Гляжу в окно на завтрашние дебри -
вместилище заблудших тел и душ
и вижу заратустровского вепря,
упившегося кровью свежих туш.
Чему-то пасть,
чему-то начинаться,
делясь у вековечного столба:
ему – повелевать,
им – подчиняться,
Он – Супер-Гомо, а они – толпа.
Но в этой связке для меня нет места:
из зверя – вырос,
а в толпу – не пал.
Мать матерей – она моя невеста,
мне Данко – брат,
и враг – Сарданапал.