Глава 25

Матвей

Проснулся в холодном поту. За окном еще темно, рассвет теплиться где-то в дали, подкрашивая небо алым цветом. Ветви деревьев разрезали горизонт на мелкие замысловатые многоугольники. В поселке тишина.

После ночного похода в магазин вырубился прямо на кресле, проспал долго, мучительно, тяжело. Опять что-то снилось… обрывки жизни. Оксана. Ее черные глаза, залитые слезами.

Без меня она хорошо справляется. Научилась жить будто заново, возродилась… птица феникс, не иначе.

Сможет ли она меня простить?

После того глупого разговора. Сам не соображал, что говорю. Мне просто нужно было, чтобы Оксана меня отпустила, не искала, не ждала. Сам не понял, что своей ложью делаю еще больнее. Ну придурок же! Сказал, что между нами все кончено. Потом только понял, что натворил. Ничего не кончено. Ничего не может быть кончено, пока мое сердце бьется. Оно уже давно ей принадлежит, и эта больная одержимость сводит с ума. Все бы отдал, лишь бы быть рядом с ней.

Сердце кольнуло, будто пчела ужалила. Оксана может меня не простить. Когда все благополучно разрешиться с Распутиным, она может отвернуться от меня. Не зря же к Алеше вернулась.

Попил воды и взял в руки телефон. Набрал Соколова. Долгие гудки вибрировали в висках, ударяя тупой болью в затылок.

— Матвей, Распутин в городе. — Тихо, но уверенно.

— Ищет тебя?

— Ищет, но не найдет. Мои люди у него на хвосте. Передают, что рыщет по городу, адреса мои узнает. Сейчас офис откроется, туда нагрянет.

— А если узнает адрес поселка? Приедет сюда, а тут твой Леша с Оксаной! — нотки паники вкрадываются в голос, и Соколов сразу это распознает.

— В том то и дело, что Оксана с Лешей. С ними охрана, Олег там, Гена там. Ты рядом. — Чеканит каждое слово.

— А если не защитят ее? Если не смогут?

— Хватит сопли жевать! Они не смогут, ты там на что? Ввязался во все это из-за бабы, сиди теперь, жди. Почуешь, что жареным запахло — вылезешь. Пистолет есть. Мозг есть.

Он прав. Я Оксану в обиду не дам. Если Распутин только попробует к дому подойти, я за себя не отвечаю. Пристрелю.

Оксана

Открыла глаза, и долго не могла подняться с постели. Голова гудела после ночи. Подушка все еще мокрая от слез, будто я и во сне продолжала плакать.

Матвей жив!

Все равно, где он и с кем он. Главное, что живой. Надеюсь, у него все хорошо. Он удивительный парень, искренний, добрый, любящий. Он просто обязан быть счастливым. Пусть без меня, без нашего малыша. Пусть так. Мы сильные с ребеночком, мы справимся.

Малыш вообще настоящий боец. Я так часто реву, нервничаю до головокружения! А ему хоть бы что, развивается, растет, мне на радость. И животик начал расти. Скоро заметно будет.

Улыбнулась и встала, подняла ночнушку, подошла к зеркалу. Ладонями провела по выпуклому шарику. Нужно бы узнать пол ребенка, начинать закупаться. Пока мелочи, чтоб Леша не видел, а потом, когда аборт поздно будет делать, Алешка никуда не денется. Я ему не нужна, мы и не видимся почти. Ребенок ему никак не помешает.

И все же какое чудо! Такая легкая беременность, даже токсикоз почти не мучает. Иногда подташнивает, но совсем чуть-чуть. Это все мелочи. Мечта моя на глазах сбывается, еще немного потерпеть и буду мамой!

— Оксана! — голос за спиной раздался, будто гром среди ясного неба. Я тут одернула руки от животика и закрылась ночной рубашкой. Леша стоял при входе в комнату и сверлил глазами. Поджала губы, растерянно наблюдая за его отражением в зеркале.

Он все видел.

Он все видел!

— Что ты делаешь? — его вопрос зазвенел в ушах. Алеша прошел в комнату, а после его рука упала на мое плечо. Волна мурашек скатилась градом по спине. Мужчина убрал волосы, выбившиеся из косы, наклонился ко мне и поцеловал в шею. Неприятно.

— Леш, пожалуйста. — Молю, чтоб отпустил. Что на него нашло?

— Вот подумал, а чего это моя невеста без внимания? — его грязная рука поползла по шее, груди. Пальцы расстегнули верхние пуговицы рубашки, шероховатая ладонь скользнула за ворот.

— Леша, не надо. — Шепчу, закрыв глаза, а пошевелиться не смею.

— Ну как же не надо. Не все же мне любовниц трахать, нужно и родную жену иногда ублажать. — Пальцами скользит между грудями, прижимает меня к себе. — Ты что делала? Зачем себя рассматривала?

Я перестаю дышать. Стальными клещами сжимает грудь. Судорожно распахиваю рот, стараясь глотнуть хоть каплю воздуха, и Леша расценивает это по-своему.

— Что, девочка, хочешь меня? Еще не забыла, как стонала подо мной? Как изгибалась? — Мужчина, наконец, смелеет окончательно. Его ладонь ложится на грудь, пальцы находят сосок и сжимают его до пульсирующей боли.

— Не хочу. — Слезы катятся по щекам, попадая в рот.

— А я подумал, к черту их всех. У меня же есть ты, моя родная.

— Я тебе не родная. — Нахожу в себе силы отшатнуться от Леши, но он тут же хватает меня за живот и вновь впечатывает в себя. Замирает. В отражении зеркала вижу, как его глаза снова темнеют, становясь ядовитыми.

— Что это? — гладит по животу. Его едва заметно. Если не трогать, то и не догадаешься, а он… трогает.

— Плотно позавтракала. — Брякнула первое, что в голову пришло.

— Нет! — одним рывком рвет рубашку. Пуговицы звенят по полу, а я остаюсь в одних лишь трусиках. — Ты меня хотела обмануть? Ты беременна?

— Нет! — хочется вскрикнуть, но вырывается лишь глухой шепот. Отчаянный, лютый. Будто крик о помощи.

Он не должен был узнать так рано, не должен! Я уже знаю, что он скажет. Боюсь услышать это, как огня!

— Я не слепой, Оксана. — Шипит меня на ухо, отпуская мое тело из своих рук. — От него?

Я молчу. Только слезы роняю, и качаюсь из стороны в сторону на ватных ногах. Стараюсь закрыть обнаженную грудь руками, живот под разорванной рубашкой прячу.

Леша не должен бы узнать. Не должен. Не должен.

— От своего малолетнего уголовника залетела? — будто сейчас взорвется. — Говори!

Я судорожно киваю.

— Собирайся. Поедешь аборт делать! — приказывает, хватает меня за плечо и ведет к шкафу. А я цепенею, не в силах ответить ничего. Живот болезненно сжимается от его слов, голова чугунная.

— Ну, что встала! Одевайся! — Бросает в меня первые попавшиеся брюки, блузку. — Оксана, не нервируй меня! Ты чем думала? Думала, я разрешу оставить выродка этого?

— Ребенок ни в чем не виноват! — Сама от себя не ожидала, что вскрикну. Зря.

Ладонь Алеши падает мне на щеку, звонко и больно. Ударил так, что перед глазами цветные мошки запрыгали.

— Остынь и собирайся. — Его кровожадная улыбка нависает надо мной.

У меня нет выбора. Леша все равно этого так не оставит. Я знала, что так оно и будет. Тешила себя пустыми надеждами. Даже если бы позже узнал, не разрешил бы оставить ребенка. Заставил бы написать отказ и оставить малыша в роддоме. Зря я строила планы. Зря радовалась. Размечталась. Так только в сказках бывает, что все счастливы. В жизни не так, жизнь жестче, несправедливее.

В своих мыслях натягиваю брюки и блузку. Леша тут же хватает за руку и тащит к выходу.

— Не поеду! — вырываю ладонь и торможу перед лестницей.

Мужчина поворачивается ко мне, смотрит в упор, будто придушить меня собрался.

— Что хочешь делай, а на аборт не поеду! — голос дрожит, срывается, но я буду бороться до последнего. Пусть бьет, раз больше ни на что не способен. Пусть меня задушит голыми руками, пусть пристрелит, но я никуда с ним не поеду.

Пока плавит меня глазами, где-то во дворе раздается выстрел.

Загрузка...