Жребий Судьбы

- Если мне попадется эта старая облезлая крыса, я обязательно его об этом спрошу!

- А ведь я знаю, что им нужно! - сказал Кот и указал на Марко: - Этот мальчишка-аристократ! Вождь пустынников хочет получить обещанную за него награду. Если мы выдадим им его, нас оставят в покое!

- А тебе не приходило в голову, что мы до сих пор живы лишь потому, что этот мальчишка с нами? - поинтересовался у него Кристиан. - Не будь его, пустынники уже давно накрыли бы нас шквальным огнем из своих лучевых трубок. Он нужен им живым, в отличие от нас с тобой.

Кот недовольно засопел, однако спорить не стал.

Их паническое бегство по темным переулкам Кэраха показалось Марко целой вечностью. Бывший аристократ с непривычки сбил дыхание, отчаянно ловя ртом горячий, обжигающий легкие воздух. Ему всюду мерещились зловещие облаченные в балахон фигуры с лучевыми трубками в руках. Казалось, что с крыши вот-вот ударит раскаленный луч и превратит его в дымящийся труп.

- Не нравится мне это, - задумчиво протянул Кристиан, увидев, что тяжелые створки городских ворот призывно распахнуты.

- Это ловушка! - уверенно сказал Кот. - Они ждут, пока мы выйдем из города, чтобы перестрелять нас на открытой местности, точно куропаток!

- Поверь мне на слово: пока мы маячим перед воротами, то представляем для них не менее удобную мишень, - заверил его Сид. - Вперед! Не будем тратить время, ребятам снаружи нужна наша помощь!

Пройдя через ворота, они практически сразу обнаружили нескольких мертвых пустынников. Их распростертые на песке тела были буквально изрешечены пулями. Марко остановился возле одного и, наклонившись, поднял с земли его оружие. Тяжелый, грубый, чуть изогнутый меч явно кустарного производства меньше всего напоминал те изящные клинки, с которыми ему прежде доводилось иметь дело. Тусклая, серая, покрытая щербинами сталь была отвратительного качества, однако само лезвие выглядело довольно острым. Это оружие предназначалось не для спарринга, а служило одной единственной цели: убивать людей.

Внимательно наблюдавший за его действиями Сид собирался что-то сказать, однако его отвлек дикий вопль Эскобара, полный боли и ярости. Забыв о собственной осторожности, паренек растолкал товарищей и бросился к стоящей возле ворот машине. Сидящий за ее рулем молодой повстанец, казалось, дремал, запрокинув голову. Однако когда они приблизились, стало видно, что у парня перерезано горло от уха до уха. Грудь его была залита кровью, рот чуть приоткрыт, а невидящий взгляд устремлен в звездное небо.

- Хавьер! - дрожащим от слез голосом прошептал Эскобар. Протянув руку, он коснулся мертвого тела. - О, нет! Не может быть! Сид, эти твари убили моего брата!!!

- Похоже, что не только его, - глухим голосом произнес Кристиан, освещая местность фонариком. Повсюду были следы недавно развернувшейся здесь резни. На темном от крови песке, в окружении перевернутых плошек и бутылок из-под вина лежали тела бойцов "Пути Свободы". Некоторые были буквально изрублены на куски. Судя по тому, что многие из повстанцев не успели даже вытащить оружие, смерть настигла их внезапно, прямо в разгар пиршества.

При виде этой кровавой бойни, Марко в очередной раз сделалось дурно. Никогда прежде он не видел столько трупов. Если раньше происходящее с ним напоминало просто дурной сон, то сейчас кошмар достиг своего апофеоза.

- Пресвятая Дева, - проговорил один из повстанцев, осеняя себя охранным жестом, - их же зарезали, словно скотину! Сид, мы не можем просто так это оставить!

- В городе больше сотни пустынников, - покачал головой Гомез. - Выступить против них сейчас - самоубийство.

- Но мы обязаны вернуть долг! - крикнул Эскобар. - Так велит кодекс, Сид!

- Мальчик, мы обязательно вернем долг. Но своей глупой, бесславной смертью ты ничем не поможешь брату. Надо уходить и как можно быстрее. Готовь платформу к запуску!

Паренек не двинулся с места. Под его глазами блестели дорожки от слез, а губы дрожали.

- Хавьер был мне вместо отца, - прошептал он, вытирая глаза ладонью. - А эти проклятые дикари перерезали ему глотку!

- Клянусь тебе, они дорого заплатят за это! - сказал Гомез, положив ладонь ему на плечо. - Но если мы выступим против них сейчас, то погибнем. И некому будет отомстить за твоего брата и всех тех, кто погиб от рук дикарей. Мы обязательно вернемся через месяц или два. И тогда я брошу вожака пустынников к твоим ногам и позволю лично вырезать ему сердце!

- Обещаешь? - с надеждой спросил Эскобар, шмыгнув носом.

- Я хоть раз нарушил данное слово?

Вытерев слезы, паренек бесшумной тенью скользнул во тьму. Вскоре стало видно, как он проворно карабкается по лестнице, ведущей на грузовую платформу.

Едва он скрылся в кабине, как со стороны ворот послышались крики. В дрожащем свете десятка факелов показались сгорбленные фигуры пустынников. В своих длиннополых одеяниях, отбрасывая пляшущие тени, они напоминали призраков.

- Какое навязчивое гостеприимство! - поморщился Сид и, повернувшись к остальным, скомандовал:

- Всем рассредоточиться! Кажется, сейчас начнется самое веселье!

Их отряд разбился на небольшие группы, каждая из которых поспешила засесть за ближайшим "бегунком". Массивные и широкие колеса машин служили отличным укрытием. Марко оказался в компании Кристиана и Гомеза. Втроем они спрятались за машиной, в которой сидело мертвое тело Хавьера.

Тем временем к воротам прибывало все больше пустынников. Часть из них держала в руках чадящие факелы, другие потрясали оружием. И их было очень, очень много.

Кристиан прицелился в толпу из автомата, однако Гомез положил ладонь на дуло и покачал головой.

- Плохи дела, Сид! - прозвучал из переговорного устройства надтреснутый, искаженный помехами голос Эскобара.

- Чертовски верное замечание! - усмехнулся Гомез, наблюдая за воротами. - Лучше скажи, что там с платформой?

- Кажется, здесь успели побывать дикари. Все ящики с грузом перевернуты. Но самое паршивое - это то, что блок управления выведен из строя. Выглядит так, словно по нему молотом прошлись.

- Починить сможешь?

- Возможно, но на это уйдет не меньше часа.

- У нас нет даже пяти минут! - простонал Гомез. - Ладно, забудь про платформу. Ты нужен нам здесь. Возвращайся! Постараемся сдержать их, покуда сможем.

Первая группа пустынников, о чем-то посовещавшись, двинулась в их сторону. Гомез затейливо выругался и, высунувшись из-за колеса машины, пальнул в них из своего бластера. Ночь озарила зеленоватая вспышка. Один из пустынников вскрикнул и упал на песок. Другие схватили его за руки и поволокли обратно к воротам.

- Зачем ты стреляешь в моих людей, Себастьян Гомез? - прогремел усиленный ретранслятором голос вождя пустынников. - Разве так подобает вести себя в гостях?

- Ты где прячешься, Сифар? - крикнул Сид. - Я хочу взглянуть тебе в глаза!

- Я дам тебе такую возможность, если велишь своим бойцам сложить оружие. Давай сядем за стол и поговорим, как цивилизованные люди. Незачем больше проливать кровь.

- Ты говоришь мне это после того, как хладнокровно вырезал половину моих ребят?!

- Их жизни на твоей совести, Себастьян, - отозвался Сифар. - Я встретил тебя как дорогого гостя. Принимал в своем доме, кормил и угощал самым лучшим вином. Но стоило мне попросить тебя о небольшом подарке, как ты плюнул мне в лицо! Вместо того чтобы отдать этого мальчишку мне, ты разрешил своим людям его повесить. Кроме того, ты посмел торговаться со мной в моем же доме! Я не мог стерпеть подобных оскорблений и решил преподать тебе урок. Если ты его усвоил, мы можем продолжить разговор.

- Ты просто вероломный шакал, Сифар. Я видел, как ты смотрел на мои рубины. Ты хотел получить их все! А узнав, что за мальчишку полагается хорошая награда, совсем потерял голову. Именно жадность подтолкнула тебя вонзить нож мне в спину. Я ведь прав? Однако ты не получишь ни этих рубинов, ни мальчишку.

- Я всегда получаю то, что хочу, Себастьян! В щедрости своей я дарую тебе пять минут на размышление. Вели своим людям сложить оружие, отдай мне пленника, и я позволю вам уйти живыми. В противном случае я сделаю так, что о ваших страданиях сложат легенды!

Воцарилось напряженное молчание. Лицо Сида застыло, сделавшись похожим на каменную маску, а губы сжались в тонкую линию. Казалось, в голове полковника идет напряженный мыслительный процесс.

Рядом с ними зашуршал песок. Гомез вскинул бластер и тут же опустил, когда из темноты показался встрепанный и бледный Эскобар. Сейчас он больше всего напоминал насмерть перепуганного подростка. С трудом верилось, что несколько минут назад этот мальчуган хладнокровно зарезал человека.

- Мне кажется, старик лжет, - задумчиво сказал Марко. Ему совершенно не хотелось попасть к этому сумасшедшему пустыннику. Особенно после рассказа Кристиана о том, как пустынники поступают с пленными.

- Разумеется, лжет! - Сид криво усмехнулся. - Я не дам и ломаного гроша за нашу жизнь после того, как он получит то, что хочет!

- Тогда нам остается лишь одно, - сказал Кристиан. - Сесть в "бегунки" и дать деру.

- Черта с два! - процедил Гомез. - Я не оставлю этим дикарям наш груз. На платформе было столько оружия, что хватит на целую армию. Если Сифар сплотит несколько племен и даст им новейшее вооружение, он станет одной из самых серьезных угроз на Востоке. Кроме того, на платформе находится прототип одной из последних разработок Федерации. Вы сами видели, на что способна эта штука. Страшно представить, что будет, если она попадет в руки кровожадных дикарей!

- Это все понятно. Но что прикажешь делать, когда эта орда явится сюда? - спросил Кристиан, кивнув на столпившихся в воротах пустынников.

- Нужно придумать, как уничтожить платформу вместе с грузом. Но у нас нет с собой достаточного количества взрывчатки.

Пока Сид напряженно обдумывал решение, Марко заметил, как от общей массы пустынников отделилось несколько сгорбленных фигур и исчезло в темноте. Интересно, что они задумали?

- Твоё время на исходе, Себастьян! - крикнул Сифар. - Сдавайтесь, или вас постигнет воистину страшная участь!

- Чего мы ждем, Сид? - крикнули со стороны соседнего "бегунка". - Знамения свыше?

- Почему бы и нет? - Гомез поднял глаза к ночному небу. Где-то в вышине, среди тысячи безмолвных звезд, неспешно ползла яркая желтая точка. Полковник какое-то время молча наблюдал за ней, затем схватился за переговорное устройство:

- Уго, ты слышишь меня?

- На связи, Сид! - хриплым голосом отозвался повстанец. Он прятался за одним из дальних "бегунков", которого не было видно отсюда.

- Посмотри на небо. Видишь желтую звезду в северо-западной части?

- Вижу, - ответил тот после небольшой паузы. - Только это не звезда, а какой-то корабль.

- Сам знаю, что корабль. Как думаешь, какого типа?

- Судя по размерам, скорее всего, орбитальный крейсер.

- Сможешь добраться до панели излучателя и дать по нему залп?

Возникла небольшая пауза. Можно было представить, как вытянулось в этот момент лицо собеседника.

- Ну, предположим, смогу. Только какого черта, Сид?! Сейчас неподходящее время для того, чтобы сводить счеты с военными!

- Так сможешь или нет?! - Гомез повысил голос.

- Мне понадобится время для наводки и калибровки орудия, - вздохнул тот. - Дайте мне минут десять и не подпускайте этих дикарей к платформе!

- Сделаем все, что в наших силах. - Гомез выглянул из укрытия и помрачнел. Несколько пустынников с оружием в руках направлялись в их сторону. Едва завидев Сида, они, не сговариваясь, вскинули лучевые трубки и дали залп. Ночь озарилась вспышками. Несколько лучей ударило в землю в паре метров от их "бегунка", с шипением выбив фонтаны слепящих искр.

Укрывшись за колесом машины, Сид выругался. Тем временем сидящий на корточках Кристиан достал из поясной сумки похожую на яйцо гранату и зарядил ее в подствольный гранатомет своего автомата.

- Габриэль и Диего, прикрывайте платформу, пока Уго настраивает излучатель! - велел Гомез в переговорное устройство. - Всем приготовиться! Не забывайте беречь глаза, чтобы не случилось, как в прошлый раз.

- Сид, большая группа пустынников направляется в вашу сторону! - прозвучал из переговорного устройства взволнованный голос.

- Давай! - Гомез махнул рукой Кристиану.

Тот высунулся из укрытия и пальнул в подбиравшихся к ним пустынников из подствольного гранатомета. Когда поднятая взрывом пыль улеглась, стало видно несколько распростертых на песке изуродованных тел. Соратники убитых с яростным боевым кличем устремились к их укрытию, на ходу стреляя из лучевых трубок.

- Да этим ублюдкам числа нет! - воскликнул Кристиан, выпуская по приближающимся противникам длинную очередь из автомата. Со стороны других машин тоже звучали выстрелы - повстанцы ожесточенно отстреливались. Сраженные пулями пустынники падали на песок, однако на их место тотчас вставали другие.

- Старайтесь экономить патроны! - крикнул Сид. Высунувшись из-за колеса, он вел прицельный огонь из своего бластера. Каждая вспышка сопровождалась криком подстреленного противника.

- Подпустите их поближе и бейте наверняка!

Марко не принимал участия в перестрелке. Он сидел, прижавшись спиной к металлической раме "бегунка" и сжимая в скользкой от пота ладони рукоять подобранного меча. Над его головой без конца грохотали выстрелы, а ночь то и дело озаряли яркие всполохи лучевых трубок. Именно благодаря этим вспышкам он и заметил, что к машине с противоположной стороны подбираются две фигуры в балахонах. В пылу сражения никто не обращал на них внимания.

Когда они поняли, что Марко их заметил, то, не сговариваясь, бросились в его сторону. Во мраке тускло сверкнули лезвия изогнутых клинков. Бывший аристократ вскочил на ноги и взмахом меча отбил направленный ему в лицо удар. Лязгнула сталь. Затем сделал шаг в сторону и изящно парировал выпад второго пустынника. Длительные упорные тренировки по фехтованию давали о себе знать даже по истечении времени. В то время как его сердце было готово уйти в пятки от страха, правая рука проворно орудовала мечом. Тело действовало на уровне рефлексов.

Пустынники атаковали яростно, но хаотично. Грубая форма их тяжелых мечей не подразумевала какой-либо особой техники боя. В бою дикари всецело полагались на решительные, сильные атаки, которые, достигнув цели, запросто могли лишить противника конечностей.

Кордеро ловко вышел из-под очередного удара, с силой ткнул противника локтем в лицо, и тут же заблокировал мечом выпад второго пустынника. Клинки со звоном встретились, выбив сноп золотых искр. Не давая противнику ни секунды, чтобы опомниться, Марко сделал эффектный, с его точки зрения, выпад, и нанес колющий удар в грудь. Будь у него в руке привычная рапира, пустынник оказался бы нанизанным на нее, словно насекомое на булавку. Однако толстое, грубое лезвие было создано, чтобы рубить, а не колоть. От подобного тычка в грудь противник лишь рассвирепел и, завопив от ярости, широко замахнулся своим кривым мечом.

Несмотря на дикую усталость, голод и состояние, близкое к панике, рефлексы не подвели Марко. Словно в танце, он совершил изящный пируэт, уйдя из-под удара, и дикарь, продолжая двигаться по инерции, обрушил меч на своего же соратника, разрубив того от плеча до пояса. Изогнутое лезвие вошло в его тело легко, точно в подтаявшее масло. Страшный, захлебывающийся вопль оборвался на полуслове. Кровь брызнула фонтаном, и несколько теплых капель попало на лицо бывшему аристократу.

Не особо смутившись, пустынник рывком выдернул меч из мертвого тела и повернулся к Марко. Его смуглое лицо было перекошено от ярости.

- Шасссхар за иншшш! - со злостью прошипел он, поднимая черный от крови клинок...

В следующую секунду ночь озарила зеленоватая вспышка и пустынник, выронив меч, рухнул на песок.

- Поосторожнее, аристократик! - назидательно сказал Сид, опуская бластер.

- Эй! У нас была честная дуэль! - возмутился Марко.

- Дикарям не знакомо понятие чести. Каждый из них таскает в своем кармане нож и без промедления пустит его в ход при первом удобном случае. Никогда не забывай это, если решишь иметь с ними дело.

В следующий миг они услышали громкое шипение. Все как по команде повернули головы в сторону платформы. Нависающий над ней огромный металлический "цветок" оживал, медленно раскрывая свои сомкнутые "лепестки". По ним, извиваясь, поползли голубые разряды, а где-то в недрах "бутона" стало зарождаться свечение. Вначале мягкое, но с каждой секундой оно разгоралось все сильнее. Вскоре льющийся из него свет стал настолько ярким, что заболели глаза. В воздухе отчетливо запахло озоном.

- Кажется, началось, - пробормотал Кристиан, облизнув губы.

Сид высунулся из-за колеса и несколько раз выстрелил в приближающихся пустынников, подстрелив лишь одного из них. Бластер пронзительно запищал, извещая о том, что заряд энергокристалла подходит к концу. Судя по тому, как смачно выругался Гомез, запасного кристалла у него с собой не было.

- Начинаю наводку, - прозвучал из переговорного устройства голос Уго. - У меня есть всего две минуты, прежде чем цель скроется за горизонтом. Датчики подтвердили, что это тяжелый крейсер класса "тореро". При желании он здесь камня на камне не оставит. Ты уверен, что хочешь пальнуть в него из этой штуки, Сид?

- Стреляй! - заорал Гомез. - Этих ублюдков слишком много! Мы не сможем долго их удерживать!

- Понял. Всем приготовиться! Советую найти какое-нибудь укрытие и закрыть глаза. Начинаю обратный отсчет. Десять, девять, восемь...

Широкие стальные пластины "лепестков" закружились, точно в хороводе. Вначале медленно и лениво, но с каждой секундой скорость вращения нарастала. Спустя несколько секунд, они уже со свистом рассекали воздух, а где-то в недрах самого "цветка" разгоралось ослепительное сияние.

- Закройте глаза, если не хотите ослепнуть! - пытаясь перекричать нарастающий гул, закричал Сид. Больше не обращая внимания на приближающихся пустынников, он отвернулся и крепко зажмурился. Марко продолжал завороженно наблюдать за тем, как нарастает свечение, не в силах отвести взгляд, пока Кристиан не повалил его на землю, зажав глаза своей ладонью.

В следующее мгновение под ними задрожала земля. Уши заложило от звука, в котором слились воедино дикий вой урагана, раскатистый грохот водопада и оглушительный рев извергающегося вулкана. Яркий, обжигающий свет, казалось, проникает даже сквозь прижатую к лицу ладонь и сомкнутые веки. Страшно хотелось открыть глаза и посмотреть, что происходит, но Кордеро понимал: делать этого нельзя ни в коем случае!

Когда гул начал затихать, а ослепительное сияние померкло, переговорное устройство щелкнуло и оттуда раздался взволнованный голос:

- Цель поражена, Сид! Повторяю, цель поражена! Повреждения незначительные, однако готов спорить: это выведет их из себя!

Почувствовав, что от лица убрали ладонь, Марко открыл глаза и первым делом посмотрел на платформу. Металлические пластины излучателя, раскаленные края которых все еще светились в темноте, с негромким гудением сворачивались обратно в "бутон". В ночном небе медленно таял широкий дымный след.

- Святая Дева, спаси и помилуй, нас грешных! - потрясенно пробормотал Кристиан.

Оглядевшись по сторонам, Кордеро понял, что вызвало у повстанца такую реакцию. Он увидел пустынников, всего несколько мгновений назад собиравшихся их атаковать. Побросав оружие на песок и забыв обо всем на свете, те стояли, прижав ладони к лицу, и тихо подвывали.

- Что с ними? - тихо спросил Марко, чувствуя, как по спине поползли мурашки.

- Выжгло глаза, - холодно отозвался Гомез. - Смотреть на работающий излучатель с такого близкого расстояния - верный способ сжечь сетчатку. Эти ребята уже не бойцы. У нас есть в запасе пара минут, прежде чем их дружки поймут, что произошло, и примчатся на выручку.

- Сид, ты меня слышишь?! - зашипело переговорное устройство. - Датчики только что зафиксировали мощный выброс энергии! Похоже, крейсер включил двигатели и разворачивается в нашу сторону! Если чутьё меня не подводит, то они заходят на линию атаки!

- Все по машинам! - закричал Гомез, поднимаясь. - Пошевеливайтесь, если жизнь дорога!

Не прошло и минуты, как взревели моторы. Разбившись по парам, повстанцы занимали места в "бегунках". Сид запрыгнул в машину, за рулем которой сидел Эскобар. Марко привычно занял место рядом с Кристианом, после чего тот так резко тронулся, что у бывшего аристократа лязгнули зубы.

Пять "бегунков" неслись по пустыне, оставляя позади негостеприимный Кэрах. Это была поистине безумная гонка! Казалось, повстанцы пытаются выжать из своих машин всё возможное и даже больше! Моторы заходились в надрывном хрипе, ветер свистел в ушах, а летящая из-под колес пыль стелилась за ними нескончаемым шлейфом. Когда "бегунок" налетал на песчаный бархан и, оторвавшись от земли, пролетал несколько метров по воздуху, после чего с глухим ударом приземлялся обратно, Кордеро лишь прикрывал глаза ладонью от летящего песка, совершенно не испытывая страха. Внутренний голос уверял, что если он умудрился выжить после всех сегодняшних злоключений, то сейчас ему уже нечего бояться. И даже причина столь внезапного бегства была не важна: из туманных намеков Себастьяна Гомеза он понял лишь то, что они играют наперегонки со смертью.

Марко не мог сказать, сколько продолжалась их сумасшедшая гонка по пустыне, поскольку в какой-то момент потерял счет времени. Лишь когда машины вскарабкались на высокий, но относительно пологий холм, Сид по внутренней связи отдал приказ остановиться. Заглушив двигатели, повстанцы начали выбираться из кабин. Гомез подошел к самому краю холма и, сложив руки на груди, задумчиво уставился вдаль. Кэрах отсюда было не разглядеть - его надежно скрывала гряда песчаных холмов. Однако полковник не отводил оттуда хмурого взгляда, явно чего-то ожидая.

Марко до последнего не спешил покидать машину, а когда сделал это, в тот же миг упал на песок и его вырвало едкой желчью. Бывшему аристократу становилось хуже с каждой секундой. Его трясло как в лихорадке, лицо горело огнём, суставы выкручивало, а головная боль лишь усиливалась.

В какой-то момент у Марко начались слуховые галлюцинации: в голове эхом разнесся заливистый детский смех и отзвуки чудесной музыки, а вкрадчивый женский голос стал что-то горячо нашептывать на ухо... Зажмурившись, аристократ тряхнул головой, и наваждение тотчас исчезло. Да что с ним такое, черт возьми?! Неужели его угораздило подцепить от этих дикарей какую-то заразу?

Чтобы отвлечься, он принялся разглядывать окружающий пейзаж. С возвышенности открывался прекрасный вид на раскинувшуюся под звездным небом пустыню.

- Может, ты чего-то напутал? - Кристиан повернулся к стоящему рядом с ним хмурому, заросшему повстанцу.

- Ничего я не напутал! - отозвался Уго, сплевывая. - Сенсоры засекли выброс энергии, характерный для маршевых двигателей крупных кораблей!

И тут, словно подтверждая его слова, на черном небосводе вспыхнула новая, необычайно яркая звезда. Зависнув на мгновение, он устремилась к земле, разгораясь все ярче. Все стоящие на холме затаили дыхание, наблюдая за ней. В какой-то момент ее оттенок начал меняться с бледно-розового на кроваво-красный. Вокруг звезды образовался туманный ореол, сделав ее похожей на яростный глаз свирепого бога, взирающего на них с небес.

- Мы слишком близко, Сид! - сказал Кот дрогнувшим голосом. - Надо срочно уходить!

- Держи себя в руках! - негромко отозвался Гомез, не сводя внимательного взгляда с падающей звезды. Предводитель повстанцев являл собой образец спокойствия и хладнокровия. Падающая звезда, оставляя за собой светящийся след, прочертила небосвод и скрылась за песчаными холмами. Там, где должен был находиться Кэрах.

В наступившей тишине стало слышно тяжелое дыхание Кота и негромкий шепот одного из повстанцев, бормотавшего себе под нос молитву. А затем над пустыней взошло солнце. Большое. Белое. Ослепительно яркое. В одну секунду непроглядная ночь превратилась в жаркий полдень. От предметов потянулись длинные, словно вырезанные из черной бумаги тени. Чтобы уберечь глаза от слепящего света, Марко пришлось отвернуться и прикрыть ладонью глаза.

Когда сияние померкло, сменившись багровыми сумерками, все увидели, что на месте Кэраха в небо поднимается огромное пылевое облако.

- Все на землю! - что есть мочи заорал Себастьян Гомез. - Живо легли, иначе сейчас...

Его слова утонули в оглушительном грохоте. Казалось, будто небеса обрушились на землю. Марко пригнулся, зажимая уши ладонями, а когда нашел в себе силы поглядеть в сторону Кэраха, то буквально похолодел от ужаса: на них надвигалась гигантская волна из песка, пыли и камней.

В мгновение ока она смела их небольшой отряд. Кордеро попытался закричать, но его рот тотчас наполнился песком. Чувствуя, что задыхается, он попытался сопротивляться, но силы оставили его. Последним его воспоминанием было то, как неведомая сила подняла его в воздух, а затем грубо швырнула в темную пучину забвения...

Глава 13

Жестокие игры

- Как думаешь, у них получится сдать зачет? - задумчиво спросил Мигель, глядя на увязший в болоте по самое брюхо "тарантул". Танк сошел с маршрута, почти все его механические лапы-манипуляторы с правой стороны увязли в трясине, и теперь грозная боевая машина, представляющая основную ударную силу войск Федерации, могла лишь беспомощно шевелить орудийной башней и надрывно гудеть сервоприводами, безуспешно пытаясь выбраться из болота.

- Я бы не поставил на это и трех кредитов, - тихо, чтобы не услышал сержант, усмехнулся Рауль. - Сейчас Гарсия вытащит их из кабины и задаст хорошую трепку. Даже у меня нет сил смотреть на то, что они вытворяют, а я гораздо терпеливее Трехпалого. Понял, да?

Весь "Девятый прайд" во главе с сержантом разместился на небольшом вытоптанном пятачке посреди болота, наблюдая, как Лурье и Фуэнтес пытаются совладать с танком. Мигель искренне не понимал, что могло вызвать у них затруднение. На его взгляд, управлять машиной было крайне просто: всего пара рычагов, несколько кнопок, полуавтоматический штурвал и две педали. Все, кто хоть раз имел дело с видеоиграми, справились бы без особых проблем. Они с Раулем сдали зачет за пятнадцать минут, проведя машину по заданному маршруту и с первого раза поразив условную цель выстрелом из лучевой пушки.

Из них с Раулем получилась на удивление слаженная команда. Особенно если учесть, что совсем недавно Мигель готов был задушить Моралеса голыми руками. После потасовки у взлетного поля их обоих упекли на гауптвахту. Гарсия пообещал, что они пробудут там ровно столько, сколько понадобится, чтобы стать лучшими друзьями. Всего одних суток, проведенных на хлебе и воде, оказалось достаточно, чтобы зарыть топоры войны. Под конец Мигель если и злился, то, главным образом, на свою несдержанность и глупость.

Рауль, в свою очередь, клялся, что проник в кабинет сеньора Веласкеса лишь затем, чтобы выкрасть копию трудового контракта, которую старик держал в своем сейфе. Имея на руках этот документ, он мог на законных основаниях требовать от старого жулика полной выплаты по счетам. Однако прежде, чем он успел это сделать, появился Веласкес и стал кричать, что его грабят. Рауль был вынужден спасаться бегством, угнав у старика электромобиль, а за ним по пятам уже шла полиция Риволя. И ни о какой похищенной ценности он понятия не имеет.

Моралес рассказывал это с таким честным видом, что Мигель неожиданно почувствовал укол совести от того, что безоговорочно поверил словам полицейского насчет Рауля. Учитывая то, с какой легкостью департамент был готов осудить его самого, все обвинения против парня могли быть притянутыми за уши. Полицейским без разницы, кого отправлять на талиумные рудники, чтобы выполнить установленный государством план. Никто не станет тратить время, пытаясь докопаться до истины, если имеется готовый подозреваемый с полным набором улик и свидетельских показаний.

Как бы то ни было, Раулю не удалось долго разгуливать на свободе. Его взяли уже на следующей неделе и без лишних проволочек приговорили к трем годам рудников. Однако прежде, чем приговор вступил в законную силу, его посетила строгая женщина и предложила в качестве альтернативы трехлетний контракт на службу в вооруженных силах Федерации. Выбор был невелик, и Рауль согласился. Так он и оказался вместе с Мигелем в лагере Сан-Мартин.

- Эй, вы там! - потеряв терпение, заорал сержант Гарсия в свой КИТ. - Надумали утопить технику в болоте?! А ну, живо возвращайтесь на исходную позицию!

Не дождавшись какой-либо реакции на свои слова, Гарсия смачно выругался и, перескакивая с кочки на кочку, направился к танку. Когда он приблизился, в боку у машины распахнулся люк и на землю спрыгнул долговязый парень по фамилии Фуэнтес. Следом за ним вылез взбешенный Пьер с пунцовым от злости лицом.

- Разрешите еще одну попытку, сеньор! - крикнул он. - Этот нескладный богомол не в состоянии отличить правый рычаг от левого! Дайте нам еще один шанс, и все получится!

- Слишком поздно, рядовой, - покачал головой сержант Гарсия, делая какую-то пометку в световом планшете. - На войне тебе никто не даст второго шанса. Можешь считать, что вы погибли сами и обрекли на смерть весь свой взвод!

- Но, сеньор...

- Закрой пасть! Вы не сдали зачет по управлению техникой. Завтра я жду от вас полный доклад по устройству и оснащению средних шагающих танков. Если он меня впечатлит, то я сжалюсь и предоставлю вам второй шанс. Всем остальным - объявляю два часа личного времени, салаги!

Отдав распоряжение, Гарсия ловко забрался в танк и захлопнул за собой люк. Буквально спустя секунду, техника ожила. "Тарантул" вздрогнул и принялся неспешно раскачиваться, медленно высвобождая из плена трясины одну конечность за другой. Вскоре он выбрался из болота и, шустро перебирая лапами, направился в сторону лагеря, с треском подминая кусты и ломая на своем пути мелкие деревца.

"Девятый прайд" двинулся следом, по оставленной танком прогалине. Новобранцы передвигались легкой трусцой, что уже успело войти в привычку. Неспеша разгуливать по лагерю не возбранялось только после ужина, перед самым отбоем. В остальное время вальяжно прогуливающийся солдат действовал на сержанта, словно красная тряпка на быка.

Рауль пытался поддеть хмурого Пьера, тот вяло огрызался. Было видно, как сильно парня расстроила неудача. Фуэнтес, дабы не попасть Лурье под горячую руку, поспешил убраться первым, вместе с той частью отряда, что вырвалась вперед.

- Знаете, что самое паршивое в этой чертовой армии? - проговорил Томас Леви, догнав компанию Мигеля. Сегодня его лицо было совсем кислым, а взгляд - грустнее обычного.

- Общий туалет, - предположил Бельмонте. - Могли бы хоть перегородки поставить.

- Паршиво, что нельзя слетать домой, - вздохнул Хорхе. - Мне так хочется увидеть маму!

- Увидишь, - успокоил приятеля Антонио. - Будет увольнительная - слетаешь домой. Может, даже получишь к тому времени пару красивых нашивок на форме. Семья будет тобой гордиться.

- Значит, это будет нескоро, - грустно улыбнулся Хорхе.

- А мне кажется, в нашем случае самое паршивое - это сержант Трехпалый! - со злостью проговорил Рауль, прикоснувшись к своему уху. Отек уже спал, однако лиловый синяк еще оставался. - Кто дал ему право избивать новобранцев?

- Извини, Рауль, но ты огреб от Гарсии вполне заслуженно, - заметил Мигель.

- Это еще почему?!

- А потому! Когда рапортуешь сержанту, не стоит добавлять в конце "понял, да?!"

Вспомнив тот случай, приятели дружно рассмеялись. Даже вечно унылый Томас не сдержал улыбки. Рауль же наоборот - насупился и весь дальнейший отрезок пути молчал.

- Так что, по-твоему, самое паршивое в армии? - спросил у Томаса Антонио, когда они входили в ворота лагеря.

- Жратва, разумеется! Меня уже тошнит от этой курицы! Жареная курица, вареная курица, тушеная курица, куриный бульон... Пирог с курицей на десерт! Сколько можно?! Подписывая контракт на воинскую службу, я не давал согласия на то, чтобы меня с утра до ночи пичкали одной курятиной!

- Ну, а что ты хотел? - пожал плечами Мигель. - Мясо клонированных кур - самый дешевый и доступный вид продовольствия на Цахебрэ. Государство не станет тратить сотни тысяч кредитов, закупая на Шадии овощи, чтобы разнообразить рацион солдат. Радуйся хотя бы тому, что получаешь настоящее мясо, а не синтетическую смесь.

- А люблю жареную курочку, - мечтательно протянул толстяк Эдальго, поглаживая живот.

- Да ты все что угодно готов сожрать! - поморщился Томас. - А мне хочется разнообразного сбалансированного питания. К тому же у меня аллергия на курятину!

- Врешь ты все, - хмуро бросил Пьер. - Нет у тебя никакой аллергии.

- Сейчас, может, и нет. Но кто знает, что будет дальше?

Ему никто не ответил, поскольку всеобщее внимание привлекло необычное оживление на территории лагеря. Прежде чем их компания успела понять, что происходит, к ним подлетел какой-то краснолицый капрал и без лишних объяснений велел немедленно отправляться на плац, где объявлено общее построение.

На плацу в несколько шеренг уже выстроились все новобранцы, проходившие обучение в лагере. "Головорезы" сержанта Пиньейро тоже были здесь, занимая почетное место в первых рядах. Мигель сразу заметил крупную фигуру Сержа, выделяющуюся даже на фоне рослых фермеров с Шадии. Нижняя челюсть здоровяка была надежно зафиксирована при помощи специальной гелевой шины.

Солдаты обменивались недоуменными взглядами. Никто толком не понимал, что произошло и по какой причине командование объявило общий сбор.

Наконец, зычный голос сержанта Гарсии скомандовал "смирно!", и на плац вышел майор Пабло Кастилья. За все время службы Мигель видел его лишь пару раз. От прочих офицеров его отличала форма болотного цвета с желтыми полосами на рукавах и поблескивающая восьмилучевая звезда на плече.

Это был невысокий, грузный мужчина чуть старше пятидесяти, с похожими на угольки глазами и аккуратно подстриженными усиками. Вид у майора был хмурый и помятый, словно его только что вытащили из постели.

- Приветствую вас, патриоты Федерации! - обратился он к новобранцам. У него был хорошо поставленный грудной голос, как у оперного певца. - Прошло совсем немного времени с момента вашего прибытия в лагерь, а многие из вас уже начали превращаться из затюканных маменькиных сынков в грозную и могучую силу! Вы - щит и меч Федерации и опора нашего государства!

- Во заливается! - прыснул Рауль. Мигель ткнул его в бок, заставив замолчать.

- Кто-нибудь из вас знает, что отличает солдата от простого обывателя? - спросил майор Кастилья. Заложив руки за спину, он с важным видом вышагивал по плацу. - Обыватель печется лишь о самом себе! Им движут простейшие эгоистичные инстинкты: заработать как можно больше кредитов, чтобы прокормить себя и свою семью. Больше его ничего не интересует. Рядовым обывателям плевать на то, что происходит в галактике, до тех пор, пока это не коснется их напрямую!

Но мы с вами - совсем другое дело! Интересы государства и благополучие общества для военнослужащего федеральной армии стоят на порядок выше собственных интересов! Каждый из вас несет личную ответственность не только за свой дом и семью, но и за всех граждан в целом. Быть солдатом Федерации - означает нести доблесть в сердце, презирать опасность и быть готовым без малейших колебаний пожертвовать собственной жизнью, если того потребует служебный долг. Нам неведомо чувство страха!

Я говорю вам это потому, что пришло время проявить патриотизм не на словах, а на деле. Полчаса назад из Генштаба пришло срочное донесение: на нашу территорию, нарушив суверенные границы Федерации, вторглась эскадра военных кораблей Салакес! Разумеется, наш добрый президент Бенито Сото пытается разрешить конфликт дипломатическим путем, однако императрица Эштер решительно заявляет свои права на принадлежащую нам по праву планету Орка! Мы не намерены отдавать свои территории захватчикам, и, если Салакес не уступит, начнется война.

Над плацем повисла тишина. Новобранцы молча переваривали услышанное. Нельзя сказать, что это стало для всех неожиданностью. В последнее время слухи о конфликте Цахебрэ и Салакес звучали все чаще, однако большинство сохраняло надежду, что все обойдется.

Выдержав паузу, майор продолжил:

- В связи с тем, что на планете объявлено военное положение, срок вашего обучения в лагере сокращен вдвое. Понять, чему вы успели научиться на занятиях, и оценить общий уровень вашей боевой подготовки помогут тактические игры, в которых примут участие отряды мобильной пехоты под командованием сержантов Пиньейро и Гарсии. У вас будет возможность продемонстрировать полученные в ходе обучения навыки владения оружием и отточить слаженную работу в команде. Каждый боец победившего отряда получит солидную денежную премию и хорошую рекомендацию, которая позволит поступить на службу в легендарную дивизию полковника Рохаса. На его счету не один десяток успешных боевых операций. Почти все, кто служил под его началом, покрыли себя неувядающей славой. Что касается участников проигравшей команды, то для них тоже найдется дело. В конечном счете, кто-то ведь должен рыть траншеи на передовой.

Сказав это, майор развернулся и бодрым шагом удалился в сторону штаба, гордо держа голову. Глядя на него, Мигель невольно отметил, что существует категория мужчин, которые изначально не предназначены для того, чтобы быть военными. Если тот же сержант Гарсия с его строгой выправкой и суровым выражением изуродованного лица походил на грозного бога войны, то майор Кастилья, сколько бы он ни пыжился, напоминал, скорее, надутого чиновника из районной администрации, нежели военнослужащего Федеральной армии.

- Вы сами все слышали, - буркнул Гарсия, когда майор удалился. Вид у него был еще более хмурый, чем обычно. - Вас ждут военные маневры на пересеченной местности в обстановке, максимально приближенной к боевой. Цель очень простая: обнаружить находящийся на болоте флаг и доставить его на базу, не позволив сделать то же самое команде соперника. В "Играх" используется стандартная боевая экипировка: комплект пехотной брони, тактический шлем и автомат Варгаса с учебным боеприпасом. Прямое попадание вас не убьет, но вполне может серьезно покалечить, поэтому никому не советую лезть под пули.

- Кроме того, не стоит полагаться на броню, - продолжил сержант Пиньейро. - По весу она не уступает боевой, что позволит вам в полной мере оценить все "прелести" пехотной экипировки, однако все композитные пластины в ней будут заменены на датчики, позволяющие нам отслеживать попадания и отмечать выбывших. Игрок, которого подстрелили, не имеет права продолжать состязание. К нарушителям будут применяться самые жесткие меры дисциплинарного взыскания! Победа присуждается той команде, чей боец пронесет флаг через ворота лагеря. Соперники вправе использовать силовые методы, чтобы помешать им это сделать. Вот, пожалуй, и всё. У кого-нибудь остались вопросы?

Рауль Моралес сделал шаг вперёд:

- У меня вопрос, сеньор! Майор упомянул "солидное денежное вознаграждение". Можно уточнить, насколько оно велико?

Среди новобранцев послышались смешки. Гарсия лишь поморщился, однако сержант Пиньейро остался невозмутим:

- Каждый участник победившей команды получит пятьсот кредитов на свой персональный счет. Бойцу, успешно доставившему флаг, полагается премия в полторы тысячи.

По рядам новобранцев прокатился взволнованный ропот. Озвученная сумма во много раз превосходила солдатское жалованье за несколько месяцев. Лицо Рауля при этом расплылось в мечтательной улыбке - он уже представлял, как потратит эти деньги.

- Однако, чтобы получить вознаграждение, нужно не только победить, но и выжить, - добавил сержант Гарсия, с равнодушным видом разглядывая ползущие по небу багровые облака. - Игры проходят на болоте. Причем, не на тех кочках, по которым вы привыкли скакать на тренировках, а в самом его сердце. Мы всегда напоминаем о том, что трясина - чертовски опасное место, однако для некоторых наши слова - пустой звук. Поэтому после каждых игр мы не досчитываемся двух или трех новобранцев. Болото не прощает ошибок, и один неверный шаг может стоить каждому из вас жизни. Ни на секунду не забывайте об этом!

При этих словах довольная улыбка сползла с лица Рауля, и весь дальнейший инструктаж он слушал с крайне задумчивым видом.

Сержанты вкратце объяснили правила игр. Их было немного, включая два основных: не добивать раненых и не продолжать бой, если тебя "убьют". Последнее правило выделили особо.

Те пять дней, что давались новобранцам на подготовку к предстоящим играм, оказались самыми тяжелыми как для "Девятого прайда", так и для "Головорезов". Их без продыху гоняли день и ночь, заставляя повторить пройденный материал и усвоить кучу новых приемов. Каждый инструктор хотел, чтобы именно его подопечные одержали верх, и прикладывал для этого все усилия.

Вечером накануне игр, примерно за полчаса до отбоя, в казарму "Девятого прайда" явился сержант Гарсия. Теребя в руках свое кепи, он пожелал новобранцам удачи и попросил сделать все возможное для того, чтобы выиграть "эти чертовы игры", объяснив, что, в случае проигрыша, максимум, на что они смогут рассчитывать - это служба в стройбате, что стало бы позором не только для них, но и для него.

Один лишь Мигель, зная о пари, заключенном между Гарсией и Пиньейро, понимал, что эта просьба обусловлена не столько заботой о судьбе своих бойцов, сколько личными мотивами: на кону стояла честь сержанта и бутылка танзийского бренди.

***

Игры начались на рассвете. Всю ночь, как назло, моросил мелкий дождик, а когда он закончился, над болотом поднялся настолько густой туман, что разглядеть что-либо даже в нескольких метрах было затруднительно. Группе, в составе которой оказался Мигель, приходилось ориентироваться только на слух и внутреннее чутье. Когда они медленно продвигались через болото, раскисшая почва хлюпала у них под ногами, а влажность в воздухе была столь высока, что было трудно дышать.

Первым, держа наготове автомат, шел Антонио. Флорес чувствовал себя вполне уверенно, поглядывая по сторонам и своевременно предупреждая остальных о подозрительной кочке или прогалине с черной водой, наступать на которую не следовало. Следом за рыжим двигались Хорхе и чертыхающийся сквозь зубы Рауль. Моралес то и дело шикал на соседа, чтобы тот вел себя тише, однако сам при этом издавал не меньше шума, чем вся их группа вместе взятая. Идущий за ними Бельмонте заметил, что Рауль здорово разнервничался. Он понимал и даже отчасти разделял его эмоциональное состояние, однако в боевой обстановке нервозность приятеля могла выйти для них боком.

За спиной Мигеля, о чем-то негромко переговариваясь, шли братья Перальта. По большей части молчаливые и сосредоточенные, они мало с кем общались в лагере, предпочитая общество друг друга. Мигель все никак не мог выучить их имена и помнил лишь, что одного звали Рикардо, а другого, кажется, Алессандро. Из-за того, что они были похожи как близнецы, хоть и не являлись таковыми, он постоянно их путал.

Замыкал отряд плечистый парень с квадратной челюстью, по фамилии Бустос. Он не нравился Мигелю своей хамоватой манерой общаться, вспыльчивостью и привычкой постоянно ковырять в зубах ногтем. Но сейчас он вел себя тихо и кротко. Обстановка сама по себе не располагала к разговорам. Со всех сторон их окружал густой, клубящийся туман, в котором еле угадывались зловещие очертания болотной растительности и "костлявых" деревьев, а за ближайшей кочкой вполне мог затаиться враг.

Каждый боец отряда был облачен в черную композитную броню и тактический боевой шлем. Плечо оттягивал автомат Варгаса, а к поясу крепилась сумка с боекомплектом. Вся экипировка, в общей сложности, весила не меньше двадцати килограммов. Сущие мелочи в сравнении с тем, сколько им приходилось таскать на занятиях, но все же немало, учитывая обстановку. На броню и шлем были нанесены яркие голубые разметки, отличавшие их команду от соперников. Лишь благодаря им Мигель не терял из виду Антонио, когда тот уходил слишком далеко вперед, полностью исчезая в тумане.

Неожиданно откуда-то издалека послышался треск автоматной очереди. Вскоре к ней присоединилась другая. Ожесточенная перестрелка продолжалась секунд десять.

- Это группа Мариано, - сказал Антонио, когда смолкло эхо выстрелов. - Они пошли в том направлении и, вероятно, натолкнулись на отряд противника.

Мигель сверился со своим КИТом.

- Нужно взять немного западнее, иначе рискуем пройти мимо флага.

- Может, разделимся? - предложил один из братьев. - Мы привлекаем слишком много внимания.

- Зато вместе не так страшно, - тихо произнес Хорхе, с опаской оглядываясь по сторонам. Проступающие из тумана силуэты деревьев тянули в их сторону сухие ветви, похожие на когтистые лапы, как будто намеревались схватить.

- Здесь некого опасаться, кроме команды противника, - отрезал Флорес. - Если хотим победить, нам следует сосредоточиться на задаче, не отвлекаясь на всякую ерунду.

- Я слышал, на болоте водятся жуткие твари! - с усмешкой сказал Рауль и, повернувшись к Хорхе, сделал страшные глаза. Паренек вздрогнул и попятился.

- Перестань его пугать! - не выдержал Антонио. - Если бы тут водилось что-то страшнее болотного ползуна, нас бы предупредили!

- А как насчет призраков? - неожиданно подал голос Рикардо Перальта. Его брат неодобрительно покосился в его сторону, но промолчал. - Ходят слухи, будто на болотах порой творится такое, что кровь в жилах стынет.

- Это все глупые страшилки! - поморщился Антонио.

Мигель ощутил, как по спине пробежал холодок. Он бы никогда не признался в этом, но от подобных разговоров ему становилось не по себе. В отличие от Антонио, он допускал существование призраков. Бабушка неоднократно говорила ему, что лишь глупый человек станет решительно отрицать то, чего не видел своими глазами.

- Солдат федеральной армии должен быть лишен предрассудков, - назидательно произнес Антонио. - Поэтому давайте раз и навсегда закроем тему призраков, духов и прочей ерунды!

Не успел он закончить, как из откуда-то из тумана вылетел круглый, похожий на камень предмет и шлепнулся прямо им под ноги.

Едва скользнув по нему взглядом, Антонио крикнул:

- Граната! Ложись!

Это вывело остальных из оцепенения. Инстинкты, отточенные за время тренировок, сработали молниеносно. Бросившись врассыпную, все попадали на влажную болотистую почву, прикрыв головы руками. Лишь Бустос на миг замешкался.

В следующую секунду светошумовая граната сработала. Над болотом полыхнуло яркое зарево, а от грохота заложило уши. Все еще лежа на земле, Мигель повернул голову и увидел, как из тумана показались трое парней с оранжевыми полосами на броне и открыли огонь из автоматов. Первым под раздачу попал ослепленный вспышкой Бустос. Пули сшибли его с ног и отбросили в колючие кусты.

Рауль, не вставая с земли, выставил перед собой автомат и с первого же выстрела поразил одного из нападавших. Его товарищи тотчас метнулись в стороны, ища укрытие. Один притаился за деревом, другой нырнул в заросли кустарника.

- Не высовывайтесь! - крикнул Антонио братьям Перальта, когда те поднялись с земли и попытались обойти соперников с тыла, но те проигнорировали его слова. Быть может, их затея и оказалась бы успешной, однако к противникам неожиданно пришла подмога. Свистя и улюлюкая, из тумана выскочило пятеро бойцов вражеской команды. Играючи расстреляв обоих братьев, они открыли беспорядочный огонь по позициям, где залегла команда Мигеля.

- Что нам делать? - прокричал Хорхе, спрятавшись за покрытой бурым мхом кочкой.

- Попробую их отвлечь, - стараясь, чтобы противник их не услышал, сказал Антонио, когда стрельба стихла. - Как только они переключатся на меня, накрывайте!

Сказав это, он нырнул в туман. Какое-то время Мигель еще видел яркие голубые полосы на его броне, а затем они растворились в молочной пелене.

Прошло совсем немного времени, и прозвучала автоматная очередь. Вражеская команда заметалась, пытаясь понять, откуда по ним ведут огонь. К тому времени, как им удалось засечь Антонио, двое бойцов из их отряда уже корчилось на земле.

Рауль вскочил на ноги, сразил короткой очередью одного из противников и поспешил укрыться за чахлым деревцем. Враг ответил такой яростной пальбой, что ствол дерева, за которым он прятался, разлетелся в щепки за считанные секунды. Моралес упал плашмя и начал отползать к кустам.

Тем временем в бой вступили Мигель и Хорхе. Спустя пару минут ожесточенной перестрелки почти все противники были повержены. Лежа на земле, они тихо стонали от боли и поносили соперников последними словами.

Уцелевший боец оказался куда проворнее остальных. Либо он имел за плечами реальный военный опыт, либо очень хорошую подготовку. Дабы не делать из себя легкую мишень, он постоянно пребывал в движении, перекатываясь от одного укрытия к другому, и все выпущенные в него Мигелем пули прошли мимо цели.

Улучив момент, соперник на миг высунулся из укрытия и подстрелил зазевавшегося Хорхе. Вскрикнув, паренек растянулся на земле. Противник усмехнулся и направил свой автомат на Мигеля. Бельмонте среагировал мгновенно, на уровне инстинктов. Вместо того чтобы броситься к укрытию, чего от него ожидали, он упал набок, в падении выпустив длинную очередь. Время словно замедлилось. Выстрелы гулко раздавались в его голове, словно удары гигантского молота по наковальне. Лишь упав на землю, Бельмонте услышал пронзительный писк индикатора заряда, извещавшего о том, что в кассете закончился боеприпас.

Его противник уже корчился в грязи, щедро осыпая его угрозами и проклятиями.

- Ах ты, козел вонючий! - с ненавистью шипел он. - Мы с тобой еще встретимся, обещаю! Слышишь меня?! Я тебя найду, ублюдок!

Мигель невозмутимо извлек из автомата опустевшую кассету и достал из поясной сумки новую. Проигравшего он не удостоил даже взглядом. В данный момент его куда больше интересовала судьба Антонио.

Флорес лежал на спине, чуть поодаль. Его рот был приоткрыт, а взгляд устремлен в пасмурное небо. На его приближение парень никак не отреагировал, и Мигель почувствовал, как екнуло сердце. Опустившись возле товарища на корточки, он коснулся его шеи, пытаясь нащупать пульс.

- Не надо... - прошептал Антонио. - Просто не трогай меня.

- Ты жив, рыжий! - выдохнул Мигель, чувствуя, как отлегло от сердца.

- Конечно, жив. Только вот... ребра мне здорово помяло.

Он попробовал пошевелиться, и его лицо скривилось в гримасе. Похоже, любое незначительное движение причиняло ему боль.

Подошел Рауль и сходу доложил:

- Все бойцы вражеской команды повержены. Я проверил. А с ним что?

Мигель вкратце объяснил ситуацию. Рауль цокнул языком и помог Антонио снять шлем. Худое, покрытое испариной лицо парня было бледнее, чем обычно. Ко лбу прилипли пряди рыжих волос.

- Вам нужно поторапливаться, - прошептал Флорес, облизнув пересохшие губы. Судя по всему, даже слова причиняли ему боль. - У "Девятого прайда" еще остается шанс на победу.

Рауль сверился со своим КИТом и внезапно изменился в лице:

- Эй! Да он движется! Понял, да?!

- Кто?

- Флаг! Он сейчас находится в северо-восточном направлении и медленно перемещается на запад! Ты понял, да? Они нас опередили!

- Не будем терять времени! - решительно сказал Мигель. - Нужно выяснить, кому удалось его перехватить. Очень надеюсь, что это кто-то из наших.

Оставив выбывших зализывать раны, Мигель с Раулем продолжили путь уже вдвоем. Они двигались через болото, каждые сто шагов сверяясь с показаниями КИТа, и в скором времени обнаружили, что забрели в глухую, непролазную топь. Перед ними раскинулось целое озеро, заполненное черной водой. Определить, насколько оно велико, было невозможно из-за густого тумана. В воздухе стоял отвратительный смрад, словно где-то поблизости разлагалась гора трупов.

Черная маслянистая жижа булькала и шевелилась, точно живая, а стелящаяся над поверхностью болота туманная дымка лишь усиливала пугающее впечатление от этого жуткого места. Прямо было не пройти. Вернувшись назад, они потеряли бы драгоценное время и наверняка упустили бы флаг. После короткого совещания было решено двигаться по самому краю болота, в надежде, что топь удастся обойти стороной.

С каждой минутой, окружающий их пейзаж становился все более зловещим. Иногда Мигелю казалось, будто что-то быстро движется в пелене тумана, но он старался убедить себя, что это всего лишь игра света, теней и его собственного воображения.

Неожиданно Бельмонте услышал, как кто-то зовет его по имени. Голос был далекий, и в то же время словно звучал над самым ухом:

"Миге-е-ель!"

- Ты что-то сказал? - Он обернулся к идущему следом Раулю.

- Нет, я молчу, - ответил Моралес, недоуменно уставившись на него.

- А ты ничего сейчас не слышал?

- Ничего, кроме бульканья в болоте. А в чем дело?

- Забудь. Наверное, мне показалось.

Бельмонте замолчал, однако с каждой секундой в душе его продолжала расти тревога. Что-то здесь было не так. Тягостное, гнетущее чувство не давало ему покоя.

Внезапно Мигель ощутил на себе чей-то враждебный взгляд. Настолько отчетливо, что остановился и ладонь сама нащупала висящий на плече автомат. Со стороны болота раздавался негромкий плеск, словно там ворочалось какое-то существо. Скорее всего, это шныряла какая-нибудь живность, не представляющая опасности для человека, однако в душу Мигеля проникли липкие щупальца страха.

"Миге-е-ель! Посто-о-ой!"

Мелодичный, словно перезвон колокольчиков, голос мог принадлежать девушке или ребенку. Что-то звало его из тумана.

Бельмонте прошиб холодный пот. Оглянувшись на Рауля, он увидел, что его напарник застыл на месте с побледневшим лицом.

- Что-то мне нехорошо, - признался Моралес. Взгляд у него был мутный, словно у пьяного. - Давай передохнем немного. Никуда этот флаг не денется.

- Нам не следует здесь останавливаться. Мне кажется, с этим местом что-то не так...

Рауль осоловело поглядел на него.

- Я же сказал, что никуда не пойду! - проговорил он тоном обиженного ребенка. - Даже с места не сдвинусь! Понял, да?

- Не глупи! - Мигель шагнул к приятелю и решительно взял его за руку. Ладонь Рауля оказалась холодной как лед. - Надо убираться с этого проклятого болота как можно скорее!

- Пошел ты! - со злостью прошипел Моралес, вырывая свою руку. - Оставь меня одного!

Мигель сорвал с головы приятеля шлем и отвесил ему звонкую пощечину. Затем еще одну. В затуманенном взгляде Рауля начала появляться некая осмысленность.

- Эй! Какого черта ты делаешь?! - возмутился он после третьего удара, потирая покрасневшую щеку.

Водрузив шлем обратно, Мигель схватил приятеля за руку и потащил за собой. Рауль послушно шел за ним, но его ноги заплетались, словно парень перебрал лишнего. Иногда он принимался что-то бормотать себе под нос и пытался вырваться.

"Миге-е-е-ель!" - На этот раз, зовущий его голос изменился, превратившись в хриплый бас. Глухой, словно из бочки. - "Мигель!!!"

Бельмонте обернулся и едва не закричал от ужаса. В густой пелене тумана кривлялась какая-то уродливая тень. Можно было разобрать лишь огромную голову и невероятно длинные узловатые лапы, которые существо протягивало в его сторону. Ничем иным, кроме как порождением кошмара, это нельзя было назвать.

"Оно у меня в голове!" - подумал Мигель, обливаясь потом. - "Все это происходит только в моей в голове!"

Рауль запнулся и едва не упал. Мигель подхватил приятеля и, взвалив его себе на плечо, потащил дальше. За их спиной слышалось чье-то тяжелое дыхание, но Бельмонте старался не обращать на это внимания. Не разбирая дороги, он упорно шагал вперед, волоча за собой Рауля и стараясь как можно быстрее покинуть страшное место.

Когда странная топь осталась позади, Мигель сразу почувствовал, насколько легче стало дышать. В грудь хлынул поток свежего воздуха, а чувство ужаса, сжимавшее его сердце, начало отступать. Оглянувшись, он не увидел ничего, кроме оставленной ими цепочки следов. Никакие чудовища их не преследовали.

- Что со мной было, черт возьми? - прошептал Рауль, опускаясь на землю. Парень тяжело дышал, его лицо блестело от пота. - У меня башка сейчас расколется!

- Понятия не имею. - Мигель опустился рядом, переводя дух. - Но мне кажется, мы с тобой только что избежали смерти.

- Жуть какая... Я вдруг перестал себя контролировать. Все происходило точно во сне!

У Мигеля были догадки по поводу случившегося. В свое время он читал, что на болотах Цахебрэ произрастает особый вид грибов-споровиков. Созревая, они выбрасывают в воздух ядовитые споры, которые при вдыхании могут вызвать жуткие галлюцинации, расстройство сознания и даже смерть. Не исключено, что пропавшие во время предыдущих игр новобранцы стали жертвой именно этого явления. Он уже собирался поделиться своими предположениями с Раулем, как вдруг увидел, что в тумане промелькнуло что-то яркое.

Моралес тоже это заметил. Нахмурившись, он поднялся с земли, стянул с плеча автомат и вопросительно глянул на Мигеля. Тот приложил палец к губам и жестом велел двигаться за ним. Стараясь не шуметь, они подобрались ближе и, раздвинув густые бурые заросли болотного кустарника, принялись наблюдать.

Через поляну, наполовину скрытые туманом, двигались трое парней с оранжевыми полосами на броне. Один, самый высокий, тащил на своем плече флаг - алое полотнище на длинной палке. Двое его спутников поглядывали по сторонам, держа автоматы наготове.

- Кажется, мы опоздали, - с досадой прошептал Мигель. - И что теперь будем делать?

- Как это - что?! Отбирать флаг, разумеется! Ты уложишь левого, а я возьму на себя того, что справа. Увалень с флагом даже не успеет понять, что произошло!

Мигель задумался. Уж больно просто всё выглядело на словах. А чем проще план, тем больше шансов, что в какой-то момент что-то пойдет не так. С другой стороны, именно благодаря решительным действиям можно выбраться даже из самой безвыходной ситуации.

- Хорошо. - Мигель поудобнее перехватил автомат. - Их всего трое. Давай попробуем!

Однако, стоило им начать действовать, он сразу понял, насколько ошибся в своих предположениях. Всё пошло не так уже с самого начала.

Хрустнувшая под ногой Рауля ветка заставила противников обернуться и открыть шквальный огонь из автоматов. Им пришлось спешно упасть на землю и отползти в укрытие. Пули с чавкающим звуком входили в размякшую почву, выбивая фонтанчики грязи прямо у их лица, свистели над головой и срезали ветки деревьев.

- Ну, и что теперь будем делать, умник? - прошипел Мигель. Он лежал, вжавшись в землю, и боялся даже поднять голову. Шлем, быть может, защитит его от пули, однако сотрясение мозга будет гарантировано.

- Подождем, пока у них кончатся боеприпасы? - неуверенно предложил Рауль. Его лицо было сплошь перемазано грязью, только зубы ослепительно сверкали.

Мигель подумал: будь у противников хоть капля мозгов, они постараются расходовать боезапас по очереди, неизменно оставляя кого-нибудь в качестве прикрытия. Лично он бы так и сделал. Однако спустя несколько секунд стрельба прекратилась, и Бельмонте решил выглянуть из укрытия. Высокий парень, бросив флаг на землю, менял в своем автомате опустевшую кассету. Его соратники находились чуть в стороне. Один держал оружие наизготовку, другой переключил свое внимание на ближайшие кусты. Быть может, услышал там какой-нибудь шорох и решил, что соперники пытаются зайти с фланга.

Это был их шанс. Мигель поймал на мушку вооруженного противника и положил палец на спусковой крючок. Однако Рауль все испортил. С победным кличем он вскочил на ноги и, выбрав своей целью флагоносца, открыл по нему огонь. Промахнуться по столь крупной цели было тяжело, и через мгновение тот неловко взмахнул руками и рухнул на землю, словно поваленное ураганом дерево. Окрестности огласил его полный боли и отчаяния вопль.

- Рауль, берегись!!! - крикнул Мигель, но было поздно: грянул выстрел, и Моралес свалился на землю без сознания. На его шлеме в районе лба красовалась оставленная пулей вмятина.

Опустив оружие, противник повернулся к Мигелю и прокричал:

- Я знаю, что ты там прячешься, свинья! Только высунись, и будешь лежать рядом со своим приятелем!

Лихорадочно соображая, что делать, Бельмонте огляделся по сторонам и натолкнулся взглядом на лежащий в грязи небольшой круглый камешек. Подобрав его, он широко размахнулся и швырнул камень в заросли, подальше от себя. Послышался треск сухих веток.

Нервы у противника не выдержали, и он, развернувшись в направлении звука, открыл стрельбу по кустам. Этих нескольких секунд вполне хватило Мигелю, чтобы высунуться из укрытия и двумя меткими выстрелами отправить соперника в нокдаун.

Когда он упал на землю, Бельмонте окинул поляну взглядом и обнаружил, что третий противник исчез вместе с флагом. Не тратя времени, Мигель определил через КИТ его направление и бросился в погоню, на ходу меняя кассету с боезапасом.

Относительно сухая, покрытая слоем пушистого бурого мха почва легко пружинила под ногами. Следы на такой поверхности были практически не видны, однако путь беглеца отслеживался по обломанным веткам и показаниями КИТа.

Вскоре Мигель услышал чей-то крик и насторожился. Было похоже, что из тумана кто-то зовет на помощь. В голову тотчас полезли мысли о призраках. Лишь вспомнив слова Антонио насчет того, что солдат не должен забивать голову предрассудками, Бельмонте подавил чувство страха. Единственное, чего на самом деле стоило опасаться, это устроенной беглецом ловушки. Наверняка тот знает, что его преследуют, и может организовать засаду.

Пригнувшись, Мигель быстро преодолел открытый участок, держа наготове автомат, и, укрывшись за небольшим деревцом, огляделся. Вопреки опасениям, никто не пытался его атаковать. Выждав немного, Бельмонте двинулся дальше и, раздвинув рукой густые заросли, увидел беглеца.

Он стоял, по пояс увязнув в болоте. Рядом лежал измазанный грязью флаг. При виде Мигеля парень дернулся в отчаянной попытке выбраться, но это привело лишь к тому, что его сильнее затянуло в трясину.

- Недалеко же ты убежал, - усмехнулся Бельмонте.

Он осторожно приблизился к парню и, не доходя нескольких метров, остановился. Дальше ступать было опасно. Он отчетливо видел границу, где покрытая бурым мхом земля потемнела и раскисла. Тонкий слой болотной растительности отлично замаскировал опасную прогалину, а его противник слишком торопился, удирая с флагом, чтобы обратить внимание на подозрительный участок.

- Привет, дружище! - Парень выдавил улыбку. У него был замученный и усталый вид, голос дрожал от волнения. - Слушай, ты не мог бы мне помочь? Видишь, как я вляпался.

- Сам виноват. - Мигель пожал плечами. - Нужно было смотреть, куда наступаешь.

Сбросив с плеча мешавший ему автомат, Бельмонте лег на живот и пополз в направлении флага. Подобравшись на расстояние вытянутой руки, он схватил сколькое от грязи древко. Сейчас флаг меньше всего походил на гордый символ победы. Пропитавшееся грязной болотной жижей полотнище напоминало половую тряпку, которой, судя по запаху, долгое время мыли туалеты.

Противник молча наблюдал за его действиями. Пока Мигель вытаскивал флаг, его успело затянуть по самую грудь. С каждой секундой черная топь подступала все выше.

- Лучше не шевелись! - посоветовал ему Мигель. - Чем сильнее будешь дергаться, тем быстрее затянет.

- А ведь я тебя помню! - неожиданно сказал парень. - Тебя зовут Мигель Бельмонте, верно? Мы с тобой были в одном отряде.

Мигель пригляделся и узнал в перепачканном грязью бойце нахального новобранца по имени Хуан Ньето. Того самого, которого сержант Гарсия вышвырнул из "Девятого прайда" за попытку пререкаться. Судя по оранжевым полосам на броне, сержант Пиньейро смилостивился и взял парня в свой отряд.

- Слушай, приятель, у тебя найдется веревка или что-то в этом роде? - Ньето нервно облизнул губы. - Помоги выбраться, пока меня не затянуло с головой в это чертово болото!

- Хватайся! - Бельмонте протянул ему флаг. Ухватившись за древко, Хуан попробовал подтянуться. Мигель, в свою очередь, потянул его на себя. Несколько отчаянных попыток вытащить парня ни к чему не привели. Каждый отвоёванный у трясины сантиметр болото забирало обратно вдвойне, стоило лишь ослабить усилия. Парня тем временем успело затянуть по самую шею, и он начал паниковать.

Неожиданно Мигель понял, что его не спасти. Через минуту Хуан Ньето погибнет у него на глазах, и он ничего не сможет с этим поделать. Абсолютно ничего!

- Пожалуйста... - Во взгляде парня отразился самый настоящий ужас. - Не оставляй меня, приятель! Прошу тебя, помоги!!!

- Борись, черт тебя дери! - в отчаянии закричал Мигель, изо всех сил дернув за флаг.

- Есть! - В голосе Хуана прозвучала надежда. - Кажется, поддается!

Отчаянная борьба с болотом продолжалась еще несколько минут, показавшихся Бельмонте целой вечностью. Наконец, черная топь с разочарованным чавканьем выпустила человеческое тело.

Мигель обессиленно рухнул на спину, Ньето свалился возле него. С парня ручьями стекала маслянисто поблескивающая зловонная жижа. Какое-то время они молча лежали рядом и, тяжело дыша, приходили в себя.

Хуан пошевелился первым и, хлопнув Мигеля по плечу, выдавил:

- Спасибо тебе, дружище! Ты спас мне жизнь. Я этого никогда не забуду.

- В следующий раз смотри под ноги, - проворчал Бельмонте. - Даже если убегаешь.

Парень натянуто рассмеялся, словно избитой, но все еще смешной шутке. Затем пошарил вокруг себя рукой и воскликнул:

- Вот черт!

- Что такое?

- Кажется, я утопил свой автомат в болоте. Даже в мирное время за потерю личного оружия светит трибунал, а сейчас объявлено военное положение. Страшно представить, что со мной сделают!

Хуан с кряхтением встал на ноги и прошелся по краю болота, глядя по сторонам.

- Ах, вот ты где! - воскликнул он, заметив лежащий на земле автомат Мигеля. Прежде чем Бельмонте успел что-либо сделать, парень наклонился и взял его в руки.

- Ты ошибся, приятель, - сказал Бельмонте, поднимаясь с земли. - Это мое оружие. Я отложил его, пока вытаскивал твою задницу из болота.

- Ничего страшного, оно меня тоже устроит. Быть может, я верну тебе его, когда "Головорезы" будут праздновать победу.

С этими словами Хуан Ньето подобрал испачканный грязью флаг.

- Я ведь спас тебе жизнь! - попытался воззвать к его совести Мигель.

- Я этого не отрицаю. При случае обязательно тебе проставлюсь. Однако ты ведь не думал, что я подведу свою команду? Извини, приятель, но "Головорезы" должны победить. Кстати, ты не задумывался над тем, что у судьбы есть определенное чувство юмора? Ведь в том, что меня вышвырнули из "Девятого прайда", есть немалая доля твоей вины. Сложись все иначе, мы могли быть в одной команде. Впрочем, я тебя не виню. Скорее, наоборот. Мне было не место в отряде неудачников. Лишь перейдя к "Головорезам", я понял, насколько вы жалки.

Хуан улыбнулся еще шире и подмигнул Мигелю.

Бельмонте почувствовал, как внутри него разгорается бешенство. Быть может, он бы и сдержался, но презрительный тон и снисходительная улыбка на лице парня, которому он только что спас жизнь, подействовали на него, словно красная тряпка на быка. Издав яростный вопль, он бросился на Хуана с кулаками.

- Глупо, - хмыкнул Ньето и спустил курок.

Боль была адская. Когда в него попали выпущенные из собственного автомата пули, Мигель почувствовал, будто в грудь вонзились раскалённые добела ножи.

Оказавшись на земле, он открыл рот, чтобы закричать, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип. Помутневшим от слез взором Бельмонте мог лишь безучастно наблюдать, как Хуан издевательски отсалютовал ему и, перехватив поудобнее флаг, растворился с ним в пелене тумана.

Через пятнадцать минут все участники соревнования через КИТ были извещены о том, что игры завершились победой "Головорезов".

Глава 14

Удел изгоя

У Марко не было сомнений в том, что он умер. Вначале его сознание плавало во тьме, густой и вязкой, точно сироп. Затем он почувствовал, как некая сила подхватила его, словно бурный поток, и увлекла за собой. Мимо проносились обрывки воспоминаний - череда хаотичных, бесформенных образов. Плавая в пустоте, он слышал размеренный шум, показавшийся ему смутно знакомым. Неужели это плеск волн?

Следом пришло ощущение, будто он тонет. Поток закрутил его, затягивая куда-то на самое дно. Кордеро вдруг отчетливо осознал, что если ничего не предпримет, этот водоворот затянет его туда, откуда нет выхода. Это будет означать его смерть, окончательную и бесповоротную.

Никаких играющих на лютне ангелов или тоннелей со светом в конце там не было и в помине - только пустота и забвение. Теперь Марко знал это точно, и, почувствовав, что его утягивает за грань, принялся бороться изо всех сил. Видимо, его стремление к жизни было таким сильным, а борьба настолько яростной, что в какой-то момент пустота решила дать ему шанс...

Пробуждение было сравнимо с поднятием на поверхность из темной морской пучины. Марко распахнул глаза и закашлялся. Во рту стоял металлический привкус крови, а хлынувший в грудь воздух обжигал легкие, точно раскаленный металл. Но самое главное - он был жив!

Кордеро лежал на узкой койке, его обнаженное тело прикрывала пахнущая антисептиком простыня. Тесное помещение с низким потолком освещал лишь огонёк небольшой масляной лампадки в углу. В дрожащем свете Марко разглядел еще несколько коек вдоль стены, которые на данный момент пустовали. Помимо них, в помещении находился застекленный шкафчик с медикаментами и медицинское оборудование, включавшее даже робота для хирургических операций. В воздухе чувствовался стойкий запах лекарств и чего-то еще.

Приподняв простыню, Марко критически оглядел своё покрытое многочисленными синяками и ссадинами тело. Большинство ран закрывали повязки, а все его изрезанные пальцы были тщательно забинтованы. Судя по тому, насколько чисто и опрятно все выглядело, бинты регулярно меняли.

В следующий момент внимание Марко привлек тяжелый металлический браслет на его правой руке. Он был выполнен из грубого серого металла и плотно охватывал запястье на манер стандартного КИТа. В центре браслета, с интервалом примерно в пять секунд, вспыхивал красный огонёк. Браслет не имел видимых зазоров, кроме узкой боковой щели, куда можно было просунуть разве что ноготь большого пальца. После тщательного осмотра, Кордеро не обнаружил ни единого намека на то, как его снять. Скорее всего, это был какой-то медицинский прибор, либо устройство слежения, чтобы пленный аристократ не дал дёру.

Марко в сердцах выругался, однако из его пересохшего горла вырвался лишь хрип. Только сейчас он осознал, что умирает от жажды. Возле его койки находился низкий металлический столик, заставленный какими-то пузырьками и флаконами. Марко протянул руку и принялся шарить по нему в поисках хоть какой-нибудь емкости с водой. Тело все еще плохо слушалось, и его неуклюжие движения привели лишь к тому, что столик с грохотом опрокинулся. Все стоящие на нем пузырьки разлетелись по комнате.

На шум отворилась неприметная дверь в углу и в помещение вошла светловолосая женщина средних лет. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не серое, изможденное лицо и залегающие в уголках глаз морщины. На ней была зеленая форма медика, а на поясе - сумка для медикаментов.

Скользнув по Марко задумчивым взглядом, она заметила перевернутый столик и молча принялась собирать с пола разбросанные предметы.

- Это вы перевязали мои раны? - тихо спросил Марко, облизнув пересохшие губы. - Спасибо. Вы очень добры.

Женщина пропустила его слова мимо ушей, продолжая методично собирать раскатившиеся пузырьки и флаконы.

- Вы не могли бы дать мне немного воды? - Каждое слово давалось ему с большим трудом. Язык точно прирос к небу. - Прошу вас... Я умираю от жажды.

Женщина собрала все пузырьки и, перевернув опрокинутый столик, поставила его на место. Затем, не говоря ни слова, приложила прохладную ладонь к покрытому испариной лбу Марко. Кивнув своим мыслям, извлекла из застекленного шкафчика пластиковую бутыль и, бережно поддерживая ему голову, позволила сделать несколько глотков.

- Подожди! - воскликнул он, когда женщина забрала воду. - Я не напился! Дай мне еще немного!

Но она невозмутимо убрала бутылку в шкаф и беззвучно покинула комнату. Когда за ней закрылась дверь, Марко обессиленно откинулся на подушку и застонал. Несколько глотков воды притупили жажду, позволив мыслям прийти в относительный порядок, и он начал перебирать в памяти события последних дней.

Он вспомнил свое бегство из Риволя, аварию флайера в пустыне и утомительное блуждание среди песков. Затем ему повстречались повстанцы из "Пути Свободы" во главе с полковником Себастьяном Гомезом. Узнав о том, что Марко является столичным аристократом, повстанцы собирались повесить его на главной площади Кэраха, города пустынников, но внезапно сами подверглись нападению. Спасая свою жизнь, Марко был вынужден бежать из негостеприимного города вместе с людьми Себастьяна Гомеза. Последнее, что он помнил - это чудовищный взрыв, поглотивший город вместе со всеми жителями. На этом воспоминания обрывались.

Стало быть, ему удалось выжить. Уже хорошо. Интересно, какая судьба постигла остальных? Живы ли Кристиан и Сид? Что за место, в котором он находится? Уж точно не столичный госпиталь. Судя по обшарпанным стенам и скудной обстановке, похоже на муниципальную больницу для обывателей. В любом случае, персонал уже мог выяснить его личность и вызвать наряд полиции. Нужно срочно бежать!

Марко резко сел и, отбросив простыню, свесил ноги с постели. Комната тотчас закружилась перед глазами, по телу прокатился мучительный спазм, а сердце зашлось так, словно он только что пробежал кросс.

- Сейчас... - прошептал он, прикрывая глаза. - Надо собраться!

Его бил озноб, а голову будто стянуло стальным обручем. Сознание померкло настолько, что Марко не сразу обнаружил, что в комнате, помимо него, находится кто-то еще. Он ожидал снова увидеть ту женщину и испытал запоздалое чувство стыда из-за своей наготы. Однако это оказался полковник Гомез. Он стоял, сложив руки на груди, и с любопытством наблюдал за его жалкими попытками подняться с постели.

- Далеко собрался, блондинчик? - поинтересовался Сид. Вместо привычной майки, на полковнике была черная армейская куртка с нашивками "Пути Свободы". На ногах - грубые ботинки на толстой подошве и серые штаны. Из висящих на поясе ножен выглядывала затертая рукоять офицерского меча.

- Что произошло? - требовательно спросил Марко. - Куда вы меня притащили?

- Для начала советую тебе прилечь. В таком состоянии ты и шагу не пройдешь самостоятельно.

Марко послушался. Это было единственное, что ему оставалось в данной ситуации. Идею наброситься на Гомеза с кулаками и попытаться завладеть его оружием, он отмел сразу. Это было бессмысленно, даже когда он находился в лучшей форме, а в нынешнем состоянии подобное равносильно самоубийству.

- Обо всем по порядку, - сказал полковник, когда Марко лег на койку и натянул простыню до самого подбородка. - Когда нас смело ударной волной, ты потерял сознание, а затем и вовсе впал в кому. Многие настаивали на том, чтобы бросить тебя в пустыне, и я был с ними солидарен. Сам понимаешь, лишняя обуза нам ни к чему. Однако Кристиан не позволил тебя оставить. Когда в наших "бегунках" кончилось горючее, он тащил тебя на руках до самого Моря. Пожалуй, ты обязан этому парню жизнью.

- До Моря?! - Марко был потрясен. - Значит, мы сейчас в портовом городе?

- Не совсем. Мой знакомый переправил нас через залив, на другую сторону. Мы находимся на главной базе "Пути Свободы". Это бывший алмазный карьер, заброшенный много лет назад. Со всех сторон нас окружают болота, поэтому даже не пытайся отсюда сбежать. Без опытного проводника ты не пройдешь и ста шагов за пределами лагеря.

- Главная база "Пути Свободы". - Марко вяло кивнул. - Да, помню, Кристиан что-то говорил об этом. Но если мы успели проделать такой путь, сколько же времени я провел в отключке?!

- Шесть дней. Никто не верил, что ты выживешь. Аиде пришлось сделать тебе полную очистку крови, чтобы избавиться от отравы, пропитавшей твой организм. На какой дряни ты сидишь, парень? "Ангельская пыльца"?

- "Розовый песок", - с неохотой признался Марко, облизнув губы. - Но мне говорили, что он совершенно безвреден для здоровья и не вызывает привыкания.

- Любой наркотик, в той или иной степени, наносит непоправимый вред организму. Только большинство людей понимает это, когда становится слишком поздно. Возможно, "розовый песок" убивает не так быстро, как "слэш", однако, приняв первую дозу, будь готов к тому, что отныне придется принимать его всю оставшуюся жизнь.

Марко прикрыл глаза, чувствуя, как у него снова закружилась голова. Он считал, что потерял сознание всего на несколько часов, а на самом деле прошла целая неделя! Не удивительно, что ему так паршиво.

- Что теперь со мной будет?

- Все зависит от того, как ты будешь себя вести. Некоторое время тебе придется провести среди нас, поэтому советую привыкать к новым условиям. Только учти: у нас нет бездельников. Как только встанешь на ноги, придется отработать затраченное на тебя время и медикаменты. К тому же пара месяцев упорного и тяжелого труда способна превратить в человека даже неженку, вроде тебя.

- Они ведь ненавидят меня! - прошептал Марко, встретившись с полковником взглядом. - Каждый в вашей банде спит и видит, как перерезать мне горло. Не пройдет и суток, как меня убьют.

- На этот счет можешь не волноваться. Я запретил своим людям причинять тебе вред. Никто тебя и пальцем не тронет, если не будешь сам нарываться. А чужая ненависть прекрасно закаляет волю.

Марко прикрыл глаза. Похоже, кошмар возвращался. В какой-то момент его даже посетила малодушная мысль, что лучше бы он погиб при атаке на Кэрах. В любом случае, то, что ждет его в дальнейшем, сложно назвать жизнью. Сколько он будет вынужден влачить жалкое существование среди террористов? Месяц? Год? Всю оставшуюся жизнь?

- Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, - тихо сказал Сид. - В твоей голове вертится одна-единственная мысль: "почему это происходит со мной?" Ты всегда был уверен, что судьба подбросила тебе счастливый жребий. Родившись аристократом, ты ни в чем не знал нужды. У тебя был просторный дом, дорогая машина, беззаботная жизнь. Ты щеголял в красивых костюмах, обедал в роскошных ресторанах, свысока глядя на тех, кто вынужден в поте лица зарабатывать на пропитание. Неужели ты думал, что так будет продолжаться вечно? Нет, дружок. Жизнь - чертовски сложная штука, и за все в ней нужно платить! Пожиная плоды сладкой жизни, будь готов к тому, что рано или поздно судьба выставит тебе счет. И молись о том, чтобы цена не оказалась непомерно высокой.

Скрипнула дверь, и в каморку вошла все та же светловолосая женщина, держа нечто похожее на маленький пистолет. Взяв Марко за руку, она поднесла "дуло" устройства к наружной стороне его предплечья. Раздался нарастающий писк, и Кордеро вскрикнул, а потом начал тереть зудящую после инъекции кожу.

- Спасибо, Аида, - сказал Сид. - Зайди потом к Мирте. Дэнни говорит, что ей снова было нехорошо.

Женщина коротко кивнула и молча покинула помещение.

- А она неразговорчивая, - заметил Марко, глядя ей вслед.

Инъекция начала действовать. По телу растеклась приятная истома, а в голове слегка зашумело, словно он выпил спиртного.

- На то есть причины. Аида редко говорит без особой нужды и никогда не показывает своих эмоций. Однако человек она прекрасный, а как медику ей просто цены нет. Многие в "Пути Свободы" обязаны ей своей жизнью. Некоторые даже шепчутся, будто она - живое воплощение Святой Девы. И знаешь, что я тебе скажу? Будь я хоть немного религиозен, то побился бы об заклад, что так оно и есть!

- Что с ней произошло? Она не выглядит счастливой.

Какое-то время Сид задумчиво смотрел на него, словно решая, стоит ли обсуждать с ним подобное. Наконец, он произнес:

- Не ко всем судьба благосклонна. На чью-то долю выпадают весьма суровые испытания. Аида работала врачом в одной из муниципальных больниц Риволя. Вечером, когда она была на смене, ее тринадцатилетний сын возвращался домой через городской парк, где ему повстречалась парочка пьяных аристократов. Никто не знает точно, что там произошло. Говорят, те двое стали требовать, чтобы парень им поклонился, и его отказ привел аристократов в бешенство. Они набросились на него с кулаками и принялись жестоко избивать. Лишь когда мальчишка перестал подавать признаки жизни, прохожие вызвали медиков и полицию, однако спасти парня не удалось. Он умер от побоев по пути в больницу.

Самое паршивое в этой истории то, что ублюдкам все сошло с рук. Их забрали в участок для дачи показаний, однако отпустили сразу после того, как влиятельный отец одного из них связался с главой департамента.

Так и не сумев добиться справедливости, Аида собрала вещи и покинула Риволь. Один из бывших пациентов, узнав о случившемся, помог ей связаться с нами. Вскоре "Путь Свободы" помог безутешной женщине свершить собственное правосудие над подонками. После этого борьба с аристократией стала для Аиды чем-то вроде смысла жизни. Пожалуй, среди нас не найдется человека, чья ненависть к аристократам сильнее, чем у нее.

- Повезло, что она не знает, кто я на самом деле, - пробормотал Марко.

- С чего ты решил, что не знает? У нас нет секретов друг от друга. Каждому в лагере известно, что ты аристократ. Пусть и бывший.

- Не может быть! - воскликнул Марко. - Эта женщина перевязывала мне раны, давала лекарства и выносила за мной горшки! Стала бы она это делать, зная о том, кто я?

- Почему бы и нет? - пожал плечами Сид. - Врачебный долг и обязательства перед пациентом для нее намного выше личных мотивов. Аида может искренне ненавидеть тебя как аристократа, но пока ты ее пациент и находишься в этих стенах, она будет о тебе заботиться, словно о родном.

Они помолчали. Марко изучал покрытый трещинами потолок лазарета, а Сид с задумчивым видом наблюдал, как танцует огонек в закопченном стекле лампадки.

- Ладно, отдыхай пока, аристократик, - наконец заключил Гомез, подходя к двери. - Скоро тебе принесут ужин. Думаю, через пару дней ты полностью оклемаешься и сможешь приступить к работе. Кстати, нравится твое новое украшение?

- Тяжеловат, - признался Марко, поднимая руку с металлическим браслетом. - Для чего он?

- Считай его обычной безделушкой. Браслет не доставит тебе никаких проблем, пока ты находишься на территории лагеря и примерно себя ведешь. Единственное, чего тебе не следует делать - это пытаться самостоятельно снять его. Последствия могут быть весьма неприятными.

- А если я решу покинуть пределы лагеря? - поинтересовался Марко, уже догадываясь, что ответ ему не понравится.

- Браслет начинен взрывчаткой, а у меня в кармане лежит передающий сигнал маячок. Если удалишься от меня на значительное расстояние - активируется механизм детонатора. После этого у тебя будет всего несколько минут, чтобы одуматься. А затем - бабах!

Сид вскинул руки и, видя, как Марко побледнел, улыбнулся, довольный произведенным эффектом. Кордеро втайне надеялся, что полковник блефует. Было весьма неприятно осознавать, что ты носишь на руке бомбу, готовую взорваться в любой момент.

- Не стану больше надоедать тебе своим обществом, - сказал на прощание Гомез. - Отдыхай и набирайся сил. В дальнейшем у тебя не будет времени на безделье.

- Чтоб тебе пусто было! - пробормотал Марко, едва за Сидом закрылась дверь. Утешало лишь то, что убивать его пока что не собирались. Похоже, сумма в пятьдесят тысяч кредитов, щедро назначенная властями за голову бывшего аристократа, стала надежным гарантом его безопасности. Оставалось решить, что делать дальше.

Его безрадостные мысли прервал визит Аиды. Женщина молча подошла к изголовью его постели и, подвинув ближе столик, поставила на него металлическую плошку с дымящимся, ароматно пахнущим варевом и торчащей из него ложкой.

- Спасибо, Аида! - поблагодарил Марко. Однако женщина молча покинула комнату, не удостоив его даже взглядом.

Приподнявшись на локте, Кордеро заглянул в миску. В прозрачном бульоне плавали какие-то травы и мелко нарезанные кусочки темного мяса. В целом, вид у блюда был вполне аппетитный. Зачерпнув ложкой немного горячего варева, Марко осторожно подул на него и начал есть.

***

Кордеро провел в лазарете еще несколько дней. За это время его неоднократно навещал Кристиан, пару раз заходил Гомез, чтобы узнать, как идет выздоровление, а Аида регулярно обрабатывала ему раны и делала какие-то инъекции, от которых становилось лучше. К концу четвертого дня Марко окреп настолько, что смог самостоятельно передвигаться по комнате. В тот же день Сид решил, что его состояние позволяет выполнять общественно-полезные работы. Он принес ему комплект одежды, включавший в себя безразмерную робу и штаны из серой мешковины, взамен его старого костюма и велел утром следующего дня явиться к интенданту лагеря, чтобы получить задание.

Лагерь повстанцев располагался на месте бывшего алмазного карьера. В центре находился широкий котлован, дно которого покрывали лужи грязной воды. Кристиан рассказывал, что некогда здесь велась добыча черных алмазов, но после того, как жила полностью иссякла, рудник забросили. По правилам, выработанные месторождения полагалось взрывать, а все постройки - демонтировать, однако выполнялось это, как правило, лишь на бумаге. Рудники просто бросали как есть, в надежде, что время доделает все остальное.

Котлован со всех сторон окружали приземистые бараки, в которых ранее проживал ответственный за разработку месторождения персонал. Сейчас в этих покосившихся постройках обитали члены "Пути Свободы". К немалому удивлению Марко, помимо мрачных, заросших и вооруженных до зубов мужчин, в лагере присутствовали и женщины. Некоторые, подобно мужчинам, носили черную военную форму с нашивками "Пути Свободы", в то время как на других была простая рабочая одежда. Чьи-то сестры и жены, вынужденные бежать из больших городов после того, как их родных объявили вне закона. Целый поселок изгнанников со всей Федерации.

Впервые оказавшийся за пределами лазарета Марко старался не поднимать взгляда от земли, ожидая, что в него полетят камни, плевки и проклятия. Но, вопреки опасениям, большинство членов "Пути Свободы" воспринимало его либо как пустое место, либо как забавную диковинку - показывали пальцем, возбужденно шептались и отпускали едкие замечания. Конечно, находились и те, кто презрительно сплевывал, когда он проходил мимо. Однако никто не пытался его избить или вздернуть на ближайшем столбе. Без сомнения, всем этим людям было очень приятно видеть, что богатый, избалованный аристократ превратился в затравленного оборванца.

Интендантом в лагере был мужчина неопределенного возраста, с изможденным, покрытым шрамами лицом и злым взглядом. Он не носил военной формы и был облачен в покрытый масляными пятнами синий комбез, чем сразу напомнил Марко его механика Густаво. Однако строгая выправка и громкий голос выдавали в нем военного. Своего имени интендант не назвал, сочтя подобные любезности лишними, и к визиту отнесся с холодной сдержанностью, в двух словах обрисовав Кордеро, где ему предстоит жить и чем заниматься.

Для проживания бывшему аристократу отвели какую-то крысиную нору: маленькую, одноэтажную постройку, состоящую всего из одной комнаты с необычайно низким потолком. Темные от сырости бетонные стены украшали несколько плакатов с обнаженными красотками в самых соблазнительных позах. Обстановка в домике была спартанской: лежанка в углу вместо кровати, самодельный стол из ящиков и два продавленных кресла. Судя по оставленным вещам, раньше здесь кто-то проживал. Вполне возможно, один из бойцов, встретивших свою смерть в городе пустынников.

Продемонстрировав Марко его жилище, интендант повел его на окраину лагеря. Здесь находилась станция по обслуживанию "бегунков", где ему предстояло работать. На деле это был приземистый, ветхий сарай, выполнявший роль гаража, с большой пристройкой - "топливным цехом", где изготавливалась горючая жидкость для заправки машин.

Едва они вошли в помещение, Кордеро невольно прикрыл лицо рукавом, закашлявшись от шибанувшей в нос вони. Наблюдавший за его реакцией интендант лишь криво усмехнулся и принялся перечислять его обязанности. Каждое утро Марко должен был брать со склада мешок сухого навоза, тащить его сюда, а затем, в течение нескольких часов, тщательно разводить зловонную массу в огромном чане, помешивая при помощи специального шеста, чтобы не осталось даже малейших комочков. Готовое "экологичное топливо" разливалось в пузатые металлические канистры, которые наглухо запечатывались.

"Вы хотите, чтобы я размешивал дерьмо брулов?!" - фыркнул Кордеро. - "Да я скорее умру, чем стану заниматься чем-то подобным!"

Интендант смерил бывшего аристократа долгим задумчивым взглядом, сплюнул и проговорил:

"Послушай, сынок, я знаю, ты считаешь, что ты у нас пуп земли. Не знаю, может, в твоей прошлой жизни так оно и было, но сейчас ты ничем не лучше дерьма в этом чане. Здесь никто не собирается с тобой нянчиться. Скажи спасибо, что тебе дают возможность заработать на кусок хлеба. Однако если считаешь себя выше этого - можешь сидеть на заднице и подыхать с голоду. У нас не принято кормить дармоедов".

С этими словами интендант развернулся и ушел, оставив его одного.

Весь вечер бывший аристократ просидел в своем новом жилище, чувствуя, как голод грызет его изнутри, и внимательно изучая браслет на руке. Тот весело подмигивал красным глазом, словно говоря: "Никуда ты не денешься, приятель!"

На следующий день, проснувшись на рассвете, Кордеро приступил к своим новым обязанностям. На первый взгляд, в том, чтобы целый день размешивать навоз брулов в огромном чане, не было ничего сложного, если не обращать внимания на едкую вонь. Однако, спустя несколько часов монотонной работы, плечи наливались свинцовой тяжестью, а не привыкшие к физическому труду ладони покрывались кровавыми, болезненными мозолями.

Завтрак, обед и ужин в лагере проходили строго в отведенное время. Большинство повстанцев принимало пищу в просторном шатре в северной части лагеря, однако Марко приносили обед прямо в цех. Обычно это делала молодая, болезненно худая девушка в сером платье. Брезгливо наморщив носик, она оставляла миску с кашей или похлёбкой возле дверей и спешила убраться восвояси. Марко пару раз пытался завести с ней разговор, однако девушка шарахалась от него, точно от прокаженного. Кордеро успел привыкнуть к тому, что его избегают. По истечении двух недель даже те, кто раньше плевал в его сторону и сквозь зубы шептал проклятия, начали сторониться его: пропитавшаяся стойким запахом навоза грязная роба способствовала этому как нельзя лучше. Кордеро на собственной шкуре ощутил, каково это - быть изгоем среди изгоев.

Единственным, кто не избегал его общества, оставался Кристиан. Здоровяк мог навестить Марко прямо на рабочем месте или заглянуть вечером в его тесное пристанище, чтобы угостить дешевым бренди из фляги и поговорить по душам. Именно от него Марко узнал о том, что Сид вынашивает насчет бывшего аристократа какие-то планы. Подробностей Кристиан не знал, однако поделился догадками: предводитель повстанцев готовил какую-то дерзкую вылазку, в которой Кордеро отводилась определенная роль.

Каждый прожитый в лагере день был как две капли воды похож на предыдущий. На рассвете Марко просыпался на своей жесткой, пыльной лежанке, пытаясь убедить себя, что этот кошмар ему только снится. Затем, умывшись водой из грязного ведра, он шел в топливный цех, где его ожидала монотонная, изнурительная и грязная работа. Иногда, вспоминая слова Лоренцо Мендосы о том, что такие, как он, рождены для того, чтобы наслаждаться жизнью, Кордеро стискивал зубы от отчаяния. Наверняка бывший друг сейчас прекрасно проводит время, предаваясь безделью, и даже не вспоминает о нем, в то время как ему приходится работать целый день, чтобы получить свою тарелку похлебки.

Вскоре Марко потерял счет дням и уже не мог с уверенностью сказать, сколько длится его пребывание в лагере повстанцев. С момента, как он пришел в себя на больничной койке, могло пройти как несколько недель, так и месяцев. Хуже всего было то, что он пребывал в абсолютном неведении по поводу своей дальнейшей судьбы.

Бывали дни, когда его освобождали от работы в цеху, привлекая для какого-нибудь дела, которое никто другой не желал выполнять. Однажды в лагерь прибыл груз подозрительных бочек, от которых за версту воняло едкой химией. Марко было велено откатить их на дальний склад, находящийся за пределами лагеря. Когда он закончил, то буквально рухнул на землю от усталости, а весь оставшийся день его преследовали сильная головная боль и тошнота. Позже, когда его ладони покраснели и опухли, точно обваренные кипятком, выяснилось, что в бочках находилась высокотоксичная краска, предназначенная для покраски кормы звездных кораблей. Оставалось лишь гадать, для каких целей она понадобилась повстанцам, но ее было так много, что хватило бы перекрасить целый крейсер.

В один из дней к нему в цех заявился Кот. Марко уже успел позабыть про тощего, гнусавого повстанца, стараниями которого он едва не отправился на тот свет, и его визит стал для Кордеро неприятным сюрпризом. Бывший аристократ как раз закончил разливать очередную порцию "жидкого топлива" по канистрам и, заметив гостя, выпрямился. Из-за страшной духоты Марко работал, раздевшись по пояс, и его обнаженный торс блестел от пота. Последнее время он приноровился к выполнению своих обязанностей и с удивлением обнаружил, что способен даже получать некое удовлетворение от хорошо проделанной работы. Наверное, правду говорят: человек привыкает ко всему.

- А ты неплохо устроился! - заметил повстанец, оглядевшись. Кордеро избавился от захламлявшего цех мусора, использовав освободившееся место для хранения готового сырья, и даже оборудовал небольшой верстак, позволяющий мастерить нехитрые приспособления, помогающие в работе.

- Стараюсь, - сухо ответил Марко, вытирая руки куском ветоши. - Какого дьявола тебе нужно?

- Советую сменить тон, парень! - процедил Кот, неспешно приближаясь. От повстанца нестерпимо разило кислым запахом пота и дешевого вина. - Мирта приболела, и мне поручили принести тебе обед. Ты ведь, наверное, голоден?

С этими словами он протянул ему миску, в которой плескалось густое, еще дымящееся варево. Но когда Марко взял её в руки, Кот наклонился и смачно харкнул в еду.

- Немного приправы, - сказал он с усмешкой. - Чисто для вкуса.

Марко посмотрел в миску, чувствуя, как в нем закипает злоба. Обида, страх и отчаяние последних дней внезапно растворились в бурлящей лаве бешенства, поднявшейся откуда-то из глубины души. Неожиданно он представил, как спустя несколько минут этот подонок, ухмыляясь, будет рассказывать остальным о том, как поставил аристократа на место, а те будут одобрительно хохотать.

Почему-то именно это взбесило больше всего. Не говоря ни слова, Кордеро шагнул вперед и опрокинул миску с горячей похлебкой прямо на голову наглеца. Закричав от боли и неожиданности, Кот заметался по цеху, сбивая развешенные по стенам инструменты. Кордеро с усмешкой наблюдал, как он пританцовывает, выкрикивая страшные ругательства и проклятия в его адрес.

Наконец Кот догадался сбросить миску с головы и свирепо уставился на Марко. По его сальным волосам и перекошенному от ярости лицу медленно стекала бурая жижа.

- Я разрежу тебя на куски, тварь! - прошипел он, вытаскивая из кармана небольшой, узкий как бритва нож. - Клянусь, ты будешь вопить как девчонка!

Марко подхватил с пола шест для размешивания навоза и крутанул его в руках, готовясь отразить нападение. В следующую секунду Кот с воплем бросился на него, размахивая ножом. Марко проворно ушел от удара, и повстанец, пробежав по инерции мимо, врезался в чан с навозом.

- Свиней всегда тянуло к дерьму! - усмехнулся Кордеро.

- Убью! - взревел Кот и высоко поднял над головой нож. По его выпученным, горящим ненавистью глазам было видно, что он полон решимости сдержать обещание. Когда противник снова бросился на него, Марко не стал уворачиваться. Он просто шагнул навстречу обезумевшему от ярости повстанцу и с силой ударил его шестом в область паха.

Удар достиг своей цели. Нож выскользнул из разжавшихся пальцев и со звоном упал на пол, а его хозяин согнулся в три погибели, отчаянно ловя воздух широко открытым ртом. В его глазах заблестели слезы. Он пытался что-то сказать, но не мог.

- Что здесь происходит?! - В дверном проеме возникла могучая фигура Кристиана.

- Ничего особенного. - Марко отбросил шест в сторону и напустил на себя непринужденный вид. - Просто кое-кто споткнулся и нечаянно опрокинул на себя мой обед.

- В самом деле? - с сомнением проговорил здоровяк, глядя на перекошенное от боли лицо Кота. Затем увидел лежащий на полу нож и нахмурился. - В таком случае, пусть этот "кое-кто" задержится и приберет за собой. А с тобой хочет поговорить Сид.

- Со мной? - Марко был слегка удивлен. С того дня, как он покинул лазарет, предводитель повстанцев не проявлял к нему интереса. - Что ему понадобилось?

- Сам задашь ему этот вопрос, - отрезал Кристиан. - Мне было велено передать, чтобы ты зашел в штаб, как освободишься. Дорогу найти сможешь, или проводить?

- Я знаю, где находится штаб, - отмахнулся Марко, набрасывая робу.

После нескольких часов, проведенных в душном помещении топливного цеха, даже пахнущий болотом воздух казался свежим, точно морской бриз. Кордеро решил не спешить, используя неожиданную передышку, чтобы освежиться и восстановить силы. Небо над лагерем, как всегда, было затянуто низко ползущими розовыми облаками. Наверное, ближе к вечеру снова пойдет дождь.

В отличие от большинства приземистых построек, используемых бойцами "Пути Свободы" в качестве жилищ, штаб представлял собой двухэтажное кирпичное здание с толстыми решетками на окнах и массивной железной дверью. Настоящая крепость. Вероятно, когда рудник функционировал, здесь хранили добытые алмазы. Над крышей гордо развевался флаг с изображением раскрытой ладони.

Подойдя к железной двери, Марко несколько раз ударил по ней кулаком, однако никто не ответил. Выждав несколько секунд, он постучал настойчивее. Когда и во второй раз никто не отозвался, Кордеро потянул за ручку и обнаружил, что дверь не заперта.

- Сеньор Гомез! - позвал он, заглядывая в темное, похожее на каменный мешок помещение, из которого на второй этаж вела узкая металлическая лестница. - Это я, Марко! Вы хотели меня видеть?

Не дождавшись ответа, бывший аристократ пожал плечами и поднялся по лестнице на второй этаж. Наверху было две комнаты, одна из которых, судя по обстановке, служила полковнику Гомезу жилищем. Тусклый красноватый свет с улицы проникал внутрь сквозь грязное стекло небольшого, узкого, как бойница, окошка. На стене, в изголовье железной кровати висела картина. На ней было изображено нечто, напоминающее профиль человеческого лица с закрытыми глазами. Приблизившись к картине, Марко коснулся ее пальцем и сразу определил дешевую подделку. Ничего общего с теми полотнами, что украшали стены гостиной в его резиденции.

Вторая комната оказалась куда просторнее и светлее. В центре находился заваленный бумагами стол, над которым раскачивалась лампа в металлическом абажуре, и несколько стульев. В дальнем углу комнаты, справа от окна, возвышался секретер, в котором поблескивали бутылки с алкоголем. Марко приблизился к ним и, изучив несколько этикеток, с некоторым удивлением отметил, что предводитель повстанцев знает толк в хорошей выпивке.

Самым габаритным предметом в помещении был массивный двустворчатый шкаф из темного железа, судя по обшарпанному виду, заставший еще эпоху Освоения. Сейчас такие можно было найти разве что в музее. Кордеро не сдержал любопытства и заглянул внутрь, но не обнаружил там ничего, кроме пыли и какого-то свертка в углу.

На столе среди множества разбросанных бумаг внимание Марко привлекла старая затертая папка с орлом вооруженных сил Федерации. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он взял папку в руки и начал листать. Внутри находилось множество пожелтевших от времени страниц, исписанных мелким шрифтом. Бегло пробежав их глазами, Кордеро понял, что это официальный отчет, содержащий информацию о какой-то планете с условным обозначением N7. Общий смысл не был ему понятен, однако с первой минуты его не покидало ощущение, что он держит в руках нечто важное. Что бы ни означали эти данные, они явно не предназначалось для посторонних глаз. К отчету прилагалось несколько черно-белых изображений, однако что именно было на них изображено, оставалось загадкой.

Положив папку на место, снедаемый любопытством Марко принялся перебирать исписанные от руки листы, которыми был завален стол. Почерк, вероятно принадлежащий Сиду, был мелкий и неразборчивый. Понять, что там написано, было тяжело, однако среди идущих столбиком цифр он безошибочно определил стандартную формулу расчета координат. Помимо этого, на столе лежало несколько звездных карт, на которых чья-то рука оставила несколько примечаний и обозначения в виде стрелок.

- Куда же ты собрался лететь? - пробормотал Кордеро, изучая карты.

Неожиданно внизу хлопнула дверь, послышались голоса. Марко бросило в жар. Едва ли Сид придет в восторг, увидев, что нахальный аристократ самовольно проник в штаб и по-хозяйски копается в секретных документах.

Быстро оглядев помещение, он бросился к единственному укрытию - массивному металлическому шкафу. Едва Марко успел протиснуться внутрь и прикрыть за собой дверцы, как в комнате раздались тяжелые шаги.

- Не желаешь выпить? - послышался голос Себастьяна Гомеза. - У меня неплохой бренди.

- Не слишком ли рано для спиртного? - отозвался его гость.

- Можно подумать, раньше тебя это останавливало! - фыркнул Сид.

- Ты прав. Пожалуй, в самом деле, стоит промочить горло.

- Мудрое решение!

Шаги удалились в другой угол комнаты. Мгновение спустя оттуда послышалось звяканье стекла и бульканье разливаемой по стаканам жидкости. Затем кто-то шумно выдохнул.

- Отличное пойло! - похвалил гость. Затем, немного поколебавшись, добавил: - Правда, какой-то странный запах... Мне кажется, или оно пованивает навозом?

- Может быть, это от тебя? - усмехнулся Гомез.

Марко принюхался к своей одежде и скривился. Успев привыкнуть к исходящему от него запаху, он перестал обращать на него внимание и забыл о том, что для постороннего человека он вполне ощутим. Несколько секунд Кордеро всерьез опасался, что повстанцы начнут искать источник подозрительной вони, однако, на его счастье, этого не произошло.

Скрипнули стулья. Мужчины расположились за столом и, судя по длительной паузе, смаковали бренди.

- Сегодня утром я видел над болотом разведывательный зонд, - сообщил Гомез. - Уже второй за неделю.

- Думаешь, это нас ищут?

- Не исключено. Даже несмотря на то, что Федерация всерьез занята подготовкой к войне, нам едва ли простят налет на военный склад и спустят с рук дерзкую атаку на корабль. Они сделают все, чтобы нас выследить. И если крысы вдруг заявятся к нам в лагерь, мы не сможем дать им достойный отпор. Нас осталось слишком мало.

- Судя по твоему виду, у тебя есть какой-то план? - предположил его собеседник.

Марко припал глазом к узкой щели между дверцами, пытаясь разглядеть говоривших. Но увидел только профиль полковника и стриженый затылок сидящего к нему спиной человека.

- Признаюсь, выбор у нас невелик, - вздохнул Гомез. - Мы можем и дальше сидеть на болоте, ожидая, когда нас накроет правительственная армия. Либо же взять инициативу в свои руки и завершить проект, над которым я работаю уже девять лет. Если дело выгорит, мы получим такую силу, о которой не могли и мечтать.

- Ты опять говоришь о своих поисках Безымянной планеты? - Гость скептически фыркнул. - Брось, Сид! Безымянной планеты не существует. Это всего лишь красивая сказка, придуманная, чтобы поддерживать надежду в первых колонистах.

- Я предполагал, что ты скажешь подобное. Поэтому предлагаю взглянуть на это.

- Что это такое?

- Правительственный отчет. Здесь содержатся данные военной разведки по планете N7, более известной как Безымянная планета. Даже не спрашивай, как мне удалось его добыть. Могу лишь сказать, что это было непросто.

В течение нескольких минут был слышен лишь тихий шелест бумаг. Затем изумленный голос собеседника произнес:

- Пресвятая дева! Так это правда?! Плесни-ка еще рюмочку, Сид.

Полковник разлил по второй и после того, как они выпили, продолжил:

- Я бы не стал тратить время на эту затею, если бы считал ее безнадежной. Безымянная планета - это тайна, которая не дает людям покоя уже очень давно. Лучше ученые Цахебрэ, Салакес и Цагании сбились с ног, пытаясь найти ее. Миллиарды кредитов были потрачены на исследования, но всё без толку. Потом началась война, и проект заморозили до лучших времен. Однако я не прекращал поиски, пытаясь выяснить, почему усилия трех самых крупных планет в галактике оказались напрасными. Вскоре я понял: их главная ошибка заключалась в том, что в своих расчетах они брали за основу общепринятую систему координат Литенберга. А информация о Безымянной планете, дошедшая до наших дней, относится к периоду, когда координаты еще рассчитывали по системе Руссо.

- Но ведь это значит...

- Именно! Безымянная Планета была известна человечеству задолго до эпохи Освоения. Первые упоминания о ней встречаются в глубокой древности, когда люди еще только делали первые шаги в космосе. Каким-то образом они узнали, что там сокрыт источник неведомой силы. Нечто, настолько потрясшее их, что все данные о планете были уничтожены. Координаты остались, но были тщательно зашифрованы. Но даже если рассчитывать их на основании системы Руссо, выходит полная ерунда. Видимо, федеральные охотники за Безымянной планетой тоже проверяли этот вариант, но отмели его, получив некорректные данные.

- И как же тебе удалось сделать то, что оказалось не по силам военной разведке? - с сомнением в голосе поинтересовался собеседник.

- Очень просто. Проблема яйцеголовых в том, что они ищут сложные пути решения элементарных задач. Однако решение порой лежит на поверхности. Как я уже говорил, если попытаться высчитать координаты при помощи системы Руссо, получаются результаты, которых не могло быть. Однако если взять зеркальное отражение схемы, то мы получим точные координаты Безымянной планеты.

- Ты уверен, что все так просто, Сид?

- Я перепроверил данные десятки раз, еще раз проштудировал всю информацию, которую удалось достать за эти годы, и сравнил полученные координаты с теми данными, что мне удалось обнаружить прежде. Все сходится!

- Предположим, ты прав. Но стоит ли бросать наши дела здесь, чтобы отправиться на поиски некой мифической планеты? Что ты надеешься там обнаружить, Сид? Священный Грааль?

- На Цагании считают, будто там находится "Колыбель Бога". Империя Салакес уверена, что на планете хранятся какие-то древние технологии, оставшиеся от некогда царившей во Вселенной могущественной цивилизации. А военная разведка Федерации полагает, что речь идет о каком-то сверхмощном оружии. Что бы это ни было, оно сулит нам невероятные возможности!

Сидящий в шкафу Марко слушал жаркую речь предводителя повстанцев с усмешкой на губах. Полковник Гомез сейчас напоминал мальчишку, который обрадовался найденному в саду осколку стекла, считая, будто нашел частицу зарытых поблизости сокровищ. Однако следующая часть беседы заставила его навострить уши.

- Даже если все это правда и твои расчеты окажутся верными, это, в любом случае, ничего не решает, - заметил собеседник полковника. - У нас нет ни корабля, чтобы отправиться на поиски Безымянной планеты, ни пилота, который его поведет.

- А вот тут ты ошибаешься! - Сид многозначительно усмехнулся. - У нас есть пилот. Им станет наш пленный аристократ, Марко.

- Ты что, собираешься взять в команду аристократа?! - Его собеседник, казалось, поперхнулся.

- Парень профессиональный пилот. Его удостоверение в полном порядке, а летные навыки не вызывают сомнений после того, как ему удалось оторваться от полиции на поврежденном флайере. Или у тебя есть кандидатура получше?

- А где ты собираешься разжиться кораблем?

- О, это самое интересное. К северо-западу отсюда находится бывшая военная база Сан-Мартин, ныне переоборудованная в тренировочный лагерь. У нас там свой человек, который сообщил, что на территории доживает свой век старенький корвет класса "Фантом". Нам нужно лишь пойти и забрать его.

- Иными словами, ты предлагаешь взять штурмом военную базу Федерации ради того, чтобы угнать оттуда старое ржавое корыто? Ты совсем спятил, Сид?!

- Ты плохо себе представляешь, что такое "Фантом". Даже старый корабль этого класса способен дать сто очков форы современным жестянкам. На нем можно запросто пересечь Вселенную и вернуться обратно. Забрать его не составит труда: наш человек обесточит систему охраны периметра, а те зеленые юнцы, что проходят курс военной подготовки, даже не смогут оказать нам достойный отпор. Аристократ перегонит корабль к нам на базу, и, пока мы будем загружать на борт ящики с припасами, Эскобар подделает цифровую подпись корабля, которая поможет без труда миновать орбитальные пограничные патрули. Мы отправимся на поиски Безымянной планеты, а разгорающаяся между Цахебрэ и Салакес война послужит нам отличным прикрытием. В общей суматохе никто не станет искать одинокий корабль на просторах галактики.