Жертвоприношение

Глава 38

Милена чувствовала себя счастливой. В том, что Нанду любит ее, она не сомневалась. Но счастливой она себя чувствовала потому, что сумела передать ему веру в то, что любовь их не беда, не трагедия, а радость. Что они могут быть вместе. Навсегда. Что вместе преодолеют все препятствия.

Она и в самом деле чувствовала в себе столько сил, что все ей сейчас было по плечу, все подвластно, все возможно. Она готова была расшибиться в лепешку и добиться наконец независимости! Доказать матери, что дети – не ее собственность, которой можно распоряжаться, как она пожелает.

Посещая банки в поисках ссуды, бегая по ремонтным конторам и выбирая, которая подешевле, ища поставщиков и будущих покупателей, Милена боролась за свое счастье, и поэтому самая непривлекательная, утомительная работа согревала ее, наполняя радостью…

А еще большей радостью ее наполняла тайна, их с Фернанду тайна. Разумеется, с друзьями она поделилась ею.

– Неужели ты так ничего и не скажешь матери? – недоумевала Лаура. – Боюсь, что это плохо кончится. Она что-то чувствует. Вчера извела мою маму расспросами, и если бы та что-то знала, то не устояла бы перед таким напором.

– Но она ничего не знала. И слава Богу. Моя мать все узнает последней.

– А отец?

– Отцу я скажу накануне. Он любит меня, волнуется, переживает. Против Нанду он ничего не имеет, я уверена. Но, конечно, он хотел бы для меня чего-то необыкновенного и не так скоро. В общем, как все отцы для своих дочерей.

– Я тебя понимаю, – задумчиво сказала Лаура. – Я бы и сама, наверное, поступила, как ты. Хотя нет, – она вскинула голову, – если бы это был Марселу, я бы устроила пир на весь мир и даже пригласила бы телевидение!

Обе рассмеялись.

– У тебя есть шанс, – сказала Милена. – Вчера Марселу с Эдуардой были у адвоката и обсуждали процедуру развода.

По правде говоря, и Марселу, и Эдуарда после разговора с адвокатом были несколько обескуражены. Они думали, что пройдет неделя, ну, в крайнем случае, месяц, и они будут свободны. Но не тут-то было!

Дон Альсиу разъяснил им, что сначала они должны подать заявление, собрать массу документов. Потом он передаст их в суд. И если суд утвердит развод, то через год их брак будет расторгнут, и они оба обретут прежнее гражданское состояние.

– Год?! – воскликнула Эдуарда.

– Год так год, – усмехнулся Марселу, – мне лично спешить некуда.

– Ты надеешься, что я к тебе вернусь? Не надейся! – поспешила сказать Эдуарда.

– А ты не надейся, что останешься с Марселинью. За этот год многое выяснится. И если ты сейчас из-за своего любовника проломила мне голову…

– Любовница есть у тебя! А получил ты за бесстыдное вранье и насилие! – возмутилась Эдуарда.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что я собирался тебя изнасиловать? Да если бы ты была единственной женщиной на земле, я бы и тогда к тебе не прикоснулся! – вспылил Марселу.

– Молодые люди! – прервал их перебранку адвокат. – Отношения вы будете выяснять на суде, а пока давайте подготовим необходимые бумаги. Сейчас моя секретарша даст вам список.

А про себя подумал: молодые люди не прошли еще этапа ссор. А это означает, что они могут еще и помириться.

Бранка решила внести свою лепту в примирение сына с невесткой. Хотя в душе она была против их совместной жизни. Она ведь с самого начала видела, что ничего хорошего у них не получится. Но Марселу – упрямец, если уж вбил себе что-то в голову… А Эдуарда ему эту голову и проломила. Хороша жена!.. Нет, этого Бранка прощать невестке не собиралась. Но с другой стороны, за их совместную жизнь были, во-первых, имущественные интересы семьи Моту. «Мотов», как сказала бы Бранка, которые только и норовили пустить по ветру все то, что она вместе с Арналду собирала и наживала с таким трудом.

Во-вторых, ее внук, которого она не хотела оставлять Элене и Эдуарде, чтобы они вконец не испортили мальчика.

И в-третьих, Марселу сказал, что он любит жену, и с этим тоже приходилось считаться.

Бранка надумала поговорить с Атилиу. Пусть он как-то воздействует на свое семейство, на Элену, на Эдуарду. Объяснит, что в их интересах, чтобы у ребенка был отец, нормальные отношения в семье. В конце концов, это и в его интересах – зачем ему вешать себе на шею дочь жены с младенцем?

К Элене Бранке, разумеется, ехать не хотелось. Поэтому она приехала в офис и вела разговор в кабинете Атилиу, причем конфиденциально. Изабел не могла оставаться равнодушной к их беседе, она решила все-таки докопаться, что связывает Бранку с Атилиу, насколько прочна их связь и что можно от нее ждать.

Вечером за ужином она спросила Арналду:

– Ты мне можешь объяснить, что было у твоей жены с Атилиу? Может, у тебя на руках козырной туз против нее? И нам нечего опасаться?

– К сожалению, нет, моя лапочка, – со вздохом отвечал Арналду. – Это давняя история. Бранка была безумно влюблена в него. Но он не ответил на ее чувство. Женщины такого не забывают, вот она и не забыла. Но это было еще до меня.

– А ты, зная все это, все-таки на ней женился? – задала вопрос Изабел.

– Дурак бы я был, если бы не женился! – рассмеялся Арналду. – На такой-то женщине! Я, конечно, ревновал, но это ведь не главное. Бранка всегда была хорошим товарищем, и мы с ней понимали друг друга. Так что дело не в том, что я – подкаблучник и боюсь жены. Просто у нас всегда были общие интересы, мы работали на семью, а теперь я, вот видишь…

– Не сентиментальничай, Арналду! Если бы у вас были общие семейные интересы, у тебя бы не было заграничных счетов. А они есть и…

– Тише! Тише! – торопливо прервал ее Арналду.

– Да здесь некому нас подслушивать, – засмеялась Изабел. – Так вот, они есть, и вполне солидные, так что я рассчитываю на обещанный подарок. У меня ведь нет акций в вашей фирме…

– Да уж эти акции, – снова вздохнул Арналду, – скоро они вообще ничего не будут стоить. И ты, моя умница, правильно делаешь, что предпочитаешь драгоценности. А моя беда состоит в том, что я всегда любил только умниц!

Арналду поднял бокал и, глядя в глаза Изабел, чокнулся с ней.

– За рай в Буэнос-Айресе! – провозгласил он. «И дьявола в этом раю», – усмехнулась про себя Изабел. Она сама до конца не знала, будет ли бороться за Атилиу, но с жадностью слушала все, что рассказывала ей Лиза, которая жила теперь вместе с Эдуардой у Элены. А та рассказывала, что в отношениях Элены и Атилиу чувствуется напряжение, Элена плохо выглядит, нервничает.

Элена разнервничалась еще больше после разговора с Атилиу. А он завел разговор об Эдуарде не потому, что подчинился Бранке, а потому, что искренне волновался о своей падчерице, а еще больше о малыше.

– Мне кажется, ты должна постараться смягчить Эдуарду, – говорил он, обняв жену за плечи и поглаживая ее руку. – Кто, как не ты, знает, как важен для ребенка отец. – Элена вздрогнула, и он еще нежнее прижал ее к себе. – Милая! Потому и ты до сих пор так боишься за Эдуарду. Она выросла без отца. Она еще молода, думает пока только о себе. Но мы-то с тобой видим намного дальше и должны позаботиться о маленьком. Если бы она была взрослой самостоятельной женщиной, другое дело, но ведь она и сама еще ребенок. Мечется, сама не знает, чего хочет. Ты тоже чувствуешь: развод не принесет ей счастья. И возможно, будет правильнее, если, отвечая за ребенка, она будет стараться сохранить для него отца, семью…

Каждое слово Атилиу резало как ножом сердце Элены. Слезы потекли у нее по щекам.

– Успокойся, родная. Я не хочу тебя мучить, – ласково говорил Атилиу. – Но мы с тобой взрослые люди и не должны бояться трезвой оценки каждой житейской ситуации. Не стоит жить в мучениях, надо найти выход.

Зазвонил телефон. Звонила Милена, спрашивала, нет ли новостей.

– Флавия поехала смотреть помещение, – ответила Элена. – Она очень воодушевлена будущей работой и, если мы договоримся по предварительной смете, будет вести проект.

Элена повесила трубку, стояла и смотрела в пустоту. Атилиу обнял жену, повернул к себе ее лицо, с нежностью смотрел в глаза, призывая к мужеству, ободряя, обещая поддержку.

Он понимал, почему Элена передала проект Милены Флавии. Ей было больно видеть, как смело и отважно вылетают одни птенцы из гнезда, пробуя силы, расправляя крылья, ища место для собственного гнездовья, и как мучительно боятся самостоятельности другие, нуждаясь в опоре, цепляясь то за мать, то за мужа, то за ребенка…

Он хотел утешить Элену, но пока не знал как. Он страдал от того, что даже в самые светлые их минуты в ее темных глазах таится страдание.

Милена повесила трубку и заявила, что не против того, чтобы перекусить. Настроение у нее было превосходным. Бранка испытующе поглядывала на дочь. Лучезарное настроение, в котором последнее время пребывала Милена, ее настораживало. Она кожей чувствовала, что происходит что-то очень важное. Все эти недомолвки по телефону, хихиканье, обрыв фразы на полуслове.

Если Милена надеется от нее что-то скрыть, то зря надеется, она и по недоговоркам поняла очень многое.

Бранка приказала Зиле принести доне Милене омлет и фрукты и вышла из столовой. Рядом со счастливой Миленой ей становилось трудно дышать. Это было оскорбительное, скандальное счастье. Ее дочь словно бы кричала во весь голос: «Не подходите! Никому не отдам! Оно только мое!»

Бранка успела поговорить со всеми. Начала с Арналду, должен же отец что-то знать о дочери. Потом попыталась выведать что-то о сестре у Леу. Потом допросила Мег, как-никак она мать подруги. Потом запугала Зилу. Но толку не добилась. Никто ничего не знал. И тогда она убедилась, что Милена и впрямь приняла серьезное решение. Какое, не трудно было догадаться. Ее дочь-идиотка решила соединить свою жизнь со своим голодранцем! Заключить брачный контракт и подарить ему половину своего имущества! Марселу собирался подарить их добро Эдуарде, а ее ненаглядная доченька своему лохматому проходимцу!

Стоило Бранке подумать об этом, как у нее в глазах темнело от злости. Но она не собиралась потворствовать такому безобразию. Хватит с нее! Больше дури в своей семье она не допустит!

Бранка позвонила своей подруге Розе и попросила ее приехать. Мег она не будет впутывать в это дело, чтобы не навлекать подозрений Лауры, Наталии и всей прочей молодежи, которая без конца толчется у них в доме.

Роза – человек надежный, на нее можно положиться.

Роза мгновенно примчалась, она обожала помогать Бранке. Вместе они провернули уже не одно пикантное дельце. Узнав, что интересует Бранку, она тут же позвонила Олаву, своему мужу, и по телефону получила от него справку.

– Два взрослых человека со свидетельством о рождении могут зарегистрировать брак через две недели после подачи заявления, – отчеканила она.

– Так просто? – поразилась Бранка. – А я-то думала! Разводиться, выходит, куда сложнее. Я бы сделала все наоборот. И что же? Выходит, я не могу помешать Милене выйти замуж? – задумчиво проговорила она.

– Если твоя дочь совершеннолетняя, не можешь, – с готовностью подтвердила Роза.

– Даже если ее жених проходимец?! Рвач?! Алкоголик?! – С каждым словом Бранка наливалась гневом.

– Ну при чем тут это? Он же, кажется, не алкоголик, – пожала плечами Роза. – А она взрослая девушка. Это ее проблемы.

– Нет, это мои проблемы, – процедила Бранка.

– Мне страшно смотреть, как ты волнуешься и переживаешь. – Роза погладила подругу по плечу. – Не накручивай себя. Может, она и не собирается за него замуж. Роман себе и роман.

– А вот это ты для меня и выясни, – тоном приказа произнесла Бранка. – И если…

Что будет, она не договорила, но ясно было одно: ничего хорошего не будет.

У Розы повсюду были связи. Ей не составило труда узнать, что в мэрии Нитероя четыре дня назад Фернанду Гонзага и Милена Моту подали заявление.

А если бы она захотела узнать всяческие житейские подробности, то могла бы узнать и их: весь квартал вот уже две недели только и говорил что о женитьбе Нанду.

Лидия ходила с опухшими глазами, не ожидая ничего хорошего от этой женитьбы. Да и чего ждать, если девушка носит такие платья и пользуется такой косметикой, что на это никаких зарплат не хватит?!

Зато Орестес, очень довольный, ходил по объявлениям и подбирал молодым квартиру и даже, кажется, нашел что-то подходящее. Сандринья огорчалась, что не будет венчания в церкви, а то бы она несла впереди всех кольца на подушечке. Словом, Роза узнала бы много интересного, но она удовлетворилась сухой официальной справкой.

Получив ее, Бранка стиснула зубы и выговорила:

– Спасибо, Роза. Я рассчитываю на твою помощь и в дальнейшем. Я тут кое-что задумала, но скажу только тебе. Об этом не должен знать никто: ни твой муж, ни мой, ни один человек на свете! И имей в виду, я ни перед чем не остановлюсь, но этого брака не будет! Через мой труп, через их трупы, через суму, тюрьму, но я своего добьюсь.

– Боже! Как страшно ты говоришь, Бранка! – воскликнула Роза, а сама уже дрожала от нетерпения, ожидая услышать, что же надумала ее подруга.

– Что же будет с Бранкой, когда она узнает? – спросила Эдуарда, которой Милена сообщила о своей скорой свадьбе. – Ты ее не боишься?

– А что она может сделать? – беспечно махнула рукой Милена. – Бразильский закон не позволяет лишать детей наследства. Только в самых крайних случаях. Но у нас не крайний! Да честно говоря, мне наплевать на их деньги! Я их сама буду зарабатывать!

Она стояла и улыбалась, готовясь пуститься на своем корабле в житейское плавание. Стояла рядом с Эдуардой, которая уже потерпела свое первое кораблекрушение.