Жмурик, или Спящий красавец по-корейски

Глава 9

— Если я чешу в затылке — не бе-да! В голове моей опилки, да-да-да… — тихо пропела я, свесившись через перила и только чудом ещё не навернувшись вниз с трибуны. Выпрямившись, почесала в затылке и осторожно поинтересовалась у хранившей молчание Эльзы. — Так в чём эта компания накосячить умудрилась, говоришь? Не, не пойми меня не правильно… Мне их не жалко… — тут опознанный по комплекции и незабываемому улюлюканью Саныч всадил кому-то в филейную часть чуть ли не пол обоймы и я машинально потёрла собственный зад. — Уй… Ладно, почти не жалко. Но всё-таки?

— Я ж не спрашиваю, где ты нос сломать умудрилась, — флегматично откликнулась подруга, поднося бинокль к глазам. — Тем более, это ж Верещагин… И друзья, готовые всегда ему помочь, его поддержать и вообще, за любой китпешь окромя голодовки…

— Знаешь, я бы лучше поголодала, чем улепётывать от Саныча с компанией, — кажется, кому-то подозрительно рыжему только что чуть не снесли всё самое дорогое. Ладно, хоть Саныч сжалился-таки над бедным Харлеем и промазал.

Ну… Почти. Пару сантиметров в сторону и веером вверх. Нет, по-моему, в душе наши бравые омоновцы чуть-чуть садисты. Потому как явно растягивают удовольствие, раскрашивая противника под хохлому. Причём, в прямом смысле этого слова.

— Ну, так у тебя остатки инстинкта самосохранения не до конца выветрились и разум, в паре с логикой, где-то ещё проскальзывают, — Эльза чему-то усмехнулась, с удовольствием наблюдая за эпичным сражением, разворачивающимся внизу. — И что-то мне подсказывает, ты не зря лопату прихватила…

— Ой, ну не напоминай, а… — я закрыла лицо ладонями, расхохотавшись и вспоминая, как мы, собственно, прибыли на место проведение игры…

Стоя утром в ванной, я размышлял о двух вещах. Где взять пулемёт и как избавиться от собственного излишнего человеколюбия. Первое мне нужно было, дабы расстрелять соседей, по старой доброй традиции решившей проверить прочность несущих стен при помощи перфоратора. А второе надо бы закопать в ближайшем лесу хотя бы до позднего вечера.

Отказываться от предстоящего зрелища я не собираюсь даже за возможность проверить, что на самом деле прячется за всеми этими тряпками у мумий в Древнем Египте! Я всё-таки не настолько в душе археолог, что бы поменять высохших жмуриков на великолепную перспективу позлорадствовать над чужим несчастьем.

Так что мстительно и вдохновенно послав любовь к ближнему своему осваивать новые, неизведанные ей территории, я наскоро умылась и понеслась собираться. Сан Саныч обладал небывалой чуткостью и просто невероятным пониманием…

Но не в этот раз, ох не в этот раз. Омоновец культурно и вежливо пообещал выдернуть меня из дома в том, в чём я буду и так и доставить на полигон пейнтбольного клуба «Барс», расположенного в десяти километрах от города в лесу. И я ни капли не сомневалась в том, что он обязательно выполнит своё обещание. Тем более, что прецеденты уже случались, плавали — знаем!

До сих пор понять не могу, как нас никто не арестовал-то, когда Саныч утащил меня прямо после вскрытия, в рабочей форме, по локоть в крови и… Слава богу, всё-таки, что чужой желудок я успела выпустить из рук, да. А то вот был бы казус!

Насмешливо фыркнув, я отмахнулась от вопросительного взгляда Жмурика, развалившегося на диване. Парень только вздохнул, возвращая своё внимание бедному тамагочи. Не знаю, что уж он там хотел с ним сделать, но несчастный последние минут пять верещал как резанный, явно угрожая покончить жизнь самоубийством.

Пожелав игрушке выжить, я с головой зарылась в шкаф, выбирая простую, удобную и не очень мрачную одежду. Найти такую мне не удалось, поэтому через пять минут бесплотных поисков я плюнула, вытащив чёрную футболку, светлые джинсы и ту саму толстовку, удачно экспроприированную у Шута. Скинула домашнюю майку, вместе с пижамными штанами и принялась переодеваться, мурлыча себе под нос мелодию из фильма «Челюсти».

Короткий, судорожный вздох за спиной застал меня в процессе засовывания второй ноги в штанину джинсов. Замерев в нелепой позе, аля та самая белочка с радикулитом, я попробовала найти в себе хоть немного смущения по поводу внепланового стриптиз-шоу. Смущение находиться отказывалось. И вместо того что бы спрятаться хотя бы за дверью шкафа, я флегматично пожала плечами, продолжая натягивать штаны и напевать пугающую мелодию с возрастающей громкостью и радостью.

Пока не запела в голос, сумев-таки застегнуть джинсы и даже не потеряв способности дышать при этом:

— Та-дам… Та-дам… Та-дам, та-дам, та-дам, там! Нет, худеть мне всё-таки надо… Жмурик, а ты как думаешь?

Тихое, но ёмкое и явно цветастое ругательство на неизменном корейском стало мне ответом. Жмур глянул на меня обиженно и смылся на кухню, старательно избегая моего удивлённого взгляда и щеголяя ярким румянцем на щеках. Я с интересом проследила за такой резкой сменой окраски кожного покрова и пожала плечами, одёргивая любимую футболку.

На груди подмигивал лисёнок-чертёнок с вилами в лапах, на спине сияла говорящая надпись «Коротко обо мне: Не Рекомендую», а на лице цвела пакостная улыбка, не сулившая никому ничего хорошего. Я была бодрой, в меру язвительной и тайно жаждущей власти над миром.

Нет, ну а что? Имею право, в конце-то концов! День рождения он же это, раз в году, вот!

— Узрите смертные явление Властелина своего-о-о… — протянула замогильным тоном и попыталась изобразить злодейский смех. Закономерно поперхнувшись воздухом, закашлялась и полезла в задний карман джинсов за завибрировавшим телефоном. — Да! Будущий Тёмный Владетель Мира приветствует вас! Продать душу? Заказать соперника? Приворожить подружку?

— Комплекцией маловата. Для Влаестелина-то, — хмыкнул в ответ Саныч и педантично напомнил. — Три минуты. Иначе…

— Понял, осознал, корону временно отложил в сторону, — бодро отрапортовала, сиганув из комнаты в коридор и принявшись в срочном порядке шнуровать зимние кеды, попутно нащупывая шарф и шапку на зеркале. — Слушай, Саныч, а мы там нигде мимо хозяйственного не проедем случаем, нет?

— А тебе зачем?

— Надо, Саныч, вот не поверишь как надо, — пакостно захихикав, я выпрямилась, намотав шарф на шею так, что бы в случае чего можно было закрыть нос, и нахлобучив шапку по самые брови.

— Ну надо, так надо, — добродушно усмехнулся мужчина и напомнил. — Две минуты пятнадцать секунд.

— Тьфу на тебя! — ругнулась, засунув телефон в карман куртки и выскочив из квартиры, прихватив ключи и фотоаппарат в специальном футляре. Крикнув на прощание, выглянувшему из кухни и чем-то явно недовольному Жмурику. — Увидимся вечером, зомби!

По лестнице не шла, летела, причём, порою, чуть ли не в прямом смысле этого слова. Из подъезда не вышла — вывалилась, попав прямо в загребущие руки поджидавших меня парней. Тут же принявшихся меня тискать, подкидывать, обнимать и пытаться дёрнуть за уши.

— С Днём Рождения, мертвячка!

— С днюхой, змеюка подколодная!

— Эй, Харон, успела кого-нибудь с утра препарировать или сладкое на вечер?

Я терпела. Героически терпела все эти нежности в исполнении амбалов под два метра ростом, с широкими плечами и руками, способными согнуть лом. Их было не много, всего-то трое! Но учитывая комплекцию, рост и любовь к моей скромной персоне вскоре я взмолилась о пощаде:

— Ребятушки, пожалейте бедного патологоанатома… А то он не пожалеет вас и будете со своей красивой одёжки отскребать мой завтрак!

— Цыц, мелочь, — раздался зычный командный глас в исполнении Сан Саныча и меня тут же поставили на ноги, пригладили взъерошенные волосы, натянули обратно шапку и состроили невинные лица. — Марш в машину и вперёд, координаты места встречи я вам дал.

— Так точно, кэп! — дружно гаркнули бравые солдаты и скрылись с места преступления. Да так стремительно, что я и опомниться не успела, как их уже и след простыл.

— Мастер, — уважительно присвистнула, пережидая приступ острой зависти. И поделилась наболевшим, зацепившись за локоть омоновца и повиснув на нём. — У меня пока такой командный рык не получается. Приходиться подкреплять оный чем-нибудь тяжёлым по голове, что бы повысить мотивацию и улучшить исполнительность.

— Ты себя недооцениваешь, — хмыкнул Саныч, открывая передо мною дверь пассажирского сиденья своего внедорожника и помогая забраться в него. Сам устроился за рулём и, выезжая со двора, всё же вновь поинтересовался. — Так зачем тебе в хозяйственный магазин?

— Инструмент один приобрести, — расплылась в коварной улыбке, потирая руки и предвкушая грандиозную пакость. — Ты же не откажешь имениннице в небольшом развлечении?

— Как я могу, — Сан Саныч остановился на перекрёстке и, нагнувшись к заднему сиденью, сунул мне в руки букет ромашек. — С днём рождения, Жень.

— Спасибо, — вздохнула, сунув нос в цветы. И улыбнулась, радуясь, что это не злосчастные лилии.

Не знаю, кому пришла в голову подарить мне тот шикарный веник, но что б ему икалось и чихалось так же, как и мне! Зал потом часа два проветривали, пока у меня глаза слезиться не перестали… И если это дело рук Васи-травматолога, то не пойти ли ему куда-нибудь открытым и нецензурным текстом!

Совершив небольшой вояж в ближайший хозяйственный магазин, мы выехали за город и минут через десять оказались на месте. Там уже теснились на парковке два уже знакомых мне байкерских внедорожника, скромная иномарка Араньевых и не менее скромная отечественная легковушка с тройкой омоновцев, уже стоящих рядом с нею и во всю над чем-то гоготавших. На них сдержанно косилась компания парней во главе с рыжим пещерным жителем. Веник с Димычем наоборот, выбрались из машины и присоединились к разговору со старыми знакомыми, а Эльза…

Эльза, заметив нас с Санычем, открыто, радостно заулыбалась и замахала рукой, направившись в нашу сторону. Возмущённый окрик Верещагина подруга стойко проигнорировала, лишь косу через плечо перебросила и едва заметно дёрнула плечом. Олежек понурился и вздохнул. Я озадачилась.

Нет, ну чем же они так провиниться-то успели?! Что бы Её Ледяная светлость да вернулась к прежнему непробиваемому образу… Это должно было быть что-то невероятное в своей глупости и фееричное в собственной дурости, явно!

Выбравшись из машины, я тут же попала в холодные руки Фроз и с удовольствием обняла её в ответ. Даже за уши себя подёргать разрешила, под понимающую усмешку Саныча и двойной гогот со стороны его подчинённых.

— Ну что, сегодня у нас только хлеб и зрелища? — фыркнула Эльза, отступая на шаг назад и засовывая руки в карманы своего полушубка.

— Айн момент! — хлопнув себя по лбу, я жалобно глянула на Саныча. И тот со вздохом щёлкнул брелоком, открывая багажник. Куда я и рванула, вытаскивая своё приобретение, завёрнутое в упаковочную бумагу…

Только подчёркивающую форму и содержание оного.

— Лопата? — недоумённо протянула Эльза, скептически оглядывая мою ношу. Я кивнула и хитро сощурилась. Подруга понимающе фыркнула. — Развлекаешься, чёрная душа? Ну, кто бы сомневался, собственно…

— Отставить сомнения, — хмыкнула и бодро зашагала в сторону мужчин, сгруппировавшихся в единую кучу и теперь усиленно знакомившихся друг с другом.

Только Веник на нас оглянулся и смешно округлил глаза, дёрнув за рукав старшего брата. Димыч, заметив, с чем я к ним иду, только понимающе улыбнулся, но ничего говорить не стал. Отступил чуть в сторону и стал ждать дальнейшего развития событий. Которое, собственно, не заставило себя ждать!

Что может быть необычного в невысокой девушке, вклинившейся в тесный круг суровых мужчин, взирающих на неё с неподдельным удивлением? И только единицы из них поглядывают как на врага народа и то. по причине излишней осведомлённости о делах прошлых, о характере мерзком и душе чёрной?

Да ничего, собственно. Ну, подумаешь лопата на плече совковая. Так мало ли, вдруг я сокровища искать собираюсь? О чём я бы им и сообщила, не опереди меня одна рыжая и, теперь уже, бритая личность:

— Харон. А на кой хер тебе лопата совковая сдалась? На пейнтболе-то?

— Ка-а-ак? — деланно удивилась и чуть руками не всплеснула. Хорошо, что вовремя про лопату вспомнила и ограничилась невинным хлопаньем глаз. Правда, не поверил никто, ну да ладно. — А трупы-то, трупы как закапывать?!

— Какие трупы? — нахмурился Алёхин, затушив окурок и недоумённо глядя то на меня то на снисходительно улыбающуюся Эльзу.

— Там, где есть патологоанатом, обязательно будут трупы, — любезно просветила бедного Медведя и добавила, заунывно растягивая гласные. — Доктор сказал в морг? Значит в морг! А земля нынче промёрзлая, подручными средствами землю не расковыряешь. Куда ж без лопаты-то?!

Гробовое молчание согрело мою бедную душу и изрядно порадовало. Не глядя протянула раскрытую ладонь Эльзе. Та хлопнула по ней рукой и, взяв меня под локоть, направилась в сторону входа.

Надо ли уточнять, что вслед мне неслись не самые ласковые комментарии? Которые моя чёрствость благополучно пропустила мимо ушей, потирая лапки и предвкушая невиданное по своему размаху зрелище. Ведь байкеры ещё даже не представляли всю глубину нашего с Фроз коварства, и знать не знали, против кого им придётся выйти на поле…

Злодейский смех прорывался против моей воли и звучал ну очень впечатляюще, на фоне лопаты, что я гордо и мужественно продолжала нести на своих плечах. Вот так, собственно, мы с Эльзой и оказались на зрительской трибуне. И не успели моргнуть даже глазом, как внизу под нами разверзлась бездна Ада…

В смысле, игра началась.

Надо признать, первоначально подразумевалось, что будет лёгкое избиение младенцев. Потому как физическая подготовка доблестных омоновцев явно была лучше, чем у байкеров. Нет, последние тоже щеголяли впечатляющей мускулатурой и вообще, явно не брезговали силовыми тренировками. Но всё же, где они и где мужественные служители правопорядка?

Однако, практика показала, что игра будет почти на равных. И спустя минут так тридцать мы уже с интересом следили за миграцией двух стай на небольшой, строго ограниченной территории и продолжали обмениваться едкими замечаниями время от времени. Пока декорации разносились в щепки, несчастные кустики безжалостно выламывались, а сугробы пережили не одну встречу с буйными и горячими головами. А уж по какой траектории пресловутые шарики с краской летали…

Я невольно порадовалась тому факту, что трибуну окружали защитные экраны. Мне-то ладно, хуже не станет, а если в Эльзёныша попадут?

Подруга же смерила меня очередным задумчивым взглядом поверх бинокля и невозмутимо осведомилась:

— Ничего не хочешь мне рассказать?

— По поводу? — как можно более невинно поинтересовалась, слишком внимательно вглядываясь в носящихся по полигону мужиков. Те улюлюкали, гоготали, орали матом и явно набирались впрок незабываемых ощущений.

— Харон… — вздохнув, Эльзёныш отложила бинокль в сторону и засунула руки в карманы, покачиваясь с пятки на носок и обратно. — Ты же знаешь, я не лезу в чужую жизнь и считаю, что если тебе понадобиться помощь, то ты обязательно об этом сообщишь… Но ещё я знаю, что твоё упрямство зачастую заглушает голос разума. Поэтому всё-таки переступлю через собственные принципы и пока что вежливо поинтересуюсь: что у тебя случилось и откуда на твоём лице внеплановые изменения формы носа?

— Эм… — озадаченно протянула, пытаясь сходу придумать какую-нибудь достаточно правдоподобную версию случившегося. Мозг работать отказался, воображение изменило мне с совестью. И по итогу я смогла только выдать жалобно, разведя руками в сторону и состроив умильное выражение лица. — Упс?

— Информативно, — согласно покивала головой Эльза и, протянув руку, ухватила конец шарфа, скрывавший половину моего лица. Дёрнула на себя, стягивая мешающую деталь туалета, и полюбопытствовала. — Но всё-таки… Что произошло?

— Небольшое недопонимание, — вздохнула и опёрлась локтями на перила, подперев щёку кулаком.

— Между тобой и трупами? — иронично вскинула брови Эльза, вновь поднося бинокль к глазам.

— Между мной и некоторыми моими коллегами… И льдом. Прямо как Семён Семёнович Горбунков! Упал, очнулся — гипс! — подруга тихо фыркнула, наградив меня скептическим взглядом, явно не поверив не одному моему слову. — Да нормально всё, Эльзёныш. Не волнуйся. Тебе — вредно!

— Я и не волнуюсь, — фыркнув, Эльзёныш едва заметно поморщилась. — Но этот токсикоз… Я даже задумываюсь о том, что бы попросить у тебя пару сборов… И посмотреть, как подобное состояние будет переживать виновник оного!

— Чисто гипотетически, я могу собрать нужный состав, — озадаченно почесала затылок, краем глаза следя за обстановкой на игровом полигоне. И, не выдержав, рявкнула. — Саныч, не сачкуй! Я знаю, что жалко и совесть нависла Дамокловым мечом над твоей головой! Но пока — я за неё, и во мне ни грамма сочувствия к некоторым личностям! Так что заканчивай халтурить! Арбайтен, негра! Солнце ещё высоко, а руководство близко и может чем-нибудь стукнуть!

Как я при этом не навернулась вниз, сама не поняла. И даже почти не возражала, когда Эльза дёрнула меня за капюшон, вынуждая присесть и полностью спрятаться за щиты. А сама осталась стоять, не обращая внимания на пролетевшие в нескольких сантиметрах от неё шарики, оставившие яркие пятна на стене. Даже бровью не повела, только вздохнула тяжко, качая головой:

— Да, я определённо тебе польстила насчёт инстинкта самосохранения… Сильно польстила. Ещё и в разуме твоём стоит усомниться, потому как более идиотского способа самоубийства сложно представить. Впрочем… — Эльза задумчиво постучала пальцем по подбородку, прежде, чем вернуться к своим наблюдениям. — Готова поспорить, ты ещё можешь нас удивить.

— Язва, — фыркнула, выбираясь из укрытия и даже не думая обижаться на слова подруги.

— Гастрит переросток, — лаконично отозвалась, вздохнув. — И всё-таки… Что произошло, Харон? Или происходит?

Вздохнув, я пристроилась рядом с ней, вновь опёршись локтями на перила. Сцепила пальцы, покусала нижнюю губу и снова вздохнула, приняв для себя решение.

— Эльзён, — прижалась к ней боком, следя за скачущими, аки молодые олени по полям, мужчинами. — Ты ж меня знаешь…

— Вот из-за того что я тебя знаю, я и не давлю на тебя и не пытаюсь узнать всё силовыми методами допроса, — Фроз тихо усмехнулась, не прерывая своего занятия и…

Невольно поёжившись. Я нахмурилась, прикинув, сколько мы уже тут торчим как два тополя на пресловутой Плющихе. И подхватив не сопротивляющуюся Эльзу под локоток, потащила её к лестнице, задавшись целью найти горячий чай, тёплое помещение и согреть эту ледышку, пока она не простыла.

— Пошли в контору, ледяная светлость, — перепрыгивая через две ступеньки, утащила вяло отнекивающуюся подругу в гостеприимно распахнутые двери клубного офиса. Отмахнулась от встрепенувшегося администратора и усадила её (Эльзу, а не сотрудницу клуба) в кресло. — Так. Сидеть — бояться. Шаг вправо, шаг влево расстрел! Прыжок на месте…

— Попытка улететь, — фыркнула подруга, подперев щёку кулаком. — Я помню. И зря ты меня утащила, я совсем не…

Резко оборвав себя на полуслове, подруга побледнела и, найдя глазами соответствующую вывеску, унеслась в сторону туалетной комнаты. Попутно проклиная байкеров, своё состояние и неугомонное дитё, решившее лишить её последнего, честно отобранного в неравной борьбе с братьями бутерброда.

Правда, особого гнева я в её голосе всё равно не услышала. Поэтому и не стала обращать внимания, облокотившись на стойку администратора и поинтересовавшись:

— Чай травяной найдётся? Горячий. И сладкий. Две кружки, пожалуйста.

— Одну минуту, — натренированно сверкнув вежливой улыбкой, девочка скрылась в подсобном помещении, оставив меня один на один с невесёлыми думами. Точнее с одной думой. И весьма определённой.

Как бы так сказать Эльзе, что проблемы есть, но я их сама решу и обращусь в случае крайней необходимости за помощью, что бы, во-первых, не выдать себя…

А во-вторых, не расстроить подругу. Прямо задачка для хвоста, не иначе. Хвоста, которого меня благополучно могут лишить, если почуют фальшь, ложь и увиливание. Не подруга, а детектор лжи ходячий какой-то!

— Уф, — объект моих тяжёлых и неприятных размышлений появился быстрее, чем я ожидала. Эльза вздохнула, перевела дыхание украдкой и устроилась в одном из кресел для посетителей, благодарно улыбнувшись девочке-администратору, принесшей наконец-то чай.

Ей богу, такое ощущение, что она за ним на Цейлони как минимум летала.

— Лучше? — устроившись напротив неё, взяла свою порцию горячего напитка и тут же крепко обхватила кружку изрядно озябшими пальцами, грея ладони.

— Угу, — Фроз криво усмехнулась, делая маленький, очень осторожный глоток и откинулась на спинку кресла. — Радует, что это ненадолго. Печалит, что я до окончания этого ненадолго, такими темпами могу и не дотянуть. Ну и слегка греет душу, что мне всё же удаётся скрывать все признаки от собственного парня. Не скажу, что это правильно…

— Это глупо, — не смогла удержаться и вставила свои пять копеек.

— Не глупее, чем влипать в неприятности и усиленно делать вид, что никто не может тебе помочь из них выбраться, кроме тебя самой, — беременность с одной стороны несколько смягчила хладнокровную и выдержанную Эльзу, с другой обострила её природное и благоприобретённое ехидство, сдобрив оное ударной порцией яда.

Я невольно радуюсь тому факту, что не мне приходиться терпеть сутки напролёт её острые реплики и едкие замечания. А ещё завидую терпению Верещагина и его слепоте. Не спорю, актёрскими талантами мою любимую отмороженную светлость никто не обидел…

Но это ж как надо в упор не замечать очевидных признаков? Или он до сих пор думает, что его девушка просто привыкает жить с ним вместе? Спросить, что ли напрямую или подождать ещё немного?

— Один-один, — согласно кивнула головой, продолжая медленно пить чай. Телефон настойчиво пиликнул оповещением, вынуждая оставить в покое горячий и, на удивление, вкусный напиток в сторону. Дабы всё-таки выяснить, кому ж там без меня жизнь не мила-то сегодня?

Оказалось, жить без меня не мог Винни, который Опух. Поделился новостью, что его друг, Ужас Пентагона и Всея Америки, с простым и мирным именем Ваня Петров нашёл какую-то информацию и уже скинул мне на электронную почту. А за одним Винни, он же Артемий, потребовал от меня приструнить обнаглевших санитаров. Видите ли, они у него сульфит натрия свистнули, бессовестные.

Клятвенно пообещав товарищу разобраться в данной ситуации (и мысленно попросив у бедных санитаров прощения за тяжкий грех воровства, что лёг благодаря мне на их бедные плечи), убрала телефон обратно в карман.

И улыбнулась Эльзе, смотревшей на меня слегка выгнув бровь и нетерпеливо постукивая пальцами по подлокотнику. Подруга только глаза к потолку возвела и всё же озвучила свой вопрос ещё раз:

— Итак? Что произошло? И стоит ли мне звать группу поддержку в лице Веника и Димыча?

— Давай договоримся так, Ваша ледяная светлость, — я хмыкнула, залпом допивая остывший чай. — Если меня прижмёт, ты будешь первая, кому я позвоню в остром приступе паники. А пока сиди, пей чай, грейся и… Наслаждайся последними минутами тишины.

— Хм?

— Да судя по гоготу, который я даже среди ночи не смогу не узнать, наши олени… В смысле, орлы! Так вот, наши орлы налетались и теперь изволят хотеть жрать, — мрачно закончила мысль и очень даже вовремя.

Двери открылись с пинка, и в небольшой конторе сразу стало как-то тесно и остро не хватать свежего воздуха. Мужики перезнакомились и теперь бодро обсуждали дальнейшие планы, включавшие в себя выезд на природу (им что, этой мало было?!), шашлыки и некоторое количество алкоголя. И наше с Эльзой мнение никто не спрашивал, подхватив на руки и утащив в неизвестном направлении…

Ну как неизвестном? Меня принял добрый Саныч, а Фроз захватила в плен вражеская коалиция в лице небезызвестного Верещагина сиявшего как начищенный, медный пятак. И проявляющийся на скуле синяк только усугублял сходство, но не портил байкеру настроение, совершенно.

Я же, вися в надёжной хватке омоновца, всерьёз задумалась над тем, выживу я после своего дня рождения или нет? И как объяснить бедному Жмурику своё позднее возвращение в состоянии лёгкого подпития?

А самое главное, почему я вообще над этим задумалась-то?!

— Лицо попроще, пожалуйста, — Спивак, усевшись за столик напротив него, вежливо улыбнулся подоспевшей официантке. — Чашку кофе, чёрного.

— Одну минуту, — девушка в который раз попыталась состроить глазки очередному хорошо упакованному клиенту. И потерпев очередную же неудачу, украдкой вздохнула и поспешила выполнить заказ, скрывшись куда-то в сторону бара.

Александр, проводив её задумчивым взглядом, хмыкнул собственным мыслям, и небрежно выдал:

— Знаешь, всё было бы несколько проще, если бы объект твоих симпатий был кем-то вроде… Ну, предположим, официантки. Милая, улыбчивая, насквозь меркантильная… Мечта, а не девушка. Точно знаешь, что от неё ждать и никаких непредвиденных ситуаций… — глянув украдкой на недовольно хмурящегося Жмура, мужчина вытащил пачку сигарет, прикурил и вздохнул. — Я же сказал, сделай лицо попроще. Я твой выбор не одобряю, но по крайне мере могу понять, чем же тебя так привлекает эта… Девушка, да…

— Она необычная, — наконец, подал голос Жмур, бездумно помешивая давно остывший кофе.

— Кхм… — Спивак сделал затяжку, выпустил кольцо дыма в воздух и хмыкнул. — Это ты явно недооцениваешь её способности. Ты в курсе, что у неё имеются довольно дружеские отношения с командиром отряда ОМОНа?

— Угу, — мужчина нахмурился, украдкой вздыхая и стараясь не думать о том, какие…

Ну скажем так, не очень хорошие мысли были в его голове, когда выглянув в окно он лицезрел картину бурных приветствий. Три здоровенных, симпатичных и явно близко знакомых с Женькой парня радостно тискали девушку. И та, вот удивительное дело, даже не сопротивлялась. Не сильно, во всяком случае, и не очень активно.

Как оказалось, ревность эта такая неприятная штука, на самом-то деле. Особенно, когда сам ты не имеешь ни малейшего представления о том, что именно испытываешь к девушке. Интересная? Да. Нравится? Ну, наверное. Привлекает как женщина?

Ложка ударилась о край кружки, совсем немелодично звякнув. Жмур пару секунд смотрел на неё, склонив голову набок, а потом машинально кивнул, вновь погружаясь в свои размышления. И приходя к выводу, что после сегодняшней эскапады Женьки и его реакции, она его привлекает, да. Очень, мягко говоря, привлекает.

И он сам не знает, как оно так получилось-то, что хамоватый, болтливый, едкий патологоанатом вдруг оказалась кем-то важным, нужным и притягивающим к себе с не дюжей силой.

— Как всё запущено, — хмыкнул Александр, благодарно кивнув официантке, поставившей перед ним чашку кофе. — Впрочем, ты взрослый мальчик… Разберёшься… Наверное.

— Твоя уверенность во мне просто потрясает, — не удержался от ядовитой реплики Жмур, отложив ложку в стороне и сделав небольшой глоток. Кофе успел изрядно остыть, но он всё равно продолжал пить холодный, горький напиток. — Ты что-нибудь узнал?

Александр вздохнул, отставив кружку в сторону и вытащив ещё одну сигарету. Прикурил, медленно затянулся и цокнул языком:

— Вот никогда бы не подумал, что морг может быть настолько интересным местом. Видимо, в своё время не на ту сферу деятельности я внимание обратил, ох не на ту… Надо было трупами заниматься, — помолчав немного, Спивак хмыкнул, поясняя в ответ на вопросительный взгляд Жмурика. — Как показала собранная моими людьми информация, это не только прибыльное дело… Это ещё опасное такое дело, рисковое и полное приключений. Казалось бы? Ну что такого может быть в морге? Трупы, бумажная волокита, вечно ноющие родственники, низкая зарплата… Ан нет. Там ещё есть интриги, криминальные авторитеты и заядлые игроманы. На их фоне твоя девочка — просто божий одуванчик, даже со всеми своими заскоками.

— То есть? — нахмурившись, бывший зомби отставил кружку в сторону и откинулся назад, скрестив руки на груди.

— Она, конечно, то ещё чудо… — Александр едва заметно улыбнулся в ответ на откровенно поморщившегося Жмурика. Тому не шибко понравились заинтересованные нотки в голос мужчины и он даже не пытался это скрыть. — Но чудо честное. В криминал не лезла и не лезет. Заядлый трудоголик со специфическим чувством юмора. Сирота… Но это ты и так уже знаешь. Начальник у неё тоже вполне себе тихий и мирный. Ну, насколько может быть тихим и мирным еврей с одесскими корнями и с именем Ивар Захарович Блюменкранц. А вот коллеги… — тут Спивак неприятно усмехнулся, положив на стол небольшую по толщине папочку и подтолкнув её замершему в ожидании парню.

— Всё так страшно? — Жмур браться за бумаги не спешил, положив поверх папки ладонь и отрешённо постукивая по ней пальцами.

— Это с какой стороны посмотреть, — Спивак задумчиво повертел в руке зажигалку, явно раздумывая закурить или не стоит. — Если брать в целом — удручает, но не смертельно. Если брать конкретных людей и конкретный морг… Понимаешь, друг мой, на одном конкретном патологоанатоме, не первый год, кстати, планомерно расчищающем себе путь к креслу заместителя, как оказалось слишком много завязано. Настолько много, что убрать его тихо и незаметно не получится. Надавить, чтобы не лез к одной конкретной коллеге — тоже, она, как оказалось, опередила его в борьбе за власть. Да и просто отпугнуть его от такого хлебного места не вариант. За ним стоят не самые последние люди. Птицы, конечно, невысокого полёта, но какую-никакую власть и репутацию имеют. И связи. А это, как ты сам знаешь, далеко не последняя вещь в этом мире.

Жмурик знал. Вот уж кому-кому, а ему объяснять прописные истины не стоило. Связи решали если не всё, то многое. Связи в полукриминальных и криминальных делах могли сотворить чудо на ровном месте или стереть одного конкретного человека с лица города просто потому, что он не так и не там сказал всего одно слово. И даже если у тех же бандитов нет никакой выгоды от убийства милой, но слишком острой на язык Жени Хариной, это вовсе не означает что они на него не пойдут. Особенно, если эта самая Женя будет мешать их делу.

А в том, что Харон будет им мешать, сам бывший труп ни капли не сомневался. Увы, упрямство её не красило, а теперь вообще напрямую угрожало её же жизни.

— Твои предложения? — нахмурившись, Жмур жестом подозвал официантку, попросив повторить заказ, и уставился в окно, бездумно разглядывая прохожих.

Спивак потёр подбородок, что-то прикидывая в уме и выдал:

— Нужно время. Подготовить почву, найти рычаги давления, достать компромат. А затем надо будет занять её на пару дней, дабы всё провернуть. При должной подготовке этого хватит, что бы превентивно объяснить всем заинтересованным лицам, куда соваться не стоит. А тем, кто не понял, устроить радостную и долгожданную встречу с полицией.

— Пара дней? — скептично отозвался Жмурик, вновь скрестив руки на груди. Он проигнорировал очередную попытку заигрываний со стороны официантки, прикусив нижнюю губу и сосредоточенно думая над словами друга. — Нет, это исключено. Максимум сутки и то, если мне повезёт.

— Ну сутки, так сутки, — мужчина недовольно поморщился, но возражать не стал. — В принципе два дня — это я с запасом назвал, так что в целом, в двадцать четыре часа мы уложиться сможем. Но не все хвосты получится подчистить, так и знай. Так что если твоя девушка не дура…

— Она не моя девушка.

— Угу, — Спивак весело фыркнул, насмешливо сощурившись. — Давай на чистоту? Ты попал в передрягу, она тебя спасла. Любой другой человек ограничился бы простым спасибо и не стал бы дальше испытывать чужое терпение и гостеприимство на прочность. Но тебе вдруг стало интересно, и ты решил прикинуться немым, застряв в квартире одинокого патологоанатома на две недели. И столько же ещё, наверное, придётся там провести. Ты хочешь решить её проблемы, помочь попавшей в беду девушке и при этом старательно делаешь всё так, что бы она об этом не узнала и не задеть её чувства. Поправь меня, если я ошибаюсь, но что это ещё, если не очень нежные и трепетные чувства под названием любовь?

Каждое сказанное слово попало в цель. Жмур ведь действительно не сильно задумывался над тем, почему до сих пор остаётся в компании Женьки и не чувствует от этого никакого дискомфорта. Ему было интересно, с ней определённо не было скучно и…

Да, чёрт, он же сам в этом признался! Его к Харон притягивало, да так, что даже прекрасно понимая насколько он проигрывает в силе и скорости трём омоновцем, бывшему трупу жуть как хотелось выйти из квартиры и навсегда отвадить парней лапать и тискать чужое. Даже если это чужое совсем не в курсе того, что кому-то уже принадлежит.

А ещё, тут Жмур тихо хмыкнул, вспоминая подробности, он имел сомнительное удовольствие пообщаться с Васей-тарака… В смысле, Василием, травматологом и просто отчаянным парнем, набравшимся смелости что бы приехать к Харон домой. И, может быть, бывший труп даже дверь не открыл бы на этот настойчивый стук…

Если бы не одно «но». И звали это «но» Женей, которая вполне могла повторно прочувствовать на себе всю прелесть силовых методов принуждения. Так что вполне оправдано взволнованный Жмурик дверь поспешил открыть. Что бы сразу же уткнуться носом в шикарный и от этого не менее вонючий букет лилий. Крупных таких, белых лилий, на которые у хозяйки квартиры, как он тогда ещё не знал, была хроническая аллергия.

Как и на всех, кто пытался вручить ей подобный подарок. О чём он радостно и сообщил несколько ошарашенному парню, как можно вежливее и изысканнее намекая, куда бы ему пойти вместе с этим самым букетом. Правда, Василий, как оказалось, был парнем не робкого десятка…

Но, увы и ах, проиграл более подкованному в умении вынести человеку мозг с искренней доброжелательность Жмурику по всем фронтам. Даже по тем, где боевых действий и не намечалось!

— Нет, это не любовь, — криво усмехнулся бывший труп, выводя кончиками пальцев замысловатые узоры по папке. — Точно могу сказать, уж кого-кого… А Женьку я не люблю. Я её…

И несколько растерянно замолк, не зная, как бы поточнее назвать тот клубок из эмоций, что поселился в его душе. Нет, на самом деле всё было очень просто. С одной стороны. Признал же, что она ему нравится и привлекает, значит всё, точно влюбился.

Вот только какой смысл лгать самому себе? Да, Харон интересная. Но ещё она вредная, неуживчивая, колючая, скрытная… Интроверт по натуре, одиночка по жизни и асоциальный человек. Она не оценит его вмешательство, не поблагодарит за помощь и в своей неповторимой манере скажет всё, что думает по этому поводу.

Не матом. Культурно. Вежливо. Но так, что отобьёт всякое желание помогать.

Так что нет. Он действительно её не любил. Он, похоже, ею практически жил… Уже не представляя, как обойтись без тихих, ласковых смешков, когда что-то не выходило. Без машинально зарывающихся в волосы тонких пальцев. Без усталой, отрешённой тени, которая может проскользнуть на кухню и сидеть там в темноте, обхватив себя за плечи и глядя в окно.

Пока Жмур, спавший в дни её дежурства слишком чутко, не вставал и не присоединялся к ней. Не включая свет. Поставив на стол чашку горячего чая. И просто сидя рядом.

Кто бы мог подумать, на что способны две недели в обществе невыносимого человека с ласковым прозвищем Харон?

— Ну-ну, — Спивак понимающе усмехнулся, допивая очередную порцию кофе. — В общем так. Моим ребятам нужна где-то неделя на то, что бы подбить всю информацию, найти нужные ниточки и хорошенько за них дёрнуть.

— Много, — Жмур задумчиво потёр подбородок, машинально пытаясь понять, как можно было бы ускорить процесс. Дельная мысль была, да. Но грозила разоблачением раньше времени.

Поэтому и оказалась отброшена как несостоятельная. Меньше всего бывший труп жаждал избавиться от общества невыносимого тирана и сатрапа, умудрявшегося сочетать замашки заправского садизма с милым, трепетным и нежным отношением к собственному незваному гостю. К тому же, сумел же он выдержать её две недели до этого?

— Можно ускорить, — пожал плечами Александр, пряча снисходительную и понимающую улыбку. Увы, когда дело касалось бизнеса, близких знакомых и крайних ситуаций, его визави умел держать лицо как никто другой.

Но почему-то, когда дело касалось именно этой девушки, скрывать свои эмоции у него получалось с трудом. С большим трудом, надо сказать. По крайне мере, Спивак с лёгкостью читал всё, что терзает парня как текст открытой и доступной всем книги.

Жмур вздохнул, взъерошив волосы и принимая окончательное решение. После чего поднялся, оставив деньги возле кружки с недопитым кофе, прихватил папку и покачал головой:

— Нет, не стоит. Пусть всё идет, так, как идёт. Но работа должна быть сделана на совесть… Но через неделю этих людей рядом с моргом не наблюдалось.

Попрощавшись с товарищем, Жмурик ушёл, сунув руки в карманы. Попутно размышляя, стоит что-то купить в подарок Женьке или нет. Бедный зомби даже не подозревал, как феерично закончиться этот день. И каким странным, но невероятным окажется встреча вечером и её продолжение, да.

Вот уж действительно, кто бы мог подумать!