Железный шериф

Глава 10

К лагерю медленно подъезжали ковбои — одни, чтобы лечь спать, другие, быстро поужинав, должны были вернуться к стаду. Приблизившись к костру, все с любопытством рассматривали Шанаги, вначале замечали шерифскую звезду, затем городскую узкополую шляпу.

Один отчаянный парень бросил через костер взгляд на Тома и сказал:

— Это не шляпа, а сплошное искушение. Ее когда-нибудь сбивали с тебя выстрелом?

— Пока нет. — Шанаги сдвинул шляпу на затылок и весело улыбнулся. — Наверное, боялись, что я не разберу, в кого метили — в меня или шляпу.

— В любом случае, это пустая трата свинца. — Ковбой зачерпнул похлебки. — Я покупал револьвер не для того, чтобы стрелять по шляпам.

Шанаги минуту ел в молчании, а затем заметил:

— По-моему, городского шерифа надо оценивать по количеству улаженных неприятностей, а не по количеству жертв в поединках. После того, как я получил работу, первым делом постарался узнать, сколько в городе оружия и сколько человек умеет с ним обращаться. Оказалось, что у нас тридцать семь винтовок: девять «пятидесяток» для бизонов, две снайперские «берданки», пять винчестеров, семь «спенсеров» пятьдесят шестого калибра и четырнадцать винтовок разных систем — от Хокена до Балларда. Кроме того, у каждого мужчины и почти у каждой женщины есть револьвер.

Потом я начал считать тех, кто умеет стрелять. Пятеро жителей города во время Гражданской войны служили на той или другой стороне снайперами, а девять — просто воевали. У нас есть один старый охотник с гор и шесть ветеранов стычек с индейцами. Только двое мужчин не участвовали в перестрелках, но они дымятся от желания доказать, что тоже не хуже других.

Задолго до того, как я приехал, поселению грозило нападение индейцев, поэтому его возводили без «слепых» зон обстрела. Все хранят оружие заряженным на всякий случай. Большинство обосновавшихся здесь любят свой город и хотят жить спокойно. Они считают, что такие команды, как ваша, должны вовремя получать деньги, хотят торговать со скотоводами. Жители настроены очень дружелюбно. Я всего-навсего бродяга и не вижу, почему они без ума от своего городишки, но он им дорог. Когда, ребята, к нам приедете, прошу, оставьте оружие в салуне Гринвуда.

— Шутите, мистер? — Рыжий ковбой мрачновато хмыкнул. — Я никому не отдам свой револьвер.

— Ну и ладно, — беззаботно ответил Шанаги. — Я вам все это говорю, чтобы вы знали о порядке. Меня беспокоите совсем не вы, а двое-трое наших горожан, которые чуть что — спускают курок. К примеру, снайперы. Замучился их убеждать, что у нас не война до победного конца. Они согласились не стрелять и сидеть тихо, но если кто-нибудь из гостей от полноты чувств надумает разрядить свой револьвер в чистое небо, главная улица превратится в место кровавой бойни. А вы учтите, все эти парни и девушки будут сидеть за деревянными или кирпичными стенами и обстреливать открытое пространство, где и спрятаться-то негде. — Том покачал головой. — Одно утешение — в такое время года улица сухая и пыльная, а потому легко впитывает кровь.

Ему никто не ответил. Шериф молча доел похлебку, выплеснул из кружки кофейную гущу и направился к своим одеялам.

Винс Паттерсон сидел в сторонке и прислушивался к рассказу Шанаги. Он чиркнул спичкой о брюки, прикурил сигару и подошел к Тому.

— Это была идея Рига? — мягко спросил он.

— Да, и идея правильная. Народ в городе нуждался в организации. Но все будут заниматься своими делами, как обычно, если не раздастся выстрел.

— А ни блеф ли это!

— Хотите выяснить? А не боитесь, что затея обойдется слишком дорого? К тому же все карты у меня на руках, в том числе и козыри.

— Козыри?

— Которые сравняют наши шансы. У вас преданные, крепкие парни. Если в городе начнется заварушка, не исключено, что беда случится со стадом. Тогда половина ваших ребят кинется к нему на помощь.

— А что может случиться со стадом?

Шанаги пожал плечами:

— Ну, несколько дней назад в наших местах появились индейцы кайова. По крайней мере, так утверждают ветераны. Я-то не отличу одного индейца от другого. Эти кайова к северу отсюда напали на каких-то еще, получили по носу и немного обиделись. Мы их накормили, и я предложил, чтобы они остались поблизости и держались подальше от чужих глаз. И предупредил, если услышат пальбу, их будет ждать много трофеев.

Паттерсон внимательно смотрел на него.

— Каких трофеев?

— Под грохот ружей они разгонят ваше стадо. (Паттерсон выругался. ) Да, сэр. Разгонят по всей прерии.

— Но у нас в руках вы, шериф.

— Вы только потеряете одного, а то и двух помощников, если попытаетесь взять меня. А что изменится? Мой план сработает без дополнительных команд. Теперь я горожанам вообще не нужен. В последнее время у нас скучно. Никаких серьезных драк, и ребята стали беспокойными, вроде как на взводе. Понимаете, о чем я говорю?

— Вы, кажется, подумали обо всем.

— Старался. Слышал, что ваши парни преданы клейму Паттерсона. А город — мое клеймо.

Через некоторое время Шанаги лежал на одеялах и смотрел на звезды. Он, конечно, солгал. Его планы вовсе не отличались такой продуманностью, как он дал понять. Однако то, что он тут наговорил, оказалось совсем неплохо, и Том решил воплотить свои наметки в жизнь, как только вернется… если вернется.

Если сумеет выкрутиться благодаря своим выдумкам, он спасет несколько жизней — уже хорошо. А ему определенно удалось вселить в ковбоев некоторое сомнение — подставлять голову под пули мало охотников. Пусть то, что он тут наговорил, — экспромт, плод вдохновения, но ведь вполне осуществимо. А правда это или нет, знает лишь он один.

Шанаги разбудило оживление в лагере. Посмотрев на большие серебряные часы, Том обнаружил, что нет еще четырех утра. Но ковбои были на ногах. Том выбрался из-под одеял, надел шляпу, потом все остальное.

Никто не обращал на него внимания, и он вместе с остальными пошел к костру завтракать. У костра сидел Паттерсон. Заметив Шанаги, коротко кивнул ему, продолжая есть.

Утренний прохладный воздух пах пылью и коровами. В стороне ковбой вскочил в седло, позволил своему мустангу побрыкаться, прежде чем начать работу, и поскакал вокруг стада. Все ели молча. Шанаги взял кружку и направился за кофе.

— Шериф, — окликнул его рыжий ковбой, усмехаясь, — вчера ты рассказывал интересные сказки, но мы подумали и решили, что ни одна из них не стоит и кучки лошадиного навоза.

— Знаешь, что я вырежу на твоем надгробии? — спросил Шанаги.

— Что?

— «Он просил, чтобы ему показали; мы ему показали».

— Эй, — хитро прищурился рыжий, — совсем неплохо. Обычно покойнику отдают куда меньше почестей.

— По правде говоря, — серьезно посмотрел на него Шанаги, — мне гораздо приятнее угостить тебя выпивкой, чем пулей, приятель.

— Ну-ну, — весело откликнулся Рыжий, — я это тебе припомню, шериф. На сколько ты раскошелишься?

— Черт! — воскликнул Том. — Угощу всю команду. Вы мировые парни. — Он допил кофе. — Кроме того, у вас отличный повар.

Том начал седлать коня. Когда он затягивал подпругу, подошел Винс.

— Не ждите нас раньше, чем через четыре-пять дней, шериф. И если вам нужна будет помощь, чтобы справиться с грабителями, дайте мне знать. Мы пойдем с вами.

— Риг точно вас описал. — Шанаги протянул ему руку. — Он сказал, что вы честный и разумный человек.

— Шанаги, — тихо произнес Паттерсон, пожимая руку Тома, — по-моему, Джейн Пендлтон — самая лучшая девушка на свете, но меня бы очень огорчило, если бы она выбрала себе в женихи парня хуже, чем вы.

Том покраснел:

— Ошибаетесь, мистер Паттерсон. Я для нее не тот человек. Она обо мне и не думает. Да и с какой стати? Мы виделись всего один раз.

— Я женился на девушке после второй встречи, — вздохнул Винс, — и у нас впереди было двадцать лет счастья.

Том Шанаги повернул коня и отправился в обратный путь. Но отъехал совсем немного, когда его окликнул скотовод:

— Что насчет Хэнка Драко?

— Хэнк с сыновьями начнет охотиться за мной. Если найдут, у вас будет одной проблемой меньше. Если вы встретите их первыми, делайте, что хотите, лишь бы за пределами города.

Том ехал быстро. Его ждали неотложные дела, и совсем не хватало времени. Он не думал о Джейн Пендлтон. По крайней мере, старался не думать.

Когда конь Шанаги застучал копытами по мостовой, город спокойно лежал под послеполуденным солнцем. В конюшне Карпентера шериф расседлал мустанга и хорошенько выскреб, думая о своих будущих действиях. Затем взял седельные сумки и пошел к кузнице.

Карпентер оторвался от работы и посмотрел на него.

— Заходил Холмструм. Хотел узнать, где ты.

— Драко заезжал?

— Не появлялся. — Кузнец положил молот. — Хватит на сегодня. — Он снял свой кожаный фартук. — Ах да, между прочим! Заходила та молодая особа, которой ты интересуешься. Хотела подковать коня… Сегодня.

— Вы подковали?

— Угу. У нее другой конь. Удивляюсь народу с Востока. Они думают, что все лошади выглядят одинаково.

— Пендлтон объявлялся?

— Нет, но заглядывал его сын. Спрашивал тебя.

Шанаги не интересовал молодой Пендлтон. Его голова была занята ограблением. Или он видит призраки там, где их нет? Что у него есть, кроме подозрений.

Незнакомая молодая женщина находится в городе без видимой на то причины. Держится обособленно. Другими словами, просто не вмешивается в чужие дела. Но с другой стороны, — ее странная связь с человеком, который выглядит как карточный шулер, и загадочное местонахождение.

А человек на поезде, которого Шанаги принял за железнодорожного охранника? И который им все-таки не был.

А подозрения Рига Барретта насчет ограбления? Шанаги склонен им верить.

И кто-то же, похоже, устранил Рига до того, как тот успел добраться до города!

Что уж говорить о куче денег, возможно, четверть миллиона золотом и банковскими билетами, — которая на днях прибудет сюда.

Кто об этом знал? Почти каждый городской житель, а кто не знал, тот вполне мог догадаться. И множество людей за пределами города. В конце концов за скот надо расплачиваться большими деньгами. В городе таких нет, значит, их должны привезти.

Человек, пнувший его в вагоне, подумал Шанаги, не был с Запада. А почему он должен быть с Запада? Он, Том Шанаги, тоже приехал сюда с Востока.

Дело с Винсом, кажется, улажено, но об этом, кроме него, пока никто не знает. Том решил, что никто и не должен знать.

Он повернул в сторону отеля и остановился. Навстречу ему на рыжем коне ехал Джош Лунди.

— Привет! Помнишь меня? — крикнул он.

— Помню.

— Подумал, что тебе понадобится помощь. Мой босс дал мне несколько выходных, и вот я здесь.

— Тебя могли убить.

— В тот день возле ручья опасность тебя не беспокоила.

— Я спасал собственную шкуру.

— Не важно.

Том с симпатией относился к ковбою, а сейчас вспомнил, что о нем писал Риг. Крутой Джош хорошо зная местность и ее обитателей, с которыми Шанаги так и не успел познакомиться.

— Поехали к Гринвуду, я угощу тебя пивом.

Они уселись так, чтобы видеть улицу. В салуне не было посетителей, и они могли спокойно поговорить.

К их столику подошел Гринвуд.

— Будь осторожней, Шанаги. Говорят, Драко с сыновьями собирается в город за твоим скальпом.

Он уходил, когда Том спросил:

— Кто вам принес новость?

— Холмструм. Наверное, что-то услышал в магазине.

Пока пили пиво, Шанаги осторожно, не торопясь, рассказал Джошу о своих подозрениях насчет ограбления.

Ему вспомнились отпечатки копыт возле родника.

— Кто-нибудь выращивает скот к югу отсюда? — Том объяснил, почему интересуется.

— Скорее всего бродяги. У Драко останавливается много странных людей. — Лунди помолчал. — Ты сказал, четверо?

— Мне показалось, им что-то передали. Четвертый не спешился, просто немного потоптался и уехал.

— В основном догадки, шериф. — Вдруг Лунди показал на улицу: — Та женщина, о которой ты говорил?

Да, та самая молодая женщина ехала верхом, потом остановилась напротив ресторана и спрыгнула на землю.

Шанаги встал.

— Джош, я хочу поговорить с ней. Прямо сейчас.