Жизнь идет

Лесу неведомы наши поющие вещи,

где искра молнии убивает золотое время,

где гром регулируется

серебристой ручкой настройки;

березы додумались только до клавесина,

ели прислушиваются только к виолончели,

вбегает ветер — взбалмошный маэстро,

долго листает спутанную партитуру

в травах,

не может выбрать

между Бахом и Фрескобальди.

В этом залитом музыкой зале

как мы порой неуместны —

наступаем на ноги внимательным деревьям,

цветам заслоняем переливающееся небо,

мы —

позабывшие мелодию «ау» и «где вы»,

мы —

днем лицо уронившие в щебечущую чащу,

ночью падающие во мглу щемящего гула,

выключаем солнце, луну, звезды,

спим,

одно ухо к земле,

другое к небу,

наши молнии,

наши громы —

тише…