Живи и ошибайся

Глава 21

Хомут в виде деревень и крестьян мы с Лёшкой на себя повесили солидный, а помощников на пальцах одной руки можно пересчитать. Со стороны приглашать чужого опасно. Нужно воспитывать свои кадры и обучать их из числа крестьян. И привлекать лучше всего подростков. Вы себе представить не можете, как меня бесила в первые месяцы инертность и тупость мужиков. Спасибо Лёшке, он объяснил толково ситуацию с точки зрения психологии.

По сути в это время у крестьянских детей нет детства. Они уже в пять лет помогают по хозяйству. В семь мальчик официально получает наименование «отрок». Всё, детство закончилось. Отец начинает серьёзно учить пацана всем необходимым навыкам: работать на земле, ухаживать за скотиной, ремонтировать орудия труда, ставить силки на мелкую дичь и птицу, ловить рыбу и так далее.

И тут уже чистая психология. Ребёнок, не имеющий длинного детства, научившийся от отца всему тому, что ему понадобится в жизни, ничему другому учиться не будет! Ошеломляюще, но это факт. Психологические установки, заложенные в коротком крестьянском детстве, не изменяются с годами.

И главное, эти дети не бунтуют против сложившихся правил, не требуют лучшего. Уважение к отцу прививается тоже в юные годы, и это довольно жестокое воспитание. Почитание отца и матери уподобляется служению Богу, а оскорбление родителей и непослушание приравнивается к оскорблению Господа. Возможно, не так уж и плохо сызмальства прививать такие понятия, как сыновний долг, уважение к старости и осознание того, что семья — это самое главное в жизни.

Похвально, что четырнадцатилетний парнишка может самостоятельно вспахать небольшое поле, а девочка в возрасте десяти лет отлично владеет ткацким станком, но это предел их умений. Им больше не нужно, да и не хотят они ничего другого учить. Не получится сделать из этих крестьян высококачественных специалистов в других областях. И рассуждения мужиков о том, что отцы и деды так жили и они следуют их примеру, взялись не на пустом месте.

Есть, конечно, исключения. Те, кто владеет профессией наподобие гончарной или ходит на отхожие промыслы, или владеет ремеслом, обучают этому и сыновей. Капля в море. Из моих 1215 душ всего двадцать человек в Александровке годятся для работы на производстве. И как мне тут устраивать прогрессорство и что-то улучшать в жизни крестьян? Нам, между прочим, чтобы зарабатывать, работники нужны, а не пахари.

Лёшка идею со спичками не оставил по той причине, что их просто нет нигде. Вообще! Где-то в Англии и на основе фосфора появились в малом количестве. А, между прочим, мужчины курят. Спички могут стать статусной вещью. На длинных палочках да в изящной коробочке…

Прикиньте, сколько с одного бревна можно получить спичек! Себестоимость потраченного дерева смешная. Добавить к этому труд крестьян, которые могут отрабатывать барщину, и это дело становится совсем выгодным. Опасность производства спичек — это прежде всего пожары. Значит, сразу нужно ставить каменное строение и в радиусе двухсот метров ничего жилого и легковоспламеняющегося. На начальном этапе придётся вложиться, но зато всё окупится.

Эх! Как бы ни хотелось заняться сахаром, но чёртова погода не позволит развернуться и на следующий год. Если наши источники верны, то будущее лето окажется дождливым, с градом и бурями. Не самый лучший вариант для выращивания сахарной свеклы. Зато спичкам на погоду плевать.

Алексей с моими выкладками был согласен — давно пора хоть что-то производить и продавать, но немного спустил с небес на землю. Я же раскатал губу на серу для спичек. Стриптизёр тире ветеринар химиком не был, но запасся литературой по перспективным областям. Никогда раньше я не интересовался составом спичечной головки и с сожалением узнал, что один из главных компонентов вовсе не сера, а бертолетова соль, именно она даёт необходимый для горения кислород. Заказать её можно, но обойдется недёшево. К тому же по стране бушует холера. Народ от Севастополя до Петербурга бунтует, и Николай I лично успокаивает столицу. Хотя я не терял надежду закупить компоненты и самому изготовить бертолетову соль.

Хорошо, что мои старые, ещё институтские учебники попали сюда вместе со мной. Раньше рука не поднималась выкинуть книги. И как удачно они пригодились! Там их немного: два по органической химии, три по неорганической, но в нашей ситуации это настоящее сокровище.

«Бертолетова соль — калиевая соль хлорноватой кислоты впервые получена в 1786 году», — прочитал я в учебнике. А ведь не так всё плохо, как я переживал. Когда Петя заболел, я весь извёлся на тему того, что у нас нет хлорки. Этот химикат уже знают и используют для отбеливания тканей. Не в провинции конечно. Зато достать пиролюзит и соляную кислоту вполне реально. И уже при помощи этих компонентов можно изготовить привычную мне хлорку.

Секретарь давно разослал письма и дал заявки известным купцам. Мне хотелось иметь под руками хлорку на всякий случай. В это время не только холера, но и дизентерия, и тиф не редкость. Как человек двадцать первого века, я панически боялся подцепить какую-нибудь заразу из-за элементарного несоблюдения санитарных норм. Так что хлорка — наше всё! При пропускании хлора через горячий раствор гидроксида калия мы получаем в итоге бертолетову соль. Бинго!

Мало того, гидроксид калия ещё применяют для получения жидкого мыла. И это я не преувеличиваю. Сам гидроксид калия получают при взаимодействии раствора поташа и известковой воды. Все нужные составляющие в шаговой доступности. Всё равно собирался у Куроедова поташ покупать. Если взбрыкнёт, пообещаю ему хлорки. Он сейчас на дезинфекции и здоровье помешан.

— Лёшка, будет у нас бертолетова соль, — обрадовал я друга. — Ты нам пока хоть пару килограммов серы накопай. А то мы о ней знаем чисто теоретически. У нас же наверняка не самородная сера?

— Да? — озадачился Лёшка. — И что понадобится для получения чистой серы?

— Скорее всего достаточно будет переплавить руду в печи, — успокоил я его.

— Тянуть с этим делом не стоит. Пожалуй, дня через три отправлюсь в поездку. Крестьян всё равно нужно проведать, — согласился Алексей.

Денег на ещё две деревни жалко было тратить, но нам там добычу серы организовывать. Так что придётся строить первое время бараки. Снова покупать брёвна или, если повезёт, камень с карьера.

Спичечная головка кажется такой маленькой, в ней-то и веса 0,045 грамма, затраты должны быть минимальными, а реально не всё просто. Серы в спичке чуть больше 4 % от общей массы. Когда я это прочитал, долго изумлялся, что бертолетова соль составляет чуть ли не половину объёма спичечной головки. Плюс костный клей и толчёное стекло.

С этим проблем возникнуть не должно. Мы же не только оконное стекло заказывали, но и различную посуду. Мне для лаборатории нужно. То, что будет бой и не всё дойдёт целым, я знал наверняка. Но если уж не будет хватать битого стекла для спичек, то отдельно закажем.

Конечно определенные трудности в любом деле будут, особенно денежные. Коней продавать мы хорошо если лет через пять сможем. Тяжеловозы могут заинтересовать военных, а американская верховая годится всем. Алексей уверял, что эта легкоупряжная порода была выведена целенаправленно для бегов на ипподромах. И наши кони составят серьёзную конкуренцию орловским рысакам, которые сейчас очень популярны.

Исключительная резвость этих «американцев» объясняется тем, что корни породы восходят к чистокровным верховым жеребцам, в том числе арабским скакунам. При хорошей выучке и тренировке наши лошади на ипподромах обойдут орловских скакунов. Дело за малым — подождать несколько лет, когда подрастут жеребцы, и начать популяризировать эту породу в России.

Жить всё это время на доходы от крестьянских хозяйств не стоит. Идея с сахаром отличная, но её воплощение тоже не моментальное. В этом плане спички хороши по всем показателям. Прежде всего отсутствием всякой конкуренции. Химический состав будущие производители этой продукции ещё долго будут подбирать, основываясь в основном на фосфоре. Это весьма огнеопасный компонент. Спички, состоящие из смеси бертолетовой соли, белого фосфора и клея, будут загораться от трения о любую поверхность и даже внутри коробки от соприкосновения друг с другом.

Анекдот на эту тему был очень точным: «Целая спичка говорит другой, полуобгоревшей: „Видишь, чем кончается твоя скверная привычка чесать затылок!“».

Позже белый фосфор заменят на красный, и это будет более приемлемый состав. Но тот, что будем использовать мы, так сказать, из ГОСТов советских времён. И это будет нашим главным и тщательно охраняемым секретом. По этой причине ставить завод спичек где-то далеко не хотелось бы. И охрану придётся набирать дополнительно.

Вторая задача — это спичечный коробок. Для нас одинаково проблематично сделать что картонную, что коробку из шпона. Зато шпон в перспективе может пригодиться для изготовления фанеры. Лёшка намекал на завод музыкальных инструментов. М-да… Планов выше крыши, но с кем их осуществлять?

Снова я ковырялся в наших записях. Узнал, что и красный фосфор, который наносили на боковую поверхность спичечного коробка, и сама идея этой тёрки была запатентована в 1855 году. Вот ведь засада. Прежде чем начать выпускать спички, придётся озаботиться патентами. Надеюсь, что карантин закончится раньше. И где взять средства на оформление патентов?

Просчитав и прокрутив всё в голове, от шпона я временно отказался. Оно, конечно, нужно, но не кустарным же способом его пилить? Здесь требуется лущильный станок, патент на него англичане уже оформили. Был ещё какой-то строганый шпон, но у нас даже его описания не имелось.

Не… проще послать Дмитрия Николаевича картона купить да наклепать из него коробочек. Этим я и озадачил управляющего, попутно добавив в список два десятка других наименований. Что бы такого ещё продать, чтобы денег хватило до следующего лета? Так ничего сам и не придумал.

Алексей отсутствовал полтора месяца. Если бы не письмо от него, то я бы серьёзно начал переживать. Вернулся он в начале сентября с кульком серы. Сам исхудал, растерял свои шикарные телеса и вообще выглядел немногим лучше, чем бомж. На моё ехидное замечание Лёшка не обиделся, а лишь пожаловался, что жил всё это время в землянке с минимумом удобств. Зато производство серы, пусть и малыми партиями, подготовил.

На мои сетования о нехватке денег тяжело вздохнул. Именно Алексею пришла в голову идея взять в долю Куроедова. Раз уж мы в любом случае к нему обратимся за поташем, то почему бы не раскрутить на совместный бизнес?

— Ты только подай ему так, чтобы он сам захотел вложиться, — давал я Алексею советы. — Знаешь же, как он любит хвастаться.

— Да уж… такое впечатление, что у него марийские корни, — ответил Лёшка.

— Это почему? — не понял я.

— Ну… известные истории нашего времени про марийцев, которые любят хвастаться. Анекдот из тех времён: «Купил мариец летом зимнюю шубу. Очень захотелось показать соседям. Нарядился и, чтобы всем хорошо было видно, на крышу залез. А жена ещё громко спрашивает:

— Это кто там ходит в новой шубе ходит?

— Это я хожу. В новой шубе хожу».

Посмеялись вместе. Я тоже припомнил одну историю про марийцев, которую мне рассказывала мама. Дело было в середине девяностых. В одной марийской деревне дед решил выписать газету «СПИД-Инфо». Представили? Газета довольно специфичная. В девяностых это была просто бомба! Не то чтобы в деревнях не знали секса, просто таких умных слов не использовали и делали всё по старинке.

С чего вдруг деду захотелось приобщиться к «прекрасному», история умалчивает. Там более занятная ситуация приключилась. На последней странице газеты размещали всякую рекламу, конкурсы и тому подобное. И, вероятно, чтобы привлечь большее количество читателей, решили разыграть автомобиль.

Дед же не то не понял, не то не дочитал, но решил, что этот автомобиль он уже выиграл!

Шуму было на всю деревню. Дед ходил и всем хвастался, корову продал. Как же! В Москву нужно ехать, деньги на билеты нужны. А главное, он газетку ту припрятал так, что никто не мог опровергнуть или подтвердить факт выигрыша. И только когда дедов племянник оформил отпуск для сопровождения родственника за призом в Москву, выяснилось, что дед всего лишь прочитал информацию о лотерее и ничего не выиграл. Что, впрочем, не мешало народу ещё какое-то время хвастаться. Они, мол, из той деревни, где дед выиграл автомобиль.

Но думаю, что Куроедов к марийской нации не имеет никакого отношения. Просто сам по себе любитель развлечений.

— Нужно его пригласить, пока он на охоту не смотался, — озвучил Лёшка предложение. — Чем таким интересным мы его можем порадовать?

— Давай семечек пожарим и научим плеваться? — предложил я. — Или альбом по растениям покажем, который Лиза оформила. Куроедов же за здоровьем следит, ему понравится.

Альбомов у Лизы было три. Первый она сама оформляла и сама писала каллиграфическим почерком текст. Я смекнул, что травник получился очень полезным и предложил сделать копии, посадив Леонтия за переписывание текста, а Йохана — рисовать разные травки и цветочки.

Тут как раз ещё брат немца приехал. Когда я задумался над оформлением спичечного коробка, то спросил у художника — не может ли он обеспечить нас подобной полиграфией? Сам Йохан не владел ничем подобным, зато его брат Карл занимался ксилографией. В последнее время дела у того шли ни шатко ни валко. Карантин и неурожаи сказались на заказах немца. Точнее, тех заказов почти не было.

— Пусть приезжает прямо с оборудованием, — решил я тогда пригласить гравёра.

Правда совсем не ожидал, что Карл Артурович, брат Йохана, притащит с собой всё семейство, включая жену, троих детей и кота в придачу. Станок и принадлежности для ксилографии немец тоже привёз, но я немного оторопел от такого напора. С другой стороны, ежемесячный оклад я ему не обещал. Пока не обещал. Йохану я платил по факту. Нарисовал он в Лизин альбом цветочки — получи пять рублей. Так-то он у нас на полном пансионе: с питанием и проживанием, но о ежемесячной зарплате речь не шла.

С Карлом и его шестнадцатилетним сыном я поговорил серьёзно и честно объяснил, что планы есть, перспективы тоже, а вот с деньгами засада. Немца вполне устроило то, что я выделил его семейству флигель и разрешил работать по личному усмотрению.

Он, как оказалось, ещё и книги переплетать мог. Для Лизиного альбома немец сделал шикарную кожаную обложку. Я как увидел, так сразу ещё две заказал. Текст, конечно, рукописный, но конкретно этому справочнику, как сказала Лиза, «придаёт шарм».

— Симпатично, — покрутил Лёшка альбом. — Презентуем Куроедову. Было бы неплохо ещё штук пять копий сделать. Одну батюшке подарить.

К тому времени, как Куроедов осчастливил нас визитом, у меня были готовы макеты спичек и спичечных коробков с картинками. Бизнес-план мы с Лёшкой тоже составили, расписав по пунктам, что сделано, какие вложение совершены (Алексей участок земли покупал), сколько средств нужно на открытие небольшого цеха и, главное, на патенты.

В России первый общий «Закон о привилегиях» появился в 1812 году. Сколько стоило оформление и как это делается, мы не знали. Напротив пункта о регистрации патента стоял прочерк.

Ксенофонт Данилович приехал в прекрасном настроении. Он и сам к нам собирался. А тут пришло письмо с приглашением. Визит Куроедов намеревался устроить по той причине, что хотел похвастаться новым приобретением.

— Перо металлическое! — выудил он из саквояжа пенал. — Прочитал в газете, заказал весной и мне из самого Бирмингема доставили!

Мы с Лёшкой синхронно переглянулись. Кажется, можно и наши перья из тюков доставать. Англичане в этой области нас уже обскакали. Но, как и положено, поохали-поахали, похвалили Куроедова за дальновидность, любознательность, находчивость, смекалку, рассудительность и так далее. Алексей заливался соловьём, плавно перейдя на тему того, что такой достойный человек, как поручик, мог бы и сам прославиться. Запатентовать что-нибудь изумительное. Да вот хотя бы сию коробочку. Не хотите ли с нами в долю войти? В Петербург съездить, патент оформить?

Куроедов забыл как дышать. Слушал Лёшку как жертва цыганского гипноза. Он, оказывается, давно мечтал эдакое сотворить. Жаль, холопы ничего толкового не умеют делать и придумывать.

Я показал жестом на макете, как будут спички чиркать, и тут же перешёл в наступление — нам нужен поташ.

Поторговаться с Куроедовым пришлось немало. В этот день ничего не решили и прервались на обед. За столом Алексей активно развивал тему металлических перьев для письма. Лиза посматривала завистливо, Петя особых восторгов не высказывал. Не писал он в большом количестве писем, а мемуарами ему ещё рано увлекаться. Семейство немцев, сидящее с нами за обедом, идею с перьями из металла восприняло с осторожностью, но поинтересовались ценой, покачали головами и дружно решили, что дешевле из гуся выдрать.

На следующий день мы продолжили охмурять Куроедова и спорить о процентах.

В результате сошлись на двадцати пяти для него. На развитие производства Куроедов давал сразу две тысячи, а патенты он лично отправится оформлять в Петербург, когда реки встанут. Холера к тому времени должна утихнуть.

Гордый как павлин поручик покинул нас через три дня. Клятвенно пообещал, что этот секрет придержит. Ему хватило Лизиного альбома для хвастовства перед соседями. Он еще попросил на титульном листе написать, что весь текст — копия с древнего манускрипта.

И каково же было наше удивление, когда Екатерина Ивановна Данненберг вскоре написала письмо с просьбой продать и ей альбом.

— Продать? — удивился я.

— Вполне разумное решение, — ответил Лёшка. — Ты сколько платишь Йохану?

— Пять рублей. Ещё Леонтию рубль и три за обложку.

— Значит пятидесяти рублей будет достаточно, — распорядился Алексей.

В течение месяца мы умудрились продать восемь альбомов. Кто бы мог подумать, что Лиза сумеет найти прибыль там, где мы и не ждали. Широким жестом отдал жене половину, пусть распоряжается по своему усмотрению.

Но больше всего удивил отец Нестор. Судя по всему, в нашу глушь его сослали не просто так. Похоже, какие-то махинации батюшка где-то и раньше устраивал. «Святой отец» переписал лично наш альбом на старославянской кириллице. Рисунки выполнил тоже сам, пером и нецветные. Кроме того, он использовал не бумагу, а пергамент. Где уж его взял, осталось секретом. Сшитый и переплетённый отцом Нестором альбом по травам выглядел так, будто ему лет триста как минимум.

— А подделкой ассигнаций наш батюшка случайно не грешил? — озвучил мои мысли Алексей, когда «смиренный старец» вернул нам наш же альбом и намекнул, что болтать насчёт того, откуда у него взялась «древняя книга», не нужно.

Всё же для блага людей, для их здоровья делалось.

С этим мы согласились. А мне пришла в голову идея написать первое руководство по уходу за кожей и волосами для дам. И сделать это может Лиза от своего имени. Если захочет, конечно. Она меня вообще-то обрадовала новостью, что готовится стать матерью, но вдруг решит продолжить карьеру автора книг о здоровье?