Живая мишень

Глава 31

Берт Грэйвс ехал очень медленно, как будто на него сильно подействовало случившееся. Нам потребовалось около часа, чтобы добраться до Санта-Терезы. Сперва я размышлял о Берте, потом о Миранде. Мысли мои были весьма грустными.

Когда мы въехали в город, Берт с любопытством взглянул на меня.

— Я не теряю надежды, Лью. Полиция имеет все шансы поймать его, — проронил он.

— Кого ты имеешь в виду?

— Убийцу, конечно. Другого члена банды.

— Я не уверен, что таковой был.

Руки Берта сжали руль. Я заметил, как побелели костяшки его пальцев.

— Но ведь кто-то же убил его.

— Да, — согласился я, — кто-то убил Сэмпсона.

Я встретился взглядом с Бертом, когда он медленно повернул голову. Долго и холодно он смотрел на меня.

— Следи за дорогой, Грэйвс.

Берт вновь повернулся лицом к дороге, но я успел перехватить его смущенный взгляд. На пересечении с главной улицей он затормозил на красный свет.

— Куда мы теперь направимся?

— А куда бы ты хотел?

— Мне все равно.

— Тогда поедем к Сэмпсонам, — решил я. — Мне необходимо поговорить с миссис Сэмпсон.

— Ты хочешь сделать это прямо сейчас?

— Я работаю на нее. Мне надо отчитаться.

Загорелся зеленый свет. Больше мы ни о чем не разговаривали, пока не доехали до виллы Сэмпсонов. Темное здание было едва освещено несколькими фонарями.

— Мне бы не хотелось встречаться с Мирандой, — произнес Берт. — Сегодня днем мы поженились.

— Не слишком ли ты поторопился?

— Что ты имеешь в виду? Я уже несколько месяцев, как получил разрешение.

— Ты мог бы подождать возвращения домой ее отца или хотя бы отложить это ради приличия.

— Она хотела сделать это сегодня, и мы зарегистрировали брак в здании суда.

— И там тебе, вероятно, придется провести свою первую брачную ночь. Тюрьма — самое подходящее для тебя место, не правда ли?

Берт помолчал. Когда он остановил машину возле гаража, я взглянул ему в лицо: на нем царило спокойствие игрока.

— Ирония судьбы, — промолвил он. — Я ждал этой ночи целых четыре года, а теперь не хочу с ней встречаться.

— Ты полагаешь, что я оставлю тебя одного?

— А почему бы и нет?

— Я не доверяю тебе. Раньше ты был единственным человеком, кому я верил…

У меня не было слов, чтобы закончить фразу.

— Ты можешь доверять мне, Лью.

— Отныне называй меня «мистер Арчер».

— Хорошо, мистер Арчер. У меня в кармане пистолет, но я не собираюсь им воспользоваться. Я устал от насилия, понимаешь? Заболел от всего этого.

— Ты и должен был заболеть, — заявил я, — имея на совести два убийства. Ты, вероятно, удовлетворил свою жажду насилия.

— О каких убийствах ты говоришь, Лью?

— Мистер Арчер, — поправил я его.

— К чему этот высокомерный тон. Я не собираюсь этого делать.

— Многие не собираются. Ты начал с того, что воспользовался случаем и пристрелил Тэггерта. Ты всегда любил импровизировать. Затем ты стал действовать довольно беззаботно. Сегодня вечером ты уже не передал мою просьбу шерифу и, наверное, догадался, что я понял это.

— Ты не сможешь этого доказать.

— Я и не собираюсь. Просто этого оказалось достаточно, чтобы я понял, как все это произошло. Тебе нужно было хоть ненадолго остаться с Сэмпсоном наедине. Тебе нужно было завершить то, что не успели сделать партнеры Тэггерта.

— Ты всерьез полагаешь, что я причастен к похищению Сэмпсона?

— Я очень хорошо знаю, что ты не имел к этому никакого отношения. Но ты отлично воспользовался похищением.

Оно сделало тебя убийцей, предоставив тебе возможность прикончить Тэггерта.

— Я застрелил его из лучших побуждений, — возразил Грэйвс. — Не хочу лгать или утверждать, что мне было жаль его, но я прикончил его, чтобы спасти тебя.

— Я тебе не верю!

Меня охватило бешенство.

— Я не планировал этого, — продолжал оправдываться Грэйвс. — У меня ведь не было времени для размышлений Тэггерт собирался пристрелить тебя, но я сумел опередить его и спасти своего друга. Все очень просто и не надо разводить никаких теорий.

— Убивать никогда не просто, особенно человеку с твоим умом. Ты ведь прекрасный стрелок, Грэйвс. И не было никакой необходимости убивать Алана.

— Тэггерт должен был умереть, он получил по заслугам, — жестко процедил Грэйвс.

— Но не тогда. Не затем я у него выведывал все. Не знаю, много ли ты слышал из того, что он мне рассказал. Вероятно, достаточно, чтобы понять, что Алан был одним из похитителей. И ты был уверен, что, если он умрет, его партнеры прикончат мистера Сэмпсона.

— Я почти ничего не слышал. Я увидел, что он пытается пристрелить тебя, и убил его, — в голосе Грэйвса послышался металл: — Очевидно, я допустил ошибку.

— Ты допустил не одну ошибку. Первой ошибкой было убийство Тэггерта, с этого все началось, не правда ли? На самом деле тебе не так уж и нужна была смерть Алана. Тебе было нужно, чтобы умер Сэмпсон. Ты ни в коем случае не хотел допустить, чтоб он вернулся домой живым. Но у Тэггерта уцелел лишь один партнер — Бетти, и она скрывалась. Она даже не знала, что Тэггерт убит, пока я не сообщил ей об этом. У нее не было возможности убить Сэмпсона, поэтому ты убил его сам.

Что-то вроде стыда появилось на его лице, и он попытался его прогнать.

— Я реалист, Арчер, как и ты. Сэмпсон никому не был нужен.

Голос Берта изменился, стал тусклым и невыразительным.

Он весь сжался, стараясь отыскать какой-нибудь выход из тупика.

— Раньше ты не так просто смотрел на убийства, — произнес я. — Ты отправлял за это людей в газовые камеры. Теперь же дело обернулось так, что, может быть, она поджидает тебя.

Грэйвс изобразил на лице жалкую улыбку, которая еще резче обозначила морщины на его лице.

— У тебя нет против меня никаких улик. Ни малейших!

— У меня есть моральная уверенность и твое признание…

— Оно не запротоколировано. У тебя недостаточно улик, чтобы отправить меня в камеру.

— Это уже не моя забота. Ты можешь оценить свое положение лучше меня. Мне не совсем понятно, зачем тебе надо было прикончить Сэмпсона?

Грэйвс немного помолчал, а потом заговорил изменившимся голосом. Его голос стал искренним и словно помолодел, стал таким же, как несколько лет тому назад.

— Странно, что ты сказал «нужно было» Лью, но именно так дело и обстояло. Я обязан был сделать это. Я не думал об этом, пока не нашел Сэмпсона в раздевалке. Я даже не стал с ним разговаривать. Я сразу понял, что нужно сделать, и сделал это.

— Уверен, что проделал ты это с удовольствием.

— Да, я убил его с удовольствием. Но сейчас мне не хочется об этом вспоминать.

— Не слишком ли ты все упрощаешь? Я не психолог, но понимаю, что были и другие мотивы, более очевидные и менее интересные. Сегодня ты женился на девушке, в перспективе очень богатой. Не уверяй меня, что тебя не интересовало наследство твоей будущей жены, которое оценивается в пять миллионов.

— Это я очень хорошо понимал, — признался Берт, — но ты ошибаешься, не все пять миллионов. Половину получила бы миссис Сэмпсон.

— Я забыл о ней. Так почему ты не прикончил заодно и ее?

— Ты позволяешь себе слишком много.

— А ты позволил себе еще больше. Убил Сэмпсона, чтобы получить миллион с четвертью, половину ее денег. Не просчитался ли ты, Грэйвс? Или ты позднее собирался прикончить и его жену вместе с Мирандой?

— Ты знаешь, что это неправда! — вскипел он. — Что ты обо мне думаешь?

— Мне нет нужды думать. Ты женился на девушке и в тот же день убил ее отца, чтобы ей досталось наследство. Что с тобой случилось, Грэйвс? Неужели она не была нужна тебе и без наследства? Я думал, что ты любил ее.

— Замолчи! — раздраженно воскликнул он. — Оставь Миранду в покое.

— Не могу. Если бы это не касалось Миранды, мы бы еще могли о чем-то разговаривать.

— Нет, нам больше не о чем разговаривать, — заявил Грэйвс.

Я оставил его в машине, все еще улыбающегося своей странной улыбкой, и шагал по песчаной дорожке. У него в кармане лежал пистолет, но я даже не оглянулся, так как верил ему.

На кухне горел свет, но никто не отозвался и не вышел на мой стук. Я прошел через весь дом к лифту. В верхнем холле мне повстречалась миссис Кромберг.

— Куда вы направляетесь? — обратилась она ко мне.

— Мне нужно повидать миссис Сэмпсон.

— У вас ничего не выйдет. Она сегодня ужасно перенервничала и час назад приняла три таблетки снотворного.

— У меня важное дело.

— Какое?

— Известие, которое она с нетерпением ждет.

В глазах у женщины промелькнуло любопытство, но она была слишком вышколенной прислугой, чтобы задавать вопросы.

— Сейчас я взгляну, спит ли она.

Она подошла к двери своей хозяйки и тихонько открыла ее. До меня донесся испуганный шепот.

— Кто это?

— Кромберг. Мистер Арчер говорит, что хочет увидеть вас по весьма важному делу.

— Хорошо, пусть войдет.

Свет зажегся, и я вошел. Миссис Сэмпсон, лежа на спине, приподнялась на локтях. Лицо ее было отрешенным и опухшим от сна. Сквозь шелк пижамы просвечивали темные кружки сосков, похожие на глаза куклы. Я закрыл за собой дверь.

— Ваш муж умер, — осторожно произнес я.

— Умер… — повторила она.

— Вы, похоже, не удивлены?

— А чему я должна удивляться? Вы не знаете, какие мне снились сны? Как ужасно, когда не можешь отключить сознание, все время видишь вокруг лица, а сон не приходит. Вчера ночью я видела безобразные лица. Видела его лицо под толщей морской воды, и это страшно напугало меня.

— Вы поняли, что я сказал, миссис Сэмпсон? Ваш муж умер. Его убили два часа назад.

— Слышу, слышу. Я чувствовала это, и я знала, что переживу его.

— Это все, что вы можете сказать?

— Что вы еще хотите от меня?

У нее был холодный монотонный голос прорицательницы, находящейся на грани сна и бытия…

— Я уже теряла близкого человека и знаю, что это такое. Когда убили Боба, я не могла прийти в себя четыре дня. Но я не собираюсь оплакивать его отца, я желала его смерти.

— В таком случае, ваше желание исполнилось.

— Он умер слишком рано. Каждый умирает слишком рано. Если бы Миранда вышла замуж за другого, Ральф изменил бы завещание, и я одна получила бы все деньги, — она лукаво посмотрела на меня. — Я знаю, что вы должны думать, Арчер. Вы думаете, что я злая женщина, но на самом деле я не злая. Просто я не очень-то богатая, разве вы не знаете? Мне нужно заботиться о том немногом, что я теперь имею.

— Это половина от пяти миллионов, — посочувствовал я.

— Дело не в деньгах, во власти, которую они дают. Мне она была так нужна. Теперь Миранда уедет, а я останусь совсем одна. Подойдите ко мне и присядьте на минутку. Мне ужасно страшно. Как вы думаете, буду ли я видеть его лицо каждую ночь?

— Не знаю, миссис Сэмпсон.

Мне стало жалко ее, но другие чувства были сильнее. Я подошел к двери и открыл ее. Миссис Кромберг все еще находилась в холле.

— Я слышала, как вы сказали, что мистер Сэмпсон умер.

— Да… Где сейчас Миранда?

— Где-то внизу.

Я нашел ее в гостиной, сидящей перед камином. Когда я вошел, она взглянула на меня, но не поднялась для приветствия.

— Это вы, Арчер?

— Да. Мне надо вам кое-что сказать.

— Вы нашли отца?

Вспыхнувшее в камине дерево осветило ее голову и шею розовым светом. Глаза ее были широко открыты и бездонно глубоки.

— Да, нашел. Он мертв.

— Я знала, что это случится. Его убили сразу же, да?

— Хотелось, чтобы это было так.

— Что вы имеете в виду?

Я не стал объяснять ей.

— Мне удалось обнаружить деньги.

— Деньги?

— Вот они, — я поставил сумку к ее ногам. — Сто тысяч долларов.

— Они меня не интересуют. Где вы их нашли?

— Послушайте, Миранда, теперь вы остались одна.

— Не совсем, — возразила она. — Сегодня я вышла замуж за Берта.

— Знаю, он сообщил мне. Тем не менее, вам нужно уехать из этого дома и самой позаботиться о себе. Первым делом вам следует спрятать деньги. Я испытал немало приключений, прежде, чем они вернулись к вам, а они могут вам понадобиться.

— Извините. Куда мне их положить?

— В сейф. А потом положите их в банк.

— Ладно.

Она встала и решительно направилась в кабинет. Ее руки были напряжены, плечи приподняты так, будто она сопротивлялась какому-то давлению. Когда она открывала сейф, я услышал шум отъезжающей машины.

— Кто это был? — поинтересовалась она.

— Грэйвс. Он привез меня сюда.

— Почему же он не зашел?

Собрав остатки храбрости, я сказал:

— Сегодня вечером он убил вашего отца.

Ее губы шевельнулись, и она с трудом проговорила:

— Вы шутите, да? Он не мог этого сделать.

— Мог. Днем я выяснил, где держат вашего отца. Я позвонил Грэйвсу из Лос-Анджелеса и попросил его как можно скорее приехать туда вместе с шерифом и врачом. Когда я добрался туда, там никого не оказалось. Грэйвс где-то спрятал свою машину и укрылся в здании. Когда я вошел в помещение, он подкрался ко мне сзади и ударил чем-то по голове. После того как я пришел в себя, он сделал вид, что только что приехал. Ваш отец был мертв, еще теплый.

— Не могу поверить, что Берт мог сделать это.

— Вам придется поверить.

— У вас есть доказательства?

— Это дело полиции. У меня не было времени их искать. Это сделают полицейские.

Миранда присела в низенькое кресло.

— Как много людей умерло! Отец, Алан…

— Их обоих убил Грэйвс.

— Но Алана он застрелил, чтобы спасти вас. Вы говорили мне…

— Все не так просто, — перебил я ее. — Убийство юридически оправданное, но не было никакой необходимости совершать его. Грэйвс — великолепный стрелок и мог только ранить Тэггерта. Но он умышленно убил его, и у него были на это причины.

— Какие же?

Она подняла голову. Мне показалось, что вместо нерешительности на ее лице появилась отвага.

— Да, я была любовницей Алана.

— Но вы собирались выйти замуж за Грэйвса.

— До прошлой ночи я еще не сделала свой выбор. Я собиралась замуж, и Альберт был одним из претендентов. Лучше выйти замуж, чем оставаться в этом склепе.

— Грэйвс делал на вас ставку и выиграл. Но кроме этого, он поставил на кое-что еще. Сообщники Тэггерта не смогли убить вашего отца, поэтому Грэйвс задушил его сам.

Она прикрыла лицо руками. Жилки у нее на висках были нежно-голубые.

— Это ужасно, — прошептала она. — Не могу понять, зачем он это сделал.

— Ради денег.

— Но он никогда не интересовался деньгами. Меня восхищала эта черта Грэйвса.

Миранда опустила руки, и я увидел ее горькую улыбку. Она печально промолвила:

— Не очень-то удачно я выбрала предмет для восхищения.

— Было время, когда Грэйвса не интересовали деньги. Живи он в другом месте, он бы таким и остался. Тут деньги — жизненная сила. Ему осточертело работать на миллионеров, иметь дело с их деньгами, а самому оставаться бедняком. И вдруг он обнаружил, что есть шанс сделаться миллионером. Тогда он понял, что жаждет денег больше всего на свете.

— Знаете, чего мне сейчас хотелось бы? Мне бы хотелось не иметь ни денег, ни секса. От них одни неприятности: слишком мало радости и много горя.

— Нельзя винить деньги за то, что они делают с людьми. Зло сидит в людях, а деньги лишь способствуют его проявлению. Люди теряют из-за них рассудок и собственное достоинство, как и случилось с Бертом.

— Я поражена тому, что с ним произошло.

— Никто не мог этого предвидеть, даже он сам. Главное, что с ним будет теперь.

— Вы заявили в полицию?

— Собираюсь. Мне будет легче, если вы дадите свое согласие. И вам тоже станет легче.

— Вы просите моего согласия, не спрашивая моего мнения. Если хотите, пожалуйста, заявляйте. Только учтите, что у вас нет доказательств.

Она беспокойно зашевелилась в кресле.

— Он не станет отпираться, Миранда, если его обвинят. Вы знаете его лучше меня.

— Я полагала, что хорошо знала, но теперь я ни в чем не могу быть уверена.

— Вот поэтому-то вы и должны дать согласие. Вы не решаетесь, но ведь надо же обрести уверенность.

— Я вообще не уверена, что смогу жить.

— Не надо преувеличивать, — резко сказал я. — Самоубийство — не выход из положения. Конечно, все это ужасно, но я думаю, вы достаточно сильная девушка и сможете пережить. Я рассказал вам все в надежде, что вы одолеете все трудности и займетесь устройством своей жизни.

Миранда наклонилась в мою сторону. Ее груди, нежные и влекущие, приблизились ко мне, и она прошептала своими мягкими губами:

— Я не знаю с чего начать. Что мне делать?

— Ехать со мной.

— С вами? Вы хотите, чтобы я поехала вместе с вами?

— Не пытайтесь переложить свой груз на меня. Миранда. Вы красивая девушка, и очень мне нравитесь, но вы же не ребенок. Поедем со мной к окружному прокурору. Пусть он решает.

— Ладно, поедем к Хэмфри. Они с Альбертом были дружны.

Мы направились в город. Когда она затормозила перед одноэтажным домиком окружного прокурора, там уже стояла чья-то машина.

— Это автомобиль Альберта, — произнесла она. — Я не могу его видеть, пойдите сами, пожалуйста.

Оставив ее в машине, я поднялся по ступенькам на веранду. Хэмфри отворил дверь прежде, чем я взялся за ручку. Его лицо более чем когда-либо напоминало череп.

— Грэйвс здесь, — сообщил Хэмфри. — Он приехал несколько минут назад и заявил, что убил Сэмпсона.

— Что вы собираетесь делать?

— Я вызвал шерифа. Он уже едет.

Хэмфри взъерошил пальцами волосы. Его голос и жесты были сдержаны.

— Это удивительно и ужасно. Я считал Альберта достойным человеком и не мог даже предположить ничего подобного.

— Достойные люди тоже совершают преступления, — заметил я. — Это как эпидемия. Вам, наверное, приходилось сталкиваться с подобными случаями.

— Только не в кругу моих друзей, — после короткой паузы он продолжил: — Минуту назад он рассуждал о высшей справедливости. Цитировал что-то насчет невиновности, говорил, что она подобна пропасти: нельзя в нее заглянуть и не упасть. Заглянув в ее глубину, человек становится грешен. Берт сказал, что он заглянул в пропасть и стал грешен еще до убийства Сэмпсона.

— Он не разобрался в себе, — возразил я. — Он заглянул не вниз, а вверх. Вверх, на дома, стоявшие на холмах, в которых властвуют большие деньги. Он сам намеревался получить крупную сумму — четвертую часть сэмпсонских миллионов.

— Не знаю, — медленно проговорил Хэмфри. — Он никогда особенно не любил деньги. Что-то с ним произошло. Берт ненавидел Сэмпсона, но его многие ненавидели. Сэмпсон заставлял каждого, кто на него работал, чувствовать себя слугой. Но у Грэйвса было нечто большее, чем просто ненависть. Всю жизнь он работал как вол и ничего не имел. Все потеряло для него смысл. Для него больше не существовал закон, понимаете?

— В конце концов, он решил обмануть весь мир и безрассудно убил человека.

— Нет, не безрассудно, а очень расчетливо.

— Очень безрассудно, — не согласился со мной Хэмфри. — Я еще никогда не видел столь несчастного человека, какой сейчас Берт.

Я вернулся к Миранде.

— Грэйвс уже здесь. Вы не ошиблись в нем. Он принял правильное решение.

— Он признался?

— Берт был слишком честен, и он не мог продолжать игру. Если бы никто не подозревал его, все могло быть иначе. Для честности нужны определенные условия. Грэйвс знал, что мне все известно. Он приехал к Хэмфри и все рассказал ему.

— Я рада, что он это сделал.

Но она тут же опровергла свои слова, склонившись на руль и содрогаясь в рыданиях.

Я пересадил ее и повел машину сам. Когда мы въехали на холм, я увидел огни города. Они казались нереальными. Звезды и горящие окна представлялись искрами холодного огня, разбросанными в черной пустоте. Реальностью была сидящая рядом девушка — потрясенная и растерянная.

Она была такой беззащитной, такой несчастной, что мне хотелось обнять ее, прижать к себе. Сейчас я мог сделать с ней все, что угодно, но если бы я это сделал, она бы возненавидела меня потом. Я сдержался, предоставив ветру возможность обнимать ее. Она выплакалась на моем плече, но, вероятно, сделала бы то же самое и на плече кого-нибудь другого.

Постепенно ее плач затих, усыпив сам себя. Мимо нас, у подножия холма, промчалась машина шерифа, направляясь к дому, где дожидался правосудия Альберт Грэйвс…