Жизнь длиною в сон [СИ]

Сон четвёртый

— Всё в порядке? Ты кричал во сне…

Знакомый голос, вопреки всему, не успокоил: хотелось смотаться куда подальше, причём чем быстрее, тем лучше. Ещё гремели в памяти выстрелы, даже, кажется, болели несуществующие раны. Но сейчас хватило сил сонно бормотнуть:

— Ничего страшного, Джил. Кошмар приснился.

Джил. Джил?! Леон скатился с кровати, и пол радостно принял несчастного в свои объятия. Ещё парочка таких падений — и можно будет подаваться в профессиональные каскадёры.

Рядом и в самом деле мирно посапывала бывшая напарница, такая, какой она была лет пятнадцать-двадцать назад. Рассматривать знакомое лицо не нашлось ни сил, ни желания, и детектив поспешно ретировался за дверь. Маленькая квартирка — одна комната, ванная и кухня. Неземного богатства не наблюдается.

Пристроившись кое-как на кухне, он принялся собирать в кучу мысли. Итак, местный он спит с Джил. Леон в ужасе покосился на дверь спальни: а ведь она когда-нибудь однозначно проснётся! Если в этом мире у неё не изменился характер, дело плохо. У бывшего детектива промелькнула совершенно недостойная для человека его лет мысль — тихо, на цыпочках прокрасться в спальню, прихватить одежду, которая первой выпадет из шкафа, и пуститься бегом — подальше от этой квартиры, подальше от тех, кто знает о его существовании.

Нужно. Просто. Успокоиться. И выпить. Хотя бы воды из чайника.

Губы и язык обожгло кипятком, и Леон от души выматерился. Глотнул водички, называется! Нечего трепыхаться. Это всего лишь Джил, а не здоровенный негр в розовых стрингах. Пресловутый негр, многозначительно помахивающий наручниками, на мгновение представился так живо, что несчастный пленник собственных снов сам испугался: а ну как в следующем воплощении его мимолётный кошмар примут к сведению? Чёртова фантазия. Иногда разыгрывается ну совсем не вовремя.

Нет уж. Никакого «следующего» не будет. Всё кончится здесь и сейчас. Осталось только понять, что именно нужно сделать, чтобы проснуться.

Значит, смерть во сне неизбежна — это, как говорится, по умолчанию. Но что тогда? Бесконечность — это больше к любящим потрепаться философам; значит, где-то впереди должен быть конец проклятых кошмаров. А стоит ли верить болтовне азиатки в синем платье? Себе дороже: если бы не она, вся эта хрень вообще бы не началась.

Если бы не я?.. Я всего лишь исполняю ваше желание, мистер Оркотт.

Желание… желание!

Леон вскочил, едва не опрокинув табуретку. Нарочно или нет, но азиатка подсказала ему выход — настолько простой, что хотелось рассмеяться в голос от облегчения. Хочешь избавиться от проблемы — избавься от источника, так? Значит, нужно отправиться в магазин, найти там эту дрянь в синем, свернуть ей шею…

Нет. Где гарантия, что она вообще ещё там? Всё вокруг перевернулось с ног на голову — почему бы ей сейчас не быть, скажем, где-нибудь в Европе, куда гарантированно не добраться за максимум сутки жизни, отпущенные в этом воплощении? Сучка точно позаботилась о том, чтобы остаться недосягаемой…

Неужели все мужчины и в самом деле предпочитают сваливать вину на других? Опомнитесь, мистер Оркотт! Вы сами попросили меня…

Голос смолк, словно азиатке кто-то заткнул рот. Леон рухнул обратно на табуретку и схватился за голову. С чего это началось?.. Почему-то, когда он пытался вспомнить самый первый разговор со странной девушкой в синем, начинало ломить виски круче, чем с похмелья.

Магазин… там был какой-то магазин.

Бывший детектив шарил по памяти, но не находил ничего — ничего, кроме тумана. Вроде бы какие-то обрывки есть, но как их между собой сложить? Кажется, он пришёл в какой-то магазин… встретиться с кем-то. Найти кого-то.

Раньше Леону не приходило в голову инспектировать собственные воспоминания: что толку? Есть, и ладно. Главное, всё жизненно важное на месте: ему сорок семь, он до недавнего времени работал в полиции, у него есть младший брат по имени Крис… Биография, знания — всё осталось, вплоть до той грудастой девицы из Берлина, чьё имя так и не удалось выяснить, и кучи не самых приличных плакатов, некогда висевших над кроватью.

Вроде бы пребывало на своём законном месте, и даже относительно складывалось воедино. И всё равно — пустота. Чего-то не хватало. Чего-то очень важного, из-за чего Леон и встретился с той азиаткой…

А может, это действительно глупые кошмары? Может, на самом деле он стукнулся головой, потерял память, выдумал себе новую биографию… Нет, слишком сложно. Девушка в синем существует, и он просил её… о чём? Проклятье, почему так трещит башка?!

— Дорогой, ты уже встал? — сонный голос Джил спугнул зашевелившиеся было воспоминания. Леон обернулся, натянув неестественно широкую улыбку — и лишился дара речи. Бравая напарница осторожно вышагивала, придерживая обеими руками округлившийся живот, не замеченный ранее из-за прикрывавшего её одеяла.

Местный «он» женат на Джил. И она ждёт ребёнка. Рехнуться можно.

— Что это с тобой?

«Ничего. Просто нельзя же так пугать!», — первый шок постепенно проходил, пусть и в основном за счёт того, что Леон уставился в потолок. Впервые бывший детектив задумался: а ведь если допустить… на секунду, но всё же… если все эти люди, которыми он мог бы быть, существуют на самом деле? И если тот мир, где существует будущий отец Леон Оркотт, женатый на своей напарнице, не исчезнет после его смерти, а продолжит существовать? Только бы не начать всерьёз думать на тему. Думать о матери, которая потеряла единственного сына и доживает свои дни в одиночестве. О маленьком мальчике, который никогда не узнает, почему отец зарубил его мать, и считающем Леона чудовищем. О Джил, которая тоже останется одна. Как будто и без сентиментальщины проблем мало! Просто сон. А всё вокруг — порождения сна. Вот только женская ладонь на плече слишком тёплая и настоящая:

— Ты точно выспался?

В горле встал ком. Вот и нахрена задумался на тему, спрашивается?! Сколько ещё чужих трагедий придётся увидеть, прежде чем всё закончится?! Помимо воли сорвалось тупое и пафосное:

— Если со мной что-нибудь случится, ты…

Лёгкий подзатыльник выбил из меланхолии:

— Леон, я в курсе, что работка у нас та ещё. Но что поделаешь? Кто-то же должен этим заниматься.

Стало ещё гаже. Значит, местный Леон тоже полицейский, как и Джил. Или у них какая-то другая опасная совместная работа? Не так важно. Важна пустота в голове, кусок жизни, забытый так не вовремя. Чем дольше он здесь, тем больше проклятого тумана, за которым ни хрена не разглядеть. Процесс пошёл. А что, если ещё немного — и начнут появляться новые воспоминания, заменят старые… И однажды, проснувшись в очередном воплощении, он будет считать, что всегда жил здесь. Всё остальное — просто кошмар, плод воображения… А потом умрёт по-настоящему.

Помахать белым флагом и сдаться?! Ну уж нет!

— Долго ещё будешь сидеть? — Джил, не подозревающая о размышлениях «муженька», ткнула его в плечо. — Только не говори, что забыл! Учти, ты ещё неделю назад обещал!

Лишнее подтверждение: этот мир существует независимо от существа по имени Леон Оркотт. Так. Закрыли тему. Не думать. Джил тем временем трещала без умолку:

— Как думаешь, какую кроватку лучше взять: голубую или розовую? Конечно, врачи говорят, что родится мальчик, но вдруг ошибка?.. Эй, ты слушаешь?

— Может, не стоит покупать всё заранее? — попытался отвертеться Леон. — Плохая примета, вроде как…

Аргумент, конечно же, прозвучал столь неубедительно, что Джил понимающе усмехнулась:

— Ну уж нет! Ты обещал, так что и не думай сбежать!

Она по-прежнему улыбалась, говорила о чём-то, но бывший детектив всеми силами старался отрешиться от нынешней действительности. Или всё же сна? Что там, за долбанным туманом? О чём он умудрился забыть?!

Магазин… Хорошо. Там был какой-то магазин, где он встретил девушку. Плакаты с полуголыми красотками над кроватью… Причём здесь плакаты?! Потом они куда-то делись. Вместо них… карта? Да, точно. И ещё что-то. Рисунок?.. Да, кажется, рисунок Криса… Что там было изображено? Белое пятно. Пустота.

Ведь не могло всё испариться! Что-то должно остаться. Какая-нибудь мелочь, за которую можно зацепиться. Даже если кажется, что в деле не осталось ни единой улики, это не повод складывать лапки на груди и подыхать, пока не надоест. Эта азиатка… кажется, он шёл не на встречу с ней. Кто-то другой. В висок с размаху ввинтилось воображаемое, но оттого не менее назойливое сверло.

— Приём! — Джил хихикнула, в очередной раз вырывая из тягостных размышлений. — Я в курсе, что ты терпеть не можешь торговые центры, но постарайся уж хотя бы сделать не такое отчаянное выражение лица! Не надейся, что тебя пожалеют.

Леон тяжело вздохнул. Вот поэтому никогда не стоит жениться на лучших подругах: они слишком хорошо тебя знают.

От мельтешения людей, вещей, цветов рябило в глазах. Куда там жрецам вуду — любительницы шопинга гораздо быстрее превращают несчастных жертв в стопроцентных зомби. Что за удовольствие — копаться в детских вещах, шастать от одной кроватки к другой, прикидывая, какая будет удобнее для будущего малыша… Неужели женщины вообще не приходят в ужас от мысли, что у них внутри растёт нечто живое? Это же как Чужие, разве что вылезают не через грудную клетку, а через… кхм… другое место. Леон поёжился. С одной стороны, печально состариться в одиночестве, а с другой — ощущать себя счастливым отцом тоже не хотелось. Особенно с гиперактивной напарницей в роли будущей матери.

Не думать о ползунках, новоявленной жене и прочих отвлекающих манёврах. Сосредоточиться на воспоминаниях. Почему встреча именно в каком-то магазине? И что за магазин? Огромный торговый центр с кучей павильонов, вроде этого? Или небольшое отдельное здание? Чем там торговали? Почему-то ощутимо заболела нога, чуть выше щиколотки. Может, он попал в этот магазин, потому что поранил ногу? Например, это была аптека. Кажется, он кого-то стряхивал с ноги, ругался из-за испорченных джинсов… Собака? Особо жирная крыса? Уже лучше. В этом магазине его кто-то тяпнул за ногу. Н-да, шикарный критерий! А главное — приближающий к забытым воспоминаниям.

А время невозмутимо шло. Росла гора навешанных на несчастного пакетов с покупками, таяли доллары в бумажнике… Наконец, Джил смерила «муженька» тоскливым взглядом:

— Я устала!

Ещё бы не устать — носиться по этажам, как заведённой, скупая всё на своём пути. Одно хорошо: пытка закончилась, сейчас они поедут домой… Однако пребывание в этом воплощении явно затянулось. Может, и правда — всё глупый плод воображения? На деле он всегда жил этой жизнью, просто по какой-то причине… забыл.

— Пить хочу! — простонала Джил, красноречиво косясь на вывеску какого-то мелкого общепита. — Газировки! Со льдом! Я так давно её не пила…

— Может, лучше просто воды? — робко возразил Леон, косясь на цены. Ещё немного — и на еду у них просто не останется. Хотя, может, дома ещё запрятана хотя бы лишняя сотня? Джил закатила глаза:

— Хватит беспокоиться! О своём здоровье я сама позабочусь. И вообще, врач сказал: если организм что-то требует, лучше ему это дать. А я хочу газировку!

Не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Тяжела участь семейного человека: при робкой попытке купить пива спутница тотчас возмутилась и заявила, что лучше знает, чем напоить любимого человека.

И вот теперь перед ним — мутный зеленоватый чай, пахнущий так, словно туда вылили пол-литра одеколона. Леон осторожно понюхал содержимое стакана: может, в этой жизни он скончался, случайно хлебнув вонючего чайку? А что, такой дрянью травануться — раз плюнуть.

Один глоток, и бывший детектив передёрнулся: ещё и сахара всыпали столько, что чаёк больше похож на сироп. Нет бы хоть спросить, класть ли эту дрянь вообще, или…

Стакан едва не выпал из рук. Мерзкий вкус вдруг показался знакомым, и Леон на всякий случай потянул носом воздух: почему-то запахло благовониями. Теми самыми дурацкими ароматизированными палочками, от которых потом по швам трещит башка… прямо как сейчас.

В воспоминаниях кто-то улыбался, подавая ему чашку с переслащенным чаем. Кто-то хорошо знакомый, невозмутимо хлещущий проклятый недосироп литрами… Имя. Проклятье, как же его зовут?

— Леон, ты в порядке? — Джил смотрела встревоженно, но сейчас её состояние волновало меньше всего. Взгляд шарил по залу в поисках чего-то, за что можно зацепиться. Вывеска какого-то мелкого магазина — золотые буквы на тёмно-фиолетовом фоне… Чьи-то разноцветные глаза.

То ли рогатая собака, то ли клыкастый баран, повисший на ноге. Оно живёт в магазине… зоомагазин! Точно.

Владелец магазина. Граф Ди.

Когда наяву звучит выстрел, не сразу понятно — взорвалась ли от боли голова или всё-таки что-то произошло. Как во сне: несколько мужчин с оружием в руках.

— Никому не двигаться! Смотаться захотите — пристрелим на месте!

Джил коротко вскрикнула — и этим, очевидно, привлекла внимание отморозков. И сейчас Леон вполне понимал её: одно дело — когда ты можешь сопротивляться, когда это просто работа… и другое — когда ты абсолютно беззащитна. Чёрт. Бывший детектив крепче сжал дрогнувшую ладонь:

— Не бойся. Что бы ни случилось, ничего не бойся.

Это было последнее, что он успел сказать, прежде чем под лопатку ткнулось дуло пистолета:

— Что, думаешь, шучу?! А?!

Джил сжимала губы, прикрывая руками живот. Правильно. Она должна выжить. Пусть это не его жизнь, пусть ему здесь не место… Пусть даже просто сон. Нельзя допустить, чтобы близкие умирали — даже во сне. А уж тем более — наяву.

— Слышь, да я тебя знаю! — чужая рука с силой потянула за волосы. — Вот и славно. Что, круто быть копом, да? Пристрелил моего брата, и забыл?! Может, мне твою девку прикончить, а?!

— А она тут при чём? — сон, просто сон. И всё равно сложно говорить спокойно. — Хочешь мстить — давай. Я здесь.

Беззвучная просьба к азиатской сучке в синем платье, эдакой властительнице сна:

«Пожалуйста, пусть Джил выживет».

Очередной выстрел и знакомая темнота.

Профессионально. Точно в сердце.

… Вы просили дать вам жизнь, в которой не будет человека по имени граф Ди. Я исполнила ваше желание — и вы снова недовольны?.. Люди иногда сами не знают, чего хотят…

… Порой достаточно одного трагического совпадения, чтобы разрушить множество жизней. В числе прочих, нас особо тронула история юной Джил Оркотт. Простой поход за покупками обернулся для её семьи трагедией: молодая женщина потеряла любимого мужа, а ещё не родившийся ребёнок — отца. Сейчас её жизни и здоровью ничего не угрожает…

… Вы вспомнили его. Похвально. А теперь попробуйте его найти…