Жнец и его тень

Глава 27. ⟰ Заложница спирали

Кощей прервался, о чём-то крепко задумавшись.

— Ты — что? — нетерпеливо поторопила Варвара. Она даже чай не допила, так увлекалась.

— ... ты — тряпка, — невозмутимо, но неубедительно закончил волхв.

— Действительно, что он ещё мог сказать... — похоже, девушка ждала чего-то другого.

— Бывает же у людей жизнь — почти как в аниме, — высказался жнец. Сначала он всерьёз собирался улизнуть под благовидным предлогом, не хотел он ничего слышать про Велеслава. Потом передумал и остался — всё-таки врага нужно знать в лицо. А там сам не заметил, как заслушался — интересно Кощей умел рассказывать, не каждый актёр так сумеет.

— Да уж, отличный сериал бы получился, — согласилась Варвара. Добавила, чуть погодя: — только это был бы очень-очень грустный сериал. Такая любовь — и так трагично закончилась. С другой стороны, а чем ещё она могла закончитсья? Что все звёзды сошлись, и они смогли бы пожениться? Ох уж эти предки с их сословным обществом...

— Так то оно так... Да вот несколько месяцев, но были они счастливы. Кто-то всю жизнь проживёт, а не испытает ни разу, — улыбнулся Кощей, и улыбка эта была одновременно печальной и светлой.

Потом волхв поднялся из-за стола.

— Ладно, заболтался, а меня там, да простят меня боги... тиммейты ждут. Надо ещё кому-нибудь золотой ранг испортить!

Подмигнув, как заправский вредитель, он ушёл.

Варвара глотнула остывший чай, поморщилась и отставила кружку.

— Может, на диван переберёмся?

Жнец уступил её желанию и уже на месте протянул пульт от телевизора:

— Хочешь посмотреть что-нибудь?

Варвара покачала головой и небрежно отложила устройство на столик.

— Нет. Хочу просто посидеть с тобой, как в прошлый раз, — и, придвинувшись поближе, положила голову ему на плечо, — вот так. Можно?

— Можно, — улыбнулся жнец. — Даже без разрешения.

Она прижалась чуть сильнее и после недолгой паузы проговорила:

— Знаешь, мне с тобой... так спокойно. Как будто целую жизнь тебя знаю. Странно, правда? Хотя, странно — это слово, которое, кажется, стало для меня символом этой осени.

— Пожалуй, не для тебя одной. Например, раньше я не предполагал, что есть жизнь после работы.

Фраза натолкнула Варвару на мысль:

— А ведь завтра воскресенье, и не надо идти в универ... Ты, кстати, завтра работаешь?

— Работаю.

Она вздохнула:

— Ой, как жалко. А то было бы здорово сходить куда-нибудь при свете дня. У тебя вообще бывают выходные?

— Не... — жнец вовремя спохватился, что категорическое «нет» прозвучит слишком подозрительно, вспомнил прошедший отпуск и поправился: — практически нет. Но... я обязательно выпишу! Как-нибудь.

— Хорошо, я буду ждать, — он почувствовал её лёгкое разочарование от необходимости отложить желаемое на неопределённый срок, но Варвара была не из тех, кто подолгу унывает. — Тогда, наверное, завтра к Танюхе на чай схожу. Она давно приглашала, а у меня вот как-то не складывалось.

На этом разговор сменился умиротворяющей, доверительной тишиной.

— Не хочется никуда уходить, — посетовала Варвара, мельком глянув на лежащий неподалёку телефон. — Но придётся, папа и так за меня слишком сильно переживает. Недавно отправил охранника тайно за мной следить, представляешь? Зато на машине бесплатно прокатилась, конечно...

— Следить за тобой? — удивился жнец. — Зачем?

— Он считает, что ты очень опасный человек.

Похоже, не только он умел делать выводы по коротким разговорам — проницательности Петру Семёновичу было не занимать.

— В этом он прав.

— Да знаю я, знаю, — беспечно отмахнулась Варвара. — Но я почему-то уверена, что мне ты точно не сделаешь ничего плохого.

Надо было удержаться, наверное, но вопрос вырвался раньше, чем жнец успел подумать:

— Как Велеслав?

— При чём тут Велеслав? Он просто исторический факт, как Коромыслова башня или, не знаю, Лжедмитрий... — прервавшись на полуслове, Варвара чуть приподняла голову и подозрительно на него посмотрела: — погоди, ты что... ревнуешь?

— Нет, — поспешно открестился жнец. Слишком поспешно, чтобы ему поверили.

— Ты такой лапушка, когда врёшь, — развеселилась Варвара. — В любом случае, перестань это делать. Прошлая жизнь — она на то и прошлая. Мы ведь для того, я думаю, всё и забываем — чтобы начать с чистого листа и не оглядываться. Это просто я слишком любопытная тебе попалась.

— И что же ты хочешь написать на этом чистом листе?

— Хм, дай подумать... звание доктора наук для начала, несколько монографий — чтобы как у деда, или больше. А ещё я хочу машину «Чайка»... и много-много таких же вечеров с тобой.

— Постараюсь помочь, чем смогу, — усмехнулся жнец, крепко обнимая её за хрупкие плечи.

Воскресным утром на крыльце конторы жнец наткнулся на стажёра. Тот загадочно улыбнулся и протянул планшет:

— Шеф, а я вот тут вам синхронную копию списков заранее сделал... чтобы вам было удобнее работать...

— Ты ведёшь себя подозрительно, — мигом раскусил его жнец. — Но спасибо.

— Я просто хотел спросить... вы не собираетесь больше ничего писать Габриэлю?

— А почему ты спрашиваешь?

— Понимаете... то вино было очень-очень вкусное. Может быть...

— Спроси меня лет через сто, — перебил жнец. — Потому что это именно столько лет назад Габриэль расщедрился в прошлый раз.

— Ох... — во вздохе стажёра, кажется, содержалась вся скорбь этого мира и иного, — ну у вас же есть какие-то связи на Небесах, правда? Неужели нельзя попросить прислать по дружбе?

— А это уже коррупция.

— Ну тогда продать?

— У тебя есть соответствующая валюта? Деньги мира людей в ту, что ходит на Небесах, свободно не конвертируются.

— Тогда...

— Стажёр, амброзии не будет. Смирись, — жнец окончательно развеял его мечты.

— Блииин... что за подстава? Работаешь тут, стараешься, а всё самое вкусное достаётся ангелам!

— Мы, если ты забыл, здесь отбываем наказание за грехи прошлой жизни. А ты жалуешься на отсутствие элитного алкоголя.

— Ну знаете, после позавчерашнего случая мне уже кажется, что Небеса скорее себя наказали — вами.

— Я сделаю вид, что это был комплимент.

Жнец сделал шаг к двери, показывая, что разговор закончен.

В следующий раз стажёр попался ему уже ближе к вечеру. Сделав умоляющие глаза нашкодившего кота, попросил:

— Шеф, а вы отчёт по седьмой спице колеса года написали? Дадите списать? А то я образец заполнения потерял...

— Ты мог задать этот вопрос любому из наших коллег, но выбрал меня, — заметил жнец с долей назидательной укоризны.

— Перед вами не так обидно чувствовать себя разгильдяем, — признался стажёр.

Что ж, честность — вещь похвальная, а потому жнец согласился:

— Ладно. Он лежит у меня дома, заскочу между выездами, заберу.

Отчёт действительно лежал — в шкафу у самой входной двери, где на одной из полок была прагматично установлена коробка с подписью «готовые документы с собой».

Жнец почти не глядя вытащил стопку листов, собираясь подсунуть их под списки, чтобы не мешались, но тут посреди длинной череды одинаково непримечательных имён взгляд выхватил одно единственное:

Третьякова Варвара Петровна

Руки, держащие планшет, задрожали. Те самые руки, что за триста лет не дрогнули ни разу, пожиная души в положенный срок вопреки мольбе и слезам. Мелькнула мерзкая, тошнотворно-малодушная мысль сделать вид, что этой строки просто нет, а потом вечность тешить себя иллюзией слишком долгой разлуки.

А серп уже коснулся списка, рисуя личную печать, чтобы никто не посмел сделать этого раньше — если осталась в нём хоть немного от человека, от мужчины, эту душу жнец должен был встретить сам.

Документы полетели на пол, распадаясь на отдельные листы. В холле уже никого не было.

В ясную погоду эта улица бывала весьма оживлённой, но сейчас над городом висел мрачный непроглядный туман, заставляя горожан оставаться дома. Её волосы на сыром асфальте казались неестественно светлыми. Рука застыла, в рефлекторном жесте зажав рану внизу живота. Бородатый юнец, небрежно отбросив в сторону окровавленный нож, торопливо копался в сумке в поисках ценных вещей.

Смерть должна быть беспристрастной. Смерти не пристало поддаваться гневу.

Но при виде этой сцены, все наставления мгновенно забылись.

Сила жнеца подняла грабителя над землёй. Он медленно щёлкнул пальцами...

Щёлк!

Руки выгнулись под неестественными углами под болезненный вой.

Щёлк!

Ноги постигла та же участь, осколок берцовой кости разорвал и так драные джинсы...

Осталось только добить мразь, заставив рёбра воткнуться в сердце.

«Остановись! Нельзя без разнарядки!» — откуда-то из глубины прорезался тихий, слабый голос профессионала, удержав на краю серьёзного должностного преступления. Жнец просто отбросил свою жертву куда-то в кусты.

— Вау! — душа Варвары с интересом проследила за полётом. — Круто ты его! Ну и поделом, скотине! Больно, вообще-то было!

— Не благодари меня, — жнец уныло покачал головой. — Я опоздал.

— Ну все равно... — Варвара осеклась, — ты что, меня видишь? Почему ты меня видишь? Я этому гаду и пинка дать пыталась, и в ухо треснуть, а ему хоть бы что!

— Потому что я действительно... ангел смерти. Прости, что не сказал. Не имел права.

Она подошла вплотную, положила на плечи призрачные руки:

— Да нет, ты пытался. Просто я не поняла. Всё госбезопасность да госбезопасность. Смешно. Подумать только, мой личный ангел смерти... Расскажи, что меня ждёт на той стороне?

— Там... — жнец сглотнул, комок подступил к горлу, — мы пройдём по пограничью, по берегу огненной реки. У Калинового моста спит трёхглавый дракон...

Бесплотные пальцы смахнули слёзы, выступившие на глазах.

— Зачем ты плачешь? Прекрати, иначе я тоже буду...

— Я... там за мостом перекрёсток с путеводным камнем... и лестница, уходящая в Небеса. Ты поднимешься по ней, а мне туда путь заказан. Мне придётся остаться здесь... без тебя... а я только-только... я хотел...

Варвара уткнулась лицом ему в грудь, пряча покрасневшие глаза.

— Я тоже... я тоже не хочу никуда уходить. Мы с тобой так и не посмотрели ни одного аниме. И больше не потанцуем на вечеринке. Господи, да я даже не успела поцеловать тебя ни разу! Сказать, как сильно ты мне нравишься...

Руки сами сомкнулись за её спиной. Жнец и его самая дорогая душа долго стояли в тумане на пороге вечности.

— Идём... — слабо попросили её губы. — Чего ты ждёшь? С каждой секундой расставаться всё больнее...

Чего он ждал? Когда молодое здоровое тело устанет цепляться за жизнь, вопреки истёкшему таймеру? Он всегда был слишком принципиален в этом вопросе. Или может быть... жёлтую машину с красными крестами, что с завыванием вылетела из-за поворота, разгоняя туман нервными вспышками проблесковых маячков?

Когда рядом засуетились медики, и сверкающая нить натянулась, увлекая душу назад, он напоследок посмотрел ей в глаза взглядом, полным вернувшейся надежды:

— Когда нибудь мы вместе уйдём к тому перекрёстку. Но не сегодня. Не сегодня.

Войдя в свой дом, жнец бросил на банкетку шляпу, а сам сел прямо на пол, положив голову на подлокотник.

Кощей, как-то заметив его появление, вышел из кухни и строго спросил:

— Ну, чем всё кончилось?

— Скорая приехала вовремя... для меня это просто... какое-то чудо.

— Не за что, — улыбнулся волхв.

— Это... ты их вызвал? — встрепенулся жнец. — Но как ты узнал?

— А кто, по-твоему, списки свои по всему дому разбросал, где чёрным по белому написано?

— Смертные не могут читать мои списки, — прозвучало холодно и безразлично, сил выражать эмоции просто не осталось. — Для них это пустой лист.

— Значит то, что я Бессмертный, очень кстати! — Кощей назидательно упёр руки в бока. — Сам-то, небось, не догадался! Вот что бы ты без меня делал, жнец. Бестолочь бестолочью!

— Не догадался, — рука сжалась в кулак и стукнула по камням пола в приступе нахлынувшего самобичевания, но и этот жест вышел невыразительным и вялым, — будь она проклята, намертво выученная должностная инструкция.

Жнец прикрыл глаза, успокаивая растревоженный мысли. Потом медленно проговорил:

— Я чуть не убил человека.

— Тоже мне, невидаль! С твоей-то службой.

— Грабителя, который напал на Варвару. А в списках его не было. Скажи, Кощей, как это называется: когда ты готов переступить через всё, чему присягнул?

— Любовь, жнец. Это называется любовь.