Жрец Лейлы

Глава 1 Битва для катани

Калека смотрит в глаза маршала, струйка слюны стекает из уголка его рта.

— О, ты один… Из всех Катани лишь ты?

— Да. — Алан Удача склонил голову, — Я должен найти воина от нашей семьи.

— Иди по стопам воина Мирейи, — ухмыльнулся оракул, — Там найдешь того, кто тебе нужен. У него синие глаза и странная душа. В будущем ему предназначено слишком многое испытать для столь хрупкого тела. Он младший из пяти… Он Катани, но такой, о котором ты только мечтаешь, Удача. Ты сразу узнаешь его. Иди…

И маршал коротко поклонился и твердым шагом удалился, а оракул, задумчиво покачав головой, прошептал уже только для темноты:

— Катани для Катани… тяжелый путь и тяжелое испытание… для того, кто станет в итоге… — Он испуганно замолк, словно боясь того слова, что чуть не слетело с его губ.

Вокруг нас шумели деревья, которые лишь на первый взгляд выглядели дикими и лесными. Прямо под ноги ложилась аккуратная песчаная дорожка. Мы оба знали это место.

Сады Мирейи, прилегающие к королевскому дворцу.

— Кир, у нас проблема, — заметил я. — Очень большая проблема.

— Началась Битва?

— Скорее всего, — согласился я, — Хотя я не понимаю чья: твоя или моя? Или нас с тобой кто-то шутя забросил в Мирейю.

— Причем в наше время, — тихо резюмировал Кирилл, указывая на два склоненных дерева, знакомых нам с детства. Их сажала наша мать собственными руками.

— Тогда там, — задумчиво посмотрел я по направлению дорожки, — наш фамильный склеп.

Кирилл кивнул и молча двинулся вперед. Я последовал за ним. Этот склеп построили за пятьсот лет до нашего с Кириллом рождения, и в нем покоилась королева Тамира, наша мать.

Саркофаг действительно оказался на месте, как и плита, которую положили, когда хоронили королеву. Только на этой плите… Я прищурился, чтобы прочитать выбитое имя, а Кир с приглушенным криком отшатнулся. Я едва успел схватить его за плечи и прижать к себе, но оба мы не в состоянии оторвать взгляда от надписи на надгробии: "Любимый сын и брат. Ты ушел слишком рано по воле Доэра Солнечного. Да пребудет с тобой Справедливость и Честь" — и далее: "Кирилл из семьи Катани, принц Мирейи".

— Что это? — испуганно прошептал мой брат. — Как?

Услышав чьи-то приближающиеся голоса, я подхватил оцепеневшего мальчика и скрылся за деревьями. Надо признать, вовремя.

Группа людей появилась из-за поворота. И тут уже оцепенел я. К склепу рука об руку шагали Регил и Тамира Катани. Лишь спустя какое-то мгновение я увидел за их спинами вторую пару…

— Ли!..

— Тш-ш-ш, — сжал я его плечо. — Все очень странно. Взгляни на них всех повнимательнее, Кир.

Там, у склепа, замер Регил, которого я и мои братья ненавидели всей душой. Он, запутавшийся в тенетах безумия, насколько нам известно, был заключен в одну из башен королевского дворца. Однако тот, кто стоял сейчас перед нами, был совсем другим… Его окружала аура благородства и королевского величия. Это был действительно король, о котором мечтала наша Мирейя все годы правления Регила. Это был мужчина, которого любила его жена и королева. Я смотрел на цветущее лицо женщины с лицом моей матери и отмечал мысленно то, какой радостью светились ее глаза, когда она смотрела на своего спутника.

С величайшим трудом оторвав взгляд от этих двоих, я перевел его на вторую пару. Тихо выдохнул и начал разглядывать… принца Лилиана Катани, наследника престола. Этот Лилиан носил короткую стрижку. Его осанка, разворот плеч, манера держаться — все говорило о благородстве происхождения и будущем величии. Никакого макияжа и ни капли безумия, затаившегося в бездонной глубине глаз. Судя по амулету на шее, этот Лилиан поклоняется Доэру, как и положено наследнику престола из рода Катани. А в левом ухе у него качается свадебная красная серьга. Потрясенный, я посмотрел на его спутницу. Огненно-рыжие волосы горели на солнце, уложенные короной на ее гордой маленькой голове. Словно искры или капли воды, в прядях сияли бриллианты, оттеняя светло-серые огромные глаза на чистом, почти хрупком лице. Ее точеную фигуру облегало нежно-зеленое платье.

Я прикусил нижнюю губу, не в силах оторвать от нее взгляда: что-то болезненное шевельнулось в глубине моего сердца.

— Мама? — прошептал у меня под рукой Кирилл и с надрывом закричал уже во весь голос: — Мама!

Я не успел его удержать. Он, словно безумный, вылетел навстречу этим людям. Лишь оказавшись на открытом пространстве, лицом к лицу с двойником нашего отца, он опомнился. Но было слишком поздно. Я сжал пальцы в кулак, чувствуя, как ногти впиваются в ладонь до самой крови. Но я не двинулся с места.

Мой младший брат оглянулся, явно не понимая, что ему теперь делать.

И тут раздался душераздирающий женский крик:

— Кирилл! Сыночек!

Королева бросилась к мальчику, но ее опередили несколько воинов, которые сопровождали венценосную семью. Регил мягко, но с силой удержал ее. А около Кирилла возник человек в одеждах мага. Несколько пассов — и на его лице появилось выражение искреннего потрясения.

— Это настоящий принц, — ошалело отступил он на шаг. — Никаких сомнений. Живой и здоровый.

— Но как?! — раздался изумленный крик короля. А женщина, выглядевшая как наша мать, наконец вырвалась из рук, удерживающих ее, и, растолкав стражу, упала на колени перед Кириллом и крепко-крепко его обняла.

— Сын? — Регил подошел ближе, пытливо вглядываясь в лицо Кирилла. — Это действительно ты?

Я буквально физически чувствовал ужас брата, когда он смотрел на короля. Но я не зря всегда гордился своим младшим братишкой.

— Н-наверное, — запинаясь, выдавил он.

— Что ты помнишь? — Регил склонился над ним, и я чувствовал, как в кулаке потеплело от потекшей в ладонь крови.

— Т-темноту… тебя… братьев… все так смутно, — пробормотал Кирилл. — Я… — Его глаза закатились, и, побледнев, он обмяк в руках королевы.

Я разжал кулак, успокаиваясь. Кирилл молодец. Обморок выглядел очень натурально.

— Кирилл! — испуганно вскрикнула королева.

— Он просто потерял сознание, ваше величество, — успокоил ее маг, наклоняясь к Кириллу. — С ним все в порядке.

— Видимо, это был какой-то летаргический сон. — Я невольно вздрогнул, слыша свой собственный голос, но с абсолютно чужими интонациями.

— Да. Но как он выбрался из могилы?

На крик примчались двое других моих братьев. Я всмотрелся в двойника Кириана, у которого нет седых прядей и лицо беззаботное, словно не было никаких опасностей и над ним не навис, как карающий меч, долг заботиться о своих подданных.

— Видимо, ему кто-то помог. — Последний из моих братьев, точнее, его двойник, зеленоглазый Кристиан, задумчиво уставился на плиту.

Почему-то при взгляде на него меня охватила странная тревога, и мне это совсем не понравилось.

— Помог ему кто-то или нет, — раздался девичий голосок, — мы знаем точно, что это настоящий Кирилл и ему нужна наша поддержка.

— Лисиара права. — Мой двойник подошел к матери и аккуратно перехватил из ее рук безвольно тело. — Я отнесу его во дворец, мама.

— Я пойду с тобой. — Королева резво вскочила на ноги, и только тут я увидел, что она беременна.

И эта неожиданность стала последней каплей, я отвернулся, хватаясь за ствол дерева.

Я не понимал замысла той силы, которая нас забросила сюда. Но это воистину Безумная битва.

Кирилл "пришел в себя" довольно быстро. И за это время я успел не раз поблагодарить Лейлу, пусть даже она не слышала меня, за встречу с Итулом и его уроки, благодаря которым я мог держать связь с братишкой. Вернемся домой — расцелую Лейлу… Итула — не рискну. Тем более мне не нравится то, как он чересчур благосклонно воспринимает посягательства на меня Таши, словно одобряет. Бр-р-р…

Эта Мирейя действительно была очень похожа на нашу родную, с некоторыми изменениями. Прежде всего я почти не чувствовал божественного присутствия: в этом мире любого из богов как бы не существовало. И это меня пугало.

Когда я был маленьким, я облазил весь дворец и нашел заброшенное крыло, где устроил себе подобие штаба. Потом это место мне не раз пригодилось, когда требовалось потренироваться в одиночестве или выплеснуть пар, чтобы раньше времени кого-нибудь не убить. Как оказалось, в этой странной Мирейе и в замке все было точно так же, и я в итоге мог держать Кирилла в поле зрения. Но соблюдать осторожность все же требовалось.

Кирилл удачно симулировал потерю памяти. Он успел выяснить, что его двойник здесь умер от отравления фруктами. И многие подробности наводили на мысль об умышленном убийстве. Ему напрямую этого никто не говорил, но Кирилл был умным мальчиком. К тому же в свое время ему пришлось выучить несколько уроков, чтобы остаться в живых. Так что в недомолвках и ядах он разбирался.

Проблема заключалась в другом. Если убийца узнает, что Кирилл неведомым образом выжил, то он попытается повторить попытку. Мне это не нравилось. И похоже, кому-то тоже. Регил приказал выставить дополнительную стражу.

Удивительно, но эта семья полностью отличалась от нашей. Она была любящей. О таком мы могли только мечтать…

Киру было сложно. Очень сложно. Он не привык к таким отношениям. Его считали тут младшим. О нем заботились, его оберегали… Но я чувствовал его непроизвольный ужас пополам с растерянностью, когда рука этого Регила ласково ложилась ему на макушку.

Неужели наша с братьями жизнь могла сложиться вот так вот? Если бы только Регил не был таким чудовищем, которое мы помнили, я бы вырос, не узнав страха и унижения, не стал бы жрецом Лейлы, женился бы на прекрасной Лисиаре? Не было бы Лейлы, Кэртиса? Странное чувство зависти и жалости я испытывал, когда вспоминал лицо моего двойника. С чем же нам предстоит столкнуться? И чей все-таки это бой?

Здешние люди оказались намного беззаботнее тех, которых я привык видеть в королевском дворце. Передвигаться по нему незамеченным было не так уж и трудно. Придворные чувствовали себя в безопасности при правлении сильного и мудрого короля. Удивительно…

Нечто подобное только-только начало проклевываться в подданных моего брата. Но до того состояния беспечности, что я наблюдал здесь, было еще далеко.

И я принял решение ночью отправиться в город. Мне нужно было посмотреть бедные районы. В свое время я выяснил странную закономерность: самые дикие слухи, которые передают друг другу люди, очень далекие от дворцовых интриг и вообще дворца, как такового, подчас имеют под собой весьма веские основания для существования.

Поэтому я собирался пообщаться с низами. За Кирилла я не сильно волновался. Я сам обучал братишку выживанию, а нам нужна была информация. Как можно больше информации.

Однако я помнил, что все равно надо быть начеку, и, наверное, даже больше, чем обычно. Это была не иллюзия, а настоящий мир. Я это чувствовал.

— Что-то происходит с принцем Кириллом, — тихо заметил Рал, начальник личной стражи королевской семьи, капитан.

— Фактически он был отравлен и умер, а после похорон смог выбраться из могилы совершенно непонятным способом и почти ничего не помнит. Как бы ты себя вел? — пожал плечами его собеседник.

Рал тряхнул короткими темными волосами с каким-то странным призрачно-голубоватым отливом. На вид ему было лет двадцать восемь, и он считался слишком молодым для своего ответственного поста. Глаза цвета морской волны всегда смотрели на мир с какой-то внутренней насмешкой и даже снисходительно, вгоняя собеседников в краску и недоумение, а его гибкое, сильное тело, веским дополнением к которому был высокий пост капитана, заставляло тревожно биться многие женские сердца. Офицер был завидной партией для любой, но, казалось, предпочитал только свою работу и долг. Хотя его попойки и настоящие оргии давно уже вошли в разряд легенд среди солдат. И многие знали, что он не видит особых различий между мужчинами и женщинами, одинаково соблазняя и тех и других.

Этого интересного человека привез принц Кириан, возвратившись из одного из своих путешествий. Поговаривали, что принц спас капитана от чего-то и тот поклялся ему в вечной верности.

— А могилу проверили? — с интересом и привычной снисходительностью поинтересовался Рал.

— Нет, — в голосе его собеседника мелькнула нешуточная тревога, — но маги подтвердили подлинность его крови.

— Я бы все-таки проверил.

— Что вызывает у тебя такие сомнения, Рал?

— Почему он всегда вздрагивает при появлении короля? — медленно начал задавать вопросы тот. — Принц смотрит на него с недоумением, как будто не привык к нему. С ее величеством принц то ласков, то избегает ее. Но больше всего он сторонится наследного принца, словно тот какой-то ущербный человек.

И кстати, ты когда-нибудь замечал у него такой расчетливый, оценивающий взгляд? Так смотрят воины, которые привыкли быть настороже и ожидают подвоха от каждого. Раньше мальчик был ласков и любил игры. Сейчас это настоящий принц, который очень рано стал взрослым. Ты бы видел, с какой снисходительностью он наблюдает затренировками своихсверстников, словно опытный боец за новичками. Раньше его нельзя было выставить с этихплощадок, сейчас от одного предложения он увиливает с ловкостью лиса, словно боится показать что-то. — В глазах Рала внезапно исчез зрачок, и казалось, из них смотрела сама морская глубина.

Принц Кириан, который внимательно его слушал, вздрогнул. Он знал этот взгляд.

— Маги тщательно проверили его. Это Кирилл, — медленно проговорил он.

— Это-то меня и тревожит больше всего. — Рал сверху вниз посмотрел на более низкорослого принца, прижатого к стене комнаты. — Это действительно он. — Его рука коснулась черных прядей Кириана и погрузилась в них. — Но только кажется, будто это Кирилл, проживший совсем другую жизнь. Эта загадка мучает меня.

— Так вот почему ты такой погруженный в себя все последние дни. — Кириан вздохнул, чуть наклоняя голову. Так, чтобы удобнее было перебирать его волосы. — А во дворце все судачат и спорят: в кого же наконец влюбился капитан Рал?

Воин тихо рассмеялся завораживающим смехом:

— Я не могу в кого-то влюбиться, Риан. То странное заклинание крепко нас связало. Не стоило тебе охотиться за старыми сокровищами. Ты попал в ловушку сирен и теперь навеки принадлежишь мне.

Он наклонился, еще крепче прижимая принца к стене и не давая тому вырваться.

— Ну почему мне не досталась ловушка с женщиной-сиреной? — мученически выдохнул Кириан.

— Тебе мало того, что я не стал делать тебя своей игрушкой? — удивился капитан. — И последовал за тобой во дворец, а не оставил с собой в том гроте?

— Да нет, — вздохнул принц. — Я прекрасно все помню и понимаю… И я… благодарен тебе за это. Просто мне до сих пор не по себе от всего случившегося.

— Смирись, — усмехнулся сирена. — Ты человек, я сирена, и ты ничего не можешь противопоставить мне. Так что ты мой, Риан. И только мой. Я согласился подождать, пока ты не достигнешь своего совершеннолетия, чтобы ты смог покинуть дворец навсегда, когда отправлялся с тобой в это глупое, но весьма удобное для меня паломничество, не опозорив свою семью. Но не более того. Я все-таки сирена. Все эти оргии — их недостаточно, однако заклинание, связывающее нас, помогает мне держать себя в руках и контролировать, изображая человека. Вот только для этого мне мало просто твоей энергии, мне нужно больше.

И Кириан закусил губу, понимая, что сейчас произойдет. Сирены умеют манипулировать людьми и изменять мысли своих подопечных.

Внезапно Рал замер, словно к чему-то прислушивался. Кириан посмотрел на него с некоторым недоумением, а потом тоже услышал сдавленные рыдания.

За стеной чей-то знакомый голос с совершенно неузнаваемыми интонациями произнес:

— Все в порядке, Кир. Все будет в порядке.

Две пары глаз уставились друг на друга. Губы Рала вывели беззвучное:

— Кир?

Они абсолютно бесшумно и синхронно отпрянули друг от друга, и Кириан кивнул на довольно пыльный гобелен, прикрывающий стену. Под ним располагалась ниша, в которой весьма удобно могли разместиться двое человек, чтобы наблюдать за соседней комнатой.

У Кириана дрогнул уголок губ, когда он увидел своего младшего брата Кирилла, который стоял, уткнувшись в темные одежды какого-то незнакомца, нижнюю половину лица которого скрывала темная ткань шарфа. Этот человек обнимал плачущего мальчика за плечи и тихо говорил что-то утешающее.

Рал нахмурился, что-то в этом типе казалось ему знакомым и незнакомым одновременно.

Кирилл к тому времени уже просто всхлипывал. Наконец он успокоился и немного отстранился от своего утешителя. С первых же его слов у Кириана похолодело на сердце.

— Я так больше не могу, Ли. Это тяжело. Почти невыносимо… Я знаю, что мама умерла, но она вот — стоит прямо передо мной и носит под сердцем моего брата или сестру, которых я никогда не видел. И обнимает меня. Я никогда не видел ее такой счастливой…

— Понимаю, — тихо заметил его собеседник и сел прямо на пол. Снова что-то знакомое проявилось в этих гибких движениях. И где-то уже встречались эти глубокие сапфировые глаза.

Юный принц снова уткнулся в плечо незнакомца.

— Понимаешь, я всегда мечтал, чтобы наш отец был именно таким… Но когда он касается меня, я вспоминаю нашего отца и то, что он сделал! Это ненормально видеть тебя совсем другим. Ты знаешь, что этот Лилиан не любит кровь? И он женат!

Было видно, как дрожит мальчик.

— То, что он женат, тебя возмущает больше всего? — Незнакомец вздохнул. Голос его звучал почти грустно.

— Нет, что ты! — Мальчик вскинул голову, — Просто… это так непривычно! И остальные…

— Что с остальными не так?

— Кириан… Он такой веселый, беззаботный. И… от него пахнет морем.

— Еще бы! — раздался тихий смешок. — В этом мире ему не надо заботиться о стране, которая свалилась ему на плечи тяжелым бременем, миновав меня и Мейдока. Да и если слухи верны, то он связался с сиренами. Так что надолго его дворец не удержит…

— Вот именно! — вздрогнул Кирилл. — Здесь все шиворот-навыворот! И Крис…

— Что с ним? — явно настораживается незнакомец.

— Я его боюсь, — прозвучал тихий и неожиданный ответ.

— Кирилл, а теперь выслушай меня… — Его собеседник отстраняется так, чтобы видеть лицо принца, и стянул шарф со своего лица.

Кириан едва удержался от вскрика, но помог Рал, который накрыл его рот ладонью. Лилиан! Точнее, это парень выглядел близнецом Лилиана. Но его брат никогда не носил таких длинных волос и не был так шокирующее почти безжалостно красив, словно его отметила печать чего-то сверхъестественного. У этого хищная грация и почти нечеловеческая гибкость и где-то в глубине глаз без дна тлеет искра безумия.

— Твоего двойника действительно убили. Отравили. Причем выбрали именно то блюдо, которое точно было бы съедено принцем без остатка. Я хочу, чтобы ты был предельно осторожен, так как твое появление спутало отравителю какие-то планы.

— И… кто под подозрением? — Похоже, мальчик совершенно успокоился и сейчас был полностью погружен в новую ситуацию.

— Есть две версии. И обе касаются религиозных культов. Оба тебе знакомы не понаслышке. Последователи Роя и последователи Лейлы. Правда, все извращено так, что, наверное, боги бы — ну Лейла уж точно — сильно удивились. Ее последователи весьма обижены на династию Катани, так как ее культ запрещен дедом нынешнего короля.

— А культ Роя? — Тон маленького принца был деловым, такого Кириан никогда не замечал в голосе своего настоящего брата.

— Он официально не запрещен, но не приветствуется, так как его жрецы занимаются жертвоприношениями. Но пока они не переходили пределов допустимого, и их терпят. Однако… в их среде принято для поднятия на высокую ступень в служении Рою приносить в жертву своих близких родственников.

— Почему ты не допускаешь политических мотивов отравления?

— Принц Кирилл здесь только четвертый претендент на трон. Он мало кому интересен. Для этого нужно сначала убрать троих стоящих перед тобой.

— Понятно… — Кирилл задумался. — Значит, культы Роя или Лейлы. Все повторяется? Но должен быть кто-то близкий к королевской семье или…

— Из них, — закончил за него двойник Лилиана. — В нашей семье мы всегда знали, с какой стороны ждать удара, здесь же только ты сам можешь разобраться, Кир.

— Так все-таки это… моя битва?

— Похоже, что так, — Кривая, почти болезненная улыбка появилась на его лице, — Меня просто зачем-то зацепило…

— Ли, — голос Кирилла стал серьезным, — ты никого не убивал? В городе?

Взгляд его собеседника казался смущенным:

— А что?

— А то, — передразнивал его мальчик. — Вся стража в городе на ушах стоит из-за какого-то неуловимого убийцы.

— Они ко мне приставали, — грустно признался он.

— Ну так наказал бы их, но не убивал, — возмутился Кирилл.

— Нет уж. Они видели мое лицо. И знаешь, последний мне рассказал массу интересного… Откуда, ты думаешь, у меня информация?

Мальчик вздохнул:

— Понятно… Просто как раз из-за последнего все и стоят на ушах. Он сынок какого-то виконта и был среди придворной свиты короля.

— Все правильно, — кивнул его старший брат. — Думай, братишка, и решай. И помни, я всегда рядом. Только позови…

— Ли…

— Да? — Он уже собирался подняться на ноги.

— Если бы ты встретил леди Лисиару…

— Не знаю, Кирилл, — после непродолжительного молчания ответил он. — Не знаю. Я ведь ее не встретил, не так ли? Моей страстью стала другая женщина. И ее имя Лейла.

— Любить богиню, — покачал головой мальчик, — по-моему, это глупость… Все равно что полюбить сирену.

Плечи Рала рядом с Кирианом затряслись в приступе беззвучного смеха, а глаза собеседника юного принца лукаво улыбнулись.

— Вернемся домой, я познакомлю тебя с Сиганом и его "спутницей по волне", тогда посмотрим, что ты скажешь насчет любви человека и сирены. И, малыш, тебе все же пора идти. Тебя могут искать, а у меня неприятное чувство, будто за нами наблюдает чужой взгляд.

— Будем надеяться, что это только чувство, — огляделся мальчик и отряхнул от пыли одежду. — Что-нибудь на прощание?

Было заметно, что он окончательно успокоился.

— Есть тут одна мысль, но она требует проверки.

— Значит, сейчас не скажешь. — Кирилл наклонился и обнял сидящего на полу человека. — Будь осторожен, брат. Пожалуйста.

— Обязательно, — усмехнулся тот. — Мне еще надо проследить, чтобы нормально вернулся, а то Кириан, наш Кириан, с горя отправится завоевывать соседние государства. И если он привлечет Мейдока, то у них вполне может получиться организовать империю. Представляешь, сколько головной боли они себе заработают на этом поприще? Оба еще толком пожить-то не успели.

Кирилл хихикнул:

— Знаешь, на самом деле он тут очень похож на себя, хотя и выглядит таким легкомысленным и беззаботным. А как выкинет что-нибудь… К примеру, вдруг окажется, что они с капитаном Ралом на самом деле любовники?

Кириан покраснел под рукой Рала, а тот, едва успокоившись, опять затрясся в беззвучном хохоте.

Кирилл ушел, а его собеседник упал на спину и простонал:

— О Лейла, великая и ужасная! Как же тут пригодились бы Сиган и Кэртис. — Внезапно его лицо стало серьезным. Он резко сел, губы скривились в полубезумной улыбке. — Что ж, теперь осталось проверить, куда это здешний Кристиан таскается почти каждую ночь. Про нашего я бы сказал, что если не по бабам, то по казармам с проверками и выпивкой. Но этот… Он совсем не похож на нашего Бешеного Криса. Ну добраться бы мне до того, кто это все придумал! Не Безумная битва, а сумасшедший дом какой-то. — Он поднялся на ноги, натягивая на лицо шарф. А потом бесшумно растворился в тенях.

Спустя минуту Кириан выкарабкался из ниши и без сил опустился на пол. Рядом присел Рал.

— Ты понял, о чем они говорили?

— Да уж, — мотнул головой Кириан. — Если я все правильно понял, то это действительно мой брат… Точнее, они оба мои братья. Только прожившие совсем другую жизнь.

— Ты когда-нибудь слышал о других мирах, Риан?

— О боги! — прошептал принц.

— Надо приглядеть за мальчишкой, — задумчиво заметил сирена. — Эти двое попали сюда явно неслучайно. Они не принесут вреда. Скорее, именно они должны разобраться в том, что творится в твоей семье последние годы, Кириан.

— Ты предлагаешь поговорить с ними?

— Нет, — покачал головой Рал, — не стоит. Не прямо сейчас.

Кириан кивнул, и внезапно его затрясло.

— Значит, Кира все-таки убили, — тихо произнес он, закусив губу.

Капитан обнял его за плечи. Но юноша не собирался плакать. Он свое по Кириллу уже отгоревал. Просто тяжело было терять брата во второй раз.

— Ты… слышал? Кажется, у них там я король, — наконец произнес он. — Интересно, как я обскакал Лилиана?

— А ты не понял? — усмехнулся сирена. — Жрецу Лейлы королевский трон совсем ни к чему.

— Лилиан — жрец Лейлы? — Смех принца был почти истеричным. — Вот это шутка так шутка!

Глава 2 Песня сирены

Я задумчиво пил. И пил уже довольно давно. То, что я выяснил, мне не то что не нравилось, оно приводило в ужас, а мое сердце буквально разрывалось. Как я смогу сказать это Кириллу? Как?!! Я был пьян и трезв одновременно, вино никак не туманило разум, который отказывался принимать такое действенное лекарство.

Нет, конечно, не стоило так напиваться этой ночью. Да и вообще, пока мы тут, Кириллу нужна моя помощь. Но я не смог удержаться. Слишком больно, даже если знаешь, что это не Эмир и все окружающие лишь двойники… Или двойники — это мы? Кто настоящий, какой из миров?

Тяжелая рука легла мне на плечо, я вскинул глаза с надеждой, что можно будет пролить хоть немного крови, чтобы охладить эту боль. Но на меня смотрели глаза цвета моря.

— Си…

Рот накрыла ладонь. И он насмешливо улыбнулся.

— Не стоит бросаться такими словами в этом городе, иначе я могу назвать и твой титул, а он напугает здешний народ еще больше, чем то слово, что ты тут чуть было не произнес.

Я молча соглашаюсь с его аргументом.

— Прогуляемся? — Он чуть склонил голову, и по губам скользнула соблазнительная улыбка.

Я криво усмехнулся, отводя его ладонь от своих губ:

— Из твоих уст это звучит двусмысленностью.

— Это и есть двусмысленность, красавчик… — Его глаза вспыхнули знакомым огнем.

О да, я помню, как сирены приходили на корабль Сигана и как страсть захлестывала людей от одного их взгляда, горящего вот таким же пламенем.

— Ну-ну… — Я попытался подняться на ноги, но они налились тяжестью, и меня подхватили сильные руки.

— Много выпил?

— Недостаточно, — покачал я головой, болезненно кривясь. — Совсем недостаточно.

Ко лбу прикоснулись кончики прохладных пальцев — все тело пронзает дрожь, как от легкого удара, и я с грустью и сожалением осознаю, что организм абсолютно очистился от всего выпитого.

— Мне надо с тобой поговорить. И в нормальном состоянии.

— Я всегда в ненормальном состоянии, — ухмыльнулся я, отстраняясь от него. — Но я понял тебя. Пошли, что ли…

Мы вышли из кабака, и свежий ночной воздух ударил в лицо. Я глубоко вдохнул.

— Куда?

— Пойдем.

Он привел меня в городской сад на берег безлюдного, маленького озерца.

— Хоть какая-то, но вода, — проворчал капитан Рал, спускаясь к самой кромке водоема.

Я медленно кивнул:

— Тяжело, наверное, вдалеке от моря, сирена?

Его взгляд остр, как лезвие хорошо наточенного меча, и ответ язвителен:

— Тяжело, наверное, вдалеке от своего мира, жрец Лейлы?

— Ну что ж, приветственные удары состоялись…

Сирена вздохнул, взглянул на водную темную гладь, в которой отражались звезды, и наконец произнес:

— Это не Кристиан.

Я опускаюсь рядом с ним:

— Знаю. Я проследил за Крисом. Кто бы мог подумать… Наш Кристиан никогда бы не стал руководить организацией, подобной этой. Слишком грязная работа, он предпочитает честный бой. Но здешний Крис… Я понимал, что не нравилось Кириллу. Тайный сыск. Дознаватель. Вот уж кто действительно вызывает дрожь одним своим присутствием…

Морской глаз косит на меня, и сирена усмехается:

— Ну я тоже не осмелился бы подумать, что принц Лилиан мог быть таким. — Он взмахом руки очерчивает линию передо мной. — Он всегда был слишком правильным. Что там произошло такого в вашем мире?

Я вздохнул:

— Это важно?

— Ну вдруг мне удастся переделать этого Лилиана, — усмехнулся сирена.

Я покачал головой:

— Для меня это был долгий путь. А как ты оказался с Кирианом в паре? Мне тоже трудно представить Риана вот таким вот… У нас он более жесткий. Ему не до развлечений, и… — я горько скривил губы. — У него уже есть седые пряди в волосах.

Сирена внимательно вгляделся в мое лицо и медленно произнес:

— Я бы убил любого, кто осмелился бы довести до седины моего Риана. Но наша с ним история слишком долгая. А мне все же хочется понять, кто же ты такой, равно как и твой младший братишка. Ты совсем не случайно тогда оказался в той комнате и дал нам с Кирианом возможность подслушать ваш разговор.

— Случайностью — это было лишь частично, — кивнул я. — Кирилл все же не знает, что у нас были слушатели. Иначе бы он не смог плакать. Он не любит, когда кто-то видит его слезы.

— Расскажи мне про ту битву…

— Ты поможешь нам? — вздыхаю я.

Он молча пожал плечами. Что ж, от сирены иного ответа дождаться сложновато.

— Кирилл?

Мальчик поднял голову от книги:

— Леди Лисиара? Что-то случилось?

Она внимательно посмотрела на него своими серыми огромными глазами.

— Я просто хотела спросить тебя кое о чем. — Она, шурша юбками, приблизилась, закрыв за собой дверь библиотеки и отрезав остальной мир.

— Да? — Внутри Кирилл ощутил непроизвольную дрожь.

— Что не так?

— О чем вы?

— Что не так с Лилианом? — Она остановилась напротив него, сложив руки впереди на юбке. — Ты смотришь на него с удивлением и жалостью вперемежку, словно он должен быть совсем другим и поступать не так, как поступает сейчас…

— Я… — Кирилл побледнел и судорожно сжал пальцы на переплете книги. — Я не знаю…

— Извини. — Она посмотрела внимательно и спокойно. — Но мне кажется, что ты лжешь. Не возражай, — пресекла она его порыв. — Я знаю, что маги признали тебя настоящим Кириллом, и мне нет смысла не доверять их суждению. Но все же… ты другой. Я не совсем понимаю, но ты даже пахнешь иначе, ты как будто заблудился и не можешь найти дорогу обратно.

— Если бы я мог! — вырвалось против воли, и он испуганно зажал рот рукой.

— Видишь, — она присела напротив него, — я не знаю, кто ты на самом деле, но я не чувствую в тебе зла к этой семье.

— Вы оборотень?! — Внезапно понимание озарило его.

Она неохотно кивнула:

— Истинная лисица. Но никто, кроме Лиани, этого не знает.

— Почему? — вскинул голову мальчик.

Женщина тяжело вздохнула:

— Значит, я правильно поняла свой внутренний голос. Ты не просто другой, ты как будто появился из иного мира.

Кирилл почувствовал, как краснеет, разоблаченный женой двойника своего брата.

— Магия уходит из этого мира, — произнесла она, помолчав. — Люди захватывают все больше и больше территорий, и нам не остается места в этом мире и в том числе в людских сердцах. Даже боги потеряли свою силу, и большинство из них покинули этот мир. Мы не чувствуем их присутствия очень давно. Люди начинают ненавидеть все, что связано с магией и что непохоже на них самих. Оборотни, драконы, даже сирены видят, как уходит сила… Ты знаешь, что на Литии осталось всего три дракона?

— Лития… — медленно повторил название мира Кирилл.

— Да, мальчик. Так называется наш мир, где даже духи перестали отвечать нам, истинным обитателям Литии. Жрецы божественных культов сходят с ума, маги становятся рабами правителей и жажды силы и власти. Знаешь, как я поняла, что ты не такой… Ты не наш Кирилл? В тебе есть магия. Она сияет, подобно огоньку, окутывая тебя настоящим защитным покрывалом. Откуда она, мальчик?

Голос женщины требователен. Но Кирилл молчит, он и так выдал себя и раскрылся перед этим оборотнем. А ведь знал, что доверять кому-либо очень опасно.

— Почему ты доверилась? — спросил он.

Лисиара вздохнула, поняв, что не дождется ответа на свой вопрос.

— Потому что в этой семье еще осталась искры магии. И она есть в сердце Лилиана. Я люблю его, поэтому верю.

— Везет ему на оборот ней, — усмехнулся Кирилл.

— Что? — Лисиара удивленно посмотрела на него.

Но Кирилл не успел ответить. Двери библиотеки распахнулись, и принца с принцессой окружили вооруженные люди.

— Что происходит?! — вскочила на ноги Лисиара. Молчаливый человек в капюшоне, закрывающем лицо, поднял руку, и ее отшвырнуло к стене.

— Моя дорогая лисичка, не надо лишних движений. Иначе тебе причинят боль.

Кирилл вскинул голову, услышав этот голос, и стал бледнеть на глазах. Его охватило оцепенение.

— Не может быть! — прошептали против воли онемевшие губы.

— Похоже, что ты все-таки вспомнил наш с тобой милый разговор, перед тем как тебя сморило сном смерти, — последовал тихий, зловещий смех, — мой дорогой сын.

У мальчика закружилась голова, и его психика не выдержала очередного потрясения. На сей раз он погрузился в настоящий обморок. Только угасающее сознание успело вспышкой в наступающую темноту послать отчаянный зов:

"Лиан! Брат!"

Принц Кириан резко сел в постели, широко распахнув глаза. А в голове звенел отчаянный мальчишеский крик, полный невыносимой душевной боли: "Лиан! Брат!" — и женский плач.

Принц Кристиан замер в тайном переходе, не успев сделать шаг, и схватился за голову.

В королевском кабинете откинули бумаги и встретились взглядами засидевшиеся допоздна отец и сын.

— Лисиара и Кирилл! — хрипло выдохнул принц Лилиан.

Регил до боли сжал пальцы в кулаки, в руке затрещало хрупкое перо, ломаясь и осыпаясь на стол.

— Началось.

У озера вскочил на ноги жрец Лейлы и вместе с ним поднялся сирена.

"Кирилл! Держись! Я иду".

Рал взглянул на двойника наследного принца, и его охватил чистый восторг. Сирена много прожил в этом мире. Наверное, он был одним из тех, кто застал уход богов с Литии. И сейчас он видел частичку божественной силы в человеке, который стоял напротив него. Черная подводка подчеркивала глубину сапфиров, которые заменяли ему глаза. В это мгновение он совсем не был похож на принца Лилиана.

Нечеловеческий взгляд избранника свой богини уставился на сирену.

— Ты поможешь мне? — из его уст вырвался почти завораживающий шепот.

— От таких предложений не отказываются, — усмехнулся Ралирин из народа сирен. До этого момента короткие волосы капитана вдруг волной хлынули ему на плечи и спину, теряя свой темный цвет и становясь призрачно-голубоватыми. Зрачок провалился куда-то в бездну глаза, а радужка растеклась морской глубиной. Сирена, древний и могущественный, смотрел на жреца Лейлы.

— Сколько же тебе лет?! — вырвался восхищенный возглас.

— Я уже давно не считал, — снисходительно пожал плечами тот. — Но я помню, как уходили боги и как один из них заключил лучших из лучших представителей нашего рода в гроты, наложив сложные заклинания, которые смогут разрушить только некоторые из людей. И пока я хочу быть свободным, я связан с Кирианом. Он не простит мне, если я не помогу…

— Дело ясное, что дело темное, — пробормотал его собеседник себе под нос. — Но нам не до этого. Надо выяснить, что там случилось…

— Ты знаешь, кто убил брата Кириана, вместо которого возник твой брат?

И Лилиан согласно кивнул, болезненно морщась от воспоминаний.

Горстка людей на поляне, тихая песня, восславляющая имя богини ночи и охоты, изгнанной из пределов Мирейи. Я стоял за деревьями, и сердце щемило от боли. В этом мире она уже не откликается на их молитвы, и ее жрецы поняли это достаточно давно. Они просто чтили ее память. Кристиан находился в центре, и его голос поднимался к заходящему солнцу. Никогда бы не подумал, что у него такой красивый вокал. А потом он замолчал и опустил голову, исподлобья взглянув на окружающих.

— Я выполнил то, что все просили. Сегодня я пел в последний раз.

— Мир теряет в вашем лице великого менестреля, — отозвался грустный голос одного из жрецов Лейлы. — Жаль, что вы отказываетесь от нашей поддержки.

Принц пожимает плечами:

— Я не заинтересован в религиях. И мне не нужны песни. Меня привлекает звон оружия. И как только я достигну положенного возраста, я собираюсь сдать норматив как минимум на звание полковника. Так что… я хочу знать все, что вы слышали о загадочной истории с Кириллом. Вы обещали мне информацию в обмен на песни. Я выполнил условия договора. А насчет поддержки: мне нужны работники, мои подчиненные. Вы же слишком непредсказуемы.

Жрец вздохнул:

— Хорошо, ваше высочество. Но знайте, вы всегда будете желанны в наших рядах. У нас не только творцы и любовники, вы бы стали отличным убийцей.

— Это бессмысленный разговор, — отрезал принц. — Итак?..

— Последователи Лейлы ни при чем, — начал жрец. — Нам не нужна жизнь принца Кирилла. Даже в самых извращенных фантазиях мы предпочли бы вонзить клинок в сердце жертвы своими руками — только такие жертвы принимает наша богиня. А здесь отравление… Когда вы пришли к нам с вопросами, я позволил себе подключить источники информации немного иного характера, и вот что я могу сказать. Все проделано в соответствии с родственным ритуалом богу Рою. Кто-то очень сильно хотел стяжать его силу и благосклонность, а потому решил использовать юного принца для этих целей.

— Хотите сказать, что это кто-то из семьи? — побледнел Кристиан.

— Ваше высочество, — тихо отчеканил жрец, не позволяя сочувствию прорваться, — вы знали это с самого начала. И догадывались о личности преступника. Просто не хотели верить…

И Крис опустил голову, его яркие зеленые глаза потухли, словно от сильной боли.

— Знаю, — глухо прозвучал его ответ. — Знаю… В нашей семье только один человек из страны, в которой поклоняются Рою. Это официальная религия государства…

И я замер, словно получив удар кинжала в сердце. Не может этого быть, губы беззвучно зашевелились, посылая мольбу богам. Но в этом мире боги нас не слышат. Тут можно рассчитывать только на себя и свои силы.

И так страшно, что нет мочи. Жуть… Я еще долго смотрел на оставшуюся одинокой фигуру Кристиана на поляне. Его плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Здесь, как и в нашем мире, королеву любили и верили ей. Причем слишком сильно. А потом и он ушел, приняв какое-то решение для себя самого.

— Ты ведь знал с самого начала, да? — Я посмотрел на представителя рода сирен, который так ловко умеет притворяться человеком.

Он кивнул и пояснил:

— От нее всегда пахло кровью. Ты знаешь, зачем Кириан путешествовал и забрался в запретный грот, где мы с ним и встретились? Она уже пыталась убить… И сочла его достаточно легкой добычей. Но мальчик умеет убегать и ускользать — и в итоге вернулся под моей защитой.

— Почему она до сих пор не выдала тебя? — Я вгляделся в морские переливы его глаз.

— Мы заключили временное соглашение, — последовала клыкастая и такая соблазнительная улыбка. — Но теперь она решила взять жизнь необычного мальчика. У того, которого она уже убила, такой ауры не было. Маги списали это изменение на шок, но я вижу правду. И лисичку она тронула зря. Твой двойник тоже догадывается. Хоть и выглядит благородным глупцом.

— А Регил? — вырвалось против воли.

Сирена покачал головой:

— Он не верит… не хочет верить. Слишком уж любит эту женщину, свою королеву. Но когда придет время, поверит и не станет колебаться.

Я лишь кивнул. У меня не осталось сомнений и вопросов.

— Как все-таки различаются жизни, если их повернуть другой стороной, — улыбнулся я яркой луне и звездам. — Но что делать с ее ребенком, который еще не рожден?

— А вот это не твоя забота, пришелец из другого мира, — внезапно отмел мои мысли собеседник. — Его я и лисичка возьмем на себя. Так что придержи свою жажду смерти и крови при себе, жрец Лейлы.

— Думаешь, я смогу убить собственную мать? — тяжело посмотрел я на него, и странное тягучее чувство зашевелилось в душе.

Морские глаза уставились в мои несколько недоуменно.

— Действительно, не сможешь. Какие странные запреты я вижу на твоей ауре.

— Пойдем, сирена Ралирин. Тебе же не терпится спеть свою Песню. Я прав?

— Абсолютно, — усмехнулся он.

Король Регил и его наследник резко остановились, когда из-за поворота коридора вышел принц Кристиан.

— Крис? — удивленно воскликнул Регил, глядя в серьезные глаза сына. — Ты тоже это слышал?

Тот резко кивнул.

— Настала пора посмотреть правде в глаза, отец. Идемте. Я знаю, куда их должны привести.

— Откуда?! — воскликнул Лилиан.

— У меня свои источники, — грустно усмехнулся принц, — Поторопимся. Я подозреваю, что твою жену будут убивать в первую очередь.

— Почему? — Он уже знал ответ, но все равно задал этот вопрос.

— Потому, что для жрецов Роя нет лучшей жертвы, чем оборотень, тем более истинный, — раздался звонкий ответ.

Братья и отец развернулись, и Регил тяжело вздохнул:

— Похоже, мы все в это впутаны.

— Она наша мать, — пожал плечами Кириан.

— Успеем ли? — тихо заметил как-то разом постаревший король.

— Рал уже движется в ту сторону, — тихо и сочувствующе ответил принц. — С ним человек, который может помочь.

— Что ж, поторопимся, — помолчав, предложил Кристиан. — Вся семья в сборе. — Ответом ему стали синхронные кивки согласия. Все были готовы увидеть то, во что не хотели верить все эти годы. Но сейчас королева Тамира переступила незримую черту, которую не стоило пересекать.

— Вернуть свою магию, вернуть своего бога, — улыбнулась королева Кириллу.

Мальчик беззвучно заплакал, прикованный тонкой прочной цепью к алтарю, на котором, распятая и одурманенная, лежала леди Лисиара.

— Двойная жертва… — Королева ласково провела по обнаженной груди девушки рукой. — Оборотень Истинный и родственная кровь, пролитая однажды. О вас двоих говорится в нашем пророчестве. Оно утеряно, но отрывки сохранились. И теперь мы можем возродить надежду в наших сердцах. Мирейя станет тем королевством, с которого начнет процветание.

Кирилл молча слушал женщину, как две капли воды похожую на его мать, и на сердце постепенно становилось легче, когда мысль о том, что настоящая Тамира Катани на самом деле покоится в фамильном склепе на Эмире, утверждалась в его сознании как незыблемый факт. Вокруг алтаря собрались люди, одетые в черное с красным. Стены залы увешаны картинами, гобеленами и… оружием. Взгляд приковал лук на противоположной стене, а под ним две перекрещенные стрелы, одна сломанная, вторая… она словно дразнила. Если бы добраться до них. Если бы…

"Ли…"

"Кирилл? — очень неуверенный отзыв, — Это ты?.. Как?"

"Кто ты?" Кирилл насторожился.

"Лилиан. Твой старший брат", — последовал уверенный ответ, но…

"Ты не тот, — категорично отзывается мальчик и снова стал звать, стараясь миновать двойника брата: Лилиан Катани!"

"Не кричи так, малыш, мы уже идем. Я близко", — позвучали знакомые интонации в ответ.

"Что я должен сделать? Она сейчас убьет Лисиару…"

Двойной вздох в ответ, но в одном ужас, а в другом напряжение. И один ответ:

"Держись. Ты связан?"

"Прикован. Но одной тонкой цепью".

"Сможешь попробовать порвать цепь?"

"Попытаюсь".

"Пытаться нельзя, малыш. Надо сделать. Как тогда. Помнишь, когда наемники хотели искалечить Криса? Услышишь Песню, закрывай сознание. Со мной сирена".

"Хорошо". — Облегчение накатило волной. Его брат, как всегда, невероятен. Он нашел сирену в этой забытой богами и магическими существами Мирейе.

"Кто ты? — Напряжение на краю сознания. — Кто ты?!"

"Уймись, принц, — тихий ответ брата. — Спасем твою женушку и Кирилла, тогда все свои вопросы задавать будешь. А сейчас поспеши в храм и не мешай. Вы вообще ничего не должны былиуслышать. Скажите спасибо таланту Кирилла".

Сирена одобрительно хмыкнул, подслушивая мысленный диалог.

— Похоже, вся королевская семья соберется сегодня в одном месте и вскроет все гнойные тайные нарывы, что накопились за годы молчания и невнимания друг к другу.

— Сначала мне здесь даже понравилось, — проворчал я. — А теперь чем дальше, тем сильнее хочется домой.

Рал извлек из ножен длинный узкий меч. Я тихо и непроизвольно ахнул, увидев ауру меча:

— Откуда у тебя это?

— Риан подарил, — ласково улыбнулся он. — Сказал, что нашел его специально для меня. Пришли… — Он указал острием на вставшее перед нами простое, почти невидимое в темноте здание.

— Пой!

И Ралирин запел… Мы ворвались в здание словно ураган, снося на своем пути людей, очарованных пением сирены, очень сильной сирены. Я чувствовал, что где-то за спиной появились четверо, которые умудрились довольно быстро найти место жертвоприношения. Мы явно облегчили им оставшийся путь.

Они нагнали нас в тот момент, когда я распахнул двери в главную залу.

Песня резко оборвалась.

На алтаре, распятая, лежала обнаженная рыжая девушка. Ее затуманенные глаза блуждали по лезвию кинжала, который занесла над ней хрупкая рука королевы.

А взгляд этой женщины, похожей на нашу мать, не отрывался от Кирилла, замершего у стены. Обрывок тонкой цепи болтался на ноге мальчика, а в руках… в руках он держал лук с натянутой тетивой, и стрела лежала, готовая вонзиться в плоть. С такого расстояния не промахиваются. Особенно Кирилл. И во мне поднялось воспоминание, когда я видел брата, стоящего вот так же в темноте коридора и натянувшего мой собственный лук.

— У тебя всего одна стрела. — Голос королевы звучал так, словно они были один на один с Кириллом. Впрочем, так, наверное, и было. — Ты смог порвать цепь и натянуть лук только потому, что ты в шоке. Но ты никогда не учился из него стрелять.

— Ты плохо меня знаешь, — процедил Кирилл сквозь слезы, заливающие его лицо.

— Тамира… — раздался похожий на тихий стон возглас со стороны. Я чуть повернул голову, чтобы увидеть искаженное горем лицо Регила. — Что ты делаешь?

— Возвожу нашу страну к величию, достойному божественного покровительства, любимый муж, — мягко отозвалась королева, оборачиваясь, и ее глаза расширились. — Что?

Легкий свист стрелы — и королева, вскрикнув, схватилась за раненое плечо. Но ее глаза не отрывались от моего лица, а потом взгляд переместился на того, кто стоит рядом со мной.

— Сын мой! Как! Ты предал меня?.. Ты служишь проклятой богине, когда я хотела посвятить тебя в жрецы Роя?

— После убийства Лисиары? Ты безумна, мама, — покачал я головой. И тотчас замер, потому что второй Лилиан… Мы произнесли фразу точь-в-точь, одновременно.

Он тоже смотрел на меня, протягивая руку:

— Кто ты?

— Спите… — раздался тихий-тихий приказ.

И в этот момент я понял, что сирена ни на секунду не замолкал, продолжая плести мелодию, опутывая ею присутствующих как паутиной. Крис, Регил и Лилиан опустились на пол, закрыв глаза; Лисиара на алтаре и королева, зажимающая плечо, — все засыпали, повинуясь приказу.

— Я слегка подкорректирую им память, — чуть ли не промурлыкал Ралирин. — Только я и Кириан будем помнить все до единого мгновения.

Я повернулся, чтобы взглянуть в глаза Кириана, и он серьезно кивнул мне.

— Вы все сделали правильно. Спасибо вам. — В этот момент он как никогда был похож на привычного, знакомого мне Кириана.

— Ли! — Худощавое тело врезается в меня, и я обнял младшего брата. — Ли!

— Все закончилось, — тихо ответил я. — Все позади, Кир.

— Да, — улыбнулся сирена. — Вам пора уходить.

— Что? — Я вскинул голову, и в лицо полетел красный песок, подхваченный порывом ветра.

Рал посмотрел на место, где только что стояли обнявшиеся братья, и покачал головой. Все-таки боги не совсем оставили этот мир. У Литии еще есть шанс.

— Ну что, любимый? — Он улыбается Кириану, и тот попятился от этой улыбки, настороженный. — У нас много работы тебе не кажется? И учти, я собираюсь стереть из памяти всех только ту часть, что касается двойника принца Лилиана, и подкорректировать явления Кирилла, выставив его мстительным, но добрым духом. А все остальное оставлю. Так что тебе придется признать мое существование в открытую, перед своей семьей, как и Лилиану, что его жена — оборотень.

Тот тихо и обреченно застонал сквозь зубы.

Глава 3 Воин тьмы

Кэртис! — Эрик чуть было не врезался в брата, но врожденное чувство равновесия и кошачья гибкость позволили ему замереть рядом, чуть ли не носом касаясь плеча старшего оборотня.

— В чем дело? — проворчал тот, недовольно оглядывая младшего. Все-таки Эрика избаловали, вздохнул он, такой растрепанный вид, что просто позор, а не генерал Тьмы.

— Лилиан с Кириллом… — выдохнул тот.

Кэртис моментально понял, что случилось.

— Безумные битвы начались.

— Именно, — вздохнул Эрик. — Не одни они, по всему лагерю люди исчезают прямо с того места, где находились. Я видел, как куда-то пропал нынешний глава Черной Ложи, пока до тебя добрался… Короче, некроманты, которые были с Ли, тоже исчезли…

— Значит, Лиани уже в своей битве, — за спиной оборотня прозвучал задумчивый голос Верховного жреца Роя.

Кэртиса чуть передернуло, когда он обернулся. Голубые глаза смотрели мечтательно.

— Надеюсь, он найдет способ победить. Так как я не хотел бы, чтобы он умер от чужой руки. Его смерть принадлежит мне.

— Для начала тебе придется переступить через мой труп, — усмехнулся оборотень. — А это, знаешь ли, будет нелегко.

— Догадываюсь, — кивнул Растин.

— Кэртис! — донесся встревоженный голос Эрика. — Ты исчезаешь!

Кэртис вскинул голову и встретился с безмятежными голубыми, как небесная бездна, глазами, жреца Роя тоже засасывала его битва. Оборотень не удержался и подмигнул врагу, кривая улыбка — последнее, что он увидел, а через мгновение не было ни жреца, ни лагеря — только безжизненный, серый, безумный пейзаж.

Оборотень стоял среди серных источников, которые источали отвратительную вонь. Кэртис недовольно сморщился. Его обоняние в этот раз сослужило ему плохую службу. Однако блокировать его нельзя, это может обернуться худшим вариантом: еще неизвестно, чем все это могло кончиться.

Местность, в какую сторону ни посмотри, абсолютно одинакова, поэтому оборотень решил, что лучше положиться на свою интуицию и… пойти куда глаза глядят.

Безумные битвы — это не арена с боями для зрителей. Это когда у каждого своя битва. Так рассказывали все хроники. Можно было ожидать чего угодно. И следовало быть предельно осторожным, готовым к любому.

В отвратительном запахе, забивающем нос, появились резкие, едва уловимые кислотные ноты.

Кэртис резко обернулся, когда воздух за его спиной чуть заметно сдвинулся. Его трансформировавшиеся, скрюченные пальцы поймали не пустое пространство, а тяжелое, мускулистое тело. Темный не встречал ничего подобного, хотя… твари, которые бродили вокруг Черной Ложи, тоже не отличались какими-то стандартами внешности. Однако рассуждать некогда, если твой торс обвивает чей-то мощный и гибкий, похожий на змеиный хвост, сдавливая ребра. Кэртис оскалился, показывая острые клыки, и, размахнувшись, полоснул острыми когтями по отвратительной морде.

Монстр взвыл и отшвырнул его. Оборотень изогнулся с кошачьей грацией и приземлился уже на четыре сильные лапы рядом с серным бурлящим источником. Когда полуослепшее чудовище бросилось в его сторону, главнокомандующий Тьмы скользнул в сторону и про себя отметил, что если в этих источниках бурлит вода, насыщенная серой, то он чистой души светлый маг, так как тело монстра буквально в единое мгновение превратилось в скелет с ошметками кожи и мяса, да и те постепенно стали растворяться в мутной жиже.

Острый слух пантеры уловил рычание, разносившееся из-за камней… Н-да, похоже, тот, кто задумал Безумные битвы, действительно обладал извращенным чувством юмора. Настоящее безумие посылать в тупую мясорубку с монстрами гениального стратега и военачальника. Так и сойти с ума недолго, пока крошишь этих чудовищ. Оборотень искренне наделся, что он неправ в своих догадках, но интуиция подсказывала иное.

Китиара разрубила последнего монстра и вздохнула. Они были настолько тупы, что сражаться с ними стало неинтересно, но их было много. Слишком много.

Амазонка оглянулась на Марака. Мальчик оказался проворнее, чем ей показалось на первый взгляд. Совершенно незапыхавшийся, он улыбнулся ей презрительно, словно видел перед собой какое-то насекомое.

Китиара в сердцах сплюнула. Спесивый мальчишка! Они встретились сегодня утром, если в этом мире применимо подобное понятие. Как амазонка, она весьма скептически смотрела на перспективу мужской компании, но это был ребенок. И против такового у нее особых возражений не было.

Однако ее самые худшие опасения оправдались в полной мере. В свои четырнадцать лет мальчик, по мнению девушки, проявлял все самые худшие мужские качества.

— Чего улыбаешься? — хмуро поинтересовалась она. — Улыбаться будешь, когда мы выберемся отсюда и окажемся дома, как победители.

Он расхохотался. И тут амазонка услышала за своей спиной рев зверя, которого ей помешала заметить досада на мальчишку. Даже ее стремительный разворот не помог бы ей спастись…

Черная молния сбила нападающего с ног. Пятисекундная борьба — и с тела затихшего чудовища поднялась огромная кошка с окровавленной мордой. Изумрудные глаза с вертикальными зрачками мигнули.

— Х-хорошая киска, — чувствуя себя ужасно глупо и слыша, как дрожит голос, выдавила Китиара.

Насмешливый хохот за спиной стих. Зато Марак подал голос:

— Ты испортил все развлечение. Эта глухая корова, которая так кичится своим воинским искусством, подохла бы, как и подобает ничтожеству.

Пантера равнодушно скользнула взглядом по подростку и снова уставилась на девушку. Та заскрипела зубами. Кажется, она созрела для убийства этого недоразумения.

Огромная кошка спокойно подошла к ним и села неподалеку. Казалось, она совершенно не обращает внимания на людей, занявшись умыванием.

— Ты собираешься остаться с нами? — растерялась амазонка. — Киса, а ты вообще откуда?

— Это не киса, — надменно усмехнулся Марак, снизойдя до комментария. И подошел ближе. — Кто бы мог подумать! Пересечение двух кланов, — пробормотал он, глядя на пантеру. И внезапно протянул руку: — Хочешь, почешу тебе за ушком?

Кошачьи глаза сверкнули, и угрожающе оскалились сверкающие белые клыки. Мальчик снова расхохотался и повернулся к девушке:

— Эту кису зовут Кэртис. И это он. Кстати, даже не думай чесать ему пузо — руку оттяпает.

— Откуда ты знаешь, как его зовут? — Амазонка даже не обратила внимания на остальное сказанное и постаралась забыть тон мальчишки.

— Его спросил, — хмыкнул Марак и отвернулся, всем видом демонстрируя, что и так потратил на нее слишком много времени.

Китиара вздохнула, загоняя глухое раздражение как можно глубже:

— Ну хорошо… Кэртис. Если хочешь, оставайся с нами. В этой Безумной битве любая помощь не помешает.

Кэртис внимательно изучал своих неожиданных спутников. Оба воины. Высокая рыжеволосая Китиара, с бешеными золотисто-карими глазами — амазонка откуда-то с далекого юга. Удивительная девушка… Обычно в ее народе не было таких вот рыжих… Но участников этих битв явно подбирали по самым необычным признакам. Девушка была очень молода и импульсивна, напоминала новобранца, хотя ее боевой опыт вызывал невольное уважение.

Марак сам утверждал, что он тоже воин от одного из древнейших народов. Но вот от какого именно — предпочитал умалчивать.

Странный парень. Раскусил Кэртиса в первые же мгновения, но почему-то решил поддержать игру. Мало того, еще и эти странные призрачно-зеленые глаза… Они вызывали смутное беспокойство и казались знакомыми. Кроме того, мальчик был красив. Слишком красив. Его красота была из тех, которой обладают сверхъестественные существа. Кэртис чуть прикрыл глаза, внезапно осознав, где уже видел подобную красоту. Его госпожа Тьма являлась ему, а еще он видел Лейлу… Лейла-подросток!

Наконец все сошлось, и мгновенно тело вспомнило дурман. Холодный камень алтаря под лопатками. И чьи-то пальцы в распущенных волосах… Омерзительное ощущение абсолютно неправильной боли…

— Что с тобой, киса… то есть Кэртис? — сквозь какой-то звон в ушах пробивался женский встревоженный голос. Он внезапно обнаружил, что уже стоит на всех четырех лапах, готовый к смертельному поединку. Шерсть на загривке встала дыбом, а в глотке клокочет рычащий комок.

Он посмотрел в такие знакомые призрачно-зеленые глаза, с которыми уже встречался в далеком-далеком будущем.

"Киска о чем-то догадалась?" — Насмешка злая и очень неприятная.

"Мое имя Кэртис, бог мрака и крови".

"Узнал, значит, — в его голосе ощущалось почти самодовольство, — а то я уже начал потихоньку разочаровываться в тебе, воин Тьмы. Хотя узнал ты меня быстрее, чем я думал".

"Меня ввел в заблуждение облик смертного мальчишки, — фыркнул Кэртис. — И явное ограничение твоей силы, но не узнать было невозможно".

"Разве мы встречались? — Испытывающий взгляд. — И почему ты, воин Тьмы, а не тот, кто сейчас является ее избранником?"

"Потому что он воин от Черной Ложи", — уже успокоившись и осознавая, как странное чувство, сплавленное из страха и ярости, отступает, ответил он.

"Забавно. Но ты не дал ответа на мой предыдущий вопрос, оборотень. Мы разве встречались? Твой страх приторный на вкус, а ненависть сладкая, словно патока".

"Страх? — Кэртис нарочито фыркнул. — Вряд ли. С чего я должен бояться какого-то божка, если принадлежу лишь Тьме?"

— Да как ты смеешь!!!

Китиара с ужасом смотрела на то, как спокойно сидевший до этого Марак внезапно вскочил на ноги.

И тут амазонка увидела то, о чем только слышала.

Пантера, щурясь на мальчишку, с ленивой грацией внезапно начала… распрямляться. И через какое-то показавшееся растянутым мгновение перед ними стоял высокий и статный зеленоглазый брюнет с длинной черной косой.

— Смею, — голос превратившейся кошки был глубокий и хрипловатый, — я много чего смею, и ты ничего не можешь сделать мне, о великий. Как я уже сказал, я принадлежу Тьме. И не думай, что она не защищает меня. Я клялся ей как ее главнокомандующий, и она сама обучала меня. Тебе ли, богу, не знать, что это значит.

— Никто никогда не смел так разговаривать со мной, — прошипел Марак. — Тем более какая-то смертная тварь.

Китиара беспомощно переводила взгляд с одного на другого. А потом в ней взыграла кровь оскорбленной амазонки.

— Прекратите оба! Сядьте немедленно и спокойно мне все объясните, проклятые мужчины!

— Заткнись, — процедил сквозь зубы Марак. Он даже пальцем не шевельнул, но девушку отшвырнуло со страшной силой в сторону, и только стремительная реакция Кэртиса спасла ей жизнь. Оборотень оказался рядом и удержал ее отпадения в булькающий источник.

Она ошалело дернулась, только когда сообразила, что ей помогает какой-то мужчина. Но, увидев страшный взгляд и хищно раздувающиеся крылья носа, перевела взгляд на Марака и вздрогнула всем телом. На месте мальчика стоял мужчина, чья красота и могущество почти ослепляли и… заставляли цепенеть от ужаса. Девушка задрожала, и невольный всхлип сорвался с ее губ, когда она сообразила, что эти существа в ярости. Она увидела бога.

— Ты не можешь убить меня, — тихо произнес голос над ее головой. Китиара съежилась от одной мысли, что так можно разговаривать с богом. — Мы оба воины. И Безумие, что устроило нам это приключение и встречу, лишь получит дополнительное удовольствие, наблюдая, как мы пытаемся уничтожить друг друга. Ты этого хочешь, бог крови и мрака? Проиграть?

И внезапно на месте бога снова стоял Марак. Его губы кривились в подобии усмешки.

— Не думай, что я буду благодарить тебя, киска.

— Я реалист, — пожал плечами оборотень, отпуская девушку.

Китиара отступила на шаг. Теперь она начала понимать, почему встретила Марака, стоящего среди трупов воинов. Он не убивал их, нет. Не лично. Он просто не позволил им успеть отреагировать на опасность должным образом.

— Марак? — прошептала она, уже не сомневаясь в ответе.

— Вообще-то его зовут Рой… — Голос оборотня был, как показалось, печальным.

Они снова очутились в другом мире. И хорошо, что там, где они вышли, журчал ручей с живительной, чистой водой. Китиара, как хороший воин, для начала наполнила флягу до краев и лишь потом наклонилась к воде! Когда им повезет в следующий раз, еще неизвестно. Миры менялись как калейдоскоп. Тот серный, с вонючими источниками, был только прологом. Время скакало как ему заблагорассудится, и они давно уже не разбирали, сколько его прошло. Амазонке казалось, что уже несколько недель, но оборотень заверил ее, что это невозможно, потому что Безумные битвы должны длиться не более трех суток. Откуда была такая уверенность, он не сообщил.

Китиара вытерла тыльной стороной ладони рот и покосилась на своих спутников. Рою ни еда, ни вода не требовались, поэтому он меланхолично обозревал лес, стоявший перед ними. Он все еще пребывал в образе подростка, и Китиара была ему за это благодарна.

Оборотень с наслаждением пил воду, но о запасе не беспокоился, похоже, его тоже не слишком тяготило ее отсутствие все это время.

И несмотря на это, амазонка чем дальше, тем все более утверждалась во мнении, что нет существа более совершенного, чем женщина. Даже если это касается богов.

Однако и амазонки подчинялись общим законам природы. Им нужны были мужчины для продолжения рода. И девушка, которая до сих пор не приглашала мужчину в свой дом, начала задумываться, периодически поглядывая на гибкое, сильное тело оборотня. Кэртис поражал ее. Он перечил и хамил богу так, словно был равен ему. Его способность перевоплощаться, скорость реакций, сила… Китиара даже начала признавать, что есть в этом что-то притягательное.

— Эй, котенок, — насмешливый голос Роя прервал ее мысли, — хочешь услышать, что наша смертная спутница думает?

Амазонка буквально окаменела, но была достаточно умна, чтобы промолчать.

Оборотень даже не обернулся, разглядывая путь, по которому им предстояло идти.

— Вот уж не думал, что бог унизится до подслушивания мыслей какого-то насекомого… — Голос его был ровный и безразличный. — И уж тем более насмехаться над жалким оборотнем.

Девушка ожидала новой жаркой вспышки гнева, что так часто демонстрировал Рой. Ее тело непроизвольно сжалось, а сознание пожелало куда-нибудь исчезнуть. Она боялась Роя до полусмерти и совершенно не стыдилась это признавать.

Вопреки ее ожиданиям бог промолчал. И даже Кэртис удивленно обернулся, когда прозвучал спокойный, задумчивый голос Роя:

— Не таким уж и жалким…

— Что я слышу? — Кэртис насмешливо прищурился. — Это можно считать комплиментом?

Губы бога скривила усмешка.

— Кажется, я начинаю понимать, что находят некоторые из нас в смертных, точнее, отдельных представителях. Возможно даже…

— Что? — Кошачьи глаза взглянули с любопытством и бесстрашием. А Китиару уже знобило от эмоций, отголоски которых едва-едва касались ее.

Бог в образе мальчика усмехнулся, он больше не намерен был продолжать разговор.

А потом они молча двинулись в глубь леса. И вот что удивительно: за весь день пути ни разу не изменился мир и на них никто не напал, словно им предложили небольшую передышку.

— Пора на ночлег, — наконец остановился Кэртис.

Рой демонстративно поморщился, но без единого возражения опустился на землю. Мысль о привале уже однажды прозвучала. И на вспышку бога Кэртис меланхолично предложил тому следовать дальше без обременяющего его присутствия двух смертных. Почему-то Рой остался. И темный не стал расспрашивать почему, дабы не обострять отношения с ним. Впрочем, у него были догадки по этому поводу.

Амазонка с облегчением поняла, что, возможно, ей удастся поспать, так как Рой никогда не смыкает глаз. А у Кэртиса кошачья чуткость. Никто не сможет подобраться незамеченным.

Кэртис устало прикрыл глаза. Темные ветви деревьев скрывали небо, но и без того можно было понять, что там вряд ли светит даже одна звезда. Видимо, им действительно дали передышку. Хотя по хроникам он знал, что Безумные битвы длились три дня и три ночи, но никто не говорил, что время тогда двигалось точно так же. По ощущениям Кэртиса, прошло около двух с половиной недель. Хорошо еще, миры были настолько различны, что можно было поискать воды и еды для девчонки. Все-таки она была балластом, он сам это признавал, но что-то подсказывало: они обязаны ее сохранить. Она для чего-то нужна. Девочка выжила еще до его прихода в присутствии Роя — это, несомненно, плюс. Странно, бог то полностью игнорирует ее присутствие, то внезапно начинает задевать ее, — как кошка с мышкой играет. Занимательное зрелище.

Оборотень также прекрасно осознавал, что за всем его собственным хамством и противостоянием Рою скрывается самый элементарный страх. Ему до сих пор снилось иногда, как приходит неправильная боль, которую он испытывал на алтаре Роя. Как главнокомандующий Тьмы, он четко ощущал, что бог мракалишен фактически всех своих божественных сил, чтобы участвовать в этой битве, но все равно его мощь устрашала. И это была не милая девочка Лейла, к которой он привык за время общения с Лиани, и даже не Сирен.

Полудрема, в которую он погрузился, ласково окутывала покрывалом, убаюкивала. И внезапно ему показалось, что чьи-то нежные пальцы коснулись волос, чуть взъерошили изрядно потрепанную за время путешествия прическу и скользнули к левому виску, линией прошлись по щеке, вызывая сладкую дрожь, после чего коснулись губ. Каждое прикосновение отзывалось искрой наслаждения в теле.

Кошачья сущность темного отреагировала на эту ласку почти с мурлыканьем. Тихий смех рассыпался мелодией в воздухе. Изумрудные глаза распахнулись. Это не было сном или дремой.

В ночном полумраке над ним замерло красивое лицо, обрамленное платиново-белыми волосами, словно дымкой загадочного тумана, и призрачно-зеленые глаза чуть прищурились.

— Лейла говорила правду, — прошептал завораживающий голос бога. Роя, не его временного воплощения Марака. — Вы действительно очень чувствительные создания…

Кэртис в каком-то оцепенении смотрел, как приближается лицо. Его губ коснулись другие, и тело невольно само выгнулось от острого чувства, которое было даже где-то за гранью наслаждения. Как Растин это выдерживает?!

Имя, мелькнувшее в сознании как острое лезвие, вскрыло пленку завороженности, и оборотень вскинул руку, которая снова стала ему повиноваться, и буквально отшвырнул от себя бога. Тьма внутри рассмеялась. Неприятие Растина послужило мостиком к его богу.

Рой резко отшатнулся на какое-то мгновение. Кэртис извернулся и фактически на четвереньках отполз от бога подальше. Тяжело дыша, он оскалился на Роя, фактически потеряв способность рассуждать как человек.

— Ты! — Бог крови и мрака поднялся на ноги. Его голос был холоднее льда и слова стекали с губ ледяными родниками. — Посмел оттолкнуть меня?

— Да, — с хрипом вырывается из уст Кэртиса. — Я принадлежу Тьме!

— Ты пожалеешь об этом! — И он тенью растворился ввоздухе.

Оборотень сел на траву. Уткнулся носом в колени. Его плечи неудержимо затряслись в приступе хохота. Тогда как еготело все еще было как в лихорадке. Он отказал богу!

Этого оскорбления Рой не простит. Никогда. Темный смеялся уже в полный голос, запрокинув голову, его распущенные волосы разметались по обнаженной спине и даже по траве. Странно, он не помнил, когда расплелась коса и когда он лишился рубашки…

Кажется, он начал понимать, почему с определенного момента жрецы Роя считали особой честью принести в жертву своему господину кого-то из кошачьих. Рой на какой-то срок забудет о нем и этом происшествии, когда оборотень вернется в свое время. Но там, на алтаре… О да, именно тогда Рой в полной мере вспомнит эту Безумную битву. Равно как и то, какая именно пантера была его спутником.

— Чему ты смеешься?

Он безумными глазами взглянул на Китиару и снова расхохотался. Амазонка смотрела на него с бешенством. И в ее взгляде явственно читалась… ревность. Воистину тот, кто устроил эти битвы, обладает очень специфичным чувством юмора.

Интересно, брату Эрику и Лиани так же весело?

— Не смей смеяться! — внезапно сжала кулаки амазонка. — Не смей!

— Почему же? — улыбнулся Кэртис почти с блаженством, чувствуя, как страх, который все это время исподволь точил его душу, растворился в этом смехе. — Разве тебе не весело?

— Нет, — отрезала она. — Не весело! Ты выглядишь как похотливый кобель. Ты счастлив, что можешь порезвиться?! Считаешь себя неотразимым?!

— Амазонка ревнует? Я польщен. — Сверкнули насмешливые изумрудные глаза. — Но только ты ошиблась, я не кобель — я кот. Очень свободный. Ни ты, ни кто-либо другой, даже бог, не смогут посадить меня в клетку и диктовать мне условия, если я этого не захочу.

— Посмотрим… — Она резко развернулась и села у костра, который развела еще перед тем как уснуть.

— Я принадлежу лишь Тьме, — шевельнулись улыбающиеся губы. — Только ей…

И кусочек Тьмы в его душе тихо мурлыкнул в ответ.

Я шел, медленно переставляя ноги. Шаг за шагом. Вытягивая одну ногу из песка, другой погружаясь почти по колено. Еды не было. Воды тоже.

По человеческим меркам, я давно должен был уже лежать, погребенный в песках, но я был жрецом Лейлы. Не так-то легкобыло меня убить, даже если ты пустыня.

Как жарко! Я не мог умереть от жажды, голода или усталости… но сил было мало, и с каждым шагом их оставалось все меньше и меньше. Я знал, что в конце концов упаду и тогда попытаюсь ползти, но вскоре закончатся и эти силы, и я буду лежать на спине и смотреть на четыре багровых солнца этого мира, пока они не выжгут мне глаза. Интересно, а мой скелет сможет жить?

"Ты не боишься?" — раздался шелест песка в сознании.

"Не боятся только дураки, — спокойно отозвался я. — А я хоть и сумасшедший, но не дурак".

"Занятно".

Я ничуть не удивился этому неожиданному собеседнику в своей голове. В детстве, где-то с четырнадцати и пока мне не стукнуло шестнадцать лет, я часто слышал голоса. Потом Лейла объяснила мне, что я схожу с ума. Она была очень озабочена этим, поэтому, чтобы ее успокоить, я закрылся от этих голосов. Странно, но она поверила, что со мной теперь все в порядке. Все-таки моя госпожа потеряла очень много сил… Если меня ослабить до предела, голоса возвращаются.

"Тебе надо добраться до ворот, чтобы выиграть эту битву".

"До каких врат?"

"Которые ведут домой, конечно". — Легкая насмешка.

"О-о, — потянул я. — И как я должен дойти?"

"Пересеки песчаную бурю".

И голос шелестом растворился в сознании.

Я поднял голову и улыбнулся, увидев приближающуюся стену багрового песка.

Глава 4 Божественная Печать

Растин открыл глаза. Над головой светило яркое солнце на фоне прозрачно-голубого неба. Трава щекотала щеку. А на тело навалилось что-то тяжелое и жаркое. Живое. Жрец Роя медленно опустил глаза, уже догадываясь.

Ответный взгляд зеленых кошачьих глаз был почти насмешливым… Почти, потому что человеческого в нем было мало.

— Лорд Эро? — вложив все возможное ехидство, какое только у него было накоплено за долгие годы жизни, поинтересовался Растин. — Вы несколько… тяжеловаты. На диете не пробовали сидеть?

Пантера ничего не ответила, только тихо фыркнула, обдав его лицо теплым дыханием. И внезапно шершавый язык прошелся по щеке мужчины.

"Вку-ус-ны-ый", — различалось в басовитом мурлыканье.

И Растин замер в растерянности, он отчетливо чувствовал, что сознание его собеседника-оборотня чисто, как снег на вершинах далеких северных гор. Даже признака Эрика Эро в нем не наблюдалось. Это было какое-то совсем иное существо. И в то же время жрец не мог ошибиться: это был Эрик Эро, генерал армии Тьмы и младший брат Кэртиса Эро.

"Кто ты?" — задал он осторожный вопрос, почти не касаясь чужих мыслей, которые текли каким-то чуждым потоком. Однако в нем явственно ощущалось что-то знакомое.

"Меня называют Басилев, чужак, — величественно откликнулся оборотень, прижав к теплой, напоенной солнцем траве. — Ты можешь звать меня Бас".

"Почему?"

"Потому, что я избираю тебя своим служителем" — таков был его надменный ответ, и в кошачьих изумрудных глазах заплясали серебристые лучики смеха.

Растин вдруг осознал, какое именно ощущение показалось ему знакомым.

"Ты… бог?"

"Можно и так сказать, жрец чужого божества и чужак, — усмехнулся зверь, и странно видеть улыбку на огромной кошачьей морде. Почему-то мелькнула мысль, что он никогда не видел, как оборотни добродушно улыбаются, особенно находясь в зверином обличье. Только, как в их затуманенных глазах возникает поволока болезненного наслаждения, когда Рой выпивает из них жизнь. Или как обнажается угрожающий оскал, когда оборотень встречается не на алтаре.

"Позволено ли мне спросить?.."

"Про это тело? — Пантера все так же улыбалась. — Оно мне понравилось. В этом мире нет таких созданий, да и размеры впечатляют, так что, когда вы вдруг появились в моих владениях, я решил, что мне это только на руку. Надоело возрождаться в телах моих маленьких подданных. Век их не так уж долог, да и размеры не такие величественные".

"А?.."

"Разве тебя беспокоит судьба твоего спутника? — удивляется тот. — Мне, наоборот, показалось, что ты был бы рад избавиться от такого груза".

Растин задумчиво посмотрел в глаза чужого странного бога, обдумывая эту мысль. Странная битва ему предстоит. Похоже, надо еще разгадать, что же именно он должен сделать, чтобы выиграть. С другой стороны, он же не должен отступаться от своей собственной сущности, но и не стоит забывать доводы разума. Мужчина не зря прожил на свете около восьми сотен лет. Он знал, что чувства не всегда ведут по правильному пути.

Эрик Эро наверняка неспроста оказался вместе с ним в одной битве — этому есть определенное объяснение. Тьма не обрадуется, если ее лишить одного из любимцев, она и так была недовольна, когда его старшего брата вмешали в битву двух жрецов, настолько недовольна, что вмешалась сама. К тому же Эрик Эро мог стать более вероятной жертвой для алтаря Роя и даже более приемлемой. Значит…

Жрец Роя вздохнул, прикрывая глаза:

"Я не могу быть твоим служителем. Ты сам сказал, что я жрец иного бога…"

"А я и не говорю, что это надолго, — зевнула пантера. — Мне нужна твоя помощь, и мне ее обещали. Эта помощь — ты".

"И что я должен сделать?" Растину стало любопытно.

"Найти и воспитать моего жреца".

Жрец Роя замер, внезапная догадка озарила сознание:

"Прости… ты молодой бог?"

"Браво! — Хвост мазнул Растина по ногам. — До сих пор я был мелким божком. Но теперь меня подняли в ранге. И мне нужен жрец. Однако я слишком в этом неопытен".

"А богом чего или кого ты являешься? — осторожно поинтересовался жрец Роя.

"Я ночное божество, до сих пор я покровительствовал только животным, — зажмурилась пантера. — Мне дано право найти новый путь… Во многом это зависит от моего первого жреца. И ты должен его мне найти. Тогда я помогу тебе вернуться в твой мир".

"Звучит заманчиво. А мой спутник?"

"Посмотрим… — Раздраженный мазок хвостом. — Мне пока слишком нравится это тело. Так ты согласен?"

Растин улыбнулся, не размыкая губ:

"Конечно, согласен, Бас. Тебе нравится вкус крови?"

Басовитое мурлыкание в ответ.

Анриасу Галемскому, юному герцогу Давира, рыцарю ордена Стальной Розы, было сильно не по себе. Король только три дня назад присвоил ему звание рыцаря и ввел в родовые владения всего сутки назад, молодой герцог появился в своем замке — и вот… Он почти с недоумением смотрел на войска соседа, которые осадили сегодня утром его замок.

— Отошли бы, ваша светлость, от окошка-то… — седой рыцарь, сидящий в кресле у стола, подал голос. — Не дай боги, какой-нибудь лучник захочет поупражняться.

— Талис, — Анриас обернулся, — эти люди сумасшедшие? Они разве не знают, что произойдет, едва закатится солнце?

— Знают, но не верят, — вздохнул рыцарь. — Сами понимаете, ваша светлость, вы незаконнорожденный. И если бы все ваши родственники не сгинули в этой проклятой войне, то вы никогда не стали бы хозяином этого замка. В вас есть кровь старого герцога, но насколько она сильна для договора с чудовищами, охраняющими замок? Вы же не встречались еще с ними и не подтверждали обязательства?

Юноша кивнул, признавая правоту рыцаря и наставника.

— Все равно довольно рискованно… Это не соответствует тому, что я слышал о бароне Горуане.

Талис выдохнул тяжело и почти обреченно:

— У него есть какой-то козырь в рукаве.

— Но мы не знаем, какой именно, — бледно улыбнулся Анриас.

— Мой господин, вам плохо? — Рыцарь обеспокоенно взглянул на него.

Юноша действительно стал неестественно бледным, но все же отмахнулся:

— Все в порядке, Талис, — его глаза остро блеснули, — и даже не думай, что тебе удастся отговорить меня от участия в сражении. Это мойзамок, и я привел сюда своих людей, обещая им нормальную жизнь.

— Да, мой господин, — покорно склонил голову седой воин, пряча тревогу и сочувствие. Его господину было всего двадцать пять лет, и не он должен был стать наследником этого титула и замка, но вся семья старого герцога погибла в результате проклятия. И все прекрасно знали, что только часть чужой крови, что текла в жилах Анриаса, до сих пор спасала его от мучительной смерти, обрекая на не менее мучительную жизнь. Ни один колдун или маг не смогли справиться с этим, потому что над герцогством Давир тяготело проклятие.

Колдовская болезнь. Когда и где ее получил герцог, кого оскорбил так, что его прокляли вместе со всеми его потомками, никто уже не мог узнать, герцог умер раньше, чем успел понять, что происходит. Но вот его дети жили чуть дольше, чтобы оценить все прелести воздействия колдовства.

Самым страшным в этой болезни оказалась не боль, которая мучила Анриаса во время приступов. С каждым таким приступом заболевший изменялся… Когда умирал последний из законных наследников герцога, все нашли, что он почти полностью потерял свои прежние черты лица, став просто нечеловечески прекрасным существом. Особым признаком была почти прозрачная, бледная кожа и глаза, как два бездонных голубых озера, с вертикальными зрачками. У Анриаса когда-то они были черные, словно лунная ночь, но после последнего приступа изменился его зрачок, и юноша знал, что конец близок. Именно поэтому король пожалел одного из верных своих рыцарей и даровал ему возможность умереть там, где мог быть его настоящий дом.

Самым печальным для Анриаса стало осознание того, что, несмотря на всю его странную красоту, он не мог иметь детей. Дамы слетались на его прелести как мотыльки, но все его любовницы умирали к утру. Он все еще помнил тот ужас, что им овладел, когда он осознал, почему это происходит. С тех пор ни одна женщина не попала в его постель. Юноша полностью отдался военной карьере.

Странно, но барон Горуан должен был знать, что Проклятому герцогу не так уж много осталось времени — он мог просто дождаться, когда последний из рода Давир умрет, и после этого спокойно занять замок. Зачем же он пошел на столь странный шаг и решился атаковать именно сейчас?

— Начинается. — Тихий голос господина вывел Талиса из задумчивости. — И солнце почти зашло.

За стенами замка нарастал яростный гул. Губы Анриаса скривились в странной улыбке.

— Пойдем на стену, Талис. Пора узнать, насколько крепок договор чудовищ с нашей семьей.

И рыцарь кивнул в ответ.

Горуан непроизвольно вздрагивал всякий раз, когда, поворачивая голову, сталкивался взглядом со своими… попутчиками. Голубоглазый колдун разглядывал замок с какой-то предвкушающей улыбкой на губах.

Барон надеялся только на то, что ему сказали правду и чудовища, охраняющие владения Давиров, действительно не страшны его армии. Ему не оставалось ничего другого, как только верить в это, потому что у него в итоге не было выбора. Никакого.

Колдун пришел к нему неделю назад. Явился в его замок так, что никто не смог помешать его продвижению к главным апартаментам. Барону было уже за пятьдесят, и он слыл умным человеком и очень осторожным, иначе бы не дожил до своих лет. Всякий раз он сердцем и всеми фибрами души чувствовал, когда стоит сражаться, а когда уступить. Первый же взгляд в глаза нахала, появившегося перед ним, дал ему такой заряд ужаса, что он почти оцепенел, а колдун лишь удовлетворенно кивнул своей золотоволосой головой.

— Приятно видеть понимающего человека. — Белые, ровные зубы мелькнули в его улыбке, просто-таки насыщенной пороком. — Ты человек, который привечает в своем замке множество представителей кошачьего народа…

И это было правдой. Барон терпеть не мог собак, весь его замок был заполнен кошками разных мастей и видов. Одни были приблудными, другие привезены из разных заморских стран… Он никогда не думал, что именно эта страсть принесет ему столько беспокойства.

— Именно поэтому. — Колдун улыбнулся благожелательно, но от этой улыбки можно было взвыть или задрожать в холодном, всепроникающем ужасе. — Их божество решило, что ты сможешь послужить ему. Я и Басилев заключили сделку, и ты станешь орудием для ее осуществления. Можешь гордиться, человечек, боги просто так никого не избирают…

Басилев — бог кошек. Мелкий божок в основном пантеоне, мало известный кому-либо, кроме таких земель, где кошек пруд пруди. Ему поклонялись большей частью крестьяне да простой люд. Что он может? Так думал барон, пока вслед за колдуном не явился сам бог…

Человека до сих пор в дрожь бросало при воспоминании об огромной кошке, ростом с лошадь, черной как смоль, с лениво сверкающими зеленью глаза. Мелкий был божок или нет, но сила в нем чувствовалась невероятная. И зловещая.

Горуан вздохнул и снова взглянул на замок Давир. И зачем только божеству понадобился этот последний из рода, да еще проклятый? Ведь не замок нужен был богу и его колдуну, совсем не замок, он был обещан барону.

— Не вздыхай так, человечек, — улыбнулся незаметно подъехавший колдун. — Скоро ты получишь свою награду, и мы исчезнем из твоей жизни. Нам нужен только отмеченный печатью богов.

Барон передернул плечами, он не верил ни слову из того, что ему говорил этот… Вообще, вполне возможно, что он и колдуном-то не был… Тоже какое-нибудь полузабытое божество.

И эта его проклятая сладкая улыбка, от которой даже у такого старика, как он, становилось горячо в паху.

Последние лучи солнца скользнули по холодному камню и растворились за горизонтом. И в то же мгновение по статуе гаргульи, возле которой остановились рыцари, побежали трещины.

Дикий, торжествующий рев потряс замок. И на какое-то мгновение наступила тишина.

На Анриаса сверху вниз взглянули горящие пламенем глаза монстра.

— Ты новый хозяин замка? — раздался полурык-полуклекот с едва различимой речью.

— Я, — кивнул Проклятый.

— Ты пришел заключить договор?

Но Анриас покачал головой:

— Нет, гаргулья. Я просто пришел взглянуть на тебя и попросить…

— О чем, человечек?

— Вы защищаете замок, потому что он является вашим домом, а не согласно договору. Сегодня нет времени ни подтверждать договор, ни заключать новый… Я просто хочу попросить вас сражаться с нами плечом к плечу и, если мы все погибнем, не отдать замок захватчикам просто так. Хотя бы потому, что это ваш дом.

— Ты мог и не делать этого, человечек, — рыкнула гаргулья. — Замок — наш дом, и нам плевать, вы в нем хозяева или нет. Раз ты не разбил статую, зная о нас — а я не уверен, что так же поступит тот, кто пришел за твоей душой сегодня, — мы будем сражаться…

— Это все, что я хотел узнать, — склонил голову юноша. — Спасибо.

— Подождите, — раздалось тихое мурлыканье со стороны. — А если я дам гарантию, брат из камня?

Рыцари вскинули головы и замерли. Такого чудовища они еще не встречали. Никогда. Кошки не бывают таких огромных размеров. Но одна такая прямо сейчас сидела на зубце крепостной стены.

Красные глаза чудовища прищурились, разглядывая нежданного гостя.

— Ты изменился, кошачий бог.

— У меня новое красивое и сильное тело, — мурлыкнула гигантская кошка. — И новая сила. Ты понимаешь, что это значит, каменный друг?

— Тебе нужен мой замок?

Смешок.

— Конечно нет, каменный братец. Зачем мне эта клетка? Если уж обзаводиться жильем, то как минимум просторным храмом.

Гаргулья, взглянув еще раз на кошку, медленно перевела взгляд на Анриаса:

— Человечек, сдай замок, чтобы его не повредили…

Но голубые нечеловеческие глаза вспыхивают яростью.

— Нет уж, гаргулья! Это и мой замок теперь! Ты будешь сражаться против нас?

— Нет… — Огромная уродливая голова качнулась, отрицая. — Нет. Мы просто будем наблюдать.

— Хорошо, — жестко усмехнулся юноша и бросилв сторону пантеры взгляд. — Не знаю, для чего богу мой замок, новы его не получите. Ни вы, ни ваш кошачий любитель, барон Горуан.

Бог-кошка молчал, устремив вперед свой непроницаемые взгляд. Загадочный, как у всех кошек.

Талис коснулся плеча герцога, когда они оказались достаточно далеко от стены с гаргульей:

— Мы проиграем, господин. Пусть это и мелкий божок, но все же у него божественная сила.

— Знаю, — тихо отозвался юноша. — Я знаю это прекрасно, Талис. Но как ты не понимаешь?! Это мой шанс… — Рыцарь вздрогнул. — Мой шанс умереть в бою, а не как калеке в собственной постели. — Он вытянул из ножен свой меч, и седой воин последовал его примеру. Он наконец понял, чего хочет его сюзерен. Умереть достойно рыцарю.

Когда наступало время боя, Горуан всегда забывал о своей природной и ставшей уже притчей во языцех осторожности. Если уж он вступал в битву, то, казалось, на его место приходил кто-то другой, незнакомый, упивающийся сражением. И барон любил в себе эту особенность. Именно поэтому он так стремился побыстрее ввязаться в схватку. Того, кем он становился, совершенно не волновало, по чьей прихоти все это происходит. Для него являлось важным только одно — поиск достойного противника.

Горуан наслаждался. Теперь уже неважно, что и зачем привело его сюда. Он здесь, и меч отзывается возбужденной песней в ответ на удары. Меч жаждет крови, как и его хозяин. Жаль, что род герцога угас, жаль и этого проклятого мальчика, которому так благоволит король, но эта жалость теперь в стороне. Ее нет. Она лишняя, потому что…

Лезвие меча отзывается дрожью, сладкой и пронзительной. Барон вскидывает взгляд на нового противника и чуть было не лишается головы.

Юноша молча атаковал. Так вот ты какой, Анриас, прозванный Проклятым.

Новая атака… С такой силой и скоростью, что Горуан почти с удовольствием ощутил привкус страха поражения. Этот мальчик мог победить.

Барон не желал смерти рыцарю, но… он прекрасно знал свои возможности. Единственное, что он мог подарить Анриасу, — это смерть, и тем самым обвести вокруг пальца своих неожиданных хозяев. Им юный рыцарь нужен был живым…

Но и это все отошло в сторону, как только мечи начали свой разговор. Мужчине хотелось смеяться от восторга, но он берег дыхание. Он наносил удары, чтобы увидеть, как их отобьют.

Снова порхает меч и… в бездонных странных глазах молчаливого Проклятого — вспышка дикой боли. Меч дрогнул и не успел отбить стремительный удар. Лезвие вошло в плоть.

Горуан несколько ошарашено взглянул в ставшее таким близким лицо. На губах Анриаса появилась слабая улыбка:

— Спасибо… — Барон наконец услышал его голос.

— Господин!!! — Седой рыцарь закричал от горя. И защитники замка отозвались испуганным эхом.

Юноша каким-то замедленным движением снялся с меча своего противника и опустился на землю, он тихо умирал…

Растин мрачно улыбнулся из теней мрака, которые скрывали его присутствие. Как удачно все складывается. Барон оказался очень удачной марионеткой. Он сделал все как нужно, даже не подозревая об этом.

"Чего ты ждешь, служитель?" Он услышал в своем сознании недовольный рык пантеры.

"Смерть должна коснуться его души, — спокойно отозвался жрец Роя. — Иначе он не захочет жить. Тебе это надо?"

"Ты хамишь".

"Я просто выполняю наш договор", — покачал головой Растин.

"Я жду", — недовольство прорычал бог.

Золотоволосый жрец внимательно рассматривал юношу, истекающего кровью на камнях двора своего замка. Удивительно. И как маги этого мира не поняли такой простой вещи? Семья и кровь этого юноши отмечена божественной печатью. Все решается предельно просто, каждый такой может стать гораздо большим, чем просто жрецом какого-то бога. Кто-то благословил эту семью, только вот благословение стало проклятием, потому что никто не понимал, с чем имеет дело. Шутка судьбы? Но она явно на руку Басилеву. Растин не сомневался, что в итоге этот юноша должен будет стать новым вместилищем для божественного духа. Анриас способен был сам стать мелким божком, если бы выбрал стезю, где ему можно проявить божественную силу. Но он, как и все до него, сопротивлялся той силе, что пыталась овладеть его телом. Отсюда боли, отсюда медленное и почти насильственное изменение плоти. Басилев выбрал неплохой сосуд, который для начала послужит ему в качестве жреца. Растин не сомневался, что кошачий бог специально следил за мальчишкой.

В этот момент барон Горуан стал на колени перед умирающим:

— Ты сам выбрал свою смерть…

— Я и так умирал… — Кровь пузырилась на губах, ему незачем отвечать, ему больно это делать, но почему-то так хочется сказать: — Так я могу умереть по своей воле и в бою…

Пора, понял Растин. И выступил вперед.

— Храбрый, но глупый выбор.

Оба — и захватчик, и хозяин замка — вздрогнули. Горуан почти с ненавистью посмотрел на голубоглазого красавца, от которого повеяло замогильной тьмой и запахом крови.

Казалось, битва вокруг замерла и время распространялось лишь на тот небольшой клочок пространства, где умирал молодой рыцарь.

Анриас никогда не встречал подобных этому человеку. Да человеку ли?

Узкие брюки из какого-то странного матово-черного шелка, белая простая рубашка, по покрою больше походившая на тунику, и каскад длинных золотых, по-настоящему золотых волос. Порочные черты лица. Анриас не знал почему, но именно так ему показалось. И очень бледная кожа, почти прозрачная, и на вид такая холодная…

— Ты… кто?

— Еще один твой выбор, человек. — И снова спокойная улыбка голубоглазого существа. Назвать его человеком язык не поворачивался.

— К-к…

— Какой? — пришел он на помощь. — Все просто. Ты выбираешь. Жизнь или смерть.

— Не смешная шутка, — выдохнул Анриас, чувствуя облегчение. Просто боги решили в очередной раз над ним посмеяться.

— Это не шутка, — пожал плечами тот. — Ты видел кошачьего бога? Ему не нужен твой замок, твои владения и прочая чушь — ему нужен жрец. Ты. Выбор за тобой. Только согласие может решить твою участь.

Это нечестно. Смерть уже заволакивала туманным покрывалом сознание, он давно сделал свой выбор, который, казалось, заключался лишь в том, как именно он предпочтет умереть, а тут… Это создание не имело права давать ему шанс на жизнь, когда он уже почти умер, стоял на самом пороге и касался кончиками пальцев края одеяния госпожи Смерти… Нечестно.

— Я… могу… выжить?.. — Ему казалось, что губы даже не шевелятся, но его все равно услышали.

— Если захочешь, — прозвучал равнодушный ответ.

— Иди с ним. — На границе темноты круга, который теперь окружал юношу, стояла гаргулья. Ее красные глаза светились. — В нем часть силы, которая питает твое проклятие. Он действительно может вернуть тебе жизнь.

— Разве не… поздно? — Пальцы отпустили рану…

Красивые губы кривятся в усмешке над человеческой глупостью. Согласие дано.

Он наклонился над телом Анриаса и подхватил его на руки, словно оно ничего не весит. От резкого движения рыцаря пронзила острая боль, и, почти задохнувшись в ней, он погрузился во тьму.

Горуан и гаргулья молча смотрели, как золотоволосый растворяется во мраке. Тот лишь на мгновение приостановился и бросил насмешливый взгляд на барона:

— Я взял, что нам было нужно. Замок ваш, барон.

Горуан лишь скрипнул зубами. Он прекрасно понял, что им управляли каждое мгновение. Он думал, что спасет мальчика, а это было лишь на руку пришельцам.

Время снова решило пойти своим ходом, и воздух наполнился криками и звоном оружия.

Гаргулья шевельнулась:

— Поговорим о договоре, новый хозяин замка?

Растин задумчиво рассматривал тело юноши. Он залечил его раны, обмыл в озере, которое ему указал Басилев, и уложил на траву неподалеку. Одевать его он не стал.

Пантера улеглась рядом и утробно замурлыкала.

— Его еще нужно обучить, — заметил Растин.

"Ты справишься, — последовал безмятежный ответ бога. — А он… Он уже дал согласие, значит, принадлежит мне".

— Все, что я понял об этом мальчике, говорит, что нам с ним придется трудно, — задумчиво заметил жрец Роя.

Зеленые кошачьи глаза пристально посмотрели на него:

"У тебя какой-то план?"

— Все зависит от того, что именно ты хочешь от мальчишки, Бас, — насмешливо ответили голубые глаза жреца.

"А ты нахальный сверх меры, жрец чужого бога, — раздраженно ударил хвостом бог. — Твой бог избаловал тебя".

— Я тоже так считаю, но это решать господину, — тихо заметил Растин. — Моему господину.

"Твое отношение к своему повелителю заслуживает уважения, — фыркнула пантера. — Но ты прав, мне нужен не просто служитель, а сосуд. Только не бездумное тело, которое я смогу занять, а тот, кто согласится сотрудничать…" Последнее слово он произнес почти с отвращением.

Растин мимолетно улыбнулся. Похоже, кошачьему богу, придется многому научиться, ступая на путь могущества.

— Что ж, тогда этот план подходит, — кивнул он наконец. — Только вот нужно заручиться поддержкой еще одной личности.

"Какой?" — недовольно нахмурился бог.

— Того, кого ты потеснил в этом теле. — Жрец Роя пристально посмотрел на пантеру.

Глава 5 Соблазнение

Тишина и темнота. И странное ощущение. Словно паришь или дрейфуешь во мгле воды. Именно так. Мысли текут как будто бы вне тела, лениво и неспешно, вроде бы нет ничего страшного во всем происходящем. Где-то внутри тлела искра несогласия. Все вовсе не в порядке, совсем не в порядке. И это очень неприятное ощущение, похожее на постоянный зуд, совсем не нравилось ему. Кстати, а кто он? Мысль своенравно всколыхнула окружающее пространство и попыталась уплыть. Но недовольная искорка вцепилась ей в хвост и заставила остаться. Все еще не понимая, что происходит, он лениво взял мысль и покрутил ее между пальцев так и сяк, а довольная искорка все разгоралась и разгоралась… Пальцы стали разминать не успевшую удрать мысль все сильнее и в конце концов сжали с силой в кулаке так, что она брызгами разлетелась во мгле. А искра… уже и не искра, а настоящее пламя недовольства охватило все тело… Значит, тело есть…

Яростная вспышка… Он вспомнил имя… и это только начало. Злая улыбка скривила губы Эрика Эро. Он обязательно вспомнит все остальное, обязательно.

Анриас открыл глаза и замер, разглядывая небо над головой. Приятный прохладный ветерок овевал обнаженную кожу, а трава щекоталась, и какой-то мелкий камушек больно впивался в бок… Обнаженная кожа?!

Юноша резко сел и тут же схватился за голову, чуть не рухнув обратно. Слабость и головокружение — опасные сочетания.

— А… так ты наконец очнулся, — прозвучал спокойный, прохладный голос, полный какой-то задумчивости.

Анриас повернул голову и обнаружил неподалеку золотоволосого. Того самого, кто, казалось, привиделся ему в предсмертном бреду… Выходит, все это не было видением. Тем более что незнакомец вольготно развалился на траве, облокотившись на мягкий бок огромной спящей кошки иссиня-черного цвета. Кошачий бог.

Рыцарь глубоко вздохнул:

— Могу ли я узнать имя того, кому я обязан жизнью?

— Растин, — лениво отозвался золотоволосый. — Ты будешь называть меня лорд Растин или господин. Я обучу тебя всему, что ты должен будешь знать как первый жрец своего нового бога…

Проклятый передернул плечами и негромко ответил:

— Хорошо… господин.

Идеальная бровь чуть вздернулась на красивом лице.

— Хм, а ты более сдержан, чем мне казалось вначале.

— Я дал согласие, — пожал плечами тот. — Я не совсем понимал, на что иду, и до сих пор не понимаю… Но избавление от проклятия и жизнь — за это я готов платить цену, которую вы укажете.

— Вот как? — улыбнулся колдун. А он определенно был колдуном, только они бывают столь бесстыдно красивы и подчеркивают это всеми доступными способами. — А если я заставлю тебя спать со мной?

Анриас вздрогнул всем телом, будучи не в силах сдержать дрожь отвращения от одной подобной мысли. Только сейчас он окончательно осознал, что обнажен. Но голубые, как безбрежное небо, глаза ожидали ответа.

— Значит, буду… спать, — сквозь зубы выдавил собой Анриас. — Лучше это, чем боль проклятия.

— Смелый мальчик. И решительный, — кивнул колдун, рассеянно теребя ухо спящего бога. — Но можешь быть спокоен. Ты меня не интересуешь в этом плане. — И только Анриас выдохнул с облегчением, как снова вздрогнул от еще более ужасающей перспективы, высказанной спокойным, рассеянным голосом: — Правда, не знаю, не придется ли тебе делать это с твоим богом…

— Ч-чудовищно, — прошептал он, обнимая себя за плечи.

— Не скажи. — По губам его собеседника скользнула странная улыбка. — Однако раз уж мы тут открываем свои намерения честно, ты все еще можешь отказаться от моего дара жизни и вернуться в тот же момент, когда ты умирал на камнях своего замка. Повернуть время вспять возможно, еще нет окончательного пути назад, потому что… твой бог может забрать твою душу, лишить сознания и… завладеть твоим телом как сосудом. Нужна тебе будет такая жизнь?

Анриас с все возрастающим ужасом смотрел на это нереально красивое создание.

— Н-но… — Он почти вытолкнул собой вопрос: — Зачем ты мне это говоришь?! Я… лучше умру там… — Юноша кивнул головой, не находя слов.

Растин задумчиво улыбнулся.

— Зачем? Чтобы ты сделал окончательный выбор… жизнь дается именно для этого. Постоянно делать выбор. Ты ведь даже можешь умереть прямо сейчас.

Едва уловимое движение рукой — и перед Анриасом на траву упал острый, сияющий лезвием охотничий нож с простой костяной рукояткой.

— Для этого достаточно ударить себя в сердце. — Улыбка колдуна была все такая же безмятежная. — И тем самым ты выберешь и за себя, и за него…

И рыцарь замер, уже почти коснувшись рукояти ножа. Он почувствовал ловушку, опасную. Все в нем кричало, что лучше сейчас взять нож и убить себя, только не слушать, не слушать… Но рыцарский долг. Рыцарское воспитание, несмотря на то что он был незаконнорожденным. Благодаря этому Анриас встал на ноги, преодолел все пересуды и стал одним из тех, перед кем сам король склонял голову в уважительном поклоне.

— …И за него? — Анриас поднял глаза, стараясь не видеть этого наглого, понимающего взгляда, который захлопнул только что дверцы капкана.

Кошка недовольно заворчала под руками колдуна, и Анриас понял в какой-то вспышке озарения, что боги не спят. Нет у них такой странной привычки смертных.

— О… просыпается, — безмятежная улыбка, — вот и познакомишься с тем, за кого можешь сделать выбор.

А черная шкура под его пальцами течет и меняется, меняется… И вот уже…

Смуглая кожа обнаженного тела, взлохмаченные пряди черных волос, рассыпавшихся по зеленой траве, хищные черты лица и дрожащая верхняя губа, приоткрывающая угрожающий оскал недовольного спящего животного.

— Лорд Эрик? — Ладонь колдуна скользнула по обнаженной груди юноши, прямо напротив сердца, словно лаская. Анриаса, завороженного процессом перевоплощения, просто передернуло от почти звериного отвращения к действиям Растина.

Глаза у лорда Эрика оказались кошачьими — они единственные сохранились от предыдущего воплощения — и необычайно живыми и яростными.

— Убери руку, извращенец! — Тихое шипение, больше подходящее змее, чем кошке.

— Что вы, генерал, — рассмеялся тот. — Я всего лишь слушал биение вашего сердца.

— Чтобы знать, куда точно вонзить ритуальный нож?! — Бывший кот извернулся почти немыслимым образом и оказался на некотором отдалении от своего собеседника.

— Я всегда знаю, куда бить, — тихо возразил золотоволосый. — А что касается вашего рода… я найду сердце каждого из вас, даже если у меня будут закрыты глаза.

— Сначала поймай, старичок, — хмыкнул тот в ответ.

— Поймаю, генерал. Уж поверьте, постараюсь поймать. Обязан это сделать.

Зеленые глаза сверкнули яростью, и этот странный юноша чуть наклонился вперед:

— А не боишься ответа, жрец крови и мрака? Тьма не любит, когда покушаются на ее собственность.

— Чего мне бояться, генерал? — Колдун одним плавным движением поднялся на ноги, оказавшись чуть выше своего обнаженного собеседника. — Тьма — одна из стихий, и она прекрасная женщина… Неужели я не найду, что именно предложить ей в качестве выкупа за одну твою жизнь?

— Ради своего бога ты готов на все, не так ли?

— Так же, как и ты ради Тьмы, — прозвучал тихий ответ.

Анриас перевел взгляд с одного на другого, понимая, что происходящее здесь и сейчас касается не его лично. Это какой-то незаконченный разговор двух враждующих сторон, очень напоминающий прелюдию к дуэли.

— Кстати, лорд Эро, — едва заметная усмешка скользнула по губам золотоволосого, — как вам понравилось быть сосудом для бога?

Смуглый нелюдь замер, и было отчетливо видно, как деревенеет его тело, вспоминая ужас пережитого.

Но уже через мгновение зеленые кошачьи глаза глядели пристально на своего оппонента, и прозвучал голос:

— Почему он отпустил меня? И надолго ли?

Анриас сжал пальцы в кулак, отдернув руку от ножа. Голос этого создания был как у тех воинов, которые уже поняли: бой, что им предстоит, — это не просто смертельно опасный поединок, это будет бойня обреченных. И они собираются дорого продать своему противнику уже предрешенную победу.

— Ему понравилось тело, которым вы обладаете, — улыбнулся золотоволосый колдун. Улыбнулся так нежно, что захотелось вогнать ему в глотку эту улыбку. Рыцарь очень четко ощущал это желание, волнами исходящее от того, кого колдун называл то генералом, то лордом Эро. А колдун Растин тем временем продолжал:

— Вашей расы в этом мире не существует, поэтому его поразило ваше воплощение. Впрочем, он божок мелкий и только-только перешел в новый ранг, ему еще расти и расти до того уровня, которого достиг мой господин и повелитель. И врядли бы он смог захватить вас, так как ваша покровительница еще более могущественна. Но тут она не помощница вам, как и мой бог мне, а вы были дезориентированы. Но думаю, еще сыграл свою роль тот факт, что вы больше Истинный, чем ваш старший брат, у которого явно преобладают гены отца.

— Я не спрашивал, почему это произошло. — Ответ нелюдя был холоднее снега в зимнюю стужу. И Анриас вскинул глаза, кажется, он начал понимать, что этот юноша действительно может быть настоящим генералом. — Я спрашивал, почему он меня отпустил. И надолго ли.

— Как вы холодны… — Улыбка похожа на змею, изогнувшуюся к атаке. — Он опустил вас на некоторое время по моей просьбе.

— Зачем тебе это? — Все тот же холод. Он явно не испытывал благодарности. Этот лорд Эро прекрасно понимал, что он пешка в чужой игре, где, Анриас скривил губы, ставка сам проклятый рыцарь. Еще одна пешка. Но Растин не солгал. Похоже, что если Анриас сделает выбор в сторону чести и смерти, то жизнь этого создания, столь гордого, прекрасного и странного… Только вот почему его жизнь должна волновать рыцаря? Это создание явно было из той же категории и той же мглы, из которой явился сам колдун.

— Мне? — вскинул идеальные золотистые брови колдун. — Все просто, дорогой генерал. Мы заключили договор с богом Басилевом, который захватил твое тело. И когда договор будет аннулирован и обязательства выполнены, я отправлюсь домой. А что будет с тобой, — его глаза прищурились, — зависит от этого милого юноши. — Взмах руки — и зеленые кошачьи глаза обратились на рыцаря.

— Вот как! — Только одна-единственная фраза, спокойная, размеренная, словно не ему только что указали путь к спасению: — И какие же меня ожидают альтернативы?

— Свободное возвращение домой, — еще одна усмешка, — и возможность отплатить мне за все то добро, что я вам сделал. Или… вам понравилось быть ничем, лорд Эро?

— Играть в твои игры? — Ответный прищур был полон презрительного снисхождения. — Нет уж, старичок. Я лучше буду ничем и никем. Но пусть твой божок попытается сделать это во второй раз, и мы посмотрим, насколько ему это удастся, когда я знаю расклад.

И в то же мгновение он закричал от боли, такой невыносимой, что из носа и ушей потекла кровь. Нелюдь корчился на траве, крича и стеная, а Анриас сжал кулаки, чувствуя, что еще чуть-чуть — и сам окажется рядом с этим существом.

На плечи легли прохладные ладони. Он и не заметил, как Растин оказался за его спиной.

— Эрик Эро всегда был немного самонадеян. — Тихий смешок у самого уха. — Он готов бросать вызов богам — хоть поодиночке, хоть всем скопом сразу. Думаешь, он попросит пощады? Нет. Эро гордый. Его старший брат такой же. Но это свойственно молодости. Этот оборотень моложе даже тебя, хотя уже добился звания генерала. Причем не благодаря своему гениальному брату или могущественному отцу, в Черной Ложе не приемлют таких поблажек, он добился всего сам. И теперь ты видишь крах его надежд. Такое яркое и красивое поражение. Он только-только собрал свою личность в единое целое, и, похоже, ее сейчас раздирают на куски.

— З-зачем в-все это? — Анриас чувствовал ненависть к самому себе из-за вопроса.

— Это всего лишь для того, чтобы вырвать у тебя согласие, естественно. Ты же сам все прекрасно понимаешь, мальчик. А лорда Эро сейчас просто-напросто наказывают за слишком большое самомнение.

Молодой воин на траве внезапно затих.

— Так быстро сдался? — В завораживающем голосе колдуна появилось пренебрежительное удивление.

И в этот момент лорд Эро поднял лицо. Глаза широко распахнуты, но не видят. Лишь зрачки пульсируют в такт бешено бьющемуся сердцу.

— Меня… не так-то… легко… взять… проклятый… ублюдок! — С каждым выцеженным сквозь зубы словом он медленно, рывками поднимал свое тело. Анриас с ужасом взглянул на него: кровь сочилась по всей коже, выступая мелкими каплями. — Я вам… не какой-то… простой… оборотень!

Он выпрямился, словно в его позвоночнике вставлен стальной гибкий стержень.

— Впечатляет. — В голосе стоящего за спиной колдуна появилось сдержанное восхищение. — Я начинаю убеждаться, что эта семья еще не раз меня удивит. С такой силой противостоять божественной воле. Но даже ему не выдержать. Если бы тут была власть его госпожи Тьмы? Однако она не имеет права вмешаться. Ибо это Безумная битва…

Губы Анриаса шевельнулись:

— Безумная битва…

А оборотень пошатнулся и без сознания упал на траву.

— Он?..

— Нет, бог оставил пока его, кому хочется находиться в теле, которое страдает? — Усмешка Растина была невидима, но ощутима. — Я дам время тебе подумать, Анриас. Только учти, мальчик, если тело Эро будет сосудом, его сознание растворят. Ты же нужен Басилеву не просто как сосуд. А как верный соратник. Это будет симбиоз, где за главного — твой повелитель.

— А в случае с лордом Эро?

— Это подавление личности. Он слишком силен и не будет служить никому… В этом плане ты слабее его. Выбор за тобой.

Тяжесть его рук исчезла с плеч. И рыцарь почти вздрогнул, ощутив себя… обездоленным.

Выбор? Юноша поднялся на дрожащих ногах и подошел к распластанному на траве, окровавленному телу. Выбор?

Он оглянулся. На поляне возле небольшого озера остался лишь он и оборотень без сознания. Колдуна нигде не было видно.

"Тонкий расчет. Ты верно просчитал мальчика. Но не слишком ли ты с ним честен?"

"В этом случае правда — очень сильное оружие, Бас. Он уже и сам сознаёт, что фактически у него нет никакого выбора".

"Мне нужно его слово. Иначе ничего не выйдет".

"Оно будет у тебя".

"Жрец чужого бога, — почти грусть звучала в его голосе, — жаль, что ты принадлежишь не мне".

Растин потянулся как огромная кошка.

"Поверь мне, этот мальчик очень восприимчив, и, если все сделать правильно, более верного слуги у тебя не будет. Мой бог воспитал меня с младенчества. Тебе достался более взрослый материал… Но только по человеческим меркам. На самом деле он такой же младенец, как и я восемьсот лет назад".

"Воспитание, да? — довольное мурлыкание. — Хорошо, а то я начал было уже сомневаться в правильности своего решения. Этот оборотень оказался весьма интересной личностью. Я, конечно, его сломал бы в итоге, но… он нужен тебе тем, кто он есть…"

"Уж будьте любезны, — тихая улыбка, но такая неприятная, — я все же хотел бы пролить его кровь и скормить его душу своему повелителю".

Анриас смог вымыть оборотня, убрав всю кровь. А еще через некоторое время он обнаружил в траве две стопки одежды. Похоже, о них позаботились как следует. И вот что странно: когда он обмывал от крови лорда Эро, он не замечал слабости, а вот одеться самому оказалось очень тяжело. Головокружение и слабость вернулись, не позволяя ему двинуться с места. Даже рубашку не смог зашнуровать до конца, так и оставил свободно распахнутой на груди. После чего бессильно опустился на траву на берегу. Выбор? А есть ли он на самом деле?

— Ты кто? — Тихий голос привел его в чувство. — Рыцарь повернул голову и взглянул в нечеловеческие зеленые глаза.

— Меня зовут Анриас, — представился он. — Еще недавно я был рыцарем, герцогом и… человеком, а сейчас я не знаю, кто я такой.

— А, марионетка Растина, — почти равнодушное замечание.

— Видимо, так, — внезапно согласился Анриас. — Кто он такой на самом деле?

Оборотень прикрыл глаза, защищая их от солнца.

— Для кого кто… Кому-то он повелитель, кому-то любимец, кому-то враг. Если тебя интересует его официальное имя и титул: лорд Растин, Верховный жрец бога мрака и крови Роя. Его прозвали любимцем бога, того, который признаёт смертных только в качестве жертв на своем алтаре. Скажи-ка мне лучше, почему это от тебя зависит моя жизнь и существование как личности?

Рыцарь вздохнул:

— Я либо должен умереть, либо стать жрецом кошачьего бога, его сосудом. Тогда ему не нужно будет твое тело…

— Верить тому, кто выбрал Растина своим проводником и посредником? — фыркнул оборотень. — Большей глупости я не слышал. Я так понимаю, тебе все это объяснили, чтобы ты проникся ко мне жалостью и выбрал второй вариант?

И Анриас понял, что все, что было до этого, на самом деле являлось прелюдией. Настоящий момент выбора и его подтверждения был сейчас.

— Я не могу по-другому, — честно признался он. — Просто не могу. Я знаю, что ты тоже нелюдь из Тьмы, скорее всего, все это — спектакль специально для того, чтобы я дал свое согласие. Но все равно я не могу допустить даже мысль, что умру, забрав еще чью-то жизнь, жизнь не врага.

— Какая непроходимая глупость, — тяжело вздохнул тот. — Ты сам-то хоть понимаешь это?

— Да. Но выбора нет.

— Он есть всегда, — поморщился юноша на траве. — Своей жертвой ты навязываешь мне долг и обязательства перед тобой…

— Тогда… я могу попросить тебя? — тихо произнес он, так тихо, что казалось, шевелятся только губы, не производя ни звука. — Если сможешь, убей этого Растина. В память обо мне сегодняшнем. Потому что, боюсь, когда я приму бога в свое тело, изменится и мое восприятие мира.

— Изменится, — кивнул оборотень. — Я чувствую яд Растина в потоках твоего сознания. Он уже изменяет тебя, но очень медленно, потому что иной ты вряд ли сделал бы выбор, который нужен этим двум сукиным детям… И как только получилось, что этот бог принадлежит к тому же роду, что и мой клан? Аж противно…

Анриас невольно улыбнулся:

— Ты не веришь, что тебя освободят, когда я дам согласие?

— Конечно, — спокойно согласился лорд Эро. — Я же не солдат и не рыцарь, которые могут верить на слово кому-либо. Я генерал, и мне не впервой попадается вероломный противник. А вероломнее жреца Роя я еще не встречал. Страшное создание.

— Я уже это прочувствовал. Ну а если все же случится чудо, ты… выполнишь мою просьбу?

— Я и без нее хочу крови этой твари, рыцарь. — Он наконец перевернулся на бок и открыл глаза, в упор взглянув в лицо человека. — Но ты можешь верить еще вот во что. Если они солгут, Растина убьет мой старший брат. А от его гнева еще ни один противник не уходил. Если не хватит собственных сил, ему помогут.

— Это хорошо. — Почему-то именно в этот момент Анриас почувствовал спокойствие и удовлетворение, — Что бы ни случилось дальше, Анриас Проклятый исчезнет с чистыми руками и сердцем. Как и жил.

— Эй, рыцарь, — внезапно позвал оборотень. И глаза его загадочно мерцали. — Запомни на весь оставшийся тебе срок: не только боги могут овладевать и растворять в себе…

И Анриас медленно кивнул.

— Разумно ли дарить ему такие слова, лорд Эро? — Голос Растина нарушил уютную тишину. — Вы подаете необоснованную надежду.

— Разве? — Тот приподнимается на локте. — А по-моему, божественная печать на ауре этого человека позволяет мне дать ему простой совет. Другой вопрос, сможет ли он им воспользоваться?

— Действительно, — оскалился колдун, даже с таким выражением лица оставаясь прекрасным.

Анриас с легкостью вскочил на ноги, словно и не было слабости:

— Лорд Растин, я согласен. Я сделал свой выбор.

Тот кивнул и протянул руку. На ладони сверкали драгоценности:

— Надень это.

Рыцарь недоуменно взглянул на них:

— Разве я женщина, чтобы носить украшения?

Оборотень на траве фыркнул, а колдун протянул вторую руку и коснулся его подбородка, приподнимая лицо:

— Это украшения для мужчин. — Его небесно-голубой взгляд встретился ответным, бестрепетным. Растин едва смог скрыть свое удивление. Мальчик оказался сильнее, чем он думал. Мало кто способен выдержать его взгляд с таким спокойствием.

— Не знаю, как в вашем мире, — наконец сообщил он, — а у нас мужчины привыкли себя украшать. Это чаще всего символика, чтобы не ошибиться при встрече. Ты слишком рано стал рыцарем. Ты воин. Значит, тебе положено серебро с твоим камнем. А твой камень, — он взглянул на ладонь и невесело улыбнулся, — это бриллиант. Чистый и крепкий, почти нерушимый.

Анриас, будто завороженный, не мог двинуть даже рукой, когда колдун отпустил его лицо и повернул голову. Боль была незаметной и мимолетной, но ухо оказалось проколото.

Его глаза поймали призрачно-черную каплю в ухе Растина, внутри которой сияла золотистая искра.

— А… ваш камень? — не удержался он от вопроса.

— Черный янтарь. Чистая мгла, в которой вязнут, как в смоле, мои жертвы… — На шею Анриаса легла цепочка с кулоном. — И никогда не выбираются.

На мгновение они замерли лицом к лицу.

— Прощай, воин Анриас, — прозвучал голос оборотня, когда на запястьях человека щелкнули браслеты.

Дрогнули ресницы, и на лице юноши появилась довольная улыбка.

— Договор выполнен? — Растин отступил на шаг. — Басилев?

— О да! — Юноша провел по своему телу рукой, довольное мурлыканье зародилось где-то в горле.

— Помни только, он нужен тебе не просто как сосуд для твоего сознания, — прохладно отозвался жрец Роя.

— Не учи меня, чужак, — фыркнул бог, — Я все прекрасно знаю. Он будет идеальным слугой в итоге. Для начала я сделаю ему подарок.

Растин кивнул и… воздух вокруг него подернулся рябью.

Анриас Галемский, герцог Давир, рыцарь ордена Стальной Розы, задумчиво окинул расстилающуюся перед ним картину взглядом. Замок в лучах заката был прекрасен. Месяц назад этот замок принадлежал ему. Сейчас там властвовал барон Горуан. Кажется, пришла пора сообщить ему, что хозяин вернулся. И… накормить своего бога. Тому очень нравится чужая кровь, омывающая руки его жреца. Да и пополнить душами его чертоги, начавшие строиться, тоже не помешает. Именно из них будут рождены новые последователи бога Басилева.

Бледная, странная улыбка, похожая на тень той, которая расцветала на губах чужака из другого мира по имени Растин, появилась и исчезла.

Интересно, жив ли еще Талис? Анриасу пригодится верный слуга и воин.

Глава 6 В центре песчаной бури

Унылый пейзаж пустыни навевал тоску. На много дней пути расстилались пески. Ветер, жаркий и обжигающий, был дыханием пустыни и ее голосом. Ветер мог затихнуть и дать волю солнцу, которое палило нещадно, а мог закружиться в беспощадный, хлесткий смерч, подняв песок и заставив все живое зарыться как можно глубже. Горе тому, кто окажется на пути песчаной бури.

Небо потемнело. Солнце скрылось за тучами песка. Его лучи больше не могли освещать пустыню. Пустыня жила… Она смеялась на этом жестоком ветру, бросающем песок целыми горстями. Песок кружился и пел. Давно уже не было такого веселья. Люди стали слишком умны, чтобы передвигаться по барханам во время песчаной бури. Но этот путник, похоже, и не подозревал, в какую переделку попал. Тучи песка, словно злые пчелы, кружились в торжествующем танце вокруг человека, который с трудом передвигался. Черный плащ хлестко бился на ветру, а длинный шарф оставлял открытыми лишь глаза. Он плотно прилегал к голове и лицу, но это не спасало путника. Песок забивался в любую складку и жестоко тер кожу. Ветер дул все сильней, он старался повалить нежданного гостя, но тот упорно двигался вперед. Его сапоги глубоко проваливались в песок, каждый шаг давался с огромным трудом. Тяжелое копье в руках путника то ли помогало ему, то ли мешало. Человек замахивался и втыкал его глубоко в песок, а затем, крепко, почти судорожно вцепившись в него, делал шаг. Затем, после короткого вдоха, он вытаскивал копье и втыкал его снова. И делал очередной шаг.

Пустыня злилась: похоже, этот с виду хлипкий человек не собирался сдаваться. Любой другой давно бы уже упал и застыл в блаженной тоске, а этот даже не пошатнулся. Он очень медленно, но продолжал двигаться.

— Кто ты, человек? Зачем так сопротивляешься блаженному и тихому покою?

Голос звучал перед ним и был похож на вой ветра, шелест песка, шуршание сухих листьев на ветру. Голос самой пустыни.

Низко опущенная голова путника медленно-медленно поднялась. Перед ним, слепленная из песка и ветра колебалась размытая фигура, которая сливалась с песчаной бурей и горячей пустыней. Нельзя было разглядеть, на что она походила, лишь искрящиеся точки глаз, нечеловеческих, древних, жестоких, но не бездушных глаз. Голос был тих, но он перекрывал рычание бури:

— Я — Пустыня, взгляни мне в глаза, человек, и я решу твою судьбу. Может, цель твоя ничтожна, может, нет, мне нет до нее дела, но я могу отпустить тебя, а могу и не отпустить. У меня давно не было развлечений.

Путник молчал. Он словно думал только о том, чтобы сделать следующий шаг. Ему были безразличны угрозы Пустыни, но она и не угрожала. Она знала свою власть и ее пределы, она знала законы природы, и ей не нужны были угрозы.

Человек не боялся. И все же он поднял взгляд и… замерло время. Песок и ветер; размытая фигура Пустыни и сам человек — все они застыли, лишь глаза жили и звучали удары сердца…

И Пустыня рассмеялась. Все исчезло, лишь путник в черных одеждах стоял по колено в песке, и солнце яростно палило у него над головой. Постояв немного, он аккуратно вытащил ноги из песка и, размеренно зашагал, продолжив свой путь. Ветер больше не шевелил барханы, и Пустыня замерла, она не дышала, и ее песок больше не шептал своих заклятий. В синих-синих, цвета индиго, глазах человечка Пустыня увидела лишь… себя. Огненную, всепоглощающую. И у нее было развлечение получше, чем незнакомец, который был слишком похож на нее.

А тот тяжело вздохнул, оглядываясь. Буря на самом деле никуда не исчезла. Некуда ей было исчезать. Так просто ничего не кончается. Однако стена песка, окружающая его тишиной, солнце над головой, яркое и жаркое, — все осталось. Удивительное это явление — центр песчаной бури. Тихое место и спокойное, но только до того момента, пока шагаешь в такт сердцебиению этого бушующего явления.

— Красиво, — улыбнулись потрескавшиеся от сухости губы. И в этот момент к ногам путника из песочной стены выпало живое существо и замерло бесформенной грудой тряпья у самых носков сапог.

— Привет! — Насмешливый и одновременно полный любопытства голос — это было первым, что я услышал, когда почувствовал, что жив. Причем я еще не успел даже глаз открыть.

— Привет. — Голос пугал своим хрипом. Ужас какой! Но похоже, я все же выбрался из эпицентра бури.

— Спешу разочаровать, — разуверил меня голос. — Если ты собирался из нее выбраться, тебе следовало двигаться в другом направлении.

Я медленно и неохотно попытался открыть глаза. А потом они уже сами распахнулись. Увиденное того стоило.

— Правда, красиво? — раздался задумчивый голос рядом, и я невольно кивнул. Он совершенно прав. Никогда не видел более величественного, страшного и простого зрелища одновременно.

— А почему так тихо?

— Тут как бы вакуум организовался… Мы, можно сказать, в цилиндре заперты… Ну и плюс магия Пустыни. Пока она размышляет, что же с нами делать дальше.

— Она — это Пустыня? — Я медленно поворачиваю голову к своему собеседнику и замираю.

Он не был человеком. И не был богом, это уж я чувствовал особенно четко. Он был кем-то иным. Такое красивое лицо, на котором буквально жили своей жизнью странные глаза необычного цвета. Никогда не встречал синего такой насыщенной глубины и такого оттенка. Глубокий, бездонный цвет. И было в нем что-то до боли знакомое. Что-то пугающее. Хотя он и не выглядел старше меня, и я не чувствовал в нем опыта долгой жизни, как в Лейле или, например, некоторых сиренах, да в том же Дэвиде и Станиславе. Он не был старше меня, хотя и был бессмертным или долгоживущим как минимум. И я не нашел ничего лучшего, чем просто констатировать факт:

— Ты не человек.

Полуулыбка… Нет, намек на нее.

— Да ты в общем-то тоже.

А вот тут он меня удивил.

— Разве?

Он наклонил голову, внимательно вглядываясь в меня, словно раздевая, а потом препарируя, и добавил:

— Определенно. Смертных я навидался.

— Прости мне мое сомнение, — передернул я плечами, — но родился я человеком.

— Всякое бывает. Меня мама вообще решила создать, а не просто скучно родить что получится…

— Лилиан, — протянул я руку для рукопожатия. — Жрец Лейлы, принц и пират. Еще пару дней назад считал себя человеком.

— Янус. — Его рукопожатие было не просто сильным, стальным, хотя пальцы выглядели скорее как у музыканта или ученого. — Повелитель Иллюзий, воин, дворянин, ученый, демон.

И словно вспышка озарения. Вот что мне казалось знакомым — его магия! Именно она окружала меня тогда во время танца со смертью в столице Мигара.

— Так все-таки демон, — усмехнулся я. — Лейла говорила правду.

— Похоже, ты знаешь что-то, чего пока не знаю я, — заметил он.

— Возможно, — кивнул я. — Ситуация воистину безумная, чтобы не поверить во все, что тут происходит.

— Расскажешь? — Он чуть склонил голову и выглядел таким беззастенчиво красивым, что дух захватывало. Боги тоже нечеловечески прекрасны, но они отчужденные, они выше нас и кажутся недоступными. Даже новый образ Лейлы. Все равно она остается богиней. А этот… Теперь я понимал, почему люди уходили вслед за демонами, а песни и баллады не могли даже частично объяснить происходящее. Красота этого существа была такой, что хотелось не просто прикоснуться. Но позволить ей владеть тобой и распоряжаться. Ведь она — перед тобой, живая и такая притягательная.

И похоже, мой невольный собеседник прекрасно понимал, что сейчас я ощущаю. Потому что тень лукавой полуулыбки скользнула в уголках его губ.

Я качнул головой, отгоняя наваждение.

— И после этого ты мне будешь говорить, что ты человек, — фыркнул демон. — Да я бы сказал, что ты ближе к моей расе, чем к кому-либо еще.

— Я служу богине, — пожал я плечами и улыбнулся. — А почему мне несколько не по себе от той искры, что я чувствую в твоем интересе ко мне?

Янус буквально расцвел в улыбке: уже не было ни теней полуулыбок, ни самих полуулыбок — это была настоящая широкая улыбка. И она пугала.

— Потому, что я ученый, — последовал безмятежный ответ. — И мне очень хочется понять, из чего ты состоишь и как было сотворено такое уникальное создание.

— Ясно. — Я повернулся к стене песка, уже всерьез обдумывая вариант погрузиться обратно в бурю. Все же ему удалось меня испугать. По-настоящему. Меня даже Растин не смог вогнать в такую дрожь, которую вызвала улыбка этого демона.

— Не глупи, — спокойный, размеренный голос, — мы оба в ловушке. Ты по чужой, непонятной мне причине. Я по воле моей матери, которая решила меня чему-то научить. То, что мы оказались здесь вместе… этому есть причина. Расскажи мне, что случилось с тобой. И откуда ты меня знаешь. А я попробую проанализировать. Может, есть выход из этой интересной и красивой ловушки. А там посмотрим, буду я тебя изучать или нет… В отличие от многих из моих сородичей, я мыслю рационально.

— Это радует, — серьезно кивнул я, чувствуя, как успокаиваюсь, доверяясь его словам, хотя… не следовало бы. Но меня слишком часто называли сумасшедшим, чтобы в итоге мне все же сойти с ума и довериться настоящему демону.

Демон размеренно шагал, что-то напряженно обдумывая уже довольно долгое время. Я не мешал ему, стараясь идти в такт. Сохранить так называемый "пульс бури" было очень важно. И мы оба шли вместе с бурей, и я чувствовал заинтригованный взгляд Пустыни. Все же она была живая, эта песчаная леди. И очень-очень могущественная. С ней можно было договориться, — вот что радовало. Но пока…

— Другого объяснения нет, — внезапно произнес Янус.

Я покосился на него, вопросительно вскинув бровь. Он усмехнулся краешком губ:

— Ваш мир посетила очень необычная сила, Лилиан, который уже не человек. И похоже, тот бард, о котором ты рассказывал, не просто служитель этой силы. Что ты знаешь о Высших?

— О ком? — Я удивленно на него посмотрел.

— Высшие, — задумчиво отозвался демон. — Этот курс лекций весьма скуден. Но необходим. Видишь ли, каждой Вселенной требуется какой-нибудь стержень или основа, на которой можно будет удерживаться. Словно мосту на сваях. Если не будет этих свай… сам понимаешь. Этими сваями могут быть камни, стволы деревьев или магия — неважно, главное — они держат. И каждая Вселенная выбирает свой путь в выборе таких свай. Легенда говорит, что однажды были выбраны всевозможные существа и Вселенная наделила их частичками себя, оставив от прежнего лишь память, сознание и возможность принимать первозданную оболочку. Они не боги. Они неизмеримо выше. Но у каждого из них свое предназначение. В нашей Вселенной их называют Высшими. Безумие… Скорее всего, его или ее называют лорд или леди Безумие. Это существо воплощает в себе все возможные виды безумств. Оно подконтрольно только другим Высшим, и то только тем, кто могущественнее самого Безумия. Но и в этом случае я думаю, что останавливать сумасшедших… — Он качнул головой.

— Ты сказал — легенда, — тихо заметил я.

— Именно, — согласился Янус. — В Академии, в которой мне не довелось учиться, курс о Высших читают в литературном потоке. А вот моя мать давала мне информацию о них как о реально существующих, и непреложную. Теперь и ты подтверждаешь ее измышления и теорию о существовании Высших. Твоя аура нечеловеческая, хоть и окрашена влиянием божественного служения. Однако она несет на себе слишком мощный отпечаток иной силы. Она тебя пометила, бывший человек. Похоже, ты чем-то заинтересовал тех, кто управляет всем. И либо тебе предстоит в итоге стать их слугой, либо…

Я фыркнул, поняв, что он имел в виду.

— Вот уж чего мне точно не хочется, так это безграничного могущества.

— Почему? — Он с искренним любопытством посмотрел на меня.

— Ты сам подумай.

И он кивнул.

Мы оба понимаем, что нет силы без каких-либо ограничений. Безумие, что посетило Эмир, может, и обладает неограниченной властью, но в то же время, являясь одним из столпов Вселенной, находится в зависимости… Ему тоже приходится платить и что-то делать? Тогда каковы его истинные обязанности? Это страшно. Неудивительно, что даже среди демонов об этом говорят как о художественном вымысле.

— И все равно, — он опять широко улыбнулся, — будет забавно встретиться в следующий раз и обнаружить тебя совсем в ином качестве. И возможно, уже я буду вздрагивать, глядя на тебя исподтишка, а не ты.

— Все возможно.

Высшие. Интересно, стоит ли об этом спросить у Лейлы? Наверное, все же нет… Лучше уж к Дэвиду с этим вопросом. Интересно будет посмотреть на его реакцию.

В этот момент моя нога внезапно вместо привычного песка ступила на мягкую зелень травы.

— Оазис, — прозвучало как бесстрастная констатация факта. И я невольно обрадовался. Этот Янус. С ним было как-то… спокойно. И его исследовательский интерес вызывал какое-то почти умиление, вместо трепета, который появился у меня в самом начале. Даже если он действительно внезапно обернется и вонзит в меня свое копье — это уже не будет страшно. Как будто он стал почти что родным существом.

— Янус, — тихо позвал я.

— Ты тоже это чувствуешь? — Он обернулся. — Пустыня все же приняла какое-то решение. Я понял, что она начала действовать. Возможно, скоро мы расстанемся…

— Но зачем нас связывать?

— Пустыня не богиня, она стихия. И я не удивлюсь, если узнаю, что оказался здесь на самом деле лишь для того, чтобы ты смог пройти какую-то еще одну ступеньку.

Я задумчиво кивнул.

— Скажи, в чем отличие стихий от богов?

— В нашем мире нет богов, знаешь почему? — вздохнул демон. — Потому, что мы фактически равны по силам. Точнее, равна высшая иерархия демонов. Наш бог — это наш император или императрица. И представители их клана. Боги в ваших мирах либо рождается богами, и получается, что это еще одна весьма интересная раса, либо ими становятся, приобретая, возможно, определенные способности, но одновременно начиная подчиняться божественным законам. Судя по всему, богами могут стать и смертные люди. Но для этого нужно обладать специфической аурой, а потом попасть в определенные условия… Но здесь я слабо подкован. Никогда не думал, что мне понадобятся знания подобного рода. Стихии — ими невозможно стать, ими не рождаются. Они есть. Они изменчивы и неизменны одновременно. Они не могу передать свое существование и свою сущность своему преемнику. Таковых просто не существует.

— Тебе бы учителем быть, — проворчал я, слишком потрясенный свалившейся на меня информацией.

Он скосил на меня насмешливый взгляд:

— Пить хочешь?

Я с удивлением обнаружил, что мы стоим на краю озера.

— Похоже, Пустыня привел нас в какой-то оазис. — Он сел на траву и с наслаждением потянулся. — Кстати, тот факт, что ты после нескольких дней голода и жажды не бросаешься на воду, только подтверждает твою нечеловеческую природу, друг мой Лилиан.

Я чувствую, что уже смирился с этой мыслью.

— Послушай, — я внимательно посмотрел на демона, — а ты хорошо читаешь ауры?

— Смотря какие, — усмехнулся он.

Я мысленно создал образ и бросил ему картинку.

Синие глаза разгорелись неподдельным интересом. И он надолго погрузился в размышления, что-то шепча. Я решил воспользоваться слабой передышкой и умылся. С наслаждением поплескался в воде.

— Вот, — прозвучал голос Януса, когда я оторвался от воды. — Вот тебе яркий пример ауры того, кто может стать в будущем богом.

— Вот как, — повернул голову я. — И ты, наверное, даже можешь сказать, каким именно?

— Ну тут несколько вероятностей, — качнул он головой. — Ты даже не представляешь, насколько такие прогнозы неточны, но все эти возможности сосредоточены в одной плоскости. Это существо способно стать богом правосудия. А может стать кровавым божеством возмездия, или, например, просто какой-нибудь справедливости и милосердия. Все зависит от испытаний, доставшихся на его долю…

— Вот как… — медленно повторил я.

— Чья это аура?

— Моего младшего брата, — тихо ответил я.

Демон рассмеялся. И я замер завороженный. Никогда не слышал такого… привлекательного смеха.

— И ты говоришь о человечности. — Он легко вскочил на ноги. — Интересное место этот ваш Эмир. Похоже, я не прочь буду побывать там в роли божества… Как там они меня назвали? Янус Двуликий? Неужели разглядели всего две из моих масок? Или это просто история оставила столь мало?

— Ты похож на мальчишку, — хмыкнул я.

— По нашим законам, — он весело подмигнул, — я еще не вышел из возраста подростка. Мне семнадцать, Лилиан. Даже по человеческим меркам я еще молод.

Я поперхнулся.

Тихий смех, словно шелест ветра по песку.

"Хочешь попробовать себя в роли божества? А выбраться сможешь?"

И озеро вздыбилось, словно поднятое огромной рукой.

— О, — Янус округлил глаза, — пора прощ…

И вода тотчас обрушилась на то место, где сидел демон, но вот какая странность: ни капли не упало на меня. Мгновение — и снова мокрая трава, спокойное озеро и стена песка вокруг… Тишина. Я остался один. Ощущение такое, словно и не было этой встречи. Никогда.

В траве что-то сверкнуло. Я наклонился и поднял тонкое колечко из странного металла, ни на что не похожего. Золотистая искра пробежала по ободку и вспыхнула алым рубином — и снова только колечко. Был демон? Был. И улыбка его была, и смех. И его рассказы, и голодный исследовательский взгляд, который проникает не в душу, о нет… глубоко внутрь тела, чтобы понять, из чего ты состоишь. Янус Двуликий. Многоликий…

Сиган будет в восторге. Если я выберусь отсюда.

"А куда ты денешься?". Шелест песка.

Я поворачиваю голову. В центре озера стоит Она. Песочное платье нескончаемыми струйками стекает в воду. И такие же волосы… трещинки по лицу из песка, и глаза…

— Госпожа Пустыня, — поклонился я.

"Вам двоим нужно было встретиться. Это была просьба…"

— Безумия?

Трещинка еще одна, бегущая от ее улыбки.

"Кто знает, они редко представляются… И им трудно отказать… Тебе понравился демон?"

— Очень, — честно признался я. — Они все такие?

"Нет. — Она не шевелится, но одновременно движется. — Не все. Это новое поколение. Как и ты, он особенный, и его путь лишь на мгновение пересекся с твоим. Повторится ли это пересечение потом, я не знаю. Это не в моей власти знать".

Я сжал пальцы в кулак, чувствуя, как ободок кольца впивается мне в ладонь.

Трещинки от новой улыбки, и кажется, что лицо сейчас рассыплется окончательно.

"Тебе тоже пора. Тебя ждут".

— Спасибо, — выдохнул я.

И песок осыпался на озерную гладь, с тихим всплеском погружаясь в воду. Стены песка обрели голос, и буря с ревом сомкнулась вокруг, сжимая до сих пор столь великое кольцо.

Я закрыл глаза, чувствуя, как ветер рвет одежду, как песок начинает жалить кожу, сосредоточиваюсь на одном-единственном ощущении — легкой саднящей боли от кольца, рассекающего кожу ладони…

Песчаная буря сжимает кольцо… И нет больше стен. Я в центре бури. Кольцо становится невыносимо горячим… Дальше лишь вспышка, которую я вижу даже с закрытыми глазами. Кажется, я все-таки нашел врата, ведущие домой.

Глава 7 Возвращение

Растин спокойно смотрел на буквально светящегося от радости Верховного жреца Роя этого времени. Его собственные мысли блуждали далеко. Они с младшим лордом Эро вернулись несколько часов назад, и, похоже, тяга оборотня оказалась сильнее, так как появились они оба не в самом лагере для Избранных, а рядом, на стоянке оборотней-пантер, которые расположились чуть на возвышении, чтобы иметь возможность наблюдать за гостями их земель.

Растин предпочел не задерживаться в гостях и покинул стоянку настолько быстро, насколько позволяла вежливость. Ему совсем не нравился холодный блеск глаз лорда Эрика Эро. Кажется, за время битвы он нажил себе еще одного личного врага. Мальчик был очень сдержан и не особо проявлял свои чувства, но пребывание в его теле бога сказалось на сознании, которое едва не было поглощено.

А то, каким взглядом, обещающим помнить всегда и узнать при любой встрече, окинул его Кадар Эро… В этом времени они еще не встречались, но Растин помнил каждую их случайную и официальную встречу. Жрецу Роя всегда казалось, что за холодной неприязнью этого оборотня стоит нечто большее, чем просто классовая ненависть к тому, кто приносит оборотней в жертву своему богу. Теперь он знал, что в столь глубоком чувстве всегда присутствовал привкус чего-то личного.

Кроме того, Растин уже успел выяснить, что ни Лиани, ни лорд Кэртис досих пор не вернулись из своих битв, хотя младший брат принца появился еще сутки назад. Его коллегу тоже радовали эти факты, как и то, что его личный противник — Верховный жрец Лейлы — также отсутствовал.

У них всех еще оставался шанс, так как Безумные битвы длились ровно трое суток по времени Эмира. И тем, кто не вернется по истечении этого времени, можно было посочувствовать. Наверное. Растин откинулся на мягкие подушки. Все же не зря эти битвы назвали Безумными. Кто бы мог подумать, что ему встретится столь странный бог, как Басилев? Или что придется действовать тонко, возвращая сознание тому, кто в будущем станет весьма опасным противником. Однако Эмир — это место, где они живут, и его спасение стоило того, чтобы они объединили усилия. Интересно все же было бы узнать, как сложится дальнейшая судьба Анриаса, этого честного, но такого наивного мальчика. Против восьмисотлетнего опыта жреца Роя и темной, изысканной сущности лорда Эро у него не было ни шанса. Так почему же им досталось такое легкое задание? Хотя… вырвать сознание и тело лорда Эрика из хватких лап Басилева… Растин качнул головой. Больших трудов стоило убедить сущность этого странного кошачьего бога, что ему не нужны ни жрец, ни тело… Хотя это была лишь узкая лазейка, которая могла не сработать. Однако теперь Эрик Эро — должник Растина. И оба прекрасно это понимали.

— Хорошо, что и жрец из вашего времени не вернулся. — Эта фраза Олега вырвала Растина из размышлений, и золотоволосый жрец задумчиво взглянул на коллегу.

— Лиани должен выиграть, — внезапно ответил мужчина. — Он сможет.

— Вы желаете жрецу Лейлы победы?!

— Да. — Растин прикрыл глаза. — Ему пойдут шелковые одежды наложника мрака и цепи, приковывающие к холодному камню алтаря Роя.

Губы Олега растянулись в неприятной улыбке:

— Это будет легко.

— Ошибаешься, — равнодушно ответил любимец мрака и внезапно резко сел, открыв глаза, в которых мелькнуло смутное беспокойство.

В то же мгновение словно из тумана в полумраке шатра материализовались три фигуры. Мгновение — и все трое оказались на мягких коврах: рыжеволосая девица, похожая на амазонку, мальчишка лет четырнадцати и… Кэртис Эро. Все трое выглядели потрепанными и жутко усталыми.

— Не слишком приятное путешествие, лорд Эро? — Мягкий с ласковыми интонациями голос Растина распарывает наступившую тишину, и при этом его взгляд ни на мгновение не отрывается от мальчишки.

— Где мы? — Девушка судорожно схватилась за меч ставшим таким привычным движением. Как будто все это время она даже во сне держала его обнаженным.

— В апартаментах жрецов Роя, — поморщился оборотень, окинув взглядом Растина. — Вижу, и у вас уже все позади, лорд Растин. Жаль, что с вами все в порядке после этого.

— Значит, наша битва окончена? — нетерпеливо перебила его девица. — Мы победили?

— Сейчас я пять секунд посижу, выдохну, — устало ответил лорд Эро, — и мы с тобой, дорогая моя, уносим ноги… Пока наш дорогой друг Марак приходит в себя.

Девица стремительно побледнела, будто бы ей напомнили о самом ее кошмарном сне во плоти. Впрочем, Растин даже не сомневался, что все именно так и есть.

А упомянутый Марак с брезгливым интересом огляделся. Он напоминал хозяина, случайно забредшего в лачугу своего крестьянина. Когда его призрачно-зеленые глаза остановились на золотоволосом жреце, тот мягко скользнул вперед, опускаясь на колени одним плавным движением, и склонил гордую голову:

— Мой господин.

Олег с ужасом и растерянностью смотрел на столь невероятную картину, он не понимал, что именно происходит.

А призрачно-зеленые глаза, наоборот, с любопытством уставились на золотой каскад волос.

— Подними лицо, — раздался внезапный приказ.

Растин медленно поднял глаза к своему богу.

— Ты… — Тонкие пальцы коснулись его подбородка. И жрец почувствовал знакомую холодную дрожь, пробежавшую по позвоночнику. — Я знаю тебя… — раздался завораживающий шепот.

— Я из будущего, мой повелитель… — Губы разомкнулись, почти против воли… Хотя нет, Растин всеми фибрами души желал, чтобы его бог был доволен. — Мое имя Растин.

Бог в образе мальчика перевел свои глаза, ставшие похожими на болотные блуждающие огоньки-призраки, на оборотня:

— Ты подарил его мне.

— Я? — Ответом стало совершенно искреннее негодование темного. — С ума сошел?! Да ты от меня даже капли соленой воды не дождешься посреди пустыни!

— Неважно, — тихий ответ, и снова взгляд на лицо Растина. — Ты, оскорбивший меня, но и преподавший урок-знание. Что бы обо мне ни говорили, но я умею познавать и учиться. И именно этот дар поможет мне найти его. — Снова касание только самыми кончиками пальцев кожи будущего любимца. Косой взгляд в сторону Кэртиса. И почти оскал. — И именно он располосует твою шкуру на моем алтаре. И каждого из твоих соплеменников, попавших в его руки. Слышишь меня, киса?

Кэртис, который только что вальяжно лежал, развалившись на подушках, в какое-то мгновение оказался у входа в шатер, словно на привязи, таща за руку ошарашенную амазонку.

— Леди, мы уходим. — Растерянная девушка даже не сопротивлялась.

— Лорд Лилиан еще не вернулся. — Тихий голос Растина ударил в спину исчезающего оборотня. И тот на какое-то мгновение замер, но так и не обернулся. Только полог шатра колыхнулся, скрывая его из поля зрения собравшихся.

— О, — тихая тень шепота растеклась по полумраку, наполнившему шатер, — ты сумел причинить ему острую боль. Такую, которой я так и не смог добиться за все время нашего общения с этим полукровкой. — Глаза бога мерцали, и он уже не выглядел мальчиком Мараком.

Олег давно уже лежал, распластавшись на коврах и не смея поднять глаза на воплощение своего бога.

— Я подожду, — вздох, словно шелест листвы в тихом летнем лесу, — осталось совсем чуть-чуть до твоего появления.

— Да, мой господин… — Золото волос льется сквозь бледные до прозрачности пальцы Роя.

А на следующем вдохе бога уже не было в шатре со жрецами.

Растин оперся на руки, стоя буквально на четвереньках. Его сбившееся дыхание больше походило на всхлипы.

Олег медленно поднял голову, чувствуя, будто что-то безмерно давящее растворилось, оставив в воздухе тягучий осадок.

— Л-лорд Р-растин? — Олегу было противно от того, как дрожал собственный голос. Он мгновенно осознал свою ошибку, когда из-за спутанной массы волос на него взглянули горящие голубые бездны глаз любимца мрака. Жрец Роя медленно сел, не отрывая взгляда от своего коллеги. Влажный кончик языка пробежал по губам, которые расползлись в неприятной страшноватой улыбке. И Олег так четко ощутил всеми своими инстинктами жреца Роя, что в шатре запахло смертью. Его смертью. Он придушенно всхлипнул, когда низкий голос с чувственными, гипнотизирующими интонациями, которым невозможно противопоставить совершенно исчезнувшую волю к сопротивлению, приказал:

— Иди сюда… ко мне…

Через час, когда в шатер осмелился заглянуть старший помощник Олега, юноша замер на пороге, не смея войти. С ужасом и странным восторгом рассматривал он тело своего господина, искореженное и обескровленное полностью. Ковры в шатре пропитались кровью настолько, что слышно было, как она под босыми ногами противно и зловеще отзывается на каждый шаг.

— Приготовь воды для омовения, — раздался холодный голос страшного существа, прекрасного, как сон, и сплошь покрытого густой, подсыхающей коркой багрового цвета. Цвета крови.

— Слушаюсь, господин, — прошептал тот, низко кланяясь.

— Ты — новый Верховный жрец Роя, — догнал его все такой же безразличный голос в спину. — Не опозорь его.

Юноша, которого в будущем будут знать как наставника любимца мрака, остановился в полушаге, обернулся и встретился с внимательным, но таким холодным взглядом существа, которое давно уже не являлось человеком.

— Никогда, — твердо и спокойно пообещал он.

И Растин медленно кивнул. Он знал, что Рэгур, будучи одним из самыхковарных и беспринципных людей, всегда держал своеслово, когда удосуживался его дать, конечно.

— Кто этот лорд Лилиан? — поинтересовалась Китиара, когда онинаконец остановились и амазонка смогла перевести дух.

Зеленые глаза скользнули по ней.

— Простите, леди, но это вас мало касается, — Кэртис отпустил ее руку и огляделся, определяя их местонахождение. А потом внезапно обернулся и стремительно наклонился к девушке, которая была ниже его ростом. Теплые губы мазнули по щеке. — Ты была неплохим напарником в этой битве, Китиара. Позволь пожелать тебе удачи, амазонка.

Девушка не смогла удержаться от выдоха, когда вместо мужчины рядом с ней оказалась огромная пантера. Казалось бы, за время путешествия можно было привыкнуть, однако… Изумрудный глаз подмигнул, и черная молния сорвалась с места, моментально исчезнув из вида.

Амазонка крепко сжала пальцы правой руки в кулак, ее губы побелели от ярости.

— Мы еще посмотрим, на чьей стороне будет удача, лорд Кэртис, — тихо заметила она, глядя в сторону, куда исчез оборотень.

Резко развернувшись, девушка окинула местность единым взглядом и решительно зашагала в том направлении, где должны были ожидать ее подруги-амазонки. Ей срочно нужно было поговорить со своей предводительницей.

— Живой! — Эрик испустил вопль ликования, совсем не соответствующий его недавнему холодному и почти брезгливому поведению по отношению к своему спутнику по битве. — Я знал! У этого парня больше девяти жизней!

Кадар Эро сдержанно улыбнулся. Он поверил, что эти двое его внуки, в тот момент, когда Кэртис представился. Они оба нравились ему все больше и больше. Он был безгранично рад, когда Эрик вернулся из своей битвы целым и невредимым. А теперь его сердце отпустила и тревога за старшего.

— Это воин для твоего клана? — Желтые глаза его спутника Дарела, предводителя Истинных, сверкнули любопытством. Они оба уже знали, что Эрик сражался от Истинных оборотней, а Кэртис — от семьи своего отца.

— Да, — сдержанно кивнул Кадар, наблюдая за стремительным приближением черной молнии.

— У нас нет никого по имени Найна, — задумчиво покачал Дарел головой.

Эрик Эро обернулся и весело улыбнулся предводителям:

— Мама родилась на четыреста лет позже отца, — его улыбка стала еще хитрее, чем была, — дедуля…

— Что?! — ахнул Дарел. И Кадар только потрясенно тряхнул головой. Того, что породнятся именно семьи предводителей, он тоже не знал. Тем более что Дарел поклялся больше не брать подругу после смерти своей последней жены. Видимо, что-то изменится за это время.

Оба не успели задать Эрику ни единого вопроса, так как именно в этот момент пантера, за которой они наблюдали, взвилась в прыжке и опустилась ему на плечо тяжелыми лапами. Юноша кубарем полетел в траву, стискивая брата в крепких объятиях.

— Кэрт! Что у тебя была за битва?! С кем или чем ты сражался?! Может, с самим собой? Или с двойниками наших друзей?! Или тебе попался какой-нибудь чокнутый на всю голову божок?!

— Хуже. — Перевоплотившийся Кэртис уселся на животе брата. — Но и чокнутый на всю голову божок был. Роем кличут, не слыхал про такого?

— Ты что… — ахнул Эрик, — с Роем схлестнулся?!

И поймал задумчивый взгляд старшего.

— Фактически да, — неохотно ответил тот. — И похоже, именно из-за меня жрецы Роя так настойчиво будут ловить наших братьев для своих алтарей… Я виноват перед кланом.

— А какова была альтернатива? — тихо поинтересовался Кадар, который вместе с Дарелом подошел ближе.

Его еще не родившийся внук поднял на него твердый взгляд:

— Полное подчинение пантер воле Роя.

— Ты сделал правильный выбор, — после тихого недолгого молчания заметил Дарел. — Спасибо тебе за это.

— Что именно произошло? — поинтересовался Эрик уже спокойно, и в его голосе прорезались генеральские нотки.

— Кэртис тяжело вздохнул:

— Я попал в битву, где мне пришлось соединить усилия с Роем, который фактически был обескровлен для этой битвы, и случайной амазонкой. Совершенно бессистемные нападения на нашу группу в течение всей битвы. Очень занудная и очень муторная работа, если не считать взаимоотношений внутри группы.

— В смысле?

— Эрик, — тоскливо протянул его старший брат, — Рой хотел попробовать на вкус смертного. Чтобы понять, что в них находитего вечная соперница Лейла. И почему-то для этой роли выбрал меня.

— Ты смог отказаться? — раздался охрипший от удивления голос Истинного.

Кэртис взглянул на Дарела и медленно кивнул.

— Мне повезло. Безумие действительно по максимуму ограничило его силы и воздействие на нас.

— Амазонка тоже была из божеств? — поинтересовался Эрик.

— Нет, — усмехнулся оборотень. — Но она явно собиралась сделать из меня своего консорта, или как это у них называется.

— Братишка, да ты бешено популярен, — радостно хлопнул его ладонью по груди Эрик.

— Не заговаривай мне зубы, младший, — внезапно прошипел тот, наклоняясь вперед. — От тебя так и разит божественным шлейфом и запахом Растина, этого психа… Во что ты вляпался?

— Я жив, это главное, разве нет? — поморщился Эрик.

Кошачьи зеленые глаза, как у него самого, прищурившись, разглядывали лицо генерала Тьмы в обрамлении темных, разметавшихся на песке волос.

— Выжить — это не всегда главное, братишка. Уж ты-то должен это знать, — наконец произнес Кэртис и поднялся на ноги, отпуская брата.

— Это верно, — задумчиво отозвался тот, не спеша подниматься на ноги и расслабленно щурясь на солнце. — Я расскажу тебе о своей битве, но попозже. Главное и единственное, что прямо сейчас тебе стоит знать, это что я задолжал любимцу мрака свою душу…

Кэртис тихо и витиевато выругался.

Дарел одобрительно покосился на него.

— Так получилось, — почти виновато откликнулся младший. — Прости…

— Хорошо, — темный вздохнул. — Ты все подробно расскажешь потом. А сейчас я хочу знать главное. Это правда, что Ли до сих пор не вернулся?

Эрик сел наконец и тряхнул головой, пытаясь вытрясти песок из волос.

— Кто успел тебя просветить?

— Растин. — Кривая ответная улыбка.

— Кирилл вернулся. Еще сутки назад, — тихо вздохнул генерал. — Рассказал просто невероятную историю. А Лилиан, выходит, отправился дальше.

Главнокомандующий Тьмы внезапно выдохнул:

— Он вернется. Наш брат не такой, как все. Помни об этом, Эрик.

— Тьма великая, все так сложно, — покачал тот головой. — Он действительно стал членом семьи. Он на самом деле наш брат.

Кэртис протянул ему руку:

— Вставай, братишка. Проводи меня к Кириллу.

На какое-то мгновение мне показалось, что все-таки судьба оказалась против меня и я задохнулся в песке, обрушившемся мне на голову. Но спокойный, насмешливый голос и хныканье младенца убедили в обратном.

— Вставайте, лорд Лилиан. Ваше появление, конечно, было эффектным. Но к сожалению, я не в силах был его оценить по достоинству, так как именно в этот момент менял пеленки Дэвиду.

— А жаль… — Я наконец решил открыть глаза и увидел небо над головой. Бескрайнее и прекрасное небо Эмира.

— Дома. — Слово само собой слетело с моих губ легкокрылой бабочкой.

— Ваша битва окончена, — подтвердил Ролани-Бард, деловито пеленающий неподалеку своего сына. Тот недовольно кряхтел, но особого недовольства не выказывал.

Я медленно поднялся на ноги, чувствуя свое тело неимоверно тяжелым.

— Попали в песчаную бурю? — усмехнулся Бард, разглядывая меня.

— Да не я один. — Я задумчиво взглянул на раскрытую ладонь, где поблескивал тонкий ободок кольца.

— Позвольте… — Он подошел поближе и удовлетворенно кивнул. — Настоящее сокровище, лорд Лилиан. Берегите его. Это телепортационное кольцо, причем, судя по всему, фамильное и делалось в демонических мирах. Оно способно перенести вас куда угодно. Правда, для этого надо научиться им пользоваться, и еще — чтобы его прежний хозяин относился к вам более-менее благодушно. Но судя по всему, со вторым пунктом особых проблем не возникло.

— С чего вы взяли? — покосился я на него.

Мужчина аккуратно уложил Дэвида на согнутый локоть, укачивая его, и насмешливо скосил на меня янтарный глаз.

— Все просто. Вы же здесь. Если бы было наоборот, вас при телепортации просто размазало бы в пространственном коридоре.

Я невольно вздрогнул, внезапно осознав, что переместила меня вовсе не госпожа Пустыня, а именно это колечко, потерянное Янусом. Или не потерянное? Янус не выглядел чело… то есть демоном, который просто что-либо теряет. Тем более столь ценное.

Ролани тихо хмыкнул, словно догадался, о чем я думаю.

— Я бы на вашем месте, лорд Лилиан, поспешил успокоить своих друзей. Они ждут вашего возвращения.

Я медленно кивнул:

— Да, вы правы… — А ощущение такое, словно меня тихонько подталкивают в спину. Мягко, но настойчиво. Я чему-то помешал… Или кому-то?..

— Интересно, — раздался тихий смешок. — А мальчик-то именно на нас выпал. Его тяга к моей сущности так сильна.

— Ему еще рано, мой господин, — Ролани-Бард покачал головой, смотря в сторону, куда удалился юноша.

— Я знаю, — отмахнулся его собеседник и склонился над посапывающим младенцем, — Хорошенький.

— И судьба у него намечается интересная, — улыбнулся Ролани.

Солнечные зайчики озорными бликами прыгали в золотых прядях, стянутых в хвост. Существо выглядело очень юным. Если не заглядывать ему в глаза. В его бездонные болотно-зеленые глаза.

— Мое время здесь подошло к своему логическому концу, — Существо тихо вздохнуло. — Ты вернешься со мной?

— Мне нужна еще пара десятилетий, повелитель, — мягко улыбнулся мужчина. — Для вас это мгновения.

— Подожду, — кивнул собеседник. — Но без тебя скучновато. — Длинные пальцы осторожно прикоснулись колбу ребенка. Тот сладко посапывал. — Вся эта кутерьма ради того, чтобы попросить твоего папу вернуться домой, — мягкая улыбка, — Дэ-э-эви-ид. Мне нравится это имя. Когда его суть будет готова, он присоединится к нам, Ролани.

— Обязательно, мой повелитель, — склонил голову бард.

— А знаешь, — зеленые глаза прищурились на солнце, — было весело. И некоторые воины оказались весьма интересными.

— Хотите их забрать?

Казалось, гость задумался. Наконец он качнул головой:

— Пока нет. Я возьму их в конце их пути, если не передумаю. А пока советую присмотреть за ними. Могут получиться весьма интересные песни.

— Согласен, мой повелитель, — улыбнулся мужчина.

— Мне пора. — Он легко вскочил, не касаясь ногами поверхности. — До скорой встречи, друг мой. И тебе, Дэвид! Довольно скоро увидимся. — И собеседник барда пропал. Словно и не было его.

— Для тебя эта встреча не окажется скорой, — шепнул спящему сыну Ролани. — Но несомненно это будет интересный сюрприз.

Желто-золотые глаза сонно приоткрылись, словно для того чтобы взглянуть на взрослого и запомнить эти слова. Вполне возможно, что так оно и было. Младенцы — они, вообще, самые загадочные существа на свете.

Глава 8 Предложения

— Рэгур. — Тихий голос Лорда Растина оторвал юношу от размышлений над книгой, которую он листал.

— Мой господин? — Он взглянул в полумрак шатра, где, полуприкрыв глаза, сидел любимец мрака.

— Что там с приготовлениями моего возвращения?

— К вечеру жрецы завершат.

— Хорошо. Но нужно еще кое-что сделать. Я чувствую, что Лилиан вернулся… И у меня появилась одна неплохая идея. Пора перевести наши отношения с юным Лиани на новый уровень. Мне нужна парочка твоих способных людей. Причем готовых на все ради славы Роя.

— Я пришлю их немедленно, мой господин. — Новый Верховныйжрец Роя поклонился любимцу своего бога и стремительно покинул шатер. Он пока не знал, что задумал Растин, но ему нравился блеск этих голубых глаз, горящих азартом.

А еще Рэгур хорошо запомнил шепот в своем сознании и мерцание призрачно-зеленых глаз во тьме: "Ты найдешь его для меня". Юноша намеревался точно выполнить волю бога так же четко, как сейчас намеревался исполнить желания его ставленника.

— Это он? — Митара смотрела на мужчину, который спокойно прогуливался между шатров, разговаривая с невысоким мальчишкой. Грация и плавность его движений говорили об опасности, которую представляет этот нелюдь. Амазонка прищурила холодные черные глаза. С этим противником нужно быть очень осторожной, она сама не рискнула бы связываться с ним в одиночку.

— Да. — Рыжеволосая воительница, которая принесла им удачу и победу в Безумной битве, была напряжена, как тетива боевого лука, на которой подрагивает стрела.

Предводительница вздохнула и одобрила:

— Хорош. От него родятся сильные дочери. Да еще и со способностью перевоплощаться. Но, — она остро взглянула на девушку, — его потребуется укротить. Этот мужчина все время будет рваться на свободу. Ты готова держать его на цепи вечность?

Ярость и решительность полыхнули на нее во взгляде соратницы. И Митара скупо улыбнулась:

— Что ж, тогда начинаем сватовство консорта.

Позади улыбались другие воительницы. Им всегда нравился процесс, особенно когда сам предполагаемый консорт был против.

Едва переливчатый крик хлынувших вперед амазонок сорвался с губ воительниц, оборотень уже стоял в боевой стойке, закинув мальчишку, с которым общался, за спину, а его меч птицей выпорхнул из ножен.

Еще через минуту воцарилась мертвая тишина, только потенциальный консорт с мальчиком и круг воительниц, ощетинившихся мечами и копьями.

— Лорд Кэртис, что происходит? — Удивительно, но голос мальчика был полон безбрежного спокойствия.

Оборотень усмехнулся какой-то почти похабной усмешкой, когда его настороженный взгляд скользнул сначала по Митаре, а потом остановился на Китиаре.

— О, ваше высочество, если меня не подводит память, то это напоминает брачное предложение.

— Хым… — Мальчик выглянул из-за его спины, рассматривая амазонок. — Оригинальная форма. И почему именно вам такая честь?

— Это называется: сам спасал, сам и женись, только вот невеста слегка иного мнения. Женой, похоже, предлагают стать мне.

— Это… невежливо, — вдруг заметил мальчик.

— Невежливо? — вырвалось у Митары. — Что ты имеешь в виду, мальчишка? Это традиция моего народа!

Мальчик бестрепетно выступил вперед и внимательно взглянул на нее:

— Госпожа, мы сейчас все находимся на чужой земле, а по всем правилам гостеприимства такие вещи нужно делать в соответствии с законами хозяев.

— Послушайте юного принца, — усмехается оборотень, — он более осведомлен в дипломатии, чем вы, госпожа. Амазонки ведь не желают иметь врагом два клана пантер за раз?

Митара покачала головой:

— Ошибаешься, оборотень. Мы прекрасно осведомлены, но дипломатия уходит на второй план, когда есть желание той, кто победила и принесла божественное благословение нашему народу.

Зеленые нечеловеческие глаза мигнули, вглядываясь в девушку возле нее.

— Леди Китиара, — голос стал низким и мурлыкающим, — вы действительно этого хотите? Вам нужно, чтобы я стал вашим консортом, сидел на цепи и являлся производителем-самцом для рода амазонок?

— Да. — Рыжие волосы решительно взлетели и опустились ей на спину волной.

— Кажется, яначинаю в чем-то понимать Роя, — внезапно пробормотал оборотень. — Люди действительно бывают раздражающими существами… не примите на свой счет, ваше высочество.

— Ничего. Я все понимаю, — спокойно отозвался тот. — Ситуация в самом деле неприятная.

Митаре начал надоедать этот странный диалог, и она спокойно приказала:

— Опусти меч! Тебе все равно со всеми не справиться.

— О, — его брови чуть приподнялись, — это даже без всяких там благородных мотивов. Просто связать — и в койку?

Амазонка поморщилась, ее подчиненные радостно заулыбались, им явно пришелся по душе нахальный оборотень.

— Мальчика мы не тронем.

— И на том спасибо, — усмехнулся оборотень и… внезапно бросил меч на землю, спокойно скрестив руки на груди.

Мальчик покосился на него и ничего не сказал. Только сделал шаг, чтобы не мешать.

Китиара насмешливо дернула плечом — вот и все сопротивление. Все мужчины сдаются в такой ситуации, они не раз видели подобное. Девушка выступила вперед и подняла меч оборотня. Еще через мгновение его острие касалось обнаженной шеи спокойного нелюдя, который смотрел непроницаемым взглядом и чего-то ждал.

— Я беру тебя в свои конс… — Она осеклась на полуслове, когда раздался чей-то деликатный кашель, прерывающий ритуал.

— Извините, что помешал, — последовал мелодичный, но низкий голос. Такой бывает у хищников, когда они чуют добычу. — Мне просто нужно кое-что спросить у вашего будущего мужа, прежде чем вы завершите ритуал.

Амазонки разворачивались медленно, словно за спинами притаилась змея, готовая ужалить в любой момент. Ни одна из них не услышала приближения незнакомца.

Темная одежда выглядела потрепанной и почти серой от пыли и песка. Сложно было разглядеть, как выглядели эти тряпки вначале. Спутанные волосы, скрывающие почти большую часть загорелого лица. И яркие глаза, синие, как драгоценные камни.

— Кэртис, — незнакомец смотрел мимо воительниц, прямо на оборотня, — ты действительно хочешь жениться?

— Вообще-то нет, — пожал плечами тот. — Человеческие девушки очень интересны, но я пока не нашел ту, которая сможет стать моей настоящей избранницей. Но бросаться с мечом на девушку, которая хочет от меня детей, — это, наверное, слишком даже для такого беспринципного темного, как я.

— О-о… — задумчиво протянул тот и вздохнул. Его сапфировый взгляд нашел Китиару. — Леди, — в низких нотках голоса появились какие-то завораживающие интонации, — вам нужен именно он? Этот оборотень?

— Д-да, — почему-то дрогнул голос. Амазонка ошарашенно прикрыла губы ладонью, чувствуя, что есть что-то неправильное во всем этом.

Незнакомец аккуратно убрал волосы со своего лица, продемонстрировав всю его красоту.

— Только его? — Это был почти что шепот, настолько тихо звучал его голос, но казалось, вибрации звуков текут по всему телу. — Уверены?

И губы почти против воли произнесли:

— Нет… н-не у-уверена…

— То есть, если предложить вам достойную замену, вы согласитесь? — Какой искушающий голос! Он что, предлагает… себя?

— Такой красивый… — И она снова испуганно прикрыла рот.

Предводительница рядом тяжело вздохнула и резко поклонилась незнакомцу:

— Мы все поняли. Девушка не претендует на твоего родича.

Китиара встряхнулась, сбрасывая с себя непонятное оцепенение:

— Нет!

Черные глаза посмотрели на нее с сочувствием:

— Сестра, ты сама прервала ритуал и призналась в неуверенности своего выбора.

— Он околдовал меня!

Предводительница тяжело покачала головой. А голос оборотня стал почти сочувствующим:

— Нет. Он даже не показал нам и капли той силы, что бушует в его теле. Он лишь спрашивал тебя, и все. Запомни, девочка моя, в следующий раз встретишь жреца Лейлы, беги от него так же, как ты бежала со мной из шатра жрецов Роя. Лилиан, конечно, мало интересуется любовными связями и не будет уводить из народа амазонку. А вот другой жрец может решить, что это удачная идея. А на тебе уже есть отпечаток божественного касания. Ты слишком долго пробыла в компании бога. И станешь сладкой добычей для любого из культов.

Китиара увидела, как в темной глубине глаз Митары вспыхнуло понимание и, как ни странно, решение.

— Мы немедленно покидаем лагерь, — отрывисто скомандовала она. — Возвращаемся домой! Китиару охранять даже ценой своей жизни.

— Предводительница… — растерянно раскрыла рот воительница.

— Он прав, сестра. Об этом я не успела подумать. — Женщина вздохнула и внезапно поклонилась оборотню: — Спасибо за информацию.

Амазонки сломали круг, перестраиваясь для выполнения новой задачи, и на их лицах были уже не улыбки, а тревога. А Китиара почувствовала, как обрываются последние нити ее прошлой жизни. Битва, выигранная в компании с оборотнем и богом, изменила все. Что ее ждет теперь, она еще не знала.

Мне было жаль девушку. Ее растерянный взгляд говорил сам за себя. Похоже, для нее наступают по-настоящему трудные времена. Быть частичкой чего-то — это одно, а подняться над всем и стать объектом поклонения — это совсем другое.

— Лилиан!!! — Мысли сбиваются, и на меня обрушивается вес небольшого, но сильного тела Кирилла. — Ты вернулся! Я так беспокоился!

Я потрепал его по макушке, запуская пальцы в мягкие темные волосы:

— Ты не верил в меня, братишка?

— Что ты такое говоришь, — синие глаза смотрели серьезно, — я не мог не волноваться. Ты сильный, но я видел, как тебе было больно, когда мы находились в той Мирейе.

Я вздохнул, все-таки мой брат слишком проницателен. Впрочем, в свете того, что наговорил о его предполагаемом будущем демон Янус…

— Лиани, — открытая улыбка оборотня, — ты, как всегда, вовремя.

Я фыркнул:

— И как бы я иначе отчитывался перед леди Найной, что недоглядел за родичем и его утащили в лес страстные амазонки?

— Она бы просто пожала плечами и сказала, что, когда набегается и натешится, вернется, — ехидно улыбнулся он, а потом тоже меня обнял: — Рад видеть тебя, брат. И — с победой! — И это было почти невыносимо приятно — вернуться к своим родным и близким. Я протяжно вздохнул:

— Кто-нибудь мне скажет, где здесь можно как следует помыться? И узнать последние новости?

Первым захихикал Кирилл, к нему присоединился Кэртис.

— Ли, ты не представляешь, как мы по тебе соскучились.

— Пошли уже, — хмыкнул я, — несостоявшийся консорт. А то мне еще надо успеть доделать пару незавершенных дел в этом времени.

Они оба отстранились и внимательно уставились на меня.

— Это каких, к примеру? — У Кэрта был какой-то больно ласковый голос. Я покосился на оборотня и молча улыбнулся.

— Ну-ну, — прищурился он, — секреты, значит.

— О Горане Винзоре можешь не волноваться, — вдруг тихо произнес Кирилл. — Маршал Катани отправил его в Мирейю, пока нас не было, предварительно лишив звания паладина. Горан Винзор должен будет пойти в послушники к жрецам Доэра.

— Вот ведь хитрый старикан, — поморщился я.

Мой брат улыбнулся:

— И он абсолютно прав, Ли. Я зря просил тебя наказать его. В конце концов, Винзоры хоть и косвенно, но наши родственники. А твое вмешательство в прошлом могло навредить Мейдоку.

Я смотрел на своего младшего братишку и чувствовал, как сжимается сердце в неясной тревоге.

— Кир… иногда… попытайся быть ребенком. Просто мальчишкой, — тихо попросил я. И увидел сожаление в его глазах.

— Прости, брат. Я Кирилл Катани. — И я медленно кивнул, соглашаясь с такой вот формулировкой. Мы Катани, и этим все сказано.

Все-таки замечательно иметь связи с хозяевами земель, на которых находишься. Именно Кадар Эро подсказал, что недалеко от лагеря Избранных воинов есть небольшая рощица, скрытая от посторонних глаз. А в ней — чистый, кристальный родник, образующий водоем, где можно было немного поплескаться, смывая песок чужого мира со своего тела. Кирилл у кого-то из воинов нашел то, чем можно было вымыть волосы, и я с наслаждением погрузился в прохладную воду.

На бережку сидел и ухмылялся оборотень:

— Ты прям как красотка-принцесса.

— Дошутишься, Кэрт, — скривился я.

— Ой как страшно, — откинулся он на траву. — Ли, можно мне задать один странный вопрос?

— Задавай, — меланхолично откликнулся я, смывая с волос образовавшуюся пену.

— Как мы вернемся в наше время?

Я вздохнул и молча нырнул, а когда вынырнул, готовый что-то сказать, осекся на полуслове.

Они появились внезапно, словно сотканные из воздуха. И их было всего трое. Я взглянул на Итула:

— Мне… жаль.

Некромант медленно кивнул, садясь на траву.

— Мой ученик погиб… достойно. Здесь не о чем жалеть. Просто ему нужно было быть более внимательным на моих нудных лекциях. Но я пока повременю с новым учеником.

Я взглянул на Таши и Камила. Похоже, в битве остался молчаливый Дарг. Жаль его. Он был неплохим… некромантом.

— Зачем вы здесь? — Кэртис на первый взгляд почти лениво сел, внимательно вглядываясь в некромантов.

— По просьбе Таши, — пожал плечами Камил.

Тот мягко улыбнулся, глядя на меня, а у меня от этого взгляда возникло очень нехорошее предчувствие. Кэртис тихо усмехнулся:

— О, Ли, кажется, теперь свататься к тебе пришли?

К моему ужасу, Таши медленно кивнул, соглашаясь со словами оборотня.

— Но ты же знаешь мой ответ, — хрипло выдохнул я, глядя в его змеиные глаза.

— Знаю, — согласился он. — Но я и не прошу тебя стать моим. У нас просто предложение к тебе, жрец Лейлы. Тебе ведь не вернуться домой? Твой дом далеко во времени, и путь к нему еще нужно отыскать. Я предлагаю тебе покровительство некромантов и кров. Нам самим было бы интересно поработать с временными потоками…

Я ошарашенно посмотрел на него, потом перевел взгляд на Итула с Камилом, те криво, но одобрительно улыбались.

— А там, кто знает, может, ты и передумаешь, — спокойно закончил свою речь некромант.

— Кэртис, — тихо произнес я.

— Да?

— Он правда только что все это сказал?

— Я тоже все это слышал, — усмехнулся оборотень.

Таши покосился на него и добавил почти неохотно:

— Естественно, это приглашение распространяется на всех кого ты захотел бы взять с собой. Среди нас живут простые люди и некоторые нелюди, так что это вполне осуществимо.

Я вздохнул и вдруг понял, что вода все-таки слишком прохладная, чтобы в ней вот так долго и неподвижно стоять.

— Ли, — раздался радостный голос Эрика Эро, — я принес тебе чистую одежду. — Младший оборотень замер, разглядывая неожиданных гостей, и вдруг на его лице возникла точная копия усмешки его брата: — Вот это популярность!

— Помолчи уже, — я начал выбираться из воды, — и давай сюда одежду. Где Кирилл?

— Он отправился на поиск косметики, — широко улыбнулся Эрик. — Сказал, что она тебе понадобится, а то видеть тебя без макияжа как-то непривычно.

Я не жду ответа сразу, Лилиан, — тихий голос Таши звучал уже за спиной, — но прошу — подумай. Это хорошее предложение.

— Хорошее, — согласно кивнул я. — Но ты недооцениваешь меня, некромант. — Я обернулся, посмотрев на всех троих. — Я не в первый раз сталкиваюсь с изменением временных потоков и перемещений. И у меня есть пара идей, как вернуться домой.

Кэртис легко поднялся на ноги:

— Ты не говорил.

Я недовольно покосился на него:

— Я собирался, когда эти трое появились.

— Сработает?

— Очень на это надеюсь, иначе мой коллега сильно переоценил свои силы и связи.

— Коллега? — Глаза оборотня чуть прищурились, словно он вычислял, кого я имею в виду. — Может сработать, — наконец тихо пробормотал он. — Вполне.

Я кивнул, накидывая тунику на все еще влажное тело и расправляя ткань.

— Значит, не останешься, — тихо вздохнул Таши. — Что ж, мы подождем вашего исчезновения, если все для вас удачно сложится. И… тогда я скажу тебе: до следующей встречи, Лилиан.

— Э? — Я поднял на него глаза.

Клыкастая улыбка:

— Некроманты живут долго. Нас не зря называют повелителями смерти. Ты интересный парень, и я хочу поближе с тобой познакомиться, жрец Прекрасной…

Я не успел ответить. Острая боль в районе сердца была неожиданной, словно в меня вонзили длинную острую иглу без предупреждения. Я закричал, выгибаясь всем телом. Боль разрасталась так, будто меня кто-то терзал изнутри острыми когтями. В глазах все плыло. Больно… больно… больно… больно…больно…больно…

— Лиани!!! — Чьи-то руки удерживали меня за плечи, не позволяя биться в конвульсиях. Их тепло отгоняло мрак, надвигающийся на сознание, которое пыталось сбежать прочь от этой боли, за грань реальности. — Ли! Что с тобой?! Ли!

А потом голос Кэртиса перекрыл другой — насмешливый, легким туманом плывущий в моем сознании:

"Ли-а-ни… — Он растягивал мое имя как сладкую патоку. — Я взял того, кто дорог тебе больше жизни. Того, кого ты всегда защищал. Если сможешь… приходи за ним. Я рассчитываю на тебя, Лиани. И Кирилл тоже рассчитывает на своего старшего братика".

"Растин!!! Проклятый ублюдок!!! Не смей трогать моего брата!!!"

Тихий смешок, уплывающий прочь из моего сознания. Я больше не чувствовал его омерзительного присутствия в моей голове… и боль тоже ушла. Возможно, это был побочный эффект, возникший от связи наших сознаний.

Я открыл глаза и встретился с кошачьими гневными зрачками.

— Лиани?

Я лежал у него на руках, некроманты хмуро смотрели на нас, а Эрик стоял неподалеку, закусив губу.

— Растин, — из горла вырвался хрип, вместо голоса. — Этот сучий выродок… Он забрал Кирилла!

Глава 9 Похищенный

Сапфировые глаза обещали смерть. Нелегкую и долгую. Алар Катани передернул плечами, умом он понимал, что этот взгляд предназначен не для него. Но… Он кончиками пальцев коснулся скулы, где растекался синяк, который, несомненно будет к утру просто сверкать красками. Однако всем было не до проблем принца. Его дядя сумрачно провел рукой по лицу Сухмета, закрывая мертвому воину глаза.

— Пусть покоится с честью, — глухо прозвучали слова традиционного прощания.

Брат воина, молодой маг, вздрагивал всем телом. Он знал это, но, похоже, лишь фраза маршала наконец убедила его в реальности происходящего.

— Что с мальчиком? — Алан Удача обернулся к целителю, который только что со вздохом убрал руки с тела бронзовокожего юноши.

— Выживет. — Маг поднялся на ноги, поправляя мантию. — На некоторое время лишился зрения, но, если все будет делать правильно, способность видеть вернется. А сейчас только покой и уход.

— Понятно. Повезло парню.

Лилиан Катани, непривычно загорелый, без единой капли косметики на лице, с распущенными волосами, как если бы его застали врасплох, опустился на колени рядом с телом Сухмета и пальцами коснулся его закрытых век:

— Спасибо, воин. Ты хорошо защищал своего господина и кровника. Ты выплатил долг. Твоя душа может быть спокойна. Остальное — за мной.

— Где вы будете искать его высочество? — поинтересовался тихо Алан.

— В храме Роя. — Лилиан поднялся на ноги. — Где же еще. Растин четко дал понять, что будет ждать меня.

— Но для этого надо вернуться в наше время, — заметил оборотень, стоявший неподалеку. — Похоже, у Растина был изначально подготовлен уход. В отличие от нас. Этот ублюдок весьма предусмотрителен.

— Мы все равно не сможем воспользоваться их способом, — покачал головой жрец Лейлы. — Не в наших это силах идти путями бога мрака и крови.

— Значит, нужен другой путь.

— Нужен. — Только теперь маршал заметил, как побледнели костяшки сжатых в кулак пальцев старшего принца. Этот молодой воин едва сдерживал свои чувства. Но все же сдерживал. Его выдержка и самообладание поражали. А ведь поначалу Алан так презрительно отнесся к этому созданию. Почему-то в памяти всплыли слова Кириана Катани — короля Мирейи из будущего:

— Лилиан — гордость семьи Катани.

И, похоже, эту фразу можно было трактовать еще одним способом. Лилиан Катани действительно выглядел воплощением королевской гордости.

— Маршал. — Сапфировые глаза смотрели на Алана, словно пытаясь выжечь дыры.

— Да?

— Где сейчас находится Ролани-Бард? Вы можете это узнать?

— Узнаю немедленно.

— Что ты задумал, Ли? — Оборотень встревоженно дернулся.

— Надо с ним переговорить. — Жрец глубоко вздохнул и повернулся к брату Сухмета: — Твой брат умер, защищая моего, и тем самым выплатил свой долг. Когда-то Кирилл спас его жизнь из лап осанну. Я хочу попросить тебя кое о чем…

— Да? — Мрачный взгляд мага, полный тоски.

— Видишь этого мальчика? — Принц взмахом руки указал на обездвиженного Солара. — Я прошу тебя позаботиться о нем…

— Вы могли этого и не делать. — Маг вдруг выпрямился. — Мы уже успели поговорить с моим братом, пока вы были в битве… брат провел ритуал. Солар теперь мне такой же брат, как был Сухмет.

— Хорошо, — выдохнул жрец Лейлы. — Когда он придет в себя, передай ему мое спасибо…

— Предам, — кивнул тот. — Обязательно.

— Лилиан…

Он резко взмахнул рукой, отсекая всех:

— Мне нужно привести себя в порядок. Простите. Пусть мне сообщат, когда найдут барда. И не забудьте отдать эту падаль жрецам Роя. — Он резко кивнул в сторону пяти мертвых тел, уложенных неподалеку. Затем бросил последний обжигающий взгляд в сторону принца Алара, полный какого-то снисходительного презрения.

Престолонаследник вздрогнул всем телом. Как же так? Но его могущественный родственник из другого времени уже стремительно удалялся прочь от того места, где был похищен его младший брат.

Кирилл очнулся, но решил, что сразу не стоит показывать это, так как чувствовал чужое безмолвное присутствие. Мальчик помнил, как искал в своих вещах что-то способное пригодиться Лилиану, чтобы привести себя в порядок, а потом услышал шум и выскочил из шатра. И увидел, как падает сначала Солар, схватившись за окровавленное лицо, а в боку у него торчит рукоять кинжала. А затем как на землю опускается и Сухмет, который смог ранить двух своих противников, атаковавших пустынника. Еще три тела лежали невдалеке. Но противников осталось еще четверо, и Кирилл сам выхватил меч, сделанный специально под его руку еще до начала Безумных битв.

Но чья-то властная, сильная рука перехватывает запястье. И золотой каскад, похожий на шелковую массу тонких нитей, закрыл картину перед глазами мерцающей завесой.

— Тиш-ше, ваше высочество, тише, — раздался знакомый голос, — и мы оставим жизнь хотя бы этому юноше.

Стон скорчившегося Солара — и Кирилл замер, он не затем спасал юношу из рук северян, чтобы его лишили жизни теперь.

— Хороший мальчик, — сказали одобрительно.

— Что вы делаете, лорд Растин? — Он сам был удивлен, как спокойно звучит его голос, словно это не его сердце сейчас мечется в груди испуганной птицей.

— Вызываю вашего брата для личной беседы, — раздался тихий смешок над головой. — А то мы еще долго тут будем отвешивать друг другу комплименты и поклоны. Идемте, ваше высочество. Вы же хотите попасть в свое время? И снова увидеть любимого старшего брата. Или думаете, он не сможет найти дорогу обратно?

— Он обязательно ее найдет.

— Вот и хорошо. — Теплая ладонь накрыла ему рот и нос, и мальчик невольно вдохнул странный запах, исходящий от пальцев жреца Роя. Золото мерцает перед глазами… И это последнее, что он видел, прежде чем его сознание погрузилось в темноту. — Мы просто чуток его подтолкнем. Чтобы это было быстрее, — прозвучало подобно эху.

А сейчас он наконец пришел в себя. Все тело ломило, болели мышцы, словно натруженные.

Шуршание одежд и чьи-то легкие шаги, пересекающие помещение.

— Зачем господину этот мальчишка? — Звук был бархатным, но резковатым.

— Не задавай ненужных вопросов, — ответил спокойный, прохладный голос уверенного в себе человека. — Господин знает, что делает.

Этот, последний, напугал Кирилла. Хотя он был намного приятнее, но… принадлежал наверняка очень опасному человеку.

— Но мальчик так красив… — Кирилл с омерзением почувствовал, как чьи-то пальцы гладят его по щеке и чужое дыхание касается волос.

— Лилий, — в тембре второго прибавилось холода, — ты забываешься. Это добыча господина.

Принц не выдержал и распахнул глаза, надеясь понять, что происходит. Над ним склонился высокий и худощавый человек. В одеждах жреца Роя. Кириллу очень не понравилось его лицо с тонкими губами и какими-то маслянистыми темными глазами.

Мальчик чуть повернул голову, спасаясь от этого омерзительного ощущения, и взглядом нашел второго. Тот выглядел молодо, но волосы были совсем седые.

Габриэль — юный принц Мирейи хорошо знал описание врагов своего брата, — правая рука Растина. Значит, они все-таки вернулись в будущее. Вот почему исчезло это давящее чувство, которое преследовало его все время, что он находился в прошлом.

— О, наш дорогой гость пришел в себя! — Лилий повернул голову мальчика так, чтобы видеть его глаза. И восхищенно присвистнул: — Какой цвет!

— Лилий, отойди от него, — устало произнес седой.

— Не смей мне приказывать, Габриэль! — Жрец вскочил на ноги и резко развернулся. — Ты всего лишь жалкий воин!

Все-таки Кирилл оказался прав, этот мужчина — Габриэль, а жрец — дурак.

Глаза воина сверкнули:

— Ты забываешься, Лилий. Если тебя оставили присмотреть за храмом, это еще не означает, что ты стал помощником лорда Растина. Пока он сам не отдаст приказ, ты и пальцем к мальчишке не прикоснешься. Это добыча господина, и он также приманка для своего брата — жреца Лейлы. Ты меня понял, Лилий?! А если ты еще раз коснешься мальчишки, я сам отрублю твои поганые руки, которые ты не умеешь держать при себе.

Жрец раскрыл рот, пытаясь что-то сказать, но в этот момент распахнулась дверь, возле которой стоял Габриэль, и в комнате появился Верховный жрец Роя.

Оба присутствующих низко поклонились.

— Ты чем-то рассердил Габриэля, Лилий? Я давно не слышал от моего воина таких речей… О, ваше высочество, вы наконец пришли в себя? — Голубые глаза внимательно взглянули в лицо Кирилла. — Надеюсь, вы не сильно пострадали во время перехода. Сейчас ваши мышцы должно немного ломить, но потерпите. Это небольшой побочный эффект. Боль испытывают те, кто не поклоняется Рою. И вы пару часов не сможете двигаться, потом подвижность к вам вернется. Но говорить вы можете. У вас есть жалобы?

Кирилл нахмурился, разглядывая этого страшного человека, и провел языком по пересохшим губам. Нестерпимо хотелось пить. Но сказал он совсем другое:

— Когда я буду в состоянии двигаться, я надеюсь, что смогу найти что-нибудь и убить вашего жреца Лилия. — Интонацию удалось выдержать на грани строгости и учтивости, а это было не легко.

— О, — Растин покосился на побледневшего жреца, — понятно. Кажется, я явственно приказал к мальчику даже пальцем не притрагиваться. Габриэль?

— Мой господин?

— Отруби этому человеку руки, как и обещал.

— Да, мой господин.

— Повелитель! — взвыл тот, падая на колени. — Пощадите!

— Язык пусть ему вырвут тоже, — поморщился любимец мрака. — И ради мрака, не испачкайте здесь ковры.

Седовласый воин резко ухватил воющего мужчину за шиворот, выволакивая из комнаты, за дверью раздался дикий вой и крик.

— Надеюсь, вы удовлетворены, ваше высочество? — Растин благожелательно улыбнулся мальчику.

— Ты больной садист, — выдохнул тот.

— О, вы заговорили как ваш брат.

— Ну он мой образец для подражания, — откликнулся Кирилл.

— Тебе ведь безумно страшно, маленький принц, — раздался тихий шепот почти на ухо. И когда только этот человек оказался рядом? — Ты же знаешь, для чего ты здесь?

— Да, — выдохнул Кирилл. — Знаю. С помощью меня вы хотите заманить сюда Лилиана.

— А вслед за ним придет и его дружок — лорд Кэртис Эро, — кивнул жрец. Его длинные пальцы зарылись в темную шевелюру принца и стали ласково теребить волосы, как это обычно делал Лилиан.

Кирилл молча терпел, чувствуя неприязнь к этому человеку… А еще — страх. Он не стыдился этого чувства. Но нельзя было позволить ему захватить себя.

— Теперь уже может получиться принести его в жертву Рою. — Золотоволосый мужчина разговаривал, казалось, и не с Кириллом, а с пространством над ним. — Единственное, что меня все же немного беспокоит, насколько быстро они смогут выбраться из прошлого.

— Лилиан скоро придет, — тихо, но убежденно заметил Кирилл.

— Будем надеяться, — чуть рассеянно улыбнулся Растин. — Габриэль…

— Мой повелитель? — Седовласый воин уже стоял снова в дверях, будто и не было только что жестокой расправы с провинившимся жрецом.

— Распорядись, чтобы его высочество покормили как следует.

— Слушаюсь, мой господин.

— И отныне ты единственный, кому разрешено прикасаться к нему.

— Слушаюсь.

— И Габриэль… Пора готовиться. Юный жрец ночной богини наверняка приведет друзей.

— Да, мой повелитель.

Я стоял у самой полосы прибоя так, что набегающая волна могла в следующий раз все же коснуться моих сапог. Кэртис и Эрик сидели на гальке и соревновались в кидании камешков. Кажется, побеждал Тис. И странно, некроманты тоже решили побыть неподалеку, словно три черные тени. Молча. До сих пор они не произнесли ни слова.

— Лорд Лилиан?

Я обернулся:

— Господин Ролани, спасибо, что пришли.

Он улыбнулся мягко и сочувственно, придерживая сына, который с любопытством вращал головой, издавая невнятные звуки. Похоже, ему нравилось море.

— Я не мог не прийти. В твоем зове была песня, и я ее услышал. Твой посланник рассказал мне все, что произошло. Ты надеешься, что я смогу помочь вам последовать за этим Растином? Ты правда считаешь, что я настолько силен, чтобы перебросить вас сквозь время?

Я посмотрел на него:

— Нет, я хотел попросить тебя о другом.

— О чем же?

— Ты пел для богов. Может ли один из них откликнуться на твою песню?

— Смотря какой… — Но я уже видел по тонкой тени улыбки в уголках его губ, что он догадался, кого я хочу позвать.

— Сирен.

Кэртис за спиной вскинулся, некроманты вздрогнули.

— Он с ума сошел? — прозвучал тихий шепот Эрика.

— О нет… Он гений.

— Ты умнее, чем я думал, — кивнул Ролани-Бард. — Хотя с мальчиком вы явно сглупили. Расслабились, несмотря на то что прекрасно знали: после битвы все правила распадаются на кусочки ненужного мусора. Ты понимаешь, что золотоволосый задумал это намного раньше начала Безумных битв?

— Догадываюсь. — Я с трудом сдержал стон, потому что Ролани был прав. Абсолютно. Мы действительно расслабились. И мало того, я посмел забыть о Растине — о том, кто намного опытнее меня, о том, кто всегда помнит о своих врагах. И за это поплатился Кирилл.

— Что ж, — кивнул Ролани, — на ошибках учатся. И ты правильно делаешь, что зовешь не Лейлу. Ей нельзя вмешиваться. Как и Рою.

Я закусил нижнюю губу и все же осмелился спросить:

— Из-за ауры Кирилла?

— О, ты все же разгадал загадку? Или подсказал кто?

— Подсказали, — честно признался я.

— Все правильно. Золотоволосый пока не знает, что его бог не сможет помочь ему в битве против тебя. Но и твоя богиня не придет. Так что вы будете на равных. Только свои силы. Он взял не того заложника. — Бард вздохнул: — Что ж… Но и Сирен тоже не поможет тебе напрямую.

Я слабо улыбнулся, чувствуя, как опухла нижняя губа от постоянного покусывания.

— Ничего. Мне главное, чтобы он помог дойти посланию.

— Он потребует платы. А в этом плане он одно из самых изобретательных существ, ты знаешь?

— Но пока он не назовет цену, я не узнаю, — меня охватывало какое-то безбашенное чувство, — верно?

— Верно, — кивнул бард и протянул мне Дэвида. — Подержи-ка.

— Лиани, ты уверен? — Тихий голос Тиса за спиной.

— У нас разве есть выбор? — Я посмотрел на улыбающееся лицо младенца Дэвида, который пытался поймать пряди моих волос, радостно фыркая и пуская пузыри.

— Нет, — согласился оборотень.

Ролани вошел в морской прибой по колено, поднял голову к солнцу и… запел. Как он пел! Это была совсем другая песня, чем та, что он исполнил по моей просьбе.

Он звал. Взывал к морским глубинам, к легким бризам, к штормовым ветрам, к рифам, к морским жителям. Казалось, его голос охватывает весь морской простор, проникает сквозь толщу воды.

Мы стояли завороженные. И даже когда он замолчал, казалось, его песня все еще жила и трепетала у нас в груди.

Бард, похожий на какое-то солнечное нереальное видение, обернулся и улыбнулся:

— Думаю, он меня услышал. Подождем немного.

— Зачем ждать? Твой призыв трудно не услышать.

Мы медленно развернулись к камням, которые расположились группой в воде. На самом высоком из них сидел огненноволосый мужчина. И он улыбался знакомой улыбкой. Странно, мне показалось, что он изменился, потому что я помнил его юношей, пришедшим спасти свою мать. А сейчас я видел перед собой бога.

Некроманты за моей спиной и оборотни склонились в глубоких поклонах. Я же смотрел и не мог оторвать взгляда от него.

— Лорд Сирен, — Ролани выступил вперед и приложил руку к сердцу, — я хотел попросить вас о помощи.

— О помощи? — Последовало легкое удивление.

— Я знаю, что однажды вы пересекли время. Есть сейчас несколько заблудившихся после битв воинов, которые пришли из будущего. И только вы можете помочь им.

— Чем же так зацепили тебя эти воины, что ты решил просить за них? — Бог задумчиво стал теребить огненную прядь.

— В душе одного из них горит тот же огонь, что и в моей, — улыбнулся бард. — А кроме того, они хотят всего лишь передать послание в свое время.

— О, и они готовы заплатить за это?

— Они хотели бы услышать вашу цену… — Улыбка стала лукавой, и Ролани чуть отступил, оставляя только меня в поле зрения бога.

Сирен взглянул на меня сначала с любопытством, а потом по гладкой коже его лба пробежала растерянная морщинка. Мгновение — и он стоит прямо передо мной, вглядываясь в лицо. В его огненных глазах что-то плещется…

— О-о-о, — протянул он. — Вот как оно действует на самом деле.

— Что? — недоуменно моргнул я.

— Время, — улыбнулся он. И от его улыбки подкашивались колени. — Я вспомнил смутные образы и видения из своего путешествия за кровью первых жрецов, которых нашел в будущем. Прежних помнил четко, а тебя вот… Но сейчас, увидев, все вспомнил, словно было вчера, Лиани. Подозреваю, что, как только ты исчезнешь из этого промежутка времени, ты опять станешь размытой фигурой из сна. — Сирен улыбнулся, но как-то отстраненно. — Пока мы с тобой не встретимся в реальном для тебя времени.

— Так вы поможете нам? — тихо спросил я.

— Конечно, маленький жрец, — рассмеялся бог. — Я задолжал тебе, помнишь? Что именно я должен сделать?

— Цена, — напомнил я.

— Нет цены. — Он уже не улыбался, а был серьезен. — Ты ее уже уплатил тогда, своей кровью.

Я выдохнул с облегчением, мои догадки оправдались, а по губам бога снова скользнула всезнающая улыбка.

— Итак?

— Море — это бесконечность и безбрежность. — Я сжал руки в кулаки. — Море… его воды омывают берега, и трудно различить, в каком времени это происходит… Один мой друг сказал как-то, что если я позову его, то он примчится, где бы я ни был, потому что его проведет море.

— Кажется, я догадываюсь, о ком ты говоришь… — Сирен запустил ладонь в свою шевелюру. — Хотя и он тоже размытая фигура. Помню только мелодию и голос. Даже слов песни не уловить… Ты хочешь, чтобы я переместил твой зов?

— Да, — кивнул я. — Именно этого я и хочу.

Кирилл задумчиво смотрел на Растина. Они обедали в комнате, которую отвели мальчику в качестве апартаментов и откуда он мог выходить только в сопровождении Габриэля. Растин часто приходил пообщаться и завел привычку обедать вместе с принцем. Кирилл находился у него "в гостях" уже три дня.

— Что-то случилось? — Растин аккуратно снял губами кусочек ароматного мяса с вилки. — Ты совсем ничего не ешь сегодня.

— Иногда мне кажется, — тихо ответил Кирилл, — что вы чем-то напоминаете мне Лилиана. Но в следующее мгновение, я вижу, что это не так. А в чем разница — никак не могу определить. Это не различие в вашем возрасте или внешности. Это намного глубже. Я даже не в силах понять, в чем сходство. И это меня пугает.

Жрец Роя медленно отложил вилку и внимательно посмотрел на своего юного собеседника:

— Знаешь, малыш, для своих двенадцати лет ты слишком мудр. Впрочем, как и твой старший брат. Хотя ему и не хватило сообразительности оградить тебяпосле битвы… У вас вся семья такая… интересная?

Кирилл как-то странно усмехнулся. И это была совсем не детская усмешка.

— Тяжелое детство сказывается.

— Понимаю, — кивает золотоволосый жрец. — Попытаюсь объяснить. Мы действительно с твоим братом похожи. И не только тем, что оба служим и любимы своими богами. У нас в душах одно и то же пламя, которое может согреть, а может обжечь, если слишком близко поднести руки. Мое пламя давным-давно предпочитает обжигать. Мне нет нужды греть кого-то. Ли этого еще не понял и пытается обогреть всякого, кто останавливается рядом с ним. Со временем эта блажь пройдет. Он поймет, что, кроме его богини, ему особо никто и не нужен. И я должен убить его до этого момента, потому что, когда его пламя начнет только обжигать, он лишится слабостей и станет равен мне.

Кирилл медленно взял свою вилку и поморщился:

— Вы опять лжете, лорд Растин.

— В чем же? — Легкая насмешка и — любопытство.

— Не мне, — пояснил мальчик, отправляя кусочек мяса в рот. — Себе. Вы тоже хотите не только жечь, но и греть… Иначе бы не было Габриэля.

Голубые глаза взглянули так, словно мальчика прямо сейчас разделывали на алтаре.

— Любопытно… — Тихий голос нарушил повисшую тишину. — Ты знаешь, что в тот момент, когда ты все это говорил, в твоей ауре горела белая нить? Кто же ты такой, малыш?

Кирилл пожал плечами:

— Спросите у своего бога.

Растин замолчал. Он не мог сказать этому странному заложнику, что бог не отвечает ему. Он словно отстранился от ситуации. Рой приходил к нему в тот день, когда он вернулся. Но ничего не сделал, лишь коснулся щеки своего жреца и прошептал:

— Иди своим путем, тем, который выбрал. Но знай, пока дитя здесь, я не в силах вмешаться… И Лейла не сможет ничего сделать.

А потом он растворился в тенях.

Кто же ты такой, принц Кирилл Катани? Знает ли ответ на этот вопрос твой старший брат?

Глава 10 Зов

Сиган вздрогнул и поднял голову. Он спал прямо на груде карт, которые изучал почти всю ночь. Когда рассвет заглянул в его каюту, он задремал. И ему казалось, что "Быстрый" поет колыбельную. Хотя, скорее всего, это Силико убаюкивала малышей на палубе. Она предпочитала свежий морской воздух, когда навещала его.

Ну кто бы мог подумать, что родится двойня? Два шебутных карапуза: мальчик и девочка. Пират невольно улыбнулся, хотя удивляться не стоило, они с Натаном тоже были близнецами. Жаль только, он не успел увидеть их рождение, да и сейчас Силико не слишком часто баловала его посещениями с детьми. Первые годы малыши еще не смогут подолгу находиться на воздухе и впитывать его в таких количествах. Пройдет лет пять, прежде чем он сможет общаться с ними в полной мере. Ему еще повезло, что полукровки быстрее привыкают, иначе бы пришлось ждать их совершеннолетия, только тогда сирены выпускают свой молодняк на поверхность, а до этого предпочитают воспитывать и тренировать под водой.

И все же что это за смутная тревога, притаившаяся в сердце странной какой-то внутренней мелодией?

Капитан поднялся на ноги и подошел к иллюминатору. Море тихое сегодня, безбрежное, — как хорошо было вернуться! Он уже начал забывать это ощущение качающейся палубы под ногами и ласковый скрип корабельных снастей. Ради драконов ему пришлось пропустить появление на свет собственных детей, но Силико сказала, что они не в обиде. Сирены очень чутки к эмоциям своих малышей. И не было причины ей не верить…

Значит, дело в другом. Но в чем?

Жрец Лейлы закусил губу и ладонью коснулся стены каюты, там, где виднелось обнаженное дерево, из которого был построен "Быстрый".

— Ты тоже это чувствуешь, малыш?

— Это "зов", Сиган.

Он обернулся и приветливо улыбнулся:

— Моя госпожа.

Лейла вздохнула:

— Извини, что так долго не появлялась.

— Я в курсе того, что происходит. — Он чуть склонил голову. — Как Лилиан и остальные?

Она неловко передернула плечами:

— Судя по моим прояснившимся воспоминаниям, все нормально. Но… я не успею объяснить тебе.

— Почему?

Потому, что "зов" уводит тебя…

— Куда? — Он уже задавал короткие, быстрые вопросы, понимая, как мало времени. Лейла редко говорит несуразности. И если она не успевает объяснить…

— Твой корабль отзывается на призыв моего сына и своего талисмана… Сиган, море ведет тебя к Лилиану, потому что это единственный безопасный путь домой. Я не помню, что именно случилось. Потому что сама не присутствовала при этом и… не особо интересовалась делами смертных в те времена. Но что-то точно случилось, потому что зов полон нетерпения. Злого нетерпения…

— Когда Ли зол… — недоговорил пират.

— Прости, Сиган… — Богиня стала прозрачной. — Время. "Зов" сильнее меня.

— Ничего, — ответил он пустоте. — Мы же должны вернуть Ли, ты сама хочешь как можно быстрее его увидеть…

Пират стремительно вылетел из каюты.

— Капитан! — раздался встревоженный голос Игана. — Что-то случилось! Мы потеряли из виду леди Силико с детьми, она резвилась в воде неподалеку еще несколько минут назад, и вдруг в воздухе возникло непонятное давление!

— Спасибо, Иган! — Сиган выпрямился и взглянул на команду, которая, оставаясь на своих местах, внимательно сейчас следила за ним, готовясь к любому повороту. — С Силико будет все в порядке. Горак!

— Да, капитан! — Канонир вырос рядом, словно ожидал зова.

— Советую привести орудия в идеальный вид, — зеленый левый глаз подмигнул с лукавством, — мы сейчас идем полным ходом, чтобы подобрать твоего кумира с берега. Тарус!

— Капитан? — Первый помощник вытянулся, сохраняет безупречное выражение лица, хотя и его глаза сверкали от предвкушения нового приключения.

— Становись за рулевого. "Быстрый" чувствует, куда плыть, но у тебя с ним контакт лучше, чем у остальных… Мне же придетсяприглядеться тут… Все-таки не каждый раз в прошлое попадаешь.

— В прошлое, капитан? — У пиратов вытянулись физиономии.

— О да… — На его лице появилось выражение удовольствия и счастья. Их капитан тоже обожал необычные приключения.

— Слева по борту корабль, капитан! — Крик марсового. — Два корабля, капитан! На одном флаг братства!

— Ого! — Сиган с интересом посмотрел вдаль, щурясь, словно уже заметил оба корабля. — И с кем, интересно, нас свела судьба на этот раз?

— Барс, — Гиран задумчиво смотрел на приближающейся корабль, — ты встречал что-либо подобное?

Капитан "Морского танцора" покачал головой, завороженный видением, возникшим на морском горизонте. Высокие борта, огромные белоснежные паруса. Их так много по сравнению с тем, как выглядят обычные корабли. Но главное — он такой огромный. И такой прекрасный. Корабль не казался неуклюжим из-за своих размеров, и чувствовалось, насколько стремителен его полет по водной глади.

— Что за чудовищное совершенство, — прошептал Гиран. Он знал, что лучше бы ему сейчас находиться на борту собственного корабля, однако что-то останавливало и того и другого.

— Посмотри, что это за закрытые отверстия по борту, — указал Рэдис Барс.

— Могу поспорить на свою душу, — тихо ответил пират, — они скрывают какое-то оружие. Иначе это бессмыслица.

— "Быстрый", — прочитал Барс уже ставшее различимым название судна. — А язык-то знакомый…

— Да, — кивнул Гиран.

— Э-ге-гей! — зычно разнеслось над волнами. — Капитан "Быстрого" Сиган приветствует!

— Что-то знакомое, — пробормотал Рэдис. В голове у него бродили смятенные мысли, но нужной так и не возникло. — Где-то это имя я уже слышал!

— Ты лучше взгляни на флаг! — И столько ужаса и потрясения было в голосе заклятого друга, что капитан просто послушно вскинул голову, уставившись на черное полотнище с тремя синими лепестками…

— Жрецы Лейлы? — удивленно расширились глаза. — Не понимаю…

— Я тоже, — судорожно кивнул пират, разглядывая второй, расположенный значительно ниже флаг пиратского братства.

— Эге-гей! Вы там оглохли на своих корытцах?! — Чудовищный корабль подошел уже так близко, что можно было разглядеть, как с его высокого борта смотрят любопытные лица.

— Золотой Барс, капитан "Морского танцора" приветствует незнакомца! — Рэдис выпрямился во весь рост. — Кто вы такие?!

— Путники! — Здоровый смех грохнул из луженых глоток — команда оценила шутку своего капитана. — Просто мимо проплывали, только узнать дорогу хотели. Нам нужно парочку друзей подобрать с Запретных земель, не подскажете путь поточнее?.. Ну что, поможете нам?

Гиран вопросительно взглянул на своего друга, все-таки они могли попытаться вступить в бой, но… опасности все равно не чувствовалось, как пират ни напрягал свои инстинкты, которые его ни разу не подводили.

Рэдис, прищурившись, рассматривал чужака. А затем на его лице появилось удивление:

— Вспомнил…

— Что? — Гиран резко развернулся, но капитан "Морского танцора" выпрямился:

— Капитан Сиган! Не желаете посетить борт моего корабля? Мне кажется, я о вас уже слышал! И вполне возможно, что у нас с вами один маршрут!

— Приглашение принято! — Ответный крик. — Я знал, что судьба случайно в море не сводит. Ты явно встречался с Лилианом.

Капитан Сиган оказался высоким и неприлично молодым мужчиной, так решил про себя Гиран. А еще у него было красивое, аристократичное лицо и аура, в которой явственно для любого моряка горели знаки защиты сирен. Этот человек был под их покровительством. Разноцветные глаза смотрели насмешливо и как-то странно. Словно этот капитан знал намного больше, чем можно было предположить по его возрасту, и видел такое, что обычному смертному не приходилось.

— Вас называют Убийцей? — первый вопрос, который задал ему Рэдис, и ослепительная улыбка была в ответ.

— В точку! Сиган-Убийца! Под таким именем я известен в водах этого моря.

— О вас рассказывал один из Избранных воинов, которых я перевозил к месту Безумных битв.

— О проклятие бездны! — выругался гость, — Ли опять ввязался в переделку и меня не пригласил. А теперь я должен служить ему транспортом, чтобы он мог вернуться домой.

— У вас очень красивый корабль, — тихо заметил Гиран. — Я никогда с такими не встречался, и ни разу не слышал вашего имени на островах.

Тот покосился на него правым синим глазом.

— И подозреваю, что не увидите еще довольно долго. "Быстрый" и в наше время один из уникальнейших кораблей, хотя его предыдущий хозяин это плохо понимал. Именно поэтому я смог перерезать ему глотку, особо не напрягаясь. Но лучше оставьте свои вопросы о судне, я все равно не имею права на них ответить и не желаю, если честно. Просто мне действительно нужен проводник. Но даже если я такового не найду, мне все равно удастся прибыть к месту назначения. Корабль находится под влиянием "зова" самого Сирена.

— Я верю вам, — резко кивает Рэдис. — Тут каждый чувствует это. Конечно, мы поможем тем, кого зовет морское божество.

— Отлично, — усмехнулся тот. — Рад с вами познакомиться, Рэдис Золотой Барс и Гиран Темный Смех.

— Э-э-э… Я Весельчак, — озадаченно отозвался капитан "Сирены".

— Простите, — чуть склонил голову Сиган, — Видимо, легенды немного неточны.

— О, — оживился пират, — обо мне сочиняли легенды? А какие?

— Гиран, — укоризненно качает головой Рэдис, — неужели ты действительно думаешь, что наш гость ответит тебе на этот вопрос?

— А вдруг? — нагло ухмыльнулся тот. — Я ж как-никак очень удачливый сукин сын, забыл?

— Наш корабль скоро должен прибыть. — Рядом стоял лорд Дейн. Он тоже успешно прошел свою битву, хотя ничего о ней не рассказывал. Только теперь его левую щеку наискось пересекал не очень приятный шрам. — И нам придется уплыть вместе, несмотря на то, что я предпочел бы не оставлять вас в нашем времени.

Мы находились на причале, у которого и швартовались корабли, когда доставляли к месту Избранных. Теперь те, кто отбыл, пока их воины сражались, возвращались вновь. И многие уплывали без своих пассажиров, полные скорби. Выжившими оказались примерно треть из всех прибывших на битвы. Но судя по тому что Эмир не погрузился во тьму и Ролани-Бард объявил, что боги довольны, мир удалось защитить. Это вылилось во всеобщее ликование, к которому присоединились, однако, все же не все.

Я передернул плечами:

— Не волнуйтесь, тут есть кому за нами приглядеть.

— Не в этом дело, поверь, — покачал он головой. — Мне очень о многом хотелось бы поговорить с тобой. Мой срок через сотню-другую лет уже подойдет к концу, а я до сих пор не выбрал себе наследника. Но, глядя на тебя, я уже не уверен, что его найду. Чтобы Верховный жрец Лейлы был столь непозволительно молод…

— Лорд Дейн, вы найдете себе преемника — это я знаю точно, и он будет достойный человек и жрец, — вздохнул я. — Мне еще многому предстоит научиться у него…

— Так он жив?

Я взглянул в его теплые глаза и твердо ответил:

— Благодаря его вере и тому, что он так упорно цеплялся за жизнь, у меня и появился шанс вернуть величие Лейлы. А теперь я знаю, к чему именно стремимся все мы.

Он печально кивнул, принимая все, что я ему сказал.

— Я запомню…

Я не стал ему говорить, что, скорее всего, не запомнит. А может — кто знает?.. Все-таки боги и время любят странные шутки.

— Похоже, наш корабль только что показался на горизонте, — тихо заметил Дейн, глядя мимо меня.

Я повернулся и прищурился.

— И не только ваш, — Непроизвольно мои губы сами расплылись в улыбке. А глаза жреца Лейлы того времени непроизвольно расширились.

— Что это за чудовище?!

— Это "Быстрый"…

Сиган сдержал слово и пересек даже время, чтобы подобрать заблудшую душу из своей пиратской команды.

Когда корабли пришвартовались, весь берег был заполнен воинами и их свитами. Все сбежались полюбоваться на морское чудо. "Быстрый" сильно выделялся на фоне остальных суденышек, словно прекрасная огромная птица, нечаянно залетевшая в чье-то озерцо, где плещутся только утки.

— Лорд Лилиан. — Тихий, напряженный голос за спиной.

Я обернулся и покачал головой. Винсент Ночной Шепот. Тот самый вор. Воин Лейлы. И я знал, о чем он хочет попросить…

Он медленно опустился на колени:

— Прошу вас, возьмите меня с собой.

И тишина, лишь его выжидательный взгляд, в котором надежда.

Я с трудом могу разомкнуть губы:

— Невозможно. Время не обманешь.

Ответом мне была его молча поникшая голова.

— Парень, — раздался тихий голос Лорда Дейна, — послушай меня. Это действительно так. Оставшись в другом времени, ты долго не проживешь, оно так или иначе вытолкнет тебя, если будет знать, что твое место "не здесь и не сейчас". Я понимаю, то, что ты видел в будущем, сильно задело тебя. Но и здесь и сейчас в тебе тоже нуждаются.

— Лорд… — Вор поднял лицо, и я вздрогнул, как от удара. Я редко видел плачущих мужчин.

— Останься, Винсент Ночной Шепот, воин Лейлы, — Голос Верховного жреца Лейлы стал торжественным, — Если тебе нужна трудная дорога, я могу предложить ее.

— Нет… — Парень качает головой. — Если я не могу идти по тому пути, который мне открылся там, — он выразительно посмотрел на меня, — я пойду иным путем.

Я вздохнул с облегчением, все же не просто отказывать людям с таким взглядом, как у этого вора. Уж не знаю, что именно его привлекло в нашем времени.

— Эй, сухопутные! — с корабля донесся веселый голос.

Рядом буквально задергался Кэртис.

— А я так надеялся, что он все еще по пустыне шастает, со своими драконами нянчится, — пробормотал он себе под нос, и я не смог сдержать счастливой улыбки.

— С драконами? — На оборотня удивленно посмотрел Ролани-Бард.

— А, — махнул тот рукой, — забудь!

— Кэртис! Мордатвоя кошачья! А я думал, тебя уже принесли в жертву!

— Размечтался! — вскинулся главнокомандующий Тьмы. — Яскорее тебя первым туда отправлю! Чтоб было Растину счастье великое!

Сиган спрыгнулсо сходней и весело подмигнул:

— Он заплачет от счастья, киса, уж поверь. Привет, Ли, — прежде чем возмущенный оборотень успел ответить хоть слово, обратился ко мне пират. — "Быстрый" соскучился по тебе.

— А я по нему, — серьезно кивнул я, ничуть не кривя душой. И попал в крепкие объятия Сигана.

— Лорд Дейн! — Перед жрецом Лейлы и некромантами выпрямился капитан Рэдис, тот самый, чей корабль доставил нас на битвы. — "Морской танцор" готов отправиться в путь хоть сейчас.

— Подождите немного. — Жрец поднял руку ладонью вперед. — Мои люди готовы к отплытию, но все же мне сначала хотелось бы убедиться, что у наших знакомых все будет в порядке.

Я криво усмехнулся:

— Не беспокойтесь. Если Сиган нашел дорогу сюда, то вдвоем мы быстро окажемся дома и нагоним Растина.

— Жрец Роя, что на этот раз? — прищурился Сиган.

— Кирилл… Он забрал Кирилла, — кратко ответил я. Пират тихо выругался и прищурился:

— Во имя Лейлы, куда вы все смотрели?

Я отвел глаза, впрочем, как и оба Эро.

— Ладно. — Сиган криво усмехнулся. — Позже расскажете, как умудрились так подставиться. Клянусь честью пирата и своими лепестками жреца Лейлы, этот красавчик еще будет болтаться на рее "Быстрого".

Я передернул плечами.

— Сиган, ты должен понимать, что он очень силен.

— И он буквально только что объявил войну тебе и всем жрецам Лейлы, — прищурился пират. — Я прав?

Я молча кивнул.

— Значит, так, кто успел, тот и будет его убивать, так что ничего личного, Принц! — Он медленно стянул с головы свою черно-синюю бандану, на которую давно сменил красный цветастый платок.

— Боги! — выдохнул за спиной Ролани, и ему вторил приглушенный гул толпы. Потому что над переносицей Сигана сияли божественным светом три синих лепестка.

— У вас в будущем боги и демоны знают, что творится! — раздался потрясенный возглас лорда Дейна.

— Я Верховный жрец Лейлы на морских просторах, а Лилиан — из сухопутных, — пронзительно сверкнули разноцветные глаза. — Что-то кому-то не нравится?

— Просто… это непривычно. И очень необычно, — быстро вставил лорд Дейн. — И это значит, что Лейла нарушит слово.

— Какое еще слово? — Мы оба с недоумением уставились на него.

— Вы не знаете? — Это уже Ролани. — Когда-то давно, когда Сирен спас своей матери жизнь, дав ей испить из кубка Рассвета, он пообещал ей, что убьет Годоса — бога морей и океанов Эмира. В ответ его мать поклялась, что если он сделает это, то сможет занять освободившееся место, и ее сила никогда не покусится на территорию сына.

Мы оба переглянулись.

— Все в этом мире течет и меняется, — пожал плечами Сиган — Правда, я не скажу, конечно, что так уж мы захватываем территорию. Сирен явно не против. Кстати, Ли, — он оживился и снова взглянул на меня, — ты же еще не в курсе! Силико родила! Двойню! У меня дочь и сын! И такие симпатяжки, что вся команда до слез умиляется, когда их видит!

Теперь пришла моя очередь удивляться:

— Сиган, ты… стал отцом?!

— А чего в этом неожиданного? — хмыкнул он. — Ты же был в курсе, что Силико беременна.

— Ну… — замялся я, — все равно странно.

— А что ты скажешь, когда их увидишь, я даже не представляю… — Он поднял глаза к небу. — Ладно, болтать мы сможем и на "Быстром". Я чувствую, как ослабевают нити зова, который нас сюда привел. Надо поторопиться. А то кто знает, что там Растин с твоим братишкой сделает. Тот еще гад!

— Ты прав.

— Тогда отплываем немедленно.

— Подожди… — Моего плеча почти невесомо коснулись. Я резко оглянулся и встретился глазами со змеиным взглядом. Я поежился.

— Только не проси меня взять тебя с собой. Я свихнусь, — выдавил собой жалкую шутку.

Его губы скривились в странной улыбке.

— Мы встретимся, Ли. Некроманты живут долго. Нас не зря называют повелителями смерти. Я стану намного сильнее через восемьсот лет, а для тебя… — он продемонстрировал зловещие клыки в ослепительной, почти злорадной улыбке, — пройдет очень мало времени. Наверное, дни или месяцы.

Вот ведь гадство! Этот тип действительно способен прожить века, разделяющие нас. И явно стать еще одной проблемой в моей жизни. Проклятие…

— Выживи, жрец Лейлы, — ехидно улыбнулся он, надвигая капюшон на лицо и спасаясь от прямых солнечных лучей.

— О, — усмехнулся Сиган, глядя вслед отходящему некроманту, — а ты тут повеселился не слабо, друг мой.

— Та еще радость, — проворчал я. — И почему ко мне липнут все эти извращенцы?

По-моему, смеялся даже "Быстрый". Хихикал — уж точно в тот момент, когда я ступил на его палубу. Мы отправлялись домой.

Глава 11 Правильное время

Кирилл проснулся резко, словно сознание просто взяли и переключили. Секунду назад спал — и вдруг ни капли сна в широко распахнутых глазах.

— О!.. — Тихий смешок едва шевельнул тонкие губы Растина, чье лицо склонилось над ним. — Ты все же почувствовал это…

— Что именно? — Казалось, губы онемели, так трудно было ими шевелить.

— Твой старший брат наконец вернулся в нужное время, — Жрец Роя присел на край постели мальчика, задумчиво наматывая на палец золотую прядь волос. Кирилл поднялся, придерживая соскальзывающее одеяло, и краем глаза заметил почти невидимую седовласую фигуру у дверей.

— Почему ты не испугался, Кирилл? — Вопрос, заданный мягким голосом, заставил настороженно замереть.

Принц нахмурился, осмысливая его и пытаясь подыскать правильный ответ. Наконец когда молчать было уже невозможно, он неохотно выдавил:

— Не знаю.

— Похоже, и я не могу этого понять, — вздохнул любимец мрака, — Но в любом случае мне нужно поторопить Лиани, а то он подумает, что я ничего не сделаю тебе. Придется потерпеть неприятную процедуру, малыш.

Кирилл почувствовал, как холодная дрожь пробежала по позвоночнику и исчезла. Страх не желал появляться в его душе. Что бы ни задумал Растин, это не пугало мальчика. Словно с того момента, как он очнулся в храме Роя, что-то изменилось в его душе и временно захлопнуло ту дверь, что вела к страху, да и к некоторым другим эмоциям.

— Как мы узнаем, что попали в свое время? — поинтересовался Эрик, оглядывая бескрайний морской простор.

— Мы уже там, разве ты не чувствуешь? — ответил ему брат.

И действительно, чувство облегчения и какого-то освобождения внезапно охватило всех находящиеся на палубе "Быстрого". Мы были дома.

— Ли!!! — А вот и еще один немаловажный признак, убеждающий в реальности происходящего. На моей шее повисло что-то, точнее, кто-то крайне тяжелый. — Ты вернулся! Миленький! Родной! Как же я соскучилась-то!

Я медленно сполз на палубу и приглушенно пискнул:

— Лейла, задушишь…

— Ой, прости! — Ее серо-зеленые глаза с искренней заботой заглянули в мои. — С тобой все в порядке?

Я замер, разглядывая свою повелительницу. Лейла изменилась. Она… снова повзрослела. Правда, не так заметно, как в прошлый раз, но я смог увидеть эти изменения… И все же в ней было много от той, прежней Лейлы, которую я встретил в прошлом. Это была моя Лейла.

— Ты так прекрасна, моя госпожа, — тихо признался я, откровенно любуясь ее распущенными волосами, подвязанными одной зеленой лентой на лбу.

— Моя сила возвращается, — улыбнулась она. — А с ней и моя красота. Станислав неплохо потрудился. Пока вас не было.

— Ничего. — Я не удержался и обнял ее за плечи, прижимая к себе почти эфемерное тело, облаченное в легкий шелк зеленого платья. Кажется, моя богиня увлеклась разрезами, заметил я краем глаза. — Я обязательно постараюсь его нагнать, и твоя сила будет возвращена тебе полностью.

— Я верю тебе. — Тихий ответ-шепот на ухо. А потом она отстранилась и внимательно вгляделась в мое лицо. — Тебе нужно торопиться, Ли. Растин хоть и могуществен, и иногда терпелив, но он никогда не любил ждать слишком долго.

— Ты уже в курсе, — криво усмехнулся я.

— Все в курсе, — поморщилась она. — Растин оповестил всех кого смог, ведь даже я не знала, где именно ты появишься. Ты еще не в курсе, но Мирейя и Белая Ложа уже наготове. Их лучшие воины ждут твоего возвращения. Семья Катани всегда весьма серьезно относилась к родственным узам. И даже в Черной Ложе заметны шевеления, ты ведь признан членом одной семьи клана Пантер. Поэтому оборотни тоже сообщили, что готовы принять участие в вызволении твоей родной крови. Тем более что у Пантер большой счет к жрецам Роя, поименный.

— Ты говоришь так, словно пытаешься что-то оправдать, — тихо заметил я.

Она отвела взгляд и поморщилась.

— И в кого ты такой проницательный? Ты разве не в курсе, что эмоции на лицах богов нечитаемы?

— Твое лицо — исключение, — усмехнулся я грустно, уже догадываясь, что именно услышу. — Ты не можешь вмешиваться?

— Да, — она раздраженно саданула по деревянному настилу палубы кулаком, — отец запретил! Но, — она прямо взглянула на меня, — это табу касается и Роя. Так что ты с Растином один на один.

— Он об этом знает? — поинтересовался я.

— Конечно. — Лейла медленно поднялась на ноги, и я с большим трудом заставил себя разжать пальцы, чтобы отпустить эту красивую молодую женщину… Нет, богиню… Только кончиков пальцев коснулся мягкий шелк, едва ощутимый.

— Эй, — вперед выступил Кэртис, внимательно вглядываясь в лицо Лейлы, — скажите, госпожа, а при чем тут Кирилл? Какая роль досталась маленькому принцу в этой игре?

Она раздраженно фыркнула:

— А вот это я не вправе вам рассказывать, даже Лилиану. В противном случае мне тогда вообще может не понадобиться жрец.

— А если сами узнаем, своими путями? — тихо поинтересовался я. И, наверное, впервые увидел, как у моей богини расширяются глаза, наполняясь удивлением, а затем и… Неужели гордостью?

— Ты уже знаешь… — Это был не вопрос, а утверждение.

— Не сам выяснил, конечно, подсказали, — признался я.

— Это неважно… — Улыбка у нее светлая и ласковая. Хочется встать с палубы, к которой уже так привык, поднять руку и провести по ее губам кончиками пальцев. Очень хочется. Но я остаюсь на месте. Похоже, эти Безумные битвы еще не раз аукнутся мне новыми сюрпризами в моих желаниях и поступках.

— Что тебе можно сделать? — веско поинтересовался Сиган.

Ее глаза сверкнули как два драгоценных камня.

— Я могу вас перенести.

— Вас — это кого? — подал тихий голос Кэртис.

— Да хоть весь корабль, — радостно улыбнулась богиня, и, как почудилось, она снова выглядела на четырнадцать лет.

И в этот момент неожиданно из воды за бортом поднялся сияющий призрачный шар.

— Это еще что за дрянь?! — вскинулся Сиган.

Но никто не успел ничего сделать, как шар начал светиться, а в его центре проступило лицо.

— Растин… — Я и сам не заметил, как выдохнул ненавистное имя.

Он улыбается, глядя куда-то перед собой.

— Лиани, я знаю, что ты видишь это послание. Ты вернулся в наше время — это хорошо. — Его голос звучал гулко, словно жрец находился в каком-то глубоком, но просторном помещении. — Однако мне показалось, что ты не слишком торопишься. Поэтому я решил показать тебе кое-что. Может, это заставит тебя двигаться чуть быстрее?

Его лицо исчезло, а на том месте появилась новая картинка.

— Ублюдок, — вырвался почти что стон, так как я увидел брата, чье обнаженное тело было распластано на холодном камне алтаря, а какой-то жрец Роя медленно водил кистью по его лицу, нанося рисунок. Взгляд у этого человека лихорадочный, опасный такой взгляд.

— Через три дня ровно, в этот же час, я вырежу сердце из груди твоего брата. — Тихий, обманчиво мягкий голос Растина резанул слух, словно тупой нож. И моя ненависть к нему стала просто ослепительной.

— Госпожа моя… Куда вы можете перенести корабль? — Мой голос звучал так, будто по стеклу водили железом.

Она загадочно взглянула на меня, а я вдруг понял, какой я дурак…

— Простите, госпожа. — Я медленно поднялся на ноги и выдавил собой улыбку: — Прости, Лейла… Ты можешь перебросить меня в Мирейю?

— Конечно, — последовал одобрительный кивок.

Первым меня заключил в объятия Кириан, после него был Крис, затем Мейдок.

— Хорошо, что пришел именно сюда, — после обмена приветствиями заметил Кириан.

— Почему?

— Потому, что так получилось и именно здесь собрались все, кто имеет зуб на любимца мрака, — жизнерадостно сообщил мне знакомый голос.

— Дэвид! — Я стремительно развернулся: в дверях, небрежно прислонившись к косяку, стоял глава Черной Ложи.

— Вижу, ты вернул мне моих генерала и командующего, — радостноусмехнулся он. — Это хорошо, а то их родственники заждались. Вы, я чувствую, славно повеселились.

— О да, — хмыкнул я. — Но не советую тебе сильно дразнить Эрика. Парень имеет козырь в рукаве.

— О! Это весьма интересно. — Он оторвался от косяка и стал внезапно предельно серьезен. — Растин зарвался. Он зря взялся за мальчишку.

— Думаю, он это уже понял, но отступать не в его привычках. — Я вздохнул.

Дэвид подошел ближе и положил мне на плечо руку, заглянув в глаза:

— Хм, похоже, ты тоже разобрался с аурой своего брата. Расскажешь?

Я медленно покачал головой:

— Пока нет, наверное.

— Хорошо, — как-то неожиданно согласился колдун. — Что сказала Лейла?

— Рою и ей запретили вмешиваться. Эта драка только между мной и Растином.

— Ну не только, — хмыкнул Дэвид. — Этот парень изрядно крови попортил и мне, но так официально я не могу вмешаться, ибо вроде как нет особого прецедента именно для Черной Ложи, а вот оборотни… Пантеры — совсем другое дело. Ты теперь член семьи. Клан Эро просто свихнулся, когда им пришло известие. Растин зря заклял сообщение на родственную кровь.

Кириан кивнул.

— Да оно и перед нами появилось, только я в этот момент как раз смотр войск проводил, едва удалось удержать армию от выступления в военный поход прямо с площади.

— Он поторопился, — слабо улыбнулся я, а потом внезапная мысль прогнала самонадеянность. — А может, именно на это и рассчитывал. Он думает, что я слабее его, а ему нужен достойный противник. Поэтому он и рискнул собрать всех, до кого может дотянуться. К тому же если будут гибнуть близкие мне люди…

— Я рад, что ты понимаешь это сам, — кивнул Дэвид. — Этот парень умеет бить по нужным точкам. У тебя только один вариант — ты должен его разгромить и раздавить. Иначе он лишь станет сильнее.

— Понимаю.

— Тогда пойдемте в залу совещаний, — тихо предложил Кириан. — Все ждут.

— Ты очень похож на брата, знаешь? — В этот раз Растин наносил ритуальный узор сам.

— Да, — совершенно спокойно отозвался Кирилл, — я знаю. А также мы оба очень похожи на Регила.

— Ты никогда не называешь бывшего короля отцом или папой.

Синие глаза сверкнули насмешкой, словно Растин сделал какой-то особо неудачный ход.

— Мы провели ритуал отрицания. Он не отец нам больше.

— А вот то спокойствие, которое ты демонстрируешь, не свойственно ни твоему бывшему отцу, ни твоему брату.

Принц чуть дернул веком.

— Мне всего двенадцать, — произнес он таким тоном, словно этот аргумент способен был что-то разъяснить. И внезапно в его глазах появилось искреннее любопытство. — А зачем это? Я имею в виду ритуальную раскраску. Кэртис ничего не рассказывал про такое.

— Традиция и ритуал, — улыбнулся Растин. — Разве ты не хочешь умереть красивым?

— Наверное, хотел бы, — серьезно кивнул мальчик. — А оборотни?

— А что касается оборотней, их принято убивать немного по-другому. — Жрец на некоторое мгновение остановился, задумчиво разглядывая мальчика. Кисточка с краской повисла в воздухе. — Ты понимаешь, что умрешь через десять часов?

— Понимаю. Но ведь это не факт. Лилиан придет.

— Обязательно, — тихо, скорее себе, чем мальчику, ответил Растин.

Странный мальчишка, и за столько времени, что они провели в беседах и чаепитиях, любимец мрака так и не смог разгадать его загадку, но она есть и где-то очень близко.

Рой приходил еще раз за эти дни. И Растин не смог сдержаться и все же задал вопрос.

— Он такой необычный, повелитель. Я никогда не встречал подобного ему.

В какое-то мгновение ему показалось, что бог впал в легкую задумчивость, а потом прозвучало довольно странное:

— Его душа исковеркана. Эти искажения и привели к определенному стилю в мироощущении. Этот мальчик не ребенок в том смысле, который люди и даже ты привыкли в это вкладывать. У него было не очень простое детство, в том смысле как вы, люди, воспринимаете подобное. У тебя же было счастливое, я постарался сделать все, чтобы было именно так, и ты пришел ко мне. А вот он… Он мог бы однажды стать чьим-то жрецом, если бы не эти искажения, и кроме того… его путь еще не определен. У его братьев все уже понятно, каждый из них стал на свою тропу уверенно и будет идти до конца. И уже сейчас понятно, что у двоих его братьев очень необычные тропинки жизни, согласись. А если это дитя переживет твое гостеприимство, мой жрец, будет весьма интересно…

— Господин! — Растин осторожно поднял глаза. — Вы неуверены, что я смогу выйти победителем из этой игры?

— Растин, — тихий вздох, — даже я не могу предсказать последствий того, что ты ввел в игру этого ребенка. — Голос Роя таял в его сознании подобно отступающему туману. — Но мне по душе такая жертва, если ты все же прольешь его кровь на мой алтарь. Это будет настоящее пиршество.

Бог мрака и крови так и не сказал, что именно представляет собой мальчишка.

— Я бы сделал из тебя жреца, — тихо заметил Растин, продолжив накладывать узор на лицо Кирилла. — Это бы изрядно взбесило твоего брата. Но, к сожалению, мой бог сказал, что это невозможно. Ты не можешь служить богам.

— Да? — Мальчик сильно удивился. В его голосе даже мелькнула нотка обиды. А потом он задумался и кивнул своим мыслям: — Хотя да… я не знаю бога, которому согласился бы служить…

— Вот как? — Жрец Роя вздернул бровь. — А какому богу ты хотел бы служить? Сможешь его описать?

— Нет, не смогу, — покачал головой принц. — Например, Доэра называют Справедливым, но это не так. Он все равно судит предвзято и мало общается со своими почитателями. Я бы хотел, чтобы существовал такой бог, который мог бы быть… судьей и людям и богам. Чтобы он разрешал все споры справедливо и отстраненно — такому богу я мог бы служить.

— Правосудие и закон, да? Весьма интересно… — Растин отстранился. — Готово.

Кирилл моргнул:

— А почему в прошлый раз меня раскрашивали на алтаре, да еще и обнаженного, а в этот — все делаете вы, да еще позволяете мне находиться в отведенных для меня апартаментах. И я не голый…

— Ты же знаешь ответ на свой вопрос, Кирилл, — укоризненно отозвался жрец Роя. — Мне нужно было показать, что тебя ждет, если Лиани не поторопится.

— Тот жрец… — Принц попытался поморщиться, но заклятия, вложенные в краски, не позволили ему этого сделать. Узор, нанесенный руками Растина, превратил его лицо в бесстрастную маску непонятного существа, лишенного каких-либо признаков, которые помогли бы определить не только пол, но и принадлежность к расе.

— Я видел, что он сделал, — усмехнулся любимец мрака. — Но он не нарушил приказа. А прикосновение — это всего лишь прикосновение. Однако, если ты хочешь, я могу вызвать его и дать тебе в руки меч. Пронзишь его сердце за то, что он смутил тебя, погладив по ноге?

Кирилл задумался. Его веки чуть подрагивали, казалось, мальчик полуприкрытыми глазами просматривал варианты.

— Нет, — наконец произнес он. — Это место странно влияет на меня, но все же мой ответ — нет.

Жрец Роя только покачал головой. Этот принц из семьи Катани был действительно необычным.

— Лорд Растин, — в дверях появился седовласый Габриэль, — наши воины засекли их.

— Ну что ж, твой брат прибыл. — Растин поднялся на ноги и улыбнулся. — Пора расставить фигуры по местам. Отведите принца в жертвенную залу.

Это было совсем по-другому, чем когда мы атаковали Белую Ложу. Там нам открыли ворота изнутри. Здесь… здесь нам пришлось войти не постучавшись, но нас ждали. Несомненно, ждали и подготовились. Растин знал, что Дэвид не даст войск, но он не ведал, что Пантеры приняли меня в семью и могут действовать независимо от интересов Ложи, так как в свое время дали клятву именно Дэвиду, а не Ложе, как таковой. Именно благодаря этому мы прошли первую линию обороны. Они не ожидали встретить разъяренных, жаждущих мести оборотней. Но мы не предполагали, сколько еще этих линий и как скоро они отреагируют. А откликнулись они довольно быстро. В какой-то момент я даже подумал, что снова вижу болов.

— Повелитель, с ними оборотни.

— Дэвид решил вмешаться и нарушить хрупкое равновесие между нами?

— Подозреваю, что нет, — качает головой Габриэль. — Я не почувствовал присутствия колдуна.

— Значит, оборотни пришли сами. Любопытно.

— Что прикажете?

— Выпускайте уродцев.

— Слушаюсь, повелитель.

Правая рука Растина, лучший из воинов мрака, Габриэль даже не сомневался, отдавая приказ, хотя на втором рубеже были его воины. Однако он знал, что оборотней просто так не задержать, а уродцы достаточно сильны, и они могут даже уничтожить оборотней. Хотя лучшая разработка — болы — была ликвидирована мальчишкой, жрецом Лейлы. Но эти оставшиеся тоже были неплохи. Тем более что некоторых из них создавали из таких же оборотней-пантер, как те, что были на подступах к храму Роя и рвали глотки его воинам.

Это была война. Наконец-то после застоя в пятьдесят лет воины мрака снова вступили в битву. И это наполняло Габриэля чувством восторга, едва сдерживаемого и заставляющего его глаза возбужденно блестеть. Однако он никогда не терял голову. Яростно горящее сердце и холодный ум — это делало его самым эффективным из воинов Роя. Именно эти два качества когда-то привлекли в нем Растина, и привели его в стан адептов бога мрака и крови.

Без войны это была не жизнь. Габриэль улыбался.

Я смотрел, как оборотни постепенно теснят монстров, выпущенных из каких-то глубин мрачных подземелий храма Роя. Потери были огромными, но мы прошли и вторую линию защиты.

— Третья будет последней, — тихо заметил Кэртис, выдыхая и присаживаясь на корточки рядом. Именно благодаря ему мы быстро нашли слабину в линии обороны монстров и потери прекратились. Он действительно оказался гением войны.

— Мы пройдем и ее, — тихо ответил я.

Он поднял лицо, вглядываясь в синее-синее небо:

— Пройдем. Но это будет нелегко. Этот сукин сын Габриэль — отличный воин. И был бы неплохим пополнением в моей армии. Но и сражаться с врагом такого уровня: сплошное удовольствие…

— Мне нужно попасть в храм, — помолчав, заметил я.

Оборотень вздохнул:

— Есть одна идейка. Твои братья очень могут помочь, но пройти удастся лишь небольшой группе, остальные останутся у третьего рубежа. В этот раз тебе не дадут поблажек. Растин знает, что ты придешь. Но надеется вымотать тебя как следует. Ты понимаешь это, Лиани?

— Да, — тихо ответил я. — А еще я знаю, что ты останешься со своими.

— Да. — Он резко кивнул. — Потому что тебе нужно будет еще выйти оттуда.

— И какой у нас план, пушистик?

— А вот за это, Ли, я собираюсь отыграться на тебе. — Последовала клыкастая улыбка.

— Как скажешь, брат.

Глава 12 Любимец мрака

Сколько себя помнил, он всегда видел Роя. Никто не замечал этого призрачного человека с длинными белыми волосами. Он всегда лишь наблюдал. Молча. Всякий раз чуть в стороне, но неотступно следил своими загадочно зелеными глазами. В пять лет за ним пришли жрецы Роя. Мать была в ужасе, она являлась последовательницей Венуса.

Отец, отважный воин, быстро понял, что ему не справиться со жрецами, но отдавать первенца просто так не собирался.

Сам Растин был растерян и подавлен. Он не хотел идти с этими людьми. И тогда впервые его неизменный наблюдатель подошел к нему и… встал на колени прямо в пыль дороги перед растерянным мальчиком. Взрослые не видели его, он прошел сквозь них словно призрак.

"Пожалуйста, — дивный голос звучал в его голове, — позволь мне надеяться, что существуют такие люди, в которых я мог бы поверить, как они верят в богов".

В первый и последний раз Растин слышал это необычное слово, слетевшее с губ Роя: "пожалуйста". Он хранил это воспоминание в самой темной глубине своего сердца, никогда никому не рассказывая и не напоминая о нем своему божеству.

Он никогда больше не видел ни отца, ни мать. Лишь когда подрос, поинтересовался, все ли у них в порядке. На что ему основательно доложили, что у его родителей появились другие дети, а его отец возвысился благодаря покровительству храма Роя.Больше Растин о них не спрашивал. Родителей, любимых —всех ему заменил Рой. Были те, кто в это не верил. Рой не любил показываться людям на глаза и сделал это лишь раз за первые три десятилетия жизни Растина. Недоверчивые, обозленные, после смерти его учителя и Верховного жреца Роя — Рэгура, служители храма напали нанего. Кандидат в Верховные собирался принести ученика своего предшественника в жертву богу, но тот явился сам.

Это было страшно. Даже Растин не любил вспоминать, что произошло тогда. Рой оставил в живых едва ли с десяток жрецов и воинов, которые должны были подтвердить его явление и волю. А на месте того храма до сих пор, даже спустя столько столетий, ничего не растет. И тогда же Растин получил свой самый важный урок — никогда не оставляй в живых врага. Позже он самолично добил всех из этого десятка, когда необходимость в них отпала.

Бог крови всегда оказывал ему поддержку, хотя это удивляло всех. Для многих его долголетие стало костью в горле, но он выстроил новую систему подчинения и поклонения, где его слово являлось непреложным законом.

Любимец мрака — это было правдой. Но было также правдой и то, что он любил своего бога. Любил всей душой. Он не был фанатиком, скорее, его чувства напоминали восхищение и преклонение. Его называли извращенцем, но это мнение довольно быстро угасло. Растин никогда не встречал таких же, как он сам. Все это время он не понимал людей, как и его бог, презирал их, потому что те тоже не могли постигнуть глубину его любви. Даже сам золотоволосый жрец не сумел бы объяснить почему, но слепое поклонение, фанатизм и преследование каких-то выгод вызывали у него странное чувство омерзения, словно они пачкали сами отношения с богами.

А теперь появился Лилиан. И свет в его глазах был отражением того мрака, который таился в душе Растина. Они были не просто похожи — их души вышли из одного и того же русла, Растин чувствовал это. Как жаль, что единственный человек, способный его понять, в итоге его враг.

— Габриэль, — тихо позвал он.

— Повелитель? — обернулся воин.

— Он должен пройти.

— Господин… это неразумно.

— Знаю, — последовал тихий ответ. — Знаю. Но я должен встретиться с ним. Пусть даже это будет последний раз для кого-то из нас. Твоя задача, чтобы остальные нам не помешали.

— Слушаюсь и…

— Да? — Растин поднял глаза.

— Будь осторожен. — Взгляд старого друга казался серьезным и тревожным. Да, только Габриэль мог прорвать ту пелену одиночества, которая всегда окутывала жреца Роя, и которую не мог развеять даже его бог.

— Как всегда, — чуть заметная улыбка пробежала по губам, — как всегда. Мой бог все еще нуждается во мне, чтобы я мог позволить себе умереть.

Но на сей раз Рой не явится на помощь своему любимцу. Как и его извечный враг — Лейла. В этом бою они с Лилианом будут на равных.

— Как там?.. С какой стороны нам ждать его? — тихо спросил жрец.

— Не знаю, — покачал головой Габриэль. — Мои воины умирают везде. Похоже, пришли не только оборотни. Нас атакуют отовсюду. Извне, из сумерек и даже со стороны Света…

— А, Белая Ложа… Новый Верховный маг. Но мы же взяли его в расчет, разве нет?

Габриэль кивнул, а потом решительно вскинул голову:

— Господин, с ними драконы. Двое. И это не морские питомцы морского жреца Лейлы. Они несут на себе знамена Белой Ложи…

Растин вздрогнул. Когда ему впервые сообщили, что драконы возвращаются и что Сиган, новый жрец Лейлы, разыскивает людей с подходящей душой, уже тогда он почувствовал, как в сердце вползает холодок, предвестник грозящей опасности. Но он все равно уделил этой информации слишком мало внимания.

— Понятно. — Растин резко развернулся. — Я в жертвенной зале.

— Мальчик уже там, — поклонился седовласый воин.

— Хорошо.

Жрец не мог позволить себе ни грамма сомнений. Что сделано, то сделано. Судьба сама подтолкнула в его руки Кирилла. Ставки сделаны. Осталось дождаться Лиани. И закончить наконец триумфальный марш этого мальчишки. Лишить его богиню такой мощной поддержки. И снова стать… единственным в своем роде.

Холодный камень алтаря. Он никогда не нагревался, такое случалось лишь на одно-единственное мгновение, когда кровь потоком омывала камень и крик жертвы птицей вспархивал к сводам залы. А потом он снова становился холодным.

Однако хрупкое обнаженное тело, покрытое ритуальными узорами, беспомощно распятое на камне, не выглядело замерзающим.

Жрецы, призванные принять участие в церемонии — каждый на своем месте, — тянули заунывную песню, не обращая внимания на крики, заполняющие коридоры храма. Все-таки он немного недооценил ненависть тех, кто пришел сюда.

Явиться вслед за Лилианом — для многих это был шанс добраться до горла Верховного жреца Роя. Но они не доберутся. Голубые глаза зло прищурились. Ему не нужны лишние люди там, где он собирался сразиться с мальчишкой, который еще не набрался достаточно сил, чтобы противостоять Растину без поддержки своей богини.

— Твой брат здесь… — Он склонился над Кириллом.

Затуманенные дурманом глаза, не моргая, смотрели мимо него. Непонятно, слышал ли мальчик его слова.

— Через час я вырежу твое сердце, — дыхание жреца коснулось уха принца, — если твой брат не спасет тебя.

Губы мальчика шевельнулись. И Растин "услышал", так как звука почти не было:

— Посмотрим…

Он выпрямился и потрясенно посмотрел на пленника. Все-таки этот парень очень странный. Ведь именно из-за него боги не могут вмешаться в битву. Почему? Рой сказал, что будет упиваться его кровью, если Растин сможет принести его в жертву, однако… Странная аура переливается и мерцает вокруг мальчика, и все четче видны яркие белые нити, которые тесно сплетаются с черными тонкими волосками, почти тонущими в сиянии и потому едва видимыми.

— Кто ты такой?

Шум и жрецы с воинами рассредоточиваются по зале. Вовремя. Двери распахиваются, словно вынесенные волной силы, и с грохотом падают на мозаичный пол, разбиваясь на куски. И когда пыль опускается в наступившей тишине, Растин поднимает с алтаря уложенный рядом с обнаженным телом Кирилла клинок…

В проходе замерли две фигуры. Жрец Лейлы, в развевающихся черно-синих одеждах, с горящими нечеловеческой страстью сапфировыми глазами, и рядом с ним — на полусогнутых лапах — черная пантера.

— Само совершенство, — прошептали губы жреца Роя, и в следующее мгновение золотой хвост волос уже напоминал молнию, стремительно рванувшую вслед за телом хозяина навстречу черной тени с драгоценными камнями вместо глаз.

Это было не торжество, не восторг, нет, — какое-то запредельное чувство единения. Когда тяжелый двуручный меч соприкоснулся с лезвием клинка, когда-то выкованного из звездного металла самим Роем.

И где-то в стороне остались яростные крики сражающихся жрецов, рев черной пантеры, вопли врывающихся в залу людей и нелюдей… Растин знал только одно: сейчас у него есть один мир — мир, где он сражается со своим отражением. Тем, кем он мог бы стать, если бы его первым заметил не Рой, а Лейла.

Ему многое хотелось спросить у своего антипода… Лилиан, у нее были такие же глаза, как у Роя, когда она впервые попросила тебя пойти с собой? Чувствовал ли ты то же самое, когда богиня сказала "пожалуйста"? Что несли ее прикосновения? Он так и не решился тогда на корабле задать эти вопросы, хотя сам жрец Лейлы пошел дальше и спрашивал его о его боге… Теперь он сожалел об этом.

Сейчас их танец стал центром хаоса, в который превратился храм Роя, до сего дня ни разу не подвергавшийся подобному нападению. Габриэль наверняка не пропустил основную часть вражеского войска. Но тех, кто смог проникнуть, хватит на кровавое сражение. И нет богов, которым можно было бы принести в жертву души убитых… Потому что это была битва смертных.

Сквозь дурман проникали звуки битвы, крики людей, но Кирилл равнодушно воспринимал их, ему больше было интересно, почему он не может открыть уже открытые глаза. Что-то странное происходило с его сознанием. Он знал, что его телу холодно, но не чувствовал озноба, и это не было действием наркотика.

"Смотри… его сила ворочается во сне, словно ее тревожит происходящее", — произнес тихий женский голос.

"Вижу". — Надменность в мужском холодила разум.

"Ты холоден как обычно". — Грустная усмешка.

"Ты пришла".

"Да… но и тебе запретили быть здесь…"

"Мне запретили вмешиваться, но не смотреть". — Яростное шипение.

И ответный шепот, с едва заметной заминкой:

"Как и мне".

"Мы оба не хотим их терять". — Надменности не убавилось в голосе мужчины, но такая тоска скрывается под ней, что хочется плакать.

"Верно. — Женщина, кажется, совсем молодая, но одновременно такая древняя. Кириллу хочется увидеть ее лицо. Но он не может. Наркотик заставляет его тело оцепенеть, не позволяя двигать мышцами. А она тем временем продолжает: — Мы бессильны сейчас. Давно ли такое было для нас обоих? Эти двое вовлечены нашей войной в ненависть друг к другу. Так же сильно, как мы с тобой когда-то…"

Мужчина чуть вздохнул:

"Разве ты не видишь? У них все немного по-другому".

"Да ты ревнуешь?" Почти нервный смешок.

"А ты нет? — Ответная насмешка. — Прислушайся к себе и перестань обманываться. Мы оба в ловушке, которую создали себе сами, позволив этим двоим завладеть нашими сердцами".

"Но разве эта ловушка не приятна? И только благодаря этим двоим, что сейчас танцуют со смертью, выбрав ее более приемлемым партнером в танце, чем мы, сейчас звенит сталь их клинков, а не наших".

"Я не сражаюсь с тобой только из-за приказа Совирага". Тихая ненависть сочится словно яд в его голосе.

Кирилл устало закрывает глаза. Ему нет нужды видеть этих двоих. Удивительно, но боги на самом деле такие дети, мелькает мысль где-то на границе сознания.

"Ты что-то хочешь сказать нам, мальчик? — Огромное прекрасное женское лицо склоняется над ним, и он видит ее даже с закрытыми глазами. Интересно, Лилиан видит ее такой же? — Просто подумай, и мы услышим тебя".

Слышится скептический смешок Роя:

"Что этот недомерок может нам сказать путного?"

"Целоваться не пробовали?" Ехидный совет срывается в пространство почти сам собой.

"ЧТО?!"

А Кирилл тихо смеется, наконец поняв кое-что. Осознав, кто же он такой есть. Теперь он может ответить на вопрос Растина. Только…

"Рано… — Прохладная ладонь ложится ему на лоб. — Еще рано, малыш".

Рано так рано, соглашается он, погружаясь в темноту бессознательного состояния. А когда вынырнул из нее, то не мог понять, что именно он только что забыл. Только то, что он что-то забыл, было несомненно.

И удивленно моргает, когда слышит женский голос, смутно знакомый.

"Ты с ума сошел! Что ты творишь!"

Чьи-то ледяные руки хватают его, и он наконец может увидеть, что происходит. Действие наркотика больше не влияет на разум. Но тело все еще непослушно. И горло холодит сталь странного клинка.

"Не шевелись. — Яростный шепот прямо в голове. — И тогда у тебя будет будущее". Кирилл грустно улыбнулся сам себе, он и не может шевелиться, об этом позаботился Растин. Он только в состоянии наблюдать картину, что раскинулась перед его глазами.

Развороченная, залитая кровью зала жертвоприношений, тела, куски камней, разбитые огромные двери, точнее, пролом на их месте. Но люди уже не сражаются, враги замерли, прижавшись к стенам, наблюдая за боем… Нет, танцем двоих в центре. Удивительно, но даже не питаемые силой своих богов, их тела светились, мешая разглядеть лица. Темный мрак Растина, в котором плещутся золотые волны волос, и синий сумрак Лилиана. Кирилл почувствовал, как сам он завороженно наблюдает, уже не замечая металла у бьющейся в ритме сердца жилки на горле.

Я смотрел в его глаза, которые ясно сверкали голубыми огнями сквозь сумрак, что окутывал нас двоих. Я не знаю, откуда взялась эта сияющая всполохами синего Тьма, но она словно питала и его и меня. Меч стал очень тяжелым, словно эта битва высасывала из меня силы, и мне приходилось удерживать Синее Пламя обеими руками, потеряв привычную гибкость и маневренность. Он же змеей двигался передо мной, вокруг меня, рядом со мной — опасный, красивый, невероятный… А в правом боку стало очень тепло, и я чувствую, как это тепло течет влагой вниз, пачкая темную ткань, невидимое под покровом сияния.

А потом одна заминка и… стремительный удар. Растин никогда не упускал ни единого шанса… Цветная мозаика перед глазами и искорки пыли на ней. Странно, никогда бы не подумал, что пыль может так светиться… Или это ее отражение нашего собственного сияния, отнимающего силу и жизнь? А потом резкая боль, словно у меня сдергивают кожу с головы, но нет… просто сильные руки потянули вверх за длинную косу…

— Долго растил? — Злорадный шепот и свист клинка…

А вот это зря… Едва голова освободилась, в тот же миг я перекатываюсь, и Синее Пламя птицей рвется вверх… Широко раскрытые голубые и очень удивленные бездны смотрят на меня, и черной змеей падает на пол отрезанная коса… Удивительное ощущение — смотреть в глаза своей смерти, когда тело ее носителя буквально нанизано на твой меч, словно бабочка на толстую иглу…

— Как?..

— Не знаю, — честно признаюсь я, потому что в действительности с такого расстояния мой меч должен был просто разрубить его пополам, а не вонзиться ему в живот… Поразительное создание, этот любимец мрака, он все-таки успел увернуться. Инстинктивно, даже не поняв, что делает его тело… Восхитительный враг… И у меня так мало сил, чтобы добить его.

— Остановись. — Шипящий и бархатный голос, голос бога.

Я медленно поворачиваю голову, чувствуя, как мелкие камни вонзаются мне в щеку. Это не ко мне, нет… Это к оборотню, мягким хищным шагом приближающемуся к нам двоим.

Вот только… Я широко раскрытыми глазами посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос. Я видел Роя лишь однажды. Тогда, в таверне, где он появился перед Сиреном. Теперь я видел его совсем другим. И он держал у горла моего брата нож. Разве боги так поступают? Разве… А в призрачных глазах отчаяние, словно он человек…

— Рой! — Она появилась рядом с ним, как будто все время была там, и ее растерянность болью ударила в сердце. — Что же ты делаешь, сумасшедший…

Он не смотрит на нее, только на меня и Растина, и еще на Кэртиса, который замер в полушаге от нас.

— Уйди, оборотень, ты знаешь меня лучше других присутствующих здесь. Возможно, даже лучше, чем Растин… Ты должен понимать, что даже жизнь такого перспективного мальчишки как тот, что сейчас кроликом замер в моих руках, — это невеликая цена за то, чтобы поверить в смертного и дорожить им… Уйди, и я клянусь, больше никто из твоего клана не пострадает, если Растин выживет после этого поединка. Я улыбаюсь окровавленными губами. Бог крови и мрака просит?! И дает слово?! Воистину на Эмире наступили забавные времена. А богиня не видит и не чувствует, зато вижу я… По ее щекам бегут две дорожки слез, тонкие, и они быстро высыхают на горячей коже, не желая показывать слабость хозяйки… Однако сердце горит в жарком пламени и пепел оседает на самом дне души.

Только бы не видеть этих слез. Я поворачиваю голову, чтобы вновь столкнуться взглядом с голубой бездной, потрясенной и… сочувствующей. И ярость плещет через край. НЕ НАДО! Только не от ТЕБЯ! Боги так жестоки к нам в своей любви…

— Ты так прекрасен, когда плачешь, Лиани, — беззвучно выводят его бледные губы. А потом глаза Растина мутнеют, и он начинает заваливаться на бок… И я не могу удержать меч в онемевших руках, отпускаю его одетым в ножны живого тела…

— Будь ты проклят, ублюдок!.. — И сознание заволакивает благословенная тьма. Прости, Кирилл, но эта битва на самом деле оказалась не за тебя… прости своего брата. Если сможешь.

Кэртис убрал меч и взглянул на Роя… Нет, сейчас он видел в нем только Марака… Сильно подросшего и сильно изменившегося. Но это, несомненно, был Марак.

— Отдай мальчика. Слово Эро, я не прикоснусь к твоему Растину и пальцем. В этот раз…

Конкретно с этим богом не мешало уточнять каждую договоренность.

— Держи, киса… — И не успел он моргнуть, как резкий толчок отправил обнаженное, раскрашенное узорами тело вперед. Кэртис едва сумел среагировать, подхватывая безвольного мальчика. — Убери из моего жреца этот поганый меч! Он пьет души и жизни тех, кого убивает.

Оборотень аккуратно уложил Кирилла на пол, ободряюще ему подмигнув, и шепнул:

— Подожди немного, малыш. И все встанет на свои привычные места. Вот увидишь.

— Надеюсь. — В беззвучном шепоте ни капли веры… И главнокомандующему Тьмы хочется рычать от ярости и злости.

Он решительно выдернул Синее Пламя из Растина, швырнув меч на пол. Одним движением поднял тело золотоволосого жреца и, не глядя на бога мрака, аккуратно уложил его на алтарь, на то самое место, где до этого лежал Кирилл.

— Эрик, — он взглянул на брата, который устало стоял, прислонившись к камням в проломе стены, — возьми Кирилла. Я понесу Лиани… И прикажи всем отходить.

— Хорошо, брат, — медленно кивнул тот.

Они ушли. Все. Никто и слова не сказал против приказа отходить. Словно все вышло так, как надо. И только оборотень, неся на руках обмякшее тело друга, с темной одежды которого с тихим, почти неслышным стуком на пол капала кровь, на мгновение задержался и оглянулся, запечатлевая картинку в своей памяти навсегда. Алтарь Роя, где зеленоглазый бог держал на руках безжизненное тело своего жреца. И длинные золотые волосы, рассыпавшиеся по рукам бога и серому камню, смешивались с белыми прядями… А рядом застыла богиня ночи — Лейла Прекрасная, достигшая наконец того пика силы, когда вернулась ее красота в полном блеске.

— Я могу излечить его, — тихо в спину оборотня произнесла богиня.

Но тот только покачал головой:

— Пусть это сделает его брат — маг. Не стоит наносить на его сердце новые раны, госпожа.

— Раны? — тихо переспросила она.

Но оборотень уже ушел. Богиня поймет все сама. Позже. Возможно… Боги, а как дети!

— Мейдок, нужен портал, — устало попросил Кэртис светлого мага уже под ночным небом. Тот, не отрывая взгляда от братьев на руках оборотней, судорожно кивнул, плетя заклинание.

Он не спросил куда. Он уже знал. Домой. Туда, где боги не властны, потому что Тьма защищает своих подданных от посторонних любопытных глаз, а в этот раз на ее щиты ляжет вязь Света, и эта леди не станет возражать. Им надо отдохнуть и понять, что на самом деле произошло в храме Роя.

А Кэртису предстояло еще отчитываться перед Дэвидом.