Глава десятая

Пробуждение в одной постели с Грантом Дилени походило на то, как будто выныриваешь из одного чудесного сновидения лишь для того, чтобы затем погрузиться в другой, еще более прекрасный сон.

Джулия осторожно встала с кровати и отправилась готовить завтрак. Когда она вернулась назад с подносом в руках, Грант уже проснулся и, выглядывая из-под одеяла, соблазнительно улыбался ей.

— Я себя чувствую так, будто у меня сейчас медовый месяц, — признался он. — Хотя, если не брать в расчет чувства, мой настоящий медовый месяц не был ни на йоту так же прекрасен, как этот.

— И мой тоже!

Джулия присела на постель. Уютно пристроиться рядом с ним, держа на коленях поднос, было непросто, но она сделала все, что было в ее силах. С улыбкой на лице Джулия предложила Гранту апельсиновый сок.

— Я расскажу тебе о своем медовом месяце, если ты расскажешь о своем! — предложила она.

— По правде говоря, рассказывать особо нечего, — вздохнул Грант. — Элли хотела, чтобы мы поехали в какое-нибудь экзотическое место, поэтому я выбрал Борнмут. Незачем говорить, что нам не хватало денег, Даже несмотря на помощь ее родителей. Они, понятное дело, не одобряли выбор дочери, но старались не показывать этого…

— Родители Лео умерли, — перебила его Джулия. — Так что меня все это не коснулось. Самое противное — что меня преследовало чувство, будто сам Лео не одобряет того, что я вышла за него замуж. Он словно считал, будто я — какая-то дешевка, раз связала с ним свою жизнь. Но давай, Грант, продолжай. Мне очень интересно тебя слушать!

— Обслуживание и прием в отеле, где мы провели первую брачную ночь, были на хорошем уровне, но я очень волновался. Мне было всего девятнадцать лет…

— Я вышла замуж в том же возрасте.

— Послушай, кто рассказывает эту историю, — я или ты? — деланно возмутился Грант.

Джулия приняла притворно обиженный вид:

— Извини, больше не буду. Только возьми круассан. Пока горячий.

— Спасибо, не хочу, чтобы крошки упали мне на живот!

— Ничего, я их слижу. Значит, судя по тому, что ты сказал…

— Да, наша первая брачная ночь прошла не совсем так, как мы ожидали. Я тогда не имел большого опыта, хотя до Элли у меня были две девушки… А она не хотела секса до свадьбы и все еще оставалась девственницей. Думаю, Элли надеялась получить удовольствие с первого раза, но не смогла, как я ни старался.

— Хм… — вновь не сдержалась Джулия. — Мне знакомо это чувство.

— Может, ты хочешь сказать «бесчувствие»?

— Черт! Вот дура!

— Что случилось?

— Теперь крошки у меня в пупке. И еще клубничный джем.

— Хм! Позволь мне этим заняться.

Джулия поставила поднос на пол, и Грант склонил голову над ее животом. Тщательно вылизав ей пупок, Грант принялся ласкать ее груди, нежно припадая зубами к распухшим соскам, и Джулия поняла, что их с Грантом уже ничто не остановит.

На этот раз они не спешили, в полной мере наслаждаясь друг другом. Растянувшись на постели, Грант позволил Джулии помассировать его тело. Лаская этого прекрасного мужчину, она открывала его для себя дюйм за дюймом: широкие, плавные скаты груди с редкими волосками, впадина живота, переходящая в сильные бедра… Там также не было ничего необычного: те же закрученные в маленькие тугие колечки волосы, аккуратный полукруглый шрамчик под коленом, почти полная симметрия пальцев обеих ног. Ощупывая его, Джулия приходила в восторг. Кожа Гранта была упругой и эластичной, но мышцы, несмотря на свою твердость, ничуть не походили на уродливо перекачанные мускулы культуристов — скорее, напоминали о стройном, атлетически сложенном теле породистого жеребца.

Немного спустя Грант начал гладить ей спину, а когда Джулия встала над ним на колени, принялся ласкать ей груди. Сначала она решила, что сейчас они снова предадутся любовной игре, повторяя события прошлой ночи, но Грант вскоре присел и, убедившись, что Джулия готова его принять, надел презерватив и усадил ее себе на колени. Как только пенис Гранта вошел в тело Джулии, они обнялись и стали раскачиваться взад-вперед, целуясь и нежно прижимаясь друг к другу. Джулия чувствовала, как внутри у нее с новой силой разгорается всепожирающее пламя любви.

— Баю-бай, детка, — тихо напевал Грант.

Его ладони спустились по спине Джулии и легли на ее ягодицы.

Она чувствовала себя полностью защищенной в объятиях его могучих рук. Она никогда не испытывала такого состояния с Лео, внутренне всегда оставаясь настороже. А после распада их брака Джулия полагала, что больше никогда не сможет довериться ни одному мужчине. Теперь же она просто удивлялась тому, что всего за несколько коротких недель Грант добился ее полного доверия.

Грант задвигался быстрее, все крепче прижимаясь основанием члена к складкам ее половых губ. И Джулия ощутила, как ее собственный «язычок наслаждений» движется ему навстречу, возбуждаясь от частых прикосновений. Воспоминания о предыдущих оргазмах только усиливали желание. Джулия внутренне содрогнулась и поняла, что это начало нового, долгого и сладостного подъема к вершине блаженства.

Казалось, Грант тоже ощущает бурную реакцию ее тела — яркое свидетельство неотвратимого влечения Джулии к нему. Заглянув ей в глаза, он нежно улыбнулся, как бы говоря, что знает, чего она хочет. Возбуждение Джулии приводило в восторг и его самого, и вскоре она задвигала бедрами еще энергичнее, сладострастно постанывая, наслаждаясь тем, как ее клитор трется о твердый ствол Гранта.

— Джулия! — шепнул он ей на ухо так пылко, словно одно ее имя возбуждало его. — Джулия! Ты… неописуема!

— Неописуемо плоха или неописуемо хороша? — поддразнила она.

— И то и другое! Ты — самая невероятная смесь того и другого!

Краткий разговор означал завершение прелюдии, и они теперь со всей решительностью прилагали усилия к тому, чтобы достичь оргазма. Джулия соблазнительно подставила Гранту свои груди, и он крепко зажал их в руках, интенсивно лаская большими пальцами ее тугие соски. В ответ Джулия протянула руку за спину, нащупывая его яички. Внезапно Грант энергично перевернул Джулию лицом к себе и вновь вошел в нее. Глубокое проникновение его члена заставило ее издать громкий стон, и после нескольких сильных ударов Джулия почувствовала, что оргазм вот-вот наступит. На этот раз он был яростным и продолжительным — тело разрывали неистовые конвульсии, которые вскоре вызвали оргазм и у Гранта.

Когда спазмы потихоньку сошли на нет, оставив приятное тепло растекаться по телу, Джулия почувствовала, как извергается семя Гранта и как бьется его сердце в такт ее пульсу.

Некоторое время они неподвижно лежали в объятиях друг друга, и Джулия подумала: «Я люблю его». Хотя это чувство по-прежнему оставалось для нее новым и неизвестным, Джулия была в нем убеждена. Она хотела поделиться своими ощущениями с Грантом, но боялась нарушить хрупкое равновесие, поэтому решила лишь осторожно заметить:

— Если бы наутро после своей брачной ночи я чувствовала себя так же, как сейчас, сомневаюсь, чтобы я развелась.

Грант довольно улыбнулся и поцеловал ее.

— Ты правда думаешь, что смысл брака заключается только в этом? — спросил он.

— Я уверена, что это основа. Если ее нет, как может функционировать все остальное?

— Согласен. Мы с Элли все время спорили, например, о том, чья очередь варить кофе. Кстати, о кофе…

Грант встал с постели и ушел на кухню. Джулии нравилось слышать, как он топчется на месте, пытаясь разобраться в работе ее кофейной мельницы и кофеварки. Когда же Грант наконец вернулся в спальню, с подносом в руках и победной улыбкой на лице, Джулия поняла, как сильно радуется она каждой обыкновенной минутке проведенного вместе с ним времени.

«Вот бы жить так всегда!» — весело подумала она.

В полдень они неохотно согласились с тем, что пора вставать. Однако это не означало, что они должны оставить эротическое обследование тел друг друга, — по крайней мере, не сразу. В тот миг, когда Джулия включила душ, Грант был рядом с ней, растирая по ее телу гель для душа, пока не образовалась пена. Затем он старательно вымыл каждый участок, каждую выпуклость и впадинку ее тела. Джулия сделала ему то же самое, но совсем скоро ей захотелось попробовать вкус его чистого естества, и, встав на колени, она взяла в рот его член и удовлетворенно вздохнула, чувствуя, как удлиняется и твердеет пенис Гранта, возбужденный движением ее языка. Лаская яички Гранта, Джулия наслаждалась вкусом капелек солоноватого ликера. Грант позволил ей довести себя до оргазма, и белый сок выстрелил прямо в ее жадный рот. Это ощущение для Джулии тоже было в новинку, и оно ей понравилось.

Еще раз намылив друг друга, они нежно смыли последние следы любовной забавы, а потом помогли друг другу вытереться полотенцем.

— Ты счастлива? — неожиданно спросил Грант, когда они одевались в ее спальне.

Она повернулась, удивленно улыбаясь:

— А как ты думаешь?

— Я думаю, что ты выглядишь счастливее всех женщин, которых я когда-либо видел. Знаешь, Джулия, когда мы впервые встретились, мне вдруг захотелось, чтобы ты улыбнулась. Да, ты улыбнулась мне — только очень обыденно, как-то по-деловому, как улыбаешься всем остальным. Я знал, что где-то внутри ты спрятала совсем другую улыбку, широкую и открытую, и мне захотелось, чтобы именно я стал тем, кто извлечет ее наружу. Теперь у меня это получилось, и я очень счастлив.

Джулия улыбнулась еще шире, и губы Гранта ответили ей нежным поцелуем. Они целовались со страстной нежностью, а потом Грант спросил:

— Ну, мисс Улыбка, как проведем оставшийся уик-энд?

— Уик-энд? — Джулия едва ли смела мечтать об этом.

— Сегодня суббота, а сейчас у нас время ленча. Думаю, я мог бы поехать домой, кое-что постирать, сходить в магазин, сделать несколько звонков, оплатить счета…

— Даже не думай! — рассмеялась Джулия. — Если это самое лучшее, чем ты можешь сегодня заняться, то лучше тебе остаться у меня.

— Да, трудное решение… — Он посмотрел в окно. — Я работаю завтра во второй половине дня, но до тех пор я в твоем распоряжении. Как насчет пикника? Кажется, будет отличный денек.

— И куда мы направимся?

— Я знаю одно живописное озеро не очень далеко от города…

В машине Грант продолжил повесть о своем браке. Из его рассказа выходило, что он винит себя за то, что женился слишком молодым. Судя по его описаниям Элли, она не была стервой. Их брак был, скорее, чем-то вроде молчаливого страдания или мелочной ссоры, но не глубокой трагедией.

Однако, когда Грант спросил Джулию о ее совместной жизни с Лео, оказалось, что ей тяжело говорить об этом. Не то чтобы Грант был бесчувственным слушателем, просто она боялась передать ему хмурое настроение, которое находило на нее всякий раз, когда Джулия думала о бывшем муже.

За окошком автомобиля жизнерадостно сияло солнце, и ей не хотелось омрачать такой прекрасный день тяжелыми воспоминаниями.

Поэтому Джулия решилась лишь на краткий рассказ о пяти годах ее жизни с Лео. Когда она описала некоторые из способов, с помощью которых он пытался подавить ее личность, Грант не выдержал.

— Как же он мог претендовать на твою любовь, если даже не хотел, чтобы ты оставалась собой?! — воскликнул он.

— Хороший вопрос, — медленно сказала она. — Наверное, ему нужна была податливая кукла, которую можно мучить дома и которой можно похвастаться перед друзьями. Понимаешь, он заполучил меня, когда я была еще совсем молода и не знала, кем хочу быть в этой жизни. Даже не понимала еще, кто я есть.

— Ну, с тех пор ты определенно прошла большой путь.

— Было очень непросто уговорить Лео разрешить мне работать в его оздоровительном клубе — даже в регистратуре. Мы заключили сделку, что если он позволит мне работать у него в течение трех лет, то по истечении этого срока мы заведем настоящую семью. Но мне понравилось заниматься бизнесом, а потом я поняла, что не хочу настоящей семьи. Во всяком случае не с ним. Я почувствовала себя виноватой, когда осознала, что единственное, чего я хочу, так это развода. То, чего Лео всегда боялся, начало воплощаться в реальность. Он дал мне немного свободы, но теперь я хотела получить больше. Ужасные ощущения…

— Но во-первых, если бы он не подавлял тебя…

— Да, да, знаю. — Джулия вздохнула. — С тех пор утекло много воды. Теперь мы просто близкие друзья.

— Ты еще видишься с ним?

— Иногда. Весь его бизнес сосредоточен в этом районе, так что нельзя и надеяться, что Лео навсегда исчезнет из моей жизни. К тому же я хотела, чтобы по договору о разделе имущества клуб остался за мной… Я не могла от него отказаться — слишком много сил вложила.

— А мы с Элли совершенно порвали друг с другом, — сказал Грант. — Она переехала в Бирмингем, чтобы быть поближе к родным. Теперь она замужем, и у нее двое детей.

Джулия искоса взглянула на Гранта:

— Жалеешь об этом?

Грант повернулся, улыбнулся и покачал головой.

— Ничуть, — ответил он. — Я разобрался со своими чувствами — пока был в море. Несколько лет свободного плавания помогли мне взглянуть на вещи со стороны.

Подыскав уютное местечко на берегу действительно очень красивого озера, они устроили там импровизированный пикник. Пока Грант разливал охлажденное вино, Джулия лежала на расстеленном пледе. Она смотрела вверх, на темнозеленые мохнатые ветви ели и спрятанные между ними голубые пятна неба, и слушала пение птиц. Очень-очень давно она не чувствовала себя такой расслабленной и умиротворенной…

— Как здесь прекрасно! — вздохнула Джулия.

Над ней показалось лицо Гранта.

— Это ты прекрасна, — возразил он.

— Ладно, я прекрасна. Но ты тоже. Давай есть.

— Сначала поцелуемся.

Прикосновение его губ разожгло Джулию так, что, когда рука Гранта скользнула под ее футболку, Джулии этого уже было мало. Однако на озере плавали лодки с людьми, и доносившиеся с берега смех и крики остановили ее.

— Слушай, Грант, давай выпьем вина.

Когда они хорошенько перекусили и допили вино, Грант предложил прогуляться по лесу. Оставшиеся продукты и мусор убрали в машину, но плед Грант сложил и, подмигнув, перекинул через плечо.

— На случай, если вдруг мы устанем ходить и захочется немного передохнуть в уединенном месте…

Джулия шагала рука об руку с Грантом, и ей казалось, что жизнь начинается заново Первые дни ее романа с Лео не шли ни в какое сравнение с этим беззаботным счастьем. Джулия помнила, в каком напряжении все время находилась, не зная, как себя вести и чего ждет от нее Лео.

Теперь она знала, что никаких тайных замыслов не существует. Сейчас Джулия и Грант были только самими собой, и она верила, что даже если на горизонте замаячат препятствия — как реалистка, она знала, что препятствия непременно появятся, — то вместе они легко смогут преодолеть их.

— Мне не терпится поподробнее рассказать тебе о своих планах относительно нового клуба, — сказала Джулия Гранту, когда они шли по широкой тропинке, густо устеленной сосновыми иголками. — Хотя это подождет. Весь уик-энд принадлежит только нам. Если бы я могла, то сделала бы так, чтобы он продолжался целую вечность. — Она засмеялась. — Боже, сама не могу поверить, что сказала это!

Грант посмотрел на нее строгим взглядом:

— Джулия! Никогда бы не подумал, что ты — кабинетный романтик!

— Я тоже!

Они нашли крохотную незаметную полянку спрятанную среди сосен и зарослей кустарника, где и расстелили плед. Полянка пестрела от игры света и тени, на солнце припекало, но в тени было немного прохладно.

Заключив Джулию в объятия, Грант снова начал целовать ее, задирая ей футболку, чтобы уткнуться лицом в расщелину между столь желанными грудями. Она закинула руки за спину и расстегнула бюстгальтер, давая Гранту доступ к своим уже возбужденным грудям.

Вскоре они оба лежали обнаженными на пледе. Грант целовал ей соски, медленно лаская пальцами ее бедра.

— Никогда еще не занималась любовью на свежем воздухе, — шепотом призналась Джулия. — Это было не в стиле Лео.

— Зато это в моем стиле. В душе я «дитя природы»! — ухмыльнулся Грант.

Точно демонстрируя свою особенность, он сорвал ветку ближайшего папоротника и начал щекотать ею груди Джулии; скрученные листочки были шершавы, отчего соски возбуждались сильнее. Грант провел своим импровизированным веером по ее телу, легко, словно кончиком пера, прикасаясь к ее интимным эрогенным участкам. Джулия тихо стонала, желая, чтобы Грант побыстрее вошел в нее, хотя она знала: чем дольше продлится любовная увертюра, тем сладостнее будет финал.

Сорвав ветку папоротника для себя, Джулия тоже попыталась щекотать ею Гранта. Завязалась притворная борьба, и Джулия почувствовала восторженный трепет в сердце, когда Грант прижал ее к земле, — его руки протянулись вперед, и пальцы жадно приникли к грудям Джулии. У нее внезапно захватило дух от полноты ощущений. Язык Гранта ласкал вход в ее лоно, пытаясь войти в тело как можно глубже, имитируя энергичные удары члена.

Затем Грант внезапно убрал руки, чтобы вытащить из кармана джинсов презерватив и надеть его, однако все это время язык был занят работой, увлажняя и подготавливая влагалище Джулии к неизбежному и так страстно ожидаемому финалу.

И когда наконец он проник в нее, она с облегчением вскрикнула. Войдя в нее, Грант вместе с тем просунул руки под ягодицы возлюбленной, чтобы уберечь ее кожу от жесткой земли.

Но само ощущение твердой почвы под ладонями Гранта стало для Джулии новым опытом. Внезапно она обнаружила, что может толкать бедра навстречу Гранту более эффективно, сочетая свои движения с действиями Гранта, и вскоре они оба уподобились паре танцоров, всецело настроенных друг на друга.

Джулия снова раскрыла глаза и увидела высоко над собой прозрачное небо, зеленые вершины деревьев. Занятие любовью в такой обстановке казалось естественным, очень правильным, и это ставило их на один уровень со всем животным миром. Даже негромкие покрикивания, вздохи и стоны скорее походили на звериные, чем на человеческие.

Поддавшись энергетическим потокам, пронизывающим ее тело, Джулия вознеслась на верх блаженства, высоко на гребень волны, которая, казалось, будет нестись вперед вечно и беспрерывно. Не было ни оргазма, ни внезапного прекращения любовного акта — лишь затяжной сладкий полет, участники которого зависят друг от друга, дарят друг другу это блаженство, стирая границы, разделяющие их тела.

Спустя некоторое время, казавшееся одновременно и мгновением, и целой вечностью, Грант устало упал в объятия Джулии. Никто из них не достиг оргазма, но в этом не было и нужды. Подчиненные единому, совершенному ритму, они познали невероятное наслаждение и замерли там, растворившись в счастье.

Слов не требовалось, достаточно было лишь взглянуть друг другу в глаза. Так они и лежали, опьяненные сладостным полусном и прерывистым пением птицы, пока внезапно откуда-то издалека не донесся лай собаки, опустивший их на бренную землю.

— Кажется, нам лучше одеться, — неохотно проворчал Грант.

Когда из-за деревьев вышли мужчина и его лабрадор, парочка влюбленных приняла уже вполне пристойный вид — если не считать легкого замешательства на лицах.

Незнакомец хрипло пожелал им доброго дня и пошел своей дорогой. Джулия посмотрела на Гранта, и ее разобрал смех.

К вечеру они вернулись на квартиру Джулии, решив, что никуда не пойдут и будут ужинать дома. Они сидели рядышком на диване и смотрели какой-то дурацкий фильм ужасов. Оба очень устали и все же нашли в себе силы, чтобы заняться любовью, — прямо в душе, откуда потом перебрались в спальню. Прижавшись к Гранту, Джулия была счастлива уже оттого, что засыпает в его объятиях.

Воскресное утро начиналось лениво. Грант принес завтрак в постель, а затем заставил Джулию совершенно забыть о таких прозаических вещах, как кофе и тосты.

Но после, взглянув в глаза Гранта, она поняла, что скоро ему придется уйти. В тот день он был дежурным по клубу (обязанность, которую все массажисты несли по субботам или воскресеньям), и у Джулии не было никакой возможности изменить график дежурств.

Она знала, что ходит по зыбкой почве и до тех пор, пока Грант не будет назначен директором нового клуба, ей стоит вести себя осторожно, не оказывать ему никакой явной протекции.

Он побрился, оделся, выпил две чашки кофе.

— Мне нужно идти, Джулия, — сказал он. — Завтра увидимся?

— На работе — да. Можно и после работы — если ты свободен. Ты ведь не занят?

Грант улыбнулся и наклонился поближе. От него пахло одеколоном — запах, который казался Джулии родным.

— Нет, я не свободен… — Он рассмеялся при виде ее разочарованного личика. — Я занят… весь занят тобой!

Они долго и сладко целовались, не в силах оторваться друг от друга. А потом Грант, сняв с крючка в прихожей куртку, подошел к двери и скрылся за ней.

Джулия слышала, как он спустился по лестнице; подойдя к окну, она чуть отодвинула занавеску и стала смотреть, как он садится в машину. Даже издалека он казался ужасно привлекательным. Когда наконец им не нужно будет скрываться, женщины наверняка станут бросать на него жадные взоры, злобно поглядывая на его подружку. Но Джулии не придется ревновать, потому что это не нужно. Джулия верила, что узы, сковавшие их в этот уик-энд, удержат их вместе всегда.

Потом Джулия бесцельно блуждала по квартире, не зная, как провести остаток дня. Она постоянно думала о Гранте, о его теле, его улыбке, его присутствии, которое все еще ощущалось в квартире.

Наконец она решила убрать посуду и остатки завтрака — уже несла поднос в кухню, когда, выйдя в прихожую, внезапно обнаружила забытую Грантом сумку. Она по-прежнему стояла в углу у входной двери, где ее поставила Джулия. Неужели с тех пор минули только две ночи?

Опустив поднос на пол, она подняла сумку, лихорадочно думая, что предпринять. Если сумка нужна ему сегодня, Джулия может отвезти ее прямо в клуб и передать Гранту, но в таком случае он подумает, что она преследует его. С другой стороны, можно было захватить сумку с собой на работу завтра. Чтобы определиться, как поступить с находкой, она расстегнула сумку и заглянула внутрь.

Там лежала тонкая полиэтиленовая папка с несколькими листками бумаги. Джулия вытащила ее. На папке был наклеен ярлычок с надписью: «„Сибариты“: отчет о массажной службе».

Заинтригованная, Джулия открыла папку и принялась читать. Ее зрачки недоверчиво расширялись по мере того, как взгляд бежал по странице.

Скоро стало совершенно ясно, что Грант составляет подробный доклад о деятельности клуба и своих собственных делах, которыми занимается в массажном кабинете. Некоторые подробности были изложены весьма обстоятельно. Грант также ссылался на замечания, сделанные в частной беседе с ним другими массажистами, а также самой Джулией.

Побледнев, она тупо пялилась на аккуратно отпечатанные страницы. В плохих руках эти бумаги действительно могут стать очень опасны, так зачем же это понадобилось Гранту?

В конце папки Джулия нашла полоску бумаги, оторванную от страницы блокнота. Это была короткая записка: «Я жду от тебя хорошей работы! Д.».

«Д.» — «Дорин»? Сердце Джулии похолодело, когда она предположила, что Грант мог делать свой доклад для жены Джереми Кэдстока.

Джулия вспомнила, как видела их, когда они с заговорщицким видом говорили друг с другом, и ее худшие опасения только усилились.

Возможно ли, чтобы человек, с которым она так самозабвенно занималась любовью целых два дня и две ночи, втайне замышлял предать ее?

Загрузка...