Гимн шута – 6

Глава 15

Глава 15

— Ооохххх, — выдохнул клановец почувствовав как по тело растеклось приятное тепло. — Ты великолепна!

— Еще ничего не закончилось, — хмыкнула Тишь и вновь принялась «распускать руки».

Накатила боль. Это было вполне в стиле валькирии. Сначала напряжение до желания заорать, а потом расслабление на грани экстаза.

— А что если так? — мурлыкнула Валентина, опуская руки еще ниже.

— Аккуратнее! — с трудом выдохнул парень.

Оседлавшая его девушка отрывалась вполне жестко. В иных моментах приходилось терпеть, крепко сжав зубы.

— Ооох! — все-таки простонал Волконский.

Естественно, к пожеланиям клановца никто не прислушался. Напротив, Тишь взялась за него еще крепче.

— Не жалей! — пискнул поставленный на громкую связь комм голосом Катерины.

«Никакого сострадания!» — мелькнула мысль в голове парня. Вместо того, чтобы остановить вот уже сорок минут измывающуюся над его телом валькирию, Катерина лишь подначивала ее. Кажется, данная ситуация доставляла некое извращенное удовольствие и ей тоже.

А он-то, наивный, надеялся, что звонок секретаря станет для него «спасением». Но Тишь ограничилась тем, что приняла вызов и положила поставленный на громкую связь гаджет неподалеку от головы Шута.

— Ууууу… Ееее! — выдавил из себя Волконский в очередной раз.

Организм инстинктивно попытался вывернуться. Однако Тишь лишь крепче сжала бедрами тело парня, не оставив тому и шанса сбежать!

— Давай-давай, старайся! — хмыкнула Катерина, заставив своего сюзерена задуматься над уровнем отношений между собственным секретарем и наставницей.

Обычно блондиночка сдерживала себе до определенной границы даже с парнями. А тут столь фамильярные… «лозунги»! Как-то невольно вспомнилась брошенная девушкой в номере «Империи» фраза: «когда ты до нее доберешься — я обещала одобрить твой выбор!».

Правда, ныне стоял большой вопрос, кто именно до кого добрался. Во всяком случае, на парня забралась именно Тишь.

— Высшая степень доверия женщины — нежно положить избраннику на плечи… ножки, — негромко буркнул он.

Валентина хмыкнула, а парень тут же почувствовал на своих плечах пальчики культуристки. И в следующую секунду…

— Уй-еоооо!… — выдал он.

— Терпи, терпи, это полезно, — выдала Катерина.

Вообще-то, девушка позвонила по делу. Но в «пиковый момент» ждать хоть сколько-то адекватной реакции от Павла было бы… излишне оптимистично.

— Ох… — вновь протянул он.

— Я кончила, — объявила Тишь веселым тоном и слезла со спины «растекшегося» по массажному столу парня.

Несколько секунд он просто лежал, наслаждаясь ощущением качественно разогретых мышц. Валентина оказалась действительно превосходной мастерицей. Правда, стоило бы отметить, что до состояния нестояния клановца всего лишь за два дня довела целая группа инструкторов именно под ее присмотром…

Шевелиться не хотелось.

Последние сорок восемь часов вышли действительно жесткими. Мыши, равно как и остальным, совсем не понравилось, что Павел вывалился из машины практически без оружия. Нет, пистолет — это, конечно, хорошо. Вот только в тех условиях нужен он скорее для того, чтобы добраться до автомата, который нехрен было оставлять где попало. В общем, Волконский в эти дни много бегал, прыгал, ползал, отжимался, приседал и подтягивался. И ответ «не могу» на предложение инструкторов «Ну а теперь еще разок!» не принимался в принципе.

И все это с автоматом в руках. В крайнем случае, его можно было закинуть за спину. Однако вес оружия, каждый грамм которого в иных моментах ощущался как гантеля, напоминал о том, что не стоит оставлять оружие где попало. Даже если ты выпрыгиваешь из машины на ходу посреди леса.

К концу первого дня парень мог четко сказать, что урок усвоил. Однако «тренерский штаб» решил, что повторенье — мать ученья. Вот только «Вепрь» у парня отобрали. Он не успел толком обрадоваться, как ему выдали «дрын» — макет автомата их бревен весом в тридцать пять килограмм. И все началось заново.

Под конец ужасного дня клановцу мягко намекнули, что такое может и повториться, если он еще раз выпустит оружие из рук. И пообещали медаль.

Павел проникся. С десятикилограммовым блином на шее ему уже приходилось отбывать «повинность». А разум услужливо подсказал, что в тренажерном зале есть блины до двадцати пяти килограмм включительно. А если этого будет мало, то есть еще и гири. Там вес ограничивается двумя пудами — тридцатью двумя килограммами! А ведь «награждение» можно провести и не одно!

Но все это можно было бы и пережить (обязательно сделав выводы на будущее!). Если бы в первый же день Тишь не пришла к его бездыханному телу и словом ласковым да жестом нежным не заманила в хозблок, где его ждала…

— Картошка! — выдохнул парень в ужасе.

Впрочем, через секунду ему уже хотелось орать от страха в голос. Окинув блок взглядом, он понял сколько ее здесь. И отчего-то совершенно не сомневался в том, что именно ответит «Тишь» на вопрос «Сколько чистить⁈».

— Все! — спокойно подтвердила валькирия, прекрасно прочитавшая тот самый вопрос по лицу парня.

И лишь посмеялась над «письменами во лбу», буквально кричащими о том, что именно Шут думает о ее способах воспитания и о ней самой.

Уже через час Павел, механически работая руками, размышлял о том, что действительно не против выковырять глазок. Кому-нибудь.

На второй день все повторилось вновь.

Зато потом был действительно потрясающий массаж. Пусть и болезненный в начале, но тело чувствовало себя словно заново родившимся.

— Все хорошо? — поинтересовалась Катерина негромко.

Она и так дала сюзерену несколько минут, чтобы насладиться негой после довольно болезненного массажа.

— Уху, — выдал нечто нечленораздельное Павел.

— Слушать можешь, — констатировала секретарь.

— Уху.

Слушать не хотелось. Никого. А если секретаря и хотелось, то под бочок и чтобы спать не мешала. Однако молодой человек прекрасно понимал, что просто так блондиночка его беспокоить бы не стала.

— У меня странное сообщение, — коротко обозначила суть своих сомнений секретарь.

Парень с некоторой растерянностью глянул на лежащий неподалеку комм. Похоже, сейчас придется напрягать извилины. Не хотелось. Но, похоже, от его желания не слишком что-то зависит.

— Суть, — поднапрягшись выдохнул он.

— Это просьба о встрече, — коротко выдала «выжимку» Катерина. — Система определяет уровень запроса как 2А. Но без подписи.

Павел задумался. Действительно странная ситуация. Такой уровень явно намекает на представителя одного из первых кланов империи. Или на члена императорской Фамилии, например. И под таким письмом не оставить подписи? Довольно редкий случай, хоть и случается.

Итак, некто высокопоставленный и обладающий высоким статусом хочет встретиться. Настолько, что готов провести запрос через имперскую систему и… вновь непонятно. Зачем? Гораздо эффективнее было бы связаться напрямую. Сообщение без подписи игнорировать можно с чистой совестью. Так что в этом случае даже попытку оскорбления не пришьешь. Вариант оставался один — некто не хочет быть узнанным вовсе не Павлом. А, скорее, собственным окружением.

— Условия… — вздохнул парень.

— Самое интересное, — ровно произнесла Катерина. — Любые. Выбор места, времени и формата встречи остается исключительно за тобой.

Клановец нахмурился почувствовав, что извилины в черепной коробке все-таки придется расшевелить. Задача какая-то слишком странная получается. Не сложная, нет. Просто непонятная. Что напрягало еще сильнее.

Больше всего удивлял параметр «время». Грубо говоря, Павел имел полное право назначить встречу, например, через час. Понятно, что это не слишком разумно. И, по сути, в мире людей занятых фактически приравнивается к отказу, но подобную возможность ему оставили.

— Что скажешь, Катерина? — неожиданно поинтересовался Волконский.

— Я? — негромко переспросила девушка, давая себе время обдумать вопрос.

Вообще-то, это вовсе не ее уровень.

— Ты, ты, — подтвердил сюзерен.

— Некто обладающий влиянием и положением изъявил желание встретиться и сделал тебе комплимент, позволив самому определить условия.

Точно. Емко. Кратко. Отличное описание ситуации, но никак не ответ на вопрос. В том плане Павел и высказался.

Катерина задумалась. Довольно надолго. В рамках клановых отношений такого вопроса просто не могло существовать, но если учесть их взаимоотношения вообще.

— Кать, я пошутил, — хмыкнул Волконский. — Не мне же одному серое вещество напрягать. Вот и ты чуток взбодрилась!

Негромкий хмык, раздавшийся из динамика, подтвердил, что девушка «шутку» оценила. И запомнила с обязательством когда-нибудь ее припомнить. Но не сейчас.

— Подтверди встречу, — решил Павел. — Через три дня. Место и время сообщу дополнительно, но не позднее, чем за сорок восемь часов.

Лев Демидович оглядел небольшой парк.

Павел удивил в который раз, предложив встретиться на… лавочке. Да еще и посреди белого дня.

Впрочем, через несколько секунд воевода Юсуповых был вынужден признать, что место молодой Волконский выбрал довольно интересное. От муниципального стартового стола до точки встречи не более четырех минут пешком. Сам парк находится под патронажем Долгоруких. Так что многочисленную охрану, конечно, можно с собой провести, но она будет как на ладони. А посадить снайперов и организовать группы прикрытия вокруг маршрутов, где и отпрыски Фамилии порой прогуливаются, ну… такая себе идея. Самоубийственная.

Да и сама лавочка была выбрана с умыслом. С нее открывался прекрасный вид одновременно на центральный вход и на стоянку. Покачав головой, Лев Демидович расположился на ней и принялся лениво наблюдать за небом. Заходящие на посадку глайдеры были вполне себе видны. Так что транспорт Волконского он не пропустит, тем более, его люди наблюдают за садящимися машинами с самого утра.

— Приветствую, Лев Демидович! — раздался веселый голос.

Павел буквально возник из воздуха перед Юсуповым, заставив того вздрогнуть. «Подобрался! Да еще и так близко. Я не мог не заметить!» — оценил он. Но подумать об этом решил чуть позже.

— И тебе здравствовать, Павел Анатольевич.

«Уралец» предполагал, что молодой человек присядет рядом, но тот неожиданно лишь усмехнулся:

— Слишком светлый день, чтобы сидеть на месте! — констатировал он. — Пройдемся!

Мужчине ничего не оставалось, кроме как встать и проследовать за клановцем… до ближайшей палатке с надписью «Прокат!».

— Если не ошибаюсь, то ролики никаких затруднений не вызовут? — поинтересовался парень.

Юсупов хмыкнул. О его любви к хоккею было известно практически каждому. Зимой он предпочитал классическую версию этой игры, а вот летом тренировался на роликах, да…

— Никаких, — подтвердил вслух воевода Юсуповых.

— Тогда, позволь мне расплатиться, — хмыкнул Волконский. — Все-таки идея была моя.

Мужчина скептически оглядел свой костюм-тройку и… тут же вынужден был признать, что он тут такой будет не один. Как минимум, несколько мужчин примерно его образа невозмутимо катались на велосипедах. Можно было увидеть и пяток охранников-гувернантов, «охотящихся» на шустрых подопечных. Хотя Павел, отдавший предпочтение темной рубашке и джинсам, сделал куда более правильный выбор.

Преодолев моментную брезгливость, воевода принялся натягивать на ноги выданные ему ролики.

— Чистота практически стерильная, — заверил Павел то ли разглядев мимолетную гримасу на лице «уральца», то ли просто заранее предупреждая. — Тут и светлейшие князья прокатиться не брезгуют. Так что меры предосторожности достаточно… высоки.

Лев Демидович отвечать не стал. Лишь кивнул. Но экипировался вполне споро.

— Защита? — поинтересовался светски Павел, и тут же, заметив отрицательно движение головой, обратился к представителю проката. — Спасибо, мы и так справимся.

«С ней ощущения не те!» — он добавил уже про себя.

— Что теперь? — спросил воевода, вполне уверенно встав на коньки.

— Прошу за мной, Лев Демидович, — хмыкнул Павел и довольно резво рванул вперед.

Юсупову ничего не оставалось, кроме как броситься вдогонку.

Угнаться за Павлом было тяжело. Он довольно ловко маневрировал и находился, в прекрасной форме. Кроме того, он несколько раз в самый последний момент менял направление движения. Если бы он специально не притормаживал, то «уралец» отстал бы с вероятностью в единицу.

Катались они недолго. Минут пятнадцать. Ровно до того мига, пока Волконскому не пришло сообщение на комм.

— Вот теперь можно и поговорить, Лев Демидович! — крикнул он и припустил к той самой лавочке, на которой была назначена встреча.

Вот только она была уже занята. Очень даже приятной блондиночкой в легком летнем сарафанчике. Волконского это не смутило. Он лихо притормозил прямо перед ней, сбив скорость круговой закруткой.

— Все? — спросил он негромко.

— Все что есть, — ответила девушка ровным поставленным голосом.

— Четверо? — хмыкнул клановец, глядя на чуть запыхавшегося к стыду своему воеводу.

Тот… чертыхнулся себе под нос. Теперь он прекрасно понял, к чему вся эта «прелюдия». Волконский вычислял тех спецов, что Юсупов все-таки протащил с собой в парк. В нестандартной ситуации они, конечно, не растерялись. Но их выдали нестандартные реакции, которые считала команда Павла. И да, количество он угадал верно. Вот только подтверждать это вслух «уральцу» не хотелось. Да клановец и не настаивал. Личная охрана — штука понятная и правильная. В иных случаях, просто необходимая. Но убедиться, не прихватил ли с собой кого-нибудь еще Балтийский Лев было необходимо.

— Катерина, — негромко произнес молодой человек.

Девушка молча достала из небольшого модного рюкзачка компактный и разрешенный далеко не каждому жителю империи прибор. На настройку «Пелены» ушло несколько секунд. Стоило лишь прибору выйти на рабочие параметры, как Катерина вновь засунула его в рюкзак и, оставив свой «багаж» на лавочке, отошла в сторону, присев на скамеечке метрах в пятнадцати.

— Прошу садиться, — негромко предложил Волконский, заняв место слева от рюкзачка.

— Рискуешь, Павел Анатольевич, — негромко произнес «уралец», занимая место с другой стороны.

Запускать ТАКОЙ прибор в ЭТОМ месте было довольно… изощренным способом поиметь множество проблем. Вариант, что Волконский ничего в данную секунду не нарушал, ему даже в голову не пришел. Он означал бы очень уж смелые допущения о возможностях молодого человека.

— Возможно, — пожал плечами тот.

Клановец не собирался раскрывать истинное положение дел.

— Итак, я слушаю, — коротко выдал молодой человек, внимательно глянув на воеводу.

— Я пришел поговорить о будущем Виктории, — без всяких прелюдий и дополнительной «смазки» выдал Юсупов.

— Счастья, здоровья, — выдохнул Павел, едва заметно поведя плечами.

— Что ты имеешь ввиду?

— Мое влияние на будущее Виктории Львовны пока ограничивается возможностью пожелать ей счастья и здоровья. Не более того.

«Уралец» кивнул, принимая ответ. И слово «пока» он услышал прекрасно.

— Ты умный человек, Павел Анатольевич, — коротко выдал Лев Демидович. — Думаю, ты замечал, что последние недели стали происходить… некоторые вещи.

Волконский задумался. Секунд на тридцать. Скорее демонстративно, чем по необходимости. Лишь затем он негромко уточнил:

— Ты о ее роли агента влияния на Светлану Анатольевну? — выдал прямо в лоб он. — Той самой, что можно констатировать как вмешательство во внутренние дела рода?

Воевода примолк. Не то чтобы растерянно. Скорее озадаченно. Молодой человек перед ним ломал все правила переговоров. А что теперь делать ему? Признать вмешательство? Так это повод к войне, а они еще прошлую виру не выплатили. Промолчать и уйти? Тогда Павел будет действовать из собственных представлений о прекрасном. И это может стоить его дочери жизни. А так же серьезно пошатнуть положение клана в обществе.

Юноша с ответом не торопил. Он терпеливо ждал, наблюдая за «проходками» откормленных голубей (специально выведенных и имеющих сертификаты прививок и безопасности).

— Допустим, речь могла идти о чем-то подобном… — начал было воевода аккуратно.

— Время, — вздохнул Волконский.

— Что ты имеешь ввиду? — переспросил Юсупов.

— Мы бесполезно тратим время, — пожал плечами Павел. — Мое и твое.

Повисла тишина. Длилась она минуты четыре. Молодой человек даже успел пообещать себе, что если это параметр дойдет до пяти, то он встанет и уйдет.

— Да, речь об этом, — наконец огласил результат своей внутренней борьбы Лев Николаевич.

— Прекрасно, — кивнул равнодушно Волконский. — Так как ты не задал вопроса, то я предполагаю, что речь идет о моей оценке ситуации. Могу сказать одно — хреново. Это все.

— Не слишком очевидный вывод.

— Хочешь очевидности? — поинтересовался Волконский. — Прекрасно. Я считаю нынешнее положение прямой угрозой мне и моим близким. Этого будет вполне достаточно, чтобы в следующем году на совете директоров принадлежащих мне транспортных компаний я внес предложение отказать твоему клану в перевозках.

Юсупов на автомате кивнул. Он уже знал, на ЧТО именно нацелился Волконский. Да, пока он логистическую торговлю не подмял. Но, по крайней мере, по бумагам его влияние будет велико. А уж как он сможет его реализовать.

— Никто не пойдет на такой шаг, — коротко выдал «уралец». — Это прямые убытки, а Архиповы, акционеры и, наконец, Фамилия, имеющая такой же пакет, что и ты, их не допустит.

Волконский пожал плечами.

— Как скажешь. Только, подумаем, а сколько у Юсуповых конкурентов в центральной части империи? Как считаешь, они «загрузят» маршруты?

— Чем же? — хмыкнул воевода намекая на то, что никто не может дать столь стабильный товарный поток.

— Да чем угодно, — пожал плечами Волконский. — Сколько кланов согласятся оплатить пустые вагоны с условием, что экспорт твоего «княжества» станет ну… допустим, на пятнадцать процентов дороже.

— Император не позволит! — вскинул брови Юсупов.

— Ровно до того мига, пока я не предоставлю доказательства целенаправленного влияния на члена моего клана с целью нанесения ущерба. У меня много чего есть: фото, видео, сообщения, схема «ломки»…

— Ты мог получить это единственным способом!

Лев Демидович явно намекал на взлом гаджетов Светланы. В какой-то мере, он был прав.

— Ну, допустим, — кивнул Павел. — На одной стороне нарушение приватности члена клана, а на другой…

Парень развел руками. Мол, да выглядит так себе. Вот только вряд ли Светлана будет выдвигать обвинение.

Лев Демидович же задумался. Он понять не успел, когда именно диалог выстроился так, что теперь, едва будет озвучено предложение, он выставит себя просителем, а не хозяином ситуации и благодетелем. А ведь именно на такую роль он рассчитывал с начала диалога.

— Главы родов с самого начала находятся в сговоре. Так что, если хочешь требовать удовлетворения, то начать рекомендую с Игоря Георгиевича.

— И начну, — кивнул молодой человек абсолютно серьезно. — У меня есть, что именно сказать дяде, когда представится возможность. Как это меняет твое положение?

Воевода промолчал. Все-таки его дело война, а не политика. «Переиграть» собеседника он так и не смог.

— Итак? — негромко произнес клановец. — Какой именно момент создавшейся ситуации ты собираешься обсудить со мной?

Юсупов поморщился. Больше мысленно.

— Мне важна жизнь дочери, — обозначил он свой интерес. — Да, я не могу оставить ее в клане. Но очень хочу, чтобы жизнь ее… сложилась. Кроме того, я надеюсь, что мой клан не пострадает от необдуманных действий его нынешнего Главы.

Последнее слово было произнесено не слишком уверенно. Скорее его можно было понять, как «была».

— Допустим, — коротко кивнул клановец. — Но факт остается фактом. Клан Юсуповых в последние месяцы несколько раз всерьез попытался попробовать Волконских на зуб. Да, вы откупились деньгами, влиянием и долями в совместных производствах. Однако последний… пример мягко говоря выходит за всякие грани разумного. Именно из этих соображений и буду исходить. Вот теперь я скажу, что открыт для предложений.

Воевода думал недолго.

— Односторонний договор о ненападении и признании сроком на двадцать пять лет.

Павлу «удержать лицо» усилий стоило. Все-таки ТАКИМИ предложениями не разбрасываются. Фактически, уральцы" обещают не предпринимать никаких действий в сторону Волконских, которые могут быть истолкованный императорской комиссией как враждебные. Наказание в ином случае будет определять император. Лично. А он в таких случаях не мелочится. От Волконских же требовалось абсолютное… ничего. Никаких санкций в их сторону за доказанные недружественные жесты, не предполагалось. Кроме досрочного разрыва договора, естественно.

— Заманчиво, — ровно выдал он. — Но такое обещание может дать только Глава Юсуповых. Просто бумага, подписанная тобой или иным другим родичем — бесполезная фикция.

Воевода не ответил. Лишь посмотрел в глаза Павлу. Внимательно так.

— Я понял, — заявил тот со вздохом.

В каждом клане свои игры…

— Что ж, в этом случае я готов забыть о роли Виктории Львовны в этой непростой ситуации. Равно как и о том, от кого именно она получила такой… неоднозначный приказ.

Лев Демидович напрягся. Стоит только парню настоять на комиссии менталистов, и много чего всплывет наружу. Фактически, мужчина был уверен, что если подобная ситуация действительно будет маячить на горизонте, то до допроса его дочь попросту не доживет. Такое вообще сплошь и рядом в клановом мире бывает. И никто не удивляется!

— Считаю договор заключенным, — негромко произнес он.

— Договор заключен, — подтвердил Павел.

Зачем старомодные компрометирующие подписи и договора в мире, где любая из сторон может запросить проверку у менталиста. И ее результаты вполне будут иметь силу даже не договора, а приговора. А тому, кто вздумал нарушить его условия ранее, придется еще и оплатить время специалистов. И оно очень дорого!

На лице воеводы отобразилось легкое облегчение. Он действительно не был уверен, что Павел согласиться. А договариваться с кем-то еще из Волконских… А с кем? Глава явно не на стороне племянника. Да и провокация, где замешана Вика, в первую очередь направлена именно на молодого человека.

— Теперь необходимо обсудить, как именно мы выведем мою дочь из игры, — перешел ко второму вопросу Лев Демидович.

Ему хотелось сделать это как можно скорее. Хотя бы потому, что это задание буквально «разваливало» его дочь.

— Никак, — жестко отрезал Волконский.

И Юсупов впервые увидел, как глаза собеседника сверкнули металлом.

— Но как же наш договор? — переспросил «уралец».

— Остается в силе, — кивнул собеседник. — Однако я не приемлю никакого изменения ситуации до ее логического завершения. Равно как и информировании Виктории, либо иного третьего лица о наших договоренностях до момента их реализации.

Лев Демидович вновь погрузился в раздумья.

— То есть, ты хочешь, чтобы все оставалось как есть? — уточнил он.

Лицо Павла застыло, но ответил он твердо:

— Именно так. Пусть Виктория и дальше «разрабатывает» Светлану.

— Довольно жестоко по отношению к собственной сестре, — констатировал воевода.

— Не вам судить, — отрезал Павел с таким видом, что Юсупов прекрасно понял, что именно имел ввиду собеседник.

Девушка решила сыграть в высшей лиге. И теперь ее брат хотел знать, насколько она адекватна заявленному уровню.

Жестко? Возможно. Имеет право на существование? Безусловно.

У Волконского были свои мысли на этот счет, но делиться ими он не стал, позволив переговорщику самостоятельно придумать себе объяснение.

— Мне неизвестна конечная цель данной провокации, — негромко сообщил он.

Мол, если тебе прилетит, то виноват-то кто будет? И не станет ли это концом договора.

Клановец в ответ лишь усмехнулся жестко:

— Обещаю, что каким бы не был результат именно этой провокации, я не поставлю его в вину Юсуповым.

«Если мой расчет неверен и я понесу ущерб.» — именно эта мысль хоть и осталась за кадром, но была вполне очевидна обоим собеседникам.