На стеллажах расставлены тома
еще мной не написанных стихов,
где ясность слов еще укутана в туман
чужих достоинств и своих грехов.
Еще в себя я впитываю зной
чужих страстей и эхо прошлых лет,
еще на трассе жизни скоростной
я повторяю их – ушедших след.
Но… собственную скорость я набрал,
и собственная вяжется стезя.
И голос мой прорезался: пора,
и замолчать уже нельзя.
Нельзя.