Жена по завещанию

32

Стоит ли переживать, если даришь любовь «не тому» человеку? Истинное чувство, идущее от самого сердца, не может оскорбить. Обидно, когда нет взаимности. И обманутым быть не хочется, фальшь царапает, задевает за живое. Но стыдно пусть будет тому, кто врет.

Руслан устал травить себя сомнениями. Оля притворяется? Пусть, это ее проблемы. Рано или поздно все выяснится, и тогда ему не в чем будет себя упрекнуть. Ведь он любит Олю, как это ни парадоксально.

Она, конечно, хорошая актриса, но говорят, что глаза не могут обманывать, да и интуиция подсказывает, что он ей не безразличен.

Будь что будет. Если приложить усилия, то все будет хорошо.

Оля выглядела расстроенной, и Руслан терялся в догадках, отчего ее глаза полны непролитых слез. Из-за урока по бондажу? Или из-за того, что она увидела его рядом с Каро? Он прекрасно помнил, как больно обжигает ревность. Черт его дернул подойти к бару!

— Олечка, — проворковал Руслан, едва они заперлись в привате. — Разреши понаглеть, м?

— Тебе можно что-то запретить? — вздохнула Оля. — Ты из меня веревки вьешь. Мы в клубе, какая я тебе «Олечка»?

— Тебя это сильно расстраивает? — Он медленно опустился на колени перед севшей в кресло госпожой. — Госпожа Чара, я хотел…

— Не расстраивает, — перебила его она. — Можешь не верить, но это так. Если честно, нет настроения играть. Прости, ведь я обещала.

— Вижу, что настроения нет. Потому и хотел… сделать тебе что-нибудь приятное, не выполняя приказов.

Она как-то странно на него посмотрела, а потом поманила пальцем.

— Подойди ближе. Да, сюда.

Не вставая с колен, он передвинулся ближе к креслу. Оля положила руки ему на плечи, поцеловала в губы и сползла с кресла, повисла на шее, обнимая.

— Ты существуешь, — шепнула она. — Это приятно.

— Оль, что с тобой? — Руслан поднялся, подхватывая ее с пола. — Ты меня пугаешь.

— Чара, — поправила она упрямо. — Все в порядке, просто устала. Наглей, Ру. Покажи, что умеешь.

— Это я и дома прекрасно покажу.

Беспокойство за Олю заставляло сердце биться чаще. Кто знает, что произошло у Эйры? Или еще раньше, у репетитора? Как она вообще провела день? Ела ли?

— Нет, здесь. — Оля обвела взглядом комнату. — Будь моим пажом, Ру. Пожалуйста.

Он кивнул и посадил ее на кровать.

— Мне надо спрашивать разрешения на каждое действие, госпожа?

— Нет. Если что-то покажется мне неприемлемым, я остановлю тебя.

Может, пора паниковать? Руслан почувствовал, как мурашки побежали вдоль позвоночника. Поведение Оли выбивало из колеи. Как ей помочь, если он не понимает, в чем проблема?

— Оля, расскажи, что тебя тревожит? — не выдержал он, присаживаясь рядом. — Поделись, не держи в себе.

— Я устала, — повторила она с досадой. — Ладно, если не хочешь, так и скажи. Похоже, нет смысла здесь оставаться.

Руслан удержал ее на месте, обняв за плечи.

— Это ты не хочешь… говорить правду.

Оля вздрогнула, убеждая его в правоте.

— Настаивать не буду. — Он поцеловал ее в макушку, крепче прижимая к себе. — Просто знай, что я всегда готов тебя выслушать.

— Три дня. — Оля взяла его за руку. — Через три дня, хорошо?

— Три дня? Почему именно три?

— Меньше — мало. Больше — я не выдержу.

— И что произойдет через три дня?

— Поговорим.

— Хорошо. — Руслан не видел в этом ничего хорошего, но сомнительное обещание лучше, чем упорное молчание. — Три дня. Я запомнил. Подними руки.

— Что? — удивилась Оля.

— Поднимите руки, госпожа Чара, — улыбнулся он. — Я хочу вас раздеть.

Отвлечь, успокоить, доставить удовольствие — это он мог сделать. И хотел. Это успокаивало и его самого. Отчего-то Руслан чувствовал вину: не то чтобы он чем-то расстроил или подвел свою госпожу, но руку к ее «усталости» точно приложил.

Кожа у его ведьмочки нежная, это он давно заметил. Веревка всего лишь давила, а синяки остались. Кое-где и ссадины… Дергала Каро за узлы, что ли? Садистка! Перецеловав каждую отметину, Руслан обработал их, аккуратно втирая гель. А потом, перевернув Олю на живот, начал делать массаж — не эротический, а расслабляющий, с маслом иланг-иланг.

— Не больно? — спрашивал он время от времени.

Казалось, что Оля уснула или отключилась.

— Нет, — неизменно отвечала она. — Продолжай.

Он размял плечи и спину, перешел на стопы, уверенно, но мягко надавливая на нужные точки, очертил изящные лодыжки, перебирая пальцами, поднялся к бедрам. Оля дала карт-бланш, но все же Руслан выдохнул, едва касаясь кружевного белья:

— Можно?

— Да…

Он стянул с нее трусики, дурея от покорной податливости. Все же хорошо, что они остались в клубе. Здесь это действо — подарок госпожи, оттого и предвкушение острее, и вид прекраснее, и запахи слаще.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Язык скользит по бархатной коже, чуть солоноватой на вкус. Губы обхватывают нежный бутон. Оля чувственно вздыхает, прогибаясь в пояснице.

— Да-а-а…

«Да, моя ведьмочка. Моя сладкая девочка. Моя прекрасная госпожа…»

Когда Оля, потеряв контроль, закричала, задыхаясь, Руслан почувствовал эйфорию. Разве не счастье, когда госпожа счастлива? Расфокусированный взгляд из-под полуопущенных ресниц и улыбка на губах — лучшая награда.

— А ты? — спросила Оля, едва пришла в себя.

Он отрицательно качнул головой.

— Почему? — нахмурилась она.

— Не заслужил, — поспешно ответил Руслан, вспомнив, как болезненно Оля воспринимает отказ. — Я еще не покормил госпожу, не вымыл, не уложил в мягкую постель.

— Есть после шести вредно, — пробурчала Оля. — Мыться здесь я не хочу.

— Вредно тому, кто ест с утра до ночи. Ты что-нибудь ела после завтрака?

— Ну…

Он насмешливо на нее посмотрел.

— Нет, — призналась она. — Рус, я очень легко толстею. Не надо меня соблазнять.

— Надо, — серьезно произнес он. — Ты слишком худая. Если будешь толще здесь… — Он положил руки на ее ягодицы. — Здесь… — Руки скользнули на бедра. — И здесь… — Он накрыл ладонями груди.

— То что?!

Оля сердито треснула его по плечу.

— Будешь еще красивее, — коварно улыбнулся Руслан.

Она задумалась, а потом лениво потянулась, демонстрируя точеную фигуру.

— Рус, у тебя есть любимое место в Москве? Где можно вкусно поесть и приятно провести время?

— Есть… — Он смутился. — Но тебе там навряд ли понравится.

— Стриптиз, что ли? — хихикнула Оля.

— Нет, конечно! Это бар… Там вкусное пиво и настоящие немецкие колбаски, жареные. И картошка… тоже жареная.

— Звучит вкусно. Так женщин туда не пускают?

— Пускают. Но ведь это все вредное и жирное…

— Поехали! — Оля села, обхватив колени. — Одевать будешь или мне самой?

Он встревоженно всмотрелся в ее лицо и облегченно перевел дыхание. Шутит. И в глазах смешинки, и улыбка искренняя.

— Олечка, если я начну тебя одевать, то мы еще до-о-олго никуда не поедем, — прищурился он.

— Вот так и знала, — нарочито сердито проворчала Оля. — Сказал бы, что не умеешь лифчик застегивать!

— Не умею. — Он покаянно сложил ладони. — Прости меня, о прекрасная госпожа.

— Прощу, — царственно пообещала она. — Если вкусно накормишь, потрешь спинку и колыбельную споешь.

— Слушаюсь и повинуюсь! Ой, Оль…

— Чего опять?

— Да я забыл, смена еще не закончилась. Подождешь минут десять-пятнадцать? Отпрошусь у Эйры, заодно заявление напишу об уходе.

— Заявление? — Оля замерла, натянув свитер.

— Ну… да. Я больше не могу с другими… когда есть ты.

Она опять погрустнела, и Руслан пожалел, что начал этот разговор. Не надо было ничего объяснять.

— Рус, не пиши пока заявление, — попросила Оля. — Отпросись… на три дня. Эйра отпустит, я уверена.

— И что изменят эти три дня? — взвинчено поинтересовался Руслан.

— Не знаю. — Она отвернулась. — Не спеши. Это все, о чем я прошу.

Эйра ничуть не удивилась, когда Руслан сказал, что берет отпуск за свой счет.

— Увольняться будешь? — произнесла она спокойно.

— Чара против. — Он хмуро на нее посмотрел. — Не знаете, почему?

— Ты ведь хочешь уволиться из-за нее. Ничего не приходит в голову?

— Но ведь она ревнует. Я и сам никого, кроме нее, не вижу. Но ей неприятно, когда я в зале. Так почему она против?

— Не уверена… — Эйра покачала головой и вздохнула. — Она ничего такого не говорила, поэтому могу предположить, что Чара боится брать ответственность. Все еще боится…

— Ответственности?

— Ответственности за тебя, Ру. За твои решения. Кстати, хорошо, что зашел! Я точно уверена, что она промолчит. А ты должен знать.

Знать о чем? Сердце ухнуло куда-то вниз и, кажется, даже перестало биться.

— Чара закончила обучение, и должна сдать экзамен, — продолжила Эйра. — То есть, должна была… Но Каро я от него освободила, потому что у нее есть партнер. И Чару хотела освободить. Если вы вместе. Но она настаивает.

— И что за экзамен? — Руслану показалось, что у него дергается глаз. — Что-то особенное?

— Вообще, эта информация не для твоих ушей…

— Эйра! — воскликнул он, едва сдерживаясь. И тут же понизил голос: — Госпожа Эйра… пожалуйста…

— В первой части экзамена Чара должна стать подчиненной для мужчины, которого я выберу, — невозмутимо выдала Эйра. — Нижняя на час.

Дальше она могла не продолжать. У Руслана в глазах потемнело, едва он представил свою ведьмочку на коленях.

— И она настаивает? — тихо прорычал он.

— Ага… — Эйра посмотрела на него с интересом. — Вторая часть — практика. Однако…

«Ну все, Оля! Ты допрыгалась!»

— Спасибо! — перебил он Эйру. — Огромное. Я все понял. Можно взять кое-что из девайсов? Завтра верну, честное слово.