Жизель

21

ЖИЗЕЛЬ

Я просыпаюсь и сначала не помню, где нахожусь. Я чувствую тепло на спине, рука обхватывает мою талию, и воспоминания возвращаются. Нейт искупал меня, одел и отнес в свою постель. Заснул со мной после того, как рассказал, что его с детства мучили кошмары, и что я была единственным человеком, с которым он когда-либо спал в одной постели, и пообещал, что будет оберегать меня и никому не позволит причинить мне вред.

Могу ли я ему доверять?

Раньше он говорил, что я его, потом отверг меня, сказал, чтобы я ни в коем случае не забеременела, прогнал и причинил боль. Говорит одно, а делает другое.

Теперь это не имеет значения, я испорчена. Кому я буду нужна со всем своим эмоциональным багажом? Я ничто, он может обращаться со мной как угодно, а мне будет все равно. Я чувствую себя отвратительно. Кто захочет меня, если все, что я могу вспомнить, — это их мерзкие руки, ставящие синяки на моем теле, разрывающие внутренности, ощущение агонии, мое тело в боли, потеря сознания, в котором я находилась, считая, когда смогу вернуться, а когда боль становилась мучительной, чернота забирала меня под себя, удушая вместе с приглушенными криками Бри.

При воспоминании о запахе трейлера и застоявшемся сигаретном дыме от дыхания Джека мне хочется блевать. Я встаю и бегу в ванную, отплевываясь от нахлынувших воспоминаний, пытаясь вытряхнуть содержимое желудка, но ничего не выходит, только слюна тянется изо рта.

Внезапно руки хватают меня за длинные волосы, отводят их от лица и держат. Я чувствую, как Нейт растирает руками круги на моей спине.

— Все хорошо, детка, выпусти это. Я здесь.

Он помогает мне встать с пола и подойти к раковине, чтобы почистить зубы. Мятный запах зубной пасты приветствует меня, когда аромат заполняет мой нос, вытесняя воспоминания об ужасном запахе. Я чищу зубы и понимаю, что все мои туалетные принадлежности находятся в его ванной.

Когда он чувствует, что я могу стоять самостоятельно, он оставляет меня одну, чтобы я могла собраться. Я молчу и закрываю дверь на замок, нуждаясь в чувстве безопасности. Я знаю, что он сильнее меня и, если захочет, сможет сделать все, что угодно, и никто об этом не узнает.

Нейт вспыльчивый и может быть жестоким, но он не насильник. Когда я танцевала для него приватный танец и просила его остановиться, он останавливался, не требовал и не навязывался мне. Глупо, что я заперла дверь, когда только что проснулась в той же кровати, в которой мы спали, но я не могу рисковать тем, что он увидит, как я скребу кожу, когда принимаю душ. Мне нужно чувствовать боль, которую причиняет скраб моей коже, чтобы я могла чувствовать.

Через некоторое время скраб делает мою кожу гладкой и нежной, а боль, которая возникает при этом, пробуждает потребность чувствовать себя живой. После скрабирования я лежу на полу в душе, используя небольшое полотенце для рук. Честно говоря, я бы предпочла мягкую подушечку для чистки, этого было бы достаточно, но я не смогла ее найти. Нейт стучит в дверь, и когда я задерживаюсь там на минуту или две, он открывает замок и обнаруживает меня на полу в душевой, с согнутыми коленями и головой, лежащей на плитке.

— Жизель? — Я просто лежу под струями воды, падающими на мое лицо, и не отвечаю. — Посмотри на меня, детка, пожалуйста.

Я поворачиваю голову и вижу его мускулистые бедра в шортах, но не поднимаю взгляд, чтобы встретиться с ним глазами. Он выключает воду и несет меня, завернутую в белое пушистое полотенце, такое мягкое, а может, это потому, что моя кожа покраснела и стала нежной.

— Тебе придется довериться мне. Я буду прикасаться к тебе, хорошо? Это поможет, но ты должна смотреть на меня и знать, что это я.

Я киваю. Он разворачивает меня, когда я высыхаю, и я лежу там голая, как в день своего рождения, не заботясь о том, видит ли он всю меня, потому что это не имеет значения. Он поворачивает меня к себе лицом, и я вижу татуировку на его шее, которая идет вверх по бокам его тщательно выбритого скальпа. Татуировки на его костяшках ласкают мое лицо, а я не вздрагиваю и не напрягаюсь. Его прикосновения мягкие, а моя кожа нежная. Ощущения приятные.

Большой палец теребит мою нижнюю губу, когда он опускает свой рот и нежно целует меня. Я не двигаюсь, пока он продолжает целовать мои губы, проникая языком внутрь, открывая мой рот и ища мой язык. Мои глаза находят его, и он скользит руками по моему лицу, разрывая поцелуй.

Он осыпает мою шею нежными поцелуями, по которым бегут мурашки. Он целует каждый синяк на моей коже, пытаясь заменить боль.

— Я хочу, чтобы ты помнила меня и только меня на своей коже, — почти шепотом дышит он.

Он целует меня везде, и когда я смотрю вниз, он не только целует меня, но и запоминает каждую отметину на моем теле, которая была нанесена с особой жестокостью. Я наблюдаю за эмоциями на его лице, когда он вбирает их в себя, и понимаю, что он представляет себе все это, собирает воедино. Я лежу и смотрю на него, ощущая его прикосновения к своей коже. Я знаю, что ему нужно идти в зал и тренироваться, ведь до боя осталось всего три недели.

Завтра снова начинаются уроки балета для девочек. Я могу хотя бы танцевать в студии, раз уж Ленора дала мне ключ. Я могу пойти с Бри, если Джейден приведет ее с собой.

Когда он целует меня в последний раз, я смотрю в его глаза и вижу обещание нежности и защиты, в которых я не уверена. Он не может причинить мне физическую боль, но он все еще может причинить боль другими способами. Мне нужно помнить, что он совсем другой монстр.

Он помогает мне подняться и открывает шкаф, возвращаясь с дорогими танцевальными нарядами, которые я не узнаю. На них есть бирки моего размера и подходящие носки для танцев. Я поднимаю на него глаза, но он ничего не говорит.

Он кладет на кровать толстовку с капюшоном, на котором написано его имя и Мрачный Жнец.

— Я взял тебе толстовку, которую ты сможешь надеть поверх танцевального костюма, чтобы прикрыть шею, и никто не увидит следов. Я должен был отдать ее тебе перед отъездом, потому что хотел, чтобы она была у тебя.

— Мне плевать на следы. Я надела куртку с капюшоном, чтобы девочки не увидели или кто-нибудь из твоего спортзала. Я не могла допустить, чтобы они подумали, что это сделал ты. Я слышала ужасные истории о бойцах…

— Тебе и не нужно было, все знают, что я не трону женщину, особенно тебя. Я ценю, что ты так обо мне беспокоишься. Это показывает, что ты бескорыстная и что тебе не все равно. Спасибо.

Промолчав, я одеваюсь, не заботясь о том, откуда взялась одежда, и надеваю толстовку.

Мы завтракаем и приезжаем в спортзал. Он вводит меня внутрь, и Чарльз приветливо улыбается.

— Твоя подружка в офисе с Джейденом. — Говорит он.

Я смотрю на дверь офиса, и она открывается перед бегущей Бри. Она бежит ко мне, останавливается, прежде чем столкнуться со мной, и медленно обнимает меня.

— Я скучала по тебе, — шепчет она.

— Я тоже по тебе скучала.

— Ты в порядке? — Спрашивает она.

— Да, думаю, да.

— Девочки, вы останетесь посмотреть, как я сегодня тренируюсь? — Спрашивает Нейт.

— После того как я потренируюсь с Жизель, мы останемся посмотреть, как ты тренируешься. — Говорит Бри.

— Хорошо, но Чарльз должен пойти с вами.

Я поднимаю брови и смотрю на Чарльза.

— Готов, Чарли? Ничего, если я буду называть тебя Чарли, да? — Спрашиваю я.

Он поднимает глаза на Нейта.

— Девочка Нейта может называть меня как хочет.

— Чарли, мы это уже проходили. Я друг Нейта. — Говорю я.

Ник подходит к Нейту сзади.

— Нет, ты принадлежишь Нейту, и твоя подруга Бри знает, кому она принадлежит. Они никогда не приводят девушек в спортзал. — Говорит он, подмигивая.

— Неважно.

— Где вы спали прошлой ночью? — Спрашивает он.

Я отвожу глаза.

— Точно, — говорит он со знанием дела, и с улыбкой на лице.

— Оставь их в покое, — вклинивается Джейден, бросая на него смертельный взгляд.

Ник пожимает плечами.

— Я просто пытаюсь помочь. — Говорит он.

Чарли следует за нами в танцевальную студию, пока я включаю Лану Дель Рей и отрабатываю движения с Бри. Я решаю показать ей танцевальные движения для завтрашних уроков балета. Чарли сидит и смотрит, завороженный сложными танцевальными движениями. Когда мы заканчиваем, он провожает нас обратно в спортзал, и я вижу толпу вокруг клетки, где Нейт проводит спарринг с Джейденом. Я никогда не видела, как Джейден дерется, и он действительно хорош, поскольку держится против Нейта уверенно.

Они двигаются, кружат друг вокруг друга, и вдруг Нейт идет на тейкдаун, но Джейден действует быстрее и отбрасывает его к клетке. Нейт восстанавливается и идет на Джейдена, измеряя дистанцию, пока не находит слабое место, бьет Джейдена и валит его с ног. Когда Джейден падает, он хватает его за шею рукой сзади, и Джейден неожиданно вырывается.

— Ты быстрее. — Говорит Джейден. — Это хорошо, что ты быстрее. Этот засранец, с которым ты сражаешься, не поймет, откуда удар. Держу пари, он не знает, насколько ты быстр и расчетлив.

Я слышала, что он дерется с бойцом из Бразилии, считающим, что у него есть шанс побороться с "Жнецом" за титул. Его зовут Маверик Де Леон. Его отец из Бразилии, а мать — француженка, если верить информации по ТВ.

Нейт видит меня через клетку и посылает поцелуй. Я замираю, ошеломленная, не зная, что делать или говорить. Все смотрят в мою сторону, ожидая реакции.

Все, что я могу сделать, — это оставаться неподвижной, чувствуя, как внутри меня все замирает. Я смотрю на Бри, которая смотрит на Джейдена, следя за каждым его движением. Я смотрю на Нейта и не могу ее винить. Пот, стекающий по их телам, заставил бы любую женщину купить билет, и вовсе не для того, чтобы посмотреть, как они дерутся. Такие мужчины, как они, разбивают сердца девушек. И не чинят их, когда они разбиты. Возможно, мне трудно доверять Нейту, но что мне остается делать? Я использована и испорчена, как пластиковый пакет с дырой, который нельзя использовать.

Когда Нейт заканчивает, я попрощаюсь с Бри, Джейденом и его командой. Он подходит ко мне сзади и кладет руку мне на поясницу. Я смотрю на него, и он улыбается:

— Когда мы вернемся домой, я хочу тебя кое-куда сводить.

— Куда?

— Доверься мне и увидишь.

— Хорошо.

Мы садимся в его машину, и он едет к своему дому. Мне втайне нравится, когда он говорит «дом», как будто это был и мой дом, но это ложь. Я здесь только потому, что мы не можем вернуться, пока он не разберется с Джеком и его приспешниками. Я думаю, он просто покалечит его, но убить? Не думаю, что он зайдет так далеко. А он мог бы?

Может, он просто сказал это в порыве чувств. Я чувствую запах его одеколона, ведь он принимал душ в спортзале, и от него пахнет свежестью, как и от толстовки, которую он мне дал. Она пахнет его одеколоном, и я чувствую себя так, будто меня обнимает кокон из подаренной им вещи, на которой написано его имя. Как будто я часть его, принадлежу ему, потому что, какой бы поганой я ни была, я предпочитаю принадлежать Нейту Жнецу Фениксу, даже если он не может меня любить. Никто не может полюбить меня, так что это не имеет значения. Любовь больше не в цене: ни белых заборчиков, ни отношений, ни парня, который бы меня боготворил. Этого дерьма больше не существует для такой девушки, как я. Прима-балерина разбита, разрушена и может танцевать только для того, чтобы облегчить свою боль. Быть видимой, когда я танцую, лучше, чем желать смерти, потому что, если честно, я думала, что лучше было бы умереть.

Это быстрее, безболезненнее, и мне не придется видеть жалость в чьих-то глазах, когда они узнают, что два трейлерных наркоторговца, которые нас поджидали, наебали нас. Я помню, что Джек говорил о том, что я всегда рядом с Бри, и что он наконец-то может достать и меня.

Злобный взгляд его глаз обещал мне боль. Он сломал меня, причинив боль сразу, как после смерти родителей, в одиночестве, без кого-либо, способного мне помочь, даже без Бри. Они последовали за нами в стрип-клуб, и если бы не Нейт и Джейден, они, вероятно, могли бы сделать это снова, чтобы закончить работу. Я многим обязана Нейту.

Он спас меня, предоставив мне безопасное убежище. Когда мы подъезжаем к его подъезду, он паркует свой белый спортивный автомобиль и открывает гараж где красуется элегантный супербайк в черном корпусе. Он протягивает мне шлем и пару Bluetooth-наушников для сопряжения со своим телефоном. Я смотрю, как он берет шлем, надевает его поверх наушников и заводит мотоцикл, взревев мощным двигателем. Мы закрепляем шлемы на месте, наушники соединяем, чтобы я могла слышать его речь через гарнитуру внутри шлема.

— Держись за меня крепче и не отпускай. — Говорит он через динамики.

— Хорошо, — говорю я.

Он протягивает мне руку, чтобы я села на мотоцикл, и я скольжу как можно ближе, обхватывая его талию, чувствуя, как сокращаются мышцы живота. Он заводит двигатель и поглаживает мою руку, переплетенную на его талии, пока закрывает гараж и медленно вкатывает мотоцикл в ворота.

— Готова? — Спрашивает он через динамики.

— Да. — Я прижимаюсь грудью к его спине от волнения. Он включает «Bring Me to Life» через гарнитуру, и мотоцикл вылетает на открытое шоссе, как летучая мышь из ада.

Мой адреналин подскакивает, когда ветер и огни проносятся мимо меня, создавая туннельное зрение, а мотоцикл, Нейт и я движемся вместе, как одно целое, проходя каждый поворот на бешеной скорости. Я никогда не чувствовала себя такой свободной, такой живой, как будто ничто не имеет значения, кроме этого момента. Адреналин, текущий по моим венам, питает меня, как высший уровень моего сознания и боль, которую несет моя душа.

Я ничего не чувствовала с той ночи, когда меня разбили вдребезги.

Он останавливается у заведения, где продают бургеры, и оно напоминает мне место, где тусовались школьники. Здесь полно студентов и старшеклассников. Все оглядываются на нас на байке Нейта, потому что он такой громкий.

Когда он паркует мотоцикл на обочине, он подает мне руку, чтобы я могла слезть первой. Я снимаю шлем, стараясь не уронить наушники. Я решаю распустить заплетенные в косу волосы и позволить им рассыпаться волнами. Он слезает с мотоцикла и снимает шлем. Люди перешептываются и достают свои телефоны, чтобы заснять нас.

— Йоу, это Нейт Жнец! — Говорит один парень.

— Как дела? — Говорит Нейт в ответ. Он поворачивается ко мне лицом. — Тебе понравилось? — Спрашивает он.

— Мне понравилось! Спасибо.

Он улыбается и берет меня за руку, чтобы мы могли встать в очередь и заказать еду. Я и не заметила, что не ела, и мой желудок протестующе заурчал. Люди пропускают нас с Нейтом вперед, чтобы сделать заказ, и снимают нас на свои телефоны. Они начинают засыпать Нейта вопросами после того, как он заказывает нам еду.

— Ты готов к бою, Нейт?

— Все распродано?

— Это твоя девушка?

Он закатывает глаза, поворачивается и берет меня за руку.

— Да. Это ответ на все ваши вопросы. — Говорит он, говоря достаточно громко, чтобы все слышали. Молодые студентки отвечают: — Ну, по крайней мере, твоя девушка красивая. Так что в этом есть смысл.

— Как ее зовут, Нейт?

Я оглядываюсь по сторонам, краснея, не привыкшая к такому вниманию. Я забыла, что в Вегасе очень любят бои, а Нейт — профессиональный боец.

— Жизель. Мою девушку зовут Жизель. — Говорит он.

Девушка за стойкой, хихикая, протягивает ему нашу еду. Я закатываю глаза. Не могу поверить, что он говорит всем, кто снимает на телефон, что я его девушка. Мы оба знаем, что я не его девушка. Он просто сожалеет о том, что со мной случилось, и пытается заставить меня чувствовать себя лучше.

Мне все равно, я никто. Какое мне дело до того, что они думают? Мы сидим рядом с его мотоциклом, а люди фотографируют нас, делая снимки. Мы едим в тишине, Нейт убирает все углеводы из своего блюда, наблюдая за тем, как ем я.

— Вкусно, — говорю я.

— Лучшее место в городе. Я подумал, что смена ритма будет полезно для тебя.

Я смотрю на мотоцикл.

— Мне нравится ездить с тобой. — Говорю я.

— Ты не испугалась и не напрягалась на поворотах, как я ожидал. Я был удивлен. Видишь? Я нашел еще кое-что, что нам обоим нравится вместе. Это работает.

Он смотрит на меня, и я понимаю, что его слова имеют двойной смысл. Он не может иметь в виду секс, это было до того, как они замарали меня и запятнали, как грязную воду. Должно быть, ему отвратительна сама мысль о том, чтобы прикоснуться ко мне, и я отворачиваюсь.

— Это всегда так? Внимание?

Он кивает головой.

— Да, везде, куда бы я ни пошел. Привыкай к этому, теперь камеры будут следовать за тобой, куда бы ты ни пошла.

Я смотрю на него, не веря тому, что слышу. Теперь я знаю, почему он привел меня сюда, в самое оживленное место в городе. Логично. Он хочет, чтобы камеры следили за мной. Именно поэтому он сказал, что я его девушка. Как умно. Он все спланировал.

Не знаю, радоваться мне или разочаровываться. Может быть, мне нравится мысль о том, что я его девушка, что меня знают в мире как девушку Нейта, а может и нет.

Мы встаем из-за столиков на открытом воздухе, и он притягивает меня для поцелуя, а я позволяю ему. Он пытается помочь мне, а не навредить, напоминаю я себе.

Он целует меня так глубоко, что у меня подгибаются пальцы на ногах. Ему все равно, что все нас фотографируют или записывают. Он проводит языком по моему рту, посасывая мои губы, ощущая нотки шоколадного печенья, которое я только что съела. Он скользит руками по моей талии, прижимая меня к себе, и я чувствую, как его твердая эрекция упирается мне в живот.

— Она действительно его девушка, судя по тому поцелую, который он только что подарил ей. — Говорит один из парней справа от нас, разрушая чары, наложенные на нас в этот момент. Я совершенно растерялась, позволив ему взять то, что он хотел, но я знаю, что не откажу ему.

Мы садимся на мотоцикл и едем обратно к дому. Он мчится по шоссе, а музыка подпитывает адреналином, снова снимая мою боль.

Мы заходим в дом, чувствуя себя бодрыми, и он направляет меня в душ. Я раздеваюсь и встаю под горячую струю, прихватив свежую мочалку, чтобы растереть кожу. Нейт входит в душ, обнаженный, и его рука вырывается, останавливая меня. Я смотрю на него во всей его красе — от мускулистой груди до глубокого V, определяющего его пресс, и до его члена.

— Не сегодня, детка.

Он моет меня до самых вершин бедер, которые уже не такие нежные, как раньше, скользит пальцами вниз и нежно моет мою киску и попку.

Повернувшись к нему лицом, я медленно скольжу руками по его телу, ощущая его всего. Он отводит меня к стене душевой кабины и нежно целует шею, где заживают синяки, исчезая, как радуга. Я просто стою, позволяя ему, так как жажду его прикосновений. Он скользит языком вниз, к синякам на моей груди, где они кусали их, и нежно целует и посасывает их.

Я позволяю ему владеть моим телом, потому что мое сердце никуда не делось. Он продолжает спускаться к моей киске, стоя на коленях и подняв мою ногу над своим плечом. Я не могу поверить, что он хочет лизать меня там, но я позволяю ему. Мне все равно, и это не имеет значения.

Его язык гладит мои губы и проникает внутрь моих складок. Я стону, когда он сосет мой клитор, проводя по нему языком, и моя киска становится еще влажнее. Вода скользит по нашим лихорадочным телам, делая мои соски твердыми. Я жестом прошу его встать. Теперь моя очередь оказать ответную услугу.

Я опускаюсь на колени перед своим защитником и облизываю его член от кончика до яиц, пробуя его на вкус. Я вспоминаю то, что видела в задней комнате, повторяю все, как в зеркале, и чувствую солоноватый вкус его спермы, когда сосу головку его члена. Он проводит пальцами по моим волосам, сначала медленно трахая мой рот, но потом я набираю скорость, сосу сильнее, быстрее, вбирая его огромный член в горло, расслабляя мышцы шеи, чтобы я могла принять его весь. Я продолжаю сосать, проводя языком вверх и вниз по стволу его члена.

— Блядь, детка, это так чертовски приятно. — Ворчит он.

Он держится за стену, прижимаясь рукавом татуировки к рукам, а другой рукой держит мою голову, пока я, покачиваясь, сосу его член, как будто это спасательный круг, который мне нужен. Он вынимает член, выключает воду, быстро вытирает меня полотенцем и несет к своей кровати. Он укладывает меня и устраивается между моих ног. Я широко раздвигаю их, и он прижимает мое лицо к себе, пока нависает надо мной, держа кончик своего мокрого члена у моего входа.

— Я собираюсь заняться с тобой любовью, Жизель. Я собираюсь забрать это, — шепчет он мне в губы.

Я лежу и просто смотрю в его глаза, теряясь. Он может попытаться, но это ничего не изменит. Урон нанесен, и я чувствую, что в долгу перед ним за то, что он защитил меня. Он медленно входит в меня, растягивая меня дюйм за дюймом, и боль, которую я думала, что почувствую, сменяется удовольствием. Он продолжает скользить во мне, ощущая мою влажную киску.

— Ты в порядке?

Я киваю, молча закрывая глаза.

— Не закрывай глаза. Смотри на меня, Жизель. Это я, детка.

Я открываю глаза, скольжу рукой по его лицу и глубоко целую его, проводя языком по его рту, смешивая наши вкусы на моем языке, он стонет у меня во рту, заставляя свой член становиться тверже в моей киске. Он медленно вводит и выводит член, просовывая руки под мою попку, чтобы он мог глубже вводить свой член. Я обхватываю его ногами за талию, пока он качается во мне, а его яйца шлепаются о мою попку. Я стону, когда удовольствие усиливается, а наши языки трахают друг друга во роту. Он разрывает поцелуй и смотрит мне в глаза, сохраняя медленный темп.

— Боже, ты такая красивая. Ты всегда будешь моей, Жизель. Всегда.

Я слушаю его сладкие слова, которые, как я надеюсь, являются правдой. Он отверг меня, когда я спросила, откуда у него шрамы, но знаете что? У меня внутри есть скрытые шрамы, но он хотя бы знает, откуда они взялись. Я не знаю его боли, только удовольствие, которое он мне дарит, и я погружаюсь в самый сильный оргазм, который когда-либо испытывала.

Я выкрикиваю его имя, когда кончаю, моя киска сжимает его член. Его глаза закрываются, когда он кончает, изливая свое горячее семя. Через минуту он выходит и берет мочалку, чтобы аккуратно вытереть меня.

Он обхватывает меня руками и укладывает на свою грудь. Перед тем как я усну, он шепчет признание, которое приносит мне покой:

— Мне не снятся кошмары, когда ты спишь рядом со мной.

Это последние слова, которые я слышу, прежде чем сон поглощает меня.