Жизнь с головой 2.0

«Объективная реальность» ― это информация, когда-то засевшая в голове, которая выдаётся за «истину». Но как именно эта информация оказалась в голове, такими вопросами почти никто и никогда не задаётся. Есть себе и есть, оказалась каким-то образом, и ладно. Анализировать это огромное количество информации человек физически не способен, да и не хочет особо.

Часть информации оседает в голове и сидит плотно, а иногда становится навязчивой идеей. Человек относится к ней как к правдивой, истинной и объективной. Критерий «правдивости» нехитрый: если это делает большинство ― это «хорошо и, значит, правда». Делает меньшинство ― «плохо и неправда».

Если обратить внимание, то огромное количество людей уже на автопилоте соблюдают глупые ритуалы:

Бытовуха:

Чтобы путь был удачным ― перед выходом из дома нужно присесть и несколько минут помолчать.

В доме свистеть нельзя, а то не будет денег.

Если не закрывать крышку унитаза, с деньгами начнутся проблемы.

По воскресениям работать грешно ― об этом знает каждый добрый христианин.

Рассыпать соль ― к ссоре.

Сесть за угол стола ― семь лет в девках маяться.

Мистические:

Надо очистить сосуд кармы.

Нужно, чтобы в организме правильно циркулировала энергия.

Нужно уметь выходить в астрал, получать энергию из космоса.

Надо прорабатывать чакры.

Делать энергетические упражнения.

Уметь открывать своё сердце истине.

Нужно понимать вселенную не разумом, а своим сердцем.

Важно духовно расти.

Политика:

Нужен либерализм с демократией, свободные выборы.

Надо вернуться к опыту товарища Сталина.

Монархия ― это лучшая форма прав-ления.

Столицу перенести обратно из Москвы в Петербург.

Пока Ленина из мавзолея не вытащим, вообще ничего не получится ― это же мистический символ, и его энергетика блокирует любые положительные начинания.

Все проблемы от мигрантов.

Все беды от жидомассонского заговора.

Во всём виновата Америка.

Список можно продолжить. Берём любую область: религия, бизнес, отношения и прочее. Можно написать сотню штампов и ритуалов, которые человек использует для своей жизнедеятельности. Когда голова забита огромным количеством стереотипов и иллюзий, то о мышлении и анализе говорить не приходится, не до жиру. «Жёсткий диск» переполнен, недостаточно места для новой информации. Пока не отформатируешь ненужное ― новое не устанавливается.

Но это ни в коем случае не мешает думать, что у нас есть «своя точка зрения». Пытаемся «донести истину», а в голову даже не приходит мысль, что может быть мы отстаиваем не свою точку зрения, а некого гуру или автора, который на сегодняшний день нам импонирует. Это не обязательно конкретный человек ― как вариант, некое модное явление.

За всю историю человечества «своё мнение» имели человек пятнадцать, и назывались они великими философами. Они обладали своим видением и мышлением. Ещё несколько тысяч выдавали некие интерпретации этого мнения. А остальные миллиарды только и могут делать, что повторять что-то когда-то от кого-то услышанное или прочитанное.

99% людей занимаются отстаиванием какой-то точки зрения, которую даже толком не понимают. А совсем всё плачевно, когда застреваешь на некой конкретной иллюзорной картине мира и в ней засахариваешься. Особенно к этому склонны пожилые. То убеждение, которое они когда-то уловили и запомнили ― будут утверждать всю оставшуюся жизнь.

Есть люди, которые неосознанно, «интуитивно», держат баланс между бредовой реальностью и просто бредом. Если повезёт, то достигают очень больших высот. И есть те, кто научился смотреть на жизнь осознанно и чётко, они знают, что нужно делать, и, главное, как. Они не тешат себя иллюзиями, а планомерно оттачивают свой навык для достижения своих целей.

Состояние заблуждающегося человека выгодно на всех уровнях человеческого общества. Чтобы быть «хорошим» человеком ― думать вредно, надо просто выполнять набор условных правил на все случаи жизни.

Мама любит тебя, когда ты беспрекословно выполняешь все ёе требования.

Жена любит тебя, когда ты выполняешь свой «долг», даёшь ей деньги и ничего не требуешь взамен.

Начальник хвалит, когда выполняешь всё в срок и перерабатываешь без сверхурочных.

Действительно, почему бы не любить хорошего человека?

Меньше думаешь ― лучше встраиваешься в общество. Все любят, всем удобен.

Больше думаешь ― начинаешь задавать вопросы. Начинаешь задавать вопросы ― начинаешь раздражать окружающих. Начинаешь раздражать окружающих ― появляются проблемы.

Выскочек никто не любит.

Язычество и православие

По происхождению я курд-езид. Корни из северного Ирака, родился на Кавказе, вырос в Москве. Впитал менталитеты и знаю их даже не с двух сторон, а с трёх. Ближневосточный, кавказский и русский.

Родственники живут по традиционным восточно-кавказским обычаям. Но езиды не мусульмане, а язычники и солнцепоклонники. При виде солнца нужно проводить рукой около подбородка ― это такой ритуальный символ.

Меня всегда удивляло, что, живя в Москве и будучи язычниками, мои родственники периодически ходили в православную церковь ставить свечку. Дома держали иконы. То есть одновременно были и язычниками и православными. С самого детства я начал задаваться вопросами, а что вообще происходит и как такое может быть?

Мне было лет десять, когда мой русский друг Вова порекомендовал прочитать евангелие от Матфея. Я прочитал, и вот тут у меня уже совсем началась каша в голове. С одной стороны, мама мне говорила про восточные традиции, с другой ― какие-то православные христианские. Каждый тянет на себя, что только у него всё самое верное, а остальное ерунда. К тому же всё это ещё не состыковывается с реальной жизнью.

Когда я переехал в Москву в возрасте семи лет, помню, как знакомился с русскими ребятами во дворе, и производил на них неоднозначное впечатление. Дети либо смеялись над моим акцентом и фразами а-ля «пойдем скамейка посидим», либо подкалывали, когда я пытался «дать крутого». Я уже в детстве начал испытывать «когнитивный диссонанс», если выражаться психологическими терминами.

Первый мощный конфликт программ у меня случился именно из-за всех этих культовых поклонений. Я молился «Отче наш» (знал наизусть), а когда был с родственниками, то при виде солнца повторял этот ритуал с поднятием руки к подбородку. А потом, в православные праздники, шёл с друзьями в церковь ставить свечку. Был вот такой винегрет в голове.

При этом, я везде искренне пытался соблюдать традиции настолько, насколько это возможно. Считал, что это не просто важно, а жизненно важно! В меня вбили это убеждение, что «если ты себя хорошо ведёшь, то тебе воздастся». Это витало в каждой фразе типа «бог ему судья». Если случается какая-то неприятность, то следует комментарий, что «бог хороших людей видит, он всегда поможет». Вот это всё подсознательно программировало на то, что я обязательно «должен быть хорошим». Я действительно верил в загробную жизнь, потусторонний мир. Выполнял ритуалы и пытался умаслить бога, чтобы попасть в рай.

В какой-то момент я начал задаваться вопросами, что как-то всё это странно. Когда я с русскими друзьями ходил в православную церковь, то там были одни старики. Даже не люди среднего возраста, а именно бабушки и дедушки. Молодёжи практически не было. Это всё не могло не наводить на мысли, что «что-то тут не так».

Вначале я задавал вопросы друзьям, которые давали шаблонные ответы: «Бог есть, надо быть верующим, а если согрешил, то иди в церковь, поставь свечку и помолись». Потом пытался копнуть глубже и спрашивал: «А как быть с тем, что вот ты бухаешь, куришь марихуану и крадёшь на работе, и при этом веришь в бога?». Был у меня знакомый, который часто рассказывал про бога, при этом сам, подрабатывая курьером в интернет-магазине, постоянно подворовывал на заказах. Но у него это особо не вызывало противоречий, и он продолжал искренне верить.

Меня поражало, что все вокруг, любой национальности и религии, соблюдали некие ритуалы и обычаи, но когда кого-то из них я спрашивал, зачем всё это нужно и какой в этом смысл, то никто ничего ответить не мог. Тупо соблюдали ритуалы, но не разбирались, зачем они вообще нужны и что дают. Каждый интерпретировал на своём простом уровне, дескать «замолить грехи, чтобы было счастье, чтобы богатство появилось». У них постоянно присутствовала попытка услужить и понравиться неким высшим силам.

Кавказской молодёжи, которая меня окружала, многим из них, было даже наплевать, какой соблюдать ритуал. Считающий себя христианином мог соблюдать какой-то исламский ритуал, потому что ему кто-то сказал, но не разъяснил о чём вообще речь. Чтением первоисточников там никто не занимался — как говорили «старшие», в то они и верили. А у езидов эти источники тогда вообще негде было найти — только сейчас можно прочитать в википедии. Поэтому любой бред, который кто-то генерировал в порыве религиозного угара, брался на веру и исполнялся. Передавалось всё на словах, интерпретировалось и искажалось. Никаких канонических текстов не было. Обычно всё это было на уровне «вот, я слышал». Как индейские байки за костром.

У меня возникло ощущение всеобщего лицемерия. В соблюдении ритуалов я увидел попытку подкупить некие высшие силы. Мне было лет пятнадцать, когда я полностью разуверился в религии. Информации во мне накопилось так много, что просто было абсурдно верить в бога или загробную жизнь.

С религиозными заморочками расставаться было тяжело. Специальной атеистической литературы я не читал, но в интернете натыкался на различного рода статьи тех, кто также блуждал в вопросах смыслов и истин, и худо-бедно внятно рассуждали на эту тему. Откатывались в историю, приводили какие-то примеры. Они задавались вопросами: «Почему столько людей умирает? Почему есть такие болезни, как рак, спид?».

Я начал понимать, что написанное в религиозных книгах не состыковывается с реальной жизнью. Если есть всевышний, то он должен хоть както проявляться. И вот таких простых рассуждений мне, подростку, хватило, чтобы постепенно избавиться от всех этих заморочек.

В моём окружении была модной теория, что «он нас испытывает, для этого посылает проблемы». Но сама крутая теория звучала так:

― Всевозможные атеисты не верили в него с самого начала, поэтому он в нас разочаровался и бросил!

― А в чём заключается разочарованность и бросание?

― Он же нас делал, старался, а мы оказались конченными сволочами!

― Если он всемогущий, то почему не сделал нас совершенными?

Когда начинаешь задавать такие, казалась бы простые вопросы, то у глубоко верующих появляется какая-то нервозность, судорожные движения руками и ногами. Ещё через некоторое время они уже хотят тебя замочить. «Диалога» не получается, стандартный ответ обычно такой:

― В тебе поселились бесы! Человек, который верит, он головой не думает, он должен чувствовать бога сердцем!

Наука как раз говорит, что «сердцем» это значит своими обезьяньими инстинктами. А верующие, в свою очередь, наоборот утверждают, что если думаешь именно рассудком, то есть тем, что делает человека человеком ― это как раз и есть «от лукавого». Видимо, «быть верующим» значит быть как обезьяна, а для этого нужно «чувствовать сердцем».

Если посмотреть на всех этих искренне верующих, верующих прямо до глубины души, то многие из них используют голову только для того, чтобы носить шапку. Складывается впечатление, что человек одновременно болен болезнями Дауна, Паркинсона, Альцгеймера и Хантингтона. С ними невозможно ни о чём поговорить. Они помешаны на своих канонических книгах, и если пытаешься о чём-то спросить, то получаешь нервные ответы «читай книгу, в тебя дьявол вселился!».

Я выходил и на священников, которые могут нормально пообщаться и что-то объяснить, но и тут всё быстро вставало на свои места. Говорят-то они всё красиво, но сами те ещё лицемеры ― нехило подворовывают с пожертвований, забирают себе хороший процент. Я знал священников, которые покупали своим детям квартиры в Москве, при этом ничем другим, кроме как службой в церкви, не занимались.

Это всё не могло не вызывать вопросов. Я видел, как сами «проводники», которые должны правильно трактовать информацию от бога, живут таким образом. Это были 90-е годы, тогда крутые машины были только у бандитов и бизнесменов. А я знавал священника, который ездил на «джипе гранд чероки», и жил на широкую ногу ― по тем временам это считалось ужас как круто.

Справедливости ради надо сказать, что некоторые из них даже переживают, когда воруют у прихожан, но потом «замаливают грехи» и быстро успокаиваются.

Мозгу очень выгодно, если его подчинить некой религиозной идее. Он радостно туда бежит. Потому что он начинает экономить энергию. Расход уже не 25% от всего организма, а 10%.

У тебя есть список правил, с которыми ты живёшь. Бейся лбом и «вперёд с песнями». И мозг энергетически тебя поддерживает ― чем меньше думаешь, тем больше внутренних наркотиков. Опять получается, что обращаешься к самым пещерным принципам обеспечения энергии мозга. В результате возникает религиозный фанатизм как способ эффективной экономии энергии мозга. Вместо того чтобы думать, он опять экономит энергию. Опять биологический механизм».

Сергей Савельев — профессор, доктор биологических наук.

Знал я пару «лютых» ребят с Кавказа, которые не гнушались преступности, на дело шли ничего не боясь, понимали, что ситуации могут возникнуть разные. И, для успокоения, раз в год держали Великий пост по православным обычаям. Искренне соблюдали. Не ели мясо, молоко и яйца.

Я как-то не выдержал и спросил одного:

― Ты что, прикалываешься? Ты такими делами занимаешься и ещё держишь пост, совершаешь какие-то религиозные обряды.

― Я грехи очищаю!

― Даже если наверху и есть кто-то, кто готов тебя простить и перед кем можно замаливать грехи, то за такие твои действия сорокадневным постом ты не откупишься. Я даже не знаю, что тебе надо делать, чтобы очиститься за все свои грехи.

Они мне рассказывали, что «я по окончанию поста чувствую как очистился, появляется много энергии, бог снова меня видит и сейчас начнёт везти, откроет для меня новые возможности!». На что я в шутку спрашивал:

― Какие возможности? Узнаешь о новой жертве с крупной суммой денег и придумаешь план как её обчистить?

Именно о таких возможностях они и мечтали. При этом искренне верили в христианского Бога. Причём восточные чуваки ходили в церковь, ставили свечки, соблюдали Великий пост и никаких противоречий у них это не вызывало.

Люди в преступном мире особо набожные. На зоне они делают самодельные нарды, шахматы, чётки и иконы. Это четыре основных вещи, которые всегда делают на зоне.

Чем больше у них начинается проблем в жизни (отсутствие денег, тюрьма), тем активнее они верят в бога. Меня это всегда поражало. Верят в бога, пока есть проблемы, каются и молятся, а потом, как оказываются на воле, то начинают по полной программе заниматься преступной деятельностью. И никаких противоречий. Более того, как заработавший человек говорит «бог послал», так и они, когда крали или делили куш, тоже говорили «вот, что нам сегодня бог послал!», при этом ещё и крестились.

Бога можно подогнать под что угодно. Человек не пытается задуматься и поковырять, чтобы всё встало на свои места, хотя бы элементарные вещи. В таких вопросах даже я, будучи тринадцатилетним подростком, понимал, что это всё маразм и бред. Но их это никак не волновало.

Родственники и братья

Я единственный ребенок в семье, родных братьев и сестёр у меня нет. Но зато бабушка родила тринадцать детей, поэтому двоюродных и троюродных родственников целая тьма, не пересчитать. Их так много, что я даже половины не знаю.

Мне повезло, что удавалось видеть и сравнивать изнутри менталитет родственников и русских друзей. Лет до двенадцати я варился в кругу двоюродных братьев, плюс в моём районе у меня были русские друзья. Не просто контраст менталитетов, а полное противоречие поведения и убеждений. Восточно-кавказские традиционные убеждения со всеми вытекающими, против европейско-русского современного общества. В отличии от других ребят, я не пытался прибиться к какой-то стае или группе и делить всех на «своих» и «не своих». Меня всё интересовало, я с интересом наблюдал, но не растворялся ни в чём.

Общаясь с братьями, я понимал, что они не отягощены интеллектом, рассуждают на уровне «кто сильнее ― тот и прав». Мне это вообще не нравилось. Также все хулиганство, которым они промышляли. Я спрашивал, зачем это делать, на что мне отвечали шаблонами «ты не понимаешь, ещё маленький, без лоха жизнь плоха, зачем идти работать, если можно что-то у кого-то отжать».

Мне было лет тринадцать, это было середина 90-х годов. У меня был друг с Кавказа, мой сверстник. Мы с ним часто ходили в гости к его старшим братьям, снимавшим несколько комнат в коммунальной квартире в центре Москвы у дяди Васи. Дяде Васе было около пятидесяти лет, два высших образования, в своё время служил на подводной лодке ― нереально интересный был дядька.

Но интересен как человек он был только мне. У братьев моего друга он вызывал сугубо коммерческий интерес. Точнее, его пятикомнатная квартира в центре Москвы, в которую они подселились. Сначала они ему платили каждый месяц за аренду комнат. Потом поняли, что дядя Вася бесхребетный, родственников у него нет, на помощь ему никто не придет. Платить перестали, только кормили. В итоге дошло до того, что ему не платили, толком не кормили, но регулярно спаивали. Сам дядя Вася стал жить на птичьих правах в своей собственной квартире.

Если начинал качать права, то они его били по рёбрам. Часто спаивали хохмы ради ― поржать и поподкалывать. Он парадировал кавказский акцент, что вызывало дикий гогот у «квартиросъёмщиков». Иногда, по пьянке, переставал контролировать свою речь, срывался, мог ляпнуть что-то грубое или сказать «да вы приехали сюда, а ещё права качаете, вы никто!». Тогда он снова получал по рёбрам. На трезвую голову он ничего лишнего не говорил, а на пьяную его прорывало.

Часто я заходил в комнату к дяде Васе один. Мне нравилось к нему заходить и разговаривать о жизни. Он всегда с охотой отвечал мне на любые философские вопросы. А подоставать разными вопросами я очень любил, меня всегда всё интересовало.

Дядя Вася здорово разбирался в электронике, мог починить всё что угодно. Прекрасно знал историю России. На любой вопрос, который я ему задавал, он давал не просто какой-то однозначный ответ, а заходил издалека, откуда ноги растут, с чем это связано и почему исторически именно вот так сложилось и какие события этому предшествовали. Подходил к вопросу фундаментально.

Когда в очередной раз он напился и на моих глазах ему снова надавали по рёбрам, меня пробило чувство несправедливости, и я хотел спросить, вообще какого хрена он это все допускает! На следующий день я пошёл задать ему эти вопросы. Знал во сколько он просыпается и пришел, прежде чем он успеет опохмелиться. Постучал в дверь его комнаты, он любезно прокричал «заходи, Амиранчик!», так как знал, что это я, потому что только я стучал к нему, прежде чем войти.

Когда я вошёл, дядя Вася лежал и смотрел телевизор. У него был старый черно-белый телевизор с отверткой вместо ручки. Я сел за его рабочий стол, где всегда лежало много разной электротехники в полуразобранном состоянии, которую приносили ему почти все соседи и он им чинил за три копейки или пузырь водки.

Мы сидели болтали. Я хотел спросить прямо, но не мог, стеснялся поставить его в неловкое положение, поэтому заходил издалека:

― Дядь Вась, вы помните, что было позавчера?

― Ну так, что-то помню. ― он пробормотал неохотно и не глядя мне в глаза.

― А вы уверены, что помните? Там был неприятный момент. И ещё следы остались на вас от всей этой ситуации. Вы не хотите что-то сделать по этому поводу?

На этот вопрос он не ответил. Закурил и открыл окно. Я ещё раз спросил. Потому что на меня чудовищно давила несправедливость ситуации. На что он мне сказал, что «не хочу, всё нормально, всякое бывает».

Меня поразило, что он тогда элементарно мог позвонить ментам, написать заяву, и всех бы выкинули к чертовой матери. И только потом я понял, почему он так не сделал. Он боялся и смотрел дальше. От ментов по тем временам откупились бы за копейки, быстро бы замяли вопрос. Времена были суровые, деньги были нужны во что бы то ни стало. И неизвестно, что бы с ним сделали потом. Дядя Вася это понимал и боялся за свою жизнь.

Через несколько лет они у него отжали квартиру, переписали на себя. Но сознательного плана не было, всё развивалось постепенно. Изначально просто хотели жить и тащились от того, что живут на халяву. Идея появилась постепенно. Как-то стояли на улице, и один из друзей рассказал, что живёт с бабушкой, кормит её, и узнал, что через нотариуса можно переписать на себя квартиру. И другим тоже в голову пришла мысль, почему бы то же самое не сделать с дядей Васей. Они даже его поначалу начали выхаживать, уже не часто били, находили общий язык, ещё больше спаивали. Но он долго сопротивлялся, потому что понимал, что если квартира уйдёт из его собственности, то его могут где-нибудь закопать. В итоге всё равно отжали и переписали. А дядя Вася спился и умер.

Вот такая «справедливость». Человек, который верил в систему, служил на подводной лодке при СССР, любил родину ― был ей предан. А потом даже ментам боялся позвонить, которые закрыли бы глаза на ситуацию за какие-то копеечные взятки.

В дополнение к этому, он и сам себя загонял в могилу. Я его спрашивал, почему он бухает. Он сказал, что уже не может найти себе место. Тогда он был полезен стране, а тут перестал быть нужным кому бы то ни было. Он потерял опору и смысл в жизни, начал квасить и бухать. В 90-е годы нужны были такие, как родственники моего друга. Выживали те, кто были сильнее по-животному. Таких, как дядя Вася, выдавливали.

В сознательном возрасте я перестал общаться со своими родственниками. Если среди близких знакомых у меня и есть лица кавказской национальности, то это какие-нибудь полукровки, с детства выросли в Москве, мышление современное и европейское. Тем не менее, даже у них ещё есть какие-то противоречия, которые им навязывает старшее поколение, к мнению которого прислушиваются. Они уже не живут по традициям, их мозг не промыт религией, но не принимать во внимание мнение старших тоже не могут, так как влияние родственников сказывается сильно. Не у всех есть возможность, как у меня, огородить себя от своих родственников, братьев, дядей, тетей.

А я огородился полностью, чтобы никакие внушения «бессознательно не срабатывали». Если я где-то с ними встречаюсь, то совершенно случайно в пробке или в магазине. Но сознательно встреч не ищу. Не хожу на дни рождения, ни на какие праздники.

Хотя у нас принято, если случается день рождения, то собирается человек триста. Есть эдакая сплочённость. Псевдосплочённость. Многие думают, что кавказцы очень сплочённые, но это миф, это не так. Внешне может и сплочённые, потому что это выгодно для выживания в Москве. А на самом деле лицемерия там тоже хватает, если что, то не погрешат ничем. Если есть чем поживиться, уронить ближнего, а желательно ещё и втоптать, то так и сделают с удовольствием.

С самого детства меня поражало поведение братьев. Оно бывало не просто глупым, а также неуместно жестоким. Не было ни малейшей попытки сделать что-то с умом, с головой. Подход был простой: кто слабый, того надо подавить и отобрать у него. У кого нет «крыши», то ему надо насильно навязать свою.

Вот такой хулиганский, бандитский подход. Я его не понимал. Поначалу задавал вопросы «зачем, ведь можно по-другому, есть ещё и другой мир». На меня смотрели как на глупого ребёнка, дескать «подрастёшь ― поймёшь». Через некоторое время им надоело это слушать, потому что вопросов я задавал всё больше, и они становились более подковыристыми ― я «залезал им под вену». Они мне начали предъявлять претензии, что «может ты вообще не нашего рода, пальцем деланный, у тебя кровь нечистая?».

В их картине мира это не укладывалось. У меня и мама и папа восточные, помесей нет. Это сейчас моё поколение начинает смешиваться. А у меня вроде как «чистая» кровь. Такие рассуждения я воспринимаю как бред сумасшедшего, но для родственников это было важно. Их поражало, что как это так, «чистокровный наш курд-езид так рассуждает, больной что ли!»

Я понял, что мои идеалистические юношеские рассуждения вообще не принимаются. Мои слова уходят в пустоту, понимания нет. В какой-то момент стало понятно, что так продолжаться не может, ловить мне с ними нечего. Понимания нет, общих целей тоже. Бандитствовать и заниматься хулиганством я не хочу. Вступать в группировки тоже не собираюсь. И огородился полностью.

Поначалу были какие-то звонки с подколками: «Да что это происходит, ты нас забыл, мы же все братья и родственники, кто тебе в трудную минуту поможет? Думаешь, тебе помогут твои русские друзья? Опять же на помощь придут родственники. Ты сам первый прибежишь к нам». На что я отвечал, что «даже если буду умирать с голоду, жрать ковролин, то никогда к вам за помощью не приду».

Но это я уже говорил в более сознательном возрасте, когда окончательно улетучились все рамки и страхи, что «это же старшие братья, нельзя с ними так разговаривать, родственники осудят!». Я уже не боялся, что мне наваляют за «грубость старшим». Поэтому, когда стал постарше и независимее, мог позволить себе говорить всё, что думаю. Про царящее лицемерие, когда выгодно что-то получить взамен. Про эти «кровные родственные связи», которые выеденного яйца не стоят и цена им две копейки.

Это их окончательно отморозило. Когда такой же диалог повторился несколько раз, мне приклеили ярлычок, что я «обрусевший предатель». Что меня уже можно не воспринимать как «составляющее семьи». Что я потерян для них. После этого от меня отвязались и перестали куда-то приглашать.

Единственный человек, с кем я общаюсь из родственников ― это мама. Я испытываю к ней уважение за то, что она меня вырастила, посвятила мне свою жизнь, и одна воспитывала. И её мнение на меня влияло еще какое-то время. Она меня иногда отправляла к родственникам, что «вот это близкие родственники, вы вместе росли, сходи на свадьбу», или же «у них ребёнок родился, ради меня сходи». Я приходил, и меня прямо выворачи-вало от этих наигранных ритуалов и демонстративного бравирования деньгами, когда разбрасывают пачки купюр. Это обезьянье поведение меня всегда бесило.

Потом я мог уже для себя всё разъяснить и смотрел на это поведение с позиции «обезьянки развлекаются, эволюция запоздала». А на тот момент, отторжение у меня было на грани ненависти. Когда это всё выплеснулось в виде моих ответных претензий родственникам, то я окончательно перестал с ними общаться, и они со мной тоже.

Меня окончательно списали со счетов, когда набил небольшую татуировку на шее. В этот момент они посчитали меня уже абсолютным фриком. Что я наплевательски отнёсся ко всему роду, племени и вере.

После моего вопроса: «А что, бухать, глушить наркоту и грабить ― это вере и роду не противоречит? А набить татуировку ― это уже конец света?» ― окончательно разорвались все «родственные узы».

Друзья-наркоманы

Лет в шестнадцать мне стал ближе менталитет русских ребят с метро «Коньково», где прошла моя юность.

У них было хоть какое-то позитивное отношение к жизни: спорт, футбол, рыбалка, девицы, институт и работа. Мечта забраться по карьерной лестнице, заработать побольше денег. Но мечты так и остались мечтами. На деле, после учёбы, все пригрелись на средних работах, женились и родили по парочке детей, и им перестало быть интересно всё остальное. Свободное время проводили, бухая на лавке с друзьями, а кто-то ещё и покуривал травку. На этом уровне остались и сейчас.

Первое время мы были на одной волне, мечтали о девушках и красивой жизни. Очень жёстко критиковали взрослых, которые забили на свою жизнь и бухали. Или среднее поколение, которое стало наркоманами. Были идеалистами. Мы обсуждали, что «зачем они забили на себя, молодые и энергичные, могли бы чем-то заняться, мы такими уж точно не будем!»

Мы были эдакими «мечтательными пастухами», которые всегда обсуждали, до мельчайших подробностей, кто как будет жить, когда разбогатеет, у кого какая будет машина, какой дом, какие девуш-ки. Нас не покидали идеи как быстро срубить бабла, мы придумывали разные схемы, как это сделать быстро и по-лёгкому. Были молодыми ребятами, активно фантазировали, очень хотелось денег.

Сначала мои друзья были приверженцами трезвого образа жизни. Сильно осуждали наркотики и алкоголь. Потом потихоньку началось покуривание травки. Мне, разумеется, тоже предлагали, но я никогда не курил и даже не пробовал. Не потому, что был таким правильным с детства ― просто у меня был сильный страх. Я боялся того, что если попробую и мне понравится, то уйду вразнос. А страх появился потому, что когда я был совсем ребёнком, то оказался свидетелем как мой дядя употреблял героин. Я видел, что с ним творилось, когда начиналась ломка. Удары руками и ногами по стене, крики, судороги. Весь букет отходняков бывалого наркомана-героинщика. Мне всё это так сильно засело в память, что я как будто закодировался на внутреннем уровне. И по сей день ни разу не пробовал никакие наркотики, даже траву.

Потом ребята начали пить какое-то «молочко» и нюхать «фен». У некоторых все дошло и до героина.

У меня был друг Вова, мы с ним всегда были на одной волне, у нас даже мечты были одни на двоих. Могли бесконечно обсуждать наши идеи и планы ― то, какими хотим стать. Мы прямо захлёбывались от наших разговоров, могли болтать часами. Он был для меня очень близким другом. А через несколько лет я увидел, как он буквально загубил себе жизнь. Когда пытался с ним поговорить и вразумить, он смотрел на меня такими глазами, что, дескать, «как ты не понимаешь! А что мне ещё делать?». Он закончил ПТУ, в институт не поступил. Жил с бабушкой и дедом. Деду ампутировали обе ноги на фоне атеросклероза. У Вовы началась депрессия, потерялась опора в жизни, обесценились все ценности и смыслы.

Он перестал верить, что у него что-то в жизни сложится. Мы начали отдаляться друг от друга, перестали обсуждать наши идеи и планы на будущее. Все чаще Вова стал крутиться в компании героинщиков. Через несколько лет он уже сидел сам вместе с ними на героине. Это были ребята, которых мы с ним сами осуждали в свое время. Он их всегда шарахался, а потом стал тусоваться и из одного «баяна» гонять героин по вене.

Мои попытки с ним поговорить на темы, которые нас когда-то волновали и к которым мы стремились, он уже серьезно не воспринимал, пропускал мимо ушей. Взгляд у него стал пустым, было видно, что ему уже ничего не интересно. Надежды никакой нет, смысла в жизни он не видит. В религии мы с ним одинаково разуверились ещё будучи подростками. Что делать дальше он не знал, и никаких планов не строил. И начал ловить кайфы через героин вместе с этими ребятами. Продолжал это делать, пока его не начало подводить здоровье.

Как-то он влюбился в девушку, и она настояла на том, что если он не закодируется и не бросит это дело, то она от него уйдёт. И это стало для него каким-то мотиватором. Он лёг в больницу, лечился месяц, потом вернулся домой, а на следующий день укололся в туалете и умер от передозировки.

У меня было десять близких знакомых, с которыми я рос в детстве. Из них восемь уже умерло от передозировки наркотиков. А двое живы, потому что в своё время решили пожениться, ударились в «институт семьи» и решили взять на себя миссию «повышать рождаемость в государстве». Устроились на среднюю работу, родили детей, и сейчас все равно всё скатилось к алкоголю и наркотикам.

Свободное время они проводят, попивая пиво у подъезда и покуривая траву. Никаких других целей нет. Забот и проблем просто завались. Постоянно крысиные бега, двое-трое детей, надо добывать деньги. Никаких приятностей для себя уже не осталось. Все имевшиеся когда-то мечты уже стёрлись в порошок. Работа, дом, вагон обязанностей, а свободное от работы и от семьи (которая уже в печёнках сидит) время бухают на лавочке. И изо всех сил продолжают верить, что имеющаяся у них сейчас жизнь это именно то, что они хотели в молодости. Эту ситуацию они никак не переосмысливают. А те, которые уже умерли, они в своё время уже успели понять, чем это закончится, и загнали себя в могилу ускоренными темпами.

Причём все они были действительно хорошими ребятами. Их можно осуждать и называть наркоманами, а я же видел, что они не сразу такими стали. Был ментальный переходный период. Изначально они были нормальными хорошими ребятами. У них были светлые мечты, была вера и надежда. Но потом произошёл щелчок и всё внутри надломилось, опора ушла из-под ног и они скатились сначала в тупое бабуинство, а потом бабуинство с саморазрушением. Веры и надежды нет, и сдерживающих факторов тоже.

Ничего уже не мешало уходить в разнос. Общественные рамки в виде «плохо» и «хорошо» уже не воздействовали никак, а новых зажигающих целей не было ― оказаться в могиле было вопросом времени. Человек не может сам себе придумать глобальный миф для жизнедеятельности. Он обычно пользуется тем, что уже есть в обществе. А если то, что есть, себя дискредитирует и исчерпывает, то начинается саморазрушение. Осмыслить и создать себе новую бредовую реальность могут единицы. Остальные ломаются.

Красивая жизнь, девушки, деньги

После расставания с религиозными галлюцинациями у меня впервые ушла почва из-под ног. Раз бога нет, то, что тогда есть? Для чего я вообще живу? Начались жесточайшие депрессии, полгода я не выходил из дома. Плюс появились комплексы и заморочки переходного возраста. Это всё настолько давило, что я даже перестал общаться с друзьями. Закрылся дома и никуда не выходил. Депрессия и плохое настроение были почти каждый день. Всё было бессмысленно ― что делать дальше и ради чего жить я не понимал.

Ко всему прочему меня сильно угнетала моя внешность. Подростковый возраст был для меня переломным, я был страшный хачик, узкоплечий дрищ, сутулящийся в виде вопросительного знака, с неуверенной походкой, которого подкалывали чуть ли не все. В основном по-доброму, жёстких издёвок не было, но, тем не менее, меня всё это сильно нервировало.

Где-то с пяти лет я рос без отца. Потому что отец не дружил с головой и постоянно бил маму. В какой-то момент ему сорвало крышу настолько, что издевательства над мамой начали приобретать всё более регулярный и изощренный характер. Она не выдержала и насыпала ему кучу снотворного. Он уснул, она взяла самые необходимые вещи и мы сбежали. С тех пор отца я никогда не видел. Лет в двадцать узнал, что он спился и умер.

Воспитание одной только мамой в плане взаимоотношений с женщинами на мне сказалось отрицательно. Большинство мам, за редким исключением, вообще не объясняют сыновьям, как вести себя с девочками. Считается, что ребёнок сам по себе всему этому научится.

А если что-то и рассказывают, то это из серии «за девушкой надо ухаживать, нельзя что-то предлагать прямо, нельзя пошлить, о сексе ни в коем случае не говорить, она сама должна намекнуть, вести себя надо по-джентельменски». Плюс я насмотрелся романтических фильмов, где парень ради девушки постоянно идёт на какие-то геройские жертвы. Это преподносится как некое завоевание и достижение. Финальной точкой романтических отношений считается момент, когда тебе «баба дала». А перед этим надо провести огромное количество ритуалов.

Поэтому, что делать на самом деле я не знал. Я еще сам по себе с самого детства был весь такой нежный и трепетный, а по отношению к девочкам ещё закомлексованный и стеснительный. Стеснялся даже с ними заговорить. Когда к нам в гости приходили какие-то мамины подруги со своими дочерьми, я либо убегал на улицу во двор, либо сидел уткнувшись в компьютер и делал вид, что активно чем-то занят. Боялся с ними даже заговорить, испытывал настолько сильный дискомфорт. Стеснялся, тушевался, боялся посмотреть в глаза. А если девочка мне ещё и внешне нравилась, то даже на неё почти не оборачивался, делал вид, что мне нравится какая-то передача по телеку. С образом «брутального кавказца» я не сочетался никак.

Я знаю многих ребят, у которых есть какое-то смущение и подстройка снизу, дескать «когда предлагаешь девушке секс, тебе будет хорошо, а ей плохо». Что ты её используешь, что-то у неё отнимаешь ― изначальный подход с такой позиции, что тебе будет хорошо, а ей не очень, поэтому есть чувство вины. Это сильно мешает в личной жизни.

У меня у самого всё это было. Начало меняться только во время эпопеи с проститутками. Об этом опыте я совсем не жалею, так как понимаю, что этот опыт помог мне выработать в себе правильное отношение к сексу, что не нужно стесняться «тыкать в живого человека членом». Благодаря проституткам у меня появилось правильное отношение на животном уровне.

Мои первые двадцать женщин были проститутками. Девственности я лишился в пятнадцать лет. Это была проститутка, которую мы сняли с друзьями, скинувшись на нее впятером, стоила она доларов сто. Поехали на «точку» с другом, чтобы найти такую, от которой меня не будет тошнить. Вкус у меня был всегда привередливый, а фантазия богатая, поэтому угодить самому себе было очень сложно. Другими словами, я был тем ещё закомплексованным онанистом.

Поймали такси, попался весёлый мужичок. Рассказали, что хотим снять проститутку, и спросили, где есть хорошие точки. Он нам посоветовал место на Ленинском проспекте, в то время известное.

Добрались до точки, заехали во дворы, к нам подошла «мамашка» и спросила «ну что, ребят, вам за 100, 200 или 300?». Мы попросили показать за сто. Я тогда ещё про себя подумал, что «надо срочно начать зарабатывать, чтобы снимать за 300!». Она крикнула «девочки за сто!», открылась дверь газели и оттуда вышло штук десять девок. Они выстроились в ряд перед машиной, таксист включил дальний свет, чтобы мы лучше их разглядели.

Когда всё это происходило, я очень сильно волновался. Испытывал чувство неловкости и стеснения. У меня было ощущение, что перед нами стоят не люди, а какой-то скот. Что животных загнали в стойло, рассортировали и предлагают выбрать кого-нибудь на убой. Как будто выбираю корову на рынке. Мне было неловко не только за себя, но и за этих девиц, что они вынуждены сейчас вот так вот стоять и продаваться, как на рынке продают свежее мясо.

Мы с другом долго тушевались, что-то обсуждали, даже таксист подключился, дескать «вот у этой сиськи ничего и бёдра нормальные. Хочешь поближе к ней подъеду, засвечу фарами, чтобы получше рассмотреть?». Обсуждали минут десять, «мамашка» начала нервничать. И я выбрал какую-то тёмненькую девушку с большими сиськами.

Ее подозвали, она подошла посмотреть кто мы такие. Подошла с пассажирской стороны ко мне и, с улыбкой, спросила «мальчики, привет, куда поедем?». Я весь стушевался и, не повернув головы в её сторону, с очень серьезным лицом пробормотал «привет, поедем домой». Ответил однозначно и твёрдо, не глядя ей в глаза. После этого она подняла голову и сказала мамашке «я с ними не поеду!», и ушла. Видимо испугалась, что какие-то больные на голову малолетки, ещё и швабру в задницу засунут.

Мамашка попросила меня разговаривать с девочками более позитивно, иначе так ни одна с нами не поедет. Мы посовещались ещё минут пять, выбрали следующую. Она подошла, я морально собрался с силами и даже смотрел ей в глаза, но всё равно была неловкость. Как позже выяснилось, она была армянкой, у неё был большой опыт, и она сразу уловила фишку. Поняла, что просто молодые стеснительные, и бояться нас нечего. Всё это она нам рассказала уже после. А когда подошла, то почти сразу согласилась с нами поехать. Друг был пьяный и сразу начал её лапать. Нашего водителя всё это очень увлекало ― он приспустил зеркало заднего вида, чтобы посмотреть, что творится на заднем сиденье. А я от неловкости не знал куда деться.

Мы проехали пару километров от точки, и нас догнала машина ППС с мигалками. Испугались, что «вот это попали, сейчас ещё сядем в тюрьму!». Обделались как полагается. Подходят к нам ППСники, всех просят выйти из машины для проверки документов.

― У девушки документов нет, поэтому её увезут в отделение милиции. ― стоят вопросительно смотрят и ничего не делают.

― Ну ладно, увозите! ― реагируем мы резко и радуемся, что нас хотя бы не трогают.

Ещё какое то время менты молча постояли.

― Ну, так что, мы её увозим? ― и смотрят, будем ли мы делать что-то по этому поводу.

― Да, да, увозите! ― радостно ответил я и подумал про себя, что легко отделаемся.

― Ладно, ребят, смотрите сами. ― с удивлением сказал один из них.

Они пожали плечами, посадили проститутку в машину и уехали. Мы с другом сначала обрадовались, что у нас не возникло никаких проблем, а потом стали нервничать, что же мы теперь остальным участникам скажем, деньги со всех собрали, а проститутку не привезли. Я решил, что не так уж все и плохо, «радоваться надо, что ещё сами не попали под раздачу». На что отреагировал водитель:

― Да ерунда все это, с вас вообще взятки гладки, эти менты работают с мамашками. А вас взяли на лоха, чтобы развести на деньги. Её сейчас привезут обратно на точку. Давайте вернёмся, скажете этой мамашке, чтобы или деньги возвращала или дала новую девку.

― А может не стоит качать права и наживать себе проблем? Сейчас приедем, а нам сутенёры ещё по морде дадут. Отвезите нас лучше домой.

― Да вы что, совсем с головой не дружите, зачем терять сто баксов! Вас развели на ровном месте. Хотите, я сам поговорю, и тёлку вернут? Или хотя бы деньги заберёте, и поедем на другую точку.

― Ну, поехали!

Мы подъехали обратно на точку, подходит мамашка, объясняем ей, что случилось. Она отошла позвонить, минуты две с кем-то говорила, и почти сразу подъехала машина ППС, из машины вышла наша проститутка, села к нам обратно в машину и мы снова уехали.

В дальнейшем у нас такие ситуации повторялись несколько раз, но мы уже были в курсе, что нужно делать, и говорили ментам сразу, что «можете, конечно, её забрать, но мы сейчас вернёмся на точку и заберём её обратно», на что нам желали удачи и хорошего вечера, и девушку не трогали.

Приехали на квартиру к другу. Я проявил желание зайти первым и опробовать нашу красавицу за целых сто долларов ― ребята дали добро. Зашёл весь смущённый, выключил свет, включил лампу. Она была опытная и сразу просекла что я волнуюсь: «Да расслабься ты, сейчас всё будет классно!». Я разделся и лег весь перевозбужденный и в волнительном состоянии. Она мастерски надела мне презерватив на член ртом. В этот момент я уже был готов опустошить свои баллоны, но успел еще немного дотерпеть. Она залезла на меня сверху и буквально секунд через тридцать я кончил. Помню, испытывал настолько большое смущение, что прямо там хотел провалиться под кровать. «Какой позор, это надо же было так лохануться перед шлюхой!» ― подумал я.

Это уже потом я понял, что для них так намного лучше ― чем быстрее клиент заканчивает свои дела, тем быстрее можно поехать домой. А на тот момент мне казалось, что «перед бабой ударил в грязь лицом, вместо того, чтобы её как следует отжарить».

Когда я смотрел порнушку, то представлял, что, когда у меня будет первый секс, то я бабу и раком и боком, и на столе трахну. И на подоконнике, и прижав к стенке. Разучивал движения, представлял, какой жёсткий и хлёсткий секс у меня будет ― буду трахать так, чтобы на весь дом были слышны крики и стоны. Я прокручивал в голове тысячу раз своей первый секс, представлял всё как в немецких порнофильмах, и себя я видел в главной роли не хуже известного порноактера Рокко. Поэтому, когда заходил к проститутке делать своё дело, то все эти воспоминания в очередной раз прокручивал в голове и думал, что сейчас заставлю её вопить как суку, друзья услышат, офигеют и будут знать, кто у нас в компании грозный трахаль.

Когда я кончил через тридцать секунд, то все ожидания о себе, как о грозном трахале, не только не оправдались, а я еще почувствовал себя каким-то неполноценным, сильно смутился и расстроился.

― Ты кончил? Молодец!

― Да, так перевозбудился, ты мне так понравилась, поэтому так быстро кончил… ― всё, что я смог пробормотать.

Это было сказано настолько дёшево, что и мне и ей было понятно, что я просто отбрёхиваюсь. Меня это смутило ещё сильнее. Я лежал под ней и думал, чего бы мне сейчас такого сделать, чтобы подольше не выходить из комнаты, а то друзья засмеют. Не успел зайти, как уже вышел. Говорю ей: «Приляг ко мне, обниму тебя, хочу кое-что спросить». Она прилегла, и я ей начал задавать какие-то тупые вопросы из серии: «Давно работаешь? Не обижают ли тебя?». Хотел убить побольше времени, чтобы друзья думали, что у меня там порево и жарево в самом разгаре. Мы поболтали минут пять, и я понял, что возникший дискомфорт не сглаживается уже никакими моими тупыми вопросами. Прошло минут десять, я оделся и вышел. И мне всё равно сказали: «Ничего себе, как ты быстро ― скорострел!».

Следующий зашел друг, с которым мы ездили её снимать, потом второй, третий, и т.д. А последний, пока ждал своей очереди, зашёл в другую комнату поспать. Пока заходили мы, было явно слышно, как проститутка имитировала какие-то охи и вздохи. А когда очередь дошла до нашего спящего друга, тогда мы и поняли, что значит «жарить бабу». Она орала как резаная на всю квартиру. Мы сидели и у каждого в глазах было завистливое «охренеть какой крутой!». Наш друг понравился проститутке внешне. Она вышла и сказала, что даже кончила, хотя редко с клиентами кончает. Тогда разговор свели на шутку, но наше самолюбие это задело, особенно моё.

Потом мы прошлись по второму кругу. Второй раз я кончил минуты за три. Это был мой первый опыт. Так я лишился девственности с проституткой.

Второй опыт был по такой же схеме. Скинулись, выбрали, нас также догнали менты, но мы уже были опытные, сказали всё как надо, нам оставили проститутку и денег никаких не просили.

Первые пять-шесть раз от этого приключения с проститутками я сильно тащился ― меня все это радовало и воодушевляло. «Наконец-то дорвался!» ― думал я. Где-то на пятой проститутке понял, что смущаться там нечего, отношение сугубо «товар-деньги», соответственно, услуга должна оказываться так, как хочет клиент. И я стал их использовать именно так, как нужно использовать проститутку, когда за неё платишь деньги.

Я набирался опыта, пробовал разные позы. Практиковал разные фишки, тренировался как подольше не кончать. Крутил-вертел проституток, пробовал по-всякому. Всё это было с мыслью о том, что, когда влюблюсь, то смогу показать своей любимой девушке, какой я мастер, и буду доставлять удовольствие любимой.

Но очень быстро все это начало приедаться и надоедать, как в поговорке про чёрную икру. Вроде накопил мастерство, и уже захотелось чувственного секса, особенных эмоций, любви. Я начал понимать, что совершаю какие-то телодвижения, которые больше не вызывают во мне эмоций и интереса ― все одно и тоже, ничего нового уже не придумываю. Проституток уже не боялся, никакого дискомфорта не испытывал, а относился тупо как к товару.

Но с обычными девочками у меня пока не клееилось. Подростковый период, страшный хачик, узкие плечи, неуверенность в себе. Поэтому так и продолжал с друзьями снимать проституток. На десятой проститутке у меня появилась не то чтобы ненависть, но начала накапливаться какая-то озлобленность. Я думал, когда же у меня, наконец, появится нормальная девушка! Пока что отношение было сугубо потребительское ― заходил, говорил «встань в такую-то позу» и делал своё дело. Давал команды на выполнение, делал что хотел и выходил.

Когда мы скидывались деньгами на проституток, я всегда старался ездить на «смотрины». Потому что как-то раз не съездил, и привезли ужасно страшную, потасканную бабу лет сорока. Друзья всегда бухали, а я вёл трезвый образ жизни, поэтому то, что им казалось нормальным, для меня было не просто неприемлемо, а производило впечатление «как будто с вокзала бомжа привезли».

Одиннадцатую проститутку (я их всех считал) мы привезли к другу в трёхкомнатную квартиру. В большой комнате тусовались, пили пиво и слушали музыку, в его спальне по очереди трахались, а в третьей комнате у него жила мама. Из комнаты она почти никогда не выходила, у нее была справка из психиатрической больницы, всё время сидела на таблетках, поэтому почти всегда спала и днём и ночью.

Друг, чья была квартира, был очень высокого роста, и мама у него тоже была высокая и видная. Высокая, широкоплечая, с крупной костью. При этом у неё был тонкий писклявый голос. Когда она нас видела, то формально приветствовала и уходила к себе. По ней не было видно, что есть какие-то проблемы. Никаких проблем психиатрического характера я за ней до этого не наблюдал.

А на дворе как раз в самом разгаре была весна. Как потом выяснилось, весной и осенью у неё были обострения ― ей даже таблетки не особо помогали.

К проститутке пошёл первым. Не успел я приступить к делу, как через пару минут открылась дверь, и забежала мама нашего друга с криками: «Ах ты шлюха! Шлюхе нет места у меня дома! Выметайся, грязь, отсюда!». Проститутке было лет двадцать, от увиденного у нее случился шок и она замерла на месте, ни слова в ответ не промолвив. Она и так была напугана тем, что четыре мужика привезли её на неизвестную квартиру, и неизвестно, что с ней будут делать, а тут ещё забегает сумасшедшая женщина и начинает издавать громкие писклявые звуки.

Я сам сначала оказался в таком ступоре, что не знал даже как реагировать. Сначала попытался спокойно и адекватно поговорить, хотя сама ситуация была уже далека от адекватной: сидит голая проститутка, а рядом голый хач со стоящим членом пытается что-то спокойно объяснить. Естественно никакие мои слова не произвели нужного воздействия. У мамы друга явно шарики полезли за ролики, и, секунд через тридцать, она начала замахиваться своими огромными руками на проститутку ― ей прилетело по голове удара четыре. Когда я это увидел, то подумал, что сейчас она и меня будет убивать. Стал звать друга и пытался её сдерживать. Но музыка у них играла настолько громко, что им в другой комнате ничего не было слышно.

Я перестал ее удерживать, и она снова набросилась избивать проститутку. Голый, со стоящим членом, побежал звать друга ― забегаю в комнату, а они смотрят на меня и начинают ржать. Я кричу другу: «Там твоя мама убивает проститутку!». Он подорвался, и, с криками «мам, я тебе говорил не выходить!», поднимает ее и уносит, а мама всё продолжает кричать: «Шлюхе не место в моей квартире! Выгони её и своих друзей!».

Проститутка сидела голая около кровати, закрывая голову руками, и вся дрожала от испуга. Мы с ней поговорили, я ее успокоил, осмотрел, не ушиблась ли, попытался сгладить и объяснить ситуацию с мамой. Поговорили минут десять и снова продолжили делать свое дело. Только я начал расслабляться и получать удовольствие от процесса, как, буквально минут через пять, вся картина повторилась. Мама опять забегает, но теперь уже с палкой, и начинает ей бить проститутку. Я снова побежал к другу, он снова пришел и оперативно её увёл. Когда успокоился и убедился, что мама больше не появится, то своё дело, конечно, закончил, но это уже было не так интересно. Вся эта ситуация с мамой вызвала намного больше эмоций и обсуждения в нашей компании.

Как-то ребята без моего участия поехали снимать проститутку, а меня пригласили потом. Сидела непонятного вида здоровая тётка, на вид лет за сорок. Ребята ее облепили, один из них начал её подкалывать. Потом они вдвоем её начали лапать. Вдруг резко, ни с того ни с сего, проститутка начинает хвататься руками за голову, вырывать у себя волосы и кричать: «Я спидозная! Только попробуйте меня трахнуть, вы все заразитесь и умрёте!». Начинает орать на всю квартиру, одной рукой бить себя по голове, а второй вырывать волосы. Было видно, как на руках у неё оставались клочки волос.

Я смотрел на неё ошалевшими глазами. Сразу понял, что после этой выходки к ней даже не притронусь. Один из друзей секунд тридцать наблюдал за этим концертом, а потом невозмутимо отвесил ей хорошего «леща», и она быстро пришла в чувство. Оказалось, что только я один решил её «не пилить». Все остальные прошлись по ней паровозиком неоднократно. Когда же я спросил «вы что офигели, вдруг она на самом деле больная, тем более явно, как минимум, на голову», они ответили, что «да ладно, в презервативе, да и деньги заплатили, не пропадать же добру».

Дальше для меня времяпрепровождение с проститутками был как «день сурка». Ближе к двадцатой я уже не верил, что у меня когда-то появится нормальная девушка. К шлюхам было такое жесткое отвращение, что дал себе установку ― когда у меня появится нормальная девушка, больше никогда не буду снимать проституток.

После первой обычной девушки потихоньку стала появляться уверенность в себе, что я могу, оказывается, нравиться нормальным девушкам и свет клином на проститутках не сошёлся. С тех самых пор больше ни одной проститутки у меня не было. Денег за секс я никогда больше не платил. Потом было много заманчивых возможностей с самыми красивыми и дорогими, причём часто бесплатно, как «подгон» от друзей. Но у меня к ним было уже настолько сильное отвращение, что именно сам факт прямой платы за секс вызывал отторжение.

Последняя проститутка была в семнадцать лет. После этого начали появляться обычные девушки со двора.

Я познакомился с девушкой, которая не была красавицей, но при этом достаточно обаятельной. Мне нравилась не только она, но ещё и две её подруги: одна была спортсменкой, а вторая ― пышкой с огромными сиськами. Спортсменка была чемпионкой, кажется, по гребле. У неё была широкая спина и не грамма жира, настоящая атлетка ― я таких тогда только по телевизору видел.

С первой подругой мы списывались, общались. Она мне долго выносила мозг, что «я так сразу не могу переспать, чувствую, что ты меня хочешь трахнуть и бросить, а это неправильно, мне нужны отношения». Приходилось постоянно убеждать ее, что это все неправда, и всячески подбирать ключи. Хоть всё это порой и доставало, выбора у меня особо не было ― что попадалось, с тем и работал. Я ей говорил, что «нацелен на серьёзные отношения». Попросту нагло ей врал. Уламывания длились около месяца ― в итоге, мы переспали.

Потом она на меня очень сильно обиделась. Из этого я сделал вывод, что врать, конечно, не стоит. А надо научиться плавно обтекать все эти вопросы о серьезных отношениях и не давать никаких обещаний.

Переспав с ней, начал подкатывать к её подруге спортсменке. Я ощущал, что симпатия взаимна, но она боится открыто проявлять внимание, так как я уже «встречаюсь» с ее лучшей подругой. Она мне говорила при личной встрече, что «как же так, ты вон с моей подругой переспал, а сейчас ко мне подкатываешь!». На что я отвечал байками из серии: «Раз нас тянет друг к другу, то почему бы и нет, ведь я чувствую, что между нами особенная связь ― это будет наш секрет». В итоге, вот так, «по секрету» я переспал со всеми тремя, хотя они были лучшими подругами. И у каждой друг от друга был секрет. Когда мы собирались вместе, в одной компании, то каждая из них делала вид секретности, каждая считала, что у нее со мной особенные взаимоотношения ― витала такая аура. Все трое смотрели на меня романтическим томным взглядом, а я чувствовал себя самцом. Этот факт накачивал меня небывалой уверенностью, и я подумал, что «наконец-то с меня снято проклятье трахать только шлюх, и теперь у меня будут нормальные девушки».

Это был один из первых опытов, который закрепил во мне уверенность, что девок соблазнять несложно ― дальше я начал работать только на качество. Старался повысить уровень с обычных телок до гламурных пафосных, чтобы в послужном списке были не только те, кому я нравлюсь, а также и те, кто, в первую очередь, нравятся мне самому.

Я поставил себе задачу уметь соблазнять не только знакомых девчонок из общей тусовки, но и тех, которые мне встречаются на улице или где-то ещё.

Начать решил с внешнего вида. Причём не только с целью соблазнения. Логика была простая: стану привлекательным ― начнут давать бабы покачественнее. Начнут давать качественные бабы ― стану уверенным в себе. Стану уверенным в себе ― начну тусить в крутых клубах. Буду тусить в крутых клубах ― завяжутся полезные связи. Завяжутся связи ― появятся интересные проекты, приносящие доход. У меня был такой «глобальный», идеалистический взгляд на мир.

Начал изучать и смотреть, как одеваются западные звёзды и московская «золотая молодёжь», как это в то время называлось. Тогда гламурные тусовки мне только снились, и я их себе представлял не просто местом для избранных, а «местом, где я могу найти себя, свою любовь, и стать счастливым и полноценным молодым парнем».

Я стал открывать для себя клубы. Первый клуб, в который я попал, кажется в 2002-м году, был в Ясенево и назывался «Б-52» ― там были R'n'B вечеринки по четвергам. Когда пришёл туда в первый раз, то понял, что выгляжу как конченая чурка. Потому что советы по гардеробу мне давала мама, когда мы ходили по магазинам. Ничего интересного в них мне не покупали, а покупали то, что дёшево, или то, что будет тепло и удобно, а еще, желательно, на вырост, чтобы долго носил. Поэтому я решил основательно заняться своим гардеробом ― одежду для себя начал выбирать сам, больше никому не разрешал лезть в эти вопросы.

Вдобавок ко всему читал разные книжки и ма-териалы, связанные с успехом и личностным ростом, изучал примеры успешных людей из Европы и Америки ― всяких Кийосаки и прочих. Весь набор морковок вроде машин, путешествий и красивых девок, которым обычно заманивает реклама к некой прекрасной и сказочной жизни. Я ко всему этому сильно стремился, решив стать богатым и крутым.

Чуть позже, через интернет, познакомился с ребятами, которым тоже были интересны стиль, клубы и тёлки. С ребятами «на районе» общался всё меньше, а всё больше с теми, кто тоже стремился к успеху и к крутой «самцовости» ― трахнуть как можно больше тёлок, самоутвердиться и т.д.

Ещё, через некоторое время, я узнал про пикап. Меня привлёк один пикап-проект. У них были условно-бесплатные встречи на Манежке, где приходил какой-то специалист по этому делу и расcказывал пятидесяти ребятам, что нужно делать и что говорить девицам, а также давал задание «в поле». Я, со своими новыми знакомыми из интернета, бегал и занимался всякой ерундой. Считал крутым просто подойти к девушке и сказать «привет». Тем более, сказать не одной, а тридцати. Ну а сказать не абы каким, а самым красивым ― вот это прогресс и прорыв! После всего этого мы сидели с таким монументальным видом, будто бы украли в банке по миллиону рублей на брата и теперь нам всё по плечу. Обсуждали эти «приветы» так, как будто только что поучаствовали в групповухе с Наоми Кемпбелл ― настолько сильным был эмоциональный заряд.

Это длилось до тех пор, пока я не начал понимать, что приключения приключениями, это всё ве-село, конечно, но я опять остановился и упёрся в стену. В клубы хожу, даже в более-менее нормальные меня стали пропускать, одеваться тоже стал получше. Но вот реально красивых девушек как не было, так и нет. Были какие-то страшные гопницы на районе, а также милые скромные домашние девчонки. А вот тех, кого хотел я сам ― нет. Если я к ним подходил знакомиться, то там было выражение лица «отойди, говно ― воняешь» или «что за хач, сейчас, наверно, мобилу отжимать будет».

Мне стало понятно, что я не оправдываю представления о «настоящем мужчине». И я стал копать дальше ― выяснять, что это за «образ настоящего мужчины», который будет нравиться девушкам. Быстро уловил, что они, прежде всего, ведутся на внешность и статус. Как одет, дорого ли, и что собой представляет. Нужно было сформировать о себе миф, чтобы дальше девушка уже достраивала у себя в голове обо мне крутой образ, выдумывала себе иллюзии, что «вот какой крутой чувак, наверное, из богатой семьи».

Именно этот образ я и формировал. Научился правильно пускать пыль в глаза. Ходил в хорошие клубы, рестораны и заведения. Последние деньги тратил на одежду в ЦУМе. Потому что девушки, которые крутились в крутых местах, хорошо разбирались в марках и брендах. Запросто могли отличить подделки от настоящих. Дёшево выпендриваться там не получалось. Цели я своей достиг быстро ― появилось много разных красивых девушек, завязались связи, появились новые товарищи.

Потом я захотел не просто каких-то красивых девушек, а известных. И этой цели тоже достиг быстро. Дальше все эти юношеские приключения стали превращаться в какие-то юмористические истории.

Я блефовал как только позволяло воображение ― с друзьями мы уже начинали глумиться. Некоторым девушкам меня представляли как сына персидского шейха, который учится в Москве. Или что я сын посла Ирана. Я видел, как за секунды почти любая крутая и статусная девушка меняла своё отношения ко мне от безразличного до искреннего интереса и заискивания. Возникал ажиотаж, им тут же хотелось со мной поговорить по душам и «узнать мой внутренний мир». Сами проявляли энтузиазм в беседе, расспрашивали меня, что же я тут делаю, как мне Москва, нравится ли мне Россия. Я рассказывал, что с детства тут живу, но «скоро папа-посол заканчивает свою работу, и я поеду обратно на родину». Они спрашивали, не скучно ли мне будет у себя там, как ко мне относятся русские девушки, можно ли будет приезжать в гости ко мне.

Все эти тусовки были пропитаны лицемерием, «богатый внутренний мир» никому не был нужен. Обычные парни мечтают о девушках и страдают по поводу того, что «если бы они узнали мой внутренний мир, то поняли, какой я хороший и добрый!». Это распространённая бредовая галлюцинация. Мне самому это долго мешало, пока не увидел реальную картину. Чем сильнее девушка избалована вниманием, тем более она циничная и жестокая. С такими нежными и хлипкими мальчиками, которые думают о своём внутреннем мире, она расправится жёстко и бесцеремонно, причём одним мизинцем. Трепетным мальчикам таким бывалым девицам лучше не попадаться. Переедут катком, живого места не оставят.

Все друг с другом лицемерят. Большинство девиц, постоянно ходящих в клубы и на светские мероприятия, прикрываются какими-то высокоморальными псевдообоснованиями. Ради своей выгоды легко пойдут по головам и вообще сделают все, что угодно. Главное ― пристроить потеплее свою задницу. Замужние запросто плюнут на свои же заявления про «верность», «доверие» и «преданность», и просто потрахаются с тем, кто нравится, если будут уверены, что никаких последствий не будет.

Когда мне снова стало скучно, то захотелось приключений с замужними. Поначалу я думал, что замужнюю получить тяжело. Потом понял, что это не так уж и сложно. Молодым бедным девушкам главное было пробросить качественный дорогой миф, и они сами себе додумывали, что если окучить вот этого «сына посла», то жизнь сразу наладится.

А с замужними такую комедию ломать необязательно. Чем дольше брак, тем меньше нужно предпринимать усилий, чтобы переспать. Через несколько лет, в отношениях уже нет никаких эмоций и секс раз месяц. Поэтому достаточно просто общаться по-человечески, флиртовать, и, если ты понравился, секс тебе обеспечен. Всё упирается в новые эмоции. Деньги и обустроенный быт у них уже есть ― нужны только эмоции, больше ничего.

Богатый опыт я накопил, приключений была масса, разочарований и боли тоже хватало. Были богатые, известные, молодые, взрослые. Но это всё тоже быстро надоело и обесценилось. Вся эта светская тусовочная кухня стала предельно понятна ― к ней сформировалось трезвое и цинич-ное отношение.

Забегая немного вперёд, могу сказать, что даже после всего этого понимания, через некоторое время, у меня появилось желание «найти любовь, особенную, и не такую как все».

Жизнь хомячка

Большинство людей вообще больше ничего не волнует, кроме как жрать и размножаться. Никакие «ориентиры» и «среды» здесь роли почти не играют. У меня ещё меньше было ориентиров и условий среды, но я на этом бабуинстве не остановился. У них наверняка тоже возникают какие-то мысли сверх инстинктивных программ, но всё это на уровне детских мечтаний. Дескать «а вот если бы у меня были деньги, как у олигарха, то я бы осчастливил всё человечество!». Это всё мизер. Как только у людей возникает первое же малейшее сопротивление среды, то они тут же стихают.

В конечном итоге, выбор всегда делает сам человек. И тут уже не свалишь на то, что «во всём виноваты родители» или кто-то ещё. Всё это конечно оказывает какое-то воздействие, но, опять же, выбор за самим человеком. Если не родители загнобят, то он сам найдёт тех, кто загнобит. Если нет некоего ищущего начала в мышлении, то бесполезно ждать от человека нечто большее, нежели инстинктивное поведение.

Сейчас обычный парень 22-23 года уже работает на какой-то средней работе за те деньги, о которых в институте и мечтать не мог. У него появляется какая-то худо-бедная обычная девица, на которой он женится, и она ему рожает ребёнка. И все, миссия выполнена! А потом они, все как один, начинают загнивать, умирают на твоих глазах. Превращаются в жирных, пьющих, ленивых, пугливых, обиженных и озлобленных. Нет энергии, тяги к жизни, радости от жизни. Почему же это состояние не наводит их на какие-то мысли, чтобы что-то начать менять? В этом состоянии остаются и потихоньку себя добивают этой бессмысленной рутинной и угнетающей жизнью. Не понимают, что только топчут землю и коптят небо.

Биологические задачи они уже выполнили. Еда, размножение и какая-никакая доминантность ― эти цели у них уже достигнуты. А человеческих задач нет. Нет у них мышления, чтобы задаваться вопросами «а что же дальше?». Цели биологии решены ― стимула напрягаться больше нет.

Это всё не из-за комплексов детства, как сейчас модно отмазываться. Никакая психотерапия и «проработка» тут не поможет. Это именно отсутствие ищущего начала. Если оно есть, то, как его ни забивай и ни чмори, оно всё равно проклюнется хоть как-то. Пусть и в извращённых формах, как у того же Гитлера, у которого до тридцати лет в жизни были сплошные беды и несчастья, но оно всё равно будет.

Пока нет работы, то присутствует стимул чего-то достигать и куда-то стремиться. А как только поработают пару лет и появятся деньги, то всё стремление пропадает. Хотя поначалу, в юности, все говорят, что не хотят жить как их родители. Они для них некий антипример. Но большинство именно так и проживают, как под копирку.

Психотерапевты тут подгоняют объяснение под то, что «если парень женился, потом забухал и развёлся ― причина этому в том, что у него отец был таким же, у него была психотравма и не было достойного примера». Интересно, если всё так, и люди смотрят только на примеры родителей, то почему человечество до сих пор не хвостатое и не сидит на деревьях?

Причина не столько в воспитании, сколько в животной сути человека. Выполнил свои биологические задачи, достиг их быстро, так как цель была очень маленькая, а что дальше делать ― понимания нет. Других целей нет, да и фундаментальными вопросами мало кто интересуется. У большинства людей в этом смысле нет никаких внутренних противоречий. Они совершенно естественным образом проживают свою жизнь с набором неких правил. Организм, время от времени, выделяет эндорфины и больше ничего и не требуется.

В тоталитарные времена хомячку придумали бы и навязали цель. А во время демократии он делает, что хочет ― прямого давления на него нет. Может жить-поживать, а может сдохнуть сразу. Всем плевать, на то и демократия. И поэтому он и превращается в дерьмо ― своего ищущего философского начала нет, и сторонней указки, что ему делать, тоже нет. Человека без ищущего начала демократия стимулирует только к оскотиниванию. А оно, в свою очередь, способствует только к тому, чтобы жить как животное и полностью деградировать.

Жрать и трахаться ― это настоящий девиз демократии, краткий смысл для среднестатистического человека. По сути, мы пришли к тому, с чего начинали на заре эволюции. Происходит обратный процесс превращения человека в обезьяну.

Большинство людей ничего не ищет. С самого начала жизни ими впитывается весь шлак бессмысленных правил. Поговоришь со среднестатистическим тридцатипятилетним мужиком и обязательно услышишь какие-то наигранные шаблонные фразочки, типа «да не парься ты, всё уже решено, не рыпайся!». «Правительство во всем виновато», «бог рассудит кто прав, а кто нет, он всё видит», «существует мировой заговор». То, что ему когдато кто-то сказал, он начинает выдавать за свои мысли.

А у тех, у кого ищущее начало есть, всё вполне себе замечательно и при демократии. Потому что никакие тупые бараны со стороны их ни к чему не принуждают. У этих людей есть свои цели, смыслы и задачи, которые они реализуют, и, при этом, продолжают бесконечно все осмысливать и расширять свой кругозор. Эта книга написана именно для таких людей, она обращена именно к ним.

Сначала я злился, потом начал сочувствовать полуобезьянам на диване с пивом, а затем понял, что даже этого не стоит делать. У них как раз всё нормально ― они, наоборот, считают, что это у тебя что-то плохо. Для них жизнь на диване, когда не надо ничего делать ― предел мечтаний. Они «расслабляются».

Их всё устраивает. А тех, для кого написана эта книга, такая жизнь не удовлетворяет. Они задаются вопросами, чувствуют, что это всё не то. У этих людей есть ощущение, что они бессмысленно тратят свою жизнь и спускают ее в унитаз. Хочется жить по-другому, более осмысленно ― ради чего-то большего, ради некой большой цели. При этом всё вокруг вызывает лёгкое раздражение. Наставления и советы родителей, поведение и образ жизни друзей. Они имитируют, что всё в порядке, но, когда остаются сами с собой, наедине, то внутри начинает сильно свербеть ― есть чёткое ощущение, что это не то.

Хотя, тем временем, всё твоё окружение живёт как полуобезьяны и ещё удивляется, почему ты о чём-то там морочишься и не живёшь также, как они ― то есть не «расслабляешься», а «паришься». Такое поведение им просто-напросто непонятно.

Через какое-то время можно даже начать гнобить самого себя, думать, что «может дело во мне, я сам такой неправильный и ненормальный», и попытаться стать таким как все. Понимаешь, что они, конечно, жалкое дерьмо, но внутренне довольное. А ты, вроде как, нет. Тут начинаешь думать, что «может мне тоже надо стать вот таким дерьмом и не мучаться вопросами высших смыслов?»

Но так не выйдет. Можно на какое-то время всё это замаскировать и спрятать в дальний ящик, но в какой-то момент оно всё равно вылезет. Причём может вылезти так, что мало не покажется ― накроет новой волной депрессии, и выкарабкиваться будет еще тяжелее. Могут появиться даже мысли о суициде, который некоторые и совершают от тоски и безысходности.

Все это из-за внутреннего ощущения, что то, как всё устроено ― не просто несправедливо, а один сплошной обман. Человек понимает, что ради этого он не хотел бы жить. В итоге, единственный способ, к которому он приходит ― избавить себя от этих мучений. Просто берёт и кончает с собой.

Ищущее начало

Меня постоянно что-то гложило изнутри. Всего, что мне предлагалось, было мало, хотелось большего. Я всегда был энергичным, никогда не мог усидеть на месте, да еще и с кучей вопросов и заморочек. Если друзья хотели что-то сделать, например, говорили «а пойдем, залезем на крышу дома и будем стрелять по окнам!», то я всегда спрашивал «а зачем?». Все шли, я оставался. Мне не было страшно, иногда я даже шёл ради любопытства и новых эмоций. Но, в дальнейшем, терял интерес и шёл домой читать и ковырять интернет.

Вопрошание, которое у меня было с самого детства, почему-то всегда заставляло двигаться вперёд и всё ставить под сомнение. Сначала меня начали раздражать родственники своими наставлениями про религию и правильную жизнь, потом старшие двоюродные братья, а затем начали раздражать уже и друзья «на районе».

Эту книгу я написал для тех ребят, кто, также как и я в свое время, копается, роет и пытается что-то найти. Кто чувствует себя неудовлетворённым в этом обществе, пытается найти в нём своё место.

Тем, у кого всё ещё есть суррогатные смыслы, но они уже перестали испытывать влияние родственников и друзей, и уже находятся в процессе избавления от детско-юношеских иллюзий, вначале, наверное, стоит озадачиться вопросом: «А какие сейчас есть смыслы?». Если ещё не хватаешься за голову от депрессии и не вопишь, что «жизнь ― дерьмо», значит что-то тебя наполняет и подпитывает. Хорошо бы понять, что это. Когда поймёшь, то попробуй себя спросить, а действительно ли это имеет такой смысл? Фундаментально. Не просто сейчас, потому что это модно и так все делают, а фундаментально ― зачем мне это надо? И действительно ли я буду счастлив, если этого достигну?

Мы сейчас не берём комфортную и роскошную жизнь ― она не может являться самоцелью. Это, само по себе, конечно, прикольно, почему бы и нет ― можно иметь и дорогую машину и остальные комфортные и приятные штучки и игрушки. Но я таких ребят знаю достаточно много, и даже взрослые мужики, у которых есть все, от этого вообще не тащатся. Это самая большая иллюзия, которая остаётся у большинства и не рассеивается в силу того, что они не достигают уровня жизни, о котором так мечтают. Могу сказать с полной ответственностью, что это тоже иллюзия. С роллс-ройсом под задницей и большим количеством денег, гармония внутри всё равно не настанет ― точно также будешь чувствовать себя чужим в этом мире.

Есть такой тест, когда полезно задаться вопросом: «При наличии всех этих бабок-тачек-тёлок, которые через некоторое время всё равно надоедят, чем бы ты занимался?». Представим, что все эти материальные гаджеты уже есть, так как, если они будут основной целью, получить их будет ещё сложнее. А если они есть, то, при наличии радующей цели, от которой будет ощущение, что «да, это моё призвание», все эти гаджеты превратятся в рабочие инструменты, чем они в итоге и являются для многих богатых людей, которые самостоятельно чего-то достигли. Не для тех, кому досталось от мамы с папой, и кто не знает жизни и цены деньгам, а для тех, кто с нуля добился результатов. Бедные же ребята, которые задавались вопросами и находились в заблуждении, что смысл в том и заключается, что «когда стану богатым, то тоже себя буду так вести, гулять с красивыми тёлками и кидать понты», достигнув своей цели, понимали, что это всего лишь очередная иллюзия. Внутри их снова ожидала бездонная пустота.

Можно самому все перепробовать и дискредитировать весь набор общественных «ценностей». Сначала искать смысл в деньгах и красивой жизни, как это было у меня, или в красивых тёлках или «настоящей любви». В любом случае, нужно попробовать определенные вещи, чтобы самому всё стало понятно и вся эта мишура уже больше не отвлекала. Но на это может уйти много времени, процесс затянется надолго ― лучшие годы, когда ты еще энергичен и полон здоровья, уйдут в унитаз, на все эти бесполезные мечты.

Если читать эту книгу дальше, и не будет понятно, о чём речь, то это значит, что ты ещё не опробовал на своей шкуре определенные вещи, которые будут являться переходным этапом в жизни, и материальное себя полностью еще не исчерпало. Ты еще тешишь себя иллюзиями и не дошёл до ручки, когда себя чувствуешь беспомощным ничтожным человеком, от которого ещё и никакого толку нет.

«В чём смысл жизни?» ― главный вопрос, который может накрыть человека. Это не псевдофилософский вопрос для праздной болтовни на кухне, а вопрос основополагающий, поддерживающий целостность картины мира человека. Без ответа на него, он, вопрошающий и ищущий, не может нормально функционировать, как и машина не может ехать, если у неё нет двигателя. Набор условных ответов, которые есть в этой жизни, не в состоянии, для этого человека, «разложить все по полочкам».

Простой ответ «смысл жизни в тёлках и деньгах» разочаровывает думающего человека очень быстро. Для этого необязательно достигать каких-то крутых вершин ― достаточно посмотреть на то, что ты достиг уже сейчас, и что в детстве казалось мечтой, и задуматься, сделало ли это тебя счастливым.

Даже когда будет много бабла и тёлок на качественно другом уровне, то спешу разочаровать ― будет абсолютно то же самое. К тому же ещё и станет обидно за бесцельно прожитые годы в погоне за «богатством». Но подробнее об этом позже.