Жемчужная Триада

За что?

--- За то, что устроили Илминрское Затмение, – хмыкнул Чудик.

Ага. А что такое Илминрское Затмение?

--- Видишь, что за окном?

Ну, только темноту и непонятное мельтешение.

--- Таким был Илминр.

Я все ждала продолжения, но дальнейших разъяснений не последовало. И тут меня осенило.

Если эм-Деборо – изгнанная фамилия, как же тогда Эстелла встала во главе Илминра?

--- Удивительно, правда? Я сам дар речи потерял, когда увидел рядом с Камерлием черноволосую забитую девочку, робко выглядывающую из-за плотного занавеса его личных покоев. Привести изгнанника во дворец, осквернить хранимый Фульмийни город, да еще и возвести проклятую кровь на престол наравне с собой – все равно что пригласить беду в Чистые Земли. Но лэ Латуа никого и слушать не хотел. За что после и поплатился жизнью.

Не успела я сформулировать вопрос, как Охотник начал отвечать.

--- Традиционно Храм Охоты тесно сотрудничал с правителями Илминра. В то время Опережающей Свет была Янэлия, она весьма лояльно относилась к дружеским привязанностям, а с Камерлием мы дружили с детства… Подумать только, прислушайся я тогда к своей интуиции, катастрофу можно было предотвратить. Всего-то свернуть шею этой маленькой ведьме до того, как она зальет кровью Фельмориин. Вот только околдованный Камерлий ей верил, верил каждому лживому обещанию, каждой фальшивой улыбке, закрывая глаза на расползающуюся по дворцу скверну.

По столице начали расхаживать призраки что ли?

Поймав взгляд Охотника, я перестала улыбаться.

Что, серьезно?

--- Смерть забирала каждого второго Нежертвенного младенца в столице, на город опускались нездоровые туманы, приносившие неведомые ранее хвори, против которых прежние плетения были бессильны. Во дворце чистейшая вода становилась зловонной жижей уже через несколько элми, а плесень расписывала белокаменные стены быстрее, чем ее успевали уничтожать. Даже солнце поблекло с приходом эм-Деборо.

Вас послушать, так Эстелла прямо чудовище какое-то.

--- Она и есть чудовище. Была им изначально и ничуть не изменилась, вырядившись в императорские одежды. Даже если в этой продажной и извращенной фамилии когда-то рождались нормальные лирены, Падшая Кирвиллия не могла не оставить на них гнилостных следов. Присутствие скверны отравляет все вокруг. Тебе, может, это кажется выдумкой, суеверием или преувеличением, но с момента как проклятая кровь покинула Темные Земли, на Илминр пала тень. Страшное было время. Мэлькодий, старший брат Аверкия и Жрец фульмийни предупреждал о последствиях, но не был услышан, как и многие другие. Все, что он успел сделать до кончины, это защитить племянника от неизбежной гибели. Но помочь всем было не под силу даже ему. Каждый вечер кто-то удалялся на поминальную церемонию проститься со знакомым, соседом, другом, членом семьи. Траур коснулся каждого. Удивительно, как Илминр не вымер полностью.

Вы были в Фельмориине тогда?

--- Тогда? Ты про падение Эстеллы или про ее восшествие на престол?

И про то, и про другое.

Охотник задумчиво поднял глаза к потолку.

--- Я находился очень далеко от Илминра, когда несчастный Камерлий пал от рук этой сумасшедшей. Она прикончила бы и ребенка лэ Латуа, задержись я еще на тэйли, но Цамерий сумел продержаться до моего возвращения. Мальчику пришлось многое пережить. И многому научиться. После того, как Эстелла угомонилась, Цамерий смог учиться в Академии, но даже тогда приходилось опасаться разного рода неожиданностей. Фиолетовый потенциал так и остается потенциалом, если не дать ему возможность реализовать себя, и я боялся, что императрица когда-нибудь меня опередит, погубив талант пасынка в зародыше. Храм Охоты потерял прежнее влияние, и мне было не под силу уберечь его от вездесущего яда эм-Деборо.

О, так Цамерий связан с Храмом Охоты куда теснее, чем я представляла. Похоже, параноидально-пессимистичный вариант вырывается вперед. Значит, за мной никто не гнался. Значит, Лэйкер остался наедине с Чудиком фиолетовой категории и силами всей Жемчужной Триады, в то время как меня бережно передали из рук в руки. И значит, все пропало по-настоящему.

Что вы с ним сделаете?

--- А ты как думаешь?

Почему?

--- Он единственный способен снять Печать Ватрат. А Опережающая Свет хочет этого меньше всего.

Лэйкер и так не будет ее снимать.

--- Неужели? Он тебе сказал?

Ему это не нужно.

--- Зато нужно Аурелиусу.

Опять этот Аурелиус.

Какое Лэйкеру дело до того, что нужно Аурелиусу?

--- Лэйкер больше не владеет собой полностью. Получив Дар, смертный теряет независимость, а сейчас риск слишком велик, чтобы оставлять кальтиринтской выскочке возможность помешать Хранителям Веселес исполнить свой долг.

Убить меня?

--- Спасти Веселес.

Убив меня?

--- Убив тебя.

Зачем тогда посещать Легендарные места, если быстрее, проще и надежнее, как вы предложили ранее, свернуть шею, только мне, а не Эстелле? Зачем исправлять что-то, сделанное ею, если можно было этого не допустить? Зачем вообще столько условностей и беготни, если Избранные Посвященные такие всемогущие?

--- И правда, Золотой Павлин, зачем?

Передо мной сидел одноухий кот. Говорящий одноухий кот. И нет, его раньше здесь не было.

Я моргнула, но кот не исчез. Тогда, ничего не понимая, я посмотрела на Охотника. И, судя по вытянувшемуся лицу, понимал он не больше меня.

Неловкое молчание затянулось.

--- Так и будете таращиться на меня?

Вскрикнув, мы с Чудиком, как слаженная команда, отпрыгнули в противоположные стороны, вжавшись спинами в корпус летательного аппарата.

--- Эй, эй, вы чего? Успокойтесь, ребята, свои!

Оно разговаривает?!

--- Оно разговаривает?!

--- Не, ну серьезно, вы чего? – Смешно открывая пасть, кот перенес свою внушительных размеров тушку назад, усевшись, прямо как человек, вальяжно раскинув задние лапы в стороны и подтянув передними лапами хвост. – Испугались маленького кота?

--- Кто ты?

--- Кот. А ты?

Чудик растерянно приподнял брови.

--- Сейчас ты сядешь на место и забудешь, что меня видел. И пока я буду здесь, внимания обращать на меня тоже не будешь. Вперед.

Охотник послушно оторвался от стенки и вернулся в кресло. Довольно кивнув, кот повернул голову в мою сторону.

Ой-ой.

--- Теперь разберемся с тобой.

А, может, не надо?

--- Надо, надо. Натворила дел, всех на уши поставила, половину Веселес переполошила, а теперь «может, не надо?» мне тут. Вот и оставляй после этого детей без присмотра. А говорят еще, люди от природы разумны. Ага, разумны, как же. Рациональность изо всех дыр… но я что-то отвлекся. Чего перепугалась-то так? Старого Ваську не узнала?

Ваську? Какого еще… о-о… а… Что?

--- Во-от, хорошо, уже вижу мыслительную деятельность.

Но… как?

--- Не-а.

Что?

--- Не тот вопрос.

Я помотала головой. Кот патетично закатил глаза и перевернулся на бок.

--- Почему ты бросила рисовать?

Чего?

--- Рисовать, спрашиваю, почему бросила? Я для чего тебе этот Дар в свое время преподнес?

Ты Избранный Посвященный?

--- Нет, я сказочная фея! Конечно, Избранный Посвященный!

Ничего не понимаю.

Кот со вздохом покачал головой и раздражительно потер лапой переносицу.

--- Нет, ну что за несправедливость. Одним и намека давать не надо – сами обо всем догадаются, да еще лишнего насочиняют, а этой все только и делают, что объясняют, рассказывают, разжевывают, только с нулевым результатом. Сейчас же нарисуй что-нибудь.

А?

--- Бэ. Рисуй, сказал!

Вынув откуда-то из воздуха черный уголек, кот бросил его мне. Неловко поймав снаряд, я в смятении уставилась на животное.

--- Можешь – меня, только давай быстрее, время уходит!

Истерично хихикая про себя, я начала рисовать на полу кота. Ну, как рисовать… Как обычно рисуют дети на асфальте: кружочек – голова, кружочки – глаза, треугольник – ухо, трапеция – нос, шесть сарделек вместо всего остального. Кот-Избранный поднялся на лапы и критично оглядел черную мазню.

--- Пойдет, – махнул лапой он и снова сел. – Так, четыре минуты – назад, двадцать четыре – вперед.

Э-э…

--- Забудь. Теперь можно и поговорить.

А рисовать было зачем?

--- Зачем, зачем. Чтобы от Тамита закрыться.

…Я закрываюсь от Тамита, когда… рисую?

--- Да неужели?! – Кот широко развел передние лапы. – И как ты догадалась, а? Мне даже интересно.

Но… как?

--- Не тот вопрос.

Издеваешься что ли?

--- А ты?

Так, эта скотина начинает меня бесить.

Кто ты и что тебе нужно?

--- Я Избранный Посвященный. Пришел поговорить. Теперь моя очередь. Где мои деньги?

Какие деньги?

Кот отрывисто захохотал.

--- Ой, не могу! Видела б тебя Эстелла! А я ей говорил, ничего хорошего не получится, надо было превратить тебя в курицу. И мозг трогать не пришлось бы, и ухода никакого.

А ну-ка следи за языком!

Я схватила кота за единственное ухо и хорошенько встряхнула.

--- Ай! Больно! С ума сошла?! – Взвизгнул Избранный, вырвавшись из моих рук.

За языком следи. Я не в настроении.

--- Не в настроении она, – буркнул кот, приглаживая ухо. – Где твоя благодарность?

Пока не заслужил.

--- Я тебе жизнь спасаю!

Не заметно. Если не хочешь лишиться последнего уха, говори понятно и без издевок, зачем явился. Либо – свободен на все четыре стороны. Без тебя проблем хватает.

--- Злюка! – Мне показали язык. – Ладно, будем считать, что квиты.

Считай, как хочешь. Мог бы вообще не приходить.

--- Мог бы, но последний аккорд Постклиадрального Синдрома еще не скоро, а потом не успел бы. Ничего, в другой раз я тебя буду расчленять целый час, чтобы запомнила все как следует. Сказал же русским языком, не связывайся с Аурелиусом, а ты что?

Когда это ты мне такое говорил?

--- А когда у тебя в последний раз были запоминающиеся красочные галлюцинации?

Каждый день. И по несколько раз.

--- А так конкретнее?

Я в замешательстве уставилась на собственную копию, играющуюся с кинжалом напротив. Ага.

Теперь припоминаю.

--- Вознесу же я благодарственные молитвы самому себе! – Кот лениво зевнул.

И неудержимо хочу оторвать тебе ухо прямо сейчас.

--- Остынь, еще успеешь. Любите вы, смертные, форсировать события, все вам некогда, а нам потом разгребать.

Если ты рассчитывал снискать мое расположение таким экстравагантным способом, то явно переоценил свои аналитические способности.

--- Я просто дал непослушному ребенку фору, – парировал Хранитель. – И все равно в итоге тебя переоценил. А вот Вергилиция, наоборот: почву толком подготовить не успел, а он уже резвится. Всех, кого только можно, успел врагами записать, и хоть бы что. Ну да и пусть, потом с ним поболтаем, когда спокойнее станет. А ты слушай. Все пойдет не так, как планировалось, и когда попадешь в лабиринт, поворачивай согласно считалочке: «Три раза влево, четыре – вперед, два – вниз, четыре – вверх, восемь – назад. Шесть раз направо, пятнадцать – наверх, семь раз налево, и так до конца».

Что за дурацкая считалочка? Ни ритма, ни рифмы.

--- Ничего не знаю, я пошел.

А ну стой!

--- Ухо не трогать! – Ощетинился кот.

Какой еще лабиринт?

--- Ну некогда мне тебе все объяснять!

А ты остри меньше.

--- Когда попадешь, тогда и узнаешь. Что толку расписывать местные красоты, если ты все равно не поймешь? Нет, конечно, я могу попытаться вдолбить в твою дурную голову хотя бы треть нужной информации, но, скажем, как бессмертный Избранный Посвященный я достаточно дальновиден, чтобы предсказать разочаровывающий провал благородной инициативы, поэтому лучше пойду спасать миры.

Что-то для бессмертного Избранного Посвященного ты слишком суетливый и дерганый.

--- А ты у нас что, специалист по Избранным Посвященным? Интересно, где диплом получала, не подскажешь адрес?

Подскажу направление. И первая буква…

--- Ну давай еще в сквернословии начнем соревноваться. Императорская кровь, называется.

Ты прямо напрашиваешься.

--- Радуйся, хоть какое-то разнообразие. А, ну да, ты же у нас любишь бесстрастных мучеников, типа Лэйкера.

Серьезно напрашиваешься.

--- А вот у меня бесстрастие уже в печенках, так что не вредничай и дай поиграться.

Убью сейчас.

Считалочку только не забудь.

Я уже забыла.

--- Курица.

Я недвусмысленно потянулась к мохнатому уху.

--- Хорошо, скажу еще раз!

Запиши.

--- Я же кот!

Это твои проблемы.

--- Как скажешь.

Неожиданно легко подпрыгнув, животное вцепилось в мою руку.

Ты что делаешь?!

Я с шипением отдернула кисть.

--- Записываю.

Ну держись теперь!

--- Не в этой жизни, курица! – Карикатурно подмигнув, Избранный в кошачьей шкуре бесследно испарился.

Тихо ругаясь, я потерла укушенную ладонь.

И что это было? Избранный Посвященный, притворяющийся котом из Дамина… И почему котом? И вообще… о-о, моя голова.

--- Что-то ты притихла, Алеврайла, – обернулся Чудик.

Проснулся. Кто бы говорил, Павлин.

Мою реплику как-то слишком легко оставили без комментариев.

Кто-то внезапно оглох, да?

Никакой реакции.

Взгляд упал на криво нарисованного кота. Так это не шутка?

Я тревожно поежилась. Ни-че-го не понимаю. Стоит подогнать одни кусочки мозаики, начинает рассыпаться уже собранный фрагмент. Кто же это был? Кроме очевидного ответа, что Избранный Посвященный? Хранитель явно не жаждал общаться с Охотником и, следовательно, иметь дело с Тамита. Неужели кто-то из фракции Вимерглия? Но что ему тогда нужно? О компании Тамита я хотя бы имею смутное представление – они хотят меня убить, и для меня такая информация пока вполне исчерпывающая. А вот каковы цели их конкурентов? Не убивать меня? Это если идти от противного.

Знать бы еще, из-за чего Избранные друг с другом в ссоре, и можно ли использовать их вражду. Пока я только могу предположить, что общего у фракций в плане мотивов и ближайших задач более чем достаточно. Как минимум, и те, и другие точат зуб на Аурелиуса, но в чем истинная причина запущенной карусели событий? Кто бы поделился идеями – вот уж от какого подарка я точно не стала бы отказываться.

Подарка.

Дар.

Как обычно, с опозданием, до меня начало доходить.

А если на секунду допустить несколько вероятностей? Например, что девятнадцать лет жизни в Дамине прошли относительно спокойно из-за моей любви к рисованию. Или что Избранный, наградивший меня этим Даром, на самом деле мой…

Вот черт.

За окном стало светлее – чудной дирижабль медленно приближался к земле, точнее, к сияющим снежным холмам, стиснутым в гигантской горной пасти и из последних сил сопротивляющимся черным каменным зубам отвесных скал. Крошечный островок света в кромешной тьме – впереди блестело скованное льдом продолговатое озеро.

--- С возвращением домой, Алеврайла, – ехидно скривил губы Чудик.

Невидимая собака перед глазами жалобно взвыла.

***

--- Признаюсь, я начала думать, что ты безвозвратно исчезла в пучине ереси и греха, оставив культ Жизни ради потехи и поверхностных удовольствий среди извращенных кровью и вседозволенностью, моя любимая дочь. Как же рада я вновь узреть твое лицо, светящееся покаянием. Оставь же слезы и присядь на законное место, Жрица.

Мириам покорно опустилась в облако белого пушистого ворса у журчащего фонтана, щурясь от вездесущего света. Перекликающиеся воздушные аркады, неглубокие бассейны с прозрачной водой, соединенные друг с другом миниатюрными каналами, зыбкие иллюзии стен и пола, – здесь все излучало свет, яркий, чистый, непорочный, первородный свет. Скрытое от глаз недостойных созерцать божественную обитель, святилище Фульмийни было единственным спокойным уголком среди бушующих штормов псевдомира. Здесь умиротворение и безмятежность обволакивали так ненавязчиво бережно, что было невозможно устоять.

--- Раскаянье Жрицы искренно, и потому я его принимаю, хотя грехи твои тяжки и едва ли искупимы. Но нет, ты не пала окончательно в бездну зла и искушения, нашла в себе силы вернуться к истинной матери и смиренно просить избавить от тяжести порочных деяний. Я добра и справедлива, посему не таи в себе боль и позор. Поведай же мне печали, отягощающие голову, и я подарю тебе свое прощенье.

Голос Богини был прекрасен, но в то же время холоден и бесчувственен. И лишь ему было дозволено звучать в Храме, потому Мириам позволила силе Фульмийни проникнуть в сознание.

--- Я безмерно горжусь тобой, Жрица. Скверна не коснулась чистого сердца, и помыслы твои достойны крови. Я исполню желание, ради которого ты приносишь такую жертву. Но перед этим хочу знать, куда ты направишь исполненный благодатью взгляд до моего схождения.

Девушка вновь болезненно сжалась под сокрушительной силой, вливающейся в нее поток за потоком. Она знала, что как только Богиня завладеет ее телом, потеряет все, даже эту боль. И значит, в Веселес было лишь одно место, куда Мириам должна попасть, чего бы то ни стоило, ради призрачной, сказочной, отчаянной надежды, такой невозможной, и от того еще более желанной.

Место, дорогу к которому знают лишь Боги. Место, дающее все и отбирающее все. Место, где все началось, и где все закончится.

Озеро Отречения.

--- Да будет так.

Игривый фонтан обреченно смолк, и в сияющем Храме Жизни воцарилась тишина.

Продолжение следует…