато огляделся и закрыл книгу. Это был первый раз, когда он пробрался в закрытую секцию библиотеки. Мальчишки из его крыла хвалились, что делают это чуть ли не каждый день, но показывать запретные заклинания никто не торопился. «Трепачи», — обычно бурчал Дорей. Сам он никогда раньше не совершал ничего, что могло бы вызвать гнев учителей и наставников, и не придумывал сказок.

Но не сейчас.

Это лишь вопрос времени, когда наставник Риган узнает, кто именно из мальчишек видел его той ночью. И Дорей ни секунды не сомневался, какая участь его ожидает. Понятно, что полагаться на «Поверья и наговоры общежитий школы имени Нигмара Белого» кажется глупым, но если бы это была бесполезная книга, она бы не хранилась в закрытой секции. Искать какие-то действительно мощные заклинания было бесполезно, но вызвать безыменя у третьегодки вполне могло получиться. Дорей много слышал об этих духах ещё когда жил с родителями, да и бывал возле тех трёх камней раньше. Говаривали, что это остатки какого-то языческого храма, и души жертв, принесённых древним богам, до сих пор стенают там по ночам. Найти туда дорогу даже тёмной безлунной ночью не будет проблемой. Главное — дожить до этой самой ночи.

Боясь оказаться застигнутым врасплох, вздрагивая от каждого шороха и скрипа, Дорей проскользнул мимо стражей библиотеки и прячась за живой изгородью двинулся к общежитиям. В небе, среди россыпи звёзд, висел тонкий серпик луны — жить ей оставалось всего две ночи, и мальчишка молил всех известных ему духов и богов, чтобы его жизнь оказалась длиннее. Он вовремя заметил отблеск лампы, чтобы залечь в кустах. Не прошло и минуты, как послышалось лёгкое шуршание гравия: кто-то шёл по дорожке в сторону библиотеки.

— Думаешь, мы его поймаем? — произнёс тихий голос. Дорей похолодел. Фамильяр наставника Ригана, пернатый змей Влан. Он только выглядел, как глупая белая птица с пёстрым хохолком. Влан бы хитёр и силён, как настоящий дракон. Луч чиркнул землю перед кустами. Теперь торопливые шаги удалялись.

— Он будет паниковать. И когда явится в библиотеку, тут мы и… — конец фразы разобрать не удалось, да и не было нужды.

Дорей сжал сквозь рубашку ключ — талисман и оберег, всё, что осталось от старой жизни. Дождавшись, когда сердце успокоится и его удары перестанут заглушать звуки окружающего мира, мальчишка двинулся дальше. Он только что чуть не попался. И как глупо! Конечно, наставник Риган не мог уследить за всеми корпусами одновременно, и поставить магических наблюдателей тоже не мог: на ночь территория школы опечатывалась, чтобы ученики не могли ничего учудить. От самого маленького заклинания сразу же срабатывала сигнализация: сирены и яркие огни заливали всю территорию школы, и бездушной Печати было безразлично, кто ты — ученик или наставник. Ночью колдовать на территории школы нельзя. И точка.

Но вот за одним-единственным зданием библиотеки наставник Риган уследить мог. И если ученик не был старшегодкой, он обязательно должен был явиться за каким-нибудь заклинанием для защиты, ведь боевые заклинания и настоящие слова призыва начинали учить только на шестой год. Хорошо, что он не догадался сделать это сразу.

Дорей вытащил прут из оконной решётки и забрался в подвал. Поставил прут на место. Теперь он в относительной безопасности: наставник Риган в библиотеке, и здесь поймать его не сможет. Разве что если кто-то из ночных воспитателей не донесёт. Наконец, удалось добраться до своей комнаты. Дважды мальчишку чуть не заметили, но каждый раз в самый последний момент каким-то чудом ему удавалось спрятаться.

«Слався, Нигмар Белый, расстели свой плащ над нами,

Да обойдут нас стороной козни лукавых,

И да пребудет благодать».

Утро прошло как обычно, молитва, завтрак, занятия. Дорею казалось, что под веки ему насыпали песка: ночью он так и не смог нормально заснуть. Его бросало то в жар, то в холод, во рту образовался неприятный привкус, а ладони слишком сильно потели. Сначала он хотел сказаться больным, но потом решил, что так наставник Риган быстрее его вычислит. Уроки тянулись невероятно медленно. Сначала Дорей сидел, как на иголках, каждую минуту ожидая, что сейчас кто-нибудь ворвётся в аудиторию, и его под любопытными взглядами остальных учащихся потащат на казнь. Но занятия шли, наставники сменялись, и ничего не происходило.

В эту ночь он никуда больше не выходил. Нужно было только дождаться, когда луна умрёт окончательно. Стоит ли говорить, что следующий день был ещё более тягостным? Минуты превращались в часы, часы в года, а вечер всё не наступал. Если бы у Дорея был выбор, он бы спрятался под столом, и целый день просидел там не вылезая. Слава всем поднебесным и подземным духам, что в этом семестре наставник Риган не вёл у них никаких классов.

— Эй, Серый добыл немного зелий. Как насчёт повеселиться сегодня вечером? — это Рульд Заноза. Главный заводила и хулиган в их корпусе. Отказать ему сложно. И опасно. Дорей изобразил самое грустное лицо, какое только мог:

— Я съел какую-то хрень. Облюю вам всё веселье, — после стольких бессонных ночей, бледный, с синяками под глазами, сейчас как нельзя лучше Дорей мог притвориться больным. Главное теперь, чтобы не попытались взять на слабо. Заноза нахмурился, размышляя. Наконец, нежелание быть раскрытым взяло своё.

Дождавшись, когда объявят отбой и мальчишки уйдут «веселиться», Дорей выскользнул из постели, оделся, проверил на месте ли ключ, и, захватив с тумбочки выщербленную чашку, а из тайника железное лезвие, проторенным путём двинулся в подвал. Убедившись, что никого на улице нет, вытащил прут. Самой опасной частью, на которой он сейчас сосредоточил всё своё внимание, было незамеченным пробраться до стены и через тайный лаз выбраться наружу. О том, что сулило путешествие по лесу, он предпочитал не думать. Как и о том, что делать дальше, если получится вызвать безыменя. Или не получится. Особенно если не получится.

Ночной лес оказался намного страшнее, чем Дорей представлял. Странные шорохи и скрипы, чьи-то липкие взгляды… Тем более сейчас, в самую тёмную ночь, когда в небе сияют только звёзды. Да ещё так близко от Холмов! Постоянно спотыкаясь и озираясь, мальчишка медленно продвигался вперёд. Жаль, что фамильяров учатся вызывать и привязывать только в университете. Сейчас ему не помешал бы один. Или парочка. Он уже не на шутку испугался, что прошёл мимо камней ещё час назад и вот-вот забредёт в Холмы, когда буквально вывалился на поляну. В самом центре росла тонкая осина, и её листья казались маленькой стайкой серебряных рыбок, прячущихся от чудовища. Вокруг дерева стояли три больших покосившихся камня. Сейчас, в неверном звёздном свете, они казались уставшими сгорбившимися стариками. Словно жрецы во время ритуала. Дорей почувствовал, как пот холодными ручейками течёт вдоль позвоночника. От самого этого места, от земли, от деревьев, веяло невыносимой жутью, и было не понять — это от разыгравшейся фантазии стучат зубы, или здесь на самом деле ощущается потусторонний — могильный — холод? Может, меж этих камней под корнями осины вправду похоронен старый алтарь, окроплённый кровью сотен жертв, как рассказывают в школьных страшилках?

Наставник Риган больше не казался такой уж большой проблемой. Ну, и правда, что он может сделать в самом ужасном случае? Убьёт и, в целом, всё. Если бы он был могучим колдуном, из тех, о которых пишут в книжках, он мог бы поймать душу Дорея и держать в заточении, используя иногда, как младшего духа — для мелких поручений. Всё равно душа ребёнка на большее не способна.

«Ещё не поздно отступить», — мысленно произнёс Дорей. И представил, как теперь будет в темноте возвращаться обратно. И встретит возле стены наставника Ригана. Как его массивная фигура закроет свет в стенном проёме, и больше не спастись… Может, ну их всех, переждать сейчас ночь, и попробовать убежать? Он думал об этом все дни и ночи, с тех пор, как… И как и во все прошлые разы, перед его внутренним взором встал дядя Брон. Грозный и усатый, с большим животом и красными кулаками. Нет уж, лучше пусть разорвут мелкие бесы. «Я смогу», — мысленно подбодрил себя Дорей.

«Очерти вокруг себя круг калёным железом и засыпь солью», — говорил наставник Крез. — «Духи не любят ни соль, ни острое железо». Лезвие с чавкающим звуком вошло в землю. Чертить линию было невероятно сложно, мешали корешки и камешки, дрожали и соскальзывали с лезвия руки. С мальчишки сошло семь потов, но дело, наконец, было закончено. Соли взяться было неоткуда, но даже такой круг был куда лучшей защитой, чем вообще ничего. Дорей огляделся, пытаясь определить где же теперь запад. Без луны и без солнца он почти не умел ориентироваться. Наконец, начертив в голове карту, он выбрал направление.

«Духи любят, когда за словами стоит настоящая сила. Называй пустые имена, и никого не дозовёшься. Произнося имена, выбирай тех, кого знал лично, к кому прикасался, кто тебя помнил», — говорила наставница Лурна.

— Именем Рузолы, матери моей, — начал Дорей. Его голос ему самому показался слабым и никчёмным. — Именем Мизена, отца моего, — после короткой паузы продолжил он, стараясь говорить громче, — Призываю тебя, безымень. Приди и исполни моё желание, — в конце ему не удалось совладать с собой, и голос предательски сорвался в мышиный писк.

Ничего не произошло. Он подождал ещё немного, но ночь была всё так же густа, а лес полон неведомых голосов и звуков. Ни потустороннего ветра, ни вспышек, ни видений на небе. Может, запад всё-таки в другой стороне? Дорей повернулся, выбирая новое направление.

— Я слушаю тебя, дитя, — произнёс камень, к которому он до этого стоял спиной. Мальчишка вздрогнул и чуть не отпрыгнул назад, но вовремя вспомнил, что стоит внутри защитного круга, и границы переступать нельзя.

Голос принадлежал и мужчине, и женщине, и ребёнку, и старику. Казалось, что говорит большая толпа и один человек одновременно. Интонации его не были нейтральными, но понять, злится он или радуется, тоже было нельзя.

На камне сидел безымень, как их описывают в страшилках: в балахоне, с глубоко надвинутым капюшоном, за тенью которого и днём нельзя было бы рассмотреть лица.

«У них нет ни лица, ни имени. Они примеряют личину тех, за кем идёт смерть. Если встретишь безыменя, который выглядит, как ты, значит, скоро умрёшь», — вспомнил Дорей обычное описание спутников смерти, и отвёл глаза. Теперь на поляну опустилась настоящая тишина: молчал в ожидании лес, молчала земля, молчало небо. Все заранее заготовленные слова вылетели из головы.

— Я пришёл заключить с тобой договор, — собравшись с духом, промямлил мальчик. Фигура безыменя слегка шевельнулась. Кажется, он кивнул. — Мне нужен защитник, — голос Дорея окреп. Да, именно это будет его желанием. — Защити меня!

Всё замерло. И в следующее мгновение безымень оказался совсем рядом, сразу за кругом. Он упёр руки в что-то невидимое — защитную стену над неровной линией, которую совсем недавно мальчишка чертил по земле железным лезвием. Бледные голубые искры посыпались в разные стороны, а Дорей почувствовал, словно кто-то положил пудовую гирю на плечи: защитный круг давил, тянул к земле под напором духа.

— Ты что-то путаешь, дитя, — почти нежным голосом пропел он, наваливаясь всё сильнее и сильнее. Дорей не выдержал и упал на колени. — Ко мне приходят за другим. Я не защищаю. Не созидаю. Кому ты желаешь смерти?

— Ты ведь можешь исполнить любое желание, — прошептал мальчик.

Безымень опять ударил невидимую стену, и в этот раз не встретил никакого сопротивления. Схватив мальчишку за горло, он повалил его на землю.

— Кому ты желаешь смерти? — прорычал дух на самой грани слышимости, но Дорей молчал. Он крепко зажмурился и ждал, когда же безымень нанесёт последний удар. «Сейчас всё закончится», — вертелась в голове единственная мысль. Неожиданно давление исчезло.

Дорей ждал. Ничего не происходило. Наконец, он неуверенно приоткрыл один глаз. Безымень снова сидел на камне. Его капюшон был повёрнут в сторону мальчишки, но куда он смотрел на самом деле оставалось загадкой. Прошло несколько долгих минут.

— Ну, продолжай, — наконец, произнёс дух. Дорей смутился: оказывается, безымень всё это время чего-то ждал. Но вот чего? Заметив растерянность мальчишки, он подсказал: — Какую плату ты предлагаешь за исполнение своего желания?

Значило ли это, что дух согласен?

— Стакан свежей крови, — ответил он, как учила книга. Дух дёрнулся и неожиданно расхохотался. Потревоженные птицы, громко хлопая крыльями, сорвались с соседних деревьев. От этого смеха Дорей весь покрылся мурашками, а волосы на голове встали дыбом.

— Нет, так не пойдёт, — наконец, отсмеявшись, сказал безымень. — Ты просишь у меня нечто необычное. Ты хочешь удивительный уговор. И думаешь, я соглашусь на это ради какой-то крови?

— Но в книге…

— Имя, — мгновение, и дух вновь оказался рядом с Дореем. Он присел на корточки и теперь внимательно «смотрел» на мальчишку. — Я хочу имя.

— Какое? — Дорей всё ещё не мог понять, что хочет дух.

— Любое. Но надеюсь, ты выберешь что-нибудь покрасивее.

— Для тебя имя? — Наконец, сообразил он. В кого превратится безымень, получивший собственное имя? О таком он никогда не слышал. Станет ли тот сильнее? Или наоборот исчезнет? Хотя вряд ли дух хотел бы чего-нибудь, что могло ему навредить.

— Для меня, — согласился дух. — Ты дашь мне имя, а в обмен я буду защищать тебя. До шестой смерти.

Дорей заставил себя сесть и отряхнуться. Всё это время он лихорадочно размышлял. Безымени были очень сильными духами, возможно, одними из самых могущественных — ведь все под смертью ходят без исключения. Хотя оговорка про шестую смерть сейчас не казалось странной. Раньше Дорей думал, что это просто красивое поверье — что пять раз от смерти можно сбежать, а на шестой она найдёт тебя где угодно, куда ни спрячься. Как люди вообще могли понять в этот раз им удалось сбежать или нет? Смерть — она одна и есть. Но раз дух тоже ставит такое условие… Никто не знал, кто такие безымени на самом деле — то ли души умерших, то ли бесы, то ли проявления природы; а может, утратившие силу забытые боги. Вызвать их было сравнительно легко, и единственное, что сдержилвало многочсленных любителей лёгкого пути — призвавший безыменя часто умирал сам, отправляясь следом за врагов. Отчего так — никто не знал. Да и со словами нужно быть очень осторожным: если есть возможность как-либо исказить желание, безымень обязательно воспользуется лазейкой, исказит его всё сделав не так.

— От чего ты будешь защищать меня?

— От чего захочешь, — неожиданно покладисто предложил дух. — Ты забавный.

— Забавный?

Разговор выходил странный. Мир вокруг замер, прислушиваясь к каждому слову, произносимому на поляне. От собеседника Дорея веяло холодом. И силой. Руки у мальчишки предательски дрожали. Он бы всё отдал, чтобы оказаться где-нибудь в другом месте, в безопасности, но как уйти? Безымень уже здесь, сидит рядом — даже тянуться не нужно, чтобы прикоснуться. А в школе его ждёт наставник Риган. Что так пропадать, что эдак.

— Я — смерть и забвение, и таких, как я, зовут только для того, чтобы мы забрали с собой кого-нибудь на тот свет. И тут появляешься ты, ещё усы не растут, а твой зов так силён, что его слышно даже мне. И что ты просишь меня? Убить? Вытереть воспоминания о ком-то? Нет. Ты просишь защитить! Это забавно. Кем ты считаешь меня?

— Безымень… — Дорей сглотнул. — Древний дух, который может исполнить любое желание…

— Верно, — безымень кивнул. — Только вы, люди, всегда хотите одного и того же. Кроме тебя.

На поляну опять опустилась тишина. Не шуршал ветер в ветвях, не журчала вода в ручейке.

— И что же теперь? — Наконец, не удержался мальчишка.

— Я жду имя. Назовёшь меня — и я стану твоим защитником. А не назовёшь… — в голосе безыменя мелькнуло безразличие. Ну да, не назовёт — и дух будет одним из первых, кто забудет неудачливого мальчишку. А остальные… Кому он нужен? Уж дядя Брон точно будет счастлив, если Дорей исчезнет.

— Эдан… — он сглотнул. — Эдан Тримос. Тебе нравится такое имя?

Дух склонил голову, словно прислушиваясь к чему-то.

— Да, хорошее, — наконец произнёс он. И голос его был обычным человеческим голосом. Приятный баритон. И теперь под капюшоном Дорей мог различить лицо! Тонкие губы, тонкие брови, глаза, в темноте кажущиеся чёрными. — Давай помогу встать, — он протянул руку, и мальчишка не посмел отказаться от помощи. Ладонь духа была сухая и тёплая. Обычная человеческая ладонь. Дорей безропотно позволил отряхнуть себя от веток и налипшей земли, и также безропотно пошёл следом за духом (духом ли теперь?) обратно к школе. Лес вокруг жил своей обычной ночной жизнью: вздыхал, шуршал, ухал и перекликался. Чьи-то липкие взгляды из чащи то и дело скользили по ним, но тёплая рука Эдана, за которую держался мальчишка, словно отсекала страх. Просто взрослый ведёт ребёнка домой через тёмный лес. Сильный взрослый, который защитит. Не даст в обиду никому, будь то чудище или наставник Риган.

— Как тебя зовут-то? — Поинтересовался дух.

— Дорей, — мальчишка помолчал. — Дорей Данеш.

— А с родителями твоими что случилось?

Ну да, Дорей ведь призывал безыменя именами отца и матери, а это значило, что оба они мертвы.

— Говорят, что несчастный случай, — он против воли сжался, словно ожидая удара. — Что отец напутал что-то со схемой заклинания.

— Но ты не веришь?

— Мама плакала накануне, просила, чтобы мы уехали быстрее. Она что-то знала.

— Но вы не успели.

— Не успели. Мы должны были уехать на следующий день, — Дорей замолчал заново переживая те дни.

— А тут ты как оказался?

— Дядя Брон отправил сюда, подальше от дома. Говорит, ради моей безопасности, но кому я нужен? — Мальчишка вздохнул. Слёзы наворачивались на глаза. Все воспоминания, которые он так тщательно забывал, вернулись разом. Яркая счастливая жизнь оборвалась два года назад. Любовь, тепло, забота, достаток — всё исчезло. Из прошлой школы дядя Брон перевёл его сюда, в школу имени Нигмара Белого, захолустье. Зато далеко. И полный пансион. Никто не ждал Дорея дома. — Я ведь ничего не знаю. И ничего не решаю. А так он может распоряжаться всем, что осталось от родителей, а я — далеко, не могу даже посмотреть ему в глаза.

Они остановились перед тайным лазом. Как дух смог найти дорогу сюда? Откуда знал о его существовании?

— Иди, — Эдан похлопал его по плечу. — Соблюдай осторожность и лишний раз не нарывайся.

— А ты?

— А я догоню тебя позже, — дух ухмыльнулся, словно прочитав мысли мальчишки. — Не бойся, такие, как я, всегда держат слово. Ничего не бойся. А, сапоги только почисть здесь, много грязи на подошвы налипло — оставишь слишком заметный след.

Дорей послушно почистил ботинки, залез в щель и обернулся ещё раз посмотреть на безыменя: тот стоял под деревом на самой опушке. Лицо его было не рассмотреть в темноте безлунной ночи, но Дорей отчего-то был уверен, что дух смотрит на него.

Дорога в комнату была долгой: приходилось прятаться, озираться, ждать, пока ночная стража пройдёт мимо. К счастью, никто из наставников не попался ему на пути, и в подвале засады тоже не было. Наконец, он добрался до комнаты: остальные ребята ещё не вернулись, и Дорей с облегчением разделся и нырнул под своё прохудившееся одеяло. Стоило и одежду почистить, но сил ни на что не оставалось. Сон навалился на него быстрее, чем он успел прочесть молитву.