Железный шериф

Глава 17

Шанаги вышел на улицу, потрясенный неожиданным поворотом событий. Он постоял минуту-другую, поставив рядом вещи, попытался успокоиться и собраться с мыслями.

Его предупредили, что убьют, и такой исход не исключен. Но то, как с ним расправились сейчас, Тома потрясло. Горожане, которым он старался помочь и которых защищал, отвернулись от него. Они считали его убийцей, и шерифу пришлось признать, что с их точки зрения такое допущение весьма вероятно.

Теперь у него не было ни лошади, ни места для ночлега, и Том сомневался, что его где-нибудь накормят. Кто пустил слух? Пока он во всем разберется, будет поздно. Основное событие, от которого так ловко отвлекают внимание горожан, произойдет в течение ближайших часов.

Подняв вещи, он зашагал по улице к магазину Холмструма. Посетителей в магазине не было. За прилавком стоял сам хозяин, который пристально посмотрел на Тома поверх очков.

— Мне нужно где-нибудь остановиться, — сказал Шанаги, — меня выгнали из отеля.

— Мне нечего вам предложить. — Лавочник пожал плечами. — Советую покинуть город — пока есть возможность. Вас здесь не любят. С тех пор как вы приехали, случилось слишком много. Все считают, что вы убили бедного мистера Карпентера. Уезжайте, пока мужчины не собрались повесить вас.

Секунду Шанаги колебался, но Холмструм уже отвернулся. Прихватив вещи, Том снова вышел на улицу.

Творилось что-то невероятное. Кто пустил слух? И зачем?

Может, это лишь воображение переутомленной работой и горестями женщины? А что, если идею ей подал тот, кто увидел возможность уничтожить Тома… или, по крайней мере, убрать его из города.

Шанаги вспомнил о своих пленниках. Должно быть, прошел мимо, не заметив их. Он оглянулся.

Они исчезли.

Гринвуд… Он пойдет к Гринвуду.

В салуне сидел лишь один человек, допивавший пиво. Увидев Шанаги, он положил монету на стойку и вышел.

Том подошел к бару.

— Как насчет выпивки? Или вы тоже мне откажете?

Лицо Гринвуда было бесстрастным.

— Что будете пить?

— Пиво.

Гринвуд поставил кружку перед Томом.

— У нас маленький юрод, слухи ползут быстро. Карпентера убили. Народ начал спрашивать, кто от этого выгадал, и ваше имя всплыло первым. Кузнеца любили. С ним не случалось никаких неприятностей. Вы приезжаете в город, работаете в его кузнице, и вдруг он погибает. Вы находите его тело, но конюшня, где его убили, сгорает, а с ней — все улики. — Гринвуд взглянул на шерифа. — Вы что-нибудь ели?

— Нет… я голоден.

— У меня здесь почти ничего нет, но могу угостить вас чили с сухарями. — Он наполнил миску. — Много лет назад я жил в Тусоне. В те дни там подавали только чили — чили с бобами или мясом. Можно подумать, что эта еда мне надоест до смерти — ан нет. — Гринвуд поставил на стойку миску с дымящимся чили и миску с сухарями. — Хотите знать мое мнение? Я не верю, что вы убили Карпентера. Он вам симпатизировал, и, по-моему, вы ему тоже.

— Мы много разговаривали. Мне он действительно нравился.

Гринвуд закурил сигару.

— Вы быстро нажили врагов, и, если я вас кормлю, они станут моими врагами.

— Я буду держаться подальше.

— Не надо. — Гринвуд задумчиво попыхтел сигарой. — В данном случае ваши враги должны стать моими врагами. Я имею в виду не тех, кто ошибается, а настоящих врагов. — Гринвуд взял со стойки кружку с пивом и долил ее. — На поезде едут и мои деньги.

— Сколько ваших?

— Порядочно. Сто пятьдесят тысяч. Других городских бизнесменов — еще тысяч пятьдесят. Немного денег Карпентера и Холмструма.

— Не понимаю, почему вы вложили так много.

— Для нас важен скотоводческий бизнес, а я мог раздобыть больше наличных, чем остальные. Хорошие условия кредита. Поэтому согласился взять на себя большую долю.

Шанаги задумчиво смотрел на Гринвуда, продолжая есть. Он был голоден, а чили оказалось вкусное, очень вкусное. Однако его не покидало и ощущение неминуемой опасности, чувство, что он что-то пропустил.

— Гринвуд, — вдруг воскликнул Том, — на вашем месте я закрыл бы лавочку и держался подальше от посторонних глаз. Мне кажется, подошла ваша очередь.

— Моя очередь?

— Вы только что признались, что большая часть денег — ваша. Мое появление нарушило планы бандитов. Не думаю, что они собирались кого-то убивать. Никого… кроме Рига. Потом вы назначили шерифом меня, и им пришлось увеличить список жертв. Ну пока со мной не удалось разделаться, но попытаются. Теперь они решили, что легче выгнать меня из города. Мне негде есть, негде спать, у меня нет лошади. Бьюсь об заклад, что не смогу даже купить билет на поезд, хотя кое-кто был бы рад видеть меня в числе пассажиров.

— Тогда в чем же дело?

— В эту историю крепко замешан житель города. Вот что я вам скажу: у них все было продумано, но Риг первый почувствовал дурной запашок. — Шанаги помолчал, потом спросил: — Чья идея нанять Рига?

— Моя. Судья Макбейн поддержал меня, Карпентер тоже. Холмструм вначале согласился, но потом начал беспокоиться, что страж порядка будет хуже прежнего. В конце концов он голосовал против.

— Карпентер — за?

— Да.

Том доел чили и допил пиво.

— Вам лучше спрятаться. Пока не знаю, где я буду, но из города им меня не выгнать. Найду где-нибудь коня…

— У меня их несколько. Выбирайте. И все, что вам нужно — там, в задней комнате. — Гринвуд нагнулся и достал из-под стойки ружье. — Если я пригожусь, располагайте мной.

— Оставайтесь здесь. Мне может понадобиться помощь. — Шанаги помолчал, глядя на безлюдную улицу. Слишком безлюдную, что его и беспокоило. — Гринвуд, вы хорошо знаете миссис Карпентер?

Владелец салуна тоже посмотрел на залитую солнцем улицу, где ветер разгонял пыль.

— Не очень. — Он говорил неохотно, как истинный джентльмен, которому претит обсуждать женщин, по крайней мере, приличных женщин. — Она живет особняком. В гости ходит редко. В городе ее уважают и побаиваются, она очень сдержанная. Карпентер совсем другой. Он любил общество, любил поболтать и посмеяться. Хотя он был серьезным человеком и знал, что ему надо от жизни. Иногда, — Гринвуд заколебался, — иногда мне казалось, что она слишком высокого мнения о своей особе, считает, что слишком хороша для всех нас, включая Карпентера.

— А ее брат?

— Они очень близки. Часто видятся, но он тоже нелюдим. Время от времени заходит ко мне, раскланивается и молча покупает бутылку. — Гринвуд сердито нахмурился. — Хотя, если подумать, в последнее время он покупает больше. Иногда две-три сразу.

— Начинает пить?

— Я никогда не видел его пьяным. Нет, что-то не то.

— А как насчет продуктов?

— Нет. — Гринвуд пожал плечами. — Покупает как обычно.

— Интересно… Скорее всего, он покупал виски для кого-то другого, кто не хотел показываться в городе?

Шанаги встал. Гринвуд сполоснул кружку и вытер руки о фартук. В маленьком салуне царили прохлада и уют. Том посмотрел на улицу. Дома уже выглядели потрепанными и старыми. Солнце, ветер и песок сделали свое дело. В прериях города стареют очень быстро.

Ветер поднял пыль, понес ее и бросил. Лошадь, привязанная у коновязи, переступила с ноги на ногу, всхрапнув. Том отметил про себя, что скучает по звуку кузнечного молота. И Карпентера ему тоже не хватает. Теперь он мертв, потому что старался во всем разобраться и кому-то здорово помешал? А он, Шанаги, взялся не за свое дело и ничего не смог предотвратить. Ему вспомнился Нью-Йорк и Моррисси. Там он по крайней мере знал врагов в лицо. А здесь живет как в потемках. Кто-то ходит рядом, возможно, здоровается и улыбается, а за спиной вершит свое черное дело.

Когда он добрался до города, единственным его желанием было сесть на поезд и уехать. Он даже купил билет… он все еще может купить обратный билет, завтра же — если его предадут.

Неожиданно он уловил едва заметное движение впереди. Перед грузовой конторой, в самой густой тени под тентом стоял человек с винтовкой в руках.

Шанаги минуту-другую наблюдал за ним, его глаза медленно ощупывали каждый куст, его мысли метались. Итак, началось. Они оклеветали его, запустив слух, а теперь готовы убить, воспользовавшись настроением честных горожан.

Лезть в западню не входило в его привычки. Шериф оглянулся на бармена.

— Закройтесь, спрячьтесь и не пускайте никого, кроме меня. — Том с минуту помолчал. — Гринвуд, кажется, я раскусил их игру. Вас выбрали жертвой с самого начала. Может, у них и возникали другие идеи, но сейчас им нужны ваши деньги. Я возьму коня и выскользну из города. Поеду за помощью к Паттерсону.

Гринвуд переложил ружье из одной руки в другую и кивнул.

— Хорошо, сделаю, как вы сказали. Но, ради Бога, возвращайтесь обратно. — Гринвуд положил ружье на стойку и вытер пот со лба. — Они не выпустят вас из города. Сейчас наверняка наблюдают за моими лошадьми. Лучший вариант, если подумают, что вы бежите. Но им надо знать точно.

Том согласился с ним. Он опять оглядел улицу, пытаясь соединить в единое целое все, что ему известно. Кто руководит бандой в городе?

Мысль, которая неоднократно приходила ему в голову, наверное, была абсурдна, однако все как-то сходилось. По крайней мере отчасти. Если бы знать, кто враги, то можно спланировать свои действия.

— Как насчет Холмструма? — неожиданно спросил он.

— Он тоже потеряет. — Гринвуд пожал плечами. — Трудно представить, что такой увалень и тугодум сплел такие хитроумные сети.

— Случается, что крупные, флегматичные люди чертовски хитры, — заметил Шанаги. — Не стоит их недооценивать. У налетчиков оставалось не так много времени. — Том в сердцах сплюнул. — Самое неприятное, что там, среди притаившихся снаружи, есть вполне порядочные, но одураченные люди. Я не хочу убивать никого, кто того не заслуживает. — Он оглянулся. — Гринвуд, та молодая женщина, о которой я упоминал, точно замешана в грабеже, и Джордж, как его там, — тоже. Но кто настроил город против меня? Не они. Местный. И он из тех, к кому горожане прислушиваются.

— Кто же?

Шанаги повернулся и жестко в упор посмотрел на него.

— Они согласятся с вами, Гринвуд.

Хозяин салуна нахмурился.

— Это не я. Как вы сказали, большая часть денег моя. Я потеряю все. Разорюсь, если пропадут деньги, останусь без гроша.

— Судья?

— Никогда в жизни! Он честный порядочный человек. Если и есть кто-нибудь в городе… — Гринвуд вдруг замолчал, размышляя над осенившей его догадкой. — Шанаги, эта молодая женщина, о которой вы рассказывали… Та, что встречалась с игроком. Вы, кажется, говорили, что она въезжает в город с южной стороны?

— Да, именно об этом я хотел поговорить с Карпентером. Уверен, он узнал ее лошадь.

Гринвуд нервно налил пива себе и Шанаги, положил руки на стойку и облизал губы.

— Там земля Холмструма.

— Знаю. И Холмструм голосовал против того, чтобы нанять Рига Барретта.

Шериф наблюдал за улицей. Теперь под деревом стояли двое и следили за входом в салун. У него возникло подозрение, что позади салуна его тоже ждут. Он взглянул на часы. Почти час его держат здесь. Попытаться выбраться отсюда означало подставиться под град пуль. Бандиты выиграют. Какой он наивный дурак. Размечтался, что сможет довести дело до конца. Разве у него есть опыт, чтобы занять место Барретта? Но кто теперь, кроме него, встанет на пути бандитов, если Риг ранен.

Он подумал о Джейн. Она уехала со странным стариком, якобы навестить Рига. Знают ли ее отец и брат, куда она ездила? И где Джош Лунди? С кем он? Шанаги в беспокойстве ходил взад-вперед, наблюдая за каждым окном и каждой дверью.

Улица была пуста. Как по сигналу, жизнь в городе замерла. Для бандитов нет лучших условий. Теперь все складывалось, как они хотели, даже благополучней, чем планировалось. Никакого столкновения между горожанами и ковбоями Винса Паттерсона. Шанаги, единственный страж порядка, загнан в салун. У него нет союзников. Боясь перестрелки, все попрятались по домам и закрыли ставни. Придет поезд, золото спокойно выгрузят на платформу. Поезд пойдет дальше, а деньги окажутся в руках грабителей.

Гринвуд, который должен принять груз, тоже в западне. Налетчики считали, что на проведение операции им отведено не больше десяти минут, а тут — неограниченное время. Эта мысль раздражала Тома. Они уверены, что победили его.

Но побежден ли он?

Шериф не любил крепких словечек, но тут не сдержался. Он посмотрел на пустую улицу. Поезд придет, золото сгрузят, состав пойдет дальше. Но что они сделают с золотом? Куда отвезут?

— По-моему, Холмструм замешан, — вдруг сказал он, — и замешан с самого начала. Не исключено, что ограбление — его идея. — Гринвуд ничего не ответил, перевел взгляд на свою кружку и отпил пива. — Главная причина — в женщине, — продолжал развивать свою мысль Шанаги. — Все из-за нее. Может быть, Холмструм устал и хочет уехать?

— Сначала он чувствовал себя здесь плохо, — согласился Гринвуд. — Он основал город и надеялся, что процесс пойдет быстро и цены на землю как на дрожжах станут подниматься. А вышло все иначе. Розовые мечты таяли, надежды уплывали вдаль. Быстрого обогащения не получилось.

Шанаги опять взглянул на часы. Прошло только пять минут. Он взял со стойки кружку и допил пиво.

Что на его месте сделал бы Моррисси? Том не знал, но подозревал, что Моррисси вышел бы и сам своим присутствием взял бы ситуацию под контроль. Как и Риг Барретт.

В раздумье он посмотрел на свою пустую кружку и неожиданно подумал о водокачке. Почему те, кто там скрывались, никого к ней не подпускали? Какое место занимала водокачка в их планах?

Допустим, никто и не предполагал привозить золото в город. Допустим, его собирались выгрузить у водокачки и, пока город в смятении, грабители надеялись увезти его оттуда. Эту мысль подсказала ему Джейн.

Если Холмструм замешан, версия имеет смысл. Его ранчо недалеко, у него лошади, наверняка телега или фургон.

Том повернулся к Гринвуду.

— Там что-то происходит. В деле замешано очень много людей. Некоторые из них слишком жадны и не захотят поделиться с остальными. — Он в раздражении покачал головой. — Да, понимаю, что все может оказаться лишь игрой воображения. Я не знаю всего! Но чувствую, потому что полжизни общался с им подобными. Здесь осуществляют два плана. Кто же другой?

— Том! — Гринвуд указал пальцем на улицу. — Смотрите!

Шанаги резко обернулся. Перед салуном стоял молодой человек в белом замшевом жилете.

Уин Драко! С ним Басс, он привязывал коня рядом. Басс оглянулся через плечо на салун и что-то сказал Уину.

Дверь одного из домов отворилась, и вышел сам Драко.

— Вот будет что вспомнить, — прошептал Том, — если кто-нибудь выживет.

— Они приехали за вами, — сказал Гринвуд.

— За кем же еще!

— Их трое.

— Да! Стоит подумать. Трое!

— Это койоты. — Лицо Гринвуда выражало презрение. — Они не показывались, пока не узнали, что весь город против вас. Вот теперь приехали.

— Да, но у меня есть преимущество, — улыбнулся Шанаги. — Они дураки.

— Преимущество? Вы спятили?

— Нет, Гринвуд. Человек, который один, сильнее, потому что знает: ему не на кого опереться. Когда в деле больше народу, каждый рассчитывает на другого. Каждый держится немного позади в надежде, что его не тронут. Они мне сделали одолжение, явившись вместе, Гринвуд, настоящее одолжение. Может, удастся выбраться из переделки целехоньким. Те, другие, не вмешаются. Они будут наблюдать, как Драко поведут охоту на меня.

— Хотите ружье?

— Оставьте себе. Оно вам еще пригодится, а я сделаю все, что нужно, револьвером. Однако мне понадобится второй если он у вас есть.

— Вы выйдете к ним?

— Да. — Том взял у Гринвуда револьвер, прокрутил барабан. — Да, я выйду к ним и буду идти вперед до конца, и только тогда вернусь в Нью-Йорк.

Положив руку на задвижку, он немного подождал. Трое на улице стояли, переговариваясь, время от времени поглядывая на салун.

— Я написал Моррисси. Пусть не думает, что я сбежал. Он меня ждет. Будьте осторожны, Гринвуд. — Том отодвинул задвижку.

Трое мужчин разделились и зашагали к салуну.