Желтая зона

Глава 11

– Так, по крайней мере, я подумал, – объяснял я Энди, склонившемуся надо мной.

– Похоже, я скоро привыкну приходить в себя и видеть, как ты смотришь на меня с беспокойством, – сказал я ему.

Он усмехнулся, кивая.

– Нас словно выкрутило, сэр, – сказал он, словно это могло что-то объяснить. Он окинул взглядом тесный отсек, словно ожидая, что это – хотя что такое «это», он не знал – повторится снова. – Мне показалось, что меня словно выжимают, как белье, сэр, – серьезно объяснял он. – Это продолжалось, наверное, не более секунды, но показалось просто бесконечным. – Он прижал ладонь к солнечному сплетению. – Это было просто ужасно, сэр, но вдруг все кончилось, все стало как прежде, и только вы были без сознания, сэр. Я попытался привести вас в чувство, и вы стали говорить что-то непонятное. Вы сказали, что все взорвалось, но это же не так, полковник!

Он так был взволнован, что даже, против своего обыкновения, не извинялся, выражая несогласие со мной.

– Что там видно снаружи? – полюбопытствовал я, не без труда вставая и делая два шага к обзорной панели. Я сразу же увидел, что грязевой ландшафт исчез. Вместо него нас окружал унылый пейзаж Новой Англии с облетевшими деревьями и покрытой мокрыми листьями землей. По-видимому, дул довольно свежий ветер, так как голые ветви деревьев сгибались, и в воздухе носились сухие травинки и прочий мусор. Косые струи дождя, казалось, преследовали их. В стороне от нас, на расстоянии не более сотни ярдов, стоял небольшой домик, к которому вела хорошо утоптанная тропинка. Это было нечто среднее между землянкой и хижиной, обложенной дерном. Из окошка, застекленного бутылочным стеклом в свинцовом переплете, лился свет. Из кривой трубы, выходящей из раскисшей земли у подножия высокого дерева, поднималась струйка дыма. Это было похоже на какое-то подземное сооружение, но все равно казалось гораздо приятнее, чем все остальное, что нас окружало. Внезапно мы увидели, как из-за дома, если это действительно был дом, на четырех ногах выбежал высокий йлокк, одетый во что-то красное, похожее на облегающий чулок. Он пронесся по тропинке прямо к нашему кораблю и, остановившись всего в паре футов от нас, ткнулся носом в землю, пытаясь что-то вынюхать.

– Полковник, – произнес Хельм, – кажется, он знает, что здесь кто-то есть! Может…

– Давай поговорим с ним, – предложил я, протягивая руку, чтобы включить наружный громкоговоритель. Тут я заколебался – я был не очень уверен в своем знании языка йлокков. Свфт, правда, объяснил мне вкратце их грамматику – довольно, кстати, несложную, и он вместе с некоторыми нашими пленниками провел со мной своего рода «базовый курс», мы даже сделали гимнозапись. Но я пробыл в кодировочной камере совсем недолго, и у меня даже не оставалось времени на обычный сеанс постгипноза. Я спросил Хельма, знает ли он язык йлокков. Оказалось, что и он его не знал.

Тут, хватаясь за стены и потирая голову, из своего отсека вышел Смовия.

– Мне приснился чертовски скверный сон, – пробормотал он. – Будто меня застиг тайфун и вывернул наизнанку. Я это так ясно чувствовал, словно все происходит наяву – даже более того! Верите ли, я был просто рад, когда проснулся и увидел, что кишки не вылезли. Что тут у вас происходит – а это что такое?

Он в изумлении воззрился на младенца, которого Хельм все еще держал на руках. Хельм показал ему спящую мордочку крысенка.

– Мы его нашли, – объяснил он. – Он был – его оставили в карете, застрявшей в грязи. Бедный детеныш!

– Какая карета? – потребовал Смовия. – Какая грязь? – Он выглянул наружу, пытаясь найти ответ на свои вопросы. – Что здесь делает ребенок? Как он сюда попал? И где это «здесь»?

– Я не знаю, – честно признался я. – Детеныш был в корабле, замаскированном под карету, очень похожем на наш. Я не знаю точно, где мы, но где-то в глубине Желтой Зоны. Мы понемногу выбираемся из нее – здесь уже все более «нормально», – и я указал на домик и дорогу.

– Желтая Зона? – переспросил доктор, принимая спеленутого ребенка из рук Хельма. – Что-то я припоминаю. Вы, кажется, говорили, что это запретная область – сюда нельзя входить ни при каких обстоятельствах.

Он, казалось, был более сердит, чем испуган.

В обычном случае, да, конечно. Но следы, которые оставили йлокки, ведут прямо в Зону, поэтому было принято решение сделать исключение.

– А почему вообще появился этот запрет? – спросил доктор.

– Мы потеряли один корабль, потом еще и еще. Два последних экипажа были подготовлены и оснащены специально. После гибели третьего корабля было принято решение избегать Зоны и начать исследовать ее когда-нибудь потом, когда мы создадим новую технику и сможем разобраться, что же там проглатывает наши корабли и экипажи.

– Но если они не смогли вернуться, – не унимался Смовия, – почему вы думаете, что нам это удастся?

– А я так и не думаю, – ответил я. – По крайней мере, я не уверен, что нам повезет. Но я надеюсь, вернее, – жду, что узнаю что-нибудь, что даст нам возможность отсюда выбраться.

– Узнать здесь, в этой брошенной деревне или что это еще такое? – Смовия почти кричал, но тут детеныш проснулся и захныкал, и Смовия переключил все свое внимание на то, чтобы его успокоить.

– По моей теории, – объяснил я ему, – Зона – это просто другой Распад, возникший, как и наш, в результате ошибок при проведении экспериментов в Сети, хотя, возможно, не такой глубокий. Здесь есть по крайней мере один островок относительной нормальности – это тот, откуда пришли наши захватчики. Могут быть и другие. Думаю, мы где-то близко. Я еще не провел полного анализа данных, которые фиксируют наши приборы, поэтому не знаю, прав я или нет.

– Так давайте этим займемся, – настаивал Смовия. – Сразу и начнем, полковник, если вы, конечно, не против. Честно говоря, то, что я не знаю, не суждено ли мне пополнить список исчезнувших в никуда, мешает моему пищеварению – хотя, правда, в последнее время мне не приходилось переваривать пищу. Тихо, тихо, малыш, – он снова отвлекся, баюкая детеныша. – Тихо, тихо. Все хорошо, все в порядке. – Он замолчал и с надеждой взглянул на меня. – Все в порядке, правда, полковник Байярд?

– Смотрите! – перебил его Хельм. Он указывал на панель обзора, где появилась маленькая группа высоких, худощавых созданий, бредущих, наклоняясь вперед. Отпечатки их ног в грязи образовывали извилистую линию, скрывавшуюся вдали.

– Это крысы! – выдохнул Смовия. – Вероятно, ищут ребенка. Нам бы лучше…

Прежде чем он успел закончить, одна из крыс, возглавлявших группу, взглянула в нашу сторону, заметила что-то, заинтересовавшее ее, и предупредила остальных. Они сбились в кучу и с угрожающим видом стали приближаться к нам. Затем один крысочеловек пошарил в кармане накидки и вытащил револьвер. Я узнал его – это был «Смит и Вессон», 0,38 калибра – штатное оружие спецслужбы Сети. Видимо, его владелец был из числа ветеранов вторжения, а револьвер был его трофеем. Он прицелился в сторону йлокка в красном, который стоял к нему спиной, оружие дрогнуло в узкой длинной руке ветерана, и его сородич в красном завертелся на месте и упал на спину. Остальные тут же разбежались.

– Полковник! – не смог сдержаться Хельм. – Он прикончил того беднягу совершенно хладнокровно.

– Не знаю, какова температура жидкости в его жилах, – отреагировал я, – но он его действительно застрелил!

Смовия подошел поближе, пытаясь заглянуть через мое плечо.

– Мы должны помочь этой – хм – этому парню, – заявил он. – Пуля, кажется, попала ему в предплечье. Может, рана не смертельна.

– Ничего не выйдет, доктор, – вставил Хельм. – Мы не сможем. Он там, а мы здесь.

Йлокки, которые после выстрела рассыпались в разные стороны, исчезнув из поля видимости, теперь вернулись. Не обращая внимания на раненого, они шныряли вокруг корабля, словно чувствовали его незримое присутствие.

– Эти приятели знают, что мы здесь, – вслух подумал Хельм. – Вот крысы!

– Но, – спросил Смовия, – кто они: похитители или спасатели?

– Конечно, похитители, – заявил Хельм. – Вы же видели, как они прикончили этого беднягу. Это просто преступники.

– А если тот, кого они застрелили, и был похититель? – возразил Смовия.

– В любом случае, – ответил Хельм, – мы не можем здесь сидеть, ничего не предпринимая, когда он там истекает кровью. – Он обернулся ко мне. – Полковник, – сказал он серьезно, – может, попробуем подобраться поближе и втащить его сюда? Так мы сможем…

– Тебя может вытолкнуть из реальности Линии, – напомнил я. – Тут все зависит от энтропического градиента, а он, как ты помнишь, и так уже зашкаливает.

Кучка йлокков снаружи, переместившись куда-то, вышла из поля обзора широкоугольного объектива корабля.

– Юноша прав, – сказал Смовия. – Надо попытаться. У нас есть что-нибудь – крюк, что ли?

– Стандартное оборудование, – ответил я. – Телескопический захват. Он находится вон там, в запертом отсеке.

Доктор вытащил захват и стал пробовать разложить его так, чтобы можно было выставить его наружу, но тут Хельм вскрикнул. Я посмотрел на экран, от которого Хельм просто не отрывался: раненый йлокк полз к нам! Он подобрался совсем близко и рухнул на землю. Одна его рука-лапа была вытянута вперед. Надо было принимать решение, и эта рука, словно молящая о помощи, подтолкнула меня к нему. Я установил замкнутое энтропическое поле вокруг люка и откатил дверцу. Раненый йлокк ощупал порог, внезапно появившийся перед ним, затем в отверстии показалась острая морда – и вот я уже смотрел на Свфта, генерала, которого в последний раз видел в больнице. Он узнал меня на мгновение раньше, чем я его.

– Полковник! – произнес он, задыхаясь. Он вполз в люк и упал на пол. Смовия, инстинктивно защищая ребенка у себя на руках, вышел из отсека.

– Мы должны… – только и успел произнести Свфт, и опять умолк.

Смовия вернулся, подошел к крысочеловеку, перекатил его на бок и, разрезав красный облегающий «чулок», ввел в рану щуп. Затем он взялся за пугающий своей формой инструмент, похожий на щипцы, и через минуту бесформенный кусочек металла громко зазвенел, ударившись о подставленный металлический поднос. При том напряжения, в котором мы пребывали, звук показался необыкновенно сильным.

– А почему вы в нижнем белье, да еще и в красном? – спросил я Свфта.

– Меня застали врасплох, – все еще задыхаясь, проговорил он. – Не успел надеть форму.

– Рана чистая, – заметил Смовия. – Кость не задета, крупные сосуды тоже. Сдается мне, что и нервы в порядке. Конечно, я не очень-то знаю их анатомию.

Свфт громко застонал и перекатился на другой бок. Бормоча что-то себе под нос, Смовия перевернул его обратно и попросил Хельма придерживать генерала, пока обрабатывается рана.

– Приходится одновременно бороться с инфекцией и приглушать боль, – объяснил он. Закрепив пластырем края повязки, он выпрямился.

– Через несколько дней будет как новенький, – пообещал он.

– А что мы будем делать несколько дней с раненой крысой? – Хельм чуть не плакал. – Помочь ему, конечно, надо, но здесь и так мало места!

– Что ж, все проще простого, – сказал я. – Выкинуть его обратно на дождь, да и все тут.

Хельм и Смовия, как по команде, взглянули на меня. Смовия чуть заметно улыбался.

– Сэр! Вы не можете так поступить! – в волнении воскликнул Хельм.

– Конечно, не могу, – сказал я. – Так что ты хотел предложить?

– Ну, полковник, – начал он, – что до этого, то я… – он не окончил фразу и замолчал, а потом, уже более спокойно, сказал: – Извините, сэр, мне кажется, я… мне кажется, я сорвался… опять.

– Все в порядке, Энди, – успокоил я его. – Мы все так учились. Давай-ка уложим его на койку.

– На какую, сэр? – спросил Хельм.

– На твою, – сказал Смовия. – Ты же у нас здесь младший офицер. А я подполковник.

– Позже, – предложил я, – мы сможем освободить контейнер резервных запасов и устроить его в нем.

– Конечно, сэр, – с готовностью откликнулся Хельм. – Я буду рад…

– Полковник сказал «позже», сынок, – напомнил ему Смовия.

Свфт зашевелился, открыл глаза, ища меня взглядом. Наши взгляды встретились, и он в волнении заговорил:

– Полковник! Нам надо немедленно убираться отсюда! Мы в Разрушении! Вы даже не знаете…

– Думаю, что знаю, – поправил я его. – У нас есть и свой Распад, помните, вокруг Линии Ноль-ноль.

Он продолжал описывать мне полнейшее разорение в этом месте – «Разрушении», как он его назвал. Здесь ошибки экспериментаторов действительно породили щель, или разрыв непрерывности фундаментального цикла создания-уничтожения – и результат мы могли видеть сами. Жизни здесь быть не могло.

– Кто были эти типы, что подстрелили вас? – спросил я, перебивая его. Видно, вопрос этот показался ему совсем не к месту, и он выглядел изумленным, если я правильно понимал эмоции этих чужаков.

– Почему вы говорите, что в меня стреляли? – спросил он.

– Доктор только что извлек пулю, – напомнил я.

– Пулю? – переспросил он. – А, да, ваши летающие снаряды. Как вам известно, у нас такого оружия нет. Значит, это кто-то из ваших, как вы говорите, «подстрелил» меня, верно?

– Это были йлокки – целая группа йлокков, – поправил я его. – Мне кажется, их очень интересовала карета.

Вот тут он действительно удивился – в этом я не мог ошибиться.

– Прошу вас, объясните мне, – попросил он. – Во время моей подготовки я узнал, что карета – это транспортное средство, проводимое в движение мускульной силой животных. Оно больше не используется.

– Кроме, – внес свой вклад в нашу беседу лейтенант Хельм, – особых случаев, как, например, торжественные церемонии при королевском дворе.

– Опишите мне карету, – потребовал Свфт.

Хельм исполнил это требование.

– Гербы, – настаивал Свфт. – Что было на них?

– Сабля, грифон, – перечислял Хельм, – на серебряном фоне три мулеты.

Свфт кивал, слушая его, и вдруг, резко лязгнув зубами, острыми, как иголки, задрожал и перекатился на все четыре ноги.

– Вот теперь я все понял, – прошипел он. – Мерзкий заговор внутри заговора на территории дворца. – Он замолчал и повернул голову, чтобы взглянуть на меня. – Но что вы?..

– Ничего, – сообщил ему я. – Мы просто случайно наткнулись на эту карету, застрявшую в…

– А животные, кланы, – не унимался Свфт, – а сопровождающие?..

– Никого, – сказал я. – Ни кучера, ни сопровождающего, ни няньки…

Он с воплем прервал меня:

– А принц?

– В карете принца не было, – сказал Смовия.

Я с удивлением взглянул на него. Почему он солгал? Он взглянул в мою сторону.

– Там была только принцесса, – объяснил он по-шведски: этот язык, насколько мы знали, не был включен в программу обучения Свфта. Генерал забился в угол и по-прежнему скалил свои огромные клыки.

– Полегче, генерал, – начал было я, но Свфт взорвался:

– Но как…? – он понизил голос. – Почему вы подумали, что там должна была быть нянька? А? Говорите же! Я вас предупреждаю, со мной шутить опасно. Отвечайте!

– Смените тон! – перебил его Хельм. – Вы должны обращаться с полковником с уважением, сэр!

– Да, конечно, – пробормотал Свфт. Было видно, что он пытается взять себя в руки. – Молю вас, полковник Байярд, если вы что-нибудь знаете о… – Он внезапно сменил тему. – Эти подонки, которые в меня стреляли. Куда они делись?

– Убежали, – сказал я, – нам не видно было, куда.

– Я их видел, – холодно сказал Свфт. – Но я и представить себе не мог, что такие уважаемые лица опустятся до попытки убийства. Среди них был Лорд Хранитель Печати Сети, генерал Рстл, несколько молодых офицеров Королевской Гвардии… Предательство! – он почти взвыл. – Крупномасштабное предательство! С этим нельзя примириться.

– Успокойтесь, Свфт, – сказал я и обратился к Смовии:

– Покажите ему ребенка.

Смовия кивнул и, пригнувшись, шагнул в свой отсек. Через мгновение он протягивал спящего малыша раненому генералу, который уже стоял на двух ногах и тихо издавал восторженные возгласы.

– Ваше высочество, – заворковал он, глядя в маленькое личико. Он поднял глаза на меня. – С ним все в порядке? Они ему ничего не сделали?

Тут ребенок громко заплакал, и Свфт чуть не уронил его.

– А почему, генерал, – спросил я, – вы называете эту девочку «он»?

– Девочку? – Свфт сейчас уж точно бы уронил ее, но тут вмешался Смовия и взял ее у него из рук.

– Возможно ли? – казалось, Свфт спрашивал это у самого себя. – Возможно ли, что все мы – что все Движение основано на лжи? Конечно! Это все объясняет!

– Боюсь, что я так ничего и не понял, – сказал я.

– Господа, – торжественно обратился к нам Свфт, – Знатнейшая из Знатных в долгу перед вами. Само Управление должно оплатить вам этот долг. Я благодарю вас.

– Вы считаете, эти парни могли причинить ей вред? – недоверчиво спросил я.

– Они бы убили ребенка. Тем более, если это девочка, – ответил он. – Видите ли, с вопросом наследования престола связаны очень важные события. Ведь этот ребенок, которого предатели трона считают самозванцем, – ключ к судьбе Великой Йлоккии. Мы должны действовать с величайшей осторожностью, чтобы не приблизить еще одну катастрофу в дополнение к тем, что уже постигли Великую Йлоккию.

– Вроде вашего треклятого идиотского вторжения, – вставил я. К моему изумлению, он кивнул.

– Я сделал, что мог, – произнес он.

– Минуточку, – перебил его я, – мне помнится, вы рассказывали, что это была целиком ваша идея.

Он уставился в пол.

– Все равно моя честь задета, – пробормотал он. – Полковник, я солгал вам. Мне грозил смертный приговор за противодействие плану, который поддержали Знатнейшие. Этот Гргсдн, – впрочем, неважно. Я был не в состоянии, полковник, признаться, что мною командовал, мною манипулировал другой. Я вынужден был притворяться, даже самому себе, что я контролирую ситуацию. Вам бы следовало дать мне умереть.

– Ну что вы, увидеть, что поступил глупо, не так уж страшно, – успокоил я его. – Со мной так было много раз. Переживете и вы. А кто этот ваш Гргсдн?

Свфт с рычанием обнажил клыки.

– Он мерзавец, низкий предатель, чьи подлые советы разрушили всю систему управления. Он надеется сбросить древнюю династию и посадить на престол Нефритового Дворца свой отвратительный клан! – тут генерал замолчал, словно чудовищность замыслов врага лишила его дара речи.

– А ребенок здесь при чем? – напомнил я ему. – И зачем оставлять девочку в Желтой Зоне?

Свфт содрогнулся.

– Они бросили вызов Знатнейшей, – сердито проворчал он. – Они могли потребовать от нее показать наследницу. И если бы она была не в состоянии предъявить им ребенка, вся структура рухнула бы. Остатки мира и порядка, чудом сохранившиеся после Погибели, исчезли бы, и наступил бы хаос. Я надеялся, что, может, – он замолчал, глядя на меня искоса маленькими красными глазками, внушавшими мне смутное беспокойство, – как-нибудь это приключение – вторжение – может нарушить их планы, и я получу возможность сплотить силы, выступающие за Правое Дело. Иначе…

– Ого, значит, «Правое Дело», да? – переспросил я. – «Наше дело правое», так я полагаю. И какая из сторон «наша», зависит, конечно, от того, кто говорит об этом.

– Но мое дело действительно Правое, – убежденно настаивал Свфт. – Только подумайте: Королевский Дом мудро правил страной десять миллионов лет, с тех самых пор, как Завоеватель примирил баронов. Вплоть до Погибели, конечно. Эта чума ввергла наш мир в хаос. Конечно, несогласные есть всегда. Не так ли Эвон был изгнан из Рая? Они попытались воспользоваться беспорядком, чтобы захватить власть. В Погибели они обвинили Королевский Дом. Тут же появилась претендентка на престол, жалкая марионетка, и толпы невежд в восторге приветствовали ее, надеясь на ее милости после того, как эта выскочка займет трон в Нефритовом Дворце. Самого Гргсдна видят редко, и это лишь усиливает интерес к нему. Его последователи разносят повсюду его нелепые послания. Глупцы! Это могло привести только к замене старого режима новым, режимом продажности и сиюминутной целесообразности, погони за личной выгодой!