Жемчужная Триада

--- Но статистика коренного населения…

--- Даже у «Серой Молнии» нет доступа к подлинной статистике коренного населения. Это иронично: у нас есть силы менять реальность не хуже Клиадры, но, как и Чудики, мы знаем, что мгновение, когда мы их применим, станет для нас последним. Не машины станут нами, а мы – машинами. Вам когда-нибудь приходилось иметь дело с продуктами клонирования лирен?

Да, я прекрасно помнила эти… продукты. По-другому их и не назовешь: бездумные, бездушные оболочки, совершенно не предсказуемые и неконтролируемые без комплексного программирования, хотя поначалу физиологически – без дефектов.

--- Как война изменит ситуацию?

--- Не война. Вы.

--- Я? Вот этот гниющий кусок мяса? Как скромно вы о своем чувстве юмора.

--- Технически – вы. Я не собираюсь проводить Рокировку. Эстеллу в вашем теле можно взять под контроль и без нее.

--- Вам-то она зачем?

Комплекс ощутимо тряхнуло, несмотря на стабилизаторы. Нас что, избивают гигантским молотком?

--- Эстелла знает, как влить жизнь в умирающий мир, – Альмбер сделал вид, что ничего не произошло.

--- И, конечно же, с удовольствием поделится секретами.

--- Не нужно скепсиса, Алеврайла. У нас есть образцы ее и вашей крови. А теперь еще и технологии, необходимые для реализации идеи.

--- Аналог Рокировки?

--- Почти. Мы же так похожи – человекоподобные лирены. Жесты, мимика, целые культурные пласты. Между ключевыми мирами гораздо больше общего, чем кажется.

Замечательно.

--- И вы говорите мне все это потому, что нуждаетесь в моем согласии? На этот аналог.

Тихий шепот на текландтском. Слова не разобрать, но голоса взволнованные. Что же там происходит снаружи?

--- Оно серьезно облегчило бы нам работу. Но, повторюсь, согласие не обязательно. Всего лишь желательно.

--- Неправда.

Молчание.

--- Кровь Эстеллы. Вам ее передала не сама ли Эстелла, случайно?

Молчание.

--- Эта женщина предусмотрела каждую запятую в условии моего Блокирующего Покрова, а я не сомневаюсь, что именно она на меня его наложила. Вы, действительно, считаете, ее кровь оказалась у вас по недоразумению?

Молчание.

--- Вы не настолько наивны, Сенатор. И вам НЕОБХОДИМО мое согласие, потому что сами сдержать Эстеллу будете не в состоянии со всеми вашими технологиями. Вынуждена разочаровать – я тоже не смогу.

Еще несколько приказов. Не относящихся в этот раз ко мне.

--- Сенатор?

Молчание.

--- Сенатор, если у вас проблемы, лучше скажите мне сейчас.

--- Не скажет. Он сбежал, – раздался знакомый голос рядом.

--- Цамерий? – Я зашарила руками. – Но как…

--- Позже, Алеврайла. Держитесь крепче.

Я поймала тонкое запястье и вцепилась в него всеми оставшимися силами. Почти сразу же в лицо ударили струи горячего воздуха, перемешанные с мягкими хлопьями… пепла?

Несмотря на жару, у меня мурашки побежали по коже.

Где Лэйкер?

«Он здесь. Я едва успел».

Какое облегчение.

Где? Где? Дай мне к нему прикоснуться. Как он? Что произошло? Куда… Нет, мне нужно увидеть.

«Хорошо. Я покажу».

И я увидела.

Сначала себя. Свое изуродованное почти до неузнаваемости тело, глубокую рваную рану на левой руке, ровные, как от ножа, темные полосы на тунике, залитые кровью скулы под пустыми глазницами, наполовину прикрытыми воспаленными веками.

Потом лежащего без сознания Лэйкера. Его спокойное, но утомленное лицо. Невозможно представить, через что ему пришлось пройти.

Наконец, Цамерий повернул голову. И тогда передо мной предстал кошмар. Жуткие зубья угольно-черных скал в багровых лучах воскресшего солнца медленно укрывались тучами оседающего пепла. Из трещин каньона прямо в пасть голодного Бога вкручивалось пылающее торнадо, стремительно растущее в ширину. Оно закрывало уже четверть оранжево-алого неба, среди размытых полос которого затесалась смерть. От ее пронизывающего дыхания невозможно было скрыться. Она прибирала к рукам этот мир.

Цамерий перевел взгляд немного выше.

Сенетилтрон 01СА04 до настоящего момента мне приходилось видеть исключительно в проектных чертежах. Современный комплекс военного назначения, оснащенный всем спектром антиКлиадрального вооружения. Четыре полноценных уровня безопасности, свободно трансформирующиеся и независимо функционирующие внутренние секторы, система маскировки восьмого порядка, позволяющая перемещаться в пространстве, непосредственно и через симпуты, не тревожа слагающие Веселес Клиадральные нити – над нашими головами парила совершенная машина для войны с Илминром. Сейчас ее можно было видеть только потому, что кто-то отключил скрывающие механизмы. Зачем?

Цамерий незамедлительно сменил картинку в моей голове, подключив свое Клиадральное зрение.

Невозможно! Их же используют только при осаде городов!

«Структуру этэлуйми недавно кардинально изменили».

Но тогда… тогда Текландту теперь, действительно, конец.

«Действительно».

Прямо над нами висела гордость Каремса – военный комплекс последнего поколения, способный стирать из памяти Веселес целые миры. Его сопровождали еще пять грозных воздушных судов второй и третей архитектурных линий. Почти полноценный флот высокотехнологичного мира. И он терпел поражение.

Две плоские платформы илминрских осадных башен конвульсивными толчками перебрасывали обмотанные цепями конусы из реальности в псевдомир и обратно. Со стороны казалось, будто кто-то выворачивает наизнанку шляпу и вновь расправляет, не трогая поля. Толчок – конус распадается на секиры и молоты чистой энергии. Толчок – цепи ослепительно яркими змеями рассекают потоки сим-излучения и формирующиеся тоннели Симилтронных путей. Толчок – вновь собранный в целое замок разлетается живыми циркулярными пилами, опять же, из едва тронутой Клиадрой энергии. Толчок – цепи захватывают корабли с собой в псевдомир. Толчок – в выброшенные назад суда вгрызаются тысячи буйных жгутов. Толчок – пространство реальности и псевдомиров перемешивается в жутком калейдоскопе.

Толчок. Толчок. Толчок. Ритмично, без устали, как удары сердца.

От стремительных потоков цветного света у меня закружилась голова.

«Долго вы еще будете там стоять? Или ждете, пока кто-нибудь из противников не свалится на голову?»

Это не Цамерий. И уж точно не Лэйкер.

Аурелиус? Неужели это ты устроил?

«На сей раз угадала, Магистр».

ТЫ?! Но что… зачем…

«Я называю это «уйти под шумок».

Да ты окончательно рехнулся!

«Забирай детей в Илминр, эм-Латуа. ОН близко».

«Хорошо».

Что? Кто?

Глазами Чудика я увидела серебристо-голубые светящиеся струйки обволакивающего наши тела плетения, но что-то с силой обрушилось сверху и стянуло в бледно-красные тиски. Багровое небо раскололось на части, и из трещин на землю хлынули водопады сжиженной темноты. Вытянувшись зеркально каньону, небесный разлом исторг новую порцию пепла… и кого-то еще.

«Неужели ему все мало?»

Реки сине-черного мрака сплелись в исполинскую бесформенную кляксу. Новорожденное образование дергалось и дрожало, стремясь то разделиться обратно на потоки, то все-таки принять какую-нибудь форму, то слиться окончательно.

«Не уйдешь», – прорычало в моей голове.

Только этого не хватало.

«Ты вновь права, Магистр. Помешавшийся на жертвах Бог в мои планы не входит».

Не называй меня Магистром!

«НЕ УЙДЕШЬ!!!», – Глухо взревело существо. – «Не уйдешь, не уйдешь, не уйдешь, не уйдешь, не уйдешь!»

«Горизонт Двойной Симметрии, быстро!» – Приказал Аурелиус.

Цамерий резким жестом прочертил перед собой цветную линию, и та двумя обручами отделила нас от Нимеи в обоих мирах. Достигшие огороженной зоны щупальца жидкой тьмы смахнуло под землю, прямо как дождевую струйку со стенки несущегося вверх лифта. Рычание в голове стало еще яростнее. Уже следующий поток ваксы вцепился в барьер. Через секунду внутрь просочилась первая капля. В этот момент эм-Латуа оборвал со мной зрительный контакт, и я вернулась во мрак.

Похоже, дела совсем плохи.

«Закрой межпространство!»

«Поздно».

«Поздно будет, когда я скажу! Закрой межпростран… вот теперь поздно. Зеркальный Холст. Еще Горизонт. У последнего сцепи концы в азимуте. Пласт времени назад на омми. Брось в него этэлуйми».

«Что?»

«Я заикаюсь? Сейчас же брось в этот пласт один из этэлуйми!»

«Безумие».

«Да неужели? Скажешь это в Илминре, а пока руби цепи всем, чем вспомнишь… Ярче вязь!»

«Бесполезно».

«Вот поэтому я полагаюсь только на себя… Тогда еще один Горизонт. И начинай плести Сонм Утопленников».

«Я не владею Сущностной Клиадрой».

«Не поверишь, я знаю».

«Тогда…»

«Значит будешь учиться прямо сейчас, эм-Латуа! Или ты хочешь, чтобы я лично сюда явился?»

«Нет нужды, Аурелиус».

Возникла напряженная пауза. Из-за боли и выворачивающегося от Клиадры позвоночника я не сразу поняла, почему.

Лэйкер!

«Не выдержишь. Я вообще удивлен, что ты до сих пор жив. Твоя кровь не для Демона, и такую нагрузку ей не…»

«Заткнись и дай направление».

«…Что ж, получай. Но за твое «заткнись» я лично позабочусь о том, чтобы ты не промахнулся мимо Инопространства, если выживешь сейчас».

«Как хочешь».

--- И кто это у нас разбушевался?

Суета тут же прекратилась.

Кто там?

«Дождались».

Кто это? Аурелиус! Цамерий! Лэйкер! Кто-нибудь, скажите!

--- Алеврайла? Это тельце все еще передвигается? Невероятно. Мне, конечно, намекнули, вроде как ты в компании будешь самой потрепанной, но такого я, признаться, не ожидал. Что с тобой сделали эти смертные? Ну-ка взгляни на меня.

Голова чуть не взорвалась от света. Передо мной стоял, сложив руки на груди, мужчина лет тридцати. Короткие, снежно-белые волосы, бесцветные глаза, даже не думающая маскировать фальшь улыбка.

--- Так-то лучше. Не люблю калек. Кстати о калеках. Как твоя Сущность после Тартара, владыка Кальтиринта?

«Спасибо, Эгерест, благодаря тебе – лучше не бывает. Ты сам-то видел свое творение после создания? Ничего более безвкусного мне раньше не доводилось встречать, а повидал я многое, даже ваш ненаглядный Дамин».

--- Не возмущайся, я торопился, было не до эстетики.

«И горы не к месту».

--- Я люблю горы.

«Что тогда не остался в Нимее с такой прекрасной компанией? Говорят, Кедалион без тебя скучал».

Это Гефест?!

--- Он меня замучил своим нытьем! Сколько можно?

«Неблагодарное ты создание».

Что происходит?

«Спаситель мира явился», – рассмеялся в моей голове Аурелиус. – «Почему так долго? Уже и спасать нечего».

--- Решил подождать, пока этот прожорливый… ой, тут же дамы… В общем, пока он всех в Нимее не… кхм, съест.

«Гении мыслят одинаково?»

--- Ты просто угадал, а я спланировал за сотню лет.

«Врешь же».

--- Ладно, за пятнадцать, какая разница?

Это Избранный Посвященный?!

«ТЫ!» – Рявкнула клякса за барьером.

--- Помолчи, – отмахнулся Хранитель Веселес. – Поговорю, потом займусь тобой… Так, что же мне с вами сделать, проказники? Тебя, Аурелиус, я не считаю. Был бы ты здесь целиком, убил бы, не раздумывая.

«А сумел бы?»

--- Я не Сельмия, и с тобой не… кхм, не проводил досуг томными вечерами, так что поддаваться не стал бы.

«Завидуешь?»

--- Я? С чего это?

Вы в другое время обменяться любезностями и сплетнями не можете?

--- Смотрите, кто начал возмущаться? Только я забыл про тебя, сразу вопли, как маленькая, даже противно. Не нравится – иди. Ах, точно, ты же ничего не можешь, кроме как наблюдать, и то, спасибо мне. А когда покинешь Нимею, не сможешь и этого. Тебе не помешало бы заполнить пробелы в воспитании, пока менее сговорчивый… да кто угодно не выбил из тебя всю капризную дурь и не вернул к реальности, смертная.

«А ты пришел сюда пререкаться с Вергилицием или для чего-то еще?» – Лэйкер встал между мной и Избранным.

Эгерест метнул яростный взгляд и шумно вдохнул.

--- Знаешь, почему я тебя все еще не убил, полукровка? Потому что ты уже труп, а к ним я иногда проявляю снисхождение.

Только попробуй.

«Аня, не надо».

Только попробуй. И после снятия Покрова ты пожалеешь, что когда-то попался мне на глаза.

Аурелиус в моей голове звонко расхохотался. Эгерест последовал его примеру.

--- Твоя работа, владыка?

«Наверное. Нравится?»

--- Забавно. Умеешь ты дрессировать Одержимых.

«Я кого только не дрессировал. Профессиональный опыт».

--- Так и быть, уговорила, Алеврайла. Забирай своего полумертвого принца, Чудика и вон отсюда, пока я не передумал. Ах, да. Тамита просила передать тебе, Аурелиус…

«Если она так хочет со мной пообщаться, пусть и явится лично, а не использует хромых кузнецов в качестве посредников».

--- Когда Тамита явится, от тебя даже клочка Сущности не останется. И от твоего любимого Кальтиринта заодно. Так что благодари за «посредничество хромого кузнеца».

«Обиделся что ли?»

--- «Не знаю, как тебе удалось это начать, но закончить я не позволю». Это все.

«Ну, передай ей от меня привет. Я как раз собираюсь обезглавить вашу фракцию. Может, и в прямом смысле тоже».

Улыбка слетела с губ Избранного Посвященного.

--- Она раздавит тебя, как насекомое, ничтожество. Не зазнавайся, Аурелиус. То, что ты вступил в Большой Театр Теней, еще не делает тебя равным нам.

«Тогда заходи в Кальтиринт, и мы узнаем, кто из нас – дефектный кусок глины».

--- Обязательно зайду. Должен же кто-то поставить на место зарвавшегося мальчика.

«Удачи».

--- Пошли вон.

Сковывающие плетение перемещения тиски грубо разорвало на ошметки пламени. Местный Бог пронзительно взвыл.

--- Поздно, старик. У меня на этот мир другие планы, так что выплевывай их, да поскорее.

Клякса растеклась по земле, и на ее прежнем месте возникли три фигуры: старик, женщина и… Эримонд?

Это же…

Мир исчез, спрятавшись за плотным занавесом уже знакомой темноты. Только в голове все стояла последняя увиденная картинка. Призрачные очертания печально склонившего голову старца, очаровательно хрупкие пальцы женщины, с улыбкой прижимающей спящего Эримонда к груди. И яркая Золотая Нить, пронзающая, сплетающая их в нечто единое.

Глава 8

Оглушительная тишина.

--- Пойдем.

Знакомые теплые руки повели меня вперед.

--- Лэйкер.

--- Что?

--- Как ты?

--- Все хорошо, пойдем.

--- Врешь.

--- Сколько займет регистрация, Цамерий?

--- Договариваюсь. Думаю, сократим до пятнадцати текки.

--- Что с Ключами?

--- Заканчивают.

--- Аня, – Лэйкер остановился и положил руку мне на плечо. – Я знаю, тебе плохо, но потерпи еще немного. Сейчас нам принесут Ключи. Помнишь процедуру временной регистрации в Илминре?

Я кивнула.

Порядок мало чем отличался от заведенного в Текландте, только методы разные. Илминр как мир полностью охватывала Сеть Первой Границы, не позволяющая иномировым гражданам, да и вообще всем, не внесенным в специальный реестр лиренам беспрепятственно попасть внутрь. Путешественники могут использовать Коридор Времени, симпуты, Клиадру или что-то еще, однако все они оказываются сначала в особых залах – Тюинклюир, подобие таможенного пропускного пункта, где проходят ряд процедур (для каждой категории вторгающихся – свои), и только потом им выдают Ключи. Проглотив эти маленькие кубики, лирен будет постоянно передавать информацию о своем состоянии и местоположении в Министерство Миграционного Контроля, после чего может свободно перемещаться по миру.

Разумеется, я знала, что в подконтрольных Республике мирах, за исключением недавно приобретенных, вроде Нимеи, действовала схожая система, только Ключи внедрялись в тела без согласия или даже уведомления путем прямого Клиадрального воздействия, что не поощрялось, но и не запрещалось межмировым правом.

Еще я знала, что подделать Ключи невозможно, афишировать мое появление в Илминре нельзя, а попасть туда необходимо.

--- Волноваться не о чем. Они все устроили.

Вездесущая Жемчужная Триада, да?

В мою ладонь скатился маленький кубик. Я осторожно подцепила языком Ключ.

Да, подделать их невозможно, но я глотала именно подделку. Если выпущенный официальными органами фальсификат все еще остается подделкой. Как же холодно.

Легкая дрожь позвоночника – и Тюинклюир остался где-то там, в изолированном куске псевдомира. Я попыталась сделать небольшой вдох. Резкий кислый воздух обжег легкие. Еще одно напоминание о том, что Илминр – враждебный мир, а не курорт. Яд всюду: в почве и в воде, в тканях растений и животных. Без фильтров дышать здесь опасно, если ты, конечно, не Чудик, так что лучше не прибегать лишний раз к устной речи. И когда уже это закончится?

--- Мне нужно время для начертательной Клиадры, – я услышала легкие шаги эм-Латуа позади.

Пол, кажется, деревянный. Судя по эху, помещение не очень большое.

--- Сможешь вернуть ей зрение?

--- Постараюсь. Абсолютный Радужный Камень рвет потоки без какой-либо логики. Если бы не твое плетение, у нее уже отказала бы половина органов. Не знаю, сколько мое будет сопротивляться.

Что случилось с Эримондом?

Быстрые, едва слышные постукивания стерженька по дереву погружали в сонное, гипнотическое состояние, но я ждала ответ.

Лэйкер, что с ним случилось?

Цамерий все чертил и чертил что-то Радужной породой на стене и на полу – я чувствовала колебания Клиадры при каждом штрихе.

Алтарь оживет, когда на него возложат три поколения одной крови.

Стук прекратился.

Ты знал об этом?

--- Нет.

Врешь.

--- Нет.

Я никак не могла понять тогда, о чем ты: «И за это я ненавижу себя еще больше». Ты догадывался, чем все закончится. Или тебе сказал Аурелиус.

Стержень вновь взялся за работу.

--- Нет.

Теперь я начинаю понимать, зачем все эти условия, зачем столько ненужных смертей и лицемерия. Потому что сейчас я отчетливо чувствую, как мало во мне осталось человеческого, и как его становится все меньше с каждым часом. Я почти не помню, что было до того, как меня реанимировали в Каремсе. Будто то была не я. Будто вся жизнь в Дамине была не моей. Но ведь она БЫЛА моей, вот в чем суть! Это не каких-то два года или даже десять. Я вот прямо сейчас стою и гадаю, что из этих двух жизней – реальность? Может, я сейчас лежу в какой-нибудь клинике и брежу, завернутая в смирительную рубашку? Или Дамин – сплошная смирительная рубашка, что вероятнее?.. Боюсь, следующее Легендарное место меня убьет. В этот раз – без шуток и наверняка. Вытравит изнутри то немногое, что мне удалось сохранить. А я даже не попрощалась с Артемом. С тем, что от него осталось. Останки, беседующие о жизни – иронично.

--- Аня, перестань, пожалуйста.

--- Сюда, Алеврайла, – Цамерий потянул меня за руку и усадил на пол спиной к стене. – Постарайтесь не двигаться.

Аня. До чего странно мне стало слышать это имя, до чего противоестественно и наигранно. И до чего же страшно это осознавать.

Чудик начал что-то нараспев читать на илминрском. С каждой секундой его ровный голос становился более мелодичным и многогранным, переливающиеся фразы сплетались в бесконечно длинный канат из звенящих хрустальных нитей. Стена опрокинулась, и меня подхватили вихревые потоки приятно теплого воздуха.

К сожалению, блаженство длилось недолго. В животе что-то зашевелилось и поползло в разные стороны, как если бы кишечник распался на несколько ужей, в панике бросившихся искать выход из клетки тела. Почему-то в голове. Невидимые скользкие хвосты ввинтились в череп и установили там свой порядок, от которого руки и ноги начало выворачивать, как в страшном приступе эпилепсии.

Но прошло и это. Уже через минуту в пустоте зародился свет, хотя глаза все еще оставались закрытыми. По щекам потекли холодные слезы.

--- Гениально, Цамерий.

Я увидела Лэйкера. Искаженно, будто смотрела сквозь толщу воды глубокого колодца, но тем не менее. Глаза по-прежнему были закрыты.

Тогда я поняла, в чем дело. Слезы. Их формирует Клиадра, причем не внутри тела, а снаружи, значит, Камень их не тронет. А если и тронет, то не сразу. Слезы текут по щекам, слезы проникают в глазницу. Теперь слезы – мои глаза. Никогда бы до такого не додумалась.

--- Когда плетение настроится, изображение станет более четким, но все равно следует избегать чрезмерно яркого освещения, – Цамерий закрыл ставни последнего небольшого окна и снял ненужный здесь плащ. – В то же время, вязь адаптируется быстрее, если будет получать много различных изображений для передачи.

Может, просто пойдем в Легендарное место и закончим все это?

--- Просто не получится.

Почему?

Эм-Латуа переглянулся с Лэйкером и спрятал руки в длинных рукавах черного «кимоно».

--- Потому что вам придется идти туда одной.

Ага.

--- Я сам расскажу, – Лэйкер помог мне подняться. – Когда нас сможет принять эм-Воволди?

--- Не могу с ним связаться. К вечеру узнаю.

«Цамерий», – я жестом остановила Чудика, уже направившегося к двери. – «Спасибо вам».

Эм-Латуа нейтрально кивнул и закутался в отороченную серебристым мехом накидку.

--- Если решите прогуляться, имейте в виду, что сейчас в Илминре зима. К тому же, мы в гористой местности.

С чувством, отдаленно напоминающим умиление, я проследила за тем, как Цамерий закрыл за собой дверь. Во-первых, это была первая нормальная, привычная для меня дверь на петлях со времени реанимации в Каремсе, если не считать Легендарное место в Сэмсали, мало отличающееся от галлюцинации (может, ею оно и было, кто знает). Ну а во-вторых, еще никогда мне не приходилось видеть Чудиков, пользующихся хоть какой-нибудь дверью – обычно они их принципиально игнорировали.

Точно, пора уже все рассказать, Лэйкер. Мне надоело тебя пытать всякий раз, когда… Хотя нет. Сначала ты ответишь ЧЕСТНО, что с тобой сейчас, пока я не придушила тебя чем-нибудь.

--- Я бегаю быстрее, не догонишь.

Вяло улыбнувшись, я повертела головой, всматриваясь в расплывчатые очертания комнаты. И вновь никаких излишеств убранства: три плотно закрытых ставнями окна, две двери, одна из которых вела на улицу, три мягких черных кресла и вычурные знаки, покрывающие часть стены и пола. Много знаков, хватило бы на целую энциклопедию. Как Цамерий успел так быстро их нанести? Рисунки были немыслимо сложные, даже на мой, почти профессиональный взгляд. Однако прямо сейчас меня интересовало кресло, куда я с облегчением повалилась. Лэйкер сел напротив и прикрыл глаза. Несколько минут прошли в тишине и неподвижности.

Там была гора трупов. В прямом смысле, гора.

--- Я почти ничего не помню, после…

После того, как превратился в Демона, да?

Опять это выражение лица. Называется «как же я не хочу говорить, но ты все равно не отстанешь, а стоило бы», уже наизусть знаю.

--- Все пошло не так.

У нас с самого начала все шло не так, пора уже привыкнуть.

--- Это не шутки, Аня.

А я что, смеюсь? Удивишься, но я собственными глазами… или глазами Эстеллы, точно не скажу, видела… то, что видела, испытав много чувств, и веселье в списке точно не значится.

--- Ты не должна была покинуть…

Прекрати винить себя во всем, что только можно! Если уж искать виноватых, то я буду первой, кто приходит на ум. Вот только бесполезно тратить на это время. Надо решать, что делать, а не кого ругать.

--- Откуда ты узнала про алтарь?

Не можешь считать память. Неужели все так плохо?

--- Форма Демона дает огромную силу. По меркам смертных, почти бесконечную. Но и плата соответствующая. Аурелиус прав, не каждый чистокровный сможет взять такую силу под контроль. Клемийя запретила мне даже частично снимать Печать, которую она наложила на Демонический Образ. Но без него ничего бы не вышло.

Если ты сделал все, что было необходимо в тот момент, почему сидишь с таким выражением лица, будто через минуту сделаешь себе харакири?

--- Сделаю что?.. Не надо, я понял. Ты права, прости.

Сколько?

--- Что?

Сколько тебе осталось? После снятия этой Печати. И после горы трупов.

--- Мало.

Сколько?

--- Очень мало.

В таком случае, тебе следует последовать совету Хамих-Кирар.

--- Ни за что.

Возьми любого с фиолетовой категорией, и закончим на этом.

--- Нет.

Аргументы?

--- Сейчас я даже с желтой категорией не справлюсь.

А с незрячей полуживой Одержимой справишься?

--- И думать не смей, мы это уже обсуждали.

Нет уж, я подумаю.

--- Я все равно не позволю.

А я не позволю тебе умереть на моих глазах!

--- Я еще не умираю.

Ты не в состоянии прочитать незащищенные воспоминания, а это практически… нет, это всего лишь предкатегория. Мы говорим-то с тобой сейчас только потому, что я сформировала Серый Шепот. Считаешь, я совсем ничего не понимаю? Почему ты наотрез отказываешься хотя бы выслушать меня, не то что обдумать…

--- Этого не будет. Конец дискуссии.

Скорее умрешь, чем переступишь через себя?

--- Именно.

Сколько нужно лирен для Рокировки?

--- Ты… что? Рокировки? Ты в своем уме?

Я задала вопрос.

--- Это не….

СКОЛЬКО?

Лэйкер проколол меня взглядом.

--- Я размышлял об этом. Много раз, еще будучи в Кальтиринте. Теоретически, достаточно одного с эквивалентными способностями.

Вот и замечательно. Найдем кого-нибудь с белой категорией и…

--- И как ты планируешь убить лирена с белой категорией? Даже не так, как ты планируешь его НЕ убить, чтобы провести ритуал?

Когда с меня снимут Покров…

--- У тебя будет много сил и никаких навыков. По факту, ничего не изменится, кроме опасности убить себя случайной мыслью. И окружающих заодно. Чудики десятки фэйли тратят на элементарный контроль потоков Клиадры, не говоря о созидании и трансформации плетений. Знаешь, сколько требуется времени для освоения той же черной категории? А сколько – для противостояния лирену с черной категорией? К такому готовятся не год и не два, а всю жизнь, с раннего детства, без перерыва. Даже с белой категорией, при которой чуть ли не половина вязи выстраивается в нужном порядке интуитивно, у тебя не будет ни единого шанса. Ни против фиолетовой, ни полноценной голубой категории. Скорее всего, с тобой справится и церсмит стандартной подготовки, потому как ты не то что Клиадру, свое тело не сможешь нормально контролировать.

Попрошу кого-нибудь…

--- Кого?

А если взять несколько лирен слабее?

--- Ты представляешь себе, что такое Рокировка?

Ну… в общих чертах.

--- В общих чертах все, действительно, просто, как в учебнике: рокировка – это обмен одной или нескольких живых Сущностей на мертвую в Инопространстве. Именно в Инопространстве, либо удерживаемую в неживом состоянии другими способами. Если Сущность реинкарнировалась, ее новое вместилище нужно сначала уничтожить. И еще найти прежний Дух, пробудить его и избавить от безумия коснувшегося смерти, потому что мертвый Дух нельзя просто так вселить в оживленное тело без последствий. Обмен не равный. Смерть всегда требует больше, помимо сил, вкладываемых в плетения. Если не предложить достаточно, впустую потратишь Сущности жертв. А чтобы выяснить, сколько достаточно, тоже нужны жертвы. Вся Сущностная Клиадра строится на основе жертв. Из их замкнутого круга почти невозможно вырваться.

Пока не вижу проблемы.

Лэйкер нахмурился, но продолжил.

--- Когда Сущность покидает тело, ощущение времени для скованного с ней Духа меняется. Не забывай – то, что составляет твое «я», является Духом. Он вмещает в себя память, а она определяет личность, со всеми ее привычками, эмоциональными реакциями. Сущность – всего лишь холст, глина, материал, из которого Дух созидает лирена. И смерть самый большой отпечаток оставляет не на обезличенной Сущности, а именно на Духе, способном переживать, чувствовать. В реальности проходит секунда, в Инопространстве ему кажется, что минула вечность. Вечность бездонного голода, боли и безумия. Рокировка же требует времени. Тот, кто воскреснет после нее, будет чем-то совершенно иным, даже если сохранит память. Лимма Сущности деформируется, искажается. Помнишь, что ты чувствовала после прикосновения Призрака? Смерть намного страшнее. Тебя будто топят в озере чистого Ужаса, безликого и бесконечного. Такое без последствий не обходится.

Но… кто-то же пользуется Рокировкой.

--- Чтобы получить ответы на вопросы, которые знает только мертвый. Чтобы заставить сделать то, что может только он. Существуют сложные плетения, способные вернуть подобие разума воскресшему. Но, как показывает практика, когда безумие и смерть возьмут верх – лишь вопрос времени, и очень недолгого. А после выясняется, что вместо потерянного лирена ты привел в мир живых существо, о котором много лет спустя выжившие будут с содроганием вспоминать по ночам, просыпаясь от случайного скрипа. Думаешь, почему нас не окружают умершие любимые, родственники? Только очень, очень немногое лирены после гибели умудряются частично сохранить себя в Инопространстве. Это невероятно сильные Сущности. Часть из них становится Богами. Но и в них не остается ничего от смертных. Ничего от живых.

А как тогда с теми Сущностями общаются, если они безумны?

--- Живой делится жизнью. Для этого используют кровь. Напитавшись ею, Сущность на время становится… не совсем мертвой, обретает возможность воспринимать время, мыслить, общаться, как мы. Нечто похожее происходит, когда живые попадают в Инопространство. Течения времени накладываются. Для мертвых секунда здесь равна десяткам лет в Инопространстве, для живых минута в Инопространстве сравнима с часом здесь. Иногда больше, иногда меньше. Поэтому для живых в Мертвых Чертогах Сущности перемещаются мгновенно, и кажется, что они являются из ниоткуда. Но когда Призраки приближаются к живым, они вытягивают часть силы, постоянно нами излучаемой, как тепло, и невольно вливаются в чуждое смерти течение времени. Исключительно благодаря этому естественному механизму от мертвых можно отбиться. Мы сами их замедляем своим присутствием.

Избранные Посвященные хотят совершить Рокировку, чтобы только на время вернуть Эстеллу?

--- Конечно. Для чего-то же они ее отправили в Инопространство. Вряд ли в дисциплинарных целях.

Зачем тогда возвращают?

--- Видимо, не все предусмотрели. В истории с Эстеллой много неясностей. То, как она появилась в Фельмориине, то, как она его покинула. Никто ничего не знает наверняка. И, да, раз ты собралась проводить Рокировку с несколькими жертвами, не забудь, что каждую из них ты должна полностью контролировать. Скажу откровенно, контролировать всего одну Сущность куда сложнее, чем Клиадру. Не зря Сущностной ее разновидностью запрещают заниматься тем лиренам, чья категория ниже фиолетовой – те просто не смогут ее постичь. А если попытаются – сами отправятся в Инопространство.

Да поняла я, поняла, можешь не продолжать. Получается, надо найти что-то другое. Закатывай глаза сколько угодно, я не успокоюсь, пока не буду уверена, что тебе ничего не грозит.

--- Зачем?

Меня передернуло.

Не поняла?

--- Зачем я тебе? Теперь, когда практически ничего не могу сделать.

Издеваешься?

--- Спрашиваю.

Я попыталась разглядеть в синих глазах что-нибудь, кроме непроницаемой завесы, но не смогла. Хотелось верить, только из-за расплывающейся картинки.

Не представляю свою жизнь без тебя. Удовлетворен?

Маска лица не дрогнула, но мне вдруг стало до боли тоскливо. Липкий холодный ком страданий, чувства вины и опустошенности забился в легкие. Невыносимо.

Лэйкер становился все дальше. На что бы я ни решилась, все окажется бесполезным. Его гнетет нечто такое…

Тебе не обязательно снимать с меня Печать Ватрат, если не хочешь.

Как по волшебству, бесстрастное лицо манекена растаяло без следа. Через несколько секунд Лэйкер взял себя в руки и запоздало стер выражение полной растерянности.

--- Моя очередь задавать вопросы. Похоже, ты знаешь о происходящем больше меня. Кто тебе рассказал про Печать Ватрат?

Духи.

--- Ты общалась с Духами?

Не я. Каким-то образом… Помнишь, как я сожгла диван в Каремсе?

--- Такое забудешь. Тебя выбросило в Дамин? Я считал, что… не важно… Schvizurum Аурелиус. Решил подстраховаться, значит.

Подстраховаться?

--- Ты знаешь, в чем суть Печати Ватрат?

Да… наверное.

--- Не представляю, что тебе попытались внушить, но она не связана с твоим Блоком. Она по определению не может быть с чем-то связана, так как структура плетения предполагает безусловно обособленное положение. Так в Клиадральной терминологии обозначают вязи, не контактирующие с внешними потоками, полностью замкнутые цепи. Они, как качели: лирену вырывают сердце и вставляют чужое, а потом – наоборот, вырывают чужое и вставляют прежнее. Никаких внешних воздействий Печать не примет. Подобные плетения очень похожи на вязь условия.

Изобретение твоей матери?

Лэйкер кивнул.

Сложное?

--- Да. Работает на всех трех уровнях: материя, Дух, Сущность. Малейшая неточность смертельна. Условие, требующее участие лирена, которому объект доверяет, не случайно. Без эмоционального контакта система противовесов Печати рухнет.

Получается, если снимать Печать Ватрат не обязательно для деактивации моего Покрова, я могу остаться такой, как сейчас? С памятью, телом?

--- Да.

Но Аурелиус хочет вернуть мне изначальное состояние. Ему нужна полноценная Одержимая. Зачем?

--- Боюсь представить.

Но как же…

Я потянула за серебряную цепочку. Абсолютный Радужный Камень, покрытый страшными, удивительно схожими с сеткой капилляров прожилками, язык не поворачивался назвать талисманом. Лэйкер склонил голову набок.

--- Блок – единственное, что мешает тебя вылечить. Если бы не он, от Камня давно можно было избавиться. Например, продать в Хэмнха. Но тебя удерживают в беспомощном состоянии условия, с которыми невозможно бороться. Я не дам стереть твою личность ради удовлетворения прихоти Аурелиуса. Как только мы покинем Легендарное место, я сделаю все, чтобы он до тебя не добрался.

Если Печать снимать не обязательно, что же тогда тебя еще тревожит, Лэйкер? Почему ты не ответишь, даже если я спрошу тебя прямо сейчас? Я столько вариантов перебрала в голове, до сих пор гадаю, из-за чего ты так убиваешься. Но ведь ты не скажешь, знаю. Либо потому что боишься, либо…

А как же Избранные? До меня только сейчас дошло, что я видела Избранного Посвященного. В Нимее.

--- Ожидала другого?

Совершенно другого.

--- Ничего не могу сказать по этому поводу. С Хранителями мне встречаться не доводилось. К счастью.

Хранителями? Погоди…

--- Что?

Аурелиус что, и правда, стал Избранным Посвященным?

--- Почему ты так решила?

Юля… э, Дух в Дамине. Она что-то говорила про нового Хранителя. Смертного. Как же я сразу не догадалась, это он! А тот Избранный, он упоминал какой-то театр. Что-то связало их!

Лэйкер надолго задумался.

--- Если, кроме глаз, он получил миры… это меняет ситуацию.

В какую сторону?

--- Во все сразу.

Я пожала плечами.

Не могу понять, почему Гефест отправил нас в горы, а не прямиком к Тамита? Интересно, кстати, как называют ее. Гефест, Кронос – все эти имена я знаю из Дамина. Имена античных богов. Не знаю, что общего у Избранных Посвященных с Древней Грецией, но аналогия очевидна. Кротр… Кропр…

--- Крогрфал.

Точно. Он же – Кронос, контролирует время. Гефест… Э…

--- Эгерест.

Не знаю, что он делает, но догадаться можно. И те горы в Нимее, Кедалион, Акест, Эрикс. Юля что-то говорила про Афродиту. Параллели слишком явные, хотя, опять же, почему используются даминские имена?.. Для, как мне когда-то сказали, посредственного закрытого мира слишком много славы, не думаешь? И, получается, у Избранных Посвященных есть что-то вроде специализации, так?

--- Они способны на масштабные изменения реальности не только в каких-то узких сферах.

Как и боги в Дамине. Но ведь есть какие-то особенности, верно? Может, привычки, индивидуальные способности, таланты?

--- Возможно. О Хранителях известно очень мало.

Тамита, в чем ее отличие? И как ее называют?

--- Пемфредо. О ее особенностях мне ничего точно не известно. Только неподтвержденные слухи.

Какие?

Лэйкер замялся.

--- Говорят, рядом с Тамита только праведник пребывает в спокойствии. Тревога, страх, стыд, вина – какие только чувства не обуревают. Будто из тебя вытаскивают все то, что ты хочешь забыть навсегда. То, о чем не можешь вспоминать без содрогания.

Любопытно.

Не помню ничего подобного.

--- У Тамита есть сестра. Шэнаг. Или Энио. Она способна ввергать толпы в яростное безумие. Подозреваю, та текландтская катастрофа, о которой ты спрашивала до вступления в «Серую Молнию» – ее работа. Веселес, конечно, сама восстанавливает равновесие, но делает это не так… театрально жестоко.

Да уж, рвать друг друга зубами, когтями, захлебываясь собственной кровью – то еще представление.

Так Избранные Посвященные поставили Текландт на место, показав, у кого в Веселес монополия на мировое правосудие. Так они всех поставили на место, да?

--- С Хранителями предпочитают не иметь общих интересов. Вообще ничего общего не иметь. Но с ними приходится сосуществовать. Очень многим Избранные уже успели опосредованно дать понять, что случается с бунтовщиками. Остальные стараются не стать поводом для подобных демонстраций. Даже без неизмеримой силы, Посвященные искусно манипулируют лиренами. Им вообще очень сложно отказать.

Так и знала, что патетичное «в судьбы миров лучше не вмешиваться» на деле объясняется банальным запретом кого-то достаточно сильного и авторитетного. Вряд ли бы ключевые миры, располагая таким могуществом, устояли перед искушением перекраивать потенциалы по своему усмотрению. Кроме абстрактных законов равновесия существуют вполне конкретные угрозы. Прикрывать страх и покорность громкими словами всегда проще, бесспорно. Вопрос только в том, зачем Избранным понадобилось устанавливать свои порядки, маскируясь теми же громкими словами. Ну не верю я в альтруизм и чувство справедливости. Не ощущается как-то. Подозреваю, у Больших Кукловодов причины даже более тривиальны, чем у Механиков.

--- И о них мы вряд ли узнаем.

Неужели никто не пытался выяснить?

--- Для большей части лирен, даже для приверженцев культа Охоты, как в ключевых, так и в мирах до Шестой Плоскости включительно, Избранные Посвященные – миф. Красивый и удобный – как раз пугать детей и посредственность. Для остальных Хранители либо вообще не существуют, либо отдают прямые приказы. Очень немногие знают о них хоть что-то. И того, что знают, обычно достаточно, чтобы не углубляться в вопрос.

Понятно. Глобальный террор в чистом виде.

А как Одержимые связаны с Избранными? Помимо родственных связей и почти безоговорочного подчинения одних другим.

--- Подчинение двустороннее. И это не то что бы подчинение. Опять же, имей в виду, данные по достоверности – на уровне слухов.

Не тяни.

--- Родитель имеет возможность навязать свою волю Одержимому три раза в течение жизни ребенка. Одержимый Избранному – всего единожды.

Но имеет.

--- Но имеет.

Что серьезно поднимает мою цену в назревающем перевороте. Вот теперь все встает на свои места. Дело-то не только в Эстелле. И я начинаю понимать, что ты подразумевал под истинным противостоянием в будущей войне – Кальтиринт против Избранных Посвященных. Все интереснее и интереснее… А возможно как-нибудь узнать, кто из Хранителей является моим отцом?

--- Сложный вопрос.

Ответ прояснил бы многое. Мне кажется, Аурелиус знает или догадывается. Ему нужно мое право на желание, нужен доступ к кому-то из Избранных Посвященных. Иначе кусочки не стыкуются.

Я с облегчением воздохнула и откинулась в кресле. Лэйкер удивленно приподнял брови.

Чувствую себя спокойнее, когда понимаю, что происходит. Даже если происходит нечто кошмарное. Ты скрываешь многое из благих побуждений, но неизвестность для меня – самое невыносимое.

--- Ты просто еще не сталкивалась с такой правдой, которую невозможно принять. Поверь, иногда лучше мучиться невыносимой неизвестностью.

Да, эти синие глаза знают много таких правд. Поэтому, наверное, они и похожи на беспросветные океанские впадины.

Входная дверь распахнулась с такой силой, что по всем законам физики и логики должна была слететь с петель. Должно быть, снова добрые вести.

--- Алеврайла уходит сейчас, – тяжело дыша, выпалил Цамерий. – Никакой Клиадры или магии, даже Серого Шепота не должно быть.

--- Кто? – Лэйкер будто и не удивился.

--- Однозначно не Тамита. И не правительство.

--- Либо Судьба, либо Аурелиус.

--- Не Аурелиус, – покачал головой Чудик. – И, кажется, не Судьба.

--- А вот это странно.

--- Поэтому надо торопиться. Ты останешься со мной, попытаемся их задержать. Или хотя бы узнать, кому мы обязаны визитом.

--- Сколько до их прихода?

--- Не больше шести омми.

--- Объясни ей маршрут.

--- Сразу за дверью, – Цамерий повернулся ко мне. – Начинается улица. Пойдете вдоль до седьмого перекрестка, затем повернете направо. Когда увидите колесо, направляйтесь к нему любой дорогой.

Как же…

---- Некогда. Там найдете перевозчика. Вам нужно к озеру Лилаллиар. Я сплету темптари – одежду прокаженных. Никто не будет сканировать вас Клиадрой и задавать лишние вопросы. Расплатитесь этим, – эм-Латуа протянул мне крошечный Радужный Камень. – А теперь идите.

Но…

--- Беги, Аня, – Лэйкер подтолкнул меня к выходу и ненадолго задержал пальцы на моем плече. – Ты справишься. Мы тоже.

Меня накрыло полупрозрачной тканью, и, с трудом разбирая дорогу, я почти выпала за дверь на улицу. Пронзительный ледяной ветер в считанные секунды добрался до костей и вцепился в них хваткой голодного бродячего пса. Я обернулась, чтобы попросить эм-Латуа поделиться меховой накидкой, и в растерянности застыла на месте. Позади не было ничего, кроме круглого каменного колодца и склонившихся над ним гладких черных ветвей какого-то чудовищно безобразного дерева.

Одна.

В незнакомом мире.

Без возможности говорить.

С размытой картинкой искаженного зрения.

Посреди сугроба в легком покрывале и явно не зимних туфлях.

Вечером.

Вот теперь я начала паниковать.

***

Цамерий захлопнул дверь и прислонился к ней спиной, спрятав руки в длинных рукавах. Лэйкер неторопливо вернулся к креслу.

--- Спасибо, эм-Латуа.

--- За что? – Без единой эмоции в голосе спросил Чудик.

--- За то, что не стал делать это при ней.

--- Я не собираюсь тебя убивать.

--- Пока.

--- Пока.

--- Надеюсь, ты понимаешь, с кем связался. Он ничего не делает просто так. Аурелиус умеет казаться импульсивным, наивным, инфантильным и предсказуемым, но более холодного и расчетливого лирена я не встречал.

--- Верно.

--- Могу я спросить тогда, зачем?

Эм-Латуа едва заметно улыбнулся.

--- Тебе не понять.

Выпущенное на свободу, плетение вырвало ставни вместе с петлями.

Глава 9

Так я и простояла перед большим колодцем, в растерянности переминаясь с ноги на ногу, убеждая себя в реальности и, главное, разумности навязанного «побега», пока от холода не отнялись кончики пальцев. Будь сейчас лето, я, наверное, продолжала бы разглядывать обнесенную гладкой породой дыру в земле до утра. Мысли сбились в кучу, не позволяя мне вытянуть из тесного клубка и обдумать хоть одну из них. Приглушенная боль оторвала меня от бессмысленного топтания на месте, и я повернулась, чтобы выбрать направления движения.

Яркий свет на несколько секунд поглотил мир. В глаза будто высыпали по половине солонки, хотя я понимала, что под веками – пустота. Ладони метнулись прикрыть лицо, коснувшись «паранджи», про которую я успела забыть. Бесполезный кусок ткани! Ни тепла, ни защиты от света.

В порыве злости я попыталась сорвать с себя тряпку, но споткнулась и упала в сугроб. Резь в глазах утихла. Может, остаться в снегу? Если я так всем нужна, пусть найдут и заберут отсюда сами. Надоело.

После непродолжительной борьбы с холодом, бунтарство с позором отступило, и от заманчивой идеи пришлось отказаться. Неловко поднявшись, я поплелась навстречу огромному, степенно закатывающемуся за плотное кольцо гор, ослепительно яркому солнцу. Горы. От этих массивных гигантов сердце уходило в пятки. Могучие ледяные пики вздымались, на головокружительной высоте ввинчиваясь в темнеющее синее небо. В закатной палитре снежные вершины сверкали, будто сахарные леденцы из далекого детства. Текландтские небоскребы рядом с такими колоссами почувствовали бы себя карликами. Казалось, сейчас скалы сомкнуться, и меня раздавит.

Сразу за дверью улица, да, Цамерий? Где тут улица? Где тут хоть что-то похожее на улицу? Неужели это настолько смешно…

Я в ужасе остановилась.

А если… меня выбросило совсем не туда, куда планировал Чудик?

Где я?

Паника сдавила горло. Усилием воли я заставила себя идти дальше. По крайней мере, замерзну не так быстро. А делать-то что?

Пустынная снежная равнина внутри застывшего хоровода горных гигантов все тянулась и тянулась. Я шла не меньше получаса без остановки, но будто и не двигалась совсем. Просто чтобы успокоить себя, я обернулась взглянуть на следы.

Я ожидала, что они исчезнут, честно. Что позади окажется все тот же колодец с уродливым деревом. Это стало бы решающим ударом по моей психике, достойным всяких похвал завершающим актом в безумной трагикомедии. Чего я точно не ожидала, так это улицы. Но я увидела именно улицу.

Удержаться от истерического хохота удалось с немалым трудом. После пережитого умереть, отравившись местным воздухом в приступе ненормального смеха – пожалуй, чересчур даже для безумной трагикомедии. А раз домики двигаются, значит, в какой-то момент я не удержалась и все-таки вдохнула. Однако, будь это и галлюцинацией, внутри потеплело: цветные «пряничные» домики с полукруглыми дверями, присыпанные снежной мукой крыши, проглядывающая среди сугробов на неогороженных лужайках золотистая трава – умирать в волшебной деревушке куда приятнее, чем в душном мраке подземелий среди кошмарных тварей, замурованных в камень.

Руки расслабленно повисли вдоль тела, и я чуть не выронила Радужный Камень. Сливочно-карамельное настроение тут же испарилось.

Нет. Я не дышала. Улица существует, дома действительно движутся, за мной погоня, и у меня не так много времени форы, чтобы продолжать бездарно тратить драгоценные минуты. Лэйкер остался с эм-Латуа ради них.

Так. Седьмой перекресток.

Выбравшись из сугроба, я быстрым шагом устремилась по расчищенной дорожке между домами к тому, что обещало быть центром города-деревни. Чудики не любили многоэтажные дома и старались размещаться в невысоких постройках. Лишь в крупных поселениях высокородные фамилии переносили в своих особняках комнаты на второй этаж, чтобы не занимать слишком большую площадь. Самое высокое строение Фельмориина – Академия, могло похвастаться всего четырьмя этажами. Аккуратные приземистые домики в провинциях невольно навевали воспоминания о прочитанных в детстве рассказах на тему деревенского быта. Не хватало только мычания коров и лая собак для создания нужной атмосферы. Ну и людей, конечно. Хоть кого-нибудь. Пока что, кроме меня, вокруг не было не то что лирен, даже птиц, многочисленные стаи которых в небе для Илминра – нормальное явление. Медленно «текущие» вдоль дороги дома в напряженной тишине пугали не на шутку.

Когда я добрела до первого перекрестка, силы были на исходе. Будто я полдня шла без остановки, хотя на самом деле прошло не больше часа. На распутье я ненадолго остановилась, засмотревшись на домик, переползающий с одной улицы на соседнюю. Не город, а большая музыкальная шкатулка, в которой вместо фигурок балерин по кругу движутся пряничные домики. Только «круг» какой-то ломаный, и музыку включить забыли. Может, даже к лучшему – в Илминре с музыкой вообще плохо обстоят дела. Ее как бы вообще нет. Единственный музыкальный инструмент, который признают Чудики – это собственные голоса. Полная противоположность Механикам, не принимающим вокал как таковой.

После короткой передышки я попыталась наверстать упущенное время, перейдя на бег, но надолго меня не хватило, и до второго перекрестка я добралась еще более уставшей. К счастью, расстояния до каждой новой развилки сокращались. Во всяком случае, путь до третей показался мне несравнимо короче. Домики вокруг становились все стройнее, их цвета – выдержаннее и гармоничнее, стремясь к монотонности и минимализму, что, очевидно, означало повышение социального статуса населяющих дома лирен. Улица медленно расширялась, обрастая живыми изгородями, припудренными снегом. Ночь же наступала стремительно.

Опережая мои опасения насчет перспективы блуждания в кромешной тьме, да еще с плавающим изображением, кто-то включил подсветку в музыкальной шкатулке. И тогда передо мной зажгла огни дремлющая зимняя сказка.

Сугробы у дороги стали похожи на густой молочный туман, сквозь который пробивается свет далекого маяка. Над крышами вспыхнули цветные светлячки-фонарики, такие же яркие комочки устроились среди вьющегося кустарника. Их можно было принять за елочные игрушки, как если бы кто-то впустил сюда застывший в моей памяти образ теперь недостижимого, навсегда потерянного вечера кануна нового года.

Холодные Клиадральные слезы слились с теплыми настоящими.

Мне не вернуться домой. Никогда не увидеть стен своей квартиры, лиц людей, вагонов метро, фонтанов в зеленых парках. Никогда не съесть сахарной ваты, ненавистного оливье и непонятной выпечки из обшарпанной забегаловки. Никогда не столкнуться с тем, что когда-то было безразличным, но что и было моей жизнью, на которую я вечно жаловалась. Только сейчас, спустя, наверное, год после исчезновения Дамина я осознала потерю. Пустота внутри пылала холодом, ноющим, сверлящим, разрывающим изнутри. А ведь я полагала, что давно это пережила, толком не переживая, и забыла, выбросила почти двадцать лет жизни, ничем особенным не запомнившиеся, прямо как презирающий все и вся эмигрант, нашедший приют в благоустроенном уголке цивилизации. Легко забыть о прошлом в мире, где ничто о нем не напоминает, где у тебя нет времени на размышления, не то что воспоминания. Где есть Лэйкер.

Что бы сделал другой человек на моем месте? Я никогда серьезно не задумывалась над этим вопросом, а, может, стоило бы?

Но ведь я не другой человек. Я даже не человек. Я Одержимая. Мою Судьбу великие лирены прописали еще до рождения. Смогу ли я сбежать от нее, нарушив все барьеры логики, здравого смысла и многочисленных «а если»? Чем это обернется для других? И стоит ли вообще думать о других? Я же не супергерой, спасающий мир. Я не способна спасти даже Лэйкера. Даже себя, если на то пошло. Что я вообще могу?

Радужный Камень больно впился гранями в ладонь.

Я прибавила шаг.

Возможно, у меня никогда не будет сил противостоять тем, кто возомнили себя богами. Но подпортить им великолепную игру – дело чести.

А иначе не стоило и ступать в Коридор Времени.

Седьмой перекресток оказался пересечением двух широких улиц со странными полушариями-домами на одной из них. Белые непрозрачные купола, возможно, и не были домами: на них отсутствовали хоть какие-то отметины, не говоря о дверях и окнах – как если бы ребенок сделал пару рядов куличей пластмассовой формой на песчаном берегу. У меня не было ни сил, ни желания рассматривать строения вокруг, а тем более выяснять их назначение и происхождение. Я была способна лишь фиксировать окружающие предметы, чтобы случайно в них не врезаться, и брести, брести вперед, пока в поле зрения не возникнет колесо. Если под «колесом» Чудик имел в виду именно колесо, что еще не факт.

Лирены все не показывались. Может, они спали. Может, путешествовали. Может, перемещались по городу с помощью Клиадры. Может, их вообще не было. Поселок, правда, не выглядел покинутым, но это еще ни о чем не говорило.

Время тянулось до бесконечности.

Почему-то я знала, что если позову сейчас Аурелиуса, он придет. И я пребывала как раз в том состоянии, когда отчаяние призывало меня к этому безумному шагу. Мне нужен был выход, неважно какой, только бы прекратить пытку. Можно было пустить дело на самотек, как я обычно поступала в подобных ситуациях, но всегда беспроигрышный вариант совершенно не подходил настоящей ситуации: кто знает, сколько еще я бродила бы по заснеженной долине в поисках улицы, если бы случайно не обернулась посмотреть…

Я дура.

Уже наперед зная результат, я медленно развернулась. Как минимум для того, чтобы понять – под колесом эм-Латуа имел в виду именно колесо. Огромное колесо. Вогнанное на треть под землю, оно медленно вращалось – немыслимых размеров сооружение, похожее и на мельничное колесо, и на шестеренку, и даже на колесо обозрения, достающее до небес.

Город, в свою очередь, преобразился. То есть, он исчез. Остались только дорожки – движущиеся ленты какого-то непонятного механизма-конвейера. Видимо, сравнив поселок с музыкальной шкатулкой, я оказалась куда ближе к истине, чем можно было предположить. Это, действительно, была какая-то машина: под движущимися платформами, совсем недавно удерживающими домики, просматривались детали какой-то устрашающе сложной конструкции. В Илминре. Сложные конструкции в Илминре. Мне когда-нибудь дадут передохнуть?

Чтобы не разочаровываться в себе еще больше, я снова обернулась и очутилась прямо у колеса. Вблизи оно казалось настолько массивным, что, при желании, его можно было сравнить с самим городом… Стоп.

Присмотревшись к «спицам», я мысленно отвесила себе пару пощечин. Нет, не показалось. Это и был город. Город-колесо. Где-то в вышине, возле его центра одиноко стояла фигура в черной парандже, и на сей раз моих мозгов хватило, чтобы догадаться, кто это, с первой попытки… Лучше даже не представлять пространственную структуру этого места. Сомневаюсь, что подобное вообще можно представить, как минимум, неЧудику. В Текландте про такое не рассказывали. Я бы запомнила.

Ну хорошо. А где мне искать перевозчика? Как он выглядит вообще? В Илминре. Страшно даже подумать, учитывая логичность и предсказуемость этого мира.

Вокруг меня по-прежнему вращался хаос из шестеренок гигантской адской машины, и я сделала единственное, что не грозило смертью от падения в мясорубку. Я обернулась.

Машина исчезла. Остались только движущиеся вдоль дороги белые купола.

Я вновь обернулась. Чтобы оказаться на присыпанной снегом улице в окружении изысканных одноэтажных домов и порхающих светлячков.

Скрестив пальцы, я обернулась еще один раз.

И тогда я увидела перевозчиков.

Посреди пустынной долины на странных фургонах сидели Чудики. Увидев меня, они с шипением скрылись внутри своих «повозок».

Прекрасно. И как здесь пользоваться такси?

Я медленно двинулась вдоль «стоянки». Округлые, чем-то похожие на дирижабли с одним колесом и короткими крыльями, как у сверхзвуковых самолетов, машины легко покачивались из стороны в сторону при малейшем дуновении ветра, но непременно возвращались в вертикальное положение, как неваляшки. У них были круглые окна и двери, что уже радовало, но, очевидно, Цамерий переборщил с моим маскарадом, и все шло к тому, что я никуда не уеду просто в силу нежелания водителей связываться с якобы прокаженной. Их можно было понять, но мне сказали отправляться в…

Нет. Только не это.

Я забыла название этого места.

В панике я схватилась за голову. Думай, думай! Там было много букв «л». Лил… Лимл… нет. Лел… Что же делать?

--- Namutevi sem, to djul te vami ka moro!

Я подняла голову.

Передо мной стоял Чудик с ярко-синими волосами, ежиком торчащими в разные стороны. Судя по интонации и недвусмысленным жестам, он велел мне убираться отсюда.

Немного приподняв одеяние, я вытянула ладонь с Радужным Камнем. Чудик инстинктивно дернулся назад, но, заметив Камень, задумался.

О, да, они очень дорогие.

Внутренняя борьба длилась недолго.

--- Kazmemmal za varveran a ne tor?

Я покачала головой, сомневаясь, что мой жест верно расценят. И напрасно.

--- Tamtema?

Я снова покачала головой.

--- Semara? Valmuri? Shavalaman? Rampellas? Chemu? Lilalliar?

Я уверенно кивнула и сделала шаг вперед. Чудик опасливо отступил.

--- Lilalliar? –Повторил он.

Я кивнула и протянула руку еще ближе к нему. Чудик поджал губы и осторожно протянул свою ладонь. Я позволила Камню скатиться вниз.

--- Satlu! – Мужчина (выглядел он не старше тридцати, но, исходя из имеющегося опыта, я могла предположить, что ему не меньше сорока, а то и пятидесяти фэйли) жестом позвал меня за собой и приглашающе открыл дверь своего экипажа.

Уговаривать меня не пришлось.

--- Понимаешь Транслит?

Я кивнула.

--- Сядь там.

Внутри, не считая «водительского» кресла посередине, было всего четыре места – недлинные изогнутые скамьи-сидения рядом с окнами. Лобового стекла не было, да и, скорее всего, Чудикам с Клиадральным зрением и не нужно видеть глазами. Сомневаюсь, что услугами перевозчиков пользуются лирены, способные свободно перемещаться в пространстве усилием воли, потому и окна только для бездарных пассажиров. Вроде меня.

--- Плохое место – Лилаллиар, – буркнул Чудик, усаживаясь в кресло.

Да, я догадываюсь.

--- Добираться сложно, пространства спутанные, нельзя пользоваться Клиадрой. Долго.

Я пожала плечами.

--- Верну Камень, если передумаешь.

Демонстративно не двигаясь, я выдержала несколько секунд.

--- Как хочешь.

Качнувшись чуть в сторону, аппарат оторвался от земли и поплыл в сторону могучих пиков. Я почувствовала, как адреналин вытесняет собой кровь: не прошло и десяти секунд, а долина внизу превратилась в блеклое пятнышко. Скорость внутри совершенно не чувствовалась, но двигались мы очень быстро. И под нами были лишь гигантские цепи гор, перевалы, чернеющие обрывы, от которых захватывало дух. И ни следа лирен. Дикая холодная природа в ночном мраке, пустота неба и дотягивающиеся даже сюда, возвышающиеся по бокам ледяные вершины. Неописуемая красота, обворожительная и жуткая одновременно.

Опасаясь головокружения, я отвернулась от окна.

А дела-то налаживаются! Если пару часов назад я серьезно опасалась насмерть замерзнуть под покровом илминрской зимней ночи, так и не добравшись до лирен, то теперь я уже направляюсь… да какая разница, куда? Я продвигаюсь вперед, одна, без помощи, и все равно продвигаюсь. Значит, не такой уж я и бесполезный кусок мяса, раз смогла забраться так далеко. Ничего, выкарабкаюсь как-нибудь. Зато, если мне повезет настолько, что удастся пережить затеянную местными богами-королями-императорами катавасию, как минимум, под старость не придется жаловаться на скучную жизнь. Не представляю, что случится после снятия Блока, но в прежнее русло ей точно не вернуться. Да и не нужно. Еще не поздно начать с нуля. Еще можно успеть наверстать упущенное время. Передо мной не просто целый мир, целая Веселес возможностей. Только бы продержаться до конца недели.

Я легонько потерла веки. Мое зрение заметно улучшилось, стало четче настолько, что я смогла разглядеть браслет на руке синеволосого Чудика. В виде золотой змеи, вцепившейся в собственный хвост…

Сердце привычным маршрутом юркнуло вниз.

Может, конечно, у меня паранойя, но, кажется, что-то идет не так.

Чудик улыбнулся.

Определенно, что-то идет не так.

***

Пустота. Глухая пустота внутри.

--- Снова пришел?

Разбитый перегородками на десятки изолированных комнат зал был погружен в сонное оцепенение. Мягкое, почти жидкое кресло, висящее над светящимся полом. Парящая доска, почему-то выполняющая функции столика. Всегда полный цилиндр бокала. Невидимый собеседник по ту сторону серой стены. Живой. Возможно.

Здесь глухая пустота ощущается особенно остро.

--- Артем!

--- Пришел.

--- Обещал же не приходить.

--- И что?

--- Обещания предполагают под собой исполнение уговора.

--- Не знал, что в Текландте есть идеалисты.

--- Текландт состоит из идеалистов. Ты не успел это понять?

--- А должен был?

--- В идеале.

Усмехнувшись, Артем проглотил мерцающую жидкость и отставил бокал. Этот собеседник ему нравился. Жаль, что он так редко появляется здесь.

--- Не-ет, разочарую, я только сейчас начал понимать этот мир. Как представлю, что мой стремился стать таким же…

--- Страшно?

--- Обидно.

Тихий вздох за перегородкой.

--- Текландт прошел через множество кризисов. Пройдет и через этот.

--- Интересно, как?

--- Все так же. Обновлением.

--- И что будете обновлять на этот раз? Что еще возможно обновить, Шими?

--- Если бы я знал.

--- Заладили: обновление, прогресс, эволюция. Чего? Куда? Зачем? Пустые слова. А на самом-то деле что? Смысла как не было, так и не будет, сколько бы приспособлений вы ни придумали, чтобы доказать обратное. Ты же мне и говорил всегда, – Артем подхватил наполненный бокал и неторопливо, цедящими глотками опустошил его, скривившись от кислого послевкусия. – Ты же сам говорил – все вероятности заканчиваются одинаково, что бы мы ни делали. Поэтому ты здесь, напиваешься вместе со мной, а не призываешь мир к революционному броску в светлое будущее. Ты знаешь, что будущего нет. И ждешь, пока настоящее подойдет к закономерному финалу. Когда заканчиваются вопросы, на которые хочешь получить ответы, настает время умирать. И с этим ничего не поделаешь.

Голос неуверенно промолчал.

--- Не все потеряно.

--- Ну конечно. С неба спустится Бог и вытащит Города из Техноада. Улыбаясь при этом, будто Техноад – вовсе не его рук дело, а так, нелепое стечение обстоятельств.

--- Богов нет.

--- Я о том же. И к лучшему.

--- Почему? – Удивился Шими.

--- С удовольствием сломал бы ему нос.

--- Чтобы не улыбался?

--- Точно.

--- Тебе пора бросать пить.

--- А тебе пора спасать мир.

--- У тебя дурное чувство юмора.

--- Лучше, чем ничего.

Шими улыбнулся. Невидимый собеседник по ту сторону серой стены ему нравился. Жаль, что он тоже скоро умрет. Может, не так скоро, как Шими. Может, если повезет, вообще не скоро.

--- Хочешь покинуть Текландт?

--- Выгоняешь иммигрантов?

--- Задаю вопрос.

--- Уже не знаю, – Артем покосился на полный бокал, нерешительно протянул руку, но оставил его на столике. – Куда мне идти? И зачем?

--- Ты мог бы найти мир, похожий на собственный, и начать там жизнь заново.

--- Я не такой оптимист. И уже вряд ли идеалист. А еще не хочу.

--- Что если я скажу тебе нечто важное? Настолько, что ты, не раздумывая, сбежишь из Каремса. Даже не решая, куда.

--- Ну, видимо, сбегу из Каремса, не решая, куда.

--- Предлагаю опустить эпизод с разговором. Беги сразу, – Шими сморщился от новой судороги. Лужа крови возле кресла становилась все больше. Скоро в ней получится разглядеть собственное отражение.

Сколько крови. И все, будто во сне, нарочито нереальное. Шими никогда не мог вырваться из снящихся ему кошмаров. Не получалось ни разу. Нынешний кошмар, как и все его предшественники, не оставлял, не отпускал, даже не ослаблял хватку. А так хотелось проснуться. До страшной кульминации.

--- Уходи отсюда, Артем.

--- Что ты там бормочешь, Шими? Я ничего не разберу, повтори.

--- Уходи.

--- Ты спишь что ли? Скажи нормально.

Из-за перегородки не раздалось ни звука.

Артем с раздражением допил еще один бокал и откинулся в кресле. Он мог спуститься в ГЭКО в Зале Снов прямо сейчас, даже не поднимаясь на ноги. И он непременно спуститься. Стеклянный шар, мир внутри мира – единственное, что еще не успело потерять подобие смысла. Ему не заполнить ноющую пустоту, но до неизбежного конца нужно как-то коротать время.

--- Ты, правда, думаешь… а, неважно.

***

--- Нет, это важно! Важнее мгновенной потери двадцати процентов. Тотальное уничтожение! Тотальное, Бойль!

--- Я понял с первого раза.

--- Не может быть других приоритетов. Не в данной ситуации.

--- Что дальше по плану? Шантаж?

--- Реальная угроза. Она не исчезнет, вне зависимости от твоего решения.

--- Гипотетическая, не реальная.

--- Ты знаешь, что реальная. И знаешь, как ее предотвратить. Только тебе подобное под силу.

Бойль вытянул руки из полых кубков света по бокам лежака и встретился взглядом с Вэтэном.

--- Уничтожить шестьдесят четыре миллиарда лирен может кто угодно. Не обязательно было искать меня и отрывать от восстановительных процедур. Любой в Каремсе, способный если не мыслью, то голосовой командой запустить Симилтронный Фестиваль, справится. Я специально модифицировал системы, подгоняя под устаревшее голосовое управление, чтобы меня больше не привлекали к этому проекту, а уничтожили друг друга раньше, чем что-то потеряет функциональность.

--- Не просто уничтожить лирен, а определенных…

--- Я похож на палача? Не шестьдесят четыре, не шестьдесят четыре тысячи. Шестьдесят четыре МИЛЛИАРДА.

--- Иногда стоит пожертвовать настоящим ради будущего. Особенно если приходится жертвовать всего лишь двадцатью процентами настоящего.

--- Как ты представляешь будущее без настоящего? И это не жертва, а истребление. Даже не знаю, чей план гуманнее… Я найду другой выход. То есть, нашел. Но формально – найду.

Вэтэн озадаченно нахмурился.

--- Долго объяснять, – парень вернул кисти в светящиеся «емкости». – Ты веришь в Богов?

--- К чему…

--- Веришь или нет?

--- Нет.

--- А допускаешь их существование?

--- Разве это не одно и то же?

Бойль покачал головой и улыбнулся.

--- Не верю.

--- Тогда представь, что Боги существуют.

--- Я все еще не понимаю, зачем.

--- Вот я и пытаюсь объяснить. Представил?

--- Да.

--- А теперь подумай, как бы ты их убил.

--- Богов?

--- Богов?

--- Разве можно убить Богов?

--- Конечно. Если ты их создал, ты же можешь их убить.

--- Но я не создавал Богов! – Вэтэн потерял терпение и впился ногтями в ладонь. – И что за Боги вообще? Текландт под угрозой уничтожения! А вместо помощи или плана действий от тебя я слышу бред!

--- Ты представил Богов?

--- Да, но…

--- Значит, ты создал Богов.

--- Но… – перекошенное лицо Вэтэна осветилось пониманием.

--- Именно, – кивнул Бойль. – Мы используем оружие, способное сокрушить Богов. Созданных нами, наделенных бесконечной силой, всемогущих Богов. До того, как кошмар станет реальностью.

--- Ты займешь их место.

Быстро двигающиеся зрачки серых глаз на несколько кимн замерли.

--- Нет. Иначе все бессмысленно. Никакой замены. Боги нужны во времена потрясений и анархии, когда требуется сила. Лирены ищут поддержку в них, забывая, что Боги – их же порождения. Текландт учится на своих ошибках. Только поэтому мы достигли вершин. И поэтому там останемся.

--- Говоришь, совсем как Лэйкер.

Бойль тепло улыбнулся.

--- Он научил меня куда большему, чем сам полагал. Жаль, что обновленный Текландт родится без него. После стольких усилий, затраченных им.

--- Мы же все еще говорим метафорами? – Вэтэн направился к выходу. – Тогда объясни мне.

--- Что?

--- Ты создашь новый мир, так?

--- Мы создадим новый мир.

--- Тогда чем же мы, по-твоему, будем отличаться от Богов?

На пару лимн Бойль задумался. Вэтэн терпеливо ждал у двери.

--- Нам не будут приносить жертвы.

--- Без жертв не обойтись.

--- Да. Но мы сделаем то, что никогда не смогут наши Боги. То, что могут сделать только лирены. Молча, незаметно, чтобы никто, кроме нас, и не узнал. Мы пожертвуем собой.

Глава 10

Зимнее лилово-синее небо затянули мелкие кружевные облака. Холодные горные ветры, как безумные портные, неугомонно перекраивали сверкающие наряды предзакатной дымки, клубящейся над темными расселинами. До ночи уже не успеть.

Зябко поежившись, Нийрав остановился на пологой скале, чтобы перевести дух. Вокруг были лишь мертвые серые камни. Далеко позади, за песчаной лентой остались сияющие золотом, неувядающие даже в холод травы долин и прозрачные озера, искрящиеся яркой чешуей фернисов.

Падшая Кирвиллия – место, проклятое всеми пантеонами Божеств Илминра. Бесцветная, со времен более древних, чем эти же Боги, территория, пребывающая на стыке реального и псевдомира в тревожной полудреме холода. У истоков возникновения жизни она, полностью завершенная, уже обособилась и застыла в полюбившейся форме на тысячи тысяч фэйли. Широкая полоса перламутрово-серого песка провела черту между Кирвиллией Чистой, населенной, живой и Кирвиллией Темной, таящей угрозу, которой нечего противопоставить.

У лирен из Хэмнха сохранилось предание о Темном Потопе, передающееся из поколения в поколение неисчислимое количество раимэ. Говорили, его записали со слов какого-то медиума, беспечно совмещавшего с практикой внетелесных перемещений контакты с беспокойными Духами. Со слов – не точно сказано. Скорее, историю собрали по частям из криков, обрывков фраз и утробного рева ученики, присутствовавшие на сеансе. После чего ни один не рискнул больше продолжать опыты, а связь с Духами строго запретили. Но последнее, скорее всего, выдумка, как и большая часть истории. Слишком много времени прошло, и сложно поверить, что такие подробности сохранились в неизменном виде. А вот само предание…

Нийрав проводил взглядом облачную бахрому, срывающуюся в темноту надвигающейся ночи.

В горах Кирвиллии когда-то ютилось воинственное племя, название которого давно никто не помнит. Илминр только начинал обретать себя, и его народы еще не успели оставить дикарское прошлое: лирены питались тем, что приносила почва, не имели понятия о Клиадре и почитали магию в самых варварских ее проявлениях. Реки крови проливались ради богатого урожая и мимолетных успехов в непрекращающихся сражениях, шаманы правили миром и сводили мелкие счеты друг с другом без оглядки на последствия опустошительных войн. Сами того не подозревая, они породили первых Богов, пока таких же кровожадных и избалованных вседозволенностью. Мир поднимался из яслей по ступеням великого будущего, ему многое можно было простить. Но, видимо, не все.

Племя Кирвиллии нуждалось в поддержке, чтобы выжить в магических войнах, а лирен для жертвоприношений казалось недостаточно. Тогда вождь отправил молодого шамана в Темные Земли, несмотря на протесты старейшин и дурные предзнаменования: нужна была сила, размышлять о ее происхождении не позволяли обстоятельства, время истекало. Странные путаные рассказы и страшилки, никем никогда не подтвержденные, пугали гораздо меньше новой войны, новой крови. Шаман покинул Чистые Земли, и вскоре случилось то, что в Хэмнха называют Темным Потопом, в Абиав – Ночью Тотемов, а в Кальтиринте – Илминрским Затмением. Мир поглотила тьма. Без следа исчезли лирены, Боги, животные и растения – все, несущие печать жизни, растворились в нахлынувшем Мраке. Все, кроме тех, в чьих Сущностях скрывалось Клиадральное Зерно.

Границу запретной территории эм-Гэлийвер, наследный Жрец фульмийни, преступил, нарушая законы тех, кому обязан служить. Любому другому в этом случае грозили бы суровые наказания, болезненные ритуалы очищения, молитвы, жертвы и тяжкие испытания ради прощения. Но Жрецу подобное не простят. Нийрав знал, что как только он вновь переступит порог Чистой Земли, Боги заберут его. Она заберет его, та самая Богиня, которая до сих пор отнимает каждого первенца в обмен на заточение того безумия, что поглотило Илминр когда-то. Богиня, которой фамилия эм-Гэлийвер служит с самого пробуждения после Затмения. Жрец даже мог перечислить все пытки, через которые его заставят проходить до последнего тэйли Веселес. Если поход окончится провалом.

--- Земля, взрастившая камни. Камни, слагающие горы. Горы, увенчанные льдом. Лед, пронзающий небо. Небо, хранящее воду. Вода, питающая землю. Даруйте покой заблудшим и проклятым Духам.

Несколько капель крови скатились по скале и впитались в блеклую породу. Чудик опустился на колени.

Теряющиеся в высоте ледяные пики затягивали бурое пятно солнца за горизонт – всегда яркий цвет божественного светила не мог бороться с проклятьем Темной Земли. Тонкая струйка крови из свежего пореза была не розовой, а прозрачной, кожа Нийрава – бледной с сероватым оттенком. Весь цвет ушел вместе с жертвенными каплями в камень. Камень исторг его крошечной льдинкой. Льдинка где-то там, на одной из вершин уже метнулась сквозь спутанные кружева к небу. Небо исторгло кровь, а земля ее поглотила. И теперь остается ждать ответ единственного Бога Падшей Кирвиллии, того что явился из других миров и других времен. Того, что был запечатан непостижимо высокой ценой, но чье проклятье до сих пор отравляет землю.

Глухой шепот ветра оборвался странным скрежетом. Что-то в скале пришло в движение. Нийрав затаил дыхание. На гладком сером камне появилась трещинка. За ней еще одна. И еще. Холодные каменные чешуйки, как осколки скорлупы, рассыпались под натиском, и из выемки показался крошечный ярко-розовый цветок.

Эм-Гэлийвер с облегчением вздохнул и поднялся с колен. Теперь можно быть уверенным, что его не убьют до того, как удастся подобраться к пещере Гиблых Врат. Богу интересно. Бог хочет взглянуть на пришельца, оставившего в залог жизнь и Сущность без единой гарантии.

В морозный воздух закрались подозрительные нотки. Духи. Нужно спешить.

Илминрское Затмение. Да, Кальтиринт знает толк в патетичных, но от этого не менее точных названиях. Из целого мира осталось лишь несколько сотен лирен. Планетарные системы превратились в шары из камня, металла и газа, поблекли когда-то яркие цвета, а выжившие в ужасе метались, не зная, что делать. Не долго. Безликая Тьма парализовала волю, и лирены разбрелись по пустынным землям в одиночестве и апатии. Они лежали на холодной земле, созерцая беззвездный мрак до тех пор, пока не перестали чувствовать боль, вкус, цвет, запах. Они почти утратили то, что называется жизнью. Их тела деградировали в тени, стали тонкими, не способными принимать пищу и нормально передвигаться. Оставленные бесцельно парящими в пустоши Духами, оболочки огромными немигающими глазами наблюдали, как сухой ветер погребает их в оседающей пыли. Пока не увидели хрупкие струящиеся нити, сверкающие подобно радуге из прошлой, бесконечно далекой жизни. Клиадру. И это изменило все.

Белесая дымка опустилась почти до земли. Нийрав снова прислонился к хищно скалящимся сколами камням. Как тяжело дышать. Ноги с трудом несли воздушно легкое тело, то и дело грозя опрокинуть его при каждом шаге. Осталось немного, нельзя сдаваться у самой цели. Еще немного. Еще немного.

Оступившись, Чудик полетел вниз. В бок впились острые камни, дождавшиеся вожделенной добычи. Нийрав сжал зубы и откатился на спину. Сине-черное беззвездное небо висело над склонами гор, нанизанное на их острые пики тяжелым навесом. Прямо как в подернутом пылью предании. Илминр смог тогда сбросить с себя тень Затмения, пожертвовав будущим ради настоящего, стал великим ключевым миром, получить власть, не идущую ни с чем в сравнение, но проклятье Темного Бога не снял. Вместо этого он проклял себя еще больше. Проклинает даже сейчас. Поэтому нельзя…

Нельзя смотреть на небо в Падшей Кирвиллии. Нельзя слушать перешептывание Духов в тишине. Нельзя оплакивать умерших. Нельзя засыпать на Темной Земле.

Нийрав, задыхаясь, поплелся вперед, к чернеющей дыре внизу.

Гиблые Врата. Последняя Печать, сдерживающая Мрак.

«Не открывай!»

«Слишком холодно».

«Я обещал…»

«Все еще бродит во сне».

«Глубоко».

«Не открывай!»

«Тупик».

«Во сне».

«Ей одиноко».

«Дна все еще нет…»

«На той стороне».

«Не открывай!»

«Не открывай».

«Все то же самое».

«Озеро на той стороне».

«Слепые лодки».

«Не открывай!»

--- Оставьте меня, – процедил Нийрав.

«Не открывай!»

«Пустая комната».

«Не открывай!»

Всесильные Боги не знают будущее, как не знают его те, кто всесильных Богов сотворил. Потенциалы остаются потенциалами, пока не превратятся в Сюжет.

--- И поэтому оставьте меня.

Земля вновь ушла из-под ног, и Нийрав плашмя упал на гладкую черную плиту.

«Это не дверь».

«Не вкусный».

«Смотри».

«Это не дверь».

«У нее нет замка».

«Нет ручки».

«Нет створок».

«Ее не создавали, чтобы открывать».

«Ее не нужно открывать».

Назойливый шепот стал заметно громче, в шелестящих голосах сквозила паника.

Нельзя смотреть на небо в Падшей Кирвиллии.

Потяжелевшее в десятки раз тело с трудом подчинилось, и эм-Гэлийвер впился взглядом в густой мрак. Холод жадно вгрызся в веки и пробрался к ключице. Внутри возникла страшная пустота. Желания потеряли смысл. Нийрав чуть не забыл, зачем он здесь. Нельзя. Держать цель в голове, иначе можно так и остаться лежать среди скал, пока не иссякнут силы. Как оставались многие, когда-то приходившие сюда по им одним известным причинам.

Нельзя слушать перешептывание Духов в тишине.

Срывающиеся на угрозы предупреждения заполнили голову. Пусть.

Нельзя оплакивать умерших.

Образы отца и Ирвэлла возникли, почти без принуждения. Нийрав впервые в жизни позволил отравляющей боли разлиться внутри.

Нельзя засыпать на Темной Земле.

После утомительного перехода нарушить последнее Универсальное Табу не составило большого труда. Хотя первые три склоняли скорее к смерти, чем ко сну. Только бы не забыть, зачем эти жертвы.

Хор Духов обреченно смолк, и Тьма поглотила Нийрава.

--- Shavieaer nahhab-hare, – удивительно живой задорный смех прокатился гудящим эхом по пещере.

От неожиданности Нийрав потерял дар речи.

--- Veluyune tah ebehalfrai?

--- А… я не понимаю…

--- Не понимаешь? Ну вот, испортил мне шутку.

--- Э… шутку?

--- Помню, в последний раз ко мне заходил какой-то чудной мальчишка, напуганный до такой степени, что мне, представляешь, МНЕ пришлось его успокаивать, дабы он смог произнести, наконец, зачем явился. Давно это было, наверное. Так вот, говорил мальчик как раз на данном прекрасном наречии. А тут ты… Ну, я и подумал… А разве язык уже не употребляется?

--- Вы убили всех, кто его когда-то знал.

--- Что, я? Я? Разве? Серьезно? А, впрочем, возможно. С меня станется. И… тебе удобно там висеть?

--- Не очень.

--- Так спускайся. Зачем мучить себя? Потом еще будешь жаловаться на негостеприимство… Может, десерт, кстати? Не хочешь? Тогда давай поговорим. Ко мне редко являются с визитами – репутация сомнительная. Потому я не брезгливый… Может, стоило раньше ввести в практику десерты для гостей… Да не беспокойся, прыгай!

Прикованный к потолку силой странного тяготения, Нийрав оттолкнулся от гладкого камня и, вопреки ожиданиям, естественно легко оказался на полу. В центре необъятной пещеры на плоской грани куба плясал пронзительно голубой огонек, а над ним, у самого свода висело целое озеро ядовито-зеленого цвета. В непрозрачных водах мерещились быстрые движения чего-то бесформенного. И бесшумного.

--- А что вы меня спросили? – Нийрав, пугливо озираясь на дергающиеся тени сверкающих кристаллами соли сталагмитов, направился к огоньку.

--- Когда? А, вспомнил! На твоем приторном наречии это означало бы что-то вроде: «Судьба повторяется. Неужели у нее истощилась фантазия?», но, видишь ли, в переводе теряется каламбур, а я так старался, сочинял, подбирал слова… Так, собственно, что тебе от меня нужно? Хотя нет, кажется, я и так могу догадаться, Жрец самой Фульмийни… адепт серьезной, даже слишком серьезной религии с грозной Богиней, которая в силах исполнить любое, или почти любое желание, стоит только попросить. Для своего верного служителя она без труда преподнесла бы в дар парочку миров. Но ты пришел ко мне. Зная, что я потребую куда больше, чем ты в состоянии предложить; что твое имя, даже при самом благоприятном развитии событий, будут проклинать едва ли не старательнее, чем мое; а если я откажусь и не возьму под свою опеку, тебя ждут пытки, страшнее очень многих, поверь моему опыту. И все же, ты стоишь здесь, в центре Падшей Кирвиллии, так глубоко под землей, что всей твоей долгой жизни не хватит, чтобы выбраться к свету. Здесь, в средоточии Мрака ключевых миров, а не в Храме Фульмийни. Значит, либо ты хочешь просить меня о совершенно непростительных вещах, либо на тебе висит непростительных грех. Однако я проявлю божественную проницательность и предположу, что в твоем случае наличествует и то, и другое. Я прав?

Нийрав молча кивнул.

--- Прекрасно. Люблю честных. С ними мороки меньше. Тобою движет грех. Кому, как не мне помочь грешнику. Я же все-таки Бог проклятых и отверженных, а за паствой надо приглядывать. Итак, я слушаю, не стесняйся. За столько… фэйли, да? За столько фэйли мне надоело слушать собственный голос, хочу послушать чей-нибудь еще.

--- А…

--- Что, все еще боишься?

--- Не то что бы… только…

--- Только?

--- Я ожидал несколько… другого.

--- А, так ты хочешь, чтобы я тебя напугал? Запросто!

--- Не надо!

--- Тем лучше. Не люблю пугать гостей. Я вообще добрый, просто меня все время немного не так понимают.

Да. Немного.

--- Вы необычный Бог.

--- Боги бывают обычными? Неужели Веселес настолько изменилась?

--- Я имел в виду, вы не были Богом изначально.

После небольшой паузы голос раскатисто захохотал.

--- А кем же я тогда был?

--- Демоном.

--- О-о-о, а производишь впечатление простака. Как догадался?

--- Заметил у Демонов интересную черту. Чем они сильнее, тем нахальнее.

От хохота дрогнула поверхность зеленого озера.

--- И каково же мое нахальство, по-твоему?

--- У него едва ли есть пределы.

--- Шутник, да еще и льстец. Красота! Слушай, почему ты раньше не пришел? Я тут умирал со скуки!

--- Репутация.

--- Ах да, точно. Надо бы над этим поработать. Веселишь ты профессионально, не зря в политику пошел, не зря. Я, пожалуй, расщедрюсь на что-нибудь за прекрасный повод посмеяться. На скидку, например.

--- Благодарю.

--- Ага. Так, повеселились, а теперь серьезно. Что конкретно ты хочешь от меня?

--- Владыка Кальтиринта, Аурелиус Энуалий Вергилиций Бертериан хочет уничтожить Илминр.

--- Аурелиус? Так он все-таки родился? Неужели Тамита позволила?

--- Знаете его?

--- Аурелиуса? Конечно! В свое время Сельмия меня замучила этим Аурелиусом. Только Избранные научились нормально считывать потенциалы, как она наведалась в Кальтиринт и взяла под личную защиту несколько родов. Это еще до Илминрского Затмения, представляешь! Только я не думал, что ей удастся провернуть эту авантюру. Видимо, успела наложить свой Покров, иначе ты про Кальтиринт и не слышал бы. Хранители уничтожали миры и по менее значительным причинам.

--- А что за причина сейчас?

--- Не скажу.

--- Почему?

--- Ты расстроишься.

--- А?

--- Не скажу, и все. Я ей обещал.

--- Кому?

--- Сельмии. Если узнаешь ты, узнает и Тамита.

--- Даже здесь?

--- А ты как думал? Из ныне живущих, Покров Афродиты распространяется только на Аурелиуса. В потенциалах каждый разбирается в меру способностей. Кто-то с трудом считывает первые шесть, для кого-то тысяча – не предел. Но чтение потенциалов – не предсказание, а аналитика. Услышать можно лишь сказанное. Веселес же едина, значит мысль лирена в одном из ее миров, так или иначе, доступна лирену в другом. Я, хоть и бывший Демон, Бог, поэтому умею защищаться так, что даже Тамита не почует ничего. А вот ты явно не Бог, не обижайся только.

--- Я хочу спасти Республику.

--- Зачем?

Нийрав помедлил с ответом.

--- Чтобы ее возглавить.

--- И…

--- И избавиться от Богов.

--- Грандиозно! Избавиться от Богов, да? – Могучая сила дернула Чудика вниз, и тот упал на колени. – Посмотри на себя сейчас. Переступив границу Падшей Кирвиллии, ты потерял защиту, дарованную тебе Фульмийни. Кто ты сейчас, без ненавистных Богов? Обычный смертный лирен с Клиадральным Зерном и немощным телом, шагающим по земле с таким трудом, что и вообразить сложно. Чего ты добьешься, уничтожив Богов? Твои соотечественники потеряют половину силы и приобретенной власти. Ты уверен, что Илминр переживет второе Затмение? Или тебе понравились ощущения на камне там, снаружи? Понравилось задыхаться от боли, тоски и безысходности в окружении стенающих Духов и безликого Мрака? А ведь это далеко не предел.

--- Мы сами породили этих Богов, – выдавил Нийрав, из последних сил сопротивляясь навалившейся на плечи тяжести. – Справимся без них.

--- Неужели?

--- С вашей помощью.

Голос надолго замолчал.

--- Хочешь установить в Илминре мой культ?

--- Единоличный.

--- О-о-о.

--- Мне нужна сила.

--- Где-то я уже слышал подобное. Тот юнец тоже приходил за силой.

--- И он ее получил.

--- Ну да, получил… Не подумай, я тебя не отговариваю, предложение заманчивое, как ни посмотри. Только ты, кажется, не догадываешься, что готовит Аурелиус.

--- Верно, не догадываюсь.

--- В мирах, с которыми воевал Кальтиринт, тоже были Боги, далеко не слабые. Только помощи от них никто не получил. Не мог получить в принципе. Я бы посоветовал тебе не связываться с Аурелиусом.

--- Не могу.

--- Не можешь.

--- И поэтому я пришел за помощью к тому, кто знает, что делать. Вы были Демоном и способны противостоять Кальтиринту.

--- Да, неплохо продуманный план для смертного. Ты удивляешь меня в третий раз, а это почти рекорд.

Давление ослабло, и Нийрав смог подняться.

--- То есть, резюмируя сказанное, ты не боишься отдать мне Богов, хранящих их культы Жрецов, любых местных лирен на выбор…

--- Кроме Мириам.

--- Да, да, кроме твоей обожаемой Мириам. Взамен я даю тебе силу выстоять против армии Аурелиуса и, увенчанным славой, занять императорский престол ввергнутого во мрак Илминра, так?

--- Так.

--- Не боишься. А что если в итоге тебе некем окажется править? Я жадный. И теперь не боишься?

--- Не боюсь.

--- Смелый. Или безрассудный. Но мне, в общем-то, все равно. Хочешь превратить Илминр в Нимею – пожалуйста, только не забывай вовремя приносить жертвы, чтобы я не обиделся. Осталось решить вопрос о точном размере платы.

--- Платы? – Вырвалось у Чудика. – А разве жертвы не…

--- Все шутишь? Это так, безоговорочное условие, чтобы я задумался над твоим предложением, не более. Мне нужны еще миры.

--- Сколько?

--- Все, что будут в твоем распоряжении. И еще восемнадцать.

Нийрав побледнел.

--- А ты как хотел? Предупреждал же, что я жадный. Заметь, цена вполне разумна, и с учетом скидки, что я тебе обещал. Потребовать в два раза больше, учитывая твое безвыходное на данный момент положение? В принципе, я могу забрать твое тело, с помощью него сломать Гиблые Врата и забрать себе половину Веселес, если захочу. Благодари вероломно оставленных тобою Богов за щедрость, так как мне с тобой оказалось интересно.

--- Хорошо.

--- Прекрасно. Только твое тело я все равно заберу.

--- Что?

--- На время, успокойся. Без него мне отсюда не выбраться. Не представляешь, сколько всего меня удерживает в уютной норе под землей. Думаешь, зачем все эти Табу, строгость которых не ослабевает столько фэйли? Я практически добрый Бог, но взаперти сидеть не люблю. Скучно… Уже жалеешь, что добровольно спустился ко мне?

--- Н-нет.

--- А зря. Я бы на твоем месте пожалел.

--- Я не в той ситуации, когда можно позволить себе жалеть о чем-либо.

--- Тогда будем считать, что договорились. Итак, с чего начнем Второе Илминрское Затмение?

Сияющие кристаллики соли потонули в душном мраке. Размытые тени сорвались с каменных стен и шипами вонзились в мертвое озеро.

Нийрав не торопился с ответом. Он слишком хорошо знал, что случается с Аватарами – несчастными лиренами, на время ставшими вместилищем божественной силы. Самый тактичный Бог оставил бы после своего пребывания высушенную во всех смыслах оболочку, а Вэлмувэру к тактичным Богам точно не относился.

--- Отведи меня к озеру Отречения.

Танцующий на камне огонек замер.

--- Озеро Отречения? – неожиданно серьезно удивился Бог. – Невероятно, но тебе удалось удивить меня в четвертый раз.

***

--- Я повторю вопрос, после мучительно долгой паузы вздохнул Аурелиус и ткнул пальцем в заполненный цифрами лист бумаги. – Где они?

Высокий бледный мужчина уже не пытался сохранять видимость невинного спокойствия, обливаясь потом в довольно прохладном кабинете Третьего Неба. Едва он открыл рот, чтобы ответить, император невозмутимо продолжил.

--- А вопрос я повторяю потому, что сейчас хочу услышать хотя бы подобие правдоподобного ответа, ибо в прошлый раз ты, видимо, перепутал тексты отчета со сценарием комичного спектакля для детей с умственными отклонениями, отнюдь не в сторону гениальности. Лично я нахожу подобное неуместным в данном контексте. Как и все присутствующие, полагаю.

«Присутствующие» боялись и вздохнуть слишком громко, не то что подтвердить неуместность ответа.

Взгляд Аурелиуса, прямой и равнодушный, мог в любую минуту обратиться оружием незамедлительной казни, о чем знали все. Так же, как и о том, что глава Представительства Отдела Финансов провинции Ваэлл, в лучшем случае, к закату потеряет должность и все сопутствующие привилегии. Действительно интригующим оставался вопрос, потеряет ли он вместе с должностью жизнь. По бесстрастному лицу владыки Кальтиринта прочитать ответ было невозможно, тем не менее, аргументы в пользу помилования блекли в сравнении с серьезностью обвинений. На самом деле, Аурелиус мог и не спускаться сюда для разбирательств – в них не было видимой необходимости.

--- Владыка Аурелиус Энуалий Вергилиций Бертериан, я нижайше прошу простить меня за манеру изложения отчета, оказавшуюся столь безыскусной, что вынудила вас испытать несколько секунд справедливого негодования.

Вэртрид практически увидел, как Аурелиус закатывает глаза от раздражения. Разумеется, нейтральная маска осталась нетронутой, и поэтому несчастный не остановился. Хотя, что еще он мог сейчас сказать?

--- Я глубоко сожалею о недоразумении, ставшим поводом к возникновению инцидента…

--- Инцидента?

--- Прошу прощения, владыка Аурелиус Энуа…

--- Инцидента, так, Баромслий?

--- В мо…

--- Молчать, – Аурелиус повернулся к Вэртриду. Спектакль окончен. – Кто?

--- Глэмрий Гаунрий Рэльфрид.

--- Подойди, Глэмрий.

Из дрожащей толпы одетых в серые балахоны лирен робко выступил совсем молодой Демон. Учтиво склонив голову, он с безмолвного позволения владыки Кальтиринта присел за стол напротив своего непосредственного начальника.

--- Сколько лет минуло с твоего рождения, Глэмрий?

--- Семнадцать, владыка Аурелиус Энуалий Вергилиций Бертериан.

--- Где твой отец?

--- На страже нашего сна, владыка Аурелиус Энуалий Вергилиций Бертериан.

«Каким образом?»

«Во времена правления Великой Восьмерки многие из рода Рэльфрид подвергались изгнанию. Среди убитых был отец Глэмрия».

«Поддержка старого режима?»

«Да, владыка Аурелиус».

--- Когда ты должен пройти выпускные экзамены?

--- Первый экзамен я прошел полгода назад, владыка Аурелиус Энуалий Вергилиций Бертериан. Второй ожидается через четыре месяца.

--- Как часто ты посещаешь занятия в Кальтиринте?

--- В среднем, восемь раз в месяц, владыка Аурелиус Энуалий Вергилиций Бертериан.

«Успеваемость?»

«Опережает сокурсников на полтора года. Уступает лучшему несколько месяцев».

«Тренируется в псевдомире?»

«Преимущественно».

«Сколько раз его ловили на превышении лимита времени пребывания там?»

«Официально ни разу».

--- Когда ты покончишь с делами, – Аурелиус сделал многозначительную паузу. – Планируешь ли ты вернуться в Ваэлл? Или, может, ты хочешь остаться в столице?

--- Если вам, владыка Аурелиус Энуалий Вергилиций Бертериан, будет угодно позволить мне вернуться в Ваэлл, я с удовольствием исполню это ваше пожелание, как и прочие.

--- В таком случае, Глэмрий, я назначаю тебе второй экзамен через минуту.

--- Благодарю, владыка Аурелиус Энуалий Вергилиций Бертериан.

Толпа оживилась.

Баромслий заискивающе улыбнулся, но, случайно поймав торжествующий взгляд Глэмрия, нахмурился. И побледнел еще больше.

--- Ты все правильно понял. Второй экзамен, надо же, какое потрясающее стечение обстоятельств, сегодня совпадет с удовлетворением претензии молодого Рэльфрида на должность Представителя Отдела Финансов провинции Ваэлл. Или неудовлетворением, в зависимости от исхода.

--- П-по… то есть, прошу вас, владыка Ауре…

--- Начинайте. Вэртрид, примешь экзамен.

--- Слушаюсь, владыка Аурелиус.

--- Но…

С легким хлопком трое покинули комнату.

Один за другим, Демоны в комнате погрузили свое внимание в псевдомир, незримо и не без возбуждения наблюдая за ходом экзамена в пространстве, где время летело стремительнее в десятки раз. К ним очень скоро присоединилось сначала крыло, затем все Третье Небо, а под конец – едва ли не половина дворца. Неудивительно – в последнее время назначения на столь высокие, ответственные должности проходили вопреки традициям без официальных дуэлей, и пропустить зрелищную схватку опыта и юности, где на кону стояли не только привилегии, но и жизни, не желал никто.

Аурелиус неторопливо вышел из кабинета и направился в сторону Почетного Зала. Поединок закончился быстрее, чем он успел опуститься на камень высокого трона. Намного быстрее, чем Арлет мог подготовить Зал для церемонии. Но не так быстро, как по Кальтиринту разнеслась новость о назначении семнадцатилетнего Глэмрия на ключевой пост в правительстве неспокойной провинции.

Десять лет назад на мальчика началась бы настоящая охота. Прямо как на Рамерика, едва он стал императором. Потому что в консервативном Кальтиринте существуют такие традиции, которые не прервут никакие законы, никакие правители. Традиции, против которых бессильно время – настолько глубоко они выжжены в лиренах этого мира. Одна из них, центральная, непоколебимая, догматичная – неоспоримое право сильного. Ты можешь занять любое место, если окажешься достаточно способным, при этом о методах никто и не спросит. Можно попасть в школу, доказав приемной комиссии, что ты находчивее прочих претендентов. Можно занять чью-то должность, уличив соперника в ошибке или проступке и блеснув собственным совершенством. А еще конкурентов можно просто убить. Хотя подчас убить оказывается совсем не просто – фиолетовая категория открывает Врата Смерти. Вот почему другая традиция не менее жестко регламентирует порядок таких «состязаний» – меряться силами дозволено только в псевдомире. Слишком хорошо память мира хранит отголоски Диких Времен, когда-то едва не уничтоживших Кальтиринт.

Право сильного, безрассудное и необузданное, было вычищено и доведено до совершенства силами, его породившими – естественными законами жизни. Империя же отшлифовала совершенство до безукоризненного идеала. Сильный, занявший не свое место, быстро низвергался, казалось бы, сам по себе, на деле же логика подтверждала свое царствующее положение. Тот же Глэмрий, невероятно способный в Клиадральном плане, не сможет справиться на месте потерявшего страх и чувство меры Баромслия без знаний и навыков в управлении финансами. Если при неумелом управлении его не доведут до изнеможения обрушившиеся проблемы, бунты, многочисленные покушения и более талантливые претенденты, император, в конце концов, сам сместит неудачника. В Кальтиринте сильная реальная власть, а она быстро выявляет и уничтожает тех, кто сел на чужой стул. Императорский трон – не исключение.

Высокородные падальщики знают об этом и всеми силами стараются заклевать тех, кто, по их мнению, не на своем месте. Само собой, они часто не правы, и тогда у жертвы только два пути – пасть или выстоять. Шестнадцатилетний Рамерик, занявший императорский престол, собрал, наверное, почти всех таких падальщиков, благополучно отправил их «на стражу сна», прошел через вещи, встряхнувшие даже пропитанный кровью Кальтиринт. Выстоял, доказав невозможное. После такого прецедента Демоны дважды подумают, прежде чем покуситься на Глэмрия, хотя первый год тому придется нелегко в любом случае. Вот почему мальчик старательно оттачивает Клиадральные плетения в псевдомире, уверенно готовясь к будущему рывку. Вот почему Тэваридий указал на него императору. Вот почему владыка Аурелиус отказался от уже привычного для себя назначения в пользу традиционного эффектного жеста.

Молодой Рэльфрид, влекомый тщеславием и жаждой мести за род, наконец удовлетворенной на втором экзамене, потратил немало времени, чтобы доказать неоднократные хищения средств Баромслием. Очень скоро он получит новые, более возвышенные стимулы к саморазвитию, научится у власти нужному и ненужному. Тогда мальчик вырастет в настоящего Демона во всех смыслах этого слова. Тогда ему можно будет доверить весь Ваэлл. Тогда Кальтиринт станет еще немного сильнее, и еще один прогнивший пережиток прошлых эпох развеется вместе с прахом лирен, по привычке его лелеющих.

Шесть бесконечно долгих лет пришлось потратить на то, чтобы привести громоздкую бюрократическую систему в относительно упорядоченное состояние, добиться фактической, а не номинальной ее централизации, не тревожа древнейшие устои Кальтиринта – одним словом, извести гибельные сорняки, заполонившие империю в темные времена Великой Восьмерки. А ведь еще столько нужно успеть.

--- То, что я тебе сейчас скажу, должно остаться между нами. Это твое первое задание в качестве моих глаз в Ваэлл. Пусть его исполнение и начнется еще не скоро, если вообще начнется. Для начала, не произноси ни слова до начала церемонии.

Едва дыша, Глэмрий низко опустил голову.

Он еще плохо воспринимал реальность после череды невероятных событий, за несколько минут перевернувших привычный жизненный уклад с ног на голову. Еще не верил в достижение цели, казавшейся такой далекой, может, недостижимой. Еще видел перед собой растерянного Баромслия, не способного от неожиданности выстроить ни одного стоящего плетения. Открывающиеся перспективы ослепляли, дурманили, ошеломляли.

Вокруг суетилась невидимая прислуга, драпируя Почетный Зал для предстоящего мероприятия тяжелыми голубыми, зелеными и черными тканями. Влиятельнейшие лирены империи – Вэртрид, Арлет и Чэттуний о чем-то неслышно переговаривались на балконе совсем рядом. Владыка Аурелиус сидел напротив и поручал ему, студенту, нечто важное, не сравнимое с тем, что приходилось делать ранее. Так легко было потерять осторожность, но мысли оставались холодными. И этим Глэмрий гордился.

Потоки белого света иллюзорного неба струились сквозь стеклянный купол, за которым на самом деле был лишь серый камень. Занавешенные стены тоже казались стеклянными: за ними чудились ледяные космические просторы, такие же ложные. Под якобы стеклянным полом бушевали волны бездонного океана, которого, конечно, не могло здесь быть. Реальны только лирены посреди идеальной подделки. Создатель Почетного Зала, безусловно, знал, что такое власть. Только сейчас Глэмрий оценил его чувство юмора.

--- Ты не сразу поймешь. И не должен понимать до самого последнего момента, в этом и смысл. Запомни, как стихотворение в детстве, и не забывай ни на минуту. Когда светило перевернется и все еще останется светилом, явившиеся без прошлого заставят тебя вспомнить утерянную чужую кровь. Тогда ты сделаешь то, что она запрещает. Только наоборот.

Рэльфрид не мог говорить, поэтому ограничился кивком.

--- У тебя будет два месяца. За это время ты подготовишь программу своей деятельности с учетом реального положения дел в Ваэлл, отчет о котором ты представил Вэртриду месяц назад. Уверен, принимая во внимание твое теперешнее положение, твоя старая программа претерпит ряд изменений. После ее согласования с Чэттунием ты начнешь действовать самостоятельно. Но не забывай, каким образом ты попал в этот Зал. Не забывай, что на твоем месте в любой момент может оказаться кто-то другой. Не забывай того, что я тебе сказал.

Снова утвердительный кивок.

--- И еще, – Аурелиус подал знак Арлету, чтобы тот начал церемонию. – Сделай так, чтобы во время следующего визита я не узнал Ваэлл. Не выходя за рамки бюджета, конечно.

На этот раз Глэмрий не смог сдержать улыбку.

Глава 11

Если бы я была собакой, то непременно начала бы выть, долго, протяжно и тоскливо. Именно так я и подумала, рассматривая переливающийся золотыми чешуйками браслет Чудика, безмятежно созерцающего нечто мне не доступное впереди. Еще бы ему волноваться: летать я пока не научилась (и вряд ли уже научусь), ретироваться некуда. А вот у меня поводов для беспокойства вдруг оказалось слишком много. Это надо же так… везти, а? Не смешно совершенно. Сколько ж надо было убить людей в прошлой жизни, чтобы заработать такую карму? Попасть в Илминр и тут же угодить к прислужникам Избранной Посвященной, намеревающейся отправить меня на тот свет – удача не устает баловать меня своим вниманием. Нет, ну правильно, а чего я хотела, просто покататься на маленьком дирижабле без приключений? Как можно!

Вот и все. Приехали.

Ужас навалился парализующей лавиной, одновременно с чем в голове сложилось несколько версий происходящего, одна очаровательнее другой.

Вариант первый, до неприятного реалистичный: Храм Охоты и Тамита, кем бы она ни была, нас перехитрили (с чем, очевидно, справился бы и школьник, не то что Избранный Посвященный) и играючи завладели инициативой (вернее, сделали вид, так как инициативу-то они как раз и не теряли с самого начала). Вариант второй, параноидально-пессимистичный: кто-то из Жемчужной Триады (а под этим «кто-то» я серьезно подозревала внезапно объявившегося сводного братца) предал в последний момент, либо предавал все время, либо Жемчужная Триада в полном составе уже давно пребывала в руках Тамита, что совсем печально, но вероятно. Вариант третий, радужно-оптимистичный: мне банально «повезло» совершить невозможное и случайно наткнуться на Охотника при исполнении. Хотя, глядя на лицо Чудика, я практически сразу исключила третий вариант. Ага, как же, случайно.

Очередная высокомерная улыбка подтвердила опасения: Охотник читал мои мысли. И пусть его категория была всего лишь желтой (о чем я могла судить приблизительно, при условии, если правильно поняла связь между цветом змеи на запястье и уровнем силы) – при самом удачном раскладе мне не одолеть его в противостоянии, не сбежать, не договориться.

--- В части исходных данных – не совсем правильно, Алеврайла, – не оборачиваясь, прокомментировал Чудик. – Категория не равна силе. Лирен с Клиадральным Зерном фиолетового потенциала может обладать силами, не позволяющими ему плести вязи структурой выше оранжевых. А лирен, к примеру, с желтой категорией и большими резервами вполне способен подавить слабые плетения куда более высоких категорий. А если сил вообще много – не обязательно слабые. Но в выводах ты не ошиблась.

Еще и лекции читает, умник.

--- Скорее, предупреждаю отчаянные попытки сопротивляться, портить мне настроение и тому подобные неразумные действия. Скажу честно, безрассудные, слишком многое о себе возомнившие, избалованные до крайности дети выводят меня из себя. Ты выглядишь неглупой, что несколько успокаивает, надеюсь, не только выглядишь. Не хочу применять Клиадру, учитывая обстоятельства, тебе небезызвестные. А если забыла, напомню: смерть тоже снимет Блок, только чуть раньше и не в тех условиях, которые идеальны для нас. И мы справимся, можешь не сомневаться, но хочется верить, не придется. Зато ты – нет, определенно не справишься.

Очень хотелось «сказать» что-нибудь едкое, но сочинить достойный ответ не получилось – мешала воющая собака перед глазами. Вот и вернулась к тому, с чего начала.

В бессилии я стянула покрывало прокаженной с головы, закутавшись в него, чтобы хоть немного согреться, и уставилась на темные каменные громады за окном. Предупреждает он, ну конечно. Уязвила его самолюбие, вот и начал оправдываться, вроде «категория – это еще не все». Павлин самодовольный. Холодно как.

Ветер жутко шипел, гудел, клокотал где-то там, будто ветром никогда и не был. Среди этих стенаний отчетливо слышались чьи-то безутешные вопли и жуткие завывания умалишенных, хотя я и понимала, что, не считая нас двоих, вокруг за сотни, если не тысячи, километров не было ни души. Во всяком случае, живой. Эм-Деборо явно не любили общество себе подобных лирен, раз поселились в такой глуши. Да и пейзажи вокруг разнообразием не отличались: горы и снег, снег и горы. Может, здесь вполне неплохо отдыхать от столичной суеты, но жить – вряд ли. Это в кабинке было светло и почти уютно, а вот за ее пределами властвовала совершенно другая атмосфера, окунувшись в которую рискуешь повеситься через неделю.

Стянутые ледяными корсетами массивные глыбы проплывали мимо подобно призракам, растворяясь в темноте, чтобы вновь появиться впереди. Они как будто не сводили с меня глаз, провожая голодными взглядами, беззастенчиво наблюдая из-под снежной вуали. Липкий бездонный мрак погружал в гипнотическое оцепенение. Чем дольше я смотрела в его бесформенные зрачки, тем сложнее становилось отделить себя от многоликой пустоты. Далекие воющие голоса цеплялись за неповоротливые мысли, заполняя собой все свободное пространство в голове. Они делились своими страданиями, хотя я и не могла разобрать слов, только боль и страх без надежды на избавление. Тут же испарились остатки недавнего воодушевления, а вместе с ними и желание что-то делать, куда-то идти, к чему-то стремиться, сопротивляться, бороться да и просто жить дальше. Как если бы в мире исчезло все, кроме воздушной повозки и подвешенных в пустоте снежных пирамид, а значит, все изначально бессмысленно, безнадежно, бесперспективно. Вечный холод. Вечная тьма. Вечное одиночество.

--- Не смотреть! Не смотреть!

Я вздрогнула.

Наваждение сгинуло. Чудик, только что вроде беспечно лежащий в кресле, непонятно как оказался прямо передо мной, а щеки горели, будто после пощечин… Полторы минуты ушло на то, чтобы соединить факты и восстановить события по кадрам в хронологическом порядке.

--- Не смотреть, поняла? – Грубо встряхнув меня за шиворот, Охотник поднял мое лицо за подбородок. Мучительно долго, пристально он смотрел в глаза, словно выискивая там что-то гадкое, не позволяющее себя проигнорировать. – Не хватало только разбудить это чудовище.

Чудовище?

Мое лицо, наконец, оставили в покое, и «водитель» вернулся к своему креслу. Как ни в чем не бывало. Стекла медленно покрылись искристым рисунком Клиадральной изморози.

Что за чудовище?

За окном что-то мелькнуло. Вскрикнув, я отскочила в противоположную сторону. Вой становился все громче, в нем все меньше угадывался ветер.

--- В Падшей Кирвиллии нельзя смотреть на небо.

Тело била крупная дрожь.

Почему?

--- Дочь Эстеллы, и не знает? Вся Веселес до Восьмой Плоскости знает, а ты – нет?

А откуда я должна знать?

--- То есть, в Дамине нет иносказательных легенд о Великом Падении? О предателе, из алчности обрушившем на смертных немыслимые кошмары, изгнанном и заточенном глубоко под землей после бесконечно долгой войны? Носительница проклятой крови не знает, за что проклята?

Я терпеливо выдержала театральную паузу. Такое ощущение, что в ключевых мирах школьная программа включает в себя обязательное посещение драмкружка.

--- Знаешь, почему аристократов Кальтиринта называют Демонами?

Внезапная смена темы застала меня врасплох.

--- Потому что они на самом деле Демоны, кто-то больше, кто-то меньше. За сотни фэйли кровавых войн Кальтиринт поглотил этих тварей, вырвавшихся из иных миров, иных времен. Еще сотни фэйли – переваривал, покорял, привыкал, убивая непослушных, запечатывая самых сильных. Но та тварь, что под нами… Такое не запечатаешь и не убьешь. Это сама смерть.

Доходчиво объяснил.

За окном смерть?

--- Под нами. За окном Духи. И порождения Падшей Кирвиллии. Если бы ТОЙ твари удалось вырваться, Илминр уже покоился бы вечным сном в ее безразмерной утробе.

Что за тварь?

--- Что за тварь? – Чудик повернулся. – А я не знаю.

Прелестно.

--- Помнишь Базовую Классификацию? Тело, Сущность, Дух? У всего в Веселес имеется хотя бы что-то из перечисленного. У лирен – все три, у существ – Тело и Дух. Есть отдельно Духи, отдельно Сущности, у всего остального есть Тело – у гор, земли, воды. У всего есть составляющие элементы. Но не у Демонов. У них нет ни Тела, ни Сущности, ни Духа. Ни одна из трех разновидностей энергии не складывает то, что они есть. Но при этом они есть, и могут трансформировать себя в любую из энергий. Они не используют Клиадру, во всяком случае, нам известные ее разновидности. Они ничего не поглощают, только разрушают. Ты спрашиваешь, что там за тварь? Повторю, я понятия не имею. Как и все в этой Веселес. Мне кажется, даже Кальтиринт толком не знает, с чем столкнулся тысячи фэйли назад.

Это вряд ли.

--- Демоны пришли из мест неведомых, не из дальних Плоскостей Веселес, не из Инопространства. Даже Тамита не знает, что их породило, и насколько безумным должен быть их мир. Демоны чужды и живому, и неживому, они – нечто принципиально иное, непостижимое. Если бы Кальтиринт чудом не сдержал тогда эту чудовищную силу, Веселес пришел бы конец.

Но ведь он сдержал?

--- В каком-то смысле. Насколько мрак можно сдержать крошечной искрой. Настолько же ненадолго.

Каким образом?

--- У Демона и спроси.

Я бросила короткий взгляд на сочащееся тьмой мутное окно.

Вы не знаете. Вы все не знаете. И поэтому боитесь. Кальтиринт пугает вас не меньше того, что под землей. Даже если он на самом деле не знает, что за монстров встретил, сам факт того, что империя не только выжила, но и взяла иномировую силу под контроль, одолела неодолимое и прекрасно существует до сих пор, заставляет серьезно задуматься, а стоит ли напрашиваться на конфликт с таким противником. Я бы, к примеру, точно задумалась, хотя тут и думать нечего, по правде говоря.

Чудик с бесстрастным выражением лица отвернулся. За бортом снова что-то пронеслось с пугающей быстротой, и я не рискнула возвращаться на место, оставшись сидеть на полу ровно посередине. Никогда не любила страшилки на ночь, а тут далеко не посиделки в комнате школьной подружки.

Лилаллиар. Озеро, кажется. Оно в Падшей Кирвиллии?

Мне не ответили. Обиделся что ли?

Значит, особняк эм-Деборо тоже в Падшей Кирвиллии? Там, где чудовища? Почему?

--- Эм-Деборо были изгнаны. Со времен Илминрского Затмения.