Гиены

Глава 44. Старцев Александр. 1 мая, утро

Примерно через полчаса после того как незваный гость хотел в окно зайти, на улице рассеялась ночная тьма и забрезжил рассвет. Постепенно, проникая через разбитое окно, серые лучи наступающего утра разогнали густой сумрак в комнате, загнав его по углам.

Пора, наверное. Выдохнув резко, я проморгался и легонько сжал плечо Белоснежки. Василиса вскинулась – она уже слегка задремала, привыкнув к скрежету с той стороны двери.

- Все нормально, - прошептал я, поймав ее заполошный со сна взгляд. - Время.

Белоснежка чуть кивнула и, взволнованно сглотнув, осторожно поднялась с кровати.

- Не бойся, - еще раз чуть улыбнулся я, глянув на девушку. – Все будет хорошо.

Она только улыбнулась мне в ответ. Бледная, настороженная. Но спокойная, больше не срывается. Черт, легко сказать «не бойся» - у меня самого от страха уже поджилки трясутся – аж живот сводит. В тот момент, когда рвануло окно, я на самом деле едва не обделался от страха - без шуток. Если бы не присутствие девушки рядом, сам бы истерил в панике – и так чувствую, что потряхивает. Но когда на меня смотрят эти огромные глаза, просто не могу свой страх показать. Фух, все, надо собраться – мысленно сказал я себе и, разрывая оковы страха, преодолевая от этого практически физическую боль, поднялся с кровати.

Встав, покачнулся – все тело наливалось мерзкой слабостью, даже кулак с силой не сжать. Черт, этого только не хватало.

- Сейчас отодвину шкаф и начну этих понемногу отстреливать, - посмотрел я на Василису. - Наблюдай за окном - если увидишь движение, стреляй сразу.

Белоснежка кивнула, уже обеими руками сжимая пистолет, а я по широкой дуге обошел окно, осматриваясь. Осматриваясь и прислушиваясь к себе – плохо мне. Испарина на лбу опять выступила, а слабость по всему телу не уходила. Лишь отступила немного.

Убедившись, что на карнизе никого нет, подошел ближе и аккуратно осмотрелся. Нет, точно нет никого. Расшатав и вынув несколько оставшихся осколков стекла в раме, аккуратно положил их на подоконник. Чувствуя, как по шее гладит ледяными когтями страха, выглянул в окно, высунувшись до плеч.

За окном был широкий – метра на полтора, карниз. И шел он под наклоном к земле. Не очень крутым, но все же. Карниз тянулся метра на четыре и был огорожен по бокам нависающим козырьком крыши. Напрягшись, я высунулся еще сильнее.

- Хшш… - сказали мне снизу, и я моментально убрал голову, едва уши на деревяшках рамы не оставив – так быстро рванулся.

- Там этот лежит, которого подстрелил, - шепнул я Белоснежке. - Его двое жрут. Посматривай, - показал я ей кивком на окно.

Девушка поморщилась и быстрым шагом пересекла комнату, встав у стены, внимательно поглядывая на оконный проем. Я же вдруг вскинулся и обругал себя последними словами - собрался, блин, воевать. Все еще ругаясь на себя, поменял магазин в автомате на полный. Плохо – всего два осталось целых и еще один неполный, только что поменянный. Закинув оружие за плечо, подошел к шкафу и попробовал его отодвинуть.

Черт, тяжелый! – налег всем телом, а эта бандура даже не сдвинулась. Это как я его вчера сюда поставил?

Покачав головой и выдохнув, сделал шаг назад, повел плечами и снова пристроился. За дверью, кстати - когда подошел было затихли, но теперь снова невнятное шорканье начало раздаваться. Выдохнув, я уперся плечом в шкаф, с усилием рванулся и раздался скрежет ножек по полу.

Есть! – отодвинулся немного, сантиметров на двадцать. А много и не надо – остановился я и сделал шаг назад, внимательно смотря на дверь. Почти сразу ручка начала дергаться и дверь немного распахнулась.

В открывшейся щели стала видна мертвенно-бледная рука с синюшного цвета ногтями, вцепившаяся в ручку, и невнятная масса тел в глубине коридора. Тут к двери прислонилась отвратная морда и я увидел глядящий на меня черный глаз. Грохнул выстрел - голова дернулась и тело мешковато сложилось - лишь колотушкой голова с полом встретилась.

- Эй, - не понял я, когда от двери все отпрянули. – Эгей, а вы где?

Но никто больше подходить не собирался. Как я почувствовал интуитивно - там, в коридоре, был не один и даже не два бездушных. Как минимум трое - не считая того, который уже кулем на полу лежал. Вот только после выстрела они от двери отпрянули и больше не показывались.

Закусив губу, я только сейчас представил, сколько нам предстоит пройти по дому – узкий коридор второго этажа, тесную лестницу, кухню и прихожую. Едва подумав об этом, понял, что мне совершенно не хочется дальше шкаф отодвигать.

- План меняется, - посмотрев на Василису у стены, покачал я головой: - Пойдем через черный ход.

Подойдя к окну, вновь аккуратно осмотрелся и размотал все тряпки, которыми вчера конструкцию укреплял. С треском открыв рамы, медленно-медленно выглянул, осматриваясь по сторонам. Да и вверх тоже смотрел – а ну как на крыше какая тварь сидит?

Пока никто не кидался, и я высунулся наружу и быстро прицелился. Выстрел – только что оторвавший кусок кожи с мясом бездушный ткнулся лицом в погрызенное тело. Второй, насторожившись, поднял взгляд и ощерился. Поздно – во лбу у него появилась аккуратная дырочка и он дернулся, распластавшись на земле и раскинув руки. Настороженно глянув вверх, я вернулся в комнату и жестом поманил за собой Василису.

- Стой здесь, - шепнул я девушке. - Сейчас вылезу, проверю крышу и тогда полезешь за мной. Хорошо?

Белоснежка лишь кивнула, прислонившись плечом к стене и поглядывая и на улицу, и в сторону двери. Осторожно раскрыв полностью створки окна, я еще раз осмотревшись, полез на карниз. Хорошо не металл оцинкованный здесь, а рубероид – поскреб я подошвой покрытие - ноги почти не скользят.

С замирающим сердцем сделал несколько шагов, а после пришлось пригнуться – козырек крыши уже едва голову не гладил. Пригнувшись, а после и гусиным шагом подошел к краю выпирающей части крыши скворечника второго этажа, в центре которого окно нашей комнаты было. Выдохнув я, подрагивая от страха, зацепился рукой за край крыши и резко вскинулся, туда автомат направляя. За то мгновенье, пока не видел, что происходит наверху, часть волос точно поседела – а ну как сейчас взглядом с бездушным встречусь, который меня на крыше караулит?

- Фух, - не удержался и шумно выдохнул я - никого на крыше не было.

Только собрался позвать за собой Василису, как из комнаты раздался визг, и девушка сама выпрыгнула на карниз. Едва удержавшись от падения, она схватилась за трещащую раму, гася инерцию и быстрым шагом подлетела ко мне.

- Они в комнате! – выдохнула Белоснежка.

Но еще до этого я понял причину ее паники – когда еще трещала рама, раздался грохот, от которого весь дом содрогнулся – шкаф упал.

Скривившись, обозвал себя по-разному – что стоило его обратно пододвинуть? Придурок, как есть. Весь мозг от страха отшибло.

- Давай сюда, - схватившись за верхний край крыши, чуть отодвинулся я, пропуская девушку: - Наверх залезай. Сможешь?!

Василиса кивнула и обошла меня, прижимаясь к стене. Худенька она, стройная и изящная – не сдержался и на мгновенье отвлекся я. Но тут же присел на одно колено, левым плечом упираясь в стену дома и, направив автомат в сторону окна, выстрелил по появившемуся там бездушному.

- Помочь? – обернулся я к девушке. Все-таки задача непростая – зацепиться за край крыши, который выдвигается дальше, чем карниз и, оттолкнувшись ногами, забраться наверх. Изогнуться при этом надо серьезно - да и держаться крепко, чтобы вниз не улететь.

Обернулся я как раз в тот момент, когда на краю крыши мелькнула хищно распластавшаяся фигура, протягивая когтистую руку к девушке. Оружие развернуть я уже не успевал, но даже не думая выбросил правую руку и, схватив шустрого зомби за ткань потрепанной куртки, рванул на себя, срывая его вниз.

Он испуганного крика не удержался, когда сам свалился с карниза. От накатившего испуга рванул бездушного слишком сильно - и по инерции полетел вслед за ним. Зомби в полете кувырнулся и приземлился на четвереньки упруго, я же грохнулся спиной и от удара из меня дух едва не вышибло. Дух не вышибло - зато вышибло воздух, перебив дыхание.

Забарахтавшись, хватая воздух ртом как рыба, попытался подтянуть к себе автомат, но запутался в ремне и с ужасом, будто в замедленной съемке наблюдал, как оскалившийся желтыми пеньками зубов живчик приближается ко мне. И также, будто в замедленной съемке увидел, как рвут его тело пули. Стоило раздаться грохоту выстрелов, как время рванулось вперед и понеслось цепочкой картинок перед глазами. Вздохнуть так и не мог, но автомат к себе все же подтянул и тоже выстрелил несколько раз в бездушного. Он сейчас вверх ногами был для меня – я лежал на спине и целился, запрокинув голову назад.

Живчик упал, а я резко повернул голову на вскрик Василисы. Картинка перед глазами метнулась, голову обхватило обручем тяжести от резкого движения, но усилием сфокусировав взгляд, увидел, что Белоснежка вжалась в стену и направляет пистолет уже в сторону окна, из которого еще один зомби появился.

Перекатившись на живот, присел на колено и подняв оружие начал размеренно стрелять – один из бездушных дернулся от попаданий, один точно отпрянул. Вдруг вспомнил, что у меня еще дышать не получается. Кашлянув, тут же согнулся от тянущей боли в груди и почувствовал, что в глазах темнеет. Неожиданно меня отпустило и с наслаждением я вздохнул, заглатывая живительный воздух.

Василиса между тем легла животом на карниз, спуская ноги вниз и удерживаясь на локтях. В наступившей звенящей тишине я слышал, как ее подошвы чертят по ссохшемуся дереву досок облицовки дома с быстрым стуком - когда носки сапог на стыки досок попадали. Повиснув на локтях, Василиса распрямила руки и ее резко дернуло вниз. Схватиться было не за что, ладони шершавую поверхность не удержали и только росчерк темных волос мелькнул.

Но приземлилась Василиса на ноги, хотя и завалилась назад. Кувырнувшись, девушка вскочила и подбежала ко мне. Я же в это время с болезненным стоном поднимался. И тут же вскинув автомат, выстрелил в сторону оконного проема, где движение увидел.

- Да сколько же их тут?! – вдруг звонко крикнула Василиса и показала на деревенскую улицу за хлипким забором, где еще несколько фигур в нашу сторону брели.

- Много, - сипло выговорил я и с трудом шагнул вперед, потянув девушку за руку: - Пойдем отсюда.

Быстрым шагом, периодически переходя на легкий бег, мы вышли за околицу и пошли вдоль опушки леса в направлении Ягодного. Шагать было тяжело – земля была размытой, трава покрыта слоем коричневой грязи. Попадалось много ям с лужами, периодически ноги проваливались в чавкающую грязь. Еще и пейзаж удручающий - справа возвышалась стена голого леса, слева поле ржавое от нанесенной грязи. Практически лунный пейзаж - только коричневый.

Я шел тяжело, на автомате, с трудом переставляя ноги. Перед глазами плавали оранжевые круги, дыхание из груди вырывалось с хрипом.

- Саша! – вырвал меня из состояния отупения вскрик Василисы. Посмотрев на девушку я увидел, что она назад оглядывается. Щуря слезящиеся глаза, тоже обернулся и заметил несколько бездушных, шагающих за нами. Вскинув автомат к плечу, прицелился и начал стрелять. Получалось не очень – расстреляв оставшиеся в магазине патроны, убил только одного. Но остальные остановились.

Поменяв магазин, постоял, всматриваясь. И вдруг почувствовал, как грудь рвут удары сердца прямо в горле, притом сильные, быстрые, частые. Бросил косой взгляд на руки – даже кисти подрагивали часто и быстро.

Как же херово то.

- Что с тобой? – посмотрела на меня Василиса, заглядывая в лицо снизу вверх.

- Кх… - кашлянул я, пытаясь сказать что-нибудь, - сердце стучит сильно. Пойдем, - с трудом сглотнул я комок в горле, и мы пошли.

Бешеное сердцебиение все не унималось. Чувствуя, как накатывает поднимающая и крутящая все нутро слабость, понимал что нахожусь на грани потери сознания. И лишь присутствие девушки рядом заставляло меня держаться и делать шаг за шагом по влажной, усеянной частыми лужами и потеками грязи земле.

Сейчас будто не здесь был – просто шел, напрягая последние силы, не останавливаясь. Иногда перед глазами возникало лицо Василисы, что-то спрашивающей. Я ей даже отвечал что-то, но вряд ли в тему. К счастью, хотя и не понял когда, резкие удары сердца прекратились - стало полегче. Даже обморок отступил, хотя тиски вокруг головы, готовые в любой момент сжаться, по-прежнему чувствовал. Все тело бросило в холод, но почему-то я покрылся испариной при этом.

Каждый шаг давался с все большим трудом. Шли мы долго – может пять минут, а может и пять часов, не знаю. Потом меня все же выключило и несколько раз приходя в себя, я понимал, что иду, закинув Василисе руку на плечо, а она меня тащит.

Очнувшись в очередной раз, увидел над собой голубое небо. Прислушался к себе - вроде дышу, руками ногами могу двигать. Справа что-то темнело – чуть повернув голову, фокусируя взгляд, понял, что это выпуклости обтянутой кожаной курточкой груди. Тут пришло понимание, что спиной на земле лежу, а голова моя на бедрах девушки пристроена.

Стоило пошевелиться, как надо мной появилось лицо Василисы. И мне сразу капнуло на губы соленым.

- Плачешь? – шепотом спросил я, пытаясь подняться.

- Лежи, лежи, - произнесла девушка. Глаза красные, заплаканные.

- Что случилось? – все же приподнялся я на локтях, и в этот раз Василиса не стала меня удерживать, наоборот, помогла.

- [Черт], - выругался я, осмотревшись.

Мы находились на небольшом пригорке - что справа, что слева неспешно текла широкая река. Полоса воды светло-коричневого цвета тянулась далеко вперед, покрывая поля. Кое-где из воды торчали одинокие деревья. Противоположный берег виднелся совсем вдалеке.

- Ч-черт, - еще раз выдохнул я.

- И куда теперь? - шмыгнула носом Василиса, приходя в себя.

Закусив губу я молчал, пытаясь справиться с собой. Стоило подняться, как опять накатила слабость – внутри словно сжало все цепкой лапой, медленно выворачивая наизнанку. С усилием подавив рвотные позывы, посмотрел на девушку.

- В лес.

- В лес?

- Да, в лес. За дровами.

Только бы опять не вырубиться.

Черт, как же мне плохо-то, а…