Женщина-кошка [Молодежная новелла]

Глава восьмая

Пейшенс стояла посередине своей квартиры, держа в руках два платья. Одно было очень такое скромненькое, другое посмелее, а если откровенно, то можно сказать, даже вызывающее.

– Что же надеть? – неуверенно спросила она.

Салли покачала головой.

– Не знаю. Куда ты хочешь с ним пойти, в церковь или на танцы?

Пейшенс расстроенно отбросила оба платья.

– В голове у меня сегодня такая кутерьма, что... – она вздохнула.

– Послушай, у меня тоже кутерьма, ну и что? Подумаешь...

Пейшенс улыбнулась подруге. «Что бы там ты ни говорила, моя кутерьма с твоей не сравнится», – подумала она.

– А если ему не понравится...

– Он не должен быть слишком разборчивым, Пейшенс, – мягко перебила ее Салли. – Если ты ему нравишься, то ты ему нравишься, какая ты есть. Если любишь – значит понимаешь, со всеми проблемами и недостатками. 

Пейшенс опять глубоко вздохнула. Знала бы Салли...

Пейшенс сидела в кабинке японского ресторанчика, прижав лоб к стеклу аквариума. В нем разноцветным ярким калейдоскопом мелькали забавные тропические рыбки, маленькие такие и шустрые. Те же, что покрупнее, не давали себе труда суетиться, как мелюзга, а важно замерли на месте, лениво шевеля хвостами и плавниками. Пейшенс облизала губы.

– Красиво, – раздался голос за ее спиной.

Она обернулась и увидела Лоуна. Залившись румянцем, она встала, вышла из кабинки и расправила платье. После того разговора с Салли верная подруга просто взяла ее за руку и повела в магазин. Выбирали долго, но, наконец, остановились на платье, которое было в меру скромным, но вместе с тем делало ее достаточно соблазнительной. Теперь у Пейшенс сердце замерло от удовольствия: похоже, Лоуну платье понравилось.

– Спасибо, – сказала она, опустив глаза.

– Тебе тоже спасибо, – улыбнулся Лоун. – Правда, я имел в виду рыбок.

Они уселись, сделали заказ. Пейшенс поймала себя на том, что смотрит на фонарик, висящий над столом. Его бахрома смущала ее: она как-то так шевелилась, что ей не терпелось потрогать ее рукой, поиграть с ней, но было далековато, и она никак не решалась.

– Бумажная работа, – донеслось до ее сознания: Лоун что-то ей рассказывал, разливая сакэ по чашкам. 

Пейшенс заставила себя включиться в разговор. Лоун, кажется, объяснял, почему он опоздал.

– Представляешь, горы, буквально горы бумажек... Даже если поймал преступника, писанины невпроворот, ну а уж если он от тебя удрал...

Пейшенс с трудом оторвала взгляд от тревожно шевелящейся бахромы.

– А много от тебя удирали? Расскажи про кого-нибудь.

Лоун на мгновение отвел глаза, и Пейшенс получила наконец возможность слегка шлепнуть ладонью по фонарю. Ну просто никак не могла удержаться,– Все, больше не буду, – скомандовала она себе, пряча руку.

Лоун удивленно уставился на качающийся фонарик.

– Это была Кошка... Женщина-Кошка, – наконец сказал он задумчиво, не отрывая взгляда от фонарика. – Слышала когда-нибудь?

Пейшенс кивнула, просто кивнула, ей было страшно говорить, страшно вступать в этот разговор, она не доверяла себе, боялась себя выдать. Но Лоун молчал – похоже, он ждал, что она скажет.

– Да, – наконец выдавила она из себя, – она еще ходит с хлыстом что ли или с плеткой.

Лоун помотал головой и поерзал на стуле, будто ему было неудобно сидеть.

– Один раз я был с ней так близко, что... она поцеловала меня.

– Правда? – Пейшенс изо всех своих силенок старалась, чтобы голос ее звучал спокойно, но в том, каким доверительным тоном Лоун рассказывал ей про нее же, было что-то приятно волнующее. Кроме того, было тут кое-что еще. «Неужели я ревную? Да разве это возможно?» 

Лоун усмехнулся.

– Представляешь? – он заглянул ей в глаза. – Что ты на это скажешь?

Тут появился официант и поставил между ними на стол огромный поднос с суши. Пейшенс смотрела на еду голодными глазами – похоже, вид рыбок в аквариуме пробудил в ней волчий аппетит.

– Не знаю, – отозвалась она, улыбаясь. – А тебе что, нравятся такие нехорошие девчонки?

Она отделила приличный кусок рыбы от кучи риса, на котором он покоился, и сунула себе в рот, облизав при этом пальцы.

– Только при одном условии, – пошутил Лоун, – если я им тоже нравлюсь.

Он налил необходимое количество соевого соуса в маленькую прямоугольную тарелочку и, помешивая его, принялся делать васаби.

– Я полицейский, Пейшенс, – вдруг сказал он серьезно. – Плохое меня никак соблазнить не может. Плохих девчонок я сажаю под замок.

Пейшенс проглотила свою рыбу и пожала плечами'

– Да брось ты. Плохое, хорошее, добро, зло... Правда лежит где-то посередине. Я думаю, мир устроен немного сложнее, чем ты его себе представляешь.

Лоун какое-то время смотрел на нее молча.

– Может, теперь поговорим о тебе? – сменил пластинку полицейский. – Расскажи-ка ты мне, каково быть художником?

– Да по правде говоря, я и не художник вовсе, – призналась Пейшенс. – То есть, конечно, я училась в художественной школе. Лучше всего у меня шел там рисунок. Лучше всего получалось. Закончила – устроилась в рекламное агентство. – Пейшенс тяжело вздохнула. – А теперь я и сама не знаю, что я такое. «Тем более, что меня теперь как минимум две», – мысленно добавила она.

– Ты не похожа на других, – мягко сказал Лоун. – Ты какая-то особенная.

Сердце Пейшенс невольно затрепетало.

– Спасибо, – смущенно пробормотала она, вспомнив, как Лоун отвечал на приставания Кошки, как он твердо сказал ей, что его сердце занято.

– Это правда, – в голосе Лоуна было столько теплоты, – и я хочу узнать о тебе больше.

– Хочешь узнать больше? – брови Пейшенс взлетели.

– Да, – коротко ответил Лоун.

Лоун пристально вглядывался в лицо спящей Пейшенс. Во сне она порой шевелилась, то чмокая губами, то потягиваясь. Она была прекрасна. Стараясь не разбудить ее, Лоун выбрался из постели и пересек комнату. В ванной он выпил стакан воды, потом снова направился было к ней.

Вдруг стопу его пронзила острая боль. Шепотом выругавшись, Лоун поднял босую ногу и вытащил из стопы нечто странное. Ну да, очень напоминает коготь с алмазным наконечником. С минуту Лоун глядел на него внимательно, ничего не понимая, и вдруг до него дошло. Он вспомнил про слово «ПРОСТИТЕ», нацарапанное почти одним и тем же почерком на бумажном стаканчике и на бумажном пакете с драгоценностями, он вспомнил, как Пейшенс спасла мальчика на этом чертовом «чертовом колесе», хотя, казалось бы, ситуация была совершенно невозможной. Все постепенно становилось на свои места, складывалось в общую и понятную картину, все начинало обретать смысл. Он, дрожа, опустился на стул и снова посмотрел на свернувшуюся под одеялом калачиком Пейшенс. Теперь она совсем не казалась опасной...

Он вертел в руке стакан и размышлял, какие у него есть доказательства того, что Пейшенс и Кошка, та самая, неуловимая, обольстительная и опасная Женщина-Кошка, – одно и то же лицо. Он рассеянно посмотрел на стакан, из которого только что пил воду. На ободке был заметен след губной помады. А в криминалистической лаборатории на его участке уже был образец губной помады, которую Кошка оставила, поцеловав его в щеку прошлой ночью...

Пейшенс проснулась от электронного щебета мобильника.

– Том? – еще не совсем проснувшись, сонным голосом спросила она.

Ответа не последовало.

А телефон продолжал щебетать вовсю. Пейшенс нагнулась и вынула из кармана кожаных штанов трубку, которую забрала у Лорел.

– Алло?

– Это я, – услышала она в трубке голос Лорел. – Вы были правы. До сих пор не могу поверить этому, но вы оказались правы.

Пейшенс расстроенно оглядывала комнату, ища следы Лоуна. «Наверно, он ушел домой, когда я задремала», – подумала она. 

– У меня есть доказательства, – между тем продолжала Лорел. – Мы должны его остановить. Мы можем остановить его вместе.

На стуле лежала записка. Пейшенс пробежала ее глазами. «Случилось нечто непредвиденное. Т.»

Пейшенс нахмурилась. «Не очень-то тепло он со мной попрощался», – подумала она, и сердце ее сжалось. Она не на шутку рассердилась... Но о чем там кричит ей эта телефонная трубка голосом Лорел? Она прислушалась внимательнее.

– Завтра пресс-конференция, и Джордж намерен объявить о начале массового выпуска «Болайна», – голос Лорел звучал испуганно, видно было, что она в панике. – В понедельник «Болайн» поступит на прилавки!

Пейшенс скомкала записку. Теперь все ее внимание было обращено к голосу в трубке.

– Где вы находитесь? – рявкнула она.

Кошке не составило большого труда перепрыгнуть с дерева на подоконник особняка Хедара, а потом и в комнату с застекленным потолком. Легко и упруго приземлившись на пол, она выпрямилась и огляделась.

– Слава Богу, вы пришли, – услышала она голос Лорел: жена Хедара стояла в дверях.

– Так что вы там обнаружили?

– Доказательства достаточно серьезные, чтобы упрятать человека надолго, – заговорщицки отозвалась Лорел. Она повернулась и пошла, а Кошка последовала за ней. 

– Наверное, вам нелегко, – сочувственно заметила Кошка.

– Я делала для них все, что они хотели, – сказала Лорел, как бы разговаривая сама с собой. – Я была самая красивая. Я была самая влиятельная, у меня была власть. Но вот мне стукнуло сорок... и они просто вышвырнули меня.

Они потихоньку вошли в кабинет Хедара.

– Это все там, – кивнула головой Лорел. – За письменным столом.

Кошка шагнула за массивный дубовый письменный стол и увидела распростертое на полу тело Джорджа Хедара. Пули изрешетили его грудь, по всему телу виднелись ужасные, мерзкие следы когтей. Признаков жизни он не подавал.

– Ну, как вам это нравится, – игриво спросила Лорел. – Труднее всего было правильно исцарапать его, но я думаю, у меня получилось неплохо.

Кошка смотрела на нее, разинув рот.

– Так вы убили его...

Выражение лица Лорел сделалось жестким.

– «Болайн» будет стоять на полках всех магазинов, и никто не сможет помешать этому, ни Славицки, ни Джордж. И уж конечно не ты. Но простите меня, ради Бога, мне кажется, я не очень вежлива, принимая такую гостью.

Она взяла со стола какой-то предмет. Кошке не было видно, что это такое – предмет был завернут в носовой платок.

– Позвольте вам хоть предложить что-нибудь, – голос Лорел звучал издевательски. – Может, баночку рыбных консервов? Или налить в блюдечко молочка? Ну-ка, держите! 

И тут она неожиданно бросила ей тот самый предмет, который держала в руках, что-то черное, и Кошка ловким движением поймала его в воздухе.

Она посмотрела, что у нее в руке – а в руке у нее оказался пистолет. Лорел махнула носовым платочком.

– А вот и главная улика! Пистолет-то еще и остыть не успел! – зловеще ухмыльнулась она.

Глаза Кошки злобно сузились: она увидела, как Лорел берет в руки дистанционный пульт вызова охраны и нажимает кнопку. По всему зданию рассыпались звонкие трели сигнала тревоги.

– Боже мой! – театрально возопила Лорел. – Джордж! Джордж!

Снизу послышался топот спешащих на помощь охранников. Кошка узнала голос Армандо и, вся напрягшись, отступила к окну.

– Это Кошка, Женщина-Кошка! У нее пистолет!

Пистолет. Поняв, как ей повезло, Кошка подняла пистолет и направила его прямо на Лорел.

– Там нет патронов, дорогая, – ледяным тоном сказала Лорел. – Ты же только что разрядила его в моего незабвенного мужа.

Издав дикий вой, Кошка прыгнула мимо Лорел к двери. Победно улыбаясь, Лорел ее больше не удерживала.

Кошка в отчаянии оглядела коридор и фойе внизу. За окнами мелькали красно-голубые мигалки. Входная дверь с треском распахнулась – и в прихожую толпой ввалились охранники.

Кошка, не размышляя, положившись на свое чутье, помчалась по коридору и буквально через секунду оказалась в гардеробной Лорел. Она быстро обшарила комнату взглядом. Ничего интересного... как вдруг увидела вешалку и на ней одежду. В голове у нее мелькнула безумная мысль. Она схватила висящий на вешалке спортивный костюм, сунула его в полотняный мешок, висящий рядом, прикрепила мешок к поясу. Потом выглянула в окно: двор был забит полицейскими машинами; похожие сверху на жуков, они ползали по нему, окружая дом со всех сторон.

Она заметила санитаров, несущих пустые носилки к машине «скорой помощи». «Кажется, Хедару медицинская помощь больше не понадобится», – подумала Кошка, вылезая из окна. Впервые она почувствовала к Джорджу Хедару что-то вроде жалости.

Санитары захлопнули заднюю дверцу и залезли в кабину. И только машина тронулась, Кошка прыгнула и бесшумно приземлилась прямо ей на крышу. Когда скорая помощь проходила под эстакадой автострады, Кошка уцепилась за железную балку конструкции, вскарабкалась повыше, переждала немного и потом преспокойно спустилась на дорогу, отцепила от пояса мешок и переоделась в спортивный костюм Хедара.

«Надо же быть такой идиоткой, – подумала она и оглянулась, привлеченная воплями полицейских сирен. – С чего это вдруг я поверила Лорел?» Сердце ее бухало, как барабан, когда она пробиралась через торговый район города, стараясь избегать полицейских машин. Вдруг на глаза ей попался гигантский экран. Там передавали новости, главной из которых было убийство Хедара. Заголовок был, что и говорить, короткий и по существу: «Женщина-Кошка: еще одно убийство». Пейшенс стиснула зубы – она была вне подозрений.

Кошка, Женщина-Кошка должна исчезнуть.