Жена колониста

Глава четвертая Четвертый день

На каждом столе мигали огоньки свечей, и теплый свет отражался от гладких каменных стен. Было шумно, бар был практически полностью забит, почти каждый столик занят. Болтовня посетителей казалась Луизе ровным жужжанием, а басы музыки разносились по ее телу, медленные, мощные и плотные, как мед.

Она чувствовала себя немного загипнотизированной всем этим после относительной тишины и покоя работы в саду в течение дня. Попала под чары.

Когда она в последний раз выходила вот так, куда — нибудь, где есть свет, музыка и смех? Почти два года назад, с тех пор как умер Кон. Мысли о нем причиняли страдания, как и всегда, знакомая боль поселилась в самом центре груди. Она даже не могла вспомнить, когда гнев перешел в принятие. На скорбь время не было. Никто не заставлял его брать взятки. Это был только его выбор, и на какое-то время он разрушил ее жизнь.

Но, может быть, теперь у нее появилась надежда. Она надеялась, что есть надежда.

На борту корабля она, согласно инструкции, оставалась в своей каюте. Там, на Земле, когда она не давала показаний, ее держали под замком, как какую-то грязную тайну. Но сейчас, когда Адам все еще сидел рядом с ней за ужином, а его рука была перекинута через спинку ее стула… к этому она могла легко привыкнуть.

То, как он расправлялся с любым мужчиной, который смотрел на нее похотливо, приводило ее в восторг. Не то чтобы она признает это. По правде говоря, меньше всего им было нужно, чтобы кто-то оскорбился и затеял драку.

— Адам, — осмелилась она, положив руку на его обтянутое джинсами бедро, и его мышцы вздрогнули. Они еще не были готовы к легким прикосновениям друг друга, но мужчина, в джинсах, был одним из лучших событий в жизни, и она не могла устоять. К счастью ей и не надо было.

Он перевел взгляд с ее руки на лицо. Твердая линия его рта расслабилась, хотя плечи под футболкой оставались напряженными.

— Хэй, — сказал он.

— Эй. Расслабься.

Напротив них, его друг Така откинул голову назад и рассмеялся. Роуз, жена Така, закатила глаза, но ничего не сказала.

— Теперь ты знаешь, — сказал Така. Он взял бутылку пива и отпил, темные азиатские глаза сияли за прядями черных как смоль волос. Еще один красавчик. Не такой красивый, как голый и улыбающийся ей Адам в душе, но все же.

— Отвали. Ее муж сунул палочки в миску, помешивая лапшу. У Адама было недовольное лицо, рот сжат, челюсть напряжена. К счастью, хмурый вид ему шел. Его палец постукивал по спинке ее стула, кончик задевал ее с каждым ударом. Это крошечное прикосновение пробудило внутри нее тепло.

— Ревнивый придурок, да? Уверенно ухмыльнувшись, Така наклонился через стол.

— Как ты себя чувствуешь, когда половина зала смотрит на твою жену, дружище?

Адам бросил палочки и с раздражением откинулся на спинку стула.

— Вы оба ведете себя нелепо, — сказала Роза, задрав нос так высоко, чтобы вызвала бы кровотечение. Что вполне подходило. Темнокожая красавица с распущенными по спине косами выглядела столь же величественно, как и любая королева. Судя по всему, Ее Величество не очень-то жаловала Луизу.

Серьезные вибрации исходили с другой стороны стола, по крайней мере, от Розы. Така звонко чмокнул Луизу в щеку, когда их представили друг другу. Она подозревала, что это было сделано отчасти для того, чтобы разозлить мужа, но не могла сомневаться в его теплом приветствие. Роза, однако, старалась избегать её весь вечер. Насколько можно было избежать того, кто сидел с тобой за одним маленьким столиком.

Взглядом эта женщина исполняла прямо акробатические трюки, избегала смотреть на Луизу, никогда не останавливаясь на ней больше чем на мгновение, прежде чем вновь отвести глаза. Мужчины, казалось, не замечали нарастающего напряжения. Неважно. Она чувствовала себя достаточно счастливой, улыбаясь мужу, наслаждаясь дрожью в груди, которую он вызывал. Еще дважды он будил ее ночью, чтобы доказать, как сильно она ему нравится.

Она чувствовала, что действительно очень нравится. Все немного ноет, но зато он доказал это.

Кто-то заговорил, но не с ней. Она не обращала на них внимания. Палец Адама прошелся по ее спине, вперед — назад, сквозь ткань рубашки.

— Принцесса, — сказал ее красавчик муж. — Така разговаривает с тобой.

— Да?

Така улыбнулся ей. — Я произнес твое имя раз десять. Никакой реакции. Молодожены — что поделать?

Черт.

— Ой, прости.

Роуз потянулась через стол и сжала руку Адама, одарив его сдержанной улыбкой.

— Как идут дела с новой командой?

— Хорошо — мы почти вернулись к обычному режиму. Уже не так сильно отстаем. Когда Адам вновь сосредоточился, напряжение немного спало, и он тепло посмотрел на жену своего друга. Очень тепло. Как и следовало ожидать — они знали друг друга много лет. Луиза поняла, и все же… рука Роуз осталась на руке ее мужа.

Ладно. Ничего страшного. Но вдруг ее кожа будто стала ей мала. Она не вписывалась.

По крайней мере, внимание мужчин переключилось. Никто, казалось, не беспокоился о том, что она не отзывается на свое предполагаемое имя. Ей нужно было быть более осторожной. Такое случалось уже не в первый раз.

Така задал Адаму еще один вопрос о работе, и они втроем начали быстро и яростно обсуждать его. Большая часть его содержания была далеко за пределами ее понимания. Она попыталась следить за обсуждением, но у нее это не получилось, только начало раздражать, так же, как и действие Роуз.

И, кроме того, ей нужно было сходить в туалет. Пиво ей аукнулось.

— Сейчас вернусь, — прошептала она на ухо мужу. Она встала и пробралась сквозь толпу, подавляя раздражение. Лучше сосредоточиться на музыке, биении ударных и атмосфере этого места. Пусть все это ее успокоит.

Роуз может идти к черту. Адам не принадлежит ей.

Луиза позаботилась о своих нуждах и помыла руки. Не глядя в зеркало, она расчесала пальцами короткие темные волосы и поправила мешковатую белую блузку. Она надела пояс на бедра, в попытке подтянуть ее, но это ничего не исправило. Чего бы она только не отдала за свою одежду. И возможно за косметику. Она не была совсем уж кокеткой, но были пределы тому, насколько скучной и бесполой она могла притворяться. Проснувшись и почувствовав давно забытое чувство, когда все немного ноет, которое говорило о хорошем сексе, ей было намного труднее поддерживать эту видимость.

Было бы замечательно снова почувствовать себя самой собой. Быть окруженной своими вещами. Чего бы она только не отдала за коллекцию старинных книг, унаследованную от бабушки, некоторые из которых были настолько хрупкими, что она не осмеливалась к ним прикоснуться. Чего бы она ни отдала за все свои вещи, какими бы глупыми или незначительными они ни были. Они ничего не позволили ей взять.

Луиза крепко зажмурилась, чтобы не расплакаться, и глубоко вздохнула. Жалеть себя в уборной ресторана никак не поможет. Она-то это хорошо знала. Ценой за ее вещи будет ее жизнь, и она не собиралась ее платить.

Вошла еще одна женщина и приветственно кивнула, прежде чем нырнуть в кабинку. Луиза плеснула немного воды на лицо и собралась с мыслями. Она сможет это сделать — время вернуться к мужу. Одна из его редких улыбок пойдет ей на пользу.

В ее отсутствие сдвинули стулья, отодвинув ее, чтобы освободить место для их посиделок вокруг маленького стола. Они были глубоко погружены в свой разговор. Роза положила руку на каждого из мужчин, словно привязывая их к себе. Одна рука лежала на плече Така, а другая сжала запястье Адама, когда он засмеялся и покачал головой в ответ на ее слова.

Она впервые услышала, как он смеется. Настоящий хохот. Это звучало замечательно. Луиза стояла в нерешительности, наблюдая за происходящим, как ребенок, прижавшись носом к стеклу. Желающая присоединиться, но не приглашают.

Така заметил ее первым, и уголок его рта дернулся. — Слава богам, хоть с кем-то разумным я могу поговорить.

— Я принесу нам еще по одной, — Роуз вскочила.

Адам повернулся к Луизе и медленно улыбнулся, тепло в его взгляде было только для нее. — Нет. Давайте на том закончим.

Ей показалось, что кто-то щелкнул выключателем внутри нее. Кровь понеслась по венам, и стало жарко. Быть полностью в центре внимания мужа было захватывающе и головокружительно. Она даже не услышала язвительного ответа Роуз… в основном.

Адам поднялся, отодвинул стул и встал перед ней. Достаточно близко, чтобы закрыть все остальное. Его запах, теплый и хорошо знакомый, заполнил ее голову.

— Позволь мне позаботиться о счете, а потом мы пойдем, — сказал он.

— Хорошо.

Така пристроилась рядом с ним, пока Роуз возилась за столом, собирая сумку и пальто. Темный водопад косичек скрывал ее лицо.

— Здесь очень красиво, — отважилась сказать Луиза.

— Верно. Я хотел привести тебя сюда на днях, когда собирался устроить тебе экскурсию. Голос Роуз прозвучал резко. Она повесила сумку на плечо. И не смотрела непосредственно на Луизу. Она смотрела куда-то поверх плеча Луизы, плотно сжав губы.

— Прости, что пропустил твое сообщение.

Женщина фыркнула.

Как бы намекая, что пора прекратить нести чепуху. — В чем тут проблема?

Роза повернулась и вздернула подбородок.

— Это не имеет значения… я понимаю, что ты пошла к Адаму и предложила потереть ему спинку. Это здорово, что вы с ним теперь ладите. Женщина улыбнулась, обнажив белые блестящие зубы. — Может быть, теперь ты приложишь больше усилий, чтобы подружиться с другими женами. Община здесь очень важна.

Он растрепал интимные подробности о ней своим друзьям? Он действительно так поступил? Луиза сжала колени и посмотрела женщине в глаза. — Благодарю за твое мнение, Роуз. Если ты не возражаешь, мне необходимо поговорить с моим мужем.

— У Адама была трудная жизнь. Знаешь, ему не всегда все давалось легко.

— Нет, не знаю. Я только познакомилась с ним.

Женщина пристально посмотрела на нее. — Вот именно.

Ярость сковала ее так крепко, что легкие не выдержали. На ее языке вертелся миллион колкостей. Чего бы она только не отдала, чтобы дать волю чувствам и устроить скандал. Кроме того, ее муж мог бы побеспокоиться о том, как бы она не оторвала его достоинство, как только она доберется до него.

Рука Адама прижалась к ее пояснице. — Все в порядке?

— Ты обсуждал нашу сексуальную жизнь с Роуз?

Краем глаза она заметила, что Така удерживает Роуз.

Мудрый мужчина.

Он покосился на нее, словно она заговорила на каком-то непонятном языке. — Нет, я просто… Роуз и Така мои друзья. Но я не…

— То, что происходит между нами, — это личное, — сказала Луиза, пораженная тем, что это необходимо было сказать. Она отступила от него, нуждаясь в передышке. Чувство предательства ошеломило ее. Ее горло сжалось так же сильно, как и кулаки. — Все дело в деталях, Адам. Тебе не следует делиться с другими людьми таким личным.

Ее поразило желание ударить его. Так ей и надо — секс значил не больше, чем чертов контракт. Она была такой глупой. Нужно было убраться оттуда.

— Луиза, — сказал он низким и тяжелым голосом.

— Не надо. Она подняла руку, чтобы остановить его.

Она сделала еще один шаг назад. Потом она повернулась и убежала.

Из-за влажности в саду рубашка липла к телу Адама. Освещения почти не было. Если бы на ней не было белой блузки, он бы никогда ее не нашел. Его жена сидела у лагуны, закатав штанины и опустив ноги в воду.

В воде у них все шло хорошо. Она надеялся.

— Привет, — сказал он, подойдя достаточно близко. Хотя она, вероятно, слышала, как он пробирался сквозь заросли, несмотря на шум небольшого водопада.

Она на мгновение оторвала взгляд от бассейна. — Привет.

Адам присел на камень рядом с ней, начал стягивать ботинки и носки. Искал в голове, что бы сказать. Что-нибудь безобидное, что не разозлило бы ее еще больше. Разговоры просто не были его талантом. — Ты знаешь, э — э… компания построила все это по психологическим причинам. Они думали, что это облегчит адаптацию к жизни здесь.

— Дома нет ничего подобного, — сказала она тихим голосом.

— Нет. Первое прикосновение прохладной воды к пальцам ног было волшебным. Он тяжело вздохнул и прижался к ней так близко, как только осмелился. Его колено практически касалось ее. На мгновение он затаил дыхание, ожидая, но она не двинулась с места. — Здесь хорошо.

Так оно и было. Насыщенный запах влажной земли, аромат цветов. Он понимал, почему это место стало ее убежищем.

— Чего ты хочешь, Адам?

Его плечи опустились, и он тяжело выдохнул. — Честно говоря? Придумать способ извиниться перед тобой, не прибегая к извинениям.

Луиза уперлась локтями в колени. Она закрыла лицо руками, отгородившись от всего. Все в ее позе излучало поражение, и у него внутри все сжалось. Он сделал это с ней. В этой ситуации не было ничего смешного.

— Принцесса, мне очень жаль. Я был придурком.

Она повернула голову, все еще держась рукой за щеку. — Почему ты меня так называешь?

— Ну… Он потер руки и напрягся. Неужели им действительно нужно было со всем этим разбираться? По крайней мере, она снова заговорила с ним, не много, но и это было лучше, чем ничего. Это было точно лучше, чем, если бы она ушла от него. Черт. — Ну… вчера вечером, ты помнишь, как мы обсуждали наше взаимное недоверие друг к другу, когда впервые встретились?

Она моргнула.

— Так, э-э… я… я почувствовал… — он втянул щеки и закрыл свой глупый рот, совсем не наслаждаясь собой. Грусть камнем лежала у него на душе. Его жена терпеливо ждала, пока он выроет себе яму поглубже. Это-то он делал очень умело. — Это выражение привязанности. Сейчас.

Луиза повернулась и посмотрела на темный бассейн. — Тебе надо пойти и немного поспать. Завтра на работу.

— Нет, у меня завтра выходной.

Она коротко и безразлично кивнула.

— Ты еще не приняла мои извинения, — услужливо заметил он.

— Мне пока не хочется тебя прощать.

Он сдержал победную улыбку. Ей пока не хотелось прощать его. «Пока» — ключевое слово, слава богу. — Ну…

Вода струилась и плескалась, а где-то в чаще деревьев позади них ухала птица. Он потерся своей ногой об нее, осмелившись прикоснуться к ней. Ему нужно было прикоснуться к ней.

Ответ последовал незамедлительно. Луиза отдернула ногу, нахмурив брови и плотно сжав губы. Ее глаза загорелись яростью. — Ты обсуждал нашу сексуальную жизнь с другой женщиной!

— Только немного и в общих туманных выражениях, и я сказал, что мне очень жаль.

— Этого недостаточно. Скажи еще раз. Ее губы задрожали, и он почувствовал себя самым большим подонком во Вселенной.

— Я не совсем это обсуждал с Роуз. Я просто… ты должна понять, они для меня семья.

— И если бы ты рассказал даже своему брату интимные подробности обо мне, то будь уверен, мы бы до сих пор вели этот разговор. Ты предал мое доверие.

Он крепко сжал челюсти. — Я знаю.

— Она тоже для тебя часть семьи, Адам? Или еще что-то? Потому что честно говоря, я в замешательстве.

— Луиза…

— Правду. Пожалуйста.

— Ты что, черт возьми, серьезно? Она жена моего лучшего друга, — прорычал он.

— А я спрашиваю, трахал ли ты ее. Вот почему она так ревнует? Ответь мне.

— Луиза…

— Забудь. Его жена покачала головой и вытащила ноги из воды, каждое движение было жестким и резким, быстрым и грубым. Она отпрянула от края лагуны и встала на колени, явно собираясь уходить.

Он не может этого допустить. Он не мог отпустить ее снова. Все в нем восставало против этой идеи. Он даже не чувствовал, что больше контролирует свое тело.

Адам развернулся и бросился на колени. Он обнял ее за талию, схватив сзади, прежде чем сомнительный смысл такого шага смог пробиться в его панический разум.

Луиза хмыкнула, и верхняя часть ее тела качнулась вперед, потеряв равновесие. Она уперлась одной рукой в землю, чтобы удержаться, а другой вцепилась в его руку. — Что ты делаешь?

— Не уходи.

— Адам, — прорычала она и заерзала.

— Пожалуйста. Он провел рукой по ее груди и притянул ее обратно к себе спиной. — Принцесса, мне безумно отвратительна даже мысль о том, что ты снова уйдешь от меня. Честное слово, до глубины души отвратительна. Поэтому… пожалуйста.

Ее грудь, прижатая к его ладони, вздымалась и опускалась от ярости. — У тебя теперь комплекс покинутости?

— Похоже, что так. Я и об этом тоже сожалею, если это поможет. Он невесело усмехнулся. Адам сжал в кулаке ее топ и уткнулся лицом ей в шею. Он прижался губами к ее горячей коже. — Я клянусь, что была лишь ты. Только ты. Он принадлежал ей, а она — ему. Или должна была принадлежать. Он хотел, чтобы так и было. — Мне жаль, что она была груба с тобой. Я думаю, что ей не понравилось, что ты пренебрегла ее предложением провести экскурсию или что-то в этом роде.

Луиза извивалась в его объятиях. — Не защищай ее передо мной.

— Хорошо. Хорошо. Мне жаль.

Она ничего не сказала.

— Я хочу только тебя.

Она усмехнулась.

— Это правда.

Роуз никогда не принадлежала ему — ей и не сравниться. Он всегда был о ней высокого мнения. Она была красивой, очаровательной женщиной. Но она не была Луизой. Каждодневная близость с женой унесла все переполненные чувством вины грезы о Роуз прочь. Она не была для него такой настоящей как Луиза. В этом плане Роуз его совсем не привлекала. Когда его жена остановилась и уставилась на него, казалось, время тоже остановилось. Чего бы он только не отдал, чтобы узнать, что у нее на уме. Никогда прежде ему не хотелось узнать женщину до мельчайших подробностей. То, что Луиза была с ним, было откровением. Чувство принадлежности было потеряно для него очень давно, но Луиза, сидела рядом с ним в баре, спала рядом с ним, положив руку ему на грудь… Он слушал ее тихое дыхание в темноте ночи, ощущал тепло ее тела и ее запах. Все эти маленькие интимные вещи питали в нем что-то такое, о существовании чего он даже не подозревал. Он едва успел попробовать ее на вкус, и теперь был на грани потерять ее.

— Луиза?

Ее дыхание прервалось, и она потянулась назад, запустив пальцы в его волосы. Она дернула только один раз. Но дернула сильно. То ли от разочарования, то ли от умиления, не важно, хоть это и было умно. — Ты сводишь меня с ума, Адам Эллиот.

— Как и вы меня, миссис Эллиот.

— Это безумие. Прошло всего четыре дня.

— Представь, какими мы будем через четыре года.

— Ты действительно думаешь, что мы продержимся так долго?

— Да. Он прильнул к ней в тишине сада, целуя ее шею, пока ее дыхание не успокоилось, и она снова прижалась к нему. — Возвращаясь к твоему вопросу, я думаю, что, возможно, я был влюблен в Роуз. Раньше…

— Ты и твое «раньше». Ее рука медленно соскользнула с его волос и прижалась к руке, обхватившей ее за талию. Пока они были на нем, все было хорошо.

— Есть «до» твоего приезда и «после». «До» не считается.

— Не считается, — твердо сказала она. Я согласна. Но ты же понимаешь, что я жестоко отомщу тебе и твоему мужскому достоинству, если ты еще раз вытворишь что-нибудь подобное.

Его живот напрягся, а член в штанах затвердел. Это было немного неправильно, но очень сексуально, когда она угрожала ему кастрацией, никак не меньше. Она могла быть такой жестокой, его жена. Адам потерся носом о ее шею. Боги, как же хорошо она пахла. Опять тот лимонный, цитрусовый аромат. — Люблю честность, принцесса.

Таким тихим голосом, что он казался потерянным, она сказала: «Честность важна.»

— Верно.

С минуту она молчала. Затем она открыла рот и сделала его очень счастливым человеком. — Как и примирительный секс.

— Очень.

— Я подумала, что ты согласишься. Твой член толкает меня в спину.

— Ну…

— К счастью, он мне нравится.

— Ты запутаешь его, сначала угрожаешь, а затем хвалишь, и все это в течение минуты. Он провел ладонью по ее прекрасной маленькой груди сквозь рубашку. Его жена подняла ставку, скользнув рукой вниз, чтобы обхватить его пах, она начала поглаживать его тыльной стороной ладони сквозь толстую ткань джинс. Ему нравилось, как она была самоуверенна, когда дело доходило до этого между ними. Это действовала на него, как ничто другое. Она действовала на него.

— Не похоже, чтобы он волновался, — сказала она.

Он хмыкнул, сунув ей в руку упомянутый прибор. — Хм.

— Домой?

— В воду.

— Что? Здесь? Кто-нибудь может увидеть.

— Я знаю. Он потянул ее за сосок, и у нее перехватило дыхание. — Твои соски затвердели. Возбуждает тебя, не так ли? Что кто-нибудь может увидеть нас.

— Нет. Если ты вспомнишь наш предыдущий разговор о личной жизни, Адам.

— Тссс. Нам это нужно. Ее поспешное отрицание не убедило его, но он оставил это при себе. Он начал с аккуратной линии пуговиц, спускающихся вниз по ее рубашке. — Вокруг никого нет. Здесь нет никакой охраны или чего-то еще. Никто не узнает, кроме тебя и меня. И каждый раз, когда ты будешь спускаться сюда, ты будешь вспоминать…

— Адам…

— И будешь думать обо мне.

— Эгоист.

— Расчётливый. Он стянул рубашку с ее плеч, но тот зацепился за что-то. Ремень. С этим препятствием можно было справиться достаточно легко. — Ты там долго возишься. И нет, я не против, чтобы ты долго возился, так что не смотри на меня так. Мне просто нравится мысль о том, чтобы время от времени быть у тебя на уме.

— Ты определенно не выходишь у меня из головы.

— Хорошо. Штаны были ей велики, так что он скользнул рукой вниз и зарылся в ее трусики. Он понятия не имел, почему она носила такую плохо сидящую одежду, но в этот момент это ему очень пригодилось. Он почувствовал, какая она уже горячая и влажная, и он почти кончил прямо там. Слабый, пьянящий аромат ее возбуждения сводил его с ума. — Принцесса, тебе нужна помощь.

— Заткнись, — сказала она, но он услышал улыбку в ее голосе.

— Ты можешь говорить.

Ее рука сжала его член. Неприлично ругаясь, он убрал ее руку, прежде чем опозорился бы. Он сплел их руки вместе на ее голом животе, в то время как другой рукой он исследовал ее, скользя двумя пальцами по гладким складкам ее киски. Она была такой красивой и сексуальной. Он прошелся туда и обратно, убеждаясь, что полностью завладел ее вниманием.

— Мой супружеский долг — помогать.

— Правда? Ее подбородок опустился на грудь, голова склонилась вперед. — Быстрее, Адам.

Он неодобрительно хмыкнул. — Будет лучше, если ты подождешь.

— Ты должен мне.

— Это так. Справедливо.

Он нацелился на ее клитор, потирая обе стороны, массируя твердую бусинку. Запах ее возбуждения тяжело повис в воздухе, подстегивая его. Луиза крепче сжала его руку, и долгий, низкий стон сорвался с ее губ.

Это был самый сладкий звук во Вселенной.

— Не надо так шуметь, принцесса, — прошептал он ей на ухо. Отчасти потому, что это была правда, но больше для удовольствия. — Тссс.

Ее ягодицы дернулись под его рукой, что было красноречиво.

Он нежно, быстро надавил на ее клитор, и она кончила. Самое горячее, что он когда-либо видел. Ее киска задрожала под его ладонью. Со сдавленным криком все ее тело содрогнулось, напряглось, а затем обмякло в его объятиях. Заставить Луизу кончить было чудесно.

Ее дыхание было прерывистым, а затылок влажным от соленого пота. Сопротивляться невозможно — да и зачем ему это? Она извивалась, когда он лизал ее, терся задом о его твердый член. Эта женщина — что она сделала с ним. Мышцы его живота напряглись от желания.

— Все в порядке? — спросил он, медленно убирая руку с ее брюк, осторожно, чтобы убедиться, что ее ноги будут держать ее.

— Все прекрасно, — вздохнула она.

— Хм. Адам тщательно облизал пальцы, и уголок ее рта расплылся в кривой усмешке. — Ты вкуснее, чем еда у Хали.

— Высокая оценка.

— Правда, — сказал он.

Она смотрела на лагуну, ее темные глаза были полны тайны. — Мы действительно собираемся это сделать?

— Да. Он не сказал «пожалуйста». Показаться с сильной стороны может быть важно во время переговоров.

Ее плечи поднялись, когда она глубоко вздохнула. — Я никогда не купалась нагишом. Лучше бы ты был прав насчет этих камер.

— Я прав. Никто, кроме меня, не увидит твою голую задницу.

— Она большая. А грудь у меня маленькая.

— Ты ошибаешься. Очень сильно. Он покачал головой и начал расстегивать пряжку ремня, потом ширинку. — Снимай свою одежду.

Но она колебалась, оставаясь на коленях. — Сначала это.

Прохладные руки скользнули по его животу, пальцы юркнули под пояс боксеров. Возбуждение почти лишило его сил. Темные глаза откровенно смотрели на него. Когда она облизнула губы, он чуть не проглотил язык.

— Ты так не думаешь? — спросила она.

Как будто он мог не согласиться. — О, все, что делает тебя счастливой.

Его член прыгнул ей в руку, словно она его укротила. Луиза поднесла его к своему ждущему рту, горячему, влажному и нетерпеливому. Она взяла почти половину его члена сразу и пару раз сильно втянула его, затем отодвинулась, сосредоточившись на головке, путешествуя по ней языком. Адам сцепил колени и держался.

Какое прелестное создание — жена. Черт… она была. Поистине прелестна. Он обязательно скажет ей, как только сможет говорить.

Он благоговейно положил руки ей на голову и погладил по волосам. Она издала урчащий звук, который отозвался в нем болезненно приятным эхом. Все его тело тряслось. Пальцы обхватили его яйца и нежно массировали их, потирая сладкое местечко за мешочком. Пальцы его ног впились в подошвы ботинок, и напряжение собралось у основания позвоночника. Так чертовски хорошо. Слишком хорошо. Это надо остановить. Потому что, как бы ни было приятно кончить ей в рот, он действительно хотел залезть в лагуну вместе с ней. Да и к тому же, это было общественное место — кто-то мог прийти. Они не могли позволить себе слишком долго развлекаться.

— Остановись, — порывисто сказал он.

Она медленно отодвинулась от его набухшего члена, блестящего и влажного от ее слюны. Луиза ждала его, стоя на коленях. Боже, выглядела она конечно превосходно. Он чувствовал себя королем, принимающим дар. Только он никогда не сделал ничего, чтобы заслужить ее.

— Почему? — спросила она.

— В воде, — прохрипел он и, протянув к ней руки, поднял ее на ноги. — Я хочу трахнуть тебя в воде.

Они быстро и тихо разделись, и он помог ей войти в остывающий водоем. Температура никак не повлияла на его недовольный, пульсирующий член. Он потянул ее глубже, держа руку на камнях вдоль края. Они не останавливались, пока ее соски не покрыла вода. Она была само совершенство. Ее волосы гладко лежали на голове, а с кончика ресницы упала капелька воды.

Такая красивая, что он мог только любоваться.

— Луиза, — сказал он, и она придвинулась ближе. Руки обвились вокруг его шеи, и ее теплое дыхание коснулось его лица. Ее темные глаза были огромными. Он мог упасть прямо в них. Его жена, должно быть, была каким-то гипнотизером. Жрицей вуду.

— Знаешь, я предпочитаю «принцесса».

— Значит так и будет.

Она обхватила его ногами за талию, а он обнял ее, притягивая к себе и целуя, в чем нуждался уже несколько часов…. Не останавливаясь, пока они оба не начали тяжело дышать, а ее губы не стали еще более влажными и распухшими. Он приподнялся, и его член нашел ее, глубоко вдавливаясь в жар ее тела.

Они охуительно друг другу подходят. Она была создана для него. Вся оставшаяся кровь в его мозгу улетучилась в бешеном порыве.

— Проклятье.

Ее зубы впились в его подбородок, а пятки барабанили по его заднице, немного требовательно, что очень ему нравилось.

— Трахни меня, Адам.

— Да.

Что он и сделал. Держась за край водоема, он начал ритмично двигаться, а пальцы ног зарывались в мягкий песок на дне бассейна. Пальцы впились в его спину, и ее киска вцепилась в него, когда она откинулась назад на его члене с мягким ворчанием, принимая его целиком. Его дыхание остановилось, застряв в груди, а яйца подтянулись к телу.

Он скоро кончит, но не только он один. Не в этот раз.

Адам схватил ее за талию и изменил угол наклона, достаточно, чтобы найти ее сладкое местечко и потереться о ее клитор. Ее изумленный возглас это подтвердил. Снова и снова он входил в нее. Когда ее колени уперлись ему в ребра, а влагалище сжалось, у него не было ни единого шанса. Он был беспомощен перед ней, беззащитен. Он кончал и кончал, пока в нем ничего не осталось.

Адам прижимал ее к себе в воде, наслаждаясь безмятежностью, после оргазма, умственной и физической одновременно. И не хотел, как обычно, разрывать связь. Все было намного проще, когда они были голыми.

— Принцесса?

— Да?

— Я люблю твое тело.

Мышцы на ее руках и ногах напряглись, и она прижалась ближе. — Я твое тоже люблю — такое стройное и крепкое.

— И я никогда больше не нарушу твоего доверия, — продолжал он.

Его жена откинулась назад, и ее темные глаза изучали его лицо. Этот момент был наполнен смыслом — примет или отвергнет? Он нуждался в ее доверии. Он хотел этого. Она заставила его ждать этого очень долго.

— Я верю тебе, — сказала она, наконец.

Слава богам.

— Хорошо, — сказал он.