Гибель дьявола

ГЛАВА 4

ДОМИНИК

ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ — 54 ГОДА

— Прекрасный день для свадьбы. Не правда ли, миссис Кавалери? — Я целую ее затылок, стараясь не испортить ее волосы, которые все еще такие же длинные, как в день нашей свадьбы.

Она была и остается самой потрясающей женщиной, на которую я когда-либо смотрел.

— Ты можешь в это поверить? — Она наносит еще один слой красной помады перед зеркалом в полный рост. — Как это вообще возможно? Как наш ребенок уже достаточно взрослый, чтобы жениться?

Она кладет помаду обратно в свою блестящую черную сумочку, подходящую к длинному черному платью, в которое она одета.

Фрэнки находится в соседней комнате со своими шаферами, а мы с Киарой решили улизнуть и побыть несколько минут наедине. Для нас это тоже чертовски важный день. Маленький мальчик, которого мы помним, который бегал по дому со своими братом и сестрой, притворяясь чудовищем, теперь стал двадцатичетырехлетним мужчиной, который собирается жениться на Саванне, замечательной девушке, с которой он познакомился еще в школе. Они начали встречаться, когда были старшеклассниками, и оба оказались в одном и том же колледже.

Он работает архитектором и определенно умнее своего старика, а она собирается стать ветеринаром. Они просто идеально подходят друг другу.

Я безмерно горжусь всеми своими детьми. Все они разные, и каждый из них — особенный для нас с Киарой.

А вот Джанни… Он никак не может разобраться в отношениях. Я говорю, что он просто не нашел ту самую. Но когда он найдет, я знаю, что он полюбит ее до смерти. Потому что под этой суровой внешностью скрывается большое сердце.

Мне ли не знать. Когда-то я был очень похож на него.

Просто некоторым из нас требуется немного больше времени, чтобы найти того самого человека. Мы с братьями — хороший тому пример.

Джанни решил пропустить колледж. Как бы ни уговаривала его мама, он все же решился. Поэтому он работает на меня со старших классов, надеясь когда-нибудь занять пост генерального директора нашей компании, когда я стану слишком стар, чтобы делать это самому.

Афина, с другой стороны, работает над тем, чтобы стать юристом. Я надеюсь, что мне удастся убедить ее работать на меня и ее дядю. Посмотрим. Она похожа на свою мать. Когда она чего-то хочет, никто не может ее переубедить. Кто-то может назвать это упрямством. Я, напротив, называю это решительностью. А мои девочки — они именно такие.

Киара расправляет платье, поправляя V-образный вырез спереди и тонкие бретельки, сидящие на ее стройных плечах.

— Я уже говорил тебе, как прекрасно ты выглядишь сегодня? — Я хватаю ее за бедро рукой, притягиваю к себе, и ее грудь тяжело приземляется на мою.

— Говорил. — Она проводит большим пальцем по моим губам. — Так много раз.

Я делаю глубокий вдох, наполняя свои легкие, и мое сердце сжимается, когда она впивается в меня своими неземными глазами.

— Ты по-прежнему заставляешь меня затаить дыхание, — говорю я ей, обнимая ее лицо и нежно целуя в челюсть.

— А ты, мой красавец-муж, по-прежнему заставляешь мое сердце биться быстрее.

— Разве нам не повезло? — Я обхватываю руками ее спину, а ее руки опускаются мне на плечи.

Вместе мы покачиваемся, хотя мелодии не слышно. Но с такой любовью музыка всегда где-то есть.

— Спасибо, — говорю я, прижимая ладонью ее затылок и притягивая ее к себе, чтобы поцеловать в уголок рта.

— За что, детка?

— За тебя, — вздыхаю я. — За эту жизнь, которую ты мне подарила. За детей, которые у нас есть. Все это благодаря тебе. — Эмоции оседают у меня в горле, и я нахожу то же самое в блеске ее глаз. — Это все благодаря той маленькой девочке, которая решила стать моим другом, даже когда все остальные отвернулись. Я всем обязан тебе, Киара. Ты — любовь всей моей жизни.

Ее полные губы сексуально подрагивают.

— Я думаю, что ты тоже имеешь к этому отношение.

Черт возьми, эта женщина просто сногсшибательна.

— Если бы у тебя сейчас не было этого дерьма на губах… — Я сжимаю челюсти, когда мой член оживает. — Я бы поцеловал тебя до смерти, детка.

— Тогда позже? — Она вскидывает одну бровь.

— О… — Моя рука скользит вниз к ее заднице, сжимая ее. — Определенно позже, и гораздо больше, чем просто поцелуй.

Ее грудь вздымается, как это бывает, когда она возбуждена.

Когда мы продолжаем смотреть друг на друга, раздается тихий стук в дверь.

— Входите, — говорит Киара, открывая дверь.

— Мама, папа, — говорит Афина, проходя внутрь на каблуках. — Что вы здесь делаете?

— Прячусь с твоей мамой, конечно. — Я подмигиваю Киаре, прежде чем мы оба смотрим на нашу прекрасную дочь.

— Отвратительно, папа. — Она закатывает глаза, борясь с ухмылкой, и я клянусь, что вижу Киару.

Смех Киары наполняет комнату, когда она поворачивается и становится рядом со мной, ее рука обвивает мою поясницу.

— Ты бы предпочла, чтобы я ненавидела твоего отца?

— Нет. — Афина подошла к нам, вздернув подбородок. — Но я бы предпочла избегать вас обоих, когда вы становитесь такими влюбленными и отвратительными.

Ее слабая улыбка доказывает, что она лжет. Ей нравится видеть нас счастливыми.

— Знаешь, милая… — говорю я. — Когда ты будешь в нашем возрасте и у тебя будет хороший мужчина рядом, ты будешь вспоминать нас такими.

Она насмехается, положив руку на бедро.

— Мужчины — идиоты.

Она делает паузу, ее глаза расширяются всего на секунду, прежде чем она исчезает за своим гневом.

— Извини, папа, — бросает она, когда я поднимаю брови. — Но это правда. Большинство из них — мудаки. Я никогда не выйду замуж, потому что таких мужчин, как ты, просто не существует в моем поколении. Я собираюсь жить одна и уничтожать каждого из них в зале суда.

— Ого, — добавляет Киара. — Похоже, у тебя вся жизнь распланирована.

— Не смотри на меня так, мама. — Она проводит рукой по своим длинным иссиня-черным волосам, ее зеленые глаза смотрят на мать.

— Как? — Киара пожимает плечами. — Я просто смотрю обычным взглядом.

Киара сужает глаза с легким смешком.

— А, нет. Ты смотришь на меня в своей «мамской» манере. Как будто думаешь, что я передумаю. Я точно знаю, что ты думаешь. Я абсолютно точно не передумаю.

Киара опускает руку ей на плечо.

— О, моя милая малышка. Мне жаль, что он разбил твое сердце.

Киара продолжает, опустив глаза на пол.

— Я просто думаю, что одно разбитое сердце не означает, что ты никогда не найдешь того самого. Вот и все. К тому же… — Она опускает руку. — Мы с твоим отцом все равно ненавидели Тома.

— Что? — Она смотрит на нас обоих, ее рот приоткрыт.

— Это правда. — Я киваю. — В нем было что-то такое. Мне никогда не нравился этот идиот.

— Почему вы ничего не сказали?

— Потому что ты казалась счастливой, а у нас не было причин для недоверия к нему, — говорит Киара. — Мы надеялись, что если были правы, то в конце концов он покажет себя во всей красе.

— Ну, он точно показал, когда я застала его спящим с моей так называемой лучшей подругой.

— Я могу убить его, — шепчу я. — Предложение остается в силе.

И она даже не представляет, насколько я серьезен.

— Заманчиво. Но я откажусь. — Она хмыкает. — Он того не стоит. Никто из них не стоит.

Клянусь, я хочу найти этого мальчишку и вырвать ему глотку за то, что он обидел моего ребенка.

Когда я узнал, что он сделал, когда Афина рыдала на руках у матери, мне потребовались все три моих брата, чтобы не дать мне сесть в машину и поехать в квартиру этого ублюдка. Я бы его прикончил.

Наши дети ничего не знают о нашем прошлом. Мы с братьями проделали огромную работу, чтобы сохранить его в тайне, и мы намерены продолжать в том же духе.

Прошло три месяца с тех пор, как закончились отношения Афины с этим придурком, и я знаю, что ей все еще больно, какой бы сильной она ни притворялась. Она любила его, а он разрушил ее доверие.

Громкий стук заставляет всех нас повернуться к смежной двери, по другую сторону которой стоят шаферы. Когда дверь открывается, там стоит Данте со стаканом виски в руке.

— Пора, брат. — Он улыбается мне. — Последний тост с ребятами перед тем, как мы увидим, как твой мальчик женится?

Я хватаю руку жены, подношу ее ко рту и целую в верхнюю часть.

— Пойдем.

Она кивает, уголок ее рта кривится, и мы все выходим вслед за моим братом.

Киара подходит к Фрэнки, берет его лицо в свои руки и смотрит на него снизу вверх.

— Я так горжусь тобой.

— Спасибо, ма. — Он обхватывает ее руками и крепко обнимает.

Данте прижимается ко мне сзади.

— Не могу поверить, что он женится. — Он глубоко вздыхает. — Как, черт возьми, мы успели состариться?

— Я даже не знаю.

— По крайней мере, мы достаточно молоды, чтобы у нас все еще был стояк, — добавляет Энцо, появляясь рядом с Данте.

— Спасибо, блять, за это. — Данте хихикает.

— За что спасибо? — Маттео подходит к нам с пивом в руке, его прошлое больше не вытравлено на его чертах, как это было раньше.

— За то, что мы все еще можем напрягаться ради наших жен.

Он искренне смеется, качая головой.

— Я просто благодарен, что мне больше не нужно слушать советы Энцо.

Энцо игриво хмыкает.

— Я научил тебя всему, что ты знаешь.

Фрэнки идет к нам, поигрывая манжетами своего пиджака.

— Нервничаешь, сынок? — спрашиваю я. — Потому что ты не должен нервничать. Не тогда, когда она правильная женщина, а она правильная.

— Спасибо, папа. — Он быстро вдыхает воздух. — Я знаю, что так и есть.

Его улыбка широка и искренна, когда он говорит это.

Джанни подходит к нам.

— Ты уверен, что хочешь это сделать? — Он ухмыляется, хлопая ладонью по спине брата. — Потому что, скажу я тебе, одинокая жизнь… — Он вздергивает бровь. — Вот где все дело.

Я бросаю на него взгляд, и он откидывает свои черные волосы с лица.

— Извини, папа, но это правда. Мне нравится делать все, что я хочу, с тем, с кем я хочу. — Его ухмылка становится еще глубже, когда он подмигивает раздраженному Фрэнки.

— Знаешь, — говорит ему Энцо. — Когда-то я думал так же, а потом встретил твою тетю Джейд. Моя жизнь стала только лучше.

Джанни лишь пренебрежительно машет рукой, но Энцо все равно продолжает.

— Когда ты полюбишь ее, по-настоящему полюбишь, никакая другая женщина на земле не будет иметь значения. — Он смотрит на него глубоким взглядом, который говорит о его преданности жене. — Надеюсь, ты когда-нибудь найдешь ее, Джанни, потому что она где-то рядом и ждет тебя.

От этого глаза моего сына чуть-чуть расширяются.

— Послушай, — говорю я Френки. — Жизнь не без проблем. Они есть у всех. Важно то, что ты с ними делаешь. Так что если вы двое всегда будете на стороне друг друга, поддерживая друг друга, вы сможете пройти через все.

— Да, слушай своего отца, — говорит Маттео, обнимая Фрэнки за спину. — Но что бы ты ни делал… — Его голос понижается. — …никогда не слушай советов своего дяди Энцо.

Смех наполняет комнату, а затем наступает время, действительно время, наблюдать, как мой мальчик связывает свою жизнь с другой. Я не могу дождаться, когда его жизнь начнется по-настоящему.

Все выходят на открытое патио отеля, который мы забронировали для проведения мероприятия. Вдалеке слышны звуки струнного квартета. Как только мы подходим ближе, мои братья идут и занимают свои места, а метрдотель выходит, чтобы выстроить нас в зале. Мы с Киарой намерены вместе вести нашего сына к алтарю.

Подружки невесты и женихи начинают выходить, и тут наступает наша очередь.

Взявшись за руки Фрэнки, мы бросаем на него последний взгляд, прежде чем дверь распахивается.

Когда мы идем к алтарю под взглядами всех наших друзей и родственников, я вспоминаю о том, каким мальчиком я был когда-то, о трудностях, которые я пережил, так и не поняв, что ждет меня впереди.

Для всех нас.

Теперь, когда я знаю, я не жалею ни об одном поступке, который привел меня к этому моменту.