Жемчужины подвижнической мудрости. Главы о молитве и послушании

Слово первое

Я вам уже об этом рассказывал, но для наших новых братьев, которые еще не слышали, я бы хотел снова обратиться к этой истории и дать вам уразуметь, что такое послушание. На Катунаках [1] был один старец, именем Кирилл, и у него был послушник. Послушник этот досаждал старцу и огорчал его своим частым непослушанием. Со временем он начал плохо себя чувствовать. Еще не достигнув заключительной стадии беснования, он вел себя странным образом. С нашими отцами, Афанасием и Иосифом, он ходил собирать лесные орехи, но и это оказалось для него слишком трудным. От этого человека пахло серой, о чем я знаю по собственному опыту. Он носил в себе ненормальные помыслы, и вид его показывал все его состояние. Иногда он приходил и к нашему старцу Иосифу и говорил ему о своих помыслах, советовался, но ни в чем не исполнял послушания. Прежде своей смерти отец Кирилл сказал ему: "Чадо мое, когда я умру, похорони меня здесь". Но он, когда умер его старец, похоронил его в ином месте. Другие отцы советовали ему не проявлять непослушания хотя бы теперь и исполнить последнюю волю своего старца, но он отвечал: "Нет, я хочу погребсти его здесь". Когда он похоронил старца, явился ему диавол и говорит: "Ведь это я все тебе устроил, я подталкивал тебя огорчать старца своим непослушанием". И как только он открыл свои уста, диавол вошел через них внутрь, и с тех пор он стал совершать всякие безумные выходки… Во время пения Херувимской он кощунствовал, притворялся волком, зверем. Взял топор и разрубил икону святого Иоанна Богослова. Жил он то там, то здесь, лишь изредка приходя в себя. Однажды в полдень послышался лай лисы. Отец Иосиф Киприот говорит мне: – Смотри-ка, какое нахальство имеет лисица! Днем в полдень не боится и лает. Я ему говорю: – Это не лиса, это бесноватый отец Иоанн. – Не верю, – отвечает он мне. – Тогда подожди и увидишь сам, – говорю я ему. И действительно, вскоре проходит перед нашим домом отец Иоанн! Я рассказываю вам все это для примера, чтобы вы уразумели, что такое послушание, и потому, что все это вам очень пригодится в будущем. В другой раз отец Иоанн, будучи в себе, пришел увидеть моего Старца – старца Иосифа. Согласно нашему уставу и заповеди Старца, я должен был уйти. Едва завидев чужого, я прятался. Как только он пришел, я зашел в соседнюю келию и сел там. Старец Иосиф сидел на скамеечке. Пришел отец Иоанн и сел рядом с ним. Я знал от своего Старца, что он был бесноватым, потому что для вразумления и приобретения опыта Старец часто говорил мне о нем. Итак, сидя в соседней келии, я ради любопытства и получения пользы хотел услышать, что скажет отец Иоанн и что ему посоветует Старец. "Отче, – начал отец Иоанн, – когда меня захватывает демон, он поднимает меня вверх, бьет меня, я говорю что-то бессвязное, делаю бессмысленные поступки и становлюсь зрителем того, что делает мое тело и произносят мои уста! Я – зритель, и не могу ничего поделать, а все члены моего тела послушны диаволу!". Когда мы были в Новом скиту, у нас было много работы и суеты из-за постройки келии. Искуситель подтолкнул отца N чем-то огорчить меня. Я говорил ему: "Не поступай так, это тебе неполезно". Наконец однажды Бог, чтобы дать ему личный опыт и показать ему, что не следует так себя вести, на великом повечерии (была великая Четыредесятница), когда он читал за аналоем, а я сидел в стасидии [2] старца, попустил следующее. Этот брат на минуту прерывает чтение, подходит ко мне и говорит испуганно: – Отче, я становлюсь бесноватым! – Почему? – спрашиваю я его. – Вот, – отвечает он, – каждый мой палец становится толстым, как рука, а рука моя, по диавольскому действию, становится в три-четыре раза больше! Погибаю, отче, перекрести меня, иначе я стану бесноватым. Тогда я крещу его и говорю: – Ну теперь иди читай повечерие и в другой раз будь внимателен, не противоречь и не имей мнения, отличного от мнения старца, ибо это тебе неполезно. Когда я перекрестил его, искушение прошло, он пришел в себя и в трепете пошел читать. Велики достижения хорошего послушника. Те, которые послушны и не огорчают своего старца, наследуют ангельские венцы. Послушанием великую благодать получает послушник. Апостол Павел, несмотря на то что поучал простых христиан, делает акцент на фундаменте всех добродетелей – послушании, говоря, что мы должны своим духовным преуспеянием доставлять радость духовникам, ибо они бодрствуют, как он говорит, о душах наших [3]. Ибо неполезно людей, которые подвизаются ради наших душ, огорчать и доставлять им неприятности. Если мы в послушании не находим пользы и упокоения, значит, не все в порядке, значит, что-то от нас ускользает. Послушник, получая наставления старца по поводу того или другого, да не думает, что это простые советы. По сути, это заповеди, пусть об этом и не говорится так явно. К примеру, старец наставляет и говорит: "Чадо мое, будь послушным, твори молитву и прогоняй плохие помыслы сразу, как только они придут, потому что чем дольше они остаются, тем больше марают место. Но если они и уйдут через продолжительное время, то все же оставят после себя пометины и выщерблины!". Или другое: "Если ударят в било [4], тотчас спускайся вниз". Или: "В церкви не ходи туда и сюда, но стой терпеливо в своей стасидии и переходи с места на место только в случае крайней нужды". Если монах не слушает советов и увещаний старца, то он находится в непослушании. Тогда не должен ли старец так прямо и сказать: "Я заповедую это и вот это", дабы монах устрашился и был послушным? Заповеди даются лишь в определенных случаях. Когда кто-то приходит для того, чтобы стать послушником, то совершенно очевидно, что он приходит не ради игумена или монастыря. Понятно, что он приходит ради любви Христовой и спасения своей души. Но поскольку он не увидит Христа, чтобы сотворить Ему послушание, то Христос оставляет Своего представителя – игумена в монастыре, чтобы то послушание, которое он желает показать Христу, показать игумену. Каждый духовник носит в себе образ Христов. Итак, насколько он послушлив духовнику, настолько послушлив и Христу. Страшный грех – не почитать иконы Христа, Божией Матери, святых. Мы полагаем, что хуже греха и не существует. Икона представляет Божественное лицо, мы ей покланяемся и лобызаем ее, а поклонение это относится к самому тому лицу, которое изображено на иконе. Живую икону Христа носит в себе духовник, слушаться которого заповедуется послушнику ради одной только любви Христовой. Не ради личности старца, ибо он может быть и грешным человеком, может быть и достойным геенны, как и я, но послушание имеет совсем другой смысл: оно относится прямо ко Христу. И поскольку любовь Христова нас призвала прийти сюда для подвига и спасения своей души, то мы должны всячески приобретать эту фундаментальнейшую добродетель – послушание, – которая многостороння, ибо хороший послушник, безусловно, имеет не только послушание, но окружен стеной из многих других добродетелей и подвигов. Мой святой Старец, чтобы укрепить нас в послушании, вере и любви к личности старца, кроме многих прочих рассказов, приводил и следующий случай, приключившийся на Катунаках. "Один послушник очень любил своего старца и был чрезвычайно послушлив. Как-то они пошли в Карею [5]. Там старец тяжело заболел и захотел вернуться в свою келию. Послушник взял его на свои плечи и, пройдя несколько часов, преодолев горный хребет, принес его на Катунаки, туда, где они жили. Этот монах впоследствии связался с одним монашеским братством там, наверху [6], в скиту святого Василия, где отцы причащались без предварительного поста, и он захотел оставить своего старца и уйти монашествовать к ним. Будучи схимником, он желал уйти от своего старца и пойти туда. Старец ему говорил: – Ты не пойдешь. Тот отвечал: – Нет, пойду. – Чадо мое, – снова говорит ему старец, – не ходи. Приближается Пасха, останься здесь, чтобы отпраздновать нам вместе Воскресение… – Нет, пойду, – снова говорит тот. Однажды старец потерял терпение и говорит ему: "Лукавый ангел да последует тебе". На следующий день на носу у него выскочил огромный прыщ и начал раздуваться. Наконец этот послушник пришел к отцу Артемию, врачу-самоучке, вылечившему старца Иосифа и меня. Он показал ему чирей, но вылечить его отец Артемий не смог… Через три-четыре дня вздутие увеличилось, чирей лопнул, пошел гной, и монах этот был уже недалек от смерти. Отцы говорили ему: – Примирись со своим старцем ради любви Христовой, возьми его благословение с собой, дабы он простил тебя. – Нет! – говорил он. Он уже ожесточился, как бесноватый! Но в конце, перед тем как испустить дух, он бил себя в грудь и говорил: "Проиграл, проиграл, проиграл я игру за свое спасение!!!". Очень много рассказывал нам мой Старец, старец Иосиф, ибо он знал многих старых монахов. В отеческих книгах написано об одном хорошем послушнике, которому старец давал наставления каждый день после повечерия. Он давал ему различные советы относительно послушания и того, что он должен делать, чтобы спастись. Однажды за разговором старец заснул. Тогда диавол начал досаждать послушнику помыслами и говорил ему: "Уходи, ведь старец заснул. Что ты теперь сидишь? Иди теперь и ты отдыхать, ты устал" и тому подобное. "Как я пойду, – думал он, – я должен получить благословение старца".– "Но он теперь заснул", – снова говорил ему помысл. "Ничего, я потерплю". Помысл борол его семь раз, чтобы он ушел, но он не ушел. По истечении нескольких часов, когда приблизился час совершения утрени, старец проснулся и говорит ему: – Ты не пошел отдыхать? – Я не мог, отче, без вашего благословения. – А почему ты меня не разбудил? – Ничего, отче, я сотворил послушание и терпение. – Хорошо, теперь отслужим утреню, а потом ты пойдешь и хорошенько поспишь. Так и было. Когда снова, уже после утрени, старец заснул, он увидел себя в некоей очень светлой комнате, и там был сияющий престол, над которым находились семь прекраснейших венцов. Недоумевая, старец сказал: "Кто знает, какого великого преподобного и святого мужа этот престол? И какие подвиги он должен был бы совершить, чтобы заработать эти венцы?". И вот, когда он так стоял, подошел к нему один священнолепный муж и спросил: – Чему дивишься, отче? – Удивляюсь я светлости престола и думаю, что это будет престол какого-то великого святого. – Нет, – говорит тот, – не великого святого, а твоего послушника. – Да это невозможно, – говорит старец, – он еще совсем молодой и только недавно пришел, и ему даны и престол, и венцы? – Конечно. Престол дан ему с того момента, когда он положил поклон подчинения [7], а семь венцов – вчера вечером, когда он противостоял помыслам. Наконец старец пришел в себя. Зовет своего послушника и говорит ему: – Чадо мое, какие помыслы были у тебя вчера? Говори. – Ничего у меня не было, отче. Никакого плохого помысла я не имел, не помню. – Ну-ка, подумай получше, вспомни все по порядку. Немного погодя, испытав самого себя, он говорит: – Да, да, отче! Вчера вечером после повечерия, когда вы заснули, я семь раз был борим помыслом оставить вас и пойти отдохнуть, но противостоял и, как видите, ждал вас. – Хорошо, чадо мое, иди. И понял старец, что эти семь венцов его послушник заработал вчера вечером, противостоя помыслам. Катунаки – хижины (греч.) – название одного из афонских скитов. ^ Стасидия – удобная деревянная форма, в которой можно стоять, оперевшись на подлокотники, либо сидеть во время долгих уставных служб. ^ Ср.: Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно пекутся о душах ваших (Евр. 13, 17). ^ Било – деревянный или железный брус, ударами в который монахи созываются на молитву. ^ Карея – административный центр Афона, место нахождения Протата, органа местного афонского монашеского самоуправления. ^ В этих беседах чувствуется разговорный стиль. Монастырь преподобного Филофея Афонского, где старец Ефрем долгое время был настоятелем, географически действительно находится гораздо ниже скита святого Василия, что и дает ему право говорить "там, наверху". ^ То есть дал обет послушания старцу. ^