Юная княжна уже покинула селение и теперь направлялась прямо в пасть ужасу, чтобы умереть.
Она все еще спала, но передвигалась быстро и уверенно, не обращая внимания на жесткую землю, камни под ногами и колючки, больно впивающиеся в нежную кожу.
Шарма не хотела пугать предполагаемую жертву, намереваясь разбудить Гури лишь в самый последний момент, чтобы насладиться страхом и растерянностью девушки.
Неожиданно пронзительный визг разодрал безмятежное спокойствие ночи и Гури, очнувшись от колдовского сна, проснулась.
В растерянности она озиралась по сторонам, силясь понять, где именно она находится и как очутилась в этих страшных, враждебных джунглях, вместо того, чтобы благополучно почивать в мягкой постели.
Шарма выскочила из тьмы и нависла над княжной, вмиг лишившейся голоса при ее виде.
Расширенными от ужаса глазами, смотрела Гури в мерзкие, горящие алым пламенем, глаза демонического создания, напоминающего змею и волка одновременно.
Вытянутая, хищная морда, покрытая чешуей, острые зубы, капли смердящей слюны и мерзкий запах падали могли смутить не только нежную девушку, но и закаленного боями солдата, а тут еще тварь высунула узкий, раздвоенный язык и зашипела, голосом очень похожим на человеческий:
- Умри…умри…умри…
Впрочем, ничего человеческого не осталось в облике той, что повелевала файнагами и толкала жрецов Сигтоны на свершение страшных преступлений и лишь голос, переполненный яда и ненависти, неуловимо напоминал кого-то княжне. Кго-то очень опасного.
Длинные, когтистые руки, чушуйчатые и покрытые слизью тянулись к мягкому, беззащиному горлу девушки, стремясь давить и рвать податливую плоть, так сладко пахнущую свежим мясом и кровью…
- Вон! Пошла вон, проклятая ведьма! – спасение пришло неожиданно и длинные пальцы с кривыми, черными ногтями, нехотя отдернулись от Гурии. Существо, которое уже ничего не боялось и ни на что не надеялось, быстро отскочило в сторону от перепуганной княжны и замерло, вновь приготовившись к нападению.
Перед утратившей человеческий облик Шармой, широко расставив ноги, опираясь на большую, суковатую палку, уверенно стоял человек, ободранный и усталый, но не потерявший присутствия духа.
Гури вздрогнула, но не от страха, а от изумления – перед ней стоял ее отец, потерянный и оплаканный магараджа Вейнджана, Джафай-ирр, верный прислужник черных колдуний, их цепной пес, прозванный Выродком.
Но, ни тени безумия не было в его черных глазах. Пропали покорность и послушание. Со смертью Шанкары, старшей из сестер, чары ослабели, а, после того, как младшая превратилась в существо, мало напоминающее человека, и вовсе пропали.
Теперь магараджа точно знал, кто именно виновен в его бедах и твердо намеревался умереть, защищая свою дочь.
- Ты сильно переменилась, Тайше! – скривил губы Джафай-ирр, и по его лицу пробежала тень – Где теперь твоя небесная красота, наложница? У тебя нет больше власти надо мной, темная тварь!
- Раб… неблагодарный раб! – прошипела Шарма, протягивая чешуйчатые лапы к лицу магараджи – Я разорву тебя на части Раб, съем твою печень и выпью кровь! Я буду купаться в крови, в твоей и этой девчонки! Она вернет мне молодость и красоту, вернет силу, силу и власть!
Гури испуганно пискнула, а Джафай-ирр выступил вперед, прикрывая дочь от уродливой тени:
- Ну уж нет, Тайше, тебе не заколдовать меня вновь! Я все вспомнил – и кем был, и кем стал по твоей милости! Нет мне прощения от светлых богов, ибо много зла я сотворил по твоему приказу, но, может быть Великий Асура сжалится и простит меня, если я избавлю мир от такой нечисти, как ты, Тайше!
- Умри же..- прошипела тварь и бросилась на магараджу.
Когда-то тот, вероятно был неплохим бойцом, но годы и колдовская власть жрицы подточили его силы. Черные когти полоснули по коже и алая кровь, тяжелыми, густыми каплями хлынула на землю. Острые зубы лязгали, тянулись, норовя вцепиться в шею и высосать человека досуха, но, Джафай-ирр вполне успешно отбивался тяжелой дубиной, стараясь не подпускать к себе визжащую от злобы мерзкую тварь.
Он отчаянно дрался, совершенно не помня, как долго и упорно шел через джунгли, боясь потерять след и опасаясь не успеть…
Гури, помнящая отца, безумным и послушным орудием черных жриц, с надеждой и восторгом следила за страшным поединком, моля богов и прежде всего Светлого Асуру, послать победу отцу…
Но боги…боги не слышали ее молитв.
Длинные, черные когти безжалостно терзали плоть отважного Джафай-ирра, защищавшего дочь. Они вырывали куски мяса, и отец Гури слабел на глазах. Окровавленная пасть со страшными, острыми клыками мелькала перед ее глазами, а движения отца становилиь все медленнее и медленнее.
Вдалеке сверкнули тусклые огни факелов и безумная надежда загорелась в глазах потерянной княжны. Девушка отчаянно закричала и тварь, отбросив в сторону бессильное тело магараджи, изломанное и измятое, повернулась к новой жертве.
- Тыыыы- прошипела тварь и ринулась на Гури.
Княжна взвизгнула, глупо, по-девчоночьи и сиганула в сторону, спасая свою жизнь.
Сильные руки выхватили девушку прямо из-под острых зубов и монстр взвыл, в бессильной злобе хлеща себя хвостом по чешуйчатому телу.
Из темноты вылетел тяжелый дротик и, пробив грудь демонического создания, насадил его на копье, точно бабочку на булавку.
- Не бойся, Гури – голос северянина раздался где-то совсем рядом и княжна отважилась раскрыть глаза, зажмуренные в испуге – Кажется, мы прикончили гадину.
Девушка благодарно всхлипнула и почуствовала как маленькая, твердая ладошка ухватила ее за пальцы. Зира, не побоявшаяся темноты и ночи, пришла к ней вслед за Конаном и Рахматом. Туранец был тут, рядом с княжной и заботливо кутал девушку в теплое покрывало.
Киммериец, которому было стыдно, что он так бесславно заснул и проспал бы все на свете, если бы не крик Зиры, обнаружевшей отсутствие княжны, грубовато оттеснил девушку в сторону и высоко поднял факел.
- Ну-ка, посмотрим, кого это мы здесь прихлопнули!
Северянин протяжно присвистнул от удивления, а Рахмат грязно выругался, совершенно позабыв о приличаях.
На земле, залитой кровью магараджи, лежал труп женщины, прекрасной и молодой, очень хорошо знакомой друзьям.
- Гадина! – воскликнул Рахмат, рывком вытаскивая копье – Надо же, никак подохнуть не может!
- Подохнет! – пообещал Конан и, взмахнув тяжелым мечом, одним ударом отсек у мертвой женщины голову – Так-то оно верней будет – проворчал северянин – Без головы не очень-то поколдуешь!
Любопытные деревенские жители испуганно притихли, почти ожидая того, что колдунья вскочит на ноги и бросится отбирать свою голову.
- Отец! – неожиданно громко закричала княжна и бросилась к распростертому на земле телу магараджи.
Джафай-ирр уже не дышал, но Гури еще долго рыдала, орошая слезами его лицо, а затем тело правителя Вейнджана, со всеми приличествующими ему почестями, было переправлено в селение.
Обезглавленный труп колдуньи и ее голову, селяне, под бдительным присмотром Конана, старательно сожгли в том самом хворосте, предназначенном для костра Зиры.
Лишь после того, как сгорела последняя веточка, киммериец спокойно вздохнул. Теперь он мог быть твердо уверен, что ведьма не воскреснет и не примется вновь рыскать в поисках новой жертвы.
**
Глава 18. Награда.
Праздношатающиеся бездельники, толпящиеся на площади Звезды этим ясным, погожим днем, перед мостом, соединяющим набережную с Лунным дворцом, наблюдали за редкостным, можно даже сказать небывалым, зрелищем.
Огромный мужчина, с копной грязных нечесаных волос и пронзительным взглядом синих глаз, чужеземец, северянин, наемник, помогал спуститься с высокой, белой слонихи, несущей на своей спине легкую плетеную беседочку, стройной оборванке, совсем юной, в перепачканной грязью и тиной одежде. Еще один путник, щуплый и юркий, оборванный не меньше своих странных приятелей, сполз со спины добродушного животного и поглаживая слониху по морщинистой коже, произнес:
- Вот и все, Плясунья! Хорошая девочка, умная девочка! Сейчас тебя покормят и выкупают. Как-никак ты спасла жизнь наследнице престола!
- Проклятая скотина! – угрюмо бурчал синеглазый варвар, поигрывая могучими мышцами – Не пропустила ни единой лужи и теперь я похож на болотную кочку, засиженную лягушками!
Девушка помалкивала, не обращала внимания на свое одеяние, выглядевшее так, словно его несколько дней таскали по грязным лужам, и во все глаза смотрела на величественное здание Лунного дворца, нетерпеливо дергая узкими плечами и встряхивая волосами, длинными, но, так же изрядно перепачканными.
Оборванцы, странные даже для мест, богатых на нищих, юродивых и прочих, обиженных богами и людьми,
Личностей, сопровождаемые громким свистом и улюлюканьем толпы, предвкушающей бесплатное развлечение, ступили на выбеленные плиты дворцовой площади. Между прочим, эти плиты, мели и мыли два раза в день преступники из городской тюрьмы, задержанные за не особо тяжкие преступления и отбывающие наказания на общественных работах.
Раздраженный воплями черни, выглядевшей и пахнущей лишь чуть лучше чем он и его спутники, черноволосый гигант выхватил из ножен меч таких же необъятных размеров, как и он сам, блеснувший в солнечных лучах, точно пламя возмездия и заставил самых ретивых насмешников отступить и умолкнуть. А, поддерживающий под руки юную девушку паренек, с самой что ни на есть разбойничьей физиономией, подойдя к воротам дворца, громким голосом потребовал начальника караула.
Высокие, невозмутимые женщины, с тяжелыми копьями в мускулистых руках и широкими овальными щитами, разозленные назойливостью наглого пройдохи, пригрозили юноше жесткой и скорой расправой, есл он немедленно не уберется куда подальше вместе со своей шлюхой.
- Стражу заменили – обеспокоено прошептала девушка своему мускулистому спутнику – Копьеносцев Ади-Басса сменили на Львиц Вейнджана. Что-то случилось во дворце!
Конан хмыкнул и покровительственно похлопал по плечу девушку:
- Времена, знаешь ли, нынче неспокойные настали. Наследниц трона похищают, магараджа по джунглям бегает, наложницы оказываются злыми колдуньями… Вот твоя мать и решила поберечься. Поставила на стражу кого понадежней. А, надежней наемниц этой самой Рамы, видать никого и не оказалось.
Рахмат, между тем, упорно искал неприятностей. Стражницы, несколько нервные после недавних событий, произошедших в Лунном дворце, настороженно относились ко всяким непонятным личностям, а уж к оборванцу, выкрикивающему угрозы, особенно.
После измены Ади-Басса, одного из тех кшатриев, кто пользовался особенным доверием раджассы, кешанки не церемонились.
Девушки выставили вперед острие копий и нацелили оружие прямо в лицо безусому нахалу.
Туранец слегка побледнел, но помня о том, чьи именно прекрасные глаза смотрям ему в спину, не отступал.
Обозленная презрительными и даже оскорбительными действиями стражи, Гури, не взирая на бурные протесты туранца, выступила вперед, надменно приподняв подбородок и прикрыла маленьким телом своих спутников.
- Вы из Отряда черных стражей, личной охраны моей матери, раджассы Марджены – высокомерно проговорила девушка, отряхивая подол грязного платья – Я – княжна Гури и требую пропустить меня и моих спутников во дворец.
Стражницы недоверчиво переглянулись. Они великолепно знали княжну Гури, пропавшую дочь раджассы Марджены, но эта растрепанная девица мало походила на утонченную и избалованную наследницу трона. К тому же, в связи с недавними событиями…Девушки решительно скрестили копья, намереваясь стоять насмерть.
- Хорошо же! – голос маленькой княжны звенел от обиды и негодования – Я требую чтобы вы вызвали к воротам капитана Копьеносцев Ади-Басса или Рамасанту, главу Черных стражей!
Охранницы вновь нерешительно переглнулись, но одна из них, та, что постарше снизошла до разговоров в не внушающими доверия оборванцами и объяснила, что отныне всей стражей Лунного дворца командует наемница Рамасанти, а кшатрий Ади-Басс обвинен в измене и подвергнут жесточайшей опале.
- Тем лучше! – решительно объявила Гури – никогда особенно не доверяла этому напыщенному павлину!
И княжна попыталась пройти в ворота, не взирая на опасно поблескивающее оружие охранниц.
Северянин, до поры и времени помалкивавший в тряпочку, заметил блеск оружия и мгновенно выскочил вперед, прикрывая своим телом Гури и оттесняя княжну в спасительное отдаление от сабель и копий. Туранец, обнаживший оружие на площади Звезды, равно как и северянин, уже заработали себе сметный приговор, как любезно поспешила объяснить чужеземцам не на шутку обозленная охрана.
Привлеченная шумной ссорой у ворот, Рамасанти, получившая чин полного капитана гвардии и титул «личного друга раджассы», прервала свою прогулку и в сопровождении внушительной охраны поспешила к воротам, опасаясь, что волнение может перерасти в бунт.
Белая слониха яростно трубила, девушка визжала, а синеглазый варвар с огромным мечом, угрожающе надвигался на слегка оробевших охранниц, требуя прохода и поминая печенку Нергала, требуху Зандры и остальные части тела богов жестоких и мстительных.
Рамасанти, подтянутая и настороженная, словно готовая к броску пантера, замерла в нескольких шагах от ворот.
Стражницы, обнажив оружие, с опаской взирали на распаленного ссорой варвара и его приятелей.
- Остановитесь, приказываю именем раджассы! – твердо произнесла кешанка, властно отстраняя темнокожих воительниц и освобождая проход. Наемницы расступались неохотно – чужеземец, огромный и неукротимый, азался им воплощением смертельной угрозы, а своего командира девушки очень любили и теперь, после измены вероломного кшатрия, старались оберегать особо.
Внимательно взглянув на перепачканные грязью лица и запыленные одеяния неизвестных, устроивших чуть ли не драку у ворот княжеского дворца, Рама едва смогла сдержать крик радости.
- Клянусь Кромом! – проревел киммериец, взмахивая мечом – Проклятая страна припадочных придурков! Кто- нибудь из вас преклонит колени перед своей госпожой или мне прийдется применть силу для того, чтобы вы признали всою законную повелительницу? Мне приходилось встречать немало болванов, но, клянусь чешуей Сета, самые большие из них стоят на посту у этих самых гребаных ворот!
Вместо того, чтобы проучить неотесанного варвара и разогнать всю его шайку, капитанша гвардейцев гордо выступила вперед и, к вящему дивлению охранниц и, наблюдавшей за происходящим, веселящейся и улюлюкавшей черни, став на одно колено, низко склонила голову перед оборванной и грязной княжной.
- Простте меня, ваше высочество! – с раскаяньем в голосе произнесла кешанка – Отряды верных Вам кшатриев, отправлены на Ваши поиски, но Ваше появление здесь и в таком виде, было столь неожиданным – она с симпатией и благодарностью взглянула на чужеземцев – и непредсказуемым!
Княжна цартвенно кивнула и, как ни в чем не бывало, скользящей походкой двинулась вперед, мимо сконфуженно примолкнувших женщин-стражниц.
- Гури! – звонкий детский голос заставил Рамасанту насторожиться, а киммерийца рассмеяться.
Зира, мирно почивавшая в плетеной беседочке на спине у белой слонихи, проснулась и теперь требовала к себе усиленного внимания.
- Гури! – в голосе малышки отчетливо звучало упрямство – Ты обещала показать мне павлинов, ты обещала!
Княжна весело рассмеялась, а вслед за ней неуверенно заулыбалась кешанка и ее темнокожие девушки-воины.
Гури с облегчением вздохнула, впервые поверив в то, что все ужасы позади и что она, дочь магараджи Джафай-ирра, наконец-то действительно дома и в полной безопасности.
- Обещала- обещала! – игриво передразнила девушка свою маленькую подругу и поманила Зиру к себе – Делать нечего, прийдется показывать тебе павлинов! Пошли, малышка, это недалеко! Мерзкие птицы считают себя очень важными ообами и степенно прогуливаются по главной аллее. Не заметить их невозможно. Они тебе очень понравятся, Зира! Я разрешаю тебе даже дергать перья у них из хвоста!
Девочка счастливо засмеялась и торопливо побежала за княжной, которая шепнув несколько слов на ухо Рамасанте, покинула своих спутников, одарив на прощанье Конана и Рахмата ослепительной улыбкой совершенно счастливого человека.
Рама приглащающе взмахнула рукой и ободряюще кивнула варвару. Высокий плюмаж из белых перьев на ее голове, слегка колыхнулся.
- Нам предстоит о многом побеседовать, варвар! – произнесла темнокожая девушка, не сводя с северянина пристального взгляда черных глаз – я думаю, что раджасса будет чрезвычайно благодарна спасителям своей дочери и что щедрость госпожи превысит все ваши ожидания!- и, обернувшись к туранцу, сварливым голосом, добавила – Послушай, Рахмат, сделай что-нибудь с этим животным! Оно так трубит, что у меня уши заложило от шума! Может быть подошло время ее бесед с луной!
Аграпурец хитро усмехнулся и сплюнул прямо под ноги кешанке
- Это белая слониха, Рама! Слониха, способная дать потомство. Большая редкость в ваших краях и большие деньги! И принадлежит она мне, Рахмату из Турана.
- Только магараджа может быть владельцем белого слона – мгновенно насторожилась Рама, а Конан широко ухмыльнулся, понимая, к чему клонит тороватый туранец.
- Да, кто ж против-то – Рахмат неопределенно пожал плечами – Кажется, даже на гербе Вейджана изображен белый слон? Насколько мне известно, слонихи необычайно редки, а, ваш бесценный Раджа уже унюхал нашу Плясунью. Если казна Вейнджана не поскупится, я, возможно и соглашусь продать свою девочку, так и быть, окажу вам еще одну услугу.
- Представляю, что останется от княжеской казны, если вы двое задержитесь в Вейнджане еще на некоторое время – Рама едва ли не смеялась – пожалуй вас надо наградить и проводить до самой границы, дабы убедиться в том, что вы действительно покинули наше гостеприимное государство.
Конан хмыкнул, предвкушая плотный обед и общество милых, услужливых девушек, которые, может быть, окажутся весьма благосклонными к спаителям княжества и победителям файнагов.
Рахмат ласково простился с недовольной Плясуньей и слониха позволила увести себя, а путники, в сопровождении Рамасанти и внушительного экскорта из Черных стражей, направились в Зал аудиенций, даже не стряхнув с одежды пыль и грязь.
Недоуменные взгляда прислуги и роскошно одетых вельмож сопровождали их всю дорогу.
Конан и Рахмат, впервые попавшие во дворец с парадного входа, точно почетные гости, шли с гордо поднятыми головами, не взирая на свой непрезентабельный вид. Пример им показала сама княжна Гури.
Она появилась в тронном зале на мгновение раньше своих паителей, все такая же чумазая и оборванная. Зиры с ней не было. Верояно, девочка выщипывала хвосты царственным павлинам, стремясь раздобыть побольше красивых перьев для своих девчачьих забав.
Марджена, уже оповещенная о чудесном спасении своей единственной дочери, стремительно бросилась к ней, безжалостно сминая дорогие одежды и нарушая всю церемонию встречи.
Знакомый приятелям евнух Рахабуи только сморкался и утирал слезящиеся глазки, умильно смотря на воскресшую из мертвых, княжну.
Плача от радости, раджасса заключила Гури в объятия и принялась осыпать поцелуями ее перепачканное грязью лицо.
- Дочь наша, дочь моя, Гури! – бессвязно лепетала раджасса, рыдая на руди у девушки – все мы так рады, что ты снова с нами, наше единственное сокровище! Много дней и ночей провели мы в слезных молитвах, умоляя великих богов возвратить нашего единственного ребенка!
Вайомидис неспеша приблизился к двум наемникам, на которых с опасением и любопытством косились все присутствующие. Многие из гостей принюхавшись, морщили свои аристократические носы – пахло от приятелей, действительно, не то, чтобы очень приятно. Конан и Рахмат уже не раз улавливали косые, полные неприязни, взгляды ближайшего окружения раджассы. Подозрительность и откровенное недружелюбие приближенных Марджены, ничуть не смутили спасителей наследницы трона – они терпеливо дожидались обещанного вознаграждения.
Жрец испытывающее взглянул на наемников и остался доволен их выдержкой и терпением. Предложив чужеземцам идти следом, он незаметно покинул зал, где осталась счастливая мать со своей, вновь обретенной дочерью.
Пройдя длинными коридорами почти через весь дворец, они пересекли двор, мощеный мраморными плитами и вошли под прохладные своды храма Асуры.
Жрец привел друзей в свои покои. Там он присел на деревянную скамью и подождав, пока его спутники устроились так же удобно, как и он, обратил свой взгляд в угол комнаты, где находился небольшой алтарь.
Окруженная тонкими розовыми свечами на нем тояла миниатюрная женская статуэтка из слоновой кости.
- Это изображение вендийской богини удачи и счастья, Лакшими – разъяснил дайом, перехватив недоумевающий взгляд риятелей.- Я день и ночь поддерживал огонь на алтаре бгини, умоляя ее о покровительстве. Вы вернулись живыми и, можно сказать, что невредимыми, так что я думаю, боги не остались глухи к моим молитвам.
Конан хмыкнул, припоминая кое-что из недавних событий, но жрец строго цыкнул на него и коротко приказал:
- Поведай мне обо всем, воин!
Северянин нехотя принялся рассказывать дайомиту, жадно его слушавшему, о своих приключениях в джунглях и проклятом храме Сигтоны, а Рахмат, изредка вставлял реплику-другую, в том случае, если повествование киммерийца казалось ему слишком кратким и лишенным жутких подробностей.
Это не заняло много времени, ибо Конан постарался как можно меньше трепать языком, особо не распространяясь и о своих не очень понятных отношениях с Шанкар-Шармой, вернее, с одной из сестер.
Закончив речь и утерев пот со лба, варвар выжидающе взглянул на дайома, чье лицо внезапно показалось ему совсем старым и смертельно усталым.
Плечи жреца согнулись, спина сгорбилась, словно старик взвалил на себя непосильную ношу.
Некоторое время жрец Асуры пребывал в задумчивом молчании, трепля пальцами кончик своей седой бороды, а затем, неожиданно вскочив с удобной деревянной скамьи, принялся быстро вышагивать по комнате. Полы его широкого одеяния развевались, точно гонимые ветром.
Подойдя к столу, Вайомидис раскрыл одну из старинных книг, беспорядочно наваленных на гладкой поверхности и, сверяясь с записями, довольно кивнул головой.
- Все правильно, северянин, все правильно – проговорил Верховный дайом, испытывая глубокое облегчение- Ты в точности исполнил то, что должно было быть исполнено. Теперь уж, Сигтона никогда не сможет воплотиться в этом мире. Ты отправил саму ее сущность далеко, далеко в Сумеречную зону. Ты, варвар, закрыл тонкий проход между измерениями, лишив Темную госпожу возможности пожрать весь наш мир и стать повелительницей пустоты! Великий подвиг совершил ты, северянин и волен просить великой награды!
Конан в ответ лишь равнодушно пожал плечами:
- Я выполнил свои обещания, жрец – проворчал он – Подумаешь, великое дело разогнать пару дюжин тупоумных придурков и загнать кровожадную тварь обратно в преисподнюю…
- Попутно уничтожить плантацию с черным лотосом, освободить рабов, раздробить в мелкий щебень храм змееголовых и спасти невинного ребенка от жестокой смерти ! – закончил Рахмат перечислять подвиги, совершенные Конаном в этом походе – И, все, почти что бескорыстно, за умеренную плату…
Киммериец, заслыша хвастливые слова туранца, только сплюнул, в досаде сжав свои тяжелые кулаки, но Вайомидис с укором взглянул на наемника:
- Ты, северянин, отправил древнее зло туда, где ему самое место и уничтожил орден Кровавой богини, Темной госпожи, которая пила кровь точно так же, как люди пьют воду. Кое-кто из файнагов, может быть и уцелел, но сестры-жрицы погибли и тайны их, погреблены вместе с ними. Мне было видение – важно произнес жрец Асуры – видение, посланное светлыми богами, хранителями Вейнджана и я могу быть уверен в том, что моему народу больше не угрожает нечистый демон. Ты, Конан, воин из Легиона Света, избранник богов, хранящих наш мир от вселенской тьмы!
Варвар поежился от этих слов. Похвала жреца его ничуть не обрадовала. Быть повелителем судеб целой страны – большая ответственность, а его интересовали только деньги и снадобье, способное излечить от таинственной хворобы.
- Послушай, старик – прервал Конан восторженные излияния дайома – Мы с тобой не на торжественном приеме в Бельверусе и я не падок на лесть и восхваления. Мне нет дела ни до Сигтоны, ( кого может интересовать дохлый демон), ни до вашего княжества. Оно надоело мне, точно гнилой зуб, ноющий на непогоду. Ты кое-что обещал мне в обмен на княжну и вот эту вот штучку.
И киммериец небрежно бросил на стол, прямо на бесценные рукописи платиновый обруч с измятыми, погнутыми лучами.Драгоценные камни из изуродованной короны, рачительный Рахмат надежно припрятал, но, даже в бесформенной груде ценного металла Вайомидис без труда признал исчезнувшую диадему Сигтоны, похищенную из княжеской сокровищницы коварными файнагами. Отсутствовала лишь черная жемчужина, великолепный камень, талисман династии магараджей Вейнджана. Камень, чудесным образом ожививший княжну Гури и стучащий теперь в ее груди, точно живое человеческое сердце.
Вайомидис острым взглядом кольнул напряженное лицо наемника. Взгляд жреца вильнул в сторону и северянин ахнул, неслышно, про себя шепча слова проклятий.
« Ты знал! – в ярости сжимал кулаки киммериец – Клянусь Кромом, старый хитрец, ты знал, что жемчужина может творить подобные чудеса и что Гури, что Гури воскреснет, даже отдав свою жизнь и кровь мерзкой демонессе!»
- Мы вставим в корону новые камни – жрец протянул руку к драгоценной добыче – Я думаю, огненные алмазы подойдут лучше всего!
Рахмат невольно навострил уши, ревниво поглядывая то на корону, то на северянина.
- Не так быстро, жрец! – Конан положил на искореженную диадему тяжелую руку, привычного к битвам воина – Ты мне кое-что задолжал. Мне и моему другу. Мы все еще больны, а я не собираюсь поступать с Рахматом так же, как с тем файнагом в подземелье дворца.
Несколько мгновений Вайомидис с недоумение смотрел то на Конана, то на Рахмата, который невозмутимо почесывал подбородок острым ножом, а затем хлопнул себя по лбу морщинистой ладонью, от души рассмеявшись.
- Ах, вот ты о чем, киммериец!- жрец казался даже слегка пристыженным – Прости, запамятовал! Я уже и позабыл о той маленькой шутке.
- Что? – Конан нахмурился и сжал в кулаки пальцы – Смертельную заразу ты называешь «маленькой шуткой»? Как же, тот человек, которого я видел в твоем узилище, он тоже был жертвой твоих насмешек? У тебя, однако, весьма странное чувство юмора, жрец!
Жрец, сохраняя на лице дружелюбную улыбку, приблизился к туранцу и осторожно размотал грязные тряпки на груди Рахмата.
- Смотри, северянин, раны почти затянулись. Я уверен, что твои царапины беспокоили тебя значительно меньше, чем Рахмата.
- Конечно! – в великом раздражении киммериец стукнул по столу тяжелым кулаком – Бесноватая жрица напоила меня своим зельем и я подумал, что..
- Нет! – жрец ренебрежительно отмахнулся от слов северянина – она дала тебе любовный напиток, самый обычный, снадобье, сильновозбуждающее средство и ничего кроме этого. Оно не могло помочь тебе излечиться, потому что никакой болезни не было. Шипы на браслетах Рамасанты были смазаны настоем из трав, собранных на Туманных островах, способных выводить из тела человека грязь и начистоты, скапливающиеся в крови.В твоем теле дикаря и варвара их оказалось гораздо меньше, чем в организме этого юноши, истинного сына туранских трущоб. Поэтому я и спешил. Действия средства могло прекратиться раньше, чем Гури оказалась бы в безопасности. Мы, служители Асуры, способны заглядывать в души и видеть «внутреннее я» каждого человека. Я был уверен, что ты сдержишь слово и вернешь нам девочку.
- Я вернул вам целых две – угрюмо пробормотал северянин, чуствуя себя одураченным.
- Однако, это было не так-то и просто! – возмутился Рахмат. С отвращением сдирая со своего тела грязные повязки – Конан, этот старик поимел и тебя и меня, обманув нас, как сопливых мальчишек!
- А, вы и есть мальчишки – мечтательно проговорил жрец, хрустя больными суставами – Мальчишки, совсем зеленые..
- Но тот несчастный, там, в подземелье – упорствовал недоверчивый киммериец, не желавший смириться с тем, что его так глупо провели – Я собственными глазами видел у него на теле точно такую же слизь. Он умирал, умирал по настоящему, от мучительной боли. Это что, по вашему, был обман зрения? А мой меч, лишивший беднягу жизни, мне что, тоже привидился?
- К сожалению, нет – тихо проговорил жрец, разводя руками и, на всякий случай отодвигаясь от киммерийца подальше – Мы называем эту болезнь « зеленой проказой». Ее насылают боги, карая за грехи и нет никакого средства и ни единого шанса спастись от смерти. Тот человек в подземелье был убийцем и насильником детей. Чаша терпения светлых богов переполнилась и они наслали на него хворь и безумие, покарав за грехи. Ты, Конан, просто ускорил его смерть и избавил от мучений. « По заслугам и награда» - кажется так говорят у вас на Западе?
Не смотря на то, что Вайомидис жестоко подшутил над ним, Конан вздохнул с облегчением.
- Клянусь мрачным владыкой могильного кургана, Кромом, богом всех киммерийцев – грозно насупился варвар – в следущий раз, старик, я оторву тебе голову за подобные шуточки и не посмотрю на то, что ты первый советник раджассы и ее личный друг. А теперь – северянин сладко потянулся, меняя гнев на милость так быстро, как это умеют делать только варвары – мне хочется пожрать и отмыться от всей той грязи, что я нацеплял на себя, пока таскался по джунглям ,спасая наследницу трона. Надеюсь, что в этот раз наше общество разделят хорошенькие прислужницы, благо этот плут Рахабуи умеет подбирать красивых рабынь и знает как можно угодить усталым героям.
Жрец подкатил глаза и , хлопнув в ладоши, позвал старшего евнуха. Тот вкатился, точно мягкий, сдобный пончик и глазки его весело поблескивали.
Рахабуи безумно радовало возвращение юной Гури.
Вероятность того, что будущий муж Гури окажется большим любителем прелестных женщин, была очень велика, а, кто, как ни Рахабуи подбирал юных красавиц в пардхану магараджи? Новые девушки, новый магараджа и он, Рахабуи будет пользоваться прежним влиянием на владыку Вейджана.
Ради этого, хитрый евнух был готов целовать руки нечесаному северянину и даже собственноручно выкупать чужеземца в бассейне с горячей водой.
Однако, услышав любезное предложение евнуха, киммериец громко расхохотался, похлопал того по спине и, обняв одной рукой туранца, поспешно удалился из аскетической кельи жреца Асуры.
И Вейджан, и вендийцы и интриги, затеваемые ими ради власти и богатства, безумно ему надоели.
Северянин отправился отдыхать и расслабляться, осознавая, что жрец и раджасса, обязанные ему за спасение Гури не станут торговаться и расплатятся с героями сполна, не пытаясь съэкономить пару золотых.
Сейчас его и Рахмата ждали вкусная еда, мягкие подушки и услужливые красотки.
Жрец перестал улыбаться вслед парочке лихих авантюристов и негромко произнес:
- И что ты думаешь обо всем этом, Рамасанти?
Темнокожая кешанка, выскользнув из-за резной дверцы шкафа, скрывающей тайник, почесала у себя в затылке заостренным кончиком тонкого, узкого ножа.
- Я думаю, что мы должны заплатить – коротко и жестко ответила она – И проявить щедрость.
Жрец кивнул. Он был полностью согласен с ней.
**
-Что ты скажешь мне теперь, « госпожа Радха»? – обратился к своему приятелю киммериец некоторое время спустя, после того, как угодливые служаночки обмыли спасителей своей госпожи в теплых водах бассейна – Кажется, нам здесь обломиться пара монеток, которых может вполне хватить до самого Иранистана. Говорят, там такие девушки!
- И чего я забыл в том Иранистане? – буркнул в ответ туранец и улегся в роскошную постель с мягким матрасцем и нежным шелком простыней, гладких, как бедра тринадцатилетней девственницы. Он почти не пил вина в этот вечер и вообще, как казалось киммерийцу, был не в настроение.
Впрочем, вскоре варвар махнул рукой на невеселого собутыльника, не желая портить себе удовольствия.
Северянин особо не стеснялся. Отдав должное и жареному мясу, и мясу, запеченному в душистых специях, и жирному окороку, копченому и нежному, от одного запаха которого, слюни начинают бежать изо рта, как у бешенной собаки. Рыба морская и речная, жареная и вареная в молоке буйволицы, раки, омары и всяческие моллюски, вперемежку с какими-то листьями, острыми и терпкими – все изчезало с нмысленной быстротой. Ибо варвар уже давно не ел по-человечески. А, аппетит у наемника разыгрался не на шутку.
Все эти чудесные блюда Конан поглощал без особых усилий, запивая вином, настоящим, неразбавленным. крепким и бодрящим.
Очередь блюд сладких подошла нескоро, но и от десерта северянин не отказался. Отведав сыра и обсосав последнюю косточку от упитанного и жирного гуся, Конан неспешно разломил сладкий пирог, налил себе еще вина из кувшина и принялся развлекаться, поглощая в огромном количестве сливы, виноград, персики и прочие фрукты, косточки из которых он с поразительной меткостью выстреливал из пальцев, норовя попасть в распахнутую пасть бронзового льва, чье изображение украшало мраморные стены купальни.
Ловкие рабыни дотащили опьяневшего киммерийца до его комнаты и уложили на кровать. Варвар заснул раньше, чем его голова прикоснулась к подушке.
Странные сновидения посещали в ту ночь синеглазого гиганта из далекой северной страны.
Ему снилось, что светильники, потушенные накануне расторопными девушками-рабынями, вновь вспыхнули веселыми огоньками, разгоняя мрак в его покоях, и при их волшебном свете странную сонливость, охватившую его, точно рукой смахнуло.
В комнату, неслышной тенью, легкой, точно бриз над морем, скользнула, закутанная в плотное покрывало, женщина.
Но как ни старался, как ни вглядывался Конан, чье зрение варвара, мало уступало кошачьему, лица он ее не рассмотрел под несколькими слоями золотистой ткани, плотной и непрозрачной.
Узкая, прохладная ладонь нежно прикоснулась к его, покрытому шрамами многих сражений, лицу. Унизанные перстнями, надушенные, шелковистые пальчики скользили по его бровям, носу, губам, подбородку, лаская, смуглую от загара кожу северянина.
Конан, негромко постанывая от наслаждения, перевернулся на другой бок, не в силах разобраться, что происходит, сон или явь играют с ним в чудесную игру.
Женщина, решительно сбросив на пол свое покрывало, точно пугливая ночная бабочка присела на мягкое ложе рядом со спящим воином, окутав его пахучим облаком восточных благовоний, тяжелый, сладкий аромат которого дразнил, дурманил и обещал…
Конан приоткрыл глаза, дивясь сну, столь похожему на реальность, но ласковые руки и губы, раскрытые для поцелуя, горячего и нежного, уже касались его израненного тела, пахнув ароматом цветущего жасмина и розовых лепестков.
Полная страстного желания женщина прижималась к мужчине всем своим горячим телом, соблазняя его откровенными ласками и Конан, поддавшись потоку чувственной энергии, исходящему от искусительницы, расслабился, целиком и полностью подчинившись воле таинственной дамы.
Лаская нежную кожу, цвета слоновой кости, прозрачную и шелковистую, пышные груди и влажные завитки волос между дивных, стройных ножек с выкрашенными розовой краской ногтями, Конан никак не мог отделаться от ощущения, что он уже когда-то раньше любовался этим прекрасным, цветущим телом восточной красавицы.
Густые черные волосы, перевитые золотыми нитями красного золота, усыпанные розовым жемчугом, обвалакивали синеглазого варвара, заставляя таять от восторга и удовольствия. Мерцающее на длинной шее гранатовое ожерелье и прекрасной работы серьги из золота, с такими же камнями в ее маленьких ушах, смутно напоминали ему что-то, но незнакомка вновь принялась страстно ласкать своего любовника, проявляя в этом незаурядные способности. Она умело и настойчиво увлекла его за собой в пучину наслаждения, предлагая разделить с ней сладкие муки любовной игры.
С первыми лучами солнца, она покинула спящего чужеземца, оставив его на широком ложе, покрытом пятнистыми шкурами леопардов и, завернувшись в плотное покрывало, удалилась, выскользнув из опочивальни так же незаметно, как и пришла.
Фыркая и отплевываясь, Рахмат плескался в шестиугольном бассейне, наполненным до краев горячей водой. Шумный и игривый, точно жеребенок, юноша увлеченно вылавливал из воды лепестки душистых роз и с упоением вдыхал их аромат.
Конана пока что не было заметно и туранец был крайне удивлен этим обстоятельством – обычно варвар вскакивал на заре и будил приятеля хорошим пинком или доброй затрещиной, в зависимости от настроения, не принимая во внимание бурные протесты юноши, любившего понежиться на мягкой постели.
« Наверное, какая-нибудь любвеобильная служаночка или даже распутная аристократка задержала его в своей постели, сбежав от старого, жирного мужа. Эти дамочки вчера глазками-то так и стреляли - лениво размышлял Рахмат, видевший в мечтах только одно лишь женское лицо, которое лишило покоя черноглазого аграпурца и заставляло биться сердце его с каждым разом все сильнее и сильнее. Плескаясь в теплой, точно парное молоко, воде, Рахмат слегка принюхивался.
« Вино они, что-ли сюда добавляют? – гадал туранец, чувствуя, что хмелеет от пряных запахов, заполняющих купальню. Ему было хорошо, как никогда в жизни. Он был молод, удачлив и даже почти богат. Если бы не это странное чувство, сжигающее его сердце в пламене мук, он был бы абсолютно счастлив, счастлив, как никто в этом мире.
Конан уже давно открыл глаза и теперь, лежа на мягких шкурах, смаковал подробности своего дивного сна.
Заслыша шум, производимый Рахматом в купальне, северянин решил не мешкая присоединиться к приятелю, ничуть не сомневаясь в том, что найдет юношу в компании расторопных и услужливых красоток, которых, как ему показалось, специально выращивают в этом благословенном Асурой краю, дабы порадовать бравых воинов, уставших от свершения подвигов.
Приподнявшись с мягких подушек и потянувшись, с хрустом и громким зевком, он наткнулся рукой на гладкий и прохладный предмет, совершенно посторонний в его постели. Рывком выдернув свое мощное тело из пестрых шкур, Конан отдернул покрывало – перед глазами киммерийца красовалась длинная женская серьга, золотая, богато украшенная гранатами, любимыми камнями Марджены.
И тут Конан припомнил у кого именно он видел подобное украшение. Там, на берегу озера, когда красавица-раджасса обронила на землю свой белоснежный шарф.
Женщиной, которая так неистово ласкала его в течении всей этой длинной ночи, пролетевшей точно волшебный сон, оказалась никто иная, как нежная повелительница Вейнджана, отблагодарившая наемника со всей щедростью восточной женщины за спасение своего единственного ребенка. На свой лад, конечно.
« Впрочем – хитро усмехнулся Конан, довольный своей догадливостью – Будем надеяться, что щедрость раджассы не ограничится только ночными ласками».
Когда киммериец появился в купальне, ступая босыми ногами по мраморному полу, Рахмат, веселый и игривый, обдал его брызгами горячей воды.
- Что-то ты заспался сегодня, приятель! – насмешливо воскликнул туранец, обтирая тощее тело мягким полотенцем – Девушка наверное была слишком горячая, вот ты теперь и спешишь охладиться. Только не повезло тебе, северянин, водичка-то почто кипяток!
Однако, к неудовольствию Рахмата, Конан ничего не ответил на его колкость, а молча вошел в благоухающую воду и закрыл глаза от удовольствия.
Перед ним вновь и вновь мелькали видения из ночного сна, сладкие и возбуждающие.
**
Крадучись, словно лесная пантера, Рама тихо проникла в купальню. Несколько долгих мгновений, достаточных для того, чтобы поразить ножом любого из ничего не замечающих людей, она беспрепятственно любовалась могучим торсом северянина, в который раз отмечая силу и мощь могучего воина.
- Развлекаемся, красавчики? – вкрадчивым голосом поинтересовалась она – Боюсь, что правительница не станет терять свое драгоценное время, ожидая пока вам надоест развлекаться и резвиться с молоденькими служанками. Рахабуи, пожалуй переусердствовал – кешанка с неудовольствием покосилась на евнуха, который возник, словно из-под земли при первых же звуках ее голоса. – Пожалуй, он слишком стремился услужить вам.
- Я всего лишь исполнял распоряжение многоуважаемого Вайомидиса – писклявым голосом ответил евнух, склоняя толстую спину в глубоком поклоне – Его и Ваше, госпожа Рамасанти.
- Все понятно! – Рама цедила слова, словно пребывая в гневе, но глаза ее улыбались так, чтобы евнух не заметил этого проявления добросердечия – Поторопитесь, герои! Раджасса не станет вечно держать своих придворных в напряжении! Вас ждет ваша награда!
Друзья , заслыша приятные их ушам новости, охотно вылезли из горячей воды и растерев свои распаренные тела полотенцами из мягкого и душистого полотна, принялись натягивать на себя новую, чистую одежду, ничуть не стесняясь кешанки, которая, словно языческая богиня-воительница, вооруженная и опасная, явно намеревалась сопроводить почетных гостей в тронный зал княжества, оказав им тем самым наибольшее внимание, ибо она, Рамасанти, наемница без роду и племени, отныне считалась самым влиятельным лицом государства, если конечно не принимать во внимание Вайомидиса, загадочного немедийца, Верховного жреца Асуры.
Рама, не сводя с чужеземцев своих темных, загадочных глаз, посоветовала мужчинам поторопиться и удостоверившись, что они поняли ее правильно, наконец-то вышла, как всегда не пропустив ничего интересного. Ченгир-хан равнодушно перешагнул через тело темнокожей охранницы, неподвижное и безжизненное, и, стиснув в потной руке изогнутую туранскую саблю, проник в комнату, ставшую тюрьмой для вероломного изменника, который дожидался заката в тяжелых раздумьях, не желая и не имея сил выполнить то, что посоветовала ему кешанка, раз в жизни отступившая от своих правил и пожелавшая избавить незадачливого любовника от позорной смерти в руках палача.Некогда великолепный и высокомерный вельможа, грезивший о власти и могуществе, облаченный в свой самый лучший костюм из черного бархата,( тряпье нищего Ади-Басс выбросил сразу же после того, как остался в одиночестве), замутненными глазами взглянул на вошедшего. Весь гонор и воинственный пыл слетел с него, точно луковая шелуха. В красивых глазах кшатрия плескались гнев и отчаянье.
Не обращая внимания на затравленный взгляд кшатрия, Ченгир-хан спокойно пройдя через всю комнату, по хозяйски осмотрелся и присел на мягкий диванчик, пододвинув к себе высокий серебряный кувшин и вазу темного стекла, наполненную сладостями, принялся ужинать, полностью игнорируя обитателя комнаты, ошеломленного наглостью и развязностью вендийского принца.
Налив вина в серебряный кубок, перепачкав рот в тающие сладости, нахальный гость не переставал улыбаться.
- Да! – с наслаждением отхлебнув глоток и заснув в рот очередной лакомый кусочек, проговорил Ченгир-хан – Как я понимаю, здесь даже смертникам не подают хорошего вина, все пьют одинаково – и высокорожденные принцы, почетные гости и вероломные предатели, стремящиеся исподтишка нагадить на голову своего благодетеля. Когда я стану магараджей, у меня будет все только самое лучшее - и вино, и женщины, и слуги!- принц блеснул жестким, колючим взглядом абсолютно трезвых глаз и его лицо тут же вновь расплылось в сладкой улыбке, такой приторной, что Ади-Басс только скрипнул зубами, переживая новое унижение. Между тем, вендиец, не торопился глумиться над побежденным врагом. – Мой дядя – продолжал он, как ни в чем не бывало – мехараджуб Бунда Чамба, понимал толк в хорошем вине. Жаль, что он умер, бедняга. Ужасное время, ужасные нравы!
Принц аппетитно облизал свои сладкие пальцы и потянулся за новой порцией вина и сладостей. Брат Деви Юасмины, как выяснилось, оказался большим сластеной и неумеренность в их поедании в конце-концов должна была сказаться на его фигуре.
Ади-Басс брезгливо скривился. Будучи воином, а не каким-то нежным принцем, он не любил сладкое, предпочитая кусок хорошо прожаренного мяса всем поварским изыскам, но, понимая, что вендиец замыслил какую-то каверзу, молчал, стиснув зубы и облизывая пересохшие губы.
Вызывающе кшатрий уставился на Ченгир-хана, пытаясь прожечь на лбу брата Деви дырку. В нем медленно начинала закипать злость.
- Я принес хорошие новости – Ченгир-хан скривился так, словно нанюхался уксуса – Вернулась юная княжна Гури, а с ней, говорят, притащились два оборванца, грязные и нечистые, точно нищие, да безродная девчонка, нахальная, как обезьянка.
- Я уже знаю! – шипел от злости бывший капитан Копьеносцев и глаза его побелели от гнева. Кшатрий привстал на дрожащих ногах и с неприкрытой ненавистьювзглянул на самодовольного остя, незваного и неприятного.
- Сидеть! – громко рявкнул принц и угрожающе нацелил свою окровавленную саблю на побледневшего от гнева изменника – ты будешь делать только то, что я тебе скажу и только когда скажу, а, иначе я прикончу тебя здесь и сейчас, точно так же, как этих чернокожих растяп, осмелившихся стать у меня на пути!
Ади-Басс неожиданно пришел в себя. Смутная надежда зародилась в его сердце и он вновь принялся строить планы, едва лишь забрезжил тусклый проблеск надежды.
Ироническая улыбка скривила его губы. Спесь и высокомерие вернулись с поразительной быстротой. В глазах вновь заиграли краски. Он поспешно отвернулся, опасаясь выдать себя.
- Мне все равно – меланхолично пршептал он – Умирать придется хоть так, хоть иначе. Это судьба, фатум— взгляд его помимо воли метнулся к широкому кинжалу, любезно оставленному бывшему любовнику Рамасантой.
Ченгир-хан громко фыркнул от возмущения и вскочив со своего места, возбужденно забегал по комнате, топча ногами в мягких сапожках пышный ворс иранистанского ковра.
- Гнусный слизняк! – тихо шипел опальный брат Деви Юасмины – и такой болван еще собирался стать магараджей и править княжеством, да еще осмеливался угрожать мне, вендийскому принцу! Тебе еще повезло, что Рама, эта дикарка, не укоротила тебя ровно на одну голову! Нужно хорошо пошарить у нее под юбкой! – принц рассмеялся странным, каркающим смехом – Мне кажется, что у нее яйца настоящего мужика! Даже жаль, что придется избавиться от нее после…
- Раме незачем утруждать себя грязной рабротой – поднял на принца свои, покрасневшие после бессонной ночи глаза, кшатрий – Для этого раджасса держит палача. До заката осталось не так уж много времени. Скоро слуги обнаружат трупы охранниц и тогда, все закончится очень быстро.
- Не так уж и скоро! – зловеще улыбаясь, произнес вельможа – Ты поступил весьма осмотрительно. Твои апартаменты хоть не так и роскошны, как мои покои, зато удалены от остальной части дворца. Не каждый решит сунуть свой нос в подземелье! К тому же, все во дворце погружены в печаль. Раджасса вновь одела траурные одежды. Тело магараджи предают очищающему огню прямо сейчас и вся шайка, во главе с Вайомидисом,Рамой и наемниками там, утешают несчастную женщину, чье сердце разбилось еще раз.
Ади-Басс промолчал, тяжело переживая новое известие. Гури вернулась, Конан и проныра-туранец живы, а тело магараджи доставлено во дворец для торжественного погребения. Эти новости означали только одно – все отступились от него, а его могущественные союзницы, Черные жрицы, мертвы!
Вельможа, сжал пальцы в кулаки с такой силой, что из под ногтей брызгнула алая кровь. Однако, бывший капитан дворцовой гвардии понимал, что принц явился к нему и убил двух черных стражниц не для того, чтобы развлекать опального вельможу новостями.
Продолжение разговора обещало быть весьма интересныи.
Ждать ему пришлось недолго.
Принц, чьи бегающие глазки так и наводили на мысль о нечистой совести, придвинулся к кшатрию и быстро зашептал:
- У стены тебя будет ждать конь. В сумках золото, припасы и вода. Я помогу тебе выбраться из дворца и став магараджей не стану преследовать тебя в своих владениях, не стану мстить за предательство. Стражницы Рамасанты мертвы, а до вечерней смены караула время еще есть. Ты сможешь спасти свою никчменную жизнь, если выполнишь мою просьбу. Соглашайся и тебе не придется прибегать к помощи кинжала!- вендиец пренебрежительно пнул ногой прощальный подарок Рамы.
- И что же я должен буду сделать? – чуть помедлив, поинтересовался кшатрий – Чем я могу заслужить подобное великодушие принца?
- Убей Вайомидиса! – прожептал вендиец и глаза его превратились в две точки – твоя партия проиграна. Убей его и можешь бежать из города, из страны. Я знаю, что дайомиты, жрецы Асуры - лица святые и неприкосновенные, но, только не в этом случае. Он - чужак, немедиец, он не нашей крови, так пусть же умрет, словно нечестивец! После смерти мы объявим его отступником и демонопоклонником, плетущим заговоры против истинных владык- раджассы и моей сестры Деви Юасмины.Тогда даже его друзья в Айодии окажутся бессильны. Всряд ли кто вспомнит о тебе в смутное время. Здесь поднимется такой переполох, что все забудут о том, чья именно рука оборвала жизнь Верховного дайома.
- Боюсь, что тебя неправильно информировали – Ади-Басс смело взглянул в лицо Ченгир-хана –Этот немедиец пользуется немалой любовью и уважением, хотя не всем по сердцу то, что он инородец. Меня поймают и забьют камнями, точно простолюдина.
- Я не хочу возвращаться в Айодию – медленно, словно размышляя вслух, произнес Ченгир-хан – Пока, во всяком случае. Моя сестра Деви не глупа и давно подозревает меня и не без оснований. До сих пор она щадила меня в память о моем отце, который преданно служил мехараджубу Бунда Чамбе, но, ее терпение истощилось. Если я вернусь сейчас, то Юасмине изменит ее хваленая выдержка и она покончит со мной одним движением пальца.
- Она прикажет просто отрубить тебе голову и навсегда избавится от опасности заговора – закончил его мысль Ади-Басс – Это, говорят, больно, терять голову на плахе.. Но что будет, если я отберу у тебя оружие и убегу безо всяких условий?
Ченгир-хан ласково улыбнулся пленнику раджассы. Его лицо стало похоже на маску смерти.
- Я лучший фехтовальщик Айодии – надменно проговорил он – Не тебе, шелудивому псу, придворному шаркуну, тягаться со мной! После того, как я тебя убью, а я сделаю это медленно и со вкусом, то просто подниму шум. Все поверят в то, что изменник пытался бежать и успел убить двух сражниц, а я просто проходил мимо и стал этому свиделемем.
- Лошадь будет на месте? – быстро спросил Ади-Басс, что-то лихорадочно обдумывая.
- Разумеется – принц недоуменно пожал плечами, изображая легкое недовольство недоверием кшатрия, согласного стать наемным убийцей у него на службе – И лошадь, и припасы и золото! Только убей Вайомидиса! С двумя женщинами я уж как-нибудь сумею договориться!
- Это трудно – продолжал размышлять бывший вельможа –Но, возможно. Однако, ты забыл принц, существуют еще эти наемники.
- Тогда убей и их! – раздраженно проговорил Ченгир-хан –Кто они такие? Всего лишь жалкие попрошайки, которым просто повезло!
- Попрошайки? – улыбка на лице Ади-Басса напоминала волчий оскал. Глаз вельможи задергался от гнева. –Ты недооцениваешь их. Для того, чтобы вернуть Гури во дворец, самое малое, нужно было убить Шанкар-Шарму, а это сама по себе задача не из легких! Черной жрице служили демоны! Ты слышишь, принц, демоны-ракшасы!
- Им просто повезло! – принц презрительно сплюнул – Наемникам противостояла женщина, пусть и колдунья! Что же касается демонов, то это просто слухи, вымыслы черни, глупой и суеверной! Так я не понял – тон вендийца стал угрожающим – Ты согласен?
- Да! – яростно сверкнул глазами Ади-Басс – Я убью всех, кого смогу! Скажи только, где они сейчас.
- Я скажу тебе! – зловеще ответил гость из Вендии.
**
Конан и Рахмат зря спешили на аудиенцию к раджассе Марджены.Правительница Вейнджана облачилась в траурное платье и отправилась на церемонию погребения своего возлюбленного мужа, Джафай-ирра. Немногие посвященные знали о том, что некоторое время магараджа был марионеткой Черных жриц, верно служа сестрам и отдав в порабощение собственный народ, но кое-какие слухи просочились, к вящему негодованию Марджены и всего правящего класса кшатриев.
Поэтому церемония погребения была очень скромной и происходила в присутствии лишь высших сановников княжества.
Естественно, Вайомидис, как Верховный дайом и служитель Асуры всячески утешал и поддерживал раджассу Марджену.
Она и юная княжна Гури были заняты весь день и вопрос о награде героев, спасших княжества от власти Темной госпожи и ее приспешников файнагов, к неудовольствию Конана, обещал решиться куда позднее чем рассчитывал северянин, твердо вознамеревшийся получить заслуженные сокровища.
По дворцу толпами разгуливали важные и толстые главы воинских родов, старшины торговых общин, представители жречества степенно выступали вперед, отталкивая прочую знать и тесня всех своими пышными шафрановыми одеяниями.
Могучую фигуру чужеземца-северянина провожали завистливые взгляды - всем было известно, что он, дикий и неотесанный северный варвар совершил почти невозможное, вырвав из рук файнагов-фанатиков наследницу трона и мало того, уничтожил рассадник ереси, перебил всех преступников и привез тело магараджи в город, позволив безутешной вдове похоронить горячо любимого супруга в княжеской усыпальнице, бывшей местом погребения всех членов правящей династии.
Рахмат, растерявший все свое веселье, слегка потускнел видом и сделался безразличным и даже капризным. Глаза туранца на смуглом лице перестали хитро поблескивать и радоваться тем благам, коими столь щедро одаривала раджасса спасителей своей дочери.
Предупредительные слуги, готовые исполнить любое желание почетных гостей таскались за ними по всему дворцу, наперебой предлагая вино, фрукты, сладости и прочие лакомства. Тут же, в подозрительной близости отирался благодушный Рахабуи и лицо его, всякий раз расплывалось в широкой улыбке при одном лишь взгляде на парочку авантюристов, а за жирной спиной главного евнуха разноцветной стайкой диковинных птиц, мелькали изящные девичьи фигурки, облаченные в полупрозрачные гаремные одеяния.
Главный евнух каждые полчаса вежливо интересовался у героев о том « не желательно ли воинам, оказавшим княжеству столько много ценных услуг, воинам, коих возлюбила не только раджасса,но и сам пресветлый Асура, уединиться для плотских утех с одной, а то и с несколькими девушками, приятными лицом и телом, дабы потешить свою чувственность и дать красавицам возможность вкусить ласки могучих героев»
Конану, которого раджасса и в самом деле возлюбила не только на словах, но и на деле, так надоел евнух и его пестрая свита, что под конец дня он не выдержал и пинком отправил Рахабуи прочь, пригрозив упрямому евнуху « выпустить кишки и намотать их на копыта Нергала», если тот не оставит его в покое.
Кроме того, чуть поодаль, втайне посмеиваясь над мучениями чужеземцев, прохаживалась Рама в сопровождении девушек-воительниц из числа Черных стражей. Она вежливо, но непреклонно отклонила все возражения северянина и хвост из сопровождающих ничуть не уменьшился. Рамасанти, подкатывая глаза и сдерживая улыбки при взгляде на северянина, готового метать гром и молнию, объяснила приятелям, что Черные стражи, самые лучшие и умелые, лишь подчеркивают признательность раджассы к двум известным героям, а ни коем образом ни являются ни соглядатаями, ни упаси боги, надзирателями.
Очевидно от внимательной и наблюдательной Львицы Вейнджана не ускользнули пылкие взгляды, бросаемые молодым туранцем на юную наследницу трона, а такая женщина, как Рама не могла позволить того, чтобы однажды утром раджасса случайно обнаружила в постели княжны некоего воришку из далекого Аграпура, бродягу и нищего, перекати-поле, совсем не пару высокорожденной девице из дома магараджи, равную по происхождению любой из принцесс крови Вендии.
Длительные и бестолковые блуждания по дворцу утомили не только северянина и Рахмата, но и их невольную свиту. Рахабуи вскоре начал тяжело дышать и охать, девицы перестали хихикать и жеманно передергивать обнаженными плечами, а слуги, уставшие таскать за героями тяжелые подносы, постепенно терялись в дворцовых закаулках и лишь Рама, неутомимая Рама и ее выносливые девушки, без устали знай себе шагали за приятелями.
Рахмат, в отличае от северянина, пребывал в отвратительном настроение и даже не пытался прикарманить блестящие безделушки, милые и изящные, в беспорядке расставленные на столиках и шкафчиках в различных залах дворца.
Аграпурский воришка равнодушно проходил мимо бесценных статуэток из слоновой кости и нефрита - они не привлекали его внимания, драгоценные кубки из золота и серебра, чаши, богато украшенные драгоценными камнями, тонкие ткани, равно как и прочие богатства не манили его.
Конану несколько поднадоело кислое лицо приятеля, но он, щадя чувства друга и зная о его беде, лишь несколько раз рыкнул, без особого гнева, заметив, как бескровные губы несчастного юноши беспрестанно шепчут одно и тоже имя.
Самого же северянина занимал иной вопрос. Вейнджан несколько поднадоел могучему воину. Его жаркие джунгли, хитрые файнаги и коварные жрицы навеки внушили отвращение варвару к этому прибрежному княжеству, расположенному на берегу залива Сахиба. И, лишь обещанное вознаграждение, заслуженное! Примиряло его с тем обстоятельством, что ему приходится задержаться и провести еще некоторое время в Лунном дворце.
Рама, осторожная и тактичная, пыталась намекнуть северянину на то, что такой человек, как Конан будет совсем не лишним в охране правительницы, будь ею зрелая Марджена или юная Гури, но Конана уже манили бескрайние просторы Турана. Голубые волны Вилайета звали его к себе, а там вдали, сияли далекие горы.
Горький ветер странствий звал его за собой и ничто - ни обещанная щедрая плата за службу, ни ласковые руки раджассы Марджены, ничто не могло удержать его в этой стране, где плетутся бесконечные заговоры, где правители предают своих жен и детей, где подземные лабиринты полны ловушек и капканов.
Туда, туда, где веет вольный ветер и надувает белые паруса, туда, где воздух пахнет солью и волей, туда рвался северянин…
И, даже соленая вода залива Сахиба не прельщала его.
Конана звал, требовал к себе Вилайет.
С золотом, полученным за службу раджассе, он мог без особого труда купить корабль, набрать команду и тогда…
Глаза северянина подернула мечтательная дымка. Он уже видел себя стоящим на борту корабля. В компании отважных мореходов.
И пусть Илдиз не очень обрадовался бы возвращению в море знаменитого Конана-пирата, его, киммерийца мало заботило мнение туранского владыки.
А, вот Рахмат…
От ран Рахмата не осталось и следа, но всякий раз, когда Конан заговаривал о предстоящем путешествии на Север, туранец или отмалчивался или бормотал что-то невразумительное.
Киммерийца вначале это забавляло, а затем стало раздражать и беспокоить.
Мечты о дальних странствиях и созерцания кислых улыбок на лицах представителей знати, пробудили у северянина зверский голод, который уже не могло пригасить вино и утолить сласти и фрукты.
Решительным шагом варвар направился в отведенные им покои, увлекая за собой, погрязшего в грезах Рахмата и всю свиту, которая с облегчением вздохнула при виде того, что даже железный чужестранец может все-таки захотеть отдохнуть.
Обгладывая баранью ногу, заедая мясо душистым рисом, желтым от масла и острым от специй, северянин лениво размышлял о том, что одна серьга с нежного ушка раджассы у него уже есть. Кто знает, может эта красивая и добродетельная женщина решит приподнести ему вторую этой ночью.
Отлично поужинав, причем киммериец ел за троих, а, Рахмат просто ковырялся ложкой в еде и выпив положенное количество вина, приятели вновь вознамерились пойти к раджассе, но, на полпути к Залу аудиенций, их перехватил шустрый слуга, отправленный за ними Вайомидисом.
Отбивая лбом поклоны до самого пола, темнолицый вейнджанец, опасливо косясь на тяжелый меч киммерийца, любезно пригласил варвара и его спутника в покои Вайомидиса.
Северянин, слегка забавлявшийся испуганной физиономией прислужника, хлопнул несчастного по плечу тяжелой ладонью и не обращая больше на того никакого внимания, важно прошествовал мимо Рамы и ее девушек, мимо Рахабуи и мимо всех остальных, встретившихся ему по пути к жрецу.
Приглашение посетить Верховного дайома несказанно обрадывало северянина, ибо он надеялся на то, что после милой беседы, изъявлений благодарности и прочей чепухи, речь наконец-то! зайдет о вознаграждении за перенесенные им страдания. Даже Рахмат слегка оживился. Ушлый киммериец подозревал, что радость туранца была вызвана не столько ожиданием награды, сколь возможностью лицезреть предмет своих грез.
Туранец мечтал о том, что княжна Гури решит принять участие в беседе и он беспрепятственно сможет пожирать глазами предмет своего обожания.
Конан приписывал помешательство Рахмата колдовским чарам дочери Марджены, сумевшей каким-то непостижимым образом привязать к себе юного туранца. Киммериец хмурился, проклиная тот самый миг, когда позволил Гури станцевать тот самый танец невесты, ругая себя последними словами и грозясь вправить мозги «помешанному на «прынцессах» юнцу».
Суровая келья Вайомидиса ( и не подумаешь, что жилище Верховного дайома, скорее уж келья пустынника-аскета, занятого умерщвлением плоти) манила тишиной и покоем.
После жарких залов Лунного дворца, полных суетливой знати, пустота скромной комнаты казалась истинным раем, доступным лишь избранным.
Вайомидис встретил наемников с лаской и признательностью.
К удивлению Конана и безграничной радости Рахмата, Гури решила присутствовать при их беседе.
Смыв с себя следы длительного пребывания в темнице Шанкар-Шармы и сменив простенькое платье, пожертвованное ей одной девушкой из родного селения Зиры на роскошный наряд, более подобающий наследнице трона, княжна выглядела теперь совсем иначе, чем в джунглях.
Высокая для своих пятнадцати лет, стройная, с вымытыми и гладко расчесанными волосами, в длинном одеянии персикового цвета, свободно ниспадающим до самого пола, она ничем не напоминала испуганного, угловатого подростка, которого знали приятели.
Тонкие запястья и пальцы девушки украсили золотые кольца и браслеты, изящные щиколотки обвивали многочисленные золотые цепочки с хрустальными колокольчиками. Ожерелье из розовых жемчугов матово сияло на ее красивой шее. Цветок золотитого лотоса, заткнутый за маленькое ушко, дополнял ее наряд.
Княжна вежливо поздоровалась, успешно делая вид, что не замечает, как ошеломление на лице Рахмата сменяется вначале надеждой, а затем разочарованием.
Присев на краешек скамьи, княжна хлопнула в ладошу и в комнату вошла Зира.
Раджасса была страшно разгневана, выслушав сбивчивый рассказ дочери о бесчинствах, творимых служителями Асуры в родном селении малышки.
Не слушая ничьих возражений, госпожа Марджена отправила в деревню отряд воинов, под руководством доверенного командира.
Не смотря на свой сан, жрец Асуры, поправший законы княжества и вознамерившийся сжечь на костре ребенка, вскоре на собственной шкуре должен был испытать гнев и ярость раджассы.
Зира так и сияла чистым, свежим личиком, на котором и следа не осталось от ужаса и недоверия.
Девочка прижималась к коленям Гури, полностью игнорируя двух румяных девиц, приставленных к девочке, вероятней всего главным евнухом. Зира весело подмигнула Конану, показала язык печальному Рахмату и прочно устроилась у ног наследницы трона.
Княжна жестом отправила восвояси двух нянек Зиры и ласково привлекла девочку к себе.
Вайомидис, с умилением наблюдавший за ними, тот час повелел подать чай и сладости, дабы потешить ребенка и угодить молодой госпоже.
Пока жрец пил чай и разглагольствовал о благе государства, Конан бегло оглядел комнату и теперь все его внимание было приковано к резному ларцу из красного дерева на столе у жреца.
Гадая о том, что же может находится внутри, северянин пропустил большую часть разговора, от которого его, честно говоря, клонило в сон.
…- предстоит снова надеть серебристое сари невесты! – так, и лучась довольством, закончил Верховный дайом. И тут киммериец ощутил чуствительный толчок под ребро. Сонливость как ветром сдуло.
- А, что - поинтересовался, внезапно погрустневший Рахмат – Разве раджасса Марджена уже выбрала супруга для княжны Гури? Мы же только вернулись из джунглей. Леди Марджена не могла так быстро отыскать достойного руки ее дочери.
В голосе туранца звучала тоска. Его смуглое лицо покрыли мелкие бисеринки пота, а глаза преданно взирали на могучего варвара, умоляя о помощи.
Перехватив нежный взгляд девушки, направленный на вмиг осунувшегося туранца, Конан громко закашлялся, точно поперхнувшись.
- У княжны – жрец отвесил почтительный поклон в сторону юной госпожи – уже был избранник, юноша честный и достойный – Вайомидис строго взглянул на чужестранцев, словно предостерегая их от чего-то.
- К сожалению, молодой человек, отправившись на поиски невесты заразился болотной лихорадкой и…Семья юного кшатрия еще год будет носить траур и скорбить о потере.
- Мне очень жаль – произнес Конан, постаравшись хотя бы выглядеть расстроенным, хотя понятия не имел о чем собственно, идет речь – Вероятно, трон оказался слишком тяжелой ношей для несчастного юноши, хотя, по совести, раджасса могла и не торопиться. Девочка только что лишилась отца, пережила столько потрясений. Ей ли думать о свадьбе?
Жрец, пряча в бороде лукавую улыбку, проговорил:
- Такова доля всех правителей, Конан. Они редко могут позволить себе брак по любви. Обычно, девушек отдают в жены отцы, но поскольку магараджа умер… Гури предстоит вступить в новый брак и обязательно за человека, чья семья отличается могуществом и имеет влияние. Я сообщу вам еще одну новость, друзья мои. Скоро она перестанет быть тайной – сегодня днем, по окончанию траурной церемонии, наша милостливая государыня Марджена удалилась в один из отдаленных храмов. Там она пройдет через обряд очищения и станет жрицей божества, верной последовательницей которого была всю свою благочестивую жизнь. Перед отъездом государыня удостоила меня беседы и просила передать тебе, Конан, этот ларец, в благодарность за оказанные Вейнджану услуги.
С этими словами, Вайомидис отдал Конану так заинтересовавший его ларец.
Киммериец уже догадывался о том, что именно скрывает резная крышка красного дерева.
Он оказался прав - на черном шелковом ложе в глубине ларца, уютно устроилось знакомое ему гранатовое ожерелье и длинная золотая серьга с таким же камнем.
Ее точная копия, запрятанная в чистый мешочек, лежала у варвара запазухой.
Туранец наклонился и слегка обиженно прошептал на ухо приятелю:
- Так-так-так, хитрец киммерийский! Как спасать Гури так вместе, как по подземелью шастать, так обратно с Рахматом, а, как подарки от раджассы получать, так сам! Нехорошо, не хорошо, Конан!
Но тут до Конана наконец-то дошло:
- Если раджасса удалилась для того, чтобы стать жрицей в храме Асуры, то значит…
- Совершенно верно! – прервал его дайомит – Разрешите представить вам нашу новую правительницу – госпожу Гури, законную раджассу княжества Вейнджан!
- Новая правительница, новые порядки! – многозначительно произнес жрец, которому, по всей видимости, предстояло стать регентом при юной властительнице.
« Бедняга Рахмат - только и успел подумать Конан, вспоминая с какой нежностью юноша заботился о княжне, ухаживал за ней на протяжении всего непростого путешествия через джунгли.- Теперь она недостижима для него, точно звезды на небе!»
И, он с любопытством взглянул на пятнадцатилетнюю раджассу, намереваясь принести поздравления и осторожно поинтересоваться на счет обещанного вознаграждения. От чего-то, северянину казалось, что Гури проявит небывалую для вендийки щедрость.
Пронзительно закричала малышка Зира. Конан вскочил, запоздало почуяв неладное, но что-то тяжелое обрушилось на его голву и северянин упал на пол, обливаясь кровью.
Ади-Басс точно гадюка, метнулся в сторону, уклоняясь от тяжелого посоха дайома.
Тот, умело орудуя им, точно дубиной, успешно отбивался от смертоносного меча убийцы.
Рахмат рванулся к княжне, стремясь прикрыть девушку, но, споткнувшись о перевернутую скамью, покатился по скользкому полу.
- Вот и все!- громко воскликнул предатель и кровь, окрасила широкие одежды жреца – Я всегда говорил о том, что ты не воин, старик!
- Богохульник!- прохрипел Вайомидис, зажимая ладонью рану на груди, теряя кровь, а вместе с ней и силы.
Княжна или, вернее, раджасса Гури, закрыла лицо руками, но, Ади-Басс грубо схватил девушку за длинную косу и потащил следом за собой.
Хрустальные колокольчики в волосах Гурии жалобно звякали, мелкий жемчуг осыпался на пол.
- Живее двигайся!- кричал убийца, размахивая тувларом, с которого во все стороны отлетали капли крови – Ты будешь моим пропуском, красотка, возомнившая себя правительницей! Если кто нибудь попытается меня остановить, то я без колебаний перережу тебе горло!
Безумная гримаса исказила красивые черты лица кшатрия-изменника, и он приблизил лицо к побледневшей Гури.
- Угрызения совести меня мучать не станут – глумливо рассмеялся он, задержав тяжелый взгляд на груди девушки – В другое время, мы неплохо бы позабавились, малышка, но не теперь, не теперь..
Конан тряс головой, пытаясь избавиться от звона в ушах. Огненные круги в глазах живо напомнили ему о происходящем и северянин рассвирепел, кляня себя за собственную глупость и неосторожность.
Кто-то настойчиво дергал его за плечо и варвар раскрыл глаза, смахивая с ресниц кровавую влагу.
- Живее! – орал Рахмат прямо в лицо киммерийцу – Он забрал с собой Гури! Этот мерзкий сын шакала и гиены осмелился коснуться ее своими грязными лапами!
Конан, уразумев в чем дело, скрипнул зубами от бешенства и бросился вслед за туранцем. Подоспевшие слуги оказывали помощь жрецу, лицо которого белело с каждым мгновением.
Отпугивая всех своим оружием, Ади-басс тащил за собой упирающуюся Гури.
Рамасанти и ее стражницы перекрыли все входы и выходы и покинуть дворец незаметно у предателя не осталось ни единого шанса.
С луками наготове, кешанки ждали только сигнала своей капитанши, но она медлила, опасаясь за жизнь новой правительницы княжества.
Ченгир-хан, покусывая губы от волнения, следил за происходящим с круглого балкона, нависавшего над внутренним двориком дворца. Вендийский принц ощущал себя триумфатором и почти праздновал победу.
Ему уже сообщили о том, что Верховный жрец Асуры тяжело ранен безумцем, помешанном на мести и вряд ли выживет, учитывая большую потерю крови.
Выбравшись на открытую площадку, Ади-Басс, крепко прижимая к себе девушку, искал глазами обещанного вендийцем скакуна и не находил его.
Принц из Айодии предал его точно так же, как предал самого Ченгир-хана Ади-Басс.
Гури, белая, с лицом, похожим на маску из мертвого алебастра, дрожа от страха всем телом, озиралась по сторонам, взывая о помощи, но лучницы не стреляли, опасаясь поранить молодую госпожу.
Гури было всего пятнадцать лет, и умирать она не хотела.
Ее умоляющий, полный ужаса взгляд полных слез глаз, неожиданно упал на Ченгир-хана и девушка содрогнулась, заметив с каким злорадством вендийский принц смотрит на неё, наслаждаясь ее ужасом и муками.
Вслед за Ади-Бассом на площадку выскочил Рахмат, прихрамывающий на одну ногу, а чуть позже появился и Конан.
Заметив туранца, чье лицо пылало от гнева, Гури дернулась было в его сторону, но кшатрий приставил блестящее лезвие к ее беззащитному горлу.
- Не так быстро, раджасса – угрожающе прошептал он, лаская языком ее нежное ушко – Еще один шаг и шагать вам больше никогда не придется, моя дорогая. Мне терять нечего!
Краска стыда залила лицо девушки, и она содрогнулась от отвращения, но бывший капитан Копьеносцев уже потерял к ней интерес.
- Коня! – закричал предатель, яростно жестикулируя – и быстрее, если хотите видеть ее живой и здоровой, а не разрубленной на части!
Конан и Рахмат застыли в пяти шагах от изменника, то тот только крепче прижал к себе девушку.
- Стоять! – глаза Ади-Басса угрожающе засверкали – Или я подпорчу ее красивое личико так, что даже самый последний раб из неприкасаемых не посмотрит в ее сторону!
Охранница, повинуясь приказу Рамасанты, вернулась, ведя под уздцы крепкого гнедого скакуна.
Ади-Басс невольно скосил глаза в ее сторону.
- Эй ты! – заорал он, обращаясь к кешанке – Подведи его поближе и отойди в сторону!
В этот миг, маленькая Зира, никем не замеченная, с громким, пронзительным визгом бросилась в ноги изменнику.
Девочка все время кралась за своей госпожой и Ади-Басс, поглощенный слежкой за более опасными противниками, просто не принял во внимание маленького ребенка.
Цепкими ручками Зира оплела ноги кшатрия и впилась зубами в его бедро.
Предатель заорал от неожиданности, отвлекся от заложницы и могучим пинком отшвырнул бедняжку Зиру в сторону.
Голова девочки мотнулась и ребенок, упав на гладкие плиты двора, замер неподвижно.
Этим и воспользовался туранец.
Худощавый юноша, давно дожидавшийся удобного момента, вцепился в крепкие руки Ади-Басса, точно клещ.
Он был до странности спокоен и решителен, намереваясь умереть, но спасти девушку, к которой с некоторых пор испытывал более глубокое чувство, чем просто симпатия.
Атакованный вначале Зирой, а затем туранцем, кшатрий слегка растерялся и, ввиду новой опасности, ослабил руку, удерживающую Гури.
Девушка заметалась, стремясь вырваться из смертельных объятий, и тут в дело вмешался Конан.
И вовремя.
Рахмат отлетел в сторону, выплевывая кровь изо рта, а плачущую Гури оттолкнул северянин, ничуть не заботясь о хороших матерах.
В руках убийцы остался лишь клочок ее платья.
Гури бросилась к Рахмату и, обняв его своими исцарапанными руками, заплакала.
Кшатрий, размахивая острой саблей, теснил киммерийца, который мог отбиваться от сумашедшего убийцы лишь посохом Вайомидиса, своим единственным оружием.
Так или иначе, но Конану явно не везло в тот злополучный деь.
Уклонившись от, свистящей над головой, сабли, варвар оступился и растянулся на каменных плитах.
Ади-Басс вскочил на коня и, подняв его на дыбы, помчался прочь.
Рама выхватила из рук, ближайшей к ней стражницы, лук.Она была отменной лучницей, самой лучшей в отряде кешанок.
Фигура на коне странно дернулась и упала в пыль. Конь, дико заржав, метнулся в сторону, почуяв кровь. - Я должна была это сделать! – горько произнесла Рамасанти и, убедившись в том, что Ади-Басс мертв, приказала – Повесьте труп на площади Звезды! Пусть все видят, что предатель получил по заслугам!
Ченгир-хан, одетый с иголочки, появился на площадке.
Вендийский принц был не один, его сопровождали телохранители в сиренево-алых мундирах.
Он неприязненно взглянул на Рахмата, но гораздо дольше он всматривался в лицо северянина.
- Взять его! – воскликнул Ченгир-хан, указывая рукой, на пальцах которой поблескивали драгоценные камни – Я узнал его! Это - Конан, вождь афгулов с Гимилианских гор! Он поставлен вне закона в Вендии!- с ненавистью во взгляде, вельможа потянулся к оружию – Однажды этому негодяю удалось даже похитить саму Деви Юасмину и только чудо спасло мою сестру от гибели и надругательства! Я требую, как будущий магараджа вашего княжества, схватить преступника и в цепях доставить в Айодию!
Рамасанти, стройная и подтянутая, как всегда, гортанно вскрикнула на незнакомом вендийцу языке и из-за мраморных колонн вылетели два пятнистых стремительных силуэта.
Ручные гепарды Рамы, золотистой смертью припали к земле, готовые защищать наемника до конца.
Сиренево-алые телохранители вендийского принца подняли луки, но замерли в нерешительности, оглядываясь на своего господина в ожидании дальнейших приказов. Но, тот был неумолим.
- Взять его! Он бандит, вор и убийца!
Гури наконец-то опомнилась. Вырвавшись из объятий туранца, она разъяренно набросилась на вендийца.
- Что вы позволяете себе, Ченгир-хан? Этот человек спас мне жизнь дважды и я, пока что, все еще раджасса Вейнджана, милостью Асуры и стараниями преданных мне людей! Уберите своих псов, принц или я прикажу лучникам стрелять! Вейнджан независим и лоялен по отношению к Вендии, но все может измениться в один миг! Я требую чтить наши законы!
Вендиец зло взглянул на готовых к стрельбе лучниц, но ничуть не встревожился и снисходительно взглянул на разгневанную девушку:
- Вот что случается, когда страной управляет женщина, слушающая советы старика! Так у вас принято благодарить человека, спасшего вашу жизнь, раджасса? Мало того, что ваш дворец похож на проходной двор, по которому шастают все, кому не лень, так еще и Вы, Госпожа, не благодарите меня за спасение собственной особы? Вместо благодарности, Вы угрожаете мне, вендийскому принцу?
Гури покраснела от гнева.
Тело предателя подтащили к ее ногам и она, брезгливо пнула его изящной туфелькой.
В груди Ади-Басса торчал метательный нож вендийца, а в горле, разорвав его почти напополам, стрела Рамасанты.
- Пусть даже и так! – гнев не отпускал правительницу, и она по-прежнему зло смотрела на вендийца – Я благодарна вам, принц, за участие в моем спасении, но, это еще не повод распоряжаться мной и моими людьми! Спасли меня не вы, а, эта маленькая девочка и мой друг Рахмат!
Гури ласково погладила малышку Зиру, чья голова еще кружилось, но лицо девочки сияло доброй улыбкой.
Щуплый туранец, наоборот, хмурился и изподлобья смотрел на самодовольного вендийца.
- Вы не можете противоречить мне, Гури! – принц ничуть не растерялся и даже осмелился фамильярничать, называя правительницу по имени, точно одну из своих наложниц – Вайомидис, наверное уже мертв, а, я прибыл из Айодии специально для того, чтобы жениться на вас. Таково было желание вашей матери и моей сестры, Деви Юасмины. Мне нравится когда женщины проявляют характер, но, строптивость в своей жене я не приветствую. Вам придется смириться и оставить свои надежды управлять мной! Проявлять свой нрав вы сможете только в постели!
- Как вы смеете!- Гурии едва не задохнулась от негодования- Как смеете вы распоряжаться мной, точно своей вещью? Я не намерена становиться вашей женой ни теперь, ни когда-нибудь в будущем!
- Вы хотите войны с Вендией? – Ченгир-хан зло прищурился, надеясь запугать юную девушку – Моя сестра станет настаивать на этом браке!
Рама выспупила вперед, наслаждаясь легким замешательством вендийца. По ее лицу можно было понять, что девушка сейчас скажет нечто, что придется не по нраву заносчивому брату Деви Юасмины.
- Боюсь, что у вас несколько устаревшие сведения, Ченгир-хан – девушка насмешливо улыбнулась – Получено письмо из Вендии от Деви Юасмины. Она приказывает вам немедленно покинуть Вейнджан и вернуться в Айодию!
- Не может быть! – Ченгир-хан мгновенно растерял все свою уверенность - Она направила меня сюда в качестве жениха для юной раджассы!
- Боюсь, что Деви Юасмина не одобрит кое-какие ваши художества, принц – жестко ответила Рамасанти – Ей не нравится то, что вы своими интригами можете превратить исконно дружеское княжество во враждебное Вендии государство. Вы уедете немедленно!
- Вот именно!- лицо новоявленной раджассы было хмурым – Я напишу письмо нашей сестре Юасмине и объясню сие досадное недоразумение. Вас будут сопровождать кшатрии из дворцовой гваридии. Они поедут до самой границы, чтобы убедиться в вашей безопасности.
Гури в последний раз взглянула на обозленного вендийца и, круто развернувшись на каблуках, неожиданно потеряла равновесие и пошатнулась.
Рахмат, метнувшись к ней, успел подхватить девушку на руки.
Глаза Гури затуманились и она, легко потянувшись вверх, коснулась губ туранца своими губами.
Легкое касание переросло в настоящий поцелуй, самый первый в жизни юной раджассы.
Все замерли, ошеломленные решительностью правительницы и нахальством чужеземца и лишь Рама, верная Рама, мягко улыбалась, пряча странное выражение лица под пышными перьями головного убора.
**
Вейнджан остался далеко позади – золотые купола храмов, белоснежные башни Лунного дворца, синяя гладь моря и труп изменника на городской стене.
Под путниками горячились крепкие, сытые кони, их седельные сумки были набиты едой, фляги наполнены вином из личных погребов правительницы, а, золото спрятано в толстых кошелях.
Путь их лежал далеко на северо - запад, в богатый и шумный Иранистан.
Рахмат, понурив голову, телепался позади Конана, дыша пылью из-под копыт его коня, поминутно оглядываясь назад.
« Вор!- горько размышлял аграпурец
- Вор и грязный наемник!»
Киммериец, заметно повеселевший, после того, как золото значительно обогатило его тощий кошелек, весело толкнул приятеля локтем.
- Рахмат!- зубы северянина сверкали белизной, в глазах плескалась небесная синь - Не вешай нос, мы еще с тобой заживем, как люди! Купим корабль, или украдем – варвар беспечно махнул рукой – Наберем команду отчаянных сорви-голов и Вилайет содрогнется! Наши имена зазвучат грозно и славно, ими станут пугать слезливых барышень и сопливых детишек! Золото. Деньги. Слава. О чем еще можно мечтать настоящему мужчине?
- О любви! - еле слышно, одними губами прошептал Рахмат и спросил северянина более громким голосом:
- Ты помнишь, Конан, помнишь, как она коснулась старого жреца, как провела рукой над его раной и она перестала кровоточить, как засияли ее ладони мягким, золотистым светом?
- Помню! – северянин, верный себе, обернулся к приятелю и нахмурился. Он не любил магию и не доверял всяким колдовским штучкам, даже если они несли добро.
- Старый жрец очнулся – продолжал говорить Рахмат и глаза его засияли при одной только мысли о Гури – Его дыхание выровнялось и мы все поняли, что немедийцу рано на Серые равнины. Разве это не прекрасное чудо, Конан?
Киммериец вновь нахмурился и его лицо слегка потемнело. Ему не нравилось настроение туранца, его странная молчаливость и тень сомнения на юном лице.
- Награда, Конан – Рахмат взволнованно смотрел на варвара – тот горячил коня, но, терпеливо слушал приятеля – Меня, воришку из Аграпура, назвали «первым среди равных», уподобив родовитым кшатриям и никто, слышишь, Конан, никто и пикнуть не посмел… молчал даже Вайомидис.. старый жрец не возражал, киммериец! – туранцу хотелось кричать, орать в голос, лишь бы расшевелить толстокожего варвара и заставить того признать его, Рахмата, правоту.
Он остановил своего коня и оглянулся назад.
Там, далеко, на одной из башен дворца, виднелась тоненькая девичья фигурка, в развевающихся серебрянных одеждах.
Рахмат, по-видимому, давно ее приметил.
- Она надела сари невесты, Конан! – проговорил юноша, и пальцы его крепче стиснули повод – Она надела его для меня! Гури ждет, ждет меня. Она знает, что я вернусь. Как я могу не вернуться? Моё сердце зовёт меня обратно… море и чайки, Конан – что они мне, когда за один лишь взгляд её черных глаз я готов… Эхх..
Киммериец молчал. Он понимал, что теряет своего спутника, что Вилайет и его просторы, никогда не увидять Рахмата. Но он молчал.
Он был мудр, этот варвар из далекой Киммерии, страны гор и снегов, страны крепкой, мужской дружбы, сильных и гордых людей…
Перед его глазами мелькнуло юное девичье лицо, темные, полные надежды глаза, тонкие ноздри трепетного носа, алые губы и золотистая кожа.
И, жемчужина, черная жемчужина, бившаяся в груди молодой раджассы вместо горячего, человеческого сердца.
Конан тряхнул головой и только тут заметил, что туранец переложил свою поклажу со своего коня на жеребца северянина.
- Я возвращаюсь, Конан – решительно произнес юноша – Мне не нужны золото и приключения. Все чего я хочу, это быть возле нее, дашать с ней одним воздухом и ловить ее мимолетный взгляд.
Северянин молчал. Воин не находил слов для того, чтобы удержать товарища рядом с собой.
- Прощай северянин!- туранец резко развернул коня и помчался назад, возвращаясь в Вейнджан, туда, где на самой высокой башне дворца все еще виднелась девичья фигурка в развевающихся серебряных одеждах.
- Прощай – прошептал Конан.
Конь его двинулся дальше, неся седока к намеченной цели и не было на земле силы, способной помешать киммерийцу.
У него, северного варвара, наемника и искателя удачи, все еще впереди – и яростные схватки, и невиданные сокровища и женщины, в чьих жарких объятиях он скоро забудет ту единственную ночь, проведенную с раджассой Мардженой.
Будет у него и собственное королевство и любимая, ждущая его на башне замка.
А, пока у него, северянина, в толстом кошеле припрятана занятная безделушка, подарок Рахмата, знаменитая отмычка Бела и, кроме того, за пазухой, у самого сердца, теплым комочком притаился Алмаз власти, добытый киммерийцем в проклятом храме файнагов.
С такими талисманами, он, Конан не только снова наполнит свой кошелек золотом, но и перевернет весь Туранский материк с ног на голову.
Киммериец усмехнулся и пришпорил своего сильного скакуна.
И, никогда не узнает он о том, что мудрый Вайомидис, выздоровевший и доживший до того момента, как Конан обретет свое королевство, отправит к нему своего ученика, жреца Асуры Хадрата, который вспоследствии окажет киммерийцу немало услуг, спасая от темного колдовства и предательства.
…А, пока северянин мчался вперед, и ветер свистел в его ушах.
У него было то, в чем нуждался настоящий воин - добрый меч, верный конь и стремление во чтобы то ни стало взять от жизни все… Все и еще чуть-чуть.
Конец.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги