Жизнь мага. Алистер Кроули

ГЛАВА 13 Появление Мэри, уход Виктора и «парижские занятия»

Подготовив к печати мартовское издание «Равноденствия», Кроули решил, что ему пора уединиться для занятий магией. Поэтому в начале лета 1911 года он и Лейла Уаддел поселились в одном из домов Монтиньи-сюр-Луэн на краю леса Фонтенбло. Обосновавшись здесь, Кроули обнаружил, что к нему вернулась его литературная муза, из-под его пера за короткое время вышло огромное количество произведений. В числе прочего он написал рассказы «На той стороне залива», «Дровосек» и «Его тайный, несколько стихотворений (среди них — стихотворение в честь дня рождения Лейлы, которая утверждала, что 10 августа ей исполняется двадцать шесть, тогда как на самом деле ей должно было исполниться тридцать один) и две пьесы, одна из которых называлась «Вампиры», а вторая представляла собой комедию под названием «Мортаделло, или Ангел Венеции». Некоторые из этих произведений были напечатаны самими издателями, и Кроули не финансировал их.

Однако не всё, что он писал, относилось к художественной литературе. За это, как он выразился, «поразительное лето» он написал девятнадцать книг магического или мистического характера, многие из которых были напечатаны в «Равноденствии», в том числе рассказ о том, как была написана «Книга Закона».

Но каким бы плодотворным ни было это лето, осени предстояло принести ему новое открытие. Это была его следующая Алая Женщина.

С их знакомством связана целая история. В Париже Кроули встретил Нину Оливье, чьим тогдашним любовником (как описал его Кроули) был «неприятный, бледный и лицемерный» пианист Энер Скен, который аккомпанировал Айседоре Дункан во время исполнения её «свободных» танцев. Вернувшись в Лондон 11 октября, Кроули обедал с пианистом в «Савое», после чего они отправились на один из знаменитых экзотических вечеров Дункан. Среди присутствующих была подруга Дункан, прелестная темноволосая женщина по имени Мэри д'Эсте Стеджес.

Как обычно, Кроули был сражён ею. Он писал: «Эта дама, представляющая собой великолепный образец смешения ирландской и итальянской крови, обладала мощнейшей индивидуальностью и необычайной притягательностью, которые мгновенно меня привлекли. Я забыл обо1 всём. Я сел на пол, как китайский бог, и между нами потекли невидимые токи». Несмотря на её магнетизм, благодаря которому мужчины всегда слетались к ней как мухи на сахар, она была не вполне тем, чем казалась. Её девичья фамилия была Демпси, и родилась она в Квебеке в 1871 году, но после безвременной смерти её отца обедневшая семья переехала в Чикаго. В двадцать шесть лет Мэри вышла замуж за Эдмунда Видена, от которого родила сына Престона. Этот брак длился недолго, в 1901 году она переехала в Париж и подружилась с Айседорой Дункан. Потом она вышла замуж за чикагского биржевого маклера Соломона Стеджеса, который усыновил её ребёнка и превратил её в богатую женщину. Романтичная, кокетливая и ветреная Мэри пользовалась своим богатством, чтобы путешествовать, и сменила имя, добавив к нему д'Эсте и утверждая, что имеет итальянское происхождение и что д'Эсте является итальянским вариантом её девичьей фамилии. Она развелась со Стеджесом и основала в Париже парфюмерную компанию, которая существовала под именем «Maison d'Este» до тех пор, пока члены настоящей (и очень знатной) итальянской семьи д'Эсте не начали угрожать, что подадут на неё в суд. После этого она сменила фамилию на Дэсти. Её сын Престон Стеджес, которого Кроули называл «обделённым богом деревенщиной», стал впоследствии кинорежиссёром-оскароносцем. Его собственное мнение о Кроули выглядит несколько более обоснованным.

Во времена знакомства с Кроули ему было тринадцать. В конце октября Кроули вернулся в Париж, пришёл в квартиру к Мэри, подхватил её, по его собственному выражению, и они вместе поехали в Швейцарию кататься на коньках. Поселившись в отеле «Националь» в Цюрихе, они стали проводить время, наслаждаясь алкоголем, сексом и наркотиками так, что 21 ноября Мэри пришла в состояние безумия. В течение какого-то времени она кричала и бредила, у неё были галлюцинации, однако через час Кроули начал замечать в её видениях, возникших вследствие употребления ангалониума, какой-то смысл. Поскольку она не имела совсем никакого представления о магии, он расценил её поведение как сигнал о том, что через неё дух пытается установить с ним контакт. Когда она произнесла слово «Пердурабо», которого не могла знать, Кроули был убеждён или, говоря точнее, убедил себя, что Мэри — его новая Алая Женщина. Лейла, по-прежнему присутствовавшая в его жизни и в мыслях, была творческим и тонко чувствующим человеком, но Мэри обладала способностями к ясновидению. Их отношения развивались по обычной для Кроули схеме. Физическое влечение переросло в сексуальную связь, которая затем приобрела магическую окраску.

На следующий день они переехали в Сент-Мориц, в отель «Палас». Здесь Кроули получил ещё одно свидетельство тому, что Мэри является его новым партнёром j в магических делах. Распаковывая её чемодан, Кроули с изумлением увидел, что у неё имеется такая же голубая мантия, как и та, которую он купил для Роуз перед их путешествием к пирамидам. Это, как он был убеждён, доказывало, что Тайные Учителя предназначили Мэри стать его новой Алой Женщиной.

Вечером 28 ноября Кроули переставил мебель в гостиной их гостиничного номера, превратив комнату в храм, достал свои магические принадлежности, которые всегда сопровождал и его в пути, в том числе крест, украшенный топазом, и волшебную палочку из чёрного дерева со звездой из сапфира, напоил Мэри допьяна, накачал её наркотиками и долго занимался с ней сексом, чтобы после всего этого она стала более восприимчивой к астральным видениям. Ровно в одиннадцать часов явился один из Тайных Учителей по имени Аб-ул-Диз.

В период с 4 по 13 декабря вся эта процедура была повторена четырежды. К этому времени Мэри уже устала от наркотиков и манипуляций, необходимых для достижения состояния восприимчивости. Несколько раз, как отмечал Кроули в своём магическом дневнике, она умоляла, чтобы её отпустили домой, и говорила, что не хочет продолжать. Но Кроули был неумолим. О магической оргии 11 декабря он писал, что во время неё Мэри была возбуждена «выпитой ею половиной бутылки „Поммери" 1904 года в сочетании с Эросом». В сноске он добавляет: «Перед оргией и чтением заклинаний [Мэри] лежала пьяная на диване; Одиннадцать [волхвы] пришли к ней и принесли мистические дары: один принёс знание, другой — силу, третий — мудрость и так далее, сказав, что всё это понадобится для Дела. Они скрепили своё приношение basiculo ad cunnum», что означает «поцелуй во влагалище».

Мэри не была хорошей ясновидящей. Она нередко разочаровывала Кроули и даже приводила его в бешенство, но он не имел права останавливаться на полпути. Аб-ул-Диз через Мэри дал Кроули указание написать новую магическую книгу, которая должна быть создана в Италии. Кроме того, он дал Мэри магическое имя Виракам.

Как всегда послушный Тайным Учителям, Кроули повёз Мэри на юг и принялся искать по всей Италии место, где можно было бы исполнить приказ Аб-ул-Диза. Таким местом оказалась частично отреставрированная вилла под названием вилла Кальдараццо, расположенная в Посилипо, неподалёку от Неаполя. Стоящая вдали от больших дорог, она представляла собой именно то, что требовалось Кроули (или Аб-ул-Дизу). Они сняли эту виллу и послали за Престоном во французскую школу-интернат, чтобы мальчик провёл рождественские каникулы вместе с ними. Став взрослым, Престон вспоминал виллу без удовольствия. «Помимо своих сверхъестественных качеств, — язвительно писал он, — она обладала малым количеством достоинств. Там было холодно и сыро, лишь несколько окон закрывались как следует, до виллы было трудно добраться, а водопроводные трубы протекали».

Кроули быстро превратил главную комнату виллы в храм и принялся за работу, диктуя Мэри своё очередное магическое произведение. Кроме того, он учил её тому, что в его терминологии называлось «автоматической бдительностью». Это означало, что Мэри должна была следить за тем, чтобы никогда не использовать определённые слова и выражения. Каждый раз, когда Мэри теряла бдительность, Кроули звал её сына, «торжественно извлекал из своей мантии открытый перочинный нож, поднимал руку так, что просторный рукав его мантии падал, обнажая предплечье, а затем при помощи перочинного ножа отрезал маленький кусочек кожи под лесенкой таких же надрезов, уже запечатленных на его предплечье, надрез за надрезом, в честь каждого раза, когда Мать допускала такую же оплошность».

Скоро Мэри устала от исполнения функции магического секретаря при Кроули. Между нею и Кроули постоянно происходили ссоры, и она уехала в Париж, забрав с собой сына. Он последовал за ними, они помирились и вместе вернулись в Лондон. Однако взаимное притяжение между ними исчезло, хотя Мэри продолжала в течение некоторого времени помогать Кроули в его работе в А.˙.А.˙.: мартовское издание «Равноденствия» за 1912 год вышло под редакцией Мэри и Нойбурга. Вскоре после возвращения в Лондон Мэри вышла замуж за турка, которого звали Вели Бей, и Кроули освободился от своей второй Алой Женщины, которая, как он признавал позднее, возможно, была не вполне достойна возложенной на неё ответственности. Вскоре этот брак распался. Турок, который открыто ненавидел её сына и ревновал к нему, бил Мэри, а затем бросил её. Она вновь присоединилась к свите Айседоры Дункан и умерла в 1931 году в Нью-Йорке от лейкемии. Это Мэри подарила Дункан тот шарф, который зацепился за колесо открытого автомобиля, в котором ехала танцовщица, в результате чего она и погибла, поскольку голова её резко дёрнулась назад и шейные позвонки переломились.

Магическое произведение, которое Кроули диктовал Мэри, должно было стать частью одной из книг, благодаря которым он приобрёл — и сохранил — известность в магических кругах. Эта книга называлась «Liber IV» («Книга четвёртая»). Первая и вторая её части вышли в 1912-м и 1913-м и стоили четыре четырёхпенсовика и четыре шестипенсовика соответственно. Во второй части была фотография, изображающая молодого и бородатого Кроули, сидящего в море в обнажённом виде, и подписанная по-гречески «Приветтебе, о Спаситель Мира». Третья часть книги была продиктована Лейле Уаддел весной 1912 года, но в течение последующих десяти лет Кроули постоянно редактировал и перерабатывал её, так что в окончательном виде она была напечатана лишь в 1929 году. В наши дни она известна, как правило, под названием «Теоретическая и практическая магия [магика]». Четвёртая часть, вышедшая в 1936 году, включала в себя «Книгу Закона» в сопровождении автобиографического предисловия и короткого комментария. Все эти произведения выходили в разнообразных видах в течение многих лет, но только после смерти Кроули были собраны в один том. Озаглавленная словом «Магика», эта книга была и остаётся одним из основных столпов магической науки.

Именно в этих книгах Кроули впервые добавил «к» к слову «magical» (магический), что впоследствии делал всегда до самой своей смерти. Целью этого добавления было отделить его магию от магии фокусников и эстрадных артистов, но было у него и эзотерическое значение. Буква «к» была первой буквой в слове kteis, что по-гречески означает «влагалище». Через призму магики Кроули видел человеческое сознание как божественное, а самого себя — возведённым в ранг мага. «Мой уровень как мага, — писал он, — моя миссия как Логоса Вечности, как Пророка, избранного, чтобы проповедовать Закон, который будет определять судьбы этой планеты в течение целой эпохи, в известном смысле выделяют меня, причисляют меня к группе, в которую за всю человеческую историю, кроме меня, вошли только семеро». Среди этих семерых своих собратьев, с которыми Кроули себя объединял, были пророк Мухаммед, Моисей и Лао-цзы, основатель даоизма.

Когда Мэри перестала играть активную магическую роль в его жизни, Кроули в течение первой половины 1912 года жил то в Париже, то в Лондоне, занимаясь написанием «Книги лжи», которую он задумал как изложение содержания своего собственного сознания. В некоторых местах она написана с юмором, в других — может считаться предвестником авангардной поэзии 1960-х. Один из разделов книги, включённый в первый выпуск журнала «Равноденствие», состоял только из восклицательного знака, другой — только из вопросительного: они были озаглавлены соответственно «Солдат» и «Горбун». Кроме того, Кроули написал рассказ под названием «Завещание Магдалены Блэр», основанный на идее, которую задолго до этого подал ему Аллан Беннет. Однако эта писательская деятельность имела для него второстепенное значение. По-настоящему мысли Кроули занимала организация, которая называлась по-разному: Орденом

Восточных Тамплиеров, Орденом Восточного Храма, Орденом Тамплиеров Востока или Ordo Templi Orientis. В виде сокращения она была (и остаётся) известной как ОТО.

Кроули заинтересовался ОТО после появления Мазер-са на слушании дела, возбуждённого на основании иска, поданного The Looking Glass. Во время своего выступления Мазере заявил, что является главой Ордена Розенкрейцеров к большому сожалению для тех, кто считает таковыми себя. То есть на самом деле Кроули знал об ОТО, но не проявлял к этой организации большого любопытства. Тем не менее, поскольку Кроули был известен как соперник Мазерса, с ним пытались связаться разнообразные сочувствующие ему оккультисты и масоны, на которых у него, как правило, не хватало времени. Он утверждал, что со времён своего посвящения, имевшего место в Мексике, является масоном шотландского обряда, но в целом пренебрежительно относился к масонству, говоря, что оно представляет собой «или самодовольное притворство, шутовство и оправдание пьяному хулиганству, или мрачную ассоциацию для плетения политических интриг и мошенничества в коммерческих делах». Теперь они начали писать ему, выказывая, по словам Кроули, такое уважение к его способностям, что в какой-то момент «стало подразумеваться, будто я знаю больше секретных символов, заклинаний, волшебных слов и магических формул, чем я мог бы выучить, будь у меня двенадцать жизней, а не одна. Даже слон не выдержал бы под тяжестью таких знаков отличия, какими меня наделили».

Вся эта лесть вновь пробудила в Кроули интерес к масонству, и он написал гроссмейстеру масонской ложи в Лондон, с тем чтобы прояснить свою позицию в отношении этой организации. 17 декабря 1904 года, как утверждал Кроули, он прошёл обряд посвящения в качестве мастера англосаксонской ложи 343 (ныне имеющей номер 103), входящей в состав французского масонского общества в Париже. Теперь он желал узнать, значит ли это, что он может считаться масоном и в Британии. Оказалось, что нет: в те времена Объединённая Великая ложа Британии не признавала французской Великой ложи.

Была и другая причина, по которой Кроули хотел узнать, признан л и он масоном в Британии. Она была связана с Джоном Яркером, являвшимся членом Quatuor Coronati Lodge № 2076, одной из значительных лож, в которой проводились масонские исследования. Яркер учредил независимый масонский Великий совет в Манчестере, но он не получил признания со стороны Высшего совета в Лондоне, который исключил Яркера за превышение им масонских полномочий. По какой-то причине Яркер решил, что Кроули должен стать его преемником в деле его раскольнического Великого совета, хотя сомнительно даже то, встречались ли эти двое когда-нибудь. После смерти Яркера в 1913 году Кроули созвал собрание, на котором назначил себя Великим генеральным администратором совета, но больше не сделал почти ничего, хотя, как он утверждал, ряд масонских организаций обратился к нему с неофициальными просьбами обратить внимание на рационализацию ритуалов и правил, а также на необходимость пересмотра основ масонства, с тем чтобы придать ему, по. выражению Кроули, форму цельной, стройной и лаконичной системы, соединяющей в себе религиозные, философские, магические и мистические истины. Как бы то ни было, официальные масонские организации никогда не считали Кроули настоящим масоном, а он никогда не считал себя причастным к основному направлению масонства.

Немецкая организация ОТО была среди тех, что пытались установить с ним контакт. Поначалу Кроули думал о ней так же, как и об остальных подобного рода организациях, но вскоре понял, что она отличается от других, поскольку ОТО со своей ориентацией на восточную религию и философию рассматривал секс как важную часть занятий магией. Члены ордена верили, что сексуальное возбуждение может вознести человека на иной уровень сознания и духовности. Подобные представления были распространены в Индии и Китае, но в европейских культурах этой идеей в основном пренебрегали как вызывающе непристойной. Половой акт, согласно этой концепции, совершался не от вожделения и не из любви, но являлся сознательным и управляемым поступком: приверженцы такой сексуальной идеологии должны были быть хорошо натренированными в медитации, дыхательных практиках и других дисциплинах, относящихся к йоге. Их позиция отнюдь не давала разрешения на свободную любовь и необузданную чувственность.

ОТО был основан около 1900 года в русле формирующегося учения о связи германских национальных корней с армейской традицией. Его основали двое немецких масонов, Франц Хартман и Генрих Клейн вместе с богатым австрийским промышленником Карлом Кельнером, который много путешествовал по Востоку. Находясь одновременно под влиянием восточных религий и произведений американского оккультиста П.-Б. Рэндольфа, который экспериментировал с галлюциногенными препаратами, Кельнер сначала основал «Герметическое братство света», чья идеология, согласно современной истории ОТО, базировалась на масонстве, розенкрейцерстве, движении иллюминатов XVIII и XIX веков, ритуалах тамплиеров, учении ранних гностиков и язычестве. В 1902 году Кельнер и Теодор Рейсе, который к тому времени начал издавать малоизвестный масонский журнал под названием «Орифламма», решили основать своё собственное братство, деятельность которого концентрировалась бы на сексуальной магии, причём журнал должен был послужить его основанием. При основании ОТО важную роль сыграл Яркер, который дал Кельнеру необходимый документ, наделявший его властью и полномочиями.

Теодор (которого иногда называют Чарлзом) Рейсе был загадочным человеком. Будучи наполовину англичанином, а наполовину немцем, он притворялся марксистом и состоял членом Социалистической лиги Англии вплоть до 1884 года, когда его исключили. На самом же деле он был офицером германской разведки, приставленным шпионить за семьёй Карла Маркса. Живя в Англии, он жил на заработок, который получал в качестве конферансье мюзик-холла.

Когда в 1905 году Кельнер умер, пост главы ОТО занял Рейсе. Именно он, не очень пространно, но с достаточно прозрачными намёками, обнародовал вовлечённость ОТО в занятия сексуальными магическими практиками, напечатав информацию об этом в «Орифламме». Во время его правления ОТО быстро распространился по Западной Европе и внедрился в Америку, принесённый туда эмигрантами из Германии. Членам ордена, среди которых были и мужчины, и женщины, поначалу не давали никаких объяснений относительно сексуальной магии. Люди должны были достигнуть возвышенного состояния сами, до того, как их посвятят в соответствующее учение. Любопытным образом, согласно тому, что пишет Фрэнсис Кинг в «Магическом мире Алистера Кроули», никто из членов ордена, судя по всему, не занимался никакой сексуальной, магией, не считая Рёйсса, и то занимавшегося ею лишь однажды. С появлением Кроули такому положению дел, разумеется, суждено было измениться.

В 1910 году, во время своего визита в Британию, Рейсе принял Кроули в ОТО, хотя, кажется, Кроули мало что связывало с этой организацией вплоть до 1913 года, когда Рейсе навестил его в Лондоне и, предъявив ему экземпляр «Книги лжи», обвинил Кроули в разоблачении на страницах книги секретов 9-го уровня ОТО, связанных с сексуальной магией. Такие неопределённые и недостаточно эзотерические строки, как «Да вооружится Знающий Магическим Распятием и да возьмёт в руки Мистическую Розу», заворожили Рёйсса. Кроули опроверг его заявления. Он сказал, что пришёл к этим идеям своим собственным путём и только теперь узнал, чем занимается ОТО. Затем между Кроули и Рёйссом состоялся обмен идеями. Рейсе излагал свою теорию сексуальной алхимии, центральными понятиями которой были женские сексуальные флюиды и эликсир жизни (семя). Кроули высказал свои соображения о важности гомосексуальных сношений и в качестве обоснования цитировал собственные произведения.

Исходом этой встречи стало то, что Рейсе и Кроули решили объединить усилия и основать новое, британское отделение ОТО под названием Mysteria Mystica Maxima (или, коротко, МММ). Кроули предстояло его возглавить. Он приехал в Берлин, получил титул Высочайшего и Святого Короля Ирландии, Иона и всей Британии в рамках Священного Гнозиса и принял магическое имя Бафомет, совпадающее с именем одного из идолов, за поклонение которым обвиняли тамплиеров их враги.

Вернувшись в Лондон, Кроули напечатал манифест и развернул рекламную кампанию для привлечения новообращённых. Манифест вышел в дорогом издании, его украшала фотография Болескина, а написан он был Лейлой Уаддел в качестве секретаря МММ. Этот текст многое обещал. Членские взносы были невероятно высоки: чтобы достичь 9-го уровня (где начиналась сексуальная магия), необходимо было заплатить 103 фунта 10 шиллингов. Вдобавок к этому существовала годовая подписка, стоившая тридцать три гинеи. Новообращённые не замедлили появиться, но большинство из них не знало главного, сексуального секрета общества Mysteria Mystica Maxima. Если бы им его сообщили, многие, устыдившись, отказались бы от своей затеи. Со своей стороны Кроули считал членов ордена Mysteria Mystica Maxima потенциальными членами общества А.˙.А.˙..

В то же самое время Кроули начал переделывать ритуалы ОТО, с тем, как он утверждал, чтобы прояснить положение человека во Вселенной и создать, как он надеялся, основу для вселенского религиозного братства. Под этим подразумевалась необходимость привить всему человечеству чувство судьбы, нравственные ориентиры, дать людям испытать чувство интеллектуального удовлетворения, для чего каждый должен накапливать интеллектуальную и философскую силу при помощи магических средств. В мартовском номере журнала «Равноденствие» за 1913 год Кроули напечатал эссе под названием «Напряжённый энтузиазм», в котором содержались два основных тезиса, а именно что секс по существу своему является благом и способствует проявлению талантов, особенно у мужчин. Совмещение вина (или наркотиков), секса и музыки, как утверждал Кроули, делает возможными потрясающие вещи, хотя в эссе не говорилось, какие именно: уважение к известным нравственным нормам, а также законы о непристойном поведении не позволили Кроули зайти слишком далеко и описать свою ритуальную сексуальную магию. Вдобавок ко всему он написал для ордена «Гностическую мессу», к большому неудовольствию масонских тамплиеров и других масонов, увидевших её напечатанной в «Орифламме» и расценивших её | как акт посягательства на авторитет их организации со стороны Кроули. Они были правы. Кроули рассматривал ОТО как идеальное средство для проведения своих идей, как они до сего времени проводились в обществе А.˙.А.˙.. ОТО позволял Кроули приобрести более широкую аудиторию, которой он мог бы проповедовать свои теории в том виде, в каком они излагались в «Книге Закона», что позволяло ему реализовывать весь свой жизненный потенциал, превращая людей в средство обнаружения их собственной судьбы и побуждая их вступать в контакте их собственной волей.

Несмотря на занятость магическими делами, у Кроули всё же оставалось время на то, чтобы поддерживать свою репутацию провокационного общественного деятеля, упражняясь заодно в агрессивном поведении и саморекламе. Несмотря на то что Кроули подвергал резкой критике практически каждого значительного поэта, он, тем не менее, демонстрировал определенное уважение к Оскару Уайльду, «единственным пороком» которого, как заявлял Кроули, «было то, что он не был правдив с самим собой». Он сопоставлял себя с Уайльдом отчасти по причине бисексуальности последнего, а отчасти из-за того, что Уайльд тоже выступал против общественных устоев.

Поздней осенью 1912 года Якоб Эпштейн, известный скульптор, оказался в центре скандала, разыгравшегося вокруг его статуи, изображающей Уайльда и установленной на могиле Уайльда на парижском кладбище Пер-Лашез. Власти признали статую непристойной, поскольку она включала подробное изображение мужских гениталий, и накрыли её тканью. Многие художники выступили в поддержку Эпштейна, но безрезультатно. Охваченный праведным гневом Кроули присоединился к борьбе. Приехав в Париж в ноябре, он распространил листовку, призывающую массы отправиться на кладбище и во имя искусства снять со статуи оскорбительное покрывало. Предупреждённый о том, что власти выставят на пути демонстрантов вооружённую полицию, Кроули изменил тактику. Он вместе со своим помощником спрятался на территории кладбища, оставшись там до тех пор, пока ворота не закрыли на ночь. Они перерезали верёвки, удерживающие ткань, и стальным проводом соединили статую с неким укромным местом среди деревьев неподалёку. Идея заключалась в том, чтобы на следующий день внезапно сдёрнуть покрывало. План провалился. Толпа собралась, но власти решили не противостоять ей. Кроули, чей вызывающий жест не удался, раскрыл статую сам, просто убрав с неё покрывало. Тем не менее его поступок получил некоторый резонанс в прессе, то есть не всё было потеряно. Однако на этом история не закончилась. Роберт Росс, литературный душеприказчик Уайльда, заказавший статую, решил задобрить французские власти и заказал изготовить бабочку, которую прикрепили к оскорбительной части статуи. Кроули и ещё несколько человек через некоторое время сняли её, и Кроули тайно унёс бабочку с кладбища, чтобы потом надеть её на себя в лондонском кафе «Ройяль». Эпштейн, который присутствовал при этом и который поначалу был недоволен тем, что Кроули участвует в борьбе за статую, с чувством юмора отнёсся к его манипуляциям с бабочкой.

Кафе «Ройяль» было излюбленным местом Кроули даже в те дни, когда его кошелёк бывал почти пуст. Существовало множество историй, по большей части вымышленных, о его визитах сюда. Говорили даже, что в этом кафе он встречался с Уайльдом, но это кажется в высшей степени неправдоподобным, так же, как и более знаменитая история, повествующая о том, как Кроули вошёл в кафе в своём волшебном плаще-невидимке, испещрённом магическими символами, и пересёк помещение от Риджент-стрит до Глассхаус-стрит. Посетители заведения смолкли от удивления, и никто не заговорил с Кроули. Также, как много лет назад в Мехико, Кроули расценил их молчание и отсутствие попыток вступить с ним в разговор как доказательство того, что его не видят, а следовательно, плащ-невидимка работает и делает его невидимым.

Ещё одной заботой Кроули в это время было развитие музыкальной карьеры Лейлы Уаддел. Карьера застопорилась, отчасти от усталости, отчасти от ненадёжного положения Лейлы. Зная, что она никогда не станет серьёзной исполнительницей классической музыки, Кроули нанял ещё шесть молодых скрипачек, нарядил их в яркие одежды, составил концертную программу из нескольких мелодий и выпустил эту труппу на сцену, назвав её «The Ragged Ragtime Girls». Первое представление было дано в лондонском театре «ОлдТиволи» 3 марта 1913 года.

Работа импресарио имела свои недостатки, поскольку это было «тошнотворное занятие», заставлявшее его вступать

Не довольствуясь выступлениями в одном только Лондоне, Кроули повёз свою труппу в Москву на шестинедельные летние гастроли в варьете под открытым небом, расположенном в огромном парке развлечений под названием «Аквариум». Труппа показала себя более неорганизованной и растрёпанной, чем сценические одежды её же членов. Лейла, по словам Кроули, выступала более или менее приемлемо, об остальных же он писал, что «среди них были алкоголички, четыре нимфоманки, две стыдливые истерички, и все они были неискоренимо убеждены, что за пределами Англии каждый встречный — это грабитель, насильник и убийца. У всех членов труппы были револьверы, которыми они не умели пользоваться, но были готовы стрелять в первого же, кто с ними заговорит». Из Варшавы в Москву они ехали в третьем классе поезда, который шёл со всеми остановками. Их устланное соломой купе кишело клопами. По приезде в Москву Кроули оставил труппу репетировать, а сам тем временем вступил в период напряжённой духовной деятельности: иными словами, он встретил новую женщину.

Энни Ринглер (возможно, это было её ненастоящее имя) была молодой венгеркой:

Другими словами, эта женщина была как будто создана для Кроули. Он был жесток с ней, и она, по-видимому, с готовностью разделяла его садомазохизм.

После того как отношения с ней пробудили его музу, он написал ряд стихотворений, эссе и рассказов, в том числе стихотворный цикл «Ярмарочные забавы», который отчасти представлял собой стихотворный дневник его путешествия с женской труппой и где был использован материал, почерпнутый из поездки Кроули на знаменитую ярмарку в Нижний Новгород, что находится в 250 милях к востоку от Москвы. К тому же времени относится стихотворение «Морфий» и мистерия «Корабль» с большим количеством масонской символики. Хор из этой мистерии Кроули включил в ритуалы ОТО. Кроме того, он сочинил тогда одно из самых известных своих стихотворений, «Гимн Пану», которое потом всю оставшуюся жизнь будет использовать во время магических церемоний. (В конце года его творчеству был посвящен раздел в сборнике «Кембриджские поэты 1900–1913», однако выбранные для сборника произведения не давали никакого представления о его поэзии.)

Кроули писал в автобиографии, что, будучи в Москве, он часто бывал в «Эрмитаже», где и написал многие из своих произведений этого периода: нет сомнений, что его жилище было для этого слишком прозаичным и не поощряло к творчеству. Некоторые из биографов Кроули обращали на это внимание как на доказательство того, какой неточной и «собирательной» была память Кроули, указывая на то, что Эрмитаж находится в Санкт-Петербурге. Конечно, дворец Эрмитаж находится именно там, но «Эрмитаж», о котором говорит Кроули, представляет собой роскошный сад, место встречи молодых москвичей, где они кутили и устраивали обильные обеды в изысканной и пышной обстановке под музыку, исполняемую известным еврейским скрипачом по имени Крыш.

После судебного разбирательства с The Looking Glass ряды членов А.˙.А.˙. поредели, но в конце 1913 года они снова пополнились. Среди вновь пришедших были Нина Хэмнетт, видный общественный деятель Гвендолин Оттер, предсказатель будущего граф Л ьюисХэмон, известный под сценическим псевдонимом Хейро. Несмотря на этих новообращённых, доходы Кроули были катастрофически малы, и он вновь принялся устраивать магические церемонии для публики, которая платила за вход. В своей призрачно-вампирической книге «Комнаты тайны» Эллиот О'Доннел описал собственное посещение одного из таких представлений, проходившего в Авеню-Сту-дио на Фулхем-роуд в Южном Кенсингтоне, где Кроули снимал помещение. Пройдя через прихожую, зрители сели на стулья, поставленные в форме полукруга перед рядом статуй. В центре комнаты стояли деревянный алтарь и три ёмкости, о которых О'Доннел сообщает, что они были похожи на старинные сундуки или викторианские ванны. Представление начиналось с того, что Кроули читал отрывки из какой-то книги, после чего играла траурная музыка. Затем из одного из сундуков появлялась женщина (часто это была Лейла Уаддел), одетая в тонкую зелёную мантию и играющая на арфе. Ещё две женщины появлялись из двух других сундуков и точно так же играли на арфах. Потом свет приглушался и Кроули уходил за занавеску, чтобы, явившись вновь, вызвать множество разных богов, взывая к ним очень высоким голосом. Это заканчивалось заявлением Кроули о том, что он собирается рассечь себе грудь. Среди публики прокатывался трусливый шёпот, и что-то серебряное мерцало в темноте. Потом Кроули объявлял: «А теперь я окуну в свою кровь раскалённую печать». Он проносил что-то через пламя свечи, затем прикладывал это к своей груди и обходил вокруг комнаты, обращаясь к статуям и сверкая в воздухе своим кинжалом. Огни гасли, и представление заканчивалось. Кроули обещал показать и другие церемонии, но все они представляли собой вариации обряда посвящения: это представление должно было служить приглашением или приманкой для привлечения новых членов. После окончания представления Кроули беседовал с потенциальными новообращёнными в задней комнате.

Известность Кроули росла, и вскоре о нём начали рассказывать небылицы. Говорили, что у него есть тибетский храмовый колокол, в который он время от времени звонит; что во время его церемоний по алтарю скользит золотая змея; что лица у помогающих ему женщин — белые, как свечной воск, и что по окончании церемоний устраиваются оргии. Американский поэт и журналист Хэрри Кэмп, который без билета пробрался на «Океаник», чтобы достичь берегов Англии, где он был радушно встречен литературным миром и где его взял под своё покровительство выходец из Америки, социалист и миллионер Гейлорд Уилшир, послал в нью-йоркский World Magazine отчёт о посещении одной из церемоний. Вот отрывок из его статьи:

Далее Кэмп описывает, что случилось, когда прибыли участники представления:

О самом Кроули Кэмп писал:

Самого Кроули это представление невероятно раздражало. Оно делало из него какого-то искателя сенсаций, урода-мистика, скорее ярмарочного мага, чем религиозного лидера своего собственного ордена. С другой стороны, ему не на что было жаловаться. У него появились более широкие возможности для утверждения своей репутации как исключительной личности.

В сентябре 1913 года вышел десятый и последний выпуск первого тома «Равноденствия». Одновременно жизнь Кроули резко переменилась. Он решил, что необходимо уделять больше внимания своему собственному развитию в сфере магии, а также практике магии сексуальной. Как обычно в таких случаях, он отправился в Париж и оттуда пригласил Нойбурга присоединиться к нему. Здесь Кроули планировал провести серию процедур сексуальной магии, которые впоследствии получат известность под именем «парижских занятий».

К исполнению этого плана Кроули и Нойбург приступили 1 января 1914 года и продолжали свою деятельность непрерывно в течение шести недель. «Мы вызвали богов Меркурия и Юпитера и достигли многих поразительных результатов самого разнообразного свойства, начиная от духовного просветления и заканчивая физическими явлениями», — писал Кроули в автобиографии. Все эти процедуры имели, разумеется, гомосексуальный характер, и Кроули относил их к 11 — му уровню в иерархии ритуалов ОТО: он писал о них как об операциях XI уровня, причём номер этот представлял собой перевёрнутый номер гетеросексуального IX уровня.

И Кроули, и Нойбург считали «парижские занятия» высоким достижением своей магической деятельности. Труды представляли собой совокупность двадцати четырёх воззваний к Меркурию и Юпитеру, при помощи которых Кроули стремился приобрести власть верховного жреца, а также повысить свой доход. Половой акт считался жертвоприношением, а жертвой было семя. Пенис при этом назывался жезлом, и Кроули изготовил из воска статую Гермеса фаллической формы. Как и во время театрализованных представлений, грудь Нойбурга символически пронзали. Может быть, им обоим и нравилось вместе предаваться содомии, но главной целью «парижских занятий» было вовсе не сексуальное удовлетворение. В действительности Кроули и Нойбург хотели единения с богами, используя секс как средство перехода на более высо-кий уровень сознания, в астральный план. Возможно, Кроули и уделял сексу слишком много внимания, но прежде всего и в наибольшей степени он был религиозным, а не развратным типом.

Во время этих церемоний читались ритуальные стихи (или гимны), причём зачастую они были написаны не Кроули, а английским журналистом Уолтером Дюранти. Иностранный корреспондент New York Times, получивший в 1932 году Пулицеровскую премию, Дюранти был бисексуалом, а Кроули приходился другом и любовником одновременно. Кроули привлекал его для сочинения заклинаний на латыни, поскольку он лучше знал этот язык. Кроме того, однажды Кроули совершил над ним ритуальный акт мужеложства в присутствии нескольких свидетелей, чем очень раздосадовал Нойбурга. Всё это произошло на квартире у некой француженки по имени Жанна Шерон, очередной любовницы Кроули. Эта женщина была худа как палка, со впалыми щеками и запавшими глазами, как на портретах Модильяни. Позднее Дюранти женился на ней. Было много споров и догадок относительно того, что, помимо Нойбурга и Дюранти, у Кроули был третий компаньон мужского пола, участвовавший в «парижских занятиях»: членом А.˙.А.˙., состоял в то время достопочтенный Эверард Филдинг, младший брат графа Ден-бай, адвокат и почётный секретарь Общества психических исследований. Однако доказательств его участия в «парижских занятиях» практически нет.

Ритуалы, проведённые в Париже, разумеется, включали в себя приём наркотиков, так же как и секс. Кроули записал несколько видений, которые он пережил во время этих магических операций. Он видел Меркурия, мерцающего золотом на фоне искр и вспышек света; слышал звон астральных колокольчиков; бог по-французски поцеловал Кроули в губы, и его язык, похожий на язык змеи, «обежал весь мой мозг, превратив мой череп в светящийся, прозрачный, фосфоресцирующий шар», световой меч появился на фантастическом небосклоне; цвета смешались как будто во время какого-то невообразимого заката. Это были образы, навеянные ангалониумом. Кроме того, он переживал фрагменты своих предыдущих жизней, в одной из которых он был храмовой проституткой по имени Астарта в греческом городе Агригентуме на Сицилии в античные времена.

Иногда во время «парижских занятий» Нойбург и Кроули обсуждали результаты своей деятельности. Нойбург считал, что они приводят в действие такие силы, которые могут оказаться неподконтрольными им. Он предложил, чтобы во время гомосексуальных обрядов Кроули оставался пассивной стороной, становясь жрецом и беря на себя активную роль лишь тогда, когда в обряде участвовали женщины, чтобы вызывать женские божества. Кроули соглашался, добавляя, что кульминацией такого обряда в идеале должна быть смерть пассивного партнёра. Осознание этого имело для них большое значение и в то же время пугало их обоих. Если цель их трудов была такова, это означало, что они двигаются в сторону серой или даже чёрной магии, что приводило их в ужас.

В самом начале 1914 года Кроули заболел гриппом, следствием которого стал бронхит. Чтобы вылечиться от бронхита, ему предложили выкурить несколько трубок опиума: этот наркотик уже давно считался традиционным лекарством от кашля и простуд. Точно не известно, кто именно посоветовал такой способ лечения, но, возможно, это была Жанна Шерон, чья худоба выдавала в ней курильщицу опиума. Опиум, как заявлял Кроули, является веществом, посвященным Юпитеру, поэтому он принялся вызывать этого бога вместе с Нойбургом, которому от наркотика стало очень плохо, как и бывает всегда с новичками.

Находясь под воздействием наркотика, Кроули увидел сон, который впоследствии записал в виде рассказа «Уловка». Этот рассказ был принят для печати журналом English Review, и, как утверждал Кроули, редактор журнала Джозеф Конрад сказал, что это лучшее произведение из прочитанных им за последние десять лет. Однако, несмотря на эту похвалу, произведение было слабым по сюжету и скверно написанным.

«Парижские занятия» принесли не только магические, но и практические результаты. Юпитер считается божеством, связанным с приобретением благосостояния, и, судя по всему, предпринял действия как в пользу Кроули, так и в пользу Нойбурга. Общественное положение Кроули стало укрепляться, а его казну начали пополнять небольшие денежные поступления, хотя по-настоящему бог облагодетельствовал всё-таки Нойбурга, который стал получать деньги в виде стипендии от своих родных. Кроули был раздосадован, поскольку ему казалось, будто Нойбург тратит вновь приобретённые деньги довольно свободно, однако отнюдь не на нужды своего магического руководителя.

Тем не менее недовольство Кроули смягчалось его верой в то, что сделанное им во время «парижских занятий» доказывает действенность сексуальной магии, атак-же то, что действует этот вид магии быстрее и эффективнее, чем ритуальная или церемониальная магия. Кроули считал себя экспертом в этом вопросе и зафиксировал все касающиеся его соображения по этому поводу в пяти документах, предназначенных для чтения только самыми продвинутыми членами ОТО. В этих документах он заявлял о несостоятельности всех традиционных религий и провозглашал наивысшим божеством солнце, чьим представителем на земле якобы является единственный в своём роде даритель жизни, пенис.

Самым значительным из этих документов, представляющих собой основополагающий труд по сексуальной магии, является «Liber Agape». Написанный высоким слогом, он касается прежде всего гетеросексуальной магии, но содержит тщательно завуалированные отсылки к магии гомосексуальной. О половом акте в этом богатом символами тексте говорится как о «Жертвоприношении Субстанции», тогда как «эликсиром», «самой мощной, самой ослепительной субстанцией, которая только существует во Вселенной», называются смешанные выделения мужских и женских гениталий. Приготовление этой субстанции, то есть сам процесс полового сношения, должно сопровождаться ритуальными песнопениями. В идеале самый сильный эликсир получается во время оргазма, непосредственно за которым следует смерть. Такой эликсир Кроули назвал «Mors Justi». В этом трактате говорилось также о роли разных типов орально-генитальных контактов, которые Кроули именовал «вампиризмом». Веря, как и многие в те времена, что семя содержит нечто вроде источника силы, Кроули пошёл ещё дальше, определив создание гомункулуса как одну из основных и старейших целей оккультных наук.

Для критиков Кроули эти тексты представляли собой немногим более, чем порнографическую бессмыслицу, смесь псевдофилософии и не до конца оформившихся тезисов, оправдывающих ничем не ограничиваемое распутное поведение. «Делай что желаешь» — таков был итог написанного Кроули. Однако по отношению к нему это было несправедливо: он искренне и глубоко верил в могущество сексуальной магии. Секс, по его убеждению, требовал дисциплины, чтобы его можно было использовать для перехода к более высокому уровню сознания. Хотя для скептика это утверждение может покат заться притянутым за уши, оно всё же перестаёт казаться таким уж нелепым, если вспомнить о том, что в наши дни называется химией мозга, и о том, какие изменения происходят в ней во время определённых физических и умственных процессов. То, что для современного учёного представляют собой знания о действии эндорфинов, для Кроули и его единомышленников-оккультистов являлось религиозным и духовным опытом переживания экстаза, вызываемого сексуальными действиями гетеро- и гомосексуального характера, а также аутоэротизмом. Секс не означал для Кроули ни порнографии, ни эротики. Разумеется, он мог получать удовольствие от секса — даже нет сомнений, что получал! — но прежде всего секс был средством для достижения магических целей. Свою позицию в этом вопросе Кроули высказывал довольно сжато: «Когда ты доказал, что Бог — это просто название для полового инстинкта, мне кажется, от этого уже не очень далеко до осознания того, что половой инстинкт и есть Бог».

«Парижские занятия», несомненно, заложили основу всей оставшейся жизни Кроули, но в то же время они положили конец тесным взаимоотношениям между Кроули и Виктором Нойбургом. Когда магические операции были завершены, Нойбург отдалился от Кроули. Он вернулся в Лондон, и, хотя отношения между ними продолжались ещё какое-то время, они никогда уже не были такими близкими, как когда-то. Причина того, что пути их разошлись, не вполне ясна. Возможно, они поссорились из-за денег: Нойбург имел деньги, но был, по мнению Кроули, недостаточно щедр. Ясно, что причиной разрыва не была магия: Нойбург по-прежнему был захвачен магической деятельностью. Наиболее вероятно то, что Нойбург был влюблён в Кроули и чувствовал, что тот не отвечает ему взаимностью. Неразборчивость Кроули в связях, оправдываемая магическими целями, возмущала Нойбурга, который осознал, что в общем-то был для Кроули немногим более, чем компаньоном скорее в магических, чем в романтических, делах. Таким образом, их отношения закончились как ссора двух любовников.

Как и следовало ожидать, семья Нойбурга приветствовала этот разрыв. Годами члены семьи Нойбурга финансировали тот образ жизни, который он вёл, хотя их и ужасал тот факт, что значительная часть их денег уходила к Кроули, которого они считали паразитом. В клане Ной-бургов Кроули проклинали все: у дядюшки Эдварда едва не случался апоплексический удар от гнева при одном упоминании имени Кроули, а мать Виктора разражалась рыданиями.

После короткой и бурной встречи Кроули и Нойбур-га, которая произошла в Лондоне в мае, Нойбург отправился на лето в Брэнскомб в Девон, где остановился у женщины по имени Оливия Хаддон, владелицы нескольких коттеджей в деревне. Она входила когда-то в круг знакомых Кроули, но, подобно многим другим, поссорилась с ним. В одном из других её домов жила в это время Виттория Кремерс. Незаконнорождённая дочь француженки и богатого банкира-еврея, она была замужем за русским дворянином и познакомилась с Кроули в Нью-Йорке в 1900 году. Она оказалась на грани бедности, и Кроули оплатил ей проезд до Британии, а также взял её на работу в качестве своей личной помощницы и первого генерального секретаря Mysteria Mystica Maxima, однако их отношения продлились недолго. Кроули обвинил её в хищении общественных денег и впоследствии отомстил ей, изобразив её под её собственным именем в рассказе «Лунный ребёнок», где она названа «истинной мастерицей злого умысла». Теперь же, после разрыва с Кроули, она и Нойбург стали друзьями. Их объединял общий для них обоих живой интерес к магии, а также её стойкая неприязнь к Кроули, которого она считала не кем иным, как шарлатаном.

Несмотря на мнение членов своей семьи, атакже предупреждения Кремерс, которая говорила, что от Кроули не следует ждать ничего хорошего, Нойбург не до конца разорвал отношения со своим бывшим учителем. Осенью 1914 года он встретился с Кроули и сообщил ему, что больше не может участвовать в его магической деятельности. Он отрёкся от тех обетов, которые дал, будучи членом А.˙.А.˙., вследствие чего Кроули призвал на его голову проклятья, сулившие Нойбургу смерть от самых ужасных болезней. Нойбург был этим очень расстроен: после всего того, что они пережили вместе, ему казалось, что Кроули ведёт себя слишком жестоко и грубо. Нойбург наивно верил, что Кроули не выкажет себя столь мстительным по отношению к нему. Кроули же просто записал в своём дневнике: «Он покинул меня…»

После «парижских занятий» и разрыва с Кроули Нойбург был истощён как духовно, так и физически. У него случился нервный срыв, от которого его лечил доктор Э.-Т. Дженсен, психиатр-фрейдист, который тоже был когда-то последователем Кроули и тоже прекратил с ним отношения. На следующий год, когда Первая мировая война была уже в самом разгаре, Нойбурга призвали на военную службу, но вскоре он был демобилизован по состоянию здоровья. Он поселился в Вайн-коттедж, в деревне Стайнинг, что в Суссексе, где основал Vine Press, небольшое, но солидное издательство, специализирующееся на поэзии. Он перестал заниматься магией. В 1921 году он женился, и через три года у него родился сын. Однако самыми значительными отношениями в его жизни были те, что связывали его с Кроули, и он никогда не принижал их значения. Кроули по-прежнему присутствовал в его мыслях, но Нойбург начал бояться его. Он всегда беспокоился, что Кроули может внезапно появиться в Вайн-коттедж. Существуют слухи, что одна из очередных Алых Женщин несколько раз появлялась в доме Нойбурга, пугая прислугу демонстрацией Знака Зверя, который красовался у неё между грудей. Следовательно, не было никаких гарантий, что Кроули не явится лично. И действительно, в конце 1920 года это произошло. К нему вышла жена Нойбурга Кэтлин. Кроули ударил своей тростью о порог и потребовал встречи с Виктором. К счастью, Нойбурга не было дома. Он гулял с собакой, когда услышал голос Кроули и переждал, пока тот не ушёл. Через несколько лет Нойбург случайно увидел Кроули в магазине оккультной литературы «Атлантис», который находился на Мьюзиэм-стрит, напротив Британского музея в Лондоне. Они стояли почти рядом, но Кроули не заметил Нойбурга, который, по словам сопровождавшей его Рунии Тарп, смертельно побледнел.

Нойбург умер от хронического туберкулёза 31 мая 1940 года на Баундери-роуд, 84, в Лондоне. Ему было пятьдесят семь лет. Некоторые считали, что в его болезни виновен Кроули. Кто-то говорил, что его физическое состояние было ослаблено плохим обращением со стороны Кроули, холодными ночами в Болескине, когда Нойбург стриг кусты или спал на ветках, а также промозглыми ночами в пустыне. Другие утверждали, что это результат проклятия Кроули.