Желая тебя

Глава 16

Джози отчаянно замотала головой, хлестнув волосами по мужской груди.

— Остановись, Даниэль.

«Она с ума сошла?»

— Я не могу, — прохрипел мужчина.

— Ты должен. — С этими словами девушка схватила его за волосы и сильно дернула. — Ты забыл про презерватив.

Впервые с тех пор, как Даниэль приобрел первый сексуальный опыт, он на полном серьезе подумывал обойтись без пресловутой защиты, хотя это было бы чертовски несправедливо по отношению к Джози.

Собрав последние силы, он добрался до постели, бережно опустил свою ношу и начал схватку с презервативом. Дрожащими пальцами Даниэль раскатывал тонкий латекс по напряженной плоти, находившейся на волосок от извержения.

Затем мужчина снова накрыл Джози своим телом и изучающим взглядом всмотрелся в милое личико:

— Ты понимаешь, что ущерб, возможно, уже нанесен?

— У меня со дня на день должны начаться месячные. Тебе не о чем волноваться.

Сейчас в ее голосе слышалась какая-то усталая обреченность, что сильно обеспокоило Даниэля, но он забыл об этом в тот же момент, как девушка снова приняла его измученную ожиданием плоть в свое лоно.

Но Даниэль хотел не просто испытать оргазм, он нуждался в том, чтобы ощутить близость с Джози, и дело здесь было совсем не в обмене взаимным удовольствием, которое он доставлял ей, погружаясь в податливое тело. Он склонился над девушкой и, захватив в рот тугую маковку соска, стал посасывать.

Пальцы Джози впились в его плечи.

— Мне так нравится, когда ты ласкаешь меня языком, — задыхаясь и прерываясь на каждом слове, проговорила девушка, выказывая полную готовность еще раз отправиться в чувственное путешествие.

Даниэль не ответил, продолжая ласкать ее языком и зубами, чуть сдвинувшись, чтобы уделить внимание и второй груди, до тех пор, пока девушка не начала извиваться под ним. Она издала хныкающий стон и выгнулась навстречу, когда Даниэль, просунув руку между их телами, коснулся распухшего бугорка клитора, чтобы одарить его умелой лаской, неизменно доставлявшей девушке наслаждение.

Джози толкнулась бедрами вверх, и их тела задвигались в едином ритме, стремясь найти в друг друге избавление от этой мучительно-сладкой пытки.

Все разумные мысли покинули Даниэля, потерявшись в чувственном удовольствии, стоило ему ощутить возросшее напряжение, явно указывавшее на неотвратимо надвигающийся оргазм.

— Сейчас, милая. Я хочу, чтобы мы разделили это мгновение, — настойчиво проговорил Даниэль.

— Да. — Она задвигалась быстрее, а затем выгнулась в исступлении, и их тела слились воедино, вжимаясь друг в друга с сокрушительной силой.

Следующие два дня были сплошной идиллией. Джози и Даниэль резвились в бассейне, делились воспоминаниями о прошлом и занимались любовью.

А ранним утром, на третьи сутки их пребывания в отеле, Джози скрутили судороги, заставив ее скрючиться на кровати и издавать мучительные стоны всякий раз, когда острая боль пронзала поясницу и живот.

Джози никогда не понимала, почему из раза в раз начало ее менструального цикла сопровождала изнуряющая, доводящая до изнеможения боль, в то время как для большинства женщин это было лишь малоприятным ежемесячным недомоганием. Слава Богу, в этом мире существует ибупрофен. Это чудо-лекарство неоднократно спасало ее военные миссии от неминуемого провала.

Джози сползла с кровати, понимая, что если не позаботится об этом сию минуту, то позже сильно пожалеет. Продолжительный горячий душ принес лишь незначительное облегчение. Так…Ей срочно нужно выпить обезболивающее, хотя, по всей видимости, принять его следовало еще пару часов назад.

Джози порылась в сумке и нащупала упаковку гигиенических тампонов, которые на всякий случай захватила с собой, но не обнаружила и следов ибупрофена. Грязное ругательство, сорвавшееся с ее губ, наверняка ошеломило бы Даниэля, если бы тот бодрствовал и мог его слышать. И как только ее угораздило забыть что-то, настолько важное?

Еще в рюкзачке обнаружился «Глок»,[41] запасная обойма к нему и даже подробная карта Невады, а вот несчастного маленького белого пузырька с лекарством не было.

Осторожными, медленными движениями она натянула на себя трусики от бикини и просунула голову в вырез длинной футболки. Спазмы были такими сильными, что ощущать что-либо, давящее на талию и живот, было почти невыносимо, но, учитывая, что устранить боль пока не представлялось возможным, выбора у Джози не оставалось.

Даниэль открыл глаза в то мгновение, когда девушка одернула футболку вниз, и соблазнительно улыбнулся. Сейчас он выглядел невероятно мужественным, сексуальным и несравнимо более притягательным, чем кто-либо из мужчин, которых девушке довелось видеть в своей жизни.

— Ложись обратно, сокровище мое. На сегодня у нас нет других дел, кроме как наслаждаться друг другом.

Угу, конечно. Ее теперешнее состояние быстро положит конец этим «радостям плоти».

— Даниэль, у меня началось.

Мужчина слегка нахмурился и непонимающе посмотрел на нее.

— Месячные пришли.

Его взгляд прояснился.

— О, то есть нам вчера действительно можно было не волноваться?

— Да, — кратко бросила Джози и, отвернувшись, схватилась за шорты.

Девушка представила себе, какую ей предстоит вытерпеть боль, как только она наденет их. Но, к сожалению, выйти в город, одетой лишь в футболку она не могла.

— Что ты делаешь?

— Одеваюсь.

— Зачем?

— Мне нужно обезболивающее. И я не могу отправиться в аптеку в одних трусах и футболке. На этот счет существуют строгие правила.

Она и глазом не успела моргнуть, как Даниэль вскочил с постели и выхватил шорты из ее рук.

— Ложись. Я сам все куплю. Если тебя мучает боль, то тебе вредно вставать. Какое лекарство тебе необходимо? Может нужно еще что-нибудь?

Джози уставилась на него, ошеломленная той скоростью, с которой из его рта сыпались вопросы. Не то чтобы Даниэль никогда не говорил с ней так обстоятельно, но в данный момент в его голосе явно слышалась паника, а это было на него совсем не похоже. На самом деле, она даже не могла припомнить, чтобы хоть когда-нибудь он так разговаривал.

К тому же черты его лица исказились, а взгляд темных глаз стал хмурым от беспокойства.

— Джозетта, я, правда, считаю, что сейчас тебе лучше полежать.

— Даниэль, у меня не заразная смертельная болезнь, а месячные.

— Ты же сказала, что страдаешь от боли.

Она вздрогнула, когда очередная болезненная судорога пронзила матку, отчего мышцы живота скрутило тугим узлом.

— Да, — простонала она

— Значит, я позабочусь о тебе.

Что он и сделал, когда в буквальном смысле уложил девушку обратно в постель, тщательно подоткнув со всех сторон одеяло. Потом озабоченно спросил, не слишком ли сильно дует кондиционер, потом поинтересовался, не стало ли ей слишком жарко, и только когда девушка, опешив от подобного обращения, уверила его, что ее все устраивает, облегченно вздохнул и немного успокоился. Следующим пунктом в его программе по уходу за тяжелобольной стала чашка чая, который Даниэль сам приготовил и подсластил. Он настоял, чтобы Джози все выпила в его присутствии, и только после этого отправился на поиски ибупрофена.

Час спустя мужчина вернулся, принеся с собой бумажный пакет, заполненный разного сорта шоколадом и единственным пузырьком с обезболивающим.

— В местной продуктовой лавке не было никаких специальных препаратов для женщин, поэтому мне пришлось ехать в соседний городок, где есть настоящая аптека.

— Купил бы что-нибудь другое.

— Нет. Оно ведь могло оказаться не таким эффективным.

Он был прав.

— А для чего шоколад?

Даниэль выглядел на редкость оробевшим, когда произнес:

— У мамы обычно раз в месяц была сильная слабость к шоколадкам. Я подумал, может, и у тебя то же самое, но так как не знал, какой сорт ты предпочитаешь, взял всего понемногу.

Несмотря на боль в пояснице, девушка ощутила, как по лицу расплывается счастливая улыбка.

— Не волнуйся, я очень люблю шоколад. Любой. Спасибо тебе, Даниэль. За все.

Он достал из мини-холодильника сок, налил в стакан и удостоверился, что она запила им лекарство.

— Хочешь, я закажу что-нибудь на завтрак?

— Нет. На самом деле, я очень устала и еще поспала бы.

Даниэль кивнул, он и сам выглядел изрядно измотанным. Они всю ночь занимались любовью, а сейчас только рассвело. Джози бросила взгляд в сторону прикроватной тумбочки, на которой стоял электронный будильник. Неудивительно, что Даниэлю пришлось ехать в другой город, чтобы купить таблетки. Местная аптека, наверное, еще даже не открылась.

— Теперь спи. Столько, сколько тебе нужно. — Он забрал у нее пустой стакан и повернулся, чтобы выйти.

— Даниэль.

Он обернулся и участливо спросил:

— Тебе еще что-нибудь нужно, милая?

— Ты тоже выглядишь усталым. Почему бы и тебе не соснуть еще пару часиков?

— Я посплю на диване в гостиной.

— Даниэль, у этой кровати «королевский» размер.[42] Если все дело в том, что ты не хочешь прикасаться ко мне, то здесь по-прежнему довольно места для нас обоих, чтобы нормально выспаться.

— Я могу невольно дотронуться до тебя во сне и причинить боль.

Она даже не подозревала, что он так сильно волнуется за нее.

— Да все нормально, Даниэль. Правда. Уже через полчаса я буду чувствовать себя намного лучше и нисколько не возражаю насчет того, чтобы ты спал со мной, если, конечно, ты сам не против.

— Но я могу побеспокоить тебя…

— Мне нравится засыпать в твоих объятиях.

— Ты, правда, в этом уверена?

Черт, что же с ним будет, если когда-нибудь ему придется оказаться рядом с беременной женщиной? Он наверняка вознамерится все девять месяцев провести на диване в гостиной.

— Да.

Даниэль стянул с себя трусы и футболку, а затем осторожно улегся в постель возле Джози. Мужчина заключил девушку в объятия, прикасаясь нежно и ласково, чтобы ни в коем случае не задеть ее живот.

И она, наконец-то освободившись от боли, провалилась в благословенный сон.

Даниэль притянул Джози поближе, ощущая странную потребность сделать ее жизнь легкой и счастливой, забрав себе всю боль и сокрушив любые преграды. Мужчина не мог поверить в то, насколько тяжело ему было видеть ее страдания. Он был свидетелем стольких бесчеловечных зверств и никогда раньше до такой степени не сопереживал смерти или боли другого человека, но одного только взгляда на бледное, осунувшееся личико Джози хватило, чтобы потрясти его до глубины души.

И она всерьез считала, что он мог позволить ей в таком состоянии куда-то пойти, чтобы купить эти чертовы таблетки? Неужели она и впрямь была ненормальной или просто зациклилась на независимости в ущерб собственному благополучию?

И так как он никогда не ставил под вопрос присутствие у Джози здравого смысла, Даниэль начал сомневаться в его наличии у себя самого. Чем еще можно было объяснить тот факт, что известие о начавшихся месячных его разочаровало? К тому же где-то в уголке сознания копошилась мысль, которой он не давал ходу долгие годы: обзавестись общим с бывшей сослуживицей ребёнком. И хорошенько обдумав вероятность подобного исхода, он осознал, что, похоже, действительно хотел этого.

Джози расстроено щелкнула крышкой мобильника Даниэля, ощутив, как желудок снова свело спазмом.

— Детектив Стоун сообщил, что хоть местонахождение моего ноутбука и установлено, спецслужбы пока не предпринимают никаких действий, чтобы приблизиться к противнику.

— Почему? — спросил Даниэль, ненадолго оторвав взгляд от оружия, которое чистил, сидя за маленьким столиком.

— ФБР боится повторения ситуации в Уэйко.[43] — Сказав это, девушка поморщилась и потерла живот, хотя это и не помогло ослабить напряжение, скрутившее внутренности. — Данные проведенной разведки указывают, что хотя в лагере полно оружия, там есть женщины и дети, которые живут вместе с этими новоявленными поборниками за расовую чистоту. Попытка взять базу штурмом может привести к кровопролитию. Операцию взяло под свой контроль ФБР совместно с остальными государственными структурами, вовлеченными в расследование.

— Тайлер не станет дожидаться, пока чинуши из Вашингтона на что-нибудь решатся — сам наметит цель и начнет действовать.

— Это именно то, чего я боюсь. Фанатики из группировки, засевшей в Скалистых горах, уже пытались прикончить его, разрушив до основания лагерь. Отец вполне может планировать акт возмездия.

— Тогда надо решить: мы пытаемся помочь ему или помешать?

— У нас, похоже, нет выбора. Остановить отца, когда он уже на полном ходу вломился в самую гущу сражения — то же самое, что пытаться сдержать разъяренного боевого слона. — Она плюхнулась на край кровати и тяжело вздохнула, осознав, что теперь лишилась даже шанса на попытку.

Даниэль, выглядевший в данный момент таким же опасным, каким и был по ее глубокому убеждению на самом деле, раздраженно произнес:

— Откуда только эти идиоты набрались идей о том, что, пройдя краткий курс подготовки у Тайлера, им с легкостью удастся избавиться от него?

— А всю вину свалить на меня. — Эта гнусная клевета до сих пор приводила девушку в бешенство. Быть обвиненной в неудачном покушении на собственного отца однозначно не являлось пределом ее мечтаний. — Я даже успела походить в подозреваемых. Если бы в мой дом не вломились, я до сих пор находилась бы под следствием.

Даниэль бросил на Джози один из своих фирменных взглядов, которые неизменно вызывали у нее чувственный трепет даже в те времена, когда девушка считала, что неприятна ему.

— У них нет никаких оснований не верить тебе.

— Угу. Мне же разрешили покинуть штат.

— Хмм. Ты просто не сказала им, что куда-то собираешься, хотя я, черт побери, лично проследил, чтобы в аэропорту за нами не было хвоста.

А она-то думала, что он высматривал репортеров или террористов. По счастью, они так и не пересеклись, и, похоже, теперь Даниэль был полон решимости оградить Джози еще и от внимания полиции.

— Детектив Стоун ничего не говорил насчет того, что мне нельзя уезжать, а лишь предложил сконцентрироваться на поисках отца.

— Джози, он посоветовал тебе оставить затею с самолетом.

— Стоун лишь сказал забыть о десантировании с парашютом в районе базы.

— Возможно, — ответил Даниэль и, закончив с чисткой оружия, отложил его на полотенце для рук, предварительно расстеленное на столике.

Джози покачала головой, не вполне уверенная, что все еще находится под надзором властей. И отец и Даниэль — оба были склонны в некоторых вещах проявлять чрезмерную осторожность.

— Я по-прежнему думаю, что преступники сильно просчитались, вломившись в мой дом.

— И не только в этом.

Прямо в яблочко. Как только она спокойно все обдумала, то поняла, что экстремисты действительно совершили немало ошибок.

— Глупость или самонадеянность, как полагаешь?

— И то и другое, — равнодушно ответил Даниэль, словно это мало его интересовало. — Они гораздо хуже подготовлены, чем Тайлер или мы.

— Надеюсь, что так, — протянула Джози, подумав, что почувствовала бы себя намного спокойнее, если бы могла переговорить с отцом.

Даниэль поднялся и подошел к Джози, влекомый флюидами, которые источало изящное женское тело, даже несмотря на то, что голова девушки сейчас была забита тревожными мыслями об отце. Даниель остановился перед ней так близко, что Джози пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Она не пыталась скрыть беспокойство, да и не хотела. Большую часть жизни Джози скрывала свои слабости от окружающих, но перед этим мужчиной все ее защитные барьеры пали.

— Я так волнуюсь, Даниэль.

— Вижу. — Он мягко надавливал на ее плечи до тех пор, пока она не откинулась на постель. — Тебе нужно отпустить свои страхи, милая, — тихо сказал Даниэль, накрыв девушку своим телом, одновременно удерживая вес на локтях и уютно устраиваясь поверх ее стройных бедер. Если план Даниэля состоял в том, чтобы избавить Джози от лишних волнений, переключив внимание на него самого, то он отлично сработал. Теперь девушка могла вспомнить разве что собственное имя и почти ничего из того, о чем они говорили.

Пристальный взгляд серьезных темно-карих глаз не отпускал ее.

— Джозетта, успокойся, все будет хорошо.

— Хотелось бы верить.

— Так поверь. — И с этими словами мужчина поцеловал ее, отчего Джози мгновенно растаяла.

Он стал неторопливо покусывать нежные губы, затем обвел их контуры языком и скользнул внутрь, чтобы исследовать жаркую глубину рта. Даниэль, будто желая наверстать упущенное за прошедшие полтора дня, покрывал ее тело легкими поцелуями, а его руки, жаждущие снова изучить каждый изгиб, каждую впадинку, сжались в бережном объятии, словно мужчина пытался обернуть девушку в кокон из собственного тела. Даже сейчас, когда она не могла заниматься с ним любовью, Даниэль не пренебрегал ею, изо всех сил стараясь быть нежным. Он баловал и лелеял ее тело, и поверить в то, что для него она просто сексуальная игрушка, было почти невозможно.

Не то чтобы Джози думала, что если будет не в состоянии удовлетворить его сексуальный голод, он выкинет ее из головы, как нечто малозначимое. В конце концов, они же друзья, но сейчас девушка прекрасно понимала, что, лаская ее, Даниэль сильно возбудился. Она чувствовала явные признаки его желания, и все же мужчина не делал ничего, чтобы удовлетворить собственную страсть, ограничившись лишь поцелуями и ласками, призванными доставить удовольствие ей одной. И Джози это понравилось.

Девушка предложила ему помочь получить разрядку, приласкав руками или губами, но Даниэль отказался, сославшись на то, что она выглядит уставшей, так как совсем недавно плохо себя чувствовала, и последнее, что ей сейчас нужно, так это волноваться о его мужских потребностях. Он был прав. Ибупрофен, конечно, устранил спазмы и боль, сопровождающие первые сутки менструального цикла, но Джози по-прежнему требовался полноценный отдых, чтобы восстановить силы после пережитых мучений.

Даниэль завершил поцелуй дорожкой из легких укусов, прихватывая между зубами нежную кожу ее горла, а затем, не размыкая объятий, перекатился на бок, увлекая Джози за собой. Больше мужчина не произнес ни слова, лишь спокойными, ласкающими движениями массировал ей спину, и девушка почувствовала, что, наконец, проваливается в целебный сон. Она даже не пыталась бороться с обволакивающей темнотой, зная, что это ни к чему. С Даниэлем она была в полной безопасности.

Джози проснулась посвежевшей и полной сил. Услышав шум воды, доносившийся из большой ванной комнаты, она улыбнулась своим мыслям. Даниэль, должно быть, вернулся с пробежки или из бассейна. В отличие от Джози, он не нуждался в восстанавливающем сне до полудня, но оставался в постели, баюкая девушку в объятиях, пока та не заснула.

Такое поведение заслуживало награды. К тому же Джози приснился необычный сон, в котором она всевозможными способами доводила Даниэля до оргазма. Девушке захотелось проверить, сможет ли действительность соответствовать фантазиям. Она обдумывала, как лучше всего достичь поставленной цели и, наконец, смогла по достоинству оценить то, что люксы оборудовались двумя раздельными ванными комнатами, хотя поначалу это и показалось ей явным излишеством.

Едва успев освежиться, она вернулась в спальню и услышала, что шум воды стих. Хорошо, значит, Даниэль не собирался задерживаться в душе, хотя это все равно не входило в ее первоначальный замысел. Девушке не хотелось, чтобы его внимание было отвлечено на что бы то ни было, даже на обычную проточную воду.

Пару минут спустя Даниэль вошел в спальню; одно полотенце было обернуто вокруг его бедер, а вторым он вытирал волосы. Мужчина взглянул в сторону кровати, и его рука замерла в воздухе, так и не завершив движения, а полотенце выскользнуло из ослабевших пальцев, повиснув на сгибе локтя.

— Джозетта? — спросил он хриплым голосом.

Чуть раньше, когда обезболивающее начало действовать, вместо своей одежды она надела его футболку. Из-за разницы в размере та сползла на одну сторону, оголив левое плечо и продемонстрировав жадному взгляду верхнюю часть высокой груди. Именно этого эффекта она и добивалась и сейчас была очень довольна реакцией Даниэля.

— Я видела сон.

Его рука бессильно упала вдоль тела, а полотенце беспрепятственно скользнуло на пол.

— Сон?

— Да, такой чудесный, восхитительный сон.

В его глазах вспыхнул огонь желания, а уголки губ изогнулись в слабой улыбке.

— Рад слышать, сладкая моя. А я был в твоем сне?

— Да.

Он начал медленно приближаться к ней:

— Хочешь рассказать мне?

— Лучше я тебе покажу.

Дыхание Даниэля участилось, а весь его вид говорил о явной заинтересованности в происходящем.

— Ты уверена, что уже можно?

— Совершенно точно, — ответила Джози, подняв руку в останавливающем жесте, прежде чем мужчина сумел коснуться ее. — Сними полотенце и ляг на кровать. Теперь моя очередь доставлять тебе наслаждение.

Если до этого момента его неподвижность его замершей фигуры и могла показаться неестественной, то после ее слов она стала поистине абсолютной.

— Ты хочешь доставить мне наслаждение?

— О да, — дразнящим полушепотом сказала Джози и кивнула. — Я намерена довести тебя до сладкого безумия и хочу наблюдать за тем, как ты шагнешь за эту грань.

Ее сон был таким ярким, словно она видела его наяву, отчего до сих пор была влажной в самых чувствительных местах.

Джози с интересом посмотрела на Даниэля, заметив, что его полотенце вместо того, чтобы облегать бедра, в настоящий момент больше напоминало импровизированную «палатку».

Она улыбнулась, ее кожа покрылась жарким румянцем от столь явной демонстрации его возбуждения.

— Я так понимаю, тебе нравится моя идея?

— Мне всегда по душе предложение заняться с тобой любовью, Джозетта.

— На этот раз не мы будем заниматься любовью, а я буду дарить тебе наслаждение. Так сказать, односторонняя сделка.

Его глаза сощурились, а блеск желания в них немного потускнел.

— Она могла бы стать двусторонней.

— Но я хочу не этого. — Произнеся эти слова, девушка сложила ладони в умоляющем жесте. — Прошу тебя, Даниэль. Ласкать, касаться тебя везде — это именно то, чего я хочу… очень, очень, очень сильно… Черт, мне неловко… Пожалуйста, просто позволь мне сделать именно так.

После столь путаного объяснения его лоб прорезали морщинки, а на лице отразилось искреннее беспокойство за нее.

— Малыш, если тебе все еще неудобно…

— Да не физически, глупый. Я имела в виду, что мне неловко просить тебя об этом.

— О! — Мужчина улыбнулся ей залихватской улыбкой лихого пирата, которую она так сильно любила.

— Джози, тебе нечего стесняться или стыдиться. Я в состоянии удовлетворить любую из твоих фантазий.

Если бы что-то подобное ей довелось услышать от другого мужчины, то она, скорее всего, отказалась бы, но так как сейчас перед ней был Даниэль, девушка ответила:

— Я хочу показать тебе все то, что видела во сне. Когда ты занимался со мной любовью в первый раз, то превзошел любую из имевшихся у меня к тому времени фантазий, теперь я хочу проверить, повторится ли то же самое.

— То есть ты всего лишь намерена провести надо мной своего рода научный эксперимент? — с разочарованным видом спросил Даниэль.

Она рассмеялась, а ее внутренности словно расплавились при виде его кислой физиономии.

— Да нет же. Это совершенно особенный чувственный опыт, а не какой-то там эксперимент, и твое тело, насколько я могу судить, самым решительным образом заявляет о своем желании в нем участвовать. Ты так не считаешь?

Даниэль посмотрел вниз на полотенце и перевел взгляд обратно на Джози:

— Бесспорно, то, что ты хочешь сделать со мной, является мечтой любого мужчины. И в твоей власти претворить ее в жизнь, но…

— Я думаю, мы уже выяснили, чего я хочу, и, следовательно, больше нет никаких препятствий, мешающих осуществлению моей собственной эротической фантазии, — перебила его Джози, прежде чем он смог договорить до конца.

После этих слов мужчина одним решительным движением отбросил полотенце в сторону и предстал перед ней полностью обнаженным.

— Делай со мной все, что тебе хочется, милая.

В течение нескольких секунд все, на что она была способна — затаив дыхание, смотреть на него.

— Ты самый восхитительный мужчина из всех. — Ее горло пересохло от волнения, отчего голос звучал с сексуальной хрипотцой.

О боже, как же он прекрасен. Даже шрамы на теле, приобретенные за годы службы в армии, придавали ему особый шарм и сексуальность, создавая вокруг ауру опасности, притягательную для любой женщины, а он выбрал ее.

— Ты мог бы заполучить любую женщину.

— Я хочу только одну.

Как только смысл его слов проник в нее, достигнув самых потаенных уголков души, Джози лишь каким-то неимоверным усилием смогла сдержать рвущиеся с губ слова любви.

— Ложись на постель, — хрипловатым голосом велела она.

Даниэль повиновался, при каждом движении под гладкой кожей перекатывались мускулы, а доказательство его мужественности гордо выступало вперед. Этот главный признак, отличающий мужчин от женщин, очаровывал ее. Возбужденная плоть была похожа на твердую сталь, вложенную в бархатные ножны, и ей захотелось ощутить силу его эрекции. Джози протянула руку, чтобы коснуться члена пальцами, приласкав по всей длине.

Дыхание Даниэля стало прерывистым, а бедра выгнулись, прильнув к ее руке.

— Сокровище мое…

— Ты так сильно отличаешься от меня, правда, ведешь себя несколько иначе, чем я ожидала.

— А чего ты ожидала? — задыхаясь, выговорил он, испытывая дикое напряжение, когда она легко пробежалась пальцами по его телу, будто играла гаммы на фортепьяно.

— Грубая сила, неотесанность, мощь, не знаю… но только не такая невероятная восприимчивость, способность тонко чувствовать.

— С чего ты решила, что большинство мужчин думают не головой, а тем, что у них находится между ног. Слишком много нервных центров требуют к себе постоянного внимания.

— Я где-то читала, что на теле человека есть два места с самой высокой концентрацией нервных окончаний: у женщин это клитор, а у мужчин — головка члена. — Легким ласкающим движением девушка коснулась верхушки пениса кончиками пальцев, отчего по всему ее телу побежали искры удовольствия, вызвав пульсацию в клиторе.

Даниэль даже не потрудился ответить на это провокационное заявление, а просто застонал.

Вспомнив сон, Джози заставила себя на некоторое время прекратить касаться самой соблазнительной части его тела. Она хотела всего… ощутить каждый нюанс чувственного наслаждения, которое могла доставить ему. Девушка сосредоточила внимание на мужской груди: очертила темные ореолы сосков и затем короткими аккуратными ноготками провела дорожку вниз по торсу, ощущая, как сотрясается его мощное тело. Проведя подрагивающими руками по его теплому животу, Джози внутренне возликовала, убедившись в полном согласии Даниэля потворствовать ее желаниям. Он был очень сильным мужчиной, и только ей было дозволено видеть его уязвимость.

Это была такая заманчивая и безрассудная мысль.

Мышцы твердого пресса сжались в ответ на ее прикосновение… точно так же, как было во сне.

И так же, как во сне, Джози хотела большего.

Опершись коленями по обе стороны от его бедер, она наклонилась вниз и поцелуями обвела контуры скульптурно вылепленной груди. Как чудесно. Она любила его аромат, пряный и мужской, присущий только ему одному. Лаская губами теплую кожу, она сдвигала голову до тех пор, пока ее рот не накрыл один из припухших сосков. Девушка лизнула его, пробуя на вкус, а потом, припомнив, как Даниэль проделывал это с ней, начала посасывать.

Пальцы Даниэля вцепились в ее волосы, добившись лишь того, что теперь Джози прикусила твердую горошину зубами и ускорила ритм, одновременно волнообразными движениями бедер потираясь о его восставшую плоть. От этих действий большое тело под ней стало содрогаться, испуская вполне ощутимые волны сексуального напряжения.

— Джозетта, я не смогу долго сдерживаться, — прохрипел он.

Она разжала зубы, выпустив сосок, и немного отстранилась:

— Нет, еще не время.

Мужчина выгнул бровь и, подвергая сомнению это абсурдное утверждение, наглядно продемонстрировал пульсирующий член, резко выделяющийся на натянутом, как тетива, теле.

— Я возьму это под контроль и не позволю тебе отвертеться. — С этими словами девушка обхватила рукой очевидное доказательство того, какое воздействие оказывали на него ее ласки, и приоткрыла рот от изумления, когда оказалось, что длины ее пальчиков не хватает, чтобы сомкнуться вокруг его плоти. — О! Ты так возбужден.

— Джози, ты восседаешь на мне, одетая в мою футболку, касаешься так, что лишаешь меня рассудка и выглядишь при этом чертовски сексуально. В общем, «возбужден» — это не то слово, которое подходит, чтобы описать всю ту бурю эмоций, что ты вызвала во мне.

Его слова заставили ее бедра в волнении сжаться, а потом, не сдержавшись, девушка немного приподнялась и снова волнообразным движением потерлась о Даниэля, с досадой осознав, что футболка помешала в полной мере ощутить удовольствие от прикосновения.

Мужчина издал хриплое горловое рычание:

— Это тоже часть твоей фантазии?

Она сильнее сжала его плоть, не в состоянии определить, что в данный момент было горячее: ее рука или зажатый в ней член.

— А ты как думаешь?

— Я думаю, что хочу увидеть тебя обнаженной.

Джози задрала футболку и, стянув через голову, отбросила прочь, обнажив высокую грудь с заострившимися сосками. Даниэль тотчас же протянул руки и, накрыв соблазнительные холмики, стал ласкать нежную плоть, сжимать и перекатывать между пальцами удлинившиеся соски, которые из-за ежемесячных гормональных изменений стали необыкновенно чувствительными. Джози задрожала, стараясь сильнее вжаться в его ладони, и в свою очередь решила порадовать Даниэля.

Взяв небольшой флакон лосьона для рук, которым их снабдили в отеле, девушка распределила ароматную массу по всей длине его набухшей плоти. Затем она стала двигать рукой вверх и вниз, не забывая приласкать налитую кровью головку члена, отчего Даниэль распластался по кровати с выражением то ли муки, то ли наслаждения на лице. В эти минуты Джози испытывала странное ощущение, как будто он находился в ней и одновременно умелыми пальцами ласкал ее эрогенные зоны. И это притом что сейчас Даниэль лежал перед ней на постели, руками комкая покрывало. В ее лоне возникла пульсация, а напрягшиеся соски были словно охвачены огнем от этих мучительно сладких ощущений и от осознания того, что сейчас должен был чувствовать Даниэль.

— Джози, я сейчас кончу! — разнесся по комнате его хриплый крик.

Но он все-таки сдержался, хотя девушка видела, каких неимоверных усилий ему это стоило. Одно из двух: либо Даниэль не мог решиться на этот финальный шаг из-за боязни продемонстрировать ей полную уязвимость, либо имидж «крутого парня» требовал от мужчины держать свою страсть в узде, если он не мог доставить партнерше такое же удовольствие. Ответа Джози не знала. Правда, сейчас это ее мало заботило.

Все, что сейчас происходило, они переживали вместе, и на этот раз, чтобы достичь кульминации, ей не требовалось чувствовать внутри себя его плоть. Единственное, в чем она нуждалась сию минуту: довести Даниэля до оргазма руками, в которых была заключена самая сокровенная часть его тела.

— Не сдерживайся, Даниэль. Я хочу, чтобы ты перешагнул эту грань. Ради меня.

Мужчина взглянул на нее затуманенным взором, его лицо отражало внутреннюю борьбу разума и плоти, возбужденное тело будто звенело от напряжения, словно натянутая до предела струна. Казалось, Даниэль в любой момент был готов сорваться.

— Отбрось контроль. Пожалуйста.

— Это трудно…

— Ты мне доверяешь? — спросила Джози, дрожа всем телом от переполнявших ее ощущений.

— Да! — Мужчина застонал, содрогнулся в мощных конвульсиях и, прокричав ее имя, изверг поток семени.

Как только теплая густая жидкость, смешавшись с лосьоном, обволокла ее пальцы, девушка почувствовала сокращение мышц лона, которые впервые за последние два дня не доставили ей боли. Это было одно незамутненное блаженство, на которое странным образом отзывалось сердце, а захватившие ее при этом чувства девушка больше не пыталась отрицать. Казалось, теперь вместо крови в венах бурлят воды неиссякаемого источника всепоглощающей любви, пенясь и играя, как откупоренное шампанское.

Джози повалилась на Даниэля, словно ее тянула к нему неведомая сила, не описанная ни в одном учебнике по физике. Девушка прильнула к его губам и забилась в конвульсиях собственного оргазма, вторя содрогавшемуся в чистом экстазе телу любимого мужчины.

Руки Даниэля прочно обхватили ее ягодицы, сжимая и массируя упругую плоть, а алчный рот терзал нежные губы. Толчки и дрожь, сотрясшие их тела были не слабее тех, что наступали после прошлых оргазмов, когда они занимались любовью обычным способом. Уже через пару минут, полностью пресыщенные, Даниэль и Джози обессилено затихли.

Джози потерлась щекой о влажную от пота мужскую грудь, и с ее губ сорвались слова, которые она, хотя и не планировала произносить, не могла дольше держать в себе:

— Я люблю тебя, Даниэль.

Тишина в ответ на признание не удивила девушку, равно как и не приуменьшила силы охвативших ее чувств.

В эту минуту Джози с сожалением осознала, что любовь необязательно должна быть взаимной, чтобы укорениться в сердце столь же основательно, как уходящие вглубь земли корни вековых дубов.