Жизнь длиною в сон [СИ]

Сон шестой

Под ногами покачивалась пустота. Так хорошо знакомую улицу Чайна-тауна скрывал густой туман. А может, и в самом деле не существовало ничего, кроме крохотного куска земли — и дверей так хорошо знакомого магазина.

Граф там, внутри — откуда-то Леон точно знал это. Прежние агрессивные мысли таяли, сменяясь совершенно идиотской робостью.

Чего же вы всё-таки хотите?..

Рука прошла сквозь дверную ручку, и бывший детектив передёрнулся. Это не походило на реальность, но не походило и на прежние видения. Туман, разве что не чавкая, заглатывал урны, фонари, асфальт… Ещё немного — и накроет с головой, вновь увлечёт в бесконечную череду то ли перерождений, то ли снов. Мерно и отчего-то беззвучно колыхались колокольчики у двери.

Увидеть его снова?.. Или никогда не встречать?..

Двадцать лет назад Леон Оркотт, не раздумывая, открыл бы дверь пинком, схватил проклятого китайца за шиворот, приложил хорошенько об стену… Просто так, за всё хорошее. А потом долго отпаивал бы чаем с пирожными. Но сейчас он, привыкший за годы работы в полиции ежедневно рисковать собственной задницей, стискивал в кулаки вспотевшие ладони и то и дело сглатывал ком в горле.

Чёрт возьми, он просто боялся.

Вы можете убежать снова, мистер Оркотт. Вы можете пойти со мной.

Леон стоял на пороге зоомагазина и старался отогнать навязчивую мысль: вот бы дверь сейчас приоткрылась — на мгновение, сама собой. И тогда нашлись бы силы войти. Подумал — и рассердился сам на себя. Значит, херовы двадцать лет он носится, задрав штаны, по миру, а теперь, в шаге от цели, ждёт какого-то знака свыше?! Нечего выпрашивать милости у природы. Просто взять — и зайти. Не выйдет открыть дверь — ну и хрен бы с ней. Судя по нематериальности руки, можно просто пройти насквозь.

Но теперь ладонь вместо пустоты ощутила холод. Металлическая ручка оказалась ледяной, настолько, что жгучее покалывание осталось в пальцах даже после того, как бывший детектив отдёрнул руку. Леон долго стряхивал впившиеся в кожу морозные иглы, недобро косясь на подступающий туман. От неожиданности, твердил он себе. Просто не ожидал, что дрянная железка окажется настолько холодной. Это не больно. Да даже если больно — что, потерпеть никак?!

Зажмурившись, Леон рванул дверь на себя — и та поддалась так невозмутимо, как будто только и ждала возможности открыться. Проглотить проклятый ком в горле. Войти.

Так же, как много лет назад, в магазине царил полумрак. И точно так же воняло благовониями. Из-под дивана выскочил лохматый клыкастый баран, явно намереваясь по традиции тяпнуть за ногу. Ностальгия накрыла с головой — и Леон сгрёб охреневающее существо в охапку:

— Тэцу! Сколько лет, сколько зим!

— Помогите! — простонал несчастный, отбиваясь всеми конечностями от внезапных объятий. — Граф, ваш человек сошёл с ума!

Ди. Он здесь.

До боли знакомая фигура маячила у стола: граф даже не обернулся, хотя не мог не услышать. Леон сверлил взглядом молчаливую спину, и всё сильнее хотел свернуть её гордому обладателю шею. Почти придушенный Тэцу, вконец деморализованный, скрылся под любимым диваном: даже он понимал, когда лучше сделать вид, что тебя здесь не стояло.

— Дорогой мой детектив, какая неожиданная встреча… Не желаете выпить чаю?

Грёбанный китаец вёл себя так, словно они только вчера расстались, словно не было этих двадцати лет бесплодных поисков. И не оборачивался. Может, это вообще не он, а какой-нибудь его дедуля?

— Я не за чаем пришёл, и ты это знаешь.

— Жаль, — Ди невозмутимо пожал плечами. — Полагаю, вам следовало бы успокоиться.

Внутри что-то взорвалось.

— Успокоиться? Успокоиться?! Ты вообще в курсе, какой сейчас год?! В курсе, сколько лет я тебя искал?!

— Зачем?

Злость и горечь устремились к графу почти осязаемой волной — и почти сразу отхлынули, будто разбившись о невидимую стену. Леон отступил на шаг и стиснул зубы:

— Я хотел…

И умолк, всерьёз растерявшись. Действительно, чего он ждал? Зачем шёл следом? Если бы Ди хотел этой встречи — разве не нашёл бы способ поговорить раньше, а не сейчас, в идиотском полусне-полуяви? Дышать стало немного труднее. Нет. Не немного.

— Вы хотели у меня что-то спросить, не так ли?

А ведь верно. Вопрос. Тот самый, волновавший слишком много лет. От которого не получалось отделаться, не получалось выбросить из головы…

— Тот рисунок… помнишь, рисунок Криса? Ты… ты хотел взять его с собой? Или выбросить?

Хотелось схватить ублюдка за плечи, развернуть лицом к себе — лишь бы не пялиться, как полному придурку, в затылок. Увидеть знакомые разноцветные глаза, по которым невозможно прочесть ни одной настоящей эмоции, и вечную ледяную улыбку.

— Не пытайтесь увильнуть. Говорите напрямую.

Нет, точно врезать. Желательно в челюсть, чтобы гарантированно заткнулся.

— Напрямую?! О'кей! Ты вообще вспоминал о моём существовании? Или выкинул из головы сразу же, как свалил хер знает куда?! Я вообще… хоть что-то для тебя значил?

Осознав, насколько двусмысленно можно истолковать последнюю фразу, Леон замолчал. Только бы сейчас не сорваться и не убить долбанного китайца слишком быстро. Нет, если и прикончить, то медленно и мучительно…

— Вы же понимаете, что я должен был забыть.

Круто. Теперь «сердце остановилось» — отнюдь не фигуральное выражение. Лишь когда заломило в груди, Леон шумно выдохнул. Даже немного больно.

— Вот как. Наверное… наверное, мне тоже стоило. Правда, хреново получилось… хотя тебе-то что. Извини за беспокойство.

Столько сил понадобилось, чтобы войти, но сейчас ещё больше — на один только поворот к двери, на один шаг к порогу. Нет. Не получится вот так изобразить смирение и свалить в неизвестность. Легче просто лечь и сдохнуть на месте.

Двадцать лет, чтобы услышать ответ на вопрос. Двадцать лет, чтобы узнать, что о тебе никогда не вспоминали.

Нет уж, так просто эта сволочь не отделается!

Леон не помнил, как оказался рядом, как с силой, почти гарантировано до синяков, стиснул тощие плечи. Как совершенно по-идиотски уставился в знакомые разноцветные глаза, начисто забыв обо всех кровожадных намерениях. Просто пялился на слёзы, выступившие в этих глазах.

— Ты солгал.

Ди по-прежнему улыбался, словно не замечая текущих слёз. Бывший детектив смотрел — и думал о том, что однажды уже видел такое выражение его лица. В тот самый день, когда они расстались на двадцать лет. А ведь и правда не постарел, ублюдок.

— Забудьте. Так будет лучше.

— Для тебя?

— Для вас.

Леон чуть ослабил хватку: что-то подсказывало, что если бы граф в очередной раз хотел сбежать, ему бы ничего не стоило высвободиться, пусть даже натравив на бывшего детектива своих странных питомцев. Но Ди больше не убегал. В кои-то веки.

— Вы можете проснуться, детектив. Проснуться, забыв о моём существовании. Вы сможете начать всё заново — уже не во сне. Разве не об этом вы просили?

Даже не хотелось уточнять — откуда ему знать. Как-то даже привычно, что Ди знает абсолютно всё.

— Знаешь, что я тогда сделаю? Потрачу ещё пару лет, чтобы вспомнить. А потом опять отправлюсь на поиски. Кто-то же должен за тобой следить.

Не хотелось говорить, не хотелось думать. Просто остановить время — и остаться здесь. Навсегда. И к чёрту всё, что там, за стенами. Тот мир проживёт и без него.

— Не ищите встречи, Леон. Когда придёт время, я сам найду вас — и тогда ваше желание исполнится.

Время едва ощутимо истекало — и бывший детектив обнял собеседника. Издали Ди походил на ледяную статую, но сейчас чувствовалось его тепло, то, как в груди бьётся сердце. Он казался как никогда живым. И, похоже, не собирался отстраняться.

— Вы сделали свой выбор. Теперь вам пора просыпаться…

— Погоди! — Леон не хотел, чтобы сон обрывался. Снова одиночество, снова проклятая неопределённость… Но граф улыбнулся — настолько искренне, насколько он вообще был способен.

— Ждите встречи, Леон. Когда придёт время…

Где-то вдалеке слышались странные звуки — то ли щебет какой-то птицы, то ли переливчатый смех азиатки в синем платье. Очертания предметов таяли, скрадываемые туманом. А Леон не мог понять, смеётся он или плачет, и лишь сжимал плечи графа до тех пор, пока тот не исчез, как и остальные порождения сна…