Гид для Гада

Порыв ветра с солеными брызгами сорвал с меня шляпу, а она взлетела над толпой, завернула и упала в воду… Счастье переполняло меня через край, а я даже не заметила, как мы поднялись на палубу. Вцепившись в леер, я смотрела на дивный незнакомый город, на порт, усеянный людьми.

- Тебе нравится? – послышался голос, а на мою руку сверху легла рука.

- Мне кажется, - улыбнулась я, все еще не надышавшись морским воздухом. – Это был твой лучший выбор… Ой…

- На «вы». И только на «вы», - прошептал голос, а я смотрела на свою руку, которую прикрывала рука демона. Медленно, едва касаясь пальцами, они снимал ее.

- Вы – зануда, - усмехнулась я, глядя на то, как пары гуляют, машут кому-то рукой, а сердце приятно защемило при мысли, что заветная мечта сбылась.

- Я, как представитель компании «Мэджик стар лайн», - послышался мужской голос позади меня. – Уверяю, что магии вас лишили ради вашей же безопасности… Магические двигатели, которые находятся в нижних отсеках, очень чувствительны к заклинаниям. Это вынужденная мера, поэтому приносим извинения за неудобства, сэр…

Оливьер стоял напротив невысокого мужчины, который показывал рукой в сторону пола.

- Я вас уверяю! Все надежно! Это – лучшее, что мы могли создать при помощи магии, сэр! Я понимаю, что без магии вам придется трудно во время плавания, но мы сделали все, чтобы вы как можно меньше об этом думали! – улыбался представитель компании. – Ресторан, роскошные залы, залы для карточных игр, напитки…

Послышался громогласный гудок, от которого я едва не оглохла, а светящиеся канаты, которыми было приковано судно стали таять… Еще один гудок, и мы поплыли. Небо заволокло тучами, а ветер усилился.

- Какая красота! – вздохнула я, не желая уходить в каюту. «Ага!», - согласился желудок, сжимаясь и подползая к горлу.

- Но ведь красиво, - напряглась я, видя, как приличные волны бьются о борт корабля, а меня слегка покачивало. «Дай-ка и я посмотрю!», - сжался в горле желудок, ползя все выше, пока я перегибалась через леер…

- Я… всегда мечтала… о морском круизе, - прошептала я, глядя на волнение и крепко держась за ограждение. «Я тоже!», - согласился желудок. – «Какая красота! Качка, волнение, водичка красивая!».

- Что случилось? – я почувствовала, как меня держат руки. – Отвечай. Быстро.

- На …. рыбок… засмотрелась, - выдохнула я, набирая воздуха в грудь и надувая щечки зеленым хомячком. «Нет, ну здорово, когда мечты сбываются, да?», - согласился желудок, пока я мутным взглядом смотрела в бледное лицо Оливьера.

- Не понял, - демон посмотрел на меня, а я тут же оттолкнула его со словами: «Я не досмотрела рыбок!». Повиснув на леере зелеными трусами, я смотрела на черную воду.

- Подводный мир - это так увлекательно… Вон, кажется, какула проплыла… Я всю жизнь увлекалась какулами…, - пыталась отдышаться я. «Где?!», - спросил желудок. И тут же посмотрел. Мне было ужасно стыдно, поэтому я старалась держаться из последних сил, чтобы скрыть неловкость… Ну надо же! Как же так?

Я выдавила слабенькую улыбку, делая вид, что очень увлечена разглядыванием волн.

- Все хорошо, не стоит беспокоиться, - выдавила я, кивая для убедительности. – Я просто засмотрелась… Да! Засмотрелась!

Зеленая лягушка смотрела на демона и старалась улыбаться. Вроде бы поверил. «Точно?!! Дай-ка посмотрю!», - дернулся желудок. Ой!

- Мир… подводный так … эм… прекрасен, - цедила я, пытаясь отдышаться. – Всегда мечтала на него… посмотреть … подольше…

«Неужели?! Я что-то пропустил?!», - вздрогнул желудок. – «Сейчас гляну!».

Я подняла мутный взгляд на демона, готовясь выслушать все про испорченный отпуск, как вдруг увидела странную надпись на спасательном круге…

- Погоди-ка! Магический … Магический…, - прошептала я, отпуская леер и делая шаг вперед, чтобы рассмотреть надпись. Я была готова увидеть «Адмирал Иван Федорович Крузенштерн, Человек и Пароход». Я была согласна на «Михаила Светлова Ту-ту!». Даже, наверное, обрадовалась, если бы нашу лоханку назвали «Аврора». Тем более, что устрашать потенциального врага залпами и зеленой физиономией я уже умею… Возможно, я бы даже с улыбкой отнеслась к милым названиям «Буй», «Поплавок», «Беда».

- Ахринеть, - прокашлялась я, осматривая все вокруг. «О, милая! Это судно – самое надежное из всех магических судов, которые мне только довелось видеть!», - слышался мужской голос, пока женщина накидывала себе на плечи красивую шаль.

- Начну издалека, - глубоко вдохнула я, не веря своим глазам. – У вас уже был опыт плаванья на ледоколах класса люкс? Хорошо, перефразирую… Вы плавали хоть раз на пароходе с нереализованными амбициями ледокола? И сразу второй вопрос… Ваша фамилия, случайно, не Айсберг?

Глава семнадцатая. Веселая ферма

Я еще раз для убедительности посмотрела на надпись: «Магический Титан». «Неужели? Где?!!», - обрадовался желудок, сделав кульбит. – «Сейчас глянем!». Я стояла, зажимая рот, чувствуя, что сгораю от стыда и ужаса.

- Как неприлично! – послышался голос справа, пока вокруг меня собирались люди. – Кто эта девушка? Где ее манеры?

- Дома забыла, - процедила я, недобрым взглядом глядя на приличное общество. – Купальник взяла, косметичку взяла, а манеры нет! Я-то думаю, что забыла? Теперь вспомнила!

- Вон отсюда, - послышался голос демона, сквозь плеск воды и чопорные замечания.

«Можно я выскажусь по поводу их замечаний?», - оживился желудок, пока я набирала воздуха в грудь. Я чувствовала, как меня вели в сторону двери. Золотые зеркала длинного коридора показывали мое бледно-зеленое лицо, надутые щеки и взгляд котика, не досчитавшегося по весне своих причиндалов.

- Сюда, - меня вели открывая двери в роскошные апартаменты. Алый бархат оббивал стены, роскошная мебель отсвечивала соблазнительными лакированными изгибами, а в комнате тут же вспыхнул приглушенный магический свет. Я села на диванчик, отдуваясь и глядя на шампанское в ведерке со льдом.

- Баю-баюшки, баю, - натужно дышала я, баюкая ведерко со льдом. – На «Титанике»… блюю…. Ммммм…. Какой кошмар… Простиье, пожалуйста… Я не знала… Не хотела портить вам отпуск… Отвернитесь, пожалуйста…

- Если тебя утешит, то я видел, как с человека сдирали кожу заживо, душа при этом его же кишками, - обнадежил меня демон, пока я рассказывала ведерку сказку про девушку, которая мечтала о морском круизе, но при этом не знала, что у нее морская болезнь.

Я подняла глаза на Оливьера, который смотрел на меня с укором. Согласна, из меня бы получилась отличная самка пингвина.

- Ты должна была мне сказать, - послышался голос, пока я чувствовала себя плодом порочной страсти ежика и насоса. – Почему ты меня не предупредила?

- Я не знала, - закусила губу я, понимая, что худшего и представить себе не могла. – Я всегда мечтала о море… О круизе… О кораблях… У меня даже календарик на кухне висит…

На душе было настолько гадко, что я не радовала даже роскошь каюты и удобства.

- Прекрати хныкать, - послышался голос, а я отрицательно качнула головой, представляя себе пытку, длинной в недели. – Нет ничего противней человеческих слез. Никогда не понимал, почему люди плачут.

- Наверное, по той же самой причине, почему и продают душу, - отозвалась я, вслушиваясь в дребезжание бокалов. – От бессилия.

- Ты могла бы мне сказать, - уперся рогами в мою самооценку Оливьер, пока я с нежностью смотрела на ведерко.

- Послушайте! Я никогда раньше не плавала на судне! – вспылила я, глядя на него злобным зеленым хомячком. – Я не могла знать! Да что вы в самом деле!

Я чувствовала, как слезы катятся по щекам, губы предательски дрожат.

- Я не умею утешать, - послышался голос, а я выдохнула, слыша, как скрипнул рядом диван, а меня обняли. – Так что успокаивайся.

Меня прижали к себе, а я положила голову на чужое плечо, тихо всхлипывая и хныча.

- Долго я так буду сидеть? – услышала я, пытаясь успокоиться от разочарования в мечте. – Кто бы мог подумать. Я еще и успокаиваю.

- Как мученика, - вздохнула я, поймав на себе красноречивый взгляд. Его пальцы поглаживали мое плечо, а Оливьер периодически поднимал глаза куда-то вверх на роскошный потолок в виде красивого неба, явно ожидая пойти на повышение квалификации.

- Успокоилась? – послышался голос, а я вздохнула, чувствуя, что мне немножко полегчало.

- Да, - ответила я, делая глубокий вдох.

- Не верю, - послышался голос, а по моей руке сквозь ткань платья пробежали чужие пальцы.

- А что? Демонам нельзя утешать? – спросила я, стараясь дышать ровнее. – А что еще нельзя демонам?

- Хороший вопрос, - произнес «утешитель», а я на всякий случай посмотрела на его рога. Вдруг там уже блеснул нимб?

- Крылья не выросли? – усмехнулась я, обнимая ведро. – А то учтите, на перья у меня аллергия… Так что сразу предупреждайте…

Нетвердой походкой я встала и направилась в роскошную ванную, чтобы умыться. Вода из золотого крана шумела, пока я приводила в порядок лицо. Так, а это что?

Моя рука потянулась к полочке, где среди всяких притирок стоял бутыль: «Зелье от укачивания».

- Вот до чего магия дошла! – обрадовалась я, хватая бутыль с золотой крышкой. Горький опыт намекал, что не мешало бы прочитать инструкцию перед применением.

- Состав, - шепотом прочитала я на обороте. – Не содержит ТМО… В скобочках Темномагических модифицированных организмов… Это хорошо! Только натуральные ингредиенты! Тоже неплохо! Без искусственных красителей и консервантов! Вообще здорово! А теперь сам состав. Слеза младенца, пот хорька, тертая лягушачья икра, паучьи лапки прессованные, сопля тролля, вытяжка драконьего навоза, пары алхимической ртути…

Я посмотрела на предыдущие обнадеживающие надписи «только натуральные ингредиенты», понимая, что красителям и консервантам в таком составе будет неуютно.

- Хранить в недоступном для детей месте, - прочитала я, вспоминая клиентку, которая приходила с двумя детьми и фразой: «Они тихо посидят!». При наличии детей в квартире количество труднодоступных мест сокращается до бронированного сейфа с проглоченными родителями ключом и того самого уютного местечка, куда послала я клиентку, когда старший полез в мой шкаф, а младший решил вырезать мою фотографию из паспорта. «Они тихо посидят!», - убеждала мамаша, пока я спиливала ей маникюр. «В будущем, когда вырастут! Лет на пять тихо посидеть уйдут!», - не выдержала я, отбирая паспорт и вытряхивая из карманов малыша свой второй телефон вместе с серебряным кольцом.

- Не смешивать с алкоголем и не превышать дозировки, указанной на упаковке. Побочные эффекты – диарея, повышенное либидо, аденоиды, - дочитала я, надувая щеки и наливая в стакан мутной зеленоватой жижи. Потливый хорек почесался: «Пей давай! Я что зря потел?». «Да молчи ты уже! Я вообще теперь на пособие живу!», - возмутился паук, пока я уговаривала себя сделать глоток. «Я тут, значит, старался!», - обиделся сопливый тролль, пока я смотрела глазами в недра стакана.

Зажав нос и не оставив себе выбора, я поднесла стакан ко рту мысленно убеждая себя: «Пей до дна, пей до дна!».

- Тьфу! – скривилась я, чувствуя омерзительный вкус на языке. Странно. Но тошнота мигом прошла. Ничего себе! Действует!

Пока я осматривалась в ванной, до меня начало доходить… Впервые за все путешествие у нас один номер на двоих…

- Нужно немедленно сообщить капитану про айсберг! – опомнилась я, рывком открывая двери и видя фигуру, сидящую на диване.

- Видишь адское пламя? – послышался мрачный голос Оливьера, пока он рассматривал свои руки. – А оно должно быть !

Я присела рядом, глядя на сброшенные на пол перчатки, и на выражение лица: «Как я докатился до такой жизни?».

- Странное чувство бессилия, - покачал головой демон, что-то шепча и бросая короткий взгляд на ковер. Ничего не произошло, а я облегченно вздохнула, благодаря компанию «Мэджик стар лайн» за предусмотрительность. – Но я бы никогда не продал бы душу! Продаю душу за деньги? А встать и заработать? Не берут на хорошую работу? Учись! Хочется добиться любви женщины? Учись ухаживать, а не ори в пустоту: «Я душу дьяволу продам за ночь с тобой!». Всего в этом мире можно добиться своими силами. Это – моя принципиальная позиция.

- Никогда не говорите «никогда», - усмехнулась я, глядя на сумрачный силуэт. – Есть ситуации, когда обстоятельства сильнее человека… Или ситуации, когда другого выхода нет… Большинство людей продает души за что-то значительное, важное, за то, на что никак не могли бы повлиять!

- Три тысячи двести восемьдесят семь сделок о продаже души за «чем закончится любимый сериал», - на меня посмотрели выразительно. – Демоны уже задолбались пересказывать! У нас валяются сценарии всех сериалов и продолжения всех книг!

- Эм, - смутилась я, разводя руками. – Ну а другие? Другие же за что-то ценное?

- Успеть на дерьмовую работу считается ценным? Особенно, когда таких вакансий пруд – пруди, – послышался циничный ответ, а я простонала, делая вид, что не задавала никаких вопросов. – Новый телефон считается значительным, важным, безвыходным? Вы, люди, сами сделали души валютой, сами обесценили их до глотка воды в жаркий полдень, и после этого удивляетесь, почему мы вас презираем.

- Попрезирай меня пока здесь, а я схожу, прогуляюсь к капитану! Очень срочное дело! – встала я, понимая, что он отвратительно прав. Я вышла в роскошный коридор, разглядывая таблички. Мне направо! Так, а теперь наверх! Я поднималась по лестнице, готовя проникновенную речь, а потом постучалась в дверь центра управления.

- Войдите, - послышался голос, а я вошла в огромную комнату с окнами и выходом на мостик. Ко мне спиной стоял офицер, положив руки на магический круг и поворачивая его. Остальные офицеры сидели и всматривались в магические светящиеся печати.

- Лева руля! – послышалась команда, а магический круг, напоминающий волшебный барабан повернулся в воздухе. – Команда прибавить ход. Мы сбиваемся с курса из-за течения. Идем с опозданием на тринадцать секунд!

- Я хотела предупредить вас про айсберг! – с порога выпалила я, а офицеры обернулись.

- Еще одна умная! – послышался ворчливый голос, а я смотрела, как на маленький мостик выходит старый гном в мундирчике с трубкой возле рта и фуражке капитана. – Да вы заладили бегать сюда с криками: «Айсберг!». Вот!!!

Мне ткнули в стену, которую я с порога не заметила. «Как избежать столкновения с айсбергом!», «Как правильно обходить айсберг!», «В Аланическом океане не бывает айсбергов!», - читала я надписи на инструкциях и плакатах. Под открытками стопками лежали книги. «Инструкция при столкновении с айсбергом для чайников, корыт и судов малого водоизмещения», «Айсберг! С чем его едят? Пособие для пятнадцатилетних капитанов» и «20 тысяч лье под водой!», затесавшаяся среди десяток методичек и учебников.

- Довольна? – проворчал гном, глядя на меня с усмешкой, а я открывала и закрывала рот, пытаясь подобрать слова и челюсть. Одна магическая печать на стене засветилась.

- Докладывайте, - произнес капитан, пуская клубы дыма, от которых я закашлялась.

- Айсберг на горизонте не обнаружен! – послышался глуховатый голос. – Следующий отчет через тридцать секунд.

- Магический детектор айсбергов ничего не зафиксировал! – отрапортовал молодой офицер, пока старый гном смотрел на меня, пуская клубы дыма.

- Детка, я старый морской чихуахуа, - усмехнулся гном, вздыхая. – Я эти айсберги в бокал с мартини себе колол! Все, иди в каюту и успокойся. Если под дверью стоят еще желающие предупредить меня про айсберг – гони их в шею! Лево руля!

Я вышла, все еще находясь под впечатлением от увиденного и услышанного. С другой стороны, старый морской чихуахуа врать не станет!

- Заладили они про айсберг. Что это на них нашло? При чем тут айсберг? И покупать билеты отказывались, талдыча про свой айсберг! - послышался голос за дверью, когда я собиралась со спокойной совестью уходить, рассматривая странные ящики со стрелками. «Сортировка мусора. Стекло – сюда. Бумагу сюда. Предупреждения про айсберг – сюда!».

Я улыбнулась, радуясь бдительности экипажа.

- Плевал я на айсберг и на то пророчество о гибели корабля, – послышался голос «старого морского чихуахуа», а улыбка сползла с моего лица. – Добавить ходу! Мы отстаем на двенадцать секунд!

Спустившись в апартаменты, я увидела демоническую фрустрацию.

- Ваше высочество, - усмехнулась я, глядя на карие глаза, исполненные тоски и депрессии. – Подвиньтесь…

- Причем здесь высочество? – спросил Оливьер, все еще не смирившись с мыслью о том, что сейчас он мало чем отличается от человека.

- Ну вы же сами просили называть вас на «вы», - ответила я, глядя в бездонную тоску. Моя рука зависла над его плечом, а я раздумывала, стоит ли положить ее или нет. «Исключительно на вы!», - пронеслось в голове, а я убрала занесенную для нежностей руку, пока он не заметил.– Презренный человек выполняет ваши распоряжения.

- Ты так и не поняла? Я просил называть меня на «вы», имея в виду множественное число. Чтобы ты не забывала о том, с кем имеешь дело, и не снимала браслет, - послышался голос. – Я заметил, что так многим проще.

- Вот оно что, - вздохнула я, представляя вереницу предшественниц.

- Положи руку туда, куда собиралась! - приказ голос, пока я раздумывала над своим жестом. Ладно, вот… - Почему я должен заставлять тебя?

Чтобы я не убрала руку, поверх нее положили свою.

- Это проклятие? – спросила я, глядя на пальцы, которые поглаживают мои. – Вы прокляты? Теперь уже поздно что-то менять. Я привыкла на «вы»…

- Нет, - послышался голос, пока я смотрела на чужую руку, вспоминая, сколько раз дарила душу мужчине, называя эту любовь. Бережно хранимая в шкатулке душа заставила меня поднять глаза и посмотреть на красивое бледное лицо и на локоны, разбросанные по дорогой подушке. Парадокс!

- Почему вы храните мою душу в шкатулке? – спросила я, почему-то с замиранием сердца глядя на чужую руку. – Вы ко всем душам относитесь так бережно?

- И что тебя смущает? – спросил Оливьер, пока я вспоминала дорогую черную шкатулку.

- Честно? Никто из тех, кому я дарила душу, не относился к ней так бережно, как тот, кто отнял ее, - нервно пожала плечами я, напоминая себе, что отпуск рано или поздно кончится. А вместе с ним и наш договор.

- Люди обычно небрежно относятся к подаркам. Сколько подарков ты выбросила? Вспомни статуэтку балерины,– послышался голос, а я вспомнила мусорный пакет с открытками и всякой ерундовиной, который несла на помойку после генеральной уборки. На меня с укором смотрела разбитая статуэтка балерины, которую мне подарила клиентка на день рождения. «Да ладно! Все равно подарок!», - махнула я рукой, сгребая осколки в совок.

- Откуда вы знаете? – удивилась я, пытаясь отдернуть пригревшуюся руку.

- У меня твоя душа. Вернемся к нашему разговору. А теперь представь, ты вывалила кучу денег за нее… - слышался голос, а мою руку удержали на место. – Представь, что эта статуэтка навела панику на весь ад. Никто еще из грешников не смог уйти из-под демонических чар работодателей, поэтому соглашались на первую попавшуюся работу. Представь, что ты безрезультатно пробовала на ней все способы демонического обольщения. Представь, что у статуэтки очень большие проблемы, поскольку все работодатели тут же бросились писать во дворец Мессера с криками: «Помогите! Что делать?». А статуэтка наивно хлопает глазами и смотрит на тебя, не понимая, что ты имеешь в виду…

Мою руку сжали до боли, пока я пыталась осмыслить его слова.

- Представь, что за один час статуэтка убила тебя, и вернула к жизни, - слышался голос, а мне за голову нырнула рука, медленно приближая меня к себе. – Статуэтка, которая продержалась рекордное количество ночей, не снимая браслет… Статуэтка, которая вместо того, чтобы искать благосклонности и угождать, упорно делает вид, что человек ничем не хуже демона…

- Как ты будешь обращаться с ее душой? - слышался шепот, а рука скользила по моей спине, чарующим жестом привлекая меня все ближе. Если раньше я списывала все на какое-то демоническое очарование, то сейчас с ужасом осознавала, что никакой магии нет… А может, и есть… Я еще не поняла…

- Не надо. Невозможно полюбить, когда нет души, - прошептала я умоляющим голосом, понимая, что убеждаю себя: «Почему бы и нет?». Мои пальцы легли на его губы, а меня со вздохом положили себе на грудь.

Странное чувство сожаления доедало меня, пока его рука вела по моим волосам, а я чувствовала, как засыпаю от медленно качки и этих осторожных прикосновений.

С трудом разлепив глаза, я увидела, как лежу на диване под пледом. Пока я сонно осматривалась, мой взгляд упал на малиновый закат в окне.

- Твою мать! – выдохнула я, осматриваясь на предмет будущих неприятностей. Потенциальные неприятности стояли возле окна, заложив руки за спину и что-то высматривали.

Одного взгляда на темнеющее небо хватило, чтобы понять, что айсберг – ерунда по сравнению с тем, что сейчас может начаться!

«Выбирай, или мы все идем ко дну, или ты проявишь героизм, отвагу и самопожертвование!», - шептал мне золотой ключик от каюты, лежащий на столе. «Какой нелегкий выбор!», - мысленно простонала я, осматривая дорогую каюту и пытаясь запомнить ее такой же чистой и красивой.

Я осторожно подгребла ключ, делая вид, что рассматриваю красивые картины в золотых рамах. Теперь главное не забыть, куда я его положила!

Солнечный луч исчез, а я взяла себя в руки, понимая, к чему меня готовили рассказы знакомых и жалобы подруг. «Куда пошел! Дома сиди! Никаких пьянок, гулянок, друзей!», - слышались в голове призрачные голоса.

- А куда это мы собрались? – встала я, упирая руки в боки возле двери. На меня смотрела счастливая пиранья, лаская таким взглядом, которым я «облизывала» деликатесы в гипермаркете.

- Какой скучный круиз, - улыбнулись мне обольстительно и хищно, пытаясь покинуть нашу нескромную каюту. Полярный лис облизнулся, поддакивая, что вполне может заменить айсберг. – Почему бы куда-нибудь не сходить?

- Хочешь куда-то сходить? – поддержала я, представляя, как через пять минут после открытия двери переламывается пополам корабль, как тонут шлюпки, а на борту царит паника. – Сходи в туалет! Там очень красиво! Почти, как в Лувре!

- Радость моя, я в Лувре не как, - послышалось в тот момент, когда я отважно спасала наше судно от неминуемой гибели.

- Я просто хочу, - елейным голосом произнесла я, доставая, расчехляя и отряхивая женскую хитрость. – Чтобы мы провели вечер вместе…

- В мести? Это уже интересно! И кому будем мстить? – улыбнулись мне зубастой улыбкой.

- Вместе… Ты и я… - захлопала ресницами я, понимая, что никто не узнает о моем подвиге и акте самопожертвования. Я готова броситься нервной системой на зубастую амбразуру!

- И что же мы будем делать? – коварно улыбнулись мне, а у меня внутри что-то екнуло. – Как на счет карт?

- Я согласна, - закивала я, видя колоду карт на столике. – Только я умею играть в дурака…

- Я умею играть во все карточные игры, - намекнули мне, приближаясь, словно для поцелуя, но в последний момент отстраняясь. – Раздавай!

Демон упал в кресло, а я расположилась на диванчике, распечатывая новую колоду.

- Играем на интерес, - сразу предупредила я, глядя на масти. Эльфы, гномы, орки и люди. Ладно, разберемся!

- А давай поднимем ставки? Я ставлю твою душу, а ты снимаешь с себя что-нибудь, - обольстительно улыбнулся мне Оливьер, доставая два бокала.

- Черт! – тихо выругалась я, глядя на карты, которые сама себе раздала. – У нас козырь эльфы? Ладно, как на счет орка?

Я походила, нервно глядя на унылый веер. Коготь поддел карту и потянул ее в свою сторону, не сводя с меня долгого и сладкого, как поцелуй взгляда.

- Тело в обмен на душу? Как интересно, - услышала я голос, видя, как карты летят в отбой. – Знаешь, я мечтаю увидеть тебя настоящую…

- В халате, стоптанных тапках и бигудях с маской на лице, - задушевно продолжила я, задумчиво изучая свой скудный, как в сельском магазине, ассортимент. – Мммм! Это так эротично! Продолжай... Так! У нас точно козырь «эльфы»? Значит вот тебе дама- человек…

Я подленько улыбалась, видя, как демон сосредоточенно изучает свои карты.

- А вот тебе для гарема, - усмехнулась я, вытаскивая заготовленные карты. Бородатая дама-гном и дама – тролль смотрели на меня такими взглядами, от которых у мужчин опускаются не только руки. – Давай, забирай гарем! Посмотри, как они смотрят на тебя… Ты им нравишься!

- Не дождешься, радость моя, - послышался голос, а я с удивлением смотрела на то, как он отбился и сгреб «дохлые» карты в кучу. – На чем мы остановились? Ах да… Я мечтаю увидеть тебя на простынях…

- Среди крошек на подушке с отпечатком макияжа, - задушевно продолжала я, отбиваясь изо всех сил. – О! Да ты просто мастер соблазнения!

- Ты будешь стонать в моих руках, - продолжал демон, выкладывая целую армию на стол.

- Пусти меня… Пусти… Ты еще мусор не вынес! – простонала я, глядя на решающую битву и понимая, что проигрываю.

- Я жду, - послышался коварный голос, а я вздохнула, вспоминая, что у меня под платьем еще корсет, рубашка, две пары юбок и теплые панталоны а ля «тряхнем пушистой стариной».

- У меня есть одно условие, - нежно прошептала я, глядя в карие нетерпеливые глаза. – Я покажу тебе стриптиз, который называется «После трудового дня»!

- Да хоть какой! – рассмеялся демон, опрокидывая в себя бокал.

Я встала в центре комнаты и стала расстегивать пуговицы.

- Ой, как хорошо! Кто бы знал! – я сдирала пуговицы, расстегивая тугой корсет. – Наконец-то! Где мои любимые стоптанные тапки? Где моя любимая застиранная футболка! Наконец-то! Можно выдыхать!

Платье прошелестело вниз, а я оттянула живот, тут же ссутулившись.

- Ну что ж, животик! Все, можешь вылезать! Не бойся, милый! Здесь никто тебя не обидит! Блин, как чешется все! В последний раз это платье надевала! Тут что? А! Вот она этикетка! А я-то думала, что трет! – продолжала я, видя, как демон смотрит на то, как я с наслаждением чешу попу, пытаясь потянуться.

- Я же сразу предупредила, что это «стриптиз после трудового дня», - усмехнулась я, падая в кресло, видя, как когтистые руки демона задумчиво тасуют колоду.

- Козырь – гномы? – оживилась я, выглядывая из-за своего веера. – Ходи!

Отбившись кое-как от первой атаки, я смотрела на демона, который, закусив острым зубом губу изучает свои карты.

- Ты проиграла… Готовься, - послышался голос, когда я тянула последнюю карту, внимательно поглядывая на то, как пустеет его очередной бокал. – Нашла с кем играть в карты!

Я сопела, глядя на козырный туз, лежащий на столе и пустые руки демона.

- Где мое продолжение? – сладко усмехнулся он, а я подвинула ему свой бокал, вышла в центр комнаты с видом усталой обреченности, снимая рубашку и натягивая рейтузы себе по грудь и чувствуя себя стриптизершей в неотапливаемом ночном клубе, уносящей за кулисы половину госбюджета недоразвитой страны.

- Продолжим, - азартно прошептал Оливьер, пока я тасовала карты, поглядывая на часы, а потом с нежностью на демона и на его бокал. – Я уже завожусь!

- На шесть утра, пожалуйста! – парировала я, посматривая на козырь. – На шесть, на шесть пятнадцать и на полседьмого!

- Ты ведь знала, с кем садишься за стол, - усмехнулся демон, пока я дула щеки, глядя на свои карты. – Жду не дождусь, когда мы дойдем до браслета… Хвост стянул карту со стопки, прижимая острым кончиком и двигая ее по столу.

- Черт! – прохныкала я, загребая последние карты и видя, как демон демонстрирует, что у него в руках ничего нет. – Я жду… Я просто изнываю от предвкушения… Где мой эротический танец?

Я встала, почесала пушистую попу, прокашлялась и как дам:

- Хорошо живет на свете Винни Пух! – выдала я, наглаживая пушистые рейтузы и расхаживая по комнате. – Оттого поет он эти песни вслух! И не важно чем он занят, если он худеть не станет. А ведь он худеть не станет, если снова будет бегать к холодильнику через каждые десять минут!

- Что это было? – прокашлялся демон, снимая с рогов рейтузы. Я уже сидела под одеялом, поглядывая на старинные часы. Время тянулось медленно, а я уже, высунув язык от усердия подбрасывала козыря на стол.

- Я, наверное, сейчас вернусь, - послышался обеспокоенный голос демона, а дверь в ванную захлопнулась.

- Знал же, с кем за стол садишься! - усмехнулась я, осторожно доставая из-за ножки дивана принесенную из ванны пустую бутылку с натуральными соплями тролля. «Не смешивать с алкоголем!», - прочитала я этикетку, поглядывая на цитадель, где окопалось главное зло и на его пустой бокал. – А теперь финальный штрих!

Кутаясь в одеяло, я подошла к двери, за которой мучилось поверженное зло. Не зря же я перед игрой сходила «припудрить носик», пронося заветную бутылку в панталонах?

- Милый, давай куда-нибудь сходим, - поскреблась я в дверь. – А то скучно! Знаешь, тут отличный ресторан! Говорят, что даже казино есть! Можем прогуляться по палубе! Ты же так хотел прогуляться… Пойдем… Чего в каюте сидеть?

В ответ прозвучала тишина, а я с грустью посмотрела на двери.

- Я вся горю от страсти… Где же ты, любимый, - усмехнулась я, положив руку на цитадель обезвреженного зла. – Где моя страстная ночь любви? Милый, не молчи… Ты же обещал… Вот так всегда…

Дверь внезапно открылась, а на меня с улыбкой пираньи смотрел демон. Упс!

- Хорошая попытка, - рассмеялся он, пока я пятилась назад. – Браво, милая, браво! Я начинаю тебя обожать за твою изобретательность.

То, что добром это не кончится, я уже поняла, дернувшись к двери. Ключ! Где мой ключ?

- Не бойся, - послышался голос, пока я отступала, роняя столик с вазой. В последний момент успела нырнуть в спальню, дрожащими руками закрывая двери. На выставке крупного рогатого скота, я даже знаю, кто занял бы первое почетное место!

Сползя по двери и проверяя ее прочность, я увидела роскошную кровать и поползла к ней. Вряд ли он найдет ключ от каюты, так что можно спать спокойно.

Несколько раз поначалу я тревожно просыпалась, прислушиваясь. Когда зло притихло – это явно не к добру. А потом успокаивала себя мыслью, что сегодня спасла от гибели целый лайнер. Даже если по воли случая чудовище лишилось магии, то харизму, изобретательность и любовь к людям у него еще никто не отнимал!

Проснулась я внезапно, слыша нарастающий сквозь сон странный звук. «Ш-ш-ш-ш-ш! Шип! Шип!», - доносилось до моего сонного сознания. Складывалось впечатление, что над ухом кто-то что-то скребет... Я открыла глаза, видя, как в свете магических светильников на кресле, закинув ноги на столик, сидит чудовище с планшетом, что-то усиленно штрихуя длинным черным карандашом.

Я сначала не поняла, что происходит, в надежде, что мне просто показалось, но в руках у меня был букет цветов.

- Не шевелись, - послышался голос, а он что-то измерял карандашом.

- Что ты делаешь? – сонно прошептала я, пока мозг начал подавать первые сигналы тревоги.

- Одну минуту, - растянулась зубастая улыбка, а он гордо любовался на работу. – Я кончил!

- Эм… Ты что? Меня рисовал? – выдохнула я, выбрасывая из рук цветы и протирая глаза. – Ты что? Рисовать умеешь?

- Да, - улыбнулся демон, что-то пряча. – В основном натюрморты!

- Погоди, - я привстала на руке. – Если рисуешь человека – это портрет!

- Для вас портрет. Для меня – натюрморт, - облизнулось чудовище, показывая мне рисунок.

На нем лежало в позе моржа на льдине женское тело с тройным подбородком и растрепанными волосами. Волосы делились на любопытные и не очень. Те, которые «не очень» распластались по подушке, зато любопытные залезли в рот. Изо рта текла слюнка, так мастерски переданная художником, поплывшее лицо напоминало посмертную маску человека, умершего от переедания…

- Твою мать! – прокашлялась я, глядя на букет цветов, который получился лучше все.

- Не надо о любви, - улыбнулись мне, пока я хваталась сначала за сердце, а потом, грешным делом, попыталась ухватить за яйца гения. – По-моему ты выглядишь очень трогательно и соблазнительно…

- А это что? – опешила я, глядя на рисунок в чужих руках. Правая грудь, видимо, разругалась с левой, поэтому решила отползти подальше.

- Это шедевр… Девушка в собственном соку! – обиделся гений, улыбаясь улыбкой пираньи. – Мы, гении, очень ранимы…

- Я бы с удовольствием проверила бы! – возмутилась я, пытаясь отобрать компромат.

- Согласен, - вздохнуло чудовище, а я дернула рисунок. – Гения обидеть может каждый! Но не каждый готов потом отгрести от гения! Ладно, забирай! У меня еще есть!

- Что? – опешила я, глядя на целую стопку и хищную улыбку. Мне продемонстрировали еще один рисунок, от которого ко мне постучались все комплексы! «Давненько нас не было! Смотри, как самооценочкой обросла!», - улыбались они, а я с ужасом смотрела на обнаженное тело в позе «каком кверху» с приплюснутым лицом и сдвинутой в бок челюстью. Со следующего рисунка на меня смотрел поросенок, решившийся сдаться добровольно. На еще одном «шедевре», было изображено чудовище в позе эмбриона с открытым ртом и как бы безмолвным криком: «Папа! Всоси меня обратно!».

- За что? – простонала я, видя такие позы, которые не повторила бы даже профессиональная гимнастка, тренирующаяся по Камасутре.

- За твою неземную красоту! – улыбнулось чудовище, любовно перебирая компромат. – Я хотел тебя увековечить… Представляешь, однажды, в каком-нибудь музее будет висеть вот это…

Ааааааа!!!! Это будет висеть камнем на шее моей женской самооценки!

- Это пейзаж, - улыбнулось чудовище, расправляя эскиз.

- Почему? – опешила я, требуя срочный реанимобиль с шоколадками. Пока реки впадают в море, я впадала в депрессию.

- А ты не заметила? – закусило губу острыми клыками то, что вряд ли утонет самостоятельно. – Присмотрись! По тебе что-то ползает!

Глаз уже отбивал сигнал SOS, пока я пыталась определить, что и, главное, где ползает по мне!

- Ну? – послышался смех, пока я доставала лопату и готовилась тащить самооценку на кладбище несбывшихся надежд!

- Не знаю, - вздохнула я, разочаровавшись в зеркалах и рекламе спящих девушек.

- Мой ласкающий взгляд, - послышался голос. – Ты прекрасна. Даже, когда храпишь во сне…

- Эм… - замялась я, натянув одеяло на грудь и пытаясь перевести дух и тему. – Ты проклят? Просто скажи…

- Я? Проклят? – улыбнулся демон, задумавшись. – С чего ты взяла? Ах, да! Конечно проклят! Очень проклят! И только любовь с красивой девушкой на этой кровати… Прямо вот здесь… Представляешь, какое совпадение? Способно снять с меня это чудовищное проклятие! Но можно начать с поцелуя…

- Так, стоп! – я посмотрела на когтистую руку, ласкающую подушку и шелковую простынь. – Я тебя уже целовала! Точнее, ты меня целовал!

- Я помню… Но нужно пробовать еще! – чудовище село на кровать. – Можно я посмотрю на тебя раздевающим взглядом?

- А можно одевающим? – улыбнулась я, осторожно отползая и глядя на аккуратно открытую дверь. Не верю ни одному его слову!

- Я готов отдать рисунки за один, - чудовище закусило губу. – Нежный и глубокий поцелуй… Я обещаю, что буду вести себя хорошо… Честно-честно…

И тут он показал мне ключик от каюты, стерев вежливую улыбку с моего лица. Нашел, все-таки!

- Я просто думаю пойти и прогуляться по кораблю, - ключик вертелся в руках, пока на лице чудовища виднелась загадочная улыбка. – Сорвать куш в казино, вынести скуку на приеме, поужинать костями в ресторане и прогуляться по капитанскому мостику. Ой! Что я говорю? Сорвать скуку на приеме, поужинать на капитанском мостике, вынести все в казино и прогуляться по костям в ресторане!

- Нет! – дернулась я, понимая, что нужно тянуть время. – Слушай, а можешь нарисовать меня… Но только не спящей…

- Я очень голоден, - намекнули мне, не сводя с меня развратных глаз.

- Художник должен быть голодным! – возразила я, понимая, что только что все пассажиры «Титаника» должны скинуться мне на памятник!

- Лучше, чем любимая женщина может уговаривать только упрямая любимая женщина, - улыбнулось чудовище, в чью любовь я упорно отказывалась верить. «Тебя люблю, как булку с маслом! Ты мне дороже трех котлет!», - детским голоском напомнила мне память. Мой взгляд скользнул на золотые часы, стоящие на столике. До рассвета еще час…

Я быстренько расправила кровать, привела в порядок волосы и улеглась в позе, которую видела на одной из картин. Карандаш зашуршал, пока взгляд карих глаз поднимался на меня, а потом опускался в рисунок.

- Простите, а можно выйти? – попросилась я, вспомнив школьные годы, через пятнадцать минут.

- Куда выйти? – осведомился художник, прищурившись и откинув голову.

- Замуж, блин! – закатила глаза я, понимая, что у меня все тело затекло.

- Передай счастливому новобрачному, что жить ему осталось пара секунд, - кивнул демон, пока я спешно мчалась к белому фарфоровому коню. Это тот самый случай, когда белый конь без принца, лучше, чем белый конь с восседающим на нем принцем!

Я снова улеглась на кровать, тревожно следя за золотой стрелкой на часах. В окне уже забрезжил рассвет, а я мысленно поздравляла себя с победой. «Мне бы день простоять, да ночь продержаться!», - выдыхала я, но при этом в груди что-то теплело, пока я смотрела на каштановые локоны, спадающие на рисунок и закрывающие лицо. Не может быть! Мои щеки покрыл жаркий румянец. И вот как это называть? Мне нравится и то, что я вижу днем, и… это обаятельное чудовище. Самое ужасное, что я ничего с этим не могу поделать! И почему-то мне кажется, что я буду скучать по обоим. О чем я только думаю!

Внезапно послышался щелчок. Я смотрела, как малиновые лучи рассвета просвечивают сквозь пряди, как сжатый в руке карандаш сломался, а грифель отлетел на пол… На меня смотрели странными глазами, а потом переводили взгляд на рисунок.

- Значит так, да? – едва слышно произнес спокойный голос, а на губах появилась кривая улыбка. – Не думал, что так получится…

- О чем ты… Ой, то есть вы? – спросила я, пытаясь посмотреть на рисунок.

- Никогда бы не подумал… - снова задумчиво произнес демон, рассматривая рисунок, как в первый раз.

Я молчала, понимая, что что-то не так. На всякий случай, я попыталась посмотреть на рисунок, но его сложили в несколько раз и поднесли к магической свече. Желтые светлячки побежали по бумаге, словно выедая ее.

- Не верь мне, - послышался голос, пока я смотрела на то, как исчезает эскиз в волшебном пламени. – Еще раз повторяю. Не верь. Что бы я тебе не говорил. Как бы не убеждал. И не снимай браслет. Ни в коем случае. Не повторяй глупой ошибки других.

- Почему? – спросила я, видя, как пепел осыпается на ковер.

- Потому, что другим она стоила жизни, - послышался голос. Я представила девушку, которая влюбилась в одного, чтобы с заходом солнца познакомиться со вторым. Мой взгляд упал на браслет, поверх которого я положила руку.

- Сколько хозяек было у браслета? – спросила я, глядя на красивый профиль демона.

- Сколько бы ни было, ни одна тебе больше ничего не расскажет, - произнес он, отворачиваясь. – Повтори, что я сказал.

- Не снимать браслет. Ни в коем случае. Что бы ты не говорил и не обещал, - перечисляла я, чувствуя, как от этих слов у меня по коже пробегают мурашки. А я чуть не поддалась! Мамочки! Фу-у-ух!

- Я умею быть очень убедительным, - послышался голос, пока я все еще пыталась успокоиться. «Что? Где?», - завертела головой сонная бдительность. – «Что я проспала?». – Иногда я даже прошу снять браслет. Ненадолго… И в эти моменты я бываю очень вежливым. Я обещаю неземную любовь, клянусь в ней. А потом, когда браслет снимается во второй раз…

Я сглотнула, прижимая к груди драгоценное украшение. Какой кошмар! Я честно была уверена в том, что нашла общий язык с чудовищем, но, как выяснилось, себя слегка переоценила.

Глава восемнадцатая. Душа океана

Мне казалось, что я отчетливо вижу перед глазами зубастую хищную улыбку, слышу то, что слышали многие женщины, и где-то внутри шевелится животный ужас. Как я могла? Я же почти поверила….

Я направилась в ванную, и пока лежала в ней, изображая тухлую русалку, перед глазами проносились эпизоды, от которых теперь становилось жутко. Вот, значит, как…

Я смывала с себя пену, глядя на роскошную ванную, сделанную под мрамор. Свежие, душистые полотенца лежали аккуратной стопочкой. Я смотрела на себя в зеркало, пытаясь побороть чувство, словно пытаюсь оправдать себя в своих же глазах.

- Сегодня бал по случаю отплытия корабля, - послышался голос за спиной, а я обернулась. – О платьях я позаботился. Выбирай…

- Что? Как? – опешила я, а мне показали глазами на небольшую дверь, которую я не заметила раньше.

- Вы серьезно? Я с вами не расплачусь, - заметила я, чувствуя, что мечта о бале и роскошном платье вот-вот станет реальностью!

Осторожно приоткрыв двери, я увидела коробки с лентами. В каких-то лежали дорогие, похожие на волшебные кристаллы в золотой оправе духи, в каких-то браслеты, шпильки, белье, кружево…

- Это компенсация за причиненные неудобства, - послышался голос, когда я смотрела на огромное зеркало и сверкающие туфли, почему-то стоящие на полу. –

- Так вы же не извиняетесь? – удивилась я, вдыхая пряный восточный аромат, который наполнял комнату.

- А это не извинения, - послышался голос, когда я вошла в комнату. – Это компенсация. Я же сказал, что никогда не извиняюсь.

Со вздохом я вошла в комнату, глядя на мягкий пуфик и красивые ленты – банты…

- Я не имею права говорить тебе, за что ты продала свою душу. Но имею право намекнуть, - послышался голос за моей спиной, пока я вдыхала тяжелый запах дорогих духов. На маленьких полочках лежали украшения, сверкая гранями камней и бликуя оправами. Сердце замерло, пока я смотрела на всю эту роскошь. Из шкатулки кокетливо высовывалась петелька жемчужной нитки. У меня где-то валялась похожая… Правда, не жемчуг, но выглядит не хуже… Золотой гребень на столе ничем не отличался по виду от гребешка с алиэкспресса, который я пролистала, лишь мельком взглянув на него. Драгоценности бросались в глаза, слепили, а я внимательно искала то, за что можно было бы продать душу, но пока не находила… На мгновенье я застыла, представив, как щеголяю с нитью жемчуга на шее. «Настоящий!», - ношу я табличку со стрелочкой, чтобы показывать на украшение при каждом удобном случае. «Точно-точно настоящий!», - уверяю я, показывая фотографию с роскошным гребнем, пока знакомые кивают с улыбками: «Мы тебе, конечно, верим!».

Я смотрела на все это безобразие, в глаза упорно лезли огромные, с куриное яйцо камни.

- Разве что только достать такой из желчного, - мрачно буркнула я, внимательно перебирая сокровищницу. Я приоткрыла коробку, видя платье, расшитое драгоценностями.

- Да я бы такое ни в жизнь не купила бы! – возмутилась я, глядя на старомодный крой. – Даже, если бы за мной продавцы бежали с криками, угрожая самоубийством, если я немедленно не куплю его! Что это? Шляпка? Отлично! За шляпку с вуалью мне не только почки жалко, но и даже камня из почки! Какой кошмар! На чьи похороны я в ней пойду? Разве что на похороны молодости!

Я перерывала горстями драгоценности, понимая, что ни одно из них не стоит моей души!

- Это что за яичница Фаберже? – возмутилась я, глядя на кладку какой-то курочки Рябы. - Спасибо, но вечное напоминание, что хотя бы у Фаберже были яйца, а у многих мужиков их нет, мне не нужно! Это у нас что за подвески королевы? К ним срочно должен прилагаться Д’Артаньян и три мушкетера! Без мушкетеров они мне и даром не нужны! А что? Очень удобно! Атос – чинит насос, Портос – пылесос, Арамис – красит стену сверху вниз, а Д’Артаньян – в одиночку прет диван! Идеальная картинка! А это у нас что за золотой ключик? К нему в комплекте должен идти кукольный театр и семихвостая плетка!

Я достала из коробки еще одно платье, которое весило столько, что не каждый жених донесет невесту в таком платье до ЗАГСа.

- У меня не только характер тяжелый, но и материальное положение! – усмехнулась я, расправляя юбку. – Так, куда уехал театр? Они тут костюм забыли! Что ж оно такое длинное?

- Чтобы ездить в карете, - послышался ответ.

- В карете скорой помощи! – уточнила я, глядя на сверкающие цветы. – Пошла в таком платье мусор выносить, а тут тебе сразу десяток крепких принцев и карету. А из окон смотрят всякие крестные-феи, мол, жаль, молодая. А уже кукушка съехала! О, Боже! И куда вот это все? Это трусы или ожерелье? Я просто пока не поняла! Железные трусы со стразами! Да я на колготки разорюсь! А это что за шкатулка моей бабушки? Чистое золото? Отлично! В старости зубы из нее сделаю! Хочу быть самой модной бабушкой во дворе!

Я перебирала украшения, платья, рвала ленты, но не видела ничего такого, что стоило бы хотя бы восклицания: «Ах, я бы душу дьяволу продала за такое!».

Последняя лента прошуршала на пол, а я уселась на пуфик, рассматривая золотые заколки.

- Куда мне их? На какой бал-маскарад? Единственный бал - маскарад, который я посещала, был в больнице! Сидят все в масках и обсуждают чужие деньги! – заметила я, прикладывая к лицу золотую полумаску. – Нет, я посещаю светские рауты. Только у нас они называются «Собрание жильцов дома по поводу ремонта отопительной системы». А так они мало чем отличаются от того, что я видела в фильмах! А что? Коляски стоят? Стоят? О погоде говорят? Говорят! О деньгах ведут разговоры, ведут! Зато самый красивый у нас Дима. Потому что Дима получил зарплату и уже красивый с самого утра!

Я обессиленно посмотрела в зеркало, видя зловещий силуэт демона за моей спиной. Он стоял и смотрел на меня, чуть склонив голову на бок.

- Здесь нет ничего, за что я бы могла продать душу, - выдохнула я, устало и лениво заглядывая в очередную шкатулку. Здесь все тоже самое! Ерунда какая-то! – Даже почку здесь не за что продать… Это что за ара-а-а-абская но-о-очь… Волшебный восток! Где Али Баба? Где ковер самолет? Али Баба! Тут Сим Сим открылся!

- Нет, здесь есть то, за что ты продала душу, - послышался голос, а демон подошел ко мне и по моей груди скользнула тонкая холодная цепочка. – Ты отдала душу за желание, которое не может исполнится без души… Я даже не знаю, кого ты поймала в ловушку. Демона или себя…

Я насторожено следила взглядом за цепочкой, чувствуя, как что-то теплое опускается мне на грудь, спрятанное под чужой рукой.

Дыхание замерло в тот момент, когда его пальцы делали вид, что расправляют сверкающую цепочку толщиной с волосок. Они гладили меня и что-то прятали… Это сон… Такого не может быть… Если это то, о чем я думаю, то…

Мои губы разомкнулись, пока я следила за каждым движением демона в нашем отражении. Не может быть…. Я ощущаю тепло, чувствую что-то такое непередаваемое, словно в мир снова вернулись краски. Все чувства, которые внезапно нахлынули на меня из ниоткуда, оглушили и ослепили меня. Бледные пальцы что-то прятали, скрывая от моих глаз. Я застыла, чувствуя давно забытое нежно тепло и волнение от каждого прикосновения. Сквозь пальцы демона что-то светилось, а у меня предательски задрожали губы. Не может быть… Не может… Я гипнотизировала его руку, видя, как сквозь его пальцы пробивается теплый свет, словно там прячется маленький светлячок. Какое-то странное оцепенение охватило меня, пока глаза безотрывно смотрели на этот почему-то знакомый свет, упиваясь им и не веря.

- У меня нет своей души, послышался шепот на ухо, от которого сердце замерло. Я даже забыла вдохнуть в этот момент, замерев на полувдохе. - Поэтому дарю тебе твою…

Пальцы медленно разжимались, обнажая маленькое сверкающее нежным светом сердечко, которое билось в такт моему… Каждый удар моего сердца отражался десятками чувств, разливающихся волнами по оцепеневшему телу.

По моей щеке медленно потекла холодная слеза, а я не сводила глаз с этого маленького сердечка, в котором пряталась и трепетала моя несчастная маленькая душа.

Внезапно рука осторожно подняла его, а демон склонился над моей душой, осторожно прикоснувшись к украшению губами. Его длинные каштановые волосы скользнули по моему обнаженному плечу, а пальцы, словно неохотно, отпустили мою душу.

- Подари ее однажды тому, кого полюбишь, - послышался шепот. Я не верила своим глазам, не в силах оторвать глаз от этого сияния. Сквозь слезы сияние души казалось таким ослепительным, ярким, что я побоялась прикоснуться к ней. Рука тряслась, когда я наконец-то положила ее поверх украшения, словно пытаясь скрыть его от других людей, спрятать и защитить, дверь в комнату закрылась.

Все бриллианты, рубины, изумруды, все золото и украшения померкли в свете маленького огонька моей души… Глупая улыбка не сходила с моего лица, пока я сжимала ее в руке, вспоминая давно забытые чувства.

- Не верю, - шептала я, кусая губы и видя хрустальную слезу, текущую по моей щеке вниз. Уголки моих губ дрожали в нервной улыбке, пока я сжимала душу все сильнее и сильнее.

- Не верю, - прошептала я, глядя в распахнутые и сумасшедшие глаза своего отражения. Стоило убрать руку, как все вокруг меркло. Ни один драгоценный камень, ни одно ожерелье, даже бриллиант, размером с голубиное яйцо, все казалось дешевой подделкой по сравнению с маленькой звездочкой души.

«Самое лучшее украшение человека, это его душа!», - пронеслось в голове, когда я опомнилась. Я бросилась из маленькой комнаты, до боли сжимая ручку двери. «Он меня любит…», - стучало сердце, а душа начинала трепетать огоньком, похожий на огонек свечи, дергающийся от близкого дыхания. Пустота комнаты давила, сжимала, а я искала глазами знакомый силуэт, мечтая вернуть его в комнату. Зачем? Только одной душе известно…

- Оливьер, - выдохнула я, прислушиваясь. А потом бросилась в спальню, видя, как он сидит в кресле и смотрит на бархатный зев пустой шкатулки.

- Я… - застыла я на пороге, не зная, что сказать. Все слова перемешались, мысли спутались, и я даже не знала, чем можно разрушить эту странную мертвую тишину.

Осторожно, словно боясь потревожить эту тишину, я ступала по мягкому ковру босыми ногами, чувствуя, что с каждым шагом душа разгорается все ярче и ярче…

- Я просто хотела сказать, - выдохнула я, кусая губы от собственной неловкости. Моя рука осторожно легла ему на плечо. Пальцы дрожали, а я готовилась отдернуть ее в любой момент. Я же просто хочу его поблагодарить! Я пришла, чтобы сказать «спасибо»! Просто «спасибо»! Я пыталась успокоить себя, а мне не верила собственная душа.

- Спасибо, - выдохнула я, чувствуя, с каким трудом мне дается не только каждое слово, но и каждый вдох. Я словно онемела, глядя на свои пальцы, которые жадно сжимают чужую одежду, словно не желая отпускать.

Перед глазами промелькнул день, когда точно так же цеплялась котенком за чужую рубашку, рассказывая о том, что предварительные подозрение врачей могли порадовать только похоронную службу. Замоталась, заработалась прощелкала тревожные звоночки. Чтобы в итоге получить рассеянное: «Малыш, все будет хорошо!». «Но без меня!», - намекали собранные вещи, стоящие рядком в коридоре. Я не могла понять, как можно бросить человека в такой ситуации. «Знаешь, малыш, я тут подумал, что … Ты, главное, не обижайся… Ты, конечно, хорошая, замечательная, красивая и сильная… Но … Я не готов к такому, скажу честно. Я просто не готов. Да, я мерзавец, трус и подлец. Если нужно помочь деньгами – я помогу». А я, как дура, стояла и держала его за рубашку, как мамонтенок маму. Так, наверное, делают все люди, которые боятся потерять. Люди, которые уже незаметно потеряли морально, и теперь мучительно теряют физически.

«Ты, главное, не сдавайся! Поняла?», - меня гладили по голове, как ребенка, пока я трясущейся рукой умоляла «Не уходи. Ты мне очень нужен! Особенно сейчас. Мы больше никогда-никогда не будем ругаться. Никогда-никогда… Если я сделала что-то не так, я исправлюсь. Только не уходи… Не бросай меня наедине с направлениями, пропахшими лекарствами коридорами и равнодушием врачей!».

«Девушка, я вас поздравляю. У вас все нормально. Анализы в норме!», - слышала я голос врачей, чувствуя, как рука сама тянется позвонить…. В тот день я много плакала, проклинала все и вся, смотрела мелодрамы, не запоминая имен героев и сморкалась в туалетную бумагу. Но так и не набрала номер. Потому что любовь в хорошую погоду бывает у всех. В тот день я держала и нянчила на руках полумертвую, несчастную душу, которая бесконечно кричала, как ребенок. И сколько бы я ее не баюкала, сколько бы не успокаивала, она продолжала кричать, причиняя мне адскую боль. Я не помню, о чем плакала, какие слова всхлипывала на радость соседям. Все это забылось уже под утро, когда я решила начать новую жизнь.

Но сейчас, когда сжимала пальцы, вцепившись в чужую одежду, я испытывала чувство жгучего стыда за свою слабость. За этот умоляющий взгляд, на который всем плевать. За эту молчаливую мольбу, которую никто и никогда не слышит. Я всегда так делала, когда не знала, как сказать: «Нужен…».

«Отпусти его!», - шептала мне гордость, пока я пыталась разжать пальцы. Поверх моей руки легла теплая рука, а меня резко дернули к себе, сжимая мое полотенце так же, как я сжимала чужую рубашку.

- Вас не накажут за то, что вернули мне мою душу? – прошептала я, чувствуя, как меня прижимают к себе. «Мы вообще-то просто поблагодарить хотели!», - напомнила совесть. «Я помню! Просто поблагодарить!», - согласилась я, положив голову на чужую грудь. «Это входит в благодарность?», - спросила подозрительная совесть. «Да-да! Конечно, входит!», - убеждала ее я, чувствуя, как нежным дыханием касаются моего лица чужие губы. Мне казалось: вот сейчас, в самый последний момент, что-то уже случится…

Теперь, когда моя душа светилась у меня на груди, я понимала то странное чувство, на котором себя ловила украдкой. Чем ближе были чужие губы, тем ярче и красивее сверкала моя душа.

- Вы обманули меня, - выдохнула я, видя сияние души, которая тянулась к нежной руке, послушно прильнув к ней и разгораясь ослепительной звездой. – Вы… что-то с ней сделали…

Я с ужасом смотрела, как душа сама льнет и тянет меня следом туда, где к моим губам впервые прикоснуться его губы. Словно околдованная в странном сне, я видела ослепительное сияние своей души, чувствовала прикосновения рук и не верила сердцем, что такое возможно. В этом ослепительном сиянии я почувствовала, как мои губы нежно накрывают поцелуем. Мне казалось, что я безбожно тороплюсь. Как будто в этом поцелуе проходит вся моя жизнь от начала и до конца, и мне нужно все успеть. Я излучаю свет, меня охватывает удивительное тепло, мое сердце отзывается счастливой, переполняющей радостью, считая каждое мгновение и превращая его в сладкую, опьяняющую вечность.

Это просто сладкий сон. В этом сне руки нежно скользили по моим плечам, и они начинали казаться хрупкими и беззащитными. «Мы же столько вынесли!», - удивлялись плечи. – «Не такие уж мы и хрупкие! Мы демона на скаку остановим, и в дракона по пятки войдем!». Нет-нет-нет! Вы – хрупкие… Вы нежные… И вас нужно беречь… Я не знаю, что со мной происходит… Меня предала собственная душа! Не будь ее, я бы оттолкнула нежные губы, долгим поцелуем опьяняющие меня до головокружения. Я бы оттолкнула руки, снимающие с меня полотенце. Не упивалась каждым поцелуем и не трепетала от каждого сладкого вздоха, сорвавшегося с чужих губ. По моему телу не скользило бы дыхание, заставляющее цепляться за широкие обнаженные плечи, как за жизнь, глядя сквозь полуприкрытые веки на потолок - облака, казавшийся раем земным. Из моих полуоткрытых губ, все еще хранящих сладость поцелуя, не вырывался бы стон наслаждения, а мое тело бы не вздрагивало на простынях, растворяясь с каждым толчком в звенящей тишине в море нежности и исступленного наслаждения. Я бы никогда не почувствовала тот опьяняющий миг, когда в одно мгновение мир растворился бесследно в чарующем флере чужих растрепанных волос.

Не было бы поцелуя, на который я не смогла ответить, потому что судорожно ловлю воздух, задыхаясь, словно рыба, выброшенная на сушу из моря любви и обожания. Я умоляю каждым поцелуем, прошу еще глоток этой любви, и вздрагиваю от счастья, когда получаю, жадно прильнув к его губам… Рай померк в тот момент, когда внутри меня стало разгораться адское удушающее пламя. Мне казалось, что я убью его, растерзаю, уничтожу, пока его руки уничтожали меня с такой же жадностью, с которой сердце выстукивало имя.

Я целовала, впиваясь в его плечи, чуть ли не плача от мысли, что мне не дадут его разорвать на мелкие кусочки и оставить каждый себе. Сожрать, присвоить, чтобы упиваться им бесконечно. Дрожащая, обессиленная, я все еще пыталась слабыми руками воплотить в жизнь свой план, а небеса на потолке казались такими далекими, такими холодными и такими пустыми…

И только адское пламя на его губ согревало и заставляло обессиленно смотреть на с мольбой на каждую черточку его лица, забыв обо всем, о чудовище, которое спряталось и ждет, когда последний луч солнца очертит грань между безумием и сумасшествием.

Душа горела, даря яркий ослепительный свет, когда я, свернувшись лежала на его руке, чувствуя его дыхание в своих волосах и тепло обнимающих меня рук.

Мне казалось, что я допустила ошибку, но душа твердила: «Как можно называть ошибкой эту нежность, которую мне вернули в стократном объеме, и которую до сих пор возвращают….». Я готова была мириться с чудовищем, готова была стоически терпеть катание на ежиках, готова была улыбаться, когда внутри все сжимается от страха.

В дверь послышался отчетливый стук, а я почему-то вздрогнула, представляя бледного, трясущегося стюарда: «Мы тонем!».

- Господин, простите, что вас беспокою, - стюард смотрел с любопытством на красивую обнаженную фигуру, сжимающую возле бедра узел черной шелковой простыни. – Сегодня торжественный прием для пассажиров первого класса, который устраивает капитан в честь благополучного преодоления холодного течения и вхождения в теплое течение Мейнстрим. Вам были высланы приглашения. Прием начнется через час. От лица капитана, я прошу вас присутствовать на нем. Извините за беспокойство.

- Мы подумаем, - послышался ответ, а дверь закрылась.

- Послушай, - я коснулась рукой его спины, глядя на рога и почему-то улыбаясь. – Мы не утонем?

- С чего ты решила, что мы должны утонуть? – послышался шепот, пока я нежилась в объятиях, глядя на сияние моей души.

- Ну это же «Магический Титан»? – спросила я, чувствуя, как по моему плечу скользит рука.

- Это я предупредил про айсберги, - ответили губы, к которым я склонилась для поцелуя. – Я просто хотел отдохнуть… Как обычный человек. Но, видимо, мою просьбу восприняли слишком буквально. За что у кого-то будут огромные неприятности…

В голосе Оливьера послышались такие нотки, от которых невольно представляешь очередь. «Подвоз неприятностей кончился. Когда новые завезут – не знаю!», - слышится голос продавщицы, а ты выдыхаешь и понимаешь, что пронесло.

- Я так понимаю, ты юрист, - улыбнулась я, пристраиваясь на груди. – Ты работаешь у Мессера? Да?

- Да, - улыбнулся Оливьер. – У него самого.

- Я уже наслышана про ваше руководство, - вздохнула я, вспоминая налоги и «пикет», который перерос в «какет». – Соболезную. Работать с таким… можно так говорить? Кретином, придумавшим систему обмана душ, и садистом, который измывается над собственными подчиненными, нужно иметь терпение!

- Согласен, в аду не все бывает гладко, - послышался вздох.

- Наверное, демоном быть хорошо, - улыбнулась я, прикасаясь к его рогам и распутывая волосы. – Вы видите души насквозь…

- Хочешь, увидеть души насквозь? – спросил Оливьер, вставая с кровати. – Это под силу даже человеку…

- Это какая-то магия? – удивилась я, вскакивая следом.

- Вовсе нет, - усмехнулся демон, глядя на меня с улыбкой. - Однажды я покажу тебе, как легко можно увидеть душу человека. Но, уверяю, большинство душ тебе не понравится… Собирайся!

В руках демона сверкнул знакомый шар переодевания.

- Но ведь магия не работает, - удивилась я, глядя на роскошный фрак и дорогие туфли.

- Обычная нет. Бытовая – да, - я поймала шарик, жадно листая роскошные наряды.

Я посмотрела на себя в алом платье, потом пошуршала золотым. Следом было темное с кружевом, но и его я отмела, как слишком мрачное. Я тыкала шарик, высунув язык от усердия, никак не определившись, в чем я пойду.

- Я хочу стать королевой вечера! – требовала я, пытаясь объяснить шарику, что мне нужно. – Мне нужен особый наряд! Такой, какого нет ни у кого! Чтобы все внимание было приковано только ко мне!

- Так бы сразу и сказали! - послышался писклявый голосок из шарика, а я выронила его от неожиданности. Шарик упал на пол и разбился на части, заволакивая спальню дымом. Прокашлявшись, я помахала рукой, разгоняя едкое облаков с запахом серы. В зеркале отражалась я, в своей старой футболке, в кофте с зацепками и пузырящихся на коленях штанах от пижамы. На ногах были разноцветные носки, причем правый был зеленым, а левый – голубым и вьетнамки.

- Эм…- открыла я рот, глядя на этот ужас. Осколки шарика лежали на полу, пока я растягивала в реверансе серые штаны.

- Я никуда не пойду! – всхлипнула я, пытаясь снять с себя кофту, но она тут же возвращалась на место.

- Что случилось? – послышался обеспокоенный голос демона, а я подняла на него заплаканные глаза, демонстрируя фокус с кофтой. – Понятно. Это маленькое проклятие. Придется подождать немного, и ты сможешь снять все это…

- И как я пойду на бал? – всхлипнула я, глядя на этот ужас.

- Ногами, любимая, - улыбнулся Оливьер. – Ты же хотела увидеть души людей. У тебя появилась отличная возможность.

- Я никуда в таком виде не пойду! – возразила я, проверяя карманы пижамы. Там лежала пилка и фантик от конфеты. – Там все будут в роскошных и красивых платьях!

- Ты прекрасна, - послышался голос, пока я рассматривала жирное пятно с которым не справился пятновыводитель.

- Издеваешься? – всхлипнула я, глядя на «катышки» на рукавах и торчащую нитку.

Глава девятнадцатая. Пшикарная женщина

Я смотрела на свое отражение, понимая, что в таком виде меня вряд ли куда-нибудь пустят.

- Что стоит золото? – послышался голос у меня на ухом. – Ровным счетом ничего. Это просто металл, которому люди придумали цену. Чего стоят бриллианты? Это просто спрессованный графит, отлежавшийся в земле…. Все, что ты видишь – не стоит ничего. Ты одета не хуже других. Помни об этом. Единственным украшением человека является его душа. Остальное – щелуха…

Мой взгляд скользнул по моей домашней одежде, а я уныло посмотрела на дырку в носке.

- Ладно, пойдем, - вздохнула я, провожая свое отражение, исчезающее в зеркале. Мы шли по коридору, а я смотрела на самую странную пару, которая отражается в зеркалах. Алая ковровая дорожка, которой были выстелены коридоры вывела нас в красивый зал с лакированной роскошной лестницей. Лестница раздваивалась направо и налево, а над головой сверкала магическими огнями, отражаясь в до блеска начищенном паркете, огромная и монументальная люстра.

- Я подойду чуть позже. Развлекайся, - послышался шепот, когда я сделала шаг в отрытые двери.

В нос ударил тяжелый запах смешавшихся дорогих духов, легкая музыка, на которую никто не обращал внимания и шелест разговоров и нарядов. Все казалось таким ослепительным и нарядным, что я на мгновенье потерялась в обилии блеска драгоценностей и странных взглядов, которые уставились на нас.

Я растянула штаны, отвешивая реверанс.

- Хорошего вечера, - улыбнулась я, глядя на вытянутые и изумленные лица. На меня смотрели такими взглядами, что, если прислушаться, было бы слышно, как ломаются стереотипы. Немолодая женщина с полупрозрачными, светлыми глазами в обрамлении редких подкрашенных ресниц, отшатнулась от меня, сверкая драгоценным браслетом поверх перчатки.

- Ну и вид, - слышался шепот, пока я смотрела на фамильные драгоценности, украшавшие декольте разной степени увядания. Все они казались драгоценными камнями в ювелирке, разложенные по полочкам и сверкающие со всехз сторон. – Это же неуважение к обществу!

- И это вы называете торжественным видом? - спросила молодая нахальная красавица.

- У меня лицо торжественое. Этого достаточно, - усмехнулась я, рассматривая ее роскошное платье и маленькую изящную сумочку, усеянную бриллиантами.

Я видела знакомого гнома, который держал за руку свою красавицу, склонившуюся к нему и смеющуюся. Пожилая пара, с которыми мы вместе поднимались по трапу, смотрела на меня так, словно забыли написать завещание на случай появления меня в домашней одежде.

- Это точно пассажир первого класса? – чопорным голосом поинтересовалась немолодая женщина с роскошным рубиновым колье у своей знакомой в зеленом платье, которая стояла, уронив челюсть и молчала.

- Забавный костюмчик, мисс, - послышался нахальный голос молодого щеголя, который смотрел на меня с усмешкой. – Вы, видимо, решили, что сегодня бал-маскарад? Или просто невнимательно читали приглашение?

- Что значит невнимательно? – удивилась я, понимая, что это вовсе не страшно. – Там написано. Чувствуйте себя, как дома. Вот я и оделась так, чтобы чувствовать себя, как дома. Или вы принимаете душ во фраке?

«Да я бы за миллион не поцеловал ей руку! Даже за два!», - слышался его голос, пока кто-то предлагал ему поспорить на деньги.

- А как же фамильные драгоценности! – ужаснулась маленькая, сгорбленная старушка, учтиво поддерживаемая молодым красавцем.

- На этот счет можете даже не беспокоиться, - ответила я, показывая пятно супа. – Это – фамильное пятно, которое передается по наследству от одной футболки к другой. А это – фамильные шлепанцы. Потому что на них написана моя фамилия. Я в них в бассейн ходила…

- Какое у вас странное украшение, - прищурилась дама, глядя на мою душу. – Не могу понять, что это за камень! Похоже на магический бриллиант. Только вот размер у него…

- Это моя душа, - ответила я, пряча ее под футболку.

- Душа? – удивилась дама, прикладывая к напудренному носу пенсне. – Почему не бриллианты? Не хватило денег?

- Выскочки, - послышалось чопорное за спиной. – Интересно, сколько лет она собирала на этот билет? Роус, не стой близко к этой девушке! Не порти себе репутацию! Отойди подальше, чтобы вас не видели вместе…

Оркестр косился на меня, играя какую-то мазурку, а дирижер показывал, что нужно играть тише, чтобы благородные господа и дамы смогли поговорить. На прекрасную музыку никто не обращал внимания, кроме меня, а я с интересом смотрела на то, как скрипач ловко ведет смычком по струнам.

- Восхитительно, - улыбнулась я, глядя на то, как скрипка виртуозно выводит партию.

- Восхищаться музыкой в высшем обществе не принято, - послышался голос той самой любопытной мадам. – Такое чувство, что вы ее ни разу не слышали!

- Милая, я не знал, честно, - я увидела знакомую красивую пару, которая стояла недалеко от меня. – Я был уверен, что сюда пускают только знатных персон.

- А вы, простите, знатных кровей? – прищурилась та самая надоедливая мадам, поднося пенсне и рассматривая меня.

- Комары уверены, что да, - улыбнулась я, чувствуя, как скованность проходит. – Еще вопросы есть? Я на них с удовольствием отвечу.

Внезапно мне на плечо легла рука, а я обернулась и улыбнулась.

- Ну как? – послышался знакомый голос, а звездочка души разгорелась еще ярче.

- Главное, чтобы вы не комплексовали, - ответила я, видя, как на нас смотрят со стороны. «Это он!», - послышался странный полупридушенный мужской голос, а я бросила взгляд, видя, как забегали глаза некоторых гостей.

- Простите, - обратился к Оливьеру какой-то толстяк, улыбаясь так заискивающе, что мне казалось, он позирует для открытки. – А не могли бы вы дать мне отсрочку… Я искренне извиняюсь, но у меня очень много незаконченных дел… А сын еще слишком юн, чтобы я мог….

- Кто это? – послышался женский голос, а я видела, как бледнеют некоторые гости. «Дорогая, это… эм… Очень важный для бизнеса эм… партнер!», - пояснял пижон своей даме, которая глупо хлопала глазками.

- Не мешай, - послышался голос, а меня взяли за руки, глядя в глаза так, что душа затрепетала. Я и забыла, что стою посреди роскошного зала в обносках. – Тебе здесь нравится?

- Мне кажется, что я здесь не нравлюсь, - усмехнулась я, видя, с какой нежностью перебирают мои пальцы.

- Я могу надеяться на вашу милость? – снова заулыбался толстяк, подлезая уже справа. – Мой сын действительно слишком юн… Дорогая, идите сюда!

Я видела, как к нам приближалась встревоженная семья.

Толстяк что-то шепнул на ухо немолодой женщине, сверкающей фамильным гарнитуром, а ее глаза распахнулись.

- О, - тут же заулыбалась мадам, которая только что чуть не плюнула в меня. – Мое почтение! Ваша спутница сегодня так очаровательна… Вы просто прекрасны, мисс. Знаете, я тоже не сторонник всех этих ухищрений! Ненавижу корсеты… А вы … Вы просто гений! Как я не додумалась надеть свои любимые тапочки!

Она улыбнулась самой искренней улыбкой, сверкая бриллиантами и хлопая ресницами.

- Не обращайте внимания на этих снобов, - шепнула она мне, подмигнув. – Все они одинаковые. А у вас чудесный фасон! Я с удовольствием закажу такой, как только мы сойдем на берег!

- О, - ко мне тут же подлетела девушка, улыбаясь так, словно мы с ней давно знакомы. – Ваш наряд – это просто нечто! Что это за ткань? Мне очень нравится ее рисунок! И пятнышко выглядит очень кокетливо…

Они атаковали меня со всех сторон, а я смотрела на то, как к Оливьеру, подходят все новые и новые люди.

- О, мое почтение! – склонился передо мной пижон, протягивая ко мне руку. – Извольте я поприветствую вас. Вы сегодня очаровательны и ослепительны! Знаете, в женщинах сейчас этого не хватает… Посмотрите только на этих жеманных мартышек! Одна косметика и драгоценности! Здесь утянуто, тут припудрено… Я всегда был сторонником естественной красоты…

Я отшатнулась, пряча руку в кармане.

- Я узнала этот стиль! Он называется «Небрежный шик!», - с восхищением смотрела на меня какая-то престарелая модница. – А какие у вас туфли! Я просто сражена! Не то что мои….

Она показала носочек туфелек, сверкающих драгоценностями.

- Они мне так жмут, - улыбнулась модница. – Я всегда говорила, что простота – синоним роскоши! А этот цвет подчеркивает ваши прекрасные глаза…

Я смотрела на них, а потом скользнула взглядом на Оливьера, который развел руками, пока я отбивалась от навязчивых комплиментов.

- Вы уже пробовали устриц? Они великолепны! Просто объеденье! – советовали мне, пока я пробивалась в его сторону. Демон поднял руку, а я юркнула к нему, обняла и прижалась к нему.

- Пошли отсюда, - прошептала я, слыша, как восхваляют мою красоту даже на другом конце зала. – Я видела достаточно…

- Слово капитану! – послышалось громкое, а я посмотрела на лестницу, по которой спускался гном в парадном мундире и с почетным караулом из офицеров.

- Якорь вам в глотку! – хрипло произнес гном, а ему поднесли бокал. Пуговицы на его мундире сверкали не хуже бриллиантов. – Кошку в пятки, если я видел когда-нибудь судно, способное сравниться с «Магическим Титаном»! Три тысячи вонючих китов, если что-нибудь способно пустить ко дну эту роскошную лоханку! Портовые шлюпки мне на мачту, вчера мы засекли девять айсбергов!

Все охнули, переглядываясь, а гном посмотрел поверх своего бокала и икнул.

- Но, мы порвали задницы на щупальца осьминога, и обошли их! И сейчас, чтоб меня обсасывали беззубые акулы, мы вошли в Мейнстрим! Айсбергов больше нет! На зло крысам сухопутным, грот – мачту им в задницу, опасность миновала! – произнес капитан, покачнувшись.

Послышались аплодисменты. Зал рукоплескал, пока гном наглаживал бороду и улыбался.

Я чувствовала, как меня обнимают, а в голову кралась мысль, что отпуск рано или поздно закончится. И что будет потом? Что дальше? Впервые я боялась мечтать. Я смотрела на руки, которые обнимают меня. Скрепя сердце, я решила жить здесь и сейчас. Отпуск ведь еще не закончился? Нет. Можно просто наслаждаться сиянием влюбленной души, чувствовать тепло рук, укравших и вернувших мне мою душу дважды. Один раз, когда надел на шею украшение. А второй раз в тот момент, когда дал ей смысл жизни и надежду.

- Возьмите, - молодой официант, который до этого момента игнорировал меня, бросая брезгливый взгляд, стоял перед нами с золотым подносом, на котором томились два бокала с вином. – Капитан будет произносить тост.

- … а я ему говорю: «Прощелыга подкильная, не видать тебе айсбергов в брюхе «Титана», как этой мачты в моей заднице! За то, что опасность миновала! – икнул капитан, расплескав половину бокала. Кулачок ударил в грудь. – Я ходил на судах с зеленого юнги. И буду ходить в судно, когда буду помирать! Это – самое безопасное судно, из всех, на которых я плавал, чтоб мне сблевать ядовитой медузой!

Я подняла бокал, жалея, что не записала и половины выражений, как вдруг мы дернулись. Вино расплескалось мне на пальцы, стекая вниз. «Что происходит?», - послышались возмущенные голоса. «Вы только что испортили мне платье!», - гневно взвизгнула одна из гостей, пока две служанки, стоящие вдоль стены, переглянулись и бросились с платочками, вытирать. «Нет, ну это уже наглость!», - слышались причитания.

- Что?! – потряс головой капитан, сощурившись на офицеров. – Что случилось? Зелень подкильная, метнись и узнай!

Я вытирала руку вежливо поданной салфеткой, глядя на то, как гости обсуждают испорченное платье. Музыканты умолкли и опустили инструменты, поглядывая на гостей.

- Разрешите доложить! – послышался голос, а в зал влетел запыхавшийся офицер. – Магический двигатель забарахлил! Сейчас бригады уже приступили к работе. Через минуту поломка будет устранена!

Мне подлили вина в бокал, а я понюхала его, украдкой делая глоток по примеру многих. Фу! Кислятина! Как можно пить этот уксус!

- Я же говорил вам, что это судно надежней, чем задница морского дьявола! – поразил меня нетрадиционным опытом капитан, усмехаясь и накручивая ус. – Уж я-то знаю, о чем говорю! Ничто не способно пробить днище нашего Титана снаружи! Там столько заклинаний, что вам и не снилось! Ик!

Музыка играла, а я потеряла всяческий интерес к светской жизни, вытаскивая за руку свою драгоценную добычу и направляясь в сторону нашей каюты. Обед стоял на столе, а я с радостью приступила к нему, как вдруг…

В коридоре послышались шаги. «Пойдем быстрее! Это так красиво!», - послышался восторженный голос.

- Ну пойдем, - глаза демона скользнули на мою замирающую от любопытства душу. – Хочешь посмотреть?

- Ага! – обрадовалась я, неприличным пылесосом проходясь по тарелке. Я вылетела из каюты, чувствуя, как меня поймали за руку. Мы вышли на палубу и увидели целую толпу людей, заглядывающих вниз.

- Смотри-смотри! – слышался голос мужчины. «Где?», - спрашивал восторженный детский голосок. «Аккуратней, Мэридит! Не нужно свешиваться!», - строго поучала мать девочку в желтом цыплячьем берете.

Я подошла к лееру и посмотрела вниз.

- Ничего себе, - удивилась я, глядя, как вокруг нас под водой расстилался целый ковер из светлячков. Они светили сквозь воду, а я с замиранием сердца смотрела на это волшебство. Если честно, то я до сих пор не могу привыкнуть к магии, но все волшебное мне очень нравится.

Меня обнимали, пока я смотрела на мерцание. Огни складывались в созвездия, потом какие-то из них гасли, чтобы на их месте вспыхнули новые.

- Я никогда не видела ничего красивей, - вздохнула я, сжимая чужую руку. Моя душа вывалилась из -под футболки, ярким огнем, висящим на цепочке, дополняя мириады неведомых созвездий.

Внезапно обернувшись, я увидела, как по палубе катится в сторону носа детский мячик, внутри которого что-то светилось и переливалось. Мячик катился, наталкиваясь на ноги оживленных пассажиров, которые обсуждали это чудесное явление, а мы внимательно следили за ним.

- Мы что? Стоим под наклоном? – спросила я, бросаясь к противоположному борту и раздвигая пассажиров. Мой взгляд окинул судно и воду, но ни одного айсберга я не увидела.

- Я тоже хочу такое платье! – послышался детский голосок, а я повернула голову, видя знакомую пару. Суровый гном смотрел вниз, пока рядом с ним стояла с мечтательной улыбкой красавица, на которую пальцем показывал наивный ребенок.

- Чтобы моя дочь выросла … шлюпкой? Никогда! Ты видела, за кого ей пришлось замуж выйти, чтобы получить такое платье? – одергивал ребенка отец.

- Вечно ты со своим! На месте не сидится! – слышала я старческое ворчание. Позади нас по палубе шла и ругалась чета Розен – Роттов. – Только придремал!

- Вот будешь помирать, я в этот день с молодым любовником куда-нибудь умотаю! – огрызнулась старуха, глядя на эту неземную красоту. – Сдохнешь один!

- Я жалею, что женился на тебе! Куда мои глаза смотрели сорок лет назад! – ворчал старик в дорогом халате с вензелем «РР».

- В кошелек моего отца! Куда же еще, - едко ответила старуха. – Знала бы, никогда бы за тебя не пошла! Сбежала бы с дворецким! А он мне предлагал, между прочим!

- Умолкни, старая кошёлка. Всю жизнь отравила. Теперь еще и путешествие! – возмутился старик скрипучим голосом.

- Это я отравила? – старуха в дорогом платье поджала губы. – Тебе всех твоих любовниц вспомнить? Анжелида, Франческа, еще та актриса, которую ты продвинул на главную роль! Погоди-погоди! Я еще до сиделки доберусь! У нее в обязанностях было сидеть рядом с тобой, а не на тебе. Одетой, а не голой!

- Утопите ее, кто-нибудь! – взмолился старик, а я смотрела на это переругивание, удаляющееся по палубе.

- Очаровательно, милый, - слышалось воркование Вильдер… как-то там дальше. – Ты только посмотри, какая красота! Прямо, как бриллианты! Море подарило нам бриллианты!

- Может, это – душа океана? – спросил супруг, потершись носом о курносый носик жены. Я умилилась, понимая, что среди первого класса тоже бывает любовь.

- Розанда! Вспомнила! Еще бы не вспомнить! Под столом у тебя пряталась! Я как ее увидела впервые, так сразу поняла, куда она смотрит! – слышался визгливый голос старухи Розен – Ротт.

- Прекрати, старая карга! – взмолился старик, отходя подальше.

- Ручку она поднимает у тебя под столом! В последний раз там была бумажка! Завещание, чувствую! К которому присасываются нотариусы в юбках! – ворчала бабка. - Я тогда к ней подошла и говорю, поднимешь – сама тебе свою половину состояния отпишу! Как только, так сразу зови меня! Воспользоваться – не воспользуюсь, хоть посмотрю!

Я смотрела на полный штиль и не слышала звука мотора.

- Мне это не нравится, - прошептала я, вжимаясь в Оливьера.

- Мне тоже, - послышался голос демона.

- Не волнуйтесь, сэр, просто в отсеке с магическим двигателем небольшая поломка. Скоро все починим! – бодренько заявил пробегающий офицер, а я смотрела на восторженных людей.

- Сколько лет изучаю океан, - послышался незнакомый голос. – Такое вижу впервые.

Я обернулась видя, пожилого, гладко выбритого мужчину в пенсне на горбатом носу.

- Океанус Светикус, - вздохнул он. – Это же научное открытие.

- Я знаю этот свет. Это – не море светится. Это магия двигателя, - прищурился гном, поворачиваясь к своей красавице-жене. – Пойдем в каюту. Ты наденешь теплые вещи.

- Двигатель, - послышался шепот на ухо, а я вздрогнула, обнимая еще крепче.

- Вот, возьмите, - нам ткнули два спасательных жилета. – Просто на всякий случай!

Я подняла глаза, видя, как по палубе несется растерянный офицер, осматривая всех присутствующих и пересчитывая.

- Где капитан? – послышался негромкий голос, а к нему подлетел еще один.

- Заперся у себя в каюте. Оттуда послышался громкий хлопок. Видимо, что-то уронил, - усмехнулся второй. – Приказ был?

- В том-то и дело, что не было. Никаких приказов! – послышался запыхавшийся голос, а некоторые пассажиры подняли головы и навострили уши. Офицер тут же громко объявил. – Все в порядке! Без паники! Просто маленькая поломка! Скоро все починят! Работы уже ведутся!

- Эй вы, - послышался голос гнома, а он шел по направлению к нам, сжимая тонкую руку жены. – Отойдемте-ка…

- Слушайте внимательно, - я смотрела в серые глаза гнома. Он гладил руку жены, которая покорно стояла рядом с ним. – Оставайтесь на палубе. Кораблю каменная крышка. Эти блестяшки из двигателя… Да не нервничай!

Он строго посмотрел на красавицу- жену, чью руку держал в своей руке. – Прекрати! Сейчас пойдешь и наденешь перчатки. А то руки совсем ледяные! Садитесь в шлюпку, как только их начнут спускать.

- Где капитан? – почти в голос кричал молоденький офицер, мечась по палубе. Он нашел коллегу, вцепился в него и, задыхаясь, зашептал – Я все узнал. Там вода уже по самое… Нижние отсеки затоплены… Взрыв был такой мощности, что вынесло перегородки.

- Как? – опешил второй офицер, а у него даже фуражка съехала и упала на палубу. – Кто там проводил ремонтные работы?

- Какой-то Бенджамин Айсберг! – донеслось до меня. Я сжалась, чувствуя, как меня успокаивают. «Все будет хорошо», - прошептал любимый, а я подняла на него мокрые глаза. «Никуда я от тебя не денусь!», - я смотрела в бледное лицо демона, кивая и соглашаясь.

- Спускайте шлюпки, - послышался голос. – У нас нет выбора…

- Под чью ответственность? Приказа не поступало!

- Мы тонем? – завопила какая-то женщина, а ее головы свалилась шляпка в виде парусника. – Скажите! Тонем?

- Тонем! – эхом пронеслось по толпе. – Тонем!

- Нет, что вы… - рассеянно произнес офицер, а к первой шлюпке ломанулась толпа, сбивая друг друга с ног. Я с ужасом смотрела на то, как народ набивается в шлюпку.

- Какой кошмар, - прошептала я, не желая отпускать любимого ни на минуту. «Верните мне магию! Мы сможем открыть портал!», - вопил кто-то в толпе, а этого голос тонул в сотне других перепуганных голосов.

- Все под контролем! Повреждения незначительные! – хрипло кричал офицер, пытаясь переорать толпу, но его голос так же тонул в криках паники и ужаса.

- Однажды ты сказала, что люди плачут от бессилия. Что люди мало на что способны, - я чувствовала, что паника, охватившая всю палубу, пытается прорваться в мой уютный мирок воплями, топотом и страхом, но я ее стараюсь не пускать.

- Люди способны на все! – прошептала я, видя, как солидно одетый господин расталкивает женщину с детьми, чтобы поскорей занять место в шлюпке. Мгновенье, казавшееся вечностью, тянулось, а я вырвалась из рук любимого, бросилась к толпе.

- Успокойтесь! – закричала я, глядя на переполненную шлюпку.

- Любимый! Любимый! – кричала красавица с не выговариваемой фамилией, мечась возле переполненной шлюпки. В естественном отборе в основном победили крепкие и здоровые мужчины, решившие, что генофонд без них пропадет. С видом: «Кто, если не мы! Никто, кроме нас!», мужики облепили лодку, как мухи банку с вареньем.

- Дорогая! Садись в следующую! – отвечал ей тот самый красавец супруг Вильдер… и так далее, который еще пять минут назад клялся в вечной любви. Он уже держал весло, пока его растерянная хрупкая жена металась по палубе. – Главное, не паникуй! И вещи собери! Мою коллекцию не забудь! Только бережно! Заверни каждую в …

Шлюпка покачнулась, а меня отмело от нее в тот момент, когда я оттаскивала маленькую девочку в розовом кружевном платье подальше от обезумевшей толпы.

- Спускайте! – скомандовал кто-то из переполненной шлюпки, а я тащила чужого ребенка в безопасное место.

- Ждите приказа капитана! – кричал офицер, перепуганной молекулой снуя между упрямыми атомами. – Капитан сейчас отдаст приказ!

- Не забудь мой золотой портсигар! – кричал из опускающейся лодки миллионер, плейбой и просто козел напутствие своей супруге. Он даже привстал со скамьи. – Смотри, чтобы ваза не разбилась! Оберни ее бумагой! Или попроси служанку!

- Эмили! Одень детей потеплее! – кричал из шлюпки заботливый отец бледной, кивающей женщине, которая стояла на палубе с тремя детьми. – Смотри, чтобы Карл не простудился! Карл, слушайся маму!

- Садитесь в следующую! – наставлял еще один герой, пока девочка вырывалась из моих рук изо всех сил. – Не переживайте! Шлюпок на всех хватит!

- Да пусти ты меня, портовая шлюпка, растерзай тебя селедка! – внезапно завопило баском юное легкомысленное создание, вырываясь изо всех сил. Я посмотрела под чепчик и съехавшие букли, видя гладко выбритое суровое лицо.

- Че смотришь, шлюпка? В папу я! Капитанская дочка! – дернулась девочка, прикрывая лицо игрушкой. И тут я увидела, как Оливьер взял на руки капитанскую дочку и понес к шлюпке.

- Чье это очаровательное создание? – послышался его голос, пока я смотрела на все это с ужасом. – Иди к папе!

- Это же капитан, - прошептала я, глядя, как розовое платьице уже пристроено среди пассажиров шлюпки. – Ты что делаешь? Любимый?

- Тут еще есть места в шлюпке!

- Женщина, - я бросилась к молодой женщине, державшей на руках ребенка и машущую рукой кому-то в шлюпке.

- Мы провожаем…. – начала девочка, звонко выкрикнув мне на ухо. – ПА-А-АПУ!

Папа посылал воздушные поцелуи из шлюпки, пока я чувствовала обострение морской болезни.

- Господа! Сюда только мужчины, - послышался голос Оливьера, оглядывающего толпу. – Места есть! Но только мужчины!

- А с женой? – закричал кто-то из толпы.

- Мужик, тебе же еще раз жениться – пара пустяков! – усмехнулся демон, а я зажала рот рукой. – Каких детей? Тебе пять минут и у тебя снова дети! Сделаешь еще! У тебя в штанах больше детей, чем на палубе!

- Что ты творишь, - выдохнула я, цепляясь за любимого. Он посмотрел на меня с холодной и спокойной улыбкой: «А что ты хотела? Я же демон?».

- Пустите меня! – кричал мужик с чемоданом, запрыгивая в шлюпку. «Милый, береги себя!», - причитала женщина, поглаживая огромный, прикрытый шалью живот.

- Еще есть места! Только мужчины! – усмехнулся он, показывая рукой на шлюпку. – Без семей, без женщин и детей! Не переживайте за него, мадам. Он женится в первом же порту! О нем позаботятся! Тащите чемоданы, вещи! Нельзя бросать их вместе с кораблем!

- Пропустите! – вопил солидный мужичок, за которым тащили целых пять чемоданов. – Сказали – только мужчины!

Чемоданы сгрузились в шлюпку, а он сам потеснил молодого миллионера и банкира Вильдер… что-то там еще.

- Сэр, вы что делаете? Женщины и дети, - метался офицер, а демон тут же отодвинул его с холодной и надменной улыбкой. – Сэр…

- Все успели? Спускайте на воду! Машите ручками! – произнес голос демона, а переполненная чемоданами и мужиками шлюпка стала спускаться вниз.

- Я люблю тебя, Ирма! – кричал кто-то из общей массы шлюпочников. Розовое платьице сидело на коленях у какого-то мужика, надвинув чепчик на лицо.

- И я тебя, Эдуард! – бросалась на леер красавица, повиснув на нем и рыдая.

Шлюпка рывками спускалась вниз, а в тот момент, когда она встала на воду.

Любимый! Ты там держись! - вопила какая-то девица, провожая взглядом своего храброго рыцаря.

Оркестр где? - спросил Оливьер, глядя на офицера, который смотрел на него, как на предателя.

Сэр, но вы же джентльмен! - возмутился бедняга. - Как вы смеете отдавать такие приказы?

Я - не джентльмен, я - демон, - усмехнулся Оливьер. Офицер вернулся с музыкантами, которые растерянно смотрели на переполненную шлюпку. - Оркестр, сыграйте что-нибудь героическое!

Музыканты переглянулись. “Мы сыграем марш: “Ты - мой герой!”, - выдал дирижер, делая взмах и …

Под эту торжественную музыку переполненная шлюпка стала отплывать, а демон смотрел на нее,

Оливьер молча выхватил у офицера пистолет, направил на шлюпку и выстрелил.

- Что происходит? Откуда в шлюпке вода? – орали снизу, а демон стоял, опустив оружие и смотрел, как идут ко дну спасатели генофонда.

- Желаю счастья в лишней жизни, - цинично произнес он. - В аду вам все объяснят.

- Что вы наделали! - завизжала женщина. - Там мой муж!!!

- Что вы наделали в день вашей свадьбы? - передразнил демон, пока оркестр резал марш с таким усердием, что я едва не оглохла. - Спускайте другие шлюпки. Женщины и дети в первую очередь!

- Мы уже минут десять, как пытаемся снять магическую печать, - кряхтела команда, пытаясь прикладывать к магическому замку какие-то пластины.

- Значит так, если за минуту не снимете, я быстро найду крайних, - послышался голос Оливьера, а позади меня баюкали ревущего малыша. “Все хорошо! Не плачь!”, - причитала женщина. - Правила игры простые. Кто с багажом - пристрелю на месте. Кто без очереди. Пристрелю на месте. В мужчин стреляю без предупреждения. Людям сложно выиграть в эту игру. Но вы попытайтесь.

- Помогите! Спасите! - кричал кто за бортом. А демон подошел и выстрелом оборвал крик.

- Помог, чем мог, - пожал плечами он, глядя на перепуганные лица. - По одной в шлюпку! С детьми!

- Сэр, - подлез один из офицеров. - Мы подали сигнал СОС. Сэр, кто вы? Вы так хорошо командуете!

- Мальчик, - Оливьер устало посмотрел на молодого офицера. - Твоя главная жизненная цель - не узнать, кто я. И радоваться, что познакомился со мной исключительно при таких обстоятельствах!

Первая шлюпка спустилась на воду, следом за ней освободили вторую.

- Я с тобой, - прошептала я, прижимаясь к любимому. - Что бы не случилось. Я с тобой.

Скупая ласка заставила меня взять себя в руки.

- Чьи дети? - заорала я, сгружая малышей в лодку. - Женщина, под вашу ответственность! Пока не найдется мать! Еще дети! Куда чемодан тащишь?

Я отправила чемодан за борт, вручая возмущенной женщине ее малыша. Пятая, шестая, седьмая… Чемоданы летели в воду, а я считала, сколько мест остается.

- А не много ли людей? - спросила меня рыжая мадам в дорогом платье.

- Сейчас еще стоячих возьму и за проезд передавать будешь, - огрызнулась я, усаживая ее на место.

Шлюпки спускались на воду, я чувствовала крен корабля. “Милая! Оденься теплее! В море холодный ветер!”, - послышался голос позади меня, а я увидела роскошную шубу на плечах “гномьей шлюпки”.

- Я без тебя никуда, - шептала она, склонившись к нему. “Какой цинизм!”, - пронеслось у меня в голове, когда на ее лице блеснули слезы.

- В шлюпку, - послышался голос за моей спиной, а я застыла перед рогатой тенью. Солнце уже катилось за горизонт, а на волнах качались десять битком - набитых шлюпок.

- Что? - опешила я, глядя на очередь из несчастных.

- Я сказал. В шлюпку! - скомандовал Оливьер, а я отрицательно замотала головой. - Не вынуждай меня. Ничего не хочу слышать!

Он направил на меня пистолет, а я смотрела на черное дуло.

- Ты не выстрелишь, - прошептала я, глядя на то, как гном запихивает свою “шлюпку” в шлюпку. “Возьми мои перчатки!”, - произнес гном, отдавая ей в руки. - “Я поплыву на следующей!”.

- Нет! Не надо! - кричала девушка, а я почувствовала, как меня толкают к ней.

- Считай это признанием в любви, - произнес Оливьер, пока дуло пистолета смотрело на меня. - Убить - не убью. Но за простреленную ногу буду долго просить прощения… Спускайте шлюпку.

- Это - последняя, сэр! - прозвучал звонкий голос, пока я смотрела на бледное лицо.

- Значит так. Ломайте двери, шкафы и все, что может удержаться на воде. Если есть бочковое вино - сливайте в море! Берите веревки, делайте плоты! Живо!

Шлюпка опускалась, а демон обернулся ко мне.

- Люблю, - прошептал он, а я смотрела на сурового гнома, который провожал взглядом рыдающую красавицу.

Глава двадцатая. Конкурс мокрых маечек

В тишине я слышала, как бодро играет оркестр, а мы рывками спускались вниз. Мы остановились рядом с окном, возле которого стояли та самая чета Розен - Ротт.

- Пусть спасаются молодые… Мы уже свое прожили, - вздыхала старуха, положив голову на плечо старику. - Скажи мне хоть раз в жизни, любишь ли ты меня?

- Терплю, значит, люблю, - усмехнулся старик, обнимая хрупкую фигурку жены.

- Теперь я знаю, почему затонула эта лохань! Чтобы ты в любви мне хоть раз признался! - усмехнулась старуха, а в ее глазах блеснули слезы.

- Вот, - послышался женский голос за моей спиной, когда я примерялась к прыжку. - Держите! Укутайте ребенка! И перчатки!

Я обернулась, видя, как красавица с решительным видом тоже встает, покачиваясь. Я уже прыгнула на нижнюю палубу, как вдруг шлюпка резко опустилась вниз.

- Больно, - простонала я, потирая локоть, поражаясь себе с каждой секундой все больше и больше. Воды было по колено, но я уже собиралась резкими шагами идти в сторону лестницы, как вдруг услышала писк: “Помогите!”.

Бросившись к окну, я увидела тонкие пальцы, сверкающие дорогими кольцами, вцепившиеся в намертво в железную раму. Несколькими отчаянным и рывками я втащила помятую и перепуганную красавицу, которая упала вместе со мной в воду. Вода все прибывала, а я кашляла, чувствуя, что стара для таких полетов!

- Тьфу! - сплюнула девица, выдыхая и пытаясь неуверенно.

- Тебя-то чего понесло? - дернулась я, глядя на ее мокрые волосы и съехавшее на плечо золотое украшение с крупными драгоценными камнями. – Ладно, я! Но ты-то…

- Что значит “ладно я”! Я его одного не оставлю! Умирать так вместе! - красавица неуверенно встала по стеночке, а мы с ней погребли в сторону лестницы, разгоняя руками плавающие вещи пассажиров. - Аня, очень приятно!

Мне протянули мокрую дрожащую руку, на каждом пальце которой сверкало золото.

- Наташа, - ответила я, удивляясь с каждой секундой все больше и больше.

- Сюда! - Аня потянула меня вправо. Я тем временем пыталась понять, как пробраться наверх, нервно замечая, что вода нам уже по пояс. - Здесь есть еще одна лестница! Внутренняя!

Мы с трудом открыли тяжелые двери, пробираясь по новому коридору. Мне казалось, что каждый шаг стоил километровой пробежки, но упорно шла вперед, видя раскрытые двери, плавающие чемоданы и даже столы. Под водой сверкала таинственным сокровищем утонувшая лампа с магическим огоньком, а я проводила ее взглядом, уверенно огромными шагами продираясь вперед. Лестница маячила впереди, а вода все поднималась и поднималась. Приходилось плыть, отталкиваясь от дна, сплевывая воду, которая заливала комнаты со снятыми дверьми, добротную отделку и столики.

- Дверь! - хрипло прокричала я, падая в воде и снова поднимаясь. Мы заползали, цепляясь за шаткие перила и обреченно глядя на закрытую дверь. С трудом, срывая остатки ногтей, мы пытались открыть ее поочереди, но деревянная дверь была наглухо закрыта. Видимо, снаружи.

- Я за топором! Там в коридоре висел! - выкрикнула Аня, удивляя меня все сильнее. Она бросилась вниз по лестнице, рассекая собой воду, пока я скребла ногтями, словно кошка, срывая отросший акрил и надеясь, что случится чудо!

Где-то послышался звон бьющегося стекла, а ко мне с топором над головой плыла Аня, периодически исчезая под водой, а потом появляясь и кашляя. Она выползла на лестницу, срывая с шеи драгоценное украшение с раздражением швыряя его в воду.

- Эх, как говорил мой папа… - произнесла она, высунув язык от усердия. - Давай, мой бриллиантик! Настоящий гном умеет орудовать топором!

Аня ударила с такой силой, что чуть не отлетела сама. А дверь открылась, а мы бросились вверх, закрывая ее и переглядываясь.

- Ничего себе, - выдохнула я, таща Аню за руку дальше и дальше. Здесь вода была по щиколотку, а ковровые дорожки синего цвета влажно хлюпали от каждого нашего шага. В коридоре валялся чей-то чемодан, раскрытый и выпотрошенный, а след из вещей тянулся дальше по коридору.

- Не поскользнись, - выдохнула я, сплевывая мокрые и соленые волосы.

Вот не могу понять, - нервно начала Аня, пока мне удалось пилкой открыть топорный замок, ведущий в соседний коридор. - Что ты в нем нашла? Он у тебя такой некрасивый! Я впервые, когда вас увидела, ужаснулась! Здесь все мужчины такие некрасивые! Мало того, что высокие, так еще и бороды нормальной нет!

Я застыла, глядя в ее честные и красивые глаза, пока она выжимала подол дорогого платья.

- А ты что нашла? - выдохнула я, пытаясь понять, какая это палуба и куда двигаться дальше. Послышался скрежет, а мы дружно сели в лужу, видя, как столик с цветами уезжает в конец коридора.

- Он похож на папу! - заметила Аня с гордостью, вставая и уверенно идя вперед. - Ты была когда-нибудь в Азерсайде? Нет? Ну, если будешь, то добро пожаловать к папе! Он правит всеми гномами Азерсайда! Он, конечно, не любит подсолнечников, но ради тебя сделает исключение. Мама тоже будет счастлива!

Она лепетала без умолку, рассказывая про какой-то Азерсайд, про маму, которая у нее Подсолнушка, про отца - Великого Мастера. Мы уже подбирались к верхней палубе, скользя по ступенямё а водя шла за нами по пятам. С юбки Ани стекала стекали водопады, а сама юбка шлепала по ногам. С меня сползали мокрые штаны пижамы, которые я постоянно подтягивала. Где-то в затопленных коридорах остался мой шлепанец, а второй уплывал в неведомую даль, где все уже было заполнено водой.

Мы ломились в очередные двери, которые как бы поддавались, и как бы нет.

- Как говорит моя мама: “Хреново дело!”, - выдохнула Аня, пока я обалдевала с ее биографии.

Бросившись на дверь телами, мы сумели что-то сдвинуть, протискиваясь в щель и тут же сдвигая баррикаду из мебели обратно. Магический свет уютно освещал коридор, а в нем пока что было сухо. Никакого чувства трагедии не было. Оставшиеся на петлях аккуратные двери были прикрыты, и если бы не наклон судна, то я бы никогда не сказала, что этому кораблю остались считанные часы. Или минуты. Мысль о том, что остались минуты, заставила идти так быстро, как только можно.

Десятки мириадами звезд светлячков плавали в морской воде. Яна мгновение застыла, чувствуя, как подпевают изнасилованные одноименной песней нервные клетки. Мы вышли на палубу, глядя на столпотворение.

- Пошли вон, чернь! Ваша очередь эвакуации еще не подошла! – заорал какой-то офицер, пытаясь оттеснить нас обратно. Пока Аня разговаривала с ним, убеждая, что она – пассажирка первого класса, я молча опустила ему на голову стул.

- Быстрее, - торопила меня Аня, пока мы перешагивали через тело. Из карманов офицера высыпались драгоценности, разлетевшись по палубе. Едва не поскользнувшись на связке жемчуга, я бросилась вслед за Аней, которая кричала: «Альбрехт!». И тут я увидела знакомое лицо!

Демон стоял на какой-то возвышенности, а вокруг него толпился народ. Магический свет еще горел, словно в насмешку над теми, кто остался. А может, просто кто-то хотел согреть сердца тех, кому предстоит навсегда остаться на дне морском. Я чуть не разрыдалась.

- Еще вопросы есть? - послышался его насмешливый голос. - Молодой человек! Вы что-то хотели спросить? Что? Громче! Нет, акул здесь нет. Никто вас есть не будет… Точно-точно. Я проверял!

И он улыбнулся акульей улыбкой, а я бы не стала верить, глядя на пятна крови, на груди и подбородке. Я стиснула зубы, и стала пробиваться сквозь толпу в спасательный жилетах. Рядом с чудовищем краской было написано: “Спасение утопающих - дело рук, ног и криков «Помогите!»”.

- Записывайте и закакивайте! Пункт десятый!- прокашлялось чудовище, а я подошла к слушателям лекции, вооруженных дверьми. - На двери могут поместиться двое! Двое! “Неумирайбля” и “Неумрубля”. То, что любимые родственники о вас не самого лучшего мнения, еще не факт, что вы не утонете, так что плыть за дверью – не самый лучший вариант. Кстати, о любимых! “Я тебя люблю!”, - не самый лучший способ согреть замерзающего в воде. И еще! Очень важная информация! Если ваш “неумирайбля” не подает признаки жизни. В скобках: перестал ругаться матом, не поддерживает беседу о погоде и больше не признается в любви, это не повод отцепить его от двери со слезами на глазах, глядя, как он исчезает в воде под грустную музыку. Есть вероятность, что он просто экономит силы, а тут вы решили, что вам нужно кого-то оплакивать всю жизнь! Постарайтесь подольше оставаться на корабле.

- Почему? - внезапно спросил мужской голос, пока я орудовала локтями.

- Прикольно же! - ответила зубастая улыбка, все еще не замечая меня. - Итак, я предлагаю вам пять позиций на двери. Женщина снизу, женщина сверху, женщина на боку и женщина смотрит в глазок на рыбок! Так что если в вашей двери есть глазок, то это превращается в интересное, а главное, познавательное путешествие, которое расширяет не только кругозор, но и словарный запас. Грести нужно от корабля, поскольку оттуда лучше видно, как он тонет! Все запомнили? И самое важное!

Палец с когтем предупредительно обвел всех присутствующих.

- Не уподобляйтесь тем идиотам, которым кто-то сказал, что там есть шлюпка! - улыбнулась зубастая улыбка, показывая на сотни людей, пробирающихся на самый верх, в панике расталкивающих друг друга.

- А! - задыхалась Аня. Ее глаза светились от счастья, когда она увидела знакомый бородатый силуэт с дверью. Она застыла, а потом заорала до хрипоты: “Любимый!!!”, чтобы броситься и упасть на колени. Гном заметил ее и грузно бежал в ее сторону с удивленным лицом.

- Ты с ума сошла? - орал он, а по морщинистому лицу текли слезы. - Мой сапфирчик! Ты словно под солнцем перегрелась!

Они обнимались, а я искала глазами знакомый силуэт. Вот он!

Пойдем, пожа-а-алуйста, - шептала Аня, сквозь глядя на мужа. - Пойдем… Ну чего ты…

- Я же посадил тебя в шлюпку… - вздыхал гном, гладя ее нежное личико большими грубыми руками. - Ты должна была быть в безопасности…

- Я просто без тебя не справлюсь, - на глазах Ани блестели слезы, а вода все подступала и подступала. – Я же даже сундук сама открыть не могу… Как я буду жить без тебя? У меня же все из рук валится, ты сам говорил… Я даже дверь сама не могу открыть… Я ничего без тебя не умею…

Я смотрела на нее, вспоминая решительный взгляд и ловкий удар топора, понимая, что окружи ее голодные акулы, то сочувствовать пришлось бы бедным рыбкам. Жаль, я так не умею! Дракона на лету остановить, в тонущую избу войти, а потом прижаться к прекрасному принцу, жалобно показывая сломанный ноготок.

- Я всегда думал о том, что ты вышла за меня потому, что так сказал твой отец… Я всегда думал, как ты можешь оставаться со мной, когда вокруг столько высоких мужчин? Я жалел, что женился на тебе, но не потому, что не люблю, а потому, что мы с тобой не пара, - шептал гном, а я видела, как трясутся его руки, держащие заплаканное лицо Ани. - Я что? Не вижу, какая ты красавица? И эти постоянные насмешки! Неужели я их не слышу? Каждый раз, когда мы куда-то приходим, тебя обвиняют в том, что ты … Даже взгляды смотрят на тебя с презрением…. И теперь… Теперь я умру счастливым и несчастны

Он обнимал ее и рыдал, как ребенок, а Аня гладила его голову, улыбаясь сквозь слезы.

- Ты всегда говорила, что любишь, но… я не верил… - шептал гном, а его обнимали тонкие, хрупкие ручки, которые десять минут назад одним ударом топора вынесли дверь. - Думал, что ты просто уважаешь… Но уважение… Уважение - это же не любовь? И теперь я знаю… Почему я счастлив только последние минуты жизни? О, камень, это ведь несправедливо!

Все это, конечно, хорошо, но….

- Оливьер! - заорала я, а демон резко обернулся, прервав лекцию. Я почувствовала, что проклятье шарика спало, а на мне появилось роскошное синее платье, подол которого уже намокал в воде… Прямо как на выпускном. Я, платье, закатанное под подмышки, все вокруг орут, а какая-то сволочь включила музыку из “Титаника”.

- Как отличить акулу от дельфина? - спросил встревоженный голос, поа демон смотрел на меня, не веря своим глазам.

- По наличию ноги, - медленно ответил демон, не сводя с меня недоверчивого взгляда. - Если вы чувствуете легкий дискомфорт, то это акула!

Я бросилась к нему, но в последний момент отпрянула, видя зубастую улыбку.

- Ты что здесь делаешь? - заорал он на меня, а я смотрела на чудовище, не зная, что ответить. - Почему выпрыгнула из шлюпки! Я тебя сейчас пополам перекушу!

- Я… - по моим щекам текли слезы, а я не знала, что ответить, чувствуя, как намокает подол от прибывающей воды. - Я… Я вернулась… Просто вернулась… Просто решила вернуться…

Мой голос дрожал. Я видела, как чернота безбрежных вод поглощает огромное судно, которое казалось целым непотопляемым островом, слышала крики ужаса и отчаяния, и понимала, что любые слова будут звучать странно… Чудовище смотрело на меня с такой усыпляющей бдительность нежностью, что сердце дрогнуло. Он подошел ко мне, а его недоверчивая, дрожащая рука, ласкала воздух рядом с моим лицом, словно пытаясь меня погладить.

- За такое я сожру тебя и не поморщусь. Разорву на маленьких Наташ! Буду есть и плакать! - слышала я гневное, видя дрожащую руку, которая опускается, на мою грудь, так и не прикасаясь к ней. Лишь ветерок от каждого его движения заставлял чувствовать прикосновение… Мне казалось, что время остановилось, а я пыталась найти в глазах чудовища что-то важное для себя… Какие-то доказательства того, что могу доверять… Но не находила…

- Боюсь даже спросить, ты пришла ко мне? - спросил он, ища что-то в моих глазах, а потом глядя на браслет на моей руке. – Зачем?

На меня посмотрели в глаза, а рука, которая должна была прикоснуться к моей щеке, застыла в считанных миллиметрах от меня.

- Как зачем? - не выдержала я этого взгляда, понимая, что пора бежать. Вода прибывала, а нос уже почти полностью ушел под воду. - Я хочу приставать к людям со словами: “Это я - свидетель гибели “Магического титана”, авантюрист второго дня! Вы верите в совесть после крушения?”.

Это все, конечно, хорошо. Но у меня вопрос! А как узнать, что мы возле берега? - перебил нас какой-то мужик с железной дверью в руках. Он удостоился ласкового взгляда чудовища.

- Молодец! Какой серьезный подход к спасению! Главное, что прочная! Так держать! Вот! Берите пример с ответственного господина! Берем пример и освобождаем генофонд. Итак, я в вашем распоряжении, - демон плотоядно улыбнулся, пока гордый мужик в мокром фраке любовно наглаживал металлическую дверь. - Признак первый, что рядом земля! Вокруг вас много какул! Чем больше какул, тем ближе земля! Как только вы услышите: “Пахла-а-ава медовая! Чебуреки! Самса!” - вы спасены! Все поняли? Все, дружочек! Счастливого плаванья!

- Я все понял, - закивал ответственный мужик, пока я смотрела на его железную дверь, а демон очаровательно улыбался.

Все, радость моя, не будем мешать естественному отбору! - закивало мне чудовище мне, пока я пыталась предупредить жертву собственных извилин, но он уже скрылся из виду.

- Уходите! - крикнул нам голос, похожий на Анин. Я увидела волну, но поздно. Отчаянно я бросилась бежать вверх, цепляясь руками за леер и подтягиваясь по нему. Огромная дверь уже легла на воду, а Аня вместе с гномом отгребали подальше, пока волна уносила их в сторону.

Так! Слушай внимательно! - строго произнес гном, а девушка счастливо закивала. - Ты - Неумирайбля, я - Неумрубля… Это важно, мой сапфирчик!

Борода гнома скользила по воде, а он сосредоточенно сопел. Неожиданно мне в лицо ударила волна, но я удержалась, прижавшись к ограждению и вцепившись в него мокрыми пальцами.

Если ты действительно вернулась за мной - снимай браслет! - послышался голос чудовища позади меня, пока я вжималась изо всех сил, пытаясь перехватиться поудобней.

- Давай поговорим об этом попозже, - простонала я, выбираясь на сухой участок и видя, что дальше не пробиться. Едва уцепившись за какую-то оградку, я поймала спиной волну, окатившую меня с ног до головы.

- Пока ты не снимешь браслет, мы останемся на корабле! - послышался голос за спиной. - Это мой ультиматум! Так что лучше снимай его сразу!

- Ты ставишь меня в неловкое положение, - сплюнула я морскую горькую воду, кашляя и пытаясь отдышаться.

- Я бы рад тебя поставить сразу в десяток неловких положений, периодически чередуя их, - послышался голос за спиной, а меня снова обдало водой. - Ты вынуждаешь меня, радость моя. Снимай, пока не поздно…

Мысль о том, что на моей могилке будет надпись: “Здесь покоится то, что осталось от наивной Наташи. Спи спокойно, доверчивая девушка!”, заставила меня напрячься.

- Так у меня хоть есть малюсенький шанс на спасенье, - я пыталась взобраться по мокрым доскам.

Из дверей трюма уже выливалась вода, а я снова бросила напряженный взгляд на толпу, которая отчаянно пыталась спастись, карабкаясь вверх, цепляясь друг за друга и за ограждения. Корабль наклонялся все сильнее, а люди скатывались вниз.

- Плохо! Ползите обратно! Еще дубль! Только орите громче! - послышался насмешливый голос демона, а я чуть упала в воду, поскользнувшись на мокрых ступенях. – Так, на чем мы остановились? На браслете!

- Послушай, - выдохнула я, цепляясь за жизнь и стены. – Я бы рада снять его, но мне нужны гарантии… Я должна быть уверенной, что ты не причинишь мне зла!

- Какие гарантии тебе нужны? – услышала я и нервно обернулась и тут же успокоилась, видя, что чудовище не отстает. Это хорошо!

- Железныеё- отозвалась я, видя что единственный путь наверх – через коридор трюма. По коридорам воды было уже по колено. Я пыталась уцепиться мокрой рукой за стену, ускоряя шаг и переживая, глядя на уровень воды. Корабль накренился, а мне приходилось с неимоверными усилиями идти против потока воды, выливающейся в распахнутые двери. Внезапно я поскользнулась и упала, чувствуя, как меня уносит обратно в самое начало коридора.

- Сними браслет! - послышался голос чудовища, а я отчаянно пыталась влажными руками уцепиться за мокрые стены.

Внезапно на меня упало что-то темное, а резкий рывок вытащил меня из воды. Я была закутана в мокрое одеяло и сидела на руках.

- Ты рыбы по гороскопу? - с интересом спросило чудовище, оторвав меня от ужасающих мыслей о том, что чуть не погибла.

- Нет, а что? - выдохнула я, выглядывая из своего конвертика.

Значит, не бревно в постели, - послышался довольный голос, а я пыталась выбраться из мокрого кокона.

- А может, я - говно по жизни? - усмехнулась я, сквозь отчаянный страх, который парализовал волю. Слышались приглушенные крики, от которых становилось не по себе.

- Сейчас самое время поиграть в спасателей! - усмехнулось чудовище, пока я собиралась с духом и старалась не слышать визг тех, у кого мало шансов.

- В кого? - выдохнула я, пытаясь выбраться.

Мне было плохо видно из-за одеяла, но я чувствовала, как меня несут по коридору, открывая мною двери.

- А теперь хором! Ванс… Мор…. Ю … Опен зе дор! - слышался смеющийся голос, когда дверь рывком распахнулась, выпуская воду.

Коридоры казались бесконечными, и каждый раз, когда мы подбирались к двери, я мрачно закатывала глаза.

- Ю о-о-опен за дор! - пело чудовище, открывая мною двери.

- Вижу, что ты готовился, - усмехнулась я, пытаясь слезть на неровный пол, ерзая на чужих руках.

- Такие гарантии подойдут? - послышался голос над ухом. Перед нами была еще одна дверь, которая вела на капитанский мостик. - Ну, а теперь хором! Ванс… Мор...