Жокей в маске

Глава 20 СЫН ФАНТОМАСА

Неожиданный вопрос удивил полицейских. Они непонимающе уставились на своего начальника.

– Смелее, друзья мои, – подбодрил помощников Жюв. – Кого, по вашему мнению, мы арестовали?

– То есть, как кого? – недоуменно переспросил Мишель. – Тренера Бриджа!

Инспектор бросил долгий взгляд на арестованного и ухмыльнулся. Обычно сдержанный, сейчас он не скрывал своего удовлетворения. Полицейские еще не видели шефа таким. Жюв относился к работе, как ко всякой другой, и никогда не кичился собственными победами. Арест преступника был для него закономерным следствием добросовестного выполнения обязанностей. Выражать какие-либо чувства по отношению к противникам инспектор считал ниже своего достоинства. Однако сейчас в его взгляде полыхнула неприкрытая ненависть.

– Тренер Бридж… – повторил Жюв с непонятной интонацией. – Конечно, тренер Бридж. Но не только. И не столько…

– Но кто же это, шеф? – нетерпеливо спросил Мишель.

– О, это весьма занимательная личность, – усмехнулся инспектор. – Полиция уже давно хочет с ним познакомиться. А уж сколько людей мечтает увидеть его за решеткой!

Жюв сделал шаг вперед и резко спросил:

– Итак, мсье, вы утверждаете, что ваша фамилия Бридж?

Пленник криво улыбнулся. Казалось, он отлично понимал, о чем идет речь, он не испытывал особого беспокойства. Видимо, он считал, что не все потеряно и у него неплохие шансы.

– Не вполне понимаю ваш вопрос, мсье, – надменно ответил арестованный. – До сих пор никому не приходило в голову усомниться в том, что я тот, кто есть на самом деле. Да, меня зовут Бридж, я тренер и могу легко это доказать.

Инспектор молча смотрел на него. Бридж выпятил грудь и запальчиво спросил:

– А вот позвольте узнать, господин полицейский, на каком основании мне заламывают руки? В чем я провинился до такой степени, что за мной являются прямо на ипподром? Разве я давал лошадям допинг? Или перекрашивал их в другую масть? Или, может, у меня истек срок лицензии?

Его голос звучал так уверенно и непринужденно, что помощники Жюва, съевшие собаку на полицейских расследованиях, на этот раз усомнились в правоте своего патрона. Лицо инспектора окаменело, глаза превратились в льдышки.

– Конечно, нет, мсье, – процедил он с убийственной вежливостью. – К тренеру Бриджу у меня нет никаких претензий.

– Так в чем же дело?!

Жюв вскинул руку.

– Потрудитесь меня не перебивать, – продолжал он сквозь зубы. – Так вот, тренер Бридж нужен мне, как прошлогодний снег. Я арестовывал не его. Я арестовывал чудовище, гнусного и подлого убийцу, по которому давно уже плачет виселица…

Мишель с Леоном непонимающе переглянулись. Глаза Бриджа забегали.

– Уж не Фантомаса ли вы имеете в виду? – спросил он с нервным смешком.

– Пока нет, – зловеще проговорил Жюв. – Пока я имею в виду вас.

– Меня?!

– Да, молодой человек. Конечно, до Фантомаса вам далеко. Но вы его давний подручный. Более того, вы его сын!

Полицейские вскрикнули от удивления. Лицо Бриджа пошло бурыми пятнами.

– Полюбуйтесь на него, ребята, – обратился инспектор к помощникам. – Князь Владимир собственной персоной. Достойное отродье своего отца – убийца, садист и мерзавец. Лавры папаши не дают ему спокойно спать. Только он, в отличие от родителя, трус и предпочитает нападать подло, исподтишка. И тем не менее, руки у него в крови по локоть!

Жюв говорил с силой и яростью. В голосе его слышалось мрачное торжество.

Однако он недооценил Бриджа. За время, пока инспектор произносил свою тираду, тренер успел взять себя в руки. И, когда Жюв закончил, арестованный звонко расхохотался.

– Ну и ну! – заливался он. – Право, велика честь. Сын Фантомаса!

Отсмеявшись, он вытер глаза.

– Ну, господин инспектор, у вас и воображение! Значит, я – сын знаменитого Фантомаса. И из чего вы это заключили, позвольте узнать? Или у нас есть фамильное сходство?

В голосе его звучала неприкрытая насмешка. Жюв почувствовал, что выходит из себя. Да, отцовская школа не прошла для сопляка даром! Если не припереть его к стенке неопровержимыми доказательствами, он будет отбиваться до конца.

Усилием воли инспектор обуздал свои чувства и молча пожал плечами. Увидев этот презрительный жест, Бридж нахмурился.

– Я считаю ваши обвинения беспочвенными, – сухо сказал он. – Так можно утверждать все, что угодно. Например, что я сын папы римского. Детский лепет. Если у вас есть доказательства моей противозаконной деятельности, потрудитесь привести их в присутствии адвоката. Если их нет, я требую немедленного освобождения. И извинений!

Жюв хмыкнул.

– Наглости вам не занимать, приятель. Только хочу напомнить, что приказы здесь отдаю я. Что касается обвинения – извольте. Не стану перечислять все ваши преступления, это было бы слишком утомительно. В данный момент вы арестованы по обвинению в убийстве Фабера.

Глаза Бриджа расширились.

– Не стройте из себя невинную овечку, – спокойно продолжал Жюв. – Именно в конюшне Фабера вы держали своего жеребца. Его зовут Каскадер, если не ошибаюсь? А у старика появились доказательства, что эта лошадка попала к вам, мягко говоря, не вполне законным путем. Несколько раньше за нее поплатился жизнью другой человек. Припоминаете?

Бридж молчал.

– Я вам напомню, Владимир, – продолжил инспектор. – Вы купили лошадь у некоего Рене Бодри. А потом задушили его и забрали обратно тридцать тысяч франков, уплаченные за жеребца.

Тренер через силу улыбнулся:

– Подумайте, какие страсти! Интересно, с чего вы это взяли?

Жюв спокойно покачал головой.

– В том-то все и дело, что у меня есть доказательства, которые вам вряд ли удастся опровергнуть. Очень, очень вряд ли…

Пленник наконец начал выказывать признаки беспокойства.

– Перестаньте морочить мне голову! – воскликнул он. – Видит Бог, я терпел вашу бесцеремонность. Но этот фарс зашел слишком далеко. Я требую, чтобы меня отпустили. В противном случае первое, что я сделаю, как только предстану перед следователем, это подам на вас жалобу!

Инспектор пожал плечами:

– Как вам угодно, мсье. Надеюсь, вам это доставит удовольствие. Только вот пугать меня в вашем положении не стоило бы.

Он повернулся к помощникам:

– Ладно, довольно болтовни. Отведите арестованного в полицейский фургон. А я отправлюсь прямо в прокуратуру.

Полицейские вывели Бриджа на улицу. Благодаря тому, что этот уголок паддока был отгорожен тяжелыми фургонами, арест прошел незаметно. Удалось избежать скандала, который не преминул бы разразиться, окажись кто-нибудь поблизости. Одного из лучших тренеров арестовывают прямо накануне заезда! Обвиняют в двух жестоких убийствах! Да еще утверждают, что он сын самого Фантомаса!

Взволнованные Леон с Мишелем, не спуская глаз с пленника, повели его к большому автофургону с надписью «Полиция». Такие машины всегда дежурят на ипподромах и к концу дня никогда не оказываются пустыми. Чаще всего их посетителями становятся подвыпившие игроки, просадившие последние деньги и посему позволяющие себе не слишком вежливые высказывания в адрес более счастливой половины человечества. Несколько реже в фургон попадают неудачливые карманные воришки.

Бридж не сопротивлялся.

– Бред какой-то! – бормотал он. – Вы еще пожалеете об этом!

Жюв задумчиво посмотрел ему вслед. Обернувшись, тот надменно прищурился. Во взгляде его сквозила угроза.

– Что-то этот парень слишком петушится, – негромко проговорил полицейский. – Такое впечатление, будто он уверен, что в беде его не оставят. Надеется на папу?

Инспектор уже направился к выходу из паддока, но в нерешительности остановился.

– А что, если Фантомас и впрямь где-то неподалеку? Тогда он вот-вот узнает об аресте сына, если уже не узнал. И он прекрасно отдает себе отчет, что Владимира ждет гильотина. Впрочем, что это я… Как будто Фантомаса волнуют родственные чувства! Если это когда-то и было, то осталось в прошлом. Нет, его должно беспокоить другое…

Жюв сцепил пальцы.

– Если Фантомас где-то рядом, то Владимир наверняка должен знать, под чьей личиной скрывается его отец на сей раз. А это уже реальная опасность. Если парень поймет, что помощи ждать неоткуда, он расколется. Нет, нельзя сейчас отлучаться от нашего тренера. С Фантомасом не шутят!

Инспектор повернул обратно и пошел вслед за своими помощниками, на ходу проверяя браунинг. Он готовился ко всяким неожиданностям. Жюв был бесстрашным человеком, но это не тот случай, когда можно позволить себе браваду. За годы борьбы с Фантомасом инспектор в полной мере осознал, с какой страшной силой имеет дело. Не зря газетчики окрестили Фантомаса «Гением преступления». Беспощадный, коварный и неуловимый, убийца наносил удар неожиданно и всегда оставался безнаказанным.

Жюв чувствовал себя, как сжатая пружина. Спокойствие арестованного всерьез его встревожило. Если Фантомас решил освободить Владимира, то нельзя расслабляться ни на секунду.

Внутри фургона коротал время толстый жандарм в компании муниципального служащего.

– А-а! – радостно заорал он, увидев Бриджа. – Сегодня к нам залетела жирная птичка! Добро пожаловать в клетку!

Увидев хмурого Жюва, жандарм немедленно вытянулся по стойке «смирно» и взял под козырек. Не обращая на него внимания, полицейский внимательно осматривал фургон.

– Арестованного – в самый дальний бокс, – скомандовал он наконец. – Вы, Мишель, охраняйте дверь. Взведите курок и не выпускайте из рук револьвера. Вы, Леон, полезайте на крышу и смотрите по сторонам. Вы, жандарм, внимательно следите за наружной дверью.

– А вы, мсье? – спросил Леон.

– А я возьму такси и поеду следом. Ваша задача – держать арестованного под замком и не давать никому приблизиться к машине. Я же прослежу, чтобы никто не подобрался снизу.

– Снизу, мсье? – переспросил Мишель. – Как это? На ходу?

– Даже если сам дьявол появится из преисподней, я не сильно удивлюсь, – веско произнес Жюв. – Хорошо бы и тебе к этому приготовиться.

При этих словах толстый жандарм хихикнул. Жюв разгневанно обернулся:

– Что вы нашли здесь смешного?!

Толстяк покраснел до корней волос.

– Прошу простить, господин инспектор. Больше не повторится. Просто…

– Что – просто?

– Ну, понимаете… Такие меры предосторожности… Я тут не первый год дежурю и не помню, чтобы кто-нибудь убежал из полицейского фургона.

– Ах, вы не помните… – насмешливо протянул Жюв. – Скажите, а если на вашей памяти не произошло ни одного землетрясения, значит ли это, что их не бывает в природе?

Охранник выпучил глаза:

– Не понимаю, мсье…

– Нечего тут понимать, – резко оборвал его инспектор. – Нужно просто добросовестно выполнять приказы. Можете быть уверены, что такого клиента, как сегодня, вам тоже возить еще не приходилось. И охранять его надо как следует.

– Слушаюсь, мсье! – гаркнул толстяк.

Жюв смягчился:

– Так-то. А что касается побегов из полицейских фургонов, то и они, увы, случаются. Достаточно вспомнить дело Доллона.

– Доллона! – протянул жандарм. – Еще бы, ведь там орудовал сам Фантомас!

Жюв решил не пускаться в дальнейшие объяснения. А то толстяк, глядишь, так перепугается, что от него не будет никакого проку.

– Вполне возможно, – коротко бросил инспектор и, наклонившись к окошечку водителя, приказал:

– В путь.

– Как? – удивленно обернулся шофер. – Разве мы не дождемся конца скачек? Куда же они денут остальных нарушителей?

– Пусть это тебя не волнует, – поморщился Жюв. – Отправляйся.

– Но я не могу, мсье! – запротестовал водитель. – У меня приказ!

В голосе Жюва зазвенел металл:

– Приказы отдаю я!

Этого было достаточно, чтобы шофер подчинился. Жюв вышел, и фургон тронулся в путь. Мишель, сторожа пленника с револьвером наготове, мучительно размышлял, прав ли его начальник. Действительно ли ему удалось арестовать сына самого Фантомаса?

Минут через сорок фургон прогрохотал под сводами Дворца правосудия и въехал во двор тюрьмы предварительного заключения. Вопреки мрачным прогнозам Жюва, по дороге не произошло ничего непредвиденного. Бридж сидел в своем боксе молча, не делая попыток пошевелиться.

– Выведите арестованного, – распорядился Жюв. – Не будем тянуть с допросом.

– Согласно закону, каждый заключенный, даже если он задержан непосредственно на месте преступления, должен быть допрошен следователем в течение двадцати четырех часов. За это время пленнику должны предъявить официальное обвинение, а также доказать законность содержания его под стражей. Это мудрое правило ограничивает произвол полицейских, частенько действующих по принципу – посадим сначала для острастки за решетку, а потом разберемся, в чем он там виноват. Если же обвинения действительно серьезны, то за сутки оформляются все необходимые бумаги, и заключенный переводится в камеру до суда.

Жюв решил ковать железо, пока горячо, и отвести Бриджа к следователю немедленно. Вслед за инспектором полицейские ввели арестованного в помещение тюрьмы. Здесь авторитет и громкое имя снова сослужили Жюву хорошую службу. Протокол составили без проволочек, и они направились в кабинет следователя.

Им оказался солидный пожилой господин. Прежде чем попасть во Дворец правосудия, он долгие годы прослужил в глухой провинции, откуда «до царя далеко, до Бога высоко». Поэтому основным навыком, который он приобрел в своей профессиональной деятельности, было умение держаться подальше от скандалов и избегать любой ответственности.

Звали почтенного законника господин Мантуа. Его можно было считать бескорыстным и беспристрастным, если бы не крайняя пугливость.

Зайдя в большой кабинет, Жюв кинул взгляд на следователя и нахмурился.

«Черт побери! – подумал он. – Вот уж действительно не везет. Надо же, чтобы из всех следователей мне попался именно этот высохший стручок. Того и гляди, забьется под стол от страха. Неужели не нашлось никого другого?»

Господин Мантуа тем временем с важным видом изучал бумаги, положенные на стол секретарем. Наконец он поднял глаза. Взгляд его недружелюбно скользнул по инспектору и остановился на арестованном с выражением дружеского участия. Господин Мантуа недолюбливал этих полицейских, которые повсюду суют свой нос и вечно нарываются на неприятности. Добро бы они собирали клошаров под мостами – по тем тюрьма давно плачет. Так нет же, их хлебом не корми, дай арестовать кого-нибудь из высшего общества. Взять хоть этого арестованного – явно приличный, состоятельный господин, из хорошей семьи, наверняка с обширными связями. А ну как окажется, что он ни в чем не виноват? Тогда скандала не миновать. Кому же понравится, когда его за здорово живешь отправляют в тюрьму!

«Нет, – решил следователь, – надо быть повежливее. В конце концов, это мне ничего не стоит. Если он виноват, то свое получит, а если… Словом, семь раз отмерь, один раз отрежь».

Отложив в сторону бумаги, следователь указал вошедшим на стулья:

– Присаживайтесь, господа.

Затем взглянул на арестованного:

– Ваше имя, пожалуйста.

Молодой человек с достоинством выпрямился:

– Меня зовут Бридж, мсье. Томас Бридж. Я тренирую скаковых лошадей в Мезон-Лафит. Мои конюшни пользуются известностью, меня знают как честного и добросовестного человека. И я решительно протестую против самоуправства полиции, арестовавшей меня без всякой причины, по смехотворному обвинению.

Это было сказано с таким напором и уверенностью, что старый следователь втянул голову в плечи.

«Худо дело, – подумал он. – Этот парень напустит на меня весь жокей-клуб!»

Представив себе, какая пропасть разделяет его и аристократов из привилегированного жокей-клуба, Мантуа внутренне содрогнулся.

Он поджал губы:

– Вы слышали, господин инспектор?

– Слышал, – улыбнулся Жюв.

«Конечно, – с горечью думал следователь. – Этим костоломам все нипочем. А каково мне, ему и в голову не придет подумать».

Постаравшись принять бесстрастное выражение, Мантуа кивнул:

– Я приму к сведению ваш протест. Вам известно, в чем вас обвиняют?

Бридж пожал плечами:

– Чушь какая-то. Похоже, мне хотят приписать все нераскрытые преступления в Париже.

Он указал пальцем на Жюва и насмешливо продолжал:

– Этот господин утверждает, что я убил Рене Бодри, потом еще кого-то… не помню. В общем, этот лишенный юмора господин обвиняет меня в чудовищных преступлениях, потому что он вбил себе в голову, что я – сын Фантомаса!

У следователя глаза на лоб полезли:

– Кто, простите?!

– Сын Фантомаса! – повторил Бридж, наслаждаясь произведенным эффектом. – И зовут меня, оказывается, Владимир. И вообще, я князь. И, судя по всему, начну сейчас ругаться по-русски.

Пораженный Мантуа лишился дара речи.

– Мсье Жюв… – произнес он наконец. – Вы… отвечаете за свои слова?

– Я-то отвечу, – усмехнулся инспектор. – Пускай сначала наш гость выговорится.

Бридж надменно вздернул подбородок:

– Полагаю, я достаточно слушал вас. Теперь я разговариваю с господином следователем.

И, повернувшись к Мантуа, он продолжал:

– В конце концов, если у господина полицейского воспаленное воображение, я не собираюсь препятствовать ему наслаждаться своими фантазиями. Если ему нравится, пусть думает, что я архангел Гавриил. Но пусть при этом не тащит меня в тюрьму!

С видом оскорбленного величия Бридж перевел дух. Губы его искривились.

– Так вот, помимо своих генеалогических изысканий господин полицейский обвиняет меня в двух убийствах. Он утверждает, что я убил Рене Бодри, моего давнего партнера, да еще и ограбил его. Потом, по его словам, я убил какого-то Фа… Фабера, с которым и вовсе не знаком, не слышал о нем никогда! Почему я должен что-то доказывать этому господину, вообразившему невесть что?! Существует презумпция невиновности. Попробуйте-ка, докажите мою вину! Предоставьте улики! Посмотрим, что у вас получится.

Монолог Бриджа привел следователя в окончательную растерянность. В мозгу его метались видения чудовищных неприятностей. Наконец он гневно сдвинул брови и повернулся к инспектору:

– Вы слышите, Жюв? Арестованный требует, чтобы вы предъявили доказательства.

– А разве я отказываюсь? – почти добродушно улыбнулся Жюв. – Я готов предоставить все необходимое для установления истины.

Инспектор неторопливо встал, подошел к Бриджу и заглянул ему в глаза.

– Чистосердечное признание облегчает вину, – проговорил он. – Это вас не наводит ни на какие мысли, господин тренер?

Бридж фыркнул.

– Мне вовсе не хочется тратить на вас силы, – настаивал Жюв. – Но вам грозит гильотина. По закону я обязан предупредить вас. Если вы признаетесь, что вы действительно князь Владимир, присяжные, быть может, смягчат приговор.

– Я Томас Бридж, – ледяным тоном произнес тренер. – И прекратите ваши провокации.

– И вы не убивали Рене Бодри?

– Нет.

– И не причастны к смерти Фабера?

Бридж оглядел инспектора с головы до ног.

– А вы еще глупей, чем кажетесь, – брезгливо сказал он. – Повторяю, я никого не убивал.

Жюв повернулся к Мантуа.

– Господин следователь, – произнес он, – как вы видели, я выполнил все предписываемые законом формальности. Арестованный отказывается признавать свою вину. Тогда разрешите высказаться мне. У меня есть веские доказательства причастности этого человека к убийству, и я готов привести их. И я говорю не только об убийстве Рене Бодри, но и о смерти крестьянина Фабера. Репортер Фандор, имя которого вам хорошо известно, любезно поделился со мной результатами блестяще проведенного им расследования.

– Это уж слишком! – выкрикнул Бридж. – Я не желаю находиться в тюрьме на основании «расследования», проведенного каким-то репортеришкой!

– Помолчите! – властно приказал Жюв. – Вы уже достаточно наговорились.

Он снова обратился к следователю.

– Итак, мсье Мантуа, я обвиняю этого человека в тяжких преступлениях. Но прежде всего необходимо установить его личность. Я требую проведения антропометрической экспертизы. Все данные небезызвестного князя Владимира находятся в картотеке мсье Бертильона. Ему понадобится всего несколько минут, чтобы подтвердить мою правоту.

Следователь облегченно вздохнул. Инспектор взял инициативу в свои руки, и Мантуа был рад хоть ненадолго снять с себя ответственность.

– Ваше требование справедливо, – важно кивнул он. – Идентификация личности необходима.

Он перевел взгляд на Бриджа:

– Если вам есть, что сказать, мсье, говорите сейчас. Может, не стоит понапрасну ходить туда-сюда? Если вы когда-то были обмерены, ваша карточка и по сей день хранится в лаборатории. Так что, если ваше имя действительно Владимир…

Бридж дернул щекой.

– Сколько это будет продолжаться? – прервал он следователя. – Я не Владимир. Надо же, придумали! Я – сын Фантомаса! Нет, вы точно решили повесить на меня все нераскрытые преступления!

Мантуа снова растерялся. Его всегда пугал подобный напор.

– Слышите, Жюв, – с сомнением повторил он.

– Слышу, мсье, – спокойно ответил инспектор. – Этот молодой человек весьма упрям. Тем не менее, я настаиваю на своем требовании. Арестованного необходимо показать доктору Бертильону.

Тут следователь наконец понял, что выставляет себя в невыгодном свете.

– Хорошо, – решил он. – Постановляю провести антропометрическое обследование.

Жюв только того и ждал. Он встал и взял арестованного за локоть.

– Идите со мной. Скоро вы увидите, что французское правосудие не столь уж беспомощно.

Бридж поднялся.

– Мне никогда не приходило в голову клеветать на французское правосудие, – произнес он с каменным лицом. – Но в данном случае оно совершает ошибку.

– Посмотрим, – пожал плечами инспектор. – Если так, я публично принесу свои извинения.

Они вышли из кабинета и зашагали по коридору. Леон с Мишелем задержались, чтобы подписать протокол. По дороге Бридж заговорил:

– Не понимаю, чего вы добиваетесь, инспектор Жюв. Допустим, вы получите отпечатки пальцев Бриджа и изучите форму его ушей. Но с чем вы будете все это сличать? Или у вас есть карточка и на Фантомаса?

Жюв подтолкнул его вперед:

– Не задерживайтесь, пожалуйста. А ваши данные нам будет с чем сравнить. Вспомните-ка дело с исчезнувшим поездом. Тогда князь Владимир был арестован, и его обмеряли весьма тщательно.

– Вот как! – нахмурился Бридж. – Исчезнувший поезд… Но, если мне не изменяет память, там все происходило в какой-то маленькой деревушке?

– Память вам не изменяет, – вежливо ответил инспектор.

– И вы думаете, что карточку эту потрудились переслать в Париж?

Полицейский молчал. Бридж бросил на него быстрый взгляд и повторил:

– Наверняка она там и осталась!

Они уже поднимались по ступенькам в антропометрическую лабораторию. Жюв проговорил:

– Не тешьте себя иллюзиями. Я постарался, чтобы карточку отправили по назначению. И хранится она в отделении семьсот тридцать два, под шифром двадцать четыре – шестьсот тридцать С-В. Видите, у меня неплохая память.

Инспектор подтолкнул побледневшего Бриджа к двери. Тот уперся.

– Ладно, черт с вами, – глухо произнес он. – Я признаюсь. Отведите меня обратно к следователю. Терпеть не могу, когда доктора прикасаются к телу этими холодными штуковинами.

Жюв остановился.

– Итак, вы?.. – тихо спросил он.

Бридж опустил голову:

– Князь Владимир. Сын Фантомаса…

Инспектор удовлетворенно вздохнул. Все произошло именно так, как он и предполагал. Арестованный сделал признание, не доходя до антропометрической лаборатории доктора Бертильона.

Шагая обратно по коридору, Жюв размышлял:

«Надо сказать, что парень держался неплохо. Но до отца ему далеко. Он забыл главное правило: начал играть, так играй до конца, даже если надеяться остается только на чудо. Сколько преступников раскалывалось на этих ступеньках! Нет, Фантомас бы испытывал судьбу до последнего…»

Жюв взглянул на помертвевшее лицо Владимира и подумал с иронией:

«Интересно, что там хранится, в шкафу, который я назвал? Может, такого и нет вовсе. А ведь я мог оконфузиться. Пари держу, что нужной карточки у Бертильона не оказалось. Я, конечно, послал запрос три дня назад, но за это время она просто не могла прийти. Хорошо, что парень об этом не знает. Иначе он точно попытался бы меня задушить».

Час спустя все формальности закончились. Владимир сделал официальное признание следователю в присутствии свидетелей, и его отправили в тюрьму предварительного заключения. В дальнейшем его предполагалось перевести в Санте.

Подписав протокол, Жюв любопытства ради решил наведаться к доктору Бертильону. Выяснилось, что его опасения не были напрасными. Ответ на запрос не приходил, карточки не было. Сын Фантомаса поспешил сознаться.