Жизель

18

ЖИЗЕЛЬ

Когда я позвонила Бри, чтобы рассказать ей о случившемся, она попросила меня приехать и помочь ей с мамой — я не хотела, чтобы она шла к не й одна ночью. Ее мама позвонила ей и сказала, что Джек пришел и требует деньги за наркотики, которые она купила, и ему нужно получить оплату, иначе он причинит ей вред. Бри сказала ему, что заплатит, но, чтобы он не причинял вреда ее матери, Виктории.

Виктория — наркоманка и слишком далеко зашла, чтобы ей можно было помочь. Мы испробовали все, чтобы заставить ее бросить курить крэк и заниматься проституцией.

Когда я прилетаю в Сиу-Фоллс, Бри уже ждет меня, чтобы отправиться в трейлер ее мамы.

— Не могу поверить, что ты согласилась приехать, Жизель.

— Конечно, ты же моя лучшая подруга и единственный человек в этом мире, который у меня остался. Я не могу позволить тебе встречаться с какими-то наркодилерами, чтобы расплатиться с ними в одиночку. Как твоя мама, что говорила, когда звонила?

— Как всегда, взвинченная и бессвязная. Говорила, что, если я не приеду и не заплачу Джеку, он угрожает убить ее.

— Сколько на этот раз?

— Пятнадцать сотен. — Черт, на это уйдет две-три недели, теперь, когда я согласилась помочь Нейту с девочками. К черту, у меня еще остались деньги от танцев.

— Я верну тебе долг, Жизель. Я знаю, что мы планировали открыть танцевальную студию, но мы справимся. Пока ты будешь учиться управлять ею, делая это для Нейта.

— Да, он не знает, чем я хочу заниматься в будущем. Мы никогда не говорили об этом, и я думаю, что он просто сосредоточен на предстоящем бое, и у него сейчас нет места ни для чего другого.

— Ты сказала ему, почему тебе нужно уехать?

— Он просто знает, что мне нужно помочь тебе с мамой. Это не полная ложь, но он не знает, кто твоя мама и почему мне нужно было приехать. Мне не нужно осуждение или предложение помощи. Видела бы ты его лицо, Бри. Когда он узнал, что я окончила Джульярд, а маленькая Синди сказала, что это здорово, что он знает настоящую балерину. Он посмотрел на меня так, словно я была вазой, которую он разбил и не знал, как собрать обратно. Он отправил Джейдена везти меня домой, потому что, наверное, не мог вынести, когда я была рядом с ним или даже в его пространстве.

— Да, наверное. Хорошо, что ты сказала ему, что вы просто друзья, чтобы сохранить границы. Джейден и Нейт не так легко доверяют. Я даже удивлена, что Нейт пришел искать тебя и попросил помочь и остаться с ним.

— Думаю, это к лучшему. Он не доверяет мне и, очевидно, просто хочет получить мое тело. Как сказал Джейден, мы пришли из другого мира, который, по его мнению, не знает боли.

— Да. Неважно. Некоторые люди думают, что их боль хуже, чем у других. Попробовали бы быть девушкой.

Мы подъезжаем к старому побитому трейлеру, видавшему лучшие времена. На улице темно, и мы видим старый трейлер мамы Бри и пикап Шевроле более новой модели.

Я с ужасом думаю о том, что мы можем найти внутри трейлера. Там наверняка пахнет смертью. Я помню, как забирала Бри, и ей приходилось принимать душ у меня дома, потому что у ее мамы не было ни душа, ни воды. Она никогда не могла поддерживать коммунальные услуги в рабочем состоянии. Бри постоянно принимала душ и ела у нас дома, и единственное, что мне в этом нравилось, — это то, что моя лучшая подруга приходила к нам почти каждый день.

Мы подходим к дому, и Бри не стучит, а просто открывает дверь в трейлер. Зайдя внутрь, мы видим Викторию, ссутулившуюся, одетую в старый топ с пятнами и леггинсы с ожогами от сигарет. В трейлере пахнет смертью и чем-то гнилым. Здесь давно не убирались. Меня чуть не стошнило от прогорклого зловония.

Трое мужчин стоят над Викторией, и все они поворачиваются, глядя в нашу сторону. Тот, кого они называют Джеком, — местный наркодилер, который, как всем известно, поставляет крэк и героин в этот город. Двое других, Рик и Сет, — маленькие приспешники Джека, стоящие по обе стороны от него.

Джек — крупный мужчина с огромными руками и животом. У него длинные жирные волосы и борода, которая в целом выглядит жирной и отвратительной. Сет и Рик — худые, в грязных женских пиджаках и испачканных джинсах. Отбросы города, но каждый наркоман покупает у них наркотики, даже Виктория. Джек здесь уже много лет, а копы ничего не делают. Должно быть, он их купил, потому что ему сходит с рук все, что он делает, с тех пор как я себя помню.

— Так, так. Вот они. Маленькие принцессы города. — Он улыбается, и я вижу его желтые зубы. Я стараюсь сохранять спокойствие, чтобы меня не стошнило.

— Посмотри на себя, Бри. И на твою маленькую подружку Жизель. Совсем взрослые. Не так ли, парни?

— Да, они выглядят сексуально. Я слышал, они танцуют в клубе «Фарфоровый домик» в Сиу-Фолс и срывают куш. — Говорит Рик.

— Правда? Большие девочки. Жизель и Бри, две горячие киски, крутящиеся на шесте. Хм… — Он облизывает губы, и у меня по позвоночнику пробегает холодок. Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Мы принесли вам деньги, чтобы вы оставили мою мать в покое. Мы уйдем отсюда через секунду, — нервно говорит Бри.

Рик и Сет движутся к двери, а я стараюсь не паниковать. Я смотрю на Викторию, она совершенно не в себе, потом на Бри, ее глаза следуют за Джеком.

— Джек, я отдаю тебе деньги, и мы уходим. — Она достает конверт из заднего кармана джинсов и протягивает ему.

Он убирает грязными пальцами жирные волосы со лба, и я замечаю, что глаза у него черные и злые. Он смотрит на меня и облизывает губы.

— Кажется, я передумал и хочу чего-то большего, вроде твоей маленькой подружки.

— Оставь ее в покое, Джек! Она не участвует в этом. Не смей к ней прикасаться.

Он улыбается и придвигается ближе, загоняя нас в маленькую кухню. Рик и Сет блокируют дверь, и в животе у меня поселяется настоящий страх.

— Я уже имел твою пизду раньше и думаю, что хочу попробовать твою маленькую подружку вон там. Ее родителей здесь нет, чтобы спасти и приютить ее. И тебя некому спасать. Твоя пизда шлюха-мать не хочет тебя и не заботится о тебе. Никогда не хотела и не будет. Она просто использует тебя, чтобы получить кайф, а я люблю этим пользоваться.

— О чем он говорит, Бри? — Он сказал, что уже имел ее, это не может быть тем, о чем я думаю. Не может быть. Неужели он изнасиловал Бри, когда она была подростком? Она никогда ничего не говорила мне об этом. Я смотрю на него, а он уже чувствует мой страх и питается им.

— Оставь ее в покое! Джек! Только тронь ее, и я…

— Что ты сделаешь, дрянь? — Он быстро двигается, поднимает руку и сильно бьет ее по лицу, повалив на землю. — Рик, держи эту маленькую сучку, чтобы она могла смотреть! Она думает, что может указывать мне, что делать? Сейчас она будет смотреть, а ее маленькая подружка попробует Джека на вкус.

Я пытаюсь убрать руки Рика от Бри и помочь ей, но Сет хватает меня и силой валит на землю. Я пытаюсь брыкаться, но он сильнее меня. Джек держит меня своим весом, и мои глаза горят от слез. Он обхватывает мою шею руками и сжимает ее, чтобы я не могла закричать.

Я смотрю на Бри, и на ее милом лице уже красуется огромный синяк, а кровь смешивается со слезами на ее светлых волосах. Я пытаюсь отпихнуть от себя Джека, потому что знаю, что он собирается меня изнасиловать, и если я буду продолжать бороться, может быть, он устанет. Я выдаю желаемое за действительное, и тут меня осеняет понимание того, что я ничего не могу сделать. Я закрываю глаза, пока Сет стягивает с меня леггинсы, а Джек, держась одной мясистой рукой за мое горло, расстегивает штаны. Я чувствую прогорклую вонь его дыхания и запах тела. Он срывает с меня трусики, и я все еще слышу приглушенный крик Бри, когда Рик держит ее сзади, зажав ей рот руками, чтобы она могла смотреть.

Я знаю, что голая от пояса и чувствую грязь на своей коже. Он щиплет меня за соски через рубашку, и от боли по моему лицу текут слезы. От боли я теряю сознание. Я быстро сообразила, что главное, когда тебя насилует такой отвратительный человек, как Джек, — он хочет, чтобы ты сопротивлялась. Это то, что заставляет его продолжать. Поэтому я просто перестаю сопротивляться и замираю, медленно вдыхая и выдыхая. Раз… Два… Три… Четыре…

Все, что я могу сделать, это вспомнить танец. Все звуки смолкают. Я не слышу приглушенного крика Бри, не чувствую отвратительного дыхания и запаха тела Джека.

Пять… Шесть… Семь…

Если это означает смерть, значит, так тому и быть. У меня нет ничего и никого, кроме Бри, и я не могу позволить этим монстрам так поступить с ней.

Восемь… Девять…

Я чувствую, как Бри пытается меня разбудить. Я смотрю на нее пустыми глазами.

— Боже мой, Жизель! — Она безудержно рыдает, а ее мама все еще лежит в отключке на диване.

Я слышу ее крики о помощи.

Внезапно все вокруг становится черным.

Я просыпаюсь через пять минут, но, по словам Бри, прошло уже пять часов.

— Ты была в шоке. Я думала, ты умираешь. — Она всхлипывает, и я протягиваю руку, чтобы взять ее в свою.

— Он и с тобой так поступил?

Она кивает головой.

— Да, но не так жестко, Жизель. Он не останавливался, делая все эти вещи с тобой и заставил меня смотреть. О Боже! — Она вздрагивает и всхлипывает, слезы текут по ее лицу. На ее щеке образовался уродливый синяк, который, должно быть, болит.

— Все хорошо, Бри. Не плачь, я бы сделала это снова, если бы это означало, что он не будет так поступать с тобой. Это не твоя вина.

— Нет, моя. Если бы я не позвонила тебе, чтобы ты поехала со мной к маме, этого бы не случилось.

— Нет, это случилось бы с тобой одной, и тебя могли бы оставить там умирать. Твоя мама была не в себе и даже не понимала, что, блядь, происходит.

Мой голос срывается, а горло болит, и я начинаю кашлять, пытаясь говорить, злясь на ее мать.

— Шшш, Жизель. Успокойся.

Я смотрю на ее слезы, заливающие мои щеки.

— Обещай, что никому об этом не расскажешь.

— Обещаю, никто не узнает. — Говорит она срывающимся голосом.

— Пожалуйста, Бри.

— Я обещаю, — повторяет она.

Меня выписали с большим количеством лекарств, которые дают жертвам изнасилования. Мне повезло, что повреждения были не настолько сильными, чтобы я не могла иметь детей. Впрочем, это неважно, кто захочет иметь ребенка от такой девушки, как я? По сути, меня изнасиловал отвратительный наркоторговец.

Я испорчена, никчемна и сломлена.

Я поморщилась, все еще чувствуя боль между ног как напоминание о том, что это был не сон. Это была реальность, и она будет преследовать меня вечно, и я знаю, что никогда не буду прежней.

Справившись с болью с помощью обезболивающих, мы отправились в мою квартиру, Бри все еще думает, что это хорошая идея — оставаться там. Последние две ночи я просыпалась в холодном поту и кричала чтобы меня оставили в покое. Бри всегда рядом, смотрит, как я плачу и снова засыпаю. Она обнимает меня и укачивает, чтобы я заснула каждый раз, когда кошмары приходят, и воспоминания звучат в моей голове.

Я должна вернуться в понедельник, чтобы начать занятия, как обещала во вторник, но я не знаю, как это возможно, продолжая рыдать в объятиях Бри.

— Я не слышу ни их, ни твоих криков о помощи, но я все еще чувствую жжение, и мне хочется блевать. Когда я просыпаюсь, я не могу дышать, — шепчу я.

— Терапевт в клинике сказала, что у тебя будут такие эпизоды. Как при посттравматическом стрессовом расстройстве…

— Я знаю. Я просто хочу, чтобы это прошло, Бри.

— Со временем станет лучше. Может, поездка в Вегас и обучение девочек пойдут на пользу. — Говорит она, крепко обнимая меня.

— Да, но я не думаю, что смогу смотреть на Нейта как раньше, уже наверно никогда. Я чувствую себя грязной и не хочу, чтобы он прикасался ко мне или кто-нибудь прикасался ко мне. Я буду учить девочек, но вернусь домой, как только наступит четверг, и буду танцевать в клубе. Я постараюсь. Как твое лицо?

Ее лицо сильно побито, под глазами синяки. Она прикрывает их солнцезащитными очками и волосами. Должно быть, это больно, но она отмахивается от этого.

— Я в порядке. Все заживет, но я больше беспокоюсь о тебе. Ты уверена? Так скоро, Жизель? Ты просто… — Она замолкла. Я знаю, что она хочет сказать что-то хорошее, но танцы — это все, что у меня есть.

— Да, я уверена. Они дали мне очень сильное обезболивающее. — Я фыркаю и смотрю на свой телефон, не замечая, что у меня есть пропущенное сообщение от Нейта. Я открываю сообщение, и там говорится, что он хочет, чтобы я позвонила ему, когда приземлюсь.

Я смеюсь про себя.

— Что? — Спрашивает Бри.

Я показываю ей свой телефон с сообщением, датой и временем.

— О, Жизель. Мне так жаль.

— Уже поздно. — Говорю я, кладу телефон на кровать и встаю, чтобы взять чемодан и попросить Бри отвезти меня в аэропорт утром.